Властелин Колец: Содружество - это магия
Глава XI. На 55,5% больше Хранителей
Утомителен и долог был путь из Эребора в Ривенделл, и не всегда гномам удавалось найти ночлег под крышей. Грива и шерсть Рарити десятки раз выпачкались в дорожной пыли и вымокли под дождями прежде, чем ее тяга к опрятности пересилила отвращение, и она приняла предложение Гимли надеть плащ из козлиной кожи, надежно защищавший от грязи. С тем, что средиземцы ели мясо животных, единорожка еще могла смириться, но козлы-то в Эквестрии были более-менее разумными! «Не думай о том, что это когда-то жило, – уговаривала себя Рарити. – Это просто одежда, грубоватая, зато прочная… Когда вернусь в Понивиль, буду год шить для козлов бесплатно!»
К концу октября послы Эребора вступили под сень Троллистой Пущи, под копытами пони захрустели опавшие листья.
– Вон где-то в той стороне, – указал толстым пальцем Глоин, – троица троллей чуть не съела меня и тринадцать моих товарищей, но нас спас Гэндальф: истинно, этот маг постоянно втягивает всех в неприятности, но сам же из них и вытягивает. Удачей будет, если мы застанем его в Ривенделле…
Когда закат украсил кроны осенних деревьев рубиновыми бликами, старый гном сказал:
– А вот тут мы впервые встретили эльфов. Они шли за нами до самого Последнего Домашнего Приюта и дразнили своими глупыми песенками…, – Глоин вздохнул: – Больше эльфы не поют, по крайней мере, вдали от дома: дурные времена настали, даже им не до песен.
Путники пересекли Бруиненский Брод, и уже в полной темноте достигли Ривенделла – долина Имладрис сияла в ночи золотыми, алыми и голубыми огоньками, с неба на нее лился синий звездный свет. Навстречу гномам вышли пятеро высоких воинов во главе с эльфом в богатой мантии. На взгляд Рарити, их одежда была просто шикарной; единорожка пожалела, что при ней нет карандаша и блокнота, чтобы зарисовать этот дизайн и позже сшить нечто похожее в бутике «Карусель».
– Приветствую, Глоин, – провозгласил предводитель воинов, – приветствую, славные дети Дарина. Наши разведчики давно заметили, что вы приближаетесь, и владыка Элронд поручил мне вас встретить.
– Здравствуй, Линдир, – едва заметно поклонился Глоин. – Много воды утекло, и много дорог пройдено с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Для меня прошло лишь мгновение, – грустно сказал Линдир. – Вы и люди считаете, что эльфы вечны, но наша вечность имеет конец, и чем он ближе, тем быстрее летит время. Что же заставило Короля-под-Горой так далеко услать своего лучшего воина в столь грозный час?
– Нужда в совете мудрого Элронда касательно наших отношений со слугами Темного Властелина – пока это все, что я могу тебе сказать. Кроме того, есть еще одно дело, довольно странное…
Рарити выглянула из-за широкой спины стоящего рядом с отцом Гимли и поклонилась эльфу:
– Добрый вечер, сэр. Позвольте сказать, что ваше платье совершенно, абсолютно, tout à fait великолепно!
Единорожка полагала, что ее появление произведет на Линдира большее впечатление, но тот только усмехнулся:
– Кажется, я понимаю, о каком странном деле ты говоришь, Глоин. Добро пожаловать в Имладрис, единорог из чудесного мира. Думаю, ты рада будешь узнать, что твои друзья уже здесь.
Эльф провел Рарити в отведенные пони покои – просторную залитую теплым светом множества свечей комнату с высоким потолком и широкими окнами. Первой единорожка увидела беспокойно летающую от стены к стене Рейнбоу Дэш: потерявшаяся пегаска была жива и здорова. Наконец-то знакомая мордашка спустя столько времени!
– Рейнбоу, – бросилась к ней Рарити, – как же я рада тебя видеть!
– Привет, здорово, что ты здесь, – похлопала ее по плечу подруга. – Теперь почти все наши в сборе, только у нас тут проблема…
Пегаска указала крылом на кровать, над которой склонились Эпплджек, Твайлайт Спаркл и двое низкорослых, даже меньше гномов, человечков. В кровати лежала бледная, как смерть, Пинки Пай.
– Пинки! – воскликнула Рарити.
Пони обернулись на ее голос и расплылись в печальных улыбках: мол, рады тебя видеть, но сейчас не до радости.
– Мерри, Пиппин, – обратилась Эпплджек к человечкам, – сахарки, я понимаю, как вы беспокоитесь за Пинки Пай, но у нас тут вроде как небольшое семейное воссоединение, так что…
– Поняли-поняли, – закивал один из человечков, – пойдем, Пин, проведаем Фродо с Сэмом.
– Что с ней? – подошла Рарити к кровати розовой пони. – Она еле дышит!
– Было хуже, – заметила Твайлайт. – Спасибо владыке Элронду.
Эпплджек рассказала о жутких черных всадниках с ядовитыми клинками, и Рарити ахнула. Пинки вдруг заворочалась и застонала, все пони нагнулись к ней, прислушиваясь к дыханию и пытаясь определить, плохой это признак или хороший. Розовая пони разлепила сухие губы и прошептала:
– Где я? И который час?
– В замке Элронда, – ответила Твайлайт, – и сейчас десять часов вечера двадцать третьего октября, если хочешь знать.
– Твайлайт! – Пинки открыла глаза и попыталась приподняться. – Ты здесь! И Рейнбоу, и Эпплджек, и Рарити!
– Да, мы здесь, – сухо подтвердила аликорн. – И самое удивительное, что ты тоже здесь после той глупости, которую выкинула. Чем ты думала, когда одна бросилась на черных всадников? А если бы тебя…
– Тише, Твайлайт, – осадила ее Эпплджек, – Пинки только очухалась после этакой страшной болезни, а ты приветствуешь ее упреками!
– Я не знала, что их много…, – сказала в свое оправдание розовая пони, – и мне надо было защитить хоббитов. Ой, а где они? С Мерри, Пином и остальными все в порядке?
– В порядке, не беспокойся, – заверила Рейнбоу, – эти полурослики и на минуту от тебя не отходили, Эй-Джей только сейчас их выгнала.
– Пинки, – голос Твайлайт задрожал, – прости, что накричала на тебя, просто я так волновалась, что…
Аликорн обняла пони за шею и разревелась, остальные присоединились к объятиям.
После Твайлайт сбегала за эльфом-лекарем, тот осмотрел Пинки и заключил, что она вполне здорова, но ей еще требуется несколько дней покоя, чтобы восстановить силы, напоил пони пряным травяным отваром и удалился.
Первая радость от долгожданной встречи с подругами прошла, и у Рарити в голове оформились два вопроса, которые она тут же задала:
– А где Флаттершай? И как нам теперь попасть назад в Эквестрию?
– Мы не знаем, – потупились пони. – И это ответ на оба вопроса.
Весь следующий день Рарити провела с подругами: они показывали ей красоты Ривенделла и знакомили с новообретенными друзьями: хоббитами, Странником Арагорном и Гэндальфом, – Рарити же представила им Гимли. Все, особенно, хоббиты, ели, пили, пели и веселились, но пони не отпускало беспокойство за потерянную Флаттершай и за Пинки, которая вела себя необычайно тихо. Рарити не могла дождаться объявленного Элрондом большого совета, на котором хоть что-нибудь должно было проясниться.
На другой день, проснувшись с рассветом, Рарити, выбежала на тропинку, ведущую вдоль Бруинена. В лучах восходящего солнца засверкали снежные шапки нависавших над долиной гор, над рекой таяла предрассветная дымка. За крутым поворотом извилистой дорожки пони увидела хоббитов Бильбо и Фродо и волшбнка Гэндальфа – они стояли у низкой каменной скамейки, искусно вырубленной в прибрежном камне.
– Доброе утро, Леди Самоцветов, – приветствовал единорожку Гэндальф. – Совет скоро начнется, мы как раз собирались идти.
Совет начался с представления всех собравшихся: эльф Леголас прибыл по поручению своего отца короля Трандуила с какими-то вестями из Лихолесья, человек Боромир, сын наместника Гондора, проделал долгий путь из своей страны, чтобы получить истолкование посетившего его с братом вещего сна и заручиться поддержкой народов Эриадора, северо-западной части Средиземья, в войне с Сауроном, хоббитов, мага и следопыта Рарити уже знала, остальные же присутствующие слились для нее в сплошной калейдоскоп пышных нарядов. Единорожка в восхищении переводила взгляд с одного средиземца на другого, те же в свою очередь бросали изумленные взгляды на пятерку разноцветных пони.
Впрочем, людей больше заботили собственные дела. Вначале они долго и, по мнению Рарити, довольно скучно докладывали об обстановке в тех краях, из которых прибыли, и объясняли Элронду суть своего вопроса. Гэндальф поведал о предательстве своего бывшего соратника Сарумана (в этом месте Рейнбоу Дэш недовольно хмыкнула, а Твайлайт легонько стукнула ее копытом по затылку).
– … и он выводит новою породу орков, способную передвигаться при свете дня, – закончил волшебник.
– Уже вывел, – мрачно сказал Боромир. – По пути сюда я проезжал Врата Рохана и видел этих урук-хаев, здоровенных жестоких тварей. Мой отец надеется, что Рохан поможет Гондору в войне с Мордором, но теперь, похоже, роханцам самим понадобится наша помощь.
Чем больше все говорили, тем чаще Рарити слышала слово «кольцо» – что-то болтали о нем и хоббиты накануне, но тогда единорожку больше занимали другие мысли. Вновь поднялся Гэндальф и рассказал о том, как Темный Властелин Саурон создал Кольца Власти и раздал их правителям людей и гномов, а для себя выковал Единое Кольцо, властное над всеми, как почти поработил Средиземье, но был повержен принцем Исилдуром, который вскоре стал королем, ибо в той последней битве погиб его отец. Кольцо следовало уничтожить еще тогда, потому что оно заключало в себе силу Саурона и служило залогом его возвращения, но Исилдур подпал под его чары и повез в свое королевство Арнор. По пути его отряд попал в засаду орков, и король пал, а Единое Кольцо на тысячи лет кануло в безвестность, пока случай не привел его в руки хоббита по имени Смеагол…
– Меня прислали с горестным известием, – воскликнул эльф Леголас, когда Гэндальф дошел в своем рассказе до того места, где Голлум в поисках украденного Кольца пробрался в Мордор, и его захватили орки, – но его поистине страшный смысл я понял только теперь. Дело в том, что Смеагол, прозванный Голлумом, содержался у нас под стражей, но ему удалось сбежать, и помогла ему в этом, – Леголас глянул на притихших эквестриек, – пони, похожая на тех, что присутствуют здесь сейчас.
– Флаттершай? – воскликнула Рарити. – Желтый пегас с розовой гривой?
– Да, – кивнул Леголас, – таково ее имя. Наши дозорные поймали ее вместе с Голлумом. Пони показалась нам добрым созданием, таким добрым, что могло приручить даже своего подлого спутника. Увы, наша доброта обернулась беспечностью: в погожие дни мы выводили их на прогулку по лесу в сопровождении малой стражи, и в один из таких дней на стражников напал превосходящий числом отряд орков. Белег, начальник караула, отпустил Флаттершай, чтобы она привела подмогу, но та вместо этого скрылась в чаще вместе с Голлумом, оставив моих сородичей умирать.
– Не может быть! – вскинулась Рейнбоу. – Флаттершай не способна…, хотя, она такая трусиха. Скорее всего, она просто испугалась и понеслась, не разбирая дороги, а этот ваш Голлум за ней увязался. Вы можете обвинять ее в трусости, но не в злом умысле.
– К тому же, – добавила Рарити, – если Смеагол действительно таков, как описывали сэр Гэндальф и сэр Бильбо, Флаттершай могла проникнуться к нему глубокой жалостью, а он воспользовался этим, чтобы помыкать ей.
– Увы, маленькие пони, – покачал головой Леголас, – нам от этого не легче.
– Так что же нам делать, – спросил Глоин, – как устоять под натиском темных сил? Неужели у Свободных Народов Средиземья нет надежды?
– Надежда есть, – сказал Элронд. – Покажи Кольцо, Фродо.
Хоббит вышел вперед и положил Единое Кольцо на каменный столик, вокруг которого собрались участники совета. Глаза Рарити загорелись: драгоценность сияла, как солнце, была идеально гладкой и имела превосходно круглую форму.
– Какая прелесть, – прошептала единорожка и уже подалась было вперед, но ее опередил Боромир.
– Это – дар врагам Мордора, – поднялся человек. – Мы сможем обратить достояние Саурона против него самого…
Он страстно призывал отдать Кольцо Гондору, на что Элронд и Гэндальф возражали, что если и найдется человек, достаточно сильный, чтобы подчинить себе волю Кольца, он все равно неизбежно склонится ко злу, ибо таковы черные чары Единого Кольца.
– Я согласна, – поддержала их Твайлайт. – Однажды мне доводилось использовать темную магию короля Сомбры, и я понимаю, что вы имеете в виду: в силе Тьмы таится соблазн. К счастью, в то время у меня не было времени на соблазны – надо было спасать Кристальную Империю.
Боромир уступил мнению большинства, хотя по лицу было видно, что переубедить его не удалось. Собравшиеся принялись долго обсуждать, как избавиться от Кольца: предлагали отвезти его на Заокраинный Запад, отдать на хранение Тому Бомбадилу, а кто-то даже заикнулся о том, чтобы укрыть его в Эквестрии, – но все варианты оказывались неподходящими.
– У нас выбора нет, – подытожил Элронд, – Кольцо должно быть уничтожено, и Саурон вместе с ним.
– Секунду, – вмешалась Рейнбоу Дэш, – а может, мы сумеем одолеть Саурона с помощью Элементов Гармонии? Помнишь, как нам удалось очистить от зла принцессу Луну, Твайлайт? А как Флаттершай подружилась с Дискордом?
– Нельзя просто так взять и подружиться с Сауроном, – вновь поднялся Боромир. – У Саурона нет друзей, Саурону не нужны друзья. Только рабы.
– Как и Саруману, – шепнула Твайлайт на ухо Рейнбоу и обратилась ко всем: – И с нами нет Флаттершай, а без нее мы не сможем в полной мере активировать магию Дружбы.
– В этом Боромир прав, – сказал владыка Элронд. – В дни Второй Эпохи Саурон уже притворялся, что отвернулся от служения Тьме. Под видом друга он выведал у эльфов Эрегиона секреты их кузнечного мастерства и создал Кольца Власти. Если бы Келебримбор не разгадал его замыслы, и не выковал в тайне Три Эльфийских Кольца, Свободным Народам давно пришел бы конец.
– Так хватит разговоров! – вскочил Гимли с секирой наперевес и занес ее над Кольцом.
– Нет! – воскликнула Рарити.
Гном ударил – и его топор разлетелся на куски, будто трухлявая ветка, а самого его отбросило незримой силой на руки отцу. Элронд сурово сказал:
– Кольцо можно уничтожить, Гимли, сын Глоина, лишь двумя способами: в пламени дракона или в огне Роковой Горы в Мордоре, где оно было выковано. А поскольку последнего дракона сразил Бард Лучник из Эсгарота, нам остается лишь последний способ.
«Как жаль, что здесь нет Спайка, – подумала Рарити, – пусть он еще маленький, но все равно дракон. Хотя и обидно уничтожать такую прелесть…»
– Нельзя просто так взять и войти в Мордор, – покачал головой Боромир. – Будь у вас десять тысяч воинов, вы не справитесь, ибо врата Черной Страны стерегут не только легионы орков, там всегда начеку неспящее зло, и Багровое Око Саурона видит все.
– Где не пройдет армия, прокрадется небольшой отряд, – сказал Элронд. – Вы все прибыли сюда не по моему призыву, а по собственной воле, по собственной нужде, вызванной кознями Темного Властелина. Единое Кольцо – бремя всех Свободных Народов, и вам решать, кто отнесет его в Мордор, и кто будет сопровождать хранителя. Кто из вас готов сделать это? Подумайте.
Все погрузились в тягостное молчание, а Элронд тем временем подошел к пони:
– Гостьи из далекого мира, вы чудесные создания, но вы прибыли к нам в черный час. Беды Средиземья коснулись вас, но, надеюсь, не сломили. В последние дни мы с достойной Твайлайт Спаркл размышляли о том, как вернуть вас назад, и вот, что я думаю. Если ваши принцессы, Селестия, воплощающая утро, и Луна, воплощающая ночь, смогли открыть врата между нашими мирами, то, возможно, здесь врата сумеют открыть те, кто в чем-то подобен им. Моя дочь Арвен по прозвищу Ундомиэль, Вечерняя Звезда, будет олицетворять Луну, а ее бабушка, владычица Галадриэль, Утренняя Звезда, – Селестию. Нам, эльфам, не нравится слово «магия» – слишком уж оно напоминает о машинах, которыми пользуется Всеобщий Враг, – да и силы наши иной природы, чем те, которыми обладают единороги. Однако другого способа я не вижу, и, быть может, у Арвен и Галадриэли получится вернуть вас домой. Но владычица сейчас не может покинуть свое королевство Лотлориэн, ибо ее присутствие хранит Золотой Лес от слуг Саурона, которые подобрались уже слишком близко, а свою дочь я не отпущу из Ривенделла, дабы не подвергать поджидающим ныне в пути опасностям. Посему, вам придется подождать здесь, пока тень Саурона не отступит от наших земель… Или пока все наши заботы о безопасности не перестанут иметь значения.
– В любом случае, сначала нам нужно найти Флаттершай, – сказала Рейнбоу Дэш. – Без подруги мы не уйдем.
Вдруг по толпе собравшихся прокатился удивленный гомон: хоббит Фродо вышел в центр зала, к каменному столу, и тихо, но твердо сказал:
– Я готов отнести Кольцо в Мордор, только я не знаю дороги.
– Мой дорогой Фродо, – Гэндальф подошел к нему и положил руку на плечо, – я буду сопровождать тебя.
– И я, – поднялся следопыт Арагорн, представленный Элрондом как последний прямой потомок Исилдура и наследник трона Гондора. – Мой меч с тобой.
– И мой лук тоже, – встал Леголас.
– И моя секира, – добавил Гимли.
– И моя крутость! – взлетела под потолок Рейнбоу Дэш. – Серьезно, пони, мы же не будем отсиживаться тут, пока все рискуют жизнями и добывают себе славу?
Боромир гулко рассмеялся:
– Ты мне нравишься, дивное создание! Будь у всех воинов Гондора такой дух, мы сломили бы Саурона и без всяких колец. Я пойду с вами и покажу вам Белый Город Минас-Тирит, столицу нашего королевства.
Тут откуда ни возьмись, выскочили Сэм, Мерри и Пиппин и заявили, что ни за что не бросят Фродо, и, если им не позволят присоединиться к походу, придется их связать и отправить назад в Шир в мешках, потому что по своей воле они туда не вернутся.
– Что ж, – торжественно начал Элронд, – решено…
– Их слишком много, – возразил Линдир, – девять пеших и пятеро пони. Четырнадцать – слишком большой отряд, и эти пони слишком заметны.
– Мне вспоминается, – сказал Гэндальф, – другой поход четырнадцати искателей: тринадцати гномов и хоббита, – который, в конечном итоге, увенчался успехом. К тому же, аликорн Твайлайт владеет чарами невидимости, так что сможет скрыть себя и своих соплеменниц.
– Решено, – торжественно повторил Элронд, – вы будете Содружеством Кольца.
– Отлично! – подскочила до этого сидевшая тихо Пинки Пай, и ее грива взъерошилась с пружинным звуком. – Давайте устроим вечеринку, чтобы отпраздновать!