Зов Ночи (сборник рассказов)
Сияние
Twinkle, twinkle, little star,
How I wonder what you are
Up above the world so high,
Like a diamond in the skyWhen the blazing sun is gone,
When he nothing shines upon,
Then you show your little light,
Twinkle, twinkle, all the night.(с)
Северный край. Такой прекрасный, и такой жестокий.
Далёкий Север всегда манил к себе путешественников. Одни хотели выйти к океану за могучими северными хребтами, другие искали исчезнувшие цивилизации. Это был суровый морозный край, где даже коротким летом снег почти не таял. Местность варьировалась от ледяных и снежных пустошей до тайги и тундры. Насколько известно, недра далёких северных земель на краю Эквестрии таили в себе множество полезных ресурсов и таинственных чудес, поиск которых также притягивал к себе немало энтузиастов. А флора и фауна! Многих чудесных животных, живших здесь, попросту не было больше нигде. И немудрено, не каждый может выжить в столь суровых условиях.
Местным разумным населением в основном являлись северные бизоны, отличающиеся от своих южных собратьев более густым и тёмным мехом, а также большими размерами. Жили они при полу-первобытном, племенном строе и были весьма дикими на первый взгляд. Но их богатая внутренняя культура и особое понимание мира делало их по-своему духовно возвышенными. Нередко случалось, что жители севера помогали заблудшим путникам или предоставляли кров членам экспедиций. Но были и особые табу, при нарушении которых, бизоны могли даже напасть на пришельцев. Чаще всего это было посещение чужаками их священных мест, которое они считали осквернением.
Помимо бизонов, здесь жили ещё и лоси с оленями, но они всячески избегали контактов с пони, поэтому точно установить степень их разумности и общественный строй не удалось.
Что и говорить, север – прекрасный и в то же время очень опасный край. Температура по ночам здесь опускается до рекордных отметок, а метели и бураны, в купе с возможными лавинами с ближайших гор, всегда были наиболее частыми причинами гибели путников. Другая причина – отсутствие съестных запасов. Кроме диких ягод и кореньев с мохом, здесь практически нечего есть. Если конечно не считать мелкую живность, вроде белок, но как помнится, практически все пони были вегетарианцами (куриные яйца видимо не в счёт).
Экспедиции в северный край отправлялись нечасто, поэтому север, в отличии от того же дикого запада и юга, был плохо освоен. Тому также способствовало отсутствие крупных поселений и других государств в том регионе. Лишь согласно легенде, когда-то в этих землях была Кристальная Империя, но, по всей видимости, в те времена климат был несколько иным.
В этот раз на организации экспедиции настояла лично Принцесса Селестия. Она считала, что освоение новых земель должно войти в обязательную программу по развитию науки в Эквестрии. Говорят, идею этой программы ей подала её ученица, некая Твайлайт Спаркл. Как бы там ни было, но было ясно, что мотивы монарха были куда более глубокими, нежели просто исследовательская деятельность. Принцесса была всерьёз обеспокоена безопасностью государства, особенно после недавнего нападения на Кантерлот.
И так оно и оказалось. Помимо официальной миссии, члены грядущей экспедиции получили негласное, но приоритетное задание – обнаружить Кристальную Империю, или хотя бы её следы. Для рядового гражданина кристальный город был лишь легендой, но умудрённые многолетним опытом исследователи знали, что в каждой легенде есть доля правды. А если уж в существовании этого места уверена богоподобная Принцесса, чей жизненный опыт является более чем тысячелетним, то сомневаться и вовсе не приходилось. Вопрос был в том, найдут ли они, что ищут.
Состав экспедиции был набран весьма внушительный:
Сигериус Шайнблад – ведущий географ Эквестрии, коллега и друг такого же известного географа Николая Маслова, доктор геолого-минералогических наук. Немолодой единорог нежно-кремового цвета, с жиденькой белесой бородкой и кьютимаркой в виде глобуса и минерала поверх него.
Сара Брайтхув – молодой специалист, ассистентка доктора Шайнблада. Молодая кобылка голубовато-серого цвета. У единорожки кьютимарка в виде географической карты.
Игнат Вавилов – двоюродный брат небезызвестного, ныне покойного Абрахама Вавилова. Он ведущий специалист в горном деле, шахтёр с большой буквы. Рыжевато-коричневый земнопони, выходец из Сталлионграда. Его кьютимарка – динамит и кирка. Вместе с ним в экспедицию отправится его бригада – пять крепких жеребцов, земных пони, которые будут нести оборудование и помогать с другими не столь щепетильными делами.
Также в состав группы входит доктор Кэрриган, белый единорог средних лет, один из лучших светочей медицины в Эквестрии. Помимо роли медика в группе, он будет проводить исследование влияния низких температур на состояние здоровья, а также, будучи ещё и доктором естественных наук, открытием некоторых новых, ранее не изученных видов животных. Его метка – шприц и склянка.
Помимо этого, к группе исследователей был приставлен отряд гвардейцев-единорогов из 7 бойцов и возглавляющего их капитана Стронгхорна, пепельно-серого одноглазого единорога, бывалого вояки. Его метка – щит и меч. Говорят, он лишился глаза в схватке с драконом, которого одолел без магии, голыми копытами.
Как минимум трое из состава экспедиции были незаменимыми ведущими специалистами в своей области, что также говорит о больших возложенных надеждах на результаты этого мероприятия. Однако, по всей видимости, у правительства были свои, особые причины для столь скорой, но тщательно организованной экспедиции. Да, они искали Кристальную Империю. Но зачем? Ответ на этот вопрос был разве что у лидера группы – доктора Сигериуса Шайнблада.
Группа выступила из Кантерлота вечером 28 августа. И хотя в Эквестрии ещё стояло почти закончившееся лето, там, куда группа шла, уже были снег и морозы, хоть и не столь лютые, как зимой.
Члены экспедиции преодолели первый отрезок пути от столицы до северной границы Эквестрии на исследовательских дирижабельных судах. К сожалению, дальше на них летать было нельзя – материалы конструкций не были приспособлены для низких температур, и воздушные суда, скорее всего, рухнули бы прямиком в огромные сугробы.
4 сентября группа совершила привал на приграничном посте стражи, отдалённом небольшом форте. Стронгхорн поговорил со своими коллегами и те согласились присмотреть за воздушными судами до момента возвращения членов похода. Здесь уже чувствовалось морозное дыхание лежащего впереди снежного края. Привычные для средней Эквестрии деревья сменились хвоями и соснами, вперемешку с елью. Временами шёл мокрый снег.
6 сентября группа уже покинула пределы Эквестрии и двигалась по открытым заснеженным равнинам. Холод стал заметно ощутим, и членам экспедиции пришлось немедленно переодеться в тёплые зимние пуховики, специально разработанные для экспедиторов севера. Припасов и оборудования была не так уж и много, но при должном распределении, их могло хватить на несколько месяцев. Грузчиками служили бойцы Стронгхорна и рабочие Игната Вавилова.
Точных ориентиров считай никогда ни у кого не было, но по крайней мере, было известно, что самой дальней границей, которую никто так и не смог преодолеть, были далёкие и могучие северные хребты, мощной грядой закрывающие проход дальше. Они растянулись от запада на восток, и никто так и не смог ни обогнуть их, ни пройти через них. Однако, по прикидкам географов, за ними должен находиться северный океан, скованный льдами. Также, хорошим ориентиром служили и видные даже из Кантерлота Кристальные Горы, у подножия которых, по легенде, и находился Кристальный Город. К ним то и направлялись члены экспедиционного корпуса.
17 сентября группа достигла подножия гор. В пути не произошло ничего из ряда вон выходящего, лишь однажды доктор Кэрриган заприметил белку-летягу невиданного доселе окраса. Моральный дух экспедиторов был на высоте, несмотря на однообразие окружающего пейзажа и начавшиеся метели. Спасали от них лишь палатки и поддержание тёплой температуры внутри них с помощью магии – этим занимался доктор Кэрриган, знавший немало подобных заклинаний, способствующих сохранению жизни.
Путники разбили лагерь у подножия сверкавшей на тусклом солнце горы, являвшей собой по сути огромный кристалл. Эти горы получили своё название не просто так. Вокруг них была сплошная снежно-ледяная пустошь, на которой бесчинствовали холодные ветра. Что и говорить, путь сюда был нелёгок. Но впереди было самое важное – нужно было исследовать эти пустоши, ибо Кристальная Империя могла находиться где угодно – даже погребена под снегом. Согласно легенде, она была сокрыта и пропала из этого мира, но не всему же в старых сказках нужно верить? Вот и члены экспедиции, а вернее, её учёный состав, так считал. Не могло же что-то, в конце концов, просто взять – и исчезнуть. Тем более, целый город. Наверняка должны были быть хотя бы хоть какие-то зацепки и следы его существования.
Всё это время, начиная с момента отправки из Кантерлота, ассистентка доктора Шайнблада, мисс Брайтхув, вела записи, как своего рода протокол и будущий отчёт о ходе продвижения экспедиции. Хотя на самом деле это больше походило на личные заметки, и подлинный журнал экспедиции находился у Сигериуса.
Сейчас она как раз заканчивала очередную запись, сидя в палатке. Стронгхорн посоветовал ей часто не ходить снаружи одной – всё-таки, как-никак, единственная кобылка в отряде, мало ли что, хотя своих парней он держал в узде – чего не скажешь о ребятах Вавилова.
19 сентября.
Уже почти два дня мы обустраиваем лагерь.
Доктор Сигериус Шайнблад предложил забраться на пик, под которым мы остановились, и осмотреться с него. Это видится немного проблематичным, ибо его кристальная структура вряд ли позволить нам на него успешно взобраться. И почему у нас в группе нет ни одного пегаса? Сигериус сказал, что они бы привлекли слишком много внимания, паря в небесах. Интересно, чьего внимания? Местных бизонов, которых мы только один раз видели, и то мельком?
Загадочным также видится и то, что в этих землях, также как и в ВечноСвободном лесу, погодой никто не управляет – возможно от того она и столь дикая и необузданная.
Как бы там ни было, попытка забраться на гору закончилась безуспешно. Один из парней Вавилова лишь ногу себе повредил. Говорит, никогда с такой породой ранее не сталкивался, хотя с минералами и кристаллами постоянно работает. Ребята поставили оборудование для замеров температуры и взяли пробы грунта.
Сейчас стоит поздний вечер, доктор Кэрриган ставит свои опыты на двоих бойцах Стронгхорна. Бедняги, стоят без одежды в такой мороз снаружи. Но всё ведь ради науки. Да и случись чего, наш профессиональный медик вмиг поставит их на ноги.
Игнат и Сигериус снова заперлись в своей палатке и что-то обсуждают. Начальство.
Мне предоставили отдельную палатку, доктор Кэрриган лично повесил на неё несколько более мощное заклинание тепла – мол кобылки мёрзнут больше чем жеребцы. Остальные расположились по двое – мистер Шайнлад и господин Вавилов, доктор Кэрриган и капитан Стронгхорн. Меньше всего повезло рабочим и стражникам – на 5 и 7 персон соответственно, были выделение лишь две, пускай и большие, палатки. Хотя с другой стороны, им так даже теплее. Однако впрочем, бойцы Стронгхорна, будучи обученными к выживанию в экстремальных условиях, умудряются откуда-то находить хворост и даже притаскивать распиленные магией дрова, хотя вокруг я не заметила ни одного дерева. В запасах экспедиции также находился уголь, причём немало, да и Кэрриган настаивал на том, что вполне способен постоянно поддерживать свои заклинания рабочими, но вояки не спешат прекращать добывать тепло традиционными методами. В конце концов, доктор взялся их обучить заклинанию тепла на досуге, благо стражи поголовно были единорогами.
Закончив писать, Сара отложила дневник и залезла в свой мягкий спальный мешок. Спать ещё не хотелось, но дела на сегодня были все завершены – картографированием занялся лично лидер экспедиции.
Однако ей не дали спокойно отдохнуть – перед палаткой кто-то постучал копытом об заснеженную землю, ибо двери в ней не было. Вернее, твёрдой, полноценной двери.
— Войдите, — негромко сказала единорожка.
Через секунду, открывая замочный вход, вошёл доктор Кэрриган. Он погладил свою небольшую бородку и посмотрел на Сару через свои круглые очки слегка прищуренным взглядом, но при этом добродушно улыбаясь, и затем молвил:
— Вечер добрый, мисс Брайхтув! Я бы хотел попросить вас об одолжении. Видите ли, организм кобылки слегка отличается от организма жеребца. Я бы хотел, чтобы вы помогли мне с моим исследованием влияния низких температур на живых существ. –
— Оу, в самом деле? – отозвалась кобылка, — А что же мне конкретно придётся делать? Стоять обнажённой в снегу, на потеху стражникам? Надеюсь, я не подхвачу заполярный грипп или что-то в этом духе? –
— О, нет-нет, ни в коем случае! Нужно лишь, чтобы вы подышали холодным воздухом. Я уже провёл подобное исследование с жеребцами. – немного замявшись, ответил доктор.
— Ну что ж, если ничего больше не требуется, то пойдёмте. – кобылка выбралась из своего тёплого кокона, напялила куртку и последовала за доктором Кэрриганом наружу.
Вечерние звёзды ярко светили на небосводе. Изо рта валил пар. Доктор достал стетоскоп и попросил кобылку слегка приоткрыть куртку, дабы прослушать лёгкие. Параллельно с этим, он достал телекинезом блокнот и перо. Сара сделала несколько глубоких вдохов по слову доктора. Затем не дышала несколько секунд, и потом выдохнула и резко вдохнула. Доктор сделал пару записей и поблагодарил единорожку за содействие.
— Не скажу, что это позволило мне добиться чего-то феноменального, но факт есть факт. У кобылок грудной тип дыхания, у жеребцов же – брюшной. Пока что не знаю, как это влияет на дыхание в экстремальных условиях – при низких температурах в нашем случае. Но различия определённые есть, и мне надо дальше над этим работать. Возможно, я ещё попрошу вас о подобной услуге. – улыбаясь, сказал Кэрриган.
— Да-да, конечно, я рада буду помочь. – молвила молодая ассистентка.
В этот момент к ним подошёл патрулировавший местность капитан Стронгхорн. Он немного угрожающе глянул на доктора своим одним глазом и бросил сиплым голосом:
— Эй, детонька, он что, пристаёт к тебе? –
— Ох, нет, что вы, как вы такое могли подумать о нашем докторе Кэрригане! – возмущённо вскрикнула Сара.
— Охохо, да вы не берите всерьёз, мисс Брайтхув. Мистер Стронгхорн просто пошутил, у нас вчера перед сном был небольшой разговор на подобную тему. – оправдал своего соседа доктор и засмеялся.
Капитан также засмеялся в ответ и широко улыбнулся. Оба жеребца пожелали ассистентке спокойной ночи и направились в сторону своей палатки.
Уже слегка замёрзшая кобылка вернулась в своё ложе, и почти сразу же заснула крепким сном.
А снаружи началась метель и её завывания эхом отдавались во сне молодой кобылки.
Прошла неделя с тех пор, как экспедиционный отряд обосновался у подножия горы. По словам Вавилова, запасы провизии уже были исчерпаны на одну пятую – в чём он винил по большей части бойцов Стронгхорна. Это вызвало небольшую неприязнь между ними и как следствие соперничество между их подопечными. Рабочие всё стремились доказать, что они лучше справляются с обязанностями, нежели стражи – мол, охранять тут особо и не от кого, а таскать вещи и оборудование они как следует не умеют.
На гору так и не удалось взобраться, зато были исследованы подножия рядом стоящих. Сигериус жадно сгребал пробы грунта и откалывал от кристальных гор целые куски – его натура геолога пока что взяла вверх над всеми остальными делами. Исследования доктора Кэрригана шли полным ходом, теперь он замучал своими экспериментами весь боевой состав и всех рабочих, пощадив только руководство. Смешно было смотреть, как десяток сильных и статных жеребцов голышом, в сорокоградусный мороз, играют в снежки как жеребята малые, с целью специально слегка простудиться, а после, поголовно сидят в палатках, окунув задние ноги в ёмкости с тёплой водой и окутавшись пледами, в то время как доктор их осматривал. К счастью, никто серьёзно не заболел, хотя чихи слышались потом ещё довольно долго.
Наиболее печальным было то, что отряд так и не приблизился к исполнению своей приоритетной цели – все поисковые вылазки оканчивались нахождением снежных пустошей и сугробов, а также успевшего наскучить разочарования. Положение дел усугублялось постоянными метелями и буранами. А один раз, рабочие попали под лавину, пытаясь в очередной раз забраться на гору. Один вывихнул заднюю ногу и сейчас находился под опекой доктора Кэрригана. К счастью, никто больше не пострадал. Но коварный пик так и остался непокорённым.
26 сентября
Поверить не могу, что в моём родном Биттсбурге сейчас всё ещё осень! Даже Забег Листьев наверняка ещё не начался, хотя насколько я помню, в каждом регионе он проходит в разное время. Здесь же, стоит такой лютый холод, что находится снаружи без одежды долгое время – практически невозможно. И эти постоянные метели! Ух, вспоминаются жуткие истории о Вендиго. Как же хорошо, что они канули в лету много веков назад. По крайней мере, доктор Шайнблад говорит, что подобных существ нигде не видели, а старые легенды могут и врать. Доктор Кэрриган же вообще поставил под сомнение саму возможность их существования, однако, в свете недавнего нападения перевёртушей (точно не знаю, как правильно пишется, и что они собой представляют, к сожалению, или к счастью, в то время я была в родном Биттсбурге) на Кантерлот, не берётся ничего однозначно утверждать.
Сегодня вновь помогла доктору Кэрригану с его исследованием – пришлось постоять на морозе минут пятнадцать. Но я рада, что смогла помочь развитию науки!
Шайнблад и Вавилов почти всё время проводят либо в вылазках, либо у себя в палатке. Что же они там обсуждают? На самом деле, меня и быть здесь не должно, но мистер Сигериус замолвил за меня словечко. Ох, это такой шанс, я ему благодарна за это. Однако не понятно, если никто кроме нас не в курсе, что мы ищем, то зачем же вся эта секретность внутри самой группы?
Мистер Сигериус говорит, что они нашли хорошее место, и завтра мы перенесём лагерь по ту сторону кристальных хребтов, благо обогнуть мы их сможем довольно быстро.
Сара закрыла дневник и бросила его поверх остальной макулатуры. Позади был ещё один тяжёлый день. Она была искренне счастлива, что ей довелось отправиться в столь важную экспедицию, однако однообразие будней и пейзажа, а также отсутствие ощутимого прогресса касательно основной миссии негативно сказывалось на моральном духе не только кобылки, но и всей группы. Соперничество между рабочими и стражниками медленно угасло, к концу недели все были сильно подавлены. Прекратились двусмысленные намёки в адрес Сары, которые ранее изредка, да и бывали, со стороны стражников или рабочих.
Кобылка завернулась в спальный мешок, потушила свою магическую лампу и легла спать. Завывания морозного ветра стали для неё привычным делом, и даже способствовали здоровому и крепкому сну, как заявил доктор Кэрриган. И так бы она и проспала до самого утра, когда ни свет, ни заря, жеребцы уже начали бы сборы, но не суждено ей было сегодня мирно заснуть.
Тишину ночи прорезал истошный крик. Сара услышала, как жители лагеря начали спешно вылезать из палаток, чтобы узнать что случилось. С неохотой, она и сама встала и стала одеваться. А тем временем, жуткий вопль повторился. В сердце закралась тревога. Неужели кто-то из коллег попал в беду?
Снаружи единороги со светящимися рогами уже прочёсывали округу. Примечательным было то, что никто из них в спешке не одел курток, хотя на всех была тускло блестящая в темноте броня. Выучка, по всей видимости. Через некоторое время кто-то из них что-то выкрикнул и все побежали в ту сторону, немного восточнее от лагеря. Сара побежал за ними, догоняя пыхтящего на бегу доктора Кэрригана. Снег и ветер ударили им в лицо, но группа продолжала бежать на периодически слышавшиеся с той стороны крики. Видимость была нулевая.
— Доктор Кэрриган, что случилось? – пытаясь перекричать метел, спросила кобылка.
— Я понятия не имею, но думаю, это связано с Вавиловым. Видите ли, совсем недавно, я попросил его помочь мне с замерами температуры, и он было согласился, но тут вмешался мистер Шайнблад. У них с господином Вавиловым вышла неприятная перебранка на моих глазах. Сигериус сказал, что мои исследования не являются приоритетными и что Игнат зря теряет драгоценное время. Я был несколько обижен, но всё же понимал, что он прав. Как бы там ни было, господа проследовали к себе в палатку и были таковы. А буквально только что капитан разбудил меня и сказал, что кто-то покинул территорию лагеря без его ведома. И тогда раздались эти чудовищные крики. – пояснил учёный, тяжело дыша на бегу.
Тем временем крики стихли, кобылка и доктор прибежали последними к столпившейся группе экспедиторов.
— Пропустите врача! – прокричал кто-то. Толпа расступилась, и в свете только что разведённого стражниками костра (явно магическим способом), Сара увидела лежащих на земле Сигериуса и Игната. Последний скорчил такую гримасу боли, что смотреть на него без сострадания нельзя было. Доктор Шайнблад впился ему в переднее копыто, которым тот всё ещё сдерживал его, вырывающегося куда-то вперёд. Кровь медленно стекала на белый снег.
— Так, так полегче. Что здесь произошло? Почему вы не расцепили их? – спросил медик, присаживаясь на задние колени перед пострадавшим.
— Игнат категорически отказывается его отпускать. Доктор Шайнблад не в себе. – угрюмо ответил ему капитан Стронгхорн.
— Так, хорошо. Потерпите немного, господин Вавилов. – доктор покопался в своей медицинской седельной сумке и достал небольшой шприц. Он ввёл небольшую дозу успокоительного брыкающемуся географу и тот через миг обмяк, выпустив кровоточащую конечность Вавилова. Доктор тотчас взял её в своё магическое поле и раны стали медленно затягиваться. Игнат начал отходить от болевого шока.
— Мда уж. А говорят, пони травоядные существа. А резцы то – огого! И даром, что доктор геолого-минералогических наук и ведущий географ страны. – отшутился доктор Кэрриган, но стоявшие вокруг пони не уловили в его словах ничего весёлого. В холодном воздухе зависло напряжение.
— Он… Он пришёл в палатку… Сказал, что видит Сияние… — подал слабый голос Вавилов, — говорил, что оно манит его. А после… Он забрал инструмент для замеров аномальной активности и рванул без одежды куда-то в ночь. Я догнал его здесь. Он был неадекватен. Всё рвался вперёд, не слушал меня. Я попытался остановить его силой, но он укусил меня. Очень больно укусил. Аж сквозь одежду. Он словно обезумел. Это… Это не правильно… Он должен был всем рассказать…
Голос Вавилова затих и он молча уставился в ночное небо. Из его ноздрей шёл пар. Группа зашепталась меж собой. Доктор почти закончил залечивать рану, двое стражников накрыли отключенного Сигериуса пледом. Затем тишину нарушил капитан Стронгхорн. Его грозный голос заглушил даже метель:
— Что мы должны были знать? Только не говорите, что поиск Кристальной Империи – тоже уловка? Мы-то надеялись, что Принцесса не станет нас обманывать. Нас, рискующих жизнями в этом проклятом краю! Что скрывал Сигериус?! Отвечай! –
— Капитан, больному нужен отдых. Разумнее будет отнести их в лагерь… — подал голос Кэрриган.
— Нет. Всё решиться здесь и сейчас. Почему мы топчемся здесь так долго, делая лишь короткие вылазки, вместо того чтобы обойти всю гряду и прочесать местность? И меняем дислокацию завтра, как только я спросил вас об этом? Извините, я может быть с науками никак и не связан, но за дурака держать меня не смейте! Что мы ищем?! Кристальная Империя – вздор. Даже если она и существовала бы, мы обязательно нашли бы хоть какие-то её следы, при условии, что прочесали б всю горную гряду. Но нет! Хватит нас обманывать. Вы, Сигериус и Вавилов, что-то знаете. Выкладывай, Игнат. – уже спокойнее, но всё также громко молвил капитан.
— Хорошо, хорошо – Вавилов присел на снегу, его рана на глазах затянулась под воздействием чар доктора Кэрригана, его голос слегка дрожал, — Это дело гораздо более тёмное, чем может показаться. Наверняка все наслышаны о так называемом «северном сиянии», явлении чарующей и загадочной природы, наблюдаемом только на крайнем севере. Одни говорят, его производят неизвестные пегасы, неведомым образом выживающие в этих краях. Другие сходятся на версии, что это отголоски свечения канувшего в лету Кристального Сердца, что покоится в пропавшей Кристальной Империи. Так что нельзя говорить о том, что мы однозначно обманывали вас. Третья же версия гласит, что это преображённые силой Дружбы и Единства эманации поверженных Вендиго.
Мы изначально придерживались второй, так как в наши планы действительно входил поиск Кристальной Империи, как приоритетная задача. Однако, наши планы изменились. Незадолго до начала экспедиции, мы встретились с группой уфологов – да-да, можете смеяться, что мы вообще стали вести беседу с этим сбродом. Эти пони повсюду ищут свидетельства существования иной жизни, за пределами нашего мира. Вздор, мы и собственный то до конца не исследовали – вон оглянитесь вокруг, тот же север к примеру. Большая часть их заявлений и «открытий» — и блевка параспрайта не стоит.
Но конкретно эти заинтересовали нас своей находкой. Были сделаны десять снимков хорошего качества, на которых в ночных небесах над Кристальными Горами чётко виднелось куполообразное, ниспадающее сияние зеленовато-синего цвета. Они посчитали, что это, возможно, было проявление иных сил в нашем мире. Причём сил, пришедших из космоса, а не просто магических явлений. Скептики сказали, что это всё эффект преломления – мол, кристальная решётка в структуре гор сохраняет солнечный свет множественно отражённым внутри себя на протяжении долгого времени и в тёмное время суток возможен подобный «эффект купольного сияния». Но мы знали. Знали, что это неспроста.
Глупо полагать, что мы одни во Вселенной. Что за пределами чёрной пустоты и далёкими звёздами нет ничего. Я всего лишь шахтёр, горняк, пускай и с большой буквы. Но даже мне доводилось находить пещеры, до которых ни один известный вид разумных существ не смог бы добраться, не разрушив и раскопав тонны породы. Телепортация, скажете вы? Но вы же не можете попасть в место, которое ни разу не видели, не так ли? А тем более в то, о существовании которого вы даже не ведаете. Но я видел достаточно пещер, стены которых были изрисованы таинственные рунами, которые никто из современных лингвистов не смог расшифровать. И знаете, что? На них изображён символ струящегося купольного свечения сверху.
Все обнаруженные мною пещеры были опечатаны особым кантерлотским отделом. И как тут можно оставаться скептиком? Мои нынешние ребята не ведают о моих находках. Но о них знал Шайнблад. Мы давно знакомы и сотрудничаем, но своими сокровенными открытиями мы поделились лишь после той встречи с уфологами. В пустынях Седловской Аравии он находил загадочные обелиски со схожими символами. И он, и я успели перерисовать их себе. Когда мы сравнили их, результат нас поразил. Они были абсолютно идентичны.
Вот почему мы здесь. Вот почему мы с охотой согласились на это опасное предприятие. Мы искали сияние, но не северное сияние. Мы искали проявление иных сил в нашем мире. И нашли их. Лёд всего в трёхстах метрах от лагеря словно растаял изнутри, хотя везде была вечна мерзлота. В пробах грунтах присутствует некий минерал, который мы никак не можем идентифицировать. Он явно не из этого мира.
А потом он сказал, что видел сияние, когда последний возвращался с места взятия проб грунта. Он хочет подняться повыше, чтобы осмотреться. Но проклятая гора сломила нас. Мы уже отчаялись найти что-либо ещё, и я предложил вернуться к изначальной цели экспедиции – поиску Кристальной Империи. Он вроде как внемлил мне, и объявил, что завтра мы переносим лагерь за горную гряду. А сегодня случилось это. –
Игнат Вавилов закончил говорить. Доктор Кэрриган поддерживал тепло вокруг группы своей магией, хоть и давалось ему это не слишком легко. У всех было немного шокированное выражение лица. Сара выжидающе взглянула на капитана. Тот через некоторое время молвил:
— То есть… Мы могли стать жертвами неведомых сил, и всё из-за ваших амбиций? Вы хоть думали головой в тот момент, когда отправили всю группу по ложному следу? Кто сказал, что это ваше сияние безопасно? Судя по состоянию доктора Шайнблада, нет. Вы проводите замеры аномальной активности, и утверждаете, что всё в порядке, но ведь наука не всё ведает! Вдруг там зараза какая внеземная?! –
— Простите нас, право же… — с горечью сказал Вавилов – Но иначе, кто бы за нами пошёл? Уфологи? Да они бы даже досюда не добрались. И ведь и цель миссии почти схожая… Мы не могли упустить такой шанс. –
— Шанс… Тьфу на вас, яйцеголовых мозгляков… Степеней и дипломов всяких целая палата, а о элементарной безопасности и ответственности забыли. Даром, что двигатели науки… Наука… Лучше живой, но тупой, чем умный и мёртвый. – озлобленно отозвался капитан.
— Я между прочим, простой горняк и шахтёр, просто лучше других в этом шарю. Но так я ж ведь и не отрицаю, да, сглупили, о других не подумали, но позвольте заметить, что для меня смерть предпочтительнее невежества. – возмущённо сказал Игнат.
— Вот и сдохни тут со своими знаниями, кому они потом понадобятся? Ээх… Ладно, собирайтесь. Правду мы узнали, отвезём Сигериуса в лагерь, проспимся, утром с ним поговорим и решим что дальше. Однако, в связи с некоторыми выплывшими обстоятельствами, ночной дозор надо будет увеличить вдвое. Я лично буду в нём состоять первую половину ночи. – уже спокойно говорил Стронгхорн.
Пони засуетились, двое стражей подняли Сигериуса и потопали в лагерь, остальные шли с ними. Доктор Кэрриган помогал господину Вавилову, поэтому его магия рассеялась, и холодный ветер и снег вновь ударили в морды экспедиторов. Но это не помешало взволнованным откровением мастера горных дел жеребцам начать перешёптываться даже посреди снежной метели.
Многие просто не понимали, из-за чего такой сыр-бор. Другие тихонько дрожали изнутри, и виной тому был не мороз… Третьи же припоминали старинные легенды о загадочных Небесных Огнях, которые нависали над землями будущей Эквестрии ещё в дни, когда такого государства не существовало.
Утром в палатке Вавилова и Шайнблада случился скандал. Казалось успокоившийся было вчера капитан Стронгхорн буквально впился копытами в только что очнувшегося и пребывающего в своём уме Сигериуса, требуя от него извинений в адрес всего отряда и отчитывая за безответственность. Однако тот и не думал прогнуться под давлением вояки и в свою очередь начал речь о том, что только Наука является двигателем мирового развития, а движение – это жизнь. Их взвинченные тона и громкие крики услышал весь лагерь, несмотря на приглушающее заклятие доктора Кэрригана, который с Вавиловым безуспешно пытался унять скандал.
Через некоторое время из палатки вылез разъярённый одноглазый капитан и приказал бойцам собрать свои вещи. Он объявил, что заданием его отряда было обеспечивать безопасность экспедиционному научному корпусу, а не идущему на погибель в снегах и льдах ради неведомой и возможно смертельно опасной цели отряду самоубийц под командованием безумца. Он назвал это бестолковой тратой поньских ресурсов, и прежде чем его подчинённые, не имеющие иного выбора, собрали все свои вещи, забрав при этом одну палатку и часть провизии, вопросил у остающихся, не желает ли кто присоединиться к его отряду и тем самым спастись от несуразной и глупой смерти. Никто не последовал за ними, хотя рабочие Вавилова заметно колебались.
Сигериус гордо задрал нос, несмотря на свою вчерашнюю выходку, и вернулся в палатку. Раздосадованный доктор Кэрриган лишь печально глядел вслед уходящему каравану единорогов в тёплых куртках поверх сверкающей брони. Сара непонимающе смотрела то на Вавилова, то на уже почти сокрывшегося за метелью капитана Стронгхорна.
— Пускай себе идут. Всё равно вернуться. А если и не вернуться – под трибунал пойдут. Уж Сигериус им это устроит. Всё равно от них толку мало было, от кого нас тут охранять? Мы же сами искатели, охотники на чудеса. Да и мои ребята с оборудованием легко сами управятся. – деланно бросил вслед одноглазому вояке Вавилов. Он скорее пытался взбодрить себя, чем остальных.
Обещанный переезд всё же состоялся, и поредевшая группа к вечеру уже оказалась по ту сторону неприступной горы, обогнув её с запада.
Лагерь разбили уже по ту сторону от хребтов, и теперь далёкий силуэт Кантерлота, который был виден в моменты, когда метель утихала, оказался сокрыт. Последняя связь с домом прервалась.
1 октября
Где-то там ясно светит солнце, а я сижу здесь в палатке, под сенью кристальных гор, а с других сторон меня окружает сплошная снежная пустошь. Это место практически ничем не отличается от прежнего, лишь изредка заметный ранее силуэт столицы ныне совсем пропал за горами. Переход был долгий и утомительный, но мы справились. Очень обидно, что капитан Стронгхорн покинул нас. Я переживаю за него, ведь их могут обвинить в дезертирстве…
Уже два дня Вавилов пропадает с рабочими где-то у подножия гор. На ночь в дозоре остаётся только один жеребец, меня же исключили из графика вахты. Я не совсем понимаю, чего же мы ищем теперь – Кристальную Империю, или то самое странное Сияние? Сигериус видимо совсем забыл, что я его ассистентка – не даёт абсолютно никаких поручений, даже самых простых. Говорить со мной на тему нашей миссии отказывается. Доктор Кэрриган тоже пытался с ним поговорить, но безрезультатно. Большую часть времени я занята помощью с его исследованиями.
Сигериус сказал, что Вавилов и остальные сегодня вернутся. Кажется, они что-то нашли.
Сара Брайтхув дописала эти строки как раз в тот момент, когда в её палатку бесцеремонно ворвался доктор Шайнблад и повелительным тоном молвил:
— Собирайся, будешь вести запись. Они здесь, нашли пещеру. Погреются, поедят и через минут 20 выдвигаемся. Будь готова. –
Сара лишь молча кивнула и стала собираться.
Мы подошли к неприметному проходу в основании кристальной горы. Удивительно, но она будто бы светиться изнутри. Кристаллы действительно способны хранить внутри накопленный свет, однако он слишком слаб, чтобы освещать ночь. Вавилов и двое его парней ждали нас у входа.
Пещера внутри тоже светилась мягким синевато-голубым светом. Кристальная структура горы была скорее зеркальной, нежели прозрачной. Воистину, чудесное место. Не мы первые исследуем эти горы, не мы последние – и я уверена, что даваться диву будут ещё многие поколения. Глядя на это великолепие, как можно сомневаться в существовании Кристальной Империи? Ох, сколько же чудесных вещей можно было бы изготовить из этого монолитного кристалла, но вряд ли кто отважиться разрушить девственную математически идеальную красоту.
В подгорной полости, спустившись вниз через длинный тоннель, мы обнаружили обелиск – чёрный столб загадочной спиралевидной формы, чья геометрия не поддавалась разумному осмыслению. С разных ракурсов он выглядит совершенно иначе – то сужается в середине, то спираль завивается в обратную сторону. При этом, это не оптическая иллюзия из-за отражения кристаллов – один из рабочих с опаской прикоснулся к нему и подтвердил его материальность.
Столб испещрён загадочными рунами. Вавилов и Шайнблад подтвердили, что это те самые руны, которые по их словам оставили иные. Более того, Сигериус утверждает, что в Седловской Аравии он находил аналогичные столбы. Они оба были крайне возбуждены находкой. Рабочие нервно перешёптывались в сторонке, Кэрриган стоял, разинув рот.
Сигериус заставил меня перерисовать символы на чёрном камне. Доктор Шайнблад взял его пробы – они совпали с пробами грунта, взятыми рядом с прежним лагерем. Несомненно, это был неизвестный ранее материал, возможно, внеземного происхождения. Вавилов заявил, что они обнаружили эту пещеру как раз в том районе, куда указал Сигериус – где по его словам он видел до этого Сияние.
Примечательно, что вход в глубокую подгорную пещеру был обнаружен случайно – он образовался совсем недавно, как трещина, буквально несколько часов назад – из-за смещения давления в горном массиве. Это говорит о том, что и полость под горой – совсем свежая…
Всё это очень жутко, на самом деле. Ты стоишь здесь, в мерцающем полумраке, а над тобой тонны кристальной породы. А посреди всей этой слишком идеально округлой полости даже для кристальной горы, стоит чёрный монолит, обелиск, столб, монумент – называйте как хотите. Он изменяет свой вид, как только ты переместишься в другое место. Будто бы следит за тобой. И при этом остаётся как будто неизменным. Искренне надеюсь, что Шайнблад не станет его забирать с собой…
Этой ночью Сара не смогла уснуть. Она всё ворочалась в своём спальном мешке. Игнат и Сигериус вновь заперлись у себя в палатке и продолжали что-то обсуждать с тех самых пор, как вернулись в лагерь. Рабочие нервничали, о чём-то шептались, и заснули неспокойным сном. Доктор Кэрриган был больше обеспокоен моральным здоровьем отряда, нежели физическим. Он выдал всем по небольшой тонизирующей таблетке, прежде чем прозвучал отбой. Оставшийся в дежурстве рабочий получил от доктора всю пачку.
Мисс Брайтхув уселась посреди своей палатки, вытащив верхнюю часть тела из спального мешка. Тепловое заклинание Кэрригана немного ослабло, и в палатке было слегка студёно. Снаружи вновь завывала метель. Казалось, её будто бы специально кто-то напускает, чтобы экспедиторы не смогли ничего найти. Но всё же, они нашли кое-что. И да, Шайнблад притащил это с собой в лагерь. Чёрный Обелиск, с трудом вырванный из кристальной породы, ныне покоился в горизонтальном положении посреди палаточного лагеря.
Это не давало Саре покоя. Возможно, именно поэтому она не могла заснуть. Она решила выйти подышать свежим воздухом, несмотря на мороз – и на эту штуку…
— Мисс Брайтхув, вам следовало бы выспаться. Если бы не моя смена… — молвил дежурный, как только заприметил кобылку.
— Всё в порядке, мистер Баррэл, этой леди просто нужно немного подышать. – ответила она ему.
— Тоже не спиться? Вон, доктор наш, уже второй час ворочается. Да лепечет что-то непонятное. Как бы крыша не поехала. – потерев копытом подбородок, сказал жеребец.
— Бедный Кэрриган. Может заглянуть к нему? Хотя, не надо. Пускай отдохнёт, хотя бы физически. А что там насчёт наших господ?.. – отряхиваясь от снега, попавшего на мордочку, спросила Сара.
— Всё беседуют. Даже заглушающее заклинание поставили. Видать что-то важное. Секретничают. Начальство, тоже мне… — с досадой в голосе произнёс пони, которого звали мистер Баррэл. Его меткой действительно была бочка – пороховая, если точнее. Он занимался взрывными работами в бригаде Вавилова. Бородатый и здоровый жеребец.
— Мдааа… — протяжно молвила Сара, — А вот мне не даёт покоя вот эта чёрная штука. Что-то зловещее она собою представляет…
— Вот и мне тоже не по себе, юная леди, согласен. Я даже предлагал парням взорвать её к дискордовой матери, но то была лишь шутка юмора. Эх! Я конечно понимал, что предприятие будет опасное, но чтобы прям такие жуткие тайны открывать… Мда, жизнь меня к этому не готовила. – тоном бывалого старателя молвил Баррэл и отправил в рот две таблетки из пачки, выданной ему до этого местным врачом.
Сара хотела было ему что-то ответить, но вдруг со стороны палатки Кэрригана послышался вскрик. Дежурный и кобылка незамедлительно отправились туда, вошли внутрь и увидели корчащегося и невнятно стонущего в спальном мешке доктора. Ему видимо всё же удалось заснуть, в не последнюю очередь благодаря таблеткам, но бедного доктора ожидала новая напасть – ночной кошмар. Сара взялась за его плечи и несколько раз потрясла доктора, тем самым разбудив его.
Широко распахнутые глаза доктора Кэрригана выражали нечто среднее между ужасом и озарением.
— Оно… Оно зовёт меня… Сияние… — словно в бреду молвил он и с силой отпихнул от себя единорожку и мистера Баррэла, немедленно вырвался из палатки и куда-то побежал.
— Ох, только не говорите, что и он стал одержим этим. – устало протянул дежурный и вышел из палатки.
Через минуту в лагере поднялась тревога, рабочие повскакивали со своих мест и немедленно отправились за спятившим доктором Кэрриганом. Мотивировало их и то, что он был единственным грамотным медиком в группе.
Шайнблад вышел из палатки. Его глаза засверкали нехорошим огнём. Он улыбнулся и не спеша последовал за рабочими.
Вавилов заглянул в палатку Кэрригана и застал там сидящую с отсутствующим выражением лица Сару.
— Мисс Брайтхув, что произошло? Неужели он как и Сигериус… — недоговорил Игнат, а затем отвёл взгляд куда-то наружу. Глаза его расширились от изумления. Он тихо выругался и побежал за остальными.
Сара опомнилась и вышла вслед за Вавиловым в холодную северную ночь. Она глянула в сторону удаляющихся силуэтов товарищей и ахнула.
На небе ярко горел ниспадающий купол зеленовато-синего сияния, пустой в центре. Напоминало зрачок живого существа. И это не могло быть северное сияние… Всё ещё не те широты… Слишком... Иное...
Зрелище завораживало её. Но силой оторвавшись от него, она побежала через метель к своим коллегам. Несчастный доктор Кэрриган нуждался в помощи.
Кобылка всё больше и больше отдалялась от лагеря, а загадочное сияние увеличивалось в размерах, и видимо не только благодаря приближению к нему. Где-то впереди слышались голоса жеребцов, но вскоре и они затихли. Сара устала и остановилась перевести дыхание. Она вновь бросила взгляд на Сияние. Оно было потрясающим. Что-то несоизмеримо влекущее и прекрасное проскальзывало в нём. Это была внеземная красота…
К суровой действительности кобылку вернул истошный вопль одного из рабочих, раздавшийся буквально за ближайшим снежным холмом. Она побежала в ту сторону, но снег оказался слишком глубоким, и Сара провалилась в него. Раздался ещё один крик, полный ужаса. Сара с трудом вскарабкалась на холм и без сил рухнула на его вершине.
Внизу, на снежной равнине, лежали жеребцы. Все рабочие, Вавилов, Кэрриган и Шайнблад. Все они словно корчились от боли, время от времени издавая жуткие вопли, словно что-то истязало их разум и душу, но не трогало физически. И лишь доктор Шайнблад лежал неподвижно, под самым куполом, восторженно раскинув ноги навстречу сиянию.
В следующий миг купол резко сузился, как делает это зрачок при реакции на яркий свет, и прекрасное сияние теперь освещало корчащихся в муках пони. А затем, из пустой тёмной зоны посреди купола, вырвался ветер такой страшной силы, что наверняка бы обронил всех, если бы они уже не лежали. Словно чёрная дыра наоборот…
Снежный буран снизил видимость до нуля, и лишь сияние всё также виднелось в ночном небе.
Сара попыталась подняться, но тщетно. Жизненные силы покидали её. Холод сковал тело и разум, она не чувствовала конечностей. Лютый ветер бешено ударял ей в лицо, но ей было уже всё равно. Меньше всего она хотела умереть одна, в Селестией забытом месте, и чтоб её труп оказался погребён под толщей снега. Но видимо, это была её судьба.
Перед тем, как сознание покинуло её, Саре показалось, что страшная снежная буря на миг стихла, вернее остановилась в самом разгаре, замерла, хотя ветер не прекратился, и ей привиделось, будто бы странные, жуткие чёрные силуэты прямоходящих существ неподвижно нависли над бездыханными телами её товарищей. Они были словно сотканы из чёрной, колыхающейся на холодном космическом ветру субстанции тьмы. Страшное видение пропало также резко, как и появилось, снежная буря вновь ударила кобылке в лицо и она потеряла сознание.
Экспедиция была объявлена трагически завершившейся и провалившейся. Тела мистера Шайнблада, доктора Кэрригана и Игната Вавилова, а также рабочих из его бригады, так и не были никогда найдены. Конечно же, возможно их просто не смогли отыскать на огромных снежных пустошах, но показания единственной выжившей пони из учёной группы говорят о несколько иных причинах их исчезновения. Все её записи были изъяты и доставлены в кантерлотский особый отдел, которого официально не существует, но о котором все наслышаны.
Кобылка была найдена вернувшимся отрядом капитана Стронгхорна, который всё же пожалел о своём поспешном решении. Это не спасло его от трибунала, но за былые заслуги, наказание для него было выбрано не столь тяжкое – всего лишь завершение военной карьеры и лишение части наград, коих и так у него было много. Нельзя сказать, что старый вояка был доволен этим решением, но что поделаешь – приказы не обсуждают.
Интересным фактом является и то, что злосчастный чёрный обелиск, который обнаружила экспедиция, был похищен прямо из брошенного лагеря. Это при том, что такой крупный объект невозможно тащит по снегу, не оставляя следы. Можно конечно сослаться на метель, но далеко похитители уйти не могли с такой ношей. Отряд Стронгхорна прочёсывал местность очень тщательно, но никого другого, кроме мисс Брайтхув в бессознательном состоянии не нашёл. Она была под толщей снега – бедная пони, ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы ампутировать все четыре конечности, благо медицинские припасы Кэрригана остались в его палатке.
Один из бойцов обмолвился о том, что увидел на вершине горы силуэт жеребца в сверкающих при тусклом свете луны одеждах, но это был тот самый пик, который им ранее не удавалось покорить – так что подобный слух сразу был пресечён строгим капитаном.
Этот случай привлёк внимание резко активизировавшихся уфологов, некоторым из которых каким-то неведомым образом удалось взять интервью у мисс Брайтхув и выведать о нём, которая находилась на стационарном лечении в закрытой кантерлотской клинике. Возможно, не по своей воле.
Несмотря на все запреты, уфологи таки смогли организовать свою любительскую экспедицию в тот район. Исследователи-любители провели там почти две недели. Но никакого сияния они там не обнаружили. Один из них лишь сделал пару снимков на память, после чего группа вернулась домой.
Уже дома, молодой исследователь проявил плёнку. Кадры получились хорошие, живописные. Их можно было бы даже продать хорошему изданию за солидный гонорар. Но не это было самым главным. Жеребец просматривал фотографии, скидывая интересные в отдельную стопку. И тут его внимание привлёк снимок одного из крупных снежных холмов. Метель в тот день, когда был сделан снимок, стояла особенно лютая, холод пробирал до костей. Сначала уфолог не понимал, что же ему напоминает это странное иссохшее дерево за холмом. Он уже хотел вслух отшутиться насчёт бесполезной поездки и траты денег, но осёкся на полуслове. Ибо в той местности не было никаких деревьев.
Это был размытый, несмотря на хорошее качество снимка, сокрытый за метелью тёмный силуэт вытянувшегося в полный рост существа.