Высадка на Луне

Высадка на Луне

— Высота тысяча, восемьсот, пятьсот… – мерно зачитывал пилот показания приборов. Два человека тряслись в узком пространстве посадочного модуля. Никакого обзора, только одно единственное окошко в полу, чтобы видеть место посадки. Ровные ряды кнопок, тумблеров, таймеров. Нервы экипажа напряжены до предела, командир постоянно твердит слова, вдалбливая в мозг то единственное предложение, которое вскоре запомнит весь мир.

— Нил, успокойся… 300 метров… перенервничаешь, собьешься.

Командир не отводит взгляд от приборов – не дай Бог что-то пойдет не так, его миссия слишком важна, чтобы допустить даже малейшую ошибку.

— Ха-ха. Ничего, Эд, и не в таких переделках бывали, – храбрится он.

Постоянно идут переговоры с Землей и с орбитой. Пилотам не дают замкнуться, постоянно поддерживают связь.

Центр сообщает, что осталось тридцать секунд, почти сразу же после этого Эдвин кричит «Сигнал Контакта!», а через секунду – удар о землю и темнота.

В модуле разом отключилось все электричество. Но никто не паникует – эта ситуация была тысячи раз разобрана еще на родной Земле. Через несколько секунд вспыхивает оранжевым светом лампа аварийного освещения. Электроника получила питание.

Рука Эдвина тянется к радио:

— Хьюстон. Хьюстон. Орел вызывает Землю. Ответьте, – кнопка отпущена и два человека вслушиваются в помехи, надеясь выхватить хоть одно слово. Но все тщетно.

— Колумбия, ответьте. Орел вызывает Колумбию, – На этот раз пытаются связаться с командным модулем, ведь там тоже остался их товарищ – Майкл Коллинз. В перерывах между вызовами стоит тишина и только треск радиоволн нарушает её. Одна ошибка за другой – капитан сидит, обхватив голову руками, и молча раскачивается на сидении.

Так продолжается около часа. Никто не ответил, хотя, сквозь треск помех, до запертых посреди холодного космоса людей доносились обрывки музыки. Это вселяет в космонавтов надежду, что не все потеряно. Возможно, это бури на солнце или еще какой-то неизученный космический феномен?

Наконец, Армстронг встает со своего места и направляется к шлюзу. Скафандр уже на нем, система жизнеобеспечения подключена, остается лишь открыть дверь и сказать слова, пусть их никто сейчас и не услышит. Все пошло не по плану.

— Нил, ты чего? – спросил пилот Эдвин Олдрин, – Мы не получили разрешения.

— Пусть связи нет, но у нас есть план. Нужно провести предстартовую подготовку. Если что-то не так, нас заберут на следующем витке.

— Я с тобой.

Дверь шлюза открылась, впуская в себя первого космонавта. За иллюминатором стояла кромешная темнота, чего не должно было быть. Эдвин включил мощные прожекторы модуля, но им удалось выхватить лишь стену из какого-то темного камня в нескольких метрах от них. Армстронг нервничал. Он помнил, как повело их перед самой посадкой, так может, они залетели в какую-нибудь расщелину, которую не обнаружили при подготовке? Роковая случайность и все. Миссии конец?

Отогнав дурные мысли, командир закрыл внутреннюю дверь и вздохнул. Вот он, этот судьбоносный шаг, который они должны были заснять и передать в Хьюстон. Впрочем, может, не все потеряно?

Слова вертятся на языке. Нил резко открывает дверь и выходит наружу. Оглядывается – вокруг темнота и камень. Медленно спускается по лестнице, но на последней ступеньке останавливается и проговаривает про себя те самые слова. Шаг вперед:

— Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества!

Грунт оказался мягким. Нил прошел чуть вперед и осмотрел стену. Оказалось, это была не сплошная стена, состоящая из множества мощных колонн, уходящих в черное беззвёздное небо. Вдруг, на его плечо легла чья-то рука. Командир вздрогнул, но это был всего лишь Эдвин. Он выбрался из модуля вслед за ним.

— Странное место, не находишь? – поинтересовался пилот, – Совсем не то, что мы видели с орбиты.

— Это уж точно…

— И знаешь еще одну странность?

— Да? Какую?

— Притяжение.

— Что «притяжение»?

— Оно нормальное. Невесомости нет! Мы как будто на Земле, те же девять и восемь эм эс в квадрате!

Действительно, прислушавшись к своим ощущениям, Армстронг понял, что его пилот прав. Ничего не сходилось. Пейзаж не тот, условия не те. Еще и связи, как на зло, нет.

— Послушай, – начал Нил, – Может, мы всего на всего провалились сквозь грунт? И попали в какое-нибудь мощное гравитационное поле. Кто знает, что тут может быть. Ты сам постоянно подсовывал мне этих фантастов.

— Как бы то ни было, стандартные процедуры, есть стандартные процедуры. Нужно начать предстарт. Думаю, нас должны забрать скоро. Это не то, к чему мы готовились.

После долгих шести часов работы все предварительные процедуры были выполнены. Командный модуль уже должен был совершить не один облет вокруг планеты, но никто так и не вышел с ними на связь. В радио все так же звучали помехи и редкие мелодии. О причинах космонавты сейчас не задумывались. На Земле есть кому думать.

Космонавты уже развернули необходимое оборудование и взяли пробы. Сейчас Нил Армстронг взирал на развернувшееся подобие полевой лаборатории. Неподалеку стоял почти собранный луноход. Вдруг, его внимание привлек его товарищ.

— Слушай, Нил. Может, сейчас и не время. Но это вроде символа… Я хочу его установить, – передал он по рации, размахивая звездно-полосатым флагом.

— Пусть не время и даже не место, – ответил командир, обводя взглядом темные катакомбы, – Но мы должны заявить о своем прибытии!

Две широких фигуры в скафандрах, медленно переваливались в условиях нормальной гравитации. В них было жарко и неудобно, но снимать их космонавты не рисковали. Подойдя к Эдвину, Армстронг взял у него флаг:

— Снимать будешь?

Пилот помедлил с ответом:

— Нет. Кому это сейчас нужно?

Они выбрали свободный участок почвы в ярком свете прожекторов и встали, вместе сжимая флаг. Судьбоносный момент, который должны были увидеть миллионы, теперь достается только им двоим.

— На счет три?

— Раз. Два. Три! – воскликнули они вместе и с размаху вонзили металлический шпиль в податливый грунт.

Космонавты гордо распрямились, разглядывая развевающийся без ветра флаг. Внезапно, земля под их ногами затряслась, а откуда-то из недр планеты раздался чудовищный низкий гул. Не сумев удержать равновесия, грузные в скафандрах люди попадали на землю. Но вот, странный звук исчез, а тряска прекратилась.

— Луне это не понравилось, – подал голос Эдвин.

— Луна – это планета. Скорее возможна сейсмическая активность, – более спокойно ответил командир.

— Какая еще, к чертям, сейсмическая активность? Луна давным давно остыла! Сейсмическая активность невозможна!

После этого случая, космонавты решили больше ничего в землю не втыкать. Может, это просто совпадение, но в их положении излишний риск может оказаться смертелен.

Обойдя вокруг модуля и убедившись, что повреждений нет, люди обсудили дальнейшие действия. Можно было ждать сигнала с Родины, а можно было отправиться исследовать это странное место, благо луноход уже собран. В конце концов, они решили воспользоваться уникальной возможностью. А сигнал с модуля все равно передается на транспорт.

Путей было два, в разные стороны от лунного модуля по широкому коридору из слегка раскачивающихся колонн. Разницы не были никакой, и космонавты решили положиться на удачу. Загрузив необходимое оборудование, они заняли свои места в машине. Какое-то время, они не решались двинуться с места, глядя в черный зев тоннеля. Наконец, Эд нарушил молчание:

— Слушай, Нил. Как думаешь, что теперь будет? Что нас ждет впереди?

Командир некоторое время молчал. Сколько раз за последние несколько часов он задавал себе те же вопросы? Он далеко не был уверен в будущем, но должен был ответить:

— Все нормально. Скоро помехи пройдут и с нами свяжутся. Не нужно паниковать.

И они двинулись в путь. Электродвигатель тихо жужжал, а мимо космонавтов плавно проплывали странные колонны. Просветы между ними становились то больше, то меньше, а сами они еле заметно раскачивались, напоминая гигантский камыш. Разве что не шумели.

Люди в который раз удивлялись странностям местной почвы. На ней не было ни камней, ни пыли. Она больше напоминала шоссейную магистраль, только гораздо мягче. Создавалось впечатление, что едешь по толстому слою кожи. Но это было невозможно…

Нил вёл машину, стараясь не врезаться в колонны, которые порой попадались прямо посреди дороги, в то время как Эдвин, не занятый ничем, осматривался по сторонам, выискивая что-нибудь интересное. В который раз, оглядев ничем не примечательный пейзаж, он поднял голову вверх, ожидая увидеть то же, что и всегда – пустую черную пропасть, но его взгляду предстало нечто другое. Из его горла донесся тихий полукрик, полухрип.

— Эд! Что с тобой!? – Нил одной рукой потормошил друга и также поднял взгляд вверх.

Там, в недавно таком пустом и темном небе, сейчас творилось небывалое – мириады звёзд россыпью усеяли небосвод. Больше маленькие, любых цветов. Но это было еще не самое удивительное. Звезды как будто колыхались, как будто небо было поверхностью кристально чистого пруда, по которому изредка пробегали волны. Зачарованный этим зрелищем, Нил совершенно забыл про управление луноходом, а результат не заставил себя ждать – удар о колону вывел космонавтов из оцепенения.

— Боже, – прошептал Армстронг, – Где мы?

Вдруг, землю снова сотрясла мелкая дрожь, и чудесное видение исчезло, просто отодвинулось в сторону, где колонны мешали его рассмотреть.

— Кто-то дернул за ниточку, и шарик улетел… – пробормотал Эдвин, – Что не так с этим местом?

Попытавшись отъехать от места аварии, космонавты обнаружили неприятный сюрприз – колонна, казавшаяся такой прочной, оказалась гораздо более податлива. Луноход просто на просто пробил в ней дыру и застрял там. Здоровенная махина угрожающе нависла над людьми.

Резко, как по команде, они отстегнули страховочные ремни и начали судорожно пытаться выбраться из транспорта. Тяжелые скафандры сильно мешали им – они не были рассчитаны на условия нормальной гравитации. Медленно, словно беременные тюлени, космонавты перевалились через борта лунохода и упали на землю. В тот же момент, опора не выдержала повреждений и рухнула на опустевшую машину. Но, к удивлению космонавтов, колонна отнюдь не раздавила луноход. Словно резиновая она легко отскочила от него, лишь слегка смяв антенны. Казалось, она ничего не весила! Немного попрыгав, опора остановилась в паре метров от машины.

Тяжело дыша, люди поднялись и подошли к месту разлома. Обзор частично перекрывал луноход, так что им пришлось его отогнать, прежде чем приступить к изучению обломков колонны.

— Ну, и что ты думаешь? – спросил Армстронг, рассматривая пенек, оставшийся после аварии.

— Ты помнишь курс биологии?

— Что?

— Ну, курс биологии. Это выглядит, как какой-то волос!

— Если бы это был волос, то была бы и сердцевина или что-то вроде того, – возразил командир, – Ты совсем в фантастику не ударяйся. Просто камень такой или еще что…

— Да не человеческий волос. Это как шерсть! Смотри сколько этих колонн вокруг! А земля под ногами очень напоминает кожу, и даже не думай спорить. Я знаю, что ты тоже это заметил.

Нил облокотился на обломок и заглянул внутрь. В свете фар лунохода мало что можно было различить, разве что синий цвет, становившийся все явственней ближе к центру колонны.

— Лучше не строить преждевременных выводов. Мы пока ничего не знаем, – космонавт обернулся вокруг своей оси, ища глазами луноход, – Наберем образцов и вернемся к модулю, попробуем еще раз выйти на связь.

-Ладно… Ты здесь капитан.

Обратный путь прошел без происшествий. Звезды больше не показывались, а больше смотреть было и не на что. Всю дорогу космонавты провели в молчании. Обоих тревожила мысль о странных колоннах, которые возможно шерсть, и о мягкой земле, которая возможно кожа. Но никто ни словом об этом не обмолвился.

Но вот, наконец, впереди забрезжил свет, и луноход выкатил на место посадки. Выкатил и тут же остановился, ведь дальше было не проехать. Путь перегораживал опрокинутый на бок посадочный модуль. Прожектора все еще работали, освещая внушительных размеров вмятину на корпусе. Все оборудование было смято в металлолом, а колонны-волосы примяты, будто по ним прошлись гигантской расческой.

Эдвин выбрался из лунохода и упал на колени перед перевернутым модулем. В рации раздались тихие всхлипы.

— Все кончено, – пробормотал командир, – Нам не поднять эту махину обратно. Только не при нормальной гравитации.

Шатаясь, словно пьяный, Армстронг вышел в центр поляны, где совсем недавно стоял модуль.

— Нил… Капитан, что нам теперь делать? – услышал он слабый голос пилота, – Что теперь… будет?

Капитану хотелось, как обычно, уверенным голосом ответить, что все в порядке, что Земля про них не забудет, что, в конце концов, с ними выйдут на связь, пришлют запасной модуль, но он знал, что не сможет сказать сейчас то, во что сам ни на грош не верит.

— Скажу тебе честно, друг. Я не вижу выхода. У нас нет шансов. Но вот, что мы еще можем сделать: мы заправим весь кислород, что у нас остался в наши скафандры. Возьмем запасные, если воздуха будет оставаться слишком много. Заберем все припасы, все, что сможем унести. Зарядим аккумуляторы лунохода и поедем.

— К-куда?

— К звездам. Если я скоро умру, то я хочу еще раз увидеть это чудо.

— Согласен, – Эдвин встал и подошел к своему капитану, – Если и есть стоящее дело на последний день жизни, то это оно.

Какое-то время назад люди перешли на запасные баллоны с кислородом и перестали считать время. Зачем, подвергаться отчаянию, наблюдая, как стрелка часов отсчитывает последние секунды твоей жизни, когда можно пребывать в блаженном неведении, самозабвенно двигаясь к цели.

Уже два раза они видели звезды. Второй раз они были ближе. Небо над ними потихоньку светлело, а дорога, тем временем, все больше увеличивала свой наклон. Вскоре, они ехали в гору.

В отличие от прошлых походов, сейчас космонавты были непривычно разговорчивы, делились сокровенными мыслями. Когда за спиной маячит смерть, меньше всего хочется оставаться в одиночестве. За разговором липкий страх, душащий волю к сопротивлению, ослабевает.

Наверху снова появились звезды. Настолько близко, что, казалось, протяни руку и ухватишь пару созвездий. Звездное полотно развевалось у них над головами, призывая следовать дальше, не останавливаться. Но тут случилось непредвиденное. Сначала фонари на луноходе заморгали, а после и вовсе отключились. Какое-то время, мотор еще работал, но через пару минут отказал и он.

— Что дальше? – спросил Эдвин,

— Пешком.

Люди выбрались из своего транспорта. Бросив в луноходе все вещи, могущие задержать их движение, космонавты отправились дальше. Стало уже совсем светло и мощные прожекторы больше не были нужны им. Они уверенно двигались в гору, следуя за вожделенными звездами, которые уже не на миг не сходили с небосклона, даже несмотря на день. Без своего лунохода люди двигались гораздо медленнее, но до цели оставалось совсем немного.

Вдруг, Армстронг остановился, и, глядя в небо, вытянул руку вверх, водя ей из стороны в сторону.

— Что ты делаешь, Нил? – усталым голосом спросил Эдвин.

— Не знаю. Кажется, я могу достать до звезд. Смотри.

Командир провел рукой у себя над головой и по звездному полотну пошли волны.

— Мы уже близко.

Вперед. Шаг за шагом. С каждой секундой ближе к цели. Силы на пределе, двигаться в скафандре не так уж и легко. Пребывая в некоем подобии транса, люди не сразу заметили, как их полностью окружили звезды. Созвездия, галактики любых форм, цветов и размеров играли вокруг космонавтов в причудливом танце. На лицах людей расцвели улыбки. Это была заветная мечта любого космонавта – отправиться к далеким звездам. Но никто и не мечтал буквально купаться в их ослепительном сиянии.

Люди брели сквозь звездное полотно уже достаточно долго, чтобы явственно почувствовать нехватку кислорода. Вскоре, они уже не могли идти. Упав на колени, они ползли вперед к одним им ведомой цели. Казалось, звезды уже окружали их, но что-то звало людей дальше. Вдруг, сделав очередной шаг, Нил потерял опору под ногами и покатился под гору. Эдвин, не заметив пропажи друга, повторил его судьбу.

Без слов, без криков космонавты быстро вылетели из звездного облака. Картинки в их глазах мелькали слишком быстро – вот удаляющиеся звезды, вот мимо проносится какая-то гигантская витая колонна…

Люди очнулись на, ставшем уже привычным, грунте луны, но теперь им открылся совсем невероятный вид. В нескольких метрах от них был отвесный обрыв, а за ним – просторные светлые залы с высокими витражами из-за которых лился свет, гобелены на стенах, всюду кружева и золото. Космонавты, обомлев, глядели на открывшуюся перед ними красоту.

— Мы уже на том свете? – Нил Армстронг схватился за свой шлем, адресуя вопрос скорее самому себе, чем другу.

— Я… Я снимаю шлем, – через силу просипел Эдвин.

В радиоканале раздался щелчок, а за ним шумный вздох. Эдвин радостно засмеялся:

— Хахаха! Здесь есть воздух! Хахаха! Ну мы с тобой и дурачье, Нил, – пилот повернулся к своему командиру, но тот бездвижно лежал на земле, лицом вниз, – Нил? Нил!?

Эдвин подхватил друга и рывком сбросил с него шлем. Армстронг никак не отреагировал на хлынувший к нему поток кислорода, все так же безжизненно лежал на руках своего товарища.

— Нил! Нил! Очнись, черт тебя подери! Только не сейчас, слышишь, гад!? Только не сейчас! – орал пилот, бешено колотя командира по лицу, в надежде привести его в чувство.

Громкий кашель и вдох – Нил Армстронг очнулся. Но он не смотрит на своего товарища и не смотрит на белые хоромы, он глядит в обратную сторону, туда, откуда они с таким трудом выбрались. Пилот несколько секунд смотрит на вернувшегося к жизни друга, а затем поворачивается в направлении его взгляда.

На двух космонавтов с удивлением смотрели два огромных глаза чарующего зеленого цвета.