Fallout : New Canterlot

Глава 4

Глава 4

Это был обычный полдень. В небольшом поселении, насчитывающем менее трёх десятков пони. В этом месте, под названием «Солнечные Холмы», казалось, всё было схвачено. Несколько единорогов использовали свою магию, чтобы обеззараживать облака, парочка местных пегасов очищала небосвод от безопасных туч, а земные пони с успехом выращивали растения, которые позволяли прокормить население. В целом «Солнечные Холмы» оправдывали своё название, так как днём этот посёлок всегда освещался лучами солнца, а ночью либо находился под лунным светом, либо прятался под дождиком из ночных туч. Все жившие здесь пони были довольно дружелюбными по меркам пустоши, пусть и с подозрением относились к чужакам. На этом островке относительного покоя в баре или, как модно было называть подобные заведения, салуне сидела за стаканчиком сидра наша старая знакомая – Панацея. Хозяин заведения – пожилой земной пони светло-серого цвета с гривой, бывшей когда-то иссиня-чёрной, теперь выцветшей до пепельного с проседью, стоял и протирал стойку, иногда поглядывая на свою частую посетительницу из-под очков-половинок своими добродушными голубыми глазами. Этот старик ни капли не изменился за всё то время, что Панацея его знала. Всё та же трубка во рту, источающая лёгкий запах табака, всё та же тряпка, которой он протирает стойку, и всё та же кьютимарка, с изображением двух глубоких стаканов.

— Обычно ты сюда приходишь, чтоб пожаловаться, или у тебя появился более интересный повод провести время за кружкой сидра? – спросил старик, вытирая несуществующее пятно на стойке.

— Вот ответь мне, Дранк, почему каждая наша беседа начинается именно с этого вопроса?

— Потому что с тех пор, как ты пришла сюда впервые, оголодавшая и замёрзшая, мне приходится раз за разом слушать твоё нытьё.

— Это случилось всего один раз, тогда я ещё ничего не знала ни о местных порядках, ни даже о том, как добыть пропитание, я конечно признательна тебе, что не бросил меня и всё такое, на зачем каждый раз носом тыкать в момент моей слабости?

— Просто хочу ещё раз напомнить, что ты в долгу передо мной…

— …И как только у тебя появится хоть какая-то безумная идея – мне нужно резко подорваться и расшибиться перед тобой в лепёшку, так?

— Именно.

— Да уж, такое не забудешь, ты это мне твердишь каждый раз, как я тут появляюсь. Знаешь, порой мне кажется, что ты это наставление и внукам своим обязательно передашь, но строго накажешь им никогда меня ни о чём не просить, чтобы я всегда ходила у вас в должниках.

Бармен весело улыбнулся.

– Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь.

Синяя пони допила всю кружку сидра и поставила её на стойку. За год её внешность ни капли не изменилась. Грива и хвост продолжали иметь форму синей ёлки, чёлка по-прежнему закрывала правую глазницу с установленным в ней имплантом. Механоиды, выходящие из копыт, до сих пор сверкали металлическим блеском, хоть и не таким, как год назад. Поначалу жители «Солнечных Холмов» никак не могли привыкнуть к довольно экзотической внешности пони, но со временем стали обращать на это не больше внимания, чем на ворону в небе. Панацее в этом поселении было на удивление комфортно, так что в перерывах между очередным кортежем каравана она могла провести время в спокойствии и комфорте. Можно даже сказать, что она стала воспринимать это место как второй дом. Сопровождать караваны на деле оказалось не так опасно, как на словах. Рейдеры всегда держатся мелкими группками, помимо нескольких известных банд, и нападают только в том случае, если на их стороне перевес в численности или вооружении, но умудрённые караванщики выучили одну из простых истин пустошей – лучше потратить больше крышек на лишний ствол, чем потом забесплатно гнить на солнышке. Таким образом, Панацея почти всегда сопровождала караваны в компании как минимум шестерых наёмников. Бывали, конечно, случаи, когда обдолбанные «Психо» рейдеры пытались напасть на кортеж, но обычно они успокаивались после нескольких пуль в лоб. И вот за такую непыльную работёнку можно было получить приличное количество крышек. С поиском работы у Панацеи тоже не возникало особых проблем, так как наёмщики просто из подков от радости выпрыгивали, узнав, что их будет сопровождать имплантезированная пони. Но когда становилось совсем худо, синей поняше приходилось немного менять род деятельности и отправляться на поиски сокровищ старого мира, ну а проще – заниматься мародёрством. Именно на подобных вылазках она встречала самых диковинных тварей, которыми может похвастаться пустошь, но предпочитала обходить их стороной, ибо холодная голова на шее намного ценнее, чем горячая в канаве.

От подобных раздумий её отвлёк внезапный посетитель. Это была пони светло-лимонного цвета, сиявшая в дверном проходе, подобно радиоактивному гулю. Это была Фреш-Де-Лайт.

Впервые оказавшись на открытом воздухе, молодая единорожка обратила внимание, какое унылое здесь небо. Оно было полностью затянуто тучами, имевшими оттенок детской неожиданности с примесями жёлтого и болотного цветов. Это было совсем не то небо, которое она видела на старых фотоснимках и видеозаписях. Но один участок этого мёртвого неба был необычайно чистым, свободным от тяжёлых туч и даже с восстановленным озоновым слоем. От этого единственного участка свет сошёлся клином на силуэте какого-то поселения, находившегося всего в двадцати минутах ходьбы от её бывшего убежища.

— Держу пари, именно там меня ждёт моя судьба – уверенно произнесла Фреш и быстрым шагом двинулась навстречу приключениям.

До загадочного поселения она дошла без особых проблем. Как только она зашла в пяточок солнечного света, поливающего всю деревню своей живительной энергией, дорогу ей преградил один из пегасов, расчищающих облака.

— Тпруууу милочка, умерь свой пыл – произнёс женский голос из под закрытого антимагического костюма.

— Простите, что? – удивилась Фреш, впервые увидев такой чудной наряд.

— Я сказала, что для того, чтобы пройти – тебе нужно заплатить 10 крышек – проговорил пегасиха, стянув с головы шлем-маску. Под шлемом оказалось лицо довольно молодой пегасихи фиолетового цвета, с коротко стриженной гривой такого же цвета, и только глаза не повторяли её общую цветовую палитру. Они были глубокого чёрного цвета.

— Я не знала, что для того, чтоб войти в город нужно платить – удивилась единорожка, искренне верившая, что такой порядок пропуска был только в убежищах.

— Ну, теперь знаешь, так что пока не оплатишь проход – я тебя не пропущу.

— А за что я собственно должна платить, здесь есть какие то интересные места?

— Ну ещё бы! – начала пегасиха – у нас есть очищенный водопой, яблочные сады и прочие посевы, так же у нас есть несколько магазинчиков и бар, в котором староста деревни может налить тебе вкуснейший сидр!

— О, у вас есть староста! Вот у него я пожалуй и поинтересуюсь, почему вы берёте плату с посетителей.

— Эээээ! Постой, ему это не понравится….. Давай сделаем так – я тебя пропускаю, а ты ему ничего не говоришь, идёт?

— Идёт – улыбнулась единорожка и прошла в поселение. Обламывать подобных барыг она научилась ещё в убежище.

Войдя в бар – она сразу почувствовала на себе взгляд нескольких глаз, причём число, похоже, было нечётным. Фреш-Де-Лайт оглядела разношёрстную публику бара и подошла к стойке.

— Вам чего, юная мисс? – поинтересовался пожилой бармен.

— Мне бы хотелось спросить у вас, куда мне лучше всего отправиться, чтоб после не жалеть потраченного времени?

— Я бы настойчиво рекомендовал вам вернуться в убежище и никогда оттуда не выходить.

— Боюсь, старик, для неё этого сейчас невозможно – подключилась к разговору пони, вначале показавшаяся единорожке жутковатой из-за странных приспособлний на копытах, которыми она держала кружку.

— В убежище номер 17 существует правило, по которому покинувший его житель не имеет права вернуться, если не веришь – посмотри на её спину, там наверняка есть зачёркнутый номер.

Старик грустно покачал головой – в таком случае, милочка, вам лучше всего запастись водой на нашем водопое и отправляться на юг, в сторону старых земель, откуда когда-то ушли пони. Вроде как это место пока не подвержено влиянию радиации.

Фреш-Де-Лайт соскочила со стула и вышла из помещения, чтоб последовать совету Дранка и запастись водой.

— Ей точно никак нельзя вернуться? – поинтересовался старик.

— Нет, правила железные – ответила Панацея – я была там пару раз с караванами и знаю, насколько жители этого убежища бывают фанатичны в своих убеждениях. Жалко малышку, думаю, она продержится не больше пары недель.

— Возможно – улыбнулся бармен – если конечно ТЫ ей не поможешь.

— Я что? Нет, спасибо.

— А если я отдам тебе всю сегодняшнюю выручку и забуду, что ты мне обязана жизнью?

— Дранк, ты в этом уверен? То есть я хочу сказать, что погасить этот долг чуть ли ни цель всей моей жизни, но всё-таки, я не ожидала, что ты выберешь именно такой способ, к тому же помогать какой-то соплячке, которую даже не знаешь…

— Считай это старческим маразмом, дорогуша.

— Но всё-таки, это будет дольно непростым делом и вообще я…

— А как ты хотела? Я спас тебе жизнь, а ты в ответ спаси жизнь этой девочке и главное, не дай пустоши поглотить её, ведь кому, как не нам понимать, что значит быть брошенным в этом жестоком мире…

— Старик, ты…

— Да, я тоже когда то жил в убежище номер 17, но до прихода этого жеребёнка я уже успел позабыть об этом. Да, были многие до неё. Кто-то требовал, кто-то угрожал, а кто то умолял им помочь, но моё сердце оставалось таким же холодным, как и сидр, что ты пьёшь. Но она, в ней определённо что-то есть. Мои старые суставы это чувствуют.

— И как давно ты доверяешь своим суставам? – усмехнулась пони, не ожидавшая от старика подобных откровений.

— Последний раз это было около года назад, когда я подобрал полумёртвую пони, валившуюся с ног от истощения. Ну а теперь, если хочешь успеть её догнать – лучше поторопись, мало ли в какие неприятности она уже могла влезть.

— Мда, старик, ты не перестаёшь меня поражать – ответила Панацея, сгребая кучку крышек в походную сумку.

— Так ты обещаешь?

— Обещаю, старик... Даже если для этого мне придётся расшибиться в лепёшку, верно?

— Именно.