Безвестные Жертвы

Глава 37

Глава, в которой Норд находит ту, которую так долго искал

Они пролетели десятки различных миров. Иные выглядели почти нормальными – такими, как ядовито-зеленый мир чейнджлингов, например, который мало чем отличался от обычной вселенной, однако небесные светила в нём давно угасли, а вместо них планеты наводняли испускающие собственный свет гигантские растения. Иные же были столь сложны для восприятия, что само их устроение казалось Норду каким-то безумием. Где-то всё пространство, от края до края, заполняла некая жидкая субстанция, а жизненные формы, населявшие её, даже не знали такого понятия, как твёрдая поверхность. Где-то вселенная выглядела как сумасшедшая пародия на нормальный мир, в котором ничего не подчинялось законам логики, а звезды выкрашивались в столь пестрые и яркие тона, что, пролетая мимо них, у Норда рябило в глазах. А где-то и вовсе представала перед ним некими многогранными песочными часами, сегменты которых плавно перетекали друг в друга, образуя дикие, непонятные формы. И не было никакой возможности представить себе тех существ, которые могли бы жить в этом месте.

В некоторых же мирах не было ничего. Одна лишь чернота. И, наверное, именно там, в черноте этих пустых безжизненных миров, затерялись обломки Некрополиса и развеялась энергия несчетного количества душ, погибших вместе со своей владычицей.

Норд поник.

Прошло уже столько времени, а их полёт всё никак не заканчивался. В какой-то момент ему даже показалось, что он и не закончится никогда; что это какое-то наказание для него или же злая шутка, придуманная хитрым и коварным Кристальным Богом.

Дорога, хождение по которой превратилось для него уже в некий ритуал – традицию, – также продолжалась без какого-либо намёка на успех.

– Эй, дракон! – вдруг крикнул земнопони, когда Растагарот преодолевал очередной барьер из прижавшихся друг к дружке монолитов. На этот раз, кажется, они проталкивались через них снизу вверх, – Сколько времени мы уже летим?

– Относительно чего? – вопросом на вопрос ответил дракон.

Расположение монолитов показалось ему даже слишком плотным. Если бы земной не находился на шее дракона, которая определённо была тоньше остального тела, то сильно рисковал бы быть стертым об один из углов, которые ненароком задевал дракон, высекая искры то ли из своего тела, то ли из самого монолитного камня.

А потом обстановка вокруг них резко изменилась. Вместо черного космоса над ними разверзлось белое нечто. Здесь не было темно. Не было теней, не было света. Формально, там не было даже пустоты. Ничто не мешало окинуть взглядом ЭТО, чтобы понять, что кроме небрежно лежащих под драконьими лапами монолитов, которые отгораживали вселенные от этой белесой пустоты, здесь не было буквально ничего. Ни на каком расстоянии. Все возможные миры остались у них под ногами, здесь же больше ничего не находилось.

– Вот мы и прибыли, Норд, – немного устало произнёс Растагарот и неторопливо пошёл по монолитам вперед – к выложенному из них возвышению, расположенному в середине этой горы.

– Здесь заканчивается вселенная, да? – глядя по сторонам, спросил пони, – Ну, не только наша или еще чья-то, а вообще вся.

– Верно, – ответил Растагарот.

– А дальше что?

– Ничего. Это всё, что даровал нам наш Создатель. Дальше лететь некуда. Здесь, за пределами любой материи, собираются Боги, когда случается что-то, что требует нашего общего внимания.

– Хм, выглядит скромно, – заметил Норд, – Для места, где собираются Боги, я имею в виду. Ни статуй, ни украшений. Даже дороги нет; одни монолиты.

– А нужна ли красота там, где некому её оценить? – не оборачиваясь, поинтересовался дракон, – Не всё ли равно, как выглядит прослойка между камнями, если все смотрят лишь на само здание?

– Да, но для себя можно было бы и постараться, – пожал плечами земной.

Дракон не ответил. В скором времени, когда Растагарот начал подниматься по лестнице, вокруг них начал образовываться плотный белый туман, медленно-медленно затягивая собой всё окружение. Сначала исчезли из виду расположенные невероятно далеко циклопические монолиты, затем лестница, а потом и сам дракон начал медленно исчезать из виду, скрываясь в нежно-белом мареве. Это шествие продолжалось достаточно долго, и – когда в распоряжении Норда остался лишь небольшой кусок уходящей в туман кристальной шеи – он вновь решил заговорить со своим проводником:

– Слушай. Вот ты говорил мне, что тоже занимался созданием жизни, но почему мы тогда не видели твоих существ? Мы ведь все миры облетели, нет? Или я их просто пропустил. Кого ты создал?

– Существ, которые в полной мере отражали мою сущность, потому что как и я они состояли из ожившего кристалла, – донёсся до него ответ из белой пелены.

– Так, погоди… – Норд задумался, – Я знаю одних таких существ! В моём родном мире есть целая раса кристальных пони, которые живут в Кристальной Империи. Это твоя раса?

– Понятия не имею о ком ты. Скорее всего, это был какой-то эксперимент Сетерментала. Он всегда отличался нездоровой любовью к смертным созданиям и вполне мог попытаться оживить мои творения.

– А твои творения погибли? – удивился земной.

– Уже очень давно.

– Но как?

– Я сам их уничтожил.

– Уничтожил? – Норд округлил глаза, – Но почему?

Не услышав ответа, земной принялся озираться по сторонам, в поисках своего собеседника, но через некоторое время его голос зазвучал вновь:

– Видишь ли, земнопони, мои «игрушки» обладали вечной жизнью, но, так уж вышло, что в отличие от прочих не имели возможности заводить потомство, – я сам совершил эту ошибку, когда ваял их, – а потому со временем их численность неуклонно стремилась к нулю. Я терял свою силу, ведь души их доставались Смерти, а я же в перспективе рисковал остаться ни с чем. Рисковал стать слабым и беспомощным. И вот, когда я понял, что мои неудачные создания обречены на вымирание, я собрал их вместе и при помощи своей магии вынул их души и заключил их в шесть прочнейших тюрем, сделав тем самым артефакт такой силы, что даже Боги не могли пережить попадание из него.

– Жестоко. А что это за оружие?

– Вы называете его Элементы Гармонии. Создав их я лишился всей своей силы, но взамен получил самое мощное оружие из существующих во вселенной. С ним я легко мог совладать со своими братьями и завладеть тем, что принадлежало им. Жаль только, что, как выяснилось, любое оружие можно выбить из лап, – дракон невесело усмехнулся, – Когда я вторгся в ваш мир – много тысячелетий назад, – между мной и Сетерменталом была великая битва. Я почти одержал в ней верх, но темный двойник светлого божества, хитростью отнял у меня Элементы Гармонии, а затем одним ударом низвергнул меня на землю, погрузив в вечный сон. Он бы, наверное, продолжался и по сей день, если бы джинн в облике гремлина не решил использовать меня в качестве источника энергии, облепив странными приборами, один из которых ты так настойчиво несешь с собой.

Норд взглянул на своё копье, о котором он в последнее время всё чаще забывал. Взвесив его в копыте, он усмехнулся:

– Ага. Я тебе его еще в башку воткну скоро.

– О, ты слишком жесток ко мне, – полушутя ответил Растагарот.

– Ты это заслужил!

– Тем, что доставил тебя прямиком к твоему Богу? – поинтересовался дракон.

– Ну, пока еще не доставил… – начал было пони.

– Неужели? – оборвал его суждения дракон – А ты присмотрись получше.

Норд осмотрелся по сторонам. Туман и туман. Ничего необычного.

– Давай же, смертный, – вновь прогудел Темный Бог, – Напрягись. Раздвинь глазами эту пелену, и ты всё увидишь!

Жеребец присмотрелся и вдруг, словно почувствовав его желание, туман впереди начал расступаться и его взору открылось пугающее и вместе с тем прекрасное божество мирно расположившееся вдалеке.

Оно сидело на краю фонтана, глядя на водную рябь. Огромный белый как снег дракон, с лошадиными чертами и многоцветной переливающейся, словно радуга, гривой. Величественное и статное божество. Голову его венчал длинный рог, а с боков до самой земли ниспадали три пары прекрасных белых крыльев. На нём не было ни одного украшения, ни грамма золота, однако ни золото, ни серебро и не смогло бы украсить это прекрасное естество. Ни один драгоценный металл не мог даже приблизиться к его красоте. Оно мало напоминало того аликорна, образ которой был известен любому эквестрийцу от мала до велика, но сомнений в том, что это – Принцесса Селестия у него не возникло. Всё его естество потянулось к ней, почувствовав своего Создателя. Свою настоящую мать. Забыв о том, что всё еще находится на шее Растагарота, Норд помчался к ней.

Споткнувшись, Дипхоуп потеряла равновесие и больно шмякнулась о землю, успев помянуть «добрым словом» дорожных работников, не удосужившихся заколотить торчащие из мостовой камни. Хотя, – и она об этом прекрасно знала – винить в данном случае следовало лишь собственную расторопность. Дипхоуп едва ли не бегом покинула площадь, заполненную празднующими освобождение Филидельфии разномастными пони, а потому просто не успела заметить у себя под ногой так некстати вылезший из дороги камень. Почему она побежала? Нет, она не боялась тех жеребцов и кобылок с пушками, которые победным маршем дошли до центральной площади сегодня днём и водрузили там белые флаги с геральдической лилией. Просто она не хотела разделять с ними их радость. Она обиделась, ведь едва лишь новость о горьком поражении грифонов достигла Филидельфии и участь города стала предрешена, все иноземцы и несогласные с взглядами мятежников пони спешно собрали вещи и покинули его пределы, а с ними уехал и её работодатель Реффин, оставив на произвол судьбы и особняк, и всех тех, кто там работал.

– Хотя бы зарплату наперёд бы выплатил, паразит, – буркнула кобылка, утирая ушибленный нос. Идея вновь заниматься поиском работы её не слишком вдохновляла, тем более что это означало, что ближайшее время ей так или иначе придётся жить за счет собственных накоплений.

Внезапно где-то вдалеке послышался грохот, как будто бы кто-то подорвал бочонок с порохом, а следом за ним послышались смех и громкие аплодисменты. Праздник определённо удался. С самого вечера пони в белых одеждах Новой Эквестрии и пегасы в сине-золотой форме Клаудсдейла делились радостью с местными жителями. При этом её позабавило, что большинство пони встретили их так же тепло, как и встречали грифонов несколько дней назад. Как будто бы им было всё равно кого привечать в своём городе: друзей или врагов. С другой стороны, определить кто сейчас друг, а кто – враг, сегодня мало кто мог. Вчера Реффин рассказывал, как ужасны мятежники, а сегодня тысячи их наводнили Филидельфию и пока еще никто из горожан не пострадал. Никто не был расстрелян, сожжен или выгнан из своего дома. Мир вовсе не перевернулся с их появлением.

В свете фонарей, перед ней возникло несколько довольных физиономий в поношенных белых попонах. Оружия у них при себе не было, зато был задор и счастливые улыбки на лицах.

– Эй, подруга, чего киснешь!? – окликнула её самая «весёлая» из идущих.

– Хочется мне так, – буркнула в ответ Дипхоуп.

– Не кисни! Сегодня же большой праздник! Айда с нами праздновать!

– Нет. Давайте уж как-нибудь без меня, – вежливо ответила им пони, отступив поближе к обочине.

– Ну, дело твоё, – пожала плечами кобылка, – Нам больше выпивки достанется, верно говорю?

Собравшиеся громким хором подтвердили её слова и отправились дальше, уступив ей дорогу. Разве что одна из них почему-то отделилась от общей массы и застыла на месте, с подозрением уставившись на земную. Дипхоуп заметила этот взгляд, но виду не подала. В конце концов, не все ли равно, зачем на неё смотрит какая-то единорожка?

Прошло больше минуты, прежде чем её вновь окликнули.

– Эй, земная. А я ведь тебя знаю.

Дипхоуп обернулась и посмотрела на говорившую. Из-за скудности ночного освещения, свет фонарей не доставал до неё, но, помедлив немного, она все-таки решила подойти поближе, явив себя.

Белая пони в офицерской форме действительно показалась ей смутно знакомой. На голове её, словно взрыв, во все стороны торчали выкрашенные в красный цвет волосы, взгляд её был недобрым, на груди висели какие-то непонятные боевые награды, а на боку удобно расположился небольшой, но остро заточенный нож. Единственное, что всколыхнуло в ней воспоминания об одной старой знакомой, так это выразительные синие глаза незнакомки, и венчающиеся голубой шерсткой тонкие белые ножки.

– Таких точек на шерсти я больше ни у одной пони не видела, – вновь заговорила кобылка, – Как будто бы грязь или деготь. Ты ведь Дипхоуп, верно?

– Постой-ка… Мери!? – на лице у земной просияла улыбка, – Ты жива? Как я рада тебя видеть! Но как ты спаслась?

– Я тебя о том же хотела спросить, – ответила ей собеседница, подходя ближе. Странно, но радости на её лице почему-то не замечалось, – Как ты выжила, Дипхоуп? – строго спросила единорожка, глядя ей прямо в глаза.

– Ясное дело как – сиганула в заросли и бежала, пока силы были, – честно призналась поняшка, продолжая улыбаться, – Там ведь пауков тьма по лесу ходила. Сражаться смысла не было, да и не моё это – сражаться. Какой из меня боец? Ну, а ты как? Где была, рассказывай!

– Убежала, значит, – покачала головой пони, словно бы не расслышав вопроса собеседницы – От кайери убежала?

– Так со страху же! – не понимая намёка, ответила пони.

– Ну-ну…

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Дипхоуп.

– Да ничего особенного. Просто странно, что ты оказалась единственной, кто спасся в том бою, кроме меня. Подземная поняшка, которая и в лесу-то ориентироваться не может. Причем оторвавшись от них, ты отправилась вовсе не в штаб, – как должна была – а на вражескую территорию. В тихий и уютный городок, под названием Филидельфия. Это подозрительно, не находишь?

– Не вижу ничего подозрительного. Я много куда ходила.

– В Кентерлот, например? – не сводя с неё взгляда, сказала кобылка.

– Да и там я была, – кивнула Дипхоуп, – А ты откуда знаешь?

– Об этом не сложно было догадаться, – скривившись, сказала Мерилайн, – Так значит, не зря Файеркнайф сомневалась в тебе… Ты предала нас!

– Что? – подобные выводы показались ей настолько абсурдными, что она даже опешила.

– Да. Да, всё так и есть, – всё больше убеждаясь в верности своих слов, продолжала кобылка, – А я-то думала, почему кайери нас вычислили… Почему они заранее знали, что наш отряд продвигается к Луне и как определили где именно мы находимся. Не стыдно тебе, змея?! Они тебя, между прочим, у себя в доме приютили. Верили. Любили как родную. А ты их продала!

– Никого я не продавала! – рассердилась Дипхоуп.

– Кончай врать! Я уже всё поняла! Смерть моих близких лежит на твоей совести!

– Что!? – несмотря на ярость, с которой её старая знакомая смотрела на неё, Дипхоуп возмутилась не меньше, а потому сдерживать себя не собиралась. Она расхохоталась и выпалила – На моей совести!? Ага, как же! Предательницу она нашла! В смерти чьей-то винишь? Да единственная, кого ты можешь винить в смерти Блэйза и Пайп, так это саму себя, поняла!?

– Замолчи! – рявкнула единорожка.

– И не подумаю! Кто тебя просил приседать ему на уши, когда Файеркнайф приказала сворачиваться и уходить, а!? «Давай, Блэйз, ты сможешь!» – паясничая и подражая её голосу ехидничала пони, – Твои слова? Я тоже там была, между прочим, и всё слышала! Если бы мы развернулись тогда и молча пошли на базу, всё было бы совсем по-другому! Но тебе ведь мало, ты ведь еще и славы захотела! Ну как, получила славу?!

– Заткнись!!!

Неожиданно для разгоряченной Дипхоуп, рог собеседницы вспыхнул. Она предполагала, что бывшая подруга оскорбит её, или даже бросится в драку, после её слов, потому что и сама прекрасно понимала, что для Мери будет больно услышать такое про себя, но вот использования магии… Над головой у Мерилайн появился огненный вихрь, который, подпитываясь её злобой едва-едва сдерживался, чтобы не сжечь всё вокруг. Над ней нависла реальная, угроза. Захлестнувшая её минуту назад ярость, сменилась страхом за свою жизнь:

– Эй-эй, ты чего, Мери? – не сводя глаз с бушующего над головой единорожки вихря, пролепетала Дипхоуп, – Я не нарочно, так сказала, прости!

– Гори в Тартаре!

Опустив голову, Мерилайн перестала сдерживать себя, и огненный водоворот направился прямиком к земной пони. Жар от него был настолько сильным, что даже воздух вокруг него начал искажаться, двигаясь в такт горению. Дипхоуп успела лишь зажмуриться и закрыть лицо копытцами, в жалкой попытке защититься от ревущего пламени, как волна огня накрыла её с головой.

Кто бы мог подумать? Сама принцесса Селестия! Та самая, которую он столько времени искал. Та, которая сможет одним взмахом крыла решить все его проблемы. И не только его, но и всей Вселенной, ибо всё было по плечу этой всесильной и прекрасной Богине, уж в этом Норд ни капли не сомневался.

Шея монстра всё извивалась, приближая его к цели. Не будь он так целеустремлен сейчас, он бы наверняка удивился тому, как лихо преодолеваются расстояния равные миллионам световых лет, ибо с каждым его шагом он становился всё ближе и ближе к принцессе.

У него накопилось так много вопросов к ней. Так много просьб. Разрушенный Мир Мертвых, разорённая Эквестрия, погубленная кристальным демоном Ария – все эти проблемы были архиважны для него, но с чего начать? Вдруг Богиня пожелает решить лишь одну из них? Норд не на шутку испугался, представив, как нелегко будет сделать выбор.

Увидев его, Белое Божество протянуло к нему навстречу свою лапу, выставив вперед указательный палец с тонким длинным когтем на конце. На него и спрыгнул земнопони, совершенно забыв о том, что всю вечность до этого, шел к голове Растагарота, а теперь, по какой-то непонятной причине, оказался на кончике его хвоста.

– Принцесса Селестия… – только и смог выдохнуть Норд, взглянув в устремленные на него очи светлого Бога.

Она лишь улыбнулась ему, а затем, переведя свой взор на застывшего вдалеке дракона, она гневно свела брови и выкрикнула:

– А теперь уйди с глаз моих, грязное создание!

Теперь Растагарот действительно выглядел жалким и уродливым. Тёмная точка, рядом с Сияющим Солнцем. Красные прожилки на испещренном копьями теле, разные по размеру головы, небрежно разбросанные по спине кристальные шипы. Обе его головы клонились к земле, будто бы пытаясь скрыться в тумане, а из глотки послышался неприятный смех.

– Вот она – благодарность, – хохотнул он, – Ты заставил меня везти на себе лошадь, Сетерментал, и даже не скажешь доброго слова взамен? А грязным меня, между прочим, сделали твои гости. Не думаю, что именно так тебе следовало беречь мой покой.

– Радуйся тому, что ты жив, Растагарот, – фыркнул гневный Бог, – Иглы не делают тебя гаже, чем ты есть на самом деле.

– Возможно. Однако сегодня судят тебя, а не меня, Сетерментал, так что не мни о себе слишком много.

Кристальный дракон поклонился, после чего туман тут же скрыл его от их глаз, оставив Бога и его творение, наедине друг с другом.

Долгое время единственным нарушающим тишину звуком, был звук воды в циклопическом фонтане. Норд не решался открыть рта, а только смотрел и смотрел на истинное обличие принцессы.

– Ты можешь выбросить своё оружие, Норд. В нём больше нет нужды.

Веки божества сомкнулись, заставив огромные радужные ресницы всколыхнуться от неосязаемого ветра.

– Ах, да… – стукнул себя по лбу пони, – Я же забыл ему копье в голову воткнуть…

– Он не достоин сражаться с тобой, Норд. Это ничтожество даже копыта твоего не стоит.

– Ну, не то чтобы я такой уж славный воин, – смутился земной.

Селестия улыбнулась и посадила его на край фонтана. Неожиданно для себя Норд заметил, что рост её вовсе не такой огромный как был до этого. Да и фонтан – далеко не циклопический. Нет, они всё еще оставались великоваты для него, но совсем чуть-чуть. Без излишеств.

– Ты славный воин, Норд, раз сумел добраться сюда в одиночку. Честно сказать, я ожидала увидеть на твоём месте Твайлайт Спаркл. Она всегда быстрее других откликалась на мой призыв.

– Так вот какого смертного должен был доставить сюда Растагарот? Простите, Ваше Величество…

– Не извиняйся, – подняла копыто принцесса, призвав его к молчанию, – Появился тот, кому суждено было появиться. Итак, зачем ты здесь, Норд?

В голове одна за другой, наперебой, зазвучали мысли. С чего же начать? Всё его нутро требовало начать с просьбы воскресить Арию, но что если она сочтет это проявлением эгоизма? Определённо этот вопрос следовало оставить напоследок. Тогда что? Эквестрия? Мир Мертвых? Благо для всех живых существ или же только для его страны. Выбор показался ему очевидным:

– Принцесса Селестия. Вы ведь знаете, что Мир Мертвых разрушен. Некрополиса больше нет, и многие тысячи душ остаются в пустоте. Верните им их мир! Там ведь и Танде, и Матиан, и Саддам… Столько времени прошло, а Некрополис до сих пор в руинах!

– Ах, как бы я хотела, чтобы восстановление Мира Мертвых было в моих силах, Норд, – вздохнула Богиня.

– Но ведь вы…

– Нет, Норд, – принцесса медленно покачала головой, – Способности мои далеко не безграничны. Для решения этой проблемы Боги соберутся вместе, и только так мы сможем исправить мою ошибку. Восстановим Мир Мертвых и постараемся начать всё с начала.

– А что на счет самих мертвых? – спросил земной.

– Их уже ничего не вернет, Норд, – ответила Селестия, – Я сожалею, но их душ более не существует. Представь, что им лучше, чем было. Это всё, что я могу тебе посоветовать.

Норд промолчал. Фонтан уже стал такого размера, что он сам мог спокойно сесть на его край и опустить копыта в чистую прозрачную воду, что он и сделал.

– Я хотел попросить вас вернуться в Эквестрию, – решился заговорить он, – Ваша сестра не может справиться со страной. Её разваливают, растаскивают… Когда я улетал, там даже началось восстание, судя по слухам, а Растагарот так и вовсе сказал мне, что там сейчас льется кровь. Ваше появление смогло бы решить эту проблему.

– Хм. Жаль, что и здесь я не могу тебя ничем порадовать, Норд, – печально улыбнулась принцесса, – Я нахожусь здесь не по своей воле, и я не вправе покидать это место до тех пор, пока не закончится суд.

– Принцесса, вас все ждут! Уверен, если вы появитесь хотя бы ненадолго и наведетё порядок, ничего страшного не случится!

– Я не могу. Мне искренне жаль мой народ. Я постоянно наблюдаю за его страданиями там – в Эквестрии, и более всего мне жаль мою сестру, душевные муки которой невообразимы. Однако я ничем не могу им помочь. Я не вернусь в Эквестрию.

Вновь в мире наступила тишина, прерываемая лишь плеском чистейшей воды. Она снова ответила ему отказом. Норд закусил губу.

– Что-то еще, Норд? – спросила принцесса.

– Почему вы спрашиваете?

– Мы не договорили. До тех пор, пока мы не договорим, суд не начнется. Так устроено это место.

– Ааа…– протянул земнопони, – Да, есть кое-что. Воскресите Арию! Я прошу вас!

Он умоляющим взором уставился на неё, но всесильная Богиня лишь медленно отвела взор.

– Норд, я не могу собирать заново рассеянные по Миру Мертвых души. Это никому не под силу. Прости, Норд.

– Но она погибла не в Мире Мертвых! – крикнул он, – Она рассеяна по Луне! Может, её еще можно собрать? Она всё это время была со мной, а потом Растагарот дыхнул на меня и убил её! Она там! Я даже могу показать где именно!

– Так вот о какой Арии ты говоришь… – протянула в ответ принцесса Селестия, – Нет, он не убивал её, Норд. Он лишь заставил умолкнуть голоса в твоей голове. Я могу вернуть их тебе, но твою возлюбленную это не вернёт. Она перестала существовать в тот же самый миг, когда перестали существовать все другие души. Я сама была этому свидетелем.

– То есть со мной говорила не Ария?

Она медленно покачала головой. Земной и сам подозревал, что это была не его ведьма, и даже не слишком удивился, услышав об этом. Однако менее отвратительно у него на душе почему-то не стало.

– Так ты хочешь, чтобы я развеяла наложенное Растагаротом молчание?

– Да, пожалуй, – кивнул Норд.

Рог принцессы нацелился на него, а в следующую секунду он почувствовал, как что-то в нём изменилось. Как будто бы после долгого молчания вновь заработал знакомый механизм. Настолько хорошо забытый, что лишь по включении его он понял, насколько было тихо там – в его голове, – всё это время.

«Ты, это… Прости если что» – громче других пробормотала Ария.

– Время пришло, Норд, – Селестия навострила уши и бережно взяв его своей белой когтистой лапой посадила его себе за ухо, после чего, уже будучи огромным аликорно-драконом, направилась в туман.

Мысль о неминуемой гибели стала для неё последней, но определенно затянувшейся. Обугленное тело, черные от гари кости… Мысли об этом слишком долго забивали её голову, но при этом в реальности она пока даже не обожглась. Так прошло две или три секунды, прежде чем земная осмелилась приоткрыть глаза. Огонь бушевал вокруг неё, но не причинял ей никакого вреда. «Хвала Богиням, она все-таки пошутила…» – подумала было пони, но, как только огонь исчез, всё встало на свои места.

– Какого Дискорда здесь происходит? – не меньше неё удивилась Мери и вновь метнула в сторону земной пони огненный шар.

Наткнувшись на поблёскивающий золотом магический купол, огненный шар превратился в сноп искр.

– Ты в порядке, Хоуп? – послышался еще один знакомый голос.

Глаза единорожки, словно у совы, светились тем же сиянием, что и её рог. Их яркий желтый свет, похожий на свет вечернего солнца, позволил Дипхоуп сразу узнать её, а вот для Мерилайн появление еще одного мага в поле зрения определённо стало немалым сюрпризом.

– Оставь её, если не хочешь неприятностей! – пригрозила она пришелице, – Она получит то, что заслужила.

– Не думаю, что кто-то заслужил обратиться в угли, – слегка заплетающимся языком заметила Виолстар и, покачиваясь, подошла к своей зелёной подруге.

– Что ж, в таком случае ты умрешь первой! – крикнула мятежница, и попыталась было обрушить шкал огня и на неё, но Виолстар легко отклонила его, и он улетел куда-то в небо.

– Умру от этого? – фыркнула она, – Не смеши меня.

– Да ты хоть знаешь, кто я такая? – задыхаясь от злости, крикнула пони, – Я – Великий Огненный Маг Новой Эквестрии! Как ты вообще смеешь тягаться со мной?!

– Великий Огненный Маг? Это что еще за титул такой? – единорожка изогнула бровь, – Типа тех шуток, которыми награждают в Кентерлоте?

– Сейчас я покажу тебе шутки! – грозно пообещала ей Мерилайн и вновь атаковала.

В ответ, шестая ученица Селестии сделала какой-то несложный каст, после чего вместо огня из напряженного до предела рога белой единорожки появилось лишь несколько тусклых искр.

– Успокойся уже, – буркнула волшебница, после чего вновь повернулась к Дипхоуп, потеряв интерес к сопернице. Да она его, собственно, и не проявляла.

– Что… Что ты сделала с моим рогом?! – не искушенная в магических дуэлях единорожка с удивлением подняла глаза вверх, в безуспешной попытке разглядеть свой рог, – Почему я не могу пользоваться магией?! – заметив, что Виолстар даже не собирается ей отвечать, она зарычала, – Мерзавка! Плевать на магию, я и без неё с тобой разделаюсь!!!

Схватив зубами нож, она бросилась в яростную атаку.

– Виол, берегись! – крикнула Дипхоуп, увидев приближающуюся к ней Мерилайн, но, когда между ними осталось всего несколько метров, рог Виолстар вновь блеснул и белая единорожка исчезла.

– Настырная какая, – глядя на то место, где секунду назад была Мерилайн, пробормотала единорожка.

– А что с ней стало? – удивленно спросила Дипхоуп, все еще пытаясь оправиться от пережитого.

– Я её телепортировала, – ответила Виолстар.

– Куда?

– Понятия не имею. Подальше отсюда.

Громкая музыка и шум голосов вдалеке, дали им понять, что переполоха это небольшое сражение не вызвало. Мятежники продолжали веселиться, не подозревая пока, что один из их заслуженных офицеров против своей воли отправился куда-то за черту города.

– Ну что, пойдем домой? – предложила фиолетовая кобылка.

– Ага, – кивнула Дипхоуп, – Кстати, спасибо, что спасла меня, Виол.

– Не за что. Кто это хоть была?

– Одна моя старая знакомая.

– Неплохие у тебя знакомые, – присвистнула Виолстар.

– Ага, – кивнула пони, – Раньше я её такой не видела. И когда она успела так измениться?..

– Все меняются, – заметила кобылка, – Безнаказанность творит чудеса.

Покинув Филидельфию, две пони под покровом ночи дошли до своего дома, а затем собрали вещи и вместе с последним поездом отправились в Кентерлот. Ни Виолстар, ни Дипхоуп, не сомневались в том, что Мерилайн не оставит их в покое, а потому решили не испытывать судьбу. Их ждала долгая дорога до последнего оплота законной власти в Эквестрии.