Безвестные Жертвы

Глава 40 (Финал)

Глава, в которой расставляются все точки над i

Тишина. Клубы тумана, словно бы утешая его, подбирались почти вплотную, пытаясь обратиться во что-то материальное. Но ему уже ничего не было нужно. Он всё потерял.

– Я опять где-то напортачил, да? – тихо спросил земной.

– Не имею представления, Норд, – честно призналась ему Ария, – Может, ты и не должен был ничего сделать?

– Тогда зачем они притащили меня сюда?

– Не знаю. Ты сам пришел.

Вдалеке зашуршала по земле длинная узорчатая мантия, и земной обернулся на этот звук. Это Панахон вновь прошел в туманной дымке, заняв место в другой части зала и всё также бесцельно уставившись в пустоту. Бог Времени оказался единственным, кто никуда не пропал после завершения «экзекуции», а всё ходил и ходил, занимаясь одному ему известной деятельностью. Или же бездействием. Норд не знал, в чем заключается работа Создателя, а потому выглядело это как обыкновенная маята. Казалось, что Верховный Бог просто не может найти, чем занять себя ближайшую вечность, разве что, в какой-то момент, он подошел и одним движением копыта убрал черепа со стола, обратив их во всё тот же белый туман. Норда же Панахон как будто бы не заметил, из чего земной сделал вывод, что Боги не видят смертных до тех пор, пока им не становится что-то от них нужно. Ведь не мог же он быть настолько невнимательным? Или мог.

– Интересно, что там происходит сейчас в Эквестрии, – вслух подумал земной.

Мысли об этом определённо были получше белого тумана. Яркие краски, улыбчивые пони, беззаботная эквестрийская жизнь. Воспоминания о родном крае немного приободрили его, разве что слова Растагарота всё еще не выходили у него из головы. Он ведь явно намекнул, что в Эквестрии идет война. Она уже закончилась? А кто в ней победил? И кто из его друзей и знакомых потерял свою жизнь в её пламени?

Словно бы откликнувшись на его незаданные вопросы, туман перед ним задребезжал и начал терять свою белизну. Сначала Норд решил, что это просто морок, но видение приобретало всё более и более яркие очертания. Темные и мрачные, как будто бы впереди, насколько хватало глаз, перед ним разверзся Тартар, но, когда панорама боя стала более узнаваемой, он понял, как сильно он ошибся. Алый свет, покрытое черными корками остывающее Солнце и многие тысячи пони, идущие в атаку на защищенный куполом город.

С Божественной обители Норд наблюдал за Эквестрией.

Разноцветные магические снаряды с силой врезались в неспешно приближающихся к стенам города тяжелых пехотинцев, высекая искры из их многослойной брони. Молнии, огненные шары всех мастей, ледяные шипы – колдуны не жалели заклинаний на мятежников, вот только большинство заклятий не приносили результата, разве что ненадолго останавливали идущих в атаку бойцов.

– Почему ты не атакуешь? – удивилась Дипхоуп, глядя на Виолстар. Шестая ученица просто стояла и смотрела, как скрывающиеся в завихрениях магической энергии бойцы упрямо поднимались и вновь шли к стенам Кентерлота.

– Не хочу тратить силы. Эта броня слишком хорошо защищена от магии, чтобы прямой урон мог вывести их из строя. Мне ли не знать её характеристик.

– Но что же тогда нам делать?

Раздался очередной залп тысяч пушек и по волшебному куполу в разные стороны пошла рябь. Магический щит, который поддерживал круг Кентерлотских магов, выдержал нагрузку. Таким даже астероид остановить можно было, не то что металлические ядра.

– Есть один верный способ, – улыбнулась Виолстар и, как только несколько ближайших бойцов пересекли невидимую черту, единорожка активировала рог. Окруженные желтой аурой солдаты невольно поднялись в воздух и перевернулись на спину. Грозным пехотинцам оставалось лишь беспомощно перебирать ногами, в жалкой попытке перевернуться обратно. Дипхоуп они напомнили чем-то больших жуков, для которых переворот также превращался в настоящую проблему. Она рассмеялась:

– Хах, забавно, – сказала пони, глядя как попытавшиеся помочь своим товарищам тяжпехи, также оказались вверх тормашками, – Хороший способ. И убивать никого не надо.

– Да, пожалуй, – безразлично ответила ей Виолстар, после чего её рог вспыхнул особенно ярко и из него вылетели десятки электрических разрядов. Большим бойцам, быть может, и не было дела до магических атак единорогов, но вот их менее бронированным товарищам, которые шли следом, не так повезло. Магия легко заставляла их броню трескаться, поэтому с ними шестая ученица не церемонилась. Желтые молнии одна за другой пробивали их тела насквозь, оставляя раненых и убитых повстанцев лежать на земле, те же, кто оказался посообразительнее, лишившись прикрытия со всех ног понеслись наутёк – к основной армии. Подобная жестокость напугала Дипхоуп, но при этом она понимала, что от этого никуда не деться. Те пони атаковали, а они – защищались, и если Виолстар не будет их убивать, то они будут убивать её. Радовало только, что в темном антураже, да еще и закованные в броню с белыми мантиями, эти пони больше напоминали каких-то фантастических роботов, а не живых существ. Именно такими она и представляла себе мятежников, чтобы не терять самообладания.

– Ты в порядке? – спросила Виолстар, заметив, что кобылка стала еще зеленее, чем была раньше.

– Ага, – соврала ей Дипхоуп.

Нет. Всё-таки убийство своих же сородичей – гнусное дело. А между тем подобную картину можно было наблюдать не только здесь – под стенами, но и вокруг всего города. Мятежники нападали и гибли, пытаясь добежать до купола. Сверкали магические снаряды, грохотали пушки. Шла война.

Вдруг купол над их головами как-то неестественно содрогнулся, заставив расположенных по периметру защитников насторожиться. Затем дрожь повторилась. Посмотрев по сторонам, Дипхоуп увидела, что некоторые из штурмовиков мятежного войска все-таки достигли купола и теперь наваливались на него своим телом, вызывая огромные возмущения энергии вокруг себя.

– Усилить купол! – крикнул отвечающий за этот участок стены командир, после чего единороги начали синхронно направлять свою магическую энергию вверх пытаясь удержать защиту от разрушения. Это стало их главной ошибкой.

Несмотря на полученную подпитку, магический щит оказался слишком перегружен и, как только дошедших до стены тяжелых пехотинцев стало еще больше, он просто лопнул, со стеклянным скрежетом разлетевшись на миллиарды магических искр. Но хуже было другое. Боковым зрением Дипхоуп уловила яркую вспышку и, обернувшись, с ужасом обнаружила, как по телу Виолстар через рог прошлась её же собственная энергия, вздыбив гриву и откинув кобылку на спину. То же самое произошло и с другими единорогами.

– Виолстар! – испуганно крикнула пони и подбежала к своей подруге.

Она едва дышала. Тело её дымилось, а из носа и ушей медленно стекала кровь.

– Кто-нибудь, помогите! Она ранена! – крикнула кобылка, глядя на солдат, но раненых после этой атаки оказалось слишком много, чтобы они могли ей чем-то помочь, а мгновение спустя на лишившуюся защиты стену обрушился залп разнокалиберных снарядов, окутав защитников клубами пыли и осколками камней. Ошарашенная Дипхоуп на время потеряла слух, одним лишь зрением уловив, как на стену, сразу после обстрела, приземлились сотни пегасов в белой и сине-золотой броне, которые тут же атаковали не успевших оправиться от шока защитников. Вновь засверкали заклинания, заблестела хищным огнем заточенная сталь.

Всё разворачивалось слишком быстро. Меньше минуты назад она стояла в полной безопасности и украдкой соболезновала мятежникам, и вот уже пришел черед защитников Кентерлота принимать соболезнования. Умоляя всех возможных Богов помочь ей, кобылка схватила свою подругу и потащила её к лестнице. Добраться до руны портала не было никакой возможности, потому как вокруг неё уже вовсю сражались пони. С каждым мгновением атакующих становилось всё больше, а Виолстар всё никак не приходила в сознание.

Кое-как дотащив тяжелую кобылку до ступенек, Дипхоуп поспешила вниз. Теперь им оставалось только добраться до какого-нибудь дома и спрятаться там, в надежде, что мятежники не станут ломиться в каждую дверь. На лице у кобылки появились слезы, дыхание её прерывалось всхлипами, но она упрямо шла вперед, пока перед ней не возникло неожиданное препятствие в виде какой-то серой пегаски, в белой мантии и катарами на передних копытах. Их взгляды на мгновение пересеклись. Испугана она сейчас была меньше самой Дипхоуп, а в бездонных красных глазах её читалось отчаяние. С ножей пегаски уже стекали капли чьей-то крови.

– Стой, я не вооружена! – крикнула ей Дипхоуп, подняв копыта, но было слишком поздно. Шлем кентерлотской стражи сыграл с ней злую шутку.

А он всё сидел и смотрел на падение Эквестрии, всё больше и больше осознавая, насколько ужасными последствиями обернулась его бездеятельность. Он не смог помочь Селестии, а без неё Эквестрия не могла существовать.

– Это всё моя вина… – выдохнул он, не в силах оторваться от происходящего.

– Почему ты так думаешь? – вдруг спросил его голос.

Вздрогнув, Норд задрал голову вверх и увидел нависшего над собой Панахона, который всё это время тихо наблюдал за ним, не выдавая своего присутствия. Бог Времени смотрел на внезапного гостя не сердито, но с любопытством, о чем говорили две увеличившиеся в размерах сферы, заменявшие бесплотному Богу глаза.

– Потому что я должен был помочь им, а вместо этого всё запорол, – объяснил ему земнопни.

– Разве? – удивился Панахон, – Неужели ты думаешь, что мог бы изменить ход событий?

– Я не знаю, – пожал плечами Норд, – Знаю только, что я пытался, но совсем ничего не добился. И мертвых не спас, и Селестии не помог, и Арию потерял. Теперь еще и Эквестрии не станет.

– Почему же не станет? То, что ты видишь перед собой сейчас – это вовсе не последняя страница в истории твоей страны, Норд.

– Ага. Они уже почти перебили друг друга. Столько жертв, столько крови… – Норд не отрываясь смотрел на то, как мятежные войска теснят защитников всё ближе и ближе к замку, захватывая один ярус города за другим, – Кентерлот скоро падет.

– И вновь ты не прав. Кентерлот выдержит эту атаку.

– И как же? – Норд скептически посмотрел на остатки войска защитников, – Там почти никого не осталось же, а этих пони в белых одеждах еще многие тысячи.

– Просто смотри.

Раз за разом над территорией подконтрольной защитникам Кентерлота возникал купол всё меньшего диаметра, но держался он только лишь до того момента, пока огромные пони в медной броне не доходили до его края. Без купола же защитники оказывались под столь интенсивным обстрелом, что могли лишь отступать, сдавая позиции.

Но вдруг, что-то изменилось. Вокруг города, а также на стенах и на крышах домов начали появляться какие-то странные вспышки яркого света. Тысячи, если не сказать больше. Сначала Норд решил, что это какое-то могущественное заклинание, однако, как только вспышки угасали, на их месте появлялись единороги в золотой военной форме эквестрийской армии, источая вокруг себя яркое белое свечение. Всё больше и больше. Атакующие опешили. Даже Норд долгое время не мог понять в чем дело, и только после того, как на стене города появился прекрасный фиолетовый аликорн по имени Твайлайт Спаркл в окружении девяти сильнейших магов современности в лице учениц принцессы, он понял, что это экспедиционные войска. Рядом с ней также появилась и другая небезызвестная принцесса – Каденс, приведя с собой войско кристальных пони в угловатой броне с лиловыми попонами.

– Ну и за кем теперь перевес? – спросил его Панахон.

Появление двадцати с лишним тысяч колдунов здорово поумерило пыл атакующих. Остановиться же их заставил громогласный яростный возглас принцессы Дружбы:

– Довольно!

Их появление разделило армию мятежников пополам, самым неприятным образом отрезав основную часть войска от командной ставки и артиллерии. Крайне невыгодная позиция. Благо, что опешившие солдаты и сами поняли, что продолжать битву в такой ситуации слишком рискованно. Да что там рискованно – это было бы самоубийством! Айвенго поднялся с места и попытался найти Файеркнайф среди офицеров, но, как выяснилось, пегаска отсутствовала в командной ставке. То ли она решила находиться поближе к своему войску, то ли – о чем свидетельствовал тот факт, что Найтмун и Эроуз также куда-то запропастились, – она сбежала, как только увидела появление этой новой силы и рассчитала их шансы на успех. Два аликорна, девять учениц принцессы и двадцать тысяч способных к магии солдат – с такой разницей мятежникам не на что было надеяться.

– Позор вам, эквестрийцы! – между тем заговорила Твайлайт Спаркл, так, что голос её был слышен на многие километры вокруг, – Не думала я, что пони так легко предадут Эквестрию. Воспользуются отсутствием армии для начала братоубийственной войны. Ради чего? Ради захвата власти? Чем вам так не угодила Принцесса Луна, неблагодарные!? Мало вам было того, что она каждый день, каждую ночь, без перерыва таскала по небу Луну и Солнце ради вас? Мало вам было того, что она нянчилась с вами как с малолетними? Да, Луна совершала ошибки, но управление страной дело непростое! Или вы считаете, что кто-то из вас справился бы с этим лучше?! – она сделала паузу ожидая ответа, но вопрос определённо был риторическим, – Если бы не моя некровная сестра Каденс, я и не узнала бы о том, что вы опустились до такой низости. Но неужели вы думаете, что вернувшись из похода, я позволила бы вам остаться у власти? Итак: кто здесь главный?!

Естественно, что голоса пегаски с медным крылом не послышалось. Она не вышла вперед и не взяла на себя вину. Да и кем Файеркнайф по сути являлась, когда королем мятежников был Айвенго? Это он отвечает за всё грехи «Новой Эквестрии», а она… для большинства её вообще не было.

«Ну, вот и доигрались» – мысленно посетовал единорог, после чего набросил на лицо виноватую улыбку и произнес:

– Это я, принцесса Твайлайт.

Едва лишь он договорил, как прямо перед ним материализовалась и сама аликорн, пылая от распирающего её негодования. Аликорны достаточно быстро росли, а потому даже несмотря на то, что Твайлайт была чуть младше него по возрасту, её нынешний облик, дополненный диковинной рунической броней с ветвистым узором на шее, позволял ей смотреть на него свысока.

– Блюблад? – узнала она неудавшегося короля, – Так это ты стоишь за всем этим?! Какого Дискорда? Неужели тебе мало было тех привилегий, которые даровали принцессы вашему роду?

– Более чем достаточно, принцесса Твайлайт. Но так уж случилось, что вне зависимости от моего желания я стал инструментом для волеизлияния нашего народа.

– Какого народа? Этих разбойников?! – взгляд её прошелся по кольтам и кобылкам в белой форме, которые медленно приближались к ним со стороны города, озадаченно переглядываясь друг с другом.

– Разбойниками тоже не от хорошей жизни становятся, между прочим, – резонно заметил единорог, – И восстания не возникают на пустом месте. Они возникают там, где накапливается слишком много нерешённых проблем. Благо теперь, когда вы появились, мы – я полагаю, – могли бы заняться их решением. Я открыт для переговоров.

– Переговоров? – Твайлайт еще сильнее нахмурилась, – И после всего этого тебе хватает наглости говорить о переговорах?! Немедленно сдавайтесь, бросайте оружие и расходитесь по домам, вот и все переговоры! Те же, кто задержатся больше пяти минут, будут аннигилированы. И я не шучу! А тебе, принц, придется ответить за каждую каплю пролитой в Эквестрии крови.

– Не сомневаюсь, – согласился с ней единорог, – Но не думаете ли вы, что проблему это не решит? До тех пор, пока Луна остаётся у руля, восстания будут возникать регулярно. Не под моим началом, так под началом любого другого пони.

– Об этом не переживай. Рано или поздно они закончатся…

– Нет, Твайлайт, он прав, – негромко заметила Каденс, легонько толкнув разнервничавшуюся некровную сестру в бок – Жители Эквестрии не просто так поддерживают восстание. Я не один год следила за тем, что происходило в твоей стране, пока ты находилась в походе, и то, что я видела, меня очень тревожило.

– И что ты предлагаешь?

– Выслушать его, для начала.

Взор грозного аликорна переместился на принца. Одарив Богиню Любви поклоном в знак признательности, Айвенго вновь заговорил:

– Что ж. Раз уж мы все сейчас здесь так удобно собрались, принцесса Твайлайт, я бы предложил прямо сейчас, при всех этих пони, заняться обсуждением всех вопросов, которые сподвигли их на неповиновение Кентерлоту. Думаю, Её Величество Луна также не откажется к нам присоединиться, ведь так? Тут мы их и постараемся решить, после чего домой отправятся уже не озлобленные бесславным поражением пони, но довольные произошедшими переменами жеребцы и кобылки.

– Хорошо, Айвенго. Мы сделаем по-твоему, – повернувшись в сторону города, аликорн Твайлайт вновь использовала свой могучий голос и произнесла, – Ваше Величество, нам необходимо ваше присутствие на переговорах! Эм… Принцесса ведь в городе, да?

Никакой реакции не последовало. Луна определённо была там – на смотровой вышке, но отзываться не спешила.

– Луна, это Каденс. Появись. Нам нужно многое обсудить, – аликорн выждала долгую паузу, но, так и не дождавшись ответа, вновь заговорила, – Принцесса Луна, без твоего участия мы не сможем уладить этот конфликт. Никто, кроме законного монарха не имеет права представлять Эквестрию на переговорах. Появись, если тебе небезразлична судьба твоих верноподданных.

Долгое время ничего не происходило, пока в какой-то момент не послышался тихий, но не менее слышимый голос Богини Ночи, доносящийся до них со смотровой вышки:

– Мне небезразлична их судьба, сестра. Вот только у меня не осталось верноподданных. Никто из них не был искренен со мной всё это время. Все они лгали, преследуя лишь свой собственный интерес.

– А умирать за вас они тоже из корыстных соображений решили? – вклинилась в их разговор рассерженная Твайлайт.

– Я… Я не знаю что на это ответить, – Принцесса Луна надолго замолчала, но потом, сделав над собой усилие, промолвила, – Я не хочу больше править Эквестрией.

– Сестра, даже если ты хочешь отказаться от престола в чью-то пользу, тебе так или иначе нужно присоединиться к нам и сделать это официально. Таков закон.

Вновь было томительное ожидание, по завершению которого тихий голос Богини Ночи произнес:

– Хорошо, Каденс. Я сделаю это.

Дверь в обзорную башню медленно отворилась и окруженная вереницей своих перепончатокрылых солдат принцесса Луна вышла на площадь. Путь ей, конечно, предстоял неблизкий, однако, услышав её мысленный приказ, под её ногами возникла запряжённая пегасами колесница, взойдя на которую принцесса взмыла в небеса и полетела к собравшимся напрямую. Свет от её рога ярко освещал окружение нежно-синим пламенем, отгоняя от аликорна алый свет тлеющего солнца. Впечатляющий вид Богини Ночи приковал к себе всё внимание окружающих.

Айвенго же, воспользовавшись перерывом, уже вовсю думал над тем, что же ему сказать на предстоящем обсуждении. От его итогов зависело слишком многое, а потому полагаться на экспромт в этом деле было крайне неуместно. Любое его слово могло стать как приговором, так и спасительной ниточкой, которая позволила бы ему выбраться живым из этой щекотливой ситуации. Пока что шанс выжить казался ему достаточно не иллюзорным.

«Надо просить амнистию для всех, – думал он, – Или хотя бы тюрьму. Сидеть в застенках всё равно лучше, чем быть статуей в городском парке». Однако планам его не суждено было осуществиться. Едва лишь небесная колесница приблизилась к внешней стене города, как раздался одинокий выстрел. Сначала никто не понял, что произошло – никто бы в это попросту не поверил, – но затем ноги Богини Ночи подкосились, и та медленно перевалилась через борт колесницы и полетела вниз. Тело мертвого аликорна распадалось на частички синей энергии прямо на лету, а вместе с ней обратились в пыль и все сопровождающие её пегасы и волшебная колесница. На землю упала одна лишь диадема.

– Да! Я это сделала! – выкрикнула расположившаяся на стене единорожка и не без удовольствия взглянула на собравшихся с высоты каменного укрепления. А в следующую секунду радость её закончилась, потому как луч тёмной энергии, которую выпустил рог Твайлайт Спаркл обратил её в ничто. Каменное лицо аликорна не выражало ничего кроме ненависти. Рог её не потух.

– Так. Надеюсь, вы понимаете, что это была не моя идея? – тщетно пытаясь говорить спокойно, спросил Айвенго, попятившись назад.

Следующая порция всеразрушающей материи досталась ему, не оставив даже тени от некогда славного Кентерлотского единорога.

– Короля убили! В атаку бойцы! – крикнул кто-то из мятежников и обе армии пришли в движение.

Бой разгорелся с новой силой…

– Я не могу на это смотреть.

Разгневанный Норд отчаянно замотал копытом по этому туману, стремясь стереть зависшую перед его лицом страшную картину. Туман понял его желание и изображение пропало.

– Почему ты сделал это? – поинтересовался Панахон.

– То, что происходит там – ужасно.

– Но не смертельно, – заметил Создатель, – Войны происходят среди живых с самого их появления во Вселенной. И жертвы там всегда исчисляются тысячами, а порой и миллионами. Но из пепла войн появляются новые государства. Новые лидеры. В твоём случае Эквестрия лишь приобретет, когда на престол взойдет Твайлайт Спаркл. Она мудрый и решительный правитель и даже несмотря на то, что на её долю выпадет правление при потухшем солнце, она справится с этим, благодаря своей природной находчивости и поддержке её друзей.

– Возможно, но этой бойни легко можно было избежать!

– Но было бы от этого лучше?

– Конечно! Тысячи пони прямо сейчас погибают из-за того, что какая-то кобылка убила Луну! Попытка решить всё это мирным путем провалилась!

– Вот как? – Бог времени, кажется, усмехнулся, – Что ж, я могу отправить тебя туда, Норд, и могу даже позволить тебе помешать Мерилайн выстрелить, однако принесет ли это пользу? Знаешь ли ты, что в таком случае, Твайлайт останется просто аликорном, а правление перейдет к светским правителям? Ни один из них не сумеет сделать и половины того, что сделает она и, в конце концов, слабость Эквестрии приведет к новым войнам, теперь уже с иноземными армиями, и жертв будет гораздо больше. А потому ответь мне: будет ли удачен такой шаг в перспективе?

– Эм… Нет, наверное, – немного обескуражено ответил земной, а потом в его голове что-то щелкнуло, – Погоди-ка, ты можешь отправить меня в прошлое?!

– Конечно. Я ведь повелеваю временем. Мне свойственно двигать его в том направлении, в каком я пожелаю.

– Тогда отправь меня туда, где Селестия собирается нападать на Мир Мертвых! Прямо в гарнизон Колосса! Я предупрежу её о будущем коллапсе, и ничего этого не произойдет!

– Сколько в тебе энтузиазма. Я сделаю это, но сумеешь ли ты сделать то, о чем говоришь? – заметив, что Норд задумался и молчит, Панахон продолжил, – Я дам тебе один совет, Норд. Никогда не пытайся переубедить Богов, ибо они принимают решения, основываясь лишь на своём мировоззрении. Их выбор всегда безупречен в той стези, которая им ближе, а потому он всегда одинаков. У них нет права выбора. Они не совершают ошибок.

– А как же уничтожение Смерти? Даже Селестия признала это ошибкой.

– Уничтожение Смерти не было её ошибкой, это была лишь естественная попытка света одолеть тьму. И ты не убедишь её поступить иначе, как нельзя убедить воду не тушить пламя. Так что я, пожалуй, дам тебе еще один шанс. Есть ли у тебя другой вариант, Норд?

– Тогда… Тогда отправь меня к Арии! Я скажу ей, что атака на Мир Мертвых – плохая идея, и она не станет помогать Селестии открывать портал туда.

– Неужели? Разве ты считаешь, что Ария послушает тебя? Она заранее знала о том, что как только Смерть перестанет существовать, души распадутся на энергию, но это не помешало ей продолжать свои исследования. И если бы не внезапная атака щупальцеротых, она довела бы их до конца.

– Точно! – вдруг сообразил Норд, – Отправь меня в тот момент времени, когда щупальцеротые атаковали замок! Да! Я побегу наверх, спасу её, и вместе мы сделаем так, что Мир Мертвых не будет разрушен!

– Исключено, – отверг его идею Бог Времени, – Тебя убьют перед её дверью, а Ария, хоть и не попадется Сифусу, если увидит твоё мёртвое тело у себя на пороге, но всё же просчитается, и Мир Мертвых также перестанет существовать, хоть и при несколько иных обстоятельствах.

– Тогда что? – вариантов, почему-то оказалось не так много, и Норд уже не знал, какой отрезок времени он хотел бы изменить.

– Я полагаю, ты должен позволить событиям идти в том направлении, в котором они шли, – подсказал ему Панахон.

– Иметь возможность что-то изменить и не сделать этого? – нахмурился земной.

– Да, – кивнул Создатель, – Я просто отправлю тебя домой, где ты сможешь прожить остаток своих дней так, как если бы ничего не было. Смертным не просто так не дано возможности изменять прошлое.

– Хм. Ну уж нет! Я знаю, куда я хочу, чтобы ты меня отправил!

– И куда же? – с интересом спросил Панахон.

– Не скажу! Я уверен, что так будет лучше, и я не хочу, чтобы ты меня в этом разубеждал.

– Хорошо, Норд. Будь, по-твоему, – произнес Верховный Бог, – Но знай, рано или поздно Селестия все равно доберётся до Некрополиса. Этому суждено случиться.

– Тогда лучше пусть это будет поздно!

Панахон поднял часы на своей груди и они с бешенной скоростью завертелись в обратном направлении. Туман вокруг него начал сгущаться, оставляя всё меньше пространства, подходя к самому его носу, а потом резко отступил.

Он обнаружил себя на холодном каменистом утёсе, высоко в горах, где с утра до вечера дул сильный, сбивающий с ног северный ветер, неся за собой снежное крошево. Перед ним возвышалось страшное, разваливающееся на глазах строение, покинутое много-много лет назад.

Сейчас там находилось всего одно существо. Старое и немощное, которому вот-вот предстояло умереть.

Вспомнив о том, что у него не так много времени, Норд поспешил в здание.

Вход туда закрывали старые серые тряпки, едва ли способные защитить это место от пронизывающего ветра. Внутри же, после небольшой прихожей с какими-то ведрами, располагался большущий зал с дырой в потолке и бесконечными книжными полками. Из-за плохих условий содержания большая часть из них уже сгнила, обратившись в труху, но некоторые полки всё еще располагали пригодным к использованию чтивом. В этой части помещения часто кто-то находился, однако сейчас, в такую стужу, обитатель этого места попытался найти более укромное местечко для зимовки. Осталось лишь его отыскать.

– Зря ты оставил себе так мало времени – заметила Ария, – Если замешкаешься, то очень рискуешь не успеть.

– Да понял я…

– Ага. Не думаю, что кто-то даст тебе второй шанс.

Норд поскакал быстрее. Задерживаться действительно не стоило. Дойдя до длинной винтовой лестницы, часть из которой уже обрушилась, он посмотрел вверх. Несмотря на эти повреждения, ей часто пользовались, о чем свидетельствовали дорожки из следов. Он осторожно поднялся наверх. В овальную комнату, где его встретили какие-то записки, склянки и самодельная утварь.

Далее снова была небольшая галерея с низким скошенным потолком под самой крышей и проход в верхний ярус небольшой башни, который также закрывали тряпки.

– Ария? – отодвинув импровизированный полог, Норд заглянул вовнутрь. Самодельный камин давно потух, на кровати никого не было, – Ты здесь?!

– Не видишь, что её нет, остолоп? – сердито заметила ненастоящая Ария, – Продолжай искать.

Так никого и не обнаружив, земной развернулся и хотел было уже покинуть чердак, как вдруг услышал у стены какой-то шорох.

– Ария? – тихо подойдя к показавшемуся ему холщевым мешком изможденному телу, он легонько дотронулся до него копытом. Глаза Арии приоткрылись.

– Принцесса, это вы? – едва слышно спросила она.

Невероятно старая единорожка с выцветшей терракотовой шерстью и седыми длинными волосами была совершенно слепой. Он не знал, как выглядела его любимая ведьма при жизни, но, несмотря на это, он сразу признал Арию. Старую и немощную, но, почему-то прекрасную. Она рассказывала, что умерла от старости и что имела «невезение» быть долгожителем, однако судьба обошлась с ней еще хуже. Судя по всему, ей стало плохо, когда она выходила из комнаты, и она уже не первый день лежала здесь, теряя остатки сил.

– Если поднимешь её, то рискуешь сделать так, чтобы она не умерла, – поспешила заметить ведьма, – Ты меня вообще слушаешь?

Ничего не ответив самому себе, Норд осторожно поднял Арию и отнёс её в комнату, не сводя взгляда с её подернутых белым омутом глаз. Он бережно положил её на кровать.

– Вы всё-таки пришли ко мне, Ваше Величество… – прошептала Ария.

«Эм, Норд. Ты должен ей правду успеть рассказать, забыл? Иначе ничего не сработает. Поторопись!»

Находящаяся в его голове ведьма продолжала требовать, чтобы он вспомнил про их план. Ведь узнав про замысел Селестии, Ария наверняка бы успокоилась и не стала бы той неупокоенной душей, которая выбралась из Мира Мертвых. Поняв истинный смысл своего здесь заточения, она не мучила бы себя вопросом, почему с ней так обошлись. Он должен был успеть ей об этом рассказать. Но зачем?

Глядя в её слепые глаза и нежно поглаживая её гриву, он долго стоял напротив неё, не говоря ни слова. Он не хотел нарушать эту идиллию и тем более не хотел разочаровывать её, признавшись в том, что он – не Селестия. Он скажет ей об этом как-нибудь потом, а пока слезы счастья на её щеках были ценней для него, чем существование загробного мира, чем жизнь Селестии и благополучие Экветстрии вместе взятые. Пропади они все пропадом! Он был счастлив.

«Норд! Болван, чего ты тянешь!?» – всё сильнее бесновался голос.

А он сидел и смотрел, чувствуя, как медленно холодеет её копытце, и стекленеют давно уже невидящие мира глаза.

– Ну, всё! Ты опоздал, – констатировал голос.

Закрыв ей глаза, Норд напоследок поцеловал Арию в лоб и вернулся в зал с книгами.

Он вновь был на утёсе. Библиотека осталась у него за спиной, а сам он с удовольствием смотрел на заходящее за горизонт солнце.

– Теперь в будущем буквально ничего не изменится, – сокрушался голос, – Класс! Высший пилотаж, земнопони!

– Молчи уж. Если она посчитала, что Селестия всё-таки пришла к ней, то она всё равно успокоилась. Я сделал то, что должен был.

– А ты уверен, что она так посчитала? Где гарантия того, что всё получилось? Может, она вовсе не перепутала тебя с ней?

– Может быть.

– Или же перепутала, а когда умерла, то увидела, что это всего лишь ты. Она тогда еще сильнее разозлилась, небось!

– Возможно.

– И теперь нам придется всю жизнь прожить в Эквестрии прошлого, мучая себя вопросом – получилось нам спасти Эквестрию или нет. До самой смерти, Норд! Здорово. Просто замечательно!

– Ага.

– Куда идти-то, хоть, ты знаешь?

– Знаю, – кивнул Норд.

– Отлично. Тогда останется только надеяться, что мы не сдохнем с голоду, пока дойдем до Эквестрии и… Эй, ты что удумал?

Продолжая монотонно переставлять ноги, Норд приблизился к краю утёса.

– Не вздумай! Это наше общее тело! Ты слышишь меня? Стой!!!

Закрыв глаза земной разбежался и прыгнул.