Безвестные Жертвы

Глава 7

Глава, в которой мы узнаем о членистоногой напасти южной части Эквестрии.

Перед серым зданием мэрии Ньюпони тауна с самого утра стояли сотни разноцветных пони, но вовсе не для внесения яркой палитры в унылый пейзаж городской площади. Все они были недовольны. Одни во весь голос скандировали лозунги, другие просто негромко роптали и делились друг с другом своим негодованием, ну а третьи – все-таки город этот был достаточно высокоразвит, – стояли в отдалении и записывали все подробности проходящего протеста на бумагу. Они пришли сюда отстаивать свою правду. Таблички с надписями типа «Лапы прочь от статуи!» или «Линк не отдадим!» имелись почти у каждого, ведь именно это стало причиной сегодняшнего собрания.

Двое единорогов: совсем еще молодая белая единорожка со светло-синей гривой и голубыми ногами и животом – на боку её красовалась метка в виде пишущего пера окруженного волшебными искорками, – а также высокий светло-карий единорог с длинной алой гривой и огненным всполохом на крупе, неспешно приблизились к рядам протестующих и прошлись глазами по их головам.

– Ты уверена, что она здесь? – поинтересовался жеребец, задумчиво пригладив копытом красную бородку.

– Еще бы… – не переставая высматривать кого-то среди протестующих, протянула в ответ единорожка и, аккуратно пододвинув какого-то кольта, втиснулась в толпу, – Она еще утром сюда отправилась.

Единорог материализовался рядом с ней:

– А ты, значит, решила не поддерживать рвение своей сестры, Мерилайн?

– Да ну, – скорчив недовольную гримасу, ответила кобылица, – Дурацкая же затея. Наши методы куда эффективнее.

– Пробовать нужно всякие методы, – назидательно заметил собеседник, – Это как в магии: если всегда используешь один только огненный смерч, многого не добьешься.

– Может и так, но как по мне если выжечь огненным смерчем мэрию, управление, городскую тюрьму и всех пауков в этом городе, то статую действительно больше никто не тронет.

– Какая ты… – единорог усмехнулся, – суровая. А Пайп знает, что ты тут террор затеваешь?

– Да, в последнее время мы часто спорим на эту тему. Ей хочется использовать «законные методы», а я считаю, что город с многотысячным населением пони давно уже мог бы освободиться от ига обнаглевших пауков, если бы захотел и никакая Луна для этого не требуется.

– Еще бы довести это до ума каждого его жителя, – улыбнулся жеребец.

– Это да… – протянула поняшка, – О! А вот и она, кстати. Эй, Пайп, привет!

Проследив за её взглядом, жеребец тоже увидел впереди голубоватую пони с длинной зачесанной на один бок и слегка закрученной синей гривой, после чего сразу же потерял интерес к своей собеседнице и как завороженный направился к Блюпайпер.

Высокая и статная она теперь мало напоминала ту незаметную единорожку в круглых очках, с которой он познакомился в этом городе несколько лет назад, еще до того как вступил в ряды «борцов за освобождение». В то время он был просто талантливым единорогом огненной сферы, а она маленьким, но хватким и очень сообразительным клерком. Время сделало её мудрее, серьезнее. Она и очки то давно уже не носила.

Сейчас лицо её было сердитым, глаза сверкали; наравне с другими Блюпайпер выкрикивала лозунги, а в воздухе перед пони висела, слегка покачиваясь, большая деревянная табличка с каким-то громким высказыванием в адрес правивших здесь пауков. Сейчас она олицетворяла собой всё свободолюбие понячьей расы, всю преданность их общему делу и оттого показалась ему еще более прекрасной.

Жеребец телепортировался вплотную к своей супруге и слегка приобнял, зарывшись головой в её сверкающую на солнце гриву. Она вздрогнула от неожиданности, но он сразу успокоил её, нежно проворковав на ушко:

– Не бойся, дорогая, это всего лишь я.

Нахлынувшая было ярость, тут же сменилась смущением:

– Ох. Привет, Блэйз. – сказала она, на глазах теряя остатки былого запала, – Как твое задание?

– Выполнено, конечно. Членистоногие еще долго не смогут использовать тот лаз в своих целях, – негромко ответил Блейзинг Хорн, и хотел уже прильнуть к её губам, но та извернулась и вырвалась из его объятий.

– Может, отложим это до возвращения домой? – предложила Блюпайпер, – У нас тут протест, все-таки.

– Предлагаю отложить протест, – полушутя ответил кольт.

– Прости, но пока статуя не будет в безопасности, я никуда не пойду. Для меня это очень важно.

– Да ладно тебе, мы ведь два месяца не виделись! – возмутился супруг.

– Ну… Я тоже очень по тебе скучала, – Блюпайпер мило улыбнулась и вновь повернулась в сторону ворот мэрии. Там началось какое-то оживление. С громким ропотом народ потянулся к входу в серое здание, увлекая собеседников за собой. Огромные двери мэрии со скрипом отворились. Зазвучали режущие слух духовые инструменты, призывающие протестующих к молчанию:

– Тишина! – рявкнул командир городской стражи, такой же паук как и все другие, кто ныне занимал значимые посты в Ньюпони тауне – Говорить будет мэр Насфухор!

Блюпайпер попыталась встать повыше, чтобы разглядеть, что же происходит сейчас там, в центре событий, но безуспешно. Слишком много, пони стояло вокруг. Заметив это, Блэйз услужливо приподнял её над землей.

На просторную площадку, которой заканчивалась ведущая в здание лестница, вышел небольшой, относительно застывших там крупных мохнатых стражников, паук с толстым брюхом укрытым дорогими белыми одеждами украшенными рубинами и изумрудами.

– Жители города! – заговорил мэр, – Сегодня я получил письмо с ответом от самой принцессы Луны, в котором она лично дает свое согласие на демонтаж памятника и дальнейшую его реконструкцию со внесенными нами поправками. Каждый сомневающийся в подлинности разрешения может убедиться в этом, увидев на нем печать кентерлотского дворца, – по команде стоящий рядом страж раскрыл свиток, продемонстрировав его собравшимся, в ответ послышалось громкое негодование, – Завтра утром после оформления соответствующих документов мы приступим к демонтажу.

Собравшиеся вновь заголосили. Решивший было уйти обратно в здание мэр, вдруг обернулся и во всеуслышание заявил:

– И да, любой, кто решит воспрепятствовать завтрашнему мероприятию, будет объявлен изменником, противящимся указам Её Величества!

– Это отвратительно! – вновь не справившись с нахлынувшими эмоциями воскликнула Блюпайпер. Сидящие напротив неё муж и младшая сестра переглянулись. Она уже в третий раз собиралась поднять эту тему за ужином.

– Пайп, ты и сама знаешь, что не могло произойти иначе… – устало протянула Мерилайн.

– Могло, Мери! Она могла бы просто спросить у нас хотим мы этого или не хотим. Устроить голосование. Практически весь город был на той войне и каждый считает, что сносить памятник это кощунство!

– Но ведь не спросила. И не спросит, потому что наше мнение её не интересует.

– Или ей его неправильно донесли! – парировала единорожка. Висящая в воздухе вареная слива в карамели вновь опустилась в тарелку, так и не достигнув рта. – Мы должны добиться того, чтобы этот вопрос повторно подняли перед принцессой Луной. Причем в нашей собственной формулировке и с представителями именно из числа пони.

– Да, но демонтаж начнут уже завтра. Мы никак не успеем, – заметила голубовато-белая пони.

– Тогда мы должны потребовать отсрочку! – предложила Блюпайпер.

– Ты уже требовала её сегодня, и они тебя выставили, – не проявляя особого интереса к беседе, ответила Мери.

– Завтра я приду туда снова, но уже с подписями всех жителей Ньюпони тауна и тогда они обязаны будут рассмотреть этот вопрос. Так велят законы этого города.

– Сбор подписей ты тоже не успеешь завершить до завтра, и ты это знаешь.

– Ну, тогда я начну собирать их прямо сейчас!

– Пайп! У них есть документ с печатью Луны. Сама Богиня дала им разрешение на снос, а значит, нет смысла даже пытаться!

– Однако бумаги еще не подготовлены и…

– Расслабься уже, – махнула копытом Мери. – Все кончено.

– Ничего не кончено! – вспылила пони и гневно вышла из-за стола.

Довести обычно спокойную и сдержанную Блюпайпер до такого состояния было делом непростым, но сегодня она уже не могла держать свои эмоции под контролем. Мери даже заметила слезы в уголках её глаз, после чего потеряла всякое желание продолжать этот бессмысленный спор. Её сестра была далеко не так глупа, и наверняка прекрасно понимала что не права. Просто она пока не могла с этим смириться.

Постояв так какое-то время, Блюпайпер поскакала из кухни в другую часть дома, где принялась, создавая при этом даже слишком много шума, рыться в своих вещах.

– Пайп, уже стемнело. Никто тебе даже дверь не откроет! – крикнула пони. В ответ на это где-то в соседней комнате обрушилась кипа бумаг.

Мери повернулась, и посмотрела на Блэйзинг Хорна в поисках поддержки. Немного помедлив, он откашлялся и как ни в чем не бывало спросил:

– Дорогая, ты до утра вернешься?

– Нет! – раздалось из комнаты.

Спустя несколько секунд кобылица вышла в коридор, неся на боку сумку с пустыми бумагами, и, бросив на них испепеляющий взгляд, покинула квартиру. Хлопнула дверь и двое «борцов за освобождение» остались наедине. Стало тихо.

– Ты мог хотя бы попытаться её остановить, – буркнула Мери.

– Могла бы попытаться не выводить её из себя, – спокойно парировал жеребец, достав последний вареный фрукт из своей тарелки.

За окном послышался цокот её копыт. Блюпайпер не собиралась отказываться от своей идеи.

– И что думаешь теперь делать? – негромко спросила единорожка, дождавшись, когда он доест.

– Не знаю, – пожал плечами Блэйз, – Завтра на рассвете мне уже надо ехать в Охапек. Файеркнайф не простит меня, если я опоздаю на поезд, да и Найтмуна подводить не хочется.

– А как же статуя? Пайп очень расстроится, если её снесут.

– Пауки сполна ответят за статую, – я обещаю, – но уже после того как я вернусь.

– Вряд ли её это утешит…

– Других вариантов у меня нет. Я не могу разорваться на части, чтобы везде успеть.

Пони надула губки:

– Ну и зря. В конце концов, ты её муж.

– Ага, и поэтому хотел посвятить единственную свободную ночь с женой совсем другому делу, – хмуро ответил кольт.

– …

– Пойми. За столь короткий срок мы даже примерный план действий набросать не успеем, а еще надо суметь все просчитать, чтобы избежать ошибок. Экспромт в таком рискованном деле неуместен.

– Я понимаю… Но ты ведь уже бывал в таких ситуациях.

– И каждый раз это едва не заканчивалось провалом.

– Но ведь не заканчивалось? – улыбнулась Мерилайн, – Ты, кстати, в прошлый раз еще обещал меня магии поучить, как вернешься, не забыл?

– О, Луна, ну что за ужасная кобыла!? – театрально вытянув вперед копыта воскликнул он, после чего вышел из-за стола и тоже направился к входной двери, – Собирайся и иди за мной.

– Куда? – удивилась пони.

– «Магии учиться»!

Ночью в Кентерлоте сильно похолодало. Не столько из-за низкой температуры, сколько из-за ледяного северного ветра, который хоть и являлся нормой для таких высот, но все равно доставлял массу неудобств всем, кто не нашел себе крова на эту ночь. Большая часть единорогов уже разошлись по домам и на улице остались только пернатые грифоны-стражи, да и те предпочитали не патрулировать улицы, как того требовал устав, а собираться стайками вокруг самодельных костров и рассказывать друг другу байки под слабоалкогольные напитки.

Сон никак не хотел приходить к нему. То замерзал бок, то чесались уши или нос, то не давали покоя мрачные мысли. Достаточно належавшись на холодных камнях где-то в подворотнях верхнего Кентерлота Норд поднялся с земли.

– Куда собрался? – пробасил Саддам, приоткрыв опухший глаз.

– В гости, – коротко ответил пони, а затем, выдержав недолгую паузу, добавил – Хотя бы одну ночь хочу провести в приличных условиях.

Тело ныло. Болело. Земной хотел было посетовать на это, но, взглянув на своего товарища по несчастью, постеснялся своих мыслей и промолчал.

Старик с головы до ног был покрыт порезами и ушибами. Лицо его распухло и посинело. Выпало несколько зубов. Правый глаз сильно покраснел, левый же едва открывался из-за опухоли. Возможно, что ему сломали несколько ребер. Это следовало бы уточнить в больнице, но Саддам наотрез отказался туда идти. Он вообще мастерски скрывал от окружающих, – и от Норда в частности, – свое состояние. Лежал себе и спал, как будто бы и не его совсем недавно избивали перед Кентерлотским дворцом.

– Ты со мной или собираешься всю ночь здесь провести? – поинтересовался земной, подняв мешки с монетами.

– Пошли.

Кремовый кольт хотел было помочь ему подняться, а то и взвалить на себя, как уже делал это раньше, но тот лишь отмахнулся и, шатаясь, кое-как встал на ноги.

– Думаешь, Лайт Ли пустит нас к себе посреди ночи? – спросил Саддам, быстро догадавшись о конечной цели своего друга.

– Понятия не имею, – честно признался Норд.

– Я бы не пустил… – после небольшой задержки, покачал головой старик.

– К тебе бы и не пошел никто, – фыркнул в ответ земнопони.

Дождавшись, когда горбун поравняется с ним, он вышел на дорогу и направился вниз.

Дом, на который указала сегодня днем Лайт Ли он хорошо запомнил. Не столько из-за его отличительных черт – богатые и красивые дома второго яруса были сильно похожи друг на друга, – сколько из-за соседствующего с ним ресторанчика под открытым небом. Именно его он и пытался найти, прохаживаясь по ночным улицам Кентерлота, которые, за счет поистине великолепного освещения, теперь казались еще краше. Ночь стерла все «лишние» краски, а спокойный голубовато-белый свет, исходящий от фонарей делал окружение однотонным и словно бы серебряным. Как будто сами архитекторы, создавая этот город, спланировали всё так, чтобы он был одинаково прекрасен и днем и ночью. Днем для Богини солнца, ночью для Богини луны. Самому же Норду такой Кентерлот понравился даже больше дневного, потому как ярких красок ему хватало и в родном Понивилле, а такое окружение стало для него редким и завораживающим зрелищем.

Заприметив знакомую ему оградку, он повернул направо и, пройдя сквозь мраморную арку, оказался во внутреннем дворе, объединяющем меж собой сразу несколько стоящих кольцом домов. В центре внутреннего двора располагался небольшой фонтан, вокруг которого были установлены удобные скамейки, фонари и росли красивые зеленые насаждения. Каменные дорожки вели от центра прямо к дверям каждого из домов. Как раз сейчас там медленно прохаживалась какая-то пони в легком платьице, но увидев их, – побитых и всклокоченных, – испугалась и поспешила удалиться.

Саддам остановился чуть поодаль, решив не вмешиваться, а Норд, подойдя к двери, дернул за колокольчик. Дзынь! Никакой реакции. Земной позвонил снова. И еще раз. И еще…

Тихий и мелодичный звон вряд ли мог разбудить спящих, поэтому в конце концов он предпочел просто постучать копытом в дверь.

– Я и так прекрасно слышу, прекратите тарабанить – раздался изнутри дома севший кобылий голос.

Лязгнула щеколда, после чего дверь почти бесшумно отворилась. На пороге появилась заспанная и немного потрепанная Лайт Ли, в белой ночной попонке и пушистых носках на ногах, – некоторые пони использовали их, чтобы не замарать копытами дорогое постельное белье. Счастья от встречи со своим знакомым она явно не испытала:

– Норд, ты обалдел?! Знаешь сколько сейчас времени?

– Прости, Ли, я просто подумал… – начал было оправдываться Норд, но тут взгляд его собеседницы упал на горбуна.

– Погоди-погоди, а что с Саддамом?! – испуганно спросила она, – На нем ведь живого места нет!

Усталость её мигом прошла, и кобылка, выйдя на улицу, силой затащила горбуна в дом, где, с помощью своего рога, активировала волшебную белую лампу в прихожей, и принялась внимательно осматривать побои. Норд вошел следом и осторожно прикрыл дверь.

– Мы во дворец пытались попасть.

– Дурак! – сердито сказала кобылица, надавив на подозрительно мягкий бок горбуна, – Я же предупреждала тебя, что туда лучше не соваться, а ты меня не послушал!.. Ребро сломано… Радуйся, что они вас там вообще не прибили где-нибудь… Ох и дураки же вы оба… – хоть она и ругала их сейчас, говорить Лайт Ли старалась как можно тише. Громким шепотом. Очевидно, она не хотела будить других жильцов дома, – И раны все старые… Ты почему его в больницу не отвел, а?

– Так он сказал, что всё нормально.

– Это, по-твоему, нормально? – пони показала на три глубокие рваные раны на боку Саддама, оставленные грифоньими когтями, где, если присмотреться, можно было даже увидеть его кости.

Норд нервно сглотнул:

– Да уж…

– Так, я за бинтами и йодом, – попробую ему раны обработать, – а ты, Норд, живо дуй в медпункт и приведи сюда доктора. Если что, он находится на конце улицы, так что мимо не пройдешь.

– Мне не нужна помощь, – буркнул старый единорог, поморщившись от боли, когда Ли дотронулась до его глаза.

– Ага, поспорь еще со мной, – нахмурилась хозяйка дома.

Спорить с ней действительно не хотелось, тем более что мысленно Норд был полностью согласен с тем, что Саддаму требовалось медицинское вмешательство, и поэтому спустя несколько минут он уже во весь опор мчался в сторону медпункта.

«Все-таки хорошо, когда встречаешь кого-то кому на тебя не наплевать» – благодарно думал он.

Ни слова более не говоря, зеленая единорожка отвела горбуна в чистую и ухоженную ванную комнату, где рывком стянула с него плащ и, вооружившись мочалкой, принялась заниматься его ранами. Их следовало хорошо промыть, потому как глубокие порезы уже начали гноиться и спокойно могли стать причиной заражения крови.

Белый кафель замарали желтовато-алые капли.

– Мне, между прочим, строго настрого запретили нервничать, – проворчала пони, – Мне рожать скоро.

– Это была не моя идея, – ответил Саддам, явно показав ей, что не намерен продолжать разговор.

В полной тишине, нарушаемой лишь звуками водной капели, когда Ли окунала мочалку в таз с теплой водой, она закончила промывать порезы и взялась за йод.

– Сильно они тебя… – вздохнула единорожка, – Видимо, очень ты им не понравился. Запомни на будущее, грифоны в Кентерлоте выполняют всего две функции: грабить горожан и никого не пускать к Её Величеству, и с этими функциями они справляются на отлично.

– А как мне тогда попасть на прием к принцессе Луне?

– Никак, я полагаю, – пожала плечами Ли.

– Это не вариант.

– И, тем не менее, это лучшее решение. Приподними ногу, мне её перевязать нужно… Ага, вот так… А зачем вам принцесса Луна понадобилась?

Лайт Ли на время окончила перевязку и посмотрела Саддаму в лицо.

– Это не важно, – грубо ответил он.

– Да брось ты! Я ведь помочь хочу.

– Нам нужно узнать, где находится её сестра.

– Аа… Селестия. Да, давно старшую из сестер не видели. Но, быть может, будет лучше спросить об этом не принцессу Луну, а её учениц?

– Хм?

– Ну, они вроде как всегда поддерживали связь друг с другом, не простую, так ментальную. Быть может они и сейчас связаны?

В голове Саддама вдруг начал появляться новый план.

– А это мысль… – протянул он, погружаясь в раздумья.

– Да, вот только все ученицы Селестии сейчас в землях чейнджлингов, вместе с войсками. Сомневаюсь, что кому-то вообще стоит туда соваться.

Тихо зазвонил колокольчик.

– Наверное, доктор пришел. Ну, хвала Богиням! Я открою.

– А вас они тоже били? – испуганно спросил молодой белый единорог в медицинском халате.

– Нет. Меня не били, – покачал головой земнопони, – Я рядом стоял.

– В любом случае это ужасно. Как можно было поставить на защиту города бессовестных варваров, которые избивают стариков!?

– Эм. Я не знаю.

Дверь отворилась, и оба кольта прошли в уже знакомую Норду просторную прихожую с кремовым кафелем, ореховыми ковровыми дорожками и белыми волшебными лампами на потолке. Лайт Ли, быстро поприветствовав доктора, отвела их дальше по коридору в ванную комнату, где их и ждал Саддам.

– Вот. Я уже промыла ему раны, но пока еще не до конца перевязала.

– Благодарю, вы здорово облегчили жизнь мне и нашим медсестрам – благодарно кивнул доктор, после чего подошел к раковине и помыл копыта.

Лайт Ли принялась рассказывать ему о своих наблюдениях на счет состояния Саддама, а доктор, кивая в такт её словам, начал осмотр. Норд единственный остался не у дел и стал просто осматривать чудные узоры на стенах и потолке.

На какое-то время в наполненной народом ванной комнате появился еще один персонаж. Настолько неожиданно, что Норд сначала принял его за галлюцинацию. Стройный светло-серый единорог с короткой гривой, на которую были накручены палочки-бигуди, и с намазанным каким-то кремом лицом. Он сонно осмотрел собравшихся, на мгновение пересекшись взглядом с земнопони, затем тихо подошел к раковине, выпил немного воды и также тихо ушел.

– Охо-хо, тут и сотрясение и переломы. Удивительно как он в таком возрасте вообще это пережил. У вас голова не кружится?

– Нет, – коротко ответил старик.

– Сомневаюсь… Ладно, мы заберем его и положим на лечение. Он у вас сильный, я смотрю, если без осложнений пойдет, то за пару недель, максимум – месяц, вылечим. Будет лучше прежнего.

– Спасибо тебе большое, Харви. Пойми, он мой старый друг, поэтому я не могу за него не переживать.

– Вот и славно, – добродушно улыбнулся джентлькольт, – Оплачивать лечение вы будете?

– Да, конечно. Следуй за мной.

Продолжив уточнять что-то о стоимости услуг, пони покинули комнату, ненадолго оставив Норда и Саддама наедине.

– Пойдем, земной, – горбун поднял с пола свой потрепанный плащ и нацепил его себе на спину.

– Чего? – не понял земнопони.

– Мы уходим. Я знаю, куда нам нужно идти.

– Я тоже знаю. В больницу, – недовольно сказал пони, заранее зная, что это неправильный ответ.

– Нет, не туда. Ты со мной?

– Саддам, не глупи, тебя уже согласились положить на лечение!

– Оно мне не требуется, – отрезал горбун и, немного прихрамывая, пошел в сторону двери.

Норд поплелся следом, каждый шаг с надеждой оборачиваясь на лестницу второго этажа откуда вот-вот должны были спуститься Ли и доктор. Уж они-то смогли бы его уговорить остаться. Но, к сожалению, они решили задержаться там чуть дольше.

Застыв в дверях её дома Саддам обернулся и еще раз сердито посмотрел на него:

– Чего застыл? Я ждать не буду.

– Иду я, иду!

Блик, и чьи-то копыта почти бесшумно приземлились на пол. Через некоторое время мерцание повторилось, впустив в темный коридор второго незваного гостя. В кромешной темноте разглядеть тех, кто проник в здание, было почти невозможно, но когда они проходили рядом с окнами, луна очерчивала на полу две тени: одну высокую, а вторую пониже – с короткой взъерошенной гривой. В полном охранников здании мэрии их явно не ждали.

Услышав впереди какой-то шелест, тени замерли, слившись с окружающим миром, но, обнаружив, что это всего лишь застрявшая в помещении ночная бабочка, двинулись вновь. По длинному коридору, мимо десятков однообразных дверей с цифрами и короткими названиями означающими принадлежность того или иного кабинета. Иногда рог одного из пришельцев едва заметно вспыхивал, позволяя прочесть название, и тут же угасал. Они проверяли по очереди каждую дверь.

Наконец высокий единорог остановился и, бесшумно подманив к себе компаньона, указал на табличку. Рог его покрыло спокойное оранжевое пламя. «№404. Городское управление». Блэйзинг Хорн вопросительно посмотрел на единорожку и та, довольно улыбнувшись, утвердительно кивнула.

Жеребец заглянул в замочную скважину. Рог загорелся ярче и мгновение спустя маг огня пропал. Его спутница в точности повторила эти манипуляции и, пусть и не с первого раза, но все-таки сумела обратиться в маленькую искру и залететь внутрь четыреста четвертого кабинета вслед за своим учителем.

К этому времени Блэйз уже вовсю рылся в бумагах, небрежно раскидывая их на большом обитом бархатом столе.

Она медленно прокралась к нему, но не успела Мэрилайн просмотреть и пару листов, как кольт схватил какой-то свиток и обрадованный потопал обратно к двери.

– Вот так просто? – удивилась кобылка.

В ответ Блэйз смиренно пожал плечами, мол, ничего не поделаешь.

– Ну, что ж. Тогда пришло время передать привет Насфухору, – коварно улыбнувшись, прошептала единорожка. Рог её, заискрившись голубоватыми всполохами, вскоре покраснел, а над её головой появилось горячее пламя. В точности такое, какое умел делать Блэйзинг Хорн. Но прежде чем оно разгорелось ярче, а затем перекинулось на стены и потолок, устроив пожар, её компаньон, как будто бы вспомнив что-то, подошел к ней и одним касанием затушил пламя, после чего схватил раздосадованную пони за ногу и потащил за собой.

Несколько минут спустя они уже были далеко от этого места – в закоулках ночного Ньюпони тауна. Только здесь Блэйз позволил себе остановиться и отпустить копыто Мэрилайн.

– А почему нет то? – сердито спросила пони.

– Потому что не стоит злить официальные власти больше, чем это необходимо, – ответил ей кольт, – Хоть ты пока так и не считаешь, но запомни: на самом деле у них длинные клешни… Вот. Лучше на этом потренируйся, – снисходительно улыбнувшись, единорог передал ей свиток с кентерлотской печатью и пошел прочь.

– Ты на поезд? – немного грустно спросила пони.

– Угу. Через полтора часа он уже будет на станции, так что больше я вам ничем пока помочь не могу. Надеюсь, потеря этой бумажки поможет твоей сестре выиграть немного времени для спасения памятника.

– Обязательно поможет. Кстати, ей что-нибудь передать?

Блэйз на секунду остановился и задумался:

– Да. Скажи, чтобы не опускала копыта, ведь за это я её и люблю.

– Хорошо.

И снова муж её сестры, а по совместительству её единственный наставник в сфере магии огня оставлял их. Надолго или нет, она не знала. Никогда нельзя было предугадать, как быстро будет выполнено его задание, но в том, что оно будет выполнено, Мерилайн не сомневалась.

На землю медленно осыпались догорающие остатки разрешения на снос и реконструкцию самой большой статуи Ньюпони тауна.