Лечебница

Глава 8

Все было таким же, как Твайлайт помнила. Ее окружали знакомые стены, вылепленные из толщи темной древесины дуба могущественной магией, которая сотворила живое здание, превосходно подходящее для роли и библиотеки, и жилого дома. Твайлайт пробежалась глазами по ярким обложкам украшавших стены знакомых и любимых книг, стоящих на своих местах в том же первозданном виде, в каком она их помнила. Воздух полнился густыми, головокружительными ароматами бумаги, книг, чернил и пергамента, знаний и жизни. Среди этих запахов ее нос различал и более тонкие акценты: напоминание о вчерашнем ужине и знакомый запах хорошо ухоженного обжитого дома.

Все было идеальным. Абсолютно идеальным. Вид, запах — все точно такое же, как она помнила. Даже те же самые пятнышки пыли, с которыми Спайк, похоже, так до конца и не сумел разобраться, по-прежнему лежали не потревоженными на самых верхних полках шкафов. Это был ее дом, в точности, как в воспоминаниях.

— Я дома. Я дома. Я дома. Я дома, — быстро повторяла Твайлайт чуть слышным шепотом. Она крепко прижала одеяло к груди, дыша с каждой секундой все тяжелее, пытаясь при этом не задохнуться в панике. Теплой, нежной ласке утреннего солнца никак не удавалось изгнать ползущие по шее ниточки льдистого ужаса. Взгляд испуганных глаз в панике метался по комнате. Твайлайт задрожала.

Я дома. Я больше не в больнице. Почему я дома? Такого не может быть. Я свободна? Что произошло? Мысли кружились у нее в голове, как сломанная карусель. Она отчаянно пыталась вычленить из них какую-то толику смысла, привнести порядок в хаос, но вопросы вскоре слились воедино в непробиваемый мысленный сумбур. И под всей этой массой беспорядочных вопросов, в ритме будто бы собственного сердца пульсировало единственное слово:

Как?

Твайлайт всегда считала себя ученым. Логика и разум — вот те основы, на которых всегда стояло ее душевное равновесие. Они предлагали разумные объяснения тому, как устроен и как работает мир, находили закономерности в вещах, которые в противном случае казались бы полной анархией. Тогда как многие воспринимали неизведанное как непреодолимую стену, она видела в ждущих ответа вопросах двери, за которыми лежит дальнейшее понимание мироустройства. Каждый раз, когда она погружалась с головой в очередной магический фолиант, она вносила свою лепту в мощение пути к новым открытиям.

Многие пони неправильно понимали амбиции Твайлайт в научной сфере, принимая ее просто за изучающую магию исследовательницу. Это распространенное заблуждение. Магия — это мистические жизненные соки природного мира, но на самом деле это лишь отдельно взятый малый аспект гораздо более обширной Вселенной. Говорить, что Твайлайт изучает только магию, равносильно представлению, будто художник изучает кисти, а пекарь — муку. Она изучала все, ибо для того, чтобы в полной мере понять магические законы, нужно постичь материю, в которую они вплетены. Будучи сведены вместе, знания о магии и об остальной природе в целом открывают законы и правила, которые связывают все во Вселенной воедино.

Именно поэтому Твайлайт Спаркл, избранная ученица Принцессы Селестии, носитель Элемента Магии, так боялась собственного дома. Правила оказались нарушены. Ее не должно быть в Понивилле. Ее не может быть в Понивилле.

Законы природы невозможно нарушить. Они неотчуждаемы, нерушимы и неизменны. Даже Дискорд никогда на самом деле не ломал правил; он лишь подчинял их себе могущественной магией. Идеалы логики и разума, которые она так ценила, диктовали, что ее присутствие в Понивилле должно быть невозможно.

Твайлайт обнаружила, что ходит по кругу в поисках объяснений. Мысли двигались медленно, блуждали, как в тумане. Она повернула голову, чтобы осмотреться, в надежде отыскать хоть какую-то подсказку, которую, быть может, упустила, осматривая комнату уже десятки раз подряд до того.

Здесь просто обязана быть хоть какая-то зацепка. На любой вопрос должен быть логичный ответ. То, что у меня его нет, вовсе не значит, что найти его невозможно.

Не обращая внимания на окутавший ее разум туман, она принялась перебирать все возможные объяснения, включая любые заболевания и проклятья, которые только приходили ей в голову и подходили к ситуации. Когда эти поиски ни к чему не привели, она хотя бы во имя порядка и прилежания вытащила на свет все те теории, которые разработала еще в больнице, и разобрала их снова. Она рассмотрела кандидатуры даже тех врагов, которых уже победила в прошлом, но все равно отбросила каждого, как не сочетающегося с известными ей фактами.

Логическое решение продолжало ускользать от нее, отчего раздражение пересилило страх. Отчаянно желая отыскать смысл хоть в чем-то, она все усложняла свои теории, стремительно уносясь в штопоре в глубины абсурда. И только поймав себя за размышлениями о вероятности того, что перевертыши воспользовались украденными Элементами Гармонии, чтобы вернуть назад Найтмэр Мун, Твайлайт наконец-то приняла бессмысленность этого занятия и застонала в поражении.

— Не могу… этому нет никакого объяснения! Почему это со мной происходит? — вопрошала Твайлайт, требуя у мира ответа. Тишина издевалась над ней. Она зарыла лицо в копыта и проговорила хриплым шепотом: — Все окончательно потеряло смысл. Я будто застряла в кошмаре, который никак не желает кончаться.

Она застыла.

— Кошмар… — повторила Твайлайт, подняв голову, когда вдруг осознала эту мысль. Страхи начали утекать прочь, захватив с собой до смешного хитроумные теории, которым она пыталась найти оправдание. — Ну конечно же: Бритва Скоккама! При отсутствии доказательств обратного верным является наипростейший ответ с наименьшим числом предположений! Это все сон!

Лицо расплылось в ленивой улыбке.

— Погодите. О, да, да, да! Это больница была сном. Какой ответ проще: что мне просто приснился кошмар или что все мои воспоминания — лишь фантазия? Сейчас я должна быть в реальности. Только в этом варианте есть вообще хоть какой-то смысл. Что означает — я дома!

Твайлайт соскочила с кровати и, несдержанно закричав от облегчения, тут же сорвалась в еще более несдержанный и не менее неуклюжий радостный танец.

— Я дома! О моя Селестия, я правда дома!

— Твайлайт? Ты уже вернулась?

Твайлайт споткнулась. Потеряв равновесие в неловких движениях своего танца, она едва успела вскрикнуть перед тем, как врезалась в ближайший книжный шкаф и рухнула на пол. Потревоженные столкновением книги просыпались на нее дождем. Падение каждой из них сопровождалось тихим «уф!» от оглушенной единорожки.

— Твайлайт! — снова позвал голос; мягкий цокот когтей по дереву приближался. Стряхнув с себя саркофаг из энциклопедий, Твайлайт поднялась на трясущихся ногах. Все тело болело, в голове стоял звон, и вся комната качалась, как корабль в шторм, но улыбка у нее на лице тянулась от уха до уха.

В тот момент, когда в ее качающееся поле зрения вплыло фиолетово-зеленое пятно, она рванулась вперед со всей грацией пьяницы на гладком льду. Несмотря ни на что, она все-таки умудрилась достичь намеченной цели.

— Спайк! — выкрикнула она, повалив на пол удивленного дракончика. Неловкое падение явно оставит синяк, но ей было все равно.

— Твайлайт! — ахнул Спайк, когда она поймала его в крепкие объятья, растирая свою мягкую шерсть его теплыми чешуйками. — Что на тебя нашло?

Не обратив внимания на его попытки высвободиться, она сдавила дракончика еще крепче.

— Ох, Спайк, ты даже не подозреваешь, как я по тебе скучала!

Спайк покраснел, вырываясь еще энергичнее, пока его приемная старшая сестра терлась об него носом.

— Н-ну, хватит уже. Это уже как-то неприлично, — вяло запротестовал он. Она же ответила тем, что еще крепче вдавила его в свою шкурку.

— Я так волновалась, и я не знала, что случилось, и я так боялась, что никогда тебя больше не увижу, и…

— Ты немного крепковато меня давишь, Твайлайт.

— …мне было так страшно! Все было неправильно, и я не понимала, что считать настоящим! Они только…

— Твайлайт… трудно… дышать…

—…продолжали меня убеждать, что вся моя жизнь — это ложь! Они говорили, что я все это придумала, и…

— Твайлайт! — громко крикнул Спайк, выпустив при этом в воздух язычок драконьего пламени, который чуть не подпалил Твайлайт гриву. Ослабив хватку, она отшатнулась от яркой вспышки зеленого жаркого огня, благодаря чему Спайк наконец с ясно слышным хлопком вырвался из ее объятий. Хватая ртом воздух, он попытался изобразить строгий взгляд, но было вполне очевидно, что неудовольствие было по большей части наигранным. — Я тоже тебя люблю, Твайлайт. Но, в самом деле, можем мы как-нибудь в будущем избегать смертельных медвежьих объятий?

— Прости, пожалуйста, для меня просто такое облегчение было тебя видеть, что я не смогла сдержаться, — извинилась она, широко и счастливо ему улыбаясь. — Я была… то есть, у меня был ужасный кошмар. Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. Так… так здорово вернуться домой…

Спайк стряхнул несколько фиолетовых шерстинок с чешуи и поглядел на нее с раздражением, которое тут же сменилось на беспокойство, едва он осознал чистейшую искренность в голосе Твайлайт.

— Ого. Похоже, кошмар был очень плохой.

— Просто наихудший!

Он задумчиво постучал когтем по подбородку.

— Это был тот сон про то, как ты забыла отправить письмо принцессе?

— Что? Нет, конечно, нет.

— Провалила тест?

— Нет!

— Опоздала на занятия? Забыла сдать в библиотеку книгу вовремя? Нарушила Пинки-клятву?

— Нет! Ничего такого.

— Значит, это был… — Спайк широко распахнул глаза. — О, Твайлайт, прости, пожалуйста.

Он положил руку ей на плечо.

— У тебя не было кошмара про магический детский сад уже несколько месяцев. Я не знал.

— Нет, этот сон не был похож ни на один из виденных раньше, — заявила она, не зная, нужно ли ей беспокоиться из-за длины списка ночных кошмаров, пережитых ей за многие годы, или от той легкости, с которой Спайк, вообще не задумываясь, пробежался по ним всем. — Этот был новым. Я была… ну, я была в больнице, и… — она вновь замолчала, чувствуя на себе выжидающий взгляд Спайка. — Знаешь, что? Это неважно. Все уже закончилось.

Он пожал плечами.

— Ну ладно, как скажешь. Странно только, что у тебя нашлось время снова заснуть. Готов поспорить, я думал, ты ушла час назад. Ох, что ж, может, снилось всякое не одной тебе. Завтрак готов, кстати, — он глянул на небольшую кучку упавших на пол книг. — Так что, я понимаю, мне надо тут прибраться, пока ты завтракаешь?

Твайлайт помотала головой.

— Неа. Я хочу, чтоб мой ассистент номер один провел сейчас со мной еще немного времени, — сказала она, тепло потершись носом о его щеку, отчего маленький дракончик покраснел еще раз. — Беспорядок этот никуда не денется. Но прежде, чем мы поедим, я хочу послать Принцессе Селестии письмо.

— Правда? Про кошмар?

— Да, про него, — сказала она, спускаясь по ступеням и быстрым шагом направившись к письменному столу. — И оно срочное.

Он засеменил за ней следом.

— А принцессе это разве не покажется, ну, странноватым немного, что ты шлешь ей письмо про кошмар? Это же всего лишь сон.

Твайлайт помедлила.

— Это был просто сон. Но… — она нахмурилась. — Ну, я не могу толком объяснить. Сон был таким ярким, таким реальным… я такого никогда прежде не видела.

— А что насчет двери? Ну, помнишь, там, в Кристальной Империи? — спросил Спайк, слегка содрогнувшись от воспоминаний. — Там тоже было весьма реально.

— Заклинание Сомбры было другим. Оно основано на темной магии, которая вытаскивала на поверхность самые темные страхи и строила на их основе мысленную иллюзию, чтобы вытянуть из жертвы всю радость и силу воли. Тем не менее, его сила зависела от того, насколько жертва верит в обман. Как только ты меня освободил, я ощутила магическую энергию, из которой состояло заклинание. Я нисколько не сомневаюсь, что если столкнусь с подобной иллюзией вновь, то смогу ее одолеть, — уверенно объяснила она, а затем тепло улыбнулась. — К тому же оно не так уж и здорово работает, если рядом есть друзья, которые о тебе беспокоятся. Сомневаюсь, что самый лучший ассистент в мире оставит меня надолго запертой в каком-то темном заклятии.

— Ну, я довольно крут, да, — сказал он, выпятив грудь. — Так если это был просто кошмар, зачем беспокоить им Принцессу Селестию?

Она вздохнула.

— Это, наверное, глупо, и я, скорее всего, просто еще немного не в себе от такого внезапного пробуждения, но мне нужно послать ей сообщение. На всякий случай.

— На какой такой случай?

На случай, если это был не сон, сказала она про себя.

— На случай, если есть еще чего-то, о чем я не подумала. Лучше перестраховаться все-таки.

Встав перед столом, Твайлайт подняла левитацией чистый свиток и положила перед собой, смакуя возможность вновь пользоваться магией. Это было странное чувство после того, как ее на столь долгое время отрезали от естественных единорожьих способностей. Хотя Рейнбоу Дэш всегда говорит то же самое, когда вынуждена надолго оставаться на земле. Не замечаешь, пока не потеряешь. Окунув перо в чернила, Твайлайт принялась с обычным своим сосредоточением писать. И она права и в другом: навык возвращается быстро. Бывают вещи, которые невозможно забыть.

Спайк не сводил с нее взгляда, пока она писала письмо Принцессе Селестии. Твайлайт работала быстро, стараясь писать кратко и емко. Ей не терпелось отправить письмо как можно скорее. Ей не хотелось в этом признаваться ни себе, ни Спайку, но она по-прежнему боялась. Все кругом говорило, что она вернулась домой. Логичное объяснение, что это был кошмар, подходило ко всем фактам. Нечего было больше предполагать и не о чем беспокоиться.

Но сомнения не уходили. Упрямое грязное пятно в сознании, которое ничем нельзя оттереть.

— Готово, — объявила она, кинув перо обратно в стаканчик. Свернув свиток, она поднесла его по воздуху к Спайку, который осторожно взял его в руку. Письмо растворилось во вспышке зеленого пламени, унеся с собой тяжкие волнения, лежавшие камнем у нее на душе. — Вот и все. Теперь останется только подождать ответа.

Хоть она и знала, что страхи ее не имели рациональной природы, она определенно чувствовала облегчение от мысли, что все-таки послала письмо. Если я права, то сегодня мне придется иметь дело разве что со слегка растерянной Принцессой. Если же нет… Твайлайт помотала головой, затормозив мысль. Нет. Не думай об этом. Ты не ошиблась.

— Если ты закончила уже, то, значит, пора завтракать, — сказал Спайк. Он поймал на себе внимательный взгляд Твайлайт. — Что? Я проголодался. К тому же нам же не нужно стоять тут и ждать ответа. Можем подождать и на кухне. Где еда.

Твайлайт широко улыбнулась.

— Достойный аргумент! — сказала она. Проигнорировав тонкую занозу сомнений, впившуюся ей в дальний уголок сознания, она последовала за Спайком на кухню. Дать своим страхам разрушить себе хорошее настроение она не собирается. — Знаешь, я тут накопила несколько драгоценных камней для особого случая. И мне кажется, ты заслуживаешь небольшого угощения.

Восторженно вскричав, Спайк бросился вперед, в нетерпении облизывая губы.

Она рассмеялась. Хорошо вернуться домой.

Позади нее распахнулась входная дверь.

— Спа-а-айк, я до-о-ома! — раздался знакомый голос.

Все замерло. Мир превратился в неподвижную картину, написанную растерянностью и неверием вместо красок. Этот голос… Нет, это невозможно, думала Твайлайт, тупо глядя вперед широко распахнутыми от шока глазами. Потеряв способность двигаться, моргать, она могла лишь смотреть, как Спайк медленно оборачивается с недоумением, исказившим лицо. Он глянул позади Твайлайт и отпрыгнул назад, распахнув глаза так же широко, как и сама единорожка.

— О, похоже, у нас гости, — тихий цокот копыт по дереву зазвучал ближе. Говорившая находилась прямо позади Твайлайт, но та оставалась в полной неподвижности, как парализованная. — Спайк, к нам скоро зайдут подруги. Можешь поставить чай? О, и принеси нам две кружки. Мне нужно поболтать с нашей посетительницей.

Спайк переводил взгляд между Твайлайт и другой пони. Она безмолвно молила его не уходить. Она не хотела оставаться наедине с этой неизвестной кобылой.

— Э, к-конечно… — ответил наконец он, продолжая метаться глазами меж двух кобыл. Не отрывая от них обеих взгляда, он медленно попятился на цыпочках назад. — Я скоро… вернусь.

Спайк скрылся на кухне, оставив Твайлайт наедине с кобылой и ее кошмарным голосом.

Пони тихо выдохнула.

— Что ж, у нас весьма непростое положение. Видишь ли, тебя здесь быть не должно. Это не твой дом. И ты это знаешь сама. И в глубине души тебя беспокоит нечто, что ты не можешь толком определить. Одно только твое присутствие здесь — уже проблема.

— Ч-что ты имеешь в виду? — прохрипела Твайлайт. Рот у нее превратился в безжизненную пустыню: нехватка влаги превращала каждый слетающий с ее губ звук в пытку.

— Ты знаешь, что, — произнес голос, пока его обладательница обходила Твайлайт кругом. — Понивилль — милый маленький городок. В нем живут добрые, любящие пони, которые ведут счастливые и продуктивные жизни. Семьи растят здесь своих детей. Юные влюбленные гуляют в парке. Каждый сезон здесь проводят ярмарки, фестивали и соревнования. Так что это как раз такое общество, которое не может потерпеть присутствие опасных сумасшедших, решивших его осквернить.

— Я не сумасшедшая, — защищаясь, ответила Твайлайт. Леденящие душу воспоминания о ее кошмаре тут же вернулись, промораживая до костей. — И я совершенно точно не опасная.

Она продолжала глядеть вперед и по-прежнему не могла сбросить оцепенение и пошевелить хотя бы мышцей.

Голос рассмеялся.

— О, правда? В твоем утверждении есть ошибка, хотя ты отказываешься ее признавать. Ты сумасшедшая, только этого ты не признаешь.

Твайлайт собрала жалкие остатки своей храбрости, отчаянно барахтаясь в поднимающихся водах страха и дурных предчувствий.

— Д-докажи.

— Ты уверена, что этого хочешь? — спросила невидимая кобыла. — Ты можешь просто закрыть глаза и уйти прямо сейчас. Разве не лучше будет, если тебе не придется столкнуться с болью от осознания своей неправоты?

— Докажи, — повторила она твердо.

— Честно, тебе ни к чему это знание. Приятно не будет. И чем больше ты с этим будешь бороться, тем тебе будет больнее.

— Я сказала — докажи!

Кобыла вздохнула.

— Что ж, если ты настаиваешь.

Несмотря на все попытки отрицать свои догадки, Твайлайт знала, что ее ждет. Знакомый голос, реакция Спайка, гложущие ее разум сомнения с самого момента пробуждения… все эти кусочки мозаики сходились воедино. Все складывалось в один кошмарный ответ, который она не желала принимать. Но когда кобыла вошла в поле зрения и остановилась прямо перед ней, она уже не могла его больше избегать.

Твайлайт смотрела на саму себя.

Она задрожала; заевшие суставы не мешали страху сотрясать все ее тело. Перед ней стояло отражение без зеркала. Ее копия смотрела на нее с лживым сочувствием, вырезанным, как у скульптуры, на фиолетовом лице.

— Я же говорила, что будет больно, — сказала Другая Твайлайт украденным у нее голосом.

Твайлайт глядела в ответ, не в силах заговорить. В заледеневшей груди беспорядочно билось сердце, не решаясь, как ему поступить: застучать что есть мочи или просто застыть, как и остальное тело. Несмотря на ярко пылающее в окнах утреннее солнце, по углам библиотеки сгустились тени, придавая знакомому миру жутковатые очертания.

— Я понимаю, что ты не хочешь встретить правду лицом к лицу, но дальше продолжать так обманывать себя нельзя. Это просто опасно для здоровья. Ты вредишь себе, цепляясь за свой бред, — Другая Твайлайт изобразила беспокойство и заботу. — Это моя жизнь, а не твоя. Я — лучшая ученица Принцессы Селестии. Я — носительница Элемента Магии. Это я с моими друзьями сразили Найтмэр Мун, остановили Дискорда, помешали вторжению перевертышей и спасли Кристальную Империю. Тебя здесь быть не должно. Этот мир — не для тебя.

Твайлайт пыталась заговорить, пыталась оспорить смехотворные обвинения ее отражения, но язык так же замерз в камень, как и она сама.

— Я — Твайлайт Спаркл, — твердо заявил ее двойник. Она подошла ближе и заговорила тише: — А ты? Что сделала ты? Ты попыталась украсть мою жизнь, скопировать мои достижения и забрать себе всю славу за то, чего ты не делала.

— Нет, — прошептала Твайлайт — бледное эхо уверенного тона ее близнеца.

Самозванка прищурилась; поддельное сочувствие отчасти стекло прочь с ее лица.

— Нет?

— Нет, — повторила она чуть громче.

Другая Твайлайт вновь отстранилась, сверкнув темным весельем в фиолетовых глазах.

— Ты на самом деле права. Ты и правда сделала кое-что, чего не делала я. Ты причиняла пони боль. Вот твое достижение. Жаль только, что и его ты тоже старательно отрицаешь.

— Лгунья.

Отражение ухмыльнулось.

— Видишь? Отрицание. Но, опять же, если бы я была тобой, я бы тоже не хотела помнить, насколько же я навредила другим, — она медленно пошла вокруг Твайлайт, как акула вокруг раненой рыбы, выскользнув из поля зрения по-прежнему застывшей, как во льдах, кобылы. — Видишь ли, именно потому ты хочешь быть мной. Я — героиня. Я — добрая подруга. Я — делаю все, что в моих силах, чтобы помогать другим. А ты?

— Ты причиняешь боль, — прошептала она прямиком в ухо Твайлайт. Та бы подпрыгнула от неожиданности, если бы не приросла копытами к полу. Кобыла усмехнулась и продолжила медленно вышагивать. — Эту теорему доказать очень легко. В конце концов, просто посмотри хотя бы на то, как ты причиняешь боль самой себе, пытаясь поверить в свои защитные бредни. Но, опять же, я могу понять, почему тебе этого хочется. Ты ранишь себя в бреду, чтобы избежать реальной боли воспоминаний.

— Я тебя в этом винить не могу, — продолжила она, завершив, как ни в чем ни бывало, свой круг и остановившись вновь перед лицом Твайлайт. — Я бы сделала такой же выбор, если бы оказалась на твоем месте. Отдавшись фантазии о жизни в чужой шкуре, легче перенести боль. Боль от потери куда проще перенести, чем агонию от вины и стыда, — ее лицо заострилось. — Но это вовсе не отменяет того, что тебе здесь не место. Этот город — не для пони, которая несет всюду страдания, куда бы она ни ступила. Чем ты, в общем-то, и занимаешься. Больше ничем другим, на самом деле.

— Ты лгунья, — повторила Твайлайт, чувствуя, как в ней просыпается гнев. Воспоминания? Боль? Чьи воспоминания? Чья боль? Ее мысли завертелись в вихре — слова самозванки породили бурю, готовую затопить ее разум в волнах конфликтующих друг с другом эмоций.

Твайлайт стиснула зубы и продолжила, с огромным тщанием выговаривая каждое слово:

— Я не причиняю другим пони боль. Я не несу никому страданий.

— И кто же после этого лгунья? — с жестоким смехом спросил двойник. — Я затрудняюсь представить себе хоть кого-то в твоей жизни, кому ты на самом деле помогла. Этот мир сотворен для пони, которые любят и ценят друг друга. А ты же — лишь эгоистичное, обманутое самим же собой маленькое чудовище.

Резкий ответ Твайлайт прервало возвращение Спайка, державшего в каждой руке по исходящей паром кружке. Воздух наполнился острым запахом травяного чая. Это был ее любимый сорт, и его аромат будил воспоминания о многих часах, проведенных в компании Принцессы Селестии. Мысль о добром лице ее наставницы принесла на мгновенье облегчение ее запутанному разуму, и она притушила рвущийся наружу гнев. Не теряй контроль. Ты выше этого. Она просто пытается вывести тебя из себя.

Дракончик чуть не споткнулся, подняв взгляд и увидев, с каким напряжением на лицах смотрят на него две кобылы. Он моргнул.

— Э… чаю? — нашелся он и протянул чашки со слабой улыбкой.

— Чудесно. Молодец, Спайк, — по-доброму сказала Другая Твайлайт. — Что бы я делала без моего ассистента номер один?

Спайк нервно улыбнулся, протянув ей одну кружку и поглядывая на Твайлайт краем глаза.

— О, да пустяки… — сказал он, пытаясь скрыть свое напряжение в присутствии двух полностью идентичных единорожек.

Твайлайт сердито уставилась на самозванку, когда та приняла из руки Спайка кружку. Как ты смеешь говорить со Спайком так, будто ты его знаешь? Я вырастила его! Он мой ассистент!

Спайк повернулся, чтобы подойти к Твайлайт, но его остановило левитационное облако, забравшее у него из руки кружку и поднесшее ее к двойнику.

— Не волнуйся, Спайк. Я разберусь сама. А теперь сходи назад и посмотри, чтоб остальным тоже хватило, когда они подойдут.

На мгновенье Твайлайт показалось, что он воспротивится самозванке: рот его открылся и закрылся несколько раз.

— Ты уверена, что я тебе не нужен? — спросил Спайк, уставившись на Твайлайт с каким-то нечитаемым выражением в изумрудных глазах.

— Да, с нами все будет нормально. Не волнуйся о нас, нам просто надо кое-что обсудить.

— В леднике есть немного сена фри, я могу разогреть, — предложил он, боком пробираясь ближе к Твайлайт.

— Спайк, — с силой произнесла его имя Другая Твайлайт, вернув на себя его внимание. — С нами все нормально. Нам нужно только немного поговорить наедине. Понимаешь?

Спайк робко кивнул и поспешил назад на кухню.

Ненависть Твайлайт к ее двойнику достигла поистине новых вершин. Она копнула копытом пол, подсознательно демонстрируя агрессию и чувствуя, как раскаленный добела гнев в груди плавит и испаряет лед, которым сомнения сковали ей мышцы. Она знала, что принцесса не одобрит потери контроля над собой и перехода к насилию, но оттого идея лягнуть двойника прямо в лицо не казалась менее соблазнительной.

— Так-то лучше, — заявила Другая Твайлайт, проследив за тем, как фиолетовый хвост Спайка скрылся за углом. Она обернулась обратно к Твайлайт и поднесла кружку ближе к лицу кипящей гневом единорожки.

— Вот, выпей чаю. Я знаю, тебе он понравится, — подбадривая, она сделала глоток из собственной кружки. — Видишь? Он хорош. Он тебе поможет успокоиться.

Ощетинившись от одной мысли, что ей нужно успокоиться, Твайлайт выдернула телекинезом кружку из мысленной хватки ее дубля, пролив при этом немного чая на пол. Пытаясь взять гнев под контроль, она уставилась, сверля глазами, на другую себя.

— Как ты смеешь так говорить со Спайком?

— Пожалуйста, не начинай, — презрительно ответила она.

Твайлайт проигнорировала ее слова.

— Как ты смеешь говорить со Спайком так, будто ты его знаешь, будто у тебя есть хоть какое-то право говорить ему, что делать? — голос ее был тих и таил в себе угрозу, как свернувшаяся перед броском кобра в траве.

Самозванка закатила глаза.

— Просто пей чай, — огрызнулась она, сделав глоток из собственной кружки. — Нам с тобой многое надо обсудить, и лучше будет, если ты при этом будешь контролировать свои эмоции, — она вскинула бровь, самодовольно ухмыльнувшись в лицо Твайлайт. — Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь выкинул что-нибудь безумное, правда?

На двух кобыл опустилась тишина. Твайлайт продолжала напрягать и расслаблять мышцы, сдерживая себя от яростного броска на самозванку. Сохраняй самоконтроль. Насилие ничем не поможет. Она просто пытается тебя спровоцировать, чтобы тем самым доказать свою правоту. Докажи ей обратное. Подняв кружку к губам и сдержав при этом острое желание выплеснуть исходящее паром содержимое в самодовольное лицо кобылы, она нехотя сделала глоток. Знакомый вкус омыл ей язык, пробудив самые приятные воспоминания из ее жизни. Как бы ей того ни хотелось, она не могла отрицать, что чай и правда успокаивал.

Но я по-прежнему ее ненавижу, твердо добавила она в мыслях, впившись острым, как сталь, взглядом в глаза своей противоположности. Прихлебывая чай, она приготовилась пережидать неловкую тишину хоть вечность.

И когда самозванка первой нарушила молчание, Твайлайт удовлетворенно записала на свой счет маленькую победу.

Прочистив горло, Другая Твайлайт заговорила:

— Да. Итак, я знаю, что ты, скорее всего, сейчас в полной растерянности и наверняка очень зла, но тебе нужно понять кое-что. Эта жизнь, — она обвела копытом библиотеку, — моя. Я — Твайлайт Спаркл. У меня есть друзья, которых я обожаю, и они любят меня в ответ. Мы сделаем ради друг друга что угодно. Что относится и к защите от угроз. А ты, безусловно, являешься настоящей угрозой.

Твайлайт скривилась в гневе.

— Они — мои друзья, а не твои. Ты — просто кто-то, точнее, даже что-то, что забрало принадлежащее мне по праву и вывернуло все наизнанку, обвинив меня в краже. Я вижу твои иллюзии насквозь, и с моей помощью мои друзья тоже увидят истину, — твердо улыбнулась Твайлайт.

— Приятно слышать, что ты себя чувствуешь так уверенно, — задумчиво произнесла Другая Твайлайт. — Мои друзья придут сюда уже совсем скоро, так что у тебя как раз будет возможность всем нам показать.

— Я докажу им, — сказала Твайлайт, сделав еще один глоток и попробовав повторить самоуверенное выражение лица своего отражения. — В конце концов, это и мои друзья.

Самозванка фыркнула в свою кружку.

— Если это правда, то почему же ты так старательно пытаешься им навредить? Настоящий друг не будет просто так эгоистично пользоваться ближними, оставляя их позади в боли и слезах.

— Я так не делаю! — рявкнула Твайлайт. Путы, сдерживающие ее характер, истончались и рвались прямо на глазах. — И я не собираюсь никому вообще причинять вреда. Я люблю своих друзей. Я бы никогда не причинила им боль. Никогда!

Кобыла рассмеялась. Высокомерие и дикое веселье преобразовали знакомый голос Твайлайт в нечто совершенно чуждое.

— Прошу тебя, ты же не можешь, в самом деле, верить в это всерьез. Ты что, не помнишь, что ты сделала с Пинки Пай?

Твайлайт отшатнулась при звуке имени своей подруги, вызвав тем самым очередной взрыв жестокого смеха. Она гневно уставилась на своего мучителя, пряча сомнения и стыд за маской горькой злости. Она ранила Пинки Пай, но это вовсе не значит, что она какое-то бесчувственное чудовище. Она прищурилась.

— Та жизнь — не реальность. Она была иллюзией, фантазией. Это — моя настоящая жизнь, — ее голос опустился до шепота, — и я хочу ее назад. Я не дам тебе украсть мое по праву и уйти без наказания.

— Это ты пытаешься украсть чужие жизни, больше никто, — сказала Другая Твайлайт. — Ты предпочтешь захватить не принадлежащую тебе жизнь, чем встретить лицом к лицу стыд и вину за то, что ты сотворила с собственной. Ты как торнадо — оставляешь за собой только потери и разрушения. Твои друзья, семья, даже полные незнакомцы — ты сметешь кого угодно, кто встанет на твоем пути. Ты угроза всем, кто тебя окружает.

— Хватит лгать! — выкрикнула Твайлайт, сделав угрожающий шаг навстречу. — Ты только этим и занимаешься! Лжешь! Лжешь и пытаешься влезть мне в голову! Что бы ты сейчас ни говорила, все это только чтобы запутать меня и отвлечь! Я не собираюсь поддаваться тебе дважды! — она ткнула копытом в своего близнеца. — Я с тобой уже сталкивалась. Это была ты, там, в зеркале в туалете. Ты пыталась сломать мою волю, пыталась убедить меня, что я безумна, чтобы я просто сдалась и приняла ту тюрьму, что ты для меня сотворила. Ну что ж, не сработало! Я по-прежнему здесь, и я собираюсь тебя сразить!

Другая Твайлайт вздохнула.

— Я, честно говоря, в тебе разочарована. Я надеялась, что у тебя хватит остроты ума, чтобы осознать момент, когда ты ведешь себя иррационально и бессмысленно. Я думала, что, если бы мы с тобой поговорили, ты бы приняла неизбежное и отказалась бы от своих навязчивых идей, но, похоже, ты слишком упряма, чтобы увидеть правду.

— Нет здесь ничего иррационального! — прорычала она. — Доказательство прямо здесь, в моем сознании и в моих чувствах. Я не упряма — я лишь защищаю истину! Я защищаю ее от тебя! — Твайлайт споткнулась слегка, но восстановила равновесие, сделав еще один агрессивный шаг вперед. — Ты не победишь. Как только придут мои друзья, как только Элементы Гармонии будут здесь, мы покажем тебе, насколько сильна истинная дружба.

Явная нехватка беспокойства на лице самозванки только обострила гнев Твайлайт.

— Ты просто готовишь себя к еще большему разочарованию, — сказала она Твайлайт. Намек на веселье мелькнул в ее глазах. — Но, опять же, оно и к лучшему. Твой бред вреден для твоего здоровья и для других. Тебе надо просто принять, что эта жизнь принадлежит не тебе. Ты больна. Слова не из приятных, но ты должна услышать их от тех, кому ты доверяешь, — она указала за спину Твайлайт. — Итак, почему бы нам тогда не спросить у твоих друзей, что же они считают правдой?

Твайлайт оглянулась через плечо. Будто по указке, распахнулась входная дверь библиотеки, за которой стояло пять знакомых кобыл. Она вздохнула с облегчением, когда они вошли внутрь. Одного только их вида хватило, чтоб придать сил ее уверенности в себе. Это были те самые друзья, какими она их помнила.

— Вот теперь ты попалась, — сказала она двойнику, храбро ухмыльнувшись ему в лицо, а затем обернулась обратно к друзьям.

Слова приветствия умерли на языке, не успев прозвучать, когда друзья встали позади нее широким полукругом. В их взгляде чувствовалось узнавание, но вот теплое сочувствие, которого она ожидала, в нем прискорбно отсутствовало. Вместо дружелюбия был гнев, стыд и отвращение. Пять пар холодных глаз судили Твайлайт, вытягивая из ее тела всякую храбрость, лишая ее дара речи.

— Это и есть та самая самозванка, которая тебе мешает, да, клеверок? — спросила Эпплджек.

— Да, — ответили одновременно обе Твайлайт, как одна.

— Я говорила не с тобой, — огрызнулась на Твайлайт фермерша.

— Ты что, так и не поняла, что тебе нельзя ошиваться по Понивиллю? — вмешалась Рейнбоу Дэш, подлетев невысоко над полом и уставившись на Твайлайт, как на мерзкую грязь на копыте. — Серьезно, в чем дело? Мы же тебе сказали — тебе здесь не рады. Что нам с тобой сделать, чтоб ты наконец свалила? А? — она подлетела к Твайлайт чуть ближе, агрессивно подняв передние ноги.

— Но… но это же я, Твайлайт. Твайлайт Спаркл! — сказала она, чувствуя, как в животе скапливается лед. Она в отчаянии указала на другую кобылу. — Вот кто самозванец! А я — ваша подруга!

— Никто не любит вралей! — с укоризненным видом заявила Пинки Пай.

— Не говори ерунды, маленькое чудовище. Как ты смеешь пятнать образ нашей доброй подруги, называясь ее именем? — пренебрежительно задрала нос Рэрити. — Какая-то безумная кобыла распространяет на публике клевету — какое бесстыдство!

Эпплджек кивнула.

— Чистейшая ложь, и ничего другого.

— Мы тебе здесь не рады.

— Это не твой дом.

— Ты исчерпала кредит доверия.

Твайлайт медленно пятилась от наступающих на нее пони, сжимаясь от каждой режущей по живому фразы. Пустая кружка упала и покатилась по полу, когда она попыталась заговорить:

— П-прошу вас, вы не можете… но… почему вы мне не верите? — сумбурно выдавила она, судорожно переводя взгляд испуганных глаз с одного лица на другое, ища хоть какой-то намек на любовь в глазах подруг.

Но не находила в них ничего.

— Флаттершай! — закричала чуть ли не в полный голос Твайлайт, сфокусировав затуманенные слезами глаза на единственной кобыле, что еще не сказала ни слова. В отличие от гнева, как на лицах остальных, застенчивая пегаска просто выглядела встревоженной и явно не в своей тарелке. В груди у Твайлайт разгорелась огнем отчаянная надежда.

— Пожалуйста, Флаттершай, скажи, что ты веришь, что это я! Скажи, что узнаешь меня!

Флаттершай отвела глаза, стараясь изо всех сил спрятаться за локонами розовой гривы.

— Я… э… я думаю… — тихо прошептала она, покусывая нижнюю губу. — Я думаю, тебе стоит… с-стоит прекратить изображать кого-то, ну, знаешь, кого-то другого. Это не очень хорошо…

Нет. Нет, только не ты. Пожалуйста, Флаттершай. Не ты.

— Ты просто больна и тебе, эм, нужна помощь… чтобы выздороветь.

Нет-нет-нет-нет!

Твайлайт замотала головой, поблескивая в утреннем свете залитыми слезами щеками. Громкие и злые обличения от подруг крепко хлестали по ее уверенности в себе: каждый удар наносил ей почти что физическую рану, заставляя ее отшатываться в ужасе. Мягкое возражение Флаттершай казалось подобным зазубренному ножу, впившемуся ей прямо в грудь. Надежда угасла, как свеча на ветру, не оставив после себя ничего, за что можно было бы ухватиться во тьме в ее душе, что грозилась поглотить ее всю целиком. Казалось, по мере того, как остальные пони продолжали подступать к ней, ее придавливал к деревянному полу невидимый пресс, сжимая в точку весь знакомый ей мир.

Она развернулась к самозванке, в ярости скривив и исказив залитое слезами лицо.

— Ты! Это все т-твоя вина! Ты… ты п-промыла им мозги! Ты их как-то контролируешь! Как… — мокрые от слез глаза вдруг распахнулись широко в осознании, — … как тогда… когда Королева Перевертышей подменила собой Кейденс!

Другая Твайлайт застонала.

— Так, ладно, должна признать, поначалу слушать твои попытки оправдать свои галлюцинации было забавно, но это уже просто убого. Прекрати меня позорить перед лицом моих подруг.

— Это мои подруги! — взвыла Твайлайт, со вспышкой пробудив рог. — Я уже досыта наелась твоей лжи! Больше ее не будет!

Проигнорировав страх в глазах друзей, с которым они попятились прочь от фиолетовой ауры, она сосредоточила внимание на своем близнеце, сидящем в нескольких ярдах. Магическая мощь смыла без следа холод сомнений, как теплая вода в ванне, когда Твайлайт приступила к сотворению сложного заклинания. Маг слабее нее счел бы его вызывающе непростым. Твайлайт же оно давалось легко, как дыхание. После свадьбы брата она тренировалась с самоотверженным прилежанием, зная, что однажды оно ей пригодится.

Она угрожающе прищурилась.

— Я знаю, что ты… перевертыш!

Луч огня лавандового цвета выстрелил с кончика рога и поглотил ее мучителя. Посреди библиотеки будто взошло второе солнце — слепящая, мимолетная вспышка света, за которой последовал могучий удар грома, сотрясший самое основание библиотеки. Твайлайт с трудом удерживалась на ногах, пока затихало эхо встряски, от которой книги полетели повсюду с полок по воздуху.

Яростно моргая, чтобы прогнать танцующие перед глазами точки, она широко улыбнулась, нетерпеливо желая увидеть результат своей работы. Ладно, вышло несколько мощнее, чем я собиралась, признала она, рассмеявшись в предвкушении. Но это не страшно. Прекрасно! Теперь мои друзья узнают правду. Все с той же широкой улыбкой на лице она обернулась к остальным кобылам, в нетерпении ожидая увидеть на их лицах узнавание, едва они поймут, что она в очередной раз спасла их от агента перевертышей.

Улыбка угасла, едва она увидела их всех в одинаковой растерянности и замешательстве.

— О звезды! — воскликнула Эпплджек, растирая глаза. — Я почти ничего не вижу!

Фермерша слепо шарила копытами вокруг себя в поисках снесенной с головы шляпы.

Флаттершай помогала Рейнбоу Дэш встать с пола, заботливо причитая над шишкой у той на голове. Радужная кобыла заверила ее, что с ней все в порядке, бросив Твайлайт ядовитый взгляд. Нехотя Флаттершай оставила Дэш в покое и перенесла внимание на хныкающую Пинки Пай, которая лежала там, где и упала, закрыв передними ногами глаза.

Твайлайт сглотнула. Ужас вернулся к ней на волне тошноты. Вина принялась глодать ей сердце, но она отпихнула сомнения прочь. Я буду извиняться потом. Они поймут. Это было необходимо.

Не обращая на их злые взгляды внимания, она указала туда, где стояла самозванка.

— Видите? Я же говорила, что она не…

Она застыла, замолчав, когда увидела то место, на которое указывала копытом.

— Ты что-то хотела сказать? — спросила с самодовольной ухмылкой Другая Твайлайт.

Твайлайт вперилась глазами в своего близнеца. Брошенное ей заклинание способно развеять любую иллюзию. Она ожидала увидеть перед собой рабочего перевертыша или, может быть, даже настоящую королеву. Вместо этого она по-прежнему глядела на идеальную копию самой себя.

Улыбка отражения угасла.

— А теперь, мне кажется, ты должна извиниться перед всеми, — сказала самозванка, стерев со своего лица всякие следы хорошего настроения и сделав несколько шагов вперед. — Просто так брать и причинять другим пони боль — это нехорошо. Так же, как и лгать кому-нибудь перед их друзьями.

— Нет! Это невозможно! — выкрикнула Твайлайт. — Ты… ты перевертыш! Должна им быть! Это объясняет, почему все мои друзья не осознают, кто я такая, почему они верят, что…

Ее отчаянные причитания оборвались, как только ее голову схватили вдруг две ноги и больно дернули, развернув кругом прямиком к разъяренным глазам Рэрити.

— О чем ты думала, решив провернуть такой кошмарный трюк? Ты могла кому-нибудь всерьез навредить! — кричала она в лицо Твайлайт. Обычно сдержанная пони обратилась в пылающий образ праведного гнева. — Ты хотя бы подумала, что могло бы случиться?

— Я… я… — вяло заикалась Твайлайт, пытаясь отстраниться. Она отчаянно желала сбежать от разъяренных глаз своей подруги, но копыта единорога держали ее, как тиски, пока та продолжала кричать на нее:

— Тебя вообще волнует чужая жизнь? Или ты настолько эгоистична, что тебе абсолютно все равно, кому ты можешь в итоге навредить? Ты… ты чудовище!

Глаза Рэрити пугали ее. В этом взгляде не было и следа королевы драмы, желающей сыграть на ее эмоциях. Они были полны чистой, искренней ярости, исказившей лицо подруги, и ничего подобного она никогда не видела прежде. Твайлайт беспомощно хлопала ртом, безуспешно пытаясь найти хоть какой-нибудь ответ. Такого не должно было случиться. Что-то пошло не так. Почему заклинание не сработало?

— Рэрити, довольно, — сказала Другая Твайлайт, положив ей копыто на плечо.

Она глянула на нее, притушив гнев.

— Но она…

Самозванка покачала головой.

— Все нормально. Иди проверь, как Пинки Пай, — она перевела взгляд на Твайлайт. — Я прослежу, чтоб она вела себя как положено.

Рэрити удерживала хватку еще несколько секунд, но в итоге нехотя отпустила голову Твайлайт, отчего растрепанная единорожка рухнула на колени.

— Ладно. Но если она еще раз причинит кому-нибудь вред, я уже буду не такой вежливой! — задрав нос и громко топая копытами, она ушла прочь, оставив двух Твайлайт наедине.

Твайлайт проследила взглядом, как Рэрити подошла к по-прежнему лежащей на полу Пинки Пай, все еще ощущая боль от крепкой хватки кобылы. Их чувства были ясны, но она отказывалась им верить. Она хотела списать все это на собственный разум, который наверняка вновь принялся с ней играть. Отрицание не помогало. Она видела их гнев в том, как поджимались их губы, как сужались глаза каждый раз, когда они поглядывали в ее сторону.

Мои друзья меня ненавидят.

Она отвела взгляд, не в силах более смотреть на них, и поднялась с пола, чтобы сесть.

— Зачем ты со мной это делаешь? — прошептала Твайлайт ломающимся голосом. — Зачем… зачем ты о-отбираешь у меня мою жизнь?

— Я не делаю ничего, — самозванка обвела окружающую обстановку копытом. — Ты сама во всем виновата. Я говорила тебе, что они — не твои друзья, но ты этого принять не хотела. Я говорила тебе, что ты только и делаешь, что причиняешь другим пони боль, но ты не желала слушать.

— Н-но я не…

— Как ты это назовешь? — перебил ее двойник, указав копытом на Флаттершай, которая перевязывала порез на лбу у Рейнбоу Дэш. Обычно тихая и сдержанная пегаска внимательно разглядывала Твайлайт из-за розовой гривы, будто единорожка — опасное животное, готовое наброситься безо всякого предупреждения.

— А это? — она вновь указала ногой, на этот раз на Рэрити, склонившуюся над Пинки Пай, чтобы помочь той встать на копыта. Фиолетовые волосы кобылы буквально искрились от сдерживаемой ярости.

У Твайлайт кружилась голова, а все мысли будто отдалились прочь и укрылись туманом. Открыв рот, чтобы заговорить, она обнаружила, что не способна найти слов, а может лишь давиться очередной волной рыданий. Она стыдливо опустила глаза. Под копытами посверкивала лужица слез.

Гнев скрежетал зубами в бессильной злобе, ярясь супротив растущего в душе чувства беспомощности. Он не желал сдаваться. Источник ее страданий стоял совсем рядом, на расстоянии удара. Гнев требовал атаки. Гнев требовал действий. Гнев требовал сделать хоть что-то, чтобы прекратить страдания.

Но какой в этом смысл? — огрызнулась она сама на себя, смирившись с холодным отчаянием, захватившим ее мысли. Чувства приглушились. Цвета размылись и потускнели. Звуки доходили до нее как с огромного расстояния. Казалось, внутри бушует могучий ливень, смывая без остатка всю силу и оставляя ее как выпотрошенную.

— В чем смысл продолжать бороться против неизбежного? — спросила Другая Твайлайт, отражая ее собственные мысли. Наполовину полная кружка почти остывшего чая подлетела ей к лицу. — Давай же, выпей до дна. Он тебя успокоит, — проворковала она, пробираясь голосом глубоко в ее сознание.

Твайлайт тупо кивнула и потянулась дрожащей ногой, чтоб принять висящую в воздухе кружку. По какой-то причине она не могла призвать для этого магию, но ее это не взволновало. Она шмыгнула носом.

— Я не… я никогда не хотела никому причинять вреда…

— Конечно же, не хотела, — свистяще прошипел сочувствующий голос. — Ты ничего не можешь с этим поделать. Это не твоя вина. Это просто твоя натура. Но этот мир не предназначен для тебя. Так что пей чай и будь хорошей девочкой.

Что-то шевельнулась, щекоча, на задворках сознания Твайлайт. Тихий голос, с легкостью способный затеряться на фоне даже легкого ветерка. Она не обратила на него внимания, уставившись в чашку. Поверхность чая затрепетала, как у пруда в дождливую бурю: по подбородку стекали и капали слезы.

— Я просто хочу, чтоб все закончилось.

— Они тоже.

Твайлайт подняла глаза и отшатнулась, обнаружив вдруг, что все ее друзья собрались перед ней в ряд. Выражение лица каждой из них глубоко впивалось ей в позвоночник когтями ненависти к самой себе. Они все были разными — пять уникальных свидетельств того, сколь же жалка и презренна на самом деле она.

На лице Рейнбоу Дэш была высечена яростная гримаса, соответствующая ее прямолинейному темпераменту. Эпплджек недоверчиво глядела на нее из-под полы пыльной шляпы так, будто поймала ее за кражей яблок. Восстановив самообладание, Рэрити же смотрела со слегка нахмуренным лицом и легким неудовольствием, которые служили лишь маской для пылающего гнева в глазах. В отличие от остальных, Пинки Пай выглядела скорее разочарованной, чем злой. Ее обычный легкий, как воздушный шарик, настрой сдулся от острого укола предательства.

Чувствуя себя все отчаянней каждый раз, когда очередная подруга отвергала ее, Твайлайт перевела взгляд на последнюю кобылу. И, встретив взгляд Флаттершай, она побледнела. Колени единорожки задрожали, чуть не подогнувшись и не заставив ее рухнуть обратно на пол.

Жалость. В нежных зелено-голубых глазах Флаттершай не было ни следа чистой ненависти и полного недоверия, как в глазах остальных. Она глядела на Твайлайт как на птичку с подбитым крылом. Она не зла. Она считает тебя за инвалида. Она смотрит на тебя и видит раненое животное.

Она жалеет тебя.

Твайлайт содрогнулась под этим мягким взором и громко, через силу вдохнула. Она хотела бы, чтоб Флаттершай просто ненавидела ее, как все остальные. Так было бы проще. Как ей утверждать, что она не больна, что это в самом деле ее реальная жизнь, когда подруга смотрит на нее с чистой жалостью и печалью?

— Они не хотят тебя видеть. Никто не хочет, — заявил близнец, заставив, к ее облегчению, оторвать взгляд от осуждающих глаз подруг. — Ты — не Твайлайт. Ты не их подруга. Это не твоя жизнь. Им не нужна такая пони, как ты. Ты только причиняешь другим боль. Тебе здесь не место.

— Ты нам не подруга, — с презрением повторила Эпплджек.

— Ты нам здесь не нужна, — добавила Рэрити.

— Тебе здесь не рады.

— Ты только причиняешь другим боль.

— Тебе здесь не место.

Каждая подруга повторяла одну из фраз близнеца, и их слова падали на нее, как тяжелый молот, разбивая вдребезги разум. По мере того как пони зачитывали свои фразы, будто жестоко протаскивая колючую проволоку сквозь ее душу, все новые страхи и сомнения прорывались в ее сознании на поверхность. Подпитываемые стыдом мысли принялись эхом вторить их словам. Сознание рвало само себя в клочья, подобно волку, отгрызающему угодившую в западню ногу.

Рот беспомощно открывался и закрывался. Она хотела кричать. Она хотела молить. Она хотела просить, рыдать, пытаться объяснить. Она хотела сказать хоть что-то, хотела отрицать все, но могла лишь только неразборчиво бормотать и рыдать, как младенец. Мир обрушивался на нее, намертво приковывая ее к одной точке на полу библиотеки. Ей было трудно дышать.

Лица друзей казались такими знакомыми и при этом чужими. Черты их были в точности такими, какими она помнила, но в то же время их исказили гримасы ненависти, которые казались совершенно несвойственными им и невозможными. Она все бы отдала за то, чтобы в увидеть в их глазах ту же любовь и ласку, с которой они смотрели на нее в воспоминаниях будто бы о далеком прошлом.

Не в силах более смотреть в их жестокие глаза, она отвернулась, сосредоточив подернутое мутью зрение на своем близнеце. Отражение глядело в ответ, поднимая уголки губ в жестокой улыбке.

— Пей чай. Сдавайся. Дай мне освободить тебя от боли, — сказала самозванка. Слова прозвучали тихо, но они с легкостью пробились сквозь жестокие голоса других кобыл. На ее роге, суля освобождение, ожила фиолетовая аура.

— П-по-пожалуйста… — жалобно простонала Твайлайт, приковав глаза к сияющему рогу близнеца. Она хотела, чтобы все просто кончилось. Ей было все равно, каким образом. Лишь бы все прекратилось. — П-пожалуйста… я-я-я н-не могу…

Где-то внутри черепа Твайлайт вдруг почувствовала мягкое давление, заметное даже сквозь головокружение, туман и эмоциональную пытку, обратившую ее мысли в перепутанное месиво. Это зонд чужого сознания пытался осторожно поддеть двери, ведущие в ее разум.

— Я могу убрать боль. Тебе нужно только впустить меня внутрь, — прошипела самозванка, усиливая давление. Это было неприятное чувство — ощущать прикосновение чужого разума к своему, но Твайлайт хотелось согласиться. Ей нужно облегчение, а слова Другой Твайлайт предлагали ей путь к избавлению. — Выпей чай и расслабься, и я уберу все страдания.

Твайлайт слабо кивнула, напрягая каждую мышцу, чтобы оставаться в сидячем положении. Весь мир казался слепленным из мягкой глины. Тени в библиотеке сгустились, будто из стен потекла черная слизь. Да. Пожалуйста, пусть все кончится, думала она, пытаясь игнорировать щекотку на задворках сознания, что настойчиво старалась привлечь к себе внимание. Она медленно опустила свои ментальные щиты, пропуская внутрь, в свои мысли, бархатистое касание магии ее дубля.

Просто закончи это все. Пожалуйста, убери эту боль.

Улыбка Другой Твайлайт росла все шире, а в глазах засияла фиолетовая энергия.

— Я обещаю, все будет лучше. Уже скоро ты ничего не будешь чувствовать.

Твайлайт вяло улыбнулась в ответ, порадовавшись надежде на облегчение. Ей не хотелось уже ничего, кроме покоя. Друзья продолжали свою бесконечную литанию, скучное перечисление ее личных недостатков и прегрешений, но их слова уже потеряли свою первоначальную жгучую боль. Воодушевленная тем, что страдания вот-вот закончатся навсегда, она нашла в себе волю пропускать их слова мимо ушей. Они и так меня уже бросили. Я хочу, чтобы они уже ушли. Голова бессильно качалась из стороны в сторону на цепких нитях магии, извивающихся, как черви, в ее мозгу. Все потеряло резкость. Вторжение в разум было болезненным, но все равно показалось долгожданным облегчением по сравнению с ненавистью и разочарованием на лицах подруг.

Глаза медленно скользнули прочь от лица Другой Твайлайт и ее зубастой улыбки. Все такое черное, бездумно обратила внимание она, смотря, как из ниш и закутков библиотеки течет черная жидкость. Ненасытная тень ползла, поглощая собой все на своем пути, и она медленно подбиралась все ближе.

— Пей чай, — Твайлайт не могла определить, то ли она слышала команду, то ли сама подумала о ней, но она все равно послушалась. Она изо всех сил постаралась заставить переднюю ногу подчиниться приказам. Тело похолодело, и мышцы не спешили отвечать на команды.

Пока Твайлайт пыталась поднять чашку к бессильно отвисшим губам, позади зловеще ухмыляющегося отражения кратко скользнуло какое-то движение, притянув внимание раскоординированных глаз. Она повернула голову. Зрение плавало, то фокусируясь, то расфокусируясь. Трудно было разобрать, что это: предмет затерялся в далеких тенях. Он казался неважным, чем бы он ни был, но то самое не дающее покоя чувство требовало от нее приглядеться внимательнее.

Твайлайт моргнула несколько раз, сгоняя с глаз слезы, и отсутствующая улыбка на ее лице сменилась на недоуменное выражение, когда она наконец различила прячущийся наполовину в тенях фиолетово-зеленый предмет. Кружка замерла у самых губ.

Спайк?

Молодой дракончик выглядывал из проема кухонной двери, смотря на компанию с беспокойством на лице. Нет, не компанию, подумала она, чувствуя, как зуд в глубинах сознания становится все отчетливее. Он смотрит на меня. Он беспокоится за меня. Он беспокоится за меня.

— Пей чай, — команда прозвучала вновь, на этот раз настойчивее.

Она может убрать боль. Она может положить этому конец, напомнила она себе. Голоса друзей становились в ушах все громче, истекая ненавистью и презрением с каждым слогом.

— Тебе здесь не место.

— Ты нам не подруга.

— Ты только причиняешь другим пони боль.

Чашка опустилась на долю дюйма. Спайк… он не ненавидит меня, размышляла она, встретившись с ним взглядом. В памяти мелькнула печаль Пинки Пай и жалость Флаттершай, но это было нечто совершенно иное. На этот раз она видела что-то в его глазах, некий проблеск узнавания. Он беспокоится. Не о том, что я могу сделать, а том, что может случиться со мной. Я важна... Я важна для него. Я важна для него!

— Пей чай!

Мир вокруг задрожал, как вода на ветру, когда Твайлайт захлопнула разум, отрезав копавшиеся в голове ледяные щупальца. Тени отшатнулись назад, как дикий зверь от пылающего факела.

Я важна для Спайка! Спайк меня любит! Спайк по-прежнему мой друг! Каждая мысль приходила со вспышкой искреннего облегчения, и надежда вновь расцвела в ее практически сломанном разуме. Мир, казалось, пробудился от тревожного сна, и цвета вновь обретали четкость, а звуки раздавались в ушах все яснее. Она выскользнула из тюрьмы меланхолии и наконец смогла увидеть мир таким, каким он был до того.

Высвободившийся гнев присоединился к новой надежде и смыл прочь отчаяние, вычистил без остатка то проклятое пятно ненависти к себе, что успело впитаться в ее душу. В груди с новой силой запылал огонь, и она вскочила на копыта, бросив кружку на пол. Отыскав новые силы в этой жажде сопротивления, Твайлайт подняла голову и встретилась взглядом со своей противоположностью. В глазах на мгновенье мелькнуло беспокойство, когда она наконец разглядела лицо самозванки, но шок мгновенно оказался изгнан прочь могучей вспышкой праведной ярости. Она прищурилась с угрозой.

— Ты!

В глазах единорога сверкнуло веселье, и она улыбнулась Твайлайт. Это была та самая улыбка из зеркала в туалете.

Уголки губ кобылы поползли назад по щекам, растягивая рот от уха до уха, рассекая голову почти полностью пополам. Эта неестественная рана шла через всю голову. И в этой противоестественной пасти сверкало, как костяные кинжалы на утреннем солнце, куда больше зубов, чем должно быть у любого нормального пони.

Двойник смотрел на нее с отвратительной, невозможной улыбкой, которая, казалось, только росла еще шире во все стороны, пока единорожка неотрывно на нее смотрела.

— Я не сдамся тебе! — выкрикнула Твайлайт в ответ, выпустив из-под контроля свой гнев и воспользовавшись им, чтобы подпитать свою волю к сопротивлению. — У тебя ничего не вышло. Я не сломалась, и я по-прежнему знаю, что мои друзья любят меня.

— О, неужели? — вопрос прозвучал из шести ртов одновременно. Твайлайт резко обернулась и, увидев перед собой лица пятерых кобыл, тут же отшатнулась в ужасе: каждая пони разглядывала ее одинаково пустыми глазами на лицах с абсолютно идентичными выражениями. Друзья двинулись на нее строем, и Твайлайт попятилась, путаясь в собственных ногах. Агрессия в движениях их тел никак не сочеталась с пустым выражением лиц. Ударившись крупом о книжный шкаф, Твайлайт оказалась загнана в угол — кобылы отрезали для нее все пути к отступлению. Они подходили все ближе, прижимая ее к стене. По беззвучному сигналу они одновременно остановились и застыли в одинаковых позах, уставившись на нее невидящими глазами.

— Мы не любим тебя. Никто не любит тебя, — объявили они хором. — Ты — бешеная собака, которую надо было усыпить еще давным-давно.

— Отпусти их! — крикнула она, уставившись на Другую Твайлайт самым яростным взглядом, каким смогла, чувствуя при этом, как подгибаются у нее колени. Она не может теперь отступить. Ей нужно держаться ради своих друзей. Она сделала шаг вперед, пытаясь изобразить, насколько это возможно, угрожающий вид. — Если ты не отпустишь их прямо сейчас, я…

— И что же ты сделаешь? — выплюнуло оно, перебив ее хором украденных голосов. — Ты не можешь ничего. Ты не Твайлайт Спаркл, как бы ты старательно ей ни прикидывалась. Ты — лишь безумная самозванка!

Твайлайт встала в полный рост, стараясь удержать голос от дрожи.

— Я предупреждаю…

Мокрый, клокочущий смех заполнил библиотеку.

— О, ну это просто прекрасно! Жалкое ничтожество пытается говорить, будто что-то может! — веселье тут же пропало из его голоса, сменившись ледяной серьезностью. — Ты не можешь меня запугать. Я знаю истину. Ты не Элемент Магии. Ты никогда не училась у Принцессы Селестии. Твое прошлое — подделка, ложь! Это все фантазия, порожденная неуравновешенной маленькой кобылкой, которая не смогла справиться с собственной жизнью. Ты — всего лишь порождение молодого единорога, который скорее сбежит в мир детских фантазий и счастливых сказочных концовок, чем встретит лицом к лицу боль собственных воспоминаний.

Существо со ртом чудовища осторожно принюхалось, будто к испорченному воздуху.

— Я предложила тебе выход, знаешь ли. Способ положить конец боли безо всей этой драмы. Но ты отвергла меня, — оно ухмыльнулось. — Так что теперь ты будешь страдать.

Твайлайт зажгла рог, озарив стены бледным фиолетовым сиянием.

— Ты лжешь! — прорычала она. Головная боль пульсировала, как барабан внутри черепа — могучий ритм, который не смог приглушить даже облепивший все ее сознание туман. Она помотала головой, прочищая мысли. — Все, что ты мне сказала — все это ложь! С чего ты, в самом деле, считаешь, что я поверю хоть в одно твое слово после того, как ты так долго прикидывалась мной? Ты безумна, если считаешь, что я поверю тому, кто контролирует моих друзей.

— Я вовсе не контролирую твоих друзей. Они, — она указала на кобыл, каждая из которых повторяла эхом ее слова, — не твои друзья. Этот мир — не твой мир. Тебе здесь не место. Это мир для талантливого единорога, старательно учившегося у Принцессы Селестии, единорога, которая делает все, что в ее силах, чтобы помочь другим, — ее друзья начали смеяться, тогда как существо, как маску носящее ее собственное лицо, продолжило говорить: — Он не для бредящей буйнопомешанной, которая способна причинить вред самой себе и всем, кто ее окружает. Он не для эгоистичной кобылы, которая использует других для удовлетворения собственных нужд.

— Я училась у Принцессы! Я помогаю другим!

— Этот мир — для носителя Элемента Магии.

— Я Элемент Магии! — вскричала Твайлайт, раздув ноздри, и с силой ударила копытом по полу. Магическая аура разгорелась вокруг нее, наливаясь мощью, пока она черпала дополнительную энергию и готовилась сотворить заклинание в любой момент. Пот блестел у нее на лбу, и головная боль, сжимая череп в тисках, росла вместе с накапливаемой магией.

Смех мгновенно оборвался. Шесть пар глаз оценивающе уставились на Твайлайт во внезапно опустившейся тишине.

— Докажи, — потребовали они безэмоциональным голосом.

Твайлайт моргнула, попавшись врасплох из-за этой резкой смены тона.

— Что? — наконец смогла переспросить она, в не меньшей растерянности, чем в подозрении.

— Я сказала, докажи. Давай, — сказало оно и указало на нее копытом. — Я стою прямо здесь, я полностью беззащитна. Ты считаешь, что тебя научили заклинаниям для самообороны, чего, очевидно, никто бы не стал делать, если бы ты была в самом деле сумасшедшей. Так что если ты сможешь правильно воспользоваться любым из этих заклинаний, которым, как ты считаешь, тебя научила Принцесса, то я уйду навсегда.

— Чушь! — презрительно фыркнула Твайлайт, удерживая сияние вокруг рога на случай, если существо решит провернуть какую-нибудь подлость. — Ты лжец. Ты никогда не сделала бы того, что говоришь, даже если бы я тебе вообще доверяла.

Оно лишь ухмыльнулось.

— Тебе не нужно мне доверять. Вот, я здесь, — оно подняло голову и откинуло назад гриву, встав в благородную позу, эффект от которой сошел на нет из-за иззубренной раны вместо рта. — Вот он, твой шанс. У меня нет никакой защиты. Я не приготовила никаких заклинаний. Ты можешь сразить меня и оправдать себя, прямо здесь, прямо сейчас, — оно ухмыльнулось. — Вот она, твоя возможность стать героиней, которой ты всегда прикидывалась. Вот он, твой шанс стать настоящей Твайлайт Спаркл.

Единорожка неотрывно глядела в ответ на существо, стараясь сдержать обволакивающий сознание туман и сохранять сосредоточение.

— Это трюк, — сказала в итоге Твайлайт.

— Трюк? — нахмурилось оно.

— Конечно же, трюк. Я не глупа. Что, ты думаешь, я просто слепо брошусь следовать твоему совету? — Твайлайт оглянулась на своих подруг, у каждой из которых на лицах было то же самое хмурое выражение, что и у ее отражения. — К тому же откуда мне знать, что друзья будут в безопасности?

— Ниоткуда, — ухмылка вернулась. — Но у тебя, в самом деле, нет никакого выбора. Я и так уже подыгрывала твоему бреду дольше необходимого. Эта жизнь, этот мир — они не для тебя. Так что или ты сразишь меня прямо сейчас… или я отправлю тебя назад в реальный мир, где ты будешь страдать от своей вины и стыда.

Твайлайт вновь замерла в нерешительности, оглядывая лица обращенных в марионеток подруг. Она знала, что чудовище лжет ей и ему верить нельзя. Это обман — какая-то ловушка, которую она пока что не отыскала.

Есть ли у меня выбор? — спросила она себя, чувствуя, как на нее давит смирение. Она продолжала черпать и выплескивать энергию, на всякий случай удерживая рог в боеготовности. Оно право: мне нужно его победить, если я вообще надеюсь на спасение подруг. Они все от меня зависят. Они нуждаются во мне. Я — их единственный шанс на спасение.

Твайлайт почувствовала, как укоренилось в груди тепло, когда она уставилась на свое кошмарное отражение.

Но это вовсе не значит, думала она, открыв рот и будто собираясь заговорить, что мне нужно играть по его правилам.

Аура Твайлайт запылала от вливаемой энергии, когда она, обращаясь в уме ко многим годам, проведенным за учебой у любимой Принцессы, принялась сплетать нити магии в хитроумную структуру заклинания заточения.

Такие заклинания относятся к числу очень сложных и тщательно контролируемых. Заклятье, созданное для того, чтобы без вреда заточить пони на бесконечный срок — не из того числа, что можно взять и выучить по школьной книге заклинаний. Когда принцесса Селестия научила ему Твайлайт за совместной работой в одном из парадных залов замка, она указала на важность самоконтроля и ответственности. И если когда-нибудь будет подходящий для него момент — то вот он, прямо здесь и сейчас!

На его сотворение нужны считаные мгновенья, но она спешила все равно, в надежде закончить до того, как Другая Твайлайт успеет ответить. Невидимые для невооруженного глаза линии мистических сил подчинялись ее воле, складываясь в сложную геометрическую фигуру, необходимую для успешного завершения ритуала. Воздух загудел от электричества, когда она принялась вытягивать энергию из окружающего мира.

Что-то не так.

Твайлайт распахнула глаза, почувствовав, как заклинание начало распадаться по швам. Развязался бой за контроль, и она проигрывала: отдельно взятые линии ускользали из ее мысленной хватки, связи не желали держаться, а энергетические линии отталкивали друг друга, как магниты с одинаковой полярностью.

Как бывает всегда, когда заклинание создается неверно.

Нет! Заклинание правильное! В панике она зачерпнула еще больше энергии, желая заставить его подчиниться командам. Она прекрасно представляла в голове его структуру: строгие фигуры и руны, начертанию которых ее лично научила Принцесса. Твайлайт стиснула зубы; рог гудел от давления огромных энергий, которые она удерживала в нем. Чем сильнее она давила, тем сильнее было сопротивление. Ей было все равно. Заклинание верно, и она выдержит напряжение. Она знала, что оно сработает, если она только…

Заклинание, не выдержав той энергии, которую она в него накачивала, лопнуло, как слишком сильно надутый воздушный шарик. Как притянутая металлическим штырем невидимая молния, неконтролируемая энергия пронеслась по ее рогу и врезалась в лоб подобно состоящему из чистой пламенной боли копью. Все мысли затопило белым сиянием, и она беззвучно опрокинулась на пол, содрогаясь каждой мышцей в конвульсиях из-за нервного перенапряжения.

Твайлайт пришла в себя несколько мгновений спустя; она лежала на спине, бессильно глядя в потолок библиотеки. Все тело болело от этого непреднамеренного перенапряжения. Волосы растрепались и встали дыбом. Коренные зубы зудели. Ей повезло, что она не смогла себе серьезно навредить.

Она застонала, не чувствуя, впрочем, что ей так уж повезло. Что произошло? Почему заклинание не сработало? Твайлайт попыталась сесть, но смогла лишь чуть приподнять голову, прежде чем силы покинули ее, и все тело разом осело, как тряпичная кукла. Она стукнулась об дубовый пол со стоном чуть громче предыдущего. Ей надо сдвинуться. Ей надо встать. Ей…

На глаза Твайлайт упала тень: над ней склонилось шесть лиц, заполнив все поле зрения широкими издевательскими улыбками. Друзья продолжали улыбаться, а гротескная самозванка высокомерно ее отчитывала:

— Ай-яй-яй. Вышло неожиданно, правда?

— Ч-что ты сделала? — резко вдохнув, выдавила Твайлайт.

— Я? Ничего. Я только дала тебе самой доказать мою правоту, — сказало оно, тыкая ей в грудь копытом. — Этот мир не предназначен для тебя. Твоя жизнь — всего лишь бред и фантазии, которые удерживает вместе стыдливое отчаяние.

— Нет! Ты что-то сделала! — крикнула Твайлайт. Она оправдывалась, чувствуя, как шататся, готовая рухнуть, ее уверенность в себе: — Я знаю! Ты… ты точно что-то сделала. Я сотворила заклинание в точности таким, каким я его помню. Я сотворила заклинание идеально!

Отражение положило копыто ей на грудь, придавив к полу, и склонило голову.

— Вот, теперь ты видишь, насколько ты опасна? — прошипело оно, капая слюной из отвратительной раны вместо рта. Твайлайт отвернулась в сторону, борясь с тошнотой, которую будила разбрызганная по лицу теплая жидкость. — Ты думаешь, у тебя есть навыки и талант, но у тебя их нет. Это в самом деле жестокий замкнутый круг. Именно твой бред изначально подтолкнул тебя причинять другим боль. А потом ты сотворила еще больше самообмана, чтобы скрыть под ним вину. Но от этого ты еще больше растеряла способность к ответственным действиям. Значит, в будущем ты причинишь пони еще больше вреда, — оно усмехнулось. — Твоя жизнь — как театральная трагедия.

Медленно поддаваясь панике, Твайлайт окинула бешеным взглядом библиотеку. Ее окружили. Она попалась. Она в опасности, и она беззащитна. Сокрушительная клаустрофобия сдавила ей сердце, резко подняв пульс. Тело ослабело и перестало слушаться, отказавшись даже сдвинуть вдавленное ей в грудь копыто. Магические способности ее предали. Каждая попытка зачерпнуть в измученный рог больше энергии только жалила колющей болью прямиком в мозг.

Почему заклинание не сработало? Почему я не смогла сотворить его? Мысли блуждали эхом в голове, как звон какого-то могучего колокола, чьи вибрации сотрясали ее до мозга костей. Все это было совершенно бессмысленно. Она старательно училась, чтобы освоить это заклинание. Она часами практиковалась самостоятельно и под непосредственным контролем Принцессы. Она отчетливо помнила улыбку гордости на лице Селестии, когда ей наконец удалось связать ноги у беспомощного стражника, помогавшего им в процессе.

Сомнения, которые то поднимались, то сходили, подобно океанским приливам, обрушились на нее, топя разум в неуверенности. Она четко и ясно помнила все те многочисленные моменты наедине с ее любимой наставницей, помнила часы, проведенные за учебой под мягким контролем Принцессы Селестии. И при этом она вдруг застала себя за тем, что критически смотрит на те воспоминания, судит их с неохотным скептицизмом. Было ли это все реальностью? Или это все просто большая фантазия?

Вся моя жизнь — одна гигантская ложь?

Она жалобно всхлипнула, сражаясь с этими вероломными мыслями, отгоняя их прочь теми обрывками сил, которые у нее еще оставались.

— Я не… сломаюсь… — прохрипела она; копыто, вдавленное в грудь, мешало ей вдохнуть глубже. — Я не сдамся…

— Совершенно неважно, что тебе кажется, — выплюнула гротескная кобыла, опустив свою кошмарную морду вплотную к лицу единорожки. Твайлайт чуть не стошнило от обрушившейся на нее омерзительной вони гниения, но она сдержалась и проигнорировала свой дискомфорт. — Тебя не должно быть здесь. Эта жизнь предназначена для Твайлайт Спаркл, которая способна на сострадание и которая может отказаться от своих эгоистичных нужд ради других. Ты — не та кобыла. Ты — не Твайлайт Спаркл. Твои воспоминания — это ложь. Ты сама это доказала. Все, чему, как ты думаешь, Принцесса тебя научила — это лишь жалкие, бессмысленные фантазии, сотворенные твоим нестабильным мозгом.

Не в силах более смотреть на эту ужасную улыбку, Твайлайт отвернула голову в сторону, судорожно ища хоть что-то, чем можно воспользоваться. Этот поиск был отчаянным и бесполезным, и она это понимала, но все равно старалась сосредоточиться на самых призрачных шансах на спасение, что помогало сдержать эти болезненные слова, пробирающиеся в ее разум. Вокруг не было ничего, ничего, чем можно было бы воспользоваться для спасения. Книги? Нет. Чашка? Нет. Листы пергамента? Нет.

Она помедлила и вернула глаза обратно на брошенную на пол кружку. Чай. Чай!

Твайлайт резко крутанула голову обратно к неодинаковым глазам ее бывшего близнеца.

— Ты отравила меня! В чае было что-то, и ты меня заставляла его пить. Вот почему я не могу пользоваться заклинаниями! — выкрикнула она, мечась и вырываясь из-под придавливающего к полу копыта. — Мои воспоминания настоящие! Вот… вот почему мои мысли как в тумане, вот почему у меня кружится голова! Воспоминания реальны! Они обязаны быть реальными! Подделка — это ты! Это только ты не что иное, как ходячая ложь!

Самозванка просто смотрела на вырывающуюся Твайлайт сверху вниз с исказившим ее черты выражением ложной жалости.

— Ты только вредишь себе, когда так отчаянно цепляешься за эти галлюцинации. Это не твои друзья, — оно указало на других кобыл. — Они мои. Этот мир — мой мир. Этот мир — моя жизнь. Он не предназначен для таких пони, как ты. Этот мир отвергает тебя.

Тени вновь начали сгущаться: по стенам и потолку библиотеки будто поползло маслянистое пятно. Все за пределами очень узкого пятачка вокруг Твайлайт скрылось в тенях противоестественного заката. Самозванка склонилась еще ниже, обжигая ноздри Твайлайт страшной вонью гниющих растений.

— Ты видишь, но ты не понимаешь. Это не твоя жизнь. Ты здесь чужая, — сказало оно, подняв глаза и наблюдая за тем, как ползут по стенам и полу щупальца теней. — Этот мир отвергает тебя, потому что он знает, что ты такое.

Оно помедлило, будто смакуя зрелище подступающей тьмы. В конце концов оно вернуло свой взгляд на Твайлайт.

— Ты не что иное, как вирус. Эта реальность реагирует на тебя как на болезнь, и она исторгает тебя до того, как ты успеешь еще больше ее осквернить.

Черная жидкая тень потекла по полу, как ожившее пятно разлитых чернил. Твайлайт наблюдала за ее приближением с широко распахнутыми глазами. Казалось, она смотрела на выходящий из берегов пруд пустоты. Черная слизь казалась невозможной, нематериальной, как ни посмотри. Подобно тени, она существовала там, где отсутствует что-то другое. И при этом она четко видела, как эта грязь размазывается по окнам, пожирая солнечный свет и заменяя его тьмой.

Она боялась теней. По мере того, как они подбирались все ближе, ее промораживало от ужаса до самых костей, а кровь застывала в жилах. Этот страх не имел ничего общего с первобытным неприятием темноты и подозрением, что в ней могут рыскать хищники. Эта угроза была еще ужаснее, еще сверхъестественней, и она приближалась. Твайлайт боялась полного ничто, полной невозможности существования этой материи, которая, тем не менее, активно поглощала собой все вокруг. Она ужасала даже больше бескровного разреза вместо улыбки на морде ее двойника или тупых выражений на лицах подруг.

И она была живой.

В растущих тенях крылась темная злоба. Она напоминала сердцебиение, которое невозможно услышать: слабый ритмичный пульс где-то на задворках разума, на краю поля зрения, спрятанный глубоко под другими звуками. Она ощущала, как тьма наблюдает за ней из чернейших глубин — единый сосредоточенный на ней разум. Где-то в далеком углу библиотеки она с трудом смогла различить силуэт пони, завернутого в тяжелые одежды. Там, где должна была быть голова, располагался острый длинный выступ — будто кривой фарфоровый клинок, напоминающий по форме клюв какой-то хищной птицы.

Твайлайт моргнула, и наваждение исчезло из виду, а взгляд залитых слезами глаз притянула к себе тьма, собравшаяся у копыт подруг. Единорожка подняла на них взгляд и почувствовала, как неумолимо рушится ее воля к сопротивлению по мере того, как дюйм за дюймом к ней приближалась тень.

— Пожалуйста, пожалуйста! Отпусти меня! Я-я не хочу здесь больше находиться! — взмолилась она, пытаясь пробиться сквозь их невидящий взгляд, отчаянно желая достучаться до друзей, которые, как она знала, все еще заперты за стеклом пустых глаз. — Не дай ей м-меня к-коснуться!

— Я предлагала тебе путь к спасению, — усмехнулась Другая Твайлайт. Ее друзья зловеще ухмыльнулись, повторив выражение лица самозванки. Уголки их губ начали ползти дальше по щекам, разрывая их пополам и открывая все больше зубов. Их плоть мялась, как воск над горячим пламенем, непрерывно меняясь без смысла и цели. Лица друзей пропали без следа, а тела разогрелись и закипели, не замедляясь, пока в итоге каждое высокомерно ухмыляющееся лицо не обзавелось такой же мерзкой улыбкой, как и у ее искаженного близнеца.

Твайлайт снова плакала. Она хватала ртом воздух и дрожала в унижении и ужасе, пока тьма скользила вверх по ногам ее подруг. Яркие цвета их шкурок поглощала растущая тень. Она стирала их Метки, скрывая за слоями жидкой ночи все детали. Никто из них не дрогнул, когда нематериальная слизь затопила их лица, заполнив их сломанные рты и раздутые ноздри абсолютной пустотой.

Друзья пропали. На их месте осталось пять теней в форме пони. Повисла тишина — тьма поглощала все, даже звук. Все погрузилось в молчание, и только стоны Твайлайт раздавались в темноте, пока она дрожала в страхе, застряв на крохотном островке в море жуткого ничто.

Твайлайт крепко зажмурилась. Все ее лицо покрывал пот, сопли, слюни и слезы.

— П-пожалуйста… Я х-хочу д-домой… — выдавила Твайлайт. Ее голос, как гром, отразился эхом от стен затопленной тенями библиотеки. — Я хочу д-домой! Пожалуйста!

Самозванка вновь склонилась над ней с улыбкой, ясно видимой даже в поглотившей ее тени.

— Этот мир не твой. Этот мир не твой. Этот мир не твой, — говорило оно, и ему вторил хор пяти теневых фигур. — Этот мир не твой. Этот мир не твой. Этот мир не твой.

Тени поползли к ней ближе.

— П-пожалуйста! Останови это! Останови! — выла Твайлайт. Последние остатки самоконтроля сломались в ней, как сухие тонкие ветки. Гнев, целеустремленность, надежда и убеждения оказались отброшены перед лицом всепоглощающего страха. Ее разум превратился в кипящий котел бессмысленной паники и растерянности. Когда тень сомкнулась вокруг нее и вцепилась в нее острыми когтями, она лишь жалобно и бессвязно бормотала и всхлипывала. Она беспомощна. Она бесполезна.

Кинжалы льда резали ее плоть по мере того, как тень наползала на тело, оставляя под собой лишь онемение, глушащее все, кроме боли. Она кричала и молила о пощаде снова и снова, отчаянно надеясь на хоть какое-то спасение. Все это было куда хуже, чем просто физическая пытка: боль ощущалась повсюду, где она только могла себе ее представить. Боль обрушивалась на нее на всех уровнях сознания. Она атаковала ее мысли, ее воспоминания, ее личность. Она разрывала не только плоть, но даже и самосознание.

Она поглощала все, что представляла собой Твайлайт Спаркл.

Твайлайт открыла рот, чтобы закричать, и тени ринулись в ее глотку.

---

Твайлайт вскинулась с громким криком. Сорвавшиеся с губ звуки отразились в обволакивающей тьме насмешливым эхом. Растерянная и дезориентированная, она полагалась на один только инстинкт. Ее жизнь в опасности. Ей нужно что-то сделать. Ей нужно драться. Ей нужно бежать. Оглушенная приливом несущегося по жилам адреналина, она слепо вскочила на копыта, твердо нацелившись освободиться от голодных теней. Сослепу единорожка выставила передние ноги за край кровати и повалилась на пол головой вперед.

Ее вопль прервался хрустом и резким «ууф!», когда она врезалась в кафельный пол и вышибла ударом воздух из легких. Судорожно дыша, Твайлайт попыталась подняться на трясущихся ногах — инстинкт по-прежнему управлял ее действиями. Заспанные глаза метались из стороны в сторону в лишенной света пустоте. Чернильную вуаль они пробивали с трудом, но она точно могла сказать, что ее окружили. Над ней нависали массивные силуэты, фигуры, завернутые в черные тени.

Тени! Воспоминания о ползущей тьме пробудили приливную волну отчаянной истерики. Мне нужно убежать от теней! Оттолкнувшись от пола, она заскользила по плитке и врезалась спиной в угол между стеной и кроватью.

В ловушке. Она снова в ловушке. Голодное ничто окружало со всех сторон. Страх ощущался физически, превращая плоть в холодный и маслянистый студень. Она хотела закричать, позвать на помощь, но губы только беспомощно шлепали без единого звука. Она хотела крепко зажмурить глаза, чтобы не видеть своей кровавой судьбы, но они заледенели в панике, принуждая ее беспомощно глядеть в окружающий мрак.

Тени оставались на местах. Ничего не двигалось и не желало ее атаковать.

Постепенно формы начали проясняться — глаза начали различать книжные полки, которые она приняла за останки поглощенных друзей. Паника начала медленно утекать по мере того, как разум целенаправленно карабкался к ясному сознанию, таща за собой связные мысли. Она опустила взгляд на свое тело и всхлипнула от облегчения, увидев нормальный оттенок фиолетового вместо черной пустоты абсолютного ничто.

Я в безопасности. Я в порядке. Я в безопасности. Я в порядке, повторяла она про себя, вкладывая в эти мысли все доступные силы, чтобы затопить инстинктивный призыв к действию. Могучий позыв драться или бежать пульсировал в голове подобно сердцебиению, превратив все тело в туго натянутую струну, вроде тетивы растянутого до предела лука.

В центре комнаты на полу лежала маленькая лужица света — луч от одинокого окошка в двери палаты. Она уставилась на него в отчаянии, сосредоточенно пытаясь взять под контроль свое беспорядочное дыхание. По мере того, как она черпала успокоение из этого маленького прямоугольника света, напряжение истекало из нее с каждым выверенным выдохом, забирая с собой и страх. Этого не было. Это был всего лишь сон.

Распаленные паникой силы оставили ее; она села на пол и устало сгорбилась. Адреналин, бушевавший в крови, ушел, и ноги теперь казались сделанными из меда и свинца. Мышцы болели. Ушибленное об пол место по-прежнему жгло. Она была опустошена и физически, и душевно.

Твайлайт содрогнулась. Помимо всего прочего, она еще и замерзала. Всю шерсть пропитал пот, отчего прохладный кондиционированный воздух превратился в почти что арктический буран, обдувающий промокшее тело. Протянув трясущееся копыто, она схватила брошенную простыню и подтянула ее к подбородку. Ткань была такой же мокрой, как и она сама, но холодное одеяло все-таки лучше, чем ничего.

— Я в безопасности, — сказала она вслух. Ее тихий голос пробил давящую тишину, повисшую над головой. — Этого не было на самом деле. Это был просто… — голос Твайлайт затих, когда воспоминания о кошмаре медленно потекли обратно в разум, неся с собой ураган образов и мыслей, о которых ей лучше бы забыть. — Это был всего лишь сон, — шепотом закончила она и тихо закрыла глаза.

Даже мои сны не защищены от этого мира. Твайлайт вытерла нос об одеяло, чувствуя, как дрожат губы. Ее лицо промочил не один только пот: глаза жгло от невольных слез. Даже мои сны больны.

— Ты только и делаешь, что причиняешь пони вред… — прозвучало эхо жестокого голоса из воспоминаний. Эти слова говорили ей друзья с искаженными ненавистью и презрением лицами.

Я не помогаю пони. Я не исцеляю пони. Я только причиняю боль. Ненависть к себе вернулась в полную силу, водя по позвоночнику лезвиями вины.

Твайлайт подавила очередной всхлип, качая голову в копытах. О Селестия, прошу тебя, помоги мне… пожалуйста, ты мне нужна… Она не доверяла собственному языку, боясь озвучить свое отчаяние, боясь навлечь на себя тем самым нечто ужасное. Она представила себе теплый взгляд любящего лица ее наставницы и вцепилась в этот образ, чтобы не утонуть в черных водах собственных страхов. Принцесса Селестия… Я нуждаюсь в тебе. Я нуждаюсь в твоей помощи. Пожалуйста…

Обняв себя ногами, маленькая единорожка свернулась в маленький клубочек, чтобы укрыться от своих страхов. Теплые слезы катились по щекам. Она тихо плакала, и еле слышная икота и всхлипы отражались эхом от стен палаты.

Она продолжала безмолвно молить о спасении, которое, как она боялась, может не прийти никогда.