My Little Assuming Control, или Шаловливые ручонки Шепарда

"Защита слабых - долг сильных. Иначе мы жили бы посреди хаоса", - командор Шепард

Замок Кантерлот гудел, словно потревоженный пчелиный улей. Все пони как угорелые бегали по его этажам, будто бы была объявлена эвакуация. И причиной тому стала форс-мажорная ситуация, не связанная, однако, с нападением, пожаром или другими чуть более жуткими катаклизмами и происшествиями. Никто из постоянных обитателей Кантерлота и предположить не мог, что опасность будет угрожать...

— Лейтенант Тандерхув, срочно несите образцы крови в лабораторию, и только попробуйте что-нибудь учудить! Нужно как можно скорее разобраться с группой крови принца! – проорал капитан Армор вслед убегающему отдающему позолотой пегасу, в зубах которого была зажата колба с плескавшейся ярко-алой жидкостью. Промычав нечто нечленораздельное, жеребец скрылся за поворотом, направляясь в правое крыло замка. Протяжно вздохнув, капитан присел на ближайшую скамейку. Поднятый с постели буквально пинками, он тут же бросился организовывать операцию по спасению пришельца, получившего страшнейшие ранения в результате нападения дракона. Это была бы обычная ситуация, никак не связанная с королевской гвардией, если бы не тот факт, что пришелец являлся аликорном и фактически, хоть и не официально, будущим принцем Эквестрии по праву скорой и вполне вероятной женитьбы с принцессой Селестией. Когда Шайнинг встретил повелительницу Солнца, то просто ужаснулся тем изменениям, что произошли с ней за столь короткий срок, прошедший с их последней встречи. Скошенная корона, размытая тушь, покрасневшие от слёз глаза и дикий оскал приготовившегося к броску зверя. Если бы он не знал кроткий и добрый нрав правящей особы, то наверняка поостерегся бы даже подходить к подобной кобылице, не то чтобы заговорить с ней. Усталый капитан предался дрёме, едва не позволяя себе пускать слюни на пол. Где-то неподалеку прошелестели два перепончатых крыла, но Шайнинга не обратил на это особого внимания. Его мозг в данный момент занимала проблема поважней, например: десять способов, чтобы не упасть и не забыться беспробудным сном.

— Сумасшедшая ночь, да, дружище? – устало проговорил ночной пегас, сев рядом с сонным единорогом. В полусознательном состоянии Армор все таки смог узнать в нем капитана Ночной Гвардии Луны Спид Слейва. Небольшой и юркий фестрал, обладавший заразным задором и искрометным юмором. Но добродушный вид этого жеребца был лишь своего рода приманкой, так как Спид мог вполне спокойно “переключаться” между своими тактиками поведения, и это было закономерно, ведь иначе на страже Алмазных Гор просто не выжить. Однако с недавних пор он перестал служить в пограничных войсках Эквестрии, так как теперь ему предложили пойти на службу в нововоссозданной организации, которая только недавно была возрождена в своём былом блеске и славе. Будучи самым достойным среди своих сородичей, что доблестно охраняли границы страны от посягательств внешних врагов, он был удостоин чести возглавить орден. Тот орден, что был основан ещё на заре тысячелетия, когда Луну ещё не постигло проклятье демона тьмы. Тогда они поклонялись ей как богине, как матери всего их народа, называя не иначе как спасительница. Взращенные под её чутким взором и выведенные из стадии полного вымирания, они видели в ней тот образ, который их одновременно восторгал и поражал. И даже сейчас, когда прошло уже столько лет, и былые традиции были усыпаны песком времени, они помнили о своей любимой наставнице и покровительнице. Новость о возрождении ордена, который все же назывался гвардейским формированием, стала ошеломительной и радующей, но в то же время, она ни в какое сравнение не шла с вестью о возвращении любимой принцессы, которая была ещё более радостно встречена среди немногочисленного рода фестралов, властителей ночного неба.

Тяжело подняв взгляд, Армор едва мог найти силы на язвительный и остроумный ответ, а потому пришлось ограничиться вполне обычным и уже не столь интересным.

— А ты как думаешь, Слейв? Только-только хотел было прикорнуть, как тут меня потащили сюда… Какого сена этот аликорн вообще пострадал?! И это не говоря уже про то, что мне сестра написала. Герой, могущественный гость из дальних миров, обладает магией, о которой нам остается только мечтать. Ну почему это происходит в мою смену… — выплескивая свое негодование, высказал капитан. Только всплеск адреналина и мог помочь ему в борьбе со сном, а потому идея пожаловаться на жизнь своему старому приятелю была не лишена некоторого смысла. Задумчиво потерев копытом подбородок, Слейв хмыкнул.

— А почему именно твоя смена? Ты ж вроде сдал свой пост в четыре часа, а затем умотал куда-то, даже не позвав меня… — полушутливо обиженным тоном сказал фестрал.

— Хех, ну начнем с того, мой ночной друг, что ты обычно дрыхнешь в это время. Тем более, я вряд ли позову тебя на мое свидание с Кейденс, сам понимаешь, ей твои рассказы про старую службу вряд ли понравятся. А насчет смены… Все-таки ситуация не самая стандартная, а потому нужны лучшие из лучших. Да и потом, у Ская жена рожает... Ну как рожает, схватки вроде начались, но ещё ничего не ясно, — уныло ответил единорог, едва ли не падая со скамейки на пол.

— Так, давай по порядку. Ужасно не люблю, когда ты сваливаешь всё в одну кучу, а мне потом эту кучу надо разгребать на составные. Итак, насчет твоей “мадамы” — у вас действительно все настолько серьезно? Ну-у-у, она же вроде аликорн, и как бы переживет твою бренную тушку, а потому тебе оно надо? Да, не спорю, об её крупе мечтает половина Кантерлота, и всё же… ой, прости, — тут же извинился Спид, заметив колкий холодный взгляд своего друга. Фестрал неловко улыбнулся, разведя копыта в разные стороны.. – Экхем, ну да ладно. А про второе — он когда будет отмечать своего первенца? И вообще, почему я об этом не знал?! Что, так сложно сказать мне про то, что у моего друга скоро будет сын? Вот и дружи после этого…

— Да потому что, опять повторюсь, ты днем дрыхнешь. Повезли Клеан Тайд в родильную где-то в девять, тогда-то Гарднер и попросил меня додежурить за него… Знал бы, чем все кончится, тогда бы ещё раз тридцать подумал. И да, насчет Кейденс. Она не бессмертна, не неси чушь. Вроде уже пообтерся в Кантерлоте, а такие ляпы делаешь, что хоть стой, хоть падай. А твоим “наблюдателям” её крупа я в следующий раз такое устрою, даже принцесса Селестия в её нынешнем состоянии покажется самой спокойной из всех, что я знаю, — высказал Армор после того, как нанес себе две смачные пощечины копытом по лицу. Сон потихоньку стал отступать, готовясь к коварной атаке через некоторое время, когда его жертва снова будет уставшей и разморенной.

— Окей-окей. Да и вообще, это не мое дело, сам решай свои любовные проблемы. Но что насчет твоего третьего сменщика, как его… О, вспомнил, новичок этот ваш, летеха Тандерхув. Какого гумуса он тебя не заменил? Ты ж как кусок того самого сидишь и залипаешь, разве от тебя есть хоть какая-то помощь в таком состоянии? – спросил вспыливший от такой несправедливости по отношению к его другу фестрал.

— Пха-ха-ха-ха, нашел кем меня заменять! Ты вообще понимаешь причину того, почему он получил эту смену? А я отвечу — она самая легкая, так как всю работу выполняет охрана замка, и Тандерхув тут скорее как пятая нога, а не бдительный страж спокойствия принцесс. Да, не спорю, исполнительный и инициативный, но косячит как не знаю кто. Может, оно просто по молодости, а может, он сам по себе такой. Я вот его только что отправил в лабораторию с анализом крови Шепарда, вроде так зовут этого парня. Ну и странное имечко... Какой из него пастух? – ответил Шайнинг, не осознавая того, насколько близко подошел к пониманию работы командора. Джон действительно был пастухом целых три раза. В первый он пытался убедить трёх баранов из Совета Цитадели в своей правоте, во второй он набрал в свою команду очень воинственных и дурных психов, которым только дай повод, как минимум Нормандию продадут. Ну а третий, в котором Шепарду предстояло стать главнокомандующим армии жнецов, только намечался, хотя он уже всё меньше и меньше привлекал Джона, так как после этого он вряд ли смог бы снова быть живым существом из плоти и крови.

— Пастух он иль нет, а всё же чудной жеребец, если честно. Я же тоже про него слышал. Говорят, он раньше был не аликорном, а каким-то странным че-ло-ве-ком. И это ещё только цветочки — он также был генералом чудовищно огромной армии, и не просто армии, а армии пришельцев, — поделился своими знаниями Спид. Ехидно глянув на своего товарища, Армор решил подколоть своего друга.

— Кому ты это рассказываешь, мне сестра чуть ли не его биографию прислала. И ещё того, темного, который якшается с принцессой Луной. – Эффект был достигнут. Слейв презрительно скривился при упоминании Предвестника, едва не позволив себе сплюнуть на пол.

— Друже, ну не упоминай ты мне про этого урода. Честно, что наша великая Луна нашла в этом отвратительном создании?! – вспылил ночной пегас, преисполненный праведным гневом от такого кощунства по отношению к его повелительнице. Он понимал, что не имел права даже отговорить свою принцессу от такого выбора, но это и не значило, что он его стопроцентно принял и одобрил.

— Ну он же бессмертный, как-никак. Где ты ещё найдешь других аликорнов по округе? И вообще, почему он вдруг стал уродом? Я конечно его не видел, но по крайней мере ни про какие слухи про его уродство не доходили, да и сестра написала бы об этом, – парировал Шайнинг.

— Бессмертие… И что?! Ты в курсе, что он убийца? Жуткий монстр, для которого наши жизни как труха, не больше?! – проорал Спид, не сдерживая себя никакими рамками приличия. Он орал так громко, что все окружающие их звуки просто потонули в грохоте его речи. Именно поэтому они не услышали, как недалеко от них с пронзительным скрипом открылась дверь. – Вообще, только дай он мне повод. Только посмей он обидеть нашу прекрасную Луну, и я его задушу лично!

— Только если я не доберусь первым до твоей паршивой глотки, ничтожество. — Над двумя разговорившимися офицерами грозно нависал темно-фиолетовый аликорн, чьи глаза буравили их ошалевшие рожи. Армор от накатившего страха аж истерично сглотнул, подобного жуткого взгляда он еще ни разу в своей жизни не видел. — Так, ты вроде старший брат Фиолетовой, не так ли? Где расположили командора Джона Шепарда? И поверь, скорость твоего ответа повлияет на то, сколько ты пробудешь на этом свете. – От вкрадчивого и ледяного голоса Предвестника, хоть он был и глуше обычного, становилось крайне неуютно и страшно. Казалось, что стоит тебе сделать что-нибудь не то, и это чудище вцепится тебе в глотку, даже не задумываясь. Несмотря на исключительную храбрость, Слейв всё же побаивался Харбинджера, пусть это не означало, что его заявление потеряло свою силу. Нет, просто без повода он вряд ли пошел бы войной на аликорна, предпочитая понапрасну не трогать возлюбленного его богини.

— Здравствуйте, уважаемый гость, прошу за мной. Я проведу Вас в королевские палаты, где сейчас находится командор, — мигом отогнав сон и крайне быстро вставая с насиженного места, ответил Армор.

— Веди, — коротко приказал жнец.

— Потом встретимся, — бросил напоследок единорог, отправившись показывать дорогу новоиспеченному принцу. Удовлетворенно кивнув, Спид до самого конца преследовал фигуру Предвестника яростным взглядом.

— Тварь… — процедил ночной пегас, а затем уже и сам отправился по своим делам.

— Как Вы добрались до нашей столицы, эм-м, мистер? – испытывая неловкость, аккуратно поинтересовался капитан. Он побаивался термина “принц”, так как не знал, применимо оно ли к этому жеребцу. В подобные моменты он всегда сравнивал свою ситуацию с балансировкой на канате, когда любое лишнее движение способно отправить тебя в долгий и неконтролируемый полёт. Впрочем, нынешнюю ситуацию дополнил бы тем, что канат кто-то вероломно поджёг. Словно и без того у Шайнинга было мало проблем...

— Сейчас тебя должно волновать не это. Лучше расскажи мне все о состоянии пациента, вместо того чтобы лживо улыбаться и нести какую-то чушь, — осадил Предвестник. Армор нервно сглотнул и решил исполнить просьбу пришельца.

— Несмотря на многочисленные повреждения кожного покрова, перелом двух ребер и наличии большого набора ушибов, порезов и синяков, он все же в довольно сносном состоянии. Ему придется некоторое время полежать в палате, с неделю уж точно, а затем он сможет вернуться на свое постоянное место проживания, — отрапортовал капитан.

— Такого просто не может быть. Мне что, вытаскивать из тебя правду вместе с внутренностями? – прошипел Рипер, резко остановившись прямо посередине коридора. Шайнинг посмотрел на гостя недоуменным взглядом.

— В смысле? – не выдержав, спросил капитан. Аликорн медленно пошел в сторону единорога, отчего бедняга с перепугу прижался крупом к стене. Что-что, а в темноте образ разъяренного пришельца был поистине ужасающим.

— У него было глубокая рана на груди от когтей той твари, что я разорвал на куски. Кому ты рассказываешь про ушибы и синяки?! – проревел жнец.

— А-а-а, п-простите, я забыл сказать про его исключительную регенерацию! Да, когда его принесли, он был едва ли не на грани жизни и смерти. Но затем ему стало лучше! Раны стали хоть и медленно, но затягиваться. По прошествии полутора часов там не было даже намёка на хоть какое-то повреждение. Единственная проблема была только с шерстью, видимо, на нее регенерация не распространялась, — быстро промямлил единорог, боясь и представить как его сестра умудрялась жить рядом с таким чудищем. Что бы он не сделал, его, вполне вероятно, ожидали впереди одни неприятности, если не из-за самого пришельца, то уж из-за принцессы Луны точно. Услышав ответ, Предвестник немного успокоился, а затем снова продолжил путь.

— Тебе очень не повезёт, если ты меня обманул, — процедил Рипер.

— Прав был Слей, реально жуткий мудак… — прошептал капитан Армор, вставая с пола. Кое-как отряхнув свой круп, он отправился вслед за аликорном. Дальнейший их путь не был скрашен приятным разговором, шутками или размышлениями вслух. Единственным, что позволял себе белый единорог, было лишь указание нужных поворотов и дверей. Наконец, они таки добрались до нужного места. Это был длинный коридор с множеством дверей. Здесь находился дворцовый госпиталь, способный вместить и вылечить до ста пони одновременно. Утыканный светильниками, он столь ярко освещался, что даже несколько слепил глаза. Видимо, это было обусловлено тем, что тут напрочь отсутствовали окна. Также антураж дополнял длинный красный ковер, чей конец терялся где-то вдали. Одним словом, не самое худшее, но и не самое величественное место замка.

— Прошу за мной. Командор был определен в палату №36, — быстро проговорил капитан, а затем как можно скорее повел своего нового “знакомого” дальше по коридору.

— Дальше я уже сам, — резко ответил жнец, ускоряя свой шаг.

— И все же я бы настоял на моем присутствии, так как там стоит охрана, и она вряд ли позволит Вам пройти без разрешения, — проговорил Армор.

— Тогда я не позавидую их матерям. Нынче смертность что-то уж слишком высока… — ехидно подметил тёмно-фиолетовый жеребец, с гордостью услышав отчетливый звук сглатывания. Ему сейчас было просто необходима разрядка неприятных эмоций, которые в нём прямо-таки бушевали на данный момент. Хотелось ударить кого-нибудь, что-нибудь или кому-нибудь напакостить, а может даже и убить. Настолько в нем клокотала лютая ярость. Он совершил свою последнюю ошибку, теперь таковых не должно быть даже в потенциале. И отныне он зарекся, что всегда будет сопровождать Шепарда, и не важно, куда он намылится. Даже если Луна будет против. Как-никак, это было работой, а может, даже и предназначением всего его пути. Он просто не мог отказаться от него прямо сейчас, просто не мог. Вскоре они увидели целый отряд гвардейцев, что оцепил секцию коридора.

— Кто такие?! – грозно донеслось из толпы стражников.

— Капитан Шайнинг Армор, нам нужно к потерпевшему… в смысле, пострадавшему. Этот… жеребец тоже со мной, — скомандовал белый единорог. Недолго раздумывая, отряд образовал коридор. Благодарно кивнув, Армор открыл дверь в палату №36. Первым, что он увидел, были две принцессы, которые о чем-то разговаривали в дальнем углу комнаты. На старшую нельзя было взглянуть без слез. У Шайнинга было стойкое ощущение, что если бы не магия вечной красоты, что пронизывала этих двух созданий, то переживание было бы куда легче заметить. Хотя нынешнее её состояние стало чуть лучше. По крайней мере, у нее не дёргалось веко. Видимо поддержка сестры смогла помочь ей хоть чуть-чуть успокоиться, да и самое страшное было уже позади, теперь оставалось только ждать полного выздоровления пациента. Вдали от принцесс стояла его сестренка, которая тихо разговаривала с какой-то грустной радужногривой пони. Покопавшись в памяти, он вспомнил, что в письмах она упоминала подобную подругу и хранителя Верности — Рэйнбоу Дэш. Помимо этих четверых был ещё и пятый, хотя его бессознательное состояние едва ли могло расцениваться как положительное. Шепард практически весь был укутан в бинты, лишь только его непутевую голову решили оставили непокрытой, благо с ней ничего страшного не произошло, даже грива не была подпалена. Валяясь на кровати, он больше походил на мумию, чем на пациента их госпиталя, настолько качественно был обернут. Несмотря на положительные прогнозы Армора, жеребец очень тяжело дышал, отчего у многих сложилось впечатление, что любой из этих вздохов может стать последним. Чтобы получить более точные данные по раненому Катализатору, Харби было необходимо самостоятельно осмотреть пациента — все же он прекрасно знал не только как качественно убить, но и как качественно вылечить.

— Дорогой! – воскликнула Луна, бросившись в объятья Предвестника. Тот уже вполне ловко и нежно приобнял её своим копытом, отчего лунная принцесса благодарно потерлась носиком об его грудь. Протяжно вздохнув, жнец коротко улыбнулся, неожиданно для себя радуясь такому вниманию. Не осознавая любви, он был поглощен ею в считанные часы, коверкая свой некогда идеальный и холодный, словно лед, разум. Не удержавшись, он тоже опустил свою мордашку, чтобы поцеловать свою избранницу в лоб.

— Я так боялась, что с тобой тоже что-нибудь случится… — прошептала Луна. Не представляя себя без этого могучего, статного и красивого жеребца, она задумалась на миг, что когда-нибудь она сможет потерять своего любимого. Как только эта мысль пронзила её разум, она тут же посчитала, что план Селестии возможно уже не кажется ей таким уж плохим, да и Предвестник вряд ли будет против пожить в Кантерлоте. По крайней мере, теперь уже она будет стряпать ему обед, а не какая-то вертихвостка, которая только и мечтает о статусе принцессы.

Чувствуя безысходность и пустоту, принцесса солнца подошла к своему суженному и стала тихонько поглаживать его по голове. По её щечкам текли струйки слез, которые не было ни сил, ни желания высушить.

— Теперь это никогда не произойдет, я лично беру все под свой контроль, — произнес жнец. — Отныне я не позволю чтобы тебе или Шепарду был нанесен вред. Я слышал про ваше желание о нашем переселении в Кантерлот. Ну что же, я даю своё полное согласие. Тут Джон будет в полной безопасности, чем там, рядом с Вечнодиким Лесом и этими сумасшедшими кобылками, которые только спят и видят, чтобы устроить очередной переполох в городе, — закончил Рипер, ухмыльнувшись от спаркловского “Э-э-эй!”.

— Но ведь… а может ты и прав. Зато мы будем с тобой вместе. Я приготовлю тебе мои любимые блюда по фирменным рецептам, что мне достались ещё от матери, — радостно прощебетала ночная принцесса, а затем решила и вовсе добить своим самым главным желанием, которое уже давно горело у нее в груди. – А ещё ты будешь спать со мной… В моих апартаментах. Поверь, мы скучать не будем, — шепотом добавила она. Несмотря на то, что Предвестник ещё не дошел настолько далеко в понимании всех чувств, его бросило в жар от того пылкого шепота кобылки, которым она ласкала его слух. Закусив губу, он досчитал до нуля целых и девяти сотых, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

— Буду ждать с нетерпением, моя принцесса, — ответил он, осознавая, что прошел ещё одну ступень по этому сложному пути. Услышав нужные слова, Луна счастливо улыбнулась, а затем тихонько замурлыкала¸ прижавшись к его груди. Они снова забылись друг в друге, отчего и не заметили злой, и даже несколько завистливый взгляд. Селестия многое отдала бы за то, чтобы сейчас, как Луна, обнимать выздоровевшего Джона, который также стал бы говорить ей ласковые слова, от чего становилось так тепло на душе. Вместо этого она лишь баюкала своё горе, гладя любимого по голове.

— Как бы я хотела, чтобы ты сейчас был в здравии, мой самый любимый и единственный. Прошу тебя, выздоравливай, я не могу без тебя… — молила солнцеликая. Сейчас ничто не было важнее раненого Шепарда, теперь она осознала до самой последней частички души, что он не просто любимый пони. Нет, он Самый Любимый и Неповторимый Пони из всех, кого она когда-либо любила. И она не была готова потерять это сокровище, не сейчас, не когда она снова стала счастливой, не когда её сестренка рядом, и можно забыть про все проблемы вокруг. Селестия была даже готова терпеть Предвестника, если тот не станет снова устраивать всем проблемы. Твайлайт что-то проговорила своей подруге, а затем подошла к наставнице, чтобы поддержать её в столь трудную минуту.

— Всё будет хорошо. Вы же слышали его, он и не из таких передряг выбирался, — обнадеживающе высказала свое мнение Спаркл, прислонившись к боку аликорна.

— Ты права, моя любимая ученица, ты как всегда права… — тихо ответила Селестия.

— Я должен на него взглянуть. Уверен, ни один ваш специалист не сможет сравниться со мной… — проговорил Рипер, который был тут же прерван диким грохотом проломленной двери, поднявшей кучу пыли из-за того, что была вырвана с целым куском стены. Будучи уже и так на нервах, Селестия яростно блеснула глазами и зажгла свой рог. Не сговариваясь, все остальные также приготовились к бою.

— К бою! За сестер! – крикнул один из гвардейцев в коридоре, хотя судя по смачному звуку, он тут же улетел в сторону стены. После небольшой, но весьма яростной схватки, наступила гробовая тишина.

— Именем Гармонии, я требую чтобы вы сдались, кем бы вы не были! – яростно крикнула Луна в сторону выхода. Предвестник тут же закрыл её своим телом, готовясь разорвать любого, кто посмеет напасть на неё. Он уже давно хотел сотворить нечто подобное, а потому такой расклад его вполне устраивал. Уже через секунду ночная принцесса получила ответ…

— Где Шепард?! – буквально с ходу проревела Миранда, врываясь в палату. За ней последовали напуганная Лиара и как всегда любопытный Легион. Шайнинг даже нашел некое сходство между Селестией и разъяренной кобылкой, только если первая предавалась горю, то вторая лишь дикой и безудержной ярости. Несмотря на столь непонятную и довольно жуткую ситуацию, он решил взять ход событий в свои копыта.

— Именем Принцесс, я приказываю вам остановиться, в противном случае мне придется применить насилие! – прогремел капитан, вставая между кроватью и идущей впереди дамой.

— Миранда Лоусон, остановитесь… — мягко, но достаточно твердо произнес Предвестник. Непонятно почему, но старпом мигом исполнила просьбу, чего, кстати, и сама не ожидала. Списав всё это на шок от невероятной вежливости жнеца, она решила себя больше не сдерживать.

— Как вы хотите чтобы я поняла ваши действия?! За ним пошли вон те бабы, а затем мы находим его растерзанным чуть ли не в клочья! Как это вообще понимать?! Джон великолепный боец и дипломат, ему ничего не стоило защитить себя! Какого, прошу прощения, черта здесь происходит?! И да, почему вы утащили с собой командора, не оставив с ним ни одного из нас! У меня нет доверия к тем, с кем капитан попадает в такие ситуации! – гневно орала Миранда, мигом растеряв свой привычный холодный темперамент. Теперь это была скорее разъяренная фурия, которая едва ли не пускала молнии из глаз. Несмотря на страх и непонимание, Т’Сони поддерживала свою бравую подругу, ведь ей тоже не нравилось все это. Чего-чего, а ради своего капитана они были готовы абсолютно на все.

— Но мы можем реактивировать операцию “Лазарь”. Мисс Лоусон, мои базы данных хранят информацию по воскрешению Шепарда-Командора. Я мог бы помочь с восстановлением функциональности капитана, — радостно отозвался Легион, хотя возможно, что радость в голосе он лишь добавил для более понятного осмысления остальными.

— Тут даже космических кораблей нет, Легион! – грубо ответила бывший агент Цербера. Порой она стала считать отхождение гета от каноничного стиля общения “Только по делу” несусветной глупостью. Робот стал совершать слишком много ошибок.

— Оу… Нет данных, — виновато пробубнил ИИ, совсем по-органически почесав себе затылок. Похоже, время на Нормандии было проведено не зря, но все же, оставалась большая вероятность, что это всего лишь алгоритм, которому Легион заставил себя следовать, чтобы немного лучше узнать своих новых соседей по разумной жизни в галактике.

— Твайлайт, не могла бы ты дать мне заключение лечащего врача Джона? А будет ещё лучше, если я сама его осмотрю, мне это уже не впервой. Вечно наш командор попадает в различные ситуации… — миролюбиво проговорила Лиара, направляясь к кровати. Каково же было её удивление, когда статная белоснежная кобыла перегородила ей путь. Теперь Селестией руководили не боль и горе, а тот самый гнев, который преобладал на этот момент в Миранде. Сходство стало ещё более явным.

— Только посмей… Ему нужен покой, и я не подпущу никого из вас! – яростно воскликнула принцесса солнца. В придачу к недоверию, в ней также бушевала ревность. С Лиарой, как она помнила, Джон встречался во времена войны с гетами, да и Миранда хоть и безответно, но все же очень любила командора. Две конкурентки на её особенного пони — неудивительно, что она очень быстро придумала причины им не доверять.

— Он мой лучший друг, и я обязана помочь ему! Я видела глубокие раны на его теле, а потому я требую, чтобы меня допустили до Шепарда! – вспылила азари. Ситуация стала принимать весьма скверный оборот. На копытах Миранды зажглась ярко-синяя биотика, которая сгустками гуляла по всей ноге.

— Я сам его осмотрю, — коротко и внятно внес свою лепту Предвестник. Он с радостью наблюдал за ссорой между экипажем Нормандии и эквестрийской принцессой. Все это привносило разлад, управляемый хаос, которым он всегда умел мастерски оперировать. Закусив губу, старшая принцесса коротко кивнула и дала пройти темному аликорну.

— Э-это в-всё я виновата… — тихо произнес некто.

— Рэйнбоу, ну не сейчас же, — уныло протянула Твайлайт. Она уже прекрасно осознавала, что за бучу это поднимет в дальнейшем.

— Что ты имеешь в виду? – резко спросила Лоусон, которой не составляло труда составить как минимум семьдесят три причин виновности радужногривой.

— Я... это из-за меня. Я полезла на дракона… и если бы не Шепард… — только теперь стало ясно, что все это время Рэйнбоу плакала. Только теперь, когда она вышла из темного угла. Вся её мордашка была залита слезами. Куда-то исчезли обычные для этой пегаски задор и веселье, место которых заняли куда более неприятные чувства, вроде стыда и грусти.

— То есть, ты напала на дракона, но не сумела справиться с ним, и если бы не Джон, то ты бы погибла?! Стоп, дракон? Я же видела вашего Спайка, он же не больше человеческого ребенка! – воскликнула Миранда.

— Тот был намного больше. Метров примерно двадцать, не меньше, — не отрываясь от процедуры, проговорил Предвестник.

— Как он там вообще оказался?! Это у вас в порядке вещей? – спросила Лиара, путаясь во всем, что свалилось на нее за столь короткий срок.

— Мне будет п-проще всё рассказать с самого начала, — успокаиваясь, ответила Дэш. “Запомни, ты должна давать ход своим эмоциям тогда, когда это не повредит тебе или твоей команде. Ты не можешь начать распускать слюни на поле боя, для этого есть и более укромные места ”, — вспомнила она учение командора.

— Ну что же, мне уже и самому интересно, — высказался жнец, уже практически заканчивая осмотр Катализатора. Несмотря на благоприятные прогнозы врачей, они всё же пропустили некоторые, но хоть и небольшие, нарушения, что, похоже, не легли в их отчёт.

— Хорошо. Дело было так…

“Четыре часа назад. Окрестности Понивиля”

— Приехали… — ляпнул Шепард, осматривая могучее тело рептилии. В свою очередь, дракон рассматривал небольшую точку снизу, что наивно когда-то называла себя венцом эволюции.

— Р-р-а-а-а-а-р, — гневно проревел ночной гость, показав свои острые как бритва клыки. Сейчас ему хотелось как можно больнее проучить этих двух малявок внизу, к которым его и вывел этот противный ярко-голубой шар.

— Рэйнбоу, живо в библиотеку за помощью! Я постараюсь оттянуть время! – заорал Джон, готовясь к ожесточённому бою с такой махиной. Ничего хорошего на ум не приходило, а потому ему стоило рассчитывать лишь на себя и свои навыки. Будучи готовым к битве один на один, он был ошарашен тем, что одна очень наглая и вредная пони решила таки внести свою лепту в намечающееся сражение. Дракон не успел даже среагировать на атаку, когда в его нос врезалась радужногривая пегаска. Конечно, вместо хоть какого-то урона, она лишь ещё больше разозлила багрового гиганта. Замахнувшись своей когтистой лапой, он попытался ударить наглую мошкару, которая не преминула посметь увернуться. Теперь гнев дракона был воистину обжигающим. В нем постепенно пробуждалось желание не просто отмутузить, а самым что ни на есть жестоким способом убить. Кровавая пелена застилала его глаза, отчего попытаться договориться с чудищем теперь было просто глупо. Пони взлетела высоко в небеса, и Джон уже хотел вздохнуть с облегчением, как заметил, что она совершенно не желает улетать в сторону города. Если бы он её не знал, то посчитал это все за очень хитрую подставу. И все же это была та самая оторва, у которой в лексиконе не было слова “поражение”.

— Рэйнбоу, живо выполняй мой приказ! Ты тут ничем не сможешь помочь! – истошно орал командор, поспешно доставая пистолет из кобуры. Теперь без крови было не обойтись, а потому придётся драться не на жизнь, а насмерть.

— Да мы его в два счета сделаем! Ты слева, а я справа! – ответила пегаска, совершая пикирующую атаку. Только теперь он понял, насколько она была быстрая. Радужный шлейф буквально обрамлял её, даруя образ карающего ангела, готового драться до конца, без устали и без страха. Она крепко сжала зубы и ещё более яростно замахала своими голубыми крыльями. Она бросила все свои силы на этот решающий удар, который был обязан показать монстру, что не он тут правит балом, и что есть более крутая героиня, которая не позволит обижать её друзей. Глаза пони буквально горели огнем, она целилась прямо в лоб врага, уже прикидывая, как будет круто рассказывать о своей победе. Но как оказалось, огонь был прерогативой не только её глаз… Ящер не был так глуп, а потому умел здраво оценивать сложившуюся ситуацию. Если жеребец перед ним не подавал никаких признаков агрессии, то тот наглый комар возможно даже представлял какую-никакую, но угрозу. А потому он развернулся для отражения атаки с воздуха, внимательно наблюдая за приближающейся целью. Всего один залп огня, и она больше не будет представлять никакой опасности. Глубоко вздохнув, он приготовился к зажариванию одной маленькой и настырной пони. Заметив ход своего противника, Джон не раздумывая бросился на опережение. Да, он мог бросить Дэш, чтобы самому убежать за помощью, тем самым спасая свою тушку. Но разве после этого он смог бы посмотреть на себя в зеркало? Разве он смог бы гордо одеть после этого мундир и назвать себя командором Шепардом, фамилией, что некогда означала надежду всей галактике? Он не мог бросить все сейчас, и пускай это грозило смертью, пускай он оставил бы Селестию одну… Он бы просто не смог обнимать свою любимую, осознавая, что за чудовище рядом с ней. На то он и был командором Джоном Шепардом, на то он и был героем…

Яростно кинувшись прямо на врага, он патрон за патроном посылал прямо в район горла дракона, благо то было размером с самого командора. Тактика оказалась верной, ящер не смог выпустить огонь, отчего смачно поперхнулся. Из под покореженной чешуи потекли небольшие струйки крови, что в целом не особо были опасны такому большому существу. Человек впервые пожалел о потерянной снайперской винтовке “Черная Вдова” с модулем концентрации, которая смогла бы в считанные секунды завершить эту глупую, но ожесточенную схватку. Сглатывая едкую смесь для создания огненной струи, монстр вертел из головы из стороны в сторону, словно только что съел целую вязанку чили. И тут настал черед Рэйнбоу: она смогла достаточно четко прицелится и направить свой удар копытами прямо во вражеский лоб. Когда до дракона осталось всего пять метров, она ещё более ускорила свой полет, буквально тая в радужном свете, окружавшем её голубую шкурку. Живой снаряд долетел до своей цели… Как только копыта Дэш ударили в лбом ящера, произошел дикий радужный взрыв, который раскинул обоих участников столкновения в разные стороны. И если дракона она просто заставила оступиться и упасть, то пегаске повезло гораздо меньше, так как её отшвырнуло в сторону деревьев, где, ударившись об лесной массив, она упала без чувств.

— Рэйнбоу! – воскликнул Шепард, направляясь прямо к ней. Он уже слышал, как ошарашенный дракон вставал со своей пятой точки, намереваясь кому-то серьезно доказать превосходство хладнокровной расы. Подбежав к очень смелой, но очень дурной пони, Джон быстро осмотрел её на предмет серьезных ранений. Не обнаружив таковых, он попытался привести её в чувство, но увы, панацелина под рукой не было, а потому была пора дать бой врагу. Среди очевидных свидетельств неминуемой схватки сторонний наблюдатель с легкостью мог бы отметить ритмичное подрагивание средней части хвоста, особым образом поднятые чешуйки в задней части лопаток и такт выдохов в пять четвертых. Однако наиболее очевидным знаком пожалуй послужил бы оглушительный разъярённый топот позади Шепарда. Ящер с интересом рассматривал командора, расценивая опасность от той наглой выходки, что он задумал. Только теперь он заметил, что перед ним не обычный единорог, а самый настоящий аликорн. Несмотря на превосходство драконьей расы, он все же побаивался могущественных сестер, которые в одночасье могли уничтожить все с помощью контроля за светилами. Но перед ним была не кобыла, а неизвестный ему жеребец, а потому он решил настоять на своем.

— Пошел прочь, букашка! Это моя добыча! Она посмела меня ударить, а потому поплатится за это жизнью! – взревел ящер. Ему незачем было трогать аликорна, так как это грозило многими проблемами его расе, но о том, чтобы забыть о нанесенном ему оскорблении, не могло быть и речи.

— Ты никого здесь не убьешь, пока жив я! Джон Эдвард Шепард! Уйди по-хорошему, иначе мне придется убить тебя! – также яростно проорал Джон. Он не боялся это чудище, поскольку им руководил азарт и адреналин. Новый и интересный противник, и если бы не Рэйнбоу, то он бы наверное получал даже некоторое запретное удовольствие от предстоящего боя.

— Да будет так, аликорн Шепард, умри с честью! – грозно ответил дракон, а затем бросился в бой.

— Щиты на полную мощность! – скомандовал командор, бросаясь вперед. Теперь все как прежде – он и его враг. Два хищника, которые не уступали друг другу, соблюдая некую гармонию сил. Если дракон был очень силен, то аликорн обладал незаурядной хитростью и опытом.

Когда они столкнулись, то не произошло радужного удара, как было ранее. Нет, они просто сцепились в рукопашном бою. Прыгнув на ящера, Шепард активировал омни-клинок и воткнул прямо в брюхо врага, увы, он не заметил, как правая лапа со всей дури ударила его в бок. Удар был настолько мощным, что Джон не удержался и отлетел на некоторое расстояние от ящера. Как только омин-клинок исчез, из раны хлынула ярко-алая кровь, которая не хлынула диким фонтаном во все стороны, но все же начала довольно бодрым ручейком скатываться прямо вниз по чешуе.

— А-а-а-а! Ты поплатишься за это, червяк! Я выпотрошу твой труп, а затем буду использовать шкуру в качестве носового платка! – орал дракон, зажимая неглубокую, но все же очень неприятную рану на пузе.

Воспользовавшись ситуацией, Джон обежал противника сзади. Пока чудище громко страдало, Шепард быстро осмотрел все уязвимые точки дракона. Увы, таковых не было, так как вся спина монстра была покрыта шипами, начиная от самой макушки и заканчивая хвостом с костяным наростом отдаленно напоминающий грозные булавы древности. “Хвост! Точно! Если отрубить его, то он лишиться как минимум заднеприводной дубинки!”, — обрадовавшись новой задумке, подумал командор. Хотя, как оказалось, радость была преждевременной, ведь до ящера наконец дошло, что его враг не сидит прямо перед ним, терпеливо дожидаясь сдачи. Повертев головой из стороны в сторону, он почувствовал просто дикую боль на хвосте. Обжигающая, что само по себе было для него в новинку, тупая и неумолимая. Посмотрев назад, он понял, что его враг вероломно воспользовался его замешательством и ударил своим волшебным клинком по кончику его шикарного трехметрового хвоста. Увы, сам «художник» уже убежал, скрываясь в неизвестном направлении.

— Где ты, чертова букашка?! – громогласно спросил ящер. Ответом стала такая же дикая боль, но только на его правой лапе. Заорав от боли, он резко развернулся, но найти аликорна так и не успел. Он и не видел того, что все это время Джон бегал прямо под его брюхом, используя его необъятную тушу как укрытие. Теперь он должен был довершить свой план до конца, а потому со всей дури бросился бить нанесенной ранее ране. Шепарду повезло, что шипастая “булава” была довольно таки тяжелой, отчего уже через два удара эффект был наконец таки достигнут. Со смачным хрустом часть хвоста оторвалась вместе с костяным наростом. Все это время ящер безрезультатно пытался повернуться и ударить врага хвостом, но увы для него, план командора был продуман от начала и до конца, так как ранение было нанесено под колено, тем самым обеспечив аликорну дополнительные секунды. Дракон взревел от нахлынувшей боли. Хвост хоть и не был чувствительным местом, но даже это не спасло от агонии, что он чувствовал.

— Я сожру твое сердце! – взревел монстр, наконец-то повернувшись. Он уже панически пытался найти аликорна, ведь такая холодная и жуткая тактика не могла его не напугать. Теперь он понял, что перед ним не жалкая букашка, которая и сама рада, чтобы её проучили. Нет, перед ним был как минимум такой же хищник, как и он сам, но только в разы опасней из-за своего коварства.

— Не стоит! Тебе титан не понравится, невкусный, зараза, — позволил себе пошутить командор, хотя шутка была понятной лишь ему. Услышав ответ, дракон наконец сумел найти свою цель, но все же было слишком поздно. Джон никогда бы не стал болтать на поле боя, не имея полного преимущества над противником, но сейчас был особый случай, так как все это все было частью плана. Он задал начало боя, теперь ему его и заканчивать. Шепард умело навел “Паладина” в сторону желтых, с угольно-черными вертикальными зрачками, глаз дракона. Прозвучал выстрел, всего один выстрел, но этот выстрел сделал мир для ящера гораздо меньше, как минимум на одну треть…

— Мой гла-а-а-аз! А-а-а-а-а! – безудержно орал дракон. Теперь он уже вообще жалел, что связался с этим чудищем, которое скрывалось под личиной безобидного пони.

— Будешь знать, как обижать моих друзей. Блин, истратил на тебя целую термообойму, ты хоть знаешь, что у меня нет возможности достать новые?! И вообще, я не хотел всего этого, но ты вынудил меня сражаться. Уйди по-хорошему, прошу в последний раз! – потребовал Джон. Но все что понял дракон было связано лишь со словом … “друзья”. Теперь он знал как сможет выйти из боя как минимум отомщенным. Ещё никто не побежал Родгара Непобедимого, а потому не победит и теперь. Зачерпнув побольше кислорода, он приготовился к своему последнему бою. Заметив инициативу, как оказалось, ещё не поверженного ящера, Шепард все же не успевал перезарядить свой пистолет, чтобы помешать ему, а потому он приготовился уворачиваться от вражеского, извиняюсь за каламбур, огня. Но, заметив направление взгляда дракона, он ужаснулся. Ящер смотрел на Рэйнбоу. Командор в пылу битвы уже и позабыл про пегаску, а потому сейчас он мог поплатиться за свою ошибку. Он бросился наперерез вырвавшемуся огню из пасти крылатого монстра, и, так как он был гораздо ближе, то смог добраться раньше, чем пламя достигло Дэш. Но что теперь? Он и сам-то не в состоянии противостоять надвигающейся огненной буре. И все же попробовать стоило, унести Рэйнбоу он уже всяко не успевал, а потому можно лишь было встать живым щитом между ней и пылающей смертью.

— Активировать щит! Аварийный протокол, приоритет – термическая атака, – воскликнул командор и приготовился принять огонь, возведя перед собой желтый, обманчиво хрупкий щит из браслета на своем копыте. И огонь не заставил себя ждать. Он, словно радужный шлейф Рэйнбоу, огибал командора и смыкался за ним, теряя всю свою ярость и потому не трогая голубую пони. Омни-щит покрывался трещинами и был готов вот-вот треснуть, но Джон стоял мужественно. Заметив такой расклад, ящер собрал последние силы и пошел к аликорну, не прекращая выпускать огонь. Но командор не мог отступить назад, он не мог подставить под огонь малышку Рэйнбоу. Этой молодой и энергичной кобылке ещё жить и жить, и задача Джона заключалась в том, чтобы обеспечить ей шансы на жизнь.

— Ты не пройдешь! – громогласно заорал аликорн, все также стойко держась под вражеским огнем. Но случилось страшное, щит таки лопнул, оставив лишь небольшой клочок, который только и мог закрыть голову Шепарда. Теперь все, что было ниже лица, подверглось обжигающей ярости пламени. Броня стояла стойко, но температура была слишком велика. Один за другим элементы костюма отказывали и практически тут же обугливались. Некогда его любимый бронекостюм рассыпался в прах, как это было когда-то давно. Огонь подступил еще ближе. Шкура вспыхнула моментально, отчего командор издал нечеловеческий крик. Снова сгорать заживо... Джон мечтал о том, чтобы забыть о подобном ощущении, но похоже, что оно не смогло забыть командора. Полыхающее на его теле пламя было настолько страшным, что кожа не успела пройти все стадии ожога, она сразу начала отмирать. И тут его ждал страшный сюрприз… кожные имплантаты не позволили огню сжечь плоть слишком глубоко, блокируя тот в крайних тканях, но за такую щедрость ему приходилось терпеть просто чудовищную боль. Крылья вспыхнули подобно двум уголькам, отчего Джон едва не потерял сознание. Если бы не живучесть его нового тела, он вряд ли бы вообще пережил этот день, явив миру неаккуратную кучку пепла. Резко и неожиданно огонь сошел на нет, но это не означало конец мучениям аликорна, отнюдь.

— Время умирать! – радостно возвестил ящер, а затем наотмашь ударил по груди Джона своей когтистой лапой. Для этого ему даже пришлось нагнуться, но, как он считал, игра стоила свеч. Он хотел вырвать сердце у ненавистного врага, но все же предыдущая схватка показала ему, что не стоило слишком сильно недооценивать аликорна. Сила удара была настолько страшная, что Шепарда просто откинуло на два метра в сторону. Правда командору от этого уже не было ни хорошо, ни плохо. Упав набок, он старался хоть чуть-чуть, но найти в себе крупицы жизни, однако таковых с каждой секундой становилось все меньше и меньше… Из груди, в отличие от довольного оппонента, хлынул поток крови, который теперь-то и напоминал фонтан. Практически голый, шерсть была практически выжжена, пепельно-серый от омертвевшей плоти, с прикипевшей кое-где к коже броней, и с огрызками некогда двух могучих белых крыльев он являл собой жалкое зрелище некогда могучего и статного жеребца. Впрочем, сейчас его волновало не это, его волновала лишь боль. Дикая боль, которая переливалась все кровавыми оттенками, которая мучила его от самого кончика выгоревшего, словно у крысы, хвоста до несчастной шеи, на которой полопались артерии, отчего с каждой секундой ему становилось все труднее дышать. Хотя, какое тут дышать, когда твое легкие были пробиты толстой лапой дракона, которое старалось как можно скорее добраться до сердца? Каждый вздох… каждый жгучий вздох, который с каждым разом становился все тише и тише. Подняв свой взгляд на дракона, он заметил как тварь довольно осклабилась, приготовившись к последнему удару.

— Ты дрался с честью, так и умри с нею, аликорн Шепард! – радостно воскликнул ящер, снова запуская кислород в легкие. Каково же было его удивление, когда он снова поперхнулся, но только по иной, чем то было ранее, причине. В его животе зияла огромная дыра, которая уже не могла сравниться с некогда небольшой ранкой от клинка. Окрестности огласил дикий и угрожающий гул, в котором не было и тени теплоты или мелодичности.

— За свою дерзость, ничтожество, ты поплатишься своей жалкой органической жизнью! – проревел Предвестник, спускаясь с неба. Его рог до сих пор истончал ярко-красную ауру. Увидев смертельно раненного Шепарда, он отчаянно заорал. От такой подачи дракон тоже было хотел повалиться оземь, но ему в этом помешал огрызок некогда могучего хвоста, который стал своеобразной подставкой. Жнецу хотелось порвать монстра на части, выпотрошить его, а затем разорвать на куски всю его расу. Но то будет потом, сейчас надо было заканчивать с драконом, так как было просто необходимо унести Джона в больницу. Он впервые начал надеяться, чего никогда прежде не делал. Он знал, что такое мольба и что такое вера, но для него они были столь чуждыми, что даже будучи органиком, он не стал и обдумывать эту странную концепцию. Но теперь, теперь-то он неистово молился, неизвестно кому, но молился о том, чтобы Шепард был жив. И, несмотря на необходимость уходить, стоило закончить дело командора до конца.

— Я приговариваю тебя к смерти, и пускай она слишком быстрая для того поступка, что ты совершил, я все же дарую её тебе, — громко прошипел Харби. Где-то сверху послышалось шелестение двух могучих крыльев, но Рипер не обратил на Селестию никакого внимания, его больше волновала та тварь, что посмела убить… напасть на Катализатора. И, как он обещал, началась своеобразная казнь. Предвестник биотически создал внутри дыры синий комок энергии, в который он вливал все больше и больше энергии. Постепенно шар рос, меняя расцветку из ярко-голубого до оранжевого, пока не достиг критической отметки. Кроваво-красный, словно сама ярость, биотический шар взорвался внутри ящера, тем самым разорвав бедолагу на кусочки.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – кантерлотским голосом возвестила Селестия. её глаза полыхали огнем, и не простым огнем, а светом самого Солнца. Она внимательно рассматривала Предвестника, оценивая, как будет удобнее его испепелить. Она едва успела на акт казни дракона, а потому не могла сразу понять, что его поступок был продиктован не одной лишь жестокостью. Но Харби не был глупцом, а потому решил проблему быстро, просто показав на Шепарда. Коротко посмотрев в указанную сторону, она повернула голову обратно, желая сказать что-то, но...

— Что?! Джонни, любимый! Нет, только не это!! – дико заорала солнечная принцесса, резко развернувшись в сторону павшего аликорна. Она, не задумываясь, побежала к своему поверженному особенному пони. Упав около него, она горько зарыдала, обнимая любимого. Баюкая его, словно дитя, она молила саму Гармонию, чтобы это все было страшным сном, что она проснется, а рядом будет он. Он тихонечко уберет прядь её непослушной по утрам гривы со лба и нежно поцелует в губы. Но теперь… какой поцелуй, когда он фактически мертв?!

— Т-тия, ты тут? Я-я ничего н-не вижу… Лю-любимая моя… — прохрипел командор, обагряя шкурку солнечного аликорна кровью, которая стала обильно вытекать из его рта, когда он пытался сказать хоть слово.

— Жив! Ты жи-и-и-ив! – радостно кричала Селестия, целуя окровавленную мордашку своего любимого. Кровь не пугала её, ведь это была его частичка, а раз так, то и её тоже. Но радость была преждевременной, до нее дошло, что дорога абсолютно каждая секунда.

— Мы должны доставить его в больницу, хочешь ты того или нет. Там есть необходимые инструменты, которыми я смогу провести операцию на грудной клетке. Если мы не поспешим, то он умрет, и ты своих жеребят не получишь… — вкрадчиво проговорил подошедший Рипер, стараясь не провоцировать аликорна на диалог.

— Да чтобы я любила его только из-за них?! — вспылила Селестия, ощерившись волчьим оскалом, но тут же остыла, так как Джон протяжно захрипел под её копытами. Она тихонько прижалась к нему, будто надеясь, что сможет забрать часть боли себе. — Впрочем, неважно, главное сделать так, как ты предложил. Я телепортирую нас в библиотеку и заберу Луну, а затем мы с ней полетим в Кантерлот. После этого я отправлю за всеми вами три больших летных экипажа, — коротко, внятно и ясно сказала принцесса. Она не просто так поясняла все свои последующие действия Предвестнику, тем самым она задавала себе список дел, чтобы удержать себя от падения в пучины отчаяния и безысходности, ведь чтобы спасти любимого, она должна иметь холодный и чистый разум, не замутненный чувствами и страхами.

— А почему я не могу полететь с вами? – спросил жнец.

— Времени мало… И потом, кто-то должен проконтролировать команду Джона, не говоря уже о том, что мы будем телепортироваться, — едва ли не взвывая от нетерпения, ответила Селестия.

— А… что здесь происходит? Где дракон? Где Шепард? – полусонливым голосом спросила очнувшаяся Рэйнбоу.

— Нет времени объяснять, надо спасать Джона! – воскликнула принцесса, после чего зажгла рог. Дэш, ничего не понимая, осмотрелась, но, заметив серьезно раненного командора, раскрыла рот и попыталась что-то сказать. Впрочем, её речь была прервана магией перемещения, которая потянула её куда-то вдаль.

Но Шепарду было все равно. Он словно кукла барахтался между беспамятством и реальностью. Все тело буквально горело огнем, хотя какое-то время так оно и было на самом деле. Он проиграл… нет! Он победил! Он смог защитить Рэйнбоу от разъяренного монстра, тем самым доказав как минимум себе, что он все ещё командор, все ещё тот, кто имеет право на спасение остальных. Неважно, какой ценой обходятся ему подобные решения. Неважно, какие скелеты были оставлены в шкафу. Неважно на какие жертвы ему приходится идти. Главное — спасти хоть кого-то, даже ценой жизни другого. Но будет гораздо лучше, если весь груз ляжет на него, ведь он солдат, а солдаты должны охранять обычных людей… пони. Это его судьба – быть защитником, опорой, героем. Да, несмотря на боль, он понял, что он имеет полное право на это определение. Не корысти ради, не для того, чтобы бахвалиться. Нет, это было право, обязанность и долг, который преследовал каждого, кто ступал на этот хоть и скользкий, но все же светлый путь. Пройти его до конца – это честь, честь, даруемая не каждому, ведь не всякий сможет удержаться от того, чтобы оступиться и оставить все как есть. Не каждый сможет бесстрашно бросить вызов своим страхам, чтобы выйти победителем в этой битве. Только тот, чье сердце не почернело под тяготами пути, только тот, кто смог поднять в руки меч, сможет победить. И Шепард понял это. Теперь он понял, что глупо было психовать по поводу уничтоженной жнецами планеты. Он сделал все, что было в его силах, и он не виновен в смерти людей. Да, благими намерениями проложена дорога в Ад, но это не значит, что он должен был убить всех мирных жителей только из-за холодного расчета, ведь герои так не поступают…