Planescape: сказка о Бестолочи

Вэлкам!

You’re not in Kansas anymore…

https://www.youtube.com/watch?v=RoQDRZP1yvQ

Наконец, после долгих поисков в похрапывающей и воняющей скотиной темноте, рука нащупала нечто мягкое и теплое. Решение продолжить исследование в перспективном направлении быстро дало положительные результаты: конечность определила наличие на объекте короткой и довольно жесткой шерстки, а также округлость формы…

— Несомненно: сей предмет есть круп! – как всегда громко и безапелляционно заявил сэр Рыцарь – ведь благородному дону и мысли не могло прийти о необходимости прятаться или хотя бы чуточку скрывать свои эмоции из страха. – И столь же очевиден вывод: мы на конюшне!

Хорошо хоть его никто, кроме бывшего школяра, не слышит. А лучше бы вообще ни…

— Пожалуйста, подождите, — поморщился парень, запихивая неблагодарную мысль подальше. – Вы, разумеется, как всегда правы – перед нами круп, однако же ни в коей мере не похожий на задние регионы нашего коня – как минимум своей малостью…

— Откуда эти пустые разговоры и сомнения, кои есть лишь пустая растрата данного нам Богом на великие дела временем, сын мой!? – нахмурился могучий старик. – Ты ведь понимаешь, что промедление сие лишает тебя возможности выпрямлять кривду, помогать сирым, охранять честь девиц, оказывать покровительство вдовицам, служить опорою замужним и все прочее в этом роде, входящее в круг обязанностей ордена странствующего рыцарства?

— Да…конечно…ваше благородие, — придавлено отозвался втянувший голову в плечи оруженосец, но тем не менее попытался снова. – Однако же…

— В таком случае чего же мы ждем?– пророкотал наставник и, более не тратя «старческих сил» на «недостойные истинного дворянина пустые фразы», благородный идальго просто кинул своего ученика на объект, как раз начавший подозрительно шевелиться в ответ на исследование.

В целом, установка прошла успешно – и завершилась через тридцать секунд ударом чего-то, сильно смахивающего на металлическую воронку, в живот, сопроводившись неким весьма эмоциональным криком на неизвестном языке. Спокойно предаться размышлениям по поводу произошедшего ему не дал обрушившийся миг спустя град определенно совершаемых скромных размеров копытами пинков, каждому из которых соответствовало неведомое, но определенно весьма энергичное слово, произносимое определенно женским голосом. Причем количество бьющих его конечностей и предметов неуклонно возрастало вместе с уровнем шума.

— Я разочарован, — наконец рванул его вверх учитель. – Как только мне довелось взяться за обучение величайшим доблестям человека, не способного отбиться и от им же взбешенной кобылы?

Парень дернулся, вовремя вспомнил, что идальго никогда и ни над кем не издевается и только заметил:

 — Лошади не разговаривают!

— Вздор! – вскинутые в возмущении руки разбросали снова попытавшихся наброситься на них противников. – Неужели же мой ученик смеет утверждать, будто боевой конь Амадиса Галльского был всего-навсего обычной раскормленной клячей – и это когда даже несравненно меньшие по благородству происхождения ослы несомненно обладают даром речи! Впрочем, — мгновенно остыл старик, — на сей раз милую тебя, сын мой, по малолетству и неопытности допустивший грубейшую ошибку и…

— Ваша милость! – вслух взвыл превращаемый в отбивную и уже частично окровавленный парень. – Простите, что перебиваю…

— Не прощу, — встопорщил усы дух, стремительно теряя плотность. – Не из злобы али негодования, однако же урока почтительности удаляюсь я, позволяя оруженосцу самому преодолевать созданные им препятствия на пути к подвигу и ждущей достойнейших вечной славе.

Крики и вопли о помощи, как обычно, не помогли – однако, ожидая сего результата, несчастный не терял времени даром, а своими малыми силами пробился в сторону слабо освещенного смежного помещения, внезапно обнаружившегося во время прибытия к врагу подкрепления. Вернее не столько пробился, сколько проскользнул мимо силуэтов также весьма слабо воспринимающих происходящее существ, значимая часть которых лишь отдаленно напоминала привычные ему людские фигуры.

К сожалению, думать всё еще некогда – неведомые враги с воем устремились следом — и поэтому оруженосец просто-напросто запретил себе удивляться отсутствию у неожиданно выскочившей вслед за ним дамы (с погнутой и чуть окровавленной фанфарой в руках) тела ниже талии, а у находящегося там же козла – головы, вместо этого припустив по гудящему и будто бы трясущемуся коридору со всех ног.

Мир не дал добежать до возможного выхода – открывшаяся в самый неподходящий момент предпоследняя дверь справа швырнула человека на противоположную стену, коя такого грубого отношения не оценила и выразила свой протест, отказав в какой-либо поддержке. Парень лишь в последний миг смог зацепиться за вырванный с корнем косяк и повис над пахнущей гнилью темной бездной.

А в следующее мгновение не успевшего даже как следует испугаться юношу втянули на этаж ниже и без лишних слов попытались свернуть челюсть, причем столь успешно, что с первого же раза отправили стремительно теряющее сознание тело в полет. Увы, полностью уйти из столь неаккуратного с ним космоса не дал вылитый на него через пару минут ушат горячей жидкости, приведя в самые что ни на есть нежелательные ныне чувства. В темноте же перед глазами разгорелось никак не могущее нести в себе чего-либо приятного красноватое сияние.

Совершенно простонародный и нисколько не отвечающий высоким рыцарским идеалам чести и благородства пинок – ощущение битья по висящему на каменной стене гобелену –долженствовавший превратить его в пепел поток огня пошел чуть выше, лишь слегка закурчавив жаром волосы.

Проскальзывание между осветившихся тумбообразных ног, уворот от покрытых шипами конечностей и новый, чуть не завершившийся уже через пару секунд пронесшимся на уровне ступней хвостом, забег. Опять какой-то с трудом воспринимаемый шатающийся и даже кажется пытающийся провернуться вокруг оси коридор на фоне буквально гудящего и вопящего строения. Поворот, прыжок через подмигнувшее ему косое окно, провал…

Расшибленные колени, раскровянившийся локоть.

И тупик.

Вонючая, узкая яма без дверей и окон. С чем-то липким на полу.

Оруженосец попытался, превозмогая боль, взобраться по покрытой оспинами и дырами кладке вверх, однако где-то на второй минуте из светящегося проема ярусом выше показалась безобразная морда, при взгляде на него злобно заулыбавшаяся и с радостным криком затем исчезнувшая. Облегченный выдох оказался преждевременным – ибо не успел он преодолеть и половины пути до первой двери, как на несчастного ученика обрушился настоящий град из гнилых овощей, ведер, палок, острых железяк и чего-то такого, о чем и думать ну никак не хотелось. Прилетевший одним из первых широкий жестяной поднос смог на какое-то время обеспечить прикрытие, однако вскоре пролившийся дождь из ножей превратил его в решето, а последовавший за ними топор чуть не обезглавил парня, по пути лишив последней защиты — шторм же всё крепчал.

— Ваша милость! – исторгся отчаянный вопль из груди превращаемого под оглушительный хохот извергов в котлету человека. – Помогите! Умираю!

Никакого ответа – упрямый старик небось и не слышит сие воззвание в своих возвышенных далях.

— Дэус! – жалкая попытка прикрыться ведерками ни к чему не привела. – Салва…

Мольбу прервал кашель – в горло попала какая-то отскочившая от стены дрянь.

Вдруг задорный гогот сменился оглушающим грохотом и бедолагу окатило волной пыли вперемешку с каменной крошкой. Затем еще и еще. Острые осколки изорвали оставшуюся после града мусора одежду, окончательно превратив тело в сплошную кровоточащую рану.

А затем всё стихло – остался только гул в ушах и кажущиеся безмерно далекими крики.

С трудом верящий в собственное продолжающееся существование бывший школяр рискнул отнять руки от головы – как раз вовремя, чтобы увидеть здоровенную и очень нехорошую тень, рухнувшую буквально в шаге от него и тут же шагнувшую вперед.

— О! – остальные слова застряли в горле от ужаса при виде рогатого страшилища с горящими глазами, которое, на миг застыв будто в раздумье, с рыком набросилось на несчастного человека...

Он еще успел удивиться тому факту, что вцепившиеся в останки воротника туповатые зубы как-то не шибко походят на успешно нарисованные за рекордно короткое время воображением кошмарные клыки. А затем заляпанная его кровью земля вдруг пропала, сменившись сперва несколькими секундами пустоты и удивительной легкости, после чего вновь вернувшись в виде жестких наструганных досок.

Новый резкий рывок, пинок в спину.

Очередной, разве только еще более жуткий и развороченный коридор с мигающими тут и там разноцветными огоньками. Но теперь рядом с ним бежала веющая смертью тень, придерживая и направляя. Местные же обитатели обращались перед ними в бегство – или же с криками падали в корчах на пол.

Один поворот, второй, третий. Без какого-либо предупреждения разверзшаяся перед ними пустота с огоньками звезд в черной бесконечности…

Ступни снова оторвались от земли и оруженосец провалился…ВВЕРХ.

Стремительно приближавшийся потолок исчез в объявшем мир потоке пламени. Парень попытался как-то затормозить, но вцепившийся в него зверь властно рванул свою добычу вперед – прямо в оранжевые объятия огня.

Жар, запах гари, горящие болью ушибы, рык над самым ухом и панический шум на заднем плане, пролет по узкому сверкающему тоннелю.

И свет. Нормальный…

А также мостовая. Далеко-далеко внизу. Громовой БАММ — окно, из которого они вылетели, решило поиграть в вулкан и выбросило им в спину целый столб светящегося красным пепла. По счастью, притяжение оказалось расторопнее и успело рвануть беглецов вниз до того, как до них добралось раскаленное облако.

Повезло – удачное приземление в гору гнилья спасло человека от переломов, наверняка весьма осложнивших бы и без того не шибко радостную в данный момент жизнь. Заземлившийся же пару секунд спустя таинственный спутник не стал искать мягкой посадки, вместо того ничтоже сумнящиеся расколов толстенную брусчатку и без малейшего промедления выдернув спасенного из казавшейся такой уютной кучи отбросов. Очередной пинок, одновременно и показавший направление и придавший ускорения — судя по грозным воплям со стороны горящего здания (ну или гигантского осиного гнезда из дерева и с окнами), оно им ох как понадобится.

И они побежали, преследуемые градом камней и стрел к коим вскоре присоединились какие-то ярко-розовые шары, оставлявшие при соприкосновении со стенами небольшие жженые лунки. Однако как бы он не хотел жить, а измученное тело потихоньку начало сдавать позиции – и вот уже более не поддерживающий его спаситель вырывается вперед, являя вместо ужасающего лица внушающий полное доверие круп под сиренево-коричневой попоной. Разве только низковатый.

Решение пришло мгновенно, причем не столько от головы, сколько от не зря так долго мучимых тренировками ног. Съевший останки сил разгон, прыжок – и оруженосец восседает на самом неудобном седле в своей жизни, после нескольких мгновений отчаянного поиска поводий вцепляясь в шею бегущего скакуна и с огромным трудом скрещивая ступни под неожиданно объемным брюхом. Транспорт сперва запнулся и с удивленным хрипом замотал головой, однако преследователи почти мгновенно компенсировали наметившееся отставание и вынудили-таки коня продолжить бег без лишний раздумий и возмущений.

Погоня продолжалась еще как минимум минут десять и лишь чудом можно объяснить тот факт, что чуть не погибший из-за какого-то недоразумения ученик не сверзился за это время со скользкого, мелкого и совершенно не умеющего или не желающего держать седока жеребца. А уж тот дикий скачок, после которого шум позади наконец притих…

Несший его зверь неожиданно споткнулся, послав парня в краткий полет, завершившийся у грязной и очень-очень холодной противоположной стены. Удар выбил из бывшего школяра остатки воздуха и последней призрак каких бы то ни было сил, не оставив иного выбора кроме как просто лечь и покориться любому вердикту судьбы – ибо даже смертная казнь ныне казалась милосердней перспективы сделать новый шаг.

Так прошло несколько минут, пока разум наконец не предпринял попытку осознать теперешнюю ситуацию. Всё тело превратилось в одну огромную кровоточащую рану, однако боли почему-то нет – видимо просто где-то отстала в силу чрезмерной стремительности развития событий. Впрочем, не стоит заблуждаться – она вот-вот прибудет, а потому незачем терять время.

Оруженосец со стоном отвалился от кладки и повернулся на правый бок, дабы увидеть-таки своего громко и тяжело хрипящего спасителя. И, несмотря на обилие свалившихся за последний час странных и поражающих воображение явлений, не смог не удивиться.

Посередине переулка лежал, вероятно, наиупитаннейший конь из виденных им в жизни. А заодно и самый мелкий – раза в два ниже рыцарского – неудивительно, что ступни всё время цеплялись за мостовую. Причем его взрослость как-то не вызывала сомнений, чего нельзя сказать о половой принадлежности начинающего потихоньку шевелиться создания – «попона» на деле оказалась самой настоящей курткой, полностью закрывавшей и грудь и брюхо, да еще и имела на себе множество больших и маленьких карманов, обвешенных поверху гроздьями сумочек. Морду же закрывала вновь заставившая его вздрогнуть устрашающая стальная маска, скорее всего изображающая дракона.

Немного поскрипев мозгами, парень решил пока считать Это представителем мужского пола – как-то не верится в возможность дам, пусть и лошадиных, выглядеть и действовать настолько угрожающе.

Он только-только присмотрелся к с чего-то привлекшему внимание замысловатому узору на застежке, как таинственный зверь с достойным лучшего трагика вздохом перевернулся на спину и запустил ногу в прицепленный к шее маленький бочонок с золотыми ободочками. На появившемся оттуда спустя пару мгновений копыте покачивалось нечто зеленое и блестящее, тут же отправившееся в рот. По грузному телу прошла дрожь и секунду назад едва шевелящийся жеребец легко вскочил на ноги без малейшего следа отдышки.

А еще пару мгновений спустя пылающие внеземным огнем глаза – один оранжевый с красными прожилками и черной вертикальной чертой посередине, а другой трех оттенков зеленого и с раздвоенным зрачком – оказались в ладони от его лица. Открывшаяся пасть обнажила ровный ряд самую чуточку желтоватых и совершенно не лошадиных острых зубов.

— НАРРРР! – дальше пошел нечленораздельный лай, периодически прерывающийся рычанием.

Однако бывший школяр нисколько не испугался – по большей части из осознания очевидной истины: бессмысленно бояться плодов собственного воображения. Хотя конечно жаль, что голова тоже пострадала в процессе знакомства с местной архитектурой. Откровенно говоря, гавкающий конь вскоре даже начал казаться забавным – уже и не пытающийся осознать происходящее юнец не сдержался и выпустил-таки на лицо давно просящуюся глупую улыбку, как минимум частично обеспеченную оттоком адреналина.

Спаситель внезапно замолчал и уставился на лежащего человека столь странным взглядом, что тот аж захихикал. И веселье наверняка только бы нарастало, в итоге упершись в подкатывающийся болевой шок, кабы железномордый внезапно не двинул свою жертву бочонком по зубам.

В рот скользнула всего одна обжигающе-холодная капля, самостоятельно затем нырнувшая в горло и пошедшая вниз по пищеводу, оставляя за собой начавший стремительно разрастаться во все стороны леденящий след. Стоило же ей достичь желудка…

-
В общем, это чрезвычайно странное место – потому как бывший школяр в принципе не мог себе представить такого города или села, где вознесшиеся до небес и выше душераздирающие вопли не привлекли бы в переулок ни одного прохожего — не говоря уже о стражах правопорядка.

Стоило ему только вернуться на мостовую (непонятно, каким образом он вообще смог взобраться по практически голой стене до самого карниза), как «спаситель» протянул ему на копыте большую оранжевую пилюлю. Максимально вежливые и тактичные попытки сбежать ни к чему не привели, а проблему сжатых зубов периодически встряхивающий головой монстр решил пинком в живот и чуть не вывернувшим человеку челюсть апперкотом. На какое-то время мир вновь стал слабоосознаваемым и туманным. Но зато когда муть немного рассеялась, до мозга вдруг донесся чуть хрипловатый голос, с бесконечной злой усталостью бурчащий себе под нос нечто вроде:

-…ему-то плевать, таких в городе полно, а вот нормальных существ гавкатели вряд ли знают больше одного…

— Кто? – сам собой сорвался с губ вопрос.

— Наконец-то! – перед лицом неуловимо быстро образовались два горящих глаза, а сам приваленный к стене парень вдруг начал подниматься. – Итак, о спящая красавица, позволь обратить внимание на два чрезвычайно важных, определяющих ваше почти невероятное дальнейшее выживание, момента. Во-первых: я – не ездовое животное.

Оно смолкло, видимо ожидая подходящего к ситуации ответа. Увы, в голове крутилась только одна мысль:

— Ты знаешь наш язык!

Брови под маской удивленно вскинулись — и тут парня осенило:

— Говорящая лошадь!

Оруженосец не был уверен, но вроде бы во взгляде на миг появилось удовлетворение – а затем скрытая за сталью морда перекосилась, а нажим на горло усилился. Хорошо хоть ненадолго.

— Ладно: будем считать подобную реакцию нормальной, — нечто длинное и толстое, на деле оказавшееся тигриным хвостом, обвилось вокруг его торса и потащило вслед зашагавшему к повороту конем.

Шагов через сорок петляющая каменная кишка раскрылась довольно большим и весьма…«людным» перекрестком.

— Второе, — оруженосца швырнули спиной к стоящему посередине столбу. – Добро пожаловать в Клетку.

Вполне ожидаемый вопрос не успел вырваться наружу – потому как сплошная пелена смога на небесах неожиданно разорвалась проплешиной через которую виднелись далекие, но вполне различимые крыши расположенных под всё нарастающем углом к горизонту зданий, между которыми пролегали не менее четкие улицы.

И по ним вроде кто-то ходил.

Челюсть медленно отвалилась…

— Отлично: Просвещение тебя таки настигло, — спустя неизвестное количество времени отвлек парня от созерцания невероятной картины ворчливый голос. – Прощай.

Бывший школяр моргнул и опустил глаза на уже развернувшегося и затрусившего куда-то вправо спасителя.

— Подожди! – в три прыжка догнал он пытавшегося бросить его жеребца. – А как же мне быть? Что…

— Не моя проблема, — попытался обойти неожиданную преграду всё еще страшноватый спереди конь.

— Но ведь...- оруженосец по привычке попытался вцепиться в шалящее транспортное средство – и тут же за поплатился.

— Мне просто стало жаль потраченного на вытягивания тебя из логова хаоситов времени и артефактов, — произнес монстр, освобождая человеку шею пару минут спустя. – Еще раз распустишь грабли – лишишься головы, — он отпихнул лежащее тело в сторону и снова попытался отправиться по своим делам. — Не люблю неблагодарность…

Несмотря на легкое помутнение рассудка вследствие событий последних мгновений (а может и благодаря ему), человек вдруг с кристальной чистотой осознал, что уйди этот жуткий знакомец – и шанса понять происходящее уже не будет.

— Прошу вас, милостивый господин, — взмолился вцепившийся в копыто лежащий ученик. – Не бросайте меня. Скажите хотя бы…

Жеребец возвел глаза к небу и еще разок легонько пнул несчастную жертву таинственного проклятья, вырываясь:

 — С незнакомцами не обнимаюсь. Да и вообще: вы нас не знаете – мы вас…

— О, простите мои манеры, — вскочил на ноги слегка очухавшийся парень, тут же склоняясь перед спасителем, заодно деликатно преграждая ему дорогу. – Меня зовут…

Договорить не дало легшее на губы копыто:

— Скажи: ты ведь не собирался назвать мне – первому встречному пони в пальто – свое настоящее имя?

Будущий рыцарь слегка замялся, удивленный четко услышанными страдальческими нотками, после чего неуверенно кивнул.

— Бестолочь, — с тяжелым вздохом вынес вердикт спаситель и криво усмехнулся. – Тем больше причин держаться от тебя подальше – вдруг какой зачарованный вельможа из далекой страны и меня потом будут пытать ради возможности…- всё еще незнакомое создание запнулось, хмыкнуло и продолжило нормально. — Не суть. Так уж и быть – потрачусь на третью крупицу мудрости: никогда не говори своего настоящего идентификатора. Никому. Ну, кроме разве только жены – кем бы сия несчастная не оказалась.

— Почему? – не смог сдержаться ученик.

Новое исполненное усталости и раздражения испускание воздуха:

— Знаешь, принеси-ка ты лучше песочку, ро…- он не договорил, вдруг задумавшись на пару секунд. А затем на копыте показалась горстка медных монеток:

— Попроси вон того типчика, — кивок в сторону здоровенной детины, со скучающим видом сидящего за полупустым прилавком. — Поведать историю Вонючки.

Парень послушно подставил ладони под металлический поток и неуверенно оглянулся на указанную цель.

— Давай-давай, — пихнул его спаситель. – Я тебе не рассказчик. Только помни: не больше пяти кругляшов за сказку.

Оруженосец кивнул и быстрыми шагами направился к указанному торговцу. Тот сперва удивился данной просьбе, затем почесал грязную шею, оглядел пустоватое пространство вокруг себя и потребовал десять медяков за «непрофильную услугу», тем не менее без проблем приняв и вдвое меньшую сумму.

— Ну, в общем, жил давным-давно – я тогда еще мелкий был — один высокий индюк, весь из себя важный и богатый, — с явным удовольствием ссыпав монетки в кошель на поясе, начал купец. – Шлялся среди знати, пил, гулял и хрен знает, — некий быстрый знак рукой, — чем еще занимался пока мы, простые труженики, в поте лица своего горбатились, добывая хлеб насущный. А где денежные мешки – там и острошляпые, будь они неладны. И вот как-то повздорил он с одним зело мстительным колдуном, да сдуру вякнул, как его на деле-то кличут. Ну, тот и его проклял «Дурным Воздухом» — к бедолаге ближе, чем на три метра только безносые и могли подойти…

Длинная тирада из непонятных и банально невежливых названий.

— Я понял, — прервал его не оценивший образности речи бывший школяр. – И дальше что?

— А, — отмахнулся явно оскорбившийся подобным пренебрежением здоровяк. – Ничего интересного. Долбанный Болтливый Мертвяк поговорил с магом по душам и тот, удара этак с пятнадцатого небось, снял свои чары.

— Какой «мертвяк»? – не вполне понимая цели сей беседы, тем не менее попытался разобраться вечно любопытный ученик.

— Гони десяток, — последовал ответ. – Теперь уж на меньшее не согласен.

Не-такой-дурной-как-многим-кажется парень отрицательно покачал головой и уже развернулся за пояснениями к спасителю…

Как вдруг обнаружил его полнейшее отсутствие. Лихорадочные метания по перекрестку ни к чему не привели, попытка спросить у торговца, по идее долженствовавшего видеть направление отбытия коня, натолкнулась на требование дюжины круглых. Прохожие же лишь окидывали вопрошавшего неприязненным взглядом и презрительно кривили губы — шесть раз подряд.

В попытке найти объяснение столь странной манере общения, вернее отказа от оного, оруженосец наконец обнаружил некоторый беспорядок в своем одеянии: камзол, рубаха и штаны по сути слились в одном радостно-окровавленном ансамбле кружевного рванья, лишь чудом не опустившегося ниже пояса и кое-как прикрывавшего чресла.

Разумеется, первой реакцией на столь неподобающий защитнику всего доброго и нравственного вид стал стремительный забег в ближайший темный переулок и последовавшие за тем отчаянные манипуляции с обрезками ткани. В итоге, при посильной помощи обнаруженного на месте полуразвалившегося деревянного ящика, удалось привести себя в теоретически приличный вид, связав доски вокруг торса лохмотьями. Ни о какой красоте, естественно, и речи не шло, но по крайней мере всё стало более-менее прикрыто. А из почти целого рукава получилось организовать вполне достойный кошель для остатков монет.

Увы, даже несмотря на принесение дани моде, местные житель всё так же отказывались с ним разговаривать, а заметивший серьезность его нужды торгаш требовал уже двадцать медяков, чем вовсе лишился последнего шанса нажиться за его счет. По счастью, вскоре ему попалась одна добрая старушка всего за три монетки показавшая, куда отправился «ОН», сопроводив сие указание советом идти ровно в противоположную сторону — «если конечно у тебя нет желания устроиться на постоянную работу к Пыльникам».

Однако сколь бы благоприятное впечатление не произвела на него сия достойная дама и как бы не сильно оказалось желание последовать ее совету, иных зацепок по поводу современного положения у оруженосца не нашлось – попытки расспросить продавщицу рыбы хотя бы об окружающем их месте натолкнулись на резко ставший неприязненным взгляд и пожелание «валить куда подальше».

Таким образом парню осталось только пойти вслед за единственным согласившимся бесплатно перекинуться с ним парой слов существом, по дороге пытаясь вычленить информацию хотя бы из окружения. И как ни странно, сия стратегия оказалась весьма урожайна на новые знания.

Во-первых: климат скорее смахивает на столь часто поминаемые наставником «родные просторы», только не по его словам, а в соответствии с представлениями ученика: сухо, пыльно и гадко. В общем, он явно не дома – сколь бы очевиден не был сей факт и до рассмотрения погодных условий.

Архитектура, уже успевшая произвести на него неизгладимое впечатление, представляла собой нечто настолько непонятное, что и Его Милость, при всей начитанности и опыте, вряд ли смог определить здешнюю школу и традицию. Вероятнее всего, по причине отсутствия таковых – видимо аборигены банально нашли в незапамятные времена большущую кучу стройматериалов и наваляли из нее кто во что горазд, породив в большинстве своем убогие, недоделанные и не иначе как одной молитвой удерживаемые в стоячем положении лачуги и сараи. Кое-как заляпанные глиной низкие каменные хижины спокойно соседствуют со сделанными из переломанных деревянных брусков халупами, окна в большинстве своем представляют собой обычные дыры неправильной формы и едва ли обеспечивающих достаток света размеров, крыши есть безобразное нагромождение черепицы, соломы, дерна и чего-то неопределимого, зато двери в большинстве своем кажутся настоящим бастионом надежности в океане разгильдяйства – при этом чуть ли не выпадая из гнилых косяков. Кое-какие местные сооружения выглядят готовыми пасть от чрезмерно настойчивого взгляда – остальным же видимо понадобиться по крайней мере легкий ветерок.

К этому добавляется мостовая, покрытая будто бы окаменевшими вследствие принципиального отсутствия уборки отбросами, наваленные тут и там кучи хлама, буквально избороздившие пейзаж пятна и здоровенные пустые стены, зажимающие всё вокруг и стоящие без какого-либо смысла.

В общем, оставшиеся в ускользающе малом количестве достойные здания воистину являются пиром для уставших от окружающего их ужаса глаз и счастьем для изголодавшегося духа. Впрочем, они бы и так и так заслуживали бы самого пристального внимания и восхищения, зачастую сочетая в себе великолепие отделки, высоту задумки и красоту формы, кою способны породить только настоящие и посвященные своему искусству мастера. Парень битых полчаса стоял перед одним из них, глядя с отвалившейся челюстью на устремляющиеся ввысь переплетающиеся друг с другом в спирали лазурные шпили и казавшиеся порождением чудесного сна балюстрады с прекраснейшими статуями…

Вот только насмотреться вдоволь ему не дали – вышедшие из-за ворот стражи грубо толкнули его, бросив на землю, и велели убираться «пока в Пыльники не записали».

Волей-неволей пришлось ретироваться. Хотя оно, вероятно, к лучшему – ибо даже то воплощение блестящей фантазии меркло по сравнению с шагающими мимо него существами. Лишь немногие из них выглядели как люди в полном смысле этого слова – во всяком случае будущему рыцарю пришлось сделать над собой усилие, чтобы признать в немалом количестве покрытых шипами созданий со злобными взглядами и будто бы сведенными постоянной судорогой гнева лицами своих собратьев по виду. После чего он тут же утратил к ним всякий интерес, сконцентрировав горящие невероятной смесью радости, ужаса и недоверия глаза на тех, в кого, скажем откровенно, до встречи с сэром Рыцарем практически не верил. Впрочем и после оной, несмотря на все лучащиеся непререкаемым авторитетом уверения Учителя, в нем всё еще оставались крохи недоверия.

Отсюда мораль – никогда не сомневайся в Наставнике.

Ибо его окружали персонажи сказок, составлявшие чуть ли не треть местного пассажиропотока.

Тут и странные, похожие на огров из островитянских сказок белокожие гиганты с приплюснутыми лбами и растущими из запястий устрашающими когтями. И мелкие рогатые кентавры с бараньими ногами, одевающие на человеческое туловище кожанки, а животные конечности укутывающие в попоны. И очень похожие на него странные существа с пятнистой кожей и остроконечными черепами, смахивающие на чрезвычайно уродливых холмовых эльфов, вот-вот готовых затащить зазевавшегося человека к себе в нору. И таинственные женщины с совершенно бесчеловечными лицами и растущими из лба коронами, парящими в ладони над землей – он даже пошуровал под одной из них палочкой – и чинящих всё это «великолепие» вокруг них.

А вон там, прямо посередь проулка, идет фырчащий и машущий хвостом…

— ДРАКОН! – вдруг возопил сэр Рыцарь. – О донья Мария, в своей всевеликой щедрости пославшая нам возможность совершить в ее честь величайший подвиг! ДРАКОН!

Рука рванула вправо и без малейших усилий выворотила металлический прут из ограды очередной развалюхи.

— Ваша милость! – отчаянно уперся ногами в землю оруженосец. – Подождите! Мы же не знаем…

Могучий старик не обратил на него никакого внимания, с силой буйвола потащив ученика вперед.

— У нас ведь есть другой долг! – вцепился он в перекладину телеги, направлявшейся в противоположную от переливающегося черной чешуёй зверюги сторону. – И не в правилах благородных мужей брать на себя…

— Победить Змия – священная обязанность любого доброго сына Церкви, одной своей редкостью освобождающая его ото всех прочих обетов, — заметивший реверсивный ход возница огрел его причину по голове палкой.

Видящий неизбежность становления героем бывший школяр изо всех сил вцепился в водосточную трубу и попытался выдвинуть неожиданно пришедший на ум рисковый аргумент:

— Да вы посмотрите хоть на него, ваше благородие! Худющий, облезлый, костистый, талия как у девушки и даже крыльями не машет от изнеможения! Разве достойно воину христову поднимать оружие на этакого замухрышку?

Идальго остановился, оценив довод.

— Приглядитесь к нему, — продолжил увещевание радостно выдохнувший ученик, не спешащий впрочем отпускать железяку. – Очевидно же, что перед нами несчастнейший из огнедышащего племени. Возможно старик, дряхлостью потерявший всякую силу и грозность, а скорее все же младенец, едва-едва проклюнувшийся из яйца и с тех пор ищущий свою беспутную мать, не научившую его и ходить приличествующим для драконов образом от чего он вынужден подражать в своем становлении людям…

Учитель начал легонько кивать, соглашаясь с бесчестностью нападения на вроде бы никому особо не мешающего задохлика, как тот вдруг сам решил свою судьбу – глухо зарычал на сидящую перед ним закутанную в плащ фигуру.

— Принцесса в опасности! – в общем, владельцам дома придётся приобретать новый слив – старая труба отправилась вершить историю.

— Отвратительное чудище! – дракон не сразу прочухал, что обращаются к нему. – Немедленно отойди от сей прекраснейшей из дам, – кстати, женщина и правда выглядит не так плохо, как казалось издали, — и готовься к битве, из которой выйдет лишь один из нас – или же сдавайся, дабы предстать за свои бесчисленные преступления перед справедливым судом Его Святейшества…

Жуткая тварь какое-то время с изумленным видом слушала излияния прекрасного в своем благородном гневе сэра Рыцаря, после чего совершенно бесстыдным образом расхохоталось. И этот гаркающий гогот подхватила успевшая собраться вокруг них небольшая толпа, а обращенный на них оскорбленный взгляд учителя лишь подзадорил вынырнувших неведомо откуда праздных зевак.

— Сумасшедший идиот, — низким, рокочуще-шипящим голосом начал дракон. – Неужели здесь еще встречаются черви настолько безмозглые, чтобы пытаться победить сол…

— Защищайся, подлая и трусливая тварь! – вскричал наставник, обрушивая свое неказистое оружие на черную ящерицу.

Та подставила под «лезвие» крыло и с презрительной усмешкой отшвырнуло человека прочь…а затем с нескрываемым удивлением уставилось на крохотную щербинку – единственное последствие великолепного удара. Сей вид почему-то настолько изумил его, что монстр чуть ли не полминуты стоял в полнейшей прострации – время, достаточное для того, чтобы исполненный священной ярости идальго успел вскочить на ноги и вновь бросится в атаку, в полном соответствии со своими обычаями проигнорировав факт ничтожности результатов предыдущего столкновения железяки со шкурой звероящера.

И закипела битва.

Поначалу исчадье Ада еще пыталось фырчать какие-то гнусности в адрес своего высокорожденного противника, однако по мере покрытия его чешуи всё новыми оспинами и синяками оказался вынужден замолчать и только всё ожесточеннее рычал, силясь дорваться до юлой вьющегося вокруг него Рыцаря.

Вернее, сам учитель как обычно не утруждал себя недостойными истинного сына Церкви и служителя Божия увертками, будучи несравненно убежден, что жалкое дрожание над собственной жизнью – удел не имеющих веры плебеев. И поэтому беспокоиться о сохранности своего тела пришлось бывшему школяру, коему на сей раз пришлось кружиться сильнее, чем когда-либо в жизни – и ужасающие когти-пилы не спешащей дышать огнем твари лишь неизменно укрепляли его убежденность в необходимости как можно быстрее шевелить ногами.

Так они и сражались: старик рубил, парень изворачивался, чудище рычало и махало конечностями, а толпа вокруг них кричала, постепенно переходя с откровенного гогота над сумасшедшим к сомнениям, а кое-где и подбадриваниям странного чудака без одежды, осмелившегося бросить вызов отродью нечистого.

Но ничто не длится вечно: отчаявшийся дозваться до господина и потому посвятивший всего себя танцу парень через какой-то неуловимый промежуток времени почувствовал, что дыхание начинает покидать его, а вместе с ним сбивается шаг. Отчаянное напряжение воли продлило агонию еще на пару минут, а затем наступил закономерный финал – острое крыло на излете распороло ему руку от плеча до локтя.

Предательская конечность вздрогнула и лишь великим мастерством настоящего воина христова наставнику удалось удержать их нехитрое оружие на весу. Но момент оказался упущен и торжествующе взревевшая зверюга со всего маху ударила им в грудь покрытым шипами хвостом, послав в полет через всю площадь.

— Эх, минуты пень не дотянул! – с досадой выкрикнул в последний момент вынырнувший из-за его спины толстяк. – Я ж на тебя полный кошель поставил, …!

Дикая боль, явно свидетельствующая как минимум о нескольких сломанных ребрах, не говоря уже о крайне скверно выглядящих глубоких порезах на торсе и конечностях. Впрочем, всё это мелочи – понял человек, стоило ему только поднять глаза на остановившегося перевести дух монстра. Потому как в сузившихся до тончайших щелочек глазах дракона светилась смерть.

— Погибнуть в битве со Змием – великая честь, — нравоучительно заметил видимо подумавший о том же наставник. – Хотя и печально мне лицезреть, как лучший из моих оруженосцев пал из-за недостатка веры…

Прощальную речь прервали. И, внезапно, не вой жаждущего еще пожить неудавшегося «воина». Нечто неясное, однако сказанное подозрительно знакомым голосом – и об ринувшееся к нему чудище разбилась зеленоватая вспышка, отбросив черную тушу на пару шагов.

— Хватит! – толпа сбоку раздалась, явив взгляду знакомую фигуру. – Это мой псих! Готов заплатить!

Совершенно звериный рык в ответ – и новый бросок. Теперь глаз успел заметить крохотную стрелку, разлетевшуюся снопом искр при соприкосновении с рогатой головой.

— Ты нарушаешь закон! – встал толстяк между ними. – Успокойся!

Никакой реакции – лишь очередной рывок к своей жертве. И в этот раз таинственное оружие его не остановило. Жеребцу пришлось отскакивать в сторону, продемонстрировав совершенно неожиданную для столь пухлого тела ловкость. К счастью, монстр уже сменил цель и вместо лежащего на мостовой парня погналось за спасителем – тут же получив двойной удар задними копытами в морду.

— Воистину, сей конь великолепен! – восхищенно цокнул языком идальго. – И пусть рост выдает в нем простолюдина, дух его есть дух настоящего спутника Рыцаря!

— Ага, — вяло кивнул только сейчас начавший осознавать насколько же ему больно ученик.

Увидевшая продолжение зрелища толпа азартно засвистела, а между тем встряхнувшее пару раз башкой страшилище вновь ринулось вперед, в очередной раз проигнорировав отчаянно выкрикиваемые предложения. Неназвавшийся выручатель боя не принял, предпочтя начать нарезать круги по площади.

— Что же ты лежишь, мальчик мой! – вскричал наставник где-то посередине второго пробега. – Сколь бы доблестен не оказался сей жеребец, а сражаться с драконами в любом случае дело дворянина! Скорее в битву!

Мечтатель послушно попытался вскочить на ноги, как вдруг обнаружил на своих плечах чьи-то руки:

— Не вмешивайся, молокосос, — появились перед глазами две жуткие хари. – Дай насмотреться как Большой П в кои-то веки сам за себя дерется.

Бывший школяр, разумеется, не собирался прислушиваться к сему пожеланию – не с идальго, во всяком случае — однако тут со стороны поля битвы донеслось нечто донельзя грозное и непонятное. В тот же миг странное, никак не являющееся пылью облако сорвалось со скачущего четвероногого, разбившись о грудь преследователя и окутав его подобного клубу пара. Исполненный боли крик – и отчаянный вопль обратившихся в бегство зевак, к которым также протянуло лапы странное явление.

— Вот ведь …! – раздалась над ухом восхищенно-возмущенная ругань, сопровождающаяся оттаскиванием слегка смешавшегося оруженосца в близлежащий проулок. – Применять такую дрянь посреди города и честной драки! Ну …!

Несмотря на отступление, пара горстей быстрых оранжевых точек добралась и до них, на деле оказавшись мелкими на диво болезненно кусающими мухами. Неудивительно, что большая часть народа предпочла вовсе скрыться с глаз.

Чудище меж тем смогло кое-как разогнать напавший него улей и протяжно зарычало, под конец «тирады» долбанув о землю когтистой лапой. Брусчатка в месте удара вздулась безобразной опухолью, тотчас понесшейся к с чего-то застывшему с опущенной головой спасителю. Однако угроза не успела пройти и половину пути между ними, как жеребец вдруг рванул вперед со скоростью (и звуком) распустившейся пружины, за раз покрыв всё расстояние и ударив дракона в грудь передними копытами. Тот не удержал равновесия и рухнул, на краткое время закрыв своего оппонента взметнувшимися вверх крыльями, а когда они опали взорам зрителей предстал взвившийся к небу кровавый фонтан, вырвавшийся из…

— …! — пораженно вякнули удерживающие его бандиты и, для разнообразия, человек оказался вынужден с ними согласиться – уж больно жутко выглядела на раз раздирающая горло дракону лошадь.

Впрочем, на самом деле здоровенная рана видимо еще не являлась смертельной — Змий какое-то время дергался, однако твердо вставшие на плечи и бедра ноги не дали твари дотянуться до убивавшего ее зверя. Где-то через минуту зубастой агонии до зрителей донесся сопроводившийся отчаянным предсмертным хрипом жуткий хруст и движения туши окончательно утратили какую-либо упорядоченность, вскоре вовсе перейдя к едва заметному дрожанию и стремительно затухающему царапанию мостовой.

Залитая коричнево-красной кровью фигура глубоко вздохнула и медленно подняла голову от превращенной в месиво шеи. Выплюнула непонятный бугристый комок. Аккуратно вытащила из тела копыта, внезапно оканчивающиеся прямо на глазах втянувшимися обратно в рукава куртки длинными лезвиями. Тихонько посвистела, видимо призывая к себе разлетевшуюся довольно далеко мошкару, тут же вернувшуюся обратно и осевшую на нем сплошным слоем, и только после этого направилась к бывшему школяру.

— Завалить ящерицу! – восхищенно пробормотал стоявший справа от него мужик. – В одиночку!

Переливающаяся от налипшей на нее внутренней жидкости маска остановилась в паре шагов от них.

— Вот ваш парнишка, — его тут же поставили на ноги, отряхнули и толкнули навстречу спасителю. – Так сказать в лучшем виде и положении, в полном согласии…

Тот не обратил на слова никакого внимания, предпочтя вместо беседы осмотреть «своего психа» и в процессе шлепнуть на грудь и руку пару извлеченных из самой большой сумки длинных и мокрых кусков ткани, от прикосновения которых боль в ранах начала стремительно затихать. И только закончив оценку повреждений (и под конец запихнув в него новую горчайшую таблетку), конь-загрызший-дракона повернулся к говорившему:

— Спасибо, что придержали его, — с ужасающих клыков закапала бурая жижа. – Кто такой?

— Эм…- на мгновение смутился видимо бывший тут главным здоровяк, после чего попытался принять более уважительную позу. – Криворожий из Гнилой Канавы – меня там все знают.

— Отлично, — копыто обтерлось об относительно чистый участок «одежды» будущего рыцаря и задвинуло его за спину, после чего достало из дальнего кармана желтый пергамент и пару небольших ножей. Несколько непонятных слов – и лист распался рыжей трухой, а лезвия засветились голубым. – Хочу сделать вашей банде небольшой подарочек.

Несущие на себе следы всех возможных пороков лица осветились, прямо скажем, неприятными улыбками. А затем два из них исказились гримасами боли – третье же в ужасе вытянулось одновременно с принадлежавшем оруженосцу. Стоящие по бокам от главаря головорезы несколько секунд стояли в оцепенении, а затем упали на мостовую, где еще с минуту дергались в бессмысленных попытках зажать хлещущие кровью раны на шеях.

— Никто бы не поверил, что какая-то жалкая банда отморозков смогла завалить солдата баатезу без потерь или магического оружия, — буднично заметил зарезавший двух человек монстр, сплевывая. – Организуй видимость смерти от когтей, после чего сдай пыльникам без ненужных деталей.

Разноплановые глаза скосились на никак не могущего понять и поверить в происходящее «спасенного», поелозили туда-сюда по останкам камзола и вновь обратились на побледневшего мужика.

— Но сперва организуй-ка моему подчиненному нормальную одежду, — пинок правого тела. – Вот у этого вроде свежее. Заодно вернешь кинжалы.

Тут внезапно оставшийся в одиночестве бандит наконец оживился:

 — Да ты чё вообще … … …? Моих брат…

Нога резко вскинулась и указала на его шею. С тихим лязгом выдвинулся кончик лезвия:

— Я знаю, где ты живешь, — очередной плевок. — Лучше скажи спасибо за возможность оставить себе деньги с трупов. Всё. За мной.

Последние два слова видимо относились к нему, так как зацепившийся за пояс тигриный хвост повлек находящегося в прострации ученика к телу павшего дракона. На спине и боках которого неожиданно обнаружилось пара сумок. Впрочем, не только их.

— Ага, — с удовлетворенными нотками заметил никак не желающий прекращать изображать из себя верблюда монстр, снимая с ноги почившего обруч из желтоватого металла. – Обычный артефакт – а то уж думал кто важный. Держи.

На сами собой протянувшиеся вперед руки упала горста монеток и цветных камешков, уже упомянутое ювелирное изделие, несколько крохотных фиалов и пара вырванных прямо на месте клыков. Поскольку обыск продолжался довольно долго и без того немало настрадавшиеся за сегодня конечности успели заныть и потихоньку начали дрожать, в результате рассыпав часть добычи. Слава Богу, оруженосец успел собрать всю упавшую мелочевку в кошель до того, как начавший для чего-то дырявить и кромсать труп ножами (и в итоге превратив место разрыва в нечто уже совсем неопределимое) конь вновь обратил на него внимание – приказав надеть принесенную бледным мужиком окровавленное обмундирование.

Парень, естественно, беспрекословно подчинился, натянув на себя скользкую сверху и весьма шершавую во всех остальных местах латаную-перелатанную куртку в довесок к сделанным не иначе как из рогожи штанам. Карманы же смахивали на мини-бездну, как горошину съев его рукавный кошелек.

К моменту завершения операции одевания жеребец уже закончил издеваться над телом и теперь с трудноуловимым выражением разглядывал погнувшийся «меч» Рыцаря.

— Всё? – судорожный кивок. Железяка полетела в сторону. – Некогда разбираться – и без того потерял безмерное количество времени. Не отставай.

И не говоря более ни слова, странное существо развернулось и порысило в сторону с трудом различимого из-за смога здоровенного замка. Ученик неуверенно глянул на верзилу, как раз подтащившего голое тело товарища к монстру.

— Чё смотришь-то? – когтистая лапа вонзилась в грудь трупа. – Иди давай, …, а то ведь он вернется и нас обоих Стикс отправит.

Бывший школяр вздрогнул и припустил вслед за конем, по пути не забыв прихватить кое-как сделанный из куртки второго несчастного мешок с «трофеями». И только догнав исчадье ада (а также прошагав бок о бок с ним минут пять) наконец осознал произошедшее:

— ДА ТЫ ЗАРЕЗАЛ ИХ! – крик подчеркнуло звяканье выпавшего из рук груза.

Вторая часть фразы застряла в горле – столь жуток оказался в ту же секунду обратившийся на него зелено-оранжевый взгляд:

— Поднять.

Оруженосец торопливо сел на корточки и начал собирать раскатившиеся монетки…

— Они ведь помогли тебе! – снова пнул его мозг, заодно пуская по телу крупную дрожь. – Зачем надо было убивать?

Выражение в жутких буркалах сменилось на раздраженное, а с до сих пор сочащихся чем-то темным губ слетел вздох:

— Просто иди за мной.

— Не пойду! – вскочил парень, однако ноги сделать не успел – вокруг правой обернулся хвост.

— Не обсуждается, — монстр поставил копыто на грудь поверженного человека и обнажил длинный ряд чуть желтоватых клыков. — И смею уверить: мне самому нисколько не улыбается трудоустройство няней для разлегшегося передо мной Невежды, однако...

— Никакой перед тобой не невежда! – не смог удержаться бывший школяр. – И о помощи я тебя не просил и не…

— О да, ТЫ у МЕНЯ ничего не просил, — сверкнуло в глазах нечто безумное и определенно нехорошее. – Однако сей спор не несет смысловой нагрузки: на вашего покорного слугу уже снизошло божественное озарение о прямо-таки вселенской важности взятия некоего любителя бариариц под опеку. Причем независимо от того, опаздывает ли он на решающую его жизнь и смерть встречу или нет, — голова вскинулась к небу и рявкнула. – И вообще: разве нельзя сразу сказать, что мне его не просто из Улья надо вытащить? Столько времени потерял…

Жеребец вдруг явственно вздрогнул и скривился. Зубы заскрежетали как от боли. Нога тем не менее с груди никуда не убралась. Более того – начала покалывать вываливающимся лезвием.

— С вами всё в порядке? – спросил не на шутку озаботившийся текущим положением вещей человек, зачарован глядя на легко проскальзывающий сквозь вроде бы прочную кожу куртки нож.

— В целом, да, — где-то через полминуты ответил собеседник, переставая дрожать. – Просто один шутник не любит критику. Вставай и пошли.

— Эм…- замялся оруженосец.

— Ах да, там же чего-то началось про принципы, — конь усмехнулся. – Итак, больной, у вас есть ровно двадцать секунд на рассказ о беспокоящих симптомах, после чего мы так или иначе отправимся в долженствующий привести нас к успеху путь.

— Зачем ты их зарезал? – решил не упускать случая парень, заодно планируя будущую траекторию побега.

— По уже указанной причине, — наконец догадался освободить его толстяк. – К тому же разве в породившей мою очередную обузу дыре не принято казнить грабителей и убийц?

Уже собравшийся перекувырнуться и броситься бежать слушатель застопорился и удивленно воззрился на четвероногого.

— Мало того, что Бестолочь, так еще и слепой, — приложил тот копыто к лицу. – Ладно, допустим человечек не местный и не в курсе таких вещей как значки банд и основы бригандологии, но уж торчащие-то из-за ящиков трупы как не заметить? – серьезный и даже слегка осуждающий взгляд сверкнувших глаз. — Видимо воспользовались организованным тобой прикрытием – всё ж таки не каждый день с Прайма прибывают такие идиоты — и начали по одному выцеплять перспективно выглядящих жертв из собравшейся вокруг вашей драки толпы, приходуя их для скорости без лишнего отхода от кассы.

По спине оруженосца прошли мурашки и ему тут же начало казаться, будто в полутьме проулка ему действительно виделись какие-то силуэты. Причем чем больше об этом думаешь, тем четче различаются перерезанные глотки…

Собеседник какое-то время без капли воодушевления следил за меняющимся выражением его лица, после чего издал новый вздох неудовлетворения миром:

— У меня действительно нет времени. И если факт неоднократного спасения шкуры для лежащего передо мной индивида хоть чего-нибудь значит, то он сейчас встанет, соберет побрякушки и насколько возможно быстро последует за мной. Как минимум из осознания той непреложной истины, что без помощи ему не выжить, — зверь развернулся и снова зашагал вперед по улице.

Будущий же рыцарь, несмотря на отчаянные потуги, так и не смог выдумать ничего лучше отправления следом за загрызателем драконов. Шли молча – вернее школяр-то поначалу буквально завалил копытного вопросами в стиле «что происходит», но тот только заявил о необходимости сконцентрироваться на предстоящей встрече и порекомендовал придержать любопытство до вечера, когда его МОЖЕТ БЫТЬ удовлетворят.

Волей-неволей пришлось оставить спасителя в покое и вновь посвятить внимание окружающему пейзажу, который впрочем нисколько не изменился – те же бесконечные ряды развалюх и мусорных куч с бродящими между ними толпами неприветливо выглядящих «людей» вперемешку с резко сдавшими в своем очаровании после встречи со Змием фантастических существ. Учитель вновь оказался прав – «все эти великаны, да тролли» действительно вот-вот станут для него обыденнейшим делом.

Хотя кое-чего всё же изменилось – а именно поток, до того в принципе его не замечавший и норовивший пройти прямо сквозь человека ныне как-то очень аккуратно и тактично расступался, огибая идущую по неизвестным делам пару. Несколько раз мимо проходили шайки головорезов (одежда точь-в-точь, как на нем), при этом показывая на коня пальцами и с гоготом крича им вслед нечто неразборчивое. Как ни странно, тот не обращал на их поведение никакого внимания, будучи слишком погружен в наверняка невеселые думы.

На себе же бывший школяр ощущал в основном жалостливые взгляды сидевших на перекрестках с каким-то неприглядного вида товаром старушек, несколько раз вроде бы намеревавшихся окликнуть паренька, однако же так и не решившихся. Ну и еще пару алчных взоров на мешок со стороны уже упоминаемых выше мужчин бандитской наружности.

Откровенно говоря, теперь весь этот поражающий воображение мир с чего-то начал вызывать одно лишь раздражение своей немыслимой сложностью и совершенной непонятностью, не говоря уже о боли во всем теле и жуткой мигрени…

— Стой тут, — преградило ему копыто дорогу в некий типично мерзкий и темный двор под полуразвалившейся аркой. – Просто прислонись к стене и никуда, — с почти страдальческими нотками продолжил конь, — не ходи. Никаких нуждающихся в спасении дам-в-опасности, идиотических подвигов или лишнего почесывания за ухом. Жди. И не думай идти следом, пусть даже услышишь мои самые слезные мольбы о спасении – они обожают такие шуточки.

Вырванный из только-только вернувшегося к привычному состояния нытья оруженосец на минуту замешкался, а потому вопрос «кто?» полетел уже в спину вошедшего внутрь здания жеребца.

Человек посмотрел налево – там располагалась изрытая оспинами и заляпанная чем-то бурым стена выше всех халуп в округе – скосил глаза вправо – на улицу, упирающуюся в чуть не ставшую местом его гибели площадь – глянул на скрывающий небо смог…и сел прямо на грязную мостовую, положив протекший мешок рядом и обхватив голову руками. Ему наконец-то представилось время передохнуть и попытаться осознать произошедшее с ним.

Мысли текли тяжело, всё время запинаясь о несуразности и проваливаясь в ямы неведомого. Сумасшедший день, более смахивающий на кошмар и чем дальше, тем сильнее от него хочется проснуться. Но щипки не помогают, а вырывание волос лишь добавляет существованию и без того хлещущей через край горькости.

Чего это за бред? Куда он попал? Как оказался здесь? Зачем?

И что же ему теперь делать?

Моря вопросов. Никаких ответов.

И глубоко-глубоко в душе начинает шевелиться страх…

— Ваша милость, где же вы? – само собой сорвалось с губ.

— Вновь рядом, о некогда заявивший о своем желании стать защитником правды юноша, — явился перед ним образ рослого старика с насупленными бровями. – Мне требовалось некоторое время, чтобы растворить принесенное твоими действиями разочарование, буквально обглодавшее мое видевшее многие печали сердце: как мог жаждущий стать лучшим из людей – Странствующим Рыцарем — позволить собственному коню совершить дарованный ему исключительной милостью Спасителя подвиг?

Парня перекосило. Пару минут мозг просто отказывался выдать правильный ответ – уж больно много имелось в предшествовавшей речи противоречий — но в конце концов выработанная за время общения привычка заставила его лишь смиренно склонить голову.

— По крайней мере, подмастерье способен проявлять приличествующую сему положению покорность перед мудростью и заслуженностью старших поколений, — одобрительно повел усами Рыцарь. – Скажу больше: не отчаивайся насчет Змия — Господь, во всевеликой щедрости Своей, непременно пошлет жаждущему стать Его воином нового Зверя для поединка и победы – если он конечно не сойдет с выбранного славного пути и посвятит должное количество времени – молитве и сил – обетам.

Благодарный поклон до земли с соблюдением полного церемониала. Причем на сей раз выполненный с удовольствием – в этих бессмысленных и традиционно совершенно оторванных от происходящего пируэтах чувствовалось нечто успокаивающе-незыблемое. Будто и нету вокруг никакого ужасного города с бродящими там и сям звероящерами и загрызающими их лошадьми.

Наставник, узрев в кои-то веки правильно произведенный жест уважения и почитания, раздобрел окончательно:

— Вижу, ты действительно осознал совершенный проступок и имею верную надежду, что в будущем ангелы уберегут тебя от повторения сегодняшнего опыта. Забудем же о нем и вернем помыслы на главное, — идальго покрутил головой из стороны в сторону. – А где же сокрушивший Дракона? Куда исчез наш конь?

— Ээээ…- так, этот вопрос надо прояснить сразу и до конца. – Понимаете ли, ваше благородие, сей жеребец, как бы это получше выразить, никоим образом не является чьей-либо собственностью, во всяком случае так оно…

— Великолепно! – еще выше воспрял дух собеседник. – Дикий и необузданный сын степей и горных долин, Победитель Змия – идеальный спутник на избранной тобой дороге в вечную славу!

Оруженосец замялся, не в силах передать того, чего и сам вообще-то не полностью осознает. Впрочем, одно очевидно – обсуждаемую персону никак не стоит рассматривать в качестве собственности. То есть вообще.

И тут, как назло, из давненько уже шумевшего здания вылетела дверь, проломив крышу соседней развалюхи.

— Он там? – обратились к источнику возмущения очи идальго.

Парень машинально кивнул, всё еще яростно пытаясь найти объяснения.

— И ты оставил своего боевого друга без поддержки и вспоможения в сей очевидно тягостный и страшный для него час?! – вспыхнул праведным гневом Рыцарь. – Матерь Божья! Не может быть принятый мной на обучение столь жестокосердным – не иначе как шелудивый бес закрыл ему в тот миг глаза и закупорил уши! Но Я здесь и не дам свершиться непоправимому!

Отчаянный вопль в стиле «он просил не мешать!» как обычно оказался проигнорирован и отважный защитник слабых устремился внутрь — не озаботившись оставшемся лежать в пыли мешком. Хорошо хоть палка какая-то под руку попалась.

Бежать, по счастью, пришлось недолго – всё ж таки домишко мелкий.

Зато когда их взорам предстал собственно виновник безобразия, эмоция от близости к нему сразу сменила полярность: здоровенный тролль – в полтора раз выше и в пять шире – с жучиной головой и буро-зеленой кожей со всего размаху бил по зажатому в углу жеребцу, который и увернуться-то не мог. Непонятно, как его вообще до сих пор не превратили в кровавое пятно на стене.

— Защищайся, чудовище! – взревел старик, без долгих предисловий бросаясь вперед. – Смерть тебя за то, что ты посмел поднять свои нечищеные лапы на Победителя Дракона!

Вряд ли создание осознало свою вину – но явно приняло во внимание наличие опасности за спиной. И быстро предприняло меры – бывший школяр не успел и глазом моргнуть, как они полетели спиной вперед к выходу с одного удара сметенные гигантской ручищей. Слава всему на свете – позади оказалось нечто мягкое вроде рогожи, в чем им не повезло на несколько мгновений запутаться. Хорошо хоть чудище не пыталось их преследовать, продолжая избивать орущего чего-то жеребца. Жаль звон в ушах мешал разобрать слова.

— За Нее! – вновь пошел в атаку дворянин, а мечтатель в который раз ощутил укол совести за до сих пор продолжающееся отсутствие Прекрасной Дамы.

В этот раз маневр вышел удачнее – кусок дерева с гвоздями таки успел опуститься на бугристое плечо, заставив тварь прервать замах и не поворачиваясь пнуть их ногой. Но хозяин тела также оказался готов и успешно увернулся, даровав учителю возможность применить нехитрое оружие еще и на покрытую щетиной голову.

Тут уж зверь не стерпел и развернулся к досаждающей помехе. Глаза встретились с четырьмя жуткими буркалами – и миг радости от оказания помощи уже дважды спасшему его за сегодня существу сменился ужасом, а сразу за ним на человека обрушилась паника, каковой ни разу в жизни ему испытать не довелось — нечто настолько жуткое, животное и непонятное, что ближайшим аналогом сему будет тьма…

— Вставай, — мягкий шлепок по лицу.

Парень открыл глаза. Опять эта жуткая маска, на сей раз правда выглядящая довольно жалко вследствие помятости и обломанности рогов. Ну и кровь по ней сочится весьма неаппетитно…

— Я ведь говорил, чтобы кое-кто даже не думал следовать за мной? – отвлек его от созерцания многообещающий голос исследуемого. – Ну так вот…

Резкий рывок вверх. Человек зажмурился. Но пинков и ощущения пронзающих его кожу лезвий почему-то не последовало.

— Ты присутствовал при том самом «исключении, кое только подтверждает правило», — спокойно закончил конь, стоило одному веку осторожно приоткрыться. – К тому же случившемся по твоей же вине – собираясь на встречу, говорящий сие ну никак не мог предположить, что по дороге ему придется вытаскивать какого-то молодого и озорного любителя нетрадиционных отношений из Улья, а затем еще и сражаться с ящерицей в процессе растратив большую часть средств защиты.

Копыто указало на тролля:

— Сказать же совсем откровенно, единственной причиной возникновения проблемы стала, как оно обычно и бывает, моя хозяйственность – когда идентифицировал в противостоящем мне существе всего-навсего оставленного в качестве жеста неудовольствия домашнего питомца, сразу стало жаль тратить на него оставшиеся артефакты, — грустный вздох – и из сумки появился сжатый серый кулак. С одним указующим в потолок пальцем. Средним. – Всё, Перст Смерти ушел в небытие, будучи израсходован на кормовую скотину. Теперь этой хреновиной только жизнь дарить можно — да и то лишь один раз.

Оруженосец непонимающе уставился на «хреновину».

— Забудь, — вернул ее на место спаситель. – Пошли из сего оплота разбившихся надежд, — он печально обозрел помещение и расстроенно пробормотал себе под нос. – Видно мне и правда не судьба вернуться на Олимп.

Ученик ненадолго задержался, однако, не обнаружив по результатам кратких поисков ничего острого для отделения трофейной головы от излишне весомого туловища, всё же отправился вслед за жеребцом.

— В итоге сия прогулка стоила мне последней ниточки к былому величию и большей части набора самооборонца, в нагрузку даровав извергам отличный, в полной мере оправдывающей любые действия повод поохотится за мной. Ну и хаоситам заодно, — подождавший его во дворе конь хмыкнул. – Если эти деграданты в принципе осознают идею причинно-следственной связи.

Вроде бы от него ждут реакции. Оруженосец скорчил понимающую мину.

— В общем, жить стало лучше, жить стало веселее, — криво ухмыльнулся непарнокопытный. – Зато получил тебя. Как по-твоему: обмен равноценный?

Новая пауза, наполненная старательным размышлением над ситуацией. Ладно, Рыцарь не ведает лжи:

— Вот и я так думаю, — правильно оценил его неуверенное покачивание головой жеребец. – Хотя ты оказался всё же не столь бесполезен, сколь виделось в начале – пусть и исключительно благодаря удачному моменту. Рекомендую чувствовать себя польщенным.

Нервный кивок.

— К тому же вдруг у того псевдодракона в карманах имелась какая-нибудь Невероятная, Эпичная и Отупляющая ВЕЩЬ с одного маха способная разрешить все наши проблемы, — видимо решил пошутить толстяк, намекающе подняв бровь.

Бывший школяр несколько секунд недоумевающе смотрел на собеседника, после чего вздрогнул и опрометью бросился к выходу. Ни мешка, ни каких-либо следов его пребывания в сем бренном мире. Как корова слизнула.

Конь, выслушав немного заикающегося спасенного со стоическим видом, достал из нагрудного кармана заляпанный кровью кулек, хранивший нечто черное, хрустящее и крошащееся. Мечтатель уже было решил, будто перед ним некий долженствующий оборвать его жизнь жуткий яд, однако зверь всего лишь сунул массу себе в рот и, пожевав какое-то время, проглотил. А затем с непередаваемым выражением произнес:

— По крайней мере теперь тебе придётся очень сильно постараться, чтобы раздражить меня еще больше, — бумажка полетела в пустую арку. — Пошли уже, Бестолочь.

Сразу как-то осунувшийся и сгорбившийся жеребец в частично порванной и неслабо окровавленной куртке зашагал по улице, а перед дернувшемся за ним человеком вдруг вновь возник сэр Рыцарь и произнес официальным тоном:

— К моему величайшему огорчению, в ближайшее время ученик будет вынужден сам отвечать за свою судьбу – вопрос о том, является ли подвигом победа перетрусившего оруженосца над умершем от страха троллем оказался более сложным, чем представлялось в момент свершения «достойного деяния». Мне необходимо больше времени на изыскание подобных случаев в книгах о деяниях прежних странствующих рыцарей — постарайся же до тех пор не осрамиться еще больше.

Бывший школяр покраснел и с сомнений оглядел окружающие его пустые улицы. Откровенно говоря, особого стыда он не испытывал – уж слишком для того получился напряженный денек – но вот оставаться без помощи и напутствия на этих неведомых берегах ох как не хотелось.

Хотя будто бы его мнение способно что-либо изменить.

К тому же, вероятно помощь наставника в данной совершенно непонятной ситуации станет скорее…он успел оборвать крамольную мысль о своем посланном свыше ангеле-хранителе и поклонился.

— Не отчаивайся, сын мой – и помни, что я не из пустой прихоти когда-то возложил на тебя высочайшие ожидания, — по-отечески коснулся его плеча правой рукой мгновенно подобревший воин христов. – Главное в предназначенном деле — не забывать про Честь и Долг. А еще моему ученику пора прекратить зевать и приглядеться к окружающему его космосу, ибо в этот самый момент твой конь опять уходит без седока.

Миг – и парень уже под удивленное кряканье скакуна сидит верхом. Наставник же как обычно растворяется в чистом воздухе.

Немая пауза, за время которой едва живой от ужаса и уже представляющий себе вцепляющиеся в горло жуткие клыки человек ОЧЕНЬ медленно и аккуратно сполз на землю с застывшего подобно соляной статуе монстра-спасителя, заодно сразу становясь к нему спиной – так оно будет не настолько страшно.

Минуты через три сзади раздался уже слышанный ранее шелест обертки и хруст, а затем совершенно спокойный и даже с ноткой веселости голос:

— Признаю: ты не боишься трудностей и способен достичь практически невыполнимого ради совершенно ненужного. Очень полезная в вашем деле черта. В следующий раз я буду точно знать, КОГО посылать чистить зубы драконам, — в затылок мягко шлепнулась бумажка. – Двинулись – ужасное чудовище небось меня уже заждалось.

— Какое «ужасное чудовище»?! – аж подпрыгнул мигом оживший парень, чье живое воображение буквально взорвалось фонтаном воистину впечатляющих образов существа, способного достичь подобной характеристики от загрызающей драконов лошади.

— Дочурка моя, — отвлеченным тоном отозвался собеседник, совсем по-человечески приложив копыто к подбородку и вглядываясь вдаль. – Почти уверен – как обычно наплевала на указания и сейчас мужественно борется со сном нисколько не заботясь о последствиях.

— «Последствиях»? – переспросил внезапно потерявший нить разговора оруженосец.

И тут же съежился под обратившимся к нему пылающим взглядом.

— Не думаю, что имею намеренье обсуждать с тобой личную жизнь, — угрожающе-вкрадчиво произнес саблезубый представитель копытных и, пару мгновений понаблюдав за ужасающимся собеседником, усмехнулся. – Да и вообще: приличные Невежды бы сперва поинтересовались «чего делает над нашей головой перевернутый город»?

— Ага…-протянул поуспокоившийся юноша. – И чего же?

— Воплощает безумнейшие из мечтаний, преломляя в себе свет тысяч мыслей и идей, порой приводя к великим свершениям, но чаще превращая их в уродливую пародию на самих себя. Живет, вечно впитывая в себя чужие взгляды и философии, ломая их носителей, однако и сам постоянно прогибаясь под нашедших силы отказать ему в подчинении. В общем, существует, — он вдруг с чего-то погрустнел и развернулся. – То есть занимается тем, в чем моей семье в ближайшее же время попытаются отказать.

— А почему? – пошел следом снова выпавший в осадок ученик.

— Я оказался недостаточно эффективен, – зубной скрип. – Сменим тему. Причем у меня ныне нет желания объяснять тебе основы мирозданья или вообще болтать сколь-либо долго. Рекомендую спросить главное.

Сия весть оказалась весьма печальна для бывшего школяра, чье сознание чуть ли не лопалось от великого множества вопросов касательно всего на свете. Последовавшая же за тем оценка приоритетов в будущем наверняка займет почетное звание одного из самых мучительных выборов в его жизни.

Ладно: начать пожалуй стоит всё же с главного — да и рыцарские традиции требуют того же. Впрочем, прямой подход таки вряд ли себя оправдает.

— Вы не один такой? – по привычке натужно пытаясь изобразить небрежность, поинтересовался потенциальный дворянин.

— Спорный вопрос, — вновь усмехнулся собеседник, уверенно прорезая собой слегка поредевшее уличное движение. – Скажем так: большинство «таких как я» всегда считали идущее перед тобой существо чем-то смешным и убогим – пока до них не доходило, что меня куда разумнее бояться. А кто оказывался недостаточно понятлив зачастую уже не нуждался в осознании чего-либо.

— Ага…- вот тебе и зашел издалека. Ни ответ, ни особенно тон, коим его произнесли, не вызывали ни грамма оптимизма или уверенности в светлом будущем. Вроде бы рациональнее промолчать…но жажда знаний всё же сильнее. Как всегда. – Так что же вы такое?

Нехороший смешок:

— Я – ужас, летящий на крыльях ночи. Карающее копыто просроченной торговой задолженности, кошмар бездомных детей, сгоревшая в справедливости душа, превратившаяся в пламя ненависти ко всему живому…- внимательно слушавший оруженосец вдруг заметил, как чернота под жеребцом внезапно вытянулась и постаралась затопить пространство между домами, с каждым новым эпитетом откусывая у жиденького света новый кусочек.

И с совсем нехорошим видом окружила его собственную тень

— Ээээ, — попытался человек отвлечь увлекшегося спасителя максимально вежливым прикосновением к крупу. – Простите: это, разумеется, безумно интересно, но всё же позвольте спросить прямо: как ваше…

— По-моему, мы уже рассмотрели тему имен, Бестолочь, — повернулся к нему конь. – Или кое-кто успел о том позабыть?

— Нет-нет, что вы? – облегченно выдохнул бывший школяр, глядя как мрак съеживается обратно. – Просто…надо же мне как-то вас называть? Не говорящая же лошадь?

Да, юмор явно оказался не к месту – от этого пронизывающего взгляда разноцветных глаз хочется превратиться в маленькую улиточку и заползти куда-нибудь под камень.

— Действительно, подобный идентификатор определенно не способствует долгой жизни пользователя, — продолжил буравить его собеседник. – Впрочем, чего уж там – зови меня Понт. Мистер Понт.

— А меня…

— Биологический вид – пони, — с нажимом продолжил представившийся и снова усмехнулся. – По большей части. Теоретически во всяком случае. «Земной», хотя вряд ли данный классификационный признак что-то скажет лысому медведю-дистрофику. Еще вопросы?

Хоть залейся. Однако сперва следует уточнить:

— Вы правда ночной кошмар? Ну и всё остальное?

— Честно? – поднялась правая бровь. – В данный момент — нет. Ныне меня проще всего определить в виде «стоящий в очереди на отправление в Стикс». Кстати, твое спасение поспособствовало провалу последней надежды на безболезненный выход из нее.

— Извини…

— Ни к чему, – отмашка копытом, — твои слова не вернут мне потраченного. Но не волнуйся: я постараюсь предоставить все возможности для отработки вложенных в тебя средств.

Очень нехорошая улыбка, напрочь отбившая желание задавать вопросы. Ненадолго правда. Увы, абсолютное большинство объяснений получились совершенно непонятными и лишь породили новые загадки, а вскоре собеседнику окончательно надоело отвечать и он попросил дать «бедному-несчастному серийному убийце» отдохнуть и просто насладиться тишиной – то есть гамом и не думающей затихать, несмотря на сгущающиеся сумерки, уличной жизни.

Увы, оруженосец не смог извлечь из сих минут фальшивой тишины ничего полезного – из-за бурчания желудка и нытья ран банальноне удалось расслышать ворочанья извилин. Картины же вокруг как-то смазались и превратились в одну здоровенную миску коричнево-желтой каши…

— Вот мы и дома, — с не самыми радостными нотками в голосе заявил впередиидущий конь, останавливаясь перед воротами одного из немногих приличных местных зданий. – Постарайся не быть собой, договорились? Не хватало еще, чтобы ты и в «моем» особнячке чего-нибудь напортил.

«Ангел смерти», как успело окрестить сие странное создание его богатое воображение, совсем по-человечески грустно вздохнул и еще сильнее сгорбился под тяжестью невидимого груза. Более того – самоотверженно полезший за «Бестолочью» в то ужасное место и без малейшего признака страха вгрызшийся в глотку дракона непарнокопытный явственно замешкался перед открытием обвитой какими-то на редкость угрожающими лезвиеобразными растениями решетку.

Впрочем, расшевелившим-таки мозг размышлениям над неожиданным поведением спасителя пришлось подождать – потому как перед человеком появилась более требовательная к вниманию загадка в виде выстроившихся при их приближении по обеим сторонам от садовой дорожки стражей, носивших отличные (и неожиданно чистые) стеганки поверх толстых кольчуг, шлемы-шишаки, вычурные алебарды – всё в пределах относительной нормы. Чуть светящаяся затейливая резьба на оружии не в счет — может просто фосфором натерли, как ему дома фокусы показывали. С видовой принадлежностью тоже полный порядок – очевидные люди без всяких выкрутасов, ну кроме не совсем нормального цвета.

Вот только одинаковые. Восемь абсолютно однотипных фигур, не являвшихся даже зеркальными отражениями – все держали древко в правой руке и двигались вполне самостоятельно друг от друга. Ну, то есть, не то чтобы как-то бегали или чесались – такая выправка небось только у гвардейцев и имеется – но вот лицевая мимика у них определенно не зависит от шевеления ноздрями и моргания соседей.

— Не надо полного доклада, — остановил начавшего речь крайнего конь. – Кратко: серьезные происшествия имелись?

— Никак нет! – рука ударила в шлем.

— Отлично – этот со мной. Готовность боевая, штатная. Все по местам. Ясен…

— Хрен! – дружный глухой удар в грудь и взметнувшиеся под углом к горизонту вытянутые левые руки, после которого солдаты организованно разбежались, почти музыкально позвякивая обмундированием.

– Повезло мне с ними, — с ноткой удовлетворенности заметил хозяин поместья. — Жаль портал больше не открывался…не забудь про коврик.

Зачарованно следивший за охранниками юнец сморгнул и непонимающе уставился на жеребца. Тот закатил глаза и еще раз, показательно, вытер копыта о лежащую на пороге толстую тряпицу. А затем пригляделся к нему повнимательнее и усмехнулся:

— Впрочем, о чем это я? Как-никак, моего гостя надо целиком стирать. Хотя всё равно лучше воспользуйся – лишним не будет.

Оруженосец послушно повторил продемонстрированное действо, про себя обратив внимание на почти полную дезинтеграцию обувки в сегодняшних перипетиях, и вошел в дом.

Стоило переступить порог, как на лицо будто бы налетела некая плотная незримая паутина, однако потянувшаяся снять ее рука не нащупала ничего необычного. Впрочем, странность тут же выпала из головы, сменившись другой – а именно чудесным, непередаваемо прекрасным ароматом сирени, оглушившим человека не хуже мешка с песком и на какое-то время выведшим его за границы сего мира…

Когда же ученик очнулся, перед глазами обнаружился чистый, украшенный коврами и изящной мебелью холл с выложенным мозаичными плитками полом и стенами чуть розоватого мрамора. Он с непонятными предчувствиями обернулся назад – на слабо различимый в сгустившихся сумерках крошечный дворик с садом. Вдохнул полной грудью.

На сей раз запах показался уже не таким великолепным, но всё равно весьма приятным.

Видно нос отказал разуму в новой информации еще в том доме с крупом и лишь сейчас изволил вновь включиться. Помятуя о разбросанных повсюду грудах мусора и отвратно выглядящих жителях, человек мысленно похвалил обонятельный орган за смышлёность.

— Чего ждешь-то? – окликнул его стоявший у дальней лестницы конь, отвлекшись от разговора с некой облаченной с макушки до пят в серый балахон фигурой. – Иди сюда.

Он поспешно выполнил приказ, по накрепко въевшейся привычке стараясь ступать на красные и черные ромбы по очереди.

— В общем, сие есть твой господин на ближайшие сутки, — показало копыто на чуть двинувшего головой скрытного индивида. – Слушайся ее во всем и не создавай проблем окружающим. Мне же надо посвятить всё свое время изысканию новых путей для разрешения нынешнего неприглядного положения.

И не дожидаясь отзыва, жеребец устремился по ступенькам вверх.

— Прошу за мной, — отвлек оруженосца от колебаний касательно нахлынувшего желания пойти за единственным проводником по жуткому городу приглушенный голос. – Мистер Понт приказал предоставить вам ванную и перемену одежды, а также провести стандартное тестирование для определения будущей профессиональной принадлежности.

— Какой «профессиональной принадлежности»? – послушно пошел за таинственным командиром парень. – Я куда-то устраиваюсь?

— Да, — лаконично отозвался провожатый, не оборачиваясь.

-
Совсем другое, холодное, темное и дышащее угрозой помещение – типичное описание для почти любого места в Улье. Впрочем, данный образец особенно зловещ. В прямом смысле нечеловечески.

Единственное освещение — узкая алая линия на высоте нескольких метров, света от которой едва хватает, чтобы разглядеть с дрожью и трепетом рассказывающий о своем провале сгусток черноты внизу:

-…сделка состоялась не по моей вине, — голос дышит страхом. – Никто не мог предположить, что его подстерегут по пути…

— Молчать! – возгремел потерявший терпение владыка сего пространства. – Ты и без того уже потратил достаточно времени на болтовню о вашей никчемной возне – и это когда я всё еще в заточении! Лишь один вопрос важен: пора ли мне искать нового слугу?

— Нет, нет! — замахал конечностями докладчик. – Я справлюсь, найду…- несколько минут молчания. – О великий государь, ваш смиренный служитель изыщет иные пути. Цель будет достигнута.

— Убирайся…

-
-…важнейшие аспекты бытия.

Пауза, заставившая юношу моргнуть и наконец отвлечься от своих попыток рассмотреть периодически мелькающие из-под свисающих рукавов балахона изящные кисти рук – по неизвестной причине, сие занятие привлекало его куда больше, нежели лекция перед тестированием. Причем данному обстоятельству не могла помочь даже обнаружившаяся после нескольких минут монолога мелодичность плохо слышимого из-за надвинутого капюшона голоса.

— Да-да? – отозвался отмытый в шикарной ванне и одетый в добротное мещанское платье оруженосец.

Экзаменатор видимо закатила глаза – наверняка тоже очень красивые:

— Итак, как я уже говорила, тест содержит целый ряд сложнейших, определяющих суть существования вопросов мироздания. Сосредоточьтесь.

Парень проникся серьезностью голоса и уставился на положенную перед ним кипу документов. Буквы на ней действительно «приспособились» к его языковым познаниям, как бы странно оно ни звучало. Ну или не совсем:

— Позвольте уточнить? – по привычке поднялась рука. – Один из «определяющих суть существования вопросов мироздания» — это «какая корова дешевле»?

— Вы прочли сие в задании? — краткий кивок. – Тогда да.

— С вариантами ответа: «куплена», «крадена», «зарежу» и…- он покраснел и вместо произнесения срамных слов вслух просто показал лист непонятно каким образом видящей через ткань собеседнице.

— Вы можете выбрать лишь один из них, — официальным тоном отозвалась та, видимо не поняв претензии. – И обязаны в течении двух часов ответить на все до единого. Желаю успехов.

Фигура, в которой ученику начинала чудиться изящность, неспешно развернулась и зашагала по коридору, легонько стукая и едва слышно звякая при каждом шаге.

Так и не получивший внятного ответа парень задумался. Честно говоря, некогда ему уже задавали сию задачку – и выдали тумаков за выбор «неправильного» варианта. Но ведь логично же: за краденную корову ты не платишь ни гроша, а значит она по определению дешевле.

— Я тебя тут Закону Божию учу, а не хозяйствованию, остолоп, — пробормотал оруженосец вслух комментарий своего преподавателя, по привычке чуть изменив голос и добавив в тон побольше ворчливости.

Помнится, тогда он так и не согласился, хотя виду, разумеется, не подал…

С губ сорвался вздох, а затем воспоминания о золотом детстве оказались безжалостно запиханы туда, где им в данный момент и место – в самый дальний уголок разума.

Впрочем, будущему рыцарю и так и так логикой пользоваться не положено, а значит придётся выбирать «верный» ответ.

Второй лист содержал некое хитрющее и длиннющее математическое выражение с символами, кои не могли и в страшном сне присниться. Поломав над ребусом какое-то время голову, бывший школяр отважно поставил крестик напротив самого короткого и обнадеживающе выглядящего ответа – «42». Всё равно ведь не решить.

Третий же вопрос поставил человека в тупик, ибо звучал ни много, ни мало, а как «Смысл вашего существования?». Хотя это еще полбеды — предложенные варианты вводили в несравненно большее изумление: «воровать», «убивать», «насиловать домашнюю птицу».

Потыркавшись туда-сюда с четверть часа и чуть было не поддавшись позорному позыву сбегать за уточнениями к экзаменатору, парень всё же превозмог робость и мужественно выбрал четвертый: «розовый».

Давно уже назревавшее ощущение, будто с этим миром что-то не в порядке наконец достигло своего пика и следующая задачка – «Курица или яйцо?» с первой строчкой «смерть всему живому» — лишь подчеркнула вроде бы и так очевидный вывод.

А ведь листов еще так много…