Истории из шляпы Трикси: Бумажные журавлики

Глава 1

Бледно-розовая малышка-земнопони скакала по окраине Понивилля, морща лицо и стараясь не заплакать. Ничто не заставит плакать Диамонт Тиару! Как и её отца! Проклятые «пустые бока» научились все вместе давать отпор, и в ответ на её весёлый прикол неожиданно перешли в атаку. Сильвер Спун тут же трусливо убежала, крича, и Тиаре пришлось принять бой одной. Больше, чем слабые удары малышей, её ранило бегство подруги и справедливый смех всех трёх Искателей Кьютимарок над этим. Шутнице ничего не оставалась, как, отвесив каждому из малышей по солидной затрещине, тоже удалиться. Она скорее бы умерла, чем позволила кому-либо увидеть её слёзы.

Достойная дочь своего любимого, хотя и жестокого отца, пони злилась и шипела на себя, но её прелестные глазки, умеющие метать убийственные взгляды и могущие вогнать в трепет почти любого из детей Понивилля, сейчас были мокрые. Она выбежала из города и поскакала по направлению к опушке леса Белого Хвоста. В нём у подружек было секретное место, где можно было привести себя и свои мысли в порядок, придумать головомойку для непутёвой подружки и выносить план мести этим жалким «пустым бокам».

На самой опушке леса девочка увидела кое-что, что моментально высушило её слёзы. Довольная ухмылка появилась на её лице. Ведь она увидела Снипса! Причём — одного, без своего приятеля, что случалось довольно редко. Самый маленький и безобидный единорог Понивилля был объектом шуток и розыгрышей не только хулиганистой Тиары. Но у заслуженной совриголовы местной детворы сейчас было на уме желание совершить нечто выходящее за пределы обычного розыгрыша. Бегство подруги тяжёлым камнем давило на сердце девочки и, больше всего ей хотелось заслонить всё это каким нибудь ярким и забавным поступком.

Недобро улыбаясь, Диамонт Тиара стала медленно подкрадываться со спины к ничего не подозревающему единорогу. Снипс, обложенный со всех сторон бумагой, увлечённо делал что-то не видимое маленькой мародёрше. Девочке не составило труда подойти вплотную к небольшому, цвета старой бронзы, пони. Сначала она хотела с разбега сшибить единорога — он весьма забавно летел кубарем, если как следует пнуть. Но Снипс аккуратно работал огромными и тяжёлыми портновскими ножницами, размером в свой рост. Любовно заточенные и смазанные, они представляли серьёзную опасность, и случайно напороться на них маленькой проказнице не хотелось. Тогда она решила вылить на него воду из его же фляжки, лежащей неподалёку. Подтянув её за ремень поближе, она отвинтила с неё пробку и мощным взмахом головы подкинула над ничего не подозревающим единорогом.

Струя воды изящной петлёй взлетела в голубое небо. Солнышко отразило в водяных брызгах радугу. Всё это великолепие, на секунду застыв, обрушилось на вырезающего что-то из бумаги Снипса. Промокший с головы до ног единорожек вздрогнул, но, к разочарованию Тиары, даже не подпрыгнул. Он просто вздохнул, увидев, что бумажная фигурка, которую он старательно вырезал, безнадёжно намокла. Он опустил ножницы и обернулся к разочарованной девочке:

— Привет, Тиара! Жаль, ты намочила мою птичку — она была бы самой потрясной из тех, что я делал. Такая же как... как... ты — кротко и искренне улыбнулся маленький единорог.

«Непробиваемый болван» — раздражённо подумала земнопони.

— Ты хочешь сказать что я такая же, как эта сырая полоска бумаги?! — высоким голосом продекламировала хулиганка, сгибая передние копытца.

— Нет, — продолжал невозмутимо улыбаться Снипс, никак не прореагировав на угрозу. — Она была красива, когда ещё не была мокрой от этой воды.

«Ещё и тормоз. Может, ну его, убогого?» — у девочки стала закипать настоящая злость на это простодушное маленькое личико. Захотелось сделать что-то, что бы проняло его наконец.

— Хех, нет.... Есть разница, — продолжил рыжегривый единорожек. В его безмятежных глазах отразилась изящная девочка, приготовившаяся к драке, с недобро прищурённым взглядом серых глаз. — Ты останешься красивой, даже если вымокнешь. Очень красивой. А вот мои журавлики красивыми уже не будут.

Розовая пони опешила. Никто и никогда, кроме матери и Сильвер Спун, не называл её красивой. Да, несомненно, она знала это! Но впервые задумалась над тем, что перед ней первый посторонний пони, который утверждает то же самое. Диамонт Тиара широко раскрыла свои серые-голубые глаза и глубоким взглядом как-то по-новому посмотрела на этого маленького и незамысловатого единорога. Злость ушла. Обида на подругу как-то забылась.

Лёгкий шок прошёл, но кокетничать перед этим деревенским малюткой было бы, по мнению Тиары, странным. Безо всякой задней мысли. «Просто неуместно. Да.» Она осмотрела место, где занимался Снипс. На пригорке аккуратно лежали большие листы плотной цветной бумаги. В стороне находилась целая стая диковинных бумажных фигурок.

— Хм... А чем ты тут занимаешься, Снипс? — опустившись на все ноги, осторожно спросила она.

— Ну... я вырезаю бумажных птичек. Красивых, почти как ты, — он застенчиво разглядывал свой огромный портновский инструмент.

— Интересные фигурки... А зачем тебе их так много?

— Ум... если тебе интересно, я могу показать, только сделаю еще пару десятков журавликов, — он притянул маслёнку и смазал ножницы.

— У... меня не так много времени — ты не мог бы сделать это сейчас? — нетерпеливо прищурилась девочка.

— Извини, Тиара, но у меня хватит сил только на один раз. И пусть тогда всё будет зашибенно красиво. Почти как у Великой и Могучей Трикси.

Заинтригованная земнепони перестала капризничать, и стала с интересом следить за манипуляциями единорога. Маленький портной искусно вырезал отдельные аппликации из разноцветной бумаги, вставляя одну в другую, создавая пёстрых и не похожих на предыдущие работы птичек. Своим телекинезом он заставлял каждую махать крылышками, что разжигало любопытство девочки всё больше и больше. При виде разгоряченной и искренне заинтересованной происходящем девочки Снипс чувствовал себя значительно лучше, чем за все, даже самые прикольные, моменты, проведенные со своим приятелем Снейлзом. Девочка, в свою очередь, подивилась метаморфозе произошедшей с обычно туповатым на вид мелким единорожиком. Мягкий мечтательный взгляд, необычная для него расслабленная поза и ювелирное изящество, с которым он работал несуразно огромными ножницами. Тиара поймала себя на мысли, что залюбовалась этим малюткой. Мотнув головой и решительно зажмурившись и открыв глаза, она сделала то, что делала, в общем-то, крайне редко: она попросила научить её сделать хоть что-то самой.

Снипс отложил ножницы и подтянул два квадратных листа белой бумаги. Встал и непринуждённо пересел рядом с Диамонт Тиарой. Погасил свой рог. Взяв копытами за противоположные углы листа, стал складывать, кидая ободряющий взгляд на девочку и приглашая ей поступить со своим листом точно так же.

Через полчаса в активе у увлечённой хулиганки были уже кораблик, лягушка, ветряная мельница и несколько журавликов. Они выглядели серо и грубо по сравнению с творениями её маленького учителя, но восхищённый взгляд его чёрных глаз делал их не менее прекрасными для неё. Она давно прижималась к бронзовой шубке единорога, чтобы не пропустить ничего из того, что показывал ей Снипс, чувствуя тепло его тела. Девочка внезапно поняла, что никогда ей не было так спокойно и хорошо как сейчас — на опушке леса Белого Хвоста. И это было первый раз, когда девочка сотворила что-то собственными копытами.

Солнце катилось к закату когда дети встали с пригорка. Единорожек аккуратно убрал остатки бумаги в сумку. Ножницы — в чехол. Выровнял ряды птичек телекинезом. Среди них были те несколько, что сделала Тиара. Снипс неосознанно выбрал наиболее удачные места в «стае», где их недостатки были не столь заметны, и они странным образом гармонировали со всем этим пёстрым великолепием. Самый лучший из тиариных журавликов — тот, на крыльях которого были прикреплены розовые сердечки, — занял одно из мест в голове клина.

Единорог сел напротив журавликов и опустил голову. Рог ярко засветился. Диамонт Тиара никогда не видела, чтобы рога у единорогов так интенсивно излучали свет. Снипс закрыл глаза и практически лёг на землю. Всю стаю бумажных журавликов охватило свечение — и неожиданно они сорвались с места. Каждая из хрупких бумажных фигурок махала крылышками, взмывая в небо. Вихрь птичек пронёсся мимо девочки, обдув её ветром и закружив ей волосы на гриве. Тиара счастливо засмеялась. Стая свечой взмыла в небо и неожиданно распалась. Каждая из птиц стала лететь по своей траектории, нарезая круги разного размера над двумя наблюдателями. Заходящее за горизонт солнце окрасило багряными красками их порхающие творения.

Свет от рога изнеможённого единорога стал пульсировать. И птички медленно поплыли прочь от них, ведомые ветром. Снипс открыл глаза, чтобы увидеть широко открытые стального цвета глазки Диамонт Тиары, переполненные счастьем и радостью. Он неожиданно понял, что этот день не был прожит напрасно, хоть обычно он никогда не задумывался о таких высоких материях. Он смущенно сморщил личико, став похожим на обычного себя, и Тиара увидев это спустилась с небес к более приземлённым проблемам.

— Время! — ахнула Тиара. — меня отец убьёт!

— Я провожу тебя — решительно сказал обычно робкий Снипс.

Времени препираться у девочки не было, и они поскакали к Понивиллю. У большого особняка семейства ювелира стоял взрослый и крупный жеребец с серо-фиолетовой гривой и такой же, но с красноватым оттенком, шерстью. Девочка съёжилась. Вид отца, ледяным взглядом осмотревшего пару, не предвещал ничего хорошего.

— Диамонт Тиара, потрудитесь объяснить своё длительное отсутствие, — холодно начал он. — Вы прекрасно знаете, что Вам надлежало быть дома еще три часа тому назад.

— Господин Рич, это моя вина, — загундосил сжавшийся Снипс. — Тиара была весь день со мной на опушке Белого Хвоста...

Большой жеребец медленно приближался к успуганному портняжке.

— Мерзкий карлик... Что. Ты. Делал. С моей дочерью? — подобные ледяным глыбам слова, которые выплёвывал Филти Рич, давали жуткий контраст с налитыми кровью глазами.

При прочих обстоятельства Снипс сделал бы то, что неплохо умел при своих коротких ногах — дал бы дёру. Но вид Тиары, стоявшей со вздыбленной шерстью и недобро прищурившейся на своего отца, приковал его к месту. В голове у единорога мелькнула мысль, что сейчас она очень похожа на своего отца. Хотя не совсем... в ней не было бешенства. Только холодный расчёт в ясных стальных глазах...

Он не успел додумать эту мысль — удар двумя копытами здорового жеребца чуть не вышиб из него дух. Снипс волчком пролетел несколько метров и впечатался в стену особняка ювелира. Ножницы в чехле холодно звякнули.

— Не трожь его, отец, он ни в чём не виноват!

— С тобой я поговорю позже, Диамонт Тиара Рич... О многом... путаться с деревенским дерюжником, который ещё и на много лет тебя старше... ЧТО ВЫ ТАМ ДЕЛАЛИ? — взгляд ювелира стал безумным. Он сделал выпад головой в лежащего единорога, но неожиданно почувствовал боль. Снипс машинально прикрылся своим стальным инструментом, как щитом. Защита оказалась на удивление прочной, и Роял чувствовал боль и пульсацию на черепе в месте, где он соприкоснулся с ножницами парня.

Тиара нырнула в открытую дверь особняка и через пару секунд выбежала, держа в зубах большой фонарь. Подскочив к дерущимся, она повернула горелку на полную мощность. Фиолетовогривый жеребец прищурился, ровно как и единорожек.

— Беги, Снипс! — закричала девочка.

Филти Рич по-животному замычал и встал на дыбы, размахивая обеими ногами, стремясь попасть по фонарю. Это ему удалось, раздался звон. Ударом второй ноги он заехал в глаз дочери. Та с писком полетела в сторону Снипса.

Портняжка увидел кровь текущую из брови девочки и заливающую ей глаз. Безобидный и спокойный в обычной жизни, он испытал доселе неведомое ему чувство. Большой жеребец был старым бойцом и, увидев яростный взгляд маленького единорога, инстинктивно встал в защитную стойку. Но спустя секунду он мог только верещать от боли. Огромные портновские ножницы пригвоздили правую переднюю ногу отца Тиары к стене его собственного особняка, войдя в кладку до половины.

Тиара недобро ухмыльнулась. В сочетании с кровью на её лице она производила впечатление пиратки.

— Ти, ты выглядешь обалденно! — восхищенно прогундосил Снипс, кряхтя от боли во всём теле.

— Ты дурак, Снипс, ты знаешь? — жутковато улыбнулась она, но он чувствовал, что Тиара не сердится на него. — Пошёл отсюда, живей, пока отец тебя не угробил. За меня не волнуйся, не впервой. К тому же, мать дома, она знает, как его утихомирить...

Большой жеребец силился освободить копыта из захвата ножниц.

— Тиара... ммм... — обеспокоенно начал он, дико краснея.

— Заткнись, Снипс, ты прозрачен как вода, — отрезала девочка, стрельнув в него своими стальными очами. — Беги отсюда, или ты точно больше никогда не увидишь меня.

Маленький единорог сорвался с места. Никогда ещё он не бегал так быстро. Диамонт Тиара вздохнула, качая головой: «С кем я связалась?». Повернулась к отцу и вышедшей матери, вовсю ругающейся на обоих. Высокомерно вскинула голову и прямо посмотрела на своих благородных родителей. Да, её накажут. Справедливо. Пускай. Но у неё появился настоящий друг. И теперь она умеет делать бумажных журавликов.