Выше только Луна
Глава 1
— Струсила?
— Молчи!
— А я вижу, что струсила.
Скуталу покосилась на Эпплблум. Вздохнула. Сложила, а затем расправила крылья. Потянулась, разминая ноги – наверное, раз пятый уже. И вновь уставилась вперёд.
Обрыв. День «на десять из десяти», как говорят пегасы из погодной службы, и видимость отличная. Вплоть до мельчайших подробностей: серьёзно, если прищуриться, можно даже разглядеть отдельные башенки в крепости Кантерлота. Но Скуталу так далеко не метила. Холмистая местность нежно-зелёных тонов, ферма Сладкое Яблочко, жёлтые крыши Понивилля – вот её цель. То-то удивятся пони, когда она промахнёт над их головами и умчится в сторону Клаудсдейла!
«Что это было?» — спросит какая-нибудь поняша, глядя на оставшийся за Скуталу бледно-фиолетовый след.
Другая озадаченно ответит:
«Обычные пегасы так не летают. Видать, кто-то из Вондерболтов, не иначе. Ну, Рэйнбоу Дэш, держись, у тебя наконец-то появился конкурент!».
Скуталу едва не расплылась в улыбке. Ещё чуть-чуть, и она закрыла бы глаза, надолго погрузившись в мечты, как…
— Серьёзно, это начинает утомлять, — Свити Белль переступила с ноги на ногу. – И, знаешь, тут не очень-то тепло.
На вершине холма, где сейчас ютились Меткоискатели, и вправду было прохладно. На такой высоте даже в погоду «десять из десяти» постоянно что-нибудь дует. Сейчас это был лёгкий ветерок, но кто знает, не сменится ли он «лёгким ураганом» через пару минут. Мало ли, вдруг погодные инженеры накосячили.
— Лечу я, лечу! – раздражённо выдохнула Скуталу, но так и не тронулась с места.
Эпплблум, которой весь этот спектакль уже порядком надоел, взялась за старое:
— Кулдых-кулдых, кудах-тах-тах! Смотрите, наш цыплёнок строит из себя взрослую курицу!
И тут Скуталу сорвалась. Да, она понимала, что подруга шутит. И сама жутко тормозила – а это не дело, когда слова пегаса расходятся с действиями. Сказала полетит, значит полетит – тут некого винить, кроме самой себя. Но одно наложилось на другое: и страх неудачи, и высота, и обида за то, что она до сих пор ни разу не поднималась в воздух, а теперь вот ещё и это старое оскорбление – и юная пегаска не выдержала:
— Зато у меня есть кьютимарка! – она ядовито сверкнула глазами. – А вы, пустобокие, так до старости и останетесь ни с чем!
Эпплблум прекратила кулдыкать. Жадно, словно дракон, алчущий золота, она впилась взглядом в круп подруги. Метка захватила всё её внимание: это было мчащееся на всей скорости колесо с молнией посередине; за колесом оставался ярко-рыжий след пламени. Символ скорости и безбашенности или чего-то очень близкого к этому.
На глазах Эпплблум выступили слёзы. Её губы дрожали.
— Знаешь, это уже… — начала было Свити Белль, но всхлипнула и отвернулась.
Скуталу сердито задрала нос. Расправила крылья – нарочито резко, чтобы скрыть раздражение. И, так ничего и не сказав, сиганула в обрыв.
Ветер ударил в лицо, сердито растрепав гриву и хвост. Воздух засвистел в перьях, давя на крылья с непривычной силой. Если бы не многочасовые тренировки на земле – под руководством Рэйнбоу Дэш, разумеется: отжимания, подтягивания, разминка с гантелями – если бы не все эти упражнения, суставы вывернулись бы от перегрузок. Но Скут, со слезящимися от боли и ветра глазами, стиснула зубы и удержала крылья в расправленном положении. И кажется…
Она планировала! Юная пони планировала!
Не так, как парят орлы на своих широченных крыльях высоко в небе, но всё-таки. Склон холма был достаточно крут, чтобы она не наглоталась травы, а до земли оставалось ещё полно времени – как раз хватит, чтобы затормозить и плавно опуститься. Но Скуталу лёгких путей не искала. Ещё с вершины она приметила небольшую полянку, над которой, если хорошо приглядеться, различалось едва заметное колыхание воздуха. Восходящий поток.
«Не можешь летать – планируй, — всплыли в памяти заветы Рэйнбоу Дэш. – Я всегда так делаю, когда устаю гонять облака. Просто расправляешь крылья, находишь поток тёплого воздуха и вуаля – не ты несёшь ветер, а ветер несёт тебя. Даже с твоими… э-э-э… не очень широкими крыльями это должно сработать. Попробуй».
Скуталу попробовала. Она напрягла все силы, которые только у неё были, чтобы привести свои крохотные крылышки в движение. Ж-ж-ж – раздался характерный звук. Пони, напоминая шмеля-переростка, рванула к поляне с восходящим потоком. Земля приближалась с ужасающей скоростью – похоже, ей-таки придётся пропахать носом траву…
Десять метров… пять…
Задевая копытами одуванчики, Скуталу влетела на поляну. Трава там не росла, а от голых, нагретых солнцем камней, шёл мощный поток горячего воздуха. Он подхватил маленькую пони под её усердно работающие крылья, и поднял высоко в небо.
— Йу-ху! Я лечу, девчонки, смотрите, я лечу!
Радости Скуталу не было предела. Она вспомнила, что ещё полминуты назад сильно нагрубила подругам, но сейчас это казалось таким мелочным и незначительным, что мысль о плохом поступке автоматически отправилась в долгий ящик. Какие ещё подруги, когда она может летать? Это ведь так здорово!
Скут поднялась над деревьями, стараясь не зацепить высоко растущие кроны. Небольшая рощица, за которой холмистое поле. Главное, перемахнуть её, а там уж будет место для приземления. Если, конечно, захочется. Ведь пегас, единожды ощутив вкус свободного полёта, уже никогда не успокоится, пока не повторит это снова.
Это же невероятно круто!
Рощица осталась позади, и молодая летунья хищно улыбнулась самой себе. Отлично выходит. Быть может, в один прекрасный день её возьмут в Вондерболты!
И тут Скуталу увидела Спайка. Он стоял на невысоком холме и что-то записывал в блокнот. Рядом никого не было: ни пони, ни вообще какой-либо живой души. Это могло показаться необычным, потому что в это время Спайк, как правило, помогал Твайлайт. Что он делает один вдали от Понивилля? Странно? Но пегаска думать забыла о странностях – сейчас её переполняли эмоции.
Она решила подшутить над дракончиком. Пролететь так низко, чтоб страницы в его блокноте затрепетали от ветра. Может, он даже карандаш выронит от неожиданности, а Скут, слегка задев фиолетовым хвостом, промчится дальше. Словно молния, да. «Смотри, Спайк, я лечу!» — вот всё, что она ему оставит, помимо удивления.
Опрометчивый поступок. Наглый. Скуталу потом неоднократно задумывалась: возможно, не попытайся она его совершить, ничего бы не произошло. Она спокойно приземлилась бы чуть дальше в поле, отдышалась и полетела бы снова. И летала бы, пока не выдохлась, а под конец дня Пинки устроила бы мини-вечеринку в честь её первого полёта. И никаких приключений вдали от дома, никаких споров и пререканий, никаких отчаянных попыток вернуться, а главное, никакого близкого знакомства с тёмной стороной Принцессы Луны – ничего этого бы не было.
Даже странно как-то.
Но Скуталу не была бы самой собой, если б не рискнула подшутить над помощником Твайлайт:
— Эй, Спайки-Вайки! — она (насколько это возможно на такой скорости) попыталась скопировать голос Рэрити. – Спай…
Хорошие советы вспоминаются поздно. Как минимум, на секунду позже, чем следовало бы. «Следи за дыханием, сестрёнка – чуть собьёшься, и надолго попрощайся с няшностью мордочки» — говорила как-то Дэш. Соприкосновение носа с землёй на таких скоростях действительно ведёт к потере няшности, а техника дыхания при полёте несколько отличается от техники дыхания, например, при лежании на диване.
Бабах! – Скуталу на полной скорости врезалась в дракончика. Тот даже крякнуть не успел, настолько быстро всё случилось. Они кубарем покатились с холма, вцепившись друг в друга. Пегаска на собственной шкуре почувствовала «нежность» земли. Больно приложилась затылком, ободрала кожу на коленках, а помимо всего прочего, едва не сломала крыло – то всё ещё работало в «режиме шмеля». Сбив какую-то тряпичную куклу (манекен? Зачем он здесь?), они остановились. Скуталу сверху, дракончик – с перепуганными глазами – под ней.
Прошли две-три секунды. Зрачки Спайка расширились:
— Скут? Во имя сестёр, что ты делаешь? Ты прямо как Дэши!
Пони просияла.
— В плохом смысле, — уточнил Спайк.
Сияние вмиг исчезло. Пегаска скривилась от боли и попыталась слезть с дракона.
— А ты что здесь потерял? Разве ты не должен помогать Твайлайт?
Спайк вскочил, будто ему плеснули кипятка на хвост:
— Святая Селестия, Твайлайт! Бегом!..
Но было поздно. Ошарашенная Скуталу с повреждённым крылом и ободранными коленями никак не среагировала на панику дракона. Ей было не до того. Слишком много всего произошло за последние пару минут, и мозгу требовалось время, чтобы разложить всё по полочкам. Спайк потянул пони в сторону – прочь, куда угодно, только прочь от того места, где пять секунд назад стоял манекен.
Радуга.
Их накрыло радугой. Невероятной силы магия подняла друзей над землёй, закружила в безумном танце и швырнула прочь от Понивилля. Далеко, очень далеко – в такие места, куда мало кому из пони доводилось попасть.
Вернее, всего одной пони.
Глава 2
— Какого…
Скуталу открыла глаза. Последние радужные вихри растаяли, а тряска перелёта наконец закончилась. Пони смогла оглядеться.
— Спайк, что это за место?
Их окружала бесцветная гипсовая равнина. Одни лишь камни да песок. Но не такой, как на пляже или в пустыне – здесь он напоминал сухой цемент, который Скуталу как-то видела на стройке. Дюн и барханов не было; песок лежал хаотично. Больше всего это походило на иллюстрации из учебника истории. Давным-давно, когда Эквестрии ещё не было, а пони воевали друг с другом, единороги часто применяли мощные боевые заклинания. После них земля становилась именно такой: одноцветной, испещрённой многочисленными воронками и мёртвой. «Похоже на место древних сражений» — подумалось Скуталу. Воронки от взрывов (очень старые на вид) определяли пейзаж: от крохотных, меньше копыта, до размеров со среднее озерцо, они переходили друг в друга, и было трудно понять, где кончается одна и начинается другая. Отсюда и ощущение хаоса.
— Где мы? – повторила Скуталу, продолжая удивлённо озираться.
Она задрала голову и поморщилась от яркого света. Слишком яркого! На фоне абсолютно чёрного неба – цвет неба здесь был именно чёрным, а не тёмно-фиолетовым, как обычно бывает ночью – солнце казалось огромным бесформенным пятном, на которое невозможно было смотреть. Видимо, именно из-за такого света всё и казалось здесь чёрно-белым, а торчащие из песка камни отбрасывали бездонные тени.
Скуталу также приметила пологие горы на горизонте, а ещё некое сооружение. Замок? Пегаска прищурилась, но строение находилось со стороны солнца, и яркий свет мешал разглядеть детали.
— Спайк?
Дракон, наконец, пришёл в себя. Тряхнул головой, словно не веря глазам. На его мордочке, помимо шока, читался ужас.
— Ты знаешь, куда мы попали? – прошептал Спайк, прижимая блокнот к груди (карандаш он потерял).
— Нет, потому и спрашиваю!
А вот Спайк знал – это было видно по его глазам – но почему-то тянул с ответом. Скут сердито фыркнула:
— А ну отвечай!
— На Луне.
— Что?
— На Луне, — повторил дракончик. – У тебя плохо со слухом?
— Но… но…
Этого же не может быть! Скуталу ещё раз посмотрела на чёрное-пречёрное небо. Только сейчас она заметила зелёный круг, висящий с противоположной от солнца стороны. Круг, до боли напоминающий глобус, вместе со всеми его континентами, морями и прочими деталями рельефа. Родная планета…
Но ведь этого не может быть!
— Я тоже не верил, что у Твайлайт получится, — Спайк смотрел на висящую над горизонтом Землю. – Я говорил, что без Элементов гармонии заклинание не удастся, что они напрасно стараются – ведь мы могли бы провести это время с пользой! Но она всё-таки решила попробовать. Я не мог отказать.
Тут до Скуталу начало доходить. Тот манекен, что они сбили при падении – он стоял там явно не просто так. И радуга, что оторвала их от земли…
Стала вырисовываться картина.
— Когда Твайлайт отдала Элементы Дереву Гармонии, она оставила Эквестрию беззащитной, — начал дракончик, всё ещё не в силах оторвать взгляд от планеты. – Ей это спать не давало! Она и меня будила своими хождениями туда-сюда, а потом как-то подняла среди ночи и заставила писать письмо Селестии. Просила какое-нибудь мощное заклинание – так, на всякий случай.
Спайк замолчал, уйдя в размышления. Скуталу кашлянула.
— Ах, да. Принцесса прислала ей заклинание – то самое, с помощью которого она отправила Найтмер Мун на лу… то есть, сюда. Но предупредила, что без Элементов гармонии оно ненадёжно. «Это очень сильная магия, используй её только в крайнем случае» — остерегла принцесса. Ну, Твай решила попробовать. Я достал старый манекен, созвал подруг, мы отправились подальше от Понивелля – так, на всякий случай – а результат ты видишь.
Скуталу не нашла что ответить, и какое-то время они оба молчали.
— В одном можно быть уверенным, — вздохнул Спайк спустя пару минут, — с таким сильным магом, как Твайлайт, Эквестрия не пропадёт.
Пони скривилась в ухмылке:
— Хорошее утешение. Вот возьмётся Дискорд за старое, Твай отправит его сюда, и, глядишь, нам будет не скучно, — Скуталу потёрла ссадины на коленях, с упрёком посмотрев на Спайка. – Может, попробуешь отправить сообщение?
— Что?
— Блокнот!
— Ах, да…
Дракончик только сейчас вспомнил, что держит в лапах записи. Карандаш потерялся, но это не имело значения. Блокнот уже был отчасти заполнен: Спайк вырвал страницу (Скуталу разглядела заголовок: «Лунный эксперимент, попытка №1») и рыгнул на неё зелёным пламенем. Листок превратился в полупрозрачное облачко и устремился к Земле.
— Твайлайт обратится к Селестии, а та наверняка знает, как…
Договорить Спайк не успел. Волшебное облачко-послание, которым стал листок, ударилось в невидимую преграду. По небосводу заискрились молнии, и Скуталу догадалась – силовое поле. Шайнинг Армор создавал такое же вокруг Кантерлота, когда тому угрожала опасность.
Выходит, они отрезаны от мира.
— Твайлайт догадается, что мы здесь, — неуверенно начал Спайк. – И найдёт какой-нибудь выход…
— Догадается? Да она меня даже не видела! Откуда ей знать, что я здесь?
— Меткоискатели наверняка скажут… Эй!
Скуталу попыталась взлететь. Плевать, что Луну окружает силовое поле – она пробьёт его. Ведь она же пегас! И умеет летать, в конце-то концов! Доберётся до Земли, позовёт помощь, и, вместе с другими пегасами, вызволит отсюда Спайка. Чего сложного?
Но, не поднявшись и на пару метров, Скуталу шлёпнулась обратно. Крыло! У неё повреждено крыло – ничего серьёзнее ушиба или растяжения – но летать она не может. Скут дёрнулась ещё раз, но скорчилась от боли и бросила попытки.
— Я больше не меткоискатель, — сказала она кисло.
— Ах, да, кьютимарка.
Спайк, очевидно, вспомнил, что сам разливал пунш на той вечеринке. Той, где они праздновали появление метки у юной пегаски. И где Рэйнбоу Дэш не переставая твердила, что Скуталу – самая одарённая молодая пони, которую она только видела. И что этот трюк на скутере, за который та и получила свою кьютимарку – вообще лучшее, что можно сотворить, не умея летать.
«Сама я получила метку за полёт, — хвасталась Дэш, собрав вокруг себя толпу восторженных пони. – Помните ту историю с Sonic Rainboom? Да, я в те годы уже классно летала. Лучше всех в Клаудсдейле! Но если б не могла, то тоже гоняла бы на скутере».
Скуталу старалась не подавать вида. Её задели слова Рэйнбоу Дэш. Не сами слова, а тот факт, что она до сих пор не летает. Даже Флаттершай в её возрасте летала – пусть паршиво, но летала. А она – нет.
Позже, когда гости разошлись, Дэш попыталась утешить подругу: «Не грусти, Скутти. Твай научилась, со всей её единорожьей неуклюжестью, значит, и ты научишься. Ты же пегас, у тебя это в крови». Скуталу слабо улыбнулась. Если бы Дэш знала, насколько сильно её задел этот факт (к моменту появления кьютимарки пегас уже отлично летает), то подобрала бы другие слова. «Да всё нормально» — отмахнулась Скуталу. А сама твёрдо решила полететь, чего бы ей это не стоило.
Чего бы ей это не стоило.
— Я больше не Меткоискатель, — вздохнула пони.
— Надеюсь, это не разрушило ваш клуб? – пошутил Спайк.
Скуталу сделала вид, что не слышит. Она стряхнула с себя накатившую апатию, сложила крылья и кивнула в сторону солнца.
— Как думаешь, что это? Видишь, там какое-то строение.
Спайк прищурился.
— Напоминает замок. Или крепость. Или форт.
— Это одно и то же, — фыркнула Скуталу. – У меня есть некоторые подозрения на этот счёт. Давай проверим?
— Ты хочешь… хочешь пойти туда?
— А почему бы и нет? У нас всё равно нет другого выбора. Может, мы найдём способ, как отсюда выбраться. Впрочем, если у тебя есть варианты получше, говори.
И Скуталу двинулась в сторону солнца. Дракончик засеменил за ней:
— Погоди! Это может быть опасно! Ты даже не знаешь, какие чудовища здесь водятся. Может, какие-нибудь местные драконы или…
— Спайк, единственный дракон здесь, это ты, — Скуталу не замедлила шага и даже не обернулась. – А самое страшное чудовище здесь, это я. Лунная пони, я – лунная пони! – пегаска нервно расхохоталась, в попытке скрыть раздражение за неудачной шуткой. – Серьёзно, Спайк, со времён Найтмер Мун здесь нет никого страшнее этого камня.
Она пнула попавшийся под ноги булыжник и перешла на рысь. Спайк старался не отставать, но с его коротенькими ножками это было трудно. А далеко впереди возвышалось неведомое строение – наверное, единственное посреди этой пустыни.
Глава 3
Вскоре путникам стали попадаться ямы. Не те ударные кратеры от метеоритов, которыми была испещрена лунная поверхность, а самые обыкновенные ямы. Как будто кто-то искал здесь клад – и чем ближе они подходили к цели, тем этих ям становилось больше.
— Я рыл такие, — похвастался Спайк, — когда мы с Рэрити искали драгоценности. Минутку…
Он заглянул в ближайшую и улыбнулся. Неуклюжий копатель забыл на дне искрящийся камень.
— Аметист! – воскликнул Спайк. – Скуталу, это же аметист, причём великолепного качества! Ску…
Но Скуталу была уже далеко. Дракончику пришлось изрядно поднажать, чтобы догнать пони.
— Ты только посмотри, это же аметист! – запыхавшийся Спайк мчался вровень с пегаской и едва ли не тыкал ей в нос фиолетовым камнем. – Ну посмотри же!
— Лучше посмотри туда, — процедила пони и остановилась.
Спайк споткнулся, но камень не выронил.
Впереди, отбрасывая длинную чёрную тень, возвышался замок. Высокие стены, башни, ров с опущенными воротами – всё это было вполне типичным для замков. Такие может увидеть любой пони, открыв иллюстрированный учебник истории или съездив на каникулы в Кантерлот. Необычным был материал, из которого этот замок построили.
— Это… драгоценные камни?.. – Спайк не мог поверить своим глазам. Он прикрылся от слепящего солнца, но по-прежнему не закрывал рта. – Скут, скажи, что я не спятил! Это же и в самом деле драгоценные камни?
— Ага, — присвистнула она. – Спорим, с таким не сталкивалась даже Дэринг Ду?
И вновь оставив дракончика недоумевать, поспешила вперёд.
— Стой! А вдруг там…
Но пегаску ничуть не волновали опасения Спайка. Тот думает, что раз есть замок, значит, где-то поблизости должны быть и его обитатели. Но Скуталу уже догадывалась, кто всё это построил. Не теряя решительности, она нырнула в тень громадины, прогарцевала по опущенному через ров мосту (опоры были сделаны из малахита, цепи – из золота, а сам мост – из потрескавшейся яшмы), оказалась во внутреннем дворике.
И замерла от удивления. Скуталу ожидала увидеть всё что угодно, но только не это.
Перед ней, на огромном нефритовом постаменте, возвышалась хрустальная Найтмер Мун. Достаточно высокая, чтобы кончик рога достигал края стен. Пропорции были искажены, из-за чего злая принцесса казалась ещё злее, чем даже в детских сказках. Дьявольский оскал (клыки длиннее обычного), взгляд плотоядного, скрюченные крылья, больше похожие на крылья летучей мыши, нежели пегаса. Чувствовался почерк безумного скульптора – тот, кто воздвиг это чудо, был явно не в своём уме. Гениальность и сумасшествие переплетались в этой статуе. Её автор боялся Найтмер Мун, но, что самое странное, был влюблён в неё. Ему определённо нравилась принцесса тьмы.
— Нифига себе… — подоспевший Спайк сел на попу.
Большую часть внутреннего дворика занимало изваяние Найтмер Мун, но были тут и другие скульптуры. Судя по стилю, их делал один и тот же художник. Пони. Крохотные, зажатые в тисках ужаса, они пятились назад, но не могли оторвать взгляда от своей принцессы. Они словно поклонялись ей. На мордочках читались как страх, так и безграничное почтение. В самой крошечной Скуталу узнала принцессу Селестию – совсем ещё ребёнка.
— Это ведь всё драгоценные камни, да? – Спайк, сжимавший в одной лапе аметист, а в другой – блокнот, начал приходить в себя.
— Похоже, их на Луне достаточно.
— И ведь кому-то не лень было всё это строить!
Скуталу пожала плечами:
— С магией аликорна и тысячей лет свободного времени… Я удивлена, что она не отгрохала себе целый город.
Безумие Найтмер Мун, казалось, было заразно. Скуталу решила, что если долго смотреть на эти статуи, можно сойти с ума. По спине побежали мурашки. Жуткое место. Этот крошечный дворик, застывшие фигуры пони, созданные извращённой фантазией, чёрное небо…
— Пойдём, мы должны поискать внутри.
И, как обычно, не дожидаясь протестов Спайка, Скуталу двинулась к входу. Было тесно, а статуи стояли вплотную друг к другу, но пони старалась их не задевать. Казалось, стоит лишь дотронуться, как они оживут, и безумие Найтмер Мун воплотится наяву.
Внутренние помещения замка были выполнены в том же стиле. Смесь пошатнувшейся психики, ужаса и безграничной мании величия. Это отмечалось во всём: в статуях (внутри их было не меньше, чем снаружи), в украшавших стены мозаиках, в мебели, в пыльных люстрах и даже в планировке комнат.
Та пони, которая сотворила всё это, была явно не в своём уме.
— Пойдём, Спайк, мы должны обследовать всё до конца!
Дракончик тяжело дышал. Его короткие ножки не предназначались для бега.
— Знаешь, я устал за тобой гоняться. Давай передохнём.
— Но Спайк!
— Мне здесь нравится.
Они находились посреди тронного зала. Из всех помещений, которые они посетили, этот зал был наименее безумен, и больше остальных походил на кантерлотский. Правда, здесь не такие широкие окна, да и витраж сохранился лишь на одном (через другие виднелась унылая лунная поверхность). Высокие своды, статуи королевской стражи (на редкость нормальные для такого места), громадный трон с кьютимаркой принцессы Луны на спинке. А главное – что и привлекло Спайка – это груды драгоценных камней. Скуталу никогда не видела их столько, но старшие подруги рассказывали, что такое – не редкость в драконьих пещерах. Будь они на Земле, пони решила бы, что где-то поблизости затаился дракон.
— Определённо нравится, — повторил Спайк, плюхнувшись в груду камней, как в удобное кресло. Весь страх, который был в маленьком дракончике, куда-то исчез, а на его место пришли расслабленность и умиротворение.
Сейчас Спайк напоминал Пинки Пай, когда та оказалась под шоколадным дождём.
— Мы ещё не все помещения осмотрели! – возразила Скуталу.
— А какой в этом толк?
— Как какой? Чтобы найти хоть какую-то зацепку как отсюда выбраться! Неужели непонятно?
Спайк бросил аметист в рот. Драгоценный камень захрустел на зубах.
— Твайлайт что-нибудь придумает, — сказал дракончик жуя. – Она не бросит помощника-номер-один на Луне, я уверен.
— Но…
— Наверняка они уже обсуждают с принцессой Селестией, как нас отсюда вызволить. Я практически на сто процентов уверен в этом, так что беспокоиться не о чём.
Спайк зачерпнул ещё камней, и принялся жевать их, как пони жуют сено.
— Но ведь Твай даже не знает, что я здесь! Насчёт тебя она может и догадается, и использует какую-нибудь магию телепортации, а я… Я так и останусь тут одна!
Скуталу опять вспомнила Меткоискателей. Теперь их двое, если не считать мэйнхеттенского отделения клуба: Эпплблум и Свити Белль. Как они отреагировали на грубость? Уж точно не побежали вниз, следя за её героическим полётом. Будь так, они, возможно, знали бы о произошёдшем. Может даже, помогали бы Твайлайт в подборе заклинания возврата.
Вот только, надо ли им это теперь?
Перед мысленным взором Скуталу возникла небольшая сценка. Подруги, спустившись с холма, вяло обмениваются фразами:
«Пойдём её искать?» — спрашивает Свити Белль.
«Ещё чего, — отвечает Эпплблум, поправляя бант. – Она взрослая пони, и ей не нужны такие пустобочки, как мы».
«Верно, — кивает единорожка. – Да и, в конце концов, что может с ней такого случиться? Ну упадёт, ну даже сломает себе что-нибудь – пегасы ведь часто что-то ломают, когда учатся летать».
«Дэш поможет. По домам?».
«По домам».
Картинка меняется, и теперь Скуталу видит яблочную ферму. Эпплджек и Биг Макинтош занимаются рутинными делами – стряхивают с деревьев фрукты. Рядом – Эпплблум, бьющая яблони едва ли не сильнее их обоих вместе взятых. На её хмурой мордочке нет других эмоций. Только раздражение: вот вам, глупые деревья, получите! Удар! Ещё удар! «С тобой всё в порядке, сахарок?» — с волнением спрашивает Эпплджек. «Лучше не бывает» — сквозь зубы процеживает сестра. Удар! – и старшую Эппл накрывает грудой яблок.
Скуталу мотнула головой, не желая представлять ещё и рыдающую в своей комнате Свити Белль – одинокую, покинутую и несчастную Свити Белль, которая когда-то давно помогала ей в написании гимна Меткоискателей. Как же классно тогда было! Три маленьких пони против целого мира – вот это по-настоящему здорово.
И если б не кьютимарка…
— Я так и останусь тут одна, — повторила Скуталу последнюю фразу.
— Твай и тебя вытащит, я уверен.
Это стало раздражать. Дракон-слуга, который разлёгся посреди камней в чужом замке, словно у себя дома – вроде ничего особенного, но Скуталу это задело. Да и подруги вспомнились некстати – уж больно неприятным был развал клуба Меткоискателей. И ещё этот сюрреалистический пейзаж за окнами: прямо в центре ближайшего, над унылой лунной равниной, висела Земля.
Скуталу сжала зубы:
— Пойдём, Спайк, не время упрямиться. Мы должны обследовать верхние этажи.
— Должны? С какой это стати?
Дракончик зачерпнул ещё камней. Наивный. Беззаботный. Ребёнок.
— Просто должны!
Спайк отмахнулся, словно от мухи:
— Я останусь здесь. Тут, конечно, мрачновато, но мне нравится. И с едой проблем нет – не пропадём.
— Но… но… ты должен меня слушаться! – возмутилась Скуталу. Она никогда не относилась к Спайку как слуге; скорее, она считала его младшим братом Твайлайт. Но где-то на подсознании прочно засела аксиома: дракон выполнит любой твой каприз, какой ни попросишь. Хочешь – пунш принесёт, хочешь – кексиков приготовит. С позволения Твайлайт, разумеется. Но поскольку Твайлайт тут нет, Скуталу считала себя за главного – она даже как-то не задумывалась, что у Спайка может быть иное мнение, и что он может попытаться его высказать.
— С какой это стати? – в голосе дракончика слышалась обида. Похоже, он догадался обо всех мыслях пегаски по её тону. – С какой это стати? – повторил он.
Скуталу стало стыдно. И одновременно захотелось что-нибудь сломать. Она едва сдержалась, чтобы не нахамить. Но Спайку этого показалось мало:
— С какой стати, я спрашиваю, я должен за тобой бегать, а? У меня есть свой драконий кодекс чести, и в нём не говорится, что я обязан следовать приказам каждой пони. Я служу исключительно её Величеству принцессе Твайлайт Спаркл! И Элементам гармонии! И принцессе Селестии, если она попросит. Если ты считаешь, что я мальчик на побегушках, ты глубоко заблуждаешься – я дракон, и у меня есть чувство собственного достоинства! А ещё…
— Хватит! – рявкнула Скуталу. Это совсем не походило на того доброго и услужливого Спайка, которого она знала. И это её пугало.
— А ещё, это по твоей вине мы здесь, — закончил он.
«Так что сидела бы ты, дурочка, и не высовывалась» — прочитала Скуталу в его взгляде окончание фразы. Ей стало неловко. Мало того, что она обидела подруг, собственными копытами развалив клуб Меткоискателей, так вот теперь ещё и разругалась с милейшим на свете существом.
Но извиняться Скуталу не подумала. Грозно сверкнув глазами, она скрылась в ближайшем коридоре, оставив Спайка одного.
Глава 4
«Струсит и пойдёт за мной» — решила Скуталу.
Она поднималась по винтовой лестнице, и её всё злило. Раздражала буквально каждая мелочь: не часто попадающиеся окна, из-за чего половина ступеней оставалась неосвещённой, сверкающие в стенах драгоценности, сухой и абсолютно лишённый запахов воздух… Да что угодно!
— Глупый Спайк! – ворчала под нос пегаска. – Глупый, никудышный, совершенно безответственный Спайк!..
Пони уткнулась в дверь из какого-то неизвестного ей металла. Толкнула – вопреки ожиданиям, та оказалась лёгкой. Скуталу очутилась в маленькой круглой комнате. Огляделась.
Это место, единственное на всей Луне, напоминало дом. И вроде ничего особого – всё та же пустыня за окнами, всё те же стены из отполированного агата (или какого-то другого камня – пони плохо в них разбиралась), но чувствовался здесь какой-то уют, которого не ощущалось в других помещениях замка. Рядом с окном стояла простая кровать, рядом с ней – столик, два пустых книжных шкафа и зеркало. Всё очень грубое, но без того шизофренического безумия, какое было, например, во внутреннем дворике.
Скуталу подошла к столу. Среди подсвечников с полуоплавившимися свечами, кривых тарелок и превратившейся в тлен еды, она приметила бутылку. Только сейчас пони осознала, как хочет пить. Ведь после того изнуряющего полёта у неё и капли во рту не было! Она вынула пробку, понюхала – вроде, вино – и сделала несколько глотков. Точно, вино. Не самое приятное, что можно встретить на другой планете (Скут предпочла бы яблочный сидр), но тоже сойдёт.
— Надо оставить Спайку, — решила пегаска и вернула пробку на место.
Поставив бутылку на стол, Скуталу обратила внимание на зеркало. Вернее, на своё отражение в нём. Как же она потрёпана! Ссадины по всему телу её нисколько не красят. А ещё этот сердитый взгляд. Хмурый, злой, раздражённый – неудивительно, почему Спайк так отреагировал. Интересно, давно она ходит с такой унылой рожей?
Скуталу попыталась улыбнуться. Пинки Пай всегда советовала улыбаться если грустно. Вспомнить какой-нибудь анекдот или смешной случай из жизни – ведь от улыбки становится легче, это даже маленькие жеребята знают. Скуталу попробовала: и действительно, злая пони по ту сторону зеркала исчезла – вместо неё теперь стояла пони уставшая. Скут заметила несколько травинок в гриве; они остались ещё с момента «приземления». Стряхнула, обнаружив, что вместе с сорняками стряхнула и улыбку.
— Ну что это со мной творится! – вздохнула она.
Повернулась боком, чтобы получше осмотреть повреждённое крыло, и тут её взгляд упал на кьютимарку. Проклятая метка! Скуталу даже почти жалела, что получила её так рано. Было бы куда лучше, если б таланты Меткоискателей проявились одновременно. Например, на том концерте, когда они неудачно исполнили свой гимн. Надо было позволить Свити Белль петь – у неё классный голос. А Эпплблум могла бы заняться оформлением сцены.
Почему хорошие мысли приходят так поздно?
Скуталу ещё раз вздохнула. То ли от выпитого вина, то ли из-за насыщенного событиями дня, ей захотелось прилечь. Она запрыгнула на кровать с мыслями о том, что будет есть, когда Спайк отправится домой (пойти и извиниться перед дракончиком казалось даже страшнее, чем остаться в полном одиночестве). Он-то с голоду не умрёт – у малыша пол-луны камней. Да и Найтмер Мун не жаловалась – могущественный аликорн вполне мог превратить любой предмет во что-нибудь съестное. А вот она, одинокая, всеми брошенная пони…
Не особо задумываясь, что делает, пегаска открыла лежащую перед ней книгу. Зевнула. На автомате прочитала несколько строк, и её глаза расширились от удивления. Сонливость как рукой сняло.
Это было подобие дневника. Разгадка? Устроившись поудобнее, Скуталу начала читать:
«Если вы держите эту книгу, то, скорее всего, меня уже нет в живых. Либо я умерла, либо меня окончательно поглотила моя тёмная половина – Найтмер Мун. Что хуже, я не знаю – для меня эти две вещи равнозначны»
Дневник принцессы Луны? Здесь, в месте заточения кобылы ночного кошмара? Возможно ли такое? Скуталу продолжила, и её догадки подтвердились:
«Я – Луна, младшая сестра принцессы Селестии и дочь принцессы Лоурен. Когда-то давно я поклялась, что буду править вместе с сестрой. Нам в наследство досталась прекрасная страна Эквестрия. Но я… теперь я здесь.
Эта крохотная комнатка на вершине башни – всё, что у меня есть. Я боюсь спускаться вниз. Боюсь, потому что там хозяйка она. Найтмер Мун, моя тёмная сторона. Её безумие сотворило этот замок: она хотела власти и величия, и вот, она его получила. Все эти скульптуры, поклоняющиеся ей, словно богине…
Неужели она об этом мечтала?
Неужели я об это мечтала?».
Скуталу заметила пятна разводов. Принцесса Луна плакала. И её слёзы запечатлелись в этом дневнике – древнем, как сама луна, с пожелтевшими от времени страницами. Скуталу перевернула одну, и та сломалась. Не порвалась, а именно сломалась, как ломается бумага, которой уже не один век.
«Я чувствую, что у меня мало времени. Найтмер Мун захватывает власть над телом. Я не знаю, сколько я смогу сопротивляться. Конечно, бывают моменты просвета, как будто солнце выглядывает из-за туч – в эти мгновения я – это я, а не она. Но промежутки её власти становятся длиннее и чаще, а моей – реже и короче.
У меня мало времени, неизвестный читатель. И пока меня окончательно не поглотила тьма, я хочу поделиться кое-какими мыслями. Надеюсь, ты поймёшь меня, и тебе будут полезны откровения давно умершей принцессы. Я даже не мечтаю, что сестра простит меня – это так же маловероятно, как моё возвращение домой, в Эквестрию. Но я надеюсь, что хоть одна живая душа поймёт ход моих мыслей и, пусть не простит, но хотя бы выслушает моё раскаяние.
Надеюсь, неизвестный читатель, ей будешь ты.
Сколько себя помню, мы с Селестией постоянно соревновались. В этом нет ничего плохого. Сёстры всегда соревнуются – это так же естественно, как то, что вода мокрая, а огонь горячий. Здоровая борьба подстрекает к развитию. Она мешает долго стоять на месте: ведь катящийся камень не обрастёт мхом, а звонкий ручей никогда не станет болтом.
В раннем детстве Селестия постоянно меня опережала. В этом тоже нет ничего странного. Она старше меня. У неё в запасе было целых два года, чтобы обогнать меня в магии. Она первая превратила воду в апельсиновый сок, а камень – в маффин. Старсвирл Бородатый очень ей гордился. Он называл юную принцессу своей лучшей ученицей, и совсем не обращал внимания на меня.
Естественно, меня это злило. Эх, повернуть бы время вспять! Я бы многое сделала по-другому!..
Увы, это невозможно. Я трудилась. Упорно трудилась, чтобы догнать сестру или, по крайней мере, не отстать от неё. И однажды мне это удалось. На уроках полётов: Селестия одно время болела, и обучение лётному мастерству начала позже своих сверстниц. Мы были на равных. Мы одновременно шагнули с балкона и одновременно расправили крылья. Но я пролетела дальше – на добрую милю дальше. Знаете, как меня это обрадовало? Это не передать словами! Если вы когда-нибудь причисляли себя к изгоям, а потом неожиданно вырвались в нормальное общество, вы меня поймёте.
Я обогнала Селестию. Я первая получила кьютимарку – это долгая история. Я не хочу вспоминать её сейчас. То, что казалось в тот момент торжеством, представляется мне теперь поражением. Я думаю, именно тогда и родилась Найтмер Мун – где-то глубоко во мне, пока ещё маленькая и не осознавшая себя, но растущая с каждой победой.
Я становилась лучшей. Лучшей во всём: в полётах, в магии, в учёбе, в управлении страной. Это признавали как родители, так и учителя. Да даже рядовые пони соглашались – принцесса Луна лучшая во всём!.. Простите – во многом. Они признавали это, но, тем не менее, отдавали предпочтение Селестии. И меня это злило. Ведь я же была лучшей! Я!
Мы стали отдаляться друг от друга. Сестра тоже понимала, что ей никогда не достичь того, чего достигла я. Зато у неё было много друзей среди обычных пони, не аликорнов. Она как-то умела налаживать связи. Возможно, это то немногое, в чём она превзошла меня. Потому что быть лучшей во всём – значит быть одинокой. Почему я поняла это только здесь, на луне? Как я не осознала такую простую истину тогда? Ведь, может быть, одна только эта мысль убила бы Найтмер Мун навеки?
Но случившегося не изменишь. Превосходство и одиночество – тот ещё коктейль. Я была лучшей, но мне вечно доставались вторые роли. Когда дело дошло до распределения небесных светил, мне досталась луна, а Селестии – солнце. Это соответствовало нашим кьютимаркам и нашим склонностям. Да, мне действительно нравилось управлять луной. Но поймите меня правильно, луна всегда будет вторым небесным телом. Вторым, а не первым – вот что меня удручало. Ведь я же была лучшей, а мне, по несправедливости, досталось второе место.
Я вспылила. Найтмер Мун вырвалась на свободу, и Селестии пришлось воспользоваться мощнейшим оружием, чтобы сослать меня сюда.
Я хотела бы написать «сослать Найтмер Мун», но не могу. Да, я не в силах контролировать свою тёмную сторону, и, похоже, вскоре она поглотит меня целиком. Я не могу ей управлять, но ведь это я виновата, что допустила её появление. Только я и никто иной. Спорить с этим глупо – так же глупо, как биться головой о стену.
Я раскаиваюсь. Несомненно, я могла это предотвратить. Теперь-то я понимаю, какой дурой я была. Желание быть лучшей (и тот факт, что я на самом деле была лучшей) отдалило меня от пони, действительно дорогой мне. Той пони, которую я по-прежнему люблю. И эта любовь останется, каким бы чёрным не стало сердце Найтмер Мун.
Это может послужить уроком тебе, неизвестный читатель. Я сказала всё, что хотела сказать. Можно вдаться в подробности, но смысл от этого не изменится. Иногда мы совершаем поступки, о которых потом жалеем. Не проще ли сначала думать, прежде чем что-то делать?
Я стала взрослее за годы на луне. И мне больно.
Очень больно».
Скуталу осторожно пролистала книгу до конца, но там ничего не было. Только пустые страницы и ощущение какой-то незавершённости. Она знала, чем закончилась история с Найтмер Мун и принцессой Луной. Сестра простила её и позволила остаться в Эквестрии. Как у любой сказки, у этой был красивый финал.
Вот только Скуталу от этого легче не становилось. Меткоискатели, Спайк… Кто следующий? Рэйнбоу Дэш? Неужели, она повторяет чьи-то ошибки тысячелетней давности?
Юная пегаска долго смотрела в окно, на холодный и чужой лунный пейзаж.
Ей было больно.
Глава 5
— Я вижу, ты нашла мой дневник? – раздался мягкий, но величественный голос.
Скуталу вздрогнула. Похоже, она немного задремала.
— Принцесса Луна? Это вы?
— Я рада снова тебя видеть, Скуталу.
Рядом с кроватью действительно стояла принцесса Луна. Изящная и грациозная — какой пегаска и запомнила повелительницу ночи. Её грива мерцала тысячами звёзд Млечного пути, слабо развеваясь, будто от ветра. Добрые и мудрые глаза устало смотрели на пони.
— Ты нашла мой дневник, — повторила принцесса.
Скуталу покраснела.
— Я... видите ли... — она спешно попыталась спрятать книгу.
— Всё в порядке, успокойся. Я писала его не только для того, чтобы скрасить одиночество.
Бесшумно — казалось, даже не касаясь пола – Луна подошла к кровати и села сбоку от Скуталу. Обняла широким крылом, как мать-птица обнимает птенца. Чувство неловкости, если такое и было, как-то незаметно рассеялось.
— Рассказывай, — ласково молвила принцесса. — Я выслушаю всё.
— Мы застряли здесь со Спайком и не знаем, как выбраться. Он говорит, что Твайлайт найдёт выход, но я бы не стала так сильно на неё уповать. Она принцесса и всё такое, но...
— Скуталу.
— Что?
— Разве тебя это сейчас волнует?
Пони посмотрела в большие нежно-бирюзовые глаза принцессы. Рядом с властительницей ночи она чувствовала себя уютно. Не так, как с подругами или с Дэши, а по-домашнему уютно. Как в раннем детстве, когда мама укладывала её спать, читая перед сном о великих пегасах Клаудсдейла. Горел ночник, за окном пели цикады, с кухни доносился запах яблочного пирога, а Скуталу, поудобней устроившись в мягкой постели, слушала приятный мамин голос.
Сейчас ощущения были схожими.
— Я хочу, чтобы ты высказалась, Скуталу. И я вижу, ты тоже этого хочешь. Давай, не бойся.
— Ну...
Скуталу понимала, в какую сторону клонит принцесса. На самом деле, ей совершенно не хотелось поднимать эту тему. Зачем? Ведь это только разрушит тот уют, который она ощутила впервые за долгое время. Но первый шаг сделан и назад дороги нет.
Пони начала:
— Я прочитала ваш дневник, принцесса. Вы очень много говорите о превосходстве над сестрой, и о том, как это превосходство образовало пропасть между вами. Вы были одиноки, и... но я совершенно не вижу связи между вами и мной!
— Неужели? — нахмурилась Луна. — А разве ты не превзошла своих подруг? Разве не ты первая получила кьютимарку? А твой первый полёт? Ведь он состоялся раньше, чем Свити Белль научилась пользоваться магией — для единорога магия равносильна крыльям для пегаса. Или я не права?
Скуталу покосилась на свою злосчастную метку. Да, поначалу она гордилась, что получила её первой. Но теперь...
— Иногда я жалею, что так вышло. Эта кьютимарка...
— Разве кьютимарка оскорбила твоих подруг? Там, на вершине холма — помнишь? И разве Свити Белль и Эпплблум не радовались ей на вечеринке за неделю до этого?
Скуталу молчала.
— Моя милая пони, быть первой — нисколько не плохо. Кто-то должен быть впереди – таков порядок вещей. Но обижать подруг из-за этого – не самый правильный поступок. И выпячивать свою крутизну, только лишь из-за того, что тебе повезло чуть больше – тоже.
— Но я не выпячивала свою крутизну! – возмутилась Скуталу.
Принцесса Луна кивнула:
— Возможно. Но со стороны это выглядело именно так. Твои подруги не телепаты, они не могут залезть тебе в голову и прочитать, о чём ты думаешь. Наши поступки определяют отношение к нам других пони. Ты вела себя как эгоистка – не важно, что послужило причиной — и Меткоискатели отнеслись к тебе соответствующе.
— Я обидела их, — вздохнула Скуталу. – Уж не знаю, что мне теперь делать.
Луна крепче прижала пегаску к себе. Улыбнулась:
— А ты как сама думаешь?
— Не знаю, — растерялась Скуталу. – Извиниться?
Ощущение уюта пропало окончательно. Ей стало безумно одиноко — словно она не сидела сейчас, прижавшись к одной из величайших правительниц Эквестрии. И не было этого дневника, из которого следовало извлечь столь простой, но, одновременно, столь сложный урок.
Даже если Скуталу благополучно вернётся домой и извинится перед подругами – даже сделав это, смогут ли они остаться друзьями? Ещё неизвестно, когда они получат свои кьюти. Возможно, нескоро – а это значит, что дорога в клуб Меткоискателей для неё закрыта. Теперь они по разные стороны, и с этим ничего не поделаешь.
Скуталу вздохнула.
— Мы взрослеем, — утешила её Луна. — Взрослеем, и с этим ничего не поделать. Иногда это больно.
— Очень, — кивнула пони.
— Но там где боль, там и урок. Не повторяй чужих ошибок.
— Всё это словно дурной сон, — покачала головой Скуталу. И тут до неё дошло. – Стойте, это ведь сон? Всё, что сейчас происходит — это мне снится, да?
Принцесса Луна расплылась в улыбке. Убрала крыло со спины юной пегаски, встала. Её грива по-прежнему развевалась в несуществующем ветре: красиво, величественно, безмолвно.
— У нас уже был такой опыт, верно?
— Тогда, в лесу...
И они обе замолчали, глядя друг другу в глаза.
— В тот раз я пришла сама. По собственной инициативе. Сейчас же, меня попросила Твайлайт. Она знала, что вы здесь. И она искала лёгкий способ вас спасти. Вспомнила про меня, а я, в свою очередь – про старые добрые сны. Найтмер Мун часто спускалась на Землю, когда ей становилось одиноко. В виде снов, вернее, в виде кошмаров. Вместе с Твайлайт, мы продумали план, как вернуть вас домой. Я пришла к тебе в сновидении, чтобы передать его. Слушай внимательно, у нас мало времени...
Скуталу хотела возразить. Ей было мало того короткого разговора, она нуждалась в куда более обширном уроке дружбы. Но Луна решила, что с неё хватит, и опыт усвоен. Скуталу требовалась поддержка, и она её получила. Сейчас же, принцесса намеревалась отправить маленькую пони домой.
Она поведала нехитрый план Твайлайт. Скут слушала вполуха, но план был настолько прост, что запомнился ей от и до. Когда Луна замолчала, пегаска решила спросить – не важно что, любой вопрос – но лишь бы вернуть то ощущение уюта, какое было ещё пару минутуназад. Забиться под крыло, снова почувствовать себя маленьким ребёнком – беззаботным и счастливым.
Но принцесса покачала головой:
— Время проснуться, Скуталу. Время проснуться.
Она открыла глаза. Нехотя поднялась на кровати. Размяла затёкшие ноги и поморщилась от неприятных ощущений в крыле. Да, не летать ей ещё неделю.
Тени за окном слегка передвинулись. Но «слегка» — понятие относительное. Насколько Скуталу помнила из уроков астрономии, день на Луне куда длиннее земного, а, следовательно, могло пройти как несколько часов, так и целые сутки. Интересно, сколько она проспала?
— Спайк! – пони даже подпрыгнула от волнения. – Как я могла забыть о Спайке?
И, соскочив с кровати, бросилась вниз. Дракону ничего не угрожало – всё-таки, Найтмер Мун этот замок больше не принадлежал – но он мог забиться в какой-нибудь угол и фиг его теперь найдёшь. А для плана Твайлайт требуется скорость. Чуть промедлишь – и останешься на Луне на целые лишние сутки.
Такова природа заклинания.
К счастью, Скуталу нашла дракончика там, где и оставила – на груде драгоценных камней. Вцепившись в здоровенный рубин, он делал вид, что ничего не боится – а на деле трясся, как хвост Пинки за пять секунд до падения метеорита.
— Спайк! – пони подскочила к дракончику и крепко обняла его. – Спайк, я так рада тебя видеть! Но мы должны спешить!
— Должны? – с долей скепсиса в голосе уточнил он. – В самом деле?
— Ну Спайк!
Он всё ещё сердился на Скуталу. Было видно, что он рад её появлению – дрожь в теле улеглась, оставшись только в лапах и кончике хвоста – однако серьёзность взгляда говорила о том, что он по прежнему в обиде на пегаску.
— Ох, Спайк, ну извини! Я не подумала, и у меня вырвалось чёрт пойми что. Со всяким бывает. Но сейчас нам надо идти!
— Куда? – сухо спросил он.
— На башню... – Скуталу опустила голову. Вздохнула – тяжело-тяжело, словно дряхлая столетняя кобыла. И тихо сказала. — Спайк, извини, пожалуйста. Я с утра не своя. Я нахамила подругам – мне очень стыдно, и, я думаю, они даже не захотят со мной разговаривать. Меня это весь день гложет. Мне и вправду неловко, что я сорвалась и повысила на тебя голос. И эта шутка – там, на холме... ну, из-за которой мы сюда попали... это моя вина, но сейчас мы должны спешить.
«Почему?» — спросил дракон одним лишь взглядом.
— Твайлайт. Она нашла способ. Но если мы не поторопимся, то останемся здесь ещё на одни лунные сутки. А они длиннее обычных в двадцать восемь раз! Так что, я бы на твоём месте не рассиживалась, словно король.
Через минуту они уже полным ходом мчались по винтовой лестнице на вершину башни. Не той, где когда-то нашла убежище Луна. Другой башни, более высокой и мрачной. Если верить легендам, именно с неё Найтмер Мун и сбежала на Землю — именно для этого она её и воздвигла.
Спайк нёс огромный рубин. Подарок для «одной особенной пони» – сказал он, лукаво улыбнувшись. Блокнот он держал во рту. Пробежка по лестнице выматывала его не меньше, чем утренний полёт вымотал пегаску, но он не мог сдержать восторга:
— Я знал, что Твайлайт найдёт способ!.. уф... Она... самая способная... самая одарённая... уф...
Похоже, возвращение и (что самое главное) извинение Скуталу подействовали на него положительно. Пони была этому только рада. На душе осталось ещё немало камней, но хотя бы от части этого груза она избавилась.
И это хорошо.
Они успели как раз во время. Лестница вывела друзей на плоскую крышу башни – этакую посадочную площадку для крылатых существ: пегасов, грифонов и так далее. Встали в центр нарисованного круга – как и велела принцесса Луна – и устремили взгляды на Землю.
— Сейчас начнётся, — выдохнула Скуталу, положив копыто Спайку на плечо. — Уф, сейча...
Договорить она не успела. С зелёной планеты, пробивая невидимый барьер силового поля, примчался радужный вихрь. Чем-то он походил на действие Элементов гармонии. Чем-то – на гоняющуюся за собственным хвостом Рэйнбоу Дэш. Но Скуталу знала – это иная магия.
Пони почувствовала, как её ноги отрываются от искрящейся в солнечном свете башни. Её закружило в радужном вихре. Спайк был рядом, и Скуталу прижала дракона к себе — тот так крепко вцепился в свой рубин, что, казалось, отпусти он его, и мир рухнет. Их кувыркало в разноцветном потоке довольно долго – наверное, минут пять, которые превращались здесь во все пятьдесят.
А потом друзья очутились на Земле.
Глава 6
Радости Твайлайт не было предела. Даже непонятно, что её вдохновляло больше: возможность сослать на Луну без Элементов гармонии, возвращение помощника-номер-один или шанс узнать новые астрономические факты, так сказать, из первых уст.
Скуталу рассеяно отвечала на её вопросы. Рядом суетились другие пони, тоже что-то спрашивая, советуя или просто восхищаясь – всё-таки, не каждый день кому-то удаётся побывать на Луне и вернуться оттуда в целости и сохранности.
Однако Скуталу это сейчас мало заботило. Даже когда её кумир – Рэйнбоу Дэш – открыто ей восхитилась, пегаска лишь отвлечённо улыбнулась, но не более. Из головы не выходил разговор с принцессой ночи – тот самый сон, который теперь был реальней окружавшей действительности.
Она должна исправить ошибку, пока не поздно. Иначе тысяча лет одиночества ей гарантированы.
Меткоискателей в толпе не было. Плохой знак. Отделавшись отговоркой, что непременно расскажет обо всех приключениях на лунной вечеринке (за эту идею тут же ухватилась прыгавшая рядом Пинки Пай), Скуталу выскользнула из чьих-то объятий и помчалась к клубному домику. Если Меткоискатели ещё вместе, то они там.
Скуталу вспомнила все их многочисленные встречи. Когда дразнили в школе, когда наваливала депрессия от неудачной попытки найти талант, когда они скрывались от Бэбс Сид – клубный домик всегда служил Меткоискателем неким спасательным кругом. И вот теперь, разругавшись с лучшей подругой, Эпплблум и Свити Белль наверняка отправились туда – зализывать раны.
«Ну уж нет, — твёрдо решила Скуталу. – Пусть я больше не Меткоискатель, но это не значит, что нашей дружбе конец».
Пегаска встретила их неподалёку от домика. Свити Белль играла на фортепиано, напевая под нос клубный гимн, а Эпплблум лежала рядом и пожёвывала травинку. Скут резко затормозила, подняв облачко пыли.
— Я... – она неуверенно посмотрела на подруг. Или, может, бывших подруг? – Я вернулась.
Свити Белль прекратила играть. Эпплблум встала на ноги, перекинув соломинку из одного уголка рта в другой. Обе смотрели на пони с кьютимаркой, словно чего-то ждали.
Ну естественно – они ждали извинений!
— Я вернулась, — повторила Скуталу. – И... это... как бы сказать – я много поняла за это путешествие. Возможно, даже очень.
Она переступила с ноги на ногу, вздохнула. Опустила мордочку, а затем снова подняла – уж если извиняешься, то лучше смотреть в глаза.
— Я не должна была называть вас пустобокими. Просто... просто...
Скуталу хотела поведать о переполнявших её в тот момент эмоциях, но не находила слов. Как сказать о том, что чувствует пегас, который не может летать? Уже почти взрослый пегас – ведь Дэш в этом возрасте летала. Причём великолепно! И Флаттершай летала. И Фезервейт – да что там, даже Паунд Кейк (младенец!) летает! И как после этого можно сохранять самообладание?
Разве обо всём этом расскажешь в двух словах? А главное, будет ли это достаточным оправданием той грубости, которую Скуталу допустила?
Наверное, нет.
— Мне очень стыдно, — всхлипнула пегаска, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Ей всё-таки пришлось опустить голову, чтобы скрыть выступившие на глаза слёзы. – Очень, — повторила Скут тихо.
Какое-то время стояла тишина. Скуталу смотрела, как трудятся крошечные муравьи под её копытами, слышала, как шелестит листва в кронах яблонь. Откуда-то с реки подул ветер, принося запах тины. Над головой прощебетала стая соек, уносясь в сторону домика Флаттершай.
— Знаешь, — начала Эпплблум, — мы подумали, что это из-за полётов.
Скуталу подняла мордочку и встретилась с подругой взглядом.
— Да, из-за полётов. Мы ж не слепые. И мы прекрасно знаем, как это важно для тебя.
— К тому же, сейчас это в прошлом, — подмигнула Свити Белль. – Твой полёт – это было мегакруто!
— Вы видели его? – не удержалась Скуталу.
— А разве такое можно пропустить? – удивилась Свити Белль. – Это же твой первый полёт! Первый! Мы проследили его до самого конца, вплоть до того момента, как тебя зашвырнуло на Луну. А потом бросились к Твайлайт – она-то тебя не видела.
— Мы сначала очень испугались, — подхватила Эпплблум. – Думали, катастрофа какая. Думали, тебя на атомы расщепило. А нет, всё удачней сложилось.
— Хотели помочь, но Твайлайт сказала, что процесс возвращения долгий, и мы решили переждать здесь. Со Спайком всё в порядке?
Скуталу молча кивнула, чувствуя себя, мягко говоря, неловко. Она совсем иначе представляла реакцию подруг. Думала, что они разойдутся по домам, будут злиться, вычеркнут её из всех списков клуба... Даже вспоминать не хочется. А ведь на самом деле, на самом деле...
Маленькая пегаска всхлипнула. Вытерла предательски выступившие слёзы.
— То есть, вы не злитесь? – дрогнувшим голосом спросила она.
— Злимся? – хмыкнула Эпплблум. – Скут, пойми, у тебя временами абсолютно паршивый характер. Даже хуже, чем паршивый. Но ты наша подруга, и ты останешься нашей подругой навсегда. Мы же Меткоискатели, забыла?
— И мы будем гордиться такой подругой, как ты, — добавила Свити Белль. – Ты лучшая!
Словно сговорившись, Эпплблум и Свити Белль обступили пегаску с обеих сторон и крепко обняли. Ох уж эти нежности! Скуталу не особо любила открытое проявление чувств, и обычно в таких ситуациях корчила кислую рожу.
Но не сейчас. Сейчас она в этом нуждалась.
Вечер того же дня Скуталу провела в библиотеке. Спайк уже в сотый раз пересказывал Твайлайт своё героическое лунное приключение (с каждым разом к истории добавлялись всё новые и новые детали, пока она не стала напоминать книжки про Дэринг Ду). А Скут сидела за столом, зажав карандаш в зубах, и долго мучалась с письмом принцессе.
Ничего не выходило. Несколько раз она нервно сминала бумагу и швыряла в корзину. Ведь письмо должно выйти идеальным! Содержать все те уроки, что она усвоила, и те чувства, которые её посетили.
В конце концов, пони остановилась на таком варианте. Его она и отправила:
"Дорогая принцесса Луна!
Спасибо вам за этот замечательный урок! Просто СПАСИБО!
Искренне ваша, Скуталу"
Hippie Kid (он же Майк)
Декабрь 2013