Артефактор Эквестрии. Диксди

15. Тени старого замка, магия Спарка и записки пегаски

Твайлайт получает ответ на своё письмо, становясь свидетельницей события, долгое время толковавшегося всеми не так, как случилось на самом деле. Ван и Диксди, вчитываясь в записи ставшей призраком пегаски, узнают нечто, что сбивает их с толку и зарождает сомнения в лидере экспедиции. Где-то под мостовыми Кристальной Империи, два мага из Старой Гвардии принцессы Селестии, бредут к руинам башни. А та, кто стала причиной обрушения древнего строения, пытается заставить работать древний артефакт…

— Вижу, вы не удивляетесь этим подземным ходам. Могу спросить, почему? — Нарушил тишину кисточковый маг, осторожно ступая по затопленному полу, обходя нанесённый дождями мусор. Время от времени туннели заливало, и на стенах виднелись тёмные полосы, словно отметки, докуда доходила вода, несущая с собой обломки деревянных ящиков, изогнутые рёбра старых бочек и даже куски мебели, то ли находившейся прежде в подземных комнатах, то ли сброшенной вниз через неприкрытые шахты с поверхности. Части стен отвалились, обнажив прогнившие трубы. Рваные и ржавые дыры сочились водой, собирающейся в небольшие лужицы. Что и говорить, один вид измятой и прикрытой каменной плитой металлической двери вовсе не внушал ощущения изысканного блеска и нетронутой красоты подземного строения. Однако другого пути у них не было. Один взгляд на разрушенную башню и снующих по улицам магов дал понять, что припасённый на всякий случай вариант кисточкохвостого станет основным способом добраться до её подвалов. Сейчас над ними была та самая часть города-страны, повреждённая в битве между сёстрами-аликорнами и самопровозглашённым королём Кристальной империи. Пустые дома с оставленными в них вещами, брошенные и забытые. Для них прошёл год или несколько месяцев, в то время как для всего мира время отсчитывало столетия. Мосси Бранч огляделась по сторонам. Вне всяких сомнений, выдернутая из потока времени страна прихватила с собой и часть этих подземных ходов, сохранив их в куда лучшем состоянии, чем они могли бы быть. А где-то наверху старательные кристальные пони восстанавливали дома и улицы, возвращая им былое великолепие.

 — Да и вы, мистер Айрон, ведёте себя тут чуть ли не как у себя дома. Так что любезность на любезность. Вам-то откуда известно про эти подземные ходы? — Мосси Бранч изучающе рассматривала стёршуюся надпись на стене. Краска облупилась, и на шероховатой поверхности остался лишь блёклый след от въевшегося в неё реагента. Причудливые иероглифы дополнялись надписями на древнеэквестрийском, отчего их можно было частично прочитать. Вот только для единорожки эти надписи почти ничего не говорили. В туннелях Гринлифа не было возможности прочитать надписи вовсе, и сравнить ей было не с чем. Там стены покрывал столь толстый слой грязи и нанесённой с поверхности земли, что даже ровные и угловатые формы были смягчены вспухшими колониями грибов, плетениями подземного плюща и сетями корней, пронизывающими как свод, так и пол, уходя глубоко под землю. Шагать по относительно ровной поверхности в здешних коридорах было одно удовольствие, в сравнении с покосившимся и перекрученным порой полом подземных ходов в роще "Кольца Листа". Это не говоря уже об отсутствии липкой жижи на стенах, медленно текущей вниз и собирающейся в вязкое болото под копытами.

 — Как я уже говорил, мои предки нашли эти туннели, когда строили башни для своего легендарного проекта "Круг Гармонии", благополучно забытого последующими поколениями и потому канувшего в пески времени. Но всё же, обрывки и скромные записи, не совсем точные пересказы и довольно точные зарисовки отдельных мест передавались из поколения в поколение. Конечно, они обрастали легендами, но часть из них оставалась неизменной. В некоторых местах, где строились башни, они случайно натыкались на более древние сооружения. Входы в подземелья, туннели, закрытые стальными дверями и подкреплённые невероятными по исполнению замками. Некоторые из них оказались разрушены или поддались влиянию времени, так строители башен оказались внизу, вступив копытами в место, заброшенное со времён великого катаклизма, как минимум. Прорубленные в скальной породе или сложенные из огромных каменных плит, эти коридоры тянулись на много миль под землей. Единороги спускались всё ниже, наталкиваясь на множество запертых дверей, часть из которых удавалось открыть. К великому сожалению, там их встречала пустота, пыль и ощущение забвения. Кто бы ни жил в них ранее, от них не осталось и упоминания. И всё же, то немногое, что удалось найти и оказалось целым, изучалось настолько, насколько хватало знаний и переведённых надписей. Создатели этих подземных жилищ не только оставили надписи на своём языке, но и снабдили их довольно сносным переводом на древний язык Экви, как называлась Эквестрия в те времена. И это подтверждалось в древних, расползающихся в копытах свитках. — Меланхолично и изредка отвлекаясь на надписи, стал рассказывать Айрон Спарк. Порой он вынимал из сумки небольшую записную книжку и сравнивал записи там с изображениями на стене. Часть надписей сопровождали выцарапанные ниже символы. Единорог подсвечивал рогом, стараясь найти оптимальный угол, при котором тени были более глубокими и чёткими. Хмурясь и стирая пыль, он листал записную книжку, озаряясь в те моменты, когда написанное соответствовало выцарапанным знакам. — Итак, эйфория от открытия наследия прошлого постепенно угасала, разбиваясь о закрытые двери, отказывающиеся повиноваться любому виду магии. Оставив их в покое, как и заваленные камнями проходы, они приступили к созданию своих башен. Самая крупная и первая из них расположилась в этой долине задолго до основания Кристальной Империи. О, что это была за долина. Вопреки суровой погоде северных гор, тут всегда была поздняя весна, а величественные обломки красного кристалла, словно языки пламени, взмывали острыми вершинами к небу, окружая центр полукольцом, словно след от подковы. Со временем, долину стали заселять пони, растаскивать кристаллы на украшения и строить из них дома. Они меняли долину, а долина меняла их, наделяя тела удивительной полупрозрачностью и красотой. Тем временем башня старела, забрасывалась и снова становилась жилищем очередного мага, ищущего знаний и силы. Её значение оказалось потерянным для всех... так что, попробую угадать, вам уже довелось побывать в одной из таких башен и в подземных ходах под нею?

Зелёная единорожка улыбнулась.

 — Боюсь, что нет. Похожие туннели, но основательно разрушенные живой силой леса, я видела в чащах "Кольца Листа", недалеко от города Гринлиф, где я преподаю магию. Бурная растительность, некогда препятствовавшая строить величественные мосты между городами, развалила как стены того сооружения, так и большую часть входов в них, при этом создав множество других, в совсем неподходящих местах. Туннели разделены там на крошечные отрезки и, полагаю, их больше держат в целости корни деревьев, чем прочность стен. В общем, там любой сломает копыто, даже живущий достаточно долго, чтобы изучить ходы вдоль и поперёк. Могу заверить, что это правда, ведь даже охраняющие входы витранги далеко не всегда с охотой спускаются туда. — Бранч пожала плечами. На её памяти было всего несколько подземных залов, которые витранги обустроили и укрепили повинующимися их желаниям растениями. Остальные были погружены во тьму, завалены или заросли подземной растительностью настолько, что пробраться через них не представлялось возможным. — И много таких строений в Эквестрии нашли ваши предки?

 — Не так много. Как минимум четыре. Учитывая вашу историю, их теперь пять. В древности они назывались "комплексами", видимо потому что строились уровень за уровнем. Чем дальше от входа, тем более прочные двери и тем более массивной была постройка. Все они имели имена и почти всегда отличались цветом надписей. К сожалению, в годы Бунта Знати погибло и было утеряно немало записей, отчего теперь сложно сказать, что и где находилось и какие именно там были названия. Те годы — отличный пример того, что в магической войне нет победителей. — Мрачно проговорил Айрон Спарк, прислушиваясь к капающей вдалеке воде. Эхом доносились голоса пони с улиц, делая их похожими на причитания призраков или отголоски некогда бурной жизни в каменных стенах. — Главы родовых стойл словно потеряли голову, начав соревнование друг с другом в количестве древних артефактов и заклинаний, даже не разбираясь в их потенциале и возможной опасности. Год за годом они доставали предметы один невероятнее другого, пока однажды часть родовых стойл не исчезла совсем. Некоторые из их потомков смешались с сородичами с предгорий и составили знать Кантерлота. Другие же влились в ряды Ордена, поднявшего в тот век голову и получившего значительное влияние при дворе.

Эта история была знакома каждому, кто хоть раз заглядывал в пыльные фолианты истории. На седьмой век после ссылки Найтмэр Мун спокойную жизнь Эквестрии нарушила гонка за реликтами прошлого. Семьи родовых стойл, как называли тогда потомственные владения единорогов, земнопони и пегасов, не жалели средств в поисках утраченных реликвий. И единороги, которых было не в пример больше, отличились в этом больше всего. Искатели приключений, авантюристы, археологи и даже седобородые почитатели тайн истории теряли самообладание от блеска битов и отправлялись в путь за сокровищами. Многие из них так и не вернулись. Отголоски того времени сохранились и по сей день, но тогда была золотая эра. Старинный свиток, глиняная табличка, высеченные на стене пещеры надписи — всё это могло привести к удивительным артефактам или баснословным сокровищам. Семьи магически подкованной знати использовала любой шанс, лишь бы найти реликт ещё более редкий и могущественный, чем у других. Принцесса пыталась исправить ситуацию, прилагала все силы, чтобы некоторые тайны оставались таковыми, но она была одна, а магов много. В лавках редкостей оседали настолько удивительные вещи, что было лишь вопросом времени, когда найдётся кто-то достаточно рисковый для пробуждения их от сна. История с тщеславной единорожкой, сумевшей обрести в лавке амулет аликорна была далеко не первая и не последняя в веренице событий. После продолжительной и тихой битвы, идущей под завесой этикета и придворных балов, после странных случаев на закрытых аукционах и случайно разрушающихся замков, сгорающих дотла или пронизанных молнией посреди ясного неба, всё стихло. Потомки стойл разделились на коллекционеров редкостей с неописуемыми финансовыми возможностями и Орден Магов, получивший полную силу и окончательно прибравший к копытам всё, что только удалось сохранить. Редкие осколки знати по-прежнему держали при себе куда более ценные реликты, чем доставшиеся Ордену. Вопрос был лишь в цене, и будь у Ордена больше битов в запасе, вне всяких сомнений, опасные творения искусных магов прошлого могли бы вновь увидеть свет, как это случилось со страницами уничтоженного аэтаслибрума.

 — И к какому родовому стойлу относитесь вы, Айрон? — Бранч пропустила мага вперёд и шагнула вслед за ним через заржавевшую арку полукруглой двери. Под копытами хрустнули деревянные обломки, скреплённые погнутыми металлическими полосками. Когда-то давно эта дверь явно была массивной и сделанной из отличного дерева, вот только сырость и время её не пощадили.

 — Как ни странно, к стойлу Спарков, разумеется. — Отозвался маг довольно едким тоном, словно это был наиболее глупый вопрос, какой можно было спросить. — Спарки отличались не только магией, они были отличными кузнецами и не боялись запачкать копытца в саже, стоя у наковальни. Железные шахты, расположенные у самой границы с Пустошью, всегда были их владениями до самого Бунта Знати. Да и потом, некоторое время они оставались единственными их владельцами. Конечно, годы шли, и большая часть потомков Спарков смешивалась с другими пони, отказавшись от своих корней и призвания. Часть ушла в леса и скрытые от любопытных глаз долины, выбрав изоляцию. Другие растворились в Кантерлотской знати. А шахты, тем временем, отошли во владение минотавров и диамандовых псов. И те, и другие по-разному отнеслись к доставшимся даром выработкам. Последние разграбили и разорили их, выбирая самоцветы и выбрасывая руду. Минотавры же увидели в этом возможность вооружиться и создавать металлические заготовки для грифонов, славящихся своими механизированными городами. В последний раз, когда я там был, не смог удержаться от соблазна взглянуть на владения своей семьи. Удручающее зрелище.

 — А между тем, вы так и не рассказали, каким судьбами вас вообще занесло в Пустоши, славящиеся далеко не столь дружелюбным населением. — Единорожка придержала дверь, пока маг искал, чем бы её подпереть и не дать захлопнуться окончательно. За нею была округлая комната, небольшой зал с ещё тремя дверьми, две из которых оказались завалены. Последняя была выломана и лежала на полу, будто её сначала смяли телекинезом, вырвав из косяка, а потом ударили в центр, окончательно сорвав петли и часть замка, упирающегося в потолок и стены толстыми стержнями. Кто бы это не сделал, он был силён, хотя, судя по следам, это случилось так давно, что дверь успела проржаветь в пол. Металл глухо отдавался звоном под их копытами, источая облачка рыжей пыли.

 — Легенда. Сказка об Аликорнах древности, существовавших задолго до хаоса, принцесс и всего прочего. Там говорилось о временах, когда маги изучали магию не по книгам, а экспериментируя, находя свой путь. Хотя, думаю, им тоже было, у кого учиться. Когда я был ещё жеребёнком, мне удалось прочитать об одном замке, находящемся на границе с Пустошью. Высеченный на склоне Железной Горы, отделяющей ущелья и руины древних городов от просторов песчаного моря пустыни, некогда бывшей плодородным и чудесным краем, он стал моей целью. Найти и взглянуть на это величественное строение, где правил аликорн с силой, передавшейся в умение использовать металл и ковать из него потрясающие вещи в мой род. Что и говорить, он сам был выходцем из кисточкохвостых единорогов древности, сумевший обрести могущество через артефакт. — В словах Айрона сквозило воодушевление, каким обычно горят охваченные мечтой всей жизни искатели приключений, наконец добившиеся цели. Но была в них и некоторая грусть, будто мечты исполнились не совсем так, как хотелось.

 — Аэтаслибрум... — Выдержав паузу, проговорила Мосси Бранч, и её спутник медленно кивнул.

 — Именно. Книга времён древних магов, искавших спасение для своих стран от тварей из Тартара. Не копия, не более слабая версия, какие были написаны магами века спустя. Одна из семи первых — вот в чём была её ценность, и я не жалею обо всех испытаниях, выпавших мне во время пути. — Амиантовый единорог замолчал. В пути с ним приключилось многое. Это и встреча с чейнджлингами, вполне справедливо считающих Пустошь своим домом. Племена диковатых народов, промышляющих скудным земледелием, выходцы из которых часто мелькали среди ищущих артефакты авантюристов. Было много всего, оставшегося в виде записей в его книжке и воспоминаний, не стёршихся из памяти за последние годы. Впрочем, мага заботило не это. Он остановился у разрушенной решётки с погнутыми и сломанными прутьями, некогда перекрывавшей боковые входы в туннель. Кем бы ни был неизвестный гость, он не стал церемониться с замком, просто приложив силу к постаревшему металлу и отбросив преграду с пути. Что-то острое оставило свежие следы на покрытой ржавчиной поверхности, обнажив поблескивающий излом стали. — А вот это уже странно. Похоже, мы не первые гости этого места с момента возвращения страны из небытия.

Единорожка цвета мха с интересом всматривалась в суетящегося вокруг сломанных решёток мага. Да, решётки были сломаны не просто так, а будто в них вцепились по центру и разорвали, отбросив половинки в стороны, но придавать этому такое значение было довольно необычно. Амиантовый единорог изучал в обломки на полу, осторожно ступая по вязкой жиже, пытаясь кончиком копыта отыскать части замка, подсвечивая себе рогом.

 — Ладно, подвал башни никуда не денется, хотя там по-прежнему маги Ордена, и это уже причина, по которой стоит поторопиться. Этот стальной лом что, действительно так важен? — Сухо заметила она, выждав некоторое время.

 — Ох, Вы правда не понимаете? Мисс Бранч, эти решётки были поставлены тут в то время, когда последние из исследователей проходили тут. Специальные замки, открывающиеся лишь при кодовом заклинании кисточкового единорога, не могут быть открыты просто так, а раз их сломали, то явно тут не проходил кто-то осведомлённый в их особенности. Так что будь они открыты, я бы волновался куда меньше. — Не поднимая головы, буркнул Айрон. — Их просто сломали, согнули и делали это второпях. Полагаю, вам тоже интересно знать, кто это был, и куда они держали путь? Ведь вполне может оказаться, что нас уже опередили...

Колкость едва не слетела с языка Бранч. Айрон был прав: незваный гость, сломавший решётки, мог быть причиной обрушения башни, наводнивших улицы стражников и интереса Орденских магов. Единственно, ни тех, ни других в туннелях не было видно, а значит тут был кто-то со стороны, при этом весьма осведомлённый о туннелях "кто-то".

 — Кому это могло понадобиться? Мне казалось, что кроме вас об этих местах мало кто знает. Есть какие-то мысли на этот счёт? — Единорожка плавно заглянула в проход, из которого отточенным рывком вылетела когда-то часть решётчатой двери.

Вместо ответа единорог провёл мерцающим кончиком рога по стене, оставляя изогнутую черту, переливающуюся холодным голубоватым пламенем. Вспыхивающие своей завершённой формой иероглифы отставали от каменной поверхности и плыли по воздуху, распадаясь на голубые крошечные пылинки. С шипением они сбивались в облачка и покрывали, как в начале показалось Бранч, поверхность разбросанных вокруг предметов, стен, пола и потолка. Вопреки ожиданиям, искорки замирали, формировали из себя полупрозрачные поверхности того, чего на деле не было. Вот очередной символ разбился в пыль и сложился в часть идущей под потолок трубы, хотя сейчас она лежала у ног мага, прогнившая и смятая.

 — Орден магов засечёт магию своим артефактом! Айрон, что вы творите!? — Сдавленно прошипела Бранч, но её спутник лишь покачал головой.

 — Без шансов. Это заклинание создаёт само себя, для этого нужна лишь поддержка, уловить его просто невозможно. В свою очередь, оно покажет нам, каким был туннель до того, как мы сюда пришли. — Отозвался Айрон, внимательно следя за каждой деталью, проявлявшейся в темноте мерцающим силуэтом. Часть трубы обвалилась под собственным весом и с беззвучным всплеском обрушилась в воду. По воссозданной магией воде побежали волны, проходя сквозь копыта магов, словно это они были призраками. — Знать будущее можно лишь увидев прошлое. Это архаичное заклинание использовалось сначала следопытами, потом полководцами, порой воссоздавая события за несколько лет. Мне, конечно, далеко до них, но могу дать возможность увидеть место за несколько недель до нашего прибытия сюда. — Как по мне, уж слишком реалистично... — Бранч убрала копыто в сторону, заметив, как к нему бежит довольно отъевшаяся мышь, явно стремящаяся пролезть между прутьями ещё целой решётки раньше, чем что-то её догонит. Рой мелких насекомых пролетел в воздухе, втянувшись в едва заметное отверстие под потолком. Трещина шла под металлическим кольцом, обнажая позеленевшие от времени медные пластины. Заклинание показало там овальный камень, и интереса ради, единорожка поковырялась вязкой грязи кончиком копыта. На поверхности показалось несколько мутных осколков самоцвета. Разбился ли он при падении или раскололся в самой оправе — было сложно сказать. Заклинание вздрогнуло, и уже в следующую секунду призрачные очертания налегли на обломки.

 — Не ждите чудес, мисс Бранч. Искорки заклинания покажут лишь самые важные события. Хотя… тут было мало событий, так что часть незначительных тоже будет отображена. Вроде грызунов и других мелких обитателей сырых и тёмных мест. — Усмехнулся маг, но в этот же миг замер и уставился в постепенно озаряющийся светом от его заклинания боковой коридор. Казалось, словно он увидел там совсем не то, что ожидал. — Это... Этого не может быть, откуда тут она?

На его слова обернулась и Мосси Бранч. Сузив глаза и присмотревшись, она заметила озарённый голубоватым мерцанием силуэт весьма необычной парочки. Существо, плавно вышагивающее рядом, с плоской мордой и гривой из игл, было ей незнакомо, а вот сама единорожка с развевающимся, словно невесомым, хвостом, ощущала себя как дома, даже не обращала внимания на стены, уверенно проходя мимо дверей и боковых проходов. Её губы беззвучно шевелились, и существо кивало в ответ.

 — Это она! Та чародейка в зале витрангов... что она делает тут? — Вскрикнула зелёная единорожка, и в этот миг вызванный заклинанием образ подёрнулся дымкой. — И почему ты её знаешь?

На этот вопрос кисточковый маг ответить не успел. Поглощая заклинание изнутри, вбирая в себя мерцающие частицы, от силуэта единорожки отделилась вязкая, смолянистая тень. По полупрозрачной поверхности предсмертными всполохами пробегали росчерки распадающихся голубоватых пылинок заклинания. Тень потянулась, встала в полный рост, почти коснувшись загнутым рогом потолка. На чёрной вытянутой морде медленно раскрылись лучащиеся серебром глаза.

 — Как интересно... для меня этот момент ещё не настал, однако я вижу тех, кому не терпится сунуть свой носик в прошлое... — Пасть существа растянулась в улыбке, и в уголках её пробежали огнистые холодные всполохи, высветив ряды острых клычков. — Неугомонная волшебница теперь с напарником, обладающим весьма интересной магией, я права? Жаль, что именно эту магию так просто поглотить.

Зелёная линия перечеркнула тень, разделив ту пополам. В воздухе на миг возник запах свежесломанной сосновой ветки, но тотчас пропал, растворившись в затхлом подземелье. Тень собралась обратно, шагнув на встречу единорогам. С каждым шагом искорки заклинания гасли, втягиваясь в неё, пока большая их часть не пропала. В туннеле напротив магов стояло мрачное существо, рассматривающее их сверху вниз.

 — Ты полагаешь, что можешь навредить уже сбывшемуся? Это глупо, моя маленькая пони. В этот миг, когда мы говорим, чародейка уже прошла тут, не без моей помощи и моего слуги. Видишь... — Тень кивнула в сторону мерцающей решётки, прутья которой беззвучно разгибались под пружинящим давлением вцепившихся в них лап необычного спутника светящейся призрачным светом единорожки. — Ему не потребовалось много усилий, чтобы сломать эту жалкую преграду. И надо же, кому-то пришло в голову узнать, что было в тот момент. Вызвать заклинание, позволившее мне заглянуть в будущее, увидеть, кто пошёл по моим следам. Очаровательно, не так ли?

— Она похитила реликвию из зала "Кольца Листа"! — Бранч облизнула губы. Быстрая атака не возымела никакого эффекта, а её спутник неожиданно осел у стены, словно силы покинули его в самый неподходящий момент.

 — О да, это была я. Немного неожиданно, но мой настоящий облик перед тобой. И, полагаю, на момент нашей беседы я уже получила всё, что хотела. Впереди вас ждут лишь руины и... как жаль, что та единорожка со своими друзьями всё-таки покинула башню. Впрочем, вряд ли она смогла бы продержаться под обвалом так долго. — Тёмное существо улыбнулось и прошептала последнюю часть фразы, склонившись к самому уху застывшей на месте Бранч. — У меня свои цели... надеюсь, у тебя другие, ведь тогда тебе может не так повезти, как этой ученице юной принцессы. Верно, маленькая Мосси?

Стена брызнула осколками камня, и через тень прошёл сучковатый древесный корень, скрипя и дряхлея от недостатка плодородной земли вокруг. Тень лишь всколыхнулась, медленно пройдя сквозь корни, не причинившие ей вреда.

— Откуда ты знаешь моё имя!? — Грива наставницы магической школы растрепалась. Она тяжело дышала, ощутив, как воздух в туннеле становится вязким и отказывающимся проходить в горло. — Кто ты вообще такая?

 — Как наивно, ты всё пытаешься меня остановить. Ведь я лишь образ, воссозданный магией твоего спутника. Я использую его заклинание, чтобы поговорить. Правда, это не значит, что я не могу причинить вред. — Тень выпрямилась и хлестнула хвостом по стене, оставив проплавленный след на камне. — Видишь ли... меня зовут...

Хрип Айрона прервал её речь, и искорки заклинания вспыхнули нестерпимо ярким светом. Тень дрогнула и распалась, расплескавшись тёмной жижей, ржавыми обломками и втянутыми в заклинание кусочками мусора. Разорвавший связь маг рухнул в воду, и коридор накрыла темнота.

 — Пень тебя побери, Айрон, что это вообще было? — Ворчала Мосси Бранч, пытаясь найти спутника в кромешной тьме. Магия словно покинула её, отчего Бранч не сразу удалось зажечь небольшой огонёк и обнаружить кисточкового лежащим совсем не там, где она его искала. Взвалив жеребца на спину, она огляделась. В крошечном пятачке света туннель казался ещё более мрачным и жутковатым, а куда идти — знал лишь её бессознательный спутник. — Ты как хочешь, а я оставаться тут не намерена... и тебя тут тоже не оставлю. Если у заглядывания в прошлое всегда был такой результат, то не удивляюсь, отчего полководцы прошлого пропали один за другим.

Выбрав наугад направление, она зашагала вдоль расчерченной красной полосой стены, логично считая, что та ее куда-нибудь да приведёт.

---

Мягкий солнечный свет разогнал ночной полумрак в комнате Твайлайт, когда на пол осторожно спустилась принцесса, с тихим шорохом сложив крылья и оглядевшись. Её верная ученица спала, поджав к себе одеяло копытцами. Растрепавшаяся грива неровными прядями рассыпалась по подушке. Селестия на миг замерла, словно раздумывая, верно ли она поступила, придя вот так, посреди ночи. Вздохнув, она подошла к кровати и осторожно прикоснулась кончиком крыла к мордочке лиловой единорожки.

 — Уже утро? Спайк... почему не звенел будильник... мне снился такой стра... — Протерев глазки копытцами, Твайлайт уставилась на стоящую перед нею принцессу и ойкнула.

 — Сейчас ещё ночь, моя верная ученица Твайлайт. Я получила твоё письмо, полное сомнений и вопросов. Прочитала о том, что видели твои подруги, на краткий миг прикоснувшись к воспоминанием прежних хранителей Элементов. — Мягко проговорила Селестия, с улыбкой наблюдая, как единорожка пытается наспех привести себя в подобающий вид. — Не утруждайся, мы не в замке и не на официальном приёме. Там, куда мы с тобой отправимся, не важен твой внешний вид, но важна твоя внимательность.

Белое крыло раскрылось и обняло Твайлайт ещё до того, как она успела хоть что-то спросить. Вспышка света, и вот под копытцами ощущается неровный камень, а прохладный ветер трепет гриву, спутывая пряди ещё больше. Шаги раздавались эхом и под копыта, то и дело, попадались мелкие камешки.

 — Где мы, принцесса Селестия? — Единорожка огляделась по сторонам, и когда зрение привыкло к полумраку и пробивающемуся лунному свету сквозь прорехи в крыше и стенах, она с удивлением вздохнула. — Замок в Вечносвободном Лесу! Но почему здесь...

 — Ты написала в своём письме о замеченных тобой в замке предметах... артефактах, похожих на те, что носила знакомая тебе... демикорн. — Последнее слово аликорн произнесла с паузой, словно произносить его было ей неприятно. — Но это не был мираж и не было влиянием странной магии, охватившей всех, кто так или иначе теперь связан с Элементами Гармонии. Эта история произошла более тысячи лет назад, когда я и моя сестра, одержав победу не только над властвующим в Эквестрии Хаосом, но и над правителем Кристальной Империи, королём Сомброй и его армией, думали, что теперь ничто не нарушит покой и счастье наших подданных. Но мы ошибались... Я ошибалась. — Рог принцессы засиял, и свет влился в зажатый на её золотистом нагруднике камень, преображаясь и рассыпаясь невесомыми искорками. Зал изменялся. Разрушенные колонны принимали прежний вид; истлевшие ковры собирались обратно, заращивая нанесённые временем раны; следы от чудовищных когтей на полу пропадали, словно их никогда не было. Со скрипом на место встал опрокинутый тёмный трон, и потемневший символ полумесяца снова засиял чистым серебристым бликом. Время словно катилось назад, отдавая, пусть и ненадолго, то, что успело поглотить или стереть. Истлевшие гобелены принимали прежний величавый облик, являя красоту изображённых гербов и вызывая восхищение запечатлёнными моментами славной истории правителей замка.

 — Тогда мои мысли были лишь о благополучии страны, возвращении земель к их процветанию и плодородию. Многие пони остались без дома, но были и те, кто потеряли нечто большее... самих себя... И то, чем они стали, было лишь напоминанием о правлении Хаоса, его последним зловещим и коварным заклинанием. — Принцесса подошла к своему трону, но не прикоснулась к нему, лишь задумчиво смотря на медленно светлеющий символ солнца, загорающийся золотисто-медными лучами, выкованными из металла искусным мастером. — Но моя сестра ощущала то, что было неподвластно мне. Едва ночь накрывала страну, её охватывали сновидения уставших единорогов, измотанных пегасов и измождённых попытками вернуть земле плодородие земнопони. Она видела и сновидения жеребят. Боящихся ночи, боящихся одиночества и желающих быть рядом с родными.

 — Но разве это было так? — Голос Твайлайт подхватило эхо и унесло прочь, плавно раскачивая от стены к стене, пока её вопрос не стих в дальних коридорах старого замка. — В книгах...

— После доставшейся большой ценой победы над Хаосом многие земли испытали на себе его прощальный подарок. "Ветер Паззла", как называли его потом, вписав в историю, стараясь при этом забыть. Власть Хаоса рухнула, и вслед за нею по стране прошла последняя волна его силы, меняя всё на своём пути, искажая, сливая вместе и наделяя тех, кому повезло остаться в живых, частичкой себя. — Светлая аликорн плавно повернулась к единорожке и вздохнула. — Среди них были жеребята. Их страхи ощущала моя сестра, попросив однажды создать место, которое они могли бы назвать домом. Но я отказалась. Будучи живым напоминанием о силе, побеждённой нами, им не было места в стране, нуждающейся в уверенности, что кошмар никогда не повторится вновь.

Твайлайт молчала. Сказанное принцессой не было похоже на написанное во множестве книг. О выживших в "Ветре Паззла" в многочисленных книгах, побывавших в её копытцах, не было и строчки. Единорожка не знала, что сказать, и потому просто стояла в ожидании продолжения истории.

— Вопреки просьбам своей сестры я изгнала их за пределы границ своих владений. Запретила им возвращаться, предоставив их самим себе, зная, что лишь так я смогу со временем искоренить страх в остальных. Ужас перед возможным возвращением Хаоса, лишающий пегасов свободы полёта, единорогов силы магии, а пони уверенности в своих силах. Моя сестра... она не согласилась с этим решением... — Горько произнесла принцесса и, спустившись с возвышения, встала рядом с Твайлайт. — Смотри... ты увидишь тот день своими глазами, ведь даже если я расскажу, это не будет столь полной историей.

 — Ни шагу больше! — Раздался Кантерлотский голос, и из-за тёмного трона медленно вышла принцесса Луна.

 — Принцесса Луна? Вы тоже тут? Но почему... — Твайлайт растерянно посмотрела по сторонам и с удивлением заметила, что та смотрит не на неё, а на ещё одну Селестию, кроме стоящей рядом с нею. — Я не понимаю...

 — Ты видишь прошлое, моя верная ученица. Смотри, и ты поймёшь всё сама... — Тихо ответила аликорн, прижав к себе единорожку крылом. — В этот день история правления двух сестёр прервалась на много веков.

 — Неужели ты думала, что я вечно буду тенью твоего несравненного света? — В голосе тёмной принцессы звучал вызов. Она плавно взошла на небольшой балкончик между тронами. — В Эквестрии должна быть лишь одна принцесса. И этой принцессой буду я!

Выкрикнув это, Луна ударила копытами об пол, и стена за нею покрылась трещинами. Сквозь рассыпавшийся в мелкие осколки витраж в зал хлынул солнечный свет, но уже мгновение спустя угас, скрытый тёмным диском заслонившего солнце ночного светила. Пронизывающий до костей ветер завыл в разбитом витраже, разрезаемый острыми осколками стекла.

 — Этого не может быть... принцесса Луна никогда бы так не поступила... — Твайлайт сделала шаг назад, не веря представшему перед её взором. Перед нею юная сестра Селестии плавно поднялась над полом, и потоки тьмы в оранжевых всполохах от солнечного затмения объяли её, наполнив зал холодом и чёрными клубами мрака.

 — Я тоже не могла поверить... — Тихо проговорила светлая аликорн и обернулась к своей копии из воспоминаний, хмуро смотрящей на то, как тёмная магия разрушает замок, отнимает краски и свет, одновременно с меняющейся на глазах Луной. Масть её темнела, и в сверкнувших холодным пламенем глазах вытянулись вертикальные щёлки зрачков. Надменный смех раздался в зале, и перед испуганно вскрикнувшей Твайлайт предстала та, кого она уже победила, использовав силу Элементов Гармонии.

 — Луна, ты моя сестра, и я не буду сражаться с тобой. Опусти ночное светило, это твой долг как принцессы Эквестрии! — Селестия прошлого сделала шаг вперёд и замерла. Клубящаяся тьма по бокам её сестры приняла форму существ, скребущих камень когтями и алчно разевающих пасти с мерцающими в них мертвенным светом языками. Три пары вытянутых глаз с холодной жестокостью смотрели на правительницу Эквестрии, ожидая лишь команды от своей повелительницы.

 — Луна? Отныне называй нас Найтмэр Мун! И у нас всего одна королевская обязанность... стереть тебя и твой свет с лица земли! — Зло ухмыльнувшись, тёмная аликорн коротко взмахнула рогом, и часть замка обрушилась от потока мощной бесконтрольной магии. — Или ты считаешь, что ты будешь править этой страной лучше? Ты, не знающая и половины того, чего боятся твои подданные. Что снится им, под покровом ночи, когда твой свет покидает их. Думаешь им лучше жить в иллюзии, созданной тобой!? Иллюзии, будто вокруг всё стало как прежде!

 — А что сможешь дать им ты? Сестра, очнись и выслушай меня... — Светлая аликорн шагнула навстречу клубящейся тьме. — Мы сможем всё изменить. Не знаю, что ты сделала и откуда получила эту силу, но поверь мне, она...

 — Молчи! Мы слушали тебя достаточно. Мы делали так, как ты желала. Мы просили найти решение для пропавшей страны, но ты загораживалась своими... придворными обязанностями! Мы просили дать приют жеребятам, потерявшим всё, и чем ты ответила нам? Изгнанием их за пределы страны! — Чёрное копыто ударило по полу, и камень брызнул в стороны чёрными молниями. Твари по бокам зарычали и приготовились к прыжку. — Теперь мы будем править этой страной... и в ночи, что будет вечной, мы дадим им силу, которую познали! И никто... никто не помешает нам!

Твайлайт с изумлением смотрела на свою крылатую наставницу, словно ожидая услышать от неё объяснение, но та молчала, смотря на саму себя из прошлого, словно забыв о своей ученице. Будь у неё возможность всё изменить, вмешаться в ход событий и тем самым предотвратить разлуку длинной в тысячу лет, она бы без сомнений воспользовалась бы ею, но сейчас ей оставалось лишь смотреть возвращенные магией к жизни события.

 — Взять её, нам нет смысла продолжать этот бесполезный разговор... — Властно проговорила назвавшаяся именем Найтмэр Мун, и существо по правое крыло от неё одним прыжком оказалось рядом со светлым аликорном, пытаясь впиться в её бок мерцающими клыками.

 — Селестия!! — Забывшись, единорожка кинулась наперерез существу из мрака и застыла от ужаса, оказавшись близко к клубящемуся темнотой чудовищу. — Не трогайте её... пожалуйста, не трогайте её!!

Словно в ответ на её просьбу в бок шестиглазой сущности впился искрящийся клуб алого пламени, отбросив монстра к стене. Высокая тень накрыла дрожащую единорожку, и когда та подняла глаза, вместо аликорна над нею возвышалось одно из тех существ, сопровождавших принцесс в башне магов Кристальной Империи. Только теперь оно было рядом, на расстоянии вытянутого копытца. Стягивающие шкурку браслеты и кандалы мерцали загадочными символами, источая невероятную ауру магии, ощущающейся даже через иллюзию событий прошлого.

 — Это... демикорн? — Выдохнула Твайлайт, попытавшись прикоснуться к мерцающему на статном жеребце браслету, но иллюзия лишь расплылась, пропустив её копытце насквозь.

Перепончатокрылый выставил вперёд крыло и принял на себя удар второй твари, оставившей на перепонках рваные раны, сочащиеся голубоватой жижей. Он громко выкрикнул на неизвестном языке, исполненном силой и уверенностью, отчего воздух слегка исказился, искривив очертания окружающих единорожку колонн и стен зала. Хлёсткий удар хвостом развеял ещё одно существо тьмы, но то успело оставить несколько царапин на его боку.

 — И что смогут твои защитники против моей магии? Сама ночь питает нас и преумножает наши силы! — Холодный огонь сорвался с рога принцессы ночи и прочертил вслед за отпрыгнувшим в сторону демикорном пылающую полосу, разрушив несколько колонн и стерев в пыль часть украшений из камня.

 — Фиксируется схожая сигнатура с источником Феномена Регрессии. Зачитываются адаптивные директивы. Директива подтверждена. Получено разрешение на использование Рубинового Режима. — Гулко раздалось с устройства на боку демикорна, шагнувшего навстречу вырвавшимся из мрака существам. Те не успели сомкнуть на его теле и крыльях свои пасти, когда ровным биением сердца в его груди стало разгораться пламя, растекаясь по шкурке и наполняя демикорна алым светом. Артефакты застонали, искажаясь и рассыпаясь на тяжёлые капли плавящегося металла. Вырезанные в них угловатые символы полыхали, трескались по краям и размывались, словно не выдерживая собственного жара. С крыльев слетели невесомые, будто пепел, обрывки перепонок, дав свободу языкам пламени, складывающимся в прозрачное и гибельное оперение, сжавшееся на не успевших разжать клыки тварях. Сквозь вой обращающихся в ничто существ в зале раздался механический голос. — Выполнение... выполнение... Рубинового режима завершено. Фиксируется гибель носителя первичной связи.

Воздух наполнился тиканьем сотен часов, вращающих свои шестерни и отсчитывающих чьё-то подходящее к концу время. Пол под демикорном просел, будто в него ударили тяжёлым стальным шаром, и его силуэт расплылся в облачка огнистых искр, поднимающихся к потолку невесомыми лентами. Вокруг вращающегося в центре кристального сердца полыхало пламя, превращающее камень в раскалённую жидкость, принимающую в себя обломки артефактов.

Время застыло.

Стягивающий обращающееся в чёрную пыль копыто артефакт завис над полом. Вьющиеся к потолку искры с правой стороны мордочки демикорна остановили свой бег, и на замерших губах лезвиерогого скользнула улыбка. С безмолвным криком на устах вскинула вверх крыло принцесса Селестия из прошлого, словно пытающаяся остановить разразившийся бой.

 — Я... я не понимаю, принцесса. Что всё это значит? — Твайлайт шагнула назад, словно призрачное пламя могло обжечь. Улыбающийся погибший демикорн пугал её, и отчего-то она никак не могла представить на его месте ту забавную пони с таким же рогом и любопытством в янтарных глазках. — Я думала, что они друзья. Ведь они защищали вас там, где были хранители Элементов!

 — В этот день демикорны пришли не защищать меня. Их привела мощь моей сестры, пробудившая в их памяти старый приказ, отменённый их правительницей. Созданные или рождённые задолго до нас, а быть может задолго до первых аликорнов, ступивших на эту землю, они несли гибель всему, что расценивалось ими как угроза миру. И теперь такой угрозой стала она, переступившая черту и получившая силу, с которой не смогла бы справиться... как считали они. — С грустью проговорила принцесса, указав кончиком крыла в сторону разрушенной стены, где застыла тёмная аликорн в зареве своей магии. Отбрасывая в сторону слуг Найтмэр Мун, с другой стороны шагали демикорны, прикрываясь полупрозрачными щитами из магии от нестерпимо холодного пламени, срывающегося с рога принцессы ночи. Всполохи заклинаний озаряли зал. Шестиглазые порождения кошмаров вцеплялись когтями в колонны, оставляли борозды на полу, но не давали лезвирогим приблизиться к своей повелительнице. Ещё несколько вспышек алого пламени прорезали сгущающуюся тьму, разбросав часть существ и испарив оказавшихся слишком близко. Невидимый шар ударной волны калечил статуи, вырывал с основанием колонны и разбивал в осколки витражи. Очередная отброшенная в сторону тварь впечаталась в тёмный трон и опрокинула его, оставив несколько дымящихся полос от когтей на каменных ступенях.

 — Ты не оставила мне выбора, сестра... Мне придётся использовать их одной, даже если это будет последний раз, когда моя магия прикоснётся к ним. — Со стоном произнесла принцесса Селестия из прошлого, открыв магией каменный люк, из которого скрежеща и медленно вращаясь поднялся каменный пьедестал с мерцающими в чашах Элементами Гармонии. — Прости... я не могу поступить иначе... ради тебя. Ради нас.

Поток радужного света пронизал поле боя. Загасив полыхающие алым пламенем выемки в полу, он столкнулся с холодной магией принцессы ночи и развеял её в пыль. Истошный вопль раздался в радужном вихре, уносящим прочь тёмный силуэт, пока на белой поверхности луны не расплылось чёрное пятно в форме профиля аликорна.

Среди замерших демикорнов и плавно рассеивающейся тьмы стояла белая принцесса, роняя на пол горькие слёзы, а на полу, у самых её копыт, лежали бесполезные каменные шары.

 — Это была не её вина... Не её вина! Она стала такой из-за меня! Я не слышала её боли, не слышала её желаний! Сделала её тенью, из которой пробилась тьма! Что же вы стоите? Выполняйте приказ, разве не для этого вы явились сюда, едва ваша богиня ушла? Ну же! — Принцесса кричала, зажмурив глаза и сжавшись, словно ожидая удара опаляющим оперением, обращающего её и всё что ей дорого — в пустоту.

На бок не способной сдержать слёзы Твайлайт легло белое крыло, успокаивающе проведя по шкурке лёгкими перьями.

 — Я думала, что им всё равно... Но они просто стояли и смотрели на луну. Ждали, некоторое время возвращения моей сестры, не зная, на сколько веков я сослала её подальше, храня надежду, что они не смогут до нее добраться. А потом они ушли… — Глухо зазвучал над ушком единорожки голос Селестии. Иллюзия распадалась. Такой реальный огонь превращался в призрачное подобие себя... Стены и пол покрывались гарью и пылью. Время стирало часть следов, оставляя лишь те, над которыми не имело власти. Вплавленные в каменный пол артефакты тускло блестели из-под пыли, потеряв свою силу и часть начертанных на них символов. Сломанные в битве рога с лезвием лежали обломками у колонн молчаливым напоминанием о незваных гостях замка. — Я стояла там, желая лишь одного — чтобы они не вернулись. Исчезли со страниц истории моей страны как кошмар тех времён.

 — Нет имени... Нет жизненных функций... Грань перейдена... — Монотонно вещал механический голос, постепенно стихая вместе со становящимися прозрачными фигурами лезвиерогих. На мгновение единорожке показалось, будто один из них обернулся и посмотрел на неё и стоящую рядом принцессу. Словно видел их через толщу времён, несмотря на магию, оживляющую воспоминания этого места.

 — На этом месте... в день, когда ты пришла с демикорном сюда, я взяла с неё слово, как когда-то слово взял с меня мой друг. — Тихо добавила принцесса, когда иллюзия рассеялась окончательно, обнажив изувеченные руины замка. — Если однажды она пойдёт по пути своего народа... я остановлю её. И если это не выйдет у меня, это сделаешь ты, моя верная ученица. Даже если цена будет высока.

 — Но она...

 — Не отвечай сейчас. Ты видела историю, и теперь тебе решать, каким будет твой путь. — Белое оперение укрыло единорожку, и мягкий свет телепорта пробился тонкими лучиками сквозь перья, разбросав по полу крошечные точки бликов. Из-за колонны послышался робкий перестук копыт.

 — Ты всё же рассказала ей. — Послышался голос принцессы Луны.

 — Да. Её вопросы не могли остаться без ответа, а я не могла просто выбросить её письмо. — Вздохнула Селестия, повернувшись к своей сестре. — Ей нужно было знать. Со временем, быть может, она займёт место рядом со мной... рядом с тобой и правительницей Кристальной Империи. Не как моя ученица, но как принцесса.

 — Когда ты рассказала мне об этом на праздник "копыт и сердец", ты сомневалась насчёт неё. Но я рада, что ты рассталась с глодающими тебя тайнами, сестра. — Тёмный рог прикоснулся к светлому, и принцесса Луна тихо рассмеялась. — Обещаю, никогда больше я не позволю тебе нести ношу в одиночку. И всё же ты не сказала ей, почему записей о них не осталось в библиотеках и хранилищах мудрости.

 — Не думаю, что ей стоит знать... во всяком случае, пока. — Тихо ответила принцесса, и аликорнов охватил всполох света. Зал опустел, лишь несколько пылинок кружилось над полом, где недавно стояли две сестры. Оживший на краткий миг, замок снова уснул, брошенный и холодный среди раскачивающихся ветвей Вечносвободного Леса. — Ты же знаешь, как сильно она любит книги. Это было бы большим ударом для неё узнать, что я не сделала ничего, чтобы спасти их из пожаров, охвативших библиотеки, едва ты оказалась в заточении.

Лиловые копытца ударились о дощатый пол, и единорожка устало повалилась на кровать. Перед глазами стоял тот демикорн, со странной грустью смотрящий на неё, или на принцессу, или на них обеих.

 — Но это несправедливо... она не может быть такой. Это какая-то ошибка... — Всхлипнула она, уткнувшись носиком в подушку. Луна освещала комнату серебристым светом, выхватив из темноты осторожно прикрывающего дверь дракончика, отлично знающего, что в такие моменты, что бы ни случилось, Твайлайт предпочитает побыть одна.

---

— Что... Марий? А что он вообще делал среди участников экспедиции в древний некрополь?! — Вороной от удивления замер и уставился на идущую рядом синюю пони, невозмутимо перебирающую на ходу найденные записи. Она действительно была права — такие новости не радовали. Мало того, что сюда уже организовывали поход, пусть даже и скромный, чуть меньше десятка участников, так ещё и среди них был их не слишком вменяемый знакомый, разжившийся магическими кристаллами и весьма неприятным заклинанием, не требующим даже магии рога. — А там есть что-нибудь об их лидере?

 — Вижу, к чему ты клонишь. Нет, лидером значится некий специалист по древностям, Эбони Хорн или мистер Хорн, как в дальнейшем указано в записях Ду. — Синяя пони полистала страницы, показав смятый листок со списком участников экспедиции. Помимо сопровождающего единорога грифона и лидера, в команде оказалась Болтед Ду, пара пони и один весьма странный участник, вместо имени оставивший на бумаге оттиск вырезанной из дерева печати. Символ напоминал составленные вместе части хитина, делающих знак похожим на насекомое. — Забавный символ, никогда не видела такой прежде.

Ничего забавного Ван в символе не увидел. Такие обычно ставили те, кого он едва переносил, сокращая общение к разряду крайних мер. В экспедиции участвовал чейнджлинг, и не из рядовых, раз имел собственный знак, а из тех, кто поднялся чуть выше коллективного разума безмолвных исполнителей приказов своей королевы. Судя по всему, его добавили в группу в последнюю очередь и явно под чьей-то личиной. Дело становилось всё интереснее. Желая убраться подальше от Кантерлота, вороной влип в непростую историю.

 — Странно, спутником грифона был не кто иной, как владелец особняка, где мы искали части витража. Но даже не это самое интересное... — Диксди улыбнулась и покачала пожелтевшим листочком.

 — Ну, не томи, что там? — Ван тихонько ткнул её в бок.

 — Прямым наследником и тем, кому достался особняк и большая часть ушедших с аукциона вещей является лидер нашей экспедиции. Интересно, он в курсе, что...

 — Тсссс! — Вороной втолкнул изумлённую Диксди в ближайшую тёмную арку и кивнул в сторону направляющегося к ним единорога. На мордочке лидера экспедиции отчётливо различалась досада. Новости от Блэка оказались не теми, какие он рассчитывал услышать. Со слов земнопони выходило, что стены были в плачевном состоянии, да и уцелевшие колонны держали потолок не так хорошо, как должны бы, грозя новыми обвалами. Найденный проход оказался тупиком, и с этим ничего нельзя было поделать. — Если это и правда он, в чём я, пожалуй, не буду сомневаться, нам не стоит подавать вида, пока не разберёмся в записях! И уж точно не стоит отдавать их ему.

 — Ты думаешь, он в курсе предыдущей экспедиции? Зачем ему скрывать это? — Перепончатокрылая сунула бумаги в сумку за миг до того, как послышался голос Армоса.

 — Я всё слышал, мисс Диксди. Правда, для меня самого было сюрпризом, что история, кажущаяся выдумкой оказалась правдой, да ещё такой агрессивной. Призрачная пони и (кто бы мог подумать) вы, два героя, спасшие экспедицию от провала, своей выдержкой показав, как можно преодолеть любую трудность. Поздравляю обоих. — Улыбаясь, медоточивым тоном проговорил Армос, встав напротив переглянувшихся Вана и Диксди. — В свою очередь, поймите и меня. Слух был только слухом, а вот собрать специалистов, ждущих открытия, до которого не дотрагивалось копыто других исследователей — это другое дело. Пошли бы они за мной, если бы это оказался очередной осквернённый искателями сокровищ памятник древности? Конечно, нет! Тот же Ти Дринк или Прайс отказались бы в первую очередь, а Бесом уже успел всем прожужжать уши насчёт своей теории о нетронутых реликтах прошлого. Что стало бы с беднягой, узнай он о подобном факте? А теперь это лишь досадное недоразумение. Мы же не будем разочаровывать столь... именитых археологов?

 — Предыдущая экспедиция бросила её тут одну. Не слишком приятная история... — Сухо заметила Диксди, ощутив тихий тычок со стороны вороного. Косо взглянув на него, она поджала губы.

 — А вы знаете, какая история связана с этим местом? Скорее всего, нет. — Проигнорировав нотки раздражения, синей пони, спросил Армос. — Все помнят, как Кристальная Империя пропала под влиянием уникального заклинания, сотворённого королём Сомброй более тысячи лет назад. А вот некрополь оказался затронут лишь частично. Появляясь и исчезая в этой долине, он был интересен многим, но лишь один из исследователей, имя которого я не могу сказать, сумел разгадать эти "приливы и отливы" магии, как он сам выразился. Вычислив момент наиболее продолжительного пребывания строения в доступном для исследования состоянии, он собрал небольшую группу отчаянных пони. Не удивлюсь, если среди её записей мы отыщем немало интересных упоминаний о том, как строение снова пропало во времени... и как они попали в него. Вы же нашли записи?

 — К несчастью, они все сгорели в пламени, избавившем нас от её призрака. — Поспешно проговорил вороной, оттеснив в сторону изумлённую его словами Диксди, моля Селестию, чтобы той не пришло в голову возникнуть по этому поводу. — Это печально, но факт.

 — Очень жаль, мистер Ван. Это поистине трагичная оплошность, впрочем, Лайтнинг уже заверил меня в бесполезности использования этого прохода. Завтра мы продолжим поиски входа в купол, и, я надеюсь, они увенчаются успехом. — Единорог кивнул и поспешил в сторону хаски, сгружающих у раскопа тяжёлые ящики.

 — Ты ему солгал... — Тихо проговорила Диксди, когда единорог окончательно скрылся за разбиваемыми неподалёку тентами для хранения найденных реликтов. Снег, или того хуже, дождь, могли испортить столь бережно добытые находки.

 — А ты хотела, чтобы я сказал ему: "Мистер Армос, мы в курсе — вы лжец и авантюрист, а находка вашего отца едва не отправила десятки пони на встречу с их предками через волшебные самоцветы"? — Едко заметил вороной, тяжело вздохнув. Диксди смотрела на него с недоверием, и он ломал голову над тем, как попроще пояснить свои мотивы. — Прости, эти записи не должны угодить к нему до того, как мы их изучим. Считай это полуправдой. Однако он не назвал имя того "исследователя" и ни словом не заикнулся о своей связи с предыдущей экспедицией. Тебя это саму не удивляет?

 — Может быть, он, и правда, не в курсе? — Диксди фыркнула. Что-то внутри неё говорило, что её спутник прав. Записи оказавшейся взаперти пегаски, отправившейся в своё последнее путешествие более сорока лет назад, скрывали в себе ответы на многие вопросы и, узнав их, можно было оказаться готовыми к любой неожиданности. В то же время, перед глазами всплывал образ расколотой в камне печати с символом механиков демикорнов. Что если их значение стало известно участникам первой экспедиции...

От этой мысли Диксди вздрогнула. Одних описаний в её книге было достаточно, чтобы представлять их ценность. Эти реликты прошлого для других были наследием её народа, но даже она смутно представляла лимит возможностей созданных предметов.

 — Холодно? — Участливо заметил Ван на поджатые синей пони крылья и вздрогнувший хвост.

 — Нет, просто как-то не по себе от того, что мы рядом с местом, откуда достали те самоцветы с доспехов и кольца-блокираторы, о которых ты рассказывал. Но если Армос в курсе об этом месте, как ты считаешь, почему он медлит и ищет вход? Разве он не должен знать о нём в первую очередь? — Диксди обернулась к замешкавшемуся вороному. Тот задумчиво смотрел по сторонам, будто торчащие из земли куски скал и выщербленная временем поверхность купола таили в себе ответ на этот вопрос. И ответ был, он крутился у него перед носом печатью на листке участников.

 — Хм. Пожалуй, у меня есть догадка. Среди участников был необычный пони. Даже, можно сказать, не пони вообще, а представитель жителей Пустоши. Чейнджлинг, вроде напавших когда-то на Кантерлот, только умнее и переступивший границу простого повиновения своей королеве. — В голове вороного ощущалась мрачность. Ему не особо хотелось верить, но знак говорил сам за себя. Эбони Хорн притащил с собой отлично подкованного в магии перевёртыша.

 — Ииии? Ван, я не понимаю, как это связано с тем, что Армос не в курсе о входе. — Диксди дёрнула ушком.

 — Видишь ли, они обладают способностью открывать проходы. Не слишком далеко, чаще всего сквозь стены, используя свою особую магию. Магический барьер, конечно, сдержит их, но камень — нет. Одно условие должно быть выполнено... — Ван покачал головой и задумчиво потёр рог копытом. — Им нужно знать, что находится за преградой. Выходит, они как-то очутились внутри, а наружу их вывели способности этого хитиновокопытного. Хотел бы я знать, чем они его заманили в экспедицию. Одно радует: сейчас среди нас таких существ нет. Я бы ощутил это мгновенно. Выходит, Армос рассчитывает на что-то другое. Ключ, заклинание, какие-то оставленные предыдущей экспедицией отметки.

 — Или он нашёл иной способ. — Диксди ткнула копытом в себя и вороного. — Символьная магия и артефактор. Тебе не кажется, что это весьма неплохой вариант? По дороге сюда он несколько раз задавал мне вопросы об этой местности. Причём у мест, действительно хорошо мне знакомых.

 — Когда ты упомянула об этом... думаю, он тоже проверял меня, стараясь вынудить применить нечто этакое из моей магии. В кристальной мне довелось подслушать разговор двух проводников, получивших от него отказ, едва мы присоединились к его команде. — Ван перебирал в голове детали его с Армосом разведки местности. Лидер команды, и правда, слишком часто делал попытки подтолкнуть дымчатогривого к использованию того или иного символьного заклинания, но, по удачному стечению обстоятельств, Вану удалось обойтись лишь самыми простыми из них. — Кажется, это путешествие обещает быть интересным!

 — Возможно... — Диксди смотрела на чёрные куски скал и скорее витала в собственных мыслях, чем слушала его размышления.

 — Мне кажется, или тебя занимает что-то ещё, кроме тайны Армоса и его мотивов? — Вороной встал на её пути, посмотрев прямо в глаза.

 — Ну... не знаю, как сказать. Мне кажется, я просто обязана попасть внутрь купола. Как бы всё это не выглядело странно, мне нужно туда. — В янтарных глазках полыхнул фиолетовый отблеск и тут же угас, на миг сделав её взгляд немного хищным. — Среди скал я нашла одну вещь. Точнее, несколько, на расстоянии от некрополя. Предметы моего народа, древние и созданные задолго до моего пробуждения, как я думаю. Может быть, внутри они сохранились намного лучше.

 — Предметы твоего народа? — Ван оглянулся, но ничего напоминающего по виду артефакты демикорнов или что-то из их архитектуры он не заметил. Обломки скал, заснеженная долина с теряющейся на горизонте горной грядой. На ум ничего не приходило, пока ему не вспомнились слова синей пони возле одного камня. — Печати? Тот расколотый тобой диск?

 — Да. Это не просто каменный диск. Нечто большее, чем механизм или артефакт. Магия, заключённая в них, способна на многое, но это сложно пояснить в двух словах. Это творение механиков по магии... — Диксди перешла на инитиумнарский, и в произносимых ею словах сквозило нечто древнее и могущественное. В ответ на сказанные слова артефакты на её шкурке вспыхнули бордовым светом в начертанных символах и угасли, вынудив плавающий рядом шарик-артефакт мигнуть и совершить резкую дугу к земле. Чуть не ударившись о камни, он выправился и снова завис рядом с её головой. — Найти их и изучить, а может даже вернуть к жизни — это было бы так интересно. Захватывающе интересно!

Диксди шагала к лагерю, чаще смотря себе под ноги, а не по сторонам. Сказанное ею звучало и ощущалось как-то не так. Внутри неё небольшая часть жаждала протянуть копытца к этим удивительным сплавам камня, магии, символов и тонких металлических деталей, спрессованных друг с другом в простой форме, придающей потоку магии подобие желаний, мыслей и собственных стремлений. И эта самая часть неё отчаянно хотела их целыми, без следов от погоды и трещин от старых ударов. Тогда, под копытом треснувшая печать отдалась холодом в её ограничителе, скользнула смутной картинкой прошлого. По покосившемуся небу неслись чёрные тучи, подсвечиваемые бордовыми всполохами, разрывающими их в клочья. Долина сотрясалась от тяжёлой поступи, и кругом стоял хруст горящего дерева и ломающихся брёвен. Она увидела скалы глазами кого-то высокого, размеренно шагающего к высокому куполу, переходящему в прямые стены с выступами по бокам, подобно зубцам шестерни, придающими стенам большую прочность. Под ударом развалилось острое бревно, нацеленное под углом вверх, и щепки обратились в улетающее облако огненных светлячков. Что-то случилось тут, достаточно давно, чтобы оказаться забытым, но при этом оставившее после себя память и ощущение беды. Со звоном распадающейся печати Диксди стало не по себе, будто вокруг неё на миг сжался мир, став плотным шаром темноты, в котором терялся голос, терялась жизнь и смысл, но голоса подошедших пони развеяли это наваждение размытого воспоминания погибающего заклинания.

 — При этом, насколько я помню, ту печать ты раскрошила в мелкие осколки. Не сильно это складывается со сказанным. — Заметил вороной и удивлённо уставился на хмуро смотрящую вниз демикорна. — Я что-то не так сказал?

 — Та печать уже была испорчена. В книге такие печати считаются опасными, и от них стоит избавляться при встрече. Время и погода взяли своё, и оставлять её так просто было бы безрассудно. — Диксди остановилась перед палаткой и посмотрела в глаза вороному. В его зрачках, окружённых ярко-алой радужкой, отразилась её мордочка. — Я артефактор, Ван. Я не могла оставить её вот так...

 — И, как понимаю, рассказывать о том, как они действуют, ты не собираешься? — Вороной приоткрыл вход в палатку, пропуская пони первой.

 — Нет. — Коротко ответила она, войдя внутрь.

 — Очень мило. — Тихо буркнул под нос Ван, провожая взглядом кисточку на хвосте пони. — А я рассчитывал на потрясающую историю.

 — Это не слишком интересная история. — Диксди улеглась на подстилку из хвороста и зажгла походный масляный фонарь, оставляющий на ткани потолка тёмные разводы копоти.

 — Ладно, в любом случае я с радостью послушаю её, если решишь рассказать. — Вороной пожал плечами и растянулся на подстилке.

Некоторое время он молча листал добытый из раскопа дневник пегаски, сверяя страницы между собой в поисках начала и конца каждого описанного события. Способ раскладывания телекинезом листов в воздухе полукругом, подсмотренный у Диксди, весьма помогал ему в этом, за исключением тех случаев, когда Ду дописывала событие некоторое время спустя, почти перекрывая старый текст новыми заметками. Да и от сырости некоторые листы покрылись тёмными пятнами расплывшихся чернил. Разобрать написанное на них не представлялось возможным даже с использованием особого распознающего заклинания. Обрывки слов мерцали на бумаге, но сложить из них внятную картину не удавалось. В итоге, отбраковав большую часть непригодных к чтению страниц, Ван окунулся в историю экспедиции.
"... Наш лидер точно знает больше, чем говорит. Эбони Хорн. Он такой же аристократ, как я — принцесса. Под личиной светского единорога скрывается авантюрист, каких поискать. Пока все в команде возмущались по поводу блуждания во всеми забытой долине, он лишь сухо улыбался на нападки и предлагал немного подождать. Укуси меня блоха в хвост, он был прав. После бури, застигнувшей наш лагерь, утро так и не наступило. Все были в изумлении, кроме Хорна и его странного пони-спутника с отсутствующим взглядом и крайне скудным словарным запасом. Мы вышли из палаток, едва ветер стих и, пните меня под круп, вокруг был зал! Палатки стояли на пыльном полу, а не на земле и, чтоб мне все перья потерять, вместо чистого утреннего неба виднелись своды каменного зала! Ума не приложу, как это случилось, но и от мистера Хорна добиться ничего толком не удалось. Он отговаривался только словами "всё по плану" и размахивал своим "супер-важным" списком, на выполнение которого у нас очень мало времени. Видимо, от меня ждут чудес. Они хотят, чтобы за несколько дней я разобралась в ходах, туннелях и привела всех именно туда, куда нужно. Они в своём уме? Ну, Хорн ещё ладно, он с самого начала не совсем от мира сего, будто полжизни провёл в башне, напичканной книгами с историями о великих сокровищах древних королей, но остальные-то куда? Особенно этот жадный до блестяшек грифон. Я уже писала, как я их не люблю? Нет, наверное. В общем, тут половина надписей на древнем наречии. Даже не староэквестрийский, а что-то более раннее. Хорн говорит, это древнеэквийский. Будто мне это поможет".

За всё время вороной видел перерисованные пегаской символы всего два раза. Во сне. И запомнил их лишь потому, что они показались важными при изучении символьной магии в Кантерлоте. Пара заклинаний, так и не сработавших как надо, были подкреплены ранними версиями символов эквестрийского языка, лишённых всякого перевода. От размышлений его отвлёк вопрос Дискди.

 — Там есть что-то про их лидера? — Синяя пони отложила свою книгу в сторону и теперь лежала, повернув мордочку к тускло горящей лампе, отбрасывающей огнистые блики в её глазах.

 — Про Хорна? Да, и немало. Судя по записям, он совал свой нос повсюду. Да и Болтед Ду, видимо, не сильно радовалась его компании. — Ван вытащил несколько листиков и, найдя начало записи начал читать вслух. — "Эбони Хорн странный и немногословный тип. Если уж решил не отвечать на вопросы, то не будет. И если уж пустился в рассуждения, то коротко и по делу. Не то что его спутники: жадный грифон со взглядом бывалого вояки и жеманный единорог-аристократ, вечно жалующийся на грязные копыта и песок в гриве. Конечно у него песок в гриве — строение то и дело потряхивает, и пыль сыпется с потолка сухими струйками. Вообще не понимаю, зачем он сунулся сюда. Хорн один раз отчитал его, но это не сильно помогло. Иногда мне кажется, будто Хорн смотрит на всех нас как на ископаемое. В такие моменты от его взгляда становится немного не по себе. А ещё, не дам себе соврать, он, словно предсказывает будущее. Несколько раз мы все могли бы стать отличными подушечками для стрел, но он предупредил об опасности ещё до того, как ловушка сработала. Подавиться мне пробкой от фляги, если я понимаю, как он это делает. Что ещё занятно: он, кажется старше, чем говорит, и постоянно таскает на копыте золотистый широкий браслет с вставленным в него камнем. Наверное, мне мерещится, но кажется, он разговаривает с ним, когда никого нет рядом. Это... жутковато. Если у него замкнёт между ушами, нам всем придётся туго. Двое земнопони, скорее всего, ударятся в панику. Они выглядели так, словно их дракон целиком проглотил. А вот этот Соил Брэсс, спутник Хорна, не на шутку меня испугал на днях. Ночью я заметила его стоящим рядом, со взглядом, будто я бутерброд с сеном. На утро чувствовала себя разбитой и уставшей, как после трёхдневного перехода по горам"... Вот мы и узнали, как звали чейнджлинга. Он себя выдал с головой. Жаль, что записи, где были описания внутреннего строения некрополя, отсырели и совсем непригодны для чтения.

Вороной не стал упоминать о жутковатой находке Мария, обнаружившего блокирующие магию кольца и набившего ими свои карманы под недовольный взгляд напарника и безразличные замечания Хорна. Болтед Ду не скупилась на слова, описывая его находку. Грифон, по её мнению, словно рассудок потерял, дорвавшись до груды одинаковых по форме самоцветов, разложенных ровными стопками. А когда перед его взглядом очутились останки в каменных нишах с серебристыми кольцами на рогах, и вовсе расстался с крупицами чести и совести. На этот раз лидер отделался лишь упоминанием о легенде про гнев магов, чей вечный покой хранили эти колечки.

"Мистер Хорн совершенно всерьёз считает, что снимать с рогов ставших костями единорогов кольца — глупо. И даже не потому, что они имеют сомнительную ценность, а из-за возможных проблем, что свалятся на голову взявшего их. Пожалуй, он что-то знает, но отнекивается туманными легендами. Заблудиться мне в горах, если это правда, но наш лидер, в самом деле, неплохо подкован в вопросах древних традиций. С его слов выходит, эти маги с колечками — некий гарант безопасности. Тьфу. После его россказней мне теперь мерещится всякая чушь. Кто-то следит за нами с того самого зала, где этот остроклювый любитель блестяшек набрал себе колечек. Да, остальные от вида золотых блюд, цепочек и подносов совсем осмелели и кивают на старость стен и отголоски падающих камней из кладки. Нуууу конееееечно! Да этот некрополь в лучшем состоянии, чем те же лабиринты минотавров с горы Тирка. Вот там да — не то что стены шатаются. Там пол осыпается на нижние уровни. А тут скрип и цокот... Напыщенный дружок грифона объясняет это эхом от наших шагов. Ха! Сушёную грушу ему в ухо! Не верю я в это. И этому Эбони не верю. Как покинем это проклятое место, копыта моего тут больше не будет. А пока... опять эти шаги. Слышатся из боковых ходов, да и Хорн старательно их обходит, и лишний раз нос туда не суёт. Куда же делось его любопытство? Отчего он так осторожничает? А, мистер Хорн? Как и он, тут все по свою цель собрались. Клювастый явно хочет разбогатеть, но выбирает вещицы полегче и поценнее. Его напарничек ищет древние упоминания своего рода. Считает, будто тут погребён его дальний родственник. Ха-ха! Так я и поверила. Земнопони просто тащат их вещи. Не удивлюсь, если в случае беды они поскачут кто куда, бросив весь этот скарб. Соил... хм... он пользуется особым вниманием у этого Хорна. Вечно крутится рядом с ним... подозрительно это. Что до меня, мне нужно быть полезной. Надписи на стенах стали чуть понятнее, после подсказки... но если Эбони и так догадывался об их происхождении, чего сам не переводит? Не нравится мне это... плохое предчувствие".

 — И предчувствие тебя не обмануло... — Мрачно и тихо проговорил Ван, складывая листики обратно в походную сумку.

---

Две сгорбленные фигуры, словно привыкшие при быстром шаге переносить центр тяжести вперёд, маячили далеко впереди тесной и угловатой улицы, расходящийся на множество проулков ветвящихся под тёмными арками. Тот, кто строил этот город, не всегда задумывался об улицах, возводя дома где придётся, лишь бы не по среди широких основных трактов, прямых, как стрела. Все, что было по бокам, нагромождалось одно на другое, и улочки прокладывались между стенами домов или прямо под ними, ныряя в тускло освещаемые переходы. На то была и своя причина, и своё удобство. Черривайн-таун славился своими настойками, шипучими напитками и довольно благородными терпкими винами из любых фруктов, лишь бы в них был сок, а там где они, там всегда уютные погреба с верными и крайне точными условиями хранения. Таскать бочки или ящики с бутылками сладкого сидра в погреб было бы утомительно, а единорогов к каждому дому не приставишь. Решение было столь же изящно, как брошенный в окно валун. Сделать выходы из подвалов прямо на проложенные на их уровне улицы, а плавные спуски и подъемы не так утомляли, как если бы приходилось ходить по лестницам. Особенно, если за тобой целая телега бочек.

Скрывшись в очередной раз под подобной аркой, ведущей в подвал, Эйранда пристально рассматривала кажущиеся подозрительно знакомыми накидки. Если бы кто-то решился бы поспорить в этот момент, она выложила бы битов сто на то, что именно эти типы околачивались в баре города Минискул, а чуть позже встречались ею в другом городе, откуда магия принцессы её довольно бесцеремонно выдернула в замок.

 — Да будет свет её вечен... — Прошептала вслух мысль чёрная пони и двинулась вслед за подозрительными фигурами. Те юркнули за потрёпанную дверь, не слишком долго провозившись с замком, жалобно звякнувшим и выплюнувшим часть начинки на мостовую. В тёмной пустой лавке, судя по выцветшей и рассохшейся вывеске, несколько раз вспыхнул свет, и фигуры вновь появились на пороге, только одна из них тащила на себе зеркало размером с полный рост пони. Надёжно обмотанное верёвками, оно было заключено в рамку из тёмного дерева с резными фигурками по бокам. Другое дело, что в тёмной поверхности отражалось не совсем то время суток. Стены домов в зеркале заливало солнце, а на деле вечерело, и тусклые красные лучи едва добирались до улицы.

 — И долго ты будешшшшшь прятатьсся в тени, мягкая пони? — Внезапно раздалось шипение от одной из фигур, и когтистые лапы откинули капюшон в сторону, открывая взору вытянутую и чуть сплющенную по бокам морду ящерицы. Представительницы народа, живущего на границе между Пустошью и гибельной для всего живого пустыней, некогда бывшей цветущим раем. Неприхотливые и сумевшие найти общий язык с обитателями ульев, они прославились вовсе не за хорошие манеры или понимание ценности антиквариата. Беспринципные наёмники, согласные сунуть свой нос хоть в пекло, если за это им достанется дорогая безделушка — вот кем они были. Главное — не сказать им это в глаза, быстрая реакция и весьма прочные коготки на цепких лапах легко могут заставить пожалеть о своих словах. — Твои дела не кассссаются наccccccc.

 — Вот как, а в Минискуле вы просто из-за любви к моей гриве таращились на меня в баре? И, видимо, по той же причине вы прошагали немало миль, чтобы оказаться в другом городе и, опять же, ходить за мной хвостом, не так ли? — Едко заметила Эйранда, выйдя на свет. Ящерки переглянулись, и на морде, скинувшей капюшон, скользнула лёгкая тень сомнения. — Иначе я даже не могу представить, с чего вы вдруг оказались так далеко от своих обожаемых пустошей, где сухо, жарко и полно кактусов.

 — Дело... Оссссобое дело движет нами. — Сухо проговорила её напарница, поправив на плече зеркало и слегка выпрямившись. — Нам не нужна ты.

 — Ну конечно, а доспехами вы интересовались исключительно потому, что очень любите старину. Даже взломали лавку и утащили... эмм... старое зеркало? — Что-то явно не складывалось, но что именно, Эйранда не могла понять.

 — Досссспехи? Зачем нам доссспехи? — Если глиняно-цветная ящерка прикидывалась, то у неё получалось просто замечательно. — Мягкая пони сссссчитает, будто нам нужны доссспехи...

 — Браво, удивление вышло почти натуральным. Золотого ящероскара каждой за бесподобную игру. Не вас ли не так давно выкинули из одного бара за слишком настойчивые попытки забраться в погреб без разрешения? — Желчно заметила чёрная пони и к удивлению заметила улыбку на покрытой чешуйками морде.

 — Масссстер отражений посссслал насссс... мы "лекари его глаз". Тебе не понять, но никакие доссспехи не интересуют нас, кроме того, что мы уже нашшшли. — Рассмеялась держащая зеркало ящерка и переступила с лапы на лапу. Под полами накидки мелькнул змеящийся хвост. — Можешшшь не верить, но в тех городах мы тоже выполняли его поручения.

 — Могу и не верю, разрешения для этого мне не нужно. — Рявкнула Эйранда, но ящерки лишь переглянулись, не сдвинувшись с места. Одна из них сунула лапу в походную сумку и небрежно швырнула под ноги пони небольшой золотистый кругляшок с зеленоватым камнем в центре.

 — "ОН" сказал: если ты перейдёшшшшь дорогу, дать тебе это, как доказательсссство нашшших слов. Он знает твой путь, знает, где пути судеб перессссекаютсссся. — В голосе ящерки послышались жёсткие нотки, и она снова скрыла свою морду под капюшоном. — А ещё сссссказал передать: "Не все тайны можно надкусссссить, некоторые из них могут засссстрять в твоём горле".

 — Узнаю его манеру. — Пони покосилась на лежащую в пыли мостовой монетку. Даже беглого взгляда было достаточно для понимания, кому когда-то она принадлежала. Скитаясь с "ним" по миру спустя несколько лет после обретения амулета со склонностью к нравоучениям и не менее несносного глаза, по началу создававшего больше проблем, чем приносящего пользу, она видела, как подобные монетки переходили из копыт в лапы и обратно. Он встречался со многими пони, грифонами, минотаврами и даже такими существами, в реальность которых она бы с трудом поверила, посчитав описание очередной историей завсегдатаев таверны. И старые драконы — из тех, кто предпочитает быть вежливым и не пытаться сожрать гостя до беседы — были далеко не самыми причудливыми из них. Всегда после этих встреч количество подобных монеток то увеличивалось, то уменьшалось в его нагрудной сумке, но их общее количество не менялось. Некоторые из них она даже могла узнать по царапине, вмятинке или небольшому изгибу — чертам, приобретаемым любыми деньгами, часто переходящим от одного владельца к другому. Как-то раз она даже поинтересовалась в их назначении, но "он" лишь рассмеялся и потрепал её за гриву. Нет, чешуйчатохвостые не лгали. Как не лгали и те, кто имел при себе подобные монетки. Это было другой загадкой, над которой Эйранда ломала голову, считая удивительной магией или тайным колдовством.

 — Нассс... ждут дела, мягкая пони. Ты получила ответ, и тут нашшши пути расходятссся. — Буркнула ящерица с зеркалом и направилась в сторону бокового проулка, сырого и частично заваленного досками.

 — Твои поиссски тоже ждут тебя... Хотя ты сссссмотришь не туда. — Ухмыльнувшись и обнажив ряды острых клычков, добавила другая.

 — Что? — Слова, брошенные рептилией, насторожили искательницу приключений.

 — Масссстер отражений видит. Сссссобытия ссссложатся в ссссвою мозаику. Сссс тобой или без тебя.

Жилистые фигуры развернулись и растворились в темноте проулка, оставив за собой лишь несколько облачков пыли. Только сейчас до чёрной пони дошло, что они просто играли с нею, способные стряхнуть погоню с хвоста в любой момент. Лишь это странное зеркало задержало их, и, беседуя, они лишь переводили дух.

Пони осторожно приоткрыла дверь. Вопреки ожиданиям, лавка оказалась брошенной достаточно давно, чтобы вместо старьёвщика или антиквара, там поселились пауки, пыль и запустение. Покосившиеся полки были затянуты гардинами из липкой сети. Занятные вырезанные из дерева фигурки, обгоревшие и побитые временем, валялись по углам. Вероятно, владелец дома некогда был тем самым мастером, кто приводил украшения на домах в нормальный вид, но потом перебрался в другой город или вообще покинул этот свет. В пыли отчётливо отпечатались трёхпалые лапы ящерок, они накладывались друг на друга возле чистого куска пола, где и лежало зеркало. Больше ничего в лавке не было. Так или иначе, их целью было то украшение для спальни или гардеробной комнаты. Вздохнув, она вышла из душного помещения и огляделась.

Теперь её пусть лежал в таверну, где ей посчастливилось остановиться за весьма скромную плату.

 — Постоялый двор "Гнутый Рог". Наши напитки лучшие, официантки прекрасны, а истории, витающие в воздухе, пробудят жажду к путешествиям даже у заядлого домоседа! — Весело рекламировал своё заведение пони, придвигая к гостье кружку пенящегося напитка, отдающего запахом хлеба, вишни и чего-то пряного. — И смею заверить, все истории настоящие, как наша фирменная шипучая настойка! Честное слово, честного трактирщика!

 — Честный трактирщик... я кладоискателей честнее видела. — Скептично буркнула чёрная пони с вишнёвой гривой и пригубила предложенный напиток. — Нет ли в репертуаре историй про наглых ящеров, случайно?

 — Про ящеров, про единорогов, про драконов и даже минотавров Тирка!! Любой каприз за ваши биты, сударыня! Видит Селестия, любая история будет правдива и кристально прозрачна, как этот бокал! — Пони помахал перед носом Эйранды сияющим бокалом. — Так что желаете узнать? Истории на любой вкус, бесценные, дорогие и дешёвые...

Пони медленно протянула копытце и, ухватив трактирщика за ворот щёгольской рубашки, притянула к себе.

 — Альтернативная плата. Ты выкладываешь, что знаешь о ящерицах с пустоши, шастающих парой в накидках цвета песка после дождя, а я не делаю из тебя каменную статую, которую будут использовать как вешалку для полотенец в течение недели в каком-нибудь бассейне. — Эйранда медленно процедила угрозу сквозь зубы. — Варианты?

 — Вы из "этих"... — Плаксиво проговорил пони, высвобождая рубашку из копыт посетительницы. — Сразу бы сказали. Говорят, выходцы с пустоши последнее время почти не берут заказы. Отказывают, словно им больше пообещали. Бродят парами, а то и по трое. Расспрашивают о разных местах, но ничего конкретного. Про старые дома, про подвалы, даже про старые развалины и заброшенные колодцы. Что ищут — непонятно. Иногда выкупают куски зеркал, таких чёрных и отражения не имеющих. Все за лом их считают, а эти торгуются, покупают, а потом пропадают без следа. Хотя вот старый Бэрри Даст торговался с одними до хрипоты, а на утро ни бита не нашёл. Всё утащили, и зеркальце заодно.

 — Песчаники могут... В их духе. — Кивнула пони и заметила, как мордочка трактирщика как-то резко изменилась. — Оу, один из них стоит позади меня?

 — Называть ящер пустоши «песчаник»? Мягкий пони иметь большой наглость! — Когти легли на её плечо и одним движением развернули от стойки бара. Что ещё хотел добавить крупный ящер, нацепивший на себя не только накидку, но и прочный пояс, увешанный тьмой сумочек и парой складных посохов, она так и не узнала. Сияющая вспышка вырвалась между лапок механизма в её глазу, и разинутая пасть рептилии застыла. Окаменевший наглец покачнулся, и только хвост не дал ему упасть на пол. За спиной послышался сдавленный вздох трактирщика.

 — Комнату на ночь, а это пусть постоит где-нибудь. — Ткнув в статую копытцем, заявила Эйранда, бросив на стойку несколько монет.

 — Как вам будет угодно. — Пони почти сгрёб монеты, как поверх его копыта легло копыто чёрной пони.

 — А что ты там сказал про... "таких как я"? — В щёлке глазного механизма замерцал блёклый отсвет.

 — Задающие вопросы и умеющие убеждать, что отвечать стоит правдиво. — Трактирщик пожал плечами. — В "Гнутом Роге" всякие бывают. Маги, путешественники, искатели кладов или иных способов развеять рутину и окунуться в тайны мира. Благо, их немало осталось, а кое-кто ещё и приплачивает за совет, к кому лучше всего обратиться с экипировкой, работой или… если интересует...

 — Нет, не интересует. Комнату и всё. — Отрезала Эйранда и направилась в сторону ведущей наверх лестнице.

Войдя в помещение и порадовавшись разожженному очагу, Эйранда скинула дорожную сумку и накидку, ощущая прохладное прикосновение воздуха к телу там, где размещались шесть металлических пазов в её боках. Они почти всегда были холодными, отчего пони бил озноб, едва приходилось путешествовать в непогоду. Лишь возле жаркого очага можно было понежиться и почти забыть о причиняемом металлом дискомфорте. Так или иначе, но механические лапки не раз вытаскивали её из самых неприятных ситуаций. С этим чёрная пони не могла не согласиться.

Прикрыв глаз, она окунулась в воспоминания. За годы странствий она изменилась. Потеряла придворный лоск и перестала с писком цепляться в штору, пытаясь забраться, куда повыше от мыши или перебирающего лапками по полу паука. Пыль, копоть, грязь с болот или сточных вод — все эти сопутствующие любому приключению вещи уже давно перестали её беспокоить. Она всё чаще спала под открытом небом, и даже не потому что в этом была необходимость — просто биты не бывали лишними. Впрочем, редкие часы комфорта она себе позволяла. Как сейчас — развалиться на мягкой пружинящей кровати, а не на земле среди заброшенных руин.

Пару десятков лет назад один очень странный путешественник нашёл её возле разрушенного храма. Не помня себя от шока, она пыталась избавиться от чего-то, вцепившегося в её глаз. Высокий, обмотанный в длинные полосы ткани, он протянул ей начищенный до блеска медный поднос. Тот самый, что ей удалось вынести из катакомб. Он молча покачал головой на её немой вопрос, и тогда она взглянула на своё отражение. Вместо глаза сквозь неплотно сжатые лапки удивительного приспособления пробивался тусклый свет.

Она прижала копыто к механическому глазу, ощущая ту же поверхность ребристых лапок и изогнутую грань металлической рамки, крепящейся к кости глазницы, как и много лет назад.

 — "Теперь эта штука с тобой навсегда. Учись использовать её во благо, если выйдет", так ты сказал, да? Но я избавлюсь от нее, как только найду тех, кто сделал это со мной. О да, я заставлю их вернуть мне прежний вид, сколько бы времени и битов это не потребовало! — Фыркнула она, сунув в рот, остывший и ставший сухим ромашкобургер, прихваченный с одного из столиков по пути в комнату.

 — Я бы не надеялся бы на это на твоём месте... — Вкрадчивый голос амулета раздался с её шеи, за что камень получил тихий тычок. — И не стоит так делать. Ты сама знаешь, что я прав.

 — И что с того? Я не хочу быть такой! Ты видел как эта... эта... Кэйденс отреагировала? Око Медузы... Око Медузы... проклятье! Все, кто видят его, или каменеют, или разбегаются в ужасе. А тот случай с жеребцом? Я ведь не хотела сделать его элементом декора на целый месяц... Месяц!! Я столько битов потратила только ради сохранения номера за собой, чтобы никто не увидел! Катастрофа. — Пони перевернулась на бок и вытянула перед собой копытца, склонившись над зеленоватым камнем с укором, смотрящим своей щёлкой-зрачком снизу вверх.

 — И, в то же время, ты касаешься их воспоминаний. Скажешь, будто воспоминания того пегаса были бесполезны? — Блеснув на свету, спросил амулет. Блик был похож на подмигивание, если бы Эйранда не была уверена в обратном.

 — Возмооооожно. — Протянула она. Как-никак, пока пернатый был каменной статуей, она неплохо заработала на том, что должен был сделать он. Конечно, она оставила ему часть заработанного... небольшую часть. Очень небольшую.

— Ты оставила ему связку бананов и два апельсина. Не слишком щедро за почти три тысячи битов, не находишь? — Голосок камня в её голове мерзко хихикнул. — В этом вся ты, не стоит быть другой. Око тебе идёт куда больше его прежнего владельца.

 — Что? Ты что-то сказал о прежнем владельце? — Живой глаз пони сощурился. — Ты не говорил, что знаешь предыдущего владельца. Может быть, мне стоило утопить тебя в лаве ещё тогда, когда ты свалился на мою голову?

 — Ты не спрашивала. — Камень гулко хрустнул и замолчал.

 — Зануда. Каменный зануда в оправе. — Эйранда перевернулась на другой бок, нежась на мягком покрывале. — Ооооуувв... я, пожалуй, так привыкну к этому, что задержусь в этом городке ещё на пару деньков...

 — С твоим подходом весь двор будет уставлен статуями разной степени откровенности. — Буркнул амулет и потускнел.

 — С моим подходом у нас в сумке его монета, тьма слухов и сэкономленная сотня битов. — Парировала замечания амулета Эйранда и вытянулась на кровати, уставившись в потолок, где плясали блики от камина. — Так что я не слышу благодарностей и сочных слов поддержки.

---

Высокая тень шла по заброшенным коридорам. Из всех дверей в каменных подземных руинах была недоступна только одна из них. Массивная и выкованная из металла, она не давала ей пройти сквозь себя или открыть. Тёмное существо остановилось перед матовой поверхностью и взглянуло на не поддающийся магии замок. Он представлял собой единое целое с дверью, вот только отпирающим его механизмом были уходящие вглубь скалы шестерни, поршни и ещё множество элементов, защищённых пластинами из того же металла. Неосязаемый магией, недоступный телекинезу, не имеющий ключа механизм словно издевался над нею, оставаясь неприступным. Если только осколки древнего артефакта не соберутся воедино и не подарят нужную силу. Вот только для этого у её серебристой подруги должно получиться разобраться в записях этих кисточкохвостых создателей. Почти столетие пришлось потратить на поиски растащенных по всей Эквестрии осколков, не считая её, Аргенты, обучения. А ещё эта встреча в подземных туннелях, по пути к башне. Тонкий аромат магии, отточенной, тонкой, едва заметной в вибрирующих древними заклинаниями коридорах, не говоря уже о самом шпиле Кристальной, просто мерцающем магией на всю площадь страны. Её серебристая спутница ничего не ощутила, но она... О, для неё это было лишь небольшим сюрпризом. Покинув свою спутницу, она задержалась и, впитав заклинание, решила поговорить с теми, кто так нагло вторгся в её пространство. Маг, собравший заклинание и запустивший его в древних стенах, был ей незнаком. А вот его спутница...

Тень потянулась и, снова хмуро взглянув на дверь, направилась в сторону комнаты с артефактом.

Мосси Бранч, уже попытавшаяся помешать Аргенте в зале витрангов и пленившая этого бесполезного единорога, перешедшего ей дорогу, едва ему посулили ответы на его вопросы. Существо зло хлестнуло хвостом по стенам, оставляя тёмные подпалины. Её подруге пришлось использовать все свои силы, чтобы проломить свод той жалкой пещеры и сдерживающие его корни деревьев. С каждым годом серебристая всё лучше управляется с этой необычной магией, той крошечной частью тёмной сущности, что она позволяет пропустить через себя, но в тот раз её едва хватило. Магия туманит, стирает из памяти несущественные моменты, а заодно сжигает то, что знать ей было совсем не обязательно. Было бы жаль, если бы она узнала, кем является на самом деле и почему именно за ней пришли осколки некогда величественной армии. И всё же потерять её не было в планах этой высокой, скользящей по коридорам тени.

Тень сгустилась, и на пол опустилось тёмное копыто высокого существа, черты морды которого сочетали в себе как аликорна, так и дракона. Полупрозрачное, словно из обсидиана лезвие украшало его загнутый назад рог, вот только у неё не было крыльев, и покрытый шипами хвост завершался острой стрелкой. Прямая, тягучая и кажущаяся вязкой смолянистая грива постоянно стекала вниз, но так и не касалась пола, замирая крошечными капельками на кончиках прядей. Холодный и равнодушный взгляд серебристых глаз отбрасывал блики на её щёки, и со стороны казалось, будто всё её тело клубится и меняется, насильно сдерживаемое в границах, то становясь совсем призрачным, то обретая плотность чёрного стекла.

Она остановилась возле надписи на стене, долго рассматривая знакомые символы: "Комплекс Щит, контур безопасности номер пять". Полустёртая стрелка, нанесённая на стену бежевой краской с серебристой окантовкой, указывала на покосившуюся дверь, заклинившую и ощерившуюся изогнутыми трубками и сломанными стержнями замков. Не встречая сопротивления, она прошла сквозь дверь и оказалась в наполненном тусклым светом пастельных тонов коридоре. Вереницы пустых комнат встречали её раскрытыми дверьми. Часть имела номера, другая отмечалась короткими наборами символов. Низкие кровати, покрытые пылью, в которую обратились мягкие подстилки, были затянуты паутиной и порой засыпаны обломками стен и упавшими полками, превратившимися в груду деревянной трухи. Где-то виднелись металлические ящики, раскрытые и брошенные в спешке. Пользуясь своей бесплотностью, она не раз изучала их содержимое, но не находила ничего из того, что могло бы ей пригодится. Свет в коридоре мигнул.

 — Она старается. Одна из записей этих надменных магов, считающих себя умнее своих предков, обязательно вернёт их творению жизнь. Пусть ненадолго, но этого вполне хватит, чтобы запитать единственный оставшийся тут источник магии и отпереть замок. — Проговорила она, распадаясь на части и скользя к выходу невесомыми и бесформенными тенями.

Аргента встретила её с задумчивостью на мордочке. Круг медленно вращался над каменным столом, но подрагивал и кренился в ту сторону, где едва заметно мерцал розовый кристалл, то угасая полностью, то разгораясь в половину от своей силы.

 — Эти записи удивительны. Я не могла даже представить, что такое существует в мире, до этого момента. Артефакт просто прекрасен. Кто бы ни создал его, он вложил столько сил! Это даже нечто большее, чем магический предмет. Кажется, будто он связан тонкими нитями со всем миром и одновременно... — Единорожка замерла, заметив мрачный взгляд своей призрачной подруги… — Он не работает в полную силу, если твой взгляд имеет в виду это. Прости... кажется, в этом камне не хватает магии.

Серебристое копытце указало на розовый кристалл. В этот же миг он угас окончательно, и каменный круг рухнул на поверхность стола, вновь превратившись в отдельные куски.

 — И всё же ты сделала немало. Виновник неудачи — тот единорог, которого ты, между прочим, считала надёжным. — Сухо проговорила тёмная сущность.

 — Мы... мы считали. Всё же только тут мы отдельны друг от друга. — Немного натянуто улыбнулась Аргента, сев напротив в потрескавшееся и лишившееся части подлокотника каменное кресло. — За этими стенами мы единое целое, как это было в замке у леса...

 — Если бы он не потратил магию осколка на глупое и несвоевременное желание, всё могло быть иначе. И почему ты не взяла с собой слугу? — Тень качнулась и перевела взгляд на замершего у стены сомнаморфа.

 — Мне казалось это плохой идеей. Вдобавок, там появилась та единорог с удивительной силой растений. Мы бросили там огненного мага. И хорошо, что он не был в курсе всех деталей. Ведь так? — Единорожка сложила перед собой копыта, словно её отчитывали за промах, но при этом она была уверена, что знает на зубок спрашиваемую тему.

 — Пхм. Ты научилась достоверно оправдываться. — Тускло проговорила мрачная тень и вновь посмотрела на лежащие обломки Круга Гармонии.

 — Кем были создавшие его? Ты дала записи, подсказала тональность и порядок названия Элементов... словно ты знаешь об этом артефакте больше, чем говоришь. — Стального цвета облако телекинеза поправило невесомую платиновую гриву.

 — Ты ещё не выросла из историй о прошлом? Тебе не достаточно сунуть свой носик в древние хранилища, комнаты с летописями? Я же вижу, как ты перебираешь свитки, пытаясь понять написанное, и изучаешь надписи на стенах этого места. — Чуть улыбнувшись, отозвалась тень.

 — Когда мы пришли сюда, ты сказала, что это твой дом. Хотя даже с моей помощью... — Серебристая заметила холодный блеск в глазах своей подруги и поправилась. — С помощью моего тела ты не сразу открыла дверь. Я читала некоторые свитки, сохранившиеся в дальних комнатах, но там не было ничего о тебе...

Тень произнесла незнакомое слово едко и мрачно, встав и шагнув к выходу из комнаты. Конечно, её имени там не было. Его не было нигде с того момента, как она шагнула в этот мир, обнаружив себя обделённой своей сестрой.

 — Ты снова не хочешь говорить об этом, но всегда охотно рассказываешь мне обо мне же. Порой я тебя не понимаю. — В голосе серебристой послышалось волнение и разочарование. — Ты всегда со мной рядом, но порой ты словно где-то ещё.

 — Смысл говорить, когда ты сама всё увидишь, моя Аргента. Заставь этот артефакт работать, и тогда двери, скрывающие несметные сокровища древних знаний раскроются. И ты получишь ответы не только на свои вопросы, но и власть над тем, что осталось в Северных Горах… после одной бессмысленной битвы. — Загадочно ответила тень и скрылась в дверном проёме, оставив серебристую чародейку наедине с хрустальным дневником кисточковых единорогов и замершим в углу сомнаморфом, ожидающим приказа.

Как бы то ни было, ей не хотелось говорить о прошлом, но не думать о нём она не могла. Её сила была ничем, пока не получала физическое обличие. Вот только естественная для неё самой магия других толкала на не самые умные поступки.

Как ни обидно, но с каждой неудачей часть её силы рассеивалась. Существо нахмурилось и хлестнуло хвостом по статуэтке, развалив её на мелкие осколки. После одного из таких провалов пришлось скитаться по подземельям, искать возможность выжить, пока силы частично не вернулись. Трясущаяся от ужаса перед древним магом сирена, следов от которого не осталось ещё в битве с Хаосом, была первой, кого она нашла спустя много лет после своего поражения. Сила её голоса и уверенность от древней магии вскружила голову не одному единорогу из знати. Главы родовых стоил чуть не поубивали друг друга, взяв в копыта артефакты один могущественнее другого. Ей потребовалось немало усилий, прежде чем удалось убедить наделённое магическим голосом существо в собственной неуязвимости. Ничто не могло помешать плану, кроме принцессы и тех, кто назвался "Орденом".

И они помешали, насколько хватило их интуиции.

Вот только она умела ждать и подбирать нужный момент. И такой момент подвернулся, когда два единорога открыли книгу и в унисон стали повторять слова заклинания. Небольшая поправка, крошечное изменение, и оно сработало чуть-чуть не так, как они ожидали. Не просто выпустив силу, но подарив своей дочери могущественную подругу. Безопасность не только от мрачного прошлого затерявшейся во времени страны, но и от них самих.

Аргента. Её потенциал как мага был удивителен. Ведь будучи потомком кисточкохвостых единорогов, она хоть и не переняла черты их облика, но оказалась одарена иными, скрытыми талантами. И не изменись заклинание тогда, кто знает, кому эти таланты достались бы. Тень оскалила пасть, обнажив ряды острых, словно осколки кристаллов, клыков, блестящих в голубоватом отсвете пробивающегося из её горла пламени. О да, она оказалась в нужном месте в самое подходящее время. Не без помощи двух магов, отчаянно желающих безопасности своему крошечному жеребёнку. Ум и воображение малышки — вот что позволило Аргенте пить из источника силы почти без всякого вреда.

 — Она в безопасности... теперь она всегда будет в безопасности, чего нельзя сказать о тех, кто перейдёт ей дорогу. — Проговорила тень вслух. — А пока нужно подумать над проблемой с камнем. Если магия покидает его, то есть лишь один способ вернуть всё как прежде...

По коридору прокатился короткий, усиленный эхом смех.

---

Жёлтая пони с полосатой гривой из оттенков оранжевого и красного сидела у собранной из веток и грубых досок кровати, смотря на своего занятного и пугающего гостя. Не то чтобы она не любила гостей, хотя их было мало в этой глухой чаще, но то, как он появился, её пугало до сих пор. Впрочем, если бы он не появился, она бы, возможно, не сидела бы в своём уютном доме из ствола повалившегося дерева, выдолбленного внутри её старательными копытцами, используя минимум инструментов, созданных из подручных предметов. Тут было всё, что нужно для жизни. Тёплый очаг, выложенный камнями из какого-то древнего строения, и металлический шкаф, найденный ею в нижних туннелях, пронизывающих лес подобно норам. Ей нравилось тут, вдали от шумных городов она могла заниматься тем, что говорила её кьютимарка — изучать растения и создавать из них целительные снадобья. Раз в несколько месяцев она выбиралась в город, меняя их на нужные вещи, получая предложения от врачей остаться в городе навсегда. Особенно настойчив был тот единорог... даже подарил ей тот замечательный кулон с сияющей внутри звёздочкой. Очень красивый, и потому было очень обидно потерять его в чаще. И она вернулась, хотя уже было поздно.

Пони вздохнула.

На мерцание кулона пришла не только она, но и дикие, неуправляемые и предпочитающие ночное время древесные волки. Будь она в своём доме, было бы не страшно. Дерево прочное, хоть и старое, а кору покрывали узоры, вычитанные в одной из древних книг. Они были для волков словно завеса, скрывающая домик от взгляда фосфорных глаз. Сжимая в зубах кулон, она ощущала спиной ствол покосившейся ели, у которой тщетно искала спасения от хищно смотревших на неё порождений магии и сухих веток, когда на полянку, покачиваясь и стирая сочащийся между губ синий сок, вывалился измятый и потрёпанный единорог.

 — Сестра... я... найду... способ... — Тихо прошептал лежащий на кровати жеребец, вытянув впереди себя копыто, устало свесившееся с края вниз. Пони осторожно вернула его назад, поправив одеяло и подушку. Не один вечер потребовался на поиск противоядия от ядовитой шутки, которой он оказался напичкан по самые ушки. И всё же даже в таком состоянии...

Единорог не звал на помощь и не бросился прочь. Он шёл прямо на хищников, словно не замечая их, и повторял одну и ту же фразу. "Я нашёл тебя, сестрёнка"...

А после этого началось то, что заставило пони вздрогнуть снова. По спине жеребца скользнуло пламя, соединив гриву и хвост в единый мерцающий поток жадных язычков огня. Они вытянулись в стороны как крылья, но вместо оперения превратились в две громадные лапы с яркими когтями. Для половины древесных хищников это было фатальной неожиданностью, пламенеющее заклинание хватало их и развеивало по ветру невесомым пеплом. На поляне стало жарко, и от занявшейся травы стал подниматься едкий и колючий дымок. Всё закончилось в одно мгновение, когда последние волки убегали, поджимая дымящиеся хвосты прочь от поляны. Невиданный ранее гость погас, рухнул к её копытам ничком, и лишь тогда она смогла рассмотреть своего невольного спасителя и отволочь к домику.

Теперь он лежал на её не слишком красивой, но крепко сколоченной кровати, тяжело дыша от выпитого снадобья, способного вывести последние остатки ядовитой шутки, с перевязанными копытами, покрытыми следами прочных оков.

 — Кто же ты такой, неведомый спаситель? Такая магия при отравлении этими синими цветочками — это нечто особое. — Тихо проговорила она, встав и направившись на скромную кухню. Наверняка гость будет очень голоден, когда проснётся. Настойка лечит, но вызывает невероятный аппетит. Пони улыбнулась, обернувшись назад. Уж что-что, а у неё найдется, чем его угостить за спасение. С этими мыслями она задумчиво рассматривала дары леса, овощи с небольшого огорода за домиком и выменянную на снадобья сдобу. — Хмм...