Артефактор Эквестрии. Диксди

20. Чужое имя, попутчики и переводной кристалл

Отправив письмо и кота в Кантерлот, Диксди и её спутник отправились другой дорогой: назад, во владения Каменных Ящеров, надеясь исправить ошибку. Памятные места навевают на неё воспоминания, но ни одно из них не смогло подготовить к не слишком радушной встрече. Искательница приключений покидает радушный городок, и в поезде встречается с весьма занятной парочкой, случайно выясняя, кто они такие и что знают о ней самой. Поездка могла быть приятной, если бы не странность, замеченная ею в отражении стекла. В это время, далеко в Кантерлоте, в старую лавку антиквара заходит необычный покупатель.

— Эй! Чтоб у тебя колёса отвалились! Смотри, куда телегу правишь, олух! — Эйранда в последний момент увернулась от промчавшейся под склон телеги и угрожающе махнула копытом. Отлично проведя ночь на постоялом дворе "Гнутый Рог", она вновь очутилась на улице, решая, куда направиться дальше. Возвращаться к принцессе с пустыми копытами ей не хотелось, а о судьбе доспеха теперь уже было не узнать. Грэсс Тамблвид прибыл в город и осел в нём. На этом история завершилась. И всё, что осталось — лишь необычный дневник наследницы разрушенного замка, ждущий своего часа в сумке искательницы приключений.

Поезд пришёл с опозданием. Едва не столкнувшись с двумя рослыми форестирами (живущими в остатках Вечного Леса оленями), она вошла в вагон, оглядевшись по сторонам. Встреча с магами Ордена в Кристальной и необычным существом, чьи воспоминания всколыхнули странные образы в уголках её памяти, сделала Эйранду подозрительней обычного. Вагон был полон пони, едущих по своим делам из города в город. В дальнем углу сидели трое грифонов, спорящих о чём-то на несколько повышенных тонах с единорогом, отвечающим односложно и с небольшими паузами, и пегасочкой цвета мокрой охры, явно не лезущей за словом в сумку.

 — Это не честно! Нельзя столько раз подряд выкидывать пять шестёрок! — Грифон взъерошился и царапнул подлокотник лавки когтями.

 — Ну, это же ваши кости, в чём дело? Я ещё понимаю — обвинять меня, будто мои кубики переделаны, но тут-то что вы все от меня хотите? — Пегасочка развела в стороны копытца. — Или думаете, что у меня запасные кубики в крыльях находятся?

 — Клауди, перестань над ними издеваться. Все знают, что ты всегда выигрываешь. — Протянул единорог, подхватывая кости и вновь кидая их на поверхность столика, стоящего между расположенными друг напротив друга лавками. Судя по неизменному выражению на мордочке, выпало не слишком удачное число. — В конце концов, мы просто коротаем время, а не пытаемся обчистить этих... до последнего пера.

 — Они сами предложили играть на биты! — Обиженно надулась пегаска, неохотно вкладывая на стол ровные стопки монеток. — Ну, Паунди...

 — Нет. Отдай им биты, и точка. — Вздохнул единорог, потянувшись и помахав на прощание грифонам. Негромко проклиная парочку, они ушли, забрав с собой монеты и игральные кости, едва не сбив с ног Эйранду, высматривающую свободное место. — Мисс? Ищите место? Тут свободно, если вы, конечно, не азартны и не клюнете на уловки моей подруги.

 — Ха. А если и так? — Запихнув тяжёлую сумку под стол, чёрная пони разместилась на тёплой лавке и сложила копытца перед собой. Ехать в общем вагоне было не тем, чего ей хотелось, но в поезде просто не оказалось другого варианта, а оставаться в Черривайн-Тауне ей не было смысла.

 — Тогда мой совет: заранее ограничьтесь суммой, какой не жалко. Проиграете. — Улыбнувшись, проговорил единорог, заметив, как в крыльях озарившейся пегасочки появились пять шестигранных кубиков. Это звучало как вызов, и желающая провести поездку с пользой пони согласно кивнула.

Рогатый был прав. В девяти случаях из десяти пегаска выкидывала пять шестёрок, когда у считающей себя опытным игроком Эйранды все шестёрки выпадали едва ли не раз из двадцати. Стопка битов таяла на глазах, перебираясь на сторону стола пегаски, пока не осталась последняя монета.

 — И куда направляетесь? Судя по сумке и внешнему виду, вы привыкли путешествовать. — Наконец проговорил вышедший из задумчивости единорог, поймавший телекинезом последний бросок пегасочки и покачав головой. Та уныло опустила мордочку. — Не ошибусь, если посчитаю вас, мисс, одной из тех отчаянных искателей приключений, которых манит блеск древних золотых украшений и редких вещиц.

Для того, кто не слишком внимательно смотрит по сторонам, единорог был слишком проницательным, и с этим Эйранда никак не могла поспорить. Такие жеребцы вызывали у неё симпатию. Ровно до того момента, когда они распускали копыта и превращались в задорные статуи, делясь своими воспоминаниями. Пони кивнула.

 — Почти в точку. Ну, а я не ошибусь, если предположу перед собой мага и любящую азартные игры подружку, не всегда знающую, когда стоит остановиться, не привлекая к себе слишком много внимания. — Проговорила она, заметив, как улыбка единорога стала шире. Пегасочка осторожно взяла из телекинеза кубики и рассмеялась.

 — Ну да. Единорог, с рогом, колдует, конечно, маг. Ох, простите, не хотела обидеть, просто это так... типично. — Пегасочка хихикнула в крыло. — Меня зовут Клауди Фортуна. Мы едем встретиться с одним нашим другом. А вы?

 — Убираюсь из этого, ставшего немного скучным, городка. — Вернув улыбку, проговорила чёрная пони, катая последнюю монетку под копытом. Имя пегаски было ей знакомо, но где ей доводилось его слышать, Эйранда не знала. Хотя уже то, как пернатая вытянула три четверти начальной ставки, могло стать причиной хорошенько запомнить её имя. Хотя бы для того, чтобы не оказаться случайно за одним из игральных столов в заведениях минотавров.

 — Но это же Черривайн-Таун! Как он может быть скучным. Паунди так много мне рассказывал про этот город, что мне было обидно проезжать мимо, не остановившись тут хотя бы на денёк. — Протянула пегасочка.

 — Ну, напитки тут, и правда, неплохие. — Неохотно согласилась пони, замечая одобрительный кивок единорога. — Но всё остальное — как и в любом другом городе. А можете поверить, я повидала их немало. Постоялые дворы, таверны, готовые рассказать небылицы, лишь бы к ним приходили снова, одна и та же еда, отличающаяся лишь кривостью копыт и местными традициями, со временем всё это смешивается в единый ком.

 — Довольно точно подмечено. И всё же тут больше всего сортов вишни и вишнёвой настойки. Город снабжает ею половину Эквестрии. Вдобавок, сегодня там был какой-то праздник. Вы, случаем, не в курсе? — Единорог провёл рогом короткую черту в воздухе и в копыто упал стакан с приятно пахнущей лимоном водой, покрывающей пузырьками стекло изнутри. — Паунд Тэйл. К вашим услугам... мисс?

 — Эйранда. — Так же мило улыбаясь, ответила чёрная пони, заметив, как взгляд единорога слегка изменился. Он посмотрел на неё с интересом. — Впрочем, я не пользуюсь услугами магов. Слишком уверены в своих силах и потому не всегда осторожны. Если вы понимаете, о чём я.

 — Могу предположить, что вы просто не любите магов. — Рассмеявшись, заключил Паунд и поставил стакан на стол. — Вообще всех или конкретных?

 — Зависит от их намерений в отношении скромной и любящей путешествовать пони. — Эйранда была уверена, что где-то слышала эти имена, и теперь выбирала из нескольких вариантов, одним из которых было сойти на первой же остановке и дождаться другого поезда.

 — Скажем, совершенно простые намерения — скрасить поездку беседой или рассказами о местах, где довелось побывать. — Пожал плечами единорог, вновь обратив взгляд в окно, где удалялись очертания города, и приближался тёмный силуэт леса. По вагону пробежала перитоночка, остановившись для демонстрации маленького язычка в сторону догоняющего её перитона-подростка, и скрылась за дверьми. Вскоре оттуда послышался весёлый смех и грозный окрик взрослого оленя.

 — О да, Паунди побывал в стольких местах! И он замечательный рассказчик, если вам интересно! — Пегасочка захлопала кончиками крыльев, повиснув на левом копыте единорога с умоляющим выражением в глазах. Она не заметила, как единорогу бросился в глаза показавшийся из-за вишнёвой чёлки край металлического кольца, обрамляющего правую глазницу их попутчицы. Этот сверкнувший металл и кончик выросшего сквозь шкурку бордового кристалла заставил его напрячься, но при этом не подать вида.

Эйранда выругалась про себя, потянувшись к сумке, когда выражение мордочки единорога едва заметно изменилось. Сквозняк качнул прядь чёлки и, видимо, открыл взору часть её глаза. Всё-таки, придётся сойти, а если они увяжутся за нею, заставить их постоять под открытым небом неподвижно. Копытце почти дотянулось до лямки, когда телекинез плавно обнял его и отвёл в сторону. Аметистовый единорог склонился вперёд и, отбросив безучастный тон, тихо проговорил.

 — Эйранда... та самая расхитительница древностей, Эйранда Конис Дэл Арахна? Неожиданно встретить вас вот так, в простом поезде, идущем от одного городка к другому. — Телекинез сжался сильнее, одновременно покрывая копыто тонким ободком изо льда.

 — А, ты озёрный маг Гвардии её светлости, принцессы Селестии. Доводилось слышать имя, краем ушка, но видеть вживую... не могу сказать, что большая честь для меня. — Фыркнула пони, прищуривая здоровый глаз.

 — Эй, вы что, знаете друг друга? Уваау! Стоп... а что вы такие кислые? — Пегасочка застыла, переводя взгляд с мага на пони и обратно. — Оууу... вы бывшие? Паууунди, ты не говорил, что тебе нравятся земнопони с такой... комплекцией.

Одновременно с испарившимся захватом телекинеза на щеках единорога проступил румянец. Фыркнув и убрав на миг чёлку с правого глаза, Эйранда вопросительно уставилась на мага, словно предлагая решить загадку, что быстрее: его телекинез, подкреплённый магией воды, или её штука, нетерпеливо перебирающая сжатыми лапками, готовая открыть Око Медузы в любой момент.

 — Хотя нет... ты не так презентабельна, чтобы быть в его вкусе... — Продолжала пегасочка, задумчиво жуя кончик пера и смотря в потолок.

 — Я не достаточно презентабельна? — Пони задохнулась от возмущения и хотела добавить ещё что-то, но её прервал единорог.

 — В моём вкусе? Клауди, да ты за кого меня вообще считаешь!? — Облако телекинеза обхватило кончик ушка пернатой и ощутимо дёрнуло.

 — Ай, я пошутила! Вы оба такие серьёзные были, словно хотели друг друга с поезда выкинуть. Ай-ай!! — Вывернувшись из телекинеза, Клауди потирала ушко копытцем. — Футакимбыть, Паунд Тэйл. С этого момента даже не рассчитывай на те проценты от моих выигрышей, можешь хоть в забегаловках обедать.

Жуткая, но смешная в глазах чёрной пони угроза, однако, подействовала на мага. Потупив взгляд, он вжался в лавку и насупился.

 — Ну и как там поживает Тенакс? — Внезапно проговорила она, заслужив удивлённые взгляды парочки.

 — Вы знаете Тенакса? Уваау!!! Паунди, она знает Тенакса! Стоп... а откуда она его знает? — Пегасочка перестала подпрыгивать и задумчиво уставилась на мага, словно у того был ответ на этот вопрос.

 — Действительно... откуда? — Настороженно спросил маг.

 — Оттуда же, откуда и вашу братию. И не надо смотреть на меня так. Я делаю то же самое. — Эйранда откинулась на спинку лавки, не спуская взгляда с пони перед собой. — Вы такие же расхитители гробниц, только прикрывающиеся разрешением принцессы. Минимум рисков, самые вкусные артефакты, передовые заклинания. Я уже не говорю о прочитанных.

 — Тсс... — Маг прижал к губам пони созданное телекинезом копыто. — Я понял, понял... Однако мы не торгуем опасными предметами с владельцами сомнительных лавочек, не продаём свитки кому попало, и не помогаем всяким авантюристам в проникновении в древние строения. Согласитесь, в этом мы очень разные.

 — Ну да. — Эйранда пожала плечами. — Всё-таки, вы на содержании, а мои аппетиты нужно оплачивать мне самой.

 — Может, стоит их умерить? — Маг прищурился.

 — А может не стоит считать биты в чужой сумке? — Парировала чёрная пони, тихо рассмеявшись. — И всё же, кто мог подумать, озёрный маг в простом поезде среди... обычных жителей Эквестрии.

— У меня идея. Присоединяйтесь к нам! — Пегасочка протянула вперёд крыло.

 — И не подумаю. — Эранда прекрасно знала кодекс Старой Гвардии и требования для вступления туда. Если когда-то ей и хотелось оказаться среди них, это время давно прошло и пропало вместе с наивной пони, думающей, что принцесса знает всё на свете. Оказалось, она не знала многого и даже не смогла помочь ей избавиться от поселившегося вместо правого глаза заклятья. С тех пор вера в себя укрепилась ровно настолько, насколько она перестала доверять другим и полагаться на других. Теперь она мстительно ждала того дня, когда Гвардия придёт к ней за помощью, а не наоборот. Вот только этот день никак не наставал, а у неё появились другие знакомые, не менее подкованные в магии, авантюрах и интригах, знающие ценность свитка или магической безделушки и, что самое главное, исправно покупающие у неё всякие находки. Нет, ей не было смысла жаловаться на выбранный путь. Вдобавок, он был кратчайшим к поставленной ею цели.

Твёрдо решив сойти на первой же остановке, она огляделась по сторонам и замерла. На короткий миг ей показалось, что у пони, сидящей через проход от неё, в отражении стекла мелькнула пара красных глаз вместо одного, морковного оттенка, но когда пони обернулась к ней, оба глаза были нормальными, и она, приветливо улыбнувшись, махнула копытцем.

 — Отдери Дискорд мне хвост... — Тихо прошептала она, пытаясь понять, привиделось это ей или так было на самом деле. — Прошу простить, мне, пожалуй, нужно это... в общем, что там с носиком делают.

Подхватив сумку, грузно ударившую по столику, она шагнула за дверь, разделяющую вагоны, и очутилась в полумраке тамбура.

Амулет молчал, и она не думала спрашивать у него совета без надобности. С него станется отпустить очередную колкость.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — Проговорил единорог, обращая в пустоту недопитый стакан.

 — Хочешь последовать за нею? А как же Скай Глоу? Мы должны встретиться с ним сегодня вечером... — Протянула пегасочка, замерев в нерешительности.

 — Обойдётся. В крайнем случае, он отправится в Кристальную один. Ты же видела, как она переменилась в мордочке, едва заметила что-то. Да и... — Маг осторожно кивнул в сторону пони с глазами цвета моркови, вставшей и слишком плавно зацокавшей в противоположенную сторону. Вагон качнуло, но копытца пони даже не скользнули, словно она цеплялась за прибитый к полу коврик когтями. — Если то, что мне довелось услышать о нашей неожиданной попутчице, правда, то… Где она, там артефакты высокого класса. До этого дня она много лет не пересекалась с Гвардией, и я не думаю, что это была простая случайность.

 — Тогда бы она направлялась в Кристальную, а не от неё. — Заметила пегасочка. — Брось, Паунди, это просто совпадение. Хотя она миленькая. Эта причёска ей очень идёт, если бы она следила за своей гривой чуть лучше...

---

Шли вторые сутки их путешествия, перемежаясь небольшими остановками из-за идущего снега или встретившегося на пути обвала. Обледеневшие каменные мосты, темнеющие у скал пасти руины некогда прочных укреплений — они плавно скользили мимо, создавая ощущение, будто никого нет в мире, кроме них. Слепящий снег, холодное прикосновение ветра, оставляющее на носу ледяную корку, сменялись на уют тесной палатки, где вороной смог наслаждаться теплом от крыльев спутницы и свободой от ремня, сдерживающего его собственные крылья.

В проплавленных в снегу следах Диксди медленно замерзала талая вода, становясь кусочками упавшего на землю неба, отчего казалось — достаточно убрать снег совсем, и под копытами окажется безграничный небесный простор, а не унылая серая скала. Ван вынул из кармашка сумки записку, переданную ему Старшей и, вздохнув, отвёл взгляд от покачивающегося впереди хвоста, переходящего в упругие линии крупа, чуть прикрытого с боков складками сложенных крыльев. Ощущение упущенной безвозвратно возможности узнать чуть больше о культуре народа демикорнов не покидало его с первой ночевки вдали от лагеря археологов и оставшихся позади Алиорин и Блэка. Диксди была задумчивой. Чаще просто молчала или обходилась размытыми фразами, словно мысли её витали уже где-то там, у виднеющихся в подножье горы провалов, украшенных сверкающими клыками свисающих вниз сосулек. Вне всяких сомнений, оттуда тянуло теплом, но до них было ещё немало часов пути, а Вану, привыкшему к зиме в городе, а не среди чужих, опасных и неуютных скал, отчаянно хотелось согреться. Впрочем, Диксди чувствовала тут себя как дома, и это не могло не радовать его, хотя бы отчасти.

В этот раз они шли другим путём, чем тогда, с Армосом. Узкие тропы переходили в довольно широкие куски горного тракта, начинающиеся внезапно и обрывающиеся так же неожиданно. Складывалось ощущение, будто куски одной дороги перетасовали, как карты в руках фокусника, и раскидали по горам по прихоти совершенно свихнувшегося архитектора.

 — Что это за место? — Не выдержав тишины, спросил Ван, когда они миновали очередные, едва заметные под снегом, руины, торчащие из скалы так, будто башня пыталась всползти вверх, но вдруг лишилась сил и замерла. Под ногами валялись крупные булыжники и дуги металлических каркасов, словно рёбра неведомого доисторического животного.

 — Ммм... — Диксди хлестнула кончиком хвоста по ограничителю и сбавила шаг, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. Не так давно она поделилась с ним обнаруженной способностью бесшумного общения с ограничителем, и в тот момент в её глазках сверкал совсем жеребячий огонёк первооткрывателя. Жаль, огонёк этот горел недолго, и теперь она всё чаще слушала ограничитель и всё реже отвечала на вопросы жеребца.

 — "Ммм" это не название места... — Чихнув, заметил вороной.

 — Семьдесят третий оборонный форпост был стёрт с лица гор волной хаоса. Так говорит ограничитель. За десять минут до окончания эвакуации. Трое демикорнов из первого поколения остались, поддерживая магический барьер, но им не удалось отсюда уйти. — Хмуро ответила Диксди, качнув крылом в сторону едва различимой стальной башни в тени нависающей над нею скалы. Механизм почти потерял свою форму и стал частью гор. Но, всё же, некоторые части угадывались, внушая трепет перед исполинский размахом машинерии исчезнувшего народа.

 — Да что с тобой? — Вороной поздно осознал свою ошибку. Конечно, эти места не курорт и место отдыха. Прежде чем задавать вопросы, ему следовало подумать, что каждый кусочек этих гор может нести в себе хроники битвы за выживание, а вовсе не уютное времяпровождение и попытку обжить суровый климат. С момента, как они покинули стоянку хаски, Диксди вела себя странно, порой замирая на одном месте и вглядываясь в плиты под снегом.

 — Этот ограничитель помнит многое. Нет, не так... в нём кусочки памяти всех, кто жил когда-то тут. И многое из этого закрыто кем-то, кто имел более высокий статус доступа. Но когда он приоткрывает их, делится именами и названиями, он не просто говорит. Он показывает, как именно это случилось. Глазами тех, кто был там... — Сухо проговорила Диксди, обернувшись к Вану. — И тех, кто там остался.

 — Ох. — Вороной не нашёл, что сказать на это, и просто продолжил медленно плестись следом.

 — Я изучаю его. Тогда Страж смог найти связь с ограничителем и смог заменить своими директивами часть "Рубинового Режима". Скорее всего, теперь его вообще нет в памяти "око-часов", словно кто-то сделал это специально. Или это уже было учтено в прошлом при создании ограничителя. — Диксди говорила, оглядываясь по сторонам. Под копытами лязгнула железная полоска, вырвавшись из-под снега, и с жалобным скрипом рухнула обратно. — Он сменился на последний список директив и... его название не внушает уверенности, что есть возможность найти способ заставить Стража уснуть навсегда. К нему не подобраться, не выбить пластинку и не разбить печать, в нём их сотни, они находятся в зале, что в центре раскалённого тела, покрытого бронёй из тел тоже не слишком обычных стражников. Даже если половину этих печатей разбить, остальные возьмут на себя нагрузку.

 — И какое же название? — Вороной же всё перекатывал в мыслях слова насчёт способности стража поглощать и адаптировать магию. Где-то ему виделось слабое место, но, не зная всей картины, решения не находилось.

 — "Возмездие". — Коротко отозвалась демикорн, свернув на ведущую вниз тропинку.

— Кому и за что? — Глотнувший не слишком тёплой воды из укутанной в мех фляги, Ван поперхнулся. — Скажи, ты ведь не всё поведала там, у хаски? Я помню, как ты отвела в сторону глаза, когда Алиорин спросила о его цели... Это ведь был не Армос, да? Слишком уж просто выходит, что Страж распознал в нём угрозу себе или тебе и стал действовать, путь даже и после твоего толчка. Да и если бы это было целью, он бы двинулся за ним, а не замер на месте и...

Вороной застыл, смотря в янтарные глазки Диксди, впервые выглядящей настолько серьёзно, что её глазам не хватало фиолетового пламени.

— Ты стала искать способ остановить сразу же, как поняла, какая у него цель на самом деле... я прав? — Тихо проговорил вороной, услышав в ответ тяжёлый вздох и цокот возобновившей шаг Диксди.

 — Страж должен был отправиться в Кристальное Королевство и смести раз и навсегда его и его правителя. Последний ответ. Образы, что он показал мне, были слишком обрывочны, но, кажется, он должен был собраться из множества других стражей, однако вместо этого их остановили поодиночке, а печати вынули. — В голосе перепончатокрылой послышались неуверенные нотки. Образы памяти стража были размыты. Части гор, сверкающий в дали город, с домами, покрытыми чёрными кристаллами. Смутные очертания шагающих в горы магов, облачённых в одинаковые доспехи, магические и усиленные вставленными в них самоцветами. Всё это скользнуло перед взглядом Диксди в полудымке, как через запотевшее стекло. — А теперь я — причина, по которой он очнулся, стал сильнее и сдерживается лишь наспех сложенными приказами из тех, что были описаны в книге. Я даже не уверена, можно ли доверять автору, ведь её имени нет в ограничителе. Нет в истории моего народа. Загадочная Меридас Стелла, создавшая все эти механизмы, порой не использующие вообще силу Алой! Кем она была? Что с нею случилось? Почему её творения сохранились и теперь могут причинить кому-то вред? Ван, я не знаю ответов. И теперь, оказавшись далеко от своего дома, я не уверена в том, что знала всегда! А у меня нет артефактов, нету стилуса, способного облегчить поиски.

Вороной молчаливо кивнул. Путешествуя со Старшей, он узнал о вторжении воинов Сомбры, и следы этой битвы встречались даже там, где никто не ожидал их найти. Доспехи, древнее оружие, следы магии и вращающиеся сердца вспыхнувших демикорнов. Под конец битвы, видимо, кому-то пришла в голову мысль, что шансы на поражение слишком велики, и заготовил этакий подарок для самодержавного тирана. И тут случилось то, чего никто не мог предугадать. Свержение Сомбры, могущественное заклинание и окончание битвы, сделавшее наследие бесполезным, но от этого не менее опасным. И вороной надеялся, что это было ошибкой кого-то одного, а не планом народа, к которому принадлежала Диксди.

Тем временем она стояла у покосившейся колонны, морщась в попытке разобрать начертанные символы. Символы были повреждены дождями и ветром, но всё ещё угадывались на выщербленной каменной поверхности.

«Имя им отступники. Сломавшим рог и отринувшим слово Алого Мастера нет пути назад. С этого дня и до конца их пути не будет хранить их разум подарок великого мага. Пусть их не много, но каждый из них — напоминание всем, об ошибке»...

 — Отступники... — Тихо проговорила Диксди, когда вороной оказался рядом. Надпись обрывалась глубоким разрезом, словно по колонне хлестнули чем-то острым и гибким, разбив камень в крошево по краям. — Ван, ты помнишь, как ящеры встретили нас в первый раз?

 — О да. Пожалуй, я не скоро забуду то неожиданное знакомство с пыльным полом и тяжёлую лапу у себя на загривке. Будто жеребёнка в лужу носом макнули. — Чуть улыбнувшись, ответил вороной. — А к чему вопрос?

 — Я не знаю, просто. Не могу понять, что ощущаю, — перепончатокрылая уклонилась от ответа, отыскав под снегом ступеньки широкой, но отчего-то наклонённой лестницы. Чуть скругляясь, она вела вниз, к площадке, на которую выходили подземные ходы, обрамлённые едва заметными арками. Ван был готов поспорить, что меньшие отверстия некогда были трубами. Под слоем льда виднелись кривые прутья решёток, местами выломанных и торчащих чёрными зубьями. Было ли это частью сливных каналов или воздуховодами, он не знал, а время постаралось над надписями так, что теперь их не смог бы разобрать даже тот, кто их написал.

 — Мы спустимся по ним к подземной реке. К счастью, в этих туннелях выковыривать кристалл не потребуется. Тут тепло, и внутри наверняка растёт один из тех светящихся мхов. В общем, это нужно видеть своими глазами — Кивнув в сторону одной из арок, Диксди спрыгнула с лестницы на площадку.

 — Ты ведь уже была тут когда-то? — Позади неё послышался цокот спрыгнувшего следом мага.

 — Да. Наставница Игнеус показывала мне эти ходы. Светящийся мох выращивался в каменных чашах и для чего-то был нужен, но я не помню. Мы ходили сюда за ним время от времени. Сейчас он разросся, наверное, повсюду. И да, это кратчайший путь до одного из входов к Ящерам. — Диксди уверенно шагала к аркам, не оглядываясь. Место навевало тусклые воспоминания. Наставница всегда рассказывала по пути какие-то истории, поправляя закреплённый на поясе металлический котёл с крепко закручивающейся крышкой и удобными петлями. С тех пор площадка обвалилась и накренилась, частично отойдя от скалы и обнажившись каменными балками в провалах. У арок были двери, но теперь от них остались лишь петли и обломки ржавых полос, удерживающих когда-то прочные доски. От дерева не осталось вообще ничего. — Будь осторожнее, не трогай валуны, выглядящие, словно их бросили просто так. Тут она показывала мне стражей... может быть, некоторые из них всё ещё бродят по коридорам или спят в нишах.

На деле, место, где стояли каменные изваяния с выпуклыми хрустальными глазами, пустовало. Снег запорошил выемки для их лап, а каменные выступы, отделяющие одного стража от другого, рассыпались и виднелись лишь невзрачными кусками с прожилками из тусклого голубоватого металла.

 — Спасибо, вот теперь я точно чувствую себя увереннее. — Едко заметил аликорн, покосившись на один такой подозрительный валун, выглядящий как слишком ровный цилиндр с округлым верхом. Вокруг него площадка прогнулась и была покрыта сетью трещин, будто его уронили на неё с большой высоты. Украшенный символами бок покрывали редкие пятна мха, выделяя выемки и отчерчивая линии колец и угловатых спиралей.

 — Правда? — Голос демикорна послышался из-под арки.

 — Нет, это была ирония... — Буркнул он, шагнув в тень провала, пронизанную мелкими пятнышками бликов от ледяных сосулек. Из глубины туннеля тянуло тёплым воздухом, и послышался знакомый запах сырости. Тут не проводились поиски руды. Обломки арок, поддерживающих и без того прочный свод, говорили о некогда прекрасном месте. Вымощенный толстой плиткой пол покрывали пятна мха и какой-то серой слизи, не слишком приятно пахнущей и норовящей прилипнуть к копытам. И всё же под ними можно было различить выложенный узор. Овалы, перечёркнутые острыми клиньями, переходили в прямоугольники с разомкнутыми сторонами. По бокам виделись надписи, повторяющиеся через каждые десять-двадцать шагов. В нишах росли причудливые грибы с мерцающими шляпками, и дымчатогривому они показались как минимум несъедобными, пока Диксди не отправила в рот один из них, довольно урча, как от какого-то лакомства.

 — Мираж-гриб... Только-только созрел, очень вкусно, Ван, напоминает орехи или что-то вроде. — Прокомментировала она ещё один сорванный и съеденный гриб.

 — А называются они так, случаем, не потому, что вызывают галлюцинации или видения предков? — Настороженно уточнил вороной, обходя стороной целую грибницу мерцающих представителей подземной растительности. С кромки гриба медленно оторвалась прозрачная, светящаяся изнутри капля и расплескалась по полу.

 — Они на свету испаряются и превращаются в туман. А что такое галлюцинации? — В полутьме освещённого мерцающими растениями туннеля тускло сверкнули глаза перепончатокрылой.

 — Это когда ты съешь какую-то гадость, и тебе мерещится всякое. — Под копытом дымчатогривого чавкнула серая масса, и он с отвращением вытер его о первый попавшийся кусок колонны.

 — Хм, никогда не испытывала такого. Ограничитель может вывести всё, что может отравить или помешать думать... — Задумчиво проговорила она, сворачивая направо от перегородившего путь обвала.

 — Везёт. Помню, как в Вечносвободном набрал вкусно пахнущих ягодок, так потом всю дорогу до дома зебры мерещились ожившие пни, ухающие книги и выскакивающий из-за кустов жуткий пони, вопящий: "тосты!" — Ван передёрнул крыльями, пытаясь отогнать не слишком уютное воспоминание.

Эта часть строений почти не изменилась. Ещё когда Диксди была жеребёнком, тут уже царило некоторое запустение. Время лишь сгладило острые края обрушенных стен и стёрло последние из покосившихся колонн, среди которых ей нравилось прятаться или взбираться наверх, пытаясь застать наставницу врасплох. Это ей не удавалось, Игнеус обладала поистине острым слухом и таким же зрением. Иногда Диксди думала, что та обладает особым талантом, не поворачивая головы точно знать, где находится её подопечная, несмотря на скрывающие ту камни или колонны. Чёрная демикорн неохотно рассказывала истории этого места и всегда отказывалась переводить стёршиеся надписи на стенах. Но, в отличие от наставницы Умбры, она не злилась на проявленный интерес и всегда оставалась спокойной.

Диксди скользнула взглядом по заросшим ступенькам, ведущим в небольшую комнатку, где был скромный очаг и несколько каменных кроватей, застланных соломой и пластами сухого мха. Там можно было переждать непогоду, приготовить пищу или просто поспать. Правда, обычно там спала она, а наставница долго и задумчиво рассматривала выгравированный на стене знак. Половину шестерни, словно восходящее солнце, снизу разделенную чертой, под которой лежал гаечный ключ. Таким обычно откручивали крупные детали основных дверей в укреплениях, если магия давала сбой. Ниже ключа была надпись, единственная из переведённых Игнеус. Клан Шестерни.

Она сказала это слово, словно находясь где-то далеко от Диксди, от этого места и окружающих растений, мерцающих в темноте занятными оттенками, и больше не произносила его ни разу.

Решившись, Диксди заглянула туда, но комнату заполнили вездесущие вьюнки, раскачивающие свои полупрозрачные цветы-колокольчики, и неровный ковёр мха, стелящегося со стен на пол. От одной из кроватей осталась лишь дыра, упавший кусок потолка разбил её и утащил за собой. Другая осталась целой, но от подстилки и моховрика не осталось и следа. На треснувшей стене, несущей следы влаги от подземных вод, ещё различался этот символ. Подсвеченный с боков оттенками оранжевого, фиолетового и красноватого, он казался таким же загадочным, как и в первый раз, когда она увидела его. Перепончатокрылой внезапно стало грустно, и, отогнав не вовремя всплывшее воспоминание о Хартгеаре, она вышла из комнатки.

Массивная арка, ведущая в туннели Ящеров, встретилась им сразу за поворотом. Под матовой чёрной поверхностью виднелись мутные тени, но портал оставался твёрдым и не проронил и звука, даже после хорошего удара копытом.

— Не работает... — Диксди внимательно рассматривала арку, особенно место, где было расцарапанное углубление. Острые когти вспороли камень и превратили тонкие бруски из самоцветов в мелкое крошево, высыпавшееся, едва она притронулась к выемкам. — Ну и какой я теперь артефактор? Без артефакта, способного их разобрать...

Едва слышно протянула она, изучая то, что осталось от сложного магического замка. Неизвестный постарался на славу. Разбить стержни было мало, когти пропороли и тонкие жилки металла, разбили таблички с активирующими заклинание узорами и даже смяли стальную, дублирующую их пластину. В книгах было описание, как отремонтировать подобный замок, но если в нём испортилось что-то одно. Например, табличка с вставленными самоцветами, передающими свет в нужном цвете и замыкающими заклинание от передающих стержней на отпирающие портал механизмы. Или же стальная пластина. Её можно было обломить по линии и заставить замок работать в нештатном режиме. Даже со стержнями можно было найти выход, укоротив их до обозначенной засечки и вынудить считать заклятье, открывающее арку как аварийную. Но тут все три детали были разбиты заодно с куском арки, и ничего с нею уже нельзя было сделать. Скорее всего, даже работающий "стилус" не смог бы подсказать ей выход, и с этим пришлось смириться.

 — А если поискать другие? — Ван оглянулся по сторонам. Впереди света не было, но чуть дальше вновь виднелись мерцающие листья покачивающихся растений и россыпи светящихся грибов, переходящих в тусклые пятна мха, тоже, по сути, источающего какой-никакой свет. Любящие влагу растения кучковались там, где сквозь стены пробивались подземные источники и, разрастаясь, разносили эту сырость дальше. Начинаясь от оранжево-розовых листов папортника, кустами торчащего из покрытых слизью труб, они постепенно сходили на нет островками мха, приятно пружинящего под копытами и разбрасывающего сияющие облачка пыльцы или спор. Ван не особо разбирался в подобных растениях, но уже то, что Диксди шла по ним без опаски, вселяло уверенность в их безобидности. — Ты уверена, что мы вообще идём правильно?

 — Мой народ жил под землей. Наверное, тут просыпается инстинкт. Или должен проснуться. — Она пожала крыльями и улыбнулась, заметив, как вороной, не устояв, откусил кусочек от растущего на стене гриба. — Подобные арки находятся по периметру владений Ящеров. Раньше или позже, мы найдём работающую и способную пропустить нас внутрь.

Вспоминая мутные пояснения принципа работы этих арок-порталов, вороной фыркнул и поплёлся вслед за Диксди.

Туннель тянулся и тянулся, отчего и вороному и перепончатокрылой стало казаться, будто они идут по нему вечность. За одним из очередных поворотов они вышли в округлый зал с развалившейся деревянной конструкцией из шестерней и противовесов. Судя по бездонным ямам в полу, тут находились подъемники, но теперь от них не было никакого проку. Только плесень весьма комфортно ощущала себя на сырых балках. В брошенных ящиках лежали разбитые стержни, вырезанные из полупрозрачного камня с необычным узором, но Диксди прошла мимо них, не удостоив и короткого взгляда. Чуть задержалась она возле стальных цилиндров с вытянутыми прорезями сбоку, поблескивающими осколками толстого стекла, и покосившихся мраморных табличек, готовых отвалиться от стены в любой момент. Оглянувшись на механизм, вороной последовал за нею в один из дверных проёмов. Там, в конце более-менее чистого коридора, они вышли к массивной, украшенной двумя статуями ящеров, арке. Тёмная поверхность колыхалась и казалась живой и маслянистой, а в свете раскачивающихся шариков на тонких стеблях статуи казались живыми и дышащими.

Оставив Вана рассматривать скульптуры, Диксди начала методично вынимать из пазов стержни и небольшие цилиндры, меняя их местами и краем глаза посматривая на изменения в маслянистой поверхности портала. Когда один из прозрачных стержней неуверенно загорелся голубым, она осторожно сунула кончик крыла в арку и липкая тьма осторожно обхватила его, слегка потянув внутрь. Камень арки слегка вибрировал, просыпаясь от долгого сна, и вспоминал, как именно ему нужно было действовать, отчего ставшая проницаемой в центре поверхность по краям оставалась твёрдой.

 — Есть... тут сможем пройти... — Убрав крыло и проводив взглядом тонкие тёмные нити, распавшиеся в воздухе лёгкой пылью, она потянула за собой вороного, и они погрузились в тёмное зеркало портала.

Первое, что услышал вороной, были шелест, грузное движение и скрип когтей по камню. Прикосновения холодных лап, прижавших его к полу и отбирающих у него сумку в кромешной тьме. Единственно, пол был тёплым, а не холодным, как в прошлый раз, да и пыли оказалось куда меньше.

Сбоку раздавался возмущённый голос Диксди. Проговаривая певучие слова, она что-то требовала, и, несмотря на мелодичность, фразы были жёсткими и не терпящими отказа. К груди дымчатогривого прижалась холодная поверхность камня, но на этот раз оно сопровождалось пощипыванием, словно он пытался стать с аликорном единым целым.

Диксди вскрикнула и заговорила быстрее, отчего Вану показалось, будто она хочет донести нечто важное до того, кого он ещё пока не видел. В певучих словах появились новые ноты, чуть глухие и резкие, и это его насторожило. Крепкие лапы отпустили его, но вокруг переднего и заднего копыта защёлкнулись массивные и не слишком удобные кандалы. Порадовавшись возможности хотя бы встать с пыльного пола, выплюнуть набившийся в рот песок и оглядеться, он отложил поиск причины этого недоразумения на потом. В том, что это просто ошибка, он не сомневался, но первый же шаг в сторону, где слышался голос Диксди, раздался звоном цепей, и кандалы впились в его копыта. Вот это его уже насторожило.

---

Они шагнули во тьму, проходя сквозь кажущуюся липкой и тянущуюся за ними поверхность портала. Едва их копыта ощутили неровную поверхность каменного пола, Диксди оглянулась по сторонам.

 — Прошу помощи у народа, заключившего мир с моим народом! Вы, знающие тайну отнимающего магию камня, прошу совета! — Проговорила она на инитиумнарском, не видя, но скорее ощущая движение сбоку. Сдавленный хрип вороного послышался справа, вместе с отброшенной в сторону сумкой, упавшей на не слишком хорошо закреплённую плитку, отчего та отчётливо хлопнула. Тьма постепенно отступала, выпуская из своих объятий застывшие фигуры пристально изучающих её ящеров. Один из них был намного выше других, и от каждого его шага пол слегка сотрясался. Склонившись над ней, он скользнул по её артефактам взглядом и приоткрыл усеянную клыками пасть. — И для моего спутника один из тех камней, что не будет отнимать вместе с магией силы, если мне придётся задержаться.

 — Королева говорила, что ты придёшь, осколок прошлого. Последняя из своего поколения, ты просишь нас о помощи? Этому научил тебя надземный мир? — Ящер пророкотал, выдыхая клубы каменной пыли. В зелёных глазах читалось любопытство, интерес и что-то ещё, неуловимое, словно он внимательно разглядывал ее, пытаясь сравнить с чем-то, хранящимся глубоко в памяти. — Что, если мы откажем?

 — В долине... очнулся древний Страж, и без артефактов мне не найти способа заставить его уснуть навсегда. — Неуверенно добавила она, подбирая слова. Ящер возвышался над нею, сжимая лапы и высекая искры из соприкасающихся когтей. Она не рассчитывала получить отказ и не знала, что делать в этом случае.

В полутьме ящеры защёлкнули на копытах её спутника знакомые по форме и символах на металле, кандалы, отпустив и позволив аликорну подняться с пола. На его груди мерцал жёлтый камень. Одну из просьб они всё же выполнили, но означало ли это, что ей придётся провести тут больше времени, чем она рассчитывала, Диксди не знала.

Протянув лапу, ящер прикоснулся когтями к её щеке, проведя остриями по шкурке, спустившись на шею и остановившись на плече.

 — Она ждала тебя. Готовилась... но аликорн останется в цепях, пока Королева не примет решение на твой... и его счёт. — Прорычал ящер, царапнув её когтём. — Если ты не переживёшь ритуал... он останется тут навсегда.

 — Страж придёт за мной и не оставит тут камня на камне, если со мной что-то случится. Не думай, что мне не удалось ввести приказ верно. — Выплюнула на инитиумнарском в морду ящера артефактор, на миг, ощутив окрепшую ниточку связи со Стражем. Создание техномагии всё ещё жаждало действий и цеплялось за любую возможность очнуться и встать на защиту главы девятого поколения, как это должно было случиться много веков назад. С совсем другой главой другого поколения. — Ты не боишься этого, ящер?

 — Ему сюда не пройти... ты мало знаешь о своём народе, чтобы разбрасываться угрозами. — Ящер замахнулся, и прозрачные когти со свистом прорезали воздух.

---

— Не... Ничего не делай! Ван! Нич... — Голос демикорна раздался громче и прекратился вместе с глухим ударом и шорохом чего-то, покатившегося по полу. Пол дрогнул от тяжёлой поступи существа, явно крупнее пони... а, может быть, и встреченных ранее ящеров.

 — Диксди? Ты тут? — Осторожно окликнул он, пытаясь рассмотреть хоть что-то в окружающей тьме. Инстинктивный порыв зажечь магический огонёк или раскрыть замок телекинезом отозвался глухой пустотой. Холодящая грудь штука выпивала простенькую магию до того, как она собиралась из крошечных искорок внутри рога и сплеталась в завершённое заклинание. Так же, как и в прошлый раз, только вороной не ощущал подступающей слабости и голода.

 — Ну... ты нашёл то, что искал... Пепельная Тень? — Гулкий голос, сопровождающийся хрустом и звуком падающего щебня, раздался откуда-то сверху, как если бы пасть обладателя этого голоса находилась на высоте в несколько ростов Вана. Возможно, говоривший стоял на чём-то, невидимом в темноте. Ступеньках, ящике или куске скалы, мало ли на чём он мог стоять в этой непроглядной тьме

 — Искал? Нет... — Что-то точно пошло не так, и это наполняло вороного беспокойством. Почему Диксди молчит, а ящер обращается к нему, да ещё и называя непонятным именем. Мысль, что она могла что-то напутать, и в итоге они вломились через парадный вход (а иначе ту арку нельзя было назвать) совсем не туда, куда планировали, он отбросил сразу. Диксди один раз провела Армоса и других, и сделала бы это снова без всяких ошибок, в этом чёрный маг не сомневался. — Я пришёл с нею... она в порядке?

Словно ответом на его вопрос на груди аликорна плавно разгорался жёлтый камень, одновременно передавая ему способность видеть в кромешной тьме. Прямо перед ним, чуть согнувшись, стоял Ящер, крупнее уже встреченных вороным. В плечах, передних лапах и даже вдоль выступающих под каменной кожей костей виднелись вживлённые или выросшие самостоятельно кристаллы и самоцветы помельче. От редких и широких шипов тянулась вязь жил благородных металлов, уходя под грубую шкуру. Старые шрамы, пересекающие плечо и часть груди, были скреплены по краям прочными кольцами и цепями, тускло подсвеченными сиянием россыпи крошечных кристалликов. Зауженная, полная прочных клыков пасть, нависала над ним, переходя в утопающую в тени морду с лишёнными зрачков ядовито-зелёными глазами. С интересом или неприязнью смотрит на гостя их обладатель, Ван не знал. И надеялся на первое.

 — Значит, нет? Хех... Пепельная Тень. Ты немало времени провёл среди нас. Учил знаки. Искал... Немногие из нас помнят язык этих мягких созданий, на котором ты пытался общаться поначалу. Кого ты видишь перед собой? — Пророкотал Ящер, проведя полупрозрачным алмазным когтём вдоль шеи аликорна, и тот понял, отчего даже Старшей было не по себе в тот раз, когда подобные когти сжались на её шее. Плоское алмазное лезвие обретало форму, лишь ловя блики на своих гранях, постепенно мутнея к основанию и обретая молочно-зеленоватый окрас. Почти прозрачный кончик ввергал в заблуждение насчёт настоящей длины когтя. Любой, отшатнувшийся от когтей оказался бы расцарапан, не учитывая этот момент, и, видимо, Ящер прекрасно об этом знал.

 — Что с Диксди? — Сглотнув, и чуть хрипло проговорил вороной, пытаясь отодвинуться от прозрачного острия.

 — Она... — Ящер вроде бы улыбнулся, но строение его каменной морды было слишком грубым, чтобы понять, какие именно эмоции она выражала на самом деле. Прерывающееся шипение могло оказаться как смехом, так и признаком, что Ящер рассержен. — Она стара. Древняя, как все из её рода, но без той крошки силы, которая должна в ней быть. Брак. Ничто. Последнее поколение, слабое и не имеющее опыта в сравнении с её предшественниками. Её ждёт другой путь, и тебе с ней не по пути.

Ящер шагнул в сторону, открывая взору лежащую без сознания демикорна. Казалось, её отшвырнули в сторону, проломив её весом каменный стол, и теперь она лежала среди обломков. Лишь то, что её синий бок поднимался и опускался, доказывало, что она ещё жива. Вороной натянул цепи, не понимая, как такое могло случиться и почему. Он думал, что ящеры не посмеют поднять на демикорна лапу, и теперь сложившееся о них мнение, разваливалось в куски. Со всех сторон на него и синюю пони безразлично смотрели каменные ящеры. Они сидели на каменных выступах, опирались на стены, сдвигали части огромного механизма, уходящего в стену с полукруглой выемкой. Площадка под ней вздрагивала и покачивалась.

 — За что... — Тихо прошептал он, ощутив свою беспомощность, отсутствие магии и холод оков на копытах. В зале едва слышно щелкал ограничитель, но вместо законченного щелчка он как бы замирал на половине хода, возвращаясь назад.

 — Твои глаза были другими. В них горела молния. В них была воля. Что случилось с тобой, Пепельная Тень? Ты стал мягок? С каких пор тебя стали волновать те, кто идут с тобой рядом? — Ящер медленно повернулся, указывая лапой на лежащую перепончатокрылую. — Не говори мне, что она тебе ценна... Ты же не такой, да?

Вороной натянул цепи, но копыта лишь скребли по полу, не давая приблизиться к синей пони. Сбоку, ящеры пониже ростом осматривали его сумки, не проявляя особого интереса к большинству из предметов, кроме нескольких. Одну из находок протянули ящеру, но Ван всё смотрел на Диксди, не понимая причины такого отношения.

 — Почему? Демикорны и Ящеры жили в мире! Разве не так? — Ван рассёк рогом воздух, но это не произвело на ящера никакого эффекта. Вместо этого цепь хрустнула и дёрнулась, опрокинув аликорна на землю.

 — Не пытайся... — Сухой и хриплый голос раздался над его головой. Если бы не тембр голоса, можно было даже с уверенностью сказать, как в сказанном засквозило злорадство. — Когда-то давно эти оковы держали первые поколения из её народа. И держали их долго, пока холод не сковал их тела, мысли и сердца. Ты, и правда, стал мягок, Пепельная Тень.

Перед носом фыркнувшего от возмущения и неисполнимого желания швырнуть в эту каменную морду одно из символьных заклятий появилась когтистая лапа, удерживающая раскачивающийся на тонкой цепочке медальон.

 — Всё ещё носишь его... — Из каменной пасти донеслось облако пыли, заставившее Вана чихнуть. — Скажи... Где та "отступница", с которой ты поклялся идти по миру? С каких пор кто-то перестал быть инструментом для достижения твоих собственных целей?

Зелёные глаза пристально вглядывались в медленно поднимающегося с пола жеребца. Пыльный аликорн с обвисшей, но колышущейся серыми дымчатыми прядями гривой, дёрнул из стороны в сторону головой.

— Я не понимаю, о чём ты толкуешь, ящер! Я не знаю этого имени! Кулон достался мне в одном из путешествий, и если он тебе так знаком, забирай и оставь нас в покое! Она шла сюда за помощью, а ты и твои... стражники напали на нас. — Сдерживая ярость, проговорил вороной. — Она верила, что тут можно будет пробудить артефакты. Но это не всё. Если бы ты вылезал из этой дыры на поверхность, то знал бы, что в долине пробудился огромный Страж. Если с нею что-то случится, он придёт сюда, и тут уже некому будет распускать когти!

Каменная пасть щёлкнула чёрными клыками перед мордочкой вороного, обдав того пылью снова. Вану на миг пришла в голову мысль, как такие клыки с лёгкостью пережёвывают нечто куда твёрже грибов, листиков или даже орехов.

 — Ты всё забыл, Пепельная Тень? Забыл, потеряв цвет своих глаз? Да... тут можно пробудить артефакты. Можно вернуть им жизнь. — Цепкая лапа схватила вороного за холку, оторвав того от пола, и развернула в сторону плавно поднявшейся из пола колонны. Уткнувшись в выгнутую часть потолка, она замерла и раскрылась, оказавшись внутри пустой, словно одна из тех древних гробниц, описанных в трудах изучающих заброшенные строения в сердце джунглей. Только тут простой камень дополнялся деталями, совсем не сочетающимися с неуклюжими поделками туземцев и их более развитых правителей. — Она тоже думала, что Страж будет гарантом, но нам нет до него дела.

 — Она... хотела... жить как другие... — прохрипел маг, ощущая, как хватка ослабла, и его опустили на пол, — пони.

 — Как другие? Ради этого она высыпала на себя концентрат негатора из отслуживших камней? Ради этого она убила артефакты? Ты должен был знать, путешествуя с демикорном, что они значат для неё! Всё, чем она сейчас является, — это просто маленький кусочек вечности, готовый в любой момент стать яркой звездой на пару секунд, сметая всё на своём пути!! — В голосе ящера прокатилась ярость и быстро сошла на нет. Переводящему дух вороному оставалось только смотреть, как другие каменные существа, сняв с Диксди сумку, не слишком церемонясь, вталкивают её внутрь каменной колонны. Кончик фиолетовой кисточки пропал за порогом тесной каморки внутри исписанного древними символами цилиндра, и створки толстых дверей сомкнулись, скрепившись выдвинувшимися с боков полукружьями засовов, кажущихся металлическими.

 — Страж не придёт. Мои владения недоступны для обломков боевой мощи её народа. — Уже тише проговорил Ящер, отдав короткие указания сородичам. — Никто не придёт, и Королева вольна поступить с нею так, как пожелает. Тысячу лет назад это было бы невозможно, но теперь у нас нет никакой нужды склонять головы перед простым осколком прошлого. Она сделала выбор, опустившись до просьбы.

Поджарый ящер, переливающийся изумрудным светом от сходящихся на груди рёбер из зеленоватого камня, подошёл к гиганту и что-то проговорил, щёлкая и шипя сквозь клыки. Услышав короткий ответ, он довольно оскалился и бросил короткий взгляд на потирающего шею пленника. Жалобный вскрик за каменными дверями сменился на стук копыт, когда каменное строение дыхнуло жаром. Выбитые в камне символы зарделись оранжевым светом. Колонна наклонилась и ушла в пазы, рассыпая вокруг себя огнистые искры, шипящие и скачущие по полу. Несколько стержней подцепили её снизу, направили и установили напротив трёх овальных камней. Один был разбитым, но в двух других разгоралось алое свечение, смешиваясь со светом от иероглифов.

Последний виток, штрих, осторожное движение нескованным копытом по полу. Отдышавшийся, но всё ещё злой вороной завершал свой узор. Символы вспыхнули, и он почти ощутил пробивающуюся из схемы силу заклинания, когда точку в нём поставил быстрый взмах лапы и оставшийся в центре схемы прозрачный коготь.

 — Новые трюки... прежний результат. Ты забыл и это? — Глухо проговорил Ящер, не отрывая взгляда от колонны, словно движение лапой было скорее инстинктивным. Взамен утраченного алмазного лезвия из пальца ящера медленно вырастал новый. Заклинание угасло, впиталось в коготь и обратилось в ничто. Ван растерянно пытался осознать случившееся, но на ум ничего не приходило. Казалось, будто удар пробил не просто пол, а само заклинание, разрезанное и разбитое на части этим необычным когтём. Как бы это ни было сделано, оно оказалось эффективным.

 — Что ты сделаешь с нею? — Упавшим голосом спросил он.

 — Дам ей то, зачем она сюда пришла, склонив голову. Пусть и из жалкого поколения, она всё равно демикорн. И, возможно, пригодится Королеве... или нам. А что до тебя... Ты всегда хотел каплю вечности, Пепельная Тень. Это ты нашёл в конце своих поисков? Хотел поступить с нею так же? Сколько тебе потребовалось магии Алого Мастера тогда, для перехода черты, за которую не решился шагнуть никто из аликорнов? — Гигант выдохнул поток затхлого сырого воздуха и, схватив вороного за подбородок, осторожно обнажил его клыки. — Не вышло сполна напиться вечности и, спустя столько времени решил вернуться, думая, что о тебе все забыли. Ты наивен.

Убрав мордочку из крепкой лапы Ящера, жеребец шагнул назад. Кем бы ни был этот Пепельная Тень, он явно знал о силе магии в крови демикорнов, раз Ящер об этом так уверенно говорит. Но причин считать его, Вана, таким же, вороной не видел.

 — Аликорны и так живут вечно... Я не понимаю твои намёки, но если с нею что-то случится... я найду способ испортить тебе жизнь, даже если это потребует много сил. — Зло бросил он прямо в каменную морду, не слишком веря при этом в возможность исполнения угрозы.

 — Пойдём... — Массивная лапа плавно качнулась, и две глыбы, к которым тянулись цепи от оков вороного, плавно поднялись в воздух и поплыли вслед за каменным монстром. Вану пришлось последовать за ним, иначе оковы просто потащили бы его по пыльному полу. Движение лапы, короткий взмах когтями и булыжники двигались по желанию Ящера, утаскивая за собой пленника. Ящер обладал магией и пользовался ею так же непринуждённо, как любой единорог. Бросив последний взгляд на колонну и услышав жалобные всхлипывания, Ван зажмурился. Там, в тесной каморке, Диксди осталась одна, а он ничего не мог с этим сделать...

---

— Добро пожаловать в рекреационную камеру номер пять сотен девять. Диагностирую потерю магической связи со штатным комплектом артефактов. Обнаружен амулет класса "жар-камень", обязательный для прохождения процесса восстановления. В соответствии с заложенными директивами, субъект-носитель первичной связи будет подвергнут... подвергнута процессу перезапуска магии Алого Мастера в системах кроветворения и органов жизнеобеспечения. — Механический голос послышался отовсюду. — Обнаружены два устаревших артефакта телекинеза. Износ незначителен. Артефакт подавления шума. Отмечаются повреждения конструкции, способные привести к перегрузке артефакта. Артефакт класса "стилус". Износ отсутствует. Парные артефакты "Облачные Поножи". Повреждены пластины поглощения солнечного света, отсутствуют компенсационные детали основания, отмечаются повреждения основного крепления. Требуется реконфигурация.

 — Где я? — С трудом пришедшая в себя после неожиданного удара демикорн поднялась на задние копыта, обнаружив себя в тесной каменной, судя по звуку и ощущениям, каморке. Бок ныл от нескольких царапин с мерцающими осколками чего-то прозрачного внутри. — Где Ван? Почему я тут?

 — Добро пожаловать в рекреационную камеру номер пять сотен девять. — Тот же голос тихо раздался от окружающих круглых стен, и перед мордочкой Диксди вспыхнул оранжевый знак, изображающий наклонившийся в сторону цветок. Изображение мигнуло и пропало. — Указанного предмета нет среди обнаруженных артефактов. Если это был посторонний предмет, он был удалён или подвергнется расщеплению в процессе рекреации. Ваше нахождение в рекреационной камере... мере... означает наличие проблем с использованием артефактов. Причина... Повреждение обратной связи артефактов с циркулирующей магии в теле. Причина. Нарушение целостности структуры артефактов. Причина. Отравление противомагической субстанцией, используемой для погашения неконтролируемых выбросов магии в хранилищах артефактов или системах обороны. Желаете ознакомиться с результатом диагностики?

На глухой стене поплыл текст, словно кто-то проецировал его на каменную поверхность. Приглядевшись, можно было различить множество мелких крупиц, загорающихся и складывающихся в изображение.

 — Я не понимаю, что тут написано... — Жалобно протянула демикорн, пытаясь найти дверь, через которую она тут очутилась.

 — Рекреационная камера пять сотен девять переведена на управление оператором более трёхсот пятидесяти шести лет назад. Вероятно, отображение символов было нарушено во время реконфигурации устройства. Предпочитаете выбрать голосовой отчёт? — Механический голос замолчал, ожидая ответа.

 — Отчёт? — Диксди стукнула копытцами по каменной поверхности, и та отдалась гулом. За стеной, пусть и кажущейся толстой, была пустота.

 — Отчёт. Подтверждение получено. Начинаю воспроизведение. Субъект-носитель первичной связи. Ограничитель — модель прототип девять. Статус. Глава девятого поколения. Подтверждение статуса выдано мобильной системой обеспечения безопасности "Залога Договора". Статус подтверждён. Результат диагностики. Нарастающий уровень отравления измельчённым негатором магии. Многочисленные повреждения артефактов. Произвожу проверку данных ограничителя прототип девять. — Голос замолчал, и от пола поднялась ещё одна стенка, сделав тесную каморку ещё теснее, отчего перепончатокрылой пришлось вытянуть копыта вверх и уткнуться в удобные выемки, словно созданные для них. Стоять так было неудобно, но куда сильнее ей хотелось выпрямить крыло, загнувшееся и доставляющее дискомфорт. — Обнаружено некорректное завершение "Рубинового Режима". Обнаружена поддерживаемая связь с ограничителем прототип девять по протоколу "Возмездие". Цель. Многофункциональный страж прототип три. Статус: спящий режим. Директива активации: гибель субъекта носителя первичной связи. Производится штатное отключение протокола "Возмездие" на время рекреации. В силу отсутствия иных источников магии Алого Мастера будет использован имеющийся запас субстанции в теле субъекта носителя первичной связи. Желаете ознакомиться с результатами оценки рисков?

 — Я не понимаю, что это всё означает... Как я тут оказалась? — Жалобно всхлипнув, она заскребла копытцем по каменной поверхности. Камень не поддавался.

 — Субъект носитель первичной связи. Вы утратили связь с артефактами и испытываете нарастающее отравление измельчённым негатором магии. Учитывая ваше первое посещение рекреационной камеры данного типа, процент риска составляет значение шестьдесят три. В случае, если вы не сможете перенести процедуру восстановления, данные о прекращении ваших жизненных функций будут переданы Алому Мастеру. Для обеспечения безопасности, протокол "Возмездие" будет передан следующему главе поколения вместе с вашим ограничителем. Приятного дня.

 — Выпусти меня отсюда!! — Синие копытца ударили по камню, и внезапно её окружил яркий свет. Он слепил, но был неоднородным. Внизу нагар оставлял затемнения и небольшие чёрные пятна, выше камень светился желтоватым солнечным светом, постепенно угасая и становясь бордовым.

 — Благодарим за использование рекреационной камеры номер пять сотен девять. К сожалению... лению... вы не можете покинуть рекреационную камеру номер пять сотен девять до окончания процесса восстановления целостности магического потока. Данные о вашем состоянии будут переданы оператору для принятия дальнейших решений. Расслабьтесь и получите удовольствие от новейшей разработки Комплекса "Щит". — Механический голос стих, и артефактор осознала, что воздух стал жарче и суше, чем прежде. Тихая мелодия с певучими словами коснулась её ушек, неприятно прерываясь и затихая невпопад.

---

— Аликорны не вечны. Я не вечен. Мы просто живём долго, и порой это зависит от желания. Ты сам это говорил, Пепельная Тень. — Голос ящера звучал глухо в широком коридоре, разносясь причудливым эхом. Под его ногами хрустели камешки и разбегались какие-то мелкие расплывчатые существа, похожие одновременно на пауков и гусениц, способных спрятаться в каменный панцирь. Позади раздались сдавленные крики, переходящие в певучие слова, и в них звучала мольба. Проклиная всё, вороной дёрнул цепь, но лишь споткнулся и упал, оставив за собой дорожку из протёртого от пыли каменного пола, прежде чем ему удалось снова встать на копыта.

От камня ли на груди, или Ван просто привыкал к темноте, но теперь он смог разглядеть Ящера лучше. И его облик не на шутку пугал. Гребень из острых прозрачных камней переходил на широкий хвост, завершающийся обломанными зубцами. Под каменной шкурой перекатывались упругие мышцы. В этом сливающемся с окружающими скалами и камнями Ящере было сложно обнаружить что-то живое. Ван был готов поспорить: существо целиком состояло из скальной породы. С каждым размеренным шагом этого каменного существа ему приходилось делать больше трёх собственных, и то, натягивающиеся цепи служили отличным стимулом, не позволяя вороному отставать или зазеваться.

 — Твоя невечность обнадёживает. — Огрызнулся маг в спину каменного гиганта. Хоть его явно принимали за кого-то другого, его всё же заковали, а не попытались выкинуть штуку похуже, это давало надежду на то, что с Диксди тоже всё будет в порядке. Лихорадочно думая, что может сработать в ситуации, когда нет магии, а сумку унесли в неизвестном направлении, Ван едва не пропустил момент, когда Ящер заговорил снова.

 — Ха, как в старые времена. — Глухо раздался голос сверху. В нём ощущались нотки превосходства и одновременно древности. Той самой дикой древности, сквозящей в существах, сохранивших свою природу, несмотря на освоение высокой магии и практически бессмертия. — Было время, когда мы поклонялись первым из её народа. В них была та искра, создавшая их, наполнившая силой. Но она угасла, и теперь это лишь огонёк, подобие того, чем был её народ... и чем мог бы стать.

Ящер провёл по стене когтём, оставляя борозду в камне так, словно острие не встречало на своём пути препятствия. Перечеркнув несколько символов, он остановился и повернул свою тяжёлую морду к левой стене. Там, помимо барельефов, изображающих эпизоды из жизни ящеров и демикорнов, оказались арки проёмов, ведущих в какой-то невероятный мир.

От плавно текущей лавы, покрытой пятнышками остывающей породы, словно шкура леопарда, тянуло жаром, сдерживаемым загадочными символами на каменных арках. Если у гор были сердца, то они, скорее всего, выглядели бы именно так. Пекло, пронизанное сосудами более прочных пород, пропускающее через себя потоки раскалённой руды, пульсирующей, разгорающейся и остывающей.

 — Во имя Селестии... — Выдохнул Ван, отшатнувшись от такого окна в огненный мир, когда раскалённый фонтан пламени озарил коридор и разбился о невидимую преграду. Казалось, будто змея из пламени и жара пыталась выгнуться и проглотить мага целиком, но, потерпев неудачу, опала бесформенными кусками остывшего камня обратно.

 — А раньше ты говорил по-другому. — Грохотнул Ящер, когда они свернули в коридор, удаляясь от жуткого огненного чрева горы. Теперь на их пути встречались ящеры и ящерки помельче ростом, менее массивные, больше походившие на встретивших Диксди и её спутников в первый раз. Некоторые замирали, с интересом рассматривая закованного в цепи аликорна, старающегося не отстать от плывущих впереди валунов. Другие хмуро шипели и указывали на него когтистыми лапами, перебрасываясь короткими фразами с Ящером. — Узнаешь? Он махнул лапой в сторону плоского чёрного камня, встроенного в стену и отполированного до зеркальной глади. В нём, кроме явно отразившегося Вана, показалась его точная копия, хищно улыбнувшаяся и обнажившая клыки. В прищуренных глазах скользнул отсвет небесного огня, отбрасывая на чёрную мордочку холодные голубые блики. Развевающаяся, словно облако пепла, смешавшегося с дымом, грива, раскачивалась, стелясь по холке и поднимаясь тонкими прядями от спины. Позади стелился хвост, касаясь земли и сворачиваясь кольцами, распадающимися на невесомые пряди.

Ящер внимательно смотрел, но не на зеркальный камень, а на отшатнувшегося от него аликорна, оставившего на полу змеистый след от цепей. Его каменная пасть приоткрылась в усмешке.

 — Что... и теперь ты скажешь, что это не ты, Пепельная Тень? Поиски совершенной вечности лишили тебя памяти, и теперь ты думаешь, что это отменит то, что ты сделал? — Рокочущий голос раздался над самым ухом замершего в изумлении вороного.

В камне был тот самый жеребец из отражений. Там, где его кулон заменился на другой, а рядом, вместо Дикдси, была другая демикорн. Но это был не он, как этого не мог понять ящер. И вороной не знал, как доказать обратное.

 — Нет! Сколько раз повторять: я пришёл с Диксди, и ей нужна помощь... Это имя, кулон... совершенно непонятные намёки — ничего мне не говорят! Пусть даже и есть что-то общее, но с какой кстати мне брать на себя ответственность за что-то, чего я не мог совершить!! — Ван ткнул в сторону ухмыляющегося изображения, надеясь, что морок обидится на такой жест и исчезнет. — Только не говори, что она пострадает по этой же причине!

Смотря снизу вверх на гиганта, он ощущал, как уверенность, выплеснувшаяся из праведного гнева, постепенно улетучивается. И когда он уже почти потерял её, в боковом проходе что-то лязгнуло сталью, словно на каменный пол опустили закованное в металл копыто.

В темноте коридора шевельнулась высокая, худощавая тень и послышался цокот обутого в металл копытца, сопровождающийся тихим шелестом раскручивающихся шестерней и шипение расходящихся поршней. Обладательница мягкого, немного вкрадчивого голоса, говорила певуче, но на эквестрийском, как если бы она не так часто использовала его в жизни.

 — Как жаль... Это не он, Хранитель Скал Амергал. Этот запах, этот цвет глаз... не такой сильный дух и не столь ледяное сердце. — Говорившая плавно шагала по направлению к ним, несколько покачиваясь и обходя лежащие на полу обломки камней. — Они другие. Я не чувствую аромата заброшенного храма, где плетут свою паутину сумеречные пауки и ощущается древность свитков. Я не вижу блеска в глазах, такого холодного и манящего своей силой. Я не ощущаю притяжение мятежного духа, готового свести с ума и повести за собой в гибельную атаку. Видишь, Амергал, он не понимает, о чём ты говоришь. Не нужно иметь глаз, чтобы осознать это.

Звук шуршащей по камням стали повторился, и на свет показалось почти идеально чёрное копытце, обжатое в нескольких местах толстыми браслетами, исписанными рублеными символами. Часть из них имела овальные камни, часть была выкована из металла безо всяких кристаллов. Самое нижнее кольцо имело расширяющуюся форму, где покоился похожий на яйцо самоцвет, в обрамлении вырубленных в форме треугольников крыльев. Сбоку взметнулся хвост, с середины переходя из тела в стальную подвижную конструкцию, замещающую недостающую часть. Сочленения повизгивали и меняли положение, вынуждая острые лезвия звенеть и скрести по камню, издавая жалобную песню металла.

---

— Не стоит так пугать старика... — Пробормотал Кестер Трэйд, обернувшись и заметив у прилавка укрытую под невзрачной накидкой высокую фигуру. Капюшон скрывал мордочку гостя в тени, равно как и рог, виднеющийся под жёсткой тканью угловатым выступом.

 — Я просто хочу спросить, не оказывалась ли у достопочтимого Кестера вот эта вещица. Ведь его лавка, со слов моей знакомой, славится товарами редкими и настоящими. — Мягкий и спокойный голос вместе с лестью сделали своё дело, и старый единорог слабо улыбнулся, опуская взгляд на протянутый в облаке золотистого телекинеза листок. Предмет на листке был смутно знаком. Чёрный ромб, два небольших треугольника крыла, соединённых внизу дужкой из серого металла с выбитыми на ней символами. Два шарнира позволяли смещать крылья, отчего тёмный камень светлел, превращаясь в линзу. Множество магов в своё время делали подобные штуки, с большей или меньшей удачей похожая вещица валялась у него в сундуках. Прежде чем искать, он пожевал трубочку из экзотического дерева и поднял взгляд.

— Возможно, пять сотен битов и один самоцвет... думаю, хорошая цена за переводной кристалл. — Проговорил он, пытаясь рассмотреть в тени мордочку покупателя или, скорее, покупательницы, судя по голосу.

 — Согласна. Если только предмет есть и работает, конечно же.

Старый антикварщик был готов поспорить, что сейчас она рассмеётся, но гостья стояла спокойно и даже с каким-то чувством собственного достоинства. Слишком высокая для единорога, подумалось Кестеру, когда он начал рыться в ящиках. Потребовалось время, прежде чем предмет отыскался и лёг на прилавок. Рядом легли пять столбиков монет по десять, отливающих золотом, и сверху, словно завершая этот цветок из пяти лепестков, опустился зелёный кристалл с простенькой, но качественной огранкой.

 — Будете проверять сразу или ограничитесь грамотой? По ней вы сможете вернуть товар, если он окажется испорченным в течение пары часов. — Кестер лукавил. Если бы что-то испортилось, то, в написанных мелким подчерком строчках был целый перечень причин, по которым возвращать биты он бы не стал.

 — Сразу, конечно же. — Мягко добавила гостья, весьма умело заставив камень стать прозрачным, сведя линии на дугах в одной точке, потом сместив кольцо с символами в бок и разведя немного крылья-треугольники в стороны. Камень лёг на помятый свиток и, сдвигаемый телекинезом, вызывал в воздухе объёмное изображение.

Табличка с символами сместилась, превратившись в полупрозрачную колонну, что, отдалившись, оказалась стоящей возле покосившегося моста у ущелья, находящегося где-то у Дискорда на холмах. Удовлетворённо топнув копытцем по полу, гостья забрала предмет.

 — А кто порекомендовал вам мою лавку? Мне же нужно знать, кому отсчитать процент за улучшение репутации? — Остановил её голос антиквара у порога.

 — Общая знакомая, такая чёрная пони с вишневой гривой. Эйрандой зовут. — Мелодично отозвалась покупательница, и в свете качнувшегося фонаря Кестер разглядел белую масть с кусочком перламутровой гривы трёх цветов, колышущейся, словно она была невесомой. Старик не успел произнести и слова, как дверь за ней закрылась, заглушив его предположение дребезжанием потрескавшегося колокольчика.

Покинув лавку, она направилась вдоль по улице, думая о пригодившейся накидке. Много лет назад она одевала её куда чаще, оказываясь ближе к пони, слушая их просьбы, наблюдая за строящимся Кантерлотом. Что и говорить, даже спустя много лет она знала такие улочки, о которых догадывался едва ли только каждый сотый житель, а об оставшихся ходах в пещеры горы, и вовсе, знали единицы, из которых не так много осталось на свете. Эйранда была права. Это был честный, в какой-то мере антикварщик. У пяти других были попытки всучить откровенный хлам, вызвавшие у неё лёгкое недоумение. И всё же, там, где была торговля, всегда оставалась лазейка для хитрости или попытки остаться в выигрыше. Порой ей казалось, что это, оставшееся в наследие от куда более мрачных времён, играет роль этакого риска, авантюры, попытки сделать жизнь чуть острее. В этом была причина, почему подобные лавочки находились на нижних ярусах Кантерлота, подальше от центра и дворца. И в этом же была причина, почему на ней была накидка.

Предмет был не совсем таким, но выполнял своё предназначение не хуже. Копия из сделанных ранее, когда маги искали способы сохранить не только свои знания неприкосновенными, но и ограничить доступ любопытным до своих сокровищниц. Более поздние были жалкой попыткой повторить древнее величие сплава магии и свойств отдельных камешков. Она улыбнулась. Мага, впервые придумавшего переводной кристалл, звали, как ни странно... Кварц Руби. Отчего-то с ударением на второй слог в последнем слове. Придумав особое письмо, сделавшее свитки компактнее и вмещающими куда больше текста и даже изображений, он изобрёл и такой вот механизм, позволяющий любому, точно знающему нужный символ, получить все содержимое свитка в виде объемных изображений. Порой этот знак указывался прямо на свитке, что упрощало дело, но иногда подбирать нужный или даже сочетание из пяти нужных символов было крайне утомительно. Можно было подбирать символы на дужках и кольце до потери сознания, но так и не добиться ничего. Проданный Кестером был из тех, что позволял подобрать целых восемь символов, максимальное количество для крайне хорошо скрытых от чужих глаз текстов в древних свитках. Вот только ей нужно было прочесть не свиток, а несколько страниц в потрёпанном дневнике, оказавшемся запечатанным и упорно не желающим раскрыть свою тайну. Тогда-то она и вспомнила редкие беседы и проскальзывающее имя одного старика, охотно скупающего действительно редкие вещицы, оставляя другим бесполезный хлам или предметы быта. В связи с чем же Эйранда рассказала ей эту историю? Кажется, о чём-то, связанном с редкой, но весьма смущающей вещью, принадлежащей одному из правителей древности, где-то у самого моря основавшего своё королевство. Эйранда тогда смеялась, рассказав, как её выкинули из лавки вместе с этой штукой, сказав убираться к Дискорду, мантикоре и ещё невесть кому с глаз долой, если она сама не понимает, что притащила. Неделю спустя проданный за бесценок предмет был выставлен в одном из музеев, и принц Блюблад в окружении таких же снобов с чувством рассказывал выдуманную ушлым аукционером историю, свято веря, что так оно и было.

Она тихо рассмеялась, скользнув в сторону проулка и, наконец, спокойно зашагала к дворцу по уже известной и хорошо освещаемой дороге. Стоящие на постах пегасы скосили в её сторону взгляд, но к несчастью, а она должна была это признать, многие из них прекрасно узнавали её, нарочно делая вид, что впервые видят. Тенакс был отличным начальником охраны, и с этим было сложно поспорить. С его появлением порядка стало больше, и пусть он даже формально оставался частью Старой Гвардии, ей всегда казалось, что ему не место среди прокл... одарённых силой аэтаслибрумов пони. Даже несмотря на его искусственное крыло, вот уже столько лет подпитываемое удивительным артефактом прошлого, одновременно с этим продлевая и его собственную жизнь.

Вздохнув с облегчением и кивнув удивлённо уставившейся на неё сестре, застывшей с чашкой ароматного кофе, она прошла в свои покои, мимоходом повесив на спинку низкого стула с высокой спинкой свою накидку. В ткани тускло блеснули зачарованные нити, позволяющие обладательнице этого аксессуара привлекать к себе меньше внимания. В толпе она не работала, но в узких проулках и в темноте она не давала зацепиться праздному взгляду, избавляя Селестию от ненужных вопросов. Откинув колпак и вынув дневник, она положила его на стол, раскрыв на нужной странице. Камень щёлкал в её телекинезе, выставляя в небольшой рамке нужные символы. Два, пять, семь символов совпали в одной изогнутой линии на дужке ниже камня, точно попав в указанные деления. Камень вспыхнул, и из чёрного стал прозрачным.

 — Ну, пришло время прочитать то, что ты так отчаянно решил скрыть на последних страницах. — Проговорила она, расположив ромбик камня над первым из символов. В воздухе зависло изображение Северных Гор, небольшой равнины перед Кристальной Империей, обозначенной, правда, как Кристальное Королевство, ведь раньше оно называлось именно так. Небольшой пригорок, где от руин сторожевой башни осталось лишь каменное кольцо фундамента, уже тогда выглядел как срезанная наискосок чашка.

Принцесса, поджав губы, отогнала воспоминание, как на этом месте, больше тысячи лет назад, стояли её войска, а сама она вглядывалась в пытающуюся улететь из-под копыта карту. Луна стояла у стены, не желая скрываться от ветра, так же как и она, всем видом показывая, что ветер — меньшее из доставляющих дискомфорт вещей. Облачённая в чёрную броню с символом полумесяца, она удерживала телекинезом длинную алебарду, оперев её древко на своё плечо. Левее и правее башни были разбиты походные лагеря, откуда доносился шум готовящихся к битве пегасов, гул готовящейся магии единорогов и звон затачиваемых клинков земнопони. Несколько массивных баллист поскрипывали своими колёсами за её спиной, под хлопанье многочисленных флагов, среди которых всего один, самый крупный, олицетворял её силу, чуть затмевая меньшее, тёмное знамя её сестры.

Камень сдвинулся, и теперь вместо картинки, появился текст с небольшим изображением подгорных туннелей и горных переходов.

С первых же строк, принцесса нахмурилась.

"Мои войска единорогов нанесут удар по горным укреплениям. Мне нет смысла не доверять её словам, после всей той силы, что открылась передо мной. Новые доспехи розданы каждому единорогу в Кристальной. Заклинания выбиты на металле и будут поддерживать отданный им приказ. Хотят они того или нет, они выполнят его. Что же до этих каменных монстров. Она была права, это было сложно, и мне пришлось многих потерять, прежде чем удалось их остановить. Некрополь манил их к себе, притягивал, и моим магам оставалось, лишь следуя её указаниям, разрушать их один за другим, вынимать эти печати и складывать в защищённый от магии зал. Когда всё будет завершено, двери некрополя закроются навсегда. Вместе с теми, кто не успел оттуда выйти. Однажды закрытые врата можно будет открыть лишь снаружи... но если она обманула меня, этой тёмной твари придётся обломать свои копыта, прежде чем она доберётся туда".

Следующий текст появился вместе с небольшим планом гор. Красные линии уходили далеко вглубь, но с каждым разом обрывались и завершались крестиком. Последняя из них бледнела и оборвалась ничем где-то в самой середине изрытых долинами гор.

«Маги, даже в этих зачарованных доспехах, ничего не могут противопоставить обороне укреплений в ущельях. Она говорила, что это будет просто, но каждый день я теряю единорогов, встречающих невероятный отпор. Посланные в нижние ярусы пещер маги пропали. Из проходов повалил дым и раскалённый камень. Проклятье, она обманула меня! С такими "успехами" до Кантерлота не дойдёт никто. Я уже вижу с балкона своего дворца армию сестёр. Они ждут. Они знают, что войска обратятся в жалкие статуи, едва войдут в мои владения. И они точно знают, в чём причина моей неудачи. Что, простой единорог не слишком хорош как правитель? Магу не стать божеством? Посмотрим, что они скажут, когда за их спинами сердце Эквестрии станет моим»...

 — Всегда догадывалась, что идти через горы было странной идеей... — Сухо пошептала правительница Эквестрии. Запись пробудила в памяти воспоминание о вспышках, сотрясающих горы. Её сестра хотела отправиться туда со своей армией ночных пегасов, но получила приказ остаться. Разделить армию — это дать шанс потерпеть неудачу в обоих направлениях. Связанные словом и долгом перед заключённым Договором, жители гор должны были остановить или истощить противника, пока основные силы не подойдут к границе Кристальной. Но бой начался раньше. Даже если бы она хотела, из всех лишь пегасы смогли бы добраться до противника и ударить по войскам Сомбры с тыла. Вот только в стычке между магами у них не было бы шансов. Читая запись, ей на миг отчаянно захотелось отправить в прошлое короткое послание, не медлить... но принцесса отбросила эту мысль, вспомнив, чем завершилась её победа. Чёрный купол накрыл Кристальную, а когда рассеялся… долина была пуста, словно никогда не было там возвышающегося шпиля замка, угловатых домов и широкой площади. Зацепив краем железные пути, заклинание на долгие годы оборвало связь с расположенными севернее городами. Последний удар, стёрший страну из потока времени, был отчаянным шагом зажатого в угол чёрного короля, выкрикнувшего заклинание в миг, когда лезвие алебарды, стиснутое в тёмно-синем облаке телекинеза, качнулось у его горла.

Камень замер, долго переваривая новый знак. Магия слегка искрилась в его гранях, прежде чем в воздухе появился текст.

«Эти строки я пишу, пока заглатывающая меня вязкая тьма отступила, а её нет рядом. Тварь, она обещала мне силу и магию, возможность продлить жизнь до бесконечности. Я выполнил её условия, а она отплатила мне предательством. Ей не был нужен я. Используя мою силу и мои владения, она просто хочет подобраться ближе к ней. Её цель — одна из принцесс, и я знаю, кто. Она хочет Луну, с ней её силы станут безграничны, но ей это не удастся. Ха-ха. Эти каменные ящерицы не так уж бесполезны. Кристаллы Кошмаров усилят резонанс от заклинания. Я заберу эту тварь с собой в Тартар, даже если придётся забрать с собой всех! И у меня есть то, что ей нужно. За этой вещицей она придёт в нужное место... в нужное время. Она хочет её, хочет центральную часть от разрушенного Круга Гармонии, и она придёт. Обязательно.

Всё, что нужно — увести принцесс от дворца. Сдерживаться, дать заклинанию набрать силу, чтобы никто уже не смог уйти от него. Проклятье, где этот негатор ящеров, когда он так нужен? Пропади всё пропадом. Мы ещё посмотрим, кто из нас умнее. О да.… Прости Луна, я больше не тот принц, теряющий дыхание при виде красоты аликорна. В последнюю встречу я подарю тебе раны от своего клинка и я хочу верить, что у тебя хватит сил завершить свой удар»...

Фиолетовые глаза принцессы похолодели. Дуэль стояла перед её глазами так, как если бы случилась вчера. Оставив войско у границы, они, обнажив оружие, вошли в Кристальную, встречаясь взглядами с испуганными пони, жавшимися друг к другу, прячущимися в домах и закрывающих ставни, едва кто-то появлялся на улице. Волнистый сияющий золотом меч покачивался в солнечном сиянии её телекинеза, готовый отразить любой удар, а тёмная алебарда отбрасывала хищную тень. Но никто не выступил против них. Кристальные пони встречали их с радостью, но тотчас замирали и испуганно смотрели в сторону замка-шпиля, наполовину покрытого уродливыми чёрными кристаллами. Лишь позади замка их встретил чёрный король.

Сомбра скрестил с нею меч, а потом вероломно ударил магией, неожиданной по силе для простого единорога, пусть даже и ставшего тираном целой страны. Её отбросило, и над головой звякнула алебарда, впившаяся в чёрный клинок, не давая удару пройти дальше. Принцесса Луна отбросила лезвие в сторону и атаковала, зажимая единорога между тёмными колоннами чёрных кристаллов. Свист наполнил воздух, и одна из колонн рухнула, разрезанная надвое.

Ей удалось подняться и поднять свой солнечный меч как раз тогда, когда огромный чёрный шар, оставляя за собой рваную борозду и груды обломков от домов, выбросил её прочь из квартала, почти к границе Кристальной. Где-то выше пели призрачные клинки, заклинание её тёмной сестры, упавшие дождём на мага. Оставившие лишь пару царапин, они только разлохматили развевающийся алый плащ и наделали вмятин на доспехе. Сизый ураган отбросил её фигурку прочь, прижав к мостовой и протащив к руинам дома. Сомбра выкрикнул что-то, и потемневшее небо обрушилось градом чёрных жёстких шариков, пробивающих крылья и отскакивающих от доспехов с тусклым звоном. И вдруг он остановился. Сомбра замер на скалистом утёсе, одиноко торчащем на пустынной части долины, смотря не на них, а куда-то вбок, где раздавалась монотонная и грустная мелодия. Только сейчас, принцесса, вспоминая этот день, никак не могла понять, что за взгляд был у мага, когда в его глазах отразилась вспышка от соединённых кончиков рогов. Её и её сестры. Объединённая сила магии превратилась в поток света, в котором медленно распадалась тёмная фигурка тирана, рассеиваясь над бесконечной тьмой ледяной расщелины. Он что-то говорил, улыбаясь, прежде чем исчезнуть, и она была уверена, что это было проклятье в их адрес.

"Ради Луны"...

Светлая аликорн обернулась на тихий шёпот, но никого не было. Лишь тускло мерцал текст, зависший в тонких лучиках переводного кристалла.

"Ради Луны"...

Послышалось снова, и камень, мигнув, выдал несколько небрежных, словно написанных второпях слов.

"Меня греет мысль, что вместе со мной окончится путь этой живущей много столетий твари, отравляющей разум магов, нашёптывающей льстивые предложения силы и власти. Я был слаб. Но я желал лучшего и в итоге повторю подвиг своего учителя. Будет ли помнить меня Луна? Кем я останусь в истории? Я забираю с собой заклинание, созданное таким трудом, втайне от всех, благодаря одному пожелавшему остаться инкогнито магу. А теперь я подниму на них свой меч. Принцессы должны поверить в свою победу до конца. Пока заклинание не наберёт силу. Дальше они уже не смогут ничего сделать. Кристальное Королевство уйдет вместе со мной".

 — Она забыла тебя. И не будет вспоминать. Ни сейчас, ни через сотню лет. Что бы ты ни пытался запереть, оно смогло найти лазейку и вернулось за Сферой Магии, а я больше не хочу терять свою сестру. — Тихо проговорила принцесса, осторожно вырвав листок и, задумчиво подержав в телекинезе, сунула его в пламя.

 — Я слышала голос? Сестра, с кем ты говоришь? — В дверь просунулась жующая сахарный пончик в шоколаде принцесса Луна. — И вообще, разве ночь не моя стихия? С чего это ты ходишь по комнате, как привидение? Будешь потом опять жаловаться весь день, что не выспалась.

 — Всё в порядке, просто нужно было завершить дела. Правление целой страной — нелёгкое дело. Даже с твоей неоценимой помощью, сестра. — Улыбнулась Селестия, провожая взглядом улетающие искорки от сгоревшей страницы. — Особенно с твоей помощью.

Запах костра коснулся её ноздрей, и в блеске начищенного волнистого клинка она видела сидящую у руин тёмную аликорна, мрачно смотрящую вдаль, обняв древко алебарды передними копытцами. В её бирюзовых глазах переливалось сумеречное небо, ещё окрашенное красно-фиолетовым отблеском заката. Селестия смотрела на свою сестру, понимая, как в той что-то ломается под весом упавшей ответственности. Наследие развеянного Хаоса, прошедшие через него и выжившие пони. Оставшиеся без крова жеребята и потерянный взгляд тех, кто не знал, что ему делать, но отчаянно желал покоя и уверенности в завтрашнем дне. У светлокрылой на всех хватало заботы. Лишь Луна, закаляясь и взрослея слишком быстро, становилась хрупкой. Обретая жёсткость, она с трудом приспосабливалась к меняющемуся к лучшему миру, ожидая новой опасности. И когда её попытки поступить справедливо не встречали поддержки, она замыкалась, мрачнела и смотрела на ночное небо, словно в раскрашенном звёздами мраке для неё был ответ. Сидя у костра, в военном лагере у руин старого бастиона у самой границы исчезнувшей в чёрной дымке страны, она лишь слышала тихий голос своей сестры.

 — Нужно их вернуть... Сестра... помоги мне найти способ их вернуть. Там же остались пони, остались жеребята... Может быть, есть способ их спасти... пожалуйста... Сестра. Просто помоги мне, пока заклинание ещё не угасло. — Шептали синие губы.

Селестия тряхнула гривой, прогнав наваждение, и повернулась к Луне.

 — Если уж не собираешься спать, будешь пончик? Или торт? Там ещё осталось... — Протянула тёмная принцесса, отправляя в рот остатки припудренного сахаром угощения и делая глоток терпкого, сладковатого напитка, оставившего на губах тонкую коричневую полоску.

 — Пожалуй, да. Если там есть торт, то от кусочка я не в силах отказаться. — Улыбнулась принцесса, убрав дневник и кристалл под колпак. — А завтра я наведаюсь в Орден. Кажется, у меня скопились к ним вопросы.

Лежащий под колпаком камень зажужжал, сбросив набранные знаки, и сложил треугольные крылья, вновь обретя безжизненный чёрный цвет.

Последние слова тускло проявились над ним и пропали.

«Селестия оберегает. Луна защищает».

* * * Конец второй части части фанфика «Артефактор Эквестрии. Диксди». * * *

* * * Окончание истории в третьей части — Наследие Богини. Диксди.. * * *