Артефактор Эквестрии. Диксди

9. Серебристая тьма, жители гор и невозможные друзья

Найдётся ли способ освободить принцессу Луну, с чем встретятся Диксди и Ван, путешествуя по подземельям древнего народа гор, какой выбор сделает Твайлайт, когда придёт её время… история движется вперёд, открывая одни тайны и порождая другие.

— Пинки! Перестань прыгать на этой штуке! — Лиловое облако телекинеза обхватило удивлённую пони и поставило на пол. Голубые воздушные полупрозрачные шарики в последний раз вырвались из присыпанного песком узора и медленно поплыли к центру зала. Лёгкое дуновение ветра от крыла Флаттершай, согнавшее прочь пыль, открыло взору прибитую к полу табличку. На потёртой поверхности были выбиты эквестрийские символы. — Тут написано — "Смех". Дэш, а что написано там, где из пола поднимались красноватые молнии-вспышки?

Твайлайт обернулась к пегасочке, одним взмахом крыла превратившей пыль в уносимое прочь сероватое облако. На полу, выложенный красноватыми плитками, виднелся второй круг, дорожка от которого вела к центру зала так же, как и у найденного Пинки Пай узора.

— "Верность". — Отозвалась та, с удивлением рассматривая, как Рэрити, оторвав пучок сухой травы, осторожно смахивает пыль там, где из-под её копыт показались мерцающие уголки кристаллов, появляющиеся и пропадающие волнами, пока не достигли выемки. Кристальная дорожка погасла, едва единорожка сделала шаг в сторону.

— У этого круга написано... "Щедрость". — Задумчиво проговорила она, снова осторожно цокнув по кругу кончиком копыта. Тот коротко вспыхнул, и дорожка из кристаллов в форме её кьютимарки вновь замерцала, волнами покатившись в центр зала.

— Твайлайт... это же не может быть местом где... — Эпплджек неуверенно сдула песок с места, где поблескивал немного погнутый металлический предмет. Тронутая временем пластинка с вмятиной сбоку также была покрыта символами. — Хм... здесь, вроде как... "Честность" написано.

Рядом послышался шорох перьев. Тихонько чихая от пыли, Флаттершай с интересом рассматривала улетающих из круга к центру зала прозрачных бабочек. Их полёт был бесшумным и спокойным, словно кроме них никого не было.

— А... на моей табличке написано — "Доброта". — Снова чихнув, Флаттершай указала кончиком крыла на тусклую пластинку, прибитую к полу так же, как и остальные.

— Это просто невероятно... Возможно, это то самое место, где когда-то стояли самые первые носители Гармонии! Вы только представьте... задолго до принцесс, быть может, даже на заре становления Эквестрии! Но тогда где же... А! Вот он! — Короткое дуновение созданного магией ветра смахнуло пыль и мелкие камешки с последнего круга, расположенного на том же расстоянии от выемки в полу, как и другие. Чуть ниже его также оказалась пластинка, изрядно помятая, словно кто-то пытался оторвать её от пола, но так и не смог. — Как я и думала, тут написано — "Магия"!

— И некто очень хотел взять её на память... — Заметила Рэрити, подойдя ближе. — Какое варварство — портить такие изящные вещи.

— Но что тогда должно было быть в центре? — Дэш рассматривала со всех сторон выемку в полу, похожую на вогнутую в камень полусферу, обрамлённую неглубокой ровной канавкой, словно её протёрли боковой стороной колеса. – Не пирамидка же из золотых колец.

— Чем бы оно ни было... этого тут давно нет. — С сожалением отозвалась Твайлайт, подойдя ближе. — Я даже не знаю, что тут могло быть. Статуя? Магический предмет? Артефакт? Может быть, послание... В этой книге нет никаких пояснений на этот счёт. Я даже не вижу тут упоминания об этом этаже.

Переворачиваемые телекинезом листы шелестели в совершенной тишине зала, пока к ним не присоединился звук цокота копыта о копыто.

— Дэш, тут нечему апплодировать... — Хмуро заметила лиловая единорожка, не отрываясь от книги.

— Но это не я! — Пегаска подняла переднюю ногу, показывая, что это действительно не её копыт дело.

Пони обернулись на тихий звук шагов, раздавшихся со стороны темнеющих ступеней лестницы.

Из-за колонны, улыбаясь и чуть поправляя свою платиновую гриву магией, вышла статная единорожка, изящно переступая копытами по полу, словно выбирая наиболее чистые его участки. Рядом с нею неровным шагом шли три единорога, в замерших глазах которых не было эмоций и чувств. На груди каждого из них блестел кулон, покачиваясь и тихо звеня цепочкой.

— Браво! Браво, моя маленькая пони. Ты верно догадалась и, даже более того, своим присутствием оживила эту замшелую древность, а мне даже не понадобилось тебя заставлять это сделать. Ты всегда была... такой любознательной. Верно? Твайлайт Спаркл, наследница элемента магии, недостающая часть между светом солнца и луны. — Медовым голосом заговорила серебристая единорожка, остановившись поодаль и позволив единорогам окружить пони. — Как поживает принцесса Кэйденс? Ты ведь сказала своим друзьям, почему её нет с вами?

— А кто ты такая? — Эпплджек плавно встала между вздрогнувшей и растерявшейся Твайлайт и серебристой незнакомкой. Три единорога с серебристыми кулонами медленно обходили пони вокруг, отрезая им путь к лестнице.

— Если она не сказала, значит, на то были причины. — Рядом с оранжевой пони приземлилась Дэш, прикрывая крыльями единорожку. — И всё же, почему принцесса не смогла быть с нами, и мне пришлось листать эти нууудные книжки?

— Кэйденс... она ранена... — Тихо проговорила Твайлайт, и пони удивлённо вздохнули, услышав эту новость. — Поэтому это место единственное, где мы можем найти хоть что-то, способное исцелить принцессу Луну. Но теперь, кажется, это не так... просто.

— Как это в духе элемента магии. Всё взять на себя, все невзгоды и сложности, а вместе с ними силу и жизни элементов гармонии. — Серебристая исчезла во вспышке и оказалась позади лиловой единорожки, склонившись мордочкой к её гриве. — Редкий дар к магии. Понимаю, почему Селестия ждала так долго соответствующей ученицы. Хотя, случись иначе, ты была бы не менее замечательным расходным материалом. Вроде неё... достаточно одарённой для несложного заклинания.

Серебристое копытце указало в сторону Рэрити, и та переглянулась с подругами, не понимая, о чём речь.

— Простите, у вас, наверное, есть причины, по которым вы... грубите, но мы не знаем о них и... — Флаттершай сделала шаг назад и, обернувшись, встретилась взглядом с сурово замершим единорогом, мерцающий рог которого был направлен на неё. — Мы непременно уйдём, если вы не против...

— Ну что вы! Мы только встретились, и у нас ещё есть время, чтобы узнать друг друга получше… до того момента, как этажи этого древнего строения начнут разваливаться один за другим. — Всё тем же сладким голосом проговорила серебристая.

Сбоку тихо вскрикнули Дэш и Эпплджек, увидев, как по лестнице, медленно передвигая ноги, спускается необыкновенное и отталкивающее существо, сухие и суставчатые лапы которого сходились в поджарое тело с обрамляющей шею и часть головы гривой из длинных и острых игл, будто у дикобраза. На гадкой морде мерцали две пары красных глаз. Существо облизнулось и под сдавленный писк заметившей его пегасочки сделало ещё шаг. В лапах у него были предметы, которые не так давно пони с интересом рассматривали на верхних этажах. Тяжёлый тотем явно давил существу на спину, отчего то дышало несколько прерывисто, а шар с пером норовил выскользнуть из сжатых на нём когтей.

Пони обернулись, услышав нарастающий гул, но опоздали. Твайлайт, наступившая на узор, оказалась за тёмным барьером, полусферой накрывающей её и сереберистую чародейку. Лишь язычки магии плясали от круга в полу к центру зала, где над выемкой, медленно вращалась непонятно откуда взявшаяся сфера, обрамлённая полупрозрачным обручем. Эпплджек оглядывалась по сторонам, но единороги следили за ними с трёх сторон, а с четвёртой путь преграждало то самое невозможное существо, успевшее разложить предметы из музея напротив табличек. Принадлежащие когда-то элементам гармонии, они зависали над полом, подсвечиваясь тем же оттенком света, какой был когда-то у камешков на их ожерельях.

— Тебе придётся выбрать... остаться или уйти. — Платиновогривая единорог прижала к себе Твайлайт, ласково касаясь мордочкой её гривы. — Хотя, пойдём со мной. В тебе и так достаточно силы и без этих бесполезных пони. Идём, и ты обретёшь куда больше, чем можешь себе представить. Спроси об этом Найтмэр Мун, к примеру.

— Не слушай её, Тва... — Пинки Пай вздрогнула и села на пол, сложив перед собой передние копытца. В них лежал чёрный камешек в форме воздушного шарика. Он рассыпался и невесомой пылью улетал куда-то, увлекаемый ветром. — Мы ведь... друзья... правда... Твайлайт? Даже без элементов гармонии... мы всё ещё друзья?

— Друзья элемента магии? Все они плохо заканчивали. Ведь так, Рэрити? Или быть может ты, элемент честности, скажешь, что я не права? А ты, олицетворение доброты, Флаттершай? Такая же робкая, как и предыдущий обладатель этого элемента. — Серебристая единорог развернула к ним лиловую единорожку, обхватив её, будто потерявшую все силы, тёмными щупальцами своей магии. — Посмотри на них. Друзья, которые были подобраны принцессой Селестией на протяжении многих веков. Будущие части двух новых принцесс. Два единорога, обладающие магией, идеальные для забытого заклинания. Конечно, первой бы была Рэрити, принцесса бы не стала рисковать своей любимой ученицей, используя забытое заклинание...

— Она никогда бы не поступила так! — Лиловый шар магии оттолкнул чародейку, и Спаркл одним скачком телекинеза оказалась у самой границы барьера, тяжело дыша и словно приходя в себя от магических оков.

— Даже если это потребовалось бы для спасения Эквестрии? — Серебристая единорог убрала свою магию, и та теперь плескалась у её копыт живой тенью, катая по полу камешки и поднимая фонтанчики пыли, оседающей разводами на магическом щите. — Ты, правда, так думаешь? Твои друзья видели, как она поступила с элементами гармонии. Элемент магии может вобрать их все в себя. Чем ты отличаешься от неё? Может, тем, что у тебя нет сестры, которую можно сослать на луну?

— Это... не... правда... — Слова с трудом давались Твайлайт, перед которой в центре зала вращалась сфера, один за другим присоединяя к себе кусочки оправы с разноцветными искрящимися камешками. Слышался каменный щелчок, и вставший на место кусочек охватывал одну из её подруг за другой разноцветными спиралями света, лишая сил.

— О нет, милая, это правда. Но давай я упрощу тебе выбор. Эта вещица когда-то очень давно собирала по крупицам гармонию, в итоге найдя пятерых подходящих носителей для каждого из её элементов. С нею ты обретёшь силу, которая затмит магию всех принцесс вместе взятых. Сумерки будут править Эквестрией. Свой замок, своя страна, безграничная магия, и тебе не придётся выполнять поручения принцесс... — Серебристое копытце показало в сторону вращающегося предмета, блики от камней которого смешивались в радужные всполохи, озаряя замерших единорогов и застывшее неподвижно существо. Грива из шипов сомнаморфа топорщилась и складывалась, выдавая его нетерпение. — Прими моё предложение. Ну же, признайся, в тебе плещется то же тщеславие, что и во всех элементах магии. Ты ничем не лучше их всех, но тебе выпал шанс всё изменить... Ощутить слёзы благодарности и трепет Селестии перед твоим могуществом. Сделать её своей ученицей!

— Нет! — Слово раздалось в зале расколов гул магии и вызвав тишину. — Нет-нет-нет- нет!!

Зал утонул в лиловой вспышке и вздрогнул, когда тёмная завеса барьера распалась, отбросив в сторону изумлённую, но невредимую чародейку. Улыбаясь, она медленно поднималась с пола, жестом приказав единорогам оставаться на местах. Сотканные из мрака щупальца растянулись в стороны, вспыхивая серебристыми разводами, сжимая колонны до хруста. Трещины ползли по камню, угрожая добраться до сводов зала и обрушить его вниз.

— Маленькая единорожка... — Спокойно произнесла серебристая, заметив смятение на мордочке Твайлайт, не знающей что делать: атаковать чаройдейку или броситься к своим друзьям. — Не надо так смотреть на меня. Я получила то, за чем пришла, но это не лишает меня права немного повеселиться на прощание. Ты хочешь спасти кое-кого... У тебя будет такая возможность. Просто выбери, спасти их или... её.

Серебристая мордочка кивнула в сторону друзей Твайлайт.

Камни из потолочной кладки падали, колонны кренились и расплющивались под весом этажей над ними, выпуская фонтанчики пыли и мелкой крошки, но вязли в прозрачном желе, замедляясь и останавливаясь, не достигая пола. Время словно задохнулось, не в силах сдвинуться с места. Гулким эхом, среди зависших в воздухе обломков и кусков потолочного свода, раздавались неторопливые шаги.

Пони в потрёпанном походном плаще вышел из заканчивающегося тупиком, дверного проёма. Что-то сухое шелестело в его пустом на треть бочонке, от которого пахло чем-то горьким и напоминающим дым фейерверков.

— Снова и снова, она создаёт неизменную точку во времени. Сколько бы раз я не пытался... — Пони подошёл к лиловой единорожке и осторожно положил в её копыта пустую тиару с небольшим, всунутым между узорами, листиком бумаги. — Эта башня, какому ослу пришло в голову делать тут музей? Ах да... это и был осёл...

Пони улыбнулся и, слегка потерев заросший щетиной подбородок, направился к лежащей у колонны голубой пегаске. Та, запрокинув голову и подвернув под себя крыло, тяжело дышала. Ей снился страшный сон, из которого она не могла выбраться. Пони покачал головой. Сняв с седельного саквояжа красную ленточку, он повязал её вокруг голубого копытца.

— История продолжает свой путь. Не верь, если кто-то скажет: "В конце друзья уходят". Друзья всегда остаются верны друг другу, вне времени и вне расстояний. — Он ласково ткнул пегаску в кончик ушка, и та облегчённо вздохнула, сложившись калачиком, как это делали жеребята. — Путь завершён, и теперь его ждут так же, как тебя. Самая быстрая летунья Эквестрии.

Земнопони обошёл дымящиеся и всё ещё искрящиеся круги на полу. В осколках сферы дрожало белое перо. Груда щепок тихо тлела, пытаясь запалить часть от вырезанной из дерева совы. Согнутая трубка ещё удерживалась на деревянной основе, но изящный замок уже отвалился и лежал чуть в стороне. Всё это, равно как и обуглившийся шлем с высохшей и теряющей лепестки веткой, легло в его сумки. Последним предметом был детский рисунок на кусочке камня. Подумав, он вложил его в копыта спящей лиловой единорожки. Под потолком захрустели перекрытия, и несколько камешков звонко цокнули об пол. Пони обернулся на прощание и скрылся в темноте зала...

Время восстанавливало свой шаг.

— Твайлайт!! Очнись же наконец, Твайлайт!! Сделай что-нибудь магическое!!

Голос подруги раздавался над самым ухом, отдаваясь резким звоном в роге. Что-то трещало в полутьме, и в центре зала вспыхивали дуги молний, рассыпаясь искрами по полу. В этих редких вспышках света Твайлайт с трудом рассмотрела лежащих подруг, одновременно пытаясь вспомнить хоть какое-то подходящее заклинание. Однако все они распадались на бесполезные слова, теряли своё значение и казались бесполезными. Все... кроме одного.

---

Жёсткая лапа прижимала вороного к полу, не давая возможности пошевелиться. Неудобно подогнувшееся копыто немело, а пыль набивалась в ноздри, вынудив его несколько раз негромко чихнуть. Тьма вокруг отступала, или он просто постепенно привыкал к ней. Впереди, насколько позволял ему обзор, виднелся крошечный пятачок света, в центре которого на возвышении из куска скалы с вырубленными на нём ступеньками стояла Диксди. Её крылья, отчего-то кажущиеся блёклыми и отдающими сероватыми оттенками, были широко раскрыты и подняты вверх так, чтобы их кончики почти касались друг друга. Она распевала непонятные слова медленно и спокойно, даже не оглядываясь на возмущённые вопли пегаски, которой, по-видимому, грубо прижали крылья. Почти рядом с ним сопел Блэк, не в силах помочь своей супруге, оказавшись в неподвластных ему тисках.

От груди растекалась прохлада. Она словно просачивалась внутрь его тела, порождая неприятное чувство, какое он испытывал, оказавшись в комнате Мария с блокиратором магии на роге. Но если тогда он чувствовал свою силу, но не мог ею воспользоваться, то сейчас волшебство покидало его, будто рассеиваясь в воздухе. Беспомощность начинала пугать его.

— Кхпфе... — Он попытался произнести хоть слово, слегка повернув голову так, чтобы подбородок перестал упираться в каменный пол. Всё та же невидимая лапа вжала его в пол сильнее, давая понять тщетность этой попытки.

Пол дрогнул от тяжёлых шагов, и в столб света, падающий на Диксди, сунулась огромная вытянутая морда ящера, покрытая каменистого цвета чешуёй, перемежаясь с редкими, слегка мерцающими изнутри полупрозрачными камнями. Послышалось глухое и кажущееся недовольным ворчание, на которое демикорн ответила резко и уверенно, сделав небольшой шаг навстречу чудовищу. Кем бы ни было существо, но даже стоя на полу, чуть склонившись к синей пони, оно оказалось выше Диксди, говорящей с куска скалы. Ящер шевельнулся и посмотрел немигающим взглядом в сторону её спутников, будто бы для него понятие кромешной тьмы не существовало. Ворчание повторилось вновь, и в нём Ван расслышал угрожающие нотки. К груди Диксди протянулась лапа, размером едва ли не с половину пони.

Как никогда вороному хотелось быть свободным в этот момент.

— Предметы у вас на груди... — Не оборачиваясь и не спуская глаз с ящера, проговорила перепончатокрылая. — Лишают магии. Это камни нивелирования. Ван... Армос, остальные... Попытка их снять или преодолеть их силу ничего не даст, кроме истощения и ощутимой головной боли. Если это успокоит, на мне такой же.

Ящер пророкотал несколько коротких фраз, если эти глухие и закладывающие уши звуки можно было назвать речью.

— В свою очередь, эти камни позволят всем вам видеть в совершенной темноте. — Не то перевела, не то дополнила предыдущую фразу Диксди.

И вправду, темнота отступала, а тусклый столб света, полный мелькающих в нём облаков пыли, плавно превращался в ослепляющий. Постепенно становились видимыми и стоящие рядом фигуры огромных ящеров, каждый из которых был в несколько раз выше пони. Поджарые, обманчиво медлительные, с полупрозрачными когтями, алмазное происхождение которых выдавали тонкие грани сколов, они продолжали держать путников прижатыми к полу. Особенно единорога. Тот в бессилии скрёб копытом пол и пытался что-то сказать. Морда рептилии качнулась в его сторону с коротким рыком и последовавшими за ним щелчками, будто кто-то медленно давил речную гальку чем-то тяжёлым.

— Он говорит, Армос, чтобы вы не пытались использовать заклинания. Если не хотите потерять не только дарованное вам, в силу обстоятельств, уважение, но и собственную магию. — Как-то холодно перевела Диксди, став певуче произносить незнакомые Вану слова, будто убеждая ящера отказаться от его намерений.

На половине одного из особо загадочно звучащего слова огромная лапа протянулась вновь и обхватила горло демикорна. Речь Диксди сбилась, перейдя в короткий хрип, но та упорно смотрела вперед, не отводя глаз и не опуская крыльев.

— Отпсссти... её... — Прошипел вороной, выплевывая попавший в рот песок, но его мнение, казалось, никто в расчёт не принимал. Ящеры смотрели в сторону синей пони, замершие, спокойные и невозмутимые, словно происходящее их не касалось.

Глухой, похожий на падающие камни, смех прокатился по пещере, и лапа разжалась. Ящер указал острым когтём в сторону спутников перепончатокрылой, и Ван ощутил, как лапы существ медленно отпускают его. Ящеры плавно пятились назад, словно растворяясь в окружающих пони каменных стенах, кусках скал и насыпавшихся со свода пещеры булыжниках. С возвышения, неторопливо шагая по ступенькам, спускалась Диксди. Она казалась уставшей, но радостной, к облегчению вороного, ощущающего себя, как тот, по которому прокатилось несколько бочек с яблочным сидром. На её груди темнел продолговатый, кажущийся вросшим в шкурку, камень, блёкло отсвечивая крупными и неравномерными гранями.

— Приём, и вправду, не был радушным... — Едко заметил Армос, поднимаясь и озадаченно трогая копытом камень на своей груди.

— Напротив, могло быть хуже. В любом случае, мы можем идти дальше. Через равные промежутки на нашем пути будет возможность остановиться, перекусить и отдохнуть. Горные источники полны замечательной воды, так что жажда нам не грозит. — Диксди улыбнулась шире и тихо встряхнула крыльями, вызвав всплеск из мерцающей пыли.

Блэк и Алиорин уже рассматривали камни друг на друге, выдвигая предположения о природе и происхождении столь диковинного материала, однако, послушавшись совета Диксди, не пытались их с себя снять. — Камни сойдут сами, когда мы покинем их владения. Они немного тяжёлые, но скоро вы к ним привыкните. Их делали из расчёта не совсем на пони...

Она развела в стороны крылья, словно извиняясь за испытываемые всеми неудобства.

— Ощущение, будто мне рёбра сковали... Мне показалось, или они слушались тебя? Не поверю, что они впечатлились твоими артефактами и внешним видом, признав тебя чем-то вроде богини. — Фыркнув и отряхнув гриву и перья от пыли, проговорила пегаска. – Они будут нам помогать?

Синяя пони с удивлением на мордочке обернулась в сторону Алиорин.

— Слушались меня? Они не слушаются никого и, отчасти, являются причиной, по которой диамандовые псы избегают этих мест, как огня, а пони отказались от глубинной выработки кристаллов в горах. Они живут тут с незапамятных времён и, полагаю, будут жить тут и дальше. Я просто знаю их язык, изучала его некоторое время. — Она слегка замялась, подбирая слова. Ей не хотелось пояснять, что говорила на инитиумнарском языке своего народа, а ящеры, и вправду, имели некоторую толику уважения к демикорнам, сосуществуя с ними в течение длительного времени. — У них нет богинь или богов, да и правление сестёр-аликорнов они не признают.

Вороной едва сдержался от реакции на такую возмутительную позицию ящеров, но вовремя спохватился. Кто знает, может, эти существа всё ещё где-то рядом и всё слышат. Армос же сохранял хладнокровие, пусть даже и видимое, скорее сосредоточившись на собственных ощущениях. Отсутствие магии было необычным чувством. Проверяя свою догадку, он легко поднял копытом камешек, отметив сохранившийся копытокинез, простейшую и базовую способность любого пони.

— Я дала слово, и они чтят тех, кто его держит. А вот ваша выходка... — Диксди обернулась к единорогу.

— Моя?

— Стоила мне нескольких минут беспокойства. — Холодно продолжила демикорн, впервые потерев сгибом копыта шею, словно пытаясь избавиться от неприятного ощущения. — Не так приятно ощущать на горле алмазные когти.

— Не будем считаться, всё обошлось, и хвала Селестии. — Буркнул Блэк. — Надеюсь, тут не лабиринт ходов?

— Конечно, да. Народ Каменных Ящеров разрешает использовать один из нужных нам проходов. Потом они его завалят и создадут новый. — Пожала плечами Диксди, подбирая оставленную у ступеней сумку. Позади поперхнулся единорог, удивлённо уставившийся на пегасочку. Та, в свою очередь, переводила взгляд с Блэка на вороного, тихонько пискнув. Привыкший к необычному сиянию глаз синей пони, Ван не сразу заметил загадочное белёсое свечение в глазах своих спутников. Такое же плескалось и в зрачках Диксди, частично перекрывая их янтарный оттенок.

— Что за... — Тихо начал фразу он, но так и не смог подобрать подходящего слова.

— Хах... У меня в первый раз была такая же реакция. — Ободряюще отозвалась перепончатокрылая, верно предположив, с чем был связан возглас. — Свечение в глазах из-за влияния камней. Они же делают все цвета такими зеленовато-пепельными, делая источники света ярче, какими бы крошечными они ни были.

Пони оглянулись по сторонам, стараясь не смотреть на ослепительно белый столб света в центре зала. Каждый камень стал видим, а вкрапления кристаллов переливались мягким отблеском. Чёрные и глубокие тени почти отсутствовали. Даже пол, казалось, переливался мелкой сияющей крошкой.

— Такую штуку, да археологам... — Восторженно выдохнула Алиорин, словно уже забыв о том, как её жёстко помяли перед тем, как нацепить на грудь нивелирующий камень.

— Вне пещер ящеров камни рассыпаются и практически теряют свои свойства, не оставляя на теле и следа. — Перепончатокрылая хотела добавить ещё что-то, но передумала и зашагала в сторону единственного выхода из пещеры, помимо каменной арки. Стены коридора были покрыты следами когтей, будто его вырубили в скале совсем недавно. Мелкая крошка руды похрустывала под копытами, заглушая шаги.

— Смотрю, не только Алиорин у нас горазда на сюрпризы. Ей удалось найти общий язык с хаски, облегчив доставку груза к археологическому лагерю, а вы продемонстрировали нам и вовсе запредельное, скрывая до самого конца факт своего знакомства с древними и совершенно неизученными существами. — Армос размеренно вышагивал рядом, стараясь поспевать за Диксди и справиться с лёгким ощущением паники от отсутствия магии. Несмотря на предупреждение, даже в худшем кошмаре ему не представлялась возможность лишиться способности зажечь крохотный огонёк или потерять навыки телекинеза. Ощущать себя земнопони ему не нравилось. — Мне кажется, или вы немало знаете об этом народе, в сравнении с теми же псами, отказывающимися даже обсуждать старые шахты в горах, прикрываясь своим "табу".

— Я бы тоже не отказалась послушать. — Алиорин чувствовала себя задетой словами единорога.

— С удовольствием. Тем более что мы вряд ли ещё раз встретимся с ними. — Диксди слегка качнула хвостом из стороны в сторону.

— Сомневаюсь, кто-то из нас явно вернётся в те шахты и найдёт арку. — Уверенный голос Блэка прокатился по коридору трёхкратным эхом.

— Они найдут только шахту и ровную стену, провал в которой будет закрывать кусок скалы. — Чуть обернувшись в его сторону, заметила пони. — Ни один из проходов не остаётся на прежнем месте. Они появляются и пропадают, когда в них нет необходимости.

— Это правда? — Пегасочка сглотнула и обернулась назад, словно ожидая увидеть за своей спиной схлопывающиеся стены. Но позади, по-прежнему, виднелся свет от пещеры.

— Вполне. — Утверждающе кивнула Диксди.

— И всё же, как вам удалось познакомиться с этими существами? — Продолжал любопытствовать единорог.

Диксди задумалась. На деле, она встретилась с ящерами ещё жеребёнком, когда её взяла с собой наставница. Ящеры ужасно напугали её своим видом, и почти всё время она жалась к взрослому демикорну, не отставая от той ни на шаг. Следующая встреча была намного позже, когда она странствовала по брошенным шахтам в поисках редких видов камней для артефактов, пытаясь заменить испорченные детали. Смешав немного правды с вымыслом, получилась вполне подходящая история.

— Изучая артефакты и необходимые для их создания... детали... мне довелось много странствовать по Северным Горам в поисках необходимых камней и минералов. В одно из таких путешествий случилась встреча с этим народом. От них же удалось узнать о временах, когда они вели обмен с "наземными", как они называли пони, делясь добытой рудой за некоторые вещи с поверхности. — Демикорн рассказывала, взвешивая каждое слово, стараясь не уточнять, с кем именно вели торговлю ящеры. — Их немногочисленность компенсировалась изрядной силой и выносливостью. Вот этот проход вырублен всего двумя ящерами.

— Магия? — В голое Армоса послышались нотки беспокойства.

— Скорее всего, да. Их собственная и умело используемая. — Кивнула Диксди.

— Потрясающе. — Кисло заметил лишённый магии единорог. — Поэтому они намяли мне бока и ткнули мордашкой в пыль?

— Они просто не любят единорогов. Давняя неприязнь. Как и тех, кто пользуется магией от рождения, считая это само собой разумеющимся. Магия ящеров — приобретённая. Приобретенная упорным трудом, вживлением различных камней и кристаллов в тела, тренировкой и закалкой каменной, в буквальном смысле, чешуи. Они считают магию продуктом усилий над собой, уделом тех, кто посвятил этому свою жизнь. А потому каждый из них достиг в этом совершенства. Взять хотя бы вот эти камни. — Она приостановилась и ткнула копытом в грудь Вана, едва не споткнувшегося от неожиданности. — По сути, это концентрат темноты, сжатый до твёрдого состояния. Пока он на теле, магия не существует для единорога или... другого использующего магию существа. Меры предосторожности...

— У пегасов и земнопони нет магии. — Осторожно вставил Ван, взглянув в сторону спутников.

— Меры предосторожности от нас? — Армос не дал вороному продолжить мысль, оказавшись рядом с Диксди.

Та указала кончиком крыла в сторону торчащих у стен тёмных кристаллов. В похожих на гранёные колонны кристаллах мутно плавали искажённые тени, среди которых появлялись и пропадали лишенные зрачков глаза. Зрелище было отталкивающим и завораживающим одновременно.

— Ящеры считают, будто это может оживить страхи мага и воплотить их в реальность. — Она постучала по кристаллу копытцем, и тени внутри алчно раскрыли пасти, расплющиваясь по внутренней стороне блестящей поверхности в попытке выйти наружу. Единорог отшатнулся. — Так что, Армос, считайте, вам сделали услугу, на время превратив в обычного пони. Даже если это неправда, и причина в другом...

Продолжая шагать, она время от времени смотрела себе под ноги. С момента, как на ней оказался этот камень, она чаще оглядывалась на свой ограничитель или артефакты. Подёргивала крыльями, пытаясь сложить их удобнее, или снижала темп шага, равняясь с отстающим Ваном, любопытство которого пересиливало дискомфорт от магической пустоты.

— Камни, кристаллы, горная порода... чем они тут питаются? Не мелкими же грызунами, вроде хомяков... — Задумчиво рассуждал вороной, рассматривая стены, в которых иногда попадались небольшие углубления с цветами из минеральных отложений.

— В их рационе нет животной или растительной пищи. Весь их мир — это тихий звон кристаллической породы и скользящей в ней магии, вот почему тут нет места суете. — Диксди услышала его слова и снова замедлила шаг. — Впереди будет боковая пещера, в которой выйдет передохнуть и даже выспаться. Таким темпом мы доберёмся до цели даже раньше срока.

— Звучит так, будто кроме них и горной породы тут никто не живёт. — Нарушил молчание земнопони.

— Почему же. Из мелких обитателей тут есть вот они... — Копытце перепончатокрылой указало на пол, по которому катились маленькие пушистые и кажущиеся невесомыми шарики, принятые остальными за клубочки пыли от копыт, настолько они сливались с цветом пола. Взмахнув несколько раз хвостом, она подняла горсть из них в воздух, отчего те закружились и стали медленно оседать на пол, тихо шурша, прежде чем вновь покатиться дальше.

— Не знаю, что это за штуки, но они выглядят забавно и безобидно. — Рассмеялась демикорн, увидев, как Алиорин отчаянно пытается избавиться от них, стряхивая со своих крыльев, но те продолжали суетливо перекатываться между перьями. — Можно попытаться взять их с собой, но они просачиваются в любую щёлку и сбегают из сумок и карманов. Зато их забавно тискать. Они от этого пищат.

— Слышал я об одних шариках с четырьмя крылышками. Тоже были милые, а потом стали поедать все, что на их глаза попадалось. А в одном городе, забыл название, они стали дома и телеги жевать. Пока от них избавились, полгорода как не бывало. — Недоверчиво покосился на подземных жителей земнопони, помогая Алиорин избавиться от пушистиков на крыльях. Те, действительно, попискивали, оказавшись прижатыми копытом, и чудесным способом ускользали, как бы их ни пытались поймать. Пегаска махала то одним, то другим крылом, вспоминая про репей и перья.

— Они ничего не едят. Хотя, может, их еда — это пыль и лёгкие крошки минералов, кто знает. — Диксди тихо посмеивалась, наблюдая, как вороной украдкой тыкает зазевавшиеся комочки копытом. Те, тихо попискивая, разбегались в стороны.

Коридор несколько раз вильнул, огибая массивный тёмный кристалл, топорщащийся острыми пиками, и сбоку показалась небольшая пещерка.

В ней, помимо весело журчащего ручейка, мерцали минералы, слегка разбавляя серый оттенок окружения пастельными цветами: от нежно-розового до оранжевого и зеленовато-голубого. Тёмный свод покрывали вкрапления полудрагоценных камней, отчего казалось, будто над головами раскинулось ночное небо.

Алиорин тихо присвистнула от восхищения. Практичные Блэк и Армос направились к ручейку, радуясь возможности избавиться от вкуса пыли во рту, оставив у входа перепончатокрылую и вороного, прикидывающих, где будет лучше расположиться...

---

С момента, как пони обнаружили себя среди груды свежего сена, прошло немало времени. Солнце уже двигалось к горизонту, словно не желало уступать место луне, а лиловая единорожка, взлохмаченная и покрытая разводами пыли, сидела рядом с фонарём, держа перед собой небольшую записку.

— Твай... Твайлайт... где мы? — Эпплджек осторожно шевельнула копытом и задела тихо пискнувшую Флаттершай, кончики крыльев которой торчали из сена жёлтыми пёрышками.

— У меня ощущение... будто меня в грозовое облако сунули. — Лохматая радужная грива показалась из-под сена и снова пропала. Вместо неё появились два копыта и крыло, словно их обладательница не могла решить, как именно следует выбираться из копны.

— Почти так и было... я не знаю, как нам вообще удалось телепортироваться оттуда... у меня рог до сих пор звенит от этого заклинания. — Выплёвывая соломинки и уже предполагая, как выглядит её грива, проговорила Рэрити.

— Главное, что всё в порядке. — Голос Твайлайт звучал тихо и устало. Она обернулась, и блёкло улыбнулась. — Но мы по-прежнему не знаем, как помочь принцессе Луне... простите... я втянула всех вас в это и... чуть...

Единорожка сглотнула слёзы и улыбнулась веселее, заметив как, наконец, из охапки сена выбирается Пинки, слегка покачиваясь и нетвёрдо держась на копытах.

Лишь когда с её магией объединилась магия Рэрити, заклинание телепортации охватило зал и выбросило пони в ближайший сеновал из уходящей под землю башни. Оно бы не потребовало столько сил, если бы не всплески молний и ощущение расслоения магии, наполнившего зал. Куда делись те единороги, и кто они были, она так и не узнала. Очнувшись, она лишь ощутила под собой солому и прохладную влагу на попавшем в корыто копыте.

— Не говори так... хорошо, что со всеми нами всё в порядке... — Послышался тихий голосок Флаттершай, мордочка которой, показалась из пучков соломы. На её нос упало голубое перо, и она чихнула, отправив его снова в полёт. Лиловая единорожка шмыгнула носом и согласно кивнула.

— Но что это за кусочек бумаги? — От пристального взгляда Рэрити, с ужасом рассматривающей в своём отражении кавардак вместо ухоженной гривы, не ускользнула бережно удерживаемая в телекинезе бумажка.

— Я не знаю... я нашла её в своей тиаре, когда только очнулась. — Твайлайт снова повернулась к записке. — Тут написано: "Крупица от радуги будет сиять, тьму разогнав и светом наполнив. По звону листвы найдут дорогу друзья и встретятся вновь у корней Хрустального Древа"
— Кто бы это ни писал, он не дружит с рифмой... — Продекламировала Пинки Пай и осеклась, заметив обращённые на неё взгляды. — Что?

— Крупица радуги. — Твайлайт показывала копытцем на переливающийся в пустом колье голубой осколок. — Кусочек элемента гармонии, ну, конечно, же. Но что означает остальное...

— Умм... Быть может, это значит, что нам нужно... вернуться обратно? — Тихо вставила Флаттершай, рассматривая розовый осколок на краю пустой оправы в форме бабочки своего колье. — Мне, кажется, это будет... правильно.

Позади тихо ойкнула Дэш, на которую откуда-то сверху упала потрёпанная книга из библиотеки. Потирая копытом макушку, она пнула обложку.

— Только сначала отдохнём... и перекусим... — Голубые крылышки свесились вниз. — Я ног не чую... и вообще ничего не чую...

Переглянувшись, пони согласно кивнули. Лишь Твайлайт Спаркл озадаченно перечитывала записку, гадая, от кого она могла быть. Другой загадкой оставался рисунок принцесс, который она нашла лежащим рядом с собой, когда очнулась в амбаре. Он поблескивал чуть треснувшей стеклянной частью, напоминая причину, по которой слишком долго отдыхать было бы непозволительной роскошью. Последние слова серебристой незнакомки оставляли мрачное ощущение, но хорошей новостью было другое.

— Эпплджек... Рэрити. Дэш, Флаттершай, Пинки... вы ощущаете что-то ещё, кроме усталости? — Единорожка повернулась к друзьям. — Видения и этот назойливый шум... что-нибудь?

— Совсем ничего, и даже эти жутко-страшные единороги пропали. Будешь? — Пинки протянула пучок сена, улыбаясь привычной улыбкой, так хорошо знакомой Твайлайт, подтверждая догадку. С элементами гармонии их покинули и кошмары. Вот только были ли они причиной... или та странная серебристо-чёрная магия, путы которой ощутила на себе единорожка, этого она не знала. И ответ она могла услышать только от той, кого упомянула чародейка.

— Эй... а кто это повязал мне ленточку на копыто? — Дэш рассматривала узелок, гадая, где она могла видеть эту ленту прежде. – Фу, как по-девчачьи выглядит...

---

В отличие от туннеля, пещера была теплее и уютнее. Бьющая из источника вода, образуя небольшой ручеек, стекала по камням в небольшую выемку на камне, из которой просачивалась дальше, так и не вытекая за ее пределы.

— А она тёплая и... немного сладковатая! — Удивлённо воскликнула, сделавшая глоток пегасочка. — Тут тёплые источники?

— Что-то вроде... — Согласно кивнула Диксди, опуская в воду одну флягу за другой. — Большая часть подземных рек никогда не выходит на поверхность, образуя замкнутую систему таких же озёр. Родники то и дело пробиваются на поверхность в таких вот естественных пещерах, поэтому недостатка в воде не будет. Но если есть желание, можно взять несколько фляг с собой.

И всё же её беспокоило ощущение пустоты. Откалывая кусочки разноцветных кристаллов для будущих артефактов, она прислушивалась к себе. Артефакты молчали. Вернее, они не ощущались иначе, чем просто металлическими изделиями, охватывающими её тело, отказываясь резонировать с её желаниями. Из-за этого ей пришлось прибегнуть к помощи рога и коготков на крыльях, что не скрылось от внимания вороного, уже успевшего расстелить свой и её коврики.

— С тобой что-то не так... я прав? — Ван заглянул в глаза задумавшейся над кристаллическим цветком пони.

Она обернулась и приложила копытце к губам, словно призывая говорить тише.

— Я не ощущаю артефактов. — Еле слышно проговорила она с тоскливыми нотками в голосе, выдающими её неуверенность в своих силах. Взгляд выдавал напряжение и тоску, столь тщательно скрываемую до этого момента. — Без них мне холодно... пусто... Эти камни заглушают их голоса, отнимают связь с ними.

— Но ведь прежде ты справлялась с этим? — Он уже подозревал, каким будет ответ, но не думал, что догадка окажется настолько верное.

— Я впервые получила нивелирующий камень... — Она понуро опустила голову. — Если бы я была единственной, на ком его не было, это показалось бы странным.

— Да, наверное. — Ван оглянулся на выдвигающего вслух одну теорию за другой Армоса, ведущего свой дневник наблюдения. — Но тебе не стоило поступать так необдуманно.

Диксди тихо всхлипнула. Не так давно пережитое прикосновение острых когтей к шее, ощущение каменной, нерушимой лапы, сжимающейся на шкурке, молчание артефактов — всё это подтачивало самообладание перепончатокрылой. Произошедшее оказалось неожиданностью.

— То испытание, оно напугало меня. Я не думала, что меня будут проверять. Это было так страшно: стоять, не ощущая на себе артефактов, в окружении каменного холода. — Вздрогнув, проговорила она, и вороной на миг пожалел о необходимости скрывать свои крылья. Вместо этого он осторожно притянул пони к себе копытом.

— Значит, нам нужно быстрее пройти эти подземные пещеры. — Повеселев, прошептал Ван, наклонившись к забавно поникшему ушку фиолетовогривой спутницы.

— Не получится. Ты и я, может быть, и могли бы пойти быстрее. Но не они. — Она указала копытцем в сторону устраивающихся на ночлег пони. Заметившая обращённые в её сторону взгляды пегаска подмигнула и помахала крылом. Единорог уже растянулся возле мерцающего кристального куста, прикрыв глаза. Отсутствие магии всё же утомляло лидера экспедиции. И это становилось всё более заметным.

— Думаешь, у них не хватит выносливости? Брось, как минимум, эта парочка явно закалена в путешествиях не хуже нас с тобой. — Вороной ухмыльнулся, но неожиданно серьёзный взгляд Диксди заставил его усомниться в своих предположениях. — Или ты что-то не договариваешь?

— В Алиорин и её спутнике нет магии, как случае единорога или тебя, ты верно заметил тогда. Они сейчас не замечают, но с каждой минутой и проделанным шагом они делятся своими силами с камнем, и если пойдут быстрее, начнут быстро слабеть. Для этого им потребуется провизия, чтобы пополнять силы за её счёт. В твоём случае это верно лишь отчасти. — Диксди указала крылом на коврик изо мха. — Но если ощутишь головокружение или пол вдруг перестанет быть устойчивым, откуси кусочек мха. Это немного поможет.

— И после этого я не поверю, что ты не знала об этом с самого начала, настояв взять с собой эти "моховрики". — Ван фыркнул и принюхался к коврику. Аромат горного лишайника никуда не делся, оставаясь таким же, как и прежде.

— На таких как ты он действует как поддержка. Вот почему торопиться не выйдет. А я... потерплю. — Диксди осторожно легла на зелёную, чуть щекочущую подстилку и вытянула копыта в сторону.

— Погоди, но если в тебе нет магии, то тогда камень действует на тебя как простых пони? — Вороной лёг рядом, сложив под мордочкой сумку.

— Нет, он не создан для... таких как я. Я сама не ожидала, что из-за него перестану слышать артефакты. — Тихо ответила она, нервно шевельнув хвостом. Костяные шипы царапнули пол, оставив несколько продольных полосок. Стоя там, она попросила удивлённого ящера прикрепить к ней такой же камень, объясняя это тем, что так они будут чувствовать себя спокойнее. Не как пленники или вроде того.

— Ты говорила. Но для единорогов он тоже кажется несколько массивным. — Ван взглянул в сторону Армоса, который ворочался во сне, то и дело цокал копытом по камню, явно испытывая дискомфорт от его присутствия. — Чего этот ящер взъелся на нашего лидера. Ощущение, будто тут все недолюбливают единорогов.

— Воины Сомбры были тут, но глубоко пройти не смогли. Ящеры дали им отпор по-своему. Сохранив с тех пор некоторую неприязнь, хоть и утихшую со временем. Армос своими действиям напомнил им об этом, и тот ящер предложил несколько... неприятный вариант, от которого с трудом удалось его отговорить. — Диксди зевнула. — Но камни были созданы не для них. Они предназначались для... аликорнов.

— Чтооо? — Уже готовый вздремнуть Ван очнулся и уставился на демикорна. — И ты говоришь это только сейчас?

— Ну не тогда же, когда все могли нас услышать... — Смутившись, она спрятала за крылом мордочку. — Это древнее правило. Не спрашивай меня, откуда оно пошло и что послужило причиной...

— О, принцессы, я не знаю, оскорбиться или принять за честь, что меня зачислили в такой лестный ранг. — Тихо фыркнул вороной, слегка ткнув Диксди копытцем в крыло. Та уже посапывала, укрывшись перепонками, прохладными и жёсткими снаружи. Свет от кристаллов скользил по чешуйкам, отражался в них, и, всматриваясь в этот шевелящийся узор, вороной постепенно засыпал сам, логично предвкушая бодрость после хорошего сна.

Ограничитель тихо щёлкнул, сместив стрелку с одного тускло горящего символа на другой.

Диксди снился сон, и облачка воспоминаний скользили перед замершей в ожидании фиолетовой личностью. Немигающим взглядом она вглядывалась в скользящие мимо мутные образы. Она узнавала эти места. Узнавала то, что происходило вокруг. Смотрела чужими глазами на прошлую себя, живую, чувствующую и имеющую свои цели. Это был день, который не особо запомнился ей, но оказался ярким впечатлением для той, кто была с нею рядом. Той, кто смотрела на неё с восхищением снизу вверх, широко распахнутыми глазками жеребёнка.

— Ну же, не отставай. Я взяла тебя с собой только потому, что другие наставницы заняты важными поручениями. — Багрово-ржавого цвета демикорн быстро шла по каменному проходу, чеканя шаги стальными наподковниками, переходящими в массивные поножи на передних и задних копытах. Металлический шар-украшение на одной из плотно скрученных прядей гривы мелодично позвякивал о полудоспехи, закрывающие грудь и часть боков. С каждым движением сочленения его входили друг в друга, обеспечивая своей обладательнице подвижность, хотя и несколько сковывая её. Жёребёнок с восторгом смотрела на эту броню. Даже полудоспехи считались уже признаком мастерства обладания артефактами. Две другие её наставницы не имели их. Правда, Брайтлайт считала доспехи ненужными и обременяющими в полёте предметами, обладая при этом правом их носить.

— А куда мы идём, наставница Калдари? А там будет интересно? А почему тут так... — Жеребёнок ойкнула, споткнувшись и растянувшись носом на полу. Не заметив торчащий камень, она зацепилась за него копытом и теперь, скуксившись, потирала ушибленное место сгибом крыла, стараясь не расплакаться.

— Не почемучкай. А то вырастешь почемучкой, и второй хвост появится. — Вздохнув, наставница остановилась, дожидаясь, пока жеребёнок её нагонит.

— У почемучек два хвоста? – Казалось, падение уже давно забыто, и жеребёнок уже с интересом вглядывалась в совершенно серьёзную морду высокого демикорна, лоб которой украшал загнутый артефакт, огибая рог и спускаясь зубцами к вискам.

— Надо было согласиться и поменяться местами с Игнеус... — Калдари вздохнула и продолжила шагать дальше. — Не задавай глупых вопросов и не отставай. Тут легко потеряться, даже если на тебе этот браслет поиска.

— Хорошоооо. — Синего цвета жеребёнок с обхватывающим правое копытце колечком, в оправе которого мерцал красный камень, поспешила за наставницей, стараясь смотреть по сторонам.

Туннель всё чаще петлял и разделялся на боковые проходы. Свернув в один из таких, они оказались на просторной площадке, пол которой покрывали глубокие царапины и вмятины от копыт. Жеребёнок огляделась по сторонам, замечая по бокам выступы, похожие на огромные ступени. Чтобы взобраться на такую, ей пришлось бы встать на задние копытца и помогать себе коготками на крыльях. И то, это потребовало бы некоторых усилий.

— Тут живут почемучки? — Янтарные глазки смотрели на с трудом сдерживающую улыбку наставницу.

— Нет, тут живут другие существа, которые могут быть тебе друзьями... или могут быть врагами. А потому тебе следует выучить один очень важный урок, раз уж пришлось тебя взять с собой.

Фиолетовая личность бесшумно вздохнула. Живой она казалась воплощением силы, надёжности и доверия в глазах этого маленького существа. Сейчас, спустя столько времени, это воспоминание казалось ей не совсем правильным, но тогда... тогда она не могла поступить иначе. Её дух требовал действий, а тело жаждало ощущений на грани возможного. Менять планы из-за навязанного ей жеребёнка она не планировала, разумно полагая это отличным совмещением желаемого с полезным уроком для молодого поколения демикорнов.

— Какой урок... наставница Калдари? — Жеребёнок моргнула и покрутила мордочкой. Кроме них, никого и ничего не было, а для изучения символов инитиумнарского языка потребовались бы те тяжёлые книги, которые приносила с собой Игнеус. Багрово-ржавая наставница повернулась для ответа ровно в тот момент, когда что-то массивное просвистело над головой жеребёнка, растрепав той гриву. Удар грохотнул по металлическим пластинам доспехов и отбросил наставницу к самой стене, словно та ничего не весила. — На... на... ставница...

Жеребёнок медленно поднимала мордочку вверх, с ужасом вглядываясь в застывшую над ней каменную лапу, когти которой блестели алмазными гранями.

— Ты не смотреть по сторонам. Терять бдительность, Фускус. — Пророкотало, коверкая инитиумнарские слова, существо, застывшее над жеребёнком. — Или ты думать, я дать тебе слабость?

Наставница скользила над землей, чередуя копыта с касаниями шипов, резко меняя вектор движения, уклоняясь от возникающих из-под земли обломков скал. Мягкий толчок крылом отбросил жеребёнка в сторону в тот же миг, когда пара закованных в броню копыт с лязганьем впечатались в массивную каменную тушу, заставив ту согнуться. Несмотря на удар, существо осталось на ногах, использовав в качестве опоры свой хвост.

Над отпрыгнувшей вбок наставницей возвышался каменный ящер, полная клыков пасть которого была приоткрыта в улыбке. Кажущийся медлительным, на деле он оказался намного подвижнее. Жеребёнок даже не успела понять, что случилось, когда тот в несколько шагов оказался рядом с наставницей, перехватывая лапой взмах её костяного хвоста. Шипы врезались в прочную лапу и высекли искры, пронзительно скрипнув. Не упустив шанса, ящер ударил в грудную пластину доспехов, заставив наставницу зайтись кашлем и откатиться кубарем к ступеням.

Доспехи тускло замерцали выбитыми на них символами, и поножи на задних копытах нанесли удар в пол, позволив своей обладательнице уйти от прямой атаки прозрачными когтями, располосовавших камень, будто это был сочный цитран. Костяной хвост вновь изогнулся, чуть удлинившись, и обвился вокруг шеи ящера, опрокинув того на землю. Каменная лапа по касательной чиркнула чешую на крыле, встретившись с чем-то вроде мерцающего барьера. Вновь посыпались искры, но прежде, чем демикорн оправилась от этого, ящер перехватил её хвост и отбросил в сторону, высвободив свою шею из захвата.

Алмазные когти прошлись по доспехам, вспоров металлические детали и превратив полоски с символами в груду лома, жалобно лязгающего на напряжённом и покрытом пылью теле, но Калдари не обращала на это внимания. Двигаясь, словно хищник, она выбирала нужный момент. В фиолетовых глазах полыхали язычки пламени, вбирая часть силы из искрящихся на её артефактах символов.

Одна точка там, у груды камней, другая — возле оставленной спиной ящера борозды в полу, ещё одна — прямо у расколотой скалы, появившейся из пола, словно из неоткуда. Точное движение, единый порыв. Обманчивое движение хвоста и несколько ударов копытами в корпус ящера, заставившие его охнуть, а поножи жалобно скрипнуть и погнуться, рассыпаясь снопами искр. Резкая атака рогом снизу вверх задевает бедро и предплечье существа, вызвав брызги каменной крошки. Почти идеально, если бы не шаг ящера назад с разворотом, после которого массивный хвост пришёлся по её скуле и отправил в полёт к противоположенной стене.

Прыжок. Плавный, отдающийся дрожью в земле бег склонившегося вперёд ящера, квадратная морда которого рассекала воздух, свистящий в углублениях его чешуи. Когти на лапах заискрили магией, светясь изнутри и переливаясь гранями. Матовая часть обманчиво делала их короче, чем они были на самом деле. Те, кто думали увернуться от атаки, не учитывали это и с изумлением смотрели на оставленные порезы. Только не она.

Когти оторвали часть наплечника, оставив три пламенеющих борозды, и задели выставленные как щит поножи, скрежеща по усиленному магией металлу, потеряв часть своей инерции. И всё же ящер теснил её, прижимая к полу и почти касаясь когтями её горла.

— Отпусти её!! — Соперники совсем забыли о том, что находятся тут не одни. — Отпусти её... ты... жуткий...

Ящер замер. Лапа разжалась и обхватила вытянутое вперёд копыто, помогая демикорну подняться.

— Маленький жеребёнок втыкать рог в моя нога. Смелый. Ты брать его для смотреть битва? — С усмешкой проговорил ящер, поднимая за шкирку истошно верещащего жеребёнка, пытающуюся если не достать рогом, то лягнуть ужасного монстра, напавшего на её наставницу. Делая это зажмурившись, она не особо добивалась успехов, лишь несколько раз удачно попала хвостом по носу каменного существа, чем изрядно его развеселила. — Твой наставница порядок.

Рокочущий голос над самыми ушками заставил жеребёнка замереть и уставиться непонимающими янтарными глазками на огромную грубую морду ящера. В зеленоватых, кажущихся бездонными самоцветами, глазах играли весёлые искорки, и отражалась она сама. Пыльная, растрёпанная, с тускло сияющим на копытце кольцом.

— Ты страшный. — Заявила она, ткнув в него копытом, отчего ящер глухо рассмеялся.

— Говорить правда. Забавный малышка. — Хохотал он, протягивая жеребёнка в крылья наставницы.

— Это Амергал. Он — будущий хранитель тех, про кого я тебе говорила. Каменные ящеры заселили эти горы одновременно с нашим народом, но это не значит, что все из них твои друзья, равно как и не все могут быть врагами. Запомнила? — Жеребёнок не особо вслушивалась в наставления багрово-ржавой наставницы. Толкая копытцами в измятые и прорезанные в нескольких местах доспехи, она в голос плакала.

— Молодой демикорн быть мягкотелый? Другие не бояться и плакать. Сражаться рог и копыто. — Задумчиво рокотал ящер, с интересом вглядываясь в испуганно жмущуюся к наставнице юную перепончатокрылую пони.

— Она станет сильнее. — Неуверенно отозвалась наставница.

— Я ждать, когда девятый колено стать сильный. Пока ждать, гора становиться долина. — Усмехнулся ящер, вставая в полный рост. Подняв обломок скалы, он сунул его в пасть, с хрустом перемалывая горную породу с прожилками металла. — Ты хорошо сражаться. Амергал быть тут следующий встреча.

— Да-да... Как обычно. — Калдари опустила вниз затихшего жеребёнка. Оглядев себя со всех сторон, она убедилась в минимуме повреждений. Несколько ссадин, чуть ноющее ребро и десяток обломавшихся шипов на хвосте. Впрочем, те быстро отрастут вновь и даже станут прочнее. Доспехи же её озадачили. Магинженеры клятвенно заверяли её в прочности новой конструкции, но со старыми доспехами, несколько громоздкими и неуклюжими, они сравниться так и не смогли. Теперь техномагам придётся потратить время на оценку урона и причину, почему это случилось. Она цокнула по полу задним копытом. Смятые поножи жалобно всхлипнули, но выдержали удар. Их тоже придётся заменить, но, в целом, она была довольна результатом. От изучения артефактов её отвлек шелест. Юная демикорн сидела у её копыта, тихо дрожа крыльями, с мольбой в янтарных глазках.

— Ладно... за то, что не убежала, а бросилась в бой, хотя это и было глупо, я покатаю тебя на спине. Так и быть. — Вздохнула Калдари, подняв жеребёнка телекинезом и опустив в ложбинку между крыльями. — Но если расскажешь об этом Брайтлайт, я буду всё отрицать. Поняла?

— Даа... наставница... почему этот ящер напал? Ящеры плохие, да? — К непокрытой броней шее Калдари прикоснулся холодный носик.

— Не все. Амергал... из хороших. Он единственный может биться не в полную силу, и это позволяет проверить много разных взрослых вещей. — Крыло изогнулось и тихо потрепало коготком за ушком жеребёнка. — О которых тебе пока ещё рано знать.

Мятые поножи скрежетали по полу и звенели. Площадка в пещере оставалась позади, но впечатление от первой встречи с кем-то, оказавшимся сильным, как наставница, всё ещё колыхалось в сердце жеребёнка, испытывающей одновременно сковывающий её ужас и искреннюю радость от ощущения сильной наставницы рядом.

Фиолетовая личность качнулась, прикоснувшись прозрачным копытом к нескольким нитям. Воспоминания сместились в сторону, и сферы сновидения стали тускнеть. Поддерживающая личность склонила мордочку и посмотрела в своё мерцающее отражение, пытаясь представить себя такой, какой была в сновидении. Сильной, храброй, чувствующей пыл битвы... живой.

Под размеренный ход шестерней сон распадался на отдельные кусочки, оставляя лишь удивительное чувство тепла и защиты. Запах чуть пыльной шёрстки с кисловатым ароматом разогревшихся доспехов. Синяя пони улыбалась во сне, тихонько сжимая в копытах сумку, в замок которой она уткнулась носом.