Время сменяется временем. Часть 1: Пересечение параллелей
Глава VII. Пересечение параллелей
Как нам известно со школы, параллельные
прямые не пересекаются в любом случае.
Однако же начертите эти самые прямые чернилами
на обыкновенном бумажном листе, чтобы
промежуток между ними был примерно
посередине листа, и середина листа делила промежуток пополам.
Затем согните лист пополам, и одну половину
переместите слегка под углом к другой.
Распрямите лист. Одна прямая, не успев засохнуть,
отпечаталась в большей части на другой, и теперь... вам
остается только сделать выводы.
Неихкола Тесла, "Пересечение параллелей"
Пегас снова почувствовал чье-то присутствие в помещении, которое он, собственно, так и не увидел.
Так и есть — раздалось несколько легких шагов, от которых даже эхо получилось очень хилое, и послышался знакомый приторно-напевный голос:
— Ну как ты тут поживаешь?
Михаил, не задумываясь, угрюмо ответил:
— А ты как думаешь?
— Да не сердись ты. Не на что тут обижаться. Тут и тепло, и уютно у нас в улье.
— Ох, правда? А я-то думаю, чего мне так на свободу не хочется. Да и зачем мне, кстати, что-то видеть? Глаза не нужны, только чего-то лишнего увидишь, потом жалеть будешь.
— Вот видишь...
— Это называется "сарказм", букашка ты чертова.
Голос не ответил. После нескольких секунд тишины он произнес, сильно переменившись в тоне:
— Ты мне надоел. Раз тебе тут так не нравится, иди гуляй.
Слизь внезапно начала таять. Вот уже он может открыть глаза.
С трудом подняв веки, он узрел перед собой свою собеседницу.
Это было существо, отдаленно напоминающее аликорна, но как будто зараженное дырчатой поганью. Копыта у него было дырявы, как и у всех его сородичей, узкие, драконьи зрачки горели зеленым злобным пламенем. Рог, если это нечто можно было так назвать, был жутко перекошен и похож был по форме разве что переломанную в форме буквы "S" черную кость. Неухоженные бирюзовые волосы клочьями свисали с неестественной формы головы, увенчанной также неким выростом, который мог напомнить, если включить воображение, некую корону.
Пока пегас с удивлением изучал это создание, он обнаружил, что вместе с слизью стекает куда-то вниз, а не чувствует твердой земли, как он ожидал.
— Может, там тебе больше понравится.
Черная морда расплылась в злорадной улыбке.
Тут раздался странный треск.
Сперва его можно было принять за ломающийся корень или, может, дробь попадавших на землю камней, но тут Михаил понял, что этот звук до боли ему знаком.
— Трах-тибидох, сучка!!
Яркий электрический заряд расчертил пространство под потолком пещеры и поразил тварь прямо в заднюю ногу. Та вскрикнула, развернулась и хотела выпалить магией в ответ, но не успела, так как была опрокинута на землю еще более мощным импульсом, попавшим ей в грудь.
— Лежать!! Мишка, держись!
Пегас замахал уже освободившимися от надоедливой слизи крыльями и крепко уцепился за продолжающую сползать почву. Голос ему был знаком.
— Мишка!
— Репаур!
Вытащив товарища телекинезом из разрастающейся дырки, единорог кинул опасливый взгляд на лежащую без сознания дыркокопытную и поманил Мишу копытом к выходу.
Там был уже виден солнечный свет. В потолке подземелья виднелся неестественно ровный тоннель к самой поверхности — стенки его тускло светились. Михаил узнал знакомый эффект — это была "НОВА" в действии.
Пегас стал свидетелем удивительного рассказа о том, как отряд инженеров и ученых, обслуживающих установку, починили выведенные из строя мощнейшим звуковым взрывом генераторы и потратили почти всю энергию на безвозвратное изменение квантовой структуры этой реальности, в которой "НОВА" появилась из ниоткуда на месте ее сгоревшего остова. Приказания вносить какие-то более глобальные изменения не было, да и к тому же, перманентный эффект распространяется пока что довольно медленно и охватил лишь пространство Эквестрии, но через несколько дней он окажет влияние и на пространство всей планеты.
У Михаила были коды для связи со штабом, и теперь они могут со спокойной совестью доложить о восстановлении установки верхам. Только энергии сейчас действительно мало, стоит подождать ту же недельку для пополнения ее запасов из эфира и окончательного закрепления перманентного эффекта.
— Пока, судя по всему, мы — единственные представители выжившего экипажа на установке, а восстанавливать существование живых существ через изменение квантовой структуры, как известно, нельзя — граница между двумя реальностями будет слабой, и они будут помнить о своей смерти в той реальности — собственно, это станет причиной постоянной меланхолии и различных степеней головокружения, а вот это точно будет лишним в этой ситуации.
— На крайний случай, Михаил обладает элементарными навыками вождения дирижаблей, и спустя время придется отправиться обратно на восточную сторону Хребта.
— Верно. Надеемся на тебя, друг наш дорогой. А сейчас ты поможешь нам связаться с командованием.
— Это мы можем.
Вайлент потряс головой и к большой для себя досаде обнаружил, что не может двигаться. Мысленно выругавшись, он предпринял несколько тщетных попыток выбраться и решил зажечь рог, чтобы увидеть хоть что-то, поскольку находился он в кромешной темноте.
Когда тусклое красное сияние озарило пространство вокруг, он увидел тесную серую комнату с железной ржавой дверью в углу и запертыми наглухо стальными ставнями ближе к потолку. Сам он был привязан грубой ворсистой веревкой к металлической трубе, тянувшейся от самого потолка к холодному, обшарпанному бетонному полу.
Единорог, напрягшись, аккуратно разрезал тугую веревку магией и поднялся, попутно разминая затекшие конечности.
Похрустев костями, он неуверенно подошел к двери и постучался в нее. В ответ Вайлент услышал приглушенное "А?" и топот копыт в его сторону.
— Чего тебе надо, тварюга?
Жеребец приметил характерный сталлионградский акцент.
— Что я тут делаю?
— Ага, заливай. Друзья того парня, под которого ты косишь, сообщили, что ты от роду слова не молвил, и тут вдруг заговорил.
Единорог не на шутку удивился.
— Как это — "от роду слова не молвил"? Что я тогда сейчас, по-твоему, делаю? И почему "косишь"?
— Не надоедай мне, я тебе не дурак какой-нибудь. Лучше просто сиди и не волнуйся, тебя могут либо на опыты повезти, либо, если повезет, так прикончить.
Произнесенное, судя по всему, надзирателем, совсем уже добило Вая. Почему-то его принимают за дыркокопытного, да еще и этот неизвестный жеребец какую-то чушь несет про его якобы немоту. Он еще раз подошел к двери.
— Если вы не верите, что я не дырчатый, приведите мне сюда единорога, пусть он на мне демаскирующее заклинание применит!
Охранник чуть помолчал, будто призадумавшись.
— Ага, хитрый какой. Мы тебе дверь откроем, а ты возьмешь и ускользнешь. Да и где я тебе рогатого найду, да и к тому же такого, кто такие мудреные заклинания знает? Тоже мне, задачку придумал. Сиди тут, тебе говорят.
Вайлент не заметил, как задремал, и от некрепкого сна его пробудил аккуратный стук в железную дверь, а затем грубый голос:
— Ты чего стучишь, умник? Это тебе не пленный офицер, а просто тварь, которая сожрет тебя при первой же возможности.
После этого дверь резко открылась, стукнув по старой бетонной стене, вследствие чего посыпалась штукатурка вместе с пылью, которую стало видно в ярком свете, пролившемся из дверного проема.
— Вылазяй. К тебе тут ученый, — это слово было произнесено охранником с какой-то иронией, будто в кавычках, — пришел.
В помещение робко вошел стройного вида пожилой единорог желтого окраса с блестящей лысиной на макушке и седым венцом из волос — на полуопущенных ушах держались круглые очки с тонкими дужками.
— Добрый день. Вам следует пройти со мной. Сразу предупреждаю — не советую проявлять агрессию или предпринимать попытки сбежать — это не кончится ничем хорошим.
Было видно, что "ученый" пытался вести себя так, чтобы выглядеть уверенным и строгим, но со стороны это смотрелось довольно нелепо, слишком явен был тот факт, что он не привык давить на кого-то жесткими интонациями.
Вай и не думал оказывать сопротивление и послушно поднялся с холодного пола, зацокав к двери вслед за выходящими из комнаты ученым и громилой-охранником.
Тут он вспомнил, какой проблемой он мучался до того, как задремать и что его по неизвестной ему причине считают чейнджлингом.
— Прошу прощения!..
— А?
— Простите, но мне кажется, что тут вышла какая-то ошибка. Я на самом деле не перевертыш вовсе, а самый обыкновенный понь, и с речью у меня с рождения все было нормально. Я не понимаю толком, что вообще тут происходит.
— Не тратьте мое время.
— Но простите! Если вы не верите, примените на мне демаскирующее заклинание! Вы владеете демаскирующим заклинанием?
Ученый обернулся с заинтересованным выражением морды.
— А вот это уже интересно. Нет, к сожалению, не доводилось, поскольку не думал, что мне придется применять его на практике. Но там, где мы в скором времени окажемся, наверняка найдутся пони, что обладают подобными навыками.
Вайлент нахмурился, но все же обрадовался нежданно появившейся смутной надежде.
Судя по всему, основной ударный кулак дырчатых был разбит, и ни одна их атака не увенчалась успехом. Операторы электрических установок выполняли свой долг добросовестно, и с каждым налетом перевертышей интервал между нападениями все увеличивался. Сейчас врага не было видно уже шестой час — хотя скорее этот факт заставлял настораживаться — вероятней всего было, что противник перегруппировывался и готовил атаку в несколько раз масштабней, чем прежде, но это значит, что хватит времени на то, чтобы подтянуть остальные орудия, в том числе и мобильные электрические, и даже пару патрульных фрегатов.
И действительно, по просьбе подполковника к пятому часу безмятежного ожидания следующего налета на позиции появились фрегаты с множеством крупнокалиберных зенитных пулеметов, а вдоль улицы, которая шла параллельно границе города, в стройном ряду расположились не менее двух десятков передвижных орудий, как обыкновенных, так и Тесла.
Сейчас знакомая нам группа товарищей кучно собралась у радиоприемника, что передавал хрипловатым, но твердым голосом приказ о выделении отдельного отряда на передвижение к рубке управления основными турбинами, находящимися под городом, и ее, соответственно, захвата.
Квалифицированные механики среди бойцов присутствовали, а это значит, что ситуация под контролем.
Вскоре Скайберн (Скарлет по приказу должна была остаться с войсками, предназначенными для обороны границ города) и еще несколько незнакомых ему солдат вместе с танкеткой, оборудованной орудием Тесла, должны были направиться в центр города. Карта у них присутствовала, вместе с отметкой конечной точки, куда им следовало прийти и провести туда пару специалистов-инженеров.
— Завелся этот драндулет?
— Ага, две минуты как тарахтит. Поехали уже, не рекомендовано нам задерживаться.
— Угусь, только подполковнику схожу сообщу, что мы отъезжаем.
— Поскорей давай!
Скайберн, слушая разговоры сталлионградцев, сидел на обильно вибрирующей машине, условно называемой танкеткой и представляющей собой как будто сплющенный грузовичок на гусеничном ходу, с кое-как приваренной на лобовое стекло броней и втиснутым в кузов электрическим орудием. Для пассажиров оставался небольшой промежуток между стенкой кабины и раскаленным генератором в кузове — места хватало, чтобы поставить копыта на грязную деревянную скамеечку и прижаться спиной к холодному металлу со стороны кабины. Ну и еще можно было сесть на краешек сзади кузова и свесить копыта к дороге.
Через пару минут грузовичок тронулся, начав мерно подскакивать на бугристой дороге.
— Сейчас нам нужно прямо квартала так три проехать, затем направо и по узенькой улочке... Э-э... — Бурый земнопонь старательно вглядывался в карту, стараясь подставить ее под свет тусклеющего за горизонтом солнца, — Ага, по вот этой улочке до четвертого дома, там такая высоченная антенна, которая напополам сломана, и потом снова налево, направо и там будет тоннель вниз, вглубь туч. Там вроде какой-то код нужен, чтобы ворота открылись. Эй, инженер, у тебя код есть?!
— Еще как есть. Сейчас нужен?
— Да не, ты чего. Когда к воротам подъедем, тогда и нужен будет.
— Ясно!
Танкетка доехала до назначенного поворота направо, начала разворачиваться, покряхтела и вдруг заглохла.
— Чтоб тебя через четвертое колено! Шестерня, слезай! Мотор накрылся!
После продолжительной возни в моторе земнопони по незамысловатому прозвищу Шестерня драндулет вновь затарахтел, и тут, за мгновение до завода двигателя, весь отряд услышал хриплый рев где-то вдалеке, за несколько кварталов отсюда. Все начали панически оборачиваться, но никто ничего выделяющегося из скромной картины серых улочек не увидел.
— Не обращайте внимания. Если это на наших напали, то они отобьются — у них там вон сколько всякого вооружения.
— В первый раз такой рев слышу. Обычный дыркокопытный точно так не заорет.
— В любом случае, нас это не касается. Продолжаем движение!
Покривившиеся слегка гусеницы снова принялись подминать под себя рельефную мостовую, и когда до следующего поворота оставалось буквально семь-восемь метров, все снова услышали этот же рев, но более протяжный и, казалось, более злобный.
— Черт побери, это же близко совсем!
— Может, ну его? Вырубим мотор, переждем...
— Молчать! Не останавливаться, осталось совсем немного.
Преодолев последние два поворота, машина наткнулась на массивное бетонное здание, со стороны напоминающее склад, хотя что-то в нем было от какого-то ангара — хотя бы исполинские стальные ворота с крупными блестящими заклепками по краям.
— Мы на месте. Инженер, твой выход!
У наемника складывалось такое ощущение, что "инженер" было не профессией, а опять же прозвищем угольно-черного, но с более металлическим оттенком, чем у Скайберна, единорога.
Тот подошел к воротам, озираясь, потянул в некой закономерности несколько рычажков и тут резко повернул голову в сторону темного переулка справа.
— Что там такое? Ворота открывай!
— Я сейчас...
Инженер не успел договорить, как на него из противоположного переулка на спину набросился перевертыш с пронзительным шипением. Вонзившись длинными клыками ему в шею (земнопонь-командир при этом крепко выругался), он мгновенно кинул взгляд на танкетку и с быстротой молнии нырнул обратно в темноту.
— Дерьмо!
— Я предупреждал!
— Заряжай трещотку!
Раздался знакомый треск, но гораздо менее внушительный, чем от башни-орудия. Машина подъехала поближе к воротам.
— Он там живой?
— Ты тупой совсем?! Ему глотку прокусили!
— У него там вроде бумажка, с кодами. Шестерня, поди введи!
— Сию минуту!
Жеребец поспешно соскочил со стоящей почти вплотную к огромным створкам танкетки и брезгливо подобрал с пола рядом с обмякшим трупом документ с несколькими выпечатанными крупным жирным шрифтом цифрами.
Пони подергал за рычаги в указанной последовательности, где-то в недрах механизма что-то щелкнуло, и створки начали неохотно, с пронзительным скрипом открываться внутрь здания.
— Давай быстро назад!
Шестерня шустро запрыгнул обратно на машину и уселся на скамейку.
— Чего они такие медленные?
— Жди.
Не успел между створками образоваться проем, достаточный, чтобы грузовичок мог проехать, как с двух сторон стали один за другим слышаться угрожающие хриплые и шипящие звуки, а затем и оглушительный знакомый рев, доносящийся буквально из-за угла за домом напротив ворот.
— Газуй!
Танкетка ринулась к уже достаточно широкому проему и миновала все еще скрипящие ворота, а затем резко остановилась.
— Какого черта?!
— Опять мотор?
— Нет. Шестерня, закрой эти штуки обратно.
Жеребец замялся, солдаты начали возмущаться.
— Товарищ старшина...
— Быстро!
Земнопони послушно подбежал к массивному рычагу у левой стенки и дернул его изо всех сил. Тот не поддавался, и механик понял — створки еще не до конца открылись.
— Что там не так?!
— Надо подождать, пока ворота откроются совсем.
— Быстрее давай!
— Стараюсь!
Фыркнув, Шестерня повернул голову к проему, откуда лился слабый сумеречный свет и с ужасом увидел на фоне темно-синего огромный шевелящийся черный силуэт с полупрозрачными разгибающимися голубыми крыльями.
— Твою же мать!
— Что там?!
— Твою же ма-а-ать!!
Механик начал в лихорадке дергать закрывающий рычаг, и двери наконец поддались — створки поехали обратно, а исполинский силуэт начал двигаться в сторону солдат. Кто-то в ужасе закричал благим матом.
— Шестерня, лезь обратно!!
— Газуйте!!!
— Двигатель молчит!
— Черт, черт, черт!!
Огромная тварь неумолимо приближалась к воротам, от ее поступи с потолка тоннеля сыпались мелкие кусочки бетона. Наконец после невероятного количества крепких ругательств мотор завелся, а железные створки почти закрылись.
Тут силуэт вытянул свою большущую, напоминающую лапу исполинского паука, конечность и вставил ее в проем между створками. Те жалобно скрипнули и остановились.
— Езжай, с-собака, езжай!!
Грузовичок мгновенно ринулся с места, оставляя за собой густые облака пыли. В последний момент металлические двери захлопнулись до конца, раздавив острую конечность, и по всему тоннелю, сотрясая его стены, пронесся, наверное, самый яростный рев, что слышали в своих жизнях каждый из находящихся в танкетке.
— Дерьмо-о-о...
— Пронесло. Ух, пронесло! Шестерня, ты там живой?
— Да дискорд его знает!
— Да, смешно, ох-хо-хо... Ладно, теперь осталось только ехать прямехонько вниз по тоннелю. Ты уж это, Шестерня, выжить постарайся, ты нам нужен.
— Да уж...
— Вот это действительно серьезно. Если они могут менять что-то на этом уровне, то нам очень опасно предпринимать какие-то попытки им противостоять.
— Да они в технологиях нас опережают лет на пятьдесят, нет, лет на сто! Если они смогли заточить магию параллелей в свои механизмы, то так недалеко и до полного изменения мира под их манер! Этого нельзя допустить!
— Я согласен с господином Кометкаунтом. Нам стоит немедленно, любыми способами уничтожить это их новое оружие.
— Присоединюсь к этому мнению!
Твайлайт задумалась, нахмурившись.
— Ну раз так, то придется полностью пересмотреть нашу стратегию и не проявлять агрессии в сторону сталлионградцев. Отдельно я этот вопрос рассмотрю на военном совете завтра, просьба всем военачальникам явится на этот раз в зал заседаний номер четыре. Еще раз спасибо. На этом собрание можно закончить. Спасибо за советы, все свободны.
Императрица, вытерев пот со лба, неспешно отправилась в тронный зал — там ей должны были сделать полагающийся ей расслабляющий массаж, и затем она со спокойной совестью отправится спать.
Подойдя к высокой, искусно украшенной драгоценными камнями двери, Твай почему-то почувствовала что-то неладное. Как будто что-то не то в той привычной обстановке, что ее окружала.
У аликорна заболела голова.
Отмахнувшись от странных мыслей и решив, что голова все же болит от переутомления, Твайлайт уверенно отворила дверь и увидела перед собой то, что она меньше всего ожидала увидеть.
На красочном троне величаво восседала принцесса Луна, а весь тронный зал был окрашен в черные и темно-синие тона.
Набрав приличную скорость, дирижабль решительно двигался в сторону межгорной долины. Двигаться через горы Дракенридж к Эппалузе не представлялось возможным, хотя бы потому, что там обитают драконы. Оставалось только, аккуратно обогнув воздушное пространство Клаудсдейла, вернуться к Сталлионграду, а дальше командование уже само разбереться, что делать с "НОВой".
Под судном уже не виднелось леса, а к горизонту тянулись приятного на глаз зеленого цвета холмы. Солнца еще почти не было видно за угловатыми вершинами межземельного Хребта, оно кусками освещало характерные луга столичной Эквестрии.
Тут Михаил, одиноко сидящий за рычагами на мостике, увидел в участившихся ближе к горам облаках некий тонкий луч света, пронзающий пространство со стороны Клаудсдейла до земли и постепенно поднимающийся к "НОВе". Затем появилось еще несколько таких же лучей, и вскоре из-за облаков показались несколько неясных жужжащих силуэтов, напоминающих паропланы, но раз в пять массивней.
Так и есть — это были самолеты, но с одним моно-крылом и четырьмя мощными винтами каждый.
Миша обрадовался и сообщил в микрофон друзьям, находящимся сейчас в генераторной, что видит какие-то летательные аппараты, похожие на паропланы и что скорее всего они принадлежат сталлионградцам. Те отреагировали одобрительно и порекомендовали попробовать связаться.
Пегас попробовал, но это не дало никаких результатов, а машины уже, очевидно, обнаружили дирижабль, так как все пять, нет, шесть лучей света были направлены в его сторону, и стремительно двигались к нему.
Сталлионградец даже подал несколько ответных световых сигналов, но самолеты опять никак не среагировали, лишь выровнялись на прямой курс к судну.
Тут Михаил отшатнулся, так как увидел, что свет на самолетах погас, и вместо него на каждой машине вспыхнуло по разноцветному огоньку, что начали слегка пульсировать, а затем стремительно увеличиваться.
Пегас пытался разглядеть, что это вообще за огоньки, и тут понял, что это магические заряды — два из них молниеносно пролетели мимо дирижабля, но остальные с характерным звуком вонзились в корпус и оставили несколько дымящихся пробоин. Из динамика на приборной панели послышался треск.
— Миша, это не наши! Уходи пока в сторону, мы отсюда шарахнем по ним слегка!
Жеребец кивнул, потом понял, что никто не видел его кивка, посмеялся самому себе и дернул за пару длинных рычагов. "НОВА" начала кренить вправо, избежав попадания еще нескольких магических импульсов.
Когда самолеты пронеслись мимо корпуса, Миша успел разглядеть на их крыльях странную эмблему — положенный на бок темно-синий полумесяц, увенчанный голубыми крыльями, окружал заостренную линию с яркой пятиконечной звездой на конце.
Он никогда нигде не видел подобных изображений, но тем не менее, было понятно, что эти ребята, кем бы они не являлись, настроены были не очень доброжелательно.
Вдруг зашуршал динамик, но не тот, через который Михаил связывался с друзьями, а динамик радио со свисающим микрофоном.
Пегас замер.
. . .
Никогда не пытайтесь использовать
установку без присутствия
квалифицированных специалистов.
Инструкция по пользованию установкой корневого изменения квантовой структуры "НОВА", пункт 4.2
Конец первой части.
Поля Кобылкова, 2013.