Сквозь пространство
ГЛАВА 9 "Нелёгкий выбор"
ГЛАВА 9 "Нелёгкий выбор"
Слова мудрой Луны не давали Эдику покоя. Битый час парень ходил по коридорам замка, не обращая внимание на пони, даже тогда, когда те к нему обращались. Окружающий мир словно перестал существовать. Были лишь Эдик и Селестия, и с этой ситуацией нужно было что-то делать. Гриша неоднократно рассказывал как тяжело ему было сойтись с Рэйнбоу, но он сошёлся. Артур вовсе казался счастливым и не жалел о своём фиолетовом выборе. Отчасти, Эдик понимал их. Они выбрали для себя новый дом, забыв про Землю, и чего им бояться? Общества людей, которые загнобили бы подобный союз? Нет. Однако, Эдик не горел желанием взять и перечеркнуть свою жизнь, которая, вполне его устраивала. Тем не менее, Эквестрия давала ему то, чего ему не хватало на Земле — адреналиновая тяга. От одного лишь вида волшебных существ его сердце начинало биться чаще, а вся историях с Хранителями... она стоила всех приключений вместе взятых, и ни Альпы, ни Эверест, ни бурлящие волны прибрежного океана не давали такого фантастического удовольствия, как события, открывшие ему новый мир. Приключенческий курорт, в который можно было попасть, просто "открыв дверь".
День близился к концу. Не смотря на всю "волшебность" ситуации, ему надоело видеть эти стены. Парня не выпускали за пределы королевской территории не смотря на "кредит доверия" со стороны Луны, о чём он тоже хотел с ней поговорить. Мысли о побеге ни раз пробирались в его голову, манили нарушить обет и вновь заставить перелезть через ограду. А что дальше? Холод? Лес Дурамбор или ещё что похуже? Эдик не знал этих мест. После ночной пробежки по лесу он понял, что опасность может быть на каждом шагу и зевать, ни в коем случае нельзя.
Собравшись с мыслями, Эдуард решился поговорить с Селестией на больную тему. Как же в этот момент ему хотелось выпить чего покрепче, но он боялся что настолько перенервничает, что напьётся в усмерть. Узнав, что принцесса заканчивает работу в тронном зале, Эдик поспешил туда, предполагая, что в очередной раз прорваться в крыло апартаментов принцесс будет ещё сложнее.
Застыв перед высокими деревянными дверьми, Эдик попытался составить вступительную речь, да просто собраться с мыслями. Ни то, ни другое ему совершенно не удавалось, словно ветер выдул из головы абсолютно всё. Понимая, что ещё чуть-чуть и начнётся паника, а значит он просто развернётся и уйдёт, парень резко постучал в двери. Те магически распахнулись перед его лицом. Светлая аликорн, как и предполагалось, восседала на блестящем троне. Селестия внимательно смотрела на гостя. Она ничего не говорила, даже не шевелилась, за исключением её плавающей удивительной гривы.
Эдик позволил себе смелость и начал движение вперёд. Его шаги эхом отражались от стен. С каждым шагом ноги наливались свинцом, словно некая трясина постепенно его засасывала в свои недра. Паника почти прогрызла тонкую перегородку перед рассудком, рискуя всё испортить. Селестия так же молча наблюдала за его приближением, не высказывая эмоций, что совсем сбивало Эдика с толку. Парень остановился где-то в трёх метрах от ступенек, ведущих к её трону. Он заметил, как её рог охватила лёгкая светлая дымка и за спиной послышался звук закрывающихся дверей.
— Принцесса Селестия, — неуверенно начал Эдуард.
Аликорн молчала. В её взгляде читался некий вопрос, заинтересованность.
— Простите, я просто не знаю как начать, — растерялся парень.
— Не стоит так волноваться, Эдик, — улыбнулась аликорн. — Ты не на допросе. Ты сам пришёл и я знаю о чём ты хочешь поговорить. Я готова слушать, — сказала она.
— Знаете? Луна? — удивился Эдик.
— Я сразу это поняла, как только увидела тебя в дверях. Подойди ближе, я не кусаюсь, — нежно говорила аликорн.
Эдик подошёл к принцессе поближе. От неё всегда приятно пахло, с некими нотками ванили.
— Вы ведь что-то ко мне испытываете? — всё так же неуверенно говорил Эдик.
Селестия промолчала.
— Что вы нашли во мне? — поинтересовался парень.
— Эдуард, да не стоит меня так бояться, — посмеялась принцесса.
Эдик криво улыбнулся.
— Прежде чем я отвечу, позволь спросить: ты правда хочешь знать или принял для себя решение? — спросила аликорн.
— Я уже сам не знаю что хочу. Я пришёл во всём разобраться, — поуверенней сказал Эдик.
— Что я в тебе нашла? Смелость. Ты с первых минут нашего знакомства не высказывал страха, как большинство моих подчинённых. Даже сейчас, ты пришёл, как бы тебе труден этот шаг не был. Ты боишься... но не меня. Ты боишься того, что может нас объединить. Ты всегда вёл со мной несколько не учтиво, не грубо, конечно, но практически на равных. Ни Артур, ни Гриша, ни существа моего королевства не высказали такой смелости, а главное, желания. Помнишь наши первые дни? Ты был настолько храбр, настолько честен и бескорыстен, что позволил себе погладить меня по гриве. Меня никто никогда не гладил, кроме любимой сестры, а ведь это так приятно. Никому даже в голову такое не приходило, а кавалеры, которые возжелали за мной ухаживать, близко боялись подойти, не то что дотронуться хотя бы до блестящего нагрудника, — усмехнулась принцесса. — Меня не интересуют твои подвиги или неудачи. Точнее, они не влияют на то, что я вижу в тебе. А я вижу добро, честность, отвагу. Ты активный и целеустремлённый, но не смотря на это, ты не стал совершать побег, что признаюсь, я боялась и ожидала, зная насколько ты любишь брата. Я могу долго тебя нахваливать, пожалуй хватит тебе купаться в лучах лести, — посмеялась принцесса. — Ты мне понравился, Эдик. А нравлюсь ли я тебе? — спросила аликорн.
— Ваше Высочество, я до сих пор не могу поверить, что вы, королевская особа, настолько мной заинтересовались. Вы умны, приятны в общении и с вами комфортно находиться рядом. Если бы не облик аликорна, а человека, то это многое бы изменило, — говорил Эдик.
— Ты считаешь моё тело уродливым по своим меркам? — с обидой спросила Селестия.
— Ох, нет же! Вы очень красивы, но... ну не человек, — осторожно говорил парень.
— Я могу принимать любое обличие, которое только захочу, но это тело, оно моё родное. Оно есть я. Чего ты боишься? Что пони не примут тебя? Что будут смеяться? — расстроено говорила принцесса.
Эдик промолчал.
— Я тебе нравлюсь, я вижу это. Так же вижу, что моё тело вызывает у тебя сильную неприязнь, ты не видишь во мне пару, ведь так? — Селестия заглянула Эдику в глаза. — Ты просто не можешь принять возможность прикосновения к моим устам, — шептала она.
— Я не испытываю к вам отвращения. Вы же можете принимать любой облик, так почему бы на публике не быть аликорном, в при мне человеком? Возможно тогда я начну привыкать к вашему... основному телу, — переживал Эдик.
— Вот даже как, — Селестия посмотрела в пустоту.
Принцесса выглядела не то, что расстроенной, а разочарованной.
— Твоё тело отлично от моего и тоже вызывает смешенные чувства, Эдик. Однако, я готова его принять и не пытаюсь навязать тебе обличие аликорна. Почему ты так поступаешь? Почему не можешь принять меня? — принцесса посмотрела на парня. — Неужели ты видишь в этом теле только животное? Я же понимаю как ты на меня смотришь, как и Артур с твоим братом! Я знаю вашу психологию. Принцесса, это второе, что они во мне увидели, но тем не менее, им удалость заглянуть глубже, что соединило их с двумя пони. Ты не способен смотреть глубже, ведь так? — Селестия совсем расстроилась.
— Я не хочу говорить вам "нет" на отношения, но и "да" сказать тоже не могу. Я не могу так быстро ко всему этому привыкнуть... ещё "вчера" я не знал о существовании говорящих пони, а уже сегодня на горизонте появилась перспектива отношений с принцессой, — говорил парень.
— Посмотри на меня, — глаза принцессы стали мокрыми. — Скажи что я животное, как Земная лошадь или мантикора из дикого леса. Внешность для тебя настолько важна, что ты не смотришь дальше своих принципов. Может, ты просто не видишь, потому что... не чувствуешь той же связи? — говорила принцесса.
Эдик медленно подвёл руку к её мордашке и погладил пальцами по щеке. Селестия закрыла глаза.
— Вам так не хватало ласки, — гладил он щёку. — Мне нравится прикасаться к вам, к вашей нежной шёрстке. Вы действительно очень красивая, самое прекрасное создание из всех тех, которые я только встречал. У меня было много девушек, многие с модельной внешностью, но у них не было того, что есть у вас, — шептал парень.
— Чего у них не было? — не открывая глаз, спросила принцесса.
— Не было такой чистоты, как у вас. Бескорыстного мышления. Я, как уже говорил, человек не бедный и попадал в сети девушек, желающих заполучить моё состояние, а не сердце или к тем, кто просто видел во мне статус... Искренность, я настолько давно не видел этого в отношениях, что начал забывать то, что она ещё существует. Да, может на Земле и есть девушка, сравнивая с вами, вот только дождусь ли я её? Стоит ли ждать, когда вот она, та самая, находится прямо передо мной и мило улыбается, — говорил Эдик.
Губы принцессы озарились лёгкой улыбкой.
— Селестия, — позвал он.
Принцесса открыла глаза. Эдик потянулся к ней.
— Ты не обязан этого делать... — прошептала аликорн.
— Нет, обязан, — парень нежно поцеловал Селестию в губы и медленно отстранился обратно.
Тишина. У Селестии растерянно бегал взгляд, Эдик вовсе ушёл в думу.
— Что ты ощутил? — закраснела аликорн.
— Даже не знаю, как описать, — задумался Эдуард.
— Настолько всё плохо? — принцесса прижила уши к голове.
— Не плохо, просто... ваши губы ничем не отличаются от губ Земных девушек, — говорил парень.
Тут двери зала распахнулись и вошёл один из стражников.
— Ваше Высочество, прибыл министр по... — не договорил он.
— А ну пошёл отсюда! — с яростью и огненными глазами, гривой, прокричала принцесса и магически телепортировала стражника за двери, с грохотом закрыв их перед его носом, да так, что звук был такой, словно прогремел гром.
У Эдика чуть сердце не остановилось.
— Он не постучал, — улыбнулась она, вернув прежний нежный облик. — Продолжай, — похлопала она ресницами.
Эдик молчал, переваривая мгновенное перевоплощение ангела в бестию и обратно.
— Эдик, — хихикнула принцесса. — Так что там с губами? — оживилась она.
— Цитадель уже не далеко. Но я не понимаю как мы доберёмся до Истока? — спросил Артур.
Пройденные километры ныли в его стопах.
— Всё расскажем королю и он вернёт нас назад, — довольно сказала Твайлайт.
— Извините что отвлекаю, голубки, но не могли бы вернуть мне мужественный вид? — вступил Гриша.
— Не думаю что он нас отпустит, да ещё в военное время. Да ещё в будущее. Да вообще подпустит к Истоку, — перебирал лаборант, игнорируя техника.
— Мы не шпионы, к Истоку не подберёмся незамеченными. Если будем действовать как диверсанты, то точно станем узниками, возможно, на всю жизнь, — говорила единорожка, устало перебирая ногами.
— Я один тут хочу пить? Или всем плевать что мы второй день без воды живём?- крикнул техник. -А ещё я жрать хочу! И первая, кого я съем, будет фиолетовая... — ворчал Гриша.
— Лучше не говори того, о чём пожалеешь. Наложу на тебя любовные чары и будешь потом от жеребцов бегать! — насупилась Твайлайт.
Гриша замолчал.
— Твайли, а он прав. У меня во рту уже пустыня, нужно воды попить, — покашлял Артур.
— Какие же вы нытики. Ещё немного и будем дома, — нахмурилась Твайлайт.
— Твайли, — буркнул Артур.
— Ох, ладно, — единорожка посмотрела на цитадель, до которой осталось всего несколько сотен метров.
Друзья начали осматривать пригород на наличии фонтана или лужи на крайний случай. Ничего не было. В дома они как-то боялись стучаться, риск разоблачения пока что был куда выше, риска умереть от жажды.
— Давайте спросим, — предложил техник.
— Лучше не надо, — запретил Артур.
Гриша догнал, недалеко идущую азгардийку.
— Простите, — окликнул он.
Кобылка обернулась.
— Скажите, а где здесь есть... — у Гриши отвисла челюсть.
Друзья, видя что техника переклинило, поспешили ему на выручку.
— Извините, он... она сегодня не выспалась, верно Твайлайт, — посмеялся Артур, косясь на единорожку.
У пони тоже отвисла челюсть. Артур, в полоном недоумении, посмотрел на светлую кобылку. Знакомые черты мордашки, кулон на шее...
— Селена!? — вшторило парня.
— Принцесса Селена. Но раз вы такие... странные, то я прощаю ваше невежество, — посмеялась азгардийка. — Что с вами случилось? Вы словно призрака увидели, — улыбалась она.