Охотник

Глава 1. Чистый лист. + Интерлюдия 1.

В этой главе перерожденный главный герой знакомится с Деймон Тиарой и Сильверспун.

— Ты уверена, что оно безопасно? Это же все-таки Вечнодикий лес, тут водится множество всяких жутких существ. — раздался молоденький голосок.
— Сильверспун. — самую чуточку укоризненно протянул другой, такой же молодой. — Это всего лишь его окраина, иначе взрослые давно бы запретили сюда ходить. Думаешь, они не в курсе о нашей традиции? Родители же сами, когда-то были маленькими. А про это существо.... По нему же видно, что он пони. Гляди, вон там, за той толстой веткой, виднеется черный рог.
— Какой-то он чересчур длинный — с сомнением заметила та кого назвали Сильверспун. — Да и такое необычной гривы я никогда не видела, даже в Кантерлоте. Ты же знаешь Тиара, меня отец всегда берет в столицу, потому и могу с уверенностью сказать, что это родная грива этого «единорога». — последнее слово она произнесла с нескрываемым скепсисом. — Но ты посмотри, как струится и переливается эта прелесть!
Ван, слушающий этот диалог, пытался хоть немного прийти в себя и понять, что же с ним случилось. Последнее, что помнил, это как он устроил огненное аутодафе самому себе и благодаря этому загнал тройку Вендиго обратно в их узилище. А потом умер. Человеческий организм, не приспособлено для таких фокусов. Но сейчас все утверждало обратное. Все его тело болело, он испытывал голод и жуткий дискомфорт, от висения вниз головой в чем-то довольно жестком. Тело его было каким-то странным. Одновременно и своим и чужим, и знакомым и незнакомым. Странное, даже пугающее ощущение. Пало прелой листвой, луговыми цветами и приятными, чуть горчащими ароматами полыни. «Она сказала Кантерлот. Значит я по-прежнему в Эквестрии. Очень странно... Я же не должен был выжить после самосожжения! И ни Луна, ни Трикси, ни чего не смогли бы с этим поделать. Луна хоть и могущественная волшебница, но воскресить кучку пепла, все, что от меня бы осталось, ей не под силу». Очень сильно хотелось пить. И есть.
Наконец Ван решился открыть глаза. Снаружи был яркий, солнечный день. Лучи солнца, проникающие даже сквозь густую листву, испещряли землю светлыми пятнышками. Он почувствовал, что со зрением что-то не так. Цвета стали ярче, насыщеннее, а угол обзора шире. Ван обнаружил, что он почему-то весит на дереве, но все попытки вспомнить о том, как он здесь оказался, заканчивались лишь только головной болью. Попытка пошевелиться не привела ни к чему хорошему, достаточно было слабого движения и ветки, на которых он провис, с хрустом обломились. Две поняшки, серого и розового цветов, отбежали подальше от падающего тела. Его тушка свалилась с не такой уж и маленькой высоты. Но, странным образом, по-кошачьи ловко, Ван умудрился приземлиться не на голову, которой висел вниз, а на все четыре копыта. «Чего?! Какие еще нафиг копыта?! Я, что пони?!» Это были последние мысли Вана перед тем, как он потерял сознании от шока.

— Я же тебе говорила, что он не пони! — раздался уже знакомый, молодой, донельзя изумленный голосок. Ван припомнил, что эту кобылку зовут Сильверспун. Затем она все так же изумленно добавила. — Ты хоть раз видела пони с кожистыми крыльями?! Я только гвардейцев принцессы Луны, да и то они, кажется, таскают специальные костюмы.
— Успокойся Сильверспун. — ответила ей Тиара. — Можешь считать меня ненормальной, но мне кажется, что он похож на аликорна! Смотри: рог, хоть и кожистые, но все-таки крылья, очень высокий, и конечно эта волшебная грива. Я такую прелесть видела только у Луны и Селестии. Даже у Каденс не такая.
— Я тоже об этом подумала, но побоялась произнести вслух. Если это аликорн, то получается он принц? — Ван не смог понят логику последней фразы. «Где она увидела аликорна и почему считает, что он принц? Уж, не обо мне ли речь?» С сомнением подумал Ван. Между тем Сильверспун радостным голоском добавила.— Тиара, переставляешь, мы нашли настоящего принца. Не, как в сказках и играх, а реального! Только он почему-то валяется без сознания. — разочаровано закончила она.
— Может в него веткой потыкать? — предложила Тиара. Ван понял, что ему нужно срочно подавать признаки жизни, пока эти горе-доктора не залечили его до второй смерти. Все тело по-прежнему жутко болело.
— Девушки, не надо в меня ни чем тыкать, мне и без ваших веток плохо. — охрипшим голосом сказал Ван и вновь открыл глаза. В этот раз он лежал на земле, густо усыпанной старыми листьями и местами покрытой изумрудно зеленым мхом. Прямо перед ним стояли две довольно молодые землепони. Одна розовая, но бледнее Пинки Пай, с фиолетовой гривой, в которой виднелась большая белая прядь. Ван мимолетом удивился тому, как у пони не смешиваются пряди разных цветов. Особенно у Рэйнбоу Дэш. Кьютимарка розовой пони напоминала то ли корону, то ли диадему. Вторая поняшка была серого цвета с бледно серой же гривой. Как и у первой, у серенькой в гриве виднелась белая полоса. Ее кьютимарка показалась Вану еще более странной, это была красивая металлическая ложка. Эти две девушки так же, с жадным любопытством рассматривали Вана. «Интересно, если я стал пони то, как я выгляжу?» Ван, по прежнему лежа на земле, вытянул вперед ногу. Шкура была чистого, черного цвета. Он попытался пошевелить всеми конечностями сразу. Голова, уши, хвост, четыре ноги, крылья... Крылья?! Повернув голову, Ван посмотрел себе на спину. Черное худое, но весьма жилистое тело. «Зато передняя нога цела, словно и не сжигал ее, сражаясь с корнями — энерговампирами». Необычайно красивые грива и хвост, переливающиеся оттенками серого. Где-то в районе лопаток, брали начало перепончатые крылья, такого же черного цвета, что и остальное тело. От этого зрелища челюсть Вана стала медленно отвисать, явив присутствующим жутковатые зубы. Они скорее подходили, для всеядного существа, чем для травоядного пони. Две молоденькие кобылки, с плохо скрываемым ужасом, застыли перед Ваном, словно кролики перед голодным удавом. Увидев это, Ван захлопнул рот и обратился к поняшкам. — Девчат успокойтесь. Я вам ни чего плохого не сделаю. Не подскажете, где это я очутился? Так получилось, что я не помню, как оказался на этом дереве.
— Эээ... Зддравствуйте, Меня зовут Ддеймон Тиара, а это моя поддруга Сильверспун. — чуть заикаясь от увиденного, но все-таки смело, ответила розовая пони. Подружки стояли, тесно прижавшись, друг к другу и Ван понимал, что его весьма необычная внешность пугает их. — А вы нас точно не собираетесь есть? У вас очень страш... странные зубы.
Ван провел языком по своим зубам. «Мда.... И впрямь нехарактерно для пони. Привычный набор всеядного, только клыки длиннее. Может я вОмпер? Чушь, вампиров среди пони не бывает. Или бывают, но я не в курсе? Ладно, сейчас не время для пустых умствований. Вон как поняшки испугались. Нужно их срочно успокоить, пока не убежали. Иначе я лишусь единственного источника информации».
— Красавицы, можете мне не верить, но для меня самого все это в новинку. Я не помню своего прошлого и тем, кем был, до этого. — Ван считал, что этим поняшкам не стоит рассказывать свою историю. «Вообще лучше забыть навсегда о своем человеческом прошлом. Новый лист. Теперь я пони. Пусть необычный, наверное, даже уродливый, но все-таки пони». — Может, перестанете меня бояться и ответите где мы?
— Это Вечнодикий лес, мы рядом с поляной Найтмер Мун. — ответила более разговорчивая Тиара. Чувствовалось, что она лидер в этой компашке. Ван был чрезвычайно удивлен. Вновь он оказался в этом месте. В прошлый раз, еще в бытность человеком, он пришел в себя прямо у монумента Найтмер, после чего испугался этой жутковатой статуи и умудрился забраться в глубины Вечнодикого леса. Где случайно освободил тройку Вендиго, которых, впоследствии, и загнал назад, своею жертвой. Спираль судьбы завершила свой круг, Ван вновь в исходной точке. Но в этот раз он многое знает об этом мире и постарается не повторить старых ошибок.
— Меня зовут Бел Ван Сапка. — Ван решил, что раз у него новая жизнь, то стоит обзавестись и новым именем. — Я слышал, что Вечнодикий лес весьма опасное место. Что две столь юные особы делают в нем?
— Ну, это еще не совсем Вечнодикикий лес, скорее его окраина. — ответила Вану Сильверспун. Он видел, что поняшки его по прежнему боятся, но на смену страху постепенно приходит жгучее любопытство. — Мы здесь потому, что у нас, понивильских жеребят, есть что-то вроде испытания. Те, кто не сходил до статуй Найтмер и человека, считаются трусами...
— Постой, постой, что за вторая статуя?! — изумленно перебил серебряную землепони Ван.
— Статуя человека. — Сильверспун была явно недовольна тем, что ее перебили. — Это существо из другого мира, которое с полгода назад помогло принцессе Луне и ее ученице Трикси избавиться от вернувшихся Вендиго! —Чувствовалось, что она гордится своими знаниями. «Значит, прошло полгода. Где же я все это время пропадал, чем занимался»? Увы, память вновь подвела пепельногривого. Потоптавшись на месте и внимательно посмотрев на ченошкурого аликорна, словно все еще не веря своим глазам, серебристая продолжила. — Он пожертвовал собой, что бы избавится от этих существ. В память об этом принцесса Луна приказала поставить памятник человеку, в месте его появления в нашем мире, а так же поставить там урну с его прахом. На поляне Найтмер Мун. Кстати его, как и вас звали Ван.
Ван проклинал свой длинный язык. Он уже было хотел избавиться от своего прошлого навсегда, но прокололся, назвав часть своего старого имени. Теперь было поздно, что-либо менять. «Неужели Луна восприняла мою шутку про памятник в серьез?! Мдя... Нужно будет следить за своим языком, при общение с королевскими особами. Идиот! Какое общение! Посмотри на себя! Крылья перепончатые, зубы остры, сам худой! Наверняка в глазах обычных пони урод уродом! Хорошо хоть эти мелкие оказались весьма смелыми. Ну, или очень пугливыми». Черный пони посмотрел на свою статую. «Ну да, похож, похож. Разве что бородка немного мешает.» Ван попытался подняться на все четыре ноги, поборов первый позыв выпрямиться и встать на задние. Голова по-прежнему кружилась, а ноги путались и заплетались. Зато было крайне проблематично упасть, если одна из ног подвернется, все-таки тело поддерживало еще три точки опоры. Поднявшись на ноги, пепельногривый заметил, что он намного выше этих молодых кобылок. Почти в два раза. Упрямо поджав губы Ван, все-таки поднялся и сделал несколько осторожных шагов. Рядом раздалось сдержанное хихиканье.
— Извините нас Бел Ван Сапка. — прикрывая рот копытом и улыбаясь во всю мордочку, сказала Тиара. Ее серенькая подружка так же и розовая, широко улыбалась, сидя на крупе и прикрыв обоими копытами мордочку. — Вы сейчас просто очень напоминаете Бери Панч, когда она перепьет яблочного сидра.
— Ни чего страшного. Это меня от падения о землю так штормит. — Ван понимал, что лучше не рассказывать о том, что он не привык ходить сразу на четырех ногах. — И зовите меня Ван. Так будет проще, я ведь не принц, как бы вам этого не хотелось.
Таки решившись пройтись и сделав еще несколько шагов, черный аликорн чуть не упал, запутавшись в очередности ног. Равновесия помогли сохранить крылья, которые вовремя раскрылись и поддержали шатающегося аликорна. «Ёпрст! Еще и крыльями нужно управлять! Я даже не задумывался, как оказывается сложно пегасам. С другой стороны они с этим рождаются и живут всю свою жизнь. А не как я... не пойми как». Ван неуверенно подвигал крыльями, складывая их на спину и вновь разворачивая вовсю ширь. Это были непривычные, но весьма забавные ощущения. Рог тоже «отзывался» весьма необычными ощущениями, но Ван решил пока не испытывать этот орган. Кстати об органах... Черный аликорн сильно наклонил голову вниз, между передних ног, с лихорадочным интересом рассматривая свой живот. Все оказалось на месте, как и положено приличному жеребцу. «Не кобыла! Фух...». Парочка землепони по-прежнему стояла рядом, следя за действиями пепельногривого с некоторым непониманием.
— Да я просто осматриваю себя, не поранился ли где после падения. — начал неловко оправдываться Ван. — Девчат, я подозреваю, вы сейчас собираетесь сбегать в Понивиль и поделиться сенсационно новостью, о найденном в лесу «принце»?
— Эм.... Ну да. — как-то смущенно ответила Тиара. — Ой! А как вы узнали? Вы умеете читать мысли пони? Это, наверное, ваш особый талант.
— Нет, что ты. — пепельногривый изумился столь непривычной логике. — Я не умею читать мысли. Я даже не знаю значение своей кью... — неожиданно голос аликорна резко поменялся, приобретя глухие, шипящие интонации. Он с трудом сдержал широкую и зловещую улыбку. — Я пришел в этот мир охотиться назло и уничтожать его! — Ван плюхнулся на круп и попытался зажать свой собственный рот, вышедший из повиновения. С непривычки, да копытами ни чего не получило. — Ёпрст! Что это такое было?! Хм... Похоже, я теперь знаю, что значит моя кьютимарка.

Поняшки были удивлены не меньше самого пепельногривого, но страха в их глазах не было. Похоже этот странный аликорн не на шутку их заинтересовал.
— Сильверспун, Деймон Тиара, я прошу вас, не надо обо мне рассказывать ни кому.
— Почему же? — спросила Сильверспун.
— Ну, вы посмотрите на меня. Зубаст, крылья лысые, худющий. — Ван расправил широкие черные крылья. Лучики солнца, пробивающиеся сквозь кроны, приятно грели перепонку. Это было настолько приятно, что аликорн даже не стал сворачивать их обратно, а оставил раскрытыми. Поднявшийся легкий ветерок развивал его гриву.
— Ну, вы жеребец вполне ничего. — немного испуганно пискнула серебристая землепони.
— Много вы разбираетесь в жеребцах. — насмешливо фыркнул Ван.
— У нас уже есть кьютимарки! — возмутилась Тиара. — Мы уже взрослые! Ну, почти... — повисла неловкая пауза. — Ммм... А можно потрогать вашу гриву?
Ван с недоумением посмотрел вначале на розовую кобылку, затем на свою гриву. Он совершенно не ожидал подобного вопроса.
— Эээ... Нуда, можно. — ответил аликорн. Обе кобылки подошли к Вану. «Хм.... А ведь они меня не боятся! Может и не настолько я ужасен, как на себя наговариваю. С другой стороны они видят во мне принца, коим я не являюсь. Ну ни капли. Да и политикой не тянет заниматься». Тем временем подружки уже увлеченно перебирали прядки гривы аликорна, не обращая больше внимания ни на что. Аликорн снисходительно улыбнулся. «Чем бы дитя ни тешилось»... Поняшки уже принялись сравнивать гривы известных им аликорнов. Ван слушал их болтовню в пол уха, это была исключительно женская беседа. «Чем же мне теперь заниматься, как зарабатывать, где жить?» Вопросы вихрем пронеслись в голове черного пони. «Может поселиться в развалинах старого замка? Там я ни кому мешать, точно не буду.»
— Вы пахнете полынью... и дымом. — произнесла Сильверспун, прервав размышления Вана и поднеся прядку (или облачко?!) к своей мордочке. Пепельногривый же заинтересован, принюхался к землепони. Серебристая приятно пахла каким-то металлом, а розовая чем-то сладким и дорогим.
— Бел Ва... Ван, но ведь тебя все равно увидят. — тихонько сказала Тиара. Поняшки уже налюбовались гривой. — Какая вам разница, мы расскажем или о вас узнают чуть позже?
— Вот здесь мне и понадобится ваша помощь. — Ван улегся на траву. Все-таки восемь конечностей было для него пока что слишком много. Четыре ноги, два крыла, рог и хвост. — Вы не могли бы раздобыть мне где-нибудь плащ? Я видел, что в Кантерлоте некоторые пони носили что-то похожее.
— Вы были в Кантерлоте? — вновь удивилась розовая. Ван проклинал свой длинный язык, но было уже поздно.
— Да, но давно и инкогнито.
— И после этого вы продолжаете утверждать, что не принц? — недоверчиво спросила Сильверспун.
— Ох... — тяжело вздохнул пепельногривый. — Я. Не. Принц. Точка. Так, что на счет плаща? Буду вам должен.
— Не стоит, для меня это мелочь. — чуть напыщенно произнесла Сильверспун. — Я видела где-то дома плащ. Он довольно велик даже для землепони, но думаю, вам будет в самый раз. Хм... — задумчиво протянула серебристая. — Зачем шить такой длинный плащ, если он подойдет только аликорну?..
— Я буду премного благодарен вам маленькая леди. — любезно произнес я. Тиара ревниво посмотрела на Сильверспун.
— Тогда до свидания Ван. Встретимся завтра рано утром здесь же. — произнесла розовая.
— Лучше за фермой Эпплов, с той стороны, где она ближе к лесу. — поправил пепельногривый. — Все-таки Вечнодикий лес не лучшее место для прогулок.
— Окей, до свидания. — попрощались поняшки. Ван еще какое-то время смотрел на исчезающие среди деревьев силуэты, после чего последовал за кобылками, дабы удостовериться, что они выйдут из леса без неприятностей. Да и самому не хотелось лишний раз гулять по этому месту. При воспоминание об алых корнях, у аликорна прошла нервная дрожь по шкуре.
Выйдя из аномального леса, аликорн направил свои копыта к знакомому озерцу, внимательно осматриваясь по сторонам. Ушки пепельногривого были подняты вверх, он пытался уловить звуки, которые могли бы выдать пони. Черненькие ушки стояли торчком, чутко реагируя на подозрительные звуки. Берег озера был пуст. Пепельногривый вволю напился и кое-как умыл свою мордочку. Жажда прошла, но голод, ранее заглушаемый жаждой, теперь стал сильнее. Конечно, Ван мог наведаться на ферму Эпплов и позаимствовать оттуда несколько яблок, но его гордость не позволяла опуститься до банального воровства. Даже грибов аликорн не мог пожарить. Пепельногривый откровенно боялся применить единственную известное ему заклинание — воспламенение.
Побродив по окрестным рощицам, аликорн наткнулся на заброшенный грушевый сад. Деревья явно одичали, их плоды были маленькими, твердыми и кислыми, но Ван был рад и этому. Утолив голод, аликорн решил обосноваться в этой рощице. Судя по не примятой, нигде кроме следа от самого Вана траве, это место чрезвычайно редко посещалось пони.
Весь оставшийся день Ван потратил на сооружение кривобокого шалаша из еловых веток. Копыта все-таки были не приспособлены для точных работ. Зато он случайно научился пользоваться телекинезом. Все оказалось проще, чем опасался пепельногривый. Нужно было сосредоточить внимание на определенном предмете и мысленно начать его перемещать. Главное не терять сосредоточения. Аликорн пытался дотянуться до так понравившейся ему ветви, но все, ни как не мог ухватить ее зубами. Неожиданно ветвь окуталась алым прозрачным ореолом и потянулась на встречу аликорну. Тот от удивление потерял сосредоточение и сияние исчезло. Проведя несколько не очень удачных попыток, пепельногривый таки смог выломать ветвь.
Вечером аликорн отдыхал у собранного шалаша, валяясь на траве и безразлично смотря в небо. Только сейчас на него навалилось осознание всего того, что приключилось с ним. Ведь кажется, еще вчера он вылетал из Кантерлота вместе с Трикси и Луной. Потом твари Вечнодикого леса, сгоревшая рука, Вендиго, смерть. Это все было слишком непривычно, опасно, шокирующе. Если раньше аликорн был должен постоянно что-то делать, чему-то учится, к чему-то привыкать, то сейчас он остался наедине со своими мыслями. Зачем он здесь? Почему он воскрес? Что же делать дальше? И если на первый вопрос он уже ответил, когда Сильверспун и Тиара спросили о го кьютимарке, то на другие вопросы ответов не было.
Ветер нес горькие ароматы полыни. Луна поднялась над горизонтом знаменуя начало новой ночи. Где-то далеко принцесса Луна совершила ежедневный ритуал поднятия. Наверно сейчас пепельногривый смог бы понять и почувствовать больше. Громко трещали ночные сверчки и кузнечики. Аликорн тяжело вздохнул. Воспоминания о принцессе будили в нем слишком фривольные мысли. Прогнав несвоевременные мысли Ван, залез в шалаш, вытянулся в нем и положил голову на свои ноги. Несмотря на все пережитое спать ему не хотелось. Новорожденный аликорн смотрел как луна неторопливо и величественно движется в окружение везде и грустил. Первая ночь в новом теле обещает быть долгой.

Интерлюдия 1.

Шедоу Пэшон.
Шедоу Пэшон, высшая чейджлинг, нервно бродила по своей комнатке в Улье. Она в очередной раз проиграла бой за пони-раба. Низшие старательно избегали показываться на глазах взбешенной Пэс.
— Почему, почему эта дура оказалась сильнее меня?! Разве я мало учусь, разве мало провожу времени, практикуя свои способности?! Придушила бы! Как же трудно быть самой младшей высшей, все достается более старшим! Ни чего, однажды я отомщу им всем, за те страдания, что испытываю сейчас. За горечь постоянных поражений, за постоянный энергетический голод, за унижения и пренебрежения мною.
Чейджлинг упала на гамак, сделанный из зеленой слизи. Воспоминания последнего боя вновь накатили на нее. Недавно в Улей доставили раба землепони. Если точнее единорожку, историка. Единороги самые сытные пони, у них очень много энергии. По очередности он должен был быть разыгран среди двух самых младших высших Шедоу Пэшон и Ловинг Флейм!. Но у Флейм уже было два раба пони, а Пэшон ни одного. Она питалась из общей с низшими доли, любовью грифонов, минотавров, бизонов или коров. Можно было пиаться еще и кровью раумных, но такой способ был не экономным и не очень сытным. Пони же, лучшие из вариантов, были слишком дефицитным товаром, лишь изредка доставляемым минотаврами работорговцами. Их принцессы ревностно следили за безопасностью своих подданных.
Кризалис очень спешила попасть в Город Шестерни, там намечалась какая-то очень важная операция Улья требующая личного присутствия королевы, и она назначила бой немедленно. Пэс в это время как раз тренировалась в магии крови и немного ослабла. Естественно Ловинг Флейм с запасом подзарядилась от обоих свои рабов и хоть не без труда, но все же победила Пэшон. Вновь.
Высшая чейджлинг тяжело вздохнула. Ей ужасно надоело ощущение постоянного энергоголода, но она ни чего не могла поделать. Высшие требовалось в разы больше энергии любви, чем низшим. Этим высшие чейджлинги расплачивались за намного большие чем у низших ум, магическую силу, способности, инициативность и обучаемость.
Пэс уже давно мечтала побывать за пределами Улья, но пака что внешний мир был ей знаком только по книгам и словам других чейджлмингов. Старшие высшие лишь изредка выпускали ее за пределы Улья, мотивируя это тем, что Пэс еще слишком юна и доверчива. На эти слова высшая чейджлинг лишь пренебрежительно фыркала, ведь чейджлинг не может быть доверчивым.