Забытая

История Мундансер

Мундансер шмыгала носом, безуспешно воюя с горючими слезами, льющимися на пол. Снова позабытая всеми... А ведь именно сегодня должен был быть чудесный, особенный, столь ожидаемый день, к которому бедняжка напряжённо и упорно готовилась несколько последних месяцев — День её Волшебного Экзамена! Вдвойне чудесный, поскольку принимать экзамен должна была сама Принцесса Селестия...

Но Принцесса забыла про ученицу и улетела в Понивилль для «случайного позднего завтрака.»

«Не бери в голову» — её школьный товарищ Лемон Хартс успокаивал безутешную Мундансер, провожая её домой от пустой аудитории. — «Она всегда очень загруженная, ты же знаешь. В своё время она забыла про сдачу пары-тройки моих собственных экзаменов, совершенно также. Это случается, не переживай так.»

Нежно-фиолетовая единорожка снова зашмыгала носом, стараясь утереть горючие слезы стекавшие по её мордочке и намочившие ее красивую гриву цвета морской воды. Сейчас с ней не было даже Мопси — малыша-дракончика, её маленького друга и помощника — убежавшего невесть куда, перегруженного ею же различными «архиважными» поручениями. Она громко вздохнула и улегшись на полу обреченно положила голову между передних ножек.

Всегда забытая.

Столь глубока была она в своём горе, что не заметила, что усик черного дыма вползает из-под ее передней двери. Дым лился в комнату, собираясь в маленькое облако.

— Бедный ребенок...

Мундансер испуганно подпрыгнула при звуке вкрадчивого голоса. Она смотрела вокруг, быстро вытирая слезы.

— К...к-кто там?

В растерянности она стояла с открытым ртом, наблюдая за черном облаком. Оно циркулировало вокруг, принимая форму пони, крылатого единорога, дымчато-фиолетового, с абсолютно белой гривой и пылающими желтыми глазами без зрачков.

— Кто ... Вы!? — Мундансер закричала, пятясь назад.

— Друг отверженных. Опекун забытых. Я воздаю по заслугам тем, чьи таланты другие не смогли оценить по достоинству.

Челюсть лавандовой единорожки отвисла окончательно, -Это — Вы! Вы...

Грива теневой пони пульсировала от переполняющей её энергии.

— Не стоит слушать бред распространяемый неграмотными глупцами. Я — дух Равновесия. Только если ты не станешь обуздывать свой гнев, я проявлюсь в помощи тебе в своём тёмном воплощении. И,... Мундансер, хотела ты этого или нет, но ты вызвала меня сейчас. Ты просила о моей помощи, и я только хочу помочь тебе.

— Я? — Мундансер расслабилась, нерешительно приближаясь.

— Разумеется. От всего сердца ты попросила не быть забытой. Честное и чистое желание, и я буду счастлив помочь. Поверь мне, после того, как я помогу тебе, никто не забудет тебя когда-либо снова, даже Принцесса Селестия...

Мундансер на секунду прикрыла глаза. С одной стороны — ею никогда не пренебрегали бы снова. Никто и никогда не забывал бы ее имя или пропускал бы ее поднятое копыто, когда она знала ответ на уроке. С другой — как, точно, этот теневой дух планировал делать ее незабываемой?

— Она забыла твой день рождения« — прошипела тень.

Зрачки Мундансер сузились, помня тот злосчастный момент, когда ее жизнь разрушилась. Перейдя от опасения к отчаянию, она выкрикнула духу: «Помоги мне. Сделай меня незабываемой! я хочу, чтобы моё имя гремело на всю вселенную!»

Теневое пони улыбнулось широкой, злой усмешкой.

---

Спайк, счастливо напевая себе под нос, вытаскивал из духовки очередную партию сдобных булочек с шафраном. Они пахли невероятно восхитительно и сладко! Позже, они были бы хорошим способом дополнить обед, и следующим утром они будут замечательным завтраком для активно занимающейся своим обучением Твайлайт.

Сияя гордостью за своё творение, он поставил выпечку остывать. Служба у Твайлайт, хоть иногда и была тяжкой работой, с лихвою возмещалась возможностью видеть свою старую подругу безмерно счастливой и благодарной ему. Булочки с шафраном были любимым лакомством единорожки, но мало у кого находилось терпения отчистить для них неровные и маленькие шафрановые семечки.

Однако блаженство Спайка не знало границ. К тому же со своей прогулки она могла бы принести немного драгоценных камней, ибо ушла к самой Апплджек и ее фермерам-сородичам. Те взялись выравнивать землю под новые сады и, кто знает, что могло попасться им во всех этих земляных кучах?

Он облизнулся, думая о небольшой кучке хорошего, хрустящего кварца, когда услышал стук в дверь.

Всё еще в приятном расположении духа, дракончик быстро спустился в главную библиотеку. Посетитель уже открыл дверь и позволил себя войти внутрь. Это был другой дракончик. Он был весь чёрен кроме тёмно-серого живота и спинных шипов. Последние были необычно длинны и слонялись вокруг его лица подобно косматой стрижке. Эта грива из длинных шипов шла по всей спине до хвоста и, в целом картина навевала перепугавшемуся малышу весьма тревожные предчувствия.

Спайк остановился, признав пришельца.

— Мопси?

Дракончик вскинул голову, уставившись на помощника Твайлайт. Его глаза были полностью желты, подобно двум ярким звездам. Это был Мопси — это должно было быть Мопси! — но это не был Мопси — темно-синий с красными шипами и животиком? И Спайк конечно помнил, что у Мопси васильковые глаза.

Он чувствовал всё возрастающий страх перед ночным визитёром.

— Мою хозяйку интересует дома ли Твайлайт Спаркл. Где — она? — Тон дракона-ребенка был глубок и пугающ в отличие от детских голосов обычных дракончиков.

— Она ушла, — ответил шокированный Спайк, внезапно уходя в оборону. — И я думаю, что тебе тоже стоит уйти.

Наступила нелегкая тишина. Теневые желтые глаза Мопси сверлили Спайка, разрушая его показную воинственность и внося ужас в сердце фиолетового дракона.

— Исполняйте. — Мопси сказал с серьезной окончательностью. Черные, леденящие душу, тени вылетели из-под его ног. Они поймали Спайка прежде, чем он мог даже сдвинуться с места.

Крик дракона-ребенка отозвался эхом через деревянные стены библиотеки.

---

Копытца Твайлайт Спаркл часто-часто взбивали мягкую землю Вечнодикого Леса. Ее сердце колотилось, почти с такой скоростью как она бежала. Она не стала собирать друзей: из загадочного послания, найденного в библиотеке, следовало, что похитители вряд ли надолго оставят Спайка в живых.

Галопируя по тропинке она уперлась в развилку и в нерешительности остановилась. Один путь шел в хижину Зекоры. Другой пошел мимо Лягушачьей Трясины. В записке не было однозначного указания на местоположение таинственного похитителя её дракончика и, в какой-то момент времени Твайлайт малодушно усомнилась в честности таинственной зебры.

Но тёмный туман заклубился в направлении Лягушачьей Трясины, внося ясность в направление. Она поскакала вниз по тропинке, напоминая себе о необходимости позже принести свои извинения Зекоре за своё недоверие.

Туман становился более плотным, и Твайлайт проследовала сквозь него, повернув от Трясины в сторону на очередной развилке. В конце концов, она быстро выбежала на открытую поляну, но увидев открывшийся перед нею вид, остановилась столь резко, что гривой хвоста ей обмахнуло шею.

В середине поляны был Спайк, связанный веревкой и завязанным ртом. Он беспомощно заворочался, узнав Твайлайт, как только она приблизилась. Держащий его был, неуловимо знакомым чародейке, дракончиком с неестественно длинными и гибкими спинными шипами.

Единорожка вспомнила его имя.

— М... Мопси?

Она подскочила, поскольку другой «Мопси» появился позади Спайка, который принялся вырываться активнее. Появился ещё один. Несколько больше. Потом ещё. Скоро Спайк был окружен, роем их, осквернённых, желтоглазых, глядящих с ненавистью и презрением.

Из-за деревьев раздался пронзительный, безумный смех. Большой крылатый единорог подобный Принцессе Селестии и размером почти как она, что разумеется было вдвое больше самого большого и сильного пони. Её крыльями была синяя ночь, сияющая местами светлыми пятнами, подобным звёздам. Чёрная грива казалась аморфной, извиваясь и махая, оставляя ощущение, что она живёт собственной жизнью. Глаза её были ярко-жёлты с небольшими щепками зрачков в середине, подобно глазам маленьких подручных дракончиков. Она мгновенно очутилась недалеко от Твайлайт и теперь стояла в угрожающей позе перед приятелем единорожки. Как только ученый попыталась двинуться к нему, она поняла, что Мопси-призраки также держат и её саму. Они, казалось, прибывали непосредственно из земли, как если бы слуги злой кобылицы были частью тени леса. Их небольшие когти не повреждали, но держались цепко.

— Ох, ох... Не это ли Твайлайт — «любимая» ученица Селестии? — Голос темного единорога, грудной и вкрадчивый, звучал очень знакомым.

— Позвольте Спайку уйти! — борясь с тенями, выкрикнула Твайлайт. Почти машинально она пропустила через рог взрыв волшебной энергии. Тени было отпрянули, но откатившись назад, вернулись вдвое быстрее, как если бы она пыталась отодвинуть морскую волну. Вскоре тени снова сковали ее полностью до живота, оставив беспомощно стоять.

Темный единорог приближался к ней до тех пор, пока не оказалась нос к носу с испуганной чародейкой. Большая мрачная кобылица пристально слушала частое дыхание своей пленницы.

— Ты не знаешь, кто я, не так ли? — наконец томно пропела она.

— Конечно, я знаю" просипела в ответ Твайлайт. — Вы — Найтмар Мун, Луна Кошмара."

Единорог расхохоталась визгливым смехом. Она отстранилась от пленённого тенями ученого и показала метку на боку: рассыпающийся искрами метеор, пересекающий полумесяц. Глаза Твайлайт расширились, когда она осознала ужасную истину.

— Мое совершенство, Твайлайт! Никогда не думала, что доживу момента, когда ТЫ окажешься в чём-то неправа! Нет, я не Найтмар Мун. Я предполагаю, что Ты могла бы называть меня... Найтмар Мундансер! — И снова визгливый смех пронёсся по лесу.

— Но зачем!? — прокричала Твайлайт. Она ударила Силой в тени повторно, на секунду избавляясь от хватки теневых драконов. Но но аура холода и жестокости этого места не позволила единорожке телепортироваться далеко от первоначального места, и она тут же снова была пленена. Найтмар Мундансер вздернула головой, и все тени исчезли в земле, кроме тех, что держали Спайка.

— Зачем? Зачем ты делаешь это? Чем мы провинились перед тобой? И что случилось с Мопси?

— Мопси мешал — Раскованно произнес темный единорог, проводя массивной черной гривой хвоста по чародейке. «И теперь он более чем полезен мне. Я могу создавать их сотни, было бы желание. И они все будут повиноваться мне до конца времён.»

Твайлайт была ошеломлена.

— Т-ты ... Ты убила Мопси?

— Я просто выпила его. Взяла его сердце. И что касается того, почему я делаю, это, Твайлайт Спаркл? Позвольте мне рассказать вам сие....

Прядь чернильных волос, вытянулась из гривы теневой пони и обернувшись вокруг груди и шеи Твайлайт приподняла единорожку и несильно шмякнула об землю. В глазах стало все бело и тут же сменилось головокружительным многоцветным калейдоскопом. Земля под щекой чародейки, казалось, шевелилась и изменялась. Она чувствовала присутствие Кошмара близко у своего уха.

— Вы украли все у меня. Вы заставили каждого забыть обо мне — с тихой ненавистью прошептали черные губы.

Мундансер подняла ученого. Твайлайт, все еще ошеломленная, не делала никаких попыток бороться.

— Мы учились вместе много лет. Я была немного моложе, чем ты. Одаренная ученица!... Я превосходила в талантах других единорогов только в своих мечтах. Ты никогда не была талантлива. Ты была только более мощна.

— Как бы то ни было, я не завидовала. Любимица Селестии? Да, в тебе это есть. Лучшие студенты в классе? Я была всегда прямо позади Вас. Друзья? Никогда.

Тенепрядь, державшая чародейку, сильно сжала Твайлайт, и она вскрикнула от боли.

— Ты никогда не замечала меня, не так ли? Каждый год — каждый! — я приглашала тебя на собственный день рождения в надежде, что мы так сможем поговорить о чём-то!«. Ты знала так много. Я экспериментировала со своей силой и твое мнение было бы бесценно.... Вместе, наша мощь была бы непостижима! Все же, ты всегда избегала моих приглашений. Занятия. Исследование. Всегда что-то, чтобы держать себя как можно дальше от твоих же одноклассников.

Взгляд единорожки наконец-то сфокусировался. Ее рог засветился в очередной раз в попытке к телепортироваться подальше. Кошмар Мундансер хлопнула ею по дереву, удар на какое-то время лишил чародейку возможности дышать.

— До этого года — спокойным и отстранённым голосом изрекла теневая кобылица. — «В этом году было очень важное событие для меня. Я собиралась сдавать Королевский экзамен. Я собиралась стать настоящим — полноправным — учёным Кантерлота. Но не только это. Праздник Летнего Солнцестояния был сразу после моего дня рождения. Так что я еще раз любезно послала тебе приглашение »

«Ох, Спайк... ты знал, что у нас совершенно не было времени на эти вещи...» — Твайлайт мучительно рылась в памяти вспоминая все, что касалось тех событий.

— Я... я не стала...

— МОЛЧАТЬ! — Найтмар Мундансер перехватила ученого еще крепче, вызывая очередной приступ боли. — Настолько грубо прерывать!.... В общем... как только я узнавала, что ты не придёшь — я отменяла вечеринку. И так из года в год. Я была настолько несчастна, что отправила Мопси с поручениями, чтобы можно было свободно поплакать в одиночестве...

— Очевидно, слухи о моём одиночестве достигло ушей Селестии, потому что немного позже, я получил сообщение от нее. Ты хочешь знать то, что в нём было сказало... Твайлайт Спаркл?

— Я не знала! — яростно боролась Твайлайт, но пряди Кошмара держали её крепко — Я думала, что все пони были...

Мундансер подняла единорожку и снова хлопнула ею по земле, оставляя на этот раз в твердом грунте вмятину. Огромная, она сверлила своими яркими жёлтыми глазами распростертую на земле чародейку, заставляя последнюю чувствовать себя совсем маленькой.

— Так ты хочешь знать, что было в том послании, Твайлайт Спаркл? — речь теневой кобылицы лилась размеренно и угрожающе.

— Ч-что? — пискнула Твайлайт.

— Оно гласило: «Не волнуйся о Летних приготовлениях к празднику Летнего Солнцестояния. Я полагаю у тебя много дел и без этого. Я пошлю другого пони в Понивилль по этому вопросу, дабы тебе не пришлось отвлекаться.»

Единорожка сглотнула.

— В свое время я сочла это путешествие в провинцию своего рода подарком от Селестии — Голос Мундансер изменился, и теперь больше напоминал Твайлайт ту саму Мундансер из Кантерлота, которую она знала

— Я наконец-то собиралась поглядеть на мир. Я никогда не была вне Кантерлота, ты знаешь. О... откуда же вам знать, сударыня хоть что-то обо мне, на такие пустяки у тебя никогда не было времени.... Я была столь возбуждена мыслями о предстоящем путешествии в Понивилль, а чуть позже, когда мне полностью открылась истина и оказалось, что даже это было отобрано у меня.

— Как оказалось, Селестия узнала, что ты не придёшь на мою вечеринку. Она предположила, как я полагаю — что путешествие станет хорошей возможностью для тебя, чтобы завести новых друзей. Тебя, недоверчивую и нелюдимую зануду, послали вместо МЕНЯ!

— Я! хотела завести друзей. Я ХОТЕЛА ДРУЖИТЬ. А ты считала их как нечто само собой разумеющееся.

Голос Мундансер, стал снова напоминать Кошмар. Она принялась гулко бить копытами по земле и, тени из гривы ночной кобылицы впечатали Твайлайт в ближайшее дерево. Та, погруженная в осознание рассказанного, не проронила ни звука.

— Кроме того, ты украла мою судьбу... — Ее голос был звериным рычанием — гортанным и низким. — Я! как предполагалась, должна была встретить всех тех пони, которых ты встретила. Я! как предполагалось, должна была нанести поражение Луне Кошмара.... Я!...., как предполагалось, .... воплощала в себе элемент Волшебства! Не ТЫ! Ты была лишь некоей закомплексованной неудачницей, которой была уготована участь вечно прозябать в стенах библиотеки! Как посмела ТЫ украсть мою судьбу! Как ты посмела!

Твайлайт медленно встала на копыта. Склонив голову к самой земле, она медленно и виновато констатировала:

— Ты права...

Сила Мундансер неожиданно стала бить в никуда.

— Ч-что?

— Ты права — Единорожка внимательно посмотрела на неё. — Я никогда не обращала никакого внимания на своих одноклассников, даже когда они пытались уделить мне своё время.... Я никогда даже не пробовала вылезти из-за книг и подружиться с кем-нибудь. И я действительно считала моих друзей, как нечто само собой разумеющиеся, когда я их встретила, — просто потому, что я не хотела знакомиться с кем-либо самостоятельно.

— Более того, я прекрасно знала о всех твоих приглашениях в течении всех этих лет. Я никогда не решалась прийти на твои вечеринки, потому что считала, что меня ждут неминуемые стычки с тобой — я знаю, что это было очень слабое оправдание, чтобы я смогла спокойно заниматься дальше, прости меня.... Я никогда не обращала на тебя внимания больше, чем как к обычному сокурснику. Я... Я никогда даже не попытался узнавать тебя точно так, как ты и сказала. И я... сожалею об этом. Если есть что-то, чему научили меня мои друзья — это то, что я должна всегда пробовать подружиться с любым пони, прежде чем мы расстанемся окончательно.

— Я не смогу вернуть прошлого, Мундансер. Я лишь надеюсь, что ты простишь меня...

Та часть теневой пони, что была Мундансер казалось, успокоилась. Её буйная черная грива разгладилась, и прижатые до этого ушки вернулись в нормальное положение. Ярко-жёлтые её глаза были печальны и задумчивы.... Мысленно Твайлайт облегчённо вздохнула.

— Это — так... — сказала сама себе тёмная кобылица. ’За это время она смогла побыть на моём месте и пройти через всё то, что довелось почувствовать мне... при прочих обстоятельствах мы могли бы сейчас мирно болтать в библиотеке, попивая чай и, забавляя друг друга смешными шутками...

Но тут взгляд Мундансер пал на призрачного Мопси и снова вспыхнул. Теневой дракон всё еще держал зелёного дракончика, который давно прекратил сопротивляться и находился в состоянии тихой паники.

Мопси... — печальным голосом протянула теневая пони.

Внезапно она вспыхнула и своим черным, недобро сияющим от переполняющей его мощи, рогом послала дикую волну Силы чуть не сбившую Твайлайт с ног.

— Лгунья! Ты ничего не чувствуешь по отношению ко мне! Давай же перестанем врать и, наконец, поглядим на истинную причину твоего появления здесь!

И она нацелилась на Спайка.

Немедленно Твайлайт оказалась между Кошмаром Мундансер и своим дракончиком, с трудом отклоняя Силу заклинанием, которое она знала не очень хорошо. Мундансер засмеялась снова своим нечестивым смехом, победно вздымая свой рог.

— Я возьму его сердце! Он будет тенью, точно так же как Мопси!

— Нет! — Твайлайт кричала. Знание тут было бессильно и ученица Селестии пустила Силу сквозь свои чувства любви к Спайку и горячему желанию защитить его. Бледный и яркий свет охватил Мундансер от рога до хвоста, замораживая ее тело. Яркая вспышка осветила поляну, изгнав тени-Мопси и ослепляя Спайка и его подругу. Через несколько мгновений свет исчез. Полностью опустошённая чародейка упала на землю.

---

— Твайлайт?

Знакомая теплота голоса вернула единорожку из забытья. Она открыла один фиолетовый глаз, чтобы увидеть, столь милую её сердцу чешуйчатую мордочку своего юного друга.

— Спа-айк... — она простонала, улыбаясь — Ты — в порядке...

— Конечно я в порядке — ответил тот, смущённо улыбаясь. — Ведь ты же спасла меня...

Глаза Твайлайт расширились. «Мундансер! » Она вскочила на копыта намереваясь найти злую пони. Ночь уже шла к концу, показав учёной, как долго она была без сознания. Чародейка создала маленький шар света от своего рога, чтобы было легче искать.

Неожиданно поиски сразу же закончились, когда друзья наткнулись тут же на поляне на обращенного в камень единорога.

Тело Мундансер обратилось в камень, замораживая её вечно в нападающей позе, с испуганным выражением на длинной мордочке. Твайлайт смотрела на это до тех пор, пока слёзы не хлынули из глаз.

— Нет. Нет! Мы ... Ты не хотела этого!..." Она стала бить копытами в землю. — Сейчас мы должны были бы идти пить чай, смеясь ...

Мысль лихорадочно работала, рог засветился, когда чародейка воззвала к Силе. Статуя единорога купалась в ином белом свете, но когда всё исчезло, Мундансер так же оставалась каменной. Твайлайт пробовала другое заклинание — лечебное волшебство! Нет, тогда заклинание очистки! Заклинание оживления каменных статуй? Она пробовала снова и снова, шерстя свою память на предмет разнообразных контрзаклинаний и вкладывая в каждую попытку всю Силу, которой она располагала. Ничего не помогало.

— Нет ... — она рыдала, свернувшись у ног статуи — Я не хотела делать этого, Мундансер. Я никогда не хотела причинять вред любому из живущих пони. Я была действительно настолько эгоистична?

Спайк ободряюще положил лапку ей на плечо. Через несколько мгновений ей же он потрепал

единорожку.

— Твайлайт! Твайлайт, гляди!

Она вытерла слезы, горько льющиеся с глаз и, подняла голову. Дракончик указывал на большой белый объект, который быстро приближался, обретая знакомые черты Наставницы Твайлайт. Единорожка поклонилась в землю. Груз вины превратил это сердечное приветствие своей Повелительницы в позу глубокого раскаяния и горя.

— Это кто там у нас? Твайлайт, ты и ... О... — Принцесса остановилась, увидев статую. Потребовалось одно мгновение, чтобы она опознала свою студентку. — Этот ... это — Мундансер. Твайлайт, что происходит?

Через рыдания, единорожка объяснила всё, включая, как она обратила Мундансер в камень. После Селестия смотрела в тишине на свою превращенную в камень ученицу, и хмурилась. Через какое-то время она успокаивающе улыбнулась

— Ну что же. Думаю стоить исправить это.

Вспыхнул большой рог принцессы и золотой свет омыл статую. Полыхнула яркая вспышка, но тогда он исчез в небольших искрах, Мундансер по-прежнему была камнем.

Селестия выглядела удивленной. Как и Твайлайт она попробовала несколько других заклинаний, любимой своей ученицей прежде никогда невиданных и могучих, но без успеха. Единорожка беспомощно наблюдала за происходящим, все больше беспокоясь за свою повелительницу, которая без толку истощала себя все больше и больше.

— Я не понимаю, — произнесла нахмурившаяся снова, Принцесса . — Я попробовала все. Это — как если бы ... она чего-то ждёт!

Принцесса села на землю и закрыла глаза. Ее тело начало пылать, но это был теневой жар. Туманные фиолетовые облака охватили ее. Ее рог пылал яркий синим и пульсировал, как будто посылал сигнал. Прошла, казалось вечность, прежде чем этот тёмный жар исчез и, Селестия открыла глаза.

— Я поняла. Это — очень трудная ситуация. Кажется, что она хочет остаться камнем

— Этого не может быть! О, это — всё моя ошибка. Это — все из-за меня! — тут же взвилась Твайлайт.

— Ты же не знала Твайлайт. Это — одна из причин, почему я хотела, чтобы ты изучила волшебство дружбы. Я чувствовала, что ты не осознаёшь, как твои действия затрагивают других. Кроме того, ты не единственная, кого стоило бы обвинить — Селестия виновато опустила голову. — Её экзамен был вчера. Я пропустила его, потому что я была со всеми вами. Я также забыла ее — и я знаю, что она — не единственный студент, которым я пренебрегла.

Стояла абсолютная тишина, поскольку обе размышляли над своими ошибками. Наконец, Твайлайт приободрилась.

— Принцесса Селестия, есть ли кто-либо в Кантерлоте, кто мог бы помочь ей?"

— Мы могли бы пробовать, — нерешительно протянула Селестия. Она приободрилась. — Да! Есть несколько пони, которые изучают волшебство Разума, а не традиционного волшебства. Возможно, они могут убедить ее позволять себе помочь. Принцесса повернулась в сторону опушки леса. — Я должна привести колесницу. Идем Твайлайт.

Безутешная единорожка оставалась неподвижно на поляне, Принцесса, почувствовав, что её ученицы нет рядом, остановилась.

— Твайлайт?

Чародейка села у ног статуи — Принцесса, я хотела бы остаться здесь с Мундансер. Я хочу удостовериться, что ничто не потревожит её в лесу.

Принцесса улыбнулась — Конечно, если ты в состоянии защитить себя.

Единорожка кивнула. Она чувствовала себя немного помятой, но вполне в хорошей форме. Убежденная её бодрым видом, Селестия вспарила к Понивиллю, превратившись в мельтешащее сквозь деревья белое пятно, быстро исчезающее вдали.

«Я останусь с тобой, Твай.» — успел произнести Спайк прежде чем глубокий сон сморил измученного драконьего мальчика. Твайлайт улеглась возле статуи и вскоре тоже крепко спала.

Она была в темном месте.

Вокруг себя, она слышала неприятный чирикающий звук, подобно рою насекомых, двигающихся друг против друга. Она могла чувствовать темноту вокруг нее, как если бы она была живой. Она могла бы поклясться даже, что слышит биение её пульса, и чувствует дыхание этой живой тьмы. Так или иначе, она не боялась, ибо при всём при этом тьма не вредила ей.

Два огня вспыхнули перед нею, парой желтых глаз.

«Твайлайт...» прошептал голос Мундансер.

Чародейка хотела ответить, но обнаружила, что не имеет возможности сделать это — рот её не двигался и язык был, как бы заморожен. Пони с голосом Мундансер стояла перед нею, так близко, что Твайлайт могла чуять её. Но все, что единорог могла видеть, — это были огромные пугающие глаза печально глядящие на неё.

— Я совершила ужасное преступление. Это было глупо и эгоистично с моей стороны. Я осквернила того... кто был очень близок мне. Я осквернила Мопси — того, кто близким другом с тех самых пор, как я была совсем маленькой. Я очень любила его, что не помешало безо всяких угрызений совести использовать его и убить. Кроме того, я впустила в мир этот мстительный дух, тот же самый фантом, который принес Луну Кошмара в существование Эквестрии. Даже сейчас, я чувствую его власть: тёмную, злую и жаждущую мести. Возможно, я даже открыла этот мир для него. Мой собственный гнев ослепил меня.

— Посему, я решила, что должна нести сама эту ношу. Этот мир Тьмы, что ты видишь — сердце Кошмара. Я охотно останусь здесь, держа его запертым, зная, что ТАК Эквестрия останется в безопасности от него. Я хочу быть прощенной, Твайлайт. Я хочу это куда больше чем, что-либо еще. Но до тех пор Луна Кошмара не существует в мире я не имею права даже надеяться на это.

Два желтых огня начали отступать в чернильную тьму. Чародейка снова попыталась ответить, но не дар речи не возможность двигаться так к ней и не вернулись.

— Я прощаю тебя,... Твайлайт Спаркл... все пони делают ошибки. Я ... счастлива, что ты признала свою вину и пожелала искупить её. Пожалуйста, Твайлайт.... не забудь меня....

Тьма вокруг единорожки снова стала единой чернотой.

Чародейка подпрыгнула, резко пробуждаясь, случайно задев мирно спящего Спайка. В течении нескольких частых вздохов она стояла изгоняя почувствованные во сне страдания тьмы и одиночества. Безудержные слезы лились по её щекам, даже после того, как она отдышалась. Даже при том, что Спайк спал рядом с нею, на сердце ей было холодно и одиноко.

Что-то маленькое и острое упало ей на голову. Единорожка огляделась, и что-то снова упало на ее щеку. Она встала, выйдя из-под статуи, чтобы посмотреть получше при свете луны. Щеки Мундансер от самых глаз были окрашены длинными синими полосами. Маленькие каменные осколочки падали со статуи вниз, разбиваясь о землю с мелодичным звоном.

Мундансер плакала.

Твайлайт всем своим телом крепко прижалась к статуе, то была единственная форма ласки и тепла, которое она смогла ей дать. Камень был льдист и неприветлив, и скоро единорожка дрожала от холода. Но она не за что бы не согласилась отпустить Мундансер.

Громкий шум вернул Твайлайт в сознание, и в течение одного мимолетного мгновения она решила, что Мундансер вырывался на свободу от камня. К ее разочарованию, это была только колесница Селестии, которую тянули два сильных, серых пегаса. Сама Селестия появилась моментом позже. Чародейка помогла принцессе поднять статую на колесницу. Они не произнесли ни единого слова.

У пегасов были некоторые сложности со взлётом, но в конечном итоге колесница благополучно поднялась в небо. Селестия облегчённо вздохнула и уже расправила крылья, чтобы лететь вслед за ними, когда её остановила любимая ученица.

— Принцесса Селестия? Вы не возражали бы, если я отчитаюсь Вам о своих изысканиях в Магии Дружбы?

Селестия делала паузу — Твайлайт, в этом нет необходимости. То, через что тебе пришлось пройти и так более чем достаточно...

— Пожалуйста?...

Принцесса улыбнулась ободряюще:

— Как пожелаешь.

Твайлайт тяжело вздохнула: «Дружба — очень мощное волшебство. Притяжение, которое она создает, может длиться всё жизнь и быть нерушимым»

«Но некоторым пони бывает очень сложно найти в себе это влечение к другим. Некоторые могут не понимать, как начать дружбу или могут просто бояться сблизиться с другими. Некоторые могут действовать и думать настолько непохоже, что заставляет окружающих совершенно не понимать их и искажать своё представление о себе. Однако каждый пони заслуживает быть чьим-то другом. Никто и никогда не заслуживает быть одиноким..... и ни один пони не заслуживает быть забытым...»

Селестия вздохнула, все еще улыбаясь. Она вытягивала свою шею вниз до тех пор пока её нос не оказался в упор к носику ученицы. Принцесса прошептала:

— Если хочешь знать правду, я так же узнала кое-что. Пренебрежение кем-то может привести к зависти и гневу. Не справедливо одобрить одного в ущерб другому. Я должна была уделить больше внимания всем моим студентам а не только моему самому любимому....

Селестия выпрямилась, оставив внизу пунцовую от смущения Твайлайт, снова уверила, что с Мундансер всё будет в порядке и, расправив крылья, и умчалась в небо.

«Мундансер,» — Фиолетовая единорожка прошептала, наблюдая за тем, как её наставница улетает вдаль, — " я прощаю тебя. Но я хотела бы сказать тебе это в лицо — при нашей настоящей встрече! Я очень-очень надеюсь, что ты придёшь ко мне... как мой старый друг"

Сочуствие

Твайлайт, нервно кусая губы, снова и снова проверяла книги на полках в своём доме-библиотеке. Подхватив перо, ещё раз тщательно прошлась по стеллажам, убирая несуществующую пыль. Ошибка в расстановке фолиантов попалась ей на глаза, и она торопливо переставила местами «Воздушную акробатику асов» Небесного Города и «Волшебных врагов речных аллигаторов» от Водной Ассоциации Азутории так, чтобы они шли в алфавитном порядке. Теперь стеллажи выглядели идеально... хорошо, хоть одним поводом для беспокойства меньше...

— Спайк! — Не скрывая своего волнения, прокричала Твайлайт и быстро прошла, чуть ли не срываясь на бег, из библиотеки на кухню. — У тебя булочки не подгорят? Не волнуйся — я прослежу!

По правде говоря, единорожка не знала чего ей ждать. Неизвестность изводила её, заставляя волноваться всё больше и больше. Как бы там ни было, а письмо Принцессы волшебница получила всего пару дней назад. Возможно, не стоило так поспешно присылать приглашение...

Громкий стук в дверь вызвал у взвинченной до предела Твайлайт, испуганный писк, и девушка замерла посреди кухонной утвари.

В главной библиотечной зале, Спайк от неожиданности подпрыгнул и выронил последнее вытираемое им блюдце, которое с шумом приземлилось на покрытый салфеткой стол. Быстрый осмотр показал дракончику, что блюдечко потерь не понесло. Дракончик с облегчением вздохнул и направился к входной двери. Ему не сказали, кто должен был приехать на чай, но он, как обычно, предполагал, что это могла быть Рарити. В конце концов, по мнению, неравнодушного к ней, дракончика, Рарити была воплощением красоты и изящности, была элегантной и интересной, — идеальная гостья для чаепития. Кто бы ни был гость, его ожидание сделало Твайлайт необычайно импульсивной и взрывной. И она, конечно, не стала бы так реагировать на свою щедрую и утончённую подружку...

— Спа-айк, ты слышишь? — Единорожка закричала, прерывая его мысли. Вслед за криком взволнованной чародейки послышался звон падающих тарелок.

— Да иду я, иду... — бормотал дракончик.

Но спешить было не нужно — гость уже зашёл сам.

Увидев посетителя, Спайк прирос к месту, парализованный страхом. Единорожка, нежно-фиолетовой масти, местами покрытая пятнами цвета глубокой синей ночи. Верх её мордочки от носа до ушек был такой же сумрачно синий. Ее Метка — метеор, пересекающий полумесяц, также была покрыта тёмными пятнами. Одна сторона у метеора была разбита. Грива цвета морской волны, и — неожиданно — кипельно-белая, в районе мордочки и несколько непослушных прядей свешивалось с её синей мордочки яркими белыми полосками. И ещё был тот, наполненный внутренней силой, жёлтый взгляд,- тот самый взгляд из прошлого, которое дракончик не забудет уже никогда.

Сквозь липкий ужас Спайк всё же смог понять, что перед ним именно Мундансер.

— Т-твайлайт? — позвал он дрожащим голосом.

Спайк — голова Твайлайт появилась из проёма кухонной двери, — не будь груб. Пригласи наших гостей внутрь!

— Гости? — Компаньон волшебницы снова окинул взглядом посетительницу, пытаясь избавиться от нервозности. Маленький, темно-синий дракончик с красным животом и длинными мягкими красными шипами на спинке, застенчиво вышел позади Мундансер. Страх обрадованного Спайка растаял как прошлогодний снег — Мопси!

Он радостно рванулся навстречу к малышу-дракончику, но тот с испуганным писком спрятался за спину Мундансер. Озадаченный этим отступлением Спайк застыл в недоумении,

— Это я — Спайк! Разве ты не знаешь меня?

— Я боюсь, что он потерял память,- сказала Мундансер извиняющимся тоном.

— Я удивлена, что он вообще тут,- сказала Твайлайт, занося поднос с чаем и сладостями в комнату, — это само по себе — чудо, Могущество Принцессы Селестии помогло вернуть его. И к слову... спасибо за прибытие, моя дорогая. Я знаю, что тебе пришлось пройти через многое за последние несколько недель.

— Благодарю за приглашение. Вы не представляете, как много оно значит для меня.

Хозяйка расставила принесённое угощение на столе в середине библиотеки. Мундансер приблизилась к фиолетовой чародейке и коснулась её шеи в дружественном приветствии. С немного виноватым взглядом, она увидела, как та вздрогнула при прикосновении.

— Я очень захотела увидеть тебя, как только Принцесса в письме сообщила, что ты поправилась и готова путешествовать. Как насчёт этой прекрасной сладкой булочки? — Твайлайт — Спайк замечательно их печёт.

Мундансер любезно откусила от булочки.

— Спасибо, очень вкусно. Восхитительная выпечка, Спайк. Возможно, Мопси сможет перенять у тебя пару-тройку рецептов.

Мопси, лишившийся прикрытия в лице своей хозяйки, испуганно свернулся в углу подальше от Спайка. Немного задетый за живое, смущённый помощник Твайлайт уселся в противоположной стороне, хмурясь и стараясь не глядеть на гостью за столом.

— Так всё же расскажи нам, — начала Твайлайт, с трудом отводя взгляд от странного лица Мундансер и концентрируясь вместо этого на кусочке сахара в её чае, — как же ты избавилась от Кошмара?

Гостья некоторое время тихо изучала содержимое собственной чашки, потом легонько вздохнув, начала рассказ.

— Первые несколько дней, ничего не происходило. Я все еще плавала в Тени, куда я призвала твой дух, пока ты спала. Я знала, что Селестия и несколько других пони были вокруг меня, но что было сверх того, мне было неизвестно. Принцесса, очень часто применяя свою странную технику, приходила и говорила со мной, но она не была способна делать это очень долго, да и её слова были не очень убедительны для меня. Я сказала ей, что я хочу оставаться превращенной в камень, запирая Кошмар вместе с собой.

— Это имя придумали мы сами, ты знаешь. Кошмар. Оно — дух, который блуждает по миру, и ищет опасение, вину, и позор, всё то плохое, что может служить ему пищей. Оно было в мире с начала его времён и, вероятно, пребудет до самого его конца.

Твайлайт кивнула, разглядывая чай в чашке.

— Так или иначе, прошло несколько дней, и однажды ночью Принцесса Луна прибыла ко мне. Она могла говорить со мной намного дольше, чем Селестия, вероятно, из-за ее опыта с Царством Сумрака. Я слышала позже, что ей не разрешали навещать меня, из опасения, что Кошмар овладеет ею снова, но наша ночная принцесса точно не из тех, кто слушается приказов.

— Сначала, Луна только спросила, кем я была и как попала в это место. Я рассказала ей, и она улетела так быстро, как появилась. Думаю, она боялась быть снова пойманной Кошмаром.

— На следующую ночь она уже осталась надолго. ’Вы не принадлежите этому месту« — заявила она мне.

— Я ей ответила, что должна искупить свои ошибки. «Возможно, но ты никак не сможешь сделать этого, находясь тут. Здесь вообще не должны быть пони. Это место — граница Света и Тьмы и его предназначение только в этом» — возразила мне Принцесса.

— «Но это — Тень» спросила я.- «Как они могут сосуществовать вместе?»

— Она смеялась. «Здесь Тьма укрывает Свет, защищая его. Все Тени, что попадались тебе тут раньше, составлены от существ, подобных тем, кем стал Мопси. Они имеют различные формы и устремления, но они, в основном, безобидны».

— Я была ошеломлена и спросила у Принцессы: «Но как темнота может защитить свет? ... О, это пирожное с заварным кремом?»

Твайлайт моргнула, сбитая с толку резкой сменой темы. — О... о, да! Конечно. Шпинат и цукинни — Хозяйка положила пирожное на тарелку гостьи и, та изящно откусила от угощения.

— Это бесподобно. Мне обязательно нужно записать рецепт.

Твайлайт подождав, пока её подруга проглотит кусочек, осторожно спросила
— Так тогда... что же было дальше?

— Луна сказала мне: «’Я покажу тебе». Рог её засветился, и теневая завеса вокруг нас расступилась. Теневые существа различных видов и форм разбежались от волшебства Принцессы, их оказался целый зверинец. Некоторые напоминали маленьких драконов, немного было подобных пони, некоторые были гигантские с широкими крыльями, как у летучих мышей, а некоторые — с маленькими, которые весьма несуразно смотрелись на больших телах. Они рассеялись подобно стае птиц, открывая основание Тени.

— Основание Тени... было сделано из света. Гигантский шар белого света. Он излучал тепло и счастье, и как только я коснулась его, я почувствовала любовь к каждому существу, живущему на планете. Я любила Луну. Я любила тебя. Я даже любила Кошмар. Такая бесконечная радость и надежда охватили меня, что я крича припала к его поверхности, поглощённая этим изумительным чувством абсолютного счастья.

— Принцесса, тихо засмеявшись, закрыла основание. Темные существа возвращались обратно, с жадностью впитывая в себя этот божественный свет, и я чувствовала их непосредственно рядом с собой. Многие из них имели острые когти и длинные клыки, но они были нежны со мной, всем своим видом показывая, что не нанесут мне вреда. Я начала чувствовать себя холодно и одиноко, поскольку они унесли меня далеко от света.

— «Это — место великих крайностей» — сказала мне Луна. — «Ты же могла бы помогать всем живущим пони поддерживать эту Гармонию Света и Тьмы в нашем реальном мире».

— Подобно всем этим теневым созданиям, моё сердце теперь тосковало по Свету. Я хотела и этот вселюбящий Свет и эту доброжелательную Тьму. Всей душой я захотела этого — и я приняла Гармонию. Тут же, я почувствовала, что падаю, хотя я не двигалась вовсе. Луна просто улыбнулось мне, и затем она исчезла. Я знаю, что это прозвучит странно, но было чувство, что я осыпаюсь как глина, становясь всё свободнее. Я открыла и увидела их, — Селестию и Луну, стоящих передо мной. Их образы были расплывчатыми, и я поняла, что нахожусь в некоем энергетическом поле. Это место было чем-то вроде магической лаборатории.

— К сожалению, моё пробуждение, пробудило также и Кошмар. Я ощущала его внутри себя, корчащегося и источающего гнев, злобу и неутолимую жажду мести. Было очевидно, что старый враг с первого взгляда понял природу магии Принцесс и не ждал от неё ничего хорошего. Оно страшно боялось, что Сила поля уничтожит его. Поле вокруг нас начало сжиматься, и дух забился внутри меня, как пойманная рыба. Испуганная, я закрыла глаза так сильно, как только смогла. Поле продолжало стремительно сокращаться, однако, не задерживаясь на моём теле. Я была... лучше не скажешь... профильтрована от Кошмара в себе.

— Поле сократилось до размеров пузыря вокруг моей головы, и я почувствовала земную твердь под копытами. Я поняла, что камень более не сковывает меня, и теперь я стою вполне самостоятельно. Я открыла глаза. Твайлайт Спаркл, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, ибо я узрела истинное лицо Кошмара. Оно — не пони. Оно — черная масса клыков, когтей и пылающих глаз — паранойи, гнева и ненависти. В отчаянии Оно вцепилось мёртвой хваткой в моё лицо, о, Твайлайт, я чувствовала себя так, как будто мне вырвали его до самых костей! Я упала из пузыря, и мое лицо было всё в крови. Я кричала и кричала подобно новорожденной кобыле. Даже притом, что Селестия и Луна немедленно исцеляли меня могучими заклинаниями, я всё равно чувствовала бесконечную боль! ...

Мундансер сделала паузу. Погрузившись в раздумья, она откусила кусочек от булочки. Твайлайт вглядывалась в тёмное лицо гостьи с белой гривой вокруг него, больше с возрастающим беспокойством, однако и с постепенным пониманием. Сглотнув больше, чем был кусочек булочки у неё во рту, Мундансер продолжила.

— То было страдание хуже, чем боль. Я не уверена, что смогу описать это. Как если бы самая моя душа была оторвана от моего тела. Последствия этого, моя дорогая, ты можешь видеть у меня на лице... Все тёмные пятна на мне — от Кошмара там, где оно стремилось удержаться во мне. Луна говорила, что Кошмар изменил ее точно таким же путём. На тёмной шубке Принцессы этих следов просто незаметно, равно как и на её лунной Метке.

— Уже позже они рассказали, что несколько дней я лежала в больнице. Но я совершенно не помню ничего, кроме болезненной пустоты внутри себя. Принцессы часто навещали меня. Они так же сказали, что запечатанный Кошмар был помещён ими в особой башне со всеми мерами предосторожности. Я не думаю, что они смогли бы пойти на его уничтожение, в силу своей доброты, даже если их пленник был настолько зловреден.

— После того как меня вылечили, они организовали мне встречу с одним из «магов Разума» как они их называли. Вообрази моё удивление, когда я увидела, что этот «маг» оказался пегасом! Она была самой очаровательной крылатой кобылицей из тех, что я когда-либо видела: ярко белая шубка, с небольшим розоватым оттенком, грива — прелестные розовые, белые, и синие пряди; и ее крылья были столь же большие как у Селестии, с синими на кончиках, перьями!! Ее имя — Стар Кетчер, и она — племянница Принцессам, хотя и не очень близкая родственница. Она не делала никакого волшебства, кроме простой беседы со мной. Мягко говорила со мной о том, что я не должна винить себя, не стыдиться перемен произошедших со мной, ну и ещё кое о чём на ту же тему. Она была хороша,...но я не понимала, зачем всё это. Но когда я попыталась вернуться к себе домой, я поняла, для чего Стар Кетчер тратила на меня время.

— Мундансер смотрела печально на своё полусъеденное заварное пирожное, как будто пожалела несчастный кулинарный шедевр. — Я меня оставались мои старые друзья, даже после того, как ты уехала в Понивилль. Лемон Хартс, Спарклвиркс, Твинкл, и несколько других одноклассников. Но как только я вернулась — они не захотели иметь со мной ничего общего. Часть просто избегала меня, часть прямым текстом называли меня «предательницей», «монстром» и того хуже. Я потеряла всех.

Твайлайт прекрасно знала, что вся правда о возвращении Принцессы Луны осталась в пределах Понивилля. В основном была распространена версия о шестерых подругах «тех самых, которые освободили принцессу Луну», и очень немногие знали, что Найтмар Мун и Луна были фактически одной и той же пони. Чародейка понимала, почему её чудесная наставница хотела выставить свою сестру жертвой, а не противником.
Кошмара Мундансер же, напротив, видели многие. К тому же, скрыть изменения в ней, после тех событий было бы невозможно. И вся магия мира не смогла бы изменить уже имеющееся общественное мнение.

— Вспоминается банальная фраза, на тему опрометчивых поступков. — Мундансер продолжала. — «’Миг, когда ты сдержишь свой гнев, позволит избежать ста дней боли от его последствий»; это, случаем, — не цитата? Моя глупость сломала мне жизнь. Я проводила дни в своем доме, в одиночестве. Отсутствие Мопси было для меня острым напоминанием, что я была ответственна за его уничтожение. Не было никакого дружеского плеча рядом. Я говорила со Стар Кетчер ещё немного, но как может, член уважаемого королевского семейства знать, что такое истинное одиночество?

— На прошлой неделе, Селестия вернула мне Мопси. Поначалу я была до смерти рада видеть его. Я до сих пор не могу поверить в то, что Принцесса спасла его. Но я была сильно подавлена, когда поняла, что он совсем не помнил меня. Ему стало немного лучше уже. Он знает, что я — его опекун, по крайней мере. Но он все еще не говорит никаких слов, и я боюсь, что он никогда не будет прежним.
Твайлайт посмотрела, обернувшись в угол комнаты, где сидели Спайк и Мопси. Спайк, наконец, уговорил маленького гостя поиграть с ним. Спайк выдохнул небольшой клуб зеленого пламени, и они оба захихикали. Мопси выдохнул заметно меньшее, яркое оранжевое пламя, и дракончики засмеялись. Это была игра уровня только что вылупившихся детей но, по крайней мере, Спайк смог получить хоть какую-то реакцию от своего бывшего друга.

Их выслали из Кантерлота, размышляла Твайлайт и, очевидно, что им было совершенно некуда идти. Ей было не по себе от мысли о том, что Мундансер останется в Понивилле. Она же плохо знала её... но отчётливо желала дать этой дружбе шанс на существование. Однако с его же все-таки начать?

— Мундансер, — Твайлайт начала нерешительно, — Ты и Мопси, для меня — больше чем просто гости и, я была бы рада, если бы вы пожили со мной здесь — в Понивилле. Разумеется, до того времени, как настанет твоя очередь сдавать экзамен по Волшебству. Насколько я понимаю — это будет через два или три дня?

Если бы не смех драконов, комната была бы устрашающе тихой. Мундансер мягко и печально улыбнулась, сразу осознавшей всё, Твайлайт. Хозяйка смущённо покачнулась с виной и жалостью.

— Ты сама всё видишь. Я не смогу закончить экзамены.

Твайлайт смотрела на стол. Впервые, она поняла, что Мундансер никогда не поднимала свой кубок, и что она откусывала от пирожного непосредственно со стола. В какой-то момент её пирожное было сильно помято от неловкого движения копытом. Сердце чародейки болезненно сжалось. — М... Мундансер, я сожалею...

Гостья покачала своей белой головой. — В этом нет никакой потребности . Селестия сказала, что всё будет хорошо. Она полагает, что это — подобно памяти Мопси. Однажды это всё ... вернётся ко мне. — Она громко рассмеялась, но это не останавливало две больших слезы, ручейками сбежавших по её щекам. — Я никогда не думала, как это трудно — быть земным пони. Это ... конечно, — вызов для меня.

Твайлайт вышла из-за стола, чтобы подойти к гостье и положить копытце ей на плечо, утешая и успокаивая. — Ты не заслужила всего этого. Никто их живущих не заслуживает чего-либо, подобно этому, независимо оттого, что они сотворили.

— Я... я знаю. — Мундансер пыталась не всхлипывать. — Это — то, что Стар Кетчер всё время говорила мне...

— Останься со мной. Я уверена, что смогу помочь тебе.

Опозоренный единорог покачал головой. — Я не могу. Так же как и остаться в Кантерлоте.. Это — другая причина, почему я хотела увидеть тебя, Твайлайт. Я отправляюсь в поездку, и я хотела просто сказать" до свидания."

— Зачем? Мундансер, милая, останься! У меня много друзей, и я уверена, что как только я и всё объясню -...

— Нет, нет, это — не единственная причина, по которой я ухожу. Есть ... пустота внутри меня. Кое что из того, что я даже толком не смогу тебе объяснить. У меня ощущение, что кто-то покинул меня, пустота в моей душе, та — которую я теперь хочу заполнить. Я счастлива, что ты хочешь помочь мне — откровенно, я очень рада, тому, что кто-то из пони беспокоится обо мне — но я не могу принять твою жертву.

— Тогда позволь мне идти с вами. Пожалуйста, подумай об этом, Мундансер. Ты ещё не готова к таким походам в одиночку.

Мундансер снова покачала головой, отодвигаясь от стола. — Твои друзья нуждаются в тебе здесь. Ты и так много подарила мне. Ты дала мне надежду. Надежду на то, что я смогу найти всё, что ищу и, что никогда не стану одинокой снова. — Глядя на стол лавандовая единорожка немного помолчала -. К тому же эти пирожные были просто чудесны.

Твайлайт позволила себе улыбнуться. Спайк и Мопси, отвлеченные от игры, прибыли, чтобы попрощаться.

— Спайк, упакуешь, немного съестного для Мундансер и Мопси? Они собрались ... в путешествие. Я хочу быть уверенна, что они вкусно будут кушать по дороге и, Мундансер кажется, очень понравилась твоя стряпня, Спайк.

Спайк покраснел, поскольку Мундансер ласково улыбнулась ему. Те жёлтые глаза все еще часто посещали его в полуночных кошмарах, которые он скрывал от даже своей хозяйки. Он понимал — за этими глазами была пони, которую он когда-то очень хорошо знал. Пони, которая и не мыслила причинить ему какой-либо вред, но он всё еще не отошел от своих ужасов прошлого. Он пронесся прочь в кухню, чтобы собрать продукты для путешественников, проявив редкую для себя, застенчивость. Даже когда он возвратился с готовым пакетом, он просто вручил его Твайлайт и тут же молнией

умчался на кухню.
— Я не обвиняю его, — вздохнула Мундансер.

— О, Спайк! — с упреком воскликнула Твайлайт. — Он не ненавидит тебя. Правда, Спайк?

— К-конечно, ты нравишься мне Мундансер, — отозвался Спайк из-за безопасного укрытия кухни. — Я только ... пока не могу смотреть на тебя, прости... Когда-нибудь позже...

Твайлайт примирительно посмотрела, но Мундансер вяло махнула копытом. — Это не самая худшая вещь, которую я услышала о себе. Я не обиделась, не волнуйся.

— Я хочу, чтобы ты писала мне, столько, сколько сможешь. Иначе я буду очень волноваться за тебя...

— Обещаю, что, по крайней мере, раз в месяц и — каждый раз в ответ на твоё письмо — улыбнулась тёмная гостья.

Ученая-пони улыбнулась в ответ. — Поверь мне, писать письма — мой конёк.

Твайлайт проводила друзей к Лесу Белого хвоста, давая советы о безопасном маршруте. Она знала, что Мундансер было бы более спокойно жить в Понивилле, но сердцем она понимала, что оставленный тут единорог не будет счастлив.

После того, как гостья и её маленький спутник стали крошечным пятнышком на горизонте, Твайлайт возвратилась в библиотеку, чтобы выгнать Спайка из кухни. Той ночью, они ужинали и ложились спать как обычно. Когда они легли спать, в темноте, через открытые окна библиотеки подул лёгкий ветерок — тёплый и ласковый, который навевал небольшую грусть, напоминая своим появлением печальную сегодняшнюю гостью и заставляя снова вспоминать события этого необычного чаепития.

Твайлайт с нетерпением ждала первого письма.