Теперь ты пегас или как стать пони

2. Неогранённый бриллиант

Действие снотворного закончилось к середине ночи. Бастер лежал на спине и таращился в потолок. Крыло болело, но не так, чтобы от этого скулить – терпимо и ладно. Рядом попискивал кардиограф, из открытого окна пахло сиренью и доносилось пение цикад. После бесконечных стоянок среди вулканов, скал и пустынь – настоящий рай, отдыхай сколько влезет. Но уснуть Бастер не мог.

Он давно уже понял, что отсюда не убежать.

Коридор? Нет, не выйдет. Даже с кровати слышно, как цокают копытца дежурной медсестры, совершающей ночной обход. Возможно, он сумеет пробраться к лестнице и даже спуститься на первый этаж, но там наверняка сидит охрана – мимо не проскочишь. А ведь ещё придётся идти по городу, полному пони. И ночь здесь на удивление светлая.

Может, через окно? Бастер поглядел на светившую над горизонтом луну. Потом пошевелил сломанным крылом и вздохнул. Не получится. И ладно бы один только перелом — он связал бы простыни и спустился бы по ним, как по верёвке. Но эта чёртова слабость! Чьё-то заклинание сделало его беспомощнее муравья – когда поход до туалета превращается в целое приключение, думать о побеге бессмысленно.

Нет, сказал себе Бастер, не выйдет. По крайней мере, сегодня.

А что если завтра пони решат, что он им больше не нужен? И испепелят его своей магией? Или того хуже – превратят в насекомое? Или...

Нет, прав был Глэм, не стоило сюда соваться.

Ещё одна мысль, не дававшая Бастеру покоя, была такой: куда делись остальные драконы? Если пони так же милы внутри, как и снаружи, они их просто прогнали. До того как потерять сознание, Бастер видел, что часть Банды поднимается в небо. Но вполне возможно, их догнали и уничтожили. Или посадили в тюрьму (он содрогнулся при мысли о Тартаре). А может даже превратили в каких-нибудь букашек.

Почему тогда оставили его?

Бастер посмотрел на собственные копыта. Сложил их вместе. В полутьме легко можно было представить, что у него есть пальцы – совсем как у настоящего дракона. Может тогда бы он разделил участь своих товарищей, вне зависимости от того, что с ними произошло. Ведь что он скажет ребятам, если когда-нибудь снова их увидит? "Привет! Пока вы гнили в глубинах Тартара, я лежал в понячьей больнице и ел на обед кексики. Очень вкусные, рекомендую".

Позор для дракона. Настоящий позор.

Ближе к рассвету ему удалось забыться. Однако сон не принёс ни отдыха, ни успокоения. К тому же, его быстро разбудили.

— Доброе утро!

Бастер открыл глаза. Опять эта фиолетовая "Привет, я Принцесса Дружбы"! Стоит и улыбается. Словно замыслила что-то. Дракончик не при ней (да и разве можно назвать драконом столь одомашненное существо, пугающееся любого звука?), зато она притащила подругу. Белую единорожку с шикарной гривой и густыми ресницами. Бастер хорошо её помнил: ведь именно она привела вспомогательный отряд, когда драконы жгли яблони и оттесняли фермеров к амбару.

Белая пони посмотрела на фиолетовую:

— Какой-то он неразговорчивый.

"Зато хоть не ведёт себя как перепуганный идиот" – читалось на мордочке принцессы. Бастер твёрдо решил, что не будет повторять вчерашнего позора. Никаких прыжков до потолка, никакой паники, никаких выкриков "я дракон!" и прочей чуши. Спокойный, внимательный, рассудительный – вот каким он должен быть. Вдруг представится возможность сбежать, и Бастер не хотел упустить её из-за того, что кто-то по глупости назовёт его "пони" или у какой-нибудь единорожки вдруг засветится рог.

"Просто подыграй им, — сказал Бастер. – И может, они потеряют бдительность".

— Привет! – сказал он как можно более вежливо.

— Смотрите-ка, у нашего друга проснулись зачатки воспитания, — улыбнулась белая единорожка. – Чего не скажешь о внешнем виде.

— Ты сама говорила, что работы предстоит много, — ответила ей принцесса.

— Да, говорила. Но не забывай, что я вижу его впервые с того момента, как узнала, что нам придётся сделать. И естественно, я немного нервничаю. Ты только посмотри на этого бедолагу!

Принцесса взглянула на Бастера. На секунду их глаза встретились.

— Наш вчерашний разговор вышел несколько неудачным, — чуть смутилась она, словно смотреть на Бастера ей было неприятно. — Ты согласен?

— Согласен.

— Тогда давай начнём сначала. Я Твайлайт Спаркл. Принцесса, библиотекарь и куратор нашей будущей совместной работы. Да, нам предстоит кое-что вместе сделать, и я хочу, чтобы ты знал: ты можешь всегда обратиться ко мне, если потребуется помощь. Или возникнет какой-то вопрос. Это, конечно, не значит, что мы уже друзья, но я хочу, чтобы ты чувствовал себя как можно более уютно.

Бастер кивнул.

— Это, — Твайлайт Спаркл указала на белую единорожку, — Рэрити. Модельер, профессионал, творческий уникум и просто хороший друг. Сегодня с тобой будет работать она, и я хочу, чтобы ты её слушался. Работы предстоит много, так что не сопротивляйся. Быстрее закончим, значит быстрее приступим к следующему пункту. Ты понял?

Бастер снова кивнул. Обе пони смотрели на него, словно чего-то ждали. Видимо, что он тоже представится: назовёт имя, расскажет историю своей жизни или что-то в этом же роде. Бастер уже почти решился на это, как в палату вошла медсестра:

— Завтрак!

Твайлайт и Рэрити уступили ей дорогу. На койку Бастера опустился поднос с едой. Вчерашний обед он с гневом отшвырнул в сторону, но, раз сегодня решил вести себя прилично, то и чудить не стал. Да и есть жуть как хотелось.

И, надо сказать, завтрак ему понравился. Ещё как понравился! Ведь питался он, в основном, травой, диким кустарником, листьями – да вообще всем, что можно было достать в местах драконьих стоянок. В лучшем случае попадались ягоды или грибы – эти дни Бастер считал праздничными. И пока драконы наслаждались драгоценными камнями или вгрызались в сырую плоть, он жевал сухой ковыль – то ещё удовольствие. Пару раз Бастер пробовал мясо, но желудок отказывался принимать такой дар, да и воняло оно отвратительно. Яйца – ещё куда ни шло (хотя сырыми их Бастер тоже недолюбливал, и просил Раптора запечь пару-тройку в лаве – так вкуснее).

Сегодняшний же завтрак показался ему трапезой короля. На подносе стояли: пиала с тыквенной кашей, миска с морковно-огурцовым салатом, тарелка с курагой и изюмом, пара бутербродов с сыром и стакан молока. Бастеру настолько всё понравилось, что он без споров съел и предложенную ему горсть таблеток, хотя поначалу даже не желал к ним прикасаться. Будь что будет.

---

Твайлайт Спаркл покинула их, сославшись на неотложные дела. Вместо себя оставила двоих гвардейцев-единорогов, так что Бастер даже мечтать не мог о побеге. Рэрити подождала, когда он закончит с завтраком, а потом сказала:

— Идём, у нас много дел. Надо же привести тебя в порядок.

Бастер угрюмо посмотрел на гвардейцев и решил, что спорить себе дороже.

Через несколько минут они покинули больницу. Все четверо медленно шли по тихой улице Понивилля. То ли еда оказалась чрезвычайно питательной, то ли таблетки подействовали – но чувствовал себя Бастер намного лучше. Слабость оставалась, но держался он на ногах куда крепче вчерашнего.

Рэрити молчала, гвардейцы-конвоиры – тем более. Бастеру ничего не оставалось, кроме как изучать обстановку. Город... как описать его в двух словах и ничего не упустить? Как высказать все те противоречивые чувства, что он вызвал в душе Бастера?

С одной стороны, Понивилль был милым. Пожалуй, даже слишком. Все эти домики с соломенными крышами, чистенькие и опрятные, все эти розовые заборчики с сердечками на столбах, ухоженные газончики, подстриженные кусты и деревья и прочее, прочее, прочее... у Бастера не находилось слов. Разве что блевануть от всей этой приторности – но с завтраком расставаться не хотелось.

И в то же время, от вида города щемило сердце. Бастер здесь чужой. Видя улыбки на лицах беспечных поняшек, он злился, но в глубине души понимал, что сам мог жить в таких же условиях. А когда встречался с какой-нибудь пони взглядом, та хмурилась и отворачивала мордочку. Чужак! Предатель! Многих он узнавал по вчерашней битве – а они, в свою очередь, узнавали его.

Какая-то пони захлопнула ставни, когда они проходили рядом. Другая заперла дверь, захватив с собой коврик, словно Бастер слыл великим вором придверных ковриков.

— Это тот самый пегас! – слышал он шептание за спиной. – Тот, который примкнул к драконам! Чокнутый! Псих!..

"Ну и плевать – дался мне ваш Понивилль" – про себя злился Бастер. Пускай уж лучше боятся, чем стреляют своей единорожьей магией.

— У тебя огромный талант распугивать горожан, — сказала Рэрити, когда последняя пони скрылась в боковом проулке. – И это всё из-за твоего внешнего вида. Надо же было так себя запустить! Но ничего – когда за дело берётся Рэрити, это поправимо. Кстати, мы пришли.

Белая единорожка остановилась перед очередным слащавого вида зданием. От остальных оно отличалось тем, что скорее напоминало палатку, нежели дом. Остроконечная фиолетовая крыша, бежевые стены, сердечки на двери и цветочки в клумбах – короче, очередное зданьице, словно сошедшее с поздравительной открытки.

Рэрити подтолкнула Бастера внутрь. Гвардейцы не отставали.

— Привет, Лотус! Привиет, Алоэ!

— Привет, дорогая! Тебе как обычно?

— Нет, сегодня задание от самой принцессы. Не буду ничего говорить, смотрите сами.

Она пропустила Бастера вперёд. Перед ним предстали две удивлённые пони; близняшки, отличающиеся только расцветкой. Впрочем, "удивлённые" – не самое подходящее слово. Скорее, поражённые до глубины души: у обеих настолько отвисли челюсти, словно они увидели страшнейший кошмар своей жизни.

А может, так оно и было?

Бастеру эти двое не полюбились с первого взгляда. Не понравилось ему и внутри спа-салона – так это место пыток называлось официально. Ни запахами, ни духотой, ни постоянной трескотнёй близняшек – ей-богу, даже в пыльной вулканической кальдере, в поединке с Дарком и Рокком (тоже близнецами), он чувствовал себя привычнее. Здесь же...

Сначала Бастера повели под душ. Чересчур горячий. И при этом усердно драили щётками. Он попытался сопротивляться, но подоспели гвардейцы – и вот бедняга схвачен и обездвижен. Лотус и Алоэ довольны. После долгих минут душа его бросили отмокать в какую-то бадью с горячей мыльной водой.

Потом опять под душ. И так несколько раз.

— Как мог такой симпатичный жеребчик так сильно запустить себя! – возмущались спа-пони. – Неужели тебе совершенно не стыдно? Ведь поняше не подобает ходить в таком виде!

— Никакой я не по... – попытался возмутиться Бастер, невзирая на обещание, данное себе утром.

Тут один из гвардейцев сунул ему в рот мыло. И вместе со своим сослуживцем громко засмеялся. Даже Рэрити улыбнулась. Бастер выплюнул вонючий кусок и грозно сверкнул глазами. Но ничего не произнёс – перевес сил был явно не в его пользу. Уж лучше молчать, целее останешься.

После очередного душа, близняшки разделились. Одна занялась копытами Бастера, другая – его гривой и хвостом. Это было ужасно. Первая чистила, полировала, подпиливала; вторая стригла, причёсывала, обдувала феном. С работой они справились быстро, но для Бастера эти полчаса растянулись на несколько суток.

Потом его ещё раз прогнали через душ, опрыскали одеколоном, окончательно расчесали и подтолкнули к зеркалу:

— Любуйся. Есть ещё над чем работать, но ведь так гораздо лучше!

— Намного лучше! – согласилась Рэрити. – Пёрышки бы ещё на крыльях почистить, но раз одно загипсовано, — она сорвала чехол с крыла Бастера, защищающий гипс от намокания, — то как-нибудь в другой раз. Я уверена, тебе понравилось в спа-салоне и ты обязательно сюда вернёшься.

Бастер пообещал, что никогда в жизни сюда не вернётся. И будет обходить эту палатку садистов по широкой дуге, а при первой удачной возможности галопом умчится из города.

Перед ним стоял незнакомец. Бастер редко смотрел на своё отражение – ну не любил он свою "понячью" внешность, не соответствовала она ни его духу, ни его самоощущению – но всё же знал, как выглядит со стороны. Иногда он встречался с отражением в спокойном пруду, иногда – в грани драгоценного камня. И если раньше это был серый... дракон, похожий на пегаса, то сейчас...

Типичный житель Понивилля. Несколько крупных шрамов, с десяток царапин поменьше, куча ссадин, но в остальном – самый обычный пони. Даже какой-то чересчур радужный – в гриве и хвосте по три цвета: красный, жёлтый и синий. Шерсть не серая, какой была ещё утром, а светло-голубая, может, чуть бесцветнее, чем у той радужногривой бестии, с которой вчера билась его Банда. Как там её... Рэйнбоу Дэш.

— А я думал, ты пустобокий, — произнёс один из гвардейцев.

Бастер сначала не понял, что тот имеет в виду. Но, проследив его взгляд, был обескуражен.

Метка! У него на заднице метка! Такая же, как и у других пони, которых он сегодня видел. Даже не попытавшись рассмотреть, Бастер стыдливо прикрыл её хвостом. Нечего позориться.

Но он не учёл, что со второго бока была такая же. И благодаря тройному зеркалу её видели все. И, похоже, даже не собирались над ним смеяться. Бастер – ему и вправду нелегко далось это действие – перевёл взгляд на свой... хм, круп. Метка оказалась ещё страшнее, чем грива: это была жёлтая пятиконечная звезда с радужным хвостом. Этакое подобие кометы.

Бастер поспешно отвернулся, словно это могло чем-то помочь и сделать его немного больше драконом, чем он являлся на самом деле. "Это иллюзия, — сказал он, сам тому не веря. – Иллюзия и обман. Очередная понячья магия".

Второй гвардеец согласился:

— Действительно, не пустобокий. И кьютимарка погодная, такую просто так не получишь.

— Может она у него с рождения?

— Не, — помотал головой гвардеец. Хоть оба были единорогами, он рассуждал о пегасьих делах вполне уверенно. – Мой друг когда-то проходил стажировку на фабрике погоды в Клаудсдейле. До того, как пошёл в Гвардию. Так вот, он говорил, что такие кьютимарки только там и получают. Больше негде.

— И какой тогда у него талант?

— Разгонять облака, наверное. Или радугу делать. Что-то связанное с погодой.

Бастер совсем притих, не зная на кого смотреть и о чём думать. В этот самый момент ему хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось, как никогда прежде.

"Я не пони!" – твердил он про себя и, кажется, снова начал в это верить.

Тут подала голос молчавшая до сего момента Рэрити:

— А не родственник ли ты Дэши? Уж больно похож.

Бастер посмотрел на единорожку. Хотел, чтоб вышло угрюмо, но, судя по её ответному взгляду, получилось, скорее, жалко.

— Ладно, пойдём уж. Дел у нас ещё много.

И, расплатившись со спа-пони, Рэрити вывела Бастера на свежий воздух. Как ни рад был он снова очутиться под открытым небом, вдали от душного, провонявшего шампунями помещения, каждый шаг давался ему с трудом. Он чувствовал себя голым. И если грива и хвост ещё ничего, то вот кьютимарка... Бастеру казалось, что буквально все пялятся на его пятую точку и втихаря смеются: смотрите, дракон с рисунком на заднице! Ха-ха-ха, да такого только в цирке показывать!..

Он искал глазами грязную лужу – изваляться бы сейчас, может легче станет – но Понивилль был действительно чистым городом. Уж та часть, по которой они сейчас шли – точно. Да и гвардейцы не дремали. Они наверняка ждали от Бастера чего-то подобного.

И бедному пленнику ничего не оставалось, кроме как понуро шагать вслед за Рэрити.

---

Остаток дня провели в бутике Карусель. Место, которое одновременно являлось домом Рэрити, мастерской, магазином стильных вещей и важнейшим форпостом моды к югу от Кантерлота. Впрочем, для Бастера это была очередная камера пыток. Не такая ужасная, как спа-салон – с этим рассадником садизма вряд ли могло что-то сравниться – но всё же.

Самым мерзким было наличие зеркал. Множества зеркал! Бастер насчитал их с дюжину: больших и маленьких, равномерно расставленных по залу – куда ни глянь, непременно наткнёшься на своё отражение.

Как же его достал этот хмурый пегас с красно-жёлто-синей гривой! Неужели это понячье наваждение будет преследовать его теперь до конца жизни?

Рэрити, напротив, попала в родную стихию. Едва они вошли в бутик, глаза белой пони засияли ярче обычного, а копыта так и зачесались от желания приступить к работе. Первым делом она измерила Бастера. Подняла в воздух штук пять метровых лент, подтолкнула пленника к ненавистному зеркалу, и пошло-поехало: длина ног, объём грудной клетки, объём бедра, размах крыльев, длина хвоста... Да всё разве перечислишь? Даже диаметр кьютимарки замерила, что Бастеру совершенно не понравилось.

Дальше – хуже. Тщательно записав все параметры, Рэрити вытащила на свет свою огромную коллекцию готовых нарядов и превышающую её в размерах коллекцию заготовок. И началось. Формально, понячья одежда делилась на мужскую и женскую, но для Бастера не было никакой разницы: что та, что другая выглядела отвратительно.

Рэрити же словно не могла остановиться. Костюм за костюмом, она заставила Бастера перемерить, наверное, всю коллекцию. Потом настал черёд заготовок. Сыпля профессиональными терминами, как фермер семенами, единорожка-модельер так и вертелась вокруг "клиента".

— Ну как? – спросила она.

Бастер стоял перед зеркалом. На нём был старинного вида пиджак, то ли незаконченный, то ли уже распоротый на детали, и дурацкого вида галстук-бабочка.

— Дерьмово, — прокомментировал Бастер.

— А так? – Рэрити нахлобучила на беднягу шляпу-треуголку с потрёпанными перьями.

— Ужас.

Рэрити поднесла копыто к мордочке, серьёзно о чём-то задумавшись. Потом сказала:

— Ты прав. Такое никуда не годится, — её рог засветился, и Бастер наконец-то стал избавляться от ненавистной ему одежды. – Этот стиль ещё полсезона назад вышел из моды! Такому красивому пони не стоит идти на вечеринку в немодном наряде.

От слова "пони" Бастер поморщился. Рэрити заметила, но решила, что это из-за её неуклюжести – снимая пиджак, она случайно задела больное крыло.

— Ой! – замерла единорожка, и недоснятый элемент одежды остался висеть у Бастера на морде. – Я, кажется, проговорилась про вечеринку.

— Вече... что? — не понял Бастер. Он мотнул головой, и проклятый пиджак оказался на полу.

Рэрити вздохнула:

— Многие были против, но Пинки Пай настояла. Сказала, так тебе будет легче адаптироваться. Ничто не раскрепощает лучше, чем хорошее веселье. По её словам.

Бастер угрюмо посмотрел на свою мучительницу.

— Но давай это останется между нами – Пинки Пай очень хотела, чтобы вечеринка стала неожиданностью, — Рэрити оглядела царивший вокруг "творческий беспорядок": лежащую повсюду одежду, мерные ленты, невесть откуда взявшиеся катушки ниток, подушечки для иголок, выкройки и прочий стафф. – А вот что касается костюма, то тут ты прав. Из старого ничего не подходит, а новый я за одну ночь сшить не успею. Эта работа требует усердия.

Она по-матерински посмотрела на Бастера и улыбнулась. Наверное, так улыбаются близкие друзья:

— Ты и без одежды ничего. Симпатичный. Рёбра, правда, торчат, да и эти ужасные шрамы... но ничего не поделаешь. Может, в больнице что-нибудь придумают. Или к Зекоре сходим.

Через какое-то время пришла Твайлайт. Вид Бастера её приятно удивил:

— Ну вот, хоть стал на приличного по... приличного парня походить. Идём в больницу, как раз подоспеем к ужину. Спасибо, Рэр!

И Бастер наконец-то расстался с местным модельером. Его по-прежнему сопровождали гвардейцы, но только до входа в палату. Как и взгляды горожан. Другие взгляды, не такие как утром. Если каких-то шесть часов назад в них читалось презрение, страх и отвращение, то сейчас из всего этого букета осталось только любопытство. А что это за новый парень такой? Почему мы раньше его не видели? Была ли в этих взглядах насмешка? Бастер не знал. В любом случае, он не желал больше оставаться звездой этого шоу.

Бежать! Прочь из этого уютного городка, в привычные сердцу пустоши. Но глядя на стоящих по периметру больницы гвардейцев, он поник головой. Бесполезно. Крыло не заживёт ещё с месяц, а незаметно прокрасться мимо этой армии не получится.

Прав был Глэм – в который раз убеждался Бастер. Пони куда страшнее, чем кажутся. Наверное, даже страшнее пчёл-убийц. "Ты крепко вляпался, старина" – думал Бастер, запрыгивая на больничную койку.

Просто так не отделаешься.

— Тебе понравилось у Рэрити? — спросила Твайлайт перед уходом.

Бастер соврал:

— Да.

Хотя, во всех этих костюмах есть прок – они скрывают кьютимарку. Конечно, старая добрая грязь всё равно лучше.

— Отлично, — кивнула принцесса. – Значит, завтра понравится ещё больше.

И, весьма довольная собой, вышла из палаты.