Спроси пустыню

Глава 3

Итак, снова продолжение фика, хоть и обширное, но все одно слоу-слоу, как и главная героиня. Действий мало, пояснений много. В следующей главе обещаю больше заявленного экшна и приключений. Заведомо прошу прощения у читателей.

Подобного отношения к себе Слоу не одобрила. И почему этот самый, как его... верблюд запросто впустил Маста, а перед ней встал непроходимой стеной. И что такое бакшиш? А кто такая ханун? Или что? В головке у бедовой пегаски образовалось вопросное облачко, орошая мозг беспощадным градом. Удивительно, но Слоу часто слышала, что если будешь много-много думать, то обязательно станешь очень умной. Или должна заболеть голова. Голова у девушки ничуть не болела — выходит она очень умная пони? Самопроизвольный, выстроенный из логической цепочки комплимент самой себе пришелся Майнд по вкусу и она улыбнулась. Ведь Мап предупреждал ее, что здесь все не так просто — а вдруг это обычаи у них такие? Сначала впустить в дом одного гостя, а тот уже должен пообещать что-нибудь за вход второго?
Бред, самый обыкновенный бред — больше похоже, будто Мап Сталкер купил ей проходной билет в эту глинобитку.
Хижина не отличалась богатым убранством или же роскошностью, но вполне была пригодна для жилья. Крыша была сбита из деревянных балок, сверху накинуты листья какого-то дерева и солома. Она уже раньше видела подобные деревья в книжках. Вроде бы назывались хальмами или как-то так. Слоу решила, что ей отчаянно не хочется думать об этом, любопытство точило совсем другие вопросы. Чтобы как-нибудь, чуть позже вонзить их в нее, стать тем самым надоедливым комаром с утра и в конце концов доканать.
Осмотревшись по сторонам, девушка вздохнула. Мафусаил зашел следом за ней, закрыв деревянную дверь. Что удивительно — не было никаких замков — заходи кто хочешь, бери что хо... а что тут брать? Стол, кровать, быть может вон те полки, на которых стоит пара крынок? Интересно, а там молоко? Или что-нибудь еще?
Внимание привлек мешок средних размеров, приваленный к стене и железный чайник, ручка которого была натерта до блеска. Видимо, им часто пользовались. А если заглянуть внутрь — наверняка обнаружится твердый, как скала, налет накипи. Вот Слоу никогда не допускала такого, точнее сказать — ее мама никогда не допускала. Внезапное, колкое, будто крошечная иголочка, воспоминание о доме заставило ее пригорюнится. А как там мама? Что она сейчас думает? Надо было бы рассказать ей все, оставить хотя бы записку. Наверняка, бедная женщина уже облетела весь Клаудсдейл в поисках блудной дочери. Желание кинуться назад усиливалось, но твердый разум говорил, с насмешкой, едкой и ядовитой — и куда? В пустыню? Шанс повстречать еще одного добродушного и идущего обратным путем единорога-караванщика был равен нулю. А может, даже и менее чем ноль. Впрочем, пегаска не знала — может ли шанс быть меньше нуля или нет?
— Бакшиш, это хорошо. Бакшиш — это то что надо, бача — Мафусаил чуть ли не потирал копыта от радости, предчувствуя скорую добычу. На крынку села здоровенная муха, точно так же потирая лапками. Будто тоже вот-вот получит загадочный «бакшиш».
А как алмазные псы живут под песком? Точнее, как они могут жить там, весь он сыпучий и наверняка его очень много. Неужели они прорыли туннель вниз на целые километры, минуя песок? А как же они выбираются наружу? Вскоре она озвучит эти вопросы своему невольному проводнику.
Верблюд странно покосился на пегаску, девушке это мало понравилось. Как будто бы он хотел, чтобы гостья убралась отсюда, переждала в другом месте. Да пожалуйста, очень ей надо! Словно бы желая высказать свои мысли вслух, Слоу повыше задрала голову, прикрыла глаза и демонстративно отвернулась. Мап лишь только усмехнулся, отрицательно мотнув головой.
— Зачэм ты здес, бача? Бэда на голову ищеш? Зачэм опят идешь? — речь Мафусаила изменилась, он заговорил со странным акцентом.
— Служба, ты же сам знаешь. А потом, как переправлю, получу жалование и долю с продажи, хапну свой профит и в Лас Пегасус! Не хочешь со мной? — с губ Маста это звучало, как издевка. Мафусаил никогда не покинет эту деревню, не уйдет из кишлака. Словно как один из алмазных псов — пусть великий джинн по своей воле разотрет эти жалкие домишки в труху и порошок, он все одно останется здесь. Будет отстраивать раз за разом, с упорством, достойным лучшего применения.
Верблюд, вместо ответа, презрительно фыркнул. Слоу хоть и делала вид, что не слушает, но Мап таки видел, что подглядывает. Хоть одним глазком, хоть в полглазика. Любопытство до добра никогда не доводит.
Маст сунул морду в седельную сумку, вытащив оттуда небольшой мешочек, положил его на стол.
— Вот — с улыбкой на лице проговорил он. Собеседник только лишь кивнул головой, указав длинным копытом на один топчан в самом углу. Солома, несвежая, на которой, судя по всему, пользовались не раз и не два до этого. Глиняный, кривой кувшин довершал картину. Словно мастер, сотворивший его, куда-то очень сильно торопился и делал работу кое-как.
Слоу всматривалась в этот кувшин, как в нечто родное. Да! Да! Ведь точно такой же был у ее мамы! В памяти всплывали чудные моменты, натягивая на лицо добродушную улыбку — вот она вместе с мамой украшает самодельный кувшин. Единорожка, а мтерью Слоу была именно единорожка, осторожно, с аккуратизмом, водит кисточкой, любовно вырисовывая лепестки ромашки. А маленькой пегасочке доверяет капнуть большую и жирную точку посредине. В ноздри ударяет запах лаванды и мяты, рядом пролетает крупная бабочка с синими крыльями, на момент отвлекая девочку. Но Слоу сосредоточилась — ей доверили самое важное задание в жизни. Она прожила на этом свете уже целых два года, а ей уже доверяют работать вместе с мамой. Рисовать на горшках — это же не хухры-мухры, это целая наука! С жужжанием над головой, будто приняв рисованный цветок за настоящий, пронеслась трудолюбивица-пчелка, но заметив, что ее коварно обманули, обиженно и медленно, словно неторопливый хозяин, двинулась в обратный путь.
Теперь на глиняном жбане красовалась красочная, кричащая ромашка. Можно было гордится. Вот еще несколько мазков — и получилась пчелка. Не такая же красивая, как живая, а пузатая, но веселая, с белыми, не слюдяными крылышками. Словно вот-вот и в самом деле взлетит и последует за своей товаркой.
Но здесь был совсем не дом. К тому же, Майнд уже давным-давно собиралась посетить «потайную комнату», вот только где она здесь?
— Скажите, а где здесь... мм... — не находя подходящих слов или попросту сгорая от стыда и стеснения, Слоу прижала уши к макушке и густо покраснела, не договорив.
Верблюд бросил непонимающий взгляд на Мап Сталкера, как будто спрашивая — чего эта недостойная хочет еще?
— Там, за домом, на заднем дворе. Там есть для этого яма — пояснил понявший все и сразу путешественник, кивнув головой на выход.
— Они дождались, когда пегаска выйдет, после этого Мафусаил сразу же развязал мешочек. Из него выкатились несколько драгоценных камней, уже ограненных и обработанных. Аметисты и сапфиры — он всегда брал только их, а Мап не раз задавался вопросом — почему именно их? Но никогда не задавал такого вопроса, считая что ответа так и так не получит. Это не его дела.
— Зачэм ты привел ее суда? Она чужачка! — в голосе верблюда был явный укор.
— Если ты не заметил, я тоже не двугорбый. И не пес — поправил его Маст, впрочем, без раздражения, вполне спокойно.
— Ты — другое дело. Ты — шурави, дрюг! Ты носиш блага, покупаеш товар. А ей тут нэ место! Тэбя поймают и посадят!
— Оставь это как-нибудь для меня. Ты так говоришь, будто это в первый раз — Маст огляделся по сторонам, облизывая губы. Мафусаил, поднявшись со своего места, поставил перед ним кувшин с молоком, правда, выказывая все свое пренебрежение. Будто бы Маст был для него не другом, как он говорил, а злейшим врагом, которому он просто обязан помочь.
— Когда-нэбудь это обернется очэн плохо! Ее будут искать! — 
— Пускай ищут, разве ж я мешаю этому? Мне меньше работы будет. В чем меня обвинят? Что я подобрал ее в пустыне, а так как было слишком далеко, завел в город алмазных псов, а через неделю-другую вывел обратно? Мне так и предписано делать.
— Ее могут украсть, ее могут продат! Твоя ханун — глюпый крылатка! — верблюд, разозленный, стукнул по столу, да так, что аж кувшин затрясся. Что по этому поводу подумают соседи? Что подумает Слоу, когда услышит? Маст решил, что обязательно тоже должен в разговоре стукнуть копытом, что есть силы, не отставая от собеседника. Тогда соседи будут шептаться, что они бранились, а не Мап Сталкер получал нагоняй от старшего друга.
— Я прослежу, чтобы такого не случилось. Можно подумать, она здесь первая нелегалка! Ха, да она же идет со мной, неужели ты сомневаешься в моих силах?
— Я знаю насколко опасны эты зэмли! Алмазные псы нэ лубят чужаков, пустыня нэ лубит чужаков — отрицательно покачал Мафусаил, отвернулся и плюнул на пол, что было силы. Маст задумался о том, что его другу давно пора бы обзавестись женой и детьми, но он почему-то отказывался даже говорить на эту тему. Хотя самого Мап Сталкера чуть ли не сватал, вот даже хоть за этого найденыша.
Повисло нехорошее, неприятное, вязкое как туман, молчание. Хотелось сказать хоть что-то еще — Мап желал уверить друга, что ничего плохого не случится, но Мустафа вознамерился предупредить его еще раз. Но они молчали.
Слоу занималась очень интересным делом — она оглядывалась на заднем дворе, вглядываясь в кособокую перегородку. Деревянную, на которую кто-то повесил заржавевшую старую подкову. Как будто бы ей уже не одна сотня лет, пегасочка даже ухмыльнулась.
Возбужденно вздохнув, она посмотрела на чистое, безоблачное небо. Попробовать взлететь? Может, крылья уже достаточно сильны для этого? В тот же миг она раскрыла их, дала им подышать свежим воздухом, хлопнула пару раз, приподнялась совсем на чуть-чуть от земли — сила притяжения безжалостно швырнула ее обратно наземь. Пегаска плюхнулась, подняв тучу пыли. Нет, ей пока еще рано летать. Может, Маст не врал и это так будет всегда? Да нет, он же сказал что пошутил. Может стоит попробовать еще разочек?
Недовольного вида, словно бы чем-то выбитый из колее, обескураженный и разозленный над ней навис Маст, смотрев сверху вниз.
— Тебе еще рановато летать. Идем
— А как же... как же... ты же говорил, что нам надо передохнуть! Я устала! Ты понимаешь это? Я устала и хочу есть! — быстро поднявшись на ноги, пегаска стукнула копытом, подняв еще тучку пыли, и демонстративно отвернулась, словно желая показать, что больше она никуда не сдвинется с места. Единорог разглядывал ее — разглядывал как девушку. Грязную, от которой разило давно не мытым телом, с растрепанными волосами гривы, с хвостом, где застряли цепкие и не сразу заметные колючки. Ничего из этого не убавляло ее женственности и красоты, хотя умыться и вправду бы не помешало.
— Не закатывай мне тут истерик. — с раздражением рявкнул жеребец, заставив девушку вздрогнуть — Мы идем сейчас и точка. И, если тебе интересно, я хочу отвести тебя к знахарю, чтобы он глянул твои крылья .
— И где здесь знахарь? Откуда он тут вообще? В этих жалких... жалких... — Слоу спешно подбирала подходящее слово, дабы обозвать жилище Мафусаила. Словно бы верблюду вдруг стало интересно, он даже вышел на крыльцо и остановился в дверном проеме, все так же продолжая жевать невидимую жвачку. И снова смачно и прицельно плюнул, попав в стоявший чуть поодаль кувшин. Вторя всему происходящему, над головами пролетал голодный стервятник. Честно признаться, он уже насмотрелся на такие сцены — обычно они заканчивались абсолютно ничем, потому что здесь нет ни единого алмазного пса. А вот если бы был — то обязательно была бы драка. Еды, конечно, все одно б не появилось — для этого следовало лететь назад, в пустыню, и искать там потерявшихся караванщиков или преступников. Но хоть что-нибудь интересное, да обязательно произойдет!
Но в этот раз интерес стервятника был не удовлетворен. Запала девушки хватило ненадолго. Тяжело дыша и оскалившись, показав зубы, она осматривалась. Как будто бы судорожно размышляла, думала как лучше поступить.
Маст очень медленно к ней подошел и, словно не решаясь, положил ей копыто на голову, погладил.
— Ну-ну, успокойся. Я знаю, что ты устала. Я всего лишь свожу тебя к знахарю — он посмотрит твои крылышки и тебе станет легче. А потом мы обязательно поедим и ты сможешь поспать. — голос был настолько елейным, что пегаске даже показалось, будто ее вот-вот прижмут к себе. Как в детстве.
— Обещаешь? — в голосе слышались надтреснутые нотки и совсем детская, не ушедшая наивность.
— Ну, конечно же! Или ты думаешь, что я железный? Мне тоже надо отдохнуть
— А ты покажешь мне как живут алмазные псы? Мы ведь пойдем к ним? — пегаска оживилась, тут же сменив разочарование на радушие. Неужели сейчас, точнее вскоре, будет тот самый долгожданный момент? Наверно, именно такие моменты заставляют жить дальше и дальше. Да что там — хотя бы ради них стоит родится на свет.
— Идем — Маст уже более дружелюбно ответил ей. И он ничуточки не соврал.
Не соврал он и тогда, когда говорил, что Алмазные псы живут под землей, прямо под этим селением. Засыпанный песком, был специальный люк, чтобы попасть к механическому лифту. Вот тут-то Слоу в первый раз и увидела алмазного пса воочию.
Спик занимался очень ответственным делом. Со всей присущей ему важностью и благородством, восседая на стуле, как на троне, он нарезал резьбу в носу посредством пальца. Извлекая наружу свою находку, он пристально оглядывал ее, а потом, с отвращением на лице, отбрасывал в сторону. Уже не первый день, уже не первый год именно этим он и занимается.
Однако, ко всему прочему, стоит отметить, что сей алмазный пес обладал немалой физической силой, потому как работал лифтером — в его задачу входило крутить колесо, дабы поднимать и опускать всех желающих войти или оказаться внутри селения.
Мап Сталкер шел впереди, уверенной походкой, подсвечивая своим рогом дорогу. Слоу, неуверенно наступая, шагала за ним, иногда повизгивая от страха. Она боялась наступить на крысу, а фантазия, уж какая проказница, так и рисовала ей в этой темноте целые орды хвостатых и красноглазых тварей. Боязнь эта появилась у нее еще с детства, когда одна из этих маленьких чудовищ накинулась на нее, будучи голодной. Маленькая пегаска в тот миг гостила у бабушки вместе с мамой. А потом та крыса безжалостно разбила кувшин, который раскрашивала ее мама. Двойная старая обида.
Но Спику было абсолютно плевать на то, кто сейчас шел. Небесный диск, наеврно, взбеленился и сейчас жарил, что было сил, а ему тут торчать. И еще ему очень хотелось чая — только он помогал спастись от пресловутой жажды.
— Кого там еще несет? — алмазные псы отличались либо басовитыми голосами, либо писклявыми. Спику жутко не повезло — при таком красивом и достойном телосложении ему достался не самый зычный и красивый, а писклявый, негромкий голосок. Не одна женщина внимания не обращает из-за этого!
— Хэй, Спик, это же ты! А я то думал, что ты давным давно решил пойти на пенсию
— Ты мне зубы-то не заговаривай, понь. Кто это с тобой? — длинный черный коготь указал в сторону стоящей позади Слоу. Быть может Мап Сталкер и требовалась подсветка, чтобы хоть что-то видеть здесь, то вот алмазные псы в этом не нуждались. Их зрение давно привыкло к темноте и они видели не хуже кошек. Правда, вот солнечный свет был для них, конечно, не губителен, не неприятен. Он обжигал глаза, заставляя как можно скорее найти какое-нибудь убежище, тень. А оттого-то эти псы за большой редкостью показывались на поверхности. Лишь только специально обученные и подготовленные псы могли почти свободно разгуливать под солнцем.
— Это со мной. Ученица моя — Маст незаметно для Спика подмигнул Слоу, чтобы она во всем с ним соглашалась — А сейчас идем немного поесть, да и песчаная буря — слышал какая вчера была? — Маст приостановил речь, ожидая ответа.
— Я слышал этот жуткий вой джинна — задумчиво проговорил алмазный пес, почесав собственный подбородок. Пропустить или не пропустить? А вдруг это нелегалка? Ведь тогда ему может влететь! Кому ж охота лишится половина от своих честно заработанных денег?
— Ей крылья повредило, и мы потеряли ее сумку. Вот хочу ее подлечить еще.
— А бакшиш то у тебя есть? — усмехнулся здоровяк, держась за собственное увесистое брюхо, осматривая пегаску. Небольшая, впрочем, хорошенькая. Грязная, словно бы ее изваляли стервятники пустыни — безжалостные призрачные волки, но выглядит не замарашкой. Может, и вправду ученица?
— А документы? Бумажки-то у тебя есть? — грозно нахмурившись проговорил Спик.
Бумажек у Маста, конечно же, на Слоу никаких не было.
Если бы единорог за столько лет знал, то творил бы что душе заблагорассудится. Но он не знал, что на самом деле Спик не умеет читать, а в бумажки смотрит только ради создания вида. Возьмет листок, с умным видом, осмотрит со всех сторон, обнюхает — не пахнет ли чем подозрительным? И обратно всегда отдает.
— Я же тебе говорю — буря была. Засыпало песком ее сумку, половину товара потеряли! Ну что ты, совсем что ли не понимаешь? Пусти, в конце концов, где твое гостеприимство? Хану ведь пожалуюсь — он с тебя шкуру быстро спустит!
Угроза с Ханом, главой алмазных псов в этом кишлаке, всегда срабатывала. Особенно, если знать, в каких дружеских отношениях был Маст и Хан. Единорог гордился этой дружбой, предпочитая пользоваться ей каждый раз, как бывал здесь. увы и ах, главы других городов и кишлаков были не столь приветливы к нему и входить в близкие, дружеские отношения не стремились. Там уже приходилось прибегать к другим хитростям.
Слоу была поражена размерами алмазного пса. Большой, самый настоящий великан — если такой вдруг захотел бы ударить ее — размажет по земле с одного кулака, а вторым разотрет! Громадные ступни, тяжелая походка, небольшая голова.
Спик задумчиво почесал собственное брюхо. Он знал, чем грозит расстроить Хана. Но ведь если Маст не попадет в город, никто об этом не узнает! Мысль, внезапно пришедшая в голову, ударила как молотком. И он уже было хотел рявкнуть, а точнее пискнуть грозное, а в его случае, жалкое, «нет!», как Маст сунул свою мордочку в седельную сумку.
Бриллиант, ограненный, блеснул, обрадовав глаз.
— Это тебе на чай, поди пить хочешь, как собака, прости за каламбур. Ну так как, пустишь?
— Что ты ему дал?- шепнула на ухо завороженная Майнд, продолжая следить за каждым действием гиганта. Тот подошел к огромному — как раз ему по размерам, вороту, начав его с энтузиазмом раскручивать. Как будто только и мечтал о том, чтобы размять огромные, играющие мускулы.
— Драгоценный камень. Здесь они заместо денег. Надо отметить, я дал ему гораздо больше, чем хотел — надеясь, что слух у псов не настолько хорош, ответил Маст, потом прищурился.
Слоу сделала шаг в сторону, прошла немного веперд, но жеребец тут же ухватил ее зубами за хвост.
— Не ходи дальше
— Почему? Он же нас пропустил! — пегасочка недоумевала.
— Там пропасть. Селение алмазных псов гораздо глубже отсюда.
— Глубже?
Действительно, куда уж на данный момент было еще-то глубже? И так, в принципе, спутсились вниз по лестнице, прошли по продолговатому коридору, а теперь оказывается, что надо опускаться ниже. А внизу, перед ней — огромная пропасть. И она может туда свалиться, а крылья-то — крылья еще не пришли в себя. Она не сможет взлететь и спастись. Страшная сцена того, как она ломает себе ноги, возникла в ее голове, заставив ужаснуться и рывком отшатнуться назад. А потом она даже отпрыгнула, спрятавшись за спину единорога, потому

как снизу послышался звук, достойный рычания дракона. Маст ее страха не разделял, а наоборот загоготал, как умалишенный.
— Это же всего лишь лифт, чего ты испугалась?
И впрямь, чего это она испугалась? Столь нелепо Слоу еще никогда себя не чувствовала, прижала уши к макушке, обиженно поджала губы. Вот будет теперь молчать всю дорогу, ни разочку с ним не заговорит, даже словечка не скажет!
Впрочем, свой обет она тут же нарушила, как только оказалась на подъемной площадке. Она представляла из себя плотную, хорошо сколоченную деревяшку, с не менее прочными поребриками. От нее пахло свежей древесиной и лаком, как будто бы ее поставили сюда совсем недавно — и впрямь, поток гостей редко иссякал, а караванщики часто спускались в селение, дабы пополнить запасы, или просто переждать плохую погоду.
Механизм заскрипел, опуская их вниз.
— Почему они живут так глубоко?
— Потому что здесь у них есть хорошая защита от песчаных бурь и дождей. Более того, они не выносят солнечного света — попытался попроще пояснить единорог.
— Совсем-совсем? Прям ни капельки? — ответ, кажется, не очень убедил Слоу и она потребовала более лучшего пояснения.
— Ты хорошо видишь в темноте? — позабыв о вежливости, ответил вопросом на вопрос Маст, заставив тем самым Слоу замолкнуть. А может быть она замолкла оттого, что они приехали? Всего лишь минуту спускались и уже оказались на месте.
Неяркий свет зажженных фонарей ударил ей в глаза, уши же услышали звуки заунывной музыки и причудливую, зазывающую речь. Лифт вел прямиком к сельскому базару.
Разноцветные, сшитые из лоскутов, много раз заштопанные навески, деревянные подпруги, телеги — здесь рябило в глазах от происходящего.
Стараясь изо всех сил, дул во флейту тощий алмазный пес-заклинатель змей. Словно бы ему назло, змея пряталась в своей корзинке и вылезать не собиралась. Мешанина криков, запахов и звуков — вот что из себя представлял этот базар. Не ту развеселую шальную пчелу, которую описывали в каждой книге, а медленную и неторопливую, но громко жужжащую муху.
Неспешность поражала своими масштабами. Черношерстный алмазный пес, гордо сложив ноги под себя, приложил руки к груди и сидел на полотенце с закрытыми глазами. Верблюд, не такой как Мафусаил — другой окраски, стоял широко разинув рот, а соплеменник заклинателя змей заглядывал ему в рот с щипцами. Рядом с ними стоял серьезного вида пони-единорог, не переставая колдовать ни на секунду. Одет он был в белых, но уже запачканный халат.
Но Слоу никогда не видела ничего подобного. Это не могло сравнится с рынком в Понивилле, это не могло быть разухабистой ярмаркой, что устраивалось для пегасов лично от принцессы Селестии, и уж точно не красочное празднество и распродажа в Лас-Пегасусе, на которой всегда присутствовала принцесса Луна. А Слоу всегда любила принцессу Луну, вот как только увидела ее, так сразу же она и стала ее кумиром. Девушка облизнула губы, горя от нетерпения пройтись по рядам, посмотреть, пощупать и потрогать. Как это делали тут все.
Словно танцуя, одна из женщин — по крайней мере, ей казалось, что это женщина, алмазная собачка, более изящная, в накидке, скрывающей ее голову, подходила к каждому лотку. Больше всего ее, почему-то, привлекали именно яблоки. Чуть поодаль от всех стоял верблюд с довольной ухмылкой, в просторной чалме с султаном и торговал водой. Водой?
— Почему он торгует водой? — от такой несправедливости у Слоу просто все закипело. Да как он вообще смеет продавать то, что должно быть абсолютно бесплатно?
— Здесь нет воды, и почти неоткуда ее взять. А оттого она и является более ценной. Ничего удивительного, что на этом хотят заработать! — 
— Но ведь... — хотела снова возразить пегаска, но Маст ее перебил.
— Если они не будут ее продавать, то все останутся без воды и селение опустеет. Придется искать другие места, где вода продается или есть в свободном доступе. Последних мест, кстати, не так уж и много.
Майнд замолкла, опустив голову. Справедливость? Ведь несправедливо, вдвойне... втройне несправедливо продавать воду, если ее здесь нет! Ее надо продавать бесплатно, иначе другие могут попросту погибнуть! Так не должно быть!
— Так не должно быть — потихонечку шепнула она, словно отвечая Мап Сталкеру. Он снова погладил ее по голове, постаравшись успокоить. Молча, ни говоря ни слова — к чему? Разве он в состоянии ей объяснить почему так? Разве что снова повторить — здесь не Эквестрия?
— Идем — подбодрил он ее, зашагав впереди. Фонари давали достаточное освещение для того, чтобы не пользоваться своим волшебством.
К своему удивлению, Слоу подметила, что здесь живут и верблюды — наверно спустились, чтобы что-нибудь купить и некоторые пони. Хоть их и немного, но они есть! Как они сюда попали, ведь Мап Сталкер говорил о том, что... Наверно это были попросту другие караванщики, да! Он же рассказывал о том, что здесь пополняют запасы и отдыхают! Эта мысль прибавила ей уверенности — значит даже в этой чужой стране у нее будут друзья! Ведь пони всегда могут стать друзьями, нужно только постараться! Сюрприз всегда так говорила...