Страшилки в Ночь Кошмаров (Nightmare Night tales)

Пролог

Ночь Кошмаров — это один из любимейших праздников в Эквестрии. Центральной фигурой празднества выступала Найтмер Мун, от которой, согласно легенде, можно было откупиться конфетами и сластями, дабы она не забрала тебя. С появлением же в прошлом году в Понивилле Принцессы Луны, данный праздник встал под угрозу его полной отмены. Но тогда всё разрешилось мирно, и вот, год спустя, Понивилль вновь украшают тыквы с горящими внутри свечами, а над городком витает атмосфера таинственности и мистики.

За прошедшее время многое изменилось в жизни шести подруг, связанных дружбой навеки. Твайлайт стала четвёртой Принцессой Эквестрии, Рэйнбоу Дэш поступила в Академию Вандерболтов, Флаттершай подружилась с Дискордом и смогла его перевоспитать. Рэрити узнала, что даже добродетель можно использовать во зло, это был важный урок для неё после посещения Мэйнхэттана. А Эпплджек и Пинки Пай, неожиданно, оказались кузинами. И что и говорить, было выучено ещё много уроков дружбы и многое было сделано. И видимо, ещё больше предстоит выучить и сделать.

Тем не менее, сегодняшний день, а вернее, ночь, обещала быть для шести лучших друзей относительно спокойной, но всё же интересной. Ибо Твайлайт пригласила всех пятерых кобылок на внеочередную пижамную вечеринку. Даже Флаттершай уговорила придти. Народные гуляния — это конечно хорошо, но всё же, иногда, посиделки с друзьями гораздо лучше. Тем более, что иначе бедняжка Флатти так и просидела бы весь праздник заперевшись у себя дома. В какой-то степени, Твайлайт сделала это для неё.

— Иииихааа! А вот и мы! — раздался голос Эй Джей, и дверь в библиотеку отворилась с громким хлопком.

В проёме показались четыре довольные пони. Твайлайт жестом пригласила их внутрь, улыбаясь им в ответ. Флаттершай уже была тут, ибо прибыла засветло, дабы не видеть все эти пугающие костюмы.

— Девочки, привет всем! Спайк всю ночь будет с метконосцами, а Совелий в тёмное время суток не спит и улетает по своим делам, поэтому вся библиотека теперь только наша. Вы принесли всё, о чём я просила? — с предвкушающим что-то грандиозное тоном молвила Твайлайт.

— Агась! Спальные мешки, макияж, пижамы, свежее сено, яблочки, карамель... И самое главное, эксклюзивный розлив яблочного сидра от семьи Эппл! — бодро заявила рыжая поняша в новой праздничной шляпе ковбойши.

— А ещё я принесла свою праздничную пушку! — вставила Пинки Пай, неожиданно достав свой агрегат и выпустив из него сноп конфетти.

Всё помещение библиотеки оказалось в них. Из-под подушек, заранее наваленных Твайкой в центре комнаты, вылезла Флаттершай.

— О, как же хорошо, что вы все уже здесь... Теперь мне не так страшно, когда мы вместе. — молвила она своим тихим голоском.

— Да не переживай, Флатти! Никакая Найтмер Мун тебя не утащит, пока я с вами. Хех, да я даже тогда её особо-то и не испугалась. — уверенно заявила Рейнбоу Дэш, приземлившись на вершину подушечного форта.

Остальные поняши уже располагались кому как удобно, предвкушая прекрасные посиделки в чисто девичьей компании. Вскоре шесть спальных мешков расположились вокруг "подушечного форта имени Твайлайт", как его часом раньше окрестил Спайк, прежде чем отправился добывать конфеты вместе с метконосцами.

— О, ну и как тебе этот Флэш Сентри? — ехидным и слегка кокетливо-сплетничающим тоном спросила Рэрити, разлёгшись на своей роскошной перине. Просто спальным мешком это трудно было назвать.

Твайлайт слегка покраснела, но потом сказала:

— Рэрити, знаешь, по моей книге, время для сплетен ещё не настало... Так что, давай пока с этим повременим.

— ЗАТО САМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ СТРАШНЫХ ИСТОРИЙ! — заорала Пинки Пай так, что Флаттершай опять скрылась в недрах подушечного форта.

— Эээ... Да, самое время. Тем более, что это не просто посиделки во время пижамной вечеринки. Это вечеринка в Ночь Кошмаров! И каждая из нас наверняка припасла свои самые страшные истории для этой Ночи! — заговорщически молвила Твайлайт, приглушив освещение. Теперь только масляная лампа на полу и сочившийся из окна лунный свет озаряли тёмное пространство погрузившейся в полумрак библиотеки.

— О, да! Могу я начать первой? Ребята, не пили бы вы столько сидра на ночь глядя... Тем более, перед моей историей, хи-хи-хи... — проявила инициативу радужногривая пони.

— Кто бы говорил про чрезмерное употребление сидра, Дэш. — бросила замечание в адрес пегаски Эй Джей.

— Эй, ну а что? Мне он вечно не достаётся. — слегка обиженно ответила ей Рейнбоу, захлебнув из кружечки с напитком.

— Так, всё, девочки. Пускай Рейнбоу начнёт свою историю. В конце-концов, она же у нас великий мастер страшилок. — сказала Рэрити и подмигнула пегаске.

Та подмигнула в ответ, и, окутавшись в одеяло на манер плаща, начала свою историю.

История первая - Звонарь

Говорят, по ту сторону ВечноСвободного леса, находится старая колокольня. Никто не знает точно, когда и кем она была построена. Ходят слухи, что то дело копыт странников, что некогда брели в Понивилль, прослышав о знаменитом вольт-яблочном джеме, хотя по логике вещей, события эти должны были происходить задолго до основания нашего города. Неизвестно, кто они были и откуда свой путь держали.

Странники так и не нашли безопасного пути через лес, поэтому осели там. Они построили несколько домов, но им покоя не давали древесные волки и прочие твари, что жили в лесу. И тогда поселенцы решили построить колокольню, чтоб отпугивать зверей и оповещать друг друга о важных событиях. Но вот беда. Никто не хотел быть звонарём, чтобы постоянно сидеть на стрёме. Тогда, самый храбрый жеребец вызвался вперёд. Он спал весь день, и бодрствовал только ночью, что не раз спасало запасы еды и самих поселенцев от посягательств зверья. И всё было у них хорошо, до одной роковой ночи. Ночи, в которую Звонарь заснул.

Все припасы поселенцев были растащены зверями, амбары разорены, а поля растоптаны. Народ осыпал упрёками несчастного Звонаря и решил изгнать его. Никто не принял в расчёт того, что он уже долгие годы хранил покой селения. В его гриве была видна преждевременная седина, а копыта стали трескаться от частых ударов по колоколу. Униженный и оскорблённый, звонарь уже собирался покинуть селение, уйдя в глубь леса.

Но внезапно, за него заступился один жеребёнок. А устами детей, как известно, глаголит истина. Поселенцы прислушались к нему и дали Звонарю шанс. До заката он должен был успеть вернуть хотя бы часть растащенного зверьём провианта.

И вот, наш герой отправился в лес. Однако, кое-о-чём он всё же не поведал другим. Он взял с собой колокол, чтобы отпугивать зверей, если они окажутся поблизости. Не спрашивайте, как он его нёс и как собирался звонить в него. Одно было ясно — колокол оказался для него достаточно лёгким, чтобы забрать с собой, а был Звонарь видимо, как минимум не слабее нашего Биг Мака. Так вот. Он взял его с собой. А значит, он должен был успеть вернутся до темноты, ибо иначе дикие звери вновь ночью нападут на селение.

Звонарь брёл себе и брёл по тёмному лесу, в надежде отыскать хотя бы крохи еды для жеребят. Он обнаружил, что в лесу есть пища, ягоды, коренья, различные плоды. Все эти годы поселенцы страшились войти в лес, но оказалось, что спасение от голода было прямо у них под носом. И лишь невежество ограничивало их. А в светлое время суток, даже не смотря на темень в лесу, звери практически не встречались.

Звонарь начал собирать ягоды и другие съедобные плоды. Вскоре его седельные сумки наполнились дарами природы, и он решил заполнить ими ещё и колокол, ибо звери его сторонились всё это время.

Время шло, и жеребец не заметил, как солнце за верхушками деревьев скатилось за горизонт. Он был столь ошеломлён своим открытием, что напрочь позабыл о времени. А колокол был вместительный и большой. Опомнился Звонарь лишь тогда, когда в одной из лужиц увидел отражение Луны. Оно сверкнуло нехорошим блеском, и ряб прошлась по воде, причудливо вычертив силуэт на поверхности ночного светила...

Звонарь выбросил из колокола все собранные плоды и побежал в сторону селения. Ночь уже давно вошла в свои права. По пути из темноты на него глядело множество сверкающих глаз. Слышались шорохи, уханье, и утробное рычание. Звери пробудились. Звонарь взял колокол вершиной в рот и звонил в него на бегу свободным копытом.

Однако, когда он выбежал на опушку леса и бросил взгляд в сторону селения... То не увидел ничего. Даже покорёжившихся останков домов не осталось. Лишь каменное здание колокольни одиноко возвышалось посреди пустыря на окраине леса. Словно что-то зловещее забрало всех жителей селения. Звонарь не смог их защитить. Это была целиком его вина. Целое селение просто исчезло. Возможно, поселенцы не зря страшились обитателей зловещего леса и его самого...

Звонарь медленно побрёл к оставшемуся зданию. Он водворил колокол на место. Почему же осталась только лишь колокольня? Он знал, почему. Он совершил ошибку. И он должен её искупить. Он больше никогда не покинет колокольню. И больше никогда не заснёт ночью. Неважно, что никого не осталось. Он будет звонить в колокол, как только зверьё приблизится к этому месту. Он будет тем, кем выбрал быть. Он останется Звонарём.

Конечно, многие скажут, что поселенцы просто-напросто покинули тот край, не дожидаясь Звонаря, и забрали заготовки для домов с собой. Что история не имеет под собой никакой подоплёки и всё это сказки.

Но в самую глухую пору ночи, когда тёмные и лихие твари просыпаются в недрах древнего ВечноСвободного Леса, можно услышать... Звон колокола. Можно услышать, как где-то далеко, звонит Звонарь.

И говорят, что действительно, была найдена одинокая колокольня в глухой части леса... Ибо лес расширился и поглотил поля, вспаханные поселенцами... Лес забрал их.

И говорят, что Звонарь тогда задремал, потому что то была Ночь восстания Найтмер Мун против Селестии...

Но самое странное это то, что в округе этой колокольни...

Совершенно нет зверей.

Четверо поняш завороженно слушали историю Рейнбоу Дэш, а бедная Флаттершай уже к середине рассказа вновь зарылась в гору подушек.

Финальные нотки в голосе радужной пони добили воображение слушателей. Поняш откровенно бросило в дрожь.

— Вау... Рррейнбоу Дэш, отличная история. Кажется у нас есть победитель в номинации лучший рассказчик. — нервно улыбаясь, промолвила Твайлайт.

Рэрити молча зарылась в своё пуховое одеяло. Эй Джей напряжённо допила остатки сидра.

— Я конечно в курсе, что история потрясная, но такого эффекта я не ожидала. — ехидно улыбаясь, заметила РД.

— Мда. Правда, вряд ли она является реальной... Видишь ли, ВечноСвободный лес на самом деле не так уж и плохо изучен, и на его территории не обнаружено иных строений, помимо Замка Сестёр... — начала было Твайлайт свою лекцию, в попытке успокоить воображение, но её остановила Пинки Пай.

— Да брось, Твайли, признай, история то хороша! Но это всё цветочки... Если уж такое вас может напугать, то моя история заставит ваши гривы встать дыбом! — звонко протараторила она. Казалось, Пинки ничуть не испугалась.

— Да ну? Что ж, посмотрим. Начинай, вечериночный монстр! — с явным вызовом молвила Рейнбоу.

Флаттершай, высунувшая было ушки, вновь ушла в подушечный мир, подальше от страшилок. Ей это было позволительно.

Пинки Пай взгромоздилась на форт из подушек, прочистила горло и сняла спальный колпачок, что шёл в комплекте с её пижамой с изображёнными на ней воздушными шариками. В неровном свете масляной лампы её мордочка приобрела угрожающие черты.

Пинкамина Диана Пай начала свою историю.

История вторая - Хозяин Камней

Эту историю рассказали мне сёстры, когда я была ещё маленькой кобылкой. Тогда Бабушка Пай ещё не поведала мне о чудесной силе Смеха, и я очень сильно боялась темноты... Как только солнце заходило за горизонт, я пряталась под одеяло и пыталась поскорее заснуть. И сейчас вы узнаете, почему...

Как известно, моя семья проживала на ферме камней, далеко отсюда. Целыми днями мы трудились на полях, перетаскивая валуны с одного на другое. Здесь никто не улыбался, а пейзажи были серыми и скучными, хоть я и любила по-своему это место.

Мы трудились в поте лица весь день, я с сёстрами занималась мелкими камнями, а отец большими валунами. Но как только солнце начинало клонится к закату, отец отсылал нас домой, хотя работу мы могли успеть закончить до темноты. Я тогда ещё не понимала, почему. Но однажды, сёстры мне поведали эту историю...

Сестрички любили надо мной потешаться частенько, хоть и делали это не со зла. И я до сих пор не могу сказать, была ли то очередная их шалость, или что-то зловещее действительно произошло. На ферме было не так много развлечений, а любимые сестрички не совсем правильно понимали, что такое Смех, до того как я устроила для своей семьи настоящую вечеринку.

А вот и сама история.

Это легенда... о Хозяине Камней. Говорят, что некогда на этой же земле жили другие пони, возможно, мои предки. И что они тоже занимались камневодчеством. Дело это было трудное, по себе знаю, но приносило стабильную прибыль. Пони те, несколько семей, были очень трудолюбивы и работали с утра до вечера на полях. По легенде, первый камень на этой земле нашёл мой прапрапрадед, и это и стало отправной точкой для всего бизнеса. Он был одним из тех поселенцев, о которых идёт речь.

В одну ночь, Ночь Кошмаров, как гласит легенда, мой прапрапрадед, пожалуй, я буду называть его просто прадед, гулял по пустынному полю, ибо бессонница замучила его. Ребятишки уже давно собрали все конфеты из немногочисленных домов фермерских семей и легли спать. Лишь ровный свет Луны был спутником в ту Ночь для моего предка. Камни, заботливо приволоченные фермерами на южное поле, мирно покоились на земле, слегка отсвечивая лунным светом. Прадед знал, что это ценный товар. Камни использовались повсюду во всей Эквестрии. Они служили грузилом, подпорками, материалом для архитекторов, а редкие экземпляры интересовали геологов и учёных. Кроме того, в них иногда попадались драгоценные камни.

Прадед улыбнулся и взял в копыто небольшой камушек. Такая удача, что эти камни никому не принадлежат и что он на этой земле хозяин. Легкий ветерок бережно обдал жеребца потоком холодного ночного воздуха. Сначала прадед почувствовал покой и блаженство, ибо знал, что нашёл своё место в этом мире. Осознание этого приходило к нему в такие вот минуты покоя и тишины.

Но лёгкая прохлада неожиданно переросла в нечто большее и тревожный холодок пробежался по спине жеребца. Он почувствовал, что он не один здесь. Кто-то стоял позади него.

— Положи на место. — раздался скрипучий и жуткий голос неизвестного.

Прадед был не робкого десятка, и не растерявшись, ответил ему:

— И не подумаю. Это моя земля и мои камни. Ты не имеешь права мне что-либо приказывать.

На что незнакомец лишь противно рассмеялся. Смех его был зловещий, в нём сквозили презрение и злорадное торжество. Прадед обернулся, чтобы посмотреть на дерзкого незнакомца.

Пред ним предстало существо, непохожее ни на что конкретное. Оно походило одновременно и на пони, и на дракона, тело было массивным и грузным, а чешуя была словно... Каменная. А в его глазах горел огонь преисподней.

— Что ты такое? — стараясь не показать своего испуга, спросил мой прадед.

— Не важно... Важно лишь то... Что я Хозяин Камней. Все камни принадлежат мне, пускай я и не могу за всеми уследить. Я разрешаю другим пользоваться ими. Но никогда, я не позволю никому говорить о том, что камни принадлежат ему. Камни... Они живые... И они мстят тем, кто смеет перечить воле их Хозяина. Сколько ты знаешь несчастных случаев, произошедших с теми, кто был столь же дерзок? Сколько глоток было перерезано ради драгоценных камней? Камни берут своё. Камень несокрушим, камень вечен. — поведало жеребцу таинственное существо.

— Что... Но ведь... — прадед колебался. Он знал, что существо лишь желает его запугать. Но что последует за этим? Жеребец понимал, что беседа эта ничем хорошим не закончится.

— Пора платить по счетам, пони. Сколько моих любимых камушков ты продал, именуя себя их хозяином? — существо оскалилось и явило взору жеребца свою пылающую утробу. В его пасти пылал тот же огонь, что и в глазах. Создавалось ощущение, что тварь состояла из застывающей лавы. Наружный слой уже превратился в камень.

— Достаточно, чтобы ты счёл меня своим кровным врагом. Если я тебе нужен — иди и возьми! — прадед с разворота лягнул чудовище, но лишь отбил себе задние копыта. Монстр взревел и бросился на него. Настало время бежать.

Существо было чудовищно сильным и могучим, но массивная туша не позволяла ему быстро передвигаться. Оно громко топало, а каждый шаг его отдавался гулом в земле. Вскоре прадед оторвался от погони и затаился в одном из амбаров на окраине. А Хозяин Камней рыскал неподалёку, выкрикивая угрозы в его адрес.

— Никто не скроется от праведного гнева Хозяина Камней! — орало чудище совсем рядом с амбаром, где затаился пони.

Вскоре однако, пыхтение и вопли стихли, и прадед уже было подумал, что пронесло. Но тут в дверь амбара начали ломится. Хозяин Камней пришёл за ним.

В панике, жеребец накидал всё что смог найти у двери, дабы забаррикадировать проход. Дверь амбара вот-вот должна была слететь с петель. Два мощных толчка и существо выбило её, влетев в груду наваленных в спешке вещей, которые отбросило ударом. На чудище повалились острые инструменты и тяжёлые принадлежности для труда, но крепкая каменная чешуя даже не была поцарапана.

Жеребец загнал себя в ловушку, другого выхода из амбара не было. Вскоре тварь выберется из груды хлама и сделает с ним что-то ужасное...

Где-то вдалеке послышался утренний крик петуха. Настал рассвет, и только это спасло моего прадеда от ужасной участи. Копошение существа прекратилось, как только через створки между досками в крыше амбара проник солнечный свет. Так и не успевшее выбраться из горы хлама чудище окончательно окаменело.

Прадед подошёл поближе и осмотрел монстра. Фактура его чешуи страшно напоминала те камни, которые были у него на ферме...

Но история на этом не завершилась. Согласно легенде, прадед решил избавиться от монстра, разбив его на мелкие кусочки. Собрав всех взрослых жеребцов, он предпринял попытку уничтожить изваяние. Силачи пытались расколоть камень, но лишь ломали об него свои инструменты. И тогда, было решено утопить окаменевшее чудище на дне реки, чтобы никто не смог его достать и в случае чего оно не всплыло.

Так и поступили. Река неподалёку от моей фермы действительно подходит под описание той, в которой некогда утопили это существо. Подальше от брода, в самой глубокой её части, где течение на поверхности слишком быстрое, чтобы нырять, жеребцы сбросили изваяние в реку. И лишь удостоверившись, что тварь оказалась на дне, пони покинули это место.

Всё это было проделано на следующей же день после инцидента, до заката. Ибо велики были опасения прадеда...

С тех пор прошло много лет, а пони до сих пор занимаются разведением камней, и моя семья тому пример. И всё же, никогда вы не увидите на полях каменной фермы работающего в ночную смену пони...

Ибо через год после той роковой встречи, в Ночь Кошмаров, мой прадед исчез. И прадеда и возможного виновника в этом долго искали, но безрезультатно. Всё, что было найдено в его доме — это лишь грязные следы массивных копыт. Половицы были сильно вдавлены, а грязь на самом деле была...

Речным илом.

Новая история произвела ещё большее впечатление, чем предыдущая. Даже Флаттершай под конец всё же выглянула из своего мира подушек, чтобы однако затем вновь в него погрузится.

— Браво, Пинки Пай, это был достойный ответ. — Рейнбоу Дэш показушно похлопала копытцами, однако по ней было видно, что она как минимум слегка напугана.

Твай вновь собралась зачитать лекцию о несуразности некоторых моментов, но Пинки Пай её опередила, будто знала, что сейчас начнётся:

— Да-да, Твайли, я знаю, что это всё по большей части похоже на сказку. Но ведь на то это и страшилки, верно? В конце-концов, если бы мы обсуждали РЕАЛЬНЫЕ истории, то заснуть бы всё равно никто не смог. -

— То есть... Эта история... Она выдумана? — с надеждой спросила Рэрити. Модная дива завернулась в кокон из своего одеяла и по всей видимости, собиралась провести в нём остаток ночи.

— Ам. Ну, скорее всего. Ихихи, я знала, что вы все будете напуганы, УУУ! — потешалась Пинки Пай над подругами.

— Я думаю, нам стоит сделать перерыв, как вы считаете, девочки? У нас, по моей книге, сейчас время для макияжа и ухода за собой. — предложила Твайлайт.

— Ой, упаси меня, Твайлайт. Лучше уж ещё одна годная история, чем эти модные штучки для светских дамочек. И если уж никто пока не хочет нишо рассказывать, то пожалуй, настала моя очередь. — молвила Эй Джей.

— Эм, ладно. Всего одна история, и потом перерыв. Начинай, Эпплджек. — сказала Твай, откладывая баночку с целебной грязью в сторону. Рэрити незаметно хмыкнула, увидев это.

А тем временем, яблочная пони приняла эстафету рассказчика у Пинки Пай, и взобралась на форт имени Твайлайт Спаркл. Эй Джей покряхтела, словно разминаясь, пододвинула лампу поближе к себе, отчего причудливый полумрак на стенах библиотеки изменился, будто декорации в таинственном театре теней.

Эпплджек начала свою историю.

История третья - Тени в яблочном саду

Об этой загадочной истории поведала мне Бабуля Смит, она знает множество подобных, и далеко не все из них безобидны. Что-то забывается, что-то по большей части является вымыслом.

Но эту историю я запомнила очень хорошо. Ибо касалась она чего-то, что было сокрыто в тени яблонь наших прекрасных садов...

То случилось в неурожайный год, ещё задолго до моего рождения. Фруктовые летучие мыши-вампиры тогда разорили сады "Сладкого Яблочка", о чём я уже упоминала доселе. Семье Эпплов в лице молодой ещё Бабули Смит, её родителей и ещё нескольких близких родственников, пришлось потуже затянуть пояса и довольствоваться скудными запасами уцелевших яблок.

Это было страшное нашествие, поставившее не только Эпплов, но и весь Понивилль на грань чуть ли не голодной смерти. Благо, другие продукты всё же присутствовали.

Бабуля, уже несколько недель нормально не питавшаяся, прониклась ненавистью по отношению к крылатым тварям. По сей день она их недолюбливает и крайне скептически отнеслась к постройке заповедника для летучих мышей. Когда от голода у неё слегка помутился рассудок, Бабуля Смит решила пройтись по разорённым садам и посмотреть в бесстыжие глаза разорителей. Остальных Эпплов удручал столь плачевный вид их любимых садов, поэтому они старались лишний раз не заходить в них — всё, что можно было спасти, они уже спасли.

И вот, она, совершенно одна, брела по тропинке чрез сень увядших яблонь. Прожорливые твари не оставили ни одного яблочка, деревья покорёжились под тяжестью налетевших стай жадных до фруктового сока вампиров-летучих мышей. Листва их опала, а на земле было полным-полно выплюнутых семян и испитых останков плодов яблонь. Дух разорения и уныния витал над "Сладким Яблочком", разносясь холодным осенним ветром вместе со зловонием загнивающих погибших деревьев.

Бабуля Смит так и не нашла ни одной живой души посреди запустелых, некогда прекрасных яблочных угодий, погрязших ныне в серости и унынии. Крылатые твари, разорившие сады, давно уже улетели восвояси, быть может, в поисках очередной яблочной фермы, что станет их жертвой. В сердцах она ударила копытцем по стволу засохшего дерева, что стояло на обочине тропинки. Оно оказалось полым, и негромкий гул раздался изнутри. Удивительно, как за считанные дни стаи летучих мышей-вампиров превратили это райское место в разорённую и увядающую землю.

Бабуля успокоилась и решила отправится домой. Серая пелена над головой стала темнее, а это значит, что где-то за облаками начинался закат. Эпплы считали пегасов частично виновными в сложившейся скверной ситуации, ибо это они запланировали сезон пасмурной погоды на это время. А летучие мыши-вампиры не особо жалуют солнечный свет.

Так или иначе, всё худшее уже было позади. Оставалось лишь дождаться весны, и тогда сады вновь зацветут. Что кстати говоря и произошло, причём выросло множество новых деревьев после оставленных в изобилии на земле семян.

Но не в этом суть и загадочность этой странной истории. Нет, самое страшное впереди.

Как я уже говорила, дело было к закату, и Бабуля Смит поспешила отправится домой. По пути её спутниками были лишь прохладный ветерок, да гонимые им опавшие листья. Она бы так ничего загадочного и не увидела, если бы неожиданно, над её головой не промелькнула тень, быстро унёсшаяся вглубь сада, за сгорбленные сухие деревья. Любопытство взяло вверх, и молодая кобылка отправилась в сторону, в которой она краем глаза уловила какое-то движение.

Бабуля Смит уже тогда знала "Сладкое Яблочко" как четыре своих копыта, но увлёкшись погоней за неизвестным, она не заметила, как заблудилась. Сады перестали быть такими, какими она привыкла их видеть: цветущими и прекрасными. Теперь это были мёртвые сады. Будто сама суть их изменилась, ибо ни одного яблока здесь больше не осталось, а большая часть деревьев погибла. Всё здесь казалось теперь чужим и даже враждебным. Но враждебность эта была бессильная, будто у увядшей земли не было сил на неприязнь к ступающим по ней. Особенно остро это чувствовалось ещё и потому, что Бабуля Смит была земной пони.

Бабуля остановилась и прислушалась. За завыванием ветра она услышала мелкие шорохи и какой-то звук, напоминавший ей взмахи огромным веером. Или крыльями. Она вновь увидела промелькнувшую тень, но теперь уже не одну: их было несколько.

Отважная кобылка последовала за ними. Вскоре она вышла к большому валуну, что покоился где-то на окраинах южного сада. Что ж, теперь она по крайней мере примерно знала, куда её занесло. Шумы и шорохи стихли. Бабуля подошла поближе к здоровенному камню...

И обнаружила в нём, за нависшей сверху растительностью, проход куда-то вглубь. Бабуля всегда была храброй пони, это мы знаем ещё по её истории о древесных волках, поэтому она без колебаний нырнула в сырую темноту подземелья. Это был какой-то естественный тоннель, очень узкий и ведущий куда-то ещё глубже. Сверху и сбоку свисали корни деревьев, продвижение было довольно трудным.

Наконец, через некоторое время она выбралась в какую-то подземную пещеру. К её удивлению, она располагалась очень близко к поверхности, ибо через дыры в её своде можно было увидеть темнеющее пасмурное небо. Но не это было самым примечательным. Эта пещера вела в множество других тоннелей, через которые гулял холодный ветерок, забравшийся сюда вместе с храброй поняшей.

Однако Бабуля не смогла достаточно хорошо всё осмотреть. Ибо что-то промелькнуло совсем рядом с ней, она поняла это по тому, как её обдало резким потоком воздуха. Бабуля Смит была здесь не одна...

В темноте раздался отвратительный писк, а затем кто-то зашипел на кобылку сверху. Бабуля подняла взгляд наверх. На фоне тусклого предзакатного света, проникшего сюда через отверстия в своде пещеры, она увидела отчётливый силуэт огромной крылатой твари. Быть может, у страха глаза велики, но Бабуля клялась, что размером существо было чуть ли не с пони. И оно было не одно. Ещё три твари влетели в пещеру через один из множества тоннелей и стали кружить вокруг пони, злобно шипя.

А затем... Под самым сводом пещеры, исключая те места, где были дыры, зажглись сотни багровых огоньков. Это были глаза, множество пар глаз, источающих злобу и ненависть. Но более всего в них читалось одно. Голод. Голод, что терзал их обладателей. Голод, что вынудил их уйти в спасительные объятия долгого сна, из которых глупая пони их вырвала. И Бабуля готова была поклясться, что в этот момент они не остановились бы ни перед чем, чтобы утолить его. Не дожидаясь того, что же произойдет дальше, Бабуля Смит дала дёру так быстро, как только могла. В молодости она была довольно крепкой и спортивной поняшей.

Она не помнит, как оказалась на поверхности. Не помнит, через какой из тоннелей она бежала, сломя голову, слыша за спиной жуткое шипение. Не помнит, где именно вышла наверх и как.

Но никогда она не забудет те кроваво-красные глаза, что смотрели на неё из темноты и стояли перед её взором ещё много дней после этого случая. Бабуля отшучивается, что своего добилась, и таки посмотрела разорителям в их бесстыжие глаза, но нервная улыбка выдаёт её настоящие чувства.

Летучие-мыши вампиры никогда не покидали "Сладкое Яблочко" перелётным путём. Солнечный свет плохо на них влияет, хоть и не губителен. И всё же, наша ферма была не единственной, что пострадала от этих зловредных существ. Всюду, где появлялись эти твари, исчезали все яблоки до последнего. Однако затем, крылатые твари пропадали на долгие годы, а никто так и не видел, куда они улетели...

Она уже не сможет сказать, где же именно был тот самый злосчастный валун. Но даже если бы знала, то ни за что не согласилась бы к нему приблизится. Но не это самое страшное.

Ведь если подумать... если представить, насколько же может вырасти тварь, пожравшая тонны яблок... насколько же она будет голодна, когда проснётся... и насколько же далеко распространяется сеть подземных тоннелей...

То какова вероятность, что тысячи голодных красных глаз в этот момент не смотрят на тебя из недр земли?..

История Эпплджек вызвала бурную волну обсуждений сразу же, как только рыжая поняша слезла с подушечного форта. Твайлайт утверждала, что вероятность наличия подобных тоннелей близка к нулю, ибо рано или поздно кто-нибудь да и обнаружил бы их, плюс ко всему, неизбежен был бы конфликт с алмазными псами.

Рейнбоу Дэш высказала свои беспокойства по поводу того, что стоило ли вообще делать для мышей заповедник. Даже Флаттершай покинула свою безопасную зону и принялась спорить с РД о том, что это милые и безобидные существа, а рассказ ЭйДжей не более чем страшилка.

Наконец, когда споры утихли, Рэрити предложила нарочито-серьёзным тоном:

— От этих страшных историй ничего хорошего! Где же наш обещанный перерыв? Твайлайт, дорогая, передай мне вон ту баночку с целебной грязью. Девочки, нам определённо нужно развеяться. -

— Пожалуй ты права, Рэрити. Ну-ка, кто первый сделает макияж для Рейнбоу Дэш, тот начинает следующую историю! — задорно вскрикнула Пинки Пай и набросилась на радужную пони, мгновенно повалив ту на пол и удерживая на месте.

— Что?! Вы не посмеете! У меня есть права! ААА! — в отчаянии заорала пегаска, но подруги, хихикая, уже нависли над ней с надлежащими инструментами в копытах и телекинетических полях.

Задорный смех и шуточные вопли охватили помещение библиотеки.

Передышка

Вскоре возня и девичьи крики в библиотеке стихли. Рейнбоу Дэш сидела с нахмуренным лицом и гляделась в зеркальце, которое ей дала Рэрити. Её мордашка была неаккуратно подвержена косметическому вмешательству. В частности, Рэр попыталась ей нарисовать тени и выделить ресницы, что по задумке должно было придать Дэши больше женственности, но та всё брыкалась и не переставала смеяться. Результат вышел так себе, но в конце-концов, это было не более чем дружеской шалостью и дурачеством.

— В общем-то, не так уж всё и плохо, хех... — наконец-то выдавила из себя Рейнбоу, отойдя от небольшого шока.

Остальные кобылки тем временем тоже оценивали результат, глядясь в небольшое зеркальце в прихожей. Больше всех досталось ЭйДжей, так как она тоже не была особой любительницей косметики. Ей частенько приходилось пачкать копыта в грязи, и она всё не могла принять того, что некоторые пони мажут её на лицо.

Отсмеявшись вдоволь, поняши умылись и вскоре заняли свои прежние места. Сидр и прочие припасы кончились уже к рассказу ЭйДжей, поэтому сейчас похрумкать было особо нечего. Твайлайт принесла другую лампу взамен масляной и положила её у основания подушечного форта, который опять же заняла Флаттершай.

— Ну, кто желает продолжить марафон жутких историй? — выжидающе спросила лавандовая пони.

— В общем-то, я могла бы рассказать одну историю... Но это... Несколько, мм... Профессиональное, что ли. Однако... — Рэрити так и не договорила, ибо в дверь библиотеки постучали.

Время было уже позднее, хотя, кто же спит в Ночь Кошмаров? Наверняка это были детишки, увлечённые игрой в "откуп от Найтмер Мун". Говорят, Принцесса Луна в этом году тоже решила посетить Понивилль и что они с Зекорой даже затеяли небольшое представление для жеребят. Твайлайт на этот случай приготовила немного конфет, наличие которых она старательно укрывала от охочей до сладкого Пинки Пай.

И действительно, когда аликорн отворила дверь, перед ней стояли Метконосцы — Эпплблум, Скуталу и Свити Белль. А где-то за ними плёлся Спайк, одетый в костюм Короля Сомбры. Кстати, ему очень шло. Но вот кобылки почему-то были без нарядов.

— Твайлайт, нам нужна твоя помощь! — хором сказав это, Метконосцы ввалились в помещение библиотеки. За ними притащился явно умаявшийся Спайк и с трудом закрыл за всеми дверь.

— Ам, девочки и Спайки-вайки, знаете, у нас тут вообще-то пижамная вечеринка. Ну, вы понимаете. — Рэрити явно была недовольна тем, что её историю столь бесцеремонно прервали.

— Всё в порядке, Рэр. Итак, чем же я могу вам помощь? — мягким голосом сказала Твайлайт, как бы извиняясь за не столь гостеприимный тон её подруги. Конечно же, Рэрити это не со зла, просто уж очень она не любит, когда кто-то небрежен по отношению к ней. Метконосцы помахали присутствующим в библиотеке, на что получили в ответ тёплые улыбки и ответные взмахи копытами. Спайк также поприветствовал остальных, хотя сделал это не так бодро.

— Это всё Бон-Бон, она их наняла за солидное количество конфет. И зачем мы только согласились... — устало молвил Спайк, опередив троих Метконосцев.

— Агась! И нам очень нужно, чтобы ты помогла нам с костюмом... Мы хотим помочь Бон-Бон разыграть Лиру! — заявила Эпплблум, прям лучась счастьем от предвкушения грядущей шалости.

— Я не совсем понимаю, чего вы хотите... — недоумевала Твайлайт.

— О, всё очень просто, мы хотим сделать костюм человека и напугать Лиру. Бон-Бон сказала, что может, хоть это заставит её перестать ими так увлекаться. Я уже накидала наброски, а Скут нашла материал, но соединить костюм в единое целое мы пока не смогли... — пояснила Свити Белль, доставая из седельной сумки какие-то грубо нарисованные изображения гуманоидного существа. Скуталу тем временем открыла свою сумку и выложила ткань и прочие предметы для костюма. Там были... Палки?

— Но как же вы хотите изобразить прямоходящее существо? — всё ещё не совсем понимая сути, спросила Твайлайт.

— Мы встанем друг на друга, а палки будут поддерживать нас и изображать ноги! — бодро сказала Скуталу и улыбнулась до ушей.

— А ткань скроет все недочёты! — поддержала её Свити Белль.

— Ага. А ещё угадай, кто будет головой. — со скепсисом и усталостью в голосе молвил Спайк.

— Мм... Девочки, это достаточно трудный проект. Думаю, здесь потребуется помощь профессионального модельера, а также пони, разбирающейся в повадках животных... — Твайлайт, сказав это, бросила взгляд на своих подруг. Флаттершай слегка покраснела от смущения, а Рэрити кокетливо задрала нос к потолку.

— Ууу, а вы конфетами с нами поделитесь? — спросила Пинки Пай, выпрыгнув откуда-то из темноты.

— Успокойся, Пинки, если тебе хочется конфет, то там на верхней полке за Астрономической... — Твайлайт не закончила, розовая пони её перебила.

— ...Теорией есть конфеты. Я знаю, Твайлайт. Я их уже съела. — сказав это, Пинки улыбнулась широчайшей улыбкой, явив взору перепачканные шоколадом и нугой зубы.

— Эй. Я так понимаю, от других детишек мы уже не сможем откупится? — слегка обеспокоенно спросила ЭйДжей.

— Хех, да не беда. Скоро у нас будет МНОГО конфет! Эй ребята, давайте сделаем для наших Метконосцев самый ПОТРЯСНЫЙ костюм человека на свете! — Рейнбоу Дэш передался настрой молодых кобылок, что готовились к грандиозному розыгрышу.

— Ура! Метконосцы-мастера розыгрышей, ЙЕЕЕЙ!!! — дружно прокричали трое младших кобылок.

— Твай, включай свет, приступаем! — Рэрити надела свои очки, предусмотрительно захваченные из бутика. Она была настроена профессионально.

Вскоре библиотека погрузилась в рабочий процесс: Пинки Пай гримировала Спайка под человеческую голову согласно новому эскизу, взятому Твайлайт из одной книги; Эпплджек и Рейнбоу ломали голову над функциональной частью костюма; Рэрити и Флаттершай подрезали ткань по нужным пропорциям, благо у Твайлайт всё нужное для этого было под копытом. Сама же лавандовая пони руководила всем, стараясь удержать Метконосцев в одном положении телекинезом. Эппблум была внизу, на ней стояла Свити Белль, а уже на ней была Скуталу. Вскоре поверх ещё должны были добавить Спайка.

— Слушай, сестрёнка, а чем же вы тут занимались всё это время? — спросила у ЭйДжей уже начавшая скучать от стояния на месте Эппблум.

— Да, что это за пижамные вечеринки такие? Может, и нам такую устроить? — поддержала её Скуталу.

— Да шо, нишо особенного. Так, истории всякие страшные рассказывали. Рейнбоу Деш разукрасили... — небрежно молвила яблочная пони, слегка хихикнув после своих последних слов.

— Страшные истории говорите?.. — голос Свити Белль приобрёл какие-то таинственные нотки, — кажется, мы тоже можем внести свою лепту в это дело...

— Оу, в самом деле? Хех, ну, будет интересно послушать, чем дышит молодёжь. Твайлайт, отпусти-ка их на время рассказа... — Рейнбоу подмигнула Скуталу.

Твайлайт выпустила из поля троих кобылок и слегка приглушила свет в библиотеке. Рэрити и Флаттершай уже закончили большую часть работы и готовы были слушать. Пинки и Спайк подошли поближе. Твайлайт передала всем по подушке, чтобы было на что присесть.

— Ну раз так, то... слушайте. Я начну. — Свити многозначительно улыбнулась и вошла в центр образовавшегося круга. Скуталу и Эппблум вошли в него следом.

Метконосцы собирались рассказать всё вместе. Они начали свою историю.

Бонусная история - Метконосцы-рассказчики страшных историй, йееей!

Это случилось несколько лет назад, на окраине Понивилля. Мы были тогда ещё совсем маленькими, и поэтому ничего не помним, да и не узнали бы мы ничего, если бы Твист и Пичи Пай не поделились бы с нами этой историей, услышанной ими непосредственно от одного из свидетелей...

Как всем известно, жить рядом с ВечноСвободным Лесом не всякий сможет. Загадочные и жуткие твари обитают в его глубинах, и даже на опушке леса можно встретить опасных зверей. Множество тропинок, ведущих в никуда, постоянное ощущение постороннего присутствия... Шорохи и вой в глуши. Это место не такое, как другие леса Эквестрии. Оно будто обладает собственной волей... и может, даже разумом. Деревья шепчутся... Ничто не может контролировать этот лес, на то он и ВечноСвободный. Ты можешь идти строго по тропе, но стоит зазеваться, то ты уже не найдешь её, хотя мгновение назад твои копыта ступали ровной поступью по ней...

Но это не остановило молодую семью из Сталлионграда, что решила поселиться в небольшом отдалённом домике, почти у самой опушки леса. Ибо это была семья дровосека, приехавшего в наш мирный городок на заработки. Отец семейства происходил из рода потомственных лесорубов, он своими копытами построил для своей жены и маленького сына срубный дом. Молодой лесоруб неустанно трудился в поте лица от рассвета до заката. Тёмное время суток было порой ночных зверей, поэтому работы прекращались с наступлением сумерек.

В наш цивилизованный век пони не сильно боятся зверья и разного рода мистики. Но ВечноСвободный Лес — это очень древний и большой лес, находившийся здесь ещё задолго до основания Понивилля. Говорят, он был даже тогда, когда принцесса Селестия была ещё совсем юной кобылкой. И лес этот простирался далеко, намного дальше, чем сейчас. Когда пони пришли в Эквестрию, им нужно было чем-то согревать себя зимними ночами, нужно было из чего-то строить себе дома. И тогда они стали рубить его, рубить лес. Росли города и селения, пони процветали и брали у природы всё больше, совсем не заботясь о том, что дают взамен. И лес отступил. Он становился всё меньше и меньше, пока не стал таким, каким мы его видим сейчас. Говорят, это лишь самая малая его доля, что была когда-то сердцем Леса: самой глухой и таинственной его частью. И что пони так и не смогли её освоить.

Лес отступил, не в силах бороться с топорами пони и их растущей потребностью в древесине. Но он всё помнит. Лес затаился, чтобы в назначенное ему время вернутся... Он ничего не забыл. И он не простил.

Знал ли об этом молодой лесоруб? Никто теперь уже наверняка не скажет. В то роковое утро он, как и всегда, захватил с собой инструменты, попрощался с семьёй перед долгим рабочим днём и отправился в лесную чащу. Магазину "Перья и Диваны" срочно понадобился материал для своего второго товара, и это был отличный шанс для дровосека получить дополнительный заработок.

Он прибыл на своё рабочее место, где только вчера повалил десяток мощных стволов, но к сожалению, не успел их забрать до наступления темноты. К его удивлению и разочарованию, плодов вчерашнего труда лесоруб не нашёл. Но кто мог украсть стволы поваленных деревьев прямо из лесной чащи? Неужели у него появились конкуренты?

Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Обычно ведущие территориальный образ жизни и не покидающие глубь леса, древесные волки завыли всего в нескольких метрах от жеребца.

Каждый уважающий себя лесоруб в курсе о существовании подобных существ, ибо они представляют наибольшую опасность для них и для их деятельности. Но волки, обитающие в ВечноСвободном Лесу были особенно свирепы. Как ни странно, они питаются древесиной, вернее, она придаёт им сил и частенько служит материалом для их физического роста. Никто точно не скажет, что за дикая, первобытная сила способна породить столь причудливое существо. Известны случаи, когда полностью рассыпавшийся древесный волк восстанавливался из кучи веток и щепок, а также, что несколько подобных существ могли подобным образом слиться в большую особь. Но неизменно одно — запах, что они источают из своих раскрытых клыкастых пастей — всегда зловонный. Говорят, их истинная сущность в том, что это духи леса приходят мстить за каждое срубленное дерево и каждую отломленную веточку...

Молодой дровосек был далеко не глуп, поэтому он и не поспешил бросится к тварям, что свели на нет всю его вчерашнюю работу. Вместо этого он прислушался и сталь ждать. Треск веток и утробное рычание оповестили о том, что твари движутся в его сторону: они что-то почуяли. Молодой лесоруб достал свой топор из седельной сумки и взялся за него ртом. Бежать от стаи было бесполезно, но у него был план. Жеребец принялся наносить точные удары в основания двух ближайших деревьев...

Когда звери показались на лесной поляне с пнями, что осталась после недавних визитов нашего лесоруба в чащу на месте лесного массива, то два дерева покачнулись и обрушились на стаю древесных волков. Многих, в том числе и вожака стаи, буквально разорвало в щепки от падения массивных стволов. Оставшиеся твари жалобно заскулили и поспешили ретироваться от накинувшегося на них дровосека с топором наперевес.

Но так просто от волков не избавиться... Щепки, прутья и ветки начали собираться воедино... Но жеребец уже был готов. Прогнав уцелевших тварей, он приготовился к схватке с новым противником.

Останки древесных волков вновь вернулись к жизни в образе огромной твари с волчьими чертами. Более того, сущность впитала в себя и те деревья, что вчера были срублены жеребцом, притянув их откуда-то из леса. Колоссальное чудище взревело в попытке запугать отважного пони. Но лесоруб знал, что магия, или сила, удерживающая древесные элементы не вечна... Волки обычно не восстанавливаются более одного раза, тем более после уничтожения доминантной их формы. Для боя с монстром таких размеров лесоруб приготовил ещё несколько сюрпризов.

Тварь готова была наброситься на пони, но тот скользнул под спасительную сень деревьев. Чудище просто не могло протиснутся меж них. И лишь зловонное дыхание монстра и его отчаянный рёв могли достичь лесоруба. Он ловко маневрировал меж деревьев, нанося удары в основание лап волка топором. Вскоре тварь пошатнулась и, потеряв опору в виде задней лапы, рухнула, развалившись десятками брёвен и веток. Зловоние тот час испарилось, унесённое слабым утренним ветерком.

Наш герой победил. Более того, он обеспечил себя нормой древесины на неделю вперёд. Но что-то было не так. В груде наваленных друга на друга щепок лесоруб услышал тихое поскуливание. С опаской подавшись вперёд, он узрел среди щепок и веток маленького древесного волчонка. От него слегка разило тем же самым запахом. Лесоруб приготовился нанести удар топором, но что-то остановило его. То ли беспомощность существа, то ли жалобные звуки, что оно издавало. А между тем, лесоруб прекрасно понимал, что уничтожение тела древесного волка не является убийством. Он склонился над маленьким существом, не решаясь совершить задуманное. Что-то в этом было особенное. Словно магия, удерживавшая большую сущность хищника, ослабла настолько, что теперь способна была лишь на создание беззащитного и слабого детёныша. Жеребец потянулся к нему копытом, о чём очень скоро пожалел: маленький волк укусил его за конечность, оставив на ней неглубокую ранку и занозы. Выругавшись, лесоруб занёс топор над маленьким чудовищем, но этого уже и не требовалось: тварь развалилась на составные части, будто совершив сие действие, удерживавшая его целым сила иссякла.

Лесоруб спешно избавился от заноз, обработал и забинтовал ранку. Все лесорубы обязаны носить с собой в седельной сумке аптечку первой помощи, на всякий случай. Наш герой надеялся, что она ему никогда не понадобится, но что поделать.

День прошёл для него быстро и неспокойно. Ранка всё зудела и покалывала, пока он делал свою работу. Молодой лесоруб на самом деле мог даже взять на сегодня выходной, ибо древесины благодаря битве с волчьей стаей теперь у него было достаточно. Но он лишь обработал и аккуратно сложил брусья, чтобы затем их вывезти. Чем собственно и занялся во вторую половину дня. Клиент оказался доволен и вскоре мешочек золотых монет звонко ударился о дно его седельной сумки. Довольный, пони направился в сторону дома, к любящей семье.

К слову сказать, жеребец был довольно крепкого и крупного телосложения, поэтому его жена всегда узнавала его силуэт, бредущий в её сторону в свете закатного солнца.

Он обнял её и своего маленького сына, который тоже выбежал его поприветствовать. Из дому доносился ароматный запах горячего ужина, что приготовила жена. Вскоре пони умылся и сел за стол, ужинать со своей семьёй. Жена спросила его, что это с его копытом, на что тот отмахнулся, мол, зацепился за ветку. Он не хотел тревожить её думы сегодняшним происшествием.

Жеребец раскрыл рот, чтобы зачерпнуть ложечку горячего супа, как вдруг страшное зловоние ударило ему в лицо.

— Дорогой, знаешь, зубы надо чистить и перед едой. — молвила жёнушка, зажмурив нос копытом. Сын скорчил недовольную рожицу.

Лесоруб, не понимая, в чём же дело, последовал указанию кобылки. Почистив зубы, он вернулся за стол и теперь уже молча отужинал. Солнце уже почти село, так что скоро пора была ложится спать.

Ночь выдалась для жеребца беспокойной. Он всё никак не мог заснуть, ворочался в постели, чесал через повязку страшно зудящий укус, а во рту чувствовалось неприятное зловоние, что с каждым часом становилось всё ощутимее. Наконец, когда до рассвета оставалось всего-ничего, лесоруб встал из постели и решил выйти прогуляться у дома.

Полная луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом, ибо скоро настанет время уступить небосвод дневному светилу. Жеребец прошёлся до лесопилки, что построил недалеко от дома, и, сделав круг, поспешил вернутся домой. Он плохо выспался, но подготовится к рабочему дню всё равно было нужно.

Стоя у порога, пони вытирал об коврик копыта. К ним почему-то прилипло очень много древесной стружки с лесопилки, хотя обычно она разлеталась из его копыт, и понь всё никак не мог освоить технологию дсп.

Не придав этому значения, лесоруб собрал свои вещи и приготовился идти в лес. Завтракать ему почему-то не захотелось, и он решил не будить свою любимую супругу раньше времени.

Очередной рабочий день прошёл для жеребца довольно быстро. На удивление, ему сегодня особенно приятно работалось. На природе, в окружении деревьев и на свежем воздухе... Словно заново родился, сонливости ни в одном глазу не было. Когда он содрал повязку, то обнаружил, что рана уже давно зажила. Лишь шёрстка на её месте стала какой-то более жёсткой...

Этой ночью он тоже не смог заснуть. Теперь в его разум проникли какие-то видения. Жеребец видел лес, бескрайнее зелёное море, простирающееся до самого горизонта. Он видел могучие деревья, выросшие до неба. Прекрасные сады девственной, дикой природы. И он видел сталь. И огонь. Он видел, как сады были растоптаны, древесные исполины низвержены, и как зелёное море охватило пламя. И он почувствовал боль Леса и он познал его затаённую жажду мести.

В ту ночь, отец семейства бежал из своего дома. Было слышно, как он взвыл, словно дикий зверь, раскаиваясь в содеянном зле по отношению к Лесу. И всякий мог узреть силуэт могучего жеребца, что разбудив своим воем всю округу, бежал в сторону ВечноСвободнго Леса и был таков. Старожилы говорят, что Лес забрал его.

И говорят они, что разглядели в лунном свете, будто бы тело жеребца изменилось. Ибо не может ни один пони издавать такие звуки. Нет, то был зверь, дикий и ужасный в своём раскаянии. То существо, что бежало, спотыкаясь об пни, оставленные некогда им же, уже не было пони. Хищный оскал и светящиеся во мраке глаза выдавали в нём родство с теми, кого считали воплощёнными духами Леса. Он бежал, и больше его никто не видел.

На этом бы история и завершилась, ибо семья, оставшаяся без кормильца, была вынуждена уехать обратно в Сталлионград, к родственникам. Да только произошёл один случай с Зекорой, что не может остаться без внимания, раз уж мы говорим об этой истории. Однажды Зекора собирала коренья для своей настойки против несварения, а росли они как раз таки в самой глухой части леса, куда даже зебра-ведунья старается не заходить. Но нужда заставила её отправится туда, ибо на днях кто-то угостил её низкокачественной выпечкой.

Зекора уже собрала что ей было нужно, осталось найти лишь один корень, и можно было бы пойти домой. Удача сопутствовала ей, и вскоре зебра нашла нужное ей растение. Ведунья срезала его и уже собиралась отправится восвояси, как вдруг услышала утробное рычание, будто раненный зверь силится переселить боль. У Зекоры хорошее чутье на зверей, но на этот раз она ничего не почувствовала. Оглядевшись, зебра всё равно не смогла выявить притаившееся животное. Лишь ствол огромного тёмного дерева одиноко возвышался среди прочих деревьев поляны в глуби ВечноСвободного Леса. Зебра ушла оттуда, не желая узнавать, с чем же ей пришлось столкнутся. Но любопытство взяло вверх, и, уже отдалившись на порядочное расстояние, зебра бросила взгляд назад. Огромное дерево было видно даже отсюда. Зебра успокоилась и собралась продолжить свой путь, но тут кое-что странное привлекло её внимание.

В ствол того дерева будто бы вросли седельные сумки, которые частенько применяют пони. И они вряд ли оказались в такой глуши случайно. Но не это было самым загадочным и страшным.

Ибо лесная ведунья увидела, как в стволе огромного, почти чёрного по цвету древа, зажглись два сверкающих в лесном полумраке зелёных глаза.

— Дайте угадаю. Это вы принесли ей ту низкокачественную выпечку? — в голосе Спайка был слышен неприкрытый скептицизм, хотя история явно не оставила его равнодушным — ведь ему пришлось столкнутся с этими тварями в живую.

— Ну, в общем-то, да... — неловко улыбаясь, ответила за смущенно молчащих подруг Эпплблум, — Ну а как вам история то? Страшная? Нет? По сравнению с вашими-то наверное... — постаралась она сменить тему.

— История определённо хороша, сестрёнка, да к тому же достаточно правдивая. Правда, будь она реальной, то я бы наверняка её услышала от Бабули. — попыталась взбодрить похвалой сестру ЭйДжей.

— УУУ, так значит это Зекора его зачаровала, да? Я же говорила, она злая ведьма, зачарует мгновенно!.. — начала было Пинки Пай свою песенку, но Твайлайт остановила её недовольным взглядом.

— Пхах, надеюсь, ты просто прикалываешься, Пинки. А история классная, соглашусь. Правда страшноватости ей не хватает слегка... Судя по тому, что Флаттершай всё ещё с нами сидит. — поделилась своим мнением Рейнбоу Дэш.

— Ам. Ну, я бы тоже хотела бы быть деревом. Да и если срубить все леса, то где же зверушки жить будут? — тихонько молвила Флаттершай.

— Оу, ну ладно. Может, позже к вам заглянем ещё, расскажем чего. Ну а сейчас, нам пора идти! — взбодрившись, сказала Скуталу.

— Не торопись, малышка. Сейчас мы вас как следует упакуем. — хихикнув, Рейнбоу включила освещение.

Поняши вновь принялись за работу, благо оставались последние штрихи. Неимоверными усилиями Твайлайт и Рэрити, Спайка-голову удалось поместить на остальное тело так, чтобы выглядело естественно и чтобы ткань не спадала. В целом, вышло вполне себе гуманоидное существо, правда, на человека оно всё же не сильно походило. Но если избегать яркого освещения, то вполне сойдёт. Хвала знаниям Рейнбоу Дэш и ЭйДжей в элементарной физике и аэродинамике, Метконосцы могли более или менее комфортно передвигаться.

Твайлайт выразила желание проводить их до дома Лиры и Бон-Бон, но три голоса из четырёх были против, ибо присутствие рядом с загадочным существом пони вызовет подозрения у единорожки с янтарными глазами. Поняши пожелали девочкам удачи и одобрительно помахали копытами им вслед, а Пинки Пай что-то невнятно крикнула про конфеты. "Человек" вышел из библиотеки, хозяйка дома магией закрыла за ним дверь. Пижамная вечеринка продолжалась, и впереди была ещё половина всей Ночи Кошмаров.

Подруги вновь окружили подушечный форт имени Твай и разлеглись на своих спальных мешках в неровном свете магической лампы. Первой подала голоса Рэрити:

— Помнится, я хотела рассказать свою историю, но меня прервали... Так вот. Могу ли я продолжить?

— Конечно, Рэрити. Не будем заставлять тебя ждать. — мягко молвила Твайлайт.

— Ам... Я надеюсь, история будет не слишком страшной? Я бы хотела послушать в эту ночь чуть больше, чем полторы страшилки... — тихоня Флатти уткнулась лицом в подушку, готовая вновь нырнуть в недра форта.

— Ах, ну тут я уже ничего обещать не могу, прости, дорогая. Как я уже говорила, это "профессиональная" история. Ну, то бишь байка, что рассказывается лишь в кругах модельеров и стилистов. Но так уж и быть, вы мои подруги, и я вам о ней поведаю. — Рэрити театрально прокашлялась и изящно взобралась на вершину форта, словно шагая копытами по облачным ступеням, как тогда, в Клаудсдейле.

Модельерша сняла очки, которые, заработавшись, забыла снять, и отправила их магией на ближайшую книжную полку. Рэрити начала свою историю.

История четвёртая - Зеркала

Зеркала. Что есть зеркала? Просто ли это кусок стекла с отражающим слоем? Или нечто более глубокое и тонкое сокрыто во всём этом? Что если суть отражений, что мы видим в них, заключена в чём-то гораздо более загадочном и зловещем, нежели просто в игре света и тени? Что же можно сравнить с тонким слоем поверхности стекла, отделяющим наш мир от его брата-близнеца?

Просто задумайтесь... Наши предки всегда верили в некую "завесу", отделяющую наш мир от потустороннего, иного мира. Проведите простую аналогию... И быть может, вы поймёте, почему все эти суеверия насчёт зеркал так крепко укоренились в нашем обществе.

Особенно среди тех, кому по роду деятельности суждено было с ними работать. Ни для кого не секрет, что любая творческая личность — чаще всего суеверная личность. А среди тех, кто работает в моей сфере, есть свои, особые правила, которые нельзя нарушать, также к примеру, как и артистам никогда нельзя желать другу другу удачи перед выходом на сцену.

Да, есть множество разных суеверий, связанных с самыми разными аспектами жизни и работы модельера, дизайнера или стилиста, швеи. Но самые страшные и категоричные негласные правила касаются именно зеркал. Мы верим, что зеркало — не просто предмет, отражающий реальность максимально объективно (хотя многое зависит от освещения). Нет, прежде всего, зеркало это то, что позволяет нам взглянуть на себя своими же глазами со стороны. Оно позволяет нам сделать то, чего мы сами никогда бы не смогли. Более того, зеркало — наш первый судья, критик и помощник в нашем деле. Именно через него проходит всё то, что когда-либо появлялось или появится на подиуме или в бутиках. И даже то, чему уже не суждено будет увидеть свет.

Первое правило гласит: зеркало ни в коем случае не должно быть разбито. Помимо классического утверждения о грядущих неудачах, здесь есть ещё один важный момент. Разбитое зеркало равносильно разрушенной карьере, ибо все отражённые в нём наряды и образы теперь станут не востребованы. Все остальные неудачи меркнут по сравнению с этой.

Второе правило предписывает, что ни в коем случае нельзя смотреться в любое разбитое зеркало, не важно, кто его разбил. По крайней мере, задерживать на нём взгляд. Говорят, от этого морщины появляются раньше.

Третье правило запрещает смотреться в зеркало после полуночи в наряде, который не принадлежит или не предназначен тебе. Говорят, что можно изменить в худшую сторону свою судьбу или судьбу того, для кого этот наряд предназначен.

Самое ужасное — это нарушить сразу же все три правила. Никто не знает, что же тогда произойдёт. Поговаривают, что можно пробудить иные силы, что дремлют где-то на краю реальности...

Но очевидно одно — абсолютно ничем хорошим это не закончится.

Большая часть моих коллег соблюдает эти три основных постулата, в том числе и я. Не то, чтобы я была шибко суеверной, просто иметь лишнее беспокойство, даже на безосновательной почве, было бы неприятно. Но встречаются и те пони, которым абсолютно безразличны не то что всякие суеверия, но даже и общепринятые правила и моральные нормы, что подтвердилось во время нашего недавнего визита в Мэйнтхэттан...

Такие пони зачастую чёрствые и циничные в душе, не признающие ни рамок, ни законов. Для них весь мир — это уже не поле для безграничной свободы творчества, но огромная яма для их потребительских черт и эгоцентричных амбиций. И, к сожалению, они бывает часто многого добиваются благодаря своему скверному, но сильному характеру.

Такой была и единорожка Бьюти Шауэр, героиня этой истории. Она легенда среди модельеров, и если верить этой истории, то никто так и не превзошёл её лучшую работу. Но к сожалению, она была безвозвратно утеряна для мира моды, как и сама единорожка для общества. Несчастная пони по сей день пускает слюни в кантерлотской клинике для душевнобольных.

Бьюти была сильной духом железной леди, больше всего прославившейся за создание своей линии одежды для молодых матерей. Всего в своей жизни она добилась сама, и своего высокого статуса в "модных" кругах, и непомерного богатства. Мисс Шауэр так и не вышла замуж, ибо не всякий жеребец способен был выдержать и пяти минут общения с ней. Зато в свои неполные тридцать лет она уже была владелицей роскошного особняка в Троттингеме, и ещё одной резиденции на окраине Кантерлота. Но большую часть времени она проводила в своей мастерской в самом центре Мэйнтхэттана, где неустанно трудилась во благо идеалов красоты и совершенства, всех дам Эквестрии и не только. Там же были расположены офис и ателье известной модельерши.

Заказы поступали каждый день, каждая леди желала приобрести себе что-нибудь изысканное, а каждый джентлькольт стремился сделать самый лучший подарок для своей дамы. К слову, Бьюти Шауэр очень не любила серийное производство и при каждой возможности старалась создать совершенно неповторимый шедевр. В этом ей помогала преданная команда швей и портных, которая, не смотря на железный характер хозяйки ателье, всё же почитала и уважала её.

Снискавшая славу модельерша часто получала дорогие и роскошные подарки, и не редкостью были вещи созданные в единственном экземпляре, ибо каждый желал отплатить кобылке тем же: почтением и уникальностью.

Самым дорогим для её холодного сердца был подарок от жеребца, который почти смог растопить лёд в нём. Это было огромное, инкрустированное драгоценными камнями раритетное зеркало. Бьюти Шауэр повесила его в просторной примерочной здания, в котором располагались ателье, мастерская и её офис. К сожалению, с тем кавалером у неё так и не срослось ничего, то ли характерами не сошлись, что наиболее вероятно, то ли она к нему сама охладела... Но как бы там ни было, зеркало так и осталось висеть там, где его повесили.

Однажды, Бьюти получила очень важный заказ от высокопоставленного чиновника при кантерлотском дворце. То должно было быть платье для самой Принцессы, и Бьюти Шауэр была преисполнена гордости за то, что выбрали именно её для столь важного поручения.

Модельерша немедленно приступила к работе. Она пыталась не торопиться, создавая истинный шедевр для самой Принцессы. Она решила лично работать над ним, без посторонней помощи. Искусно водя копытом то тут, то там, она исправляла огрехи на полотне своего творчества, которые невозможно было прочувствовать одной лишь магией телекинеза: здесь нужно было именно чувствовать ткань, ощущать её телом, понимать её сущность.

Платье вышло воистину прекрасным. Говорят, в нём отразились и застыли лучи дневного светила, прекрасными переливами изображая все тонкие грани переходов цвета неба за день. Ткань была подобрана самая лучшая — белоснежное зачарованное полотно, секрет изготовления которого строго хранили троттингемские текстильные фабрики, и золотой шёлк, что завозился ограниченными партиями с востока. Белый и золотой — это были цвета, олицетворяющие мудрость и власть Солнечной Принцессы.

Когда шедевр был готов, время было уже далеко за полночь. Бьюти Шауэр настолько была горда и восхищена своей работой, что тотчас пожелала увидеть платье на пони, дабы оценить его в полной мере. Манекены для этого не подходили — она хотела видеть, как Принцесса пройдётся в нём и поразит всех своей божественной красотой на грядущем празднестве Летнего Солнцестояния, взлетит и поднимет светило, дав тем дорогу началу самого долгого дня в году. Единорожка желала видеть это платье на движущейся пони. Но, учитывая поздний час, вряд ли кто остался в здании кроме неё.

Вся на эмоциях, Бьюти Шауэр позволила себе даже взвизгнуть от восторга, ибо никто её не видел сейчас. Она примерила платье на себя и посмотрелась в ближайшее зеркало, что стояло посреди мастерской. Недостаточно большое, чтобы выразить всё великолепие наряда. Нужно было что-то побольше... Бьюти грациозно потопала в сторону примерочной, звеня копытцами в роскошных туфлях на манер роковой кобылицы, которой по сути и была.

К слову сказать, только при свете солнца особая магия, заложенная в великолепном наряде, могла явить себя полностью. Бьюти стоило бы отложить демонстрацию для себя до утра, но эмоции взяли своё. Обычно суровая и жёсткая модельерша, оставшись одна, полностью преобразилась.

Она, словно маленький жеребёнок, кокетливо смеясь и корча рожицы, бегала от зеркала к зеркалу, коих в примерочной было очень много. Шлейфом полы платья спешили за ней, создавая впечатление, будто пони оставляла за собой размытое пространство. Света от роскошной хрустальной люстры было достаточно, чтобы магия платья могла себя явить в некоторой мере.

Бьюти Шауэр остановилась перед тем самым зеркалом, что некогда ей подарил кавалер. Из всех зеркал, что были повсюду расставлены в просторном помещении примерочной, только оно могло в полной мере позволить оценить то великолепие, что представлял собой наряд для Принцессы Солнца.

Бьюти подошла поближе, её глаза сияли от восхищения. Определённо, это была её лучшая работа. Она посмотрела в свои голубые, как само небо глаза. Сейчас она превзошла саму себя. Это был пик её карьеры. Может, даже стоило бы уйти после этого, непревзойдённой. Единорожка удивилась этой мысли и прогнала её. Несмотря на подъём морального настроя, её тело требовало отдыха после нескольких суток напряжённого труда. Бьюти Шауэр устало зевнула и упёрлась правым копытом о край рамы зеркала, инкрустированного дорогими камнями.

Неожиданно, она почувствовала, что теряет опору. Правое копыто соскользнуло вместе с зеркалом вниз. Послышался громкий треск бьющегося стекла. Огромное зеркало упало со стены и разбилось. Крупные трещины пошли по некогда гладкой поверхности, а её большая половина превратилась во множество острых осколков. Единорожка чудом избежала порезов.

Бьюти расстроенно глянула на испещрённую трещинами уцелевшую часть зеркала. Это была одна из немногих вещей, что были для неё дороги. А теперь ещё и убираться. Расстроенная мордочка пони с той стороны выражала солидарность.

— Ну что, дорогуша, вот и повеселились. Пора снимать этот шедевр, как бы и его не испортить. Приберёмся пожалуй лучше с утра. — шутливо обратилась Бьюти Шауэр к своему искажённому отражению. Ей почему-то показалось, что оно ехидно улыбнулось в ответ, разобрать было трудно. Скорее всего, померещилось, ведь пони сильно устала.

Бьюти сняла с себя чудесное платье и магией облачила в него один из манекенов, что был рядом. Наряд был велик для него, впрочем, как и для самой единорожки, ибо шился он на аликорна. В помещении примерочной было очень чисто и ухоженно, в отличии от мастерской. Здесь не было и намёка на творческий беспорядок. Лишь манекены, одни в облачении, другие нет, да зеркала с ширмами.

Единорожка подправила свой шедевр, чтоб платье красиво выглядело и аккуратно сидело на манекене, а затем собралась уже пойти спать на койку в своём офисе. Но что-то привлекло внимание кобылки. В зеркале напротив отражалась она и только что оставленный манекен со свежим творением модельерши. Чудесное платье на нём было изодрано и местами словно выжжено. Бьюти в панике обернулась, но ничего такого она не увидела: её шедевр был в полном порядке. Кажется, нервишки начали пошаливать от переутомления. Пони дважды подумала, и решила забрать платье с собой от греха подальше — мало ли, чего там утром помощницы учинят при виде разбитого зеркала. Она воспользовалась шансом и вновь одела свой шедевр, так как нести его с помощью магии совсем уже не хотелось, умаялась.

Бьюти побрела дальше, стараясь не смотреться в зеркала по пути в офис. Дверь в него располагалась в другом конце примерочной. Пони шла, размышляя о том, что с утра теперь придётся выгребать осколки. Никто из её помощниц не стал бы этого делать, так как они до жути суеверны. Ждать же рабочих она не собиралась, ибо разбитое зеркало создаст далеко не творческий беспорядок вокруг себя и она не сможет нормально работать.

Суеверия. Пустой звук, призванный оправдать собственную наивность — именно так считала Бьюти Шауэр.

В тот же момент, когда она озвучила эту мысль в своей голове, вдруг послышался странный шёпот. Бьюти машинально оглянулась, но не увидела ничего, кроме собственного отражения в зеркале напротив. Она уже почти дошла до заветной двери. Бьюти Шауэр в отражении выглядела очень усталой и практически разбитой. Мешки под глазами, понурый взгляд, взъерошенная светло-синяя грива, скомканная кремовая шёрстка, измятые перья на крыльях...

Стоп. Что? Каких ещё крыльях? Бьюти Шауэр помотала головой и ещё раз пригляделась в своё отражение. Нет, теперь всё было в норме. Не надо было смотреться в зеркало. Всякое мерещиться...

Пони развернулась и собиралась продолжить свой путь, но внезапно уткнулась носом в ещё одно зеркало. Как оно, сено побери, оказалось здесь? Ведь она только что стояла...

Бьюти Шауэр оглянулась вокруг. Не могла же она настолько устать, что не заметила, как оказалась в центре круга из зеркал. Да и как они вообще могут перемещаться самостоятельно?

Единорожка замешкалась. Она попыталась убрать преградившее ей путь зеркало с помощью магии, но тут её взгляд упал на собственное отражение.

Вместо модельерши в нём отражалось существо, будто сплошь сотканное из чёрного дыма. Чертами оно напоминало пони, да вот только не веяло от него ни чем хорошим. Бьюти Шауэр отшатнулась от зеркала, желая уйти подальше от кошмарного видения. Сдавленный крик ужаса раздался в ночной тишине одинокого здания в центре Мэйнтхэттана. Со всех зеркал на неё глядели эти эфемерные существа, и казалось, что они вот-вот преодолеют ту грань, что разделяет мир пони и загадочное зазеркалье.

Завеса истончилась...

Неожиданно, существа преобразились. Чёрный дым рассеялся, и вместо них вновь появились отражения единорожки. Вот только были они... Иными. Злобный оскал вместо холодной улыбки модельерши скроил их лица. Бьюти Шауэр тряслась в страхе, надеясь, что всё это не более чем дурной сон. Её фантомы заговорили хором, и голоса их были как две капли воды схожи с голосом Бьюти, лишь отдавали злобой и холодной издёвкой.

— Ну что, дорогуша, вот и повеселились. Пора снимать этот шедевр, как бы и его не испортить. Приберёмся пожалуй лучше с утра.

А после этих слов, искажённые пародии на Бьюти Шауэр начали бегать по отражённому пространству, издевательски хохоча таким знакомым, но одновременно таким чужим и ужасным смехом. Зеркала отражали друг друга и теперь бесконечное количество жутких копий Бьюти Шауэр бесновались в зазеркалье. Время от времени фантомы подбегали вплотную к зеркалу с той стороны и корчили рожицы, что выглядели как жуткие звериные оскалы. Они в точности повторяли действия единорожки за пару часов до этого, но делали это искажённо, издевательски и со злобой.

Но самым чудовищным испытанием для единорожки было созерцание потусторонней версии чудесного наряда, что она с таким усердием шила для Принцессы. Ибо теперь, вместо солнечных лучей в нём застыла тьма, что была чернее ночи, оставлявшая за собой шлейф из того самого чёрного дыма. Искажённая пародия, гротескная издёвка на прекрасный шедевр — вот что это было.

Казалось, это должно было сломить волю несчастной пони, оказавшейся в ловушке неведомых потусторонних сил. Жуткие фантомы начали ломится в этот мир через зеркала, норовя совершить нечто ужасное со своей жертвой...

Но единорожка была не робкого десятка. Издевательство над её шедевром стало последней каплей. Отважная пони из последних сил подняла магией в воздух злосчастные зеркала и резко отпустила их. Послышался звон бьющегося стекла и жалобное шипение потусторонних сущностей...

Однако кошмар на этом не закончился. Тысячи осколков разлетелись со страшной скоростью по всему помещению, многие пронзили тело несчастной единорожки. Обессиленная, она упала на колени. Её взгляд упёрся вниз. Раздался истошный крик ужаса, но его уже никто не услышал...

Ибо в лежащих на полу мириадах маленьких зеркал всё так же отражалась единорожка Бьюти Шауэр. Или то, что приняло её облик.

Говорят, модельершу Бьюти Шауэр нашли истекающей кровью и обезумевшей. Её копытца напоминали больше кровавое месиво...

Чудесный наряд был изодран в клочья и теперь никак не мог быть отдан заказчику. Но казалось, Бьюти Шауэр это уже не заботило. Она лишь повторяла постоянно фразу "Ну что, дорогуша, вот и повеселились. Пора снимать этот шедевр, как бы и его не испортить. Приберёмся пожалуй лучше с утра." и издавала нервные смешки. Она сидела поодаль от наваленной груды осколков от зеркал, накрытых ценной тканью, что она использовала для своего нового шедевра. Бьюти не пропустила ни одного осколка.

Говорят, она утверждала, что только магия солнечного света, заключенная в зачарованной ткани, могла удержать ужасное зло.

И по сей день, она панически боится зеркал и большинства отражающих поверхностей.

Сдавленный писк Флаттершай оповестил о том, что та пересилила себя и прослушала историю до конца. На что-либо большее она сейчас была неспособна.

Рейнбоу Дэш с недоверием посмотрела на маленькое зеркальце, что дала ей до этого Рэрити, и с опаской отложила его подальше.

— Вот и сказочке конец! — театрально похлопав копытцами, белая единорожка грациозно спрыгнула вниз, в свою перину.

— Потрясная история! Хочу ещё! — Пинки Пай задорно попрыгала мячиком на месте. Снова на её мордашке не было и тени страха.

— Суеверия. Хах. Вот уж чего я от тебя не ожидала, Рэрити. — Твайлайт состряпала скептическую мину, что особенно выделялось на фоне слабого освещения и витающей в библиотеке ауре мистики.

— Твай, ну не будь ты такой занудой, сахарок. Мы все в курсе, что все эти истории по большей части лишь байки. Не надо так серьёзно ко всему относится. — ЭйДжей примирительно улыбнулась, посмотрев на аликорна и единорожку.

— Хорошо-хорошо, девочки. Ох, я так понимаю, настала моя очередь рассказать историю? Ну, если конечно Флаттершай... — Твайлайт бросила взгляд в сторону подруги, но лишь жёлтые ушки пегасочки, мило торчащие из-под груды подушек выдавали её присутствие, — Захочет что-либо расска... Ох, ладно слушайте. Есть у меня история, и пожалуй, она может сойти за вполне себе здоровскую страшилку. Итааак...

Лавандовая пони вспарила над полом и вскоре приземлилась на вершину подушечного форта, именованного в её честь. Слегка потоптавшись на вершине, Твай уселась поудобнее и улыбнулась хитрой и тонкой улыбочкой. Подруги прекратили свои занятия и обратили всё своё внимание на аликорна.

Твайлайт Спаркл начала свою историю.

История пятая - Настоящее чудовище

Эту историю не многие знают, так как она довольна специфична и далеко не каждый станет интересоваться такими вещами.

Всё началось в Кантерлотском Научном Центре, с пегаса-учёного по имени Крэш Зандер. Он изобрёл невероятное устройство, способное дать пони возможность видеть в более широком цветовом спектре. Это, по его словам, должно было помочь улучшить качество производства радуги в Клаудсдейле, а также копнуть поглубже в тайну трёх измерений, доступных для восприятия — длины, ширины, и высоты.

Первые испытания подтвердили уникальность изобретения, а также выявили некоторые дополнительные его возможности. Прибор, выглядящий как всего лишь футуристического дизайна солнечные очки, на самом деле мог видеть куда большее — он позволял узреть проявления эмоций живых существ, предстающие в виде некой ауры вокруг них. Кто-то из учёных даже сказал, что теперь они открыли четвёртое измерение и могут увидеть саму душу.

Естественно, вокруг этого поднялась нешуточная шумиха, но прибор так и не был продемонстрирован публике — вместо этого опыты с ним проводились в узком кругу лиц, которые были избраны Кантерлотским Научным Центром для исследований. В последствии, сам создатель этого новшества, был отстранён от проведения опытов по ряду причин, одной из которых была его некомпетентность — Крэш Зандер был крайне высокомерен и заносчив, а кроме того, был расистом. Он считал всех разумных существ кроме пони отсталыми в развитии, "генетическим мусором", а превыше всех превозносил пегасов — ибо они и только они могли обуздать стихию. Естественно, Крэш был крайне оскорблён тем, что его не допустили к исследованиям с его собственным изобретением. Он дважды подавал жалобу в Высший Учёный Совет, и дважды ему отказали в выполнении требований. Однако, несмотря на всё, его имя всё же будет значится как изобретатель этого устройства.

Вместо Зандера роль главного испытуемого занял его лаборант, молодой пегас по имени Рэйвен Харт. Чёрный как смоль по окрасу и с весьма зловещей меткой в виде перекрещенных сломанных костей, он всё же был славным малым. Он почему-то всегда носил на шее цепочку с небольшим талисманом в виде молнии. Рэйвен Харт говорил, это принадлежало его отцу, работавшему в грозовом отделе и погибшему во время инцидента на фабрике. Может, поэтому молодой пегас всегда желал работать в сфере контроля погоды, хоть его природным талантом и была медицина, а в частности — травматология. По иронии судьбы, месяцем ранее этих событий он работал в кантерлотской клинике и был лечащим врачом предыдущего лаборанта мистера Зандера. У бедного единорога был обломан рог. Также, его челюсть была вывихнута под неестественным углом. Понятно, что пациент не мог самостоятельно говорить. Мистер Зандер сказал, что произошёл несчастный случай на финальной стадии изготовления устройства и что теперь ему понадобиться новый помощник. Рэйвен Харт ухватился за этот шанс, едва услышав о возможном назначении устройства. Это была его возможность перевестись в Клаудсдейл, прямиком в легендарный отдел по изготовлению радуги. Финальную часть работы Крэш Зандер проделал вместе с новым лаборантом. С ним же он и выступил на учёном собрании, где небольшое замечание в адрес его взглядов вызвало с его стороны бурную тираду. Тогда-то его и отстранили от проекта.

Теперь, продолжить испытания должен был Рэйвен Харт. Он и несколько приставленных к нему учёных провели исследования, которые доказали, что аппарат действительно позволяет видеть в более широком цветовом диапазоне, сравнимом с восприятием мира глазами пчёл. Однако, вторая часть исследований вызвала куда больший интерес совета. Был проведён ряд опытов со случайными добровольцами, испытывающими различные жизненные трудности, или наоборот, живущими в достатке. Результат оказался ошеломительным — эмоции действительно теперь можно было увидеть. Это было то, что Крэш называл "четвёртым измерением".

Так или иначе, теперь контроль совета над продвижением исследований стал ещё больше. Рэйвена просто вынудили отправится в командировку к Вратам Тартара — для нового эксперимента. На этот раз, засекреченного. Не то, чтобы Рейвен Харт оказался рад перспективе посетить столь злачное место. Но вопросы ему задавать запретили, а про существование у пегаса собственного мнения будто забыли. Ранним утром его забрали двое стражников, сопроводили до железнодорожной станции и усадили в вагон, сами заняв соседний. В купе уже сидел незнакомый Рэйвену единорог. По одному лишь его взгляду было ясно, что тот не намерен с ним нянчится. Поезд тронулся. Следующая остановка — Тартар.

И вот, делегация из Кантерлота прибыла к Вратам Тартара. Место это было зловещее. Само небо здесь было всегда пасмурным, будто солнце не желало дарить свой свет столь тёмному уголку мира. Врата представляли собой гротескного вида провал в земле, больше напоминающий адскую воронку. Это был карьер, ведущий в никуда, по верхним уровням которого туда-сюда расхаживал огромный, жуткого вида трёхголовый пёс — Цербер. И даже местная немногочисленная охрана выглядела куда более мрачно, чем напыщенные столичные стражи в золотой броне. Они носили скромную металлическую броню, однако, в отличии от своих собратьев, Стражи Тартара имели при себе оружие. И не декоративные копья и мечи для церемоний, а настоящее, боевое оружие, имеющее целью одно — калечить и убивать.

Двое из них подошли к Рэйвен Харту и сопроводили вниз по карьеру, во тьму. Цербер злобно рыкнул в его сторону, но тут же был угомонён другими стражниками. Но каждый знал, что трёхглавый пёс всегда настороже.

Пегасу так ничего толком и не объяснили, двое стражников в золотой броне и крайне суровый учёный-единорог просто велели ему зайти в нужное помещение с прибором и описать всё, что он видит.

Долго ли, коротко ли, Рэйвен брёл в сопровождении двух зловещих охранников куда-то вниз, ещё глубже во мрак. Вскоре они подошли к какой-то металлической двери и зажёгся свет. Как оказалось, учёный муж из делегации тоже последовал за ним.

— Мистер Харт, вы должны войти в эту дверь один. Приготовьте устройство и входите внутрь УЖЕ надев его. Это обязательное условие, никаких вопросов. Всё, что от вас требуется — просто описать то, что вы видите. Я буду следить за вами через магическую линзу наблюдения. — обратился скрипучим голосом к пегасу единорог.

Пегас лишь молча кивнул и начал настраивать прибор. Вскоре он был готов, и Рэйвен надел чудо-очки. Угрюмый страж с недоверием глянул на молодого лаборанта и начал открывать таинственную дверь большим чёрным ключом. Послышались щелчки механизма замка. Что же там такого было, что необходимы были такие радикальные меры? Дрожь пробежала по телу пегаса. Наконец, с противным металлическим скрежетом, тёмная дверь отворилась. Рэйвен Харт с опаской вошёл в неё.

С минуту Рэйвен Харт стоял в темноте, его глаза привыкали к новым оттенкам палитры черноты. Затем, его взгляд уловил слабое красноватое сияние, исходящее откуда-то снизу...

— Что вы видите, мистер Харт? — раздался грубый голос единорога откуда-то сбоку, искажённый магией. Рэйвен заметил неподалёку летающий шар энергии, похожий на зелёного цвета око с вертикальным разрезом.

— Пока что ничего, сэр. Мои глаза ещё привыкают к новому видению мира. Я предупреждал вас, что это может занять время, но вы не хотели слушать... — начал было говорить пегас, но осёкся. Рэйвент Харт наконец увидел то, что скрывала темень. Ощущение невыносимого зла и духота, давившая на него с самого погружения в недра земли, усилились в разы.

Там, внизу, во множестве огромных ям-клеток, что светились изнутри красноватым светом, он узрел нечто ужасное.

Это были отвратительные, мерзкие, жуткие и ужасные чудовища самых разных размеров и форм. Все эти твари копошились словно опарыши в несвежем трупе, а зловещие котлованы напоминали соты для чудовищных насекомых.

Вот ползёт по стене наверх и не может выбраться рогатая крыса, нервно трясущаяся в жутких конвульсиях. А здесь беснуется отвратительная бесформенная куча биомассы, сочащаяся кровью и чем-то чёрным... Гротескный монстр с огромным ртом на всё лицо словно пытается вдохнуть побольше воздуха, но ему всё мало... И освежёванный дракон сжался в комок на дне ямы, зализывая свои гниющие раны...

Задние ноги Рэйвена подкосились от увиденного и он осел на круп. Он неистово тряс головой и пытался отогнать страшные видения, но голос учёного-единорога привёл его в чувство:

— Нет, мистер Харт, ни в коем случае не снимайте прибор, иначе мы будем вынуждены вас там оставить! Опишите, что же вы видите. Мистер Харт! Сделайте это ради науки!

— Я... Я вижу... страшных чудовищ... Сэр, куда вы меня привели... Я знал, что здесь сокрыто что-то злое и ужасное, но не знал, насколько... Прошу, выпустите меня. Я больше не могу. Мне кажется, ОНИ на меня смотрят. Пожалуйста... — голос пегаса сорвался, в нём проступали истерические нотки. Бедняга был в шоке и беспрерывно мотал головой, лишь бы не видеть всего того ужаса, что здесь был.

— Я ещё раз повторяю, что вы видите? Опишите этих существ. Не бойтесь, они вам ничего не сделают. — единорог был непреклонен.

— Их... Их очень много. И все они разные, но всё равно все они невыразимо ужасные. Они... не совсем материальные, но это лишь делает их ещё более жуткими... Здесь есть... Рогатая крыса, и чудище с огромной пастью... д-дракон б-без чешуи... и... и это... истекающее чем-то... пожалуйста, выпустите меня... — пегас готов был зарыдать, но тут послышался щелчок и дверь позади него отворилась.

Один из стражей молча схватил за шкирку белого халата лаборанта и втащил обратно в предбанник преисподней, крепко закрыв за собой врата ада. Пока Рэйвен пытался отдышаться, стражник и единорог-учёный принялись горячо спорить.

— Как смеете ВЫ препятствовать НАУЧНОМУ ПРОГРЕССУ? Вы, ограниченные и не умеющие ничего, кроме кроме как выполнять приказы. Вы, жрецы насилия! — неистовствовал единорог.

— Он видел достаточно, чтобы подтвердить вашу теорию. Незачем более истязать его душу. Даже мне в первый день было не по себе, а ведь я ветеран со стажем. Что же происходит нынче в Кантерлоте, если мы, как вы выражаетесь, жрецы насилия, стали гуманнее чем учёные, что призваны были блюсти идеалы нашего государства? — стражник, что милостиво избавил Рэйвена от дальнейшего пребывания в преисподней (а пегас был уверен, что побывал именно в ней), уверенно отстаивал свою позицию. Как понял Рэйвен, он был никем иным, как начальником местной гвардии. Удивительно, но при этом он не носил никаких знаков отличия...

— Уж кто бы заикался про гуманность, Шеф. Тем более вы, начальник этого... Каземата. — презрение и ненависть сквозили в словах учёного.

— А вы бы предпочли, чтобы Принцесса разрешила применять смертную казнь? Даже по отношению к ним? — начальник был стоек и непреклонен. В то время как его собеседник буквально пылал эмоциями, что Рэйвен теперь прекрасно видел, Шеф был холодным и расчётливым.

— Уж не знаю, не знаю. Всё это отребье нужно как-то содержать. Мы бы сэкономили кучу средств, тем более, ваш ручной пёсик прилично жрёт. Этим тварям нет места в этом мире, вот и пускай себе сдохнут. — злобно молвил единорог. С вызовом поглядев на Шефа, он перевёл взгляд на пегаса.

— А ты, кляча, должен будешь написать письменный рапорт об увиденном. И чтоб до полуночи он был на моём столе. А сейчас, я ухожу. Не желаю более находится в этом месте... — сказав это, высокомерный учёный заспешил наверх, по тёмному коридору, где его уже ждали кантерлотские стражи, чья золотая броня слегка отражала местное тусклое освещение.

Рэйвен Харт снял прибор и тоже поспешил покинуть это злосчастное место. Его по прежнему трясло от осознания того, что такое жуткое место действительно существует. Теперь он видимо ещё долго будет страдать бессонницей. И как стражники выдерживают такое всё время? Прежде чем уйти, Рэйвен бросил благодарный взгляд в сторону Шефа. Суровый пепельно-серый пегас в скромной металлической броне лишь улыбнулся в ответ.

Уже на станции, Рэйвен Харт обнаружил неприятную пропажу. Его талисман-молния остался там, в самом жутком месте во всей Эквестрии! Пегас корил себя за то, что так активно тряс головой в панике. Сначала он хотел просто смириться с потерей, но эта вещь принадлежала его отцу. Пересилив себя, Рэйвен сорвался с места в купе уже отъезжавшего поезда и рванул в сторону Врат. Сзади лишь послышался крик учёного со скверным характером:

— Мне плевать, когда ты приедешь в Кантерлот, но отчёт должен быть на моём столе до полуночи! Ты слышишь, кляча, иначе не видать тебе никогда работы на погодной фабрике!

Рэйвен Харт пулей побежал вниз по карьеру, как только его с большой неохотой согласились пропустить охранники. Трёхголовый пёс вновь рыкнул в его сторону, но пегас этого даже и не заметил. Наконец, на нижнем уровне, он отдышался и подошёл к двери. Рэйвен попытался открыть её, но безрезультатно.

— Ты куда это собрался, малой? Неужели тебе на сегодня не хватило? — внутренне усмехаясь, спросил Шеф. Всё это время он наблюдал за потугами юнца в тени, не выходя на тусклый свет местного освещения.

— Я... забыл там кое-что. Очень важное. Прошу, пропустите меня. — смущаясь, ответил ему лаборант.

— Очень важное, ага. Храбрость свою небось! — тёмного окраса пегас зычно засмеялся, но потом вновь посерьёзнел. — Ладно уж, заходи. Ты только это, штуку свою не надевай. По протоколу мне тебя нельзя без неё пускать, но поверь, лучше без неё.

— Ладно, как скажете... — Рэйвен благодарно кивнул Шефу. Начальник стражи отворил зловещую дверь и впустил юного пегаса внутрь.

Стараясь не глядеть в сторону красноватого свечения, Рэйвен Харт начал обыскивать то место, где его взору недавно предстал ужас. Вскоре он нашёл свой талисман, протёр его и поцеловал. Рэйвен Харт не знал, что за муха его укусила, но перед тем как уйти, он всё же бросил взгляд туда, где ранее видел чудовищ...

К его удивлению, в многочисленных ямах-клетках теперь сидели... Простые пони?! Что это за шутка? Кто позволил так зло шутить над ним? Или быть может, его мозг просто отказывался воспринимать облик монстров после испытанного шока. Но как бы там ни было, внизу томились грязные и измученные жеребцы и кобылки. Они ничем особо не выделялись, разве что у одного из них пегас смог разглядеть метку. Это было лезвие со стекающей по ней струйкой крови... Погодите... Какой же тогда особый талант был у этого пони?..

Постепенно, картина начала складываться воедино и ответ пришёл сам собой, ещё до того, как вопросительное выражение лица вышедшего на свет пегаса заметил Шеф и ответил на его немой вопрос, попутно закрывая на ключ врата в... Ад? Теперь Рэйвен Харт не был так в этом уверен.

— Я знаю, о чём ты подумал, Рэйвен. Да, Врата Тартара на самом деле — всего лишь тюрьма для особо опасных преступников, и никаких мифических монстров здесь нет. Вся эта мишура была придумана для того, чтобы никто не пытался сюда сунуться. Но я тебе одно скажу. Да, здесь нет всяких вымышленных страшилищ и прочей нечисти. Но зато, здесь мы содержим настоящих чудовищ. И ты сегодня это подтвердил своим опытом. Честно, я не был удивлён, что их душа выглядит... Так. Рогатая крыса — вор-рецидивист, освежёванный дракон — финансовый махинатор, лишившийся всего, тварь с огромным ртом — вероятно, Джек-утопитель, столько жеребят от его копыт погибло... и кровавая тварь — это Кровавая Мэри, убийца со стажем, жена Джека. Те ещё уроды, на самом деле. — сказал Шеф, как только сделал последний оборот ключа в массивном замке металлической двери.

— То есть... все они... самые опасные преступники на свете? Поэтому их душа ужасна и черна? — Рэйвен Харт не знал, что теперь думать. С одной стороны, он испытал некое облегчение от того, что эти чудища не реальны. Но с другой... Ему стало не по себе. Сколько ещё подобных "монстров" скрывается среди простого населения? И все ли они преступники, совершившие что-то ужасное, или просто ждут своего часа, чтоб сотворить зло...

— Верно, Рэйвен. Не забивай себе этим голову. Они никогда отсюда не выберутся, лишь отсутствие в нашей стране смертной казни всё ещё удерживает их гнилые души на этом свете. А теперь я думаю, тебе пора идти. Всё же, твой начальник видимо не шутит насчёт сдачи рапорта в срок. — ответил лаборанту шеф и снова мягко улыбнулся.

— Спасибо вам, Шеф, за всё. Я пойду. — с благодарностью молвил Рэйвен Харт и поспешил наверх. До полуночи оставалось всего шесть часов, а дорога до Кантерлота на поезде занимает примерно столько же.

Поезд прибыл в Кантерлот за полчаса до полуночи, и пегас в спешке бросился к зданию Кантерлотского Научного Центра. Главный корпус обычно на ночь закрывают, так что пришлось идти в обход через замок. Это заняло у лаборанта весьма много времени, и когда пегас всё же предстал перед учёным, которого поставили главным над ним, то понял, что опоздал. Его лицо выражало застывшую ярость. Здание пустовало по большей части. Немногочисленные коллеги работали в другом его корпусе, у которых пегас и спросил как найти учёного с суровым взглядом, так что единорог не на шутку разошёлся.

— Я просил тебя лишь об одном. Принести мне рапорт о сегодняшних наблюдениях до полуночи. У тебя было семь часов, даже с учётом дороги у тебя оставался бы час на то, чтобы заскочить ко мне. Но нет же. Ты поставил собственные прихоти превыше науки, ты вылез из состава за миг до того, как поезд тронулся. Какой параспрайт тебя укусил? Не важно. Я надеюсь, ты хотя бы успел его написать, пока ехал? — бесновался пони с суровым взглядом. Его жёлтая шёрстка словно побагровела от негодования, а бледно-алые глаза налились кровью. Проступавшая местами седина говорила о том, что единорог уже не молод. А Рэйвен даже не знал его имени...

— П-просите, сэр, просто я забыл одну важную вещь там, внизу. Я всё записал. Держите. — чёрный пегас, трясясь от волнения, виновато положил на стол закрытую папку. Лёгкая испарина появилась на его чёрном лбу. Капли пота скатились по нему, сверкнув в лунном свете, что проникал через широкие окна кабинета учёного.

Единорог грубо распечатал папку магией и принялся изучать содержимое. Временами он одобрительно кивал, а временами фыркал от негодования. Если бы он только знал, чего стоило Рэйвену мысленное возвращение в тот кошмар...

— Ха. Только не говори мне, что не знаешь моего имени. — лицо учёного скривилось в злобной насмешке, — И будь добр, кляча, поясни мне принцип работы своего устройства. Ты слишком туманно его описал в рапорте.

— Ну... я помогал лишь с завершением проекта, но всей сути даже я не знаю. Я простой лаборант. Если бы мистер Зандер не был отстранён от... — пегас не договорил, его прервал учёный.

— Мистер Зандер сделал для нас достаточно. Он не достоин продолжать работу со столь амбициозным проектом. Совет находит его взгляды... опасными для нашего общества. Так объясни же мне, недоумок, как именно работает эта штука? Если ты не знал, перед тобой глава Кантерлотского Учёного Совета — Бенедикт Тристар. Обычно мне не приходится представляться, но что уж поделать, я сам виноват, что допустил к столь серьёзной работе всего лишь лаборанта. — единорог сделал издевательский реверанс, привстав на минутку из-за стола, за которым проходила эта "дружеская" беседа.

— Но... если вы глава совета, то должны и сами понимать... — Рэйвен был в растерянности.

— Я то всё понимаю. Иначе бы я не сидел сейчас перед вами. Я просто хочу знать... Стоит ли мне рекомендовать вас как специалиста на погодную фабрику? Я могу показаться грубым и нетактичным, но своё слово держу, и поверьте, уж я то намного дальновиднее вашего Крэша Зандера... Кажется, он искал вас. Но не думаю, что вам следует с ним контактировать. Он стал... нестабилен. — резкая перемена тона Бенедикта Тристара слегка успокоила Рэйвена и тот решил использовать предоставленный шанс.

— Принцип работы... фотонные лучи проходят через линзу... а затем зрение фокусируется на преломлении... и через некоторое время... — всё, что помнил Рэйвен Харт, было не более чем калибровкой особого стекла, что изготовлялось для этих линз специально.

— Достаточно. Я вижу, вы совершенно ничего не понимаете в физической составляющей света и природе цвета. — грубо отрезал господин Тристар. Рэйвен понимал, что хоть его знания были не столь глубокими, как у того же Крэша, но вот тупым он себя не считал.

— Но сэр... господин Тристар. Я работал лишь над завершающей частью проекта и многого просто не застал. — попытался оправдаться пегас.

— В таком случае... Надевайте прибор. Опишите, что вы видите и как это начинает работать. — потребовал единорог.

Рэйвен повиновался и надел чудо-очки. Вообще-то, по правилам он должен был их сдать в камеру хранения центра ещё при входе, но раз уж сам глава совета потребовал...

— Цветовая гамма вначале режет глаза... а если темно, то тьма кажется многогранной и живой. Очень трудно привыкнуть. Воздействие на глаз пони не должно быть слишком долгим, иначе он не сможет глядеть на мир без прибора... — начал пегас, но Бенедикт покачал головой на его слова.

— Это ерунда. Скажите, что вы видите, глядя на меня. Какой я... в тонком плане?

Рэйвен сосредоточил взгляд на единороге, но кроме слабо сияющей красноватой ауры ничего не увидел.

— Я вижу... красную ауру. Это говорит о внутренней силе личности. Крепкий моральный стержень. Но ничего более.

— Этого недостаточно. Должно быть что-то большее... какой-то внутренний зверь, или аватар. Почему вы не видите это? — учёный был крайне заинтересован.

— Я думаю... Нужно больше эмоций. Эмоции даны нам свыше, чтобы проявлять через них аспекты нашей души. — поделился мыслью пегас.

— Ах эмоций. Рэйвен. Ударьте меня. Ты слышишь, кляча? Ударь меня! — Бенедикт был словно одержимый.

Рэйвен Харт долго колебался, но таки нанёс не слишком сильный удар копытом по лицу экспрессивного учёного. Это не осталось незамеченным для линз прибора — внутренняя сила единорога взревела, красные всполохи огня прошлись по его телу и поглотили пони. Вместо единорога перед Рэйвеном Хартом сидел статного вида огненный лев, чьё лицо застыло в гримасе, выражающей одновременно гнев и ожидание.

— Я вижу... вы... Выглядите как лев, объятый пламенем... — поведал единорогу лаборант.

— Хм. Я подозревал. Это мой знак зодиака, по иронии. Что ж. Запишите всё, что вы видели, мистер Харт. Да, прямо сейчас сюда же. А я, так и быть, замолвлю за вас слово в Клаудсдейле. — довольный лев-Тристар свернулся клубком, как большой кот, и начал вылизывать свою гриву. Рэйвен полагал, что это олицетворение того, как учёный тешил своё самолюбие.

— И знаешь что. Я даже без этого прибора могу сказать, как ты выглядишь. Жалкая, дрожащая тварь. Кролик или крыса, не более. Но ты не обижайся, выполняй, выполняй свою работу... — слащавые самодовольные нотки послышались в голосе Бенедикта Тристара.

Неожиданно, дверь в кабинет скрипнула. Кто-то вошёл, однако Рэйвен Харт продолжил записывать: Бенедикт самым грубым образом телекинезом заставил его смотреть только на бумаги. Лаборант мог лишь слышать разговор двух учёных.

— Вечер добрый, господин Тристар. Я так полагаю, вы ещё не закончили свою работу? — послышался знакомый голос, буквально сочащийся изнутри ядом.

— А, и вас я рад видеть, мистер Зандер. Да, работа ещё есть. А что же вы забыли здесь в столь поздний час? — не менее ядовитым тоном ответил вошедшему единорог.

— Да так, прогуляться решил. У меня ведь теперь, по вашей милости, очень много свободного времени... — не унимался Крэш Зандер.

— Ну так вы его видимо сейчас зря теряете, мистер Зандер. Я слышал, ваш предыдущий лаборант был единорогом. От чего же вы, с вашим то мировоззрением, приняли на работу экхм... Не пегаса? И такой ли уж несчастный тот случай, произошедший с ним? Вам не следовало приходить сюда. Тем более, здесь находится ваше изобретение, а совет запретил вам приближаться к нему. — сталь сквозила в словах учёного-единорога.

— О, не беспокойтесь. Я прекрасно ознакомлен с позицией совета. Моё изобретение здесь. Поэтому и я здесь. Я бы попросил оставить при себе ваши необоснованные обвинения. Или, вы хотите сказать, я специально в последний момент нанял этого недотёпу, чтобы секрет изготовления устройства знал только я? — Крэш Зандер и не думал уходить.

— Я ничего не хочу сказать оскорбительного, только факты. А факты таковы, что ваше присутствие здесь теперь незаконно. Вы отстранены от проекта и точка. Такова воля совета. Такова моя воля. — Рэйвен почувствовал, как немолодого учёного буквально трясет от негодования.

— О, значит воля, да? Ну, здесь я могу лишь подчинится. Всего вам доброго, господин Тристар. Надеюсь, мой лаборант окажется с вами сговорчивее, чем со мной. Прощайте. — казалось, Крэш Зандер наконец-то сдался под напором более опытного в спорах учёного.

Но прежде чем Рэйвен Харт услышал полные притворства слова прощания единорога, раздался какой-то неестественный треск. Затем послышался вскрик, убитый в самом зародыше, и чьё-то тело шмякнулось об холодный кафель. Рэйвен Харт, позабыв о записях, мгновенно обернулся. На полу с обломленным рогом и вывихнутой челюстью лежал Бенедикт Тристар. Пустые, ничего не выражающие глаза и отсутствие какой-либо ауры говорили о том, что единорог мёртв.

Пегас не сразу обратил внимание на то, что стояло чуть в стороне от тела, во мраке, куда не падал лунный свет. Но стоило ему шевельнутся, как убийца шагнул вперёд, навстречу Рэйвену Харту.

Так и не снявший устройство лаборант увидел, как вместо привычной салатовой шёрстки и занятной кислотной гривы Крэша Зандера перед ним предстало... Оно. Отвратный монстр из кошмара, ставшего явью. Чудище во плоти. Несоизмеримо злая сущность. Оно было похоже на огромного паука, чьи склизкие конечности подобно жуткой паутине опутывали тенёта мрака, исходившие из чрева существа. А вместо задней части тела было нечто напоминающее хвост гремучей змеи. И лишь четыре пары глаз выдавали в монстре наличие разума.

Рэйвент Харт всё понял. Он понял, кем на самом деле был Крэш Зандер. Несчастный случай с предыдущим лаборантом, радикальные взгляды, лёгкая работа... И холодный труп Бенедикта Тристара на полу. Крэш Зандер не был больше пони. Он потерял право называться им, когда совершил своё первое серьёзное преступление — убийство. Но первое ли? И кто знает, что же он натворил в прошлом? Его ужасный облик, представший перед Рэйвеном Хартом действительно соответствовал истине. Ни твари ВечноСвободного леса, ни чудные звери Эквестрии не были на самом деле настоящими чудовищами, ибо они не руководствовались мотивами холодного расчётливого разума. Разума, способного на всё.

Крэш Зандер — вот оно, Настоящее чудовище.

Дальнейшая судьба Рэйвена Харта осталась неизвестной, а тело Бенедикта Тристара так и не нашли. Никто также не знает, что сталось и с Крэшом Зандером. Чудный прибор также пропал. Попытки поисков ни к чему не привели. На этом можно было бы и закончить эту запутанную историю...

Однако с тех пор, как заметили многие, заметно улучшилось качество радуги, производимой Радужной Фабрикой Клаудсдейла. Большинство не видят в этом никакой логической связи, однако как раз таки с той поры доступ на уровни производства радуги стал закрытым.

И говорят также, что на первой радуге, появившейся с момента исчезновения Рэйвена Харта, на фиолетовой её части была отчётливо видна некая картинка в виде скрещенных переломанных костей...

Когда Твайлайт завершила свою историю, Пинки Пай зааплодировала ей копытцами. Рейнбоу Дэш начала смеяться, уловив тонкий намёк на байки про Радужную Фабрику Клаудсдейла, что начали ходить в кругах поняш после того, как Дитзи Ду во время доставки посылки спутала несколько реагентов, вызвав тем самым интересную реакцию и как следствие более яркий исходный продукт на фабрике.

Рэрити сидела в задумчивости поначалу, но потом озвучила свою мысль:

— Так Врата Тартара... там что, действительно находятся эм... Преступники?

Твайлайт вдруг поняла, что увлёкшись историей, выдала подругам важную государственную тайну.

— Эм. Ну, да. Вы только об этом особо не распространяйтесь, хорошо?

— Крест на сердце, взлечу враз, коль сболтну — то кекс мне в глаз! — бодро отозвалась Пинки Пай, выполнив свой клятвенный ритуал. Остальные три поняши последовали её примеру, и даже из глубин подушечного форта послышалось некое бормотание...

— Я думаю, с историями уже всё? Вряд ли Флаттершай захочет шо-либо рассказать. Как насчёт вздремнуть? — лениво потянувшись и зевнув, сказала Эпплджек.

И в самом деле, большая часть ночи была уже позади, и на горизонте появились первые намёки на приближающийся рассвет. Да и шумиха на улице стихла, видимо, народ начал расходится по домам.

— Эй, нет, так не пойдёт. Мы все рассказали по истории, и все они были в общем-то потрясные. Я уверен, у милашки Флатти выйдет не хуже. ФЛАТТЕРШАЙ, ВЫЛЕЗАЙ УЖЕ! — Рейнбоу принялась кружится вокруг подушечного форта, обстреливая его подобранными заранее "стройматериалами".

— Рейнбоу Дэш, прекрати это безобразие! Мы же в конце концов в библиотеке, хоть и на пижамной вечеринке... Да и не стоит давить на нашу тихоню... У всех есть право на свободу выбора. Вообще повезло, что её удалось сегодня вытащить. Ну же, дорогая, выходи, не надо боятся. Мы тебе сегодня столько страшных вещей рассказали. Ну ничего, это всё всего лишь сказки. — заботливо сказала Рэрити жёлтой пегаске словно маленькому жеребёнку.

Внезапно в мордочку модельерши прилетела подушка. Ошеломлённая Рэрити отряхнулась и глянула в сторону, откуда прилетел снаряд. Пинки Пай заряжала свою пушку подушками и готовилась к тотальному обстрелу всего живого.

— Ну уж нет, никакого сна! Веселиться будем до утра! Это же пижамная вечеринка! — после этих слов, раздался залп и поняши без укрытий оказались атакованы градом подушек.

— Пинки Пай, но сейчас не время для подушечного боя, по моей книге, надо подождать ещё полчаса... — Твайлайт отчаянно пыталась перекричать грохот орудия вечериночного монстра, но безрезультатно. Первой вызов приняла Рейнбоу Дэш. Налёт "авиации" на "артиллерийскую установку врага" был проведён успешно. Вскоре все поняши так или иначе были втянуты в войну подушками. Перья летели, смех раздавался. Твайлайт телекинезом старалась перехватить град огня орудия Пинки, Рэрити вовсю пыталась сбить Рейнбоу Дэш, дабы "захватить господство в небесах", но ей этого не удавалось. Ближе к концу, ЭйДжей "повела рабочих" на "засевшую в крепостях буржуазию" в лице Флаттершай, и с фирменным криком "ДЖЕРОНИМО" была сброшена радужной пегаской прямо на форт имени Твайлайт Спаркл. Десятки подушек взмыли к потолку в образовавшейся подушечной взрывной волне. После неё на земле остались лежать шесть "поверженных" поняш, дружно засмеявшихся после всего этого.

Повеселившись, пони собрали разбросанные подушки в кучу и сделали своего рода новый форт. Пинки окрестила его "Цитаделью Дружбы", новое название приглянулось всем. Уставшие, кобылки уже было собирались спать, но тут в темноте раздался тихий голосок:

— Ам... а можно... Я тоже расскажу историю?

— Ооо, я же говорила, она сделает это! — Рейнбоу Дэш вся обратилась в слух.

— В общем-то, уже почти светает, но почему б нет. — вставила своё слово ЭйДжей.

— Это будет интересно... В тихом омуте гидры водятся... И-хи-хи. — Пинки Пай как всегда в своём репертуаре.

— Ладно, Флаттершай, расскажи нам историю. Надеюсь, новое расположение подушек будет удобным для тебя. — Рэрити всё ещё беспокоилась за свою самую чувствительную подругу.

— Всё хорошо, Флаттершай. Мы тебя слушаем. — Твайлайт вновь включила магическую лампу, и причудливые тени опять расползлись по стенам дерева-библиотеки.

Нежная пегасочка взлетела и расположилась на вершине цитадели. Было видно, что она очень долго думала, рассказывать или нет что-либо, но в последний момент всё же решилась.

Наконец, вдохнув побольше воздуха, самая пугливая и миловидная пони из шести друзей начала свою историю.

История шестая - Город Теней

Эта история, в общем-то, ммм, больше похожа на сказку, да. Но страшные моменты в ней тоже есть. Итак...

Давным-давно, в далёкой-далёкой стране жила-была принцесса-аликорн. Она правила народом справедливо и милостиво, и в этой сказочной стране царили любовь и гармония. Был у неё близкий друг, советник, что всегда был рядом с самого её детства. То есть, раньше он не был советником принцессы, а был просто лучшим другим при дворе, но как только она взошла на престол, то назначила его своим личным помощником.

Многие не желали видеть рядом с принцессой этого жеребца, ибо как говаривали, он был неблагородных кровей. Единорог был найден королевской семьёй и жил при дворце по милости королевского рода. Его мать, по слухам, была несправедливо осуждена и ни за что провела всю жизнь в мрачном и сыром каземате, куда не проникали солнечные лучи. Неизвестно, кем был отец единорога, при дворе старались об этом не упоминать, ибо несчастная мать провела в заточении более десятка лет, прежде чем умерла при родах. Страшно подумать, что могли с ней сделать стражники. Жеребёнка приютили скорее в качестве компенсации, но ничто уже не вернёт ему его мать, которая дала ему очень причудливое имя.

Мудрости и храбрости первому лицу страны после принцессы было не занимать. Поговаривали даже, что между ними было нечто большее, чем крепкая дружба, но история об этом умалчивает.

Страна жила себе и жила, всё было в ней хорошо и каждый день казался столь прекрасным и блаженным. Но идиллия не может продолжаться вечно, как бы того не желали. В один прекрасный день страну постигло несчастье: юная правительница заболела страшной болезнью. По необъяснимой причине, она побледнела, её шерсть стала синеть, словно от холода. А ещё, аликорн перестала отбрасывать тень. Доктора и целители пытались помочь ей, даже приглашали своих зарубежных коллег и зебринских шаманов, но всё было без толку. И лишь один из зебр-шаманов сказал, что тень нужно вернуть.

Жизнь принцессы медленно угасала. И всё время рядом с ней был её лучший друг, советник. Жеребец тяжело воспринял болезнь принцессы. А ведь на нём теперь ещё и лежали все государственные дела. Но мудрый не по годам тёмно-пепельный единорог вполне справлялся с возложенной на него ответственностью. И лишь думы о судьбе принцессы тяжёлым грузом лежали у него на сердце.

Советник был сведущ в магии и перерыл множество книг в надежде найти заклинание, способное исцелить страшную болезнь. Но сколь бы усердно не искал, то не находил ничего подходящего. И лишь когда дворцовая библиотека была полностью прочитана, он наткнулся на старый запретный фолиант, что был сокрыт в особой секции. Тогда-то молодой советник понял, что столкнулся с очень тёмной и древней магией, такова была истинная природа этой болезни.

Фолиант гласил, что любой недуг можно одолеть лишь сорвав чудесный цветок с целебными свойствами, растущий на краю прекрасной страны Эквестрии. И сделать это нужно было на закате, когда его лепестки начнут опадать, чтобы затем вновь вырасти к утру и ждать своего часа к концу дня.

И вот, отважный единорог собрался в путь. Долго он шёл дорогою длинной, и многое повидал он на своём пути. Но вот, наконец предстал он перед нужным ему растением. То был цветок исполинских размеров, лепестки которого тяжёлыми лоскутами ниспадали оземь. Сведущий в магических науках единорог попытался сорвать цветок телекинезом, и вскоре ему это удалось. Но из недр образовавшейся на месте вырванного цветка ямы выскочило жуткое чудовище и напало на отважного героя. Советник применил все свои знания и опыт в борьбе с этим монстром, стражем чудесного цветка, и таки смог его низвергнуть обратно в недра. Мудрый единорог смекнул, что достаточно будет и отрезанной части цветка, поэтому, оторвав себе магией часть верхушки растения, он вернул его на законное место.

Вскоре герой вернулся в свою страну, где как выяснилось, состояние принцессы сильно ухудшилось за время, проведённое её другом в пути. Единорог тотчас принялся делать отвар по найденному рецепту в проклятом фолианте. Он дал его выпить своей принцессе и надеялся на скорейшее выздоровление. Но чуда не произошло. Болезнь ослабила хватку, но не отступила. И тогда, советник вновь обратился к загадочной книге.

Он нашёл в ней нечестивые знания, что не должны были быть познаны простыми смертными... Магия аликорнов, древние тайны, тёмное колдовство...

Отчаявшийся единорог стал постигать запретные таинства в надежде, что те помогут ему одолеть неведомую болезнь. День и ночь он изучал страницы зловещей книги, Книги Теней. День ото дня его сердце проникалось идеями тёмных магов прошлого. Но ответа всё не было. Тёмная магия могла лишь разрушать и порабощать, но не способна была на исцеление никого иного, кроме как себя. И лишь самые сильные чернокнижники могли контролировать могучих духов, способных на многое.

Однажды ночью, единорог решился. Он совершил богомерзкий ритуал и призвал тёмную сущность, Повелителя Теней. Советник принцессы испросил у него вернуть принцессе её тень. Но тот лишь рассмеялся своим потусторонним смехом и растворился во мраке, бросив напоследок такие слова:

— И вновь я вижу, как страх охватил жертв Великого Интригана. Покайтесь, смертные, ваш час близок...

Единорог не знал, о чём говорил дух. Но был очень этим обеспокоен. И не зря. Вскоре по всей стране у пони начали пропадать тени. Они страшились того, что болезнь принцессы оказалась заразной и потребовали её смерти. Но никто из жителей страны не заболел, всё, что случилось — пропажа теней. Но им было наплевать. Вскоре толпа окружила дворец, требуя того, на что советник никогда бы не смог решиться.

Вместо этого, первый маг страны, он же советник принцессы, произнёс заклинание, навсегда изменившее сущность всех её жителей. Они стали сверкать на солнце, преломляя его лучи, и никакая хворь и пропажа теней теперь им стали не страшны, ведь даже во мраке они слегка сияли. Но принцессе не стало лучше, хоть народ и угомонился.

Единорог долгие ночи провёл, пытаясь вновь призвать Повелителя Теней. И вот наконец, он явился пред ним, но то было днём, при ярком свете солнца. Советник удивился, но дух молвил:

— Глупый смертный. Тень может проявить себя только на свету. Так чего же ты хочешь от меня?

— Верни моей принцессе её тень, я прошу. Верни всем их тени! — взмолился жеребец.

На что сущность лишь вновь рассмеялась своим жутким смехом.

— Так ли уж нужны они вам? Я вижу, вы прекрасно без них обходитесь. Даже ты.

— Она умирает. Я прошу, верни их... — единорог не сразу обратил внимание на последние слова духа. Но когда он глянул под себя, то понял, что у него нет тени. И как же давно?..

— Что же. Забирайте свои тени! — взревел дух, и тьма вырвалась из его эфемерной сущности.

Мрак окутал город, навсегда сокрыв его от солнечного света. Жители ужаснулись. Космический холод проник в их дома.

Единорог с ужасом глядел на происходящее, когда на балкон, где происходил этот ужас, еле стоя на ногах, вышла больная принцесса.

— Твоё имя... какая ирония. Тень без тени. Ты знал, что родился без неё? — обратился дух к единорогу, — Ты знал, какова твоя истинная сущность? Нет? Рождённый во мраке, умирающей кобылой, брошенный всеми и подобранный королевской семьёй. Рождённый в боли и страданиях. Ты рождён от самой тьмы. Я — твоя тень! — взревел дух и принял искажённый тьмой облик друга принцессы.

— Нет... Нет, нет, нет! — жеребец не желал этого принять.

Два единорога схлестнулись в схватке, и балкон взорвался кучей мрамора и кристаллов. Тёмная сущность и первый маг продолжили схватку уже на улицах города. В этот момент из-под обломков вылезла ослабевшая, умирающая принцесса. Кто-то из горожан заметил её. Пока советник и его двойник бились, толпа окружила правительницу.

— Это твоя вина. Теперь мы никогда не увидим света солнца. Ты была обузой ещё с самого рождения. — молвил озлобленный жеребец из толпы.

Советник принцессы услышал отчаянный вопль правительницы, прервавшийся после серии гулких ударов. Он метнулся в ту сторону, позабыв о своём двойнике. Озверевшая толпа толпа избивала уже похолодевший труп принцессы. Сердце единорога сжалось, глаза налились кровью. Рядом послышался голос тёмной сущности:

— Что же ты нос воротишь от меня? Так всё и должно было закончиться. Вы сами в этом виноваты. Что же ты будешь делать теперь? Уйдёшь, не отомстив? Или отдашься Тьме. Примешь её в своём сердце и станешь Тенью. Не прятаться в ней. Быть ею.

Единорог закрыл глаза и молча приподнял голову, тем самым выражая то, что он принял свою иную сущность. Двойник вошёл в него и они слились воедино, и из вихревых завитков тьмы родился новый правитель. Повелитель Тьмы и Король Теней. И незавидна будет участь тех, что испытают его гнев на себе.

Боль и страдания, вот то, что будет властвовать в Городе Теней ещё много веков.

Уже к середине рассказа подруги уловили, что с голосом Флаттершай что-то не так. История сама по себе была довольно жуткой, но вот проскальзывающие в голосе жёлтой пегаски нотки и вовсе вызывали мурашки... Будто бы она воочию видела всё то, о чём говорила. Обычно тихая Флаттершай не на шутку разошлась, когда история подошла к завершающей части.

Первой неладное заметила Твайлайт Спаркл. Тени, что отбрасывали на стену различные предметы интерьера в неровном свете магической лампы начали меняться, будто были живыми. Переутомление и впечатлительность? Вряд ли. А между тем, тень самой Флаттершай начала расти и вскоре поглотила всё помещение, превратив исходящий от лампы свет в маленькую мерцающую точку. Рэйнбоу Дэш сидела с отвисшей челюстью, глаза Пинки Пай были расширены от удивления, а Рэрити и ЭйДжей вцепились друг в дружку. И лишь Твайлайт пыталась глядеть на вещи трезво, но ничего в голову не приходило, что могло объяснить происходящее...

Когда Флаттершай завершила свою историю на зловещей и загадочной ноте, её грива начала развеваться на невидимом ветру, глаза покраснели и вместо резцов прорезались клыки. Она привстала на задние ноги и раскрыла крылья, что вновь стали как у летучих мышей. Флаттербэт зашипела и последняя искра в лампе потухла, оставив поняш на растерзание нахлынувшему мраку. Послышались вопли и крики, какая-то возня, началась паника.

ЭйДжей побежала в сторону, как ей казалось, двери, но обо что-то споткнулась и упала лицом прямо в пол. Несколько половиц треснули прямо под ней, и когда запуганная поняша глянула в провал, то увидела тысячи пар красных глаз, что смотрели на неё с голодным огоньком из недр земли. Обычно храбрая ковбойша завопила от ужаса, перекричав всех остальных.

Рэрити пятилась назад от того места, где последний раз видела Флаттершай. Она уткнулась крупом обо что-то холодное. Испугавшись, единорожка зажгла свой рог и резко обернулась. Это было зеркало и из него на неё смотрела другая, тёмная Рэрити. Вскрикнув, модельерша потушила свой рог и опрокинула зеркало. Раздался треск. Полные ужаса крики по прежнему не стихали в библиотеке, а зловещее шипение где-то наверху лишь нагнетало обстановку.

Рейнбоу Дэш отчаянно пыталась нашарить выключатель, чтобы включить освещение библиотеки, но врезалась головой в полёте об потолок и упала рядом с окном, проделав в стекле дыру задним копытом. Когда пегаска встала и отряхнулась, то ей послышался монотонный, неотвратимо гнетущий звон где-то в дали, что дошёл до её ушей через разбитое окно...

Улыбка не сползала с лица Пинки Пай даже после преображения Флаттершай. Издававшая больше всего шума и бешено паникующая, розовая кобылка всё же находила в этом страхе нечто весёлое. Но когда она нарезала очередной круг вокруг подушечной цитадели, бешено вопя, Пинки вляпалась в нечто мерзкое и поскользнулась. Её мордочка упала прямиком в жидкую жижу, которая пахла чем-то сырым. Когда до Пинки Пай дошло, что это было, её вечная улыбка сползла с лица. Ибо ничего весёлого в этом не было. Поняша стихла и забилась в недра подушечной цитадели, где и сидела, обняв колени.

Ведь на полу был речной ил.

Разум Твайлайт Спаркл отчаянно боролся с иррациональным страхом, приводя всё более веские доводы для осмысления происходящего. Пока подруги кричали и визжали, лавандовая пони сидела и боролась со своим внутренним демоном скептицизма, что отказывался принять происходящее за правду. Ибо Твайлайт додумалась зажечь свой рог и прекрасно видела, что происходило в ближайших двух метрах рядом с ней. Вместо Флаттершай под потолком летало жуткое создание, напоминающее помесь летучей мыши и головоногого кальмара. Что-то будто бы претворило все ужасы, рассказанные здесь, в жизнь. Что-то создало эти образы, поджидая, когда умы подруг окажутся наиболее уязвимыми... Бедная Флаттершай стала первой жертвой всего этого хаоса. Хаоса? Погодите-ка...

Яркая вспышка из рога Твайлайт Спаркл охватила всё помещение библиотеки, прекратив в ней все передвижения и заставив замолкнуть все голоса. Аликорн выглядела грозно и величаво, её рог сиял так ярко, что освещал всё вокруг. Она подошла к монстру и тыкнула в него рогом. Сияние окутало его и рассеялось. Прекратились и исчезли также и другие жуткие вещи. Перед подругами предстала Флаттершай, хлопавшая глазами от непонимания. Её потерянный взгляд выражал растерянность. Твайлайт отпустила успокоившихся подруг из магического захвата.

— Очень смешно, Дискорд. Я знаю, что ты здесь, выходи. — грозно сказала Твайлайт, обращаясь к Флаттершай. Та продолжала хлопать глазами, явно не понимая, что от неё требуют.

Но вот, из её правого ушка вылезает миниатюрный Драконикус. Дискорд выпрыгивает из уха Флаттершай, попутно принимая свой истинный размер, смотрит на шокированные лица подруг и взрывается неистовым смехом. Он катается по полу, надрывая живот от хохота, силясь что-то сказать, но приступы смеха вновь накатывают на него.

Вдоволь насмеявшись, Дискорд молвил:

— Охохо, видели бы вы свои лица! Это было бесценно, просто бесценно... Давно я так не веселился, с тех пор как Сомбра возвысился, охохо...

— То есть, это был розыгрыш? — не отошедшая от пережитого Рейнбоу Дэш вяло проковыляла к центру помещения.

Подушечная цитадель взорвалась, когда послышался смех розовой пони.

— Это был розыгрыш, поразительно! Ахаххаха!!! — Пинки Пай явно оценила шутку. Она заливалась смехом, катаясь по полу, как пару минут назад до этого делал Дискорд.

— Меня чуть удар не хватил! Какое вопиющее безобразие! Тебе должно быть стыдно! — оскорблённая Рэрити задрала носик. Бросив взгляд на разбитое вдребезги зеркало, она нервно заёрзала на месте. — Ничего страшного, всего лишь суеверие... — послышался её нервный шёпот.

— Да как жеж... Шо... Ах, да ну тебя. Лучше б оставался камнем в кантерлотском парке, пользы было бы и то больше. — скептически отозвалась Эпплджек, которая в этот момент пыталась залатать дырку в полу.

— Да как ты вообще посмел испортить мою, нет, нашу ПИЖАМНУЮ ВЕЧЕРИНКУ! — Твайлайт неистовствовала и была в бешенстве.

— Ну, я думал, вашей вечеринке не хватает немного экшена... А то все эти истории... Детский сад какой-то. — Дискорд был невозмутим. Он откинулся на свой собственный хвост, щёлкнул когтями и призвал ягодный коктейль, который тотчас принялся пить.

— Ам... знаете. Я думаю, это моя вина. Это он уговорил меня придти к вам, я хотела остаться дома, как и всегда... Но Ди был таким заботливым и сказал, что мне следует провести время с подругами... — бедная Флаттершай пришла в себя и принялась оправдываться за друга.

— Но это не отменяет того факта, что он вторгся к нам на "праздник" и всё испортил! — не унималась Твайлайт.

— Да, я понимаю. И тебе должно быть за это стыдно, Дискорд. Мне не очень-то и понравилось снова быть вампиром, да и твоя история из моих уст звучала очень жутко. Но ведь... Он ничего плохого не сделал. Лишь приукрасил вечеринку и сделал её незабываемой. — Флаттершай стояла на своём.

— Да уж, такое не забудешь. — Дэш хмыкнула и состроила обиженное лицо.

— Да ладно вам, она в чём-то права. Было весело! Ну, потом. — отсмеявшаяся Пинки Пай поддержала позицию жёлтой пегаски.

— Погоди-ка... твоя история... Великий Интриган... Выходит, это ты виноват в исчезновении Кристальной Империи?! — Твайлайт как током шарахнуло, её взгляд стал ещё более суровым.

— Ну да, частично... Я лишь подтолкнул её на край пропасти, не более того. Но то было очень давно и неправда. Я же теперь изменился, помнишь? А меня даже не пригласили на пижамную вечеринку... — Дискорд состроил невинное личико, а над его головой засиял золотой нимб.

— Но любовь к глупым шуточкам осталась. — констатировала ЭйДжей, которая бросила свои попытки привести в порядок частично разрушенную библиотеку.

— Ладно, пожалуй, я соглашусь с Флаттершай. Было весело, меня такими дешёвыми трюками не запугать. — заявила расхрабрившаяся Рейнбоу Дэш и вспарила.

— Хорошо, Дискорд. Можешь идти. Но помни, что мы за тобой следим. — Сияние рога Твайлайт уменьшилось и потухло. Но библиотека не погрузилась во мрак, ибо первые рассветные лучи солнца уже проникли в неё через разбитое окно.

Дискорд щёлкнул когтями и испарился, произнеся на прощание:

— Аривидерчи, поняшки! Счастливой Ночи Кошмаров. Ой, то есть Дня, ха-ха!

Подруги облегчённо вздохнули. Твайлайт обречённо оценила беспорядок вокруг.

Вдруг дверь в библиотеку отворилась, и в неё вошёл весь грязный и измученный бессонной ночью Спайк. Он оглядел хаос вокруг ещё более усталым взглядом, чем Твай, и без эмоций в голосе промолвил:

— Больше никаких пижамных вечеринок, дамы. Я так полагаю, убирать всё это буду я?

Подруги дружно рассмеялись, а затем Твайлайт спросила дракончика:

— Спайк, как всё прошло? Где же ты был?

— О, это совсем другая история. Чтоб я ещё раз был головой человека... Спать видимо никто не собирается, так что, пожалуй я расскажу её, но не сейчас. Есть жутко хочется. — ответил ей Спайк.

— А вам что, Бон-Бон конфет не дала? — заинтересованно спросила Пинки Пай.

— Нет, получить награду-то мы получили, контракт есть контракт. Но обстоятельства... — Спайк зевнул, не договорив.

— Ребят, спать уже действительно бессмысленно. Давайте заглянем в Сахарный Уголок, заодно послушаем историю Спайка. И думаю, после ТАКОГО всем понадобится реабилитация в виде кексиков. — предложила Пинки Пай и хихикнула.

Все с ней согласились и решили отправится в Сахарный Уголок. Твайлайт взвалила на себя уставшего дракончика, и заперев дверь в библиотеку, последовала за подругами к известной пекарне.

Эпилог

Пятеро поняш и маленький дракончик сидели за одним из столов в пустующем кафетерии. Мистер и Миссис Кейк ещё спали, и всеми делами в это раннее утро заведовала Пинки Пай.

Вскоре суетившаяся где-то на кухне розовая пони с подносом присоединилась к своим друзьям, выдав каждому присутствующему по несколько маффинов на тарелочках. Посередине стола она поместила фарфоровый чайник. Пинки как раз успела к тому моменту, когда Спайк начал рассказывать свою историю.

— Ну, в общем... хмх пмф... — сказал дракончик, уплетая за обе щёки вкусности.

— Может, тебе стоит сначала поесть и уже потом рассказать всё... — предложила ему Твайлайт, но Спайк наотрез отказался ждать.

— Нетушки, чамф пмф, в общем слушайте. — молвил Спайк, съев свой последний кекс и жалобно посмотрев на пустую тарелку.

— Ничего страшного, я принесу ещё. — бодро сказала Пинки и пулей кинулась в сторону кухни. Через секунду новая порция сладостей уже была на тарелочке Спайка.

— Ам. Спасибо. Хоть я и предпочитаю с самоцветами. Ладно, давайте я уже расскажу, что же такого приключилось со мной и с Метконосцами в эту Ночь... — усталым, но интригующим тоном начал Спайк. Шестеро подруг обратились в слух.

Дело было так. Вначале всё шло как по маслу. Бон-Бон в довольно милом костюме ведьмы встретила нас у порога их с Лирой дома и поманила внутрь. Свою награду мы могли забрать сразу же после того, как дело будет сделано. Пони сказала, что подаст нам сигнал, а мы тем временем затаились в одной из комнат в их просторном доме на втором этаже. К слову сказать, так уж вышло, это была комната Лиры, и да, она действительно помешана на этих своих людях... Везде развесила свои рисунки с ними, да всякие вырезки из газет со странными происшествиями. Энтузиастка, что сказать. Одних только книг сомнительного содержания стопки три наверное. И это ещё то, что она не прятала видимо.

Ну так о чём это я. Ах, ну в общем, затаились мы, и слушаем. А там внизу голоса раздаются. Громко так, будто ссорится кто-то. Один из них принадлежал Бон-Бон, а другой, совсем невнятный, как мы догадывались, Лире. Приглушённые обрывки разговора доносились до нас через приоткрытую дверь:

— Лира, я же тебя просила, не ходи с Бэрри Панч на выставку ликёра! Так нет же! Ты всегда поступаешь наоборот. Да от тебя несёт как от сталлионградца!

— Да расслабься, Бон-Бон, сегодня же праздник. Ик! Ой. Ну сходили мы, ну выпили чутка, ну с кем не бывает. Я ж это, для храбрости. Ну, перед ритуалом призыва. Только в эту Ночь можно будет...

— Опять ты за своё. Когда же ты уже уяснишь, что никаких людей не бывает. Марш в свою комнату, и чтоб до рассвета протрезвела! Мне на работу с утра!

— Ладно, ладно... Всё равно видимо ничего не вышло... Опять целый год ждать теперь.

Послышались шаги по лестнице. Я слегка выглянул через приоткрытую дверь и увидел, что Бон-Бон, идущая позади Лиры по коридору, заметила нас и принялась отчаянно махать копытами, мол, всё отменяется. Но было поздно. Лира открыла дверь в свою комнату и увидела нас. То есть, "человека". Ох, видели бы вы её лицо в этот момент...

Казалось, целый мир отразился в её янтарных глазах, помутившийся после попойки взгляд стал более осмысленным. Зеленовато-бирюзовая единорожка привстала на задние ноги, чтобы казаться повыше перед незнакомцем, открыла рот и ошарашенно молвила:

— Сработало.

И тут, к несчастью, наша маскировка была разоблачена. Точно не знаю, что происходило там внизу, под одеждой, но Метконосцы явно что-то не поделили. Потеряв опору, "человек", к вящему ужасу эксцентричной единорожки, развалился у неё на глазах на четыре составные части. "Голова" в лице меня плюхнулась ей прямо в передние копыта, которые она рефлекторно выставила вперёд. Я ощутил разящий от неё резкий запах вишнёвого ликёра. Подвыпившая пони видимо приняла происходящее за чистую монету. Схватив "голову", она помчалась вместе с ней куда-то вниз по лестнице, по пути сбив с ног бедную Бон-Бон, которая даже и слово вставить не успела. Естественно, она не видела того, как из останков развалившегося костюма выбрались три кобылки. Позже выяснится, что причиной их потасовки стала банальная делёжка конфет.

А тем временем, полная воодушевления Лира несла меня, схватив за шкирку, куда-то в сторону опушки ВечноСвободного леса. Вскоре мы вышли на небольшую лесную полянку, где стояла статуя Найтмер Мун. Также, рядом была небольшая сцена, перед которой собралась толпа жеребят помладше. Зекора и Принцесса Луна показывали для них небольшое представление, повествующее о сущности Найтмер Мун в шуточной форме для детей.

Единорожка с янтарными глазами бесцеремонно влезла на сцену, и обратилась к Луне, которая в тот момент была в образе Найтмер Мун и играла свою роль в представлении. Детишки были в недоумении.

— Вот! А вы мне не верили! Я принесла... Ик... Доказательства! В моём доме был человек и он развалился на кусочки... Это его голова. Срочно оповестите Кантерлот... — нетрезвая пони едва-едва могла связать два слова после того, как шмякнула меня о деревянный пол сцены.

Принцесса Луна не растерялась и не выходя из образа, грозно молвила:

— Кто посмел вторгнутся в мои владения?

— Эм. Я Лира... Хартстрингс, да. Но это не важно... Важно что... — единорожка не договорила, увидев, как кто-то вбежал вслед за ней на сцену. Это были Метконосцы, что пришли выручать меня. Каждая кобылка несла с собой мешочек конфет.

— Простите нас великодушно, Владычица Кошмаров! — молвила Эпплблум и театрально поклонилась Луне, — Примите эти дары в знак нашего покаяния и смирения!

Вслед за этими словами, трое кобылок всё также театрально и наигранно высыпали содержимое своих мешочков перед Найтмер Мун. Лира отрешённо наблюдала за всем этим, а детишек это даже позабавило.

Не дожидаясь ответных действий Принцессы, метконосцы уволокли Лиру и меня со сцены в кусты неподалёку, виновато улыбаясь детишкам, которые были ненамного младше их самих. Далее состоялся довольно неприятный разговор, где мы объяснили всё в деталях уже протрезвевшей единорожке. Вскоре пришла Бон-Бон и забрала подругу домой.

— Мда, а у вас тоже была весьма весёленькая ночка. — улыбнувшись, сказала Рейнбоу Дэш.

— Агась. Метконосцы были крайне расстроены потерей награды, но Бон-Бон сказала, чтобы мы подошли к ней завтра, ну, то есть уже сегодня вечерком, и она отдаст нам положенное. Вот только я к ним домой больше ни ногой, пускай хоть Свити, Скут и Эпплблум сами всё съедят, быть может, получат метки сладкоежек наконец. Я отправил их по домам, вернулся в библиотеку, а там такое... Ну, вы меня в общем удивили. Вроде уходили, всё нормально было... Что же вы такого там делали? — голос Спайка стал более оживлённым и бодрым после приёма пищи и психологической разгрузки.

После вопроса Спайка хрумканье за столом стихло, Пинки Пай вытерла свою мордочку гривой, ЭйДжей поперхнулась маффином, Твайли неловко заулыбалась, Дэш принялась тихо хихикать, а Флаттершай смущённо поникла, и лишь Рэрити элегантно и невозмутимо попивала чаёк. Шестеро поняш переглянулись.

— Эй, что такого я сказал? Что произошло то? — недоумевал дракончик.

— Ох, а это уже совсем другая история... — передразнивая манеру Спайка, начала историю о сегодняшней ночи Твайлайт Спаркл.

Забытые катакомбы.

Сколько потребуется принцесс, чтобы…

Торжество Хаоса

Импульс

Твайлайт учит Скуталу

Даск Шайн в поисках счастья

Never look back.

Осколки пламени

Письмо с сердцем

Настоящая магия