Я другая
Я никогда не думала о том, как сильно я тебя люблю
Верность. Я воплощение этого элемента. Когда мои подруги бросили меня, я все равно осталась им верна, когда моя мама просила пойти в школу, чтобы я не видела, как она страдает, я не послушалась и ни на шаг не отходила от нее. Я всегда гордилась тем, что какой бы трудной ни оказалась ситуация, я всегда останусь верной. Но даже такая верность, как у меня, может пошатнуться и дать брешь.
– Мама, а куда мы идем? – поинтересовался Хенк.
– Я же говорила тебе. Мы идем в гости к Коко, она пригласила меня на обед.
– Нет, ты мне не говорила. Зачем тебе я, и почему ты не взяла Пресли? – возмущенно спросил он, он такой милый когда дуется.
– Ну во-первых, я говорила тебе с утра, но ты был так поглощен своей «Легендой о Зельде», что не слушал меня. Во-вторых, я все равно не оставлю тебя одного дома, к тому же ты можешь составить компанию дочери Коко – Оттом, и у Пресли сегодня занятия по плаванию. Я ответила на все твои вопросы? – Он надулся. – Не обижайся, милый, я понимаю, тебе было бы интересно сейчас играть Линком и спасать принцессу. Но ты же не будешь до конца дней дергать джойстик и жать на кнопки. Тебе нужны друзья, в мире ничего нет сильнее дружбы.
– Я знаю, ты нам всегда это говоришь. Просто Оттом ведет себя немного странно: краснеет, заикается, иногда совершает какую-нибудь глупость.
– Хи… может она влюблена в тебя.
Он озадаченно посмотрел на меня.
– Меня… фу… все эти поцелуйчики, нюни, они не для мальчишек.
– Твой папа тоже мальчик.
– Это другое.
Я погладила его за ушком. – Вот наступит переходный возраст, увидишь, каково это, быть влюбленным, а к тому времени Оттом тоже подрастет, округлится и будет красавицей, как ее мама.
– Хм…
Мы подходили к дому Коко, хотя туда еще нужно было взобраться. После того, как Коко открыла свой дом моды, биты потекли к ней рекой, она не стала скромничать и купила пентхаус на крыше небоскреба.
– Ну что, поднимемся на лифте или на крыльях?
– Летать-летать! – он стал прыгать и крутиться вокруг меня. Его крылышки еще не окрепли, и он не может летать самостоятельно, поэтому безумно счастлив, когда я беру его с собой в полет… как Скуталу.
Я взгромоздила его на себя. – Держись крепче, милый, – и взмыла над домами, устремляясь высоко в небо. Слыша его радостные крики, мое сердце пело. Сделав пару кругов, мы приземлились на террасу пентхауса Коко.
Терраса была оформлена как небольшой дворик с прудом, деревьями, лужайкой и большим забором. Поначалу было немного странно видеть двухэтажный коттедж на крыше небоскреба, но потом я привыкла.
– Есть кто дома!? – крикнула я.
Дверь открылась, и нас встретила Коко, за ней пряталась маленькая пони ванильного цвета с рыжей гривой.
– Дэш. Я думала, ты поднимешься на лифте?
– Я тоже так думала, но я же пегас, черт побери! Да и Хенку нужно привыкать к большим высотам, а то он выше кровати не поднимается.
– Эй… – сын слез с моей спины. – Здрасте, миссис Коко, привет, Оттом, – пегас помахал маленькой кобылке, но та занервничала и убежала к себе в комнату. Она напоминает мне Флаттершай, та в ее возрасте была влюблена в соседского мальчика, и все ее попытки заговорить или подружиться заканчивались бегством.
– Хи-хи… по-прежнему стесняется? – спросила я.
– Я говорила ей, что надо быть чуточку уверенней, но пока что все без толку.
– Не переживай, пройдет, – я посмотрела на своего сына. – Давай, иди поиграй с Оттом, может заставишь ее раскрепоститься.
– Хорошо, мама.
Я поцеловала его на прощание, и он убежал.
– Ну а мы что? – я посмотрела на Коко, пони стояла передо мной в своем халатике.
– Заходи, я там как раз чай приготовила.
– О, чай это хорошо, – я последовала за ней. Ее дом немного побольше моего, ведь я живу в историческом квартале, где дома выстроены в ряд и напоминают коробки. Нет, я не жалуюсь, мне предлагали переехать в более элитный район, но я каждый раз отказывалась. Обстановка тут довольно таки стандартная: мебель стиля арт-деко, гостиная и кухня, наверху комната Оттом и спальня. Все как у среднестатистических пони (не считая пентхауса).
– Дэш, – спросила меня Коко, наливая чай в кружку. – Скажи, ты когда-нибудь плавала на
плавучем городе? – она кинула на меня озорной взгляд.
– Плавучем? Нет… не плавала, я только на воздушном городе жила… – не дав мне договорить, она положила на стол два билета. – Что это?
– Билеты на круиз в большом океане на самом престижном лайнере Эквестрии – Левиафане.
Левиафан – гигантский корабль, построенный для круизов к берегам дальних стран. На него почти невозможно попасть, места выкупаются задолго до начала путешествия. Под плавучим городом там и вправду понимается город: торговые центры, салоны красоты, тренажерные залы, площадки, рестораны...
– Ты хочешь сказать, что достала на него билеты?
– Ну а что перед тобой по-твоему? Билеты на паровозик из Ромашково? Это было не просто, но я их достала, – она посмотрела на меня полным надежды взглядом. – Ну что? Поплывешь со мной?
– Я… но почему не твой муж?
– Ой… я с ним каждый год куда-то езжу. А вот так, чтобы ты и я и больше никого; ни мужья, ни дети.
А ведь правда, мы с ней давненько так не оттягивались, без детей и любимых пони. – Как тогда, на девичнике?
Она довольно кивнула. – Только ты и я.
Но как же дети? Не могу же я их кинуть на Мерка, впрочем можно позвать его маму, она любит с ними нянчиться. Я посмотрела на горящую счастьем и азартом мордочку Коко и ощутила, как это чувство охватывает и меня.
– Итак, четыре комплекта белья, восемь вечерних платьев, девять купальников, обычная повседневная одежда, спортивная, пижам шесть штук, аптечка, сигнальная ракета… вроде все, – и я закрыла чемодан.
– Ну наконец-то, – проворчал Мерк. – А то дети уже мхом поросли.
– ЭЙ! – воскликнула Пресли.
– Не обижайся на папу, милая, он просто на нервах, мама отправляется в дальнее плаванье, а он боится остаться с двумя детьми.
– Я не боюсь.
– Боишься.
– А вот и нет.
– А вот и да…
Мы вышли из дома и направились в порт.
Порт как порт, пахнет рыбой, слякоть, грузовые контейнеры, алкаши-портовщики, и корабли: парусные фрегаты и пароходы. Левиафан возвышался над ними, как принцесса Селестия над жеребятами. По сравнению с ним другие суденышки казались просто ванными и раковинами с простынями и двигателями от детской железной дороги.
– Нервничаешь?
Я посмотрела на своего мужа, который задал мне этот вопрос:
– Издеваешься? Я отправляюсь в путешествие на неделю на шикарном лайнере, и по-твоему я должна нервничать?
– Ну да, корабль может утонуть, его могут захватить пираты или еще что-нибудь.
– Я не переживаю по этому поводу, я могу постоять за себя, я могу улететь и прихватить с собой Коко в случае чего. Я больше переживаю за вас. Ты все запомнил? Еда в холодильнике в пластиковых баночках с надписями: завтрак, обед, ужин. Своей маме передай, в девять часов дети должны почистить зубы и лечь в постель.
– Да… да, это уже и дети запомнили, правда дети?
– Да, пап, – хором сказали мелкие.
Мы дошли до трапа, много пони провожали своих любимых, были молодожены, которые отправлялись в свой медовый месяц. Коко уже махала мне с носа корабля.
– Ну я пошла, будьте паиньками, слушайтесь папу, а ты, Мерк, следи за ними.
– Хорошо, милая, я прослежу, чтобы они были в целости и сохранности.
Я одарила каждого поцелуем и, помахав на прощание, поднялась на корабль. Лишь только
я ступила на палубу, меня настигла паника: меня не будет всю неделю, за это время может произойти что угодно. В моем воображении уже нарисовалась картина: моя дочь в костюме проститутки стоит на улице красных фонарей, сын торгует дешевыми наркотиками и сам на них сидит, а Меркьюри – спившийся алкоголик.
Брр… Дэш, выкинь такие мысли. Они хорошие пони, и у них все будет хорошо. Корабль загудел, и, почувствовав, как мы движемся, я быстро побежала на корму, чтобы помахать детям и мужу. Так началось мое плаванье.
Почему этот корабль не построили для Селестии? Это же просто дворец: красные ковровые дорожки, декоративные столбы, картины, светильники в форме подсвечников, хрустальная люстра размером с небольшой домик в главном холле – тут есть все. Мы с Коко шли с открытыми ртами.
– Дэш, ты представь скольких трудов это стоило, – восхищенно говорила она, осматриваясь по сторонам, чтобы не упустить ни одной детали.
– Да, как сказал бы мой отец: «едрить-мадрид, вот это херотень!» – Она засмеялась. – Как думаешь, наша каюта будет такой же?
– Не знаю. Возможно там будет типичный номер, с кроватями, душем и шкафом. Как на воздушных лайнерах.
– Ну… Коко, не сравнивай дирижабль и этот плавучий город, тут даже яблочный сад есть, думаешь, они бы поскупились на оформление кают.
И я не прогадала, когда мы открыли дверь нашей каюты, то просто упали на крупы. Интерьер поражал воображение, мебель, сделанная из красного дерева, обитая лучшими мехами, ковры, сделанные в Аравике, которые стоят целое состояние, свой холодильник, кухня, если там еще унитаз из золота, то клянусь, я отвинчу его и унесу домой. Но есть одно “но”.
– Тут одна кровать, – промолвила я, отходя от потрясности всего происходящего.
– Ну… там был билет только в каюту для новобрачных, – неловко сказала моя подруга.
– Это заметно, тут такой интерьер, что можно заниматься сексом в любом углу этой каюты, – я зашла внутрь, волоча свой чемодан. – Чур, я сплю справа.
Наступил вечер и жизнь на корабле изменилась, как по волшебству, мы с Коко выбрались из своей каюты и направились наверх в секцию развлечений. Все пони ходили в нарядной одежде, общались, играла красивая джазовая музыка.
– Дэш, поверить не могу, что мы тут, – соловьем заливалась Коко.
– Да, я тоже с трудом верю. Может пойдем в ресторан или потанцуем. Слушай, а тут есть стрип-клуб? Я понимаю, мы с тобой обе замужние, но никто не говорил нам, что нельзя смотреть.
– Эм… не знаю, пойдем поищем.
– Шесть на черные, – сказал пони-крупье и, положив фишки на нужное место, крутанул рулетку, и кинул шарик.
– Дэш, а что это?
– Это? Рулетка, что, никогда не видела? – я даже удивилась, она и в Лас-Пегасусе не была.
– Нет, а можно сыграть?
– Конечно, вон там касса, купи фишки и иди к свободному столику.
– Ладно.
Хотя это была не очень хорошая идея, Коко может втянуться и влезть в проблемы.
Хех… вспомнила, как я играла в одной киноленте – «Голый пистолет». Мне досталась роль роковой кобылки, которая охмурила главного героя. А ведь обещали и на вторую картину пригласить.
Пони вернулась с небольшой стопкой фишек. – Я готова, – сказала она.
– Отлично, пойдем, я пробью для тебя место, – хм… одиннадцать лет вместе, а я ее до сих пор вожу, как маленькую кобылку в луна-парке.
Мы подошли к столику, и Коко положила фишки.
– Эм… восемь на красные.
Крупье крутанул рулетку.
– Восемь красные, вы выиграли, – сказал он.
– Уху! Дэш, я победила, – радостно кричала она, топая ножками.
– Я рада за тебя Коко, а теперь пойдем…
– А теперь тридцать два на черные! – Я почувствовала в ее голосе азарт.
– Коко?
– Дэш, ты пока сходи займи нам столик в ресторане, а если тут есть стрип-клуб, то скажи, я скоро подойду.
– Вы выиграли, – монотонно сказал крупье.
– Да, детка!
Я устала от всего этого сброда аристократов, бизнесменов, актеров и актрис и решила
проветриться, выйдя на палубу. Мы уже довольно далеко ушли от берега, так что куда не посмотри, увидишь лишь океан, как зеркальная гладь, он отражал свет от луны. Великолепно.
На минуту я подумала, что будет, если эта громадина столкнется, к примеру, с огромным айсбергом, оставлю ли я корабль с пассажирами, взяв лишь Коко, и полечу домой положившись на данный мне природой инстинкт ориентирования в воздушном пространстве. Или же я останусь, пытаясь помочь всем спастись, кобылам, жеребятам. Осталась ли я тем же Элементом верности, что и двенадцать лет тому назад?
– Хорошая погодка, не так ли? – Я обернулась на голос, рядом со мной стоял жеребец. Его шкурка была фиолетового цвета, а волосы на гриве темно-пурпурного, земнопони. Одет в пиджак с развязанной бабочкой и облитой вином рубашкой.
– Да, погодка что надо, – ответила я ему. Он подошел поближе.
– Скажите, мог ли я вас где-то видеть?
– Ну… если вы живете в Мэинхеттане, то вы видели меня на каждом четвертом рекламном щите.
Он прищурился. – А… вы Рэинбоу Дэш.
– Собственной персоной, – мне всегда было приятно такое внимание. – Может представитесь?
– О да. Где же мои манеры? Меня зовут Трап, я обычный художник, зарабатывающий на жизнь картинами.
– Вы наверное очень творческая личность?
– Несомненно, но по сравнению с вами я просто второклассник.
Я засмеялась:
– Да ну. Не стоит так скромничать, уверена, у вас талант в написании картин, а можете ли вы показать их?
– Извините, но я не ношу их с собой, они чересчур большие. Но у меня есть чистые листы.
– И вы можете что-нибудь нарисовать?
– Даже лучше, вы могли бы помочь мне с этим.
– Как?
– Побыть натурщицей.
– Я? – не то что бы это было для меня необычно, многие художники хотели, чтобы я позировала для их картин, но я каждый раз отказывала. – Ну знаете, я может об этом подумаю.
– Я не тороплю, мы пробудем на этом корабле достаточно долго, чтобы узнать друг друга поближе.
– Звучит как начало хорошей дружбы, – приятно познакомиться с кем-то новеньким.
Мы проболтали с ним час, а может и два. Он рассказывал о себе, о своем детстве, о том, как открыл талант художника, о путешествиях, но затем пришло время расставаться, и я отправилась в свою каюту.
Я читала книгу, лежа в кровати, ночник – единственное, что освещало эту каюту. Коко плескалась в душе, она притащила целый мешок битов, пробормотав, что ей было очень хорошо.
– Дэш? – Я посмотрела на вышедшую из душа Коко и немного смутилась. Она стояла в трусиках и чулках. – Дэш, я подумала, – поняшка забралась на кровать и подползла ко мне. – Мы с тобой уже двенадцать лет знакомы.
– Да, Коко? – я чувствовала на себе ее дыхание.
– И знаешь, за это время мы стали чем-то большим, чем просто подругами, – она была в сантиметре от меня.
– Мы стали семьей? – неловко угадала я.
– Ответ неверный, – наши губы соприкоснулись, она села на меня, и наши языки сплелись в танце страсти, ее копыта ласкали мое тело, залезая в самые интимные местечки. Я здорово возбудилась, запотела, и мне нужен был глоток воздуха, но я не хотела останавливаться. Наконец она меня отпустила. – А теперь давай раздвигай ножки, я тебя оседлаю, всегда хотела попробовать ножницами.
– Нет! – я проснулась в холодном поту и судорожно огляделась по сторонам, в каюте было темно, лишь луна просвечивала через иллюминаторы. Коко лежала рядом, она действительно выиграла много денег в казино и сказала, что вернется туда снова, а затем сразу же завалилась спать. Она такая милая… Нет-Нет!
Я встала с кровати и, взяв из шкафа одеяло с подушкой, легла на кушетку. Но мой сон не давал мне покоя, спокойно, Дэш, думай о плюсах секса с жеребцами, больших и толстых плюсах.
Днем корабль приобрел совершенно другой вид – из плавучего шумного клуба он превратился в тихий плавучий санаторий. Детишки выбрались из кают и бегали по палубе, дамочки лежали на шезлонгах и загорали, некоторые из жеребцов пытались их охмурить, другие обсуждали корабль.
Я последовала примеру кобылок и, надев купальник и шляпку, улеглась на шезлонге, и принялась читать. Коко все никак не выходила из каюты, помимо азартных игр, вчера она пила крепкие напитки. Но обещала прийти, когда ей станет лучше.
– Не занято? – Я обернулась, передо мной стоял мой новый друг, сегодня он был в плавках с изображенными на них цветочками и в шляпе, к которой была приклеена скотчем пачка сигарет.
– Привет, Трап, садись, – я показала ему на свободное место, и он присел.
– Как ваше ничего? – он достал сигарету, закурил и протянул одну мне. – Будете?
Я показала жестом, что не хочу курить. – Да все нормально, сижу, читаю книгу, переживаю за подругу.
– А что с ней?
– Пристрастилась к азартным играм.
– Хм… смотрите, как бы ваша подруга в беду не попала.
– Если что, я вмешаюсь в ситуацию. Думаю, компания судна не захочет иметь дело с железной леди.
– Хе-хе… вы так уверены, что вас все боятся, – надменно сказал он.
– Я не говорю, что меня боятся, просто я – та личность, которая может подергать за некоторые ниточки, я добрая пони, но если эти типы в казино будут доставать мою девочку, им придется не сладко.
– Звучит так, как будто вы член мафиозной семьи, – пошутил он.
– Хе… начинать никогда не поздно. Меня как-то приглашали на роль в киноленте «Крестная мама», но я оказалась слишком молодой для этой роли.
– Я думал гримеры творят чудеса, и они смогли бы сделать вас старушкой.
– Пфф… меня, нет, я буду вести себя неестественно, может лет через двадцать-тридцать я сгожусь на такую роль.
– Надеюсь, даже в пятьдесят шесть вы не утратите своей ослепительной красоты.
Вот это было лестно, я даже почувствовала, как мои щеки краснеют. – Спасибо.
– Кстати, мое предложение еще в силе.
– О картине? Знаете, мне было не до раздумий, но у нас впереди еще несколько дней, так что время есть.
– Хорошо, тогда я буду ждать. Мне надо отлучиться по делам, мы еще увидимся?
– Да куда я денусь с корабля? – Он улыбнулся и, коснувшись своим копытом моего, встал, и ушел. Что бы это значило?
Не прошло и двух минут, как ко мне подсела Коко, стоило ей снять свой халат и
показаться в купальнике, все жеребцы тут же уставились на нее, чуть не свернув шеи.
– Клянусь, Коко, ты когда-нибудь убьешь какого-нибудь бедного жеребца, если будешь делать так. – Она ничего не ответила и просто легла на шезлонг. – Как ты?
– Эх… более-менее, голова по-прежнему болит, и немного в животе крутит, а так я в порядке, – она достала из сумочки бутылку воды и отпила. – Я видела жеребца, сидевшего рядом с тобой, вы так мило болтали. Кто он?
– Он? – я вздохнула. – Его зовут Трап, художник, спортсмен, путешественник… просто хороший пони.
– Вау, походу кто-то влюбился, – сказала Коко.
– Что? Нет, я не влюбилась.
– Да ладно, Дэш, я же вижу, у тебя такой влюбленный взгляд, ты вздыхаешь.
– Ну может он мне и симпатичен, но я замужняя кобыла с двумя детьми, и мне не до любовников.
– Я не говорю тебе, чтобы ты начала с ним флиртовать, просто констатирую, что ты на него запала. Я вот, к примеру, пока тут сижу, приметила двух красивых жеребцов.
– Ну, может. Возможно, он олицетворяет пони, которого я хотела видеть рядом с собой, когда мне было семнадцать.
– Да, все мы представляли принца, который умел бы все, от готовки, до экстремального секса, – с иронией сказала Коко.
– Мой был не белым, а таким брутальным, цвета неба, со шрамами, способным поднять телегу камней, отжаться на крыльях тысячу раз, талантливым во всем и любящим приключения.
– Я не увидела брутальности в нем.
– Зато все остальное присутствует.
– Смотри, Дэш, я думаю, будет очень плохо, если у вас с ним что-то получится. Жалко будет в первую очередь детей, – печально сказала Коко.
А ведь правда, не дай Селестия, что случится, дети потеряют доверие ко мне, как и мои подруги. – Думаю, у нас все будет хорошо. Я просто сделаю то, что делала со многими жеребцами.
– Что?
– Скажу: «Ты мне просто друг».
– О Дэш, ты коварна, эти слова для жеребца, все равно что кастрация, – сказала Коко.
Мы засмеялись.
– Ты сегодня опять идешь в казино? – спросила я ее.
– Да, мне везет по-крупному, думаю сорвать рыбку побольше.
– Ты знаешь, что этим не стоит увлекаться? Однажды ты просто свалишься с обрыва.
– Да, Дэш, у меня все под контролем.
– Рэрити тоже так говорила, а потом мы ее спасали от одного мазохиста.
Сумерки вновь накрыли наш плавучий город, и все пассажиры на корабле, словно оборотни, сменили свое поведение и внешность. Коко, как и обещала, ушла в казино, прихватив с собой мешок битсов. Я же не удержалась и договорилась с Трапом, согласившись позировать для его картины.
Его каюта находилась в другой части корабля, пришлось немного пройтись.
Мне осталось пройти еще один коридор, как вдруг путь мне преградили двое единорогов-близнецов. Они оба были небесно голубого цвета с рыжими гривами, но одна была кобылой в платье, а второй жеребцом с зеленым галстуком. На жеребце висела табличка, поделенная на два поля с надписями: «орел» и «решка». Поле с надписью «орел» было заполнено на половину. А кобыла держала тарелочку.
– Орел? – сказал жеребец.
– Или решка? – сказала кобылка.
– Ребят, мне не до этого, дайте пройти. – Но они не отступили.
– Орел? – сказал жеребец.
– Или решка? – сказала кобылка, кинув мне монетку, которую я поймала.
– Эх… ладно, – я подкинула монету. – Орел, – и она упала ровно на тарелочку.
– Странно, я думала, это решка, – кобылка достала мел и сделала пометку на доске.
– Не умеешь проигрывать – лучше вообще не играй, – заявил жеребец.
– Давай без софистики.
Они освободили мне проход, продолжая свой разговор. Странные какие-то. Я продолжила свой путь.
– Так, какой номер он говорил? «А» сто тринадцать, – что ж, была не была. Я постучалась.
Дверь открылась, и меня встретил Трап. – А, Дэши, я как раз тебя жду, заходи.
Я вошла к нему в каюту, она ничем не отличалась от моей с Коко, ну разве что мебель по-другому стоит.
– Я уже все подготовил, – он оглядел меня, тебе надо будет снять платье.
– Снять? То есть ты будешь срисовывать все части моего тела?
– Ну да, я больше люблю натуру рисовать, чем тратить графит с карандашей на одежду.
Хм… если подумать, я и так голой хожу, как и многие пони, так что не думаю, что тут будут проблемы.
Я начала раздеваться.
– А теперь ложись на кушетку. – Я сделала все, как он хотел. Трап подошел и стал двигать меня, придирчиво выбирая позу. Казалось, он меня вот-вот поцелует. Держи себя в копытах, Дэш.
– Отлично. А теперь не шевелись, – он сел напротив и, взяв холст и карандаш, принялся за работу.
Признаться, он действует как профессионал, я лежу тут голая, показываю ему свои прелести, а он даже глазом не ведет.
Думаю, мне нечего бояться.
– Ну вот я и закончил, – художник сложил свои вещи в сумку и направился к бару.
– А мне показать?
– А…эм… ты увидишь их потом, я нарисовал только эскиз, дальше буду работать с цветом и тенями, короче посмотришь ее на галерее, которую я скоро устрою, – он налил два бокала шампанского и подошел ко мне.
– Было очень приятно с тобой пообщаться. Но мне уже пора, – я попыталась встать, но после бутылки шампанского это не так легко сделать.
Трап схватил меня за копыто. – Дэш, ты никогда не думала, что за эти дни между нами образовалась некая связь? Что мы не случайно оказались вдвоем на этом корабле, – он прижался ко мне.
Я хотела его оттолкнуть, но что-то мне помешало, я посмотрела на него и буквально утонула в его глазах, такие искренние, такие… Я приблизилась к его губам, почувствовала жар во всем теле, я…я… на меня нахлынули воспоминания.
Я вспомнила тот момент в Понивиле после разрыва с друзьями, когда я шла подавленная, не замечая ничего, и столкнулась с ним. Меркьюри стал мне маяком надежды и счастья, за ним я могла спрятаться, как за каменной стеной, излить ему свою душу, быть собой рядом с ним.
Вот я в родильной, впервые вижу свою дочку, маленькую и беспомощную, ей не нужны ни игрушки, ни золотые горы, ей нужна мама, также было и с Хенком – малец не родился крепким жеребенком, поначалу это был просто маленький комочек жизни.
А вот мы всей семьей на празднике согревающего очага. Дети, радостно смеясь, разворачивают подарки, я захожу в комнату с чашкой пунша на подносе. Меркьюри наконец закончил настраивать гитару и тут же заиграл веселый мотив хорошо известной детской песенки. Я запела, и вся семья дружно подхватила припев. Мы счастливы.
И что же я делаю? Разрушаю все это, только потому, что какой-то жеребец сказал пару слащавых фраз и нарисовал картину, которую я даже не видела.
Я пришла в себя и оттолкнула Трапа.
– Ты что делаешь?
– Знаешь, Трап, я думала, что у нас с тобой, что-то выйдет, в плане дружбы и хорошего сотрудничества. Но теперь я поняла, что тебе от меня на самом деле надо, и ты этого не получишь, – я развернулась и пошла прочь, подняв с пола платье. Но стоило мне переступить порог гостиной, Трап схватил меня и потащил в комнату.
– Нет, Дэш, теперь ты так просто не отделаешься, я три дня угробил, чтобы заманить тебя сюда, корчил из себя интеллигента, спортсмена, мастера на все копыта. Мне даже пришлось украсть ключи от этого номера, чтобы не вызвать у тебя подозрений. Не волнуйся, хозяева придут после того, как мы закончим. Все вы кобылы одинаковы, верите в сказки о белошерстых принцах. Ты не брыкайся, бесполезно, в одном я не наврал, я действительно в хорошей физической форме.
Это самый мой глупый поступок, я должна была догадаться раньше и дать этому уроду по яйцам с самого начала. А теперь он тащит меня, чтобы получить то, что хотел.
Он действительно был крепким малым, но я тоже не потеряла форму за все эти годы, так что мы еще посмотрим, кто кого.
Я встала на задние ноги приподняв жеребца над полом и, попятившись назад, вогнала его в стену.
– Ай! – Этого хватило, чтобы он отпустил меня, и я отскочила в сторону. – Ты, тварь, я все равно трахну тебя! Даже если придется сначала придушить, – он накинулся на меня, но я перекатом ушла с его пути, вспоминались старые навыки. Что ж, он хочет драки, он ее получит.
Я схватила бутылку шампанского и, пока он разворачивался, наотмашь врезала ему по морде, изо рта полетели зубы и кровь. Он свалился на пол, но тут же попытался встать.
Надо было заканчивать этот цирк, пока он действительно меня не связал и не поимел в зад. Я оглянулась и увидела висящий на стене декоративный спасательный круг, он был достаточно узкий, чтобы одеть его на пони и сковать передние копыта.
Я так и поступила, нацепила круг на него, он попытался встать, но на задних ногах далеко не уйдешь, и выбраться из круга без посторонней помощи ему не удастся.
– Выпусти меня!
– Ага. Спешу и падаю, – сказала я и пошла звать на помощь.
В каюте развернули целое расследование, даже капитан корабля пришел. Оказалось Трап – обычный аферист, у него ничего нет, на корабль он пробрался незаконно. Я была не первой его жертвой, он работал по отработанной схеме: произвести впечатление, пригласить в каюту, соблазнить, запугать.
– Миссис Дэш, – ко мне подошел капитан Хорнет. – Я от лица всего экипажа выражаю глубокую благодарность за помощь в поимке этого преступника.
– Да не за что. Я сама могла оказаться жертвой, если бы не среагировала вовремя.
– Должен признаться, вы сильная женщина.
– Хи..хи, спасибо. А что будет с ним?
Хорнет посмотрел на него. – Мы посадим его в клетку, на суше с ним разберутся. Эх… жаль, эти законы все портят, лет двадцать назад подобных типов просто сбрасывали за борт, привязав к ноге ядро. А теперь видите ли нельзя.
– Думаю, в тюрьме ему тоже будет не сладко.
-Отлично, а не знаете где его картины? просто хочу посмотреть на его творчества.
-Они тут. — Капитан достал от туда лист бумаги и протянул мне. — Думаю это вы?
Я взяла его и посмотрев мне захотелось треснуть себе по морде. — неужели я была готова отдаться за это? да моя дочь лучше рисует. Он прото нарисовал круг как мою голову и палочки в место ног и тела.
Наш круиз подошел к концу, корабль уже заходил в порт.
– Подведем итог, Коко, если отбросить тот случай, то круиз удался, столько знакомых, открытий и впечатлений. Капитан сказал, что мы с тобой почетные гости на его корабле.
– Ага, – уныло согласилась Коко.
– Что ты такая расстроенная? Ах да, познала главное правило азартных игр – уметь остановиться.
– Я проиграла все! Все что я взяла с собой в круиз, я отдала этому долбанному казино.
– Хорошо что ты не взяла документы на дом и права на твою торговую марку «Помель». И не расстраивайся, ну проиграла ты миллионы битов, зато там, – я показала на берег. –
Тебя ждут бесценные сокровища: муж и дочка.
– Ты права, Дэш, никакие сокровища не заменят мне семью, – она вздохнула и улыбнулась.
Корабль уже подплывал, когда я, не выдержав, расправила крылья и спланировала на причал, где меня ждали мои любимые.
– Мама! – радостно закричали дети и кинулись ко мне.
– Мои дорогие, – я обняла детей и принялась их расцеловывать. – Мои хорошие, как я по
вам скучала.
– Мы тоже по тебе, мама, – сказала Пресли.
– Вот и моя любимая пони, – к нам подошел Мерк, он держал телекинезом букет сирени. – Дэш, я… – Я не стала слушать его, просто накинулась, схватив в объятия и впившись ему в губы.
Был уже вечер, и, разобрав вещи с долгой дороги, я лежала в постели. Не став скрывать ничего, я рассказала, что произошло на корабле от начала и до конца. Поначалу Мерк был сметен и озадачен, но после принял все как есть и сказал, что гордится мной.
– Так ты не расстроен?
– Нет, ты же ничего такого не сделала, ты не знала, что попадешь в такую западню. Ух… встретил бы я этого дядю с большими ушами, я бы ему эти уши бы пооткручивал.
– Хи..хи… иди ко мне, мой силач. – Он лег со мной в постель, и мы начали целоваться. –
Хотя подожди, я вытащила его ремень из брюк.
– Зачем это? – он озадаченно посмотрел на меня.
– Свяжи мне передние копыта, я хочу, чтобы ты изнасиловал меня.