Я другая
Игр много, жизнь одна
У моего отца не было сына, но была любимая дочь. Папа мечтал, как он поведет меня к алтарю, как будет нянчить внуков. Но иногда он относился ко мне как к сыну: хуфбол, бейсбол, рыбалка... хм давно я не была на рыбалке.
Неделю назад пришло письмо из академии Луны для Пресли. Ее приняли, и она была безумно рада этому. Мы заказали билет до Кантерлота и уже собирали Пресли в дорогу.
Вот прямо сейчас мы с ней собирали вещи.
– А если там будет холодно? Какую куртку возьмешь? Синюю или красную? – я держала перед ней куртки, пока она укладывала в сумку средства личной гигиены.
– Синюю, она теплее, и я в ней не такая толстая.
– А платья? Там будет много концертов, званых ужинов, ты должна выглядеть потрясно.
– Они уже в зеленом чемодане, – ответила дочка.
– Я не могу, – я плюхнулась на кровать Пресли. – Ты уезжаешь за тысячи километров от дома, от меня, я боюсь, как бы чего не произошло. Тебя так долго не будет.
– Мама не преувеличивай, меня не будет всего два месяца, затем я снова приеду. Не надо устраивать такую трагедию.
– Два месяца, и это только первый семестр, а что дальше? – я обняла ее.
– Поезд Меинхеттан-Кантерлот отбывает через пятнадцать минут, – объявил голос из рупора.
Мы уже стояли у входа в вагон. Я, Меркьюри и Хенк провожали Пресли.
– Если проголодаешься, то в твоей левой седельной сумке лежит контейнер с бутербродами и баночки с содовой, – сказала я.
– Мама, ты это говоришь уже пятый раз, – проворчала Пресли.
– Ну я же переживаю за тебя, – заботливо ответила я, гладя ее крылом.
– Да знаю.
– Покажи им, что ты можешь доченька, – подбодрил ее Меркьюри. – У тебя найдется, чем их удивить.
– Привези мне зачарованные комиксы, которые продают в Кантерлотском магазине комиксов, – Хенк обнял сестренку. – Удачи, я люблю тебя.
– И я тебя, Хенки, – всхлипнула Пресли.
– По вагонам! – объявил кондуктор.
– Все, мне пора, – сказала Пресли. – Я люблю вас всех и буду скучать, – она обняла меня и отца. И зашла в вагон, через несколько минут выглянула из окна и помахала нам. – Берегите себя!
– И ты себя тоже! – прокричали мы.
Паровоз издал пронзительный гудок, и, сделав небольшое усилие, состав двинулся, стуча колесами по рельсам, поезд стал набирать скорость. Мы продолжали махать друг другу, а тем временем паровоз уносил мою маленькую кобылку в ее будущее.
Я лежала в спальне в шелковом полупрозрачном халате и ждала, когда Меркьюри вернется и зайдет ко мне.
Я уже принесла вино и бокалы и приготовила кое-какие игрушки для нашей “ночки страсти”.
Тут врывается он радостный и взволнованный, может он знал, что его ждет? Я уже начала развязывать халат, но тут... он полез в шкаф и достал оттуда чемодан.
Положив его на кровать, он стал забрасывать туда вещи.
– Милый, в чем дело? – полюбопытствовала я.
– Ты не поверишь! – радостно отозвался он. – Наша группа отправляется в турне по землям грифонов. Снаружи ждет такси, которое отвезет меня в порт, а оттуда мы отправимся завоевывать новую публику в лице наших пернатых союзников.
– Ты уезжаешь прямо сейчас!? – я встала с постели.
– Да, знаю, я обычно предупреждаю тебя заранее, но для меня это тоже неожиданность. – Я все еще стояла с открытым ртом.
– Но как же наш вечер: ты, я, понисутра, вино и мороженое на моем крупе?
– Ой… прости, милая, – он поцеловал меня. – Но ты знаешь, как это важно для меня, я обещаю, как только мы вернемся, я вдвойне отплачу за наш пропущенный вечер верховой езды.
– Ладно, – я поцеловала его в ответ и обняла. – Береги себя.
Я привела себя в надлежащий вид и вышла проводить мужа, он уже попрощался с Хенком и пообещал привезти подарок. Я же попросила, чтобы он вернулся целым и невредимым, я знаю, какими коварными бывают грифоны.
Он сел в такси, и оно помчалось к порту. Ну а я пошла заварить себе кофе.
Пресли уехала учиться в академию и будет только через два месяца, Меркьюри на гастролях, вернется через три-четыре недели. Остались только я и Хенк. Кстати, как он там?
Я взяла кружку и пошла наверх.
Только сейчас я поняла, что очень редко общалась с сыном на личные темы, может его что-то гложет.
Комната Хенка была приоткрыта, но на ней висели всякие баннеры и предупреждающие знаки в стиле “не входи – убьет”, “взрывоопасно”, “биологическая опасность” и ограждающая ленточка полиции.
Войдя внутрь, я удивилась, кого я воспитала: раскиданные вещи, игрушки, не застеленная постель. Стены были увешаны плакатами звезд рока и актеров боевиков.
Хозяин комнаты сидел за игровым автоматом, ему можно сказать повезло, другим детям приходилось идти в видеосалон, чтобы сыграть в подобное, а мы с мужем купили ему три личные игры.
Поначалу радовались, мол мы и так устаем ходить в школу и выслушивать о его проделках, а еще приходили владельцы магазинов и соседи, которым он разбивал витрины и окна. А после покупки, пегас хотя бы перестал хулиганить на улице. Но теперь он вообще перестал на нее выходить.
Вот так вот, хотели избавиться от одной проблемы, получили другую.
– Эй, Хенки, – бодренько начала я.
– Че, мам? – ответил он мне, даже не отвернувшись от экрана.
– Да так, зашла проверить, все ли у тебя нормально. – Он промолчал. Я села рядом, смотрела, как он играл, он играл в… Эм… “легенду о Зельде”, вроде так. Я не знаю, о чем игра, просто прочитала название на обороте игрального автомата.
– Ты за Зельду играешь? – спросила я.
– Что? – он посмотрел на меня, вскинув бровь.
– Зельда – это главный герой игры? Ты за него играешь?
– Нет… мам, ну что за вопросы? Зельда – имя принцессы, которую мы должны спасти, а мы играем за Линка – храброго пегаса, который отважился пойти в опасное приключение ради ее спасения.
– О как… а...эм, а можно мне попробовать? – Он посмотрел на меня, как будто я хочу отобрать у него игру. Затем подвинулся.
– Ну попробуй.
Я села на его место. – И что мне делать?
– Тебе надо пройти эту пещеру, убив монстров, из них выпадают кристаллы, на которые можно что-нибудь купить.
– Эм… ясно. А как мне ходить, на что нажимать?
– Эх…. всему тебя надо учить, – раздраженно сказал он. – Вот, хватайся за джойстик, это ходьба, вверх, вниз, влево и вправо. Эта кнопка – удар, тут – поставить щит, инвентарь.
– Ладно, я пошла. Этот дружелюбный?
– Нет, он тебя съест, бей его.
– Ладно, так, какая кнопка? Эм…
– Он тебя кусает, бей его!
– Да бью, бью, он никак не умирает. Эй, он опять атакует.
– Прикрывайся щитом…
Экран высветил надпись “игра закончена”. – Вау, это было интересно, правда я не совсем поняла, что нужно делать, но все же.
– Да уж… спасибо, мама, – раздраженно сказал Хенк, сев обратно на место. – Теперь мне придется перепроходить этот уровень.
– Ну не расстраивайся, Хенк, это всего лишь игра.
Он ничего не ответил, лишь фыркнул и снова уставился в экран.
Вот и поговорили. – Ладно, я пойду, если что – зови, и долго не сиди, помни, в десять чтобы был в постели.
– Угу.
Я вышла из комнаты, кофе уже остыл, и желания его пить не было, пойду что ли на крышу, полюбуюсь звездами, да проверю свои цветы.
Мне удалось вытащить Хенка на улицу, после долгих уговоров он согласился пойти со мной гулять. Я отвела его в центральный парк, там я встретила Коко, у ее дочери была подобная проблема с прогулками, хоть она и не сидит целыми днями у голубого экрана.
Дети отправились на игровую площадку, а мы остались мирно беседовать на скамейке.
– Я говорю, мы с Хенком немного отстранились друг от друга, раньше он всегда подходил ко мне за советом, рассказать о своих проблемах, – жаловалась я.
– Ну Дэш, они растут, думаю это ему дети в школе навязали.
– Ему всего шесть, я в таком возрасте рассказывала обо всем своим родителям. Может он чего-то боится, как Пресли до того, как я с ней поговорила? Может он тоже в какую-нибудь школу для одаренных хочет? Правда насчет школы не уверена, он все время подначивает ребят на какую-нибудь пакость учителям, и мне вечно приходится идти в школу и выслушивать, какой мой сын плохой, и что его надо в исправительный лагерь отправить.
– Я думаю, к нему нужен подход, попробуй понять его, спроси, чем он увлекается.
– Я вчера спрашивала, точнее напросилась поиграть в его игру, ничем хорошим это не закончилось, – я оглядела парк в поисках Хенка, он играл с Оттом в мяч, рядом с ней он ведет себя поспокойнее.
– Попробуй тогда показать свою игру, то, что будет ему интересно.
– Как это? – мне самой стало интересно.
– Ну, – Коко села поудобнее. – Поначалу я не была особо разговорчива с отцом, он вечно говорил о своих бревнах, как надо пилить, жаловался, что пила затупилась из-за того, что в дереве был стальной шуруп и прочее. Как-то маме надо было уйти в город по делам и она оставила меня на него. Я сидела на полу и играла со своей куклой, но затем увидела, что папа что-то рисует в блокноте, мне стало интересно, что же там. Оказалось, мой папа помимо таланта дровосека, умел хорошо рисовать. Он стал учить меня, и вскоре мы стали не разлей вода.
Я обдумывала то, что рассказала Коко, у меня была похожая ситуация. После смерти мамы отец не мог подолгу оставаться дома, слишком много вещей напоминало ему о ней. Поэтому он брал меня в поход, мы спускались на поверхность к небольшому озерцу недалеко от Клаудсдейла, там папа рыбачил, а я просто бродила по полю, собирая камни и гоняя мелких зверушек. Однажды мне стало интересно, как можно так долго сидеть, уставившись на поплавок. Я решила узнать, зачем он это делает. Так я полюбила рыбалку. У меня на чердаке остался ящик с папиными снастями и удочками. Я не смогла продать их, как остальные вещи.
– То есть можно найти с ребенком общий язык не только интересуясь его увлечениями, но и заинтересовав его своими? Я так поняла?
– Агась, – подтвердила Коко.
Тут к нам подошла кобылка желтого цвета с темно-синей гривой, с ней были жеребенок, который вытирал слезы, на его щеке был след от копыта, и Хенк.
– Ваш сын? – спросила кобыла.
– Да, – я встала со скамейки, Хенк подбежал и спрятался за меня. – Что-нибудь произошло, мисс?
– Он ударил моего сына! – завопила она. – Вы знаете, он мог выбить ему зубы или покалечить его!
– Значит было за что, – спокойно ответила я.
– Как за что? Мой сын хотел поиграть с той рыженькой пони.
К нам подошла Оттом. – Это неправда, он дергал меня за косички, а Хенк заступился за меня, – она вытерла слезы и пошла в объятия матери.
– Играл значит? – наигранно ласковым тоном спросила я.
– Ну…. знаете этих детей выдумают, что-то…
– Катись, мамочка, – я добавила металла в голос. Недовольно цыркнув, мамаша развернулась и ушла, ее сын, показав нам язык, поскакал за матерью.
Я посмотрела на Хенка, он выглядел виноватым, думает, что я буду ругать его. Но я лишь почесала ему за ушком и улыбнулась.
После хорошей прогулки мы вернулись домой, благо у нас была уже приготовленная еда, Хенк сидел напротив меня и катал вилкой горох по тарелке.
– Хенки, тебе не нравится моя запеканка? – спросила я.
– Нет, она нормальная, – вяло отозвался он.
– Тогда чего ты такой расстроенный?
– Все нормально.
– Хенки, я твоя мама, я должна знать, что тебя беспокоит.
– Все нормально, – его щеки покраснели.
– Ты влюбился в кого-то?
– Все нормально! – крикнул он, стукнув копытами по столу, и, встав из-за него, пошел в свою комнату.
Да что со мной не так? Никак не найду общий язык со своими же детьми. Я посмотрела на свое кривое отражение в чашке кофе.
Что бы сделал папа? Хм… думаю, ему было бы легче, он был бы дедушкой, а им куда проще находить общий язык с внуками, чем родителям с детьми.
Я вспомнила наш разговор в парке “попробуй показать ему свою игру”.
Ранним утром я вошла в комнату сына, пегас спал, укрывшись с головой одеялом, сейчас же лето, как можно так спать?
– Хенки, просыпайся, – я стала тормошить его.
– Ммм…
– Хенк, вставай.
Он выглянул из под одеяла и хмуро оглядел меня.
– Мама? – он потер глаза. – Почему ты одета в пятнистый наряд? И… – он посмотрел на будильник. – Сейчас пять утра.
– Знаю, вставай и собирайся.
– Куда?
– На рыбалку, куда же еще? Нас уже ждут Коко и Оттом. Давай, вставай, – я подпихивала его копытами, чтобы он двигался быстрее.
– Мам, зачем мы идем в поход? – спросил Хенк. Он вяло тащился за мной, разумеется, не каждый день его поднимают рано утром, чтобы поехать за город в лес.
– Что за глупый вопрос? Чтобы отдохнуть по-нормальному. Я подумала, мы с тобой остались дома вдвоем, сейчас лето, хорошая погода, у тебя каникулы, у меня отпуск, вот и решила, почему бы нам не сходить в поход, ну знаешь: палатки, жареный зефир на костре, жуткие истории и прочее.
– А можно было это сделать где-нибудь часов в девять утра? А не рано утром, в городе все спят.
– Ох ты ж мое дитя железа и асфальта, жаль, что вы с сестрой не жили в Понивиле, в этом городе не слышали слово “попозже”, фактически все пони там просыпались с петухами, как только Селестия поднимала солнце. Мы едем в такую рань специально, чтобы быть там к обеду. Выйди мы в то время, как ты хотел, на место мы пришли бы к вечеру, а я не думаю, что ты бы захотел собирать хворост в темноте.
– Я еще и хворост собирать должен?
– Ну а как еще, не идти же Оттом или Коко за ним, хотя могу и я сходить. Лет четырнадцать назад я ходила в подобный поход со Скуталу, и ей очень понравилось, хотя ее мучили кошмары после моих историй.
Мы дошли до вокзала, как я и предсказывала, Коко и Оттом ждали нас там. Когда я предложила Коко сходить в поход, она жутко обрадовалась такой идее. В свое время эта пони была большой любительницей пожить в палатке и посидеть у костра.
Вскоре мы погрузились на поезд, и он повез нас за город, на одну из примеченных мной станций, оттуда мы отправимся на небольшую поляну, где разведем лагерь, а я примусь наконец за рыбалку.
А пока мы ехали в поезде Хенк и Оттом повалились спать, не каждый день их поднимают в пять утра, они облокотились друг на друга и тихо посапывали.
– Я так рада, что могу вывести Оттом куда-нибудь. Спасибо тебе, Дэш, за эту мысль.
– Да пустяки, моего Хенки тоже надо научить выживать в природе, а то будет ему шестнадцать, поедут с друзьями за город, и ни костер развести, ни в лесу сориентироваться.
– Это уж точно, мой папа брал меня и братьев и водил в поход на неделю, это были лучшие моменты моей жизни, а может мы так дружно ходили туда только потому, что в лесу было просторно, свежий воздух, тишина, а не маленький ветхий домик.
– У нас с отцом была та же проблема, мы долгое время не могли находиться дома.
Поезд стал сбавлять скорость, наша остановка, мы принялись будить детей.
– Хенки вставай, мы приехали, – ласково сказала я.
– Оттом, дорогая, открывай глазки, – вторила мне Коко.
Они стали просыпаться, Хенк открыл глаза чуть раньше и, увидев, с кем он лежит, быстро взлетел в воздух, и сделал вид, что вообще не спал.
Старая тропинка петляла у нас под копытами, я действительно соскучилась по лесным пасторальным пейзажам, когда тебя окружают не небоскребы, сделанные из камня и металла, а деревья, на которых я когда-то любила дремать, мягкая земля, пение птиц. Я очень скучаю по тем дням.
– Мама, скоро еще? – ворчал Хенк, волоча за собой сумку. – Я уже устал.
– Немного, сына, мы только обойдем тот холм, и мы на месте.
– Да его же обходить вечность, давай лучше перелетим.
– Мы могли бы, но с нами еще идут Коко и Оттом.
Он насупился, но замолчал.
– Мама, а в лесу много зверушек? – спросила Оттом.
– Да, милая, их тут полно: лисички, зайцы, бобры, лемминги. Их тут очень много.
– Вау, – маленькая пони впечатлилась рассказом мамы. – А мы встретим кого-нибудь из них?
– Конечно, милая.
Через несколько минут мы были у цели: небольшая поляна, как раз хватит места для двух палаток, приготовленное кострище и бревна, чтобы на них сидеть.
– Ну вот мы и пришли, – я сбросила с себя тяжелые сумки. – Дети, нам будет нужен хворост для костра, походите тут по кругу и пособирайте сухих веточек. – Я повязала на их ножки оранжевые платки. – Это поможет нам найти вас, если вы потеряетесь.
Дети нырнули в кусты, я слышала лишь треск веток и топот копыт, надеюсь, они не подхватят какую-нибудь болячку.
– Ну а мы что будем делать? – спросила Коко, скидывая свои сумки.
– Мы пока разложим палатки и наберем воды в котелок.
Мы управились за час, дети принесли хворост, и мы развели костер, Хенк и Оттом были заворожены зрелищем, как будто не видели огня раньше. В этом есть доля правды, они не видели костра, с другой стороны чем он отличается от огня в камине?
Коко занялась приготовлением супа, ну а я... я исполнила свою давнюю мечту – пошла на рыбалку. Взяв папины снасти и накопав червей перед выходом, я отошла от нашего лагеря. Тут был небольшой пруд, я расположилась поудобнее и, закинув удочку, стала ждать клева.
Вспоминая те моменты, когда я ходила на рыбалку с папой, понимаю, что по большей части это было не желание поймать рыбу, это было уединение, возможность побыть в тишине, успокоив нервы, поговорить о жизни. Нам никто не мешал, и мы никому. Все было замечательно.
Это место было потрясным, немного прохладно, но думаю, ближе к вечеру тут будет потеплее. Солнце играло бликами по воде. Эх… жаль, я не додумалась до этого раньше, можно было бы взять и Меркьюри, и Пресли. Я пообещала себе, что как только они вернутся домой, я брошу все и приведу их на это место.
За моей спиной раздался шелест травы, я обернулась и увидела мордочку Хенка, выглядывающую из-за кустов.
– Привет, – сказал он мне.
– Привет, – ответила я.
– Что ты делаешь? – он осторожно подошел ко мне.
– Рыбачу, что же еще?
– Ты умеешь рыбачить?
– Да. Меня мой папа научил, когда мне было столько, сколько сейчас тебе, в отличие от твоего отца, мой не брезговал ходить на природу и каждый свой отпуск брал эти снасти, меня, палатку и шел рыбачить.
– Ого… и как, поймала кого-нибудь?
– Не… я тут не ради рыбы, а так, расслабляюсь, сижу вдали от этой городской суеты. Вот ты. Ты слышишь какой-нибудь посторонний шум: трамваи, пони, вой пожарных сирен? – Он помотал головой. – Вот именно это и расслабляет.
Пегас ничего не ответил, просто присел рядом со мной и посмотрел на пруд.
– Мама?
– Что?
– А зачем пони рыбачат? Мы же не едим рыбу и мясо в целом? Зачем рыбачить?
– Ахах… – я погладила его по голове. – Когда-то я задала тот же вопрос. Все очень просто: рыбалка пошла от наших друзей грифонов, им надо было рыбачить, чтобы прокормиться. И когда наши экспедиции по исследованию новых земель прибыли в их страну, пони увидели этот процесс, и, вскоре, рыбалка появилась и у нас, но не для добычи еды, а как вид спорта.
Еще до моего рождения и женитьбы на маме папа участвовал в подобном соревновании, он выловил карпа рекордного размера и стал чемпионом.
И, как я говорила, это успокаивает.
Он снова замолчал, и несколько минут тишина прерывалась лишь цокотом сверчков, пением птиц и всплесками воды.
– А можно мне попробовать?
– Ты хочешь порыбачить?
Он кивнул в знак согласия и протянул копыта за удочкой.
– Подожди, – я полезла в папин ящик и достала оттуда старую потрепанную удочку. – Держи, это была моя удочка, я с ней начинала рыбачить.
– Правда?
– Конечно, и теперь она твоя.
Он осмотрел ее. – И что мне с ней делать?
– Дай сюда, – я распутала леску, насадила приманку на крючок и дала ее Хенку. – Вот, теперь сделай так, и ты закинешь поплавок. Ясно?
Он снова кивнул и закинул удочку. – А теперь что?
– Ждать.
Мы просто сидели рядом в тишине, иногда приходили Коко или Оттом, чтобы проверить нас и сказать, что обед будет готов, а мы все сидели. Спустя довольно долгое время я решила нарушить тишину.
– Может поговорим? – предложила я.
– О чем? – спросил Хенк.
– О нас, я все время переживаю, что тебя что-то беспокоит, я переживаю, что ты садишься за свои игры, сразу как приходишь со школы, я хочу знать почему и помочь тебе.
Он молчал, обдумывая ответ. Затем глубоко вдохнул.
– МненравитсяОттом, – быстро и коротко сказал он.
– Правда? Хех… я догадывалась об этом.
– Да?
– Конечно, ну по правде не совсем, вы выросли вместе, и я подозревала, что от такой близости у вас возникнут чувства, – правда не думала, что так скоро.
– Просто… я не знаю, я чувствую себя нужным, защищая ее. И когда я играю в видеоигры... в них я могучий герой, спасающий королевства. Но в жизни все не так...
– Сынок, что за вздор? Ты сам себе противоречишь, ты говорил, что защищаешь Оттом от обидчиков, а потом говоришь, что ты не герой. Но ты им будешь. – Он потер свое копыто. – Ты сейчас мал. Думаешь, я с самого рождения спасала Эквестрию и ставила мюзиклы? Нет, я, как и ты, искала смысл своего существования. Вместо Оттом у меня была Флаттершай, но я делала тоже самое.
– Ты еще молод, но у тебя храброе и доброе сердце, а это главное.
Он улыбнулся. – Спасибо, мам.
Тут его поплавок задергался.
– Оо… у тебя клюет, – радостно заметила я.
– Так, что мне делать?
– Подсекай.
– Что?
– Делай так, – я помогла ему подсечь рыбу.
– Так, что дальше?
– Наматывай леску и тяни рыбу сюда.
Вскоре он вынул свою первую рыбку из воды.
– Я поймал, мам… я поймал! – радости его не было предела.
– Хи-хи… я вижу, и горжусь тобой.
Я позвала Коко, она достала свой фотоаппарат и сфотографировала меня с юным рыболовом.
Наступила ночь, костер освещал наш лагерь и давал тепло. Мы расселись вокруг него, Хенк сидел рядом с Оттом, они держали палочки, на которых был насажен зефир.
– Ну что, ребята, нравится поход? – спросила Коко.
– Да, мама.
– Да, мисс, – хором ответили жеребята.
– Ну а какая ночь у костра без страшной истории? Кто-нибудь из вас слышал историю о призраке невесты?
Дети помахали головами и сели поудобнее.
– И с тех пор ее призрак шляется в этом лесу в поисках одиноких жеребцов, а когда находит, она достает свой топор и…
Оттом не выдержала и закричала.
– Не волнуйся, Оттом, – обнял ее Хенк. – Я тебя защищу от нее.
– Нет! – она обняла его сильнее. – Она охотится на одиноких жеребцов, поэтому это я буду защищать тебя.
Мы с Коко засмеялись.
– Ну ладно, уже поздно, пора на боковую, – сказала Коко. – Пойдем, Оттом, пора.
– Ладно, спокойной ночи, Хенки. – Она пошла за мамой.
– Спокойной ночи, Оттом, – он спрыгнул с бревна, и мы влезли в палатку. Я расстегнула свой спальный мешок...
– Мама?
– Да?
– Можно я посплю с тобой в мешке, знаешь, после этой истории я очень боюсь спать один…
Я вспомнила те дни, когда он прибегал ко мне в постель в грозу. – Да, конечно. – Мы уместились в спальнике, и я погасила свет в керосиновой лампе.
– Спокойной ночи, мама, я люблю тебя.
– Спокойной ночи, Хенки, и я тебя. – Он уткнулся носиком в мою грудь, это вызвало волну приятных воспоминаний: о том, как я нянчилась с ним еще маленьким месячным младенцем, таскала его всюду. Одевала в костюм морячка, пирата. Да, быть мамой – это великое дело, кобыла или жеребец, которые не были родителями никогда не поймут, что это значит, и как можно себя накрутить, если у жеребенка просто температура сорок.
Я устроилась поудобнее и обняла своего малыша, и в тридцать пять я буду считать его маленьким карапузом.
Я уснула, наверное впервые за столько лет, я уснула с мыслью, что нахожусь в Понивиле.