Я другая
Призраки прошлого
Вот уже как две недели я живу дома у Меркьюри. Дом у него не такой большой, как я себе представляла, но в нем нашлась комнатка для меня. Вначале он настаивал, что я должна спать в его комнате, а он будет спать в комнате для гостей. Но я настояла на том, что мне будет неудобно, и после долгих упрашиваний и объяснений Мерк согласился.
Поначалу, я чувствовала себя не в своей тарелке, было неудобно спать на матрасе. Я уже так привыкла засыпать на легких мягких облаках, что сон на такой поверхности казался мне лежанием на камнях.
К тому же расписание Мерка. Жеребец вырос на расписаниях, как Твайлайт, ровно в девять он встает и идет умываться, и я должна следовать им тоже, в полдесятого уже завтракать и так далее. Поначалу это раздражало, но вскоре я привыкла.
А еще он забавно поет в душе. Еще не было момента, когда он был в ванной и оттуда не издавался его чарующий голос, поющий о «Дорогой Клементине»
Я сидела в ванне, в доме Меркьюри оказался тропический душ. Мне нравилось находиться под ним, я специально регулировала температуру воды, чтобы она совпадала с дождевой. Было приятно, я начинала представлять, что сижу под дождевым облаком, которое омывает каждую частичку моей шерстки, каждое перышко на крыле, это расслабляло.
Жить с кем-то в доме было приятно, но соседство с Танком тоже не плохо. Правда он не такой хороший собеседник и не приготовит завтрак… завтрак. – Блин, дура! – Вскрикнула я, схватившись за голову, как я об этом не подумала?
Я живу тут у него две недели и ни разу не отблагодарила его, как следует, все одни «спасибо» да «благодарю». Нет, чтобы приготовить завтрак или обед, или ужин. Хоть накормлю его после работы. Дура ты, Рэинбоу Дэш, дура.
– Вот выйду из душа и сделаю генеральную уборку дома или прополю ему двор, а может…
– Может выйдешь и позавтракаешь? – сказал мне голос из-за двери.
Я осознала, что говорила вслух и мне стало стыдно.
– Так ты будешь завтракать? – спросил меня Меркьюри.
– Да, сейчас выйду, – я выключила воду и, взяв полотенце, принялась вытирать себя.
А смогу ли я приготовить ему что-нибудь? В смысле, я не такая хорошая кухарка, чтобы сделать нечто экстравагантное. У меня еле выйдет разогреть готовый завтрак из универмага. В любом случае ему надо как-то отплатить за доброту, как говорила Рэрити в Мэинхеттане, «делай добро всем, и оно же придет к тебе».
Мы завтракали за обеденным столом, как обычно, Мерк приготовил чудесные оладьи.
– Ммм… чудесные оладьи, – я никак не могла надивиться их вкусу, они были такими же, как... как, когда-то мне готовила одна близкая мне пони.
– Я рад, что тебе нравится, знаешь, нечасто можно кого-то угостить своей стряпней.
– Да, ну следующий завтрак за мной, обещаю, – надеюсь он не отравится от того, что я приготовлю. Мама Скуталу вечно тянет меня на кухню, чтобы я ей помогала, но я постоянно что-то портила, надеюсь я не облажаюсь.
– Ты сегодня ночью опять кричала, снова кошмар? – обеспокоенно спросил меня Мерк.
– Эм… что-то похожее, не сказала бы, что кошмар, скорее призрак прошлого.
– Расскажи мне, мы с тобой уже как месяц знакомы, а ты ни разу не рассказывала мне о своей семье, о прошлом, как познакомилась с Флаттершай и что сейчас с твоими родителями.
– Я тебе и так сказала достаточно, – я не хочу говорить ему про свою семью, хоть он мне и друг, но я мало, что рассказывала о семье, даже подругам, а с Флаттершай я взяла клятву, что та будет молчать. Надеюсь, она ее сдержит.
– Почему? – его лицо исказилось. – Почему ты не хочешь рассказывать? Что тебя гложет?
– Ничего! – я случайно сорвалась и крикнула на него. – Я просто не хочу об этом разговаривать и все.
– Но если ты не расскажешь кому-нибудь, то этот кошмар будет мучить тебя до конца твоих дней, если ты не выпустишь его, то тебе будет все хуже и хуже, видения будут преследовать тебя, возникать не только когда ты спишь, а всегда, вскоре ты замкнешься в себе, и будешь только ты и твои кошмары.
– Нет и все, что тут непонятного!? Я тебе не скажу даже если ты будешь грозить меня повесить или запрешь в подвале, используя как игрушку, для своих нужд! – не доев завтрак, я слезла со стула и пошла в свою комнату. – Да, тебе вроде на работу надо.
У моей комнаты был балкончик, я выходила на него, ложилась в шезлонг и думала о своем.
Я вспомнила свою первую встречу с Флаттершай, она не особо ко мне тянулась, но меня, что-то притягивало к этой пони, что-то, что заставило меня с ней подружиться и следовать за ней по пятам, благодаря ей, я и нахожусь тут, в Понивиле.
А интересно, может нам не была уготована судьба дружить? Что, если эти совпадения о получениях наших кьютимарок и элементов гармонии всего лишь стечения обстоятельств, чтобы мы смогли уничтожить зло, которое угрожало Эквестрии и все.
Этот вопрос не давал мне покоя. – Нет, я не могу, это была судьба, и не могло быть совпадением. Мы получили наши метки в один день, нас связали элементы гармонии, подружившись с нами, Твайлайт открыла магию дружбы, и теперь она принцесса. Все это связано судьбой, и думаю то, что происходит сейчас, тоже происки судьбы, может она решила сделать нам все эти поблажки, чтобы мы шли вперед, как Твайлайт, а не сидели на месте.
Хотя мама всегда говорила, что мы творцы своей судьбы. Неужели все судьбоносные действия, что происходят сейчас, происходили и будут происходить лишь наш выбор и больше ничей.
Зачем спрашивать «что»? Если правильный вопрос — «когда»? Вся разница между прошлым и настоящим. Живёт, жила, будет жить. Умирает, умерла, умрёт. Воспринимай время, как оно есть, Рэйнбоу Дэш.
Я должна думать о будущем, когда я буду вспоминать эти моменты с улыбкой, но при этом идти дальше и не оглядываться. Может сейчас?
От этих мыслей у меня заурчал живот, естественно, ведь я мало поела, это был даже не завтрак, а просто перекусон. Меркьюри наверное ушел, так что я могу пойти вниз, и покушать, не слушая его вопросов о моем прошлом.
Я спустилась вниз и направилась к холодильнику, открыв его, я достала недоеденный мной завтрак. Мерк, как обычно, все аккуратно сложил в пластиковые контейнеры и убрал.
– Не буду я рассказывать ему о болезни мамы, о том, почему переехала в Понивиль, да и кому интересно знать, как я потеряла дорогих мне пони, – я замерла, увидев, что мой сосед никуда не ушел, а лежит на диване в гостиной, укрывшись пледом, и приложив компресс к голове. – Ч..что? Почему ты не на работе?
– *Кашель* я заболел, *кашель* кажется у меня температура.
Я подошла к нему и приложила копыто к его лбу, он и вправду был горячим.
– Я пойду, позову доктора.-Он схватил меня за копыто.
– Нет, не надо, просто посиди со мной тут, принеси чаю, забота и слова сказанные тобой о твоем прошлом исцелят меня.
Я смотрела на него. Выглядел он конечно болезненно, но все же он актер и мог бы это подстроить, а вдруг нет, и он болен, и я ничего не буду делать, и он умрет от туберкулеза. – Я принесу тебе чего нибудь и...
Через минуту я вернулась к нему с подносом, на нем был чайник, две чашки чая и закуска. Я села на кресло и взяла кружку. Он смотрел на меня, его взгляд был как у жеребенка, который сейчас услышит самую лучшую сказку в мире. М...да уж, лучшую.
Я вздохнула, выбора нету, да и он рано или поздно докопался бы до истины.
– Мои родители познакомились в университете. Моя мама только что поступила на факультет естествознания. Молодая красивая кобылка в самом рассвете сил… розовая шкурка и темно синие волосы, она мечтала объехать весь мир и написать про это сборник книг путеводителей и заметок. А папа простой преподаватель краеведческих наук, ему сразу понравилась мама, он стал уделять ей внимание на уроках… ну понимаешь там, ухаживания, попытки пригласить на ужин и все такое… Спустя два года они поженились, а еще через год у них появилась кобылка по имени Рэинбоу Дэш.
– Дэши, вставай, – послышался голос мамы.
– Ммм… мам, я не хочу вставать, – я укрыла свою голову подушкой, чтобы не слышать как мама будет ворчать. Но она не стала ругаться, она стала меня щекотать. – Ахах... Мама плеклати, мам! Щекотно!
– Нет, не перестану пока ты не поднимешься с постели, не умоешься и не пойдешь завтракать, – игриво сказала мама.
– Ну я не хочу куфать, – я уже большая и не буду есть.
– Надо, доченька, надо, ты же хочешь вырасти самой быстрой и сильной пони в Эквестрии? – она улыбнулась.
– Да, да, я буду такой быстлой, что посажу тебя в повозку и обвезу воклуг света за несколько секунд! – я стала прыгать на кровати.
– Хи-хи… ну вот видишь, а теперь идем.
Я спрыгнула с кровати и побежала в ванную, мама уже приготовила зубную щетку и пасту для меня.
Закончив, я помчалась вниз, на кухню, по пути размахивая крыльями, пытаясь взлететь. Я уверена, что полечу сегодня, ведь папа говорил, что мои крылья уже достаточно сильные. Я была так уверена, что прыгнула с лестничного уступа и, полетев вниз, упала на пол.
– Ааай! – я заревела, тут же появились мама с папой.
– Милая, что случилось? – папа поднял меня и стал осматривать.
– Я хотела полететь, но споткнулась и упала, и тепель у меня болит спинка.
– Ну-ну, все хорошо… – папа вытер мне слезы. Поцеловал в лобик, мама тоже меня поцеловала. –
Лучше?
– Да…
– Хорошо что ты упала на облако, будь это деревянный пол, было бы хуже, – сказала мне мама.
– Я больше не буду.
– Ну вот и хорошо, а теперь пойдем позавтракаем, – папа отнес меня на кухню, там уже были мои любимые хлопья. Он посадил меня за стол, и я взяла коробку и сунула копытце внутрь, чтобы достать игрушку, которая лежит на дне, но мама тут же убрала коробку и пригрозила мне копытом.
– Аааа… не пойдет, ты знаешь правила, всю коробку съел, игрушку увидал.
– Ну мам… это же долго, – я хотела эту игрушку прямо сейчас.
– Нет, правила надо соблюдать, а то мир погрузится в хаос.
– Тьфу… дулацкие правила.
– Дорогая, давай быстрее, – папа звал маму которая прихорашивалась, для похода в гости.
– Пап, а куда мы идем?
– Ну у меня в школе был один друг, и давным-давно он уехал из города. Я не видел его долгое время, и вот он приехал жить сюда. У него теперь есть семья, дом как у нас, и мы идем к нему в гости.
– А у него есть дети?
– Да, одна из них даже твоя ровесница, уверен вы подружитесь.
– А она летает, любит сполт? – мне стало интересно, кто эта новая пони, с которой я познакомлюсь.
– Хе..хе, не спеши, я сам не знаю, и когда мы будем у них в гостях, будь как принцесса.
– Фуу… не хочу быть как плинцесса, это скучно, хочу быть как стлажник, – не люблю когда он так меня называет, все время покупает мне куклы и наряды. Мама тоже хороша, прошу мяч, а она юбку.
– Хи-хи… но для меня ты всегда будешь маленькой принцессой, – папа потрепал мне гриву.
Тут спустилась мама. – Ну я готова, – она продолжала пудрить носик. – О, Дэши, ты так пойдешь? – мама попудрила мне нос.
– *чих* фу… ма… но зачем?
Дверь открылась, и нас встретили бирюзовая розововолосая кобыла и желтый пегас с седой гривой.
– Привет! – сказали мои родители, я стояла за ними, немного стесняясь, но папа вытолкал меня вперед.
– А это наша маленькая. Познакомься.
– Здлавствуйте, меня зовут Дэш, – я улыбнулась им.
– Нет, скажи полное имя, – попросила мама.
– Ну мам… я не хочу, – мама строго на меня посмотрела. – Эх… меня зовут
Ле…ле…рле…Леинбоу Дэш.
– Ха-ха, – засмеялся папин друг. – Она у вас букву «Р» не выговаривает? Как мило.
– Да… но мы надеемся, что это пройдет, а то придется сменить ей имя, – сказала мама, я обернулась к ней.
– Я не хочу длугого имени, мне и это нлавится.
– Хи-хи… оно и будет твоим, – мама приобняла меня.
– Ну заходите, я познакомлю вас с моей семьей, – папин друг позволил нам войти. У него было точно также, как и у нас дома, только мебель другая. – Девочки, идите сюда.
К нам подошли взрослая кобылка с бирюзовой шкуркой и желтой гривой и моего возраста желтенькая с розовой гривой. – Это моя старшая Фэйт и младшенькая Флаттершай.
– Привет, – сказала Фэйт, она была очень приветлива, мне почему-то захотелось, чтобы она стала моей старшей сестрой.
– *Писк*, – лишь это издала желтенькая.
– Простите ее, Флаттершай у нас не особо разговорчивая, – сказала ее мама.
– Ничего, я думаю она разговориться с Рэинбоу, – ответил папа.
– Я уверен, так и будет, – согласился папин друг.
Мы сидели в гостиной, Фэйт лежала на диване и читала какой-то журнал, а Флаттершай и я играли, но играли мы по отдельности. Я играла в кубики, а она возилась с плюшевым кроликом, нянчила его и что-то бормотала. Не интересно, я хочу пойти во двор поиграть в мяч или в «стражники-разбойники»
– Эм… Флаттелфай, а ты слышала о Капитане Эквестлия? – она молчала. – Эй, я тебя сплосила?
Я подошла к ней и посмотрела в лицо, но она быстро отвернулась. – Эй… – я снова села на место. Может я ей не нравлюсь? Или это игра для одного пони и мне нельзя, может она наиграется и будет играть со мной, а может она как эти… как мама говорила, отлефонные?
Я построила пирамиду из кубиков и рушила ее.
– Йяллл… я ужасный монстл… бум-бум, – кубики разлетались по всей комнате.
– Рэинбоу, не могла бы ты играть поспокойнее? – попросила меня Фэйт.
Я села обратно. Мне было жутко скучно, а подобные посиделки у родителей бывают аж до самого вечера. Не знаю почему, но я очень хочу поговорить с Флаттершай. Может… есть идея!
Она сидела и играла со своим кроликом, не подозревая, что я крадусь к ней. Подкравшись поближе, я схватила ее за бока и крикнула. – БУ!
– Ай… – она закричала, оттолкнув меня, и побежала к сестре, та ее обняла.
– Зачем ты это сделала, Рэинбоу Дэш? – строго спросила меня Фейт, мне стало стыдно.
– Я хотела, чтобы она подлужилась со мной, а она не хотела говолить…
– И?
– Ну, я подумала, что если ее напугать, то ей станет весело, это же весело, когда тебя кто-то пугает…
– Но Флаттершай другая, она не любит, когда ее тормошат, донимают и прочее...
Я поняла, что поступила плохо.
– Я плосто хотела подлужиться и все, ведь все хотят длужить, а она молчит.
Фэйт посмотрела на свою сестричку, которая уткнулась ей мордочкой в грудь, и время от времени выглядывая, как из-за угла.
– Ты тоже виновата, Флаттершай, она ведь хочет дружить, а ты, как отрешенная, давай вы начнете все с начала? Хорошо?
Желтенькая, что-то пробубнила сестре и вышла из ее объятий.
– Эм… привет, меня зовут Флаттершай, – робко сказала она.
– Пливет, я Лэинбоу Дэш, я люблю сполт, а еще комиксы пло Капитана Эквестлию.
– Капитан Эквестрия? Я тоже их читаю, у меня есть несколько выпусков.
– Класс! Можешь их показать?
– Конечно…
– И так ты с ней познакомилась? – спросил меня Меркьюри, отпивая чай.
– Да, таким необычным способом, я даже удивляюсь, как наша дружба столько продержалась. Я – скорость, она – застенчивость, мы такие разные. И я поняла, что с самого детства причиняла ей боль, не такую, как отправка прямо на деревья, а другую, более глубокую, часто ранила ее чувства, доводила до слез, – я смотрела на свое отражение в чае. – Может нам не суждено было быть вместе?
– Ну тогда бы вы не были друзьями до самого Понивиля, вас что-то связывало вместе. Я уверен, вы помиритесь и будете лучшими подругами навеки.
– Хм… спасибо, – я отпила из кружки.
– Но это не повод, для кошмаров, расскажи все же, что тебя гложет, – он уселся поудобнее.
Выбора не было, он не отстанет, и по мне будет предательством, если я не расскажу ему то, что было несколько лет назад.
– Эх… ты будешь вторым пони, кто узнает… Мне было шесть лет, я вспоминаю этот период жизни с болью, но в то же время с любовью, потому что помню маму.
– Мама, быстрее-быстрее, шоу вот-вот начнется! – я прыгала у входа на стадион Клаудсдейла. Мама медленно и устало шла ко мне, в ее глазах не было обычного блеска, казалось она выжимала последние силы, просто шагая вперед.
– Не волнуйся, Дэши, успеем, *кашель* до шоу еще двадцать минут, мы еще успеем купить попкорн.
– Ура! Попкорн! Мне с карамелью, а еще газировку и кепку с надписью «фан №1», а еще флажок и…и... и майку, а еще игрушку с Болт Харекеном, – я не унималась.
– Хи-хи… хорошо, милая *кашель*.
Мы подошли к кассе, мама принялась копаться в сумочке. – Оу… Дэши, ты не видела куда я положила билеты?
Я вспотела, неужели она их забыла? Нет, весь год вести себя послушно и работа в саду миссис Паркер были напрасны, на мои глаза наворачивались слезы. И тут мама протянула копыто мне за ухо и достала билеты. – А, вот они, все время прятались за ушком моей доченьки, – она мне улыбнулась. – Думала я забыла билеты, а нет… *кашель* я ничего не забываю.
Мама пошутила, и я уже не сдерживала слезы. Она любит шутить, может намазать папе крем на копыто и пощекотать его нос перышком, и когда он полезет почесаться...
– Милая, ну не плачь, это была шутка, – она обняла меня.
– Я знаю…*всхлип*… просто я расстроилась, что не посмотрю выступление.
– Ну-ну, все хорошо, давай вытрем слезки и войдем внутрь, я куплю тебе двойную порцию попкорна, а еще сахарную вату.
– *Всхлип* честно купишь?
Она искренне посмотрела на меня.
– Ну конечно куплю.
– Тогда пошли! – погарцевала внутрь стадиона.
Мама, как и обещала, купила мне все, о чем я ее просила. Теперь мне надо было привлечь внимание Болт Харекена, и он поставит мне автограф.
Мы сели на свои места. Мне хотелось, чтобы папа был тут, со мной и мамой, но у него сейчас эта сессия в университете, и он не может с нами гулять. Но тут есть мама, и это все, что мне нужно.
– Дамы и господа! – объявил жеребец в рупор. – Перед вами будет выступать лучшая летная команда Эквестрии… – он сделал затяжную паузу. – Воооондерболты!
Тут небо озарилось фейерверками, и на стадион вылетели Вондерболты, они преодолели звуковой барьер. Впереди группы был он, Болт Харекен – лучший из летунов, который когда-либо входил в состав Вондерболтов, более двенадцати мировых рекордов, пятидесяти наград в разных номинацях.
И я здесь, прямо сейчас, смотрю, как он делает свои знаменитые трюки.
– Мама, а когда я вырасту, я стану Вондерболтом?
– Хи-хи… ну это как ты захочешь, запомни, мы и только мы вершим свою судьбу…*затяжной кашель* где мой ингалятор?
Мама полезла в сумку, в последнее время она неважно себя чувствует, я думаю это простуда.
Вондерболты закончили свою летную программу, и теперь каждый из участников показывал свой уникальный талант. Вот Вилт Фаер сейчас сделает дождевой торнадо. Она крутится так быстро, что создает вокруг стадиона воронку, туда скидывают дождевые облака, затем пегаска вылетает из своего торнадо, прежде чем оно выйдет из под контроля и пикирует в место, которое называют глаз бури. Набирая скорость, она влетает внутрь точно в момент преодоления звукового барьера. Небольшим взрывом Вилт разрывает торнадо и окатывает зрителей дождевой водой.
А вот и Болт Харекен, он летит меж грозовых облаков собирая с них заряд. Когда он накопит его достаточно, его костюм начнет искрить, и будет казаться, что пони стал живой молнией.
– Дэши, а какой из летунов тебе больше нравится?
– Ну… мам, я же тебе говорила, Болт Харекен – мой любимый летун.
– А ну да.
– Ты же говорила, что никогда ничего не забываешь.
– Хи…хи… – она специально спросила, все она помнит.
– А теперь приготовьтесь, детишки! – объявил ведущий. – Ведь сейчас великий и непревзойденный Болт Харекен и его команда соберут жеребят, для того, чтобы выяснить, кто лучший юный Вондерболт. Пожалуйста, поднимите копытца, чтобы сотрудники стадиона смогли увидеть вас.
Это мой шанс! Я могу показать себя и, еще лучше, быть рядом с ним. Я тянула копытце как могла. Тренеры летали по стадиону, брали жеребят и несли их на одно облако. – Возьмите меня-меня! – кричала я, подпрыгивая и махая крылышками.
– Пожалуйста, меня!
– Мужчина! Возьмите девочку! – крикнула мама, пони сразу заметил меня и подлетел.
– Летать умеешь? – спросил он.
– Еще бы! – радостно воскликнула я.
– Тогда полетели, а то там заканчивают отбор.
Мы направились к тому месту, где собирали остальных жеребят. И вот я стою, рядом со мной, в нескольких метрах, парит мой кумир, улыбается и махает копытцем, оглядывая нас.
– Так ребятки, сейчас мы узнаем, кто из вас прирожденный Вондерболт, – сказал Харекен. – Вы
делитесь на две группы: мальчики и девочки, у каждой группы своя таблица результатов.
– А почему мы не можем лететь все вместе? – спросила я. Он посмотрел на меня и потрепал мою гриву.
– Потому что девочки летают слабее мальчиков.
– Ничего подобного! Вот увидите, я их тут всех обставлю.
Жеребята засмеялись, среди толпы нашелся Билли.
– Ну конечно, Рэинбоу Крэш.
– Я докажу им, – говорила я сама себе, подходя к стартовой линии. Тут ко мне подлетела Вилт Фаер – кобылка с шоколадной шкуркой и темными волосами, она наклонилась ко мне. .
– Я верю в тебя, покажи этим мальчишкам, – подбодрила она меня. Я начала разминать крылья, готовя их для быстрого полета.
Мама сидела на трибуне, даже отсюда я видела, как она кашляла. Вот стану Вондерболтом, найму маме самых лучших докторов Эквестрии, и она выздоровеет.
– Так малыши, внимание, вы должны уложиться в норму и выполнить ряд заданий, – сказал ведущий. – А теперь приготовьтесь.
Я собралась с силами. Вилт Фаер и Болт Харекен сидели на скамейке и мило перешептывались, у Вилт краснели щеки, что же он ей сказал?
– На старт, внимание… марш!
Я рванула со стартовой линии, оставив большинство соперников позади. Впереди было несколько жеребят, но они упорно дрались за первое место. Этим можно было воспользоваться, мама учила, что иногда нужно импровизировать. Я подлетела к одному из жеребят, это оказался Билли.
– Чего тебе, радужная!?
– Я просто хотела сказать…
– Что?
– Желаю удачи в гонке, – я послала ему воздушный поцелуй.
– Что? А фу… бе, – отвлекаясь на мальчишеские предрассудки, он не заметил столба и врезался в него.
Одним меньше. Двоих было не так уж и трудно обогнать, они сдались на первом повороте. Последний был не из робких, мне пришлось сильно поднапрячься, чтобы его догнать, но он все время отрывался. Тут впереди возникла полоса препятствий. Это мой шанс, этот паренек слишком здоровый, чтобы маневрировать, здесь я могу выиграть.
Залетев в первую трубу-тоннель, он быстро потерял скорость, позволив себя обогнать, я вылетела из тоннеля и вырвалась вперед, вот она финишная прямая. Я чуть-чуть поднажала и пересекла ее.
– Да, я выиграла! Да-да… – я приземлилась на облако и стала танцевать.
– Поздравляю, девочка, – ко мне подлетела Вилт, Харекен был сзади. – Ты не только первая, но еще и установила рекорд, побив все нормы как для девочек, так и для мальчиков.
Болт Харекен подошел ко мне. – Я…я… – Вилт пнула его в бок. – Я должен извиниться за свои слова, ты показала, что девочки могут быть круче мальчиков.
Он сказал это, он считает меня крутой.
– Скажи, как тебя зовут? – спросил Харекен меня.
– Рэинбоу Дэш, – я смутилась.
– А с кем ты пришла?
– С моей мамой, вон она, – я показала на место, где сидела моя мама. Она радостно махала мне копытцем, даже при ее болезни она очень быстро махала.
Харекен подобрал меня и отнес к маме, передав меня в ее копытца.
– У вас замечательная дочь, – сказал он ей.
– Спасибо, мы всегда знали, что она будет потрясной летуньей.
Он потрепал мне гриву. – Я поразился твоему рвению, уверен, ты станешь Вондерболтом, и однажды, ты будешь проводить такие же соревнования, как я.
– Спасибо.
– А вот, чуть не забыл, где моя ручка?
Мы шли с мамой со стадиона, я прыгала вокруг нее. Я была на седьмом небе от счастья, ведь Болт Харекен расписался на моей бейсболке и подарил свои очки.
– Классно! Ты видела, как я их всех обогнала? А как Харекен восхищался мной?
– Хи-хи, видела, милая, *кашель* и я горжусь тобой.
– А мы расскажем это папе?
– Разумеется, вот он вернется *кашель* весь такой злой, что лентяй студент *кашель* не отвечал на легкий вопрос – имя преподавателя и название предмета, * кашель* а мы обрадуем его такой новостью.
– Классно! Ура!
– Только * кашель* нам *кашель* надо… – мама свалилась, упав на бок.
– Мама! Мам!? Что с тобой?
Мама быстро встала. – Ничего, все хорошо, просто споткнулась, пойдем домой.
Я очень испугалась за маму, она не часто так делает, но когда это происходит, мне ужас как страшно.
Мы долетели до нашего дома. Солнце уже садилось, и в окнах горел свет, это значило, что папа уже там. Мы открыли дверь, и я прокричала.
– Папа, мы дома!
Он вышел из гостиной.
– Вот и мой птенчик, и моя птичка, как выступление?
– Супер-дупер-класс! Сначала там летали Вондерболты, вот так, “вших вжух”, а затем один такой “Врум”, аааа…
– А затем Дэш выиграла залет в соревнованиях в конкурсе юный Вондерболт, – продолжила мама.
– Правда?! – радостно переспросил он.
– Да! – восторженно воскликнула я. – Я обогнала там всех, а Болт Харекен дал мне свой автограф и дал свои очки, и еще сказал, что я буду Вондерболтом.
– Я горжусь тобой, принцесса.
– Ну пааап… я не люблю, когда ты меня так называешь.
Он меня обнял.
– Иди играй, и скоро спать.
Был уже вечер, я шла в свою комнату и услышала голоса родителей в спальне.
– Нет-нет, этого не может быть, – говорила мама, кажется она нервничала. – Из самых неудачных моментов забеременеть мне выпал именно этот.
У меня будет братик или сестренка?
– Фаерфлай, я думаю все обойдется, ребенок родится, ты выздоровеешь, и у нас все будет хорошо.
– Не будет, Джек! Врачи не знают что это, но оно прогрессирует, сегодня я потеряла сознание на глазах у Рэинбоу, что дальше? – я слышала как она плакала. – Мы столько времени планировали завести второго жеребенка, хотели переехать, а что теперь?
– Не волнуйся, милая, все будет хорошо, вот увидишь.
Я вернулась в свою комнату. У меня будет братик или сестричка, классно! Но почему мама не рада, она боится, что заразит малыша? Или что больным мамам принцесса не выдает жеребят?
Я легла в постель. В любом случае все будет хорошо, мама выздоровеет, у меня будет братик, я буду учить его всему, он будет летать также круто, как и я. И все мы будем счастливы: я, мама, папа и братик.
Не всегда наши мечты и желания сбываются так, как мы хотим. Два месяца назад я просила всех, от Селестии до демонов Тартара, чтобы с мамой и жеребенком все было хорошо, но они меня не услышали. И теперь я сижу тут, в больнице возле ее палаты, а мама лежит, подключенная к аппаратам поддержания жизни.
– Мама, тебе чего-нибудь принести?
Мама лишь улыбнулась.
– Нет спасибо, все у меня есть, иди лучше в школу, ты должна быть умной, чтобы…
– Нет! – я перебила ее. – Я не пойду туда. Не смогу, зная, что ты тут. Я буду с тобой, если что-то случиться, – я сидела и смотрела на нее, она лишь улыбалась и, протянув копытце, стала гладить меня.
– Ты такая большая девочка. Словно вчера, я укутывала тебя в пеленки и мерила платья… и вот ты передо мной сидишь, также как я тогда. Я тобой так горжусь милая… хотела бы я увидеть тебя большой взрослой кобылкой, ты была бы самой красивой, – на мои глаза наворачивались слезы, она тоже плакала. – Помни, Дэши, мы сами выбираем свою судьбу. Не она нас, а мы ее, и все что мы делаем идет во благо, даже если это была ошибка.
– Мама…
– Я люблю тебя, милая.
Приборы начали пищать, но я не понимала, что это значит.
– На помощь, помогите! Сестра! – в палату вбежала мед-пони, посмотрела на маму, потом на приборы.
– Органы отказывают, нужно немедленно в реанимацию, – она позвала еще врачей, они стали готовить ее, а мама продолжала смотреть на меня, улыбаться и гладить копытом мое личико.
– Я люблю тебя, Дэши, присмотри за папой, – ее глаза закрылись и писк приборов слился в единый гул, врачи уже ничего не могли сделать. Доктор лишь посмотрел на часы и сказал:
– Время смерти: семнадцать часов тридцать минут.
– Нет! Нет! Это неправда! – я не верила в это. – Мама, очнись, мама! – я трясла ее в надежде, что она очнется и просто скажет, что это была шутка, один из ее любимых розыгрышей, но она не просыпалась. – Мама!
– Уведите девочку пожалуйста и позовите санитаров, пускай отвезут тело в морг.
Меня подхватил врач и понес в коридор, я сопротивлялась, просила поставить меня на место. Я хотела побыть с ней еще немного, ее улыбка застыла, и копыто все также тянулось ко мне.
Это был последний раз, когда я видела маму. И я не успела ей сказать, что люблю ее, не такая уж я и быстрая.
Я стояла в кафе, ждала своей очереди, чтобы заказать себе и отцу кофе и запеченные яблоки.
Папа допоздна был в университете, так что я решила навестить и покормить его.
– Свободная касса! – прокричал пони-кассир, я поспешила подойти к нему. – Здравствуйте, что будете заказывать?
– Здравствуйте, два кофе, запеченные яблоки.
– Игрушку брать будете?
– Нет.
Он развернулся и ушел делать мой заказ.
Прошло уже одиннадцать лет с тех пор как мамы не стало, а я все еще считаю, что она стоит напротив меня и собирается навестить папу.
– Ваш заказ, мисс, – кассир протянул мне пакет с едой и одноразовую подставку для кофе, я взяла их, расплатилась за заказ и направилась к учебному заведению отца.
Я долетела за несколько минут, кофе еще не остыл, и я вошла внутрь. Я тут частая гостья, папа советует мне идти сюда, хотя не знаю зачем? Ну в смысле, пони учатся в школе пять лет. За это время их учат писать и считать, обучают наукам, которые пригодятся в жизни. Затем ты получаешь метку и идешь, куда она тебя ведет. Хотя это не совсем так, меткой моей мамы была молния, она, как и я, любила быстро летать, однако пошла сюда, чтобы связать свою судьбу с путешествиями. Она говорила, что кьютимарка не является нашей судьбой, она показывает, что мы делаем лучше других, а судьбу выбираем мы сами. Кстати о судьбе, мне нужно серьезно поговорить с отцом, по поводу моего будущего в этом городе.
И пони поступают сюда, чтобы заняться тем, чем им хочется, хотя это очень трудно.
Я же решила устроится на работу. Меня выперли из академии через полгода, так что я больше хотела поработать, чем сидеть за партами и слушать преподавателя.
Двери распахнулись, и я вошла в этот муравейник, кишащий суетливыми пони – одни сидели и болтали, другие занимались какой-нибудь деятельностью. Я шла к аудитории отца, у него уже должны были закончиться занятия, мы планировали перекусить и вместе пойти домой.
Я подходила к его аудитории, когда двери открылись и на меня хлынул поток студентов, чуть не сбив с ног. Некоторые жеребцы оглядывались на меня, кто-то выкрикнул фразу в стиле «Эй, крошка, не прочь полетать сегодня вечером в моей комнате?» Не будь у меня рот занят пакетом с закуской и кофе, я бы сказала ему пару лестных слов. Пришлось просто закатить глаза, к тому же, ему уже отвесил подзатыльник один из его дружков, сказав, что я дочь их преподавателя.
Вскоре вся эта толпа кончилась, и я увидела родную радужную прическу. Папа занимался бумажной работой, параллельно объясняя что-то студентке.
– …Вот когда закончишь с работой, приноси, я ее проверю и скажу, что еще нужно.
Она кивнула ему и пошла прочь, папа обернулся, увидел меня, и его уставшее лицо выдавило искреннюю улыбку.
– Привет, пап, а я тут перекусить принесла.
– Привет, милая, ты как раз вовремя, а то мой желудок ворчал на лекции громче меня, – пошутил он.
Я села рядом с ним и взяла свою кружку кофе, а папа свою.
– Как прошел твой день, Рэинбоу? – папа откусил запеченное яблоко.
– Ну как, работаю, сам понимаешь, работать на фабрике не самое лучшее… я вот что подумала.
– Да?
– Флаттершай переезжает в город под названием Понивиль. Это город земных пони, очень тихий и…
– И ты хочешь туда переехать?
Я лишь кивнула в знак согласия.
– Ну… я всегда ожидал подобного поворота событий, все же ты как мама, тебя все время куда-то тянуло. Ты хотела улететь в дальние дали, а мы держали тебя, как канарейку. Но я хотел бы знать почему ты решила переехать?
– Я чувствую себя тут не нужной. Я окончила школу, пошла работать, а не учиться дальше, на фабрике меня не ценят, как бы я не старалась. Я не хочу всю жизнь провести в этом городе, как бы он не был мне любим. Я хочу свободы, чувствую, что если полечу с Флаттершай, то… найду свое будущее и судьбу. Ведь мы выбираем ее… мама всегда так говорила.
Папа похлопал меня по плечу и улыбнулся.
– Я ценю твой выбор дочка, и горжусь, что ты это сказала, – он отпил из кружки. – Я помогу тебе финансово, если хочешь?
– Нет спасибо, папа, я попытаюсь всего добиться сама.
– А где ты будешь жить?
– Флаттершай покупает дом, и я поживу у нее, а может буду комнату снимать. Как накоплю денег, куплю нормальный дом, а может закажу у наших мастеров индивидуально.
– Ну это, милая, войдет в копеечку, – сказал папа.
– Как-нибудь справлюсь, – я сделала большой глоток.
– Может встретишь какого-нибудь сельского паренька, будешь с ним жить, смотришь, и поженитесь, заведете жеребят.
Я выплюнула кофе. – *кашель* аха… папа, какие дети? Я отказываюсь нянчить детей соседей, когда они меня просят, ты видел этих спиногрызов? Это ужас, орут, слюнявят. Нет, папа.
– Хе-хе-хе… ты еще ребенок и не представляешь всей ценности семьи, детей. Когда ты подрастешь, то поймешь это. Хотя у тебя уже репродуктивный возраст, так что…
– Нет, папа… прекрати, – я не хотела это слушать.
– Вот начнется у тебя течь, сама визжать будешь, «хочу жеребенка!»
– Фу… нет.
– Вот увидишь.
Повисла неловкая пауза.
– И когда ты собираешься уезжать?
– Через две-три недели.
– Я помогу тебе собраться.
– Спасибо папа, – я обняла его.
– Я люблю тебя, принцесса, – сказал он. Думаю отец просто любит, когда я злюсь на это, все же родители хотели девочку, которая будет просить купить ей куклу и платье, а не костюм капитана Эквестрии и фигурку большого папочки.
– Когда-нибудь я одену красивое платье, как у принцессы, и ты больше не скажешь этого слова.
– Правильно, потому что ты будешь выглядеть как принцесса, и все будут тебя так звать, а я назову тебя работяга.
Мы заржали.
Я сидела в родном доме с выключенным светом, ожидая когда он придет, он будет очень рад.
Тут дверь отворилась и вошел жеребец с опущенной головой.
Я дернула выключатель светильника и выскочив из-за дивана прокричала:
– С днем рождения, папа! – он был ошарашен, и, в то же время, на лице была радость.
– Дэши, как…?
– Не могла же я не прийти на шестидесятилетие своего родного отца.
– Милая, это так приятно, – папа стал оглядывать мои приготовления к празднику. – Ты все это сама сделала?
– Да, в Понивиле моя подруга Пинки Пай – мастер таких вечеринок, она научила меня.
– Потрясающе, а где же гости?
– Ну… они придут попозже, я хотела провести немного времени вместе с тобой, без этих толп друзей, твоих профессоров и школьных приятелей.
– Ну ладно, – мы сели за стол. – Расскажи, как там дела в Понивиле?
– Хорошо, даже лучше, чем обычно, я завела себе зверюшку, черепаха, зовут Танк.
– Домашнее животное? Дэши, я поражен, ты меняешься в лучшую сторону.
– Хех…спасибо.
– А как там Флаттершай?
– Она хорошо себя чувствует, внизу ей более комфортно, чем в Клаудсдейле. Мы часто сидим у нее дома вечерами и вспоминаем наше беззаботное детство. О кстати, это тебе, – я достала из сумки маленькую коробочку, завернутую в подарочную упаковку.
Он взял ее, сначала оглядел, а затем открыл. Его взгляд был неописуем, когда он достал из коробки золотые часы на цепочке.
– Нравятся? Купила их в мастерской Кантерлота, я знаю, что ты всегда о таких мечтал.
– Дэши, они же… они же стоят целое состояние, – удивленно сказал он.
– Пустяки, я хорошо сторговалась и в придачу получила скидку, как подруга ученицы принцессы Селестии, эти торговцы чего только не сделают ради рекламы. Лучше скажи, как они тебе? Если не нравятся, я пойду сдам их и возьму… менее скромные.
– Нет, я… в восторге, просто не думал, что спустя двадцать лет, ты будешь дарить мне такие подарки.
– Ну а как еще? Зато теперь ты будешь выглядеть супер-пупер деловым, они отлично идут к твоему стилю одежды.
– Ты теперь еще и эксперт в моде?
– У меня подруга знает, она мне помогала их выбирать.
– Я правда рассчитывал, что это будет «тест» или намек, что у тебя будет ребенок, – он ехидно улыбнулся и посмотрел на меня.
– Пап, прекрати, – я покраснела.
– Почему? По-моему новость, что у меня будут внуки, была бы самым лучшим подарком.
– Ну еще не поздно, может год, а то два, и будут тебе подарки от меня.
– Ха-ха… надеюсь. Мама бы тобой очень гордилась, ты взрослая самодостаточная девушка в полном рассвете сил, я думаю она бы сказала…
– «У отца шестидесятилетие, а она еще не с пузом». А затем схватила меня за задницу и сказала бы: «Когда ты научишься ими пользоваться? В них столько власти!», – мы с папой заржали.
Раздался стук в дверь, уже в доску пьяные папины дружки и коллеги бились в ожидании поздравить именинника и увеличить содержание алкоголя в крови.
– Я открою, папа, – я шла к двери, за ней уже слышались крики жеребцов и их жен. Вот бы там оказался один молодой красивый учитель какой-нибудь науки. Хоть я и показываю папе незаинтересованность в заведении семьи, но я пытаюсь найти своего особенного пони.
Подойдя к двери, я открыла ее...
Я открыла дверь палаты, где лежал папа, к нему были подключены аппарат искусственного дыхания и капельница.
Мне сообщили, что он в больнице, я сразу поспешила сюда.
Врач сказал, что он упал прямо на лекции, что-то с сердцем. Молю, прошу, пусть с ним все будет
хорошо, я не готова потерять и его.
Я подошла к отцу, он вроде спал или дремал, это наша семейная черта проспать пол дня. Но тут он открыл глаза, посмотрел на меня и улыбнулся.
– Привет, Дэши.
Я не смогла сдержать слез, с ним все в порядке.
– Милая, не плачь.
– Я просто не могу, поклялась не плакать, и вот уже несколько раз захлебываюсь слезами.
Знаешь как ты меня напугал?
Он протянул копыто и погладил меня по щеке.
– У тебя мамины глаза, когда я в них смотрю, то вижу ее. То что было в ней, есть и в тебе: доброта, щедрость, честность и, самое главное, верность. Как думаешь, я увижу своих внуков?
– Пап, перестань, конечно увидишь, мне же всего двадцать два. Обещаю, они будут ездить к тебе на лето.
Он улыбнулся.
– Лучше расскажи, как поживает моя принцесса.
– Пап, ну мне все же не десять лет.
– Ты для меня и в пятьдесят будешь маленькой принцессой.
– Ну, ничего особенного, я снова побывала в самых удивительных местах, сыграла роль Харикена в спектакле, посвященном вечеру согревающего очага, в Кантерлоте и многое другое.
– Классно, * кашель* я горжусь тобой, доченька, и мама бы тобой гордилась.
– Я знаю… и я вами горжусь, я бы ни за что не променяла такого папу как ты.
– Кхехеее * кашель*.
– Слушай, может я тебе чего-нибудь принесу? Там книжку или…
– Нет-нет, просто посиди со мной еще немножко, поговори.
Я любила беседовать с папой. Мы болтали с ним на разные темы: спорт, мои приключения, чудеса, что я повидала, а он все спрашивал, нашла ли я в этих странствиях своего особенного пони? Или думала ли как назову своих детей? Но время посещения подошло к концу, и меня попросили удалиться.
– Ладно, я пойду, пап, завтра еще приду.
– Хорошо, принеси мне чего-нибудь.
– Пока пап, я люблю тебя.
– Пока, принцесса, я тебя тоже.
Я купила фрукты и книгу для отца, чтобы ему не было скучно, пока он там лежит. Стоило переступить порог больницы, как меня тут же встретил его лечащий врач, доктор Дориан.
– Мисс Дэш, мне надо вам кое-что сказать, присядьте, – я села на стул, доктор собрался с мыслями.
– Ваш отец… он… он умер сегодня ночью.
– Нет! – это самое страшное. – Как это произошло?
– Остановка сердца, сестра зашла проведать его, но было уже не помочь. Мне очень жаль.
Я не могла поверить, только вчера говорила с ним, он обещал, что приедет ко мне, что мы проведем целый день вместе, и вот теперь его нету.
– Мы нашли это, оно было в его копыте, – Дориан передал мне маленький круглый предмет, это были часы, которые я дарила отцу два года назад на его юбилей.
Взяв часы, я открыла их, стрелки застыли на времени три часа, сорок пять минут. И как я не
заметила, когда покупала? Под крышкой был специальный отсек для фото, там лежал мой с мамой портрет.
– Я понимаю, как вам больно, я и сам потерял отца пару лет назад. Но знаете, что один хороший пони сказал мне? Как бы вы себя не карали, за то что не были рядом с ними, это не поможет их вернуть. А они явно не хотели, чтобы мы делали себе больно из-за их смерти. Но я знаю одно, ваш отец жив, – он нагнулся ко мне и указал копытом на сердце. – В вашем сердце он и ваша мама всегда будут живы, будут любить вас.
Я вытерла слезы и взяла себя в копыта. – Спасибо вам, док.
Как ни странно, сейчас мне хотелось чьих-то объятий, и я потянулась к доктору Дориану. Он не сопротивлялся, а обнял меня в ответ.
Я собирала последние личные вещи папы и мамы в ящик, всю мебель и дом я распродала. Мне было горько покидать этот дом, ведь я родилась и выросла в нем, тут жили мои родители. Но я отдавала его почти задаром, потому что хотела побыстрее уйти из него и из города, начать новую страницу своей жизни и побыстрее забыть этот кошмар.
Открыв дверь, я увидела новых хозяев дома, это была молодая семья, они полгода как женаты, но уже ждали своего первенца.
– Добрый день, – радостно сказали они мне.
– Добрый, – сказала я им в ответ.
Супруга стала рассматривать дом, она видела его впервые, покупкой занимался муж.
– Чудесно, а как просторно, скажите, а тут есть детская? – спросила она меня.
– Да конечно, там еще есть кабинет, но его можно переделать в еще одну комнату, если захотите завести второго, или какой-нибудь уголок для чтения.
– Милый, думаю сюда мы поставим софу, – она показала на место возле окна.
– Не советую, – сказал я. – Лучше вон туда, мои родители тоже так ставили ее, в результате когда я была кобылкой, чуть не выпрыгнула из окна, а там ничего нету.
– Оу… спасибо.
Мы еще поболтали, я рассказала о всех нюансах этого дома, затем обошла его еще раз, вспоминая лучшие моменты моей жизни: дни рождения, пижамные вечеринки с Флаттершай и многое другое. Позже я подписала все нужные бумаги, чтобы дом окончательно перешел в их пользование, и ушла насовсем.
Меркьюри смотрел на меня, как будто услышал рассказ о целом геноциде, я сидела, вжавшись в кресло и уставившись в кружку с остывшим чаем.
– Вот так, Мерк, это вся моя история, в шесть лет я потеряла родную маму, а в двадцать два – отца.
– Но почему ты этого так боишься? Почему не рассказала все сначала? Зачем было устраивать эти выкрики, что это не мое дело и все нормально?
– Потому что ко мне начнут относиться по другому, жалеть, в чем-то уступать, а я не люблю, когда из-за моих проблем со мной поступают как с ребенком. Я не хочу, чтобы меня жалели за события давно минувших лет, я не хочу быть обузой.
– Но ты никому не обуза, Рэинбоу. Ты сама вгоняешь себя в эту яму, держишь эмоции в себе, не даешь узнать тебя поближе, от этого становится еще больнее.
Он был прав, я сама это сделала. Заперла эмоции, чувства, о моих родителях было известно лишь подругам, и то я просто сказала, что они погибли, не рассказывая все в таких подробностях, как сейчас. И к чему меня это привело?
Но после того, как я выговорилась Мерку о своем прошлом, о горе, которое я пережила, мне стало лучше. Я боялась, что будет больнее, но этого не произошло. Я чувствовала облегчение, как
будто душа, что сидела у меня на цепи, смогла выбраться и отправиться в свободный полет.
– Спасибо, что выслушал меня Мерк, мне и вправду стало лучше.
Он взял меня за плечи, посмотрел в глаза и улыбнулся своей улыбкой, от которой мне становилось легко на душе.
– Для этого и нужны друзья, Дэши.
Я не удержалась и подалась вперед. Он был удивлен и не понимал, что происходит, пока наши губы не соприкоснулись. Я не особо часто целовалась, у меня и парней было всего два или три, и то не лучшего сорта, но Мерк – другое дело. Я хотела быть с ним, он заставлял мое сердце биться сильнее, чувствовать себя лучше. Я нашла того, с кем могу быть в уюте и любви.
Вот так, мама и папа, ваша принцесса нашла своего особенного пони.