Сказка о том, как умирают города-государства. Переделанная и дополненная

Затишье

Общий враг объединяет

https://www.youtube.com/watch?v=oWFEVbfCcOY

Всё потеряно.

Монстр разъярен.

Город обречен.

Мы все умрем.

Эквестрийцы убили нас.

Сперва украв яйцо.

Затем – не позволив мне совершить необходимое.

Они ответят.

До сих пор не отошедшие от лицезрения несущейся на них ослепительной волны пламени глаза зашарили по тоннелю, силясь найти цель.

— БЕГИ! – вдруг разорвал наступившую после ухода страшилища тишину призыв.

Для иных ушей, не почувствовавших на себя тяжесть драконьего гнева, он небось звучит душераздирающих воплем.

Темная размытая фигурка кинулась от одной стены к другой:

— Спасайся идиотка!

Мельтешение удвоилось:

— Чего? Куда?

ОНА!!!

Принц хищно улыбнулся и с наслаждением выпустил в копившийся где-то вовне кровавый океан ненависти.

— Он сожрет тебя! – неужели же дырявое чудище правда настолько переживает за крылатую?

— Отпусти меня! – большое мутное пятно развалилось на два. – В чем дело? Кто? Ворота же закрыты!

— Да какие ворота! – ласкающее слух отчаяние. – Урод-то с нашей стороны!

Резкое движение в его сторону.

Губы разошлись в кривом нездоровом оскале.

Приятно находиться в центре внимание.

Тем более столь напряженного.

Ножи сами собой вышли из ножен.

— БЕГИ ЖЕ! – Диана последний раз дернула упрямую спутницу и последовала собственному совету.

Волна гнева захлестнула и порвала время.

В первый миг дитя обреченного поселения сделал шаг вперед.

А в следующий уже видел ужас в близких-близких глазах жертвы и собственное копыто на ее шее.

Вынесшая жеребца из-под огня пегаска лежит под ним.

И вроде бы молит о помощи.

Или просто призывает одуматься?

Алая пелена спала, уступив место стыду и непониманию.

В любом случае создавшуюся ситуацию необходимо разруливать. Желательно, не через перерезание горла, о каковом выходе талдычит голос в затылке, а через конструктивный диалог:

— Ээээээ…- в грудь ударило нечто зеленое, одним махом обрубив беседу и отбросив неслучившегося картографа от радужногривой.

Затем прилетел второй луч.

Черный дуршлаг выдохлась и пошла в поножовщину.

С известным результатом – пусть на сей раз ей аж удалось пару раз задеть ослабевшего соверена.  Где только ее тренировали? Или, вернее, с какой это радости некогда и мухи боявшийся обидеть Принц внезапно стал такой из себя фехтовальщик?

Не иначе сказок по Шару пересмотрел. Кстати, где он?

Видать потерял в полете.

Так или иначе, пара минут – и всё снова в порядке.

Хотя нет.

Вселенная вполне определенно НЕ в порядке.

— Простите, – обратился вяжущий брыкающегося перевертыша командир ко второй подчиненной. Успевшей встать и ныне глядящей на него со смесью негодования, обиды, страха и недоумения. – Даю слово: больше ни на кого нападать не намерен – главное не тревожьте. Мне надо подумать.

-

— Долго еще так будет сидеть? – не выдержав внутреннего напора, таки испортила тишину неудавшаяся жертва.

— Понятия не имею, – предельно честно ответила Диана, разминая ноющие конечности. Где проклятый урод вообще достал настолько жесткую и ершистую веревку? – Чай окончательно чокнулся и можем расходиться?

Безрогая не отреагировала на высказанную вслух потаенную мечту, вместо того задав следующий неверно направленный вопрос:

— Почему он напал на меня?– надо же обиделась, а ведь всего-навсего чуть не задушили. – Я ведь спасла его?

— Ненависть и отчаянье, – многозначительное пожатие плечами. – Видать жаждал разделить судьбу старой подружки. Отсюда мораль: не лезь не в свой дело и впредь давай самоубийцам делать мир лучше.

Непродолжительный период тишины.

— Что же теперь делать? – перестать спрашивать глупости?

Нет, ну  настолько-то радикальные меры выставлять не стоит, а то мало ли:

— Предлагаю убить его на пару – в компании всегда веселее,  – наследница великого рода приглашающе улыбнулась и сделала соответствующий моменту жест.

И тут в ворота заскреблись.

С ТОЙ стороны.

Сердце пропустило удар, а ноги заелозили по шее в предчувствии жестокого зуда.

Однако оного не последовало.

То есть, вообще.

Да и в принципе: какой уважающий себя звероящер станет издавать столь тихие звуки для привлечения к себе внимания?

— Простите? – едва-едва пробился за толстенные створки тонкий голос. – Там есть кто-нибудь?

— Спайк! – аж подпрыгнула на месте Рейнбоу и – прежде, нежели воспитанница Королевы вмешалась – вставила оба ключа в скважины.

Волшебная махина распахнулась, явив взъерошенного и потерянного дракончика. Немедленно заключенного соотечественницей в объятия. Далее произошли предсказуемые вопросы, сбивчивые объяснения, выражения сочувствия, заявление о неподдержании родительской позиции, жалобы не несоответствие реального воображаемому и прочие  банальные вещи. К счастью, детеныш вернулся не с пустыми лапами – принесенный им волшебный сказочник на отлично скоротал Защитнице время до очухивания источника всех бед.

— Просыпается! – верноподданная Королевы с сожалением отложила очередную прелестную историю о любви и встала на изготовку. – Чувствует стыд и злую радость. Одновременно. Как – не спрашивайте.

Выродок поднялся. Потянулся. Осмотрелся. Обратился к пегаске.

— Чрезвычайно извиняюсь перед вами за безобразное поведение, – умеренно низкий. — Был не в себе. В будущем приложу большее усилие для недопущения подобного. Также благодарю за проявленную при спасении моей жизни отвагу.

— Эммм…всегда пожалуйста? – слегка неуверенно отозвалась Даш, непонимающе подняв правую бровь.

— Виристиил, — маска обернулась к маленькому звероящеру. – Прошу прощения за испорченную сцену воссоединения. Не просветите ли о причине присутствия здесь?

— Я принес твой шар, – чуть слышно ответствовал смотрящий в пол ребенок. – И считаю то, что она собирается сделать неправильным. Совсем. Ее надо остановить.

— Действительно, — урод положил ему копыто на плечо. – Не могу представить, сколь тебе ныне тяжко. Моя вина. Не передать, насколько говорящий сие сожалеет.

Маленькое чудовище забормотало нечто ободряюще-извиняющееся. Мерзавец же меж тем вновь вернул внимание к радужной:

— Принц обеспечит гражданам Эквестрии выход из Города и эскорт по крайней мер до Цитадели, бо смысла оставаться тут для вас теперь нет.

— И оставить местных обаяшек на произвол судьбы? – кривая усмешка. – Ни за какие коврижки!

Второй добровольный раб Селестии подтверждающе кивнул.

Жеребец хохотнул:

— Эх, кабы бы только все тутошние обитатели были столь патриотичны. Если выживем – подам прошение на выдачу столь достойным особам звания полноценных горожан,- голос вдруг резко похолодел. – Касательно же леди Дианы…

Помянутая кобылка задрожала.

— Вы не выполнили приказ и подвергли спутницу смертельной опасности – вероятнее всего, по предварительному умыслу, – хозяин обернулся и протаранил рабыню бешеным взглядом. – Этого более чем достаточно для казни.

Не шутит – мигом вспыхнуло в голове. Защитница начала отходить назад.

— Н-но я ведь сделала всё правильно,  – как она смеет так унижаться? – Т-ты с-сам виноват!

Круп уперся в стену. Проклятье!

— Сын Города выполнял долг. Следовательно, его правота не вызывает сомнений,  – урод подошел почти вплотную. – При всём желании собеседница не способна заявить о себе то же. К счастью, это не важно.

Замаскированная морда оскалилась. Столь испугавшие Принявшую эмоции испарились без следа:  

-Родина, в лице теоретически полномочного Принца, призывает вас, гражданин, к исполнению долга, – ирония и ожидание. – Готовы?

— Ээээ, да? – лучше не спорить.

— Прелестно, – воодушевившийся псих обернулся к воротам и провозгласил. – В конце концов, вселенная движется не абы каким кривым путем, а по плану – пусть даже порой кажется, будто конечная цель маршрута не ближе Бездны. А потому…–  подошедшая безрогая потыкала идиота в плечо.

Тот обернулся.

Молот красиво опустился ему на макушку.

Диана зааплодировала.

Рейнбоу раскланялась.

— Знаете, – вдруг высказался Спайк. – Мне кажется, будто в ваших отношениях слишком много ударов по голове…

-

— Ладно уж, – дал отмашку командир. – Иди. Полчаса максимум!

— Благодарю! – единорог отсалютовал, сбежал по лестнице вниз и заторопился к узкому проходу между зданиями, откуда ему махала столь не вовремя явившаяся любимая невеста.

— Солнце моё, тысячу раз же просил: не навещай на дежурстве, — будущий муж нежно коснулся ее копыт своими. -  Тем паче ночном — сослуживцы и так уже волком на меня смотрят. Неужели ну никак нельзя дождаться пересменки?

— Нет, нельзя, — кобылка обвилась вокруг будущего мужа, мигом растопив любые намеки на недовольство. – А остальные пусть дальше завидуют – чай таки станут внимательнее относиться к другому долгу Отчизне.

— Перед обедом же виделись, — ласково возразил кавалер, также заключая свою мечту в объятия. – Чего хочешь-то?

Красавица лишь лукаво улыбнулась и потащила суженого вглубь уютного темного проулка. Никогда не жаловавшийся на отсутствие смекалки солдат начал в предвкушении наливаться сладкой истомой, тем не менее найдя силы  для последней глубоко фальшивой попытки избежать предстоящего:

— У нас осталось минут двадцать.

— Успе-ем, — сладострастно протянула ненаглядная.

Развернулась, кокетливо поклонилась и потянулась для поцелуя…

Не смертельный удар по голове чем-то мягким.

Краткая борьба.

Тугие веревки.

Кляп.

Связавшее его существо, страшнее коего дитя Город не может и представить. Беседующее с другим страшилищем, в коего обернулась ладная единорожка:

— Не могу не заметить: это отвратительно.

— Сам сказал провести выступление – и разве же не показала класс?  – монстр «кокетливо» обнажил клыки.

— Таков мой долг, – горько отозвался собеседник. – Прошу прощения за данный приказ. Пусть и отлично осознавая, насколько вам приятно подобным.

— Я – то, что я есть, не так ли? – жеребец не дослушал, повернувшись к пленнику.

Последние сомнения развеялись: линяющая, будто обгорелая белая шкура, кожаная маска, полудохлый вид. Подснежник. Неужели и здесь?

— Итак, гражданин, ответьте на один-единственный ЖИЗНЕННО важный вопрос, — лучше бы не улыбался. НИ-КОГ-ДА. – Громкость увеличивать умеете?

-

— Эк у тебя быстрая-то эвакуация! – «блеснул» остротой рядовой, во всю пасть скалясь вернувшемуся товарищу.

— Дык, не все же такие тормоза как ты, — мигом включился второй. – Некоторым, так сказать, и там и тут поспеть надо...

— Отставить разговорчики! – громко и четко остановил юмористический марафон лейтенант, выглянув на шум из окошка и поманив подчиненного подняться к себе. – Сержант, позвольте вас на минутку.

Таки на сей раз не успевший раскраснеться до состояния спелого помидора сержант молча промаршировал в башню и с туповато-бравым видом вытянулся перед офицером по струнке.

— Оставь, – устало махнул копытом старик. – Будто не знаю, что  всего полгода назад аптекарем работал.

— Но сейчас–то  солдат! – ишь, гаркнул-то. Прям внушает. Видно подружка вдохновила.

— Нашел, чем гордится, – не лишенная одобрения усмешка. – Лучше вспомни, какие замечательные мази от подагры готовил – до сих пор баночка храню. Ну да пустое — для другого вызвал, — командир пожевал ус, ища слова. – Завязал бы со всем этим…

Пауза. Ох и тяжелая же тема.

— Не понял? – бровь приподнялась.

— Ну, в смысле, с дамой, — служака аж вспотел от натуги, выдавливая из себя, мягко говоря, непривычное отеческое напутствие. – Вот на дежурстве навещает. Не хорошо это. То бишь…в общем…зря ты енто дело затеял. Совсем. Не время нынче. Война, туды-сюды. Допустим, прям сейчас женишься на ней, отпразднуешь, погуляешь – а неделю спустя тебя того. С концами. И куда ей тогда? Вы, молодые, о будущем думать не умеете. Сам-то парень, а девчонке…

До того смотревший исключительно под ноги офицер поднял мученический взор на собеседника – и узрел плещущееся в его глазах полнейшее, фундаментальное непонимание происходящего. Вертевшаяся на заднем плане мысль об отступлении воспользовалась шансом и выскочила на передний план, бесстыже сверкая обольстительными перспективами внезапной гибель в ближайшие же часы – а следовательно и шансом никогда не возвращаться к данному диалогу.

Но не таков поставленный у ворот солдат!

Город не сдается. Город ПРЕВОЗМОГАЕТ. И требует того же от них.

— Давай, для начала лучше схему нарисую – чай яснее выйдет….

-

— Отпускайте! – с опасной громкостью повторил Принц, едва ли не рыча от раздражения. – Ёксель-моксель! Слышите вообще?!

Изгнанник с угрозой для жизни и миссии извернулся, дотянулся до ближайшего камешка и легонечко кинул в не реагирующего реципиента.

Крылатый дуршлаг от неожиданности зашипел…и выронил пленника.

Слава Пламени, высота не велика.

Не забыть бы отвесить раззяве затрещину.

Потом.

— Спуститесь вниз, — терпеливо приказал руководитель экспедиции. Дождался выполнения. -  Держите Ви…Спайка.

Опять столбом стоит.

О Ревнитель, дай мне сил!

— Возь-ми-те свер-ток, – по слогам произнес новопогруженный, нежно и аккуратно постучав субординату по носу.

— А? Где? Д-да? – кобылка судорожно цапнула мешок и привычным жестом вскинула его на спину.

— А теперь – за мной, – неслучившийся картограф поднял связанного единорога, тихонько шепнул ему в ухо извинение и быстро зашагал в темноту.

Метров через семь обернулся.

Чейнджлинг изображает элемент архитектуры.

К счастью, Рейнбоу проявила инициативу – вернувшись к спутнице и потряся оную за плечо со словами:

— Эй! Идти пора! – почти пустые моргала пришли в движения. -  Он рассердиться, – Диана мигнула и дернулась. – Да что с тобой?

Глаза наконец сфокусировались на пегаске и очнувшаяся тварь очень странным голосом заявила:

— В течении нескольких часов мне втирали о местных матримониальных отношениях с точки зрения жеребцов, — чудище явственно вздрогнуло и таки пошло вперед, тем не менее сохраняя до крайности задумчивый вид.

Слава всему на свете – набежавшие облака надежно скрыли луну и позволили беглецам без эксцессов добраться более-менее до центра образовавшейся посередь Города пустоши.

Поднявшийся ветер раскрыл сделанный из честно спёртой простыни белый флаг, укрепленный на вонзённом в брусчатку копье.

Теперь главное, чтобы самый свежий член ватажки не подвел. На всякий случай, последнее напутствие:

— Повторяю: вы не творите ничего противозаконного. Более того – способствует спасению Родины от угрозы несравненно большей, нежели все наши дрязги, — единорог кивнул. Чересчур поспешно. Али кажется. – И помните: ежели чего – умрете первым. Как тогда оправдаетесь перед возлюбленной?

Менее подозрительный наклон головы.

Узел развязан. Веревки опали.

Дождавшись сигнала громкоговорителя, былая надежда Отчизны приступил к воплощению безумнейшего из планов – сказать правду:

— Почтенные горожане и гости столицы, — усиленный в десятки раз капельку дрожащий от напряжения голос разнесся по спящему поселению. – К вам обращается двенадцатый Принц земли, потенциальный тринадцатый Лорд земли, нарушитель закона, изгнанник, партнер Цитадели…

-

— Великолепное представление! – с безнадежно натянутым энтузиазмом похвалила Рейнбоу. – Прочувствованное, выверенное, с чётко расставленными приоритетами и информативное ну просто до обалдения – вот только, по моему скромному мнению, эпитеты вроде «похитителя единорогов» и пару других таки стоило опустить. Они явно тебя не красят.

— С вашей точки зрения, — ответствовал остановившийся перевести дух и прополоскать горло оратор. – А вот некоторые менее…полихромные слушатели оценят по достоинству, — он сделал магу знак готовиться. – Если же под «другими» вы имеете в виду хомяководство, то вовсе не способен согласиться с его исключением, бо искренне горжусь данным этапом своей жизни. Оное с первого взгляда выглядящее тривиальным задание по факту представляло из себя едва ли не тяжелейшее испытание почти-принцевского обучения – и ваш покорный слуга продержался дольше всех. И к кошкам-то негативное отношение сложилось в немалой степени именно под влиянием помянутой деятельности.

— Чего ж с бедолагами-то случилось в итоге? – поинтересовалась успевшая оклематься Диана.

— Под просвещенным правлением тогдашней надежды Отчизны зверушки достигли невиданного процветания, увы, подошедшего к концу столь же печальному, сколь и легко прогнозируемому. За время брожения будущего изгнанника с братьями по Лесу грызуны израсходовали, а вернее затоптали казалось бы оставленные им сверх всякого изобилия ресурсы и перегрызлись, а выжившие слегли от какой-то расплодившейся на трупах и гнилом зерне гадости, – проводник вздохнул. – А ведь не без присмотра сидели! Честно говоря, по возвращении даже обрадовался избавлению от этой обузы, заодно осознав-таки ЗАЧЕМ потенциальных властителей  заставляли заниматься подобной ерундой.

— Ну, вообще-то скорее говорила про такие именования, как «ограбитель…- попыталась вернуть беседу в прежнее русло пегаска – но Принц жестом прервал ее.

— Публика ждет! Врубай, маэстро, – рог пленника засветился.

— Граждане! Спешу сообщить приятные новости, – для близстоящих голос остался тем же. Однако пример Спайка, решившего на собственном опыте проверить сведения про «сферу тишины» и ныне с совершенно осоловелым видом трущего уши красноречиво свидетельствует о действенности заклятия. – Болезнь, Война и Голод уже почтили присутствием наше чудное поселение, а теперь и четвертый Предвестник – Смерть — находится на пути к воссоединению с товарищами. Причем в бледности данный экземпляр никак не уличить. Ибо она зелено-фиолетовая, гигантская, практически непобедимая и ко всему прочему очень красивая. Дракон, так долго пивший кровь Родины в виде драгоценных камней летит за мясом, о каковом намерении известила меня лично. Пообещав не оставить от Города даже пепла. Замечательно, не правда ли? Итак…

— А ведь он по-настоящему так думает, – шепнула пегаске Диана. – Страх, стыд, печаль тоже есть, однако в основном идиот ощущает некую дико искаженную смесь радость. Этакое окно шанса в сердце бури.

— Опять взаимоисключающие вещи? – также шепотом проявила скепсис эквестрийка. – Может проблема таки не в книге, а в читателе?

— Вряд ли, – собеседница покачала головой.– Касательно же до первого: сумасшедший, что возьмешь?

-…теперь, когда все мы поняли, сколь значимо будет влияние гигантского огнедышащего звероящера на местную экосистему и лично Среднего Гражданина, не говоря уже о перспективах снижения урожая грибов в следующем квартале, – Принц  сглотнул, пытаясь смочить горло, – я предлагаю нашим уважаемым вождям воспользоваться сим удачно подвернувшимся поводом для заключения перемирия, о котором они, естественно, мечтали с самого начала этой небольшой, по сравнению с грядущими событиями, заварушки. Предлагаю собраться прямо здесь и сейчас. Прошу также кого-либо из дорогих родственников – Лордов и Принцев – подтвердить, что прелестные творения единорожьего военного гения не будут вносить собственных поправки в ход мирных переговоров.

— Не самый разумный призыв, – прокомментировала Диана.

— Ну, ему наверняка лучше знать, каким путем общаться со собственными согражданами, – пожала плечами Рейнбоу.

А затем пришел ответ – громкий, чеканящий слова голос. Говорил он, естественно, по-тутошнему. Пришлось положиться на не спешащую с переводом чейнджлинга.

— Это обязательно? – спросил Принц с выражением прежде невиданного смущения на лице.

Заинтригованная, Даш повернулась к перевертышу за пояснениями и обнаружила широченную клыкастую улыбку:

— У него требуют показать метку, – прямо-таки лучится предвкушением.

— Чего? – не поняла пегаска.

— Волшебный выдающий суть носителя рисунок, клеймящий всякого не принявшего Истину, который обитатели Кладбища всегда старались скрыть, – не то, чтобы очень прозрачно пояснила собеседница. – У тебя он тоже есть…согласился! – монстр зааплодировал в воодушевлении. — Сейчас сама всё увидишь.

Готовый сквозь землю от стыда провалиться изгнанник начал распутывать завязки на крупе.

-

Слава Спланировавшему, Близ объявил о прекращении огня и переговорах. Более того – сам в них поучаствует. Перед этим, не иначе как из мелкой мести за давно забытые обиды, заставив теоретического племянника на глазах у половины Города раздеться.

К счастью, большинство зрителей так и так Знака не рассмотрели – мощная оптика на дороге не валяется.

— Ага, вот только четырем существам рядом с тобой она и не нужна.

Не важно. Главное – цель достигнута.

— Не забудь про «спутника».

— Уважаемый Глава Революционного Совета, – уже вслух произнес репатриант.– Ваш обеспечивающий правдивость шарик будет очень кстати принести на намеченную сходочку. Заодно с моим «гарантом». На всякий случай намекну: я же как-то вышел из Нижней, а значит, кто-нибудь другой способен зайти и обратно, также решив не беспокоить вас предупреждением о прибытии.

Чего бы добавить? Ну, пожалуй…

— Прочие граждане – не волнуйтесь. Мы не беззащитны перед Драконом. По крайней мере, потенциально.

Отмашка единорогу – прекратить трансляцию.

-

Большая тяжелая печать Лордов с крылато-рогатой горой бухнулась рядом с куда менее впечатляющими товарками – шестеренчатой скалой Цитадели, фамильной печаткой рода Акутус и перстнем торговой компании Ставроса. Метрополия, колония, восставший карьерист и дорвавшийся до реальной власти оппортунистом.

— Таким образом, с формальностями покончено, – ленивым тоном заключил псих, поднимая заверенный всеми сторонами документ о перемирии.

Прекращении огня, коего не могли достичь многие месяцы и в конце концов подписанного и припечатанного за пару часов.

Присутствующий при сем историческом событии на исключительно канцелярских ролях Лентус покачал головой, не в силах сформировать окончательного мнения о том, восхищаться ли безрогим авантюристом, на поверку оказавшимся целым Принцем, или же ненавидеть. Как ни крути, а и без того мучительно болеющая Отчизна ныне вовсе находиться под в полной мере реальной угрозой исчезновения в драконьем пламени.

Самое же жуткое: эта довольная морда буквально вопиет об удовлетворенности сложившейся ситуации. Неужели кто-то и правда способен настолько обезумить, чтобы натравить на собственных сограждан летающего монстра – пусть даже из благих побуждений вроде дарования разделенной стране общего врага?

— Для следующего этапа наличие здесь большей части присутствующих не оправдано, – нагло продолжил замаскированный дышащую превосходством речь. – Необходимо срочно собрать технических специалистов – у говорящего есть готовое решение, но кто знает – авось более опытные или продвинутые инженеры сумеют его дополнить, а то и заменить на нечто более эффективное.  Сбор предлагаю устроить прямо здесь, на нейтральной полосе. Кто против?

Все до единого, разумеется.

-

— Прибыл по вашему приказанию, владыка, – министр отсалютовал.

Видать заразился всей этой милитаристской чепухой от пегасов. Бунт определенно оставит по себе немало шрамов на множестве граней алмаза их Родины.

Оставим будущие проблемы будущему

— Да, — не оборачиваясь, отозвался Мирак. — Слышал последние новости?

— Полчаса назад спал в лаборатории, — чуть ближе к привычному слегка раздолбайскому образу ответил старый друг. – А до того – полные сутки следил за исполнением начальственных предписаний.

— Ага, — кивок. – Глянь.

Единорог уступил место у телескопа.

Руководитель всех тайных, опасных и зачастую неэтичных проектов – не шпион, а в высшей степени преданный эксперименту ученый – довольно долго исследовал столь оживившуюся пустошь. Пока наконец не запросил пояснений по поводу происходящего

— Для данного разговора конкретные события не важны. А вот их зачинщик – очень даже, — Лорд подкрутил кольцо для увеличения. -  Сконцентрируйся и  скажи: нет ли там знакомых тебе земных пони?

Товарищ по принцевому обучению судорожно сглотнул и безнадежным тоном уточнил:

— Часом не стоящая ли рядом с Серебряным фигура в маске?

— В точку, — капелька бушующего внутри гнева таки прорвалась наружу кратким рыком. – Наш бунтарь. Живой. Действующий. Привлекающий внимание сильных. Каким образом?

Очевидно проваливший некогда выданную вроде бы простую миссию маг задрожал.

— Впрочем, об этом поговорим потом, — правитель успокаивающе похлопал визитера по плечу. – До той пора продолжай работать над проектом. Проявляя еще большую осторожность – ибо представленный ныне факт наглядно свидетельствует либо об ошибочности некоторых твоих расчетов, либо о существовании группы или по меньшей мере одного, но очень могущественного ренегата в волшебных рядах высшего порядка.

-

Что за бредятина?

Неужели дедушка и правда решил работать с кровопийцами?

Увы, никак иначе объяснить присутствие здесь отца не получается.

Узколобый мерин никогда не отличался ни терпением, ни умом – зато в отсутствии послушания никто не упрекнет.

Дипломат из него тоже никакой – уже вся морда красная и за оружие каждые пять секунд хватается.

Так или иначе, снежный идиот не перестает удивлять: не только взял и натравил на Город Дракона, а еще заставил всех подписать перемирие и вот-вот убедит  до конца уж плясать под собственную дудку. Хотя, чего там: мелодия разумна и не дурна.

— На сём удостоверяю: стартовые спорные вопросы разрешены. Мы, а также достойные представители каждой из сторон, заночуем здесь. Надеюсь, наш Технический Комитет начнет полноценную работу с  завтрашнего же утра. Вопросы? – молчат.

Видно устали – полдня таки болтают без умолку.

— В таком случае делаю последнее заявление и закрываю сессию, – Принц вложил копыто в стоящий рядом с кафедрой камень правды. – Дабы развеять какие бы то ни было кривотолки касательно моей «нормальности», — ага, усмехайся так почаще, вообще сомнений по данному вопросу не будет. – Я. Никого. Не люблю.

Публика ответила еще более густой тишиной – ибо «ЧАВО»?

Куча высокопоставленных господ и первая группка инженеров. Беседуют о спасении Отчизны. А им про какие-то сердечные чувства задвигают.

Да еще и безбожно врут – Призма-то потемнела.

Вельможа внезапно и сам удивился  реакции артефакта.

— Забавно, – неопределенное хмыканье. – Вероятно, стоит уточнить…

Унвер вдруг почувствовал на себе пристальнейший  взгляд.

-

Поздравь меня, дневник. Ибо автор совершил казалось бы невозможное: натравил Дракона на Город при одновременном выполнении ее условий по доставке Спайка. То бишь, и невероятно сложное задание выполнить и шишки за его провал не забыть огрести. Зашибись.

Теперь дракончик снова с нами, а мамочка прибудет вскорости — максимум через неделю – дабы всех сжечь, каковой факт сумел взять и объединить противоборствовавшие группировки Города в сравнительно единую силу с целью недопущения превращения в шкварки. Воистину, план Вседержителя работает.

Конечно, это пока лишь перемирие, вот только не лишенное надежды преобразоваться в нечто лучшее. У меня нет иллюзий: нетерпимость и обиды не испаряться по мановению копыта и будут терзать наше общество многие годы, если не поколения – однако искреннее сомневаюсь, что после нападения звероящера пони продолжат вцепляться друг другу в глотки с тем же пылом. Пламя очистит нас. Буквально. Или фигурально — коли столкновение пройдет в соответствии с расчётами комитета.

Оная перспектива, увы, отнюдь не столь солидна, сколь бы хотелось. Благостное воодушевление Принца разбилось о холодный камень взаимного недоверия. Ну право слово: какой идиот станет раскрывать секреты собственного вооружения потенциальным, а всего пару дней назад – и в полной мере реальным врагам? К счастью, общие сведения таки удалось выцарапать, сличить и выделить два магистральных направления.

Первое: единороговы игрушки. Почти идеальная надежность. Потрясающая точность, дальность и пробивная мощь. Но с увеличением размера заряда эффективность стремительно уходит в пол, а стандартных пулек Дракону в лучшем случае на синячок. Принцип действия на совете предпочли не раскрывать, тем не менее в частной беседе намекнув на ключевое значение магнитных свойств и немилосердной энергозатратности залпа.

Второе: артиллерия цитадельцев. Стремящаяся к нулю точностью, низкая переналаживаемость, большие трудности в установке, высокая вероятность осечки, большие трудности с эксплуатацией. При отличной скорострельности и максимальной задекларированной величиной снаряда с половину горожанина – в теории не предел, однако дальнейшее наращивание массы проблематично. Изначально затачивались для разрушения укреплений и использовать против движущейся цели – пусть и столь громадной, как намеченная – нерационально.

Высказанная вашим покорным слугой наивная мысль об их конструктивном объединении натолкнулась на категорический отказ в предоставлении документации. Плюс препоны а-ля потребные рогоносцам дефицитные материалы и оставшаяся в Цитадели необходимая инфраструктура.

Вынужден признать: искренне рад подобному исходу.

Сили спасет Город.

С доработками.

Красно-коричневые возьмут литье и львиную часть механической обработки, золотые — сложную, химическую и магическую, плюс обеспечат энергией. Серые предоставят основную массу персонала – разнорабочие лишними не бывают – серебряные обеспечат сырье и материалы. Совместный труд – отличный объединитель.

Уже видны добрые плоды сотрудничества. Пегасы наводят порядок в выселках. Единороги выслали врачей. Земные восстанавливают и укрепляют здания. Разумеется, и не думаю прекращать сторониться друг друга. Торгаши с Нижней снизили цены, приоткрыли кордон и разрешили сообщение с «узниками». Потихонечку-полегонечку наползает единство.

Цитадельцы остаются проблемой. К счастью, Старейшина держит детишек в ежовых рукавицах. Могучая личность. Достойная уважения. И сочувствия – тяжело быть королем озлобленных, но несмотря ни на какие ошибки и препоны любимых тобой безумцев. Тем более осознавая, сколь велика твоя собственная роль в становлении их таковыми. Без него родная кодла либо передерется, либо помчится устраивать геноцид всем непохожим.

Стоит помолиться за его здоровье.

Кстати, в моей сказке проклюнулось еще одно, несравненно более перспективное в смысле интереса потомков, повествование. Способное рассказать не об очередной малоосмысленной бойне из-за отростков и жадности, а про действительно важные вещи.

Бессмертную материнскую любовь.

Кратко: как-то в страшную военную пору к блокпосту отважных повстанцев пришла кобылка. Заплаканная, едва стоящая на ногах и несущая трепыхающийся сверток, коий немедленно вручила отворившему ей ворота солдату, сказав чего-то про сокровище.  При попытке ввести неизвестную внутрь для кормления, успокоения и расспросов гостья внезапно вырвалась, рванула наружу и исчезла во мраке пустоши. Ни крики, ни поиски ничего не дали. Оставленный же груз оказался – кто бы мог догадаться – жеребенком. Позднее, по описанию, в сбежавшей узнали чью-то соседку, пропавшую пару дней ранее вместе с сыном во время бомбежки.

До меня оный стремительно превращающийся в полноценную часть фольклора слух дошел благодаря вчерашнему обнаружению под завалами ее трупа. Причем всем очевидно: на момент передачи отпрыска несчастная минимум сутки пребывала за чертой.

Так рождаются легенды. И вряд ли будущим поколениям будет известно или хотя бы интересно узнать, что «вынесенный» в итоге умер. Как иначе-то –при таких ранах? Прожил больше часа после откапывания – и то чудо. Уже тогда его мог бы спасти только маг-лекарь, а с нами шли лишь убийца да чейнджлинг. Будь не так – никогда бы не доверил маленького гражданина Диане, неожиданно для всех проявившейся себя категорически несвойственной положительной стороны. Аж слегка неудобно перед ней.

Видимо дети имеют шанс размягчить даже каменное сердце насекомоподобного монстра. Или наоборот, монстр отнюдь не столь ужасен, сколь малюет сознание соверена?

Эх, до чего же много открылось бы перспектив.

Вот только работать с ними Принцу явно не суждено.

Долженствовавшее сжечь  самозванца давным-давно пламя наконец пробудилось.

Скоро начнутся кошмары.

Надо успеть.

И срочно отослать от себя всех, кого только можно.

-

-…послушайте вы…заменитель ректора, – явно сдержала куда более крепкое словцо единорожка. – Я прибыла сюда с определенной целью: лечить попавших в плен верных законному правительству пегасов и единорогов. А подсовывают мне этого полудохлого земного пони, авось лично на прошлой неделе палившему по моему дому. Да и какой смысл тратить на него магию? Пустых и без того тринадцать на дюжину!

— Выйдем, – видимо  заметив направленный на них взгляд очнувшегося солдата, врач утянул коллегу за дверь. Хреновенькую такую фанерочку, ясен хрен о звукоизоляции и не мечтающей. -  Имейся в наличии другой доктор вашей квалификации, то никому из нас и нервы-то трепать не стал. Однако в создавшейся ситуации вашему покорному слуге не остается ничего иного, кроме как властью руководителя сего госпиталя приказать выполнить профессиональный долг в отношении конкретно данного пациента.

— С ума сошли? – холодно не то поинтересовалась, не то констатировала кобылка. – Вероятность восстановления сего шевелящегося трупа ничтожно мала и даже в лучшем случае на то уйдут силы, могшие бы помочь десятку настоящих патриотов. И у меня нет ни малейшего намерения лишать шанса дюжину ради одного – тем паче, безрогого и бескрылого мятежника!  — сорвалась на крик. Окончила спокойнее. – Здесь есть более достойные лечения.

— Нет, ну при столь рафинированных-то критериях достоинства…- Вист не договорил и усмехнулся. – Говорящий сие официально запрещает вам  переходить в прочие отделения до тех пор, пока гражданину Стейнику не станет лучше. Точка.

— Это нарушение соглашения! – яростно зашипела рогоносица. – Злостное злоупотребление служебным положением! Кто он для вас: друг, родственник, должник? Неужели же серость перетекла с повязки напрямую в мозг, напрочь стерев…

— Обозначенный гость Университета — единственный выживший после кислотной атаки нашего дорогого «правительства», — прям выплюнул. – Из сотен сумевших выбраться с позиций и тысяч изначально там располагавшихся. Если не из милосердия и справедливость, то по меньшей мере из профессиональной гордости мы не имеем права дать последней жертву шкуродера истаять. Вы услышали. Всё.

Звук удаляющихся шагов и постепенно затихающие визги отчаянно возмущающейся волшебницы – спустя минут пятнадцать вернувшейся в почти обморочном от душащего ее гнева состоянии. В брошенном на предназначенного ко спасению жеребца плескалась лишь ненависть:

— Отлично, хорошо, чудесно. … … …, — ряд не рекомендуемых к печати выражений. – Будь по вашему! — рог засветился и несчастного солдата объял жгучий зуд. – Раньше начну – раньше закончу.

Пострадавшую сторону  пронзила мучительная боль.

-

— …вообще-то в вашей магии нуждаются трое, – с придурковато-таинственным видом тихо поправил разодетого в пух и прах старого хрыча Принц.

Безмерно довольный собой единорог окинул нуждающихся в переправке подслеповатым взглядом. С неожиданной серьезностью уточнил:

— Вижу двух земных и до крайности вульгарно покрашенную пегаску. Последняя в процессе преобразования в пугало утратила расовые способности?

— Нет: не утратила. И раскраска у нее от природы, — ишь, обиделся за подружку-то. – Речь о свертке, — легонький тычок в сторону драгоценного груза. — Там дитя, — бац и сдал. Чего ради прятали, а тем паче Защитницу Короны носильщиком работать заставляли. — Разумеется, за ним приглядят мои соратники – и тем не менее предпочту подстраховаться.

Дряхлый маг впал в ступор, по итогам раздумья с щербатой улыбкой выдав:

— Аааа…так вот почему рыжий так жмется-то. Новая ячейка общества! Как мило. Давным-давно никто медового месяца наверху не устраивал – совсем нынче молодежь вкус потеряла и класс утратила. Чего там: уже и жеребят-то не в колясках, а мешках таскают…

— Проблема скорее в наличии убивающего всякую романтику  вооруженного конфликта, — резковато возразил идиот. -  И нет: обозначенный жеребец ни при чем, — пауза. Внутри урода поднялась и опустилась волна неловкости, сменившись не предвещающим ничего хорошего лукавством. В голосе проявилась несвойственная ему развязность. – Он лишь сопровождающий. Ребенок же появился здесь усилиями ныне несущей его кобылки и – не буду греха таить — говорящего сие.

У воспитанницы Королевы чуть челюсть не отвалилась – совсем псих на радостях тронулся? Чай еще и при всех о ее видовой принадлежности заявит, заодно при всех разоблачиться приказав?

Дальнейшее прослушивание в высшей степени интересного разговора стало недоступным — собеседники перешли на шепот. Максимум удавалось различить несвязные отрывки «…поначалу-то боязно…», «…мы приложили много усилий…» и «…принесла мне слово верности…». При этом слушатель стремительно наливался спектром довольно нехороших эмоций вроде чувства собственной правоты.

В конце замаскированный громогласно попросил «не распространять». Хрыч угодливо покивал, быстренько наложил на обозначенных заклятья для поддержания их в воздухе, после чего с нездоровым воодушевлением поскакал домой.  В высшей же степени довольный собой рабовладелец вышел к терпеливо ожидавшим его за полуприкрытой дверью товарищам. Немедленно нарвавшись на недовольное бурчание безрогой всё это время подвергавшейся слишком сложному для нее флирту Унвера:

— Ну и чем ты там настолько долго занимался?

— Интриги плел, — кратко отозвался самодовольно скалящийся кусок мяса. – Чуете покалывание в копытах? Сё гарант вашего успешного восхождения в небеса, — смеющиеся буркала перешли на Защитницу. – А еще вы стали матерью, — ЧТО?! – с чем и поздравляю.

Шутит. Точнее, провоцирует. Не дадим же образине удовлетворения.

— Во всяком случае, вскоре станете таковой  в глазах всей «прогрессивной общественности», — с легким расстройством от отсутствия ожидаемой реакции, закончил урод.

— Ладушки, — медово пропела по уши довольная маленькой победой Диана. — Кто же отец?

— Я, естественно, — выродок подозрительно сощурился и издевательским тоном поинтересовался.  — Али вы изменить мне где успели?

СПОКОЙНО. Ни капли радости врагу. Тем паче, шансов вот прям сейчас зарезать и сбежать нема.

А может таки попробовать?

Ее паузой для расчетов воспользовался рыжик, заявивший об обожании подобных историй и потребовавший «сочных деталей».

— С превеликим удовольствием, — исполненный театральности поклон. – Есть Спайк, существование коего крайне желательно держать в тайне. Есть кобылка со свертком,  требующим периодического заглядывания.  Есть внезапно попавший в центр городского мироздания жеребец, обреченный разделить всеобщее внимание со спутниками, — поза философа. – Что же такого интересного в мешке? Сокровища? Магические артефакты? Миниатюрный бегемот?! Ба, да там всего-навсего незаконнорожденное, лишенное легитимации дитя этого убогого подонка! С хрена ли? Старый сплетник – мастер воздушного сообщения наболтал. А он откуда узнал? Принц сам рассказал, подружку наверх отсылая – всё же позаботился о потомке-то. Ну и чего? Да ничего: дело раскрыто, тайна разгаданы, идем дальше, – повествование сопровождалась соответствующими движениями.

— Хитро, — не скрывая уважения, протянул Унвер . — Снял бы шляпу, да лень.  Еще какой интрижкой не поделишься?

— Пока нет – не хочу портить сюрприз, — игривое подмигивание. -  До той же поры почтенный внучек — эскорт моей непризнанной избранницы. Поступай соответствующе.

— Эскорт? – до зубной боли фальшивая плаксивость. – А я-то уже возомнил себя послом доброй воли Цитадели к пегасам.

— Отличная шутка, — искренне хохотнул уродец. – Прям вижу случайную матрону: «мог бы уж и получше повод придумать – совсем любовницу не бережет, мерзавец»…- проклятье, опять, ОПЯТЬ увернулся. Ну хоть обернулся. – Чаво на этот раз?

— По твоей милости я недавно с головой окунулась в местные воззрения на взаимоотношения, – ученица Королевы невольно поежилась от воспоминаний. – А то и глубже. И ныне могу уверенно констатировать: ты поступил как редкий моральный урод, коим кстати и являешься, ославив меня подобным образом. Не говоря уже о безмерной наглости оной лжи.

— Дааааа, действительно, чёй-то высочество так жестоко поступило, – жеребец прикинулся задумавшимся, а затем без предупреждения прильнул к ней и зашептал на ухо. – Совершенно не подумал о чувствах беззащитного и ранимого монстра. Ведь это неоднократно пытавшееся меня убить, меняющее обличия, высасывающее из пони жизнь злобное страшилище способно обидеться, ежели пустить слух о бытии одной из множества ее личин моей избранницей и матерью. Или подумал? — смешок. Одновременно страшный и…интригующий? Увы или к счастью, убийца отстранился.– Слава Вседержителю, оно не важно – ибо мы все обязаны выполнять возложенный на нас долг.

Диана не сдержалась.

Ублюдок шутя отбился от удара неповоротливого пустого тела.

Унвер рано или поздно потребует объяснений странным отношениями типа хозяина и служанки.

— А насчет лжи вовсе промахнулись, бо изгнанник крайне редко оскверняется ею и данный случай – не исключение. Распространитель сам, по собственному почину осознал сказанное ему в потребном для дела ключе. В конце концов, разве же я одинок в суждении, будто наша свадьба вызовет некоторые трудности?

— Пф! – наследница великого рода вложила в оный краткий звук всё презрение к земным вообще и конкретному в частности. Вышло неплохо.  – Ишь губу-то раскатала, скотинка. Счастлива разочаровать: подобными нездоровыми наклонностями не страдаю и потому готова с ходу определить твои поползновения как бесперспективные.

Ничуть не обескураженный и вроде бы по меньшей мере  частично пребывающий в другом месте выродок пожал плечами:

— Не в первый раз. Не поверите, насколько дикие идеи порой приходят ко мне в голову, – замаскированная морда повернулась к окну. – Порой аж полезные. Касательно же вашего ответа: представляю, сколь тяжело мне будет осознавать отказ говорящего дуршлага, когда меня – Принца земли и победителя Дракона — окружат десятки оставшихся после войны без имения красавиц, готовых из кожи вылезти ради привлечения драгоценного внимания.

— Ну да: внешность и прошлое подпаленного куска мяса внезапно перестанут всех волновать и кобылки сами начнут вешаться, – неожиданно ощущая себя уязвленной, язвительно заметила Защитница. – Неужели и правда НАСТОЛЬКО глуп, чтобы поверить в подобное?

— Глубины  глупости произносящего сие неведомы даже ему самому, -  урод продолжал глядеть наружу. На решившую немного повыписывать кренделя вокруг подъемника безрогую. – Что же до наружности, то и маленькие дети понимают:  настоящая красота, как и настоящее уродство,  находятся внутри — в душе. Право слово: уж вам-то эту прописную должно знать лучше кого угодно иного. Вот только личные достоинства и недостатки в любом случае перестают котироваться на фоне статуса и практически неограниченной власти.

— Так говоришь, будто ваш режим уже победил, – вякнул стоявший в воротах и делящий внимание между ними и Рейнбоу рыжик. – Чтоб ты знал…

Последовавшая гневная отповедь прошла мимо ушей «хозяина» – ему стало слишком грустно.

Больно уж резкими стали сии перемены настроения. Ох не к добру.

Пустого нельзя было назвать здоровым еще в момент их первой встречи – чего уж тут говорить о последующем общении – однако же до сих пор его действия подчинялись пусть чуждой и абсурдной, но логике. Учитывая же всё свалившееся на него по возвращению на Кладбище – долго ли стоит ждать окончательного разрушения хрупкой, давным-давно держащейся на волоске психики?

А главное: в чью пользу обратится обозначенный слом? Сделает Принца еще более опасным и непредсказуемым? Наоборот, во взблеске условной нормальности, прояснит очевидное и таки заставит разобраться с давным-давно находящейся ровно под боком угрозой жизни?

По самой своей природе обладающая определенным познанием в тонких сферах представительница Народа потерла сдавленную нездоровым предчувствием шею и окинула источник всех невзгод чисто профессиональным оценивающим взглядом. Тот успел отогнать хандру и ныне беседовал с радужной, живописуя неизбежность ухаживаний за экзотичной путешественницей со стороны своего названного брата. По описанию – того самого красавчика, чей облик некогда использовала Диана для проводов смертника в «последний путь»:

-…и умоляю: не забывайте про одежду, а то бедолагу вовсе удар хватит, — шутка завершилась тяжелым вздохом. – В общем, ни скука, ни какая-либо опасность не грозит. Хеилст любое пнутое вами облако будет целовать готов.

— Славно, — нехарактерно степенно прокомментировала перьемозгая. – Тогда откуда столько грусти. Али уже не так уверен в обещанной победе над драконом?

— Вообще без проблем: дуну, плюну и полетят от летающей огненной смерти клочки по закоулочкам, — безмерно натужный хохоток. И очередной резкий переход в леденящую серьезность. – Нас снова затягивает в болото. Причем если прежде гнилостные газы прятались в пучине, то сейчас миазмы радостно всплывают на поверхность. Грязь вспучилась и пузыри вот-вот лопнут.

— Ээээ…- озадаченная пегаска переступила с ноги на ногу и на всякий случай немного отодвинулась. – Не стану утверждать, будто поняла о чем идет речь. Тем не менее, ежели чего – обращайся. Уж с моей-то помощью тебе никто не страшен.

— Приму к сведению, — благодарно кивнул псих. – Хотя у меня уже есть Тот, на кого могу положиться и с кем мне никто не страшен, – внутри вспыхнула искра сумасшествия. — кроме самого себя. Ибо вряд ли Он одобр…простите. Не стоит нагружать окружающих проблемами. Еще раз прошу вас присматривать за спутниками и не покидать Облачный район без крайней нужды –  так лучше для всех.

— Ничего не обещаю, — бравый взмах гривой. – Впрочем, беспокоиться надобности особой нет: отнюдь не прочь посмотреть на житье-бытье ваших пегасов, – кривая ухмылка. – Чай научу местных паре приемчиков. Небось и не слышали о…

— Короче, общение обещает принести обильные плоды, – перебил перьемозгую убийца. –Пройдемте уже в кабину – сейчас перекинусь парой слов с подчиненной и отчалите.

Наводящая на совсем уж неприятные размышления танцующая походка и рассеянный взгляд:

— Леди Диана? – «леди»? Издевается зараза. – Позвольте кое в чем признаться.

— Ну валяй, о Победитель Дракона, — лениво отозвалась Защитница Короны, неприязненно глянув на задержавшуюся рядом с ними радужную.

Псих прочистил горло и хорошо поставленным голосом произнес:

— Ваш отказ меня опечалил, — ироническая улыбка. – Чуточку. Кому приятно терять потенциальные возможности?

— О чем это вы? – летела бы дальше. Тут взрослые разговаривают.

— Наш бесстрашный предводитель выразил свое безграничное огорчение моим отказом выйти за него замуж, – забавно: когда научилась скалиться в принцевом-то стиле?

А вот удивляется довольно мило:

— Серьезно?

— Агась, – тряхнул пустой башкой уродец. – Помните ведь  рассказывал, в сколь близких отношениях находимся. Ну там, обнимашки, ночные визиты, душевные беседы и прочие прелестные проявления тяги меж горячими сердцами. Однако же свадьба откладывается на неопределенный срок, — не предвещающий ничего хорошего. – Кстати, дорогая, не забудь ввести подругу в курс дела касательно нашего ребенка.

Последнее слово зазвенело не хуже башенного колокола.

Ученица Кризалис почти физически чувствовала поднявшуюся внутри слушательницы волну.

Вместо же уместного как никогда апперкота откуда-то взялось желание провалиться сквозь землю.

Чудовищное молчание нарушил вдруг закашлявшийся источник всех несчастий.

-

Дядя набрал воздуха в грудь и спокойно, неспешно, четко проговаривая каждый слог, повторил:

— Приказ Старейшины.

Верный сын Цитадели, прежде никогда и не помышлявший о каких-либо сомнениях или пререканиях едва не взвыл:

— Но как, КАК он мог так поступить с нами? – из глаза вытекла одинокая слеза. – Это ИЗМЕНА! Безумие!

В лицо прилетело копыто. На сей раз – серьезно.

— Следи за языком, – дополнительный воспитательный пинок. – Наш вождь вел нас к успеху год за годом и десятилетие за десятилетием. Сохранил. Образовал. Возвел на пьедестал. Вернул на Родину. Без него мы…

— Уже пировали бы в Главной части, – вкрадчиво высказался до того молчавший двоюродный брат. – На костях кровопийц. Он предатель.

Ни единый мускул на его лице не дрогнул, когда лезвие застыло в опасной близости от незащищенного горла:

— Ну-ка повтори.

— Ладно, ладно, спокойно! – нервно отозвался не на шутку испугавшийся здоровяк, вскакивая на ноги. – Каюсь: погорячился, сглупил, проявил неуважение, — язык облизал пересохшие губы. – Тем не менее, отбросив в сторону эмоции и прочее — объясни каким макаром дедов любимчик в этот самый момент ГОСТИТ у проклятых ПЕГАСОВ в их гребаном ОБЛАКЕ!?

— Унвер – диверсант. Лучший. Надежнейший. Опытнейший, — клинок вернулся в ножны. Действительно перебрал: чуть родную кровь не пролил. — Еще тупые вопросы есть?

-

— Те-перь по-ни-мае-те? – право слово, в разделении на слога нет ни малейшего смысла.

Магия же, елки-иголки.

— Да, — со всей возможной корректностью отозвалась Рейнбоу. – А ты меня?

— В полной мере, — принц, другой, не «Принц», расплылся в улыбке. – Наши рогатые друзья в очередной раз показали себя полезнейшими обитателями Города. Позвольте же наконец выразить накопивш…

— Прости, – затараторила пегаска, молниеносно протискиваясь мимо жеребца. – Некогда: срочное дело, – на последнем слове оттолкнулась от дверного косяка и рванула в небо.

Конечно, чудовищно хамское поведение даже по ее откровенно грубоватым меркам, вот только выслушать сии потоки словес еще и с обретением общего языка…

Нет, будем справедливы: Хеислт весьма и весьма хорош: сильный, быстрый, редкий красавец и боец наверняка отличный – но назойлив до безумия и главное по некой неясной причине считает себя в праве лезть в жизнь вполне способной позаботиться о себе иностранки.

Ну серьезно: сколько раз уже попадались на глаза  явно ни в чем не уступающие своим «сильным» половинам кобылки-солдаты в форме и всем таковым – так с какого же бодуна ей, прошедшей Вечнодикий лес лучшей летунье Эквестрии – требует «ограждение от опасности»? Будто за фарфоровую куколку держит. Видать, «семейное».

Сверх всего вышесказанного, будущий главнокомандующий всей крылатой братии-сестрии категорически не воспринимает не то что намеков, а и предельно четких отказов. Последнее впрочем вероятно является виной Дианы – уж больно довольную морду корчила при переводе.

Так или иначе, необходимо признать: отводя в сторону перегибы, незванный кавалер повел себя самым добропорядочным образом, всеми силами стремясь обеспечить гостям по возможности комфортное житье-бытье в не очень-то уютном облачном квартале. Аж расщедрился вызвать снизу специалиста для обеспечения нормального общения – причем не в виде той ерунды с губами вроде имевшейся у проводника, а нормальным образом. После такого-то подарка просто стыдно будет дать от ворот поворот.

К счастью, оно и не требуется – у Даш на уме несравненно лучший план.

-

Три установки построено. Пять на подходе. Восстановили наблюдательные пункты на Стене и  старые заставы в Лесу, снабдив всем необходимым от телескопов до чемоданов с красителями для сигнального дыма. Минимум часов пять в запасе обеспечат.

Главная проблема – боеприпасы – частично решилась зело неожиданным образом. Волькен, по доставке моих трофеев впавший в еще большую немилость (по его словам, из-за зависти, хотя в народе говорят иное) и будучи посланным в ну очень дальний дозор, решил «случайно» заблудиться и залететь в обозначенные вашим покорным слугой владения перевертышей. Не глубоко, по краешку, и тем не менее достаточно для преизобильнейшего сбора зелени, кою впоследствии  продал с прямо-таки неприличной выгодой.

Ну и кто после этого торгаш?

Лицемерная морда.

Впрочем, на пользу эти деньжищи вояке не пошли: зазнался, стал бузить и так далее – сами, уважаемые пони будущего, в автобиографии героя почитаете. Для сего повествование куда важнее факт неожиданно наличия в Городе настоящих завалов драгоценного продукта дырявых, пусть и частично успешно превращенных в экзотические ансамбли для дам высшего света. Одно слово Лордов – и патриотичные матроны и папины принцессы с готовностью пожертвовали наряды на нужды армии. А высокопрофессиональные рогоносцы за считанные часы довели смесь до ума.

А также совершенно добровольно и – вот чудо-то — по собственной инициативе создали вокруг каждой из огневых точек и нескольких убежищ заковыристое Начертание. Якобы защитное. Призванный в качестве эксперта Лентус, постоянно ошивающийся близ Комитете на правах представителя Серых, проверил нежданный подарочек. Увы, совершенно чуждая область, да и в принципе каллиграфов поблизости не наблюдается – ребята слишком хорошо оплачиваются, чтобы идти против правительства. К счастью, имеющихся знаний оказалось достаточно для исключения варианта их вредоносности. И скабрезного «скромного личного мнения» о бесперспективности подобных ухищрений против Дракона. Ну да будь иначе и дани бы никакой Родина не платила. Всё же сам факт проявления заботы определенно радует.

Приятно удивил Ставрос – некогда столь неласково принявший изгнанника главарь Серебряных. Личные качества старого дельца конечно же оставляют желать много лучшего, однако по меньшей мере двух достоинств у него не отнять: ума и договороспособности. Заверил меня в вечной дружбе, уважении и всемерной поддержке. В границах разумного, естественно. Внезапно, склонен поверить, бо данный земной в общем-то достиг цели личного участия в революции – хоть сейчас в Совет на правах золотого. Всякие там ограничения власти и передача части полномочий обеспеченным гражданам естественно приветствуются, но не критичны и в целом подземники готовы к диалогу.

Жители Цитадели тоже наконец перестали вставлять палки в колеса. Сложившееся поначалу впечатление намеренного раскачивания с их стороны коалиции, слава Пламени, не подтвердилось: один поход к Старейшине спустя кузены рассыпались в извинениях и выразили готовность пахать на благо Отчизны до седьмого пота. Ох и устроил им дедуля взбучку. В итоге со спокойной душой отдал им всю имеющуюся документацию на Сили.

В том числе пожертвовал свежие наброски модификаций и адаптеров под не магические источники энергии, дабы сумели построить в «своей» части Города независимые от волшебников установки. Естественно, по остаточному принципу и без ущерба для общих мощностей. Логичное, предсказуемое условие.

Рискну предположить скорый раскол в рядах наших дорогих двоюродных братцев:  слишком уж многие недовольны сотрудничеством с «кровопийцами». Пожалуй, нам оно только на пользу.

Кстати о потребителях внутренней жидкости. Несколько дней назад крылатой спутнице надоела спокойная и безопасная жизнь в Облачном городе. Хотя, скорей уж надоел конкретно Хеилст. Перьемозгий братец совсем с катушек съехал на фоне прибывшей из-за бугра многоцветности – аж расщедрился на копирование собственных знаний прямо в радужногривую голову. Процедура, мягко говоря, дорогая и опасная, а главное раскрывшая перед новоприбывшей все ранее милосердно не пускавшие ее к ужасам двери. Не важно.

Короче, эквестрийка вызвалась поволонтёрить в госпитале – персонала там до сих пор не хватает. И едва ли не на следующий же день примчалась к по горло занятому руководителю провалившейся экспедиции с категоричным требованием проследовать за ней. Отказаться не получилось, поэтому счел за лучшее подчиниться, заодно совместив оный визит с посещением Виста. Всякие переговоры, поставки и средства индивидуальной защиты.

Крылатая привела Принца к жеребенку.

Тому самому – сомнений нет. Подозреваю, именно ради проверки легенды пегаска и пошла в медработницы. Впрочем, доказательств не имею. Не суть.

Факт: жертва бомбежки жива и почти здорова. Врачи утверждают, якобы никаких серьезных проблем с маленьким пациентом не наблюдалось плюс всецело подтверждают крайне маловероятное происхождение. Даже  отец нашелся.

Видно и на войне случаются чудеса, бо иначе, как только чудом подобное стечение обстоятельств не назовешь: пишущий сие таки не полный профан в медицине и отличить умирающего от слегка помятого способен.

Чем больше думаю об этом, тем тяжелее связать концы с концами.

В первую очередь потому, что объяснение вообще есть. На поверхности лежит – и переворачивает с ног на голову весь сложившийся в сознании концепт их дырявости. Али может подобные способности изначальны присущи этим энерговампирам? Аж слегка стыдно перед ней становится: кто знает, сколь далеко сумеет зайти мой маленький эксперимент? Особенно ежели удастся обеспечить таскание ею вытягивающего магию шара и в дальнейшем.

Времени. Сыну Города чертовски не хватает времени.

Фер.

И ведь спервоначала-то еще доставало наглости мечтать, будто бы кошмары от перенапряжения. Нет. Обыкновеннейший отдых без снов требует более и более пробивных препаратов – завтра-послезавтра небось вовсе на ветеринарный арсенал переходить придется. Или вызывающие привыкание. Благословения Единому, удалось спровадить спутников в Облачный – пусть некоторым там и не сидится. И многократно превосходящая благодарность, за дарование Им возможности исправить хотя бы главную из моих ошибок.

Нужно срочно встретиться с Феросом.

Пока не поздно.

Жеребец грустно вздохнул, пожевал кончик писчего прибора и выглянул наружу. Почти приехали. Сейчас снова придется погружаться в горы несравненно более важных и неотложных бумаг.

-

Порождение мягких кресел и стремящихся к бесконечность балов рвало и метало уже битых полчаса, успешно перебрав целый спектр самых бессмысленных угроз и разумеется ни на йоту не приблизившись к цели. Пора завязывать с балаганом:

— Больной исцелен?

Прибывший из стана врага врач поперхнулся:

— Почти. Достаточно, чтобы наконец перевести…

— Задание – довести до полного выздоровления. До выполнения – не беспокоить, — галантный поклон. – Приятного дня.

И более не обращая внимания на стерву, наследник великих предков покинул палату, ускоренным шагом направившись в свой кабинет.

Поразительно: «свой» кабинет. Вот так легко и непринужденно. С другой стороны: разве могло случиться иначе? Так и так бы рано или поздно достался бы ему. При условии не взятия Лентуса за ум, естественно.

Тем не менее, очень, ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ хотелось, чтобы данный момент наступил попозже. И в иных обстоятельствах.

Сконцентрируйся на настоящих проблемах.

Забавно: войны нет, а раненые все поступают. На самом деле ничего смешного нет. Чужаки совсем без головы, а местное «интеллектуальное большинство» отстает от них не намного. Причем перьемозгих тоже касается. И тех и этих.

Неужели черномордый солдафон не понимает, что своими идиотскими требованиями он только расшатывает едва установившийся хрупкий мир? Пусть донесшееся с противоположного бугра странное недопущение до крематория тоже не является верхом мудрости. Зачем тогда бомбили наш? Тела складировать некуда: холодильные отделения кладовки  — и те под завязку забиты. Лучше бы Верховный с таким тщанием заботился о живых…

— Господин ректор? – и.о. давненько отвалилось. Ладно:

— Слушаю.

Очередная пара искалеченных. И ведь правительству не отправишь. Извольте лечить здесь, тратя и без того ограниченный запас сил и лекарств. Слава всему на свете, по крайней мере «волонтеры» вроде гребаной единорожки без дела не сидят. Вообще новая кровь скорее смахивает на старую сукровицу. За редким исключением вроде той внезапно научившейся говорить спутнице изгнанного воспитанника. Видимо расщедрился на услуги специалиста из дипкорпуса. Девочка своеобразная, но хорошая. Старательная. Любит детей. А вот ее ухажер…

Тяжкий вздох.

Сё есть будущий владыка Города! Хотя местные тоже хороши – ведь подписано же…

Не суть.

Когда наконец закончится вся эта галиматья?

— Господин, к вам посетитель, — чего там еще?

— Говорил же: до вечернего обхода – ни-ни, — так и так никого важного. Таковые без помпы не летают.

— Исцел, ваше преподобие, –с необычными нотками продолжил настаивать в нормальной ситуации знающий свое место секретарь.

— Его высочество подождет, – твердо ответствовал расчерчивающий график руководитель.

— Другой исцел, — в голосе из-за двери послышалось нечто фанатичное. — Не Принц земли.

Вист удивленно поднял брови: пусть истерия вокруг эпидемии и пошла на спад после их маленького обмана, однако по сию пору никто из действительно заболевших не выживал. А вдруг реально не фальшивый. Тогда чего ему от «ректора»-то надо?

— Впускайте, — караул какой-то больно радостный.

Надо же, кобылка. Белая, в полном соответствии с традицией и симптоматикой. Табличка на месте. Куртка не биреровой кожи и тем не менее неплоха. Ведет себя подозрительно раскованно. Видимо, успела привыкнуть к поклонению.

— Добрый день, – привлек к себе внимание хозяин кабинета. Посетительница вздрогнула, уронила без спросу взятую с тумбочки картинку и повернулась к нему. – Искренне поздравляю с выздоровлением. Чем обязан?

Единорожка? Разве они вообще там имелись?

— Вист, – по хребту пробежал холодок. – Ты не узнаешь меня?

Эти глаза…

Врач чуть не упал со стула – дабы затем немедля вскочить и устремиться навстречу вошедшей. 

— Летиция, – с непередаваемым счастьем прошептал он пару минут спустя, крепко сжимая любовь всей своей жизни в объятиях.

-

-…Начертания завершены и проверены. Вскрывшиеся при последней атаке агенты либо выкуплены либо добрались сами. Строительство оборонительных орудий идет с опережением плана, — Мирак не сдержался и фыркнул. – Две попытки внедрить к нам диверсантов перехвачены. Обмен пленными завершен. Оценка оставшихся в центральном хранилище запасов не произведена – другая сторона категорически отказывается пропускать аудиторов...

Наследник трона скрипнул зубами:

— Проклятый предатель небось уже тонн сорок зерна к себе в землянку вывез.

— Маловероятно, — спокойно отозвался тучный повелитель Города. – Эта партия для Волькена последняя: пан или пропал. В Лесу не отсидишься. А для иммиграции резоннее тащить не еду, а вечные ценности.

Интересно: перед отлетом Дракон таки забрал дань, али обильно политые нашей кровью сокровища до сих пор в коридоре валяются? Стоит проверить. Когда Врата расклинят.

— Отличная работа. Хвалю, — докладчик кивнул. -  А как насчет моего маленького спецзадания?

— На начальной фазе, — покачивание головой. – Необходимые ресурсы употреблены для основного проекта.

-Неудовлетворительно, — рыкнул обычно не позволяющий себе подобного Лорд магии. И отвернулся к окну – дабы не пугать подчиненных выражением лица. – Форсируйте события. Отвлеките потребных специалистов. Высочайший приоритет.

— Будет исполнено, — прошелестело сзади. Сугубо покорно – однако они слишком давно друг друга знают:

— Ты в курсе, ЧТО он у меня отнял, — престарелый волшебник  смахнул пот со лба. – К тому же, теперь это не только личное: сам видишь сколь…крупный сюрприз принесла нам сия  нескладная пешка…

— Ему просто повезло, — убежденным тоном заявил Принц. Тут же стушевавшись: терпение наставника не безгранично.

Рано или поздно перебивания прекратятся – так или иначе.

— Разумеется, — расслабленно подтвердил Мирак. – И может повезти снова. Поэтому проблему необходимо решить.

— Есть более быстрый способ, — осторожно произнес опростоволосившийся Хеилст.

— Агась, — легко согласился владыка Города. – Но я желаю иного.

— Ваше желание будет исполнено, — с поклоном повторил министр. – Кстати, раз уж о нем зашла речь: до сих старых ушей дошла одна весьма интересная сплетня…

-

Смех. Радость. Подозрительно.

Урод не один.

— Ага! – дверь с грохотом распахнулась и ученица Кризалис. – Вот значит зачем отправил нас к пегасам! Изменяешь своей перьемозгой!

Ноль внимания.

Зараза.

— Ау-у! — вторженка нетерпеливо постучала ножкой о порог. – Не проявишь ли часом хотя бы каплю вежества, представив новоприбывшей неведомую пассию?

— Так понимаю, нас застукала твоя подруга? – совершенно спокойно спросила неназванная кобылка.– Честно говоря, ее ревность немало льстит.

— Спешу разочаровать: нет. Пусть леди Диана и дышит ко мне зело неровно, однако же с моей стороны ни о каких…возвышенных чувствах речи не идет. Тем не менее, место в земном бытии сего скромного жеребца незваная гостья занимает изрядное, а уж в предстоящей смерти – так вообще, — крайне подозрительный в своей легкости и безмятежности смешок.

— Романтично, — одобрительно шепнула незнакомка, высвобождаясь из объятий монстра.

— Вам виднее, — Принц хмыкнул и развернулся к подчиненной. — Позвольте представить: Летиция, в ближайшем будущем Унлехрер. Действительно пассия, но чужая. Сия душа исцелилась…

— Единый исцелил меня от Снежной Чумы, – с тихим восторгом перебила его посетительница. – Даровав новую жизнь.

— И надежду другим. На сей раз – подлинную, – в голосе урода послышалась горечь.

Вся сцена почему-то вызывает в дикое раздражение.

— Вау,  — наследница великого рода привалилась к косяку. – А я-то думала, будто подобными бреднями болеют лишь пустые. Неужели все обитатели сего Кладбища столь тупы?

— Пустые? – спустя минуты полторы недоуменно переспросила единорожка.

— Земные пони. Ну, выглядящие точь-в-точь как она, — с нажимом пояснил идиот.

— То есть твоя…спутница…не отсюда, – Летиция чуть извиняющимся образом улыбнулась и продолжила нормально. – О нет, смею уверить: вера в Устроителя объединяет многих, безотносительно крыльев или рогов. Хотя конечно волшебный народ куда более склонен поклоняться собственной крови, а у пегасов оный пьедестал обычно занят вождями. Да и среди наших лишенных дополнительных частей тела собратьев лишь меньшинство следует Истине.

— Видит Взыскующий: нам некого в том винить, кроме себя, — с жаром подхватил псих. – В былые времена Община соединяла собой едва ли не три четверти горожан. Сами Лорды земли и магии не стеснялись находиться в братском общении и всей душой жаждали распространить хорошую весть далее – на чем и снискали поражение. Ибо решили вопреки традиции и указаниям ЗАСТАВИТЬ оставшихся подданных  и брата принять Слово.  Так началась Война Второй Ереси в итоге приведшая к Крылатой Демократии, — грустный вздох. – И пусть ныне принцип свободного давно вернулся и никем не оспаривается, сия катастрофа не могла не оставить отпечаток. Многие, очень многие именующиеся Последователями на деле не являются таковыми и живут миром. Пегасы служат Кодексу и Командирам. А единороги…

-…молятся на самих себя, – продолжила переболевшая. – А также владевших силой предков.  Будто в далекой древности. Причем речь идет не только о вполне ожидаемом и привычном превозношении…

— Хватит! – раздраженно прервала непрошенную лекцию ученица Королевы. – Вот честно: неужели кто-либо из присутствующих правда думает, якобы оно мне интересно? И вообще: раз уж ты чья-то пассия, то шла бы к своему избраннику – а то ведь придет в себя и передумает.

Убогое получилось оскорбление. Тем не менее, знатно выродка разозлившее. К счастью или к сожалению, вспышку гнева остановила причина беседы – встав между ними и примирительно вскинув копыта:

— Не беспокойся, – ой да так и так бы любимой рабыне ничего не сделал. – Твоя спутница права – пора. И без того отняла у спасителя Города кучу драгоценнейшего времени.

— Не променял бы данный визит и на три самых работоспособных часа! – надо же, какая пылкость. – Однако же понимаю и не смею больше задерживать. Передайте привет Висту.

-

Удивительное дело: сколь бы изощренной ментальной гимнастикой не занимался Унвер и какие бы усилия не прикладывал, а узреть в крылатых Врагов так и не получилось.  Ну, то есть, после Тучи-то мог зубами рвать и у живых печень выгрызать – однако спустя всего несколько дней нутро утихомирилось и вселенная вернулась в привычное состояние. А уж по достижении облака…

Стыдно сказать – внук Старейшины даже начал симпатизировать некоторым из встреченных на пути псов режима. Хорошие, честные и открытые парни. Чрезмерно повернутые на войне и чести, но, спасибо родному папеньке и половине двоюродных братьев,  подобные типажи для агента привычны.  Как ни странно, они искренне жалели о произошедшем: по местным понятиям, применение Мертвецкой Тучи отвратительно, позорно и по сути представляет из себя роспись в неспособности решить проблему по-мужски – опустившиеся до нее командиры не склонны к долгой службе. Вернее, доведшие дело до состояния, когда приказ о ее применении спускают сверху – и тут уж подчиняться все обязаны беспрекословно.   

Впрочем, чего там: лучший шпион Цитадели давно осознал, КТО является истинным злом этой истории. Пегасы – лишь пешки. Инструменты для совершения рогатой воли. Пусть и очень эффективные. А некоторые – еще и красивые…

Перед внутренним взором замелькали картинки. К счастью или сожалению, с эквестрийкой в главной и тем не менее не единственной роли. Древняя отчизна не лишена своих прелестниц.

Не важно. Пора спать.

В специально построенном для  гостей нормальном бревенчатом здании на скале – не один рыжий ловелас категорически отказывался ложиться в помещении, сделанном из сгущенного магией пара.

Дом. Милый дом.

Стоп.

Этой тени вчера не наблюдалось…

-

— Несчастная калека скрылась за поворотом – смысла стоять в проеме с видом объевшегося сметаны кота больше нет, – скабрезно выдала успевшая позабыться посетительница, без всякого пиетета извлекая руководителя из объятий благостного настроения.  – С долей восхищения, признаю: большего извращенца, нежели драгоценный хозяин, не могу и представить – тебе же отлично известно, какое МЕСИВО скрывается под маской.

— Ваша дырявость напрочь забыла о внутренней красоте. Будто от перевертыша стоило ожидать иного, – ух ты, закат уже. Быстро же день прошел. – Истинно говорю:  ушедшая от нас дама -  одна из прекраснейших кобылок, встречавшихся в жизни сего недостойного слуги Города.  Героиня. Самоотверженная в долге и великая в сострадании. Искренне рад за избранного ею Виста.

— Ну-ну, — насмешливое фырканье. – А как насчет этой?

Обернувшись, Принц узрел направленные на него сиреневые глаза эквестрийки. Выражающие то, чего нет.

— Она тоже прекрасна – в обоих смыслах, — жеребец хмыкнул. -  Хотя, на мой неискушенный взгляд, до полного раскрытия обозначенному бутону еще далеко.

— А про следующую что скажешь? – во вспышке зеленого света в мир пришла иная леди.

— Что я настоятельно просил не превращаться в Сили, — робкий огонек гнева мигнул и погас. Волна печали нахлынула и отошла. Изгнанник улыбнулся своему нежданному-негаданному умиротворению и направился к рабочему столу. —   Оно уже не важно. В озвучании же ответа нет нужда — субординат ведает его без всяких слов.

— Ну а про эту? – пришлось опять отвлечься. Если не из вежливости, то из любопытства.

Здесь пришлось подумать подольше.

— Гляжу, грива чуточку отросла. Если же присмотреться к глазам, то возникает ощущение проявления там сколько-то очерченных зрачков – вроде бы аж синих. Всегда хотел себе такие, — вздох по шальному детству с линзами и волшебной косметикой. Тяжкое время однако. – В любом случае, данные метаморфозы – подлинные либо мнимые – дела не меняют: передо мной стоит монстр, наслаждающийся болью и унижением своего благодетеля. Буквально жаждущий меня убить. Возможно, кто-то другой и сумеет найти вашу внутреннюю красоту, но сии очи лицезрят лишь искаженную природу.

— Значит, ясновельможный господин солгал, выразив сожаление об отказе выйти за него? – чудище  вернулось к назначенному облику усредненной бедной горожанки.

— Честно говоря, доподлинно эмоциональный фон момента не воспроизведу, – эк завернул-то, прям нутро радуется. – Вероятно, тогдашнее поведение показалось мне  недостойным Последователя и взволновавшая вас фраза представляла собой попытку исправить положение. В конце концов, я же  ПОЧТИ никогда не вру. Впрочем, надеюсь  и в тот миг не согрешил и правда огорчился бесперспективности мечтаний о нашем общем будущем.

Перебор – собеседница сочла велеречивость издевательской и отвесила кавалеру оплеуху. Вернее, попыталась.

Разговор по понятным причинам прервался. По окончанию же активной части общения, картограф – кстати, надо бы сдать имевшиеся материалы по назначению – почел за лучшее вместо немедленного возвращения к работе вернуться к дверному проему и насладиться видом заходящего над руинами Родины солнца. Самую капельку помятая дама отчасти подневольно составила ему компанию.

Минут десять спустя монстр запросил пощады.

— Совсем страх потерял – в прямом смысле, — недовольно пробурчала присягнувшая после тщательного растирания болящей шеи. – Пустота на месте нормальной, общей для всякой твари боязни – последствие окончательного развода с разумом или дражайший рабовладелец просто прежде притворялся сравнительно вменяемым?

— Кто знает? — ленивое передергивание плечами. – Скорее первое. Сложный вопрос. В конце концов, вы обращаетесь к новому, недавно рожденному свыше существу. Посетившему собрание. Принесшему покаяние. Поучаствовавшему в воспоминании. Надо мной совершили возлияние и вознесли молитву. Соединили с братьями и сестрами. Осияли ответами и ободрением. Всё во власти Единого и идет по плану Его. Нужно лишь выполнять свой долг и надеяться на милосердие Судии, — хватит прохлаждаться. Под лежачий камень вода не течет. — Думаю, нам пора разойтись – работы навалом.

— Не так быстро, — дырявая преградила путь, с самым настойчивым видом ища принцева взора. – Опустим предыдущую, наполненную заглавными буквами речь. Главный вопрос – по кому ТЫ сохнешь? – экие эмоции-то. Видать, задета профессиональная гордость. – И не отнекивайся  – та магическая каменюка-правдолюб не оставила тебе ни шанса увильнуть.

— Без понятия, – предельно честный, лишенный намека на лукавство ответ. – Смею надеяться, дорогое подсознание имело в виду Вседержителя и весь мир. Однако куда вероятнее, увы, несравненно более скромный Мрлык. Вон он, кстати, идет, шарик мохнатенький. Опять у кого-то кусок сыра выпросил. Ходить скоро не сможет, бегемот усатый…

-

Рейнбоу сквозь стиснутые зубы процедила слова извинения и – прежде, нежели «собеседник» успел среагировать – пулей вылетела из-за стола.

Прямо сквозь крышу. Благо, облака тут не тверже домашних.

Сколько же сил ей потребовалось, чтобы не нагрубить! Хеилст, конечно, славный малый, но НАСКОЛЬКО ЖЕ ПРИЛИПЧИВЫЙ!

Еще эта безобразная сцена в госпитале…до сих пор стыдно, а ведь она-то вообще ни при чем! Тамошний главный единорог очень вежливо попросил ее больше не появляться – следующего визита Принца воздуха Университет может просто не пережить.

Пегаска вздохнула. Это хорошее, красивое место, одновременно и чуждое и похожее на Клаудсдэил. Однако заняться лучшей летуньи Эквестрии категорически нечем. Принц, тот, другой, пашет аки проклятый – собственно, на сон и то не отвлекается. Спайк – напротив, только Морфея и терзает. Унвер минимум со вчерашнего дня как сквозь землю провалился, а Диана…

Кобылка скрипнула зубами. До чего же вредоносными порой бывают те, кого за неимением лучшего, называют подругами! Хотя опять же понять можно – по ее словам, испытываемое незваным кавалером обожание действует на чутко воспринимающего подобное чейндждинга на уровне засыпанного прямо в ноздри перца. Аж  в искренне зависти призналась: «вечно всё внимание идет тебе».

Ничего, сейчас исправим. Будущему Лорду воздуха не повредит отдать чуток энергии. А дракончика и сама посторожить сумеет.

Вроде бы надежный, пусть и несколько эгоистичный  план по обретению по крайней мере пары часов без назойливой компании внезапно натолкнулся на неожиданное препятствие…

Дела семейные

Мир полнится сюрпризами

https://www.youtube.com/watch?v=2X_2IdybTV0

Драгоценный дневник, для разнообразия пишу не в надежде оставить потомкам описание происходящего, а ради обеспечения тихой бухты во время шторма. Для экстренного анализа создавшегося положения и принятия срочных мер.

Итак, пункт первый: пропал Унвер. В комнате запёкшаяся кровь и бардак, намекающий на схватку.

Второй: исчез Спайк. Вместе с тарой и шаром. Диана на месте – вырублена. Без особого пиетета или жестокости.

Наиболее вероятная связь сих таинственных нападений – небезызвестный изгнанник, сколь бы нескромно то не звучало. Другие, вроде «земные пони в Облачном квартале» также небезосновательны, однако вряд ли являются причиной.

По зрелым размышлениям принял решение: внуку придётся найтись без кровопийцевой помощи. У него достаточно сугубо личных врагов, чтобы уметь выпутываться самостоятельно. Сосредоточимся на чешуйчатом – по многим соображениям.

Печенью чую: запущенная мной сплетня имеет к происходящему прямое отношение – иных причин красть мешок и оставить в покое носительницу не вижу. Не стоило пытаться достичь доброй цели дурными средствами. Хотя конечно обычно подобные оплошности не столь спешат с возмездием.

Отсюда вытекает главный вопрос момента: каким образом удалось лишить сознания подчиненную? Проклятые твари ведь всё чуют. Не забыть спросить о том нарушителей – в будущем пригодится.

Впрочем, и без консультаций основной вариант предельно очевиден и традиционным образом объясняет сразу всё и ничего.

Магия.

Против Принца земли.

Плохо.

— Сколько прошло с обнаружения? – оторвавшись от бумаги, чуточку подрагивающим тоном спросил картограф у соратницы. – Кто-нибудь еще знает?

— Нет! – едва ли не вскрикнула аж вибрирующая от обеспокоенности пегаска. — Как нашла – так сразу к тебе рванула.

— Ясно, — прикинул жеребец в уме примерное время. – Лети к кавалеру за подмогой. Вопрос жизни и смерти. Встречаемся тут — пока поищу подсказки. На всякий случай – ну там, стража, патрули, совещания — лови значок координатора.

Крылатая поймала бляжку и молнией рванула наружу.

Принц закрыл дорогую сердцу книжечку, положил на стол буквально час назад выглядевшее чрезвычайно важным донесение по строительству и практически прильнул носом к полу в поисках способных пролить свет на происшествие улик. В каковом положении его и застал примчавшийся вскорости братец, в своем стремлении покрасоваться перед крутившейся аки юла эквестрийкой аж проявивший несвойственную ему послушность и компетентность.

Спустя немногим больше часа к ним наверх почти силком притащили Лентуса, коий немедля и похвально безропотно принялся изыскивать таинственные «энергетические аномалии» — понятнее руководитель объяснить не смог. А там влюбленный наследник престола и экстренную аудиенцию с вышестоящим организовал – прямо посреди полевой миссии внизу.

Вопреки ожиданиям, ни нервное перевозбуждение, ни события последних дней, ни проведенные в Лесу годы не смогли избавить верного сына Отчизны от робости при изложении дела самому Лорду воздуха. Тот слушал со свойственной ему отстраненностью, однако же без намека на враждебность или пренебрежение. Проявить эмоции его заставила лишь крайняя, без дураков наглая и рисковая просьба – лично последовать за ними по в ином случае вряд ли бы открывшимся поисковой партии местам:

 - Я осознаю насколько дико и несоответственно рангу звучит оный запрос на сопровождение, — не выпрямляясь из глубокого поклона, четко выговаривал каждое слово фальшивый исцел. – А также не тешу себя иллюзиями касательно занятости второй опоры Города. Тем не менее, у меня нет сомнений в способности крылатых слуг Родины продержаться без надзора начальства до его возвращения – и критической необходимости вашей помощи и авторитета для розыска.

Молчание. Придется применять тяжелую артиллерию:

— Ваше величество, — поднял бескрылый пони взор на владыку. – Речь идет о жизни и смерти ребенка. Очень дорогого мне ребенка.

Чешуйчатого, когтистого и огнедышащего – но то такое.

— Хорошо, — после недолгих раздумий, кивнул старый вояка. – Пока эта задержка не вредит Плану – перехожу в твое распоряжение. Однако замечу: моральный облик стоящего предо мной индивида оставляет желать много лучшего – особенно коли он надеется рано или поздно воссесть на трон.

Облегченно выдохнувший изгнанник не удержал кривой ухмылки:

— Смею уверить почтенного собеседника: ситуация намного интересней, нежели кажется, — нездоровое хихиканье. Перенапряжение дает свое. – Пардон. К делу. Приданный в подчинение единорог в дверях передал карту с подозрительными флуктуациями, теоретически сигнализирующими об украденном вместе с дитем артефакте. Соответственно ожиданиям не менее половины из них в Главной части – то есть там, куда нельзя просто так послать Войска Охранения Комитета. Открытие сих дверей требует…

— Мешок свой ищешь? -  без предупреждения вынырнул из темноты Унвер. Ясен хрен, немедля попав в окружение и чуть не лишившись головы. – Могу помочь!

-

Последние несколько часов снаружи творилось нечто до крайности неординарное– иного объяснения совершенно варварскому обращению с бедным дракончиком не существует.

Его толкали. Кидали. Трясли. Роняли. Вертели. И прочие безобразия. Не вытаскивая из мешка.

Минимум, война совмещенная с дискотекой. Спать ну совершенно невозможно.

Памятуя наставления замаскированного проводника, Спайк стоически терпел издевательства в полной мере осознавая перспективу попасть под горячее копыто или того хуже – отвлечь старших товарищей в минуту смертельной опасности. Какая выносливость не отменяла уверенно копившуюся в нем злость и раздражение.

Потому первое слово, сорвавшееся с уст в момент открытия горловины получилось отнюдь не лестным. Второе же произнестись не смогло в силу категорического отсутствия в обозримом пространстве кого-либо знакомого.

Справа и слева стоят два рогоносца в нарядной и пышной сине-золотой форме. Один смотрит с ужасом, а во взгляде второго разгорается жадность.

Прямо же над ним возвышается полный единорог в мантии со множеством карманов и редкой каштановой гривой. В глазах медленно гаснет некая лучезарная надежда, уступая место застарелой боли и отчаянью столь беспредельному, что дитя Кировагра лишь сглотнуло и отвело взгляд в сторону.

Помещение также ни на йоту не похоже на выделенную им пегасами комнату: все эти реторты, книжные шкафы, свитки, разноцветные камни, ковры и никаких окон. Скорее смахивает на подвальчик Твайлайт. Только суровее, темнее и страшнее.

Молчание затянулось.

— П-простите, а где собственно я нахожусь? – слегка заикаясь предпринял свежую попытку начать диалог житель Эквестрии. – Кто вы?

Невинные вопросы вызвали неожиданную реакцию – окончательно превратившийся в островок внеземной грусти центральный единомоментно сбросил вселенскую печаль и скривился, злобно гаркнув нечто неразборчивое. Коллега справа согласно закивал и засветил рог – однако прежде, нежели свершилось неведомое волшебство, третий представитель встречающей партии вскинул копыта и подскочил к руководителю, принявшись яростно шептать ему в ухо.

Брезгливое выражение неспешно сошло с лица главного, уступив место весьма неприятной улыбке.

-

Лорд Воздуха долго раздумывал над казалось бы нехитрыми и создающими целостную картину тезисами, предложенными освобожденным от оков и аж почти не побитым внуком Старейшины. Наконец заявив, глядя мимо посланца судьбы на вельможу:

— Твой…приятель, — ишь зыркает, — не мог лицезреть описанное «собственноручными очами». По многим причинам.

— Ой, ну вот давайте не будем цепляться к морфологии…-краткая заминка, за коей последовала отмашка. – Или там арифметике – к словам, короче. Касательно же сугубо физических препятствий, то смею уверить ваше высокомордообразие: здоровенный коричневый сверток прекрасно виден и на сине-золотом  и на красно-золотом. Тем более, когда похищение происходит в хорошо освещенном пространстве. А глядят на него не местными мутными стеклами, а качественной подзорной трубой из глубин Леса.

Скептическое хмыканье – и обращение опять к психу:

— Допустим: но стоит ли доверять дорогому гостю. Доверяешь ли ТЫ – воспитанник Города – потомку бунтовщиков? Мало ли чего он вообще здесь высматривал? Кто его в принципе пустил?

Унвер мысленно заскрежетал зубами. Где только таких деревянных откапывают? Увы, перьемозгий нам необходим, а потому улыбаемся и объясняем со всем возможным терпением и тщанием. Солдаты в смысле познания приравниваются к душевнобольным и детям. В конце-концов, умные-то под пули не полезут:

— Меня попытались убить. Я, разумеется, заподозрил рогоносцев – ибо ну, кто же еще-то? Второй наемник сбежал. Рано или поздно наймит должен доложить о провале хозяевам. Касательно же до входа…

— Перед нами официальный представитель Цитадели, имеющий соответствующие знаки отличия, — в кои-то веки вылил воду изо рта Принц. Традиционно, не к месту. -  За стены допустили бы так и так. Причин ожидать от него лжи нет – особенно учитывая ее последствия как для него лично, так и для красно-коричневых в целом. Сколь бы не хотелось найти менее конфронтационное объяснение, а данный вариант подтверждается и прочими уликами.

— Например? – надоел уже. Баран упертый. – «Аномалии»? А разве для них есть более…пристойное место, нежели исследовательский комплекс рогатых товарищей? Заявление же чужака не стоит ничего.

— К сожалению, милорд, существует еще одно, по сию пору не раскрытое доказательство,– давай быстрее. – Не по причине недоверия, а сугубо вследствие  нехватки времени на формирование необходимого контекста. Видите ли, кобылка, под чьей охраной находился ребенок, весьма необычна. Даже для своего народа. Успешно подобраться к ней со злыми намерениями – задача, требующая обладания немалой магической силой. Собственно, для того и потребовался ваш авторитет – моего для экстренного проникновения в залы родной Науки явно недостанет.

Близ вновь долго и пристально вглядывался в открытое и поразительно честное лицо изгнанника – вон оно, чё маска животворящая делает – в итоге с кивком заметив:

— Признаться честно, обозначенная нянька не вызвала во мне ровным счетом никакой заинтересованности. Обычная вроде бескрылая. Ну да, мы же для вашего брата тоже все на одно лицо. Так или иначе, поступаю в разумное принцево распоряжение.

— Мир не таков, каким кажется нам, – с облегченным вздохом отозвался вельможа. – Благодарю за доверие. Выступаем немедленно и действуем молниеносно. Лентус – с тебя направление. Не подведи.

-

Волькен обвел собеседника фирменным пронзительным взглядом, в лучшие – вернее, худшие – моменты подкашивавшим даже матерых ветеранов. Бледную гражданскую моль по ту сторону защитного экрана не проняло. От слова вообще. Эта погань и внимания не обратила.  С тем же успехом в приемном покое могла стоять дрожащая старушка.

Военачальник возвел очи горе и, за неимением возможности отоварить причину негодования, хватил копытом по столешнице. Оставив слегка утешающая вмятина.

— Слушай сюда, кретин, — насилу сдерживаясь, сравнительно ровным тоном начал он заново. – Перед тобой Верховный Главнокомандующий. Мне подчиняются десятки тысяч солдат. Все гребанные повстанцы минус долбанутые лесники. Я не намерен терпеть, когда со мной обращаются, будто со случайным плебеем, пришедшем сдать на экспертизу подозрительной формы репу, — единорог бесстрастно слушал, с каждой секундой добавляя накала бешенству посетителя. — Ваш Лорд магии собственноручно назначил аудиенцию этим долбанным утром – и уважаемый командир аж соизволил прийти. Какие «важные дела» могут иметься у этого ходячего бочонка с…

Внешние двери с грохотом распахнулись. Пегас помимо воли отреагировал соответствующе – с места воспарив под потолок и обнажив клинок – однако вместо подсознательно ожидаемых убийц в комнату влетела компания разной степени знакомства индивидов. И если замаскированный или расфуфыренный достойны максимум кивка, то вот их старший товарищ заслуживает куда большего:

— Близ! – торжествующе возопил сделавший себя сам баловню судьбы. – Сколь радостная встреча!

Оное предваряющее запоздавшую на десяток лет дуэль восклицание крик перекрыл властный вопль:

— Властью трех тронов: с дороги! – столь долго преграждавшие ему, наследнику рода Акутус, дорогу ворота в миг распахнулись, а барьер истаял.

Почти час маринования с бессмысленными оправданиями – против единственного оклика!

Сколь еще продлится сие унижение?

Ни года, ни месяца, ни дня и ни часа – это кончится здесь и сейчас.

Воин ввинтился в проем, раскидал пытавшихся преградить путь рогоносцев и помчался за кавалькадой.

Та проявляла немалую прыть – а также ни капли на заботилась ни об интерьере ни о тишине. Крики его собственного офицера и шпиона «вверх» и «налево» перемежались хрустом обрушиваемых на бегу стеллажей и звоном разбиваемых агентом цитадельцев банок. Минут семь спустя кучка рванула вверх по винтовой лестнице, вившейся вокруг большого каменного купола – центральной части резиденции их волшебности.

Вдруг раздался громкий приказ «стоп». Не от Лорда, не от Принца и не от проводника – голос подал диверсант. После чего без лишних слов прыгнул сквозь ближайшее внутреннее окно.

-

— Ага, так вот он какой, твой «ребенок», – первым нарушил гробовую тишину Близ, небрежно вырывая осколок стекла из сапога. – Уверен, что его родительница всего-навсего «необычная»? Ни с места! – гаркнул он зашевелившимся крылатым охранникам.  – До дальнейших распоряжений.

— Брат. Почему ты здесь? – Мирак отложил хирургический инструмент в сторону и кивнул на прибывшего первым земного. – Да еще и в такой компании?

— Надеюсь то сейчас выяснить,  – поворот к приземлившемуся с помощью пегаски Принцу. – Данное существо и есть причина нашего прибытия? «Твой» ребенок?

— Никогда не утверждал, будто ищем именно «моего» отпрыска. Только лишь создание, прожившее не много лет, ответственность за которое лежит на вашем покорном слуге. В обозначенных рамках -  ответ положительный, — невинная улыбка, вызывающая некое неясное опасение.

Заодно с раздражением – момент к зубоскальству, мягко говоря, не располагает. Причем не вспоминая о первоначальном сокрытии критически важных сведений.

Так или иначе, стоит выслушать вторую сторону. Защитник отчизны обернулся к соратнику и вопросительно поднял бровь.

— Перед нами дитя прямо сейчас летящего к городу звероящера. То самое, чье исчезновение обрекло Родину на унизительную, неподъемную дань. И этот…- Лорда Магии вдруг перекосило в прежде виданной наверное раза три за всю жизнь гримасе абсолютной ненависти,-…ПРЕДАТЕЛЬ всё это время скрывал от нас подобное сокровище.

Владыка Облачного района не без усилия удержался от поиска укрытия – встав затем между руководителями враждующих партий. Не время для распрей:

— Принято, — сухой деловой тон – лучший вариант. – Как же ты намерен использовать полученный подарок судьбы? С безумным риском подобраться на необходимую дистанцию и предложить буквально пламенеющему негодованием родителю в надежде резкой смены гнева на милость? – вторгшийся в чужую вотчину солдат обвел расположенные вокруг стола с закрепленным на нем существом накопители и Начертания. – Или же на уме нечто иное?

— Он – родная кровь и плоть. Источник силы и влияния. Дракон, – едва ли не прорычал маг. – Обретаемые с его помощью возможности…УПОИТЕЛЬНЫ. Замедлить. Вогнать в ступор. Заморочить. Остановить сердце. А то КОНТРОЛИРОВАТЬ…

— Позвольте уточнить! – аки ребеночек за партой, поднял ногу Принц. — Если вам нужна от него «помощь», то к чему разложен оный шикарный набор скальпелей?

Пегас мысленно чертыхнулся и жестом призвал феросова выкормыша доверить переговоры опытным товарищам:

— Кстати да – тоже любопытно.

— А кому-либо из присутствующим известен другой способ добывать помощь у огнедышащих рептилий? – злая усмешка. – Пожалуйста, не мешайте профессионалам. Отсчет начался до вашего прибытия. Ритуал необходимо завершить в течение ближайших…

Речь прервал нечленораздельный вопль, в коем бывалый вояка без труда узнал отчаянную попытку новичка изобразить боевой клич. В следующую секунду мимо пронеслась радужная молния – и с почти той же скоростью полетела обратно, спружинив от окружавшего Лорда Магии незримого барьера. На мгновение обернувшийся летун отметил оставленную сползавшим по стене телом кровь.

— Иноземцы, – колдун пренебрежительно хрюкнул, глядя на плод чужой глупости. – Ноль уважения – и помыслить то не могут, якобы местные тоже не лыком шиты и склонны приступать к опаснейшим экспериментам без стандартных защитных процедур, -  взор перешел на защитника Отчизны. — Брат, обезопась меня от дальнейших эксцессов и не дай уйти УРОДУ, – опять недостойная эмоциональность, -  он должен за всё ответить.

— Не помню дачи мной согласия на поддержку данной операции, — косясь по сторонам в процессе оценки тактической обстановки, протянул командир.

— А есть варианты?! – театральное всплескивание ногами. — Враг на подлете! Имеющий план конечно надежен, но страховка не повредит – а уж коли выйдет с контролем, — мечтательное цоканье языком. – В конце концов, ты же не всерьез надеешься на поделки этих червей?! Каким идиотом надо быть, чтобы поверить, будто сварганенные на колене железяки спасут там, где не справился весь Город во дни величия?!

Плеча коснулись. Огромного труда стоило не дать инстинктам размазать нарушителя по полу:

— Мой Лорд! – проникновенно произнес виновник всей галиматьи, пытаясь по-щенячьи поймать взгляд собеседника.  – Перед нами ребенок. Добрый, хороший, милый дракончик, сколь бы поразительно оно не звучало. Ни в чем не виноватый. Сверх того – сам  некогда вызвавшийся помочь нам в час нужды.

— МОЛЧАТЬ, падаль! – окончательно утративший привычное спокойствие и рассудительность Мирак чиркнул лезвием по столу. – Клянусь своими предками: если бы не экран – от тебя бы уже не осталось мокрого места, предатель. Неужели же твоя мерзостность настолько беспримерна, что и сейчас, в минуту на грани между гибелью и величайшим триумфом,  когда сама Родина вопиет о действии, ты смеешь ей препятствовать?! – аж побагровел от крика. – Требую тишины. Близ – позаботься. И хотя бы выруби гребаную тварь – одно его присутствие выводит из себя.

— Жизнь не стоит чести! – звонко раздался над ухом древний клич небесного народа. – Разве мы сумеем идти вперед помня, какую жертву принесли? Да и зачем нам такое бытие, ежели для его продолжения требуется убивать невинных детей?

Проклятье.

Солдат отбросил изменника и, сколь бы не взывало нутро как не раз прежде довериться готовому взять груз на себя брату и выполнить приказ наибольшего, глубоко задумался.

В конце концов, именно он – командир. Он – защитник. Он – несущий ответственность за каждого пони в сих стенах.

Без колебаний готовый принести себя и всех до единого подчиненных на алтарь Отечества.

Но ведь смерть на самом деле не худшее из зол.

О Пламя, умоляю – не дай мне пожалеть об этом:

— Мой Лорд, — до чего же стыдно за просительные нотки. — Не стоит. Справимся. Даю слово – и голову на плаху, — несравненно более подобающий удар себя копытом в грудь. — Положись…

— На хрена мне твоё слово – и голова – на пепелище? Да еще и без гигантского звероящера в узде!? – Мирак совсем уж отбросив вежество плюнул себе под ноги и издевательски прощебетал. – Вынужден настоять, — их взгляды встретились. Вселенная вдруг резко стала куда проще и понятнее. — Убить посторонних. Тишиной займусь лично, — экран обернулся непроницаемым черным куполом.

Старый воитель радостно улыбнулся выстроившейся в мозгу цепочке предстоящих событий – прекрасных своей яркостью и неизбежностью – и развернулся, на ходу вставая в боевую стойку.

Цель успела отскочить от первого взмаха и ныне с паническим видом вертела головой. У него нет шансов против пегаса. Тем паче – лучшего из них.

Повелитель крылатых приступил ко второму, гарантированно смертельному движению – когда в картину без предупреждения влетел черный жеребец с окровавленными клинками.

-

Наконец-то рабочая атмосфера.

Молчание. Комфортная полутьма. Не наблюдение одним фактом своего существования выводящей из себя ошибки природы.

Головная боль только слегка мешает. Еще бы: одновременно разговаривать и поддерживать целый заклинательный комплекс.

Плюс, чего греха таить, несколько стыдно перед Близом. С другой стороны, перьемозгий сам виноват – мыслимо ли, чтобы владыка пегасов столь позорным образом  колебался? Да еще и с Отечеством на чаше весов?

Впрочем, не стоит совсем уж…нивелировать его ценность. Вояка просто размяк – с годами или, более вероятно, из-за никак нежелающей кончаться мороки с этим безобразным, бессмысленным и чересчур затянувшимся бунтом. Влияния некой белоснежной твари также исключать не стоит.

Зубы сами собой заскрежетали.

Обретение потребного внутреннего покоя потребовало нескольких минут.

Совсем скоро перед ними склонится Дракон, дабы затем обрушить пламенеющую ярость сперва на «революционеров», а после и на подлинных виновников происходящего. Город восстанет из пепла краше и сильнее, нежели когда-либо – под законной, божественной властью.

Лорд Магии спасет Родину. Вознесет ее на прежде неслыханные вершины.

Своей ногой – а также знаниями избранного народа.

Медлить более нельзя: чешуйчатое отродье шевелиться. Приходит в себя. Ничего: оковы крепки, чары могучи, а тварюшка слаба. Годы унижения и мучительной дани подходят к завершению.

Сконцентрируйся. 

Один.

Сплав краснеет.

Два.

Начертания светятся.

Три.

Накопители включаются.

Четы…

Отсчет прервался ужасом гулом в задней части головы – будто кто-то могучий ударил в нее аки в гонг.

Маг пошатнулся, чудом не выпустив удерживаемых незримых нитей.

Барьер. Гарантированный. Проверенный сотнями опаснейших экспериментов и многими десятилетиями использования.

Практически несокрушимый.

Покрывшийся трещинами.

Вторым наскоком – пробитый.

Волшебник почувствовал себя внутри звонящего колокола.

Черты ритуала выпали из ослабевшего разума и растворились.

На передний же план помутненного сознания встал проскочивший через огромную дыру жеребец.

ОН.

Разумеется.

Никто кроме, него.

УБИЙЦА.

С черным кристаллом и ножом.

Поплывшее сознание вмиг окрепло и стало кнутом, обившимся вокруг жалкого, лишенного толики магии тела.

Подняв над полом.

— Ничтожество! – прохрипел единорог, сдавливая беззащитную жертву. – На что надеялся, червь?

— Что кое-кому станет стыдно и данный индивид извинится, вестимо, – тщетная попытка скрыть ужас под наглой ухмылочкой. – Убивать детей – как-то «нехорошо».

— Оооо, сам некогда пребывал в сем прискорбном заблуждении — спасибо присутствующим, вышел из оной позорной тьмы суеверий на свет, — широчайшая улыбка, сопровожденная мимолетным вывихом для собеседника. — Нравиться? Капельку большее усилие – сломал бы. Ты же ни-че-го не можешь сделать, выродок. Ибо ничто. Грязь под копытами высшей расы…

— И почему ты так меня не любишь? – до сих пор пытаясь звучать небрежно, процедил монстр.

— Почему? – единорог отступил на шаг назад. Сорвавшись затем на крик. — ПОЧЕМУ?!

Повинуясь порыву разъяренного повелителя, плеть взметнулась и отправила тушку вверх, протащила по своду и впечатала в пол позади мага. Услаждающий слух стон. Звон инструментов с опрокинутого стола. Глубокий отнюдь не понический рычащий вдох.

-

Рейнбоу с трудом подняла веки и вгляделась в безвидную муть.

Закрыла глаза и вслушалась в заполнившую уши какофонию.

Принюхалась и почувствовала только кровь.

Всё тело болит неимоверно.

Тем не менее, она жива.

Вроде бы цела.

В чем дело?

Глаза вновь открылись, на сей раз явив разгромленное в хлам помещение неясного назначения.

Унвер кидает из угла стул.

Тот пегас. Лорд. Лежит с ножом в спине. Какой-то другой склонился над ним.

Недавние воспоминания с щелчком вошли в паз.

СПАЙК!

Кобылка дернулась, сжала зубы и приподнялась.

На предположительном месте дракончика возвышается мрачный черный купол, вокруг которого раскидано мебель и горожане.

Мага нигде нет – как и Принца.

Силы оставили ее и лучшая летунья Эквестрии опять прислонилась к стене.

Не без ужаса почувствовала текущую по ней теплую жидкость.

Приказала себе не размышлять об этом, сосредоточившись на главном.

Встать. Дойти. Спасти друга.

Друзей.

Даш повернулась на бок, а после распласталась на полу.

Поползла вперед, отчаянно отгораживаясь от любых не способствующих движению вперед мыслей.

И вдруг…

…барьер разрушился.

В крошки, в ничто, за считанные секунды.

Явив ИХ.

СЛАВА ПРИНЦЕССАМ!

Он жив.

Оба живы.

Во всяком случае, шевелятся.

Точнее, чешуйчатый едва шебуршиться, а замаскированный сидит вовсю метелит уже поваленного и почему-то дымящегося рогатого злодея.

Пегаска облегченно выдохнула и позволила себе обмякнуть.

По пути в новый обморок отметив странный булькающе-всхлипывающий вопль.

-

— Эй! Ээээй! Очнись! – вместе со словами в трясущийся и повернутый на девяносто градусов мир пришла тряска. – Ты вообще в себе?

Принц сфокусировался и обнаружил перед собой Унвера.

Не раненого, не окровавленного, не опаленного и в целом хоть сейчас готового к светскому рауту.

Короче, полная противоположность собственному состоянию.

— Одежку – и ту почти не подрал, зараза безрогая, — вслух завершил мысль потихоньку возвращающийся в реальность жеребец.

— Не всем же сломя голову бросаться в пекло, — с видимым облегчением выдохнул ситуационный союзник. – Больше скажу: единственный снаряда в ход не пустил, в остальном обойдясь местной меблировкой. Люблю, когда меня никто не замечает, — щегол одернул таки пострадавший если не в драке, то в процессе входа через окно плащ и хмыкнул. – Кстати, на будущее: никогда больше так не смейся: мурашки по коже бегут – у меня-то! Да и в целом лицезрение трясущегося и издающего нечленораздельные звуки соратнике морали отнюдь не способствует.

Воображение мгновенно живописало обозначенную картину – погрузив неслучившегося картографа в новый виток хохота.

— Какого рожна тут творится?! – традиционно бестактно занял сцену вынырнувший из боковой мути Волькен. Имеющий несравненно более подходящий происходящему вид. – Кто посмел вмешиваться? Почему Лорд на полу? Что за тварь на стуле? С хрена ли задохлик ржет?

Потерянный вид обычно воплощающего в себе уверенность полководца лишь раззадорил бьющий наружу смех, каковой факт естественно усугубил положение. Верховный разразился могучим потоком отвратительной брани. Цитаделец же благоразумно оставил не готовых к беседам товарищей и отчалил к подзабытой за беготней эквестрийке.

Та, к вящему облегчению сына Города, подала признаки жизни и аж отказалась от предложенного со слащавейшим оскалом осмотра. Затем осведомилась о здоровье Спайка и, получив утешительное «насколько могу судить, в порядке», попросила помочь встать.

Поднятие произведено успешно.

Замечательно.

Займемся прочими.

Бывший изгнанник широко по-доброму улыбнулся Верховному.

Тот поперхнулся, одарил несговорчивого соотечественника тяжелым взором и, осознав бесперспективность конфликта, гаркнул прибывшему непонятно к кому пегасьему подкреплению помочь истекающему кровью Близу.

— Поразительно, — прокомментировал земной, от шока не успевая в должной мере осмыслить проговариваемое губами. – Неужели же не воспользуешься моментом и не убьешь его?

— Итак, оно всё-таки говорит. Какая жалость, — он резким движением сбросил с клинка пару задержавшихся на нем капель. — Можешь считать стоящего перед тобой бойца бессердечным, жадным до власти маньяком, готовым без малейших угрызений совести отправить на убой тысячи ради сиюминутной выгоды. Видит твой Единый – он такой и есть, — революционер вынул из кармана платок и принялся обтирать окровавленного лезвие. -  Но никому не советую ставить под сомнение солдатскую честь. Это, – кивок на уносимого подчиненными Лорда, – величайший ратник Отчизны. Воин от юности своей – с тех же пор враг, превыше всех иных. Ныне дравшийся будто во сне. Ни тактики, ни искры, ни обязательных речей об общем деле, — суровый лик вновь превратился в яростную гримасу. – Плюс, какая-то падаль осмелилась….

Далее нецензурщина, содержащая тем не менее сведения о попавшем во время поединка в спину соперника ноже и глубине возмущения Волькена данным обстоятельством и вселенной в целом.  Завершившаяся непередаваемо чувственным:

— Я должен был стать Принцем!  Будь проклят бескрылый без спроса вылезший вперед идиот! Загубивший…

Удар в пол. Полетели искры.

-…чего вообще болтаю, – недовольный взгляд на появившийся от эксперссивного жеста зазубрины на мечах. – Что тут происходит? Почему Мирак в отключке  — да еще и подгоревший?

— Дорогой гость изволил…выразится, – инженер мотнул головой на хлопающего глазами дракончика. – В остальном же ничего особенного.

Дитя Города сосредоточился, закусил губу и развел ногами в стороны:

— Просто…дела семейные.

Вопреки предосторожностям, смех прежней обильной рекой снова вырвался на свободу.

Верховный недовольно зыркнул, однако от дальнейших вопросов воздержался – вероятно, будучи смущенным чуть не выданной ранее сердечной тайной. А там и вовсе почел за лучшее покинуть залу, громко требуя во-первых: врача для Близа, а во-вторых: кого-нибудь для переговоров.

Оставленный же позади возвращенец подавил хохот – с куда меньшим, нежели прежде, усилием, бо вывих, ушибы и ожоги начали заявлять о себе -  и призвал подошедших спутников освободить Спайка. После чего не дожидаясь помощи и окончания действия андреналина вправил себе кость.

— Капитан, ранее украденные мешок и артефакт обнаружены,  – встал перед ними по струнке спустившийся также через окно на лестнице Лентус. – Разрешите обратить ваше внимание: обитатели комплекса интенсивно и настойчиво интересуются происходящим – каковы приказы?

— Объяви, якобы нам с Лордом воздуха удалось спасти его магического коллегу от тяжелейшей стратегической оплошности. Увы, в процессе развития кризиса повелитель пегасов получил тяжелые, а почтенный владыка единорогов вообще впал в тяжкое умопомешательство, вынудившее ради общего благо временно изолировать дорогого волшебника от общества – для оказания помощи и выяснения обстоятельств, – изгнанник в который раз не сдержался и заржал.

Офицер, не дождавшись дальнейших указаний, отсалютовал и отправился исполнять.

Руководитель же, кулем свалившись на камни, продолжал гоготал аки лошадь – пока наконец соратникам не надело:

— Не соизволишь ли объяснить, где в сей… — прижимающая к себе освобожденного дракончика пегаска вздрогнула, — …ужасающей ситуации ты нашел повод для смеха?

— Он…он…- тычок в пребывающую по ту сторону сознания жертву, -…в конце уже…сказал…- Принц собрался с силами и произнес полностью. – «Я твой отец».

Пауза.

Собеседники переглянулись.

— Гнилая отмазка, – первым прореагировал Унвер, ухватывая фальшивого исцела за подмышки. – Вообще не оригинальная.

-

-…тут черный маг отрубает белому копыто и ничтоже сумняшеся заявляет: «Я твой отец». А тот в ответ как заорет «неееееееет». Ну и вот, – Принц опять заржал.

Аудитория не оценила, по долгом размышлении объявив о том устами Спайка:

— Ничего не понял.

— Каюсь, повествование и правда получилось несколько сумбурным, — изгнанник закашлялся — от постоянного смеха горло пересохло. – Разрешаю винить в том Диану – дырявая леди всеми силами портила мне просмотр, вплоть до ухода с Шаром в персональную опочивальню на самом  интересном месте, — он опрокинул в глотку кружку теплого молока. – Впрочем, и без ее склонности к вредительству в сюжете имелась куча дыр и недосказанностей. Ну и солдат тугодышащего жаль: отличные ребята убиваемые буквально всеми кому не лень без всякого зазрения совести. Бедолаги и защититься-то не могли…

— Хватит! – вскинул ноги в просительном жесте Унвер. – Серьезно, заткни уже фонтан мудрости, а то ведь утопнуть в сей мути было бы зело обидно. Лучше объясни: каким макаром завалил самого Лорда магии? В открытом-то бою?!

Внук Старейшины едва ли не завибрировал. Видать действительно животрепещущий вопрос.

— За то надо благодарить две вещи, — горделивая демонстрация пузырька с чем-то серым и пушистым. — Смесь «бирерова чиха» и паутины, загодя припрятанную именно на случай полноценной конфронтации с колдунским племенем. И сидящее меж нами маленькое чудо, — благодарный кивок зардевшемуся дракончику, — своевременно выразившее свое пламенное негодование плохим поведением хозяев. Внезапное воспламенение мантии само по себе отвлекает от битья понями об пол телекинезом, естественные образом заставляя задуматься на вечные темы, а уж когда об толоконный лоб разбивается подобный подарочек, — горожанин нехорошо захихикал. – «Высшая раса», ха! Без магии они – пустое место.

— А-га, — протянула замотанная с ног до головы с бинты Рейнбоу спустя пару минут молчания. – А нельзя ли поподробнее? Как связаны разбивание о лоб и отсутствие магии? Или тогда флакончик побольше использовался?

— Одно из веществ не пропускает магию, другое – вытягивает силы, – пояснил Унвер, с алчностью глядя на флакончик. – Естественно, оба весьма дороги – всегда старался обойтись…- цитаделец поперхнулся и немедленно продолжил, откидываясь на спинку стула. — Не суть. Иными словами, тебе повезло. Сложилось. Так понимаю, барьер пробил тоже некой припрятанной финтифлюшкой?

— Истинно. Моя хомячья натура заставляет тащить все полезное в логово, а наиболл ценное – хранить при себе, – Принц вновь зарылся в бесчисленные карманы.

Увы или к счастью, следующее сокровище не успело увидеть свет – помешал прибывший будто из ниоткуда запыхавшийся гонец:

— Ваше высочество! – спешное приветствие. — Комитет срочно требует вас для обсуждения создавшегося положения!

Принц мигнул и незамедлительно отправил пегаса добыть транспорт, сам же принявшись запихиваться недоеденной за беседой пищей.

— Быстро обо всем прознали, – цокнул языком цитаделец. – Только какое дело твоему комитету до рогатых дел?

— Абсолютно никакого, – с набитым ртом отозвался тот. – Там другое. Прямо перед началом…кутерьмы пришло сообщение с дальней заставы. Дракон в пределах видимости.

Игривое настроение вмиг схлопнулось, сменившись тягостным молчанием.

— Когда же? – ребенок и не пытается скрыть дрожь.

— По нашим расчетам – завтра днем, – изгнанник вдруг подавился, прокашлялся и возложил длань на чело. – До чего неловко вышло: два Лорда выведено из строя. На пороге. Фер.

— Подозреваю, знай Мирак об этом, поостерегся…- начала Рейнбоу, неосознанно разматывая свежие бинты вокруг копыт.

— Знал, естественно, — резко бросил щегол. –  О чем и вещал, аки с амвона.

— Тогда почему же…- и снова перебили.

— Вероятно именно поэтому: темные делишки лучше всего проводить в суматохе, – Унвер повернулся к земному пони. – Куда кстати дели-то ихнее высокомордообразие?

— Во Дворец под домашний арест, выдав снотворное и болеутоляющие,- уроженец Города вытер губы и подбородок салфеткой. – Подобного рода обрыв стольких магических заготовок неблаготворно отражается на здоровье.

— И все? – не поверила эквестрийка. – Он же собирался принести Спайка в жертву! Да и тебя лично, между прочим, убить хотел!

— Речь об одном из трех законных правителей данного места. Неофициально – верховном. Что вы думаете с ним позволительно делать? – проводник вздохнул. – Да и  к тому же в принципе не вижу причин на большее. Помните официальную версию? Она не только политически отвечает требованиям момента, но и в полной мере отображает персональное мнение: ваш покорный слуга действительно считает недавнего оппонента помешавшимся. Во всяком случае, предпочитает считать. Не по причине симпатии или, того хлеще, дружбы – в общем-то благодаря ему говорящий сие и отчалил в изгнание – однако на кону участь Лорда…

Безуспешная попытка передать не до конца осознанную мысль жестикуляцией.

-…не могу описать. Произошедшее настолько НЕПРАВИЛЬНО….не суть. Сосредоточимся на огнедышащих звероящерах, – жеребец провел копытом по лицу. — Мисс Рейнбоу Даш, пожалуйста, отведите Спайка к Диане и все вместе отправляйтесь в убежище. Хеилст наверняка лично…

— А ну-ка стоп! – удар по столу. – Я не намерена сидеть без дела,  пока другие сражаются! Готова поспорить: добровольцев для наводки и отвлечения внимания отнюдь не очередь …

— Во-первых, очередь. Довольно внушительная. Спят и видят, как бы погибнуть за Родину, — горделивое цыканье зубом. – Во-вторых же, уверяю: у меня нет ни в компетентности, ни в настрое дорогой гостьи. Однако доверить присмотр за присутствующим здесь сокровищем кому-либо иному не представляется возможным – тем паче, в свете недавних событий. Кстати, — поворот к дракончику, — вам придется снова залезть в мешок. Опасность, увы, никуда не делась. Не стоит лишний раз афишировать присутствие в Городе. Унвер – тебе наверняка стоит зайти за указаниями к Старейшине. На том разойдемся. Карета подана…

— Подожди! – вцепился ему в куртку малыш. – Могу попросить тебя кое о чем? – дождавшись кивка, дрожащим голосом продолжил. – Конечно, п-понимаю, насколько  боитесь мою…врага. Она н-не права. Т-так нельзя и-и…

Изгнанник слушал становящуюся с каждой секундой менее удобоваримой речь несколько минут, после чего поднял копыто и произнес, глядя в глаза:

— Обещаю свершить всё возможное для сохранения её жизни. Например, сбить над внешней стеной, до жертв и повреждений, каковое обстоятельство вполне может привести к всенародной амнистии – хотя бы из желания не огорчать лишний раз чешуйчатый народ, — кривая усмешка. – Ну и вообще понадеемся лучше, будто обозначенная дама охолонулась и летит договариваться. Надежда есть всегда.

-

— Лорд во Дворце, в персональных палатах. Охрана исключительно положенная по протоколу и не получавшая никаких указаний сверх медикаментозных. Уже введенное снотворное завершит действие не раньше утра, — посланник положил список препаратов на стол и отсалютовал.

— В общем, пронесло, — отер пот со лба бывший заместитель по обеспечению благонравия, а ныне министр соответствующего ведомства. – Предатель либо полный идиот либо окончательно свих…без разницы. Ответственность не снимает: целая Главная часть, сверху донизу набитая единорогами – без малейшего сопротивления позволившими какому-то выродку сперва арестовать, а после и утащить хрен знает куда владыку!

— Во-первых, об аресте речь не шла, — вновь забубнил оправдания глава внутренней безопасности. – Объявили о помешательстве, за коим последовало в полной мере соответствующее рангу…

— Нет смысла искать виноватых, — встал между коллегами заведующий образованием и наукой. – Чудище приближается. Необходимо срочное, безотлагательное принятие решения: станем ли мы следовать намеченному плану или же предпочтем…

— О каких «или» вы говорите? – с негодованием поинтересовался обильно потеющий от стресса блюститель народных дум. — Алгоритм дан — и будет выполнен. Таков наш долг перед Отчизной.

— Нисколько не сомневаюсь в нашем долге, — потихоньку закипая, перебил руководитель всех учителей. — Однако же не могу не озвучить витающее в воздухе: какой-то…

Он поджал губы, вовремя спохватившись и не допустив использования…не рекомендуемых к печати обозначений, к его немалому сожалению на волне восстания и предшествовавших событий ставших в магических кругах обыденностью:

– Наименее одаренный гражданин ИЗБИЛ почтенного Мирака до потери сознания – в открытом, насколько оно возможно ныне судить, бою! Данное событие не могло не подкосить веру в начальственную компетентность. Со всеми вытекающими.

— Не всяким «менее одаренным гражданином», — пробурчал официальный виновник происшедшего. – Лучшим из «наименее одаренных граждан» — после их Высочества, конечно же.

Присутствующие дружно возвели очи горе.

— Замечание принято к сведению и опущено за ненадобностью. Господа, сосредоточимся, — бунтарь извлек из недр костюма положенную ему по статусу золоченую указку и подошел к растянувшейся во всю стене карте. Больше для обеспечения себе привычной обстановки, нежели по надобности. – Бессмысленно утверждать, якобы за прошедшие часы ничего не изменилось – иначе бы мы не сидели здесь  вместо выполнения прямых обязанностей. Положение ухудшилось. Сильно.  Двое из трех величайших мужей Города без сознания. Третий недоступен. Мы лишились беспрекословного подчинения пегасов и ключевого специалиста для ритуала, так и не обретя последнего имеющего полноту власти…

— Поняли вашу позицию, — прошелестел почти всегда молчавший глава особых исследований. – Внесите, пожалуйста, предложения.

Идущий против волны прикрыл на мгновение веки, собираясь, и озвучил:

— Отказаться от принятого решения. По крайней мере, повременить, пока хоть один Лорд не оценит ситуацию и не примет ответственность. Иначе просто не успеем собрать…

— ИЗМЕНА! – протрубил безопасник. – Ответственность уже принята. Приказ подписан и роздан. Да, перед нами встали новые сложности. Да,  всех спасти не сумеем. Жертвы неизбежны – большие, нежели изначально предполагалось. Тем не менее, наша обязанность остается прежней – повиноваться владыке.

— Вынужден согласится, — кивнул повелитель ходячих трупов и операторов. – Задержка не даст ничего, кроме успокоения чьей-то совести – в обмен на лишние гибели. Отказ же означает пологание на сии смешные железяки.

— Каковая надежда не только малоосмысленна с точки зрения момента, но и откровенно преступна в рамках стратегической политики сдерживания. Не для того предки столько веков внушали массам почтение к наибольшим, чтобы мы позволили ИМ спасти НАС, — благонравец аж вздрогнул от открывшейся дисциплины. – Сегодня маги добровольно используются в качестве блока питания – а завтра одаренными детишками станут топить сельскохозяйственные орудия.

— Так-то уж сильно не передергивайте, — поморщился заведующий наукой. – Принципиальной разницы между клееметами и десятилетиями работающими агрегатами нет, а потому и столь далекоидущим выводам взяться неоткуда.

— Тут вы ошибаетесь, почтенный обан. Разница принципиальна: все эти двигатели и дрели волшебники ПОЗВОЛЯЛИ делать – причем так, чтобы без нашего участия они так и оставались бы в лучшем случае маломощным хламом. Виднеющиеся же из окна громады по УВЕДОМЛЕНИЮ и благодаря красно-коричневым бандитам нуждаются в представителях высшей расы исключительно в силу недостатка времени. Самое же жуткое: собранное ИХ ногами совершит то, на что оказалась не способна никакая магия, — ревнитель традиций ухмыльнулся. – ЕСЛИ имеющий место совет допустит. К счастью, он не допустит – вопрос лишь в единогласии.

Руководитель учителей пару минут постоял в молчании, а после с проклятьем капитулировал.

— Вот и славненько, — довольно стукнул копытами друг о друга глава внутренней безопасности. – План идет своим чередом. Кстати, коли уж так волнуешься о потерях…

-

— Итак, поскольку дела улажены, не соизволит ли уважаемый собеседник отведать чая? –безмерно изящный и тем люто раздражающий поклон. – Не сомневайтесь: уж министр-то по внешним сношениям точно не напоит какой-нибудь низкокачественной «сойдет на военное время» дрянью.

Волькен возвел очи горе: любят же рогоносцы громкие слова! Только отвернешься – вмиг «Министерств» да «Служб», дабы впоследствии с надутым видом изображать невесть кого!

Впрочем, зовись хоть груздем – обещания главное выполняй. В полном объеме, в срок и без глупостей. Тем паче после НАСТОЛЬКО удачных переговоров: без своего Лорда под боком они мигом превратились в ласковых беспозвоночных овечек. При новом режиме магов, вероятно, стоит оставить в тишине и покое их лабораторий – при условии хорошего поведения, естественно.

Убаюканный мечтами о предстоящем роскошном величии, Верховный с благосклонностью взглянул на вносимый в комнату поднос с двумя дымящимися бокалами:

— Почему бы и нет. Главное не забывай, КОМУ предлагаешь.

— Уверяю вас, почтеннейший гость, напиток — высший сорт. Лорды – и то такой пьют в исключительных случаях, — волшебник широко улыбнулся. — Позвольте представить: «особый черный».

-

— Увы, ваше высочество, альтернативного чтения событий не предвидится,  – неуклонно гнул свою линию единорог. – Одних только показаний охраны более чем достаточно для очевидного вывода: имела место попытка переворота. На копытах же, увы, на порядок более весомое свидетельство – Близ, отравленный вонзившимся ему в спину кинжалом. Прилетевшим от них, — драматичное указание на кварталы вне Главной части.

— Брат мой возлюбленный, ну сам же отлично представляешь, о ЧЕМ просишь и на ЧТО толкаешь, – с нескрываемой мукой в голосе возразил Хеилст, надеясь горячностью перебить отсутствие аргументов. – Да: за стеной бунтовщики, даже убийцы – а заодно десятки тысяч наших сограждан. Пусть ошибившихся, позволивших запудрить себе мозги и поднявших вилы на собственных руководителей – но ведь не переставших БЫТЬ горожанами. Теми самыми, кого мы клялись защищать ценой всего! В конце концов, договор, – он вытянул из-под кирасы персональную копию, — подписанный нами…

— И нарушенный ими, – твердо перебил Рефел. – Настал момент пожать плоды предательства.

— Несомненно: лидерам. Не народу, — едва ли не выплюнул пегас сквозь сжатые зубы. – Или для тебя одно и то же?

— Они сами выбрали себе вождей, — размеренно, в привычной, невероятно бесящей снисходительной манере отозвался маг. – Следовательно, поддерживают принятые верхушкой решения и готовы разделить с ними судьбу. Так сказать, понести бремена друг друга, — негромкий смешок, — В целом, не вижу почвы для спора: мной передан приказ единственной законной власти. Выполняй свой долг, Принц.

Считанных миллиметров не достало копыту до челюсти.

Исполняющий обязанности высшего командира сдержался. Как сдерживался лет наверное с шестнадцати. В любом случае потом признает правоту названного родственника.

Прежде признавал – с чего ныне выйдет иначе?

Остается только проглотить негодование, отсалютовать не шелохнувшемуся жеребцу и отправиться исполнять.

А ведь не верил, будто когда-либо такому научится.

-

Несмотря на всю потрясающую, невообразимую в Эквестрии организованность и дисциплинированность местных крылатых огромная масса эвакуирующихся то здесь, то там сваливалась в беспорядочное бурление. Воздух пропитан тяжелым ароматом страха, с каждым крохотным конфликтом и заехавшим в спешке не туда локтем грозя пролиться обильным дождем паники.

Сосредоточенное пробивание в противоположном от правильного направлении спокойствия и упорядоченности определенно не добавляет.

К сожалению, иного варианта у Рейнбоу нет.

Хорошо хоть большую часть вещей перевезли загодя. Любому понятно: Облако – наименее защищенный от Дракона район Города. Каковой факт не помешал  великому множеству обитателей проявить преступную безалаберность и тянуть с переездом до последнего дня, дабы в жалких часах от События буквально забить собой пространство над Главной частью.

К счастью, упрямства дочери страны Двух не занимать – а потому двор предоставленного им на время скромного дома вскоре озарился воплем:

— Диана! ДИ-А-НА!

Никто не отозвался. Никого и не наблюдалось.

И без того взвинченная давящей и заразительной атмосферой летунья не глядя по сторонам рванула внутрь. В дальней комнате горит свет.

Слава Селестии.

— Проснись, тварь дырявая! – крикнула она, чуть ли не выламывая дверь. – Бежать надо! Неме…

Осеклась.

В помещении стоит незнакомый и нервничающий ничуть не меньше ее пегас с фонарем. Испуганное выражение почти сразу сменилось на облегчение пополам с отчаянной надеждой:

— Вы мисс Даш?

— Да! Где …- бешеная жестикуляция, — жившая здесь кобылка? Неприметная такая?

— Не знаю о ком вы, тем не менее смею уверить: все обитатели данной улицы давно эвакуированы, — он спохватился и отсалютовал. — Лично Принц воздуха послал меня удостовериться, чтобы вы также проследовали в убежище. Пожалуйста, пройдемте – пока не стало слишком поздно!

— Дракон ВНЕЗАПНО не подберется, — бросила Рейнбоу, оглядываясь. – Помоги лучше найти…

— Дракон – пожалуй, вот только существуют и иные…поводы для беспокойства. Поэтому вынужден настоять, — лишь чуточку дрожащий захват на локте. – Поверьте: здесь никого нет – мы проверили каждый дом и закоулок.

-

-…подытоживая: триумф буквально на пороге. Ваш покорный слуга практически не сомневается в нашей способности не только совместными усилиями одолеть огнедышащую ящерицу, но и прославиться тем в веках, — ему всё же стоит сменить стиль. Вдохвляющие речи, предназначенные зажигать сердца отчаявшихся и укреплять испуганных, требуют краткости и хлесткости. В идеале – рифмы. При любом раскладе, вариант «будто доклад перед акционерами зачитываешь» в подобных случаях не работает. — Таким образом последние точки расставлены, узкие места расширены и каждый нашел себе место. Всем спокойной ночи.

Широкий зевок. Опять же категорически не подходящий образу дающего последние напутствия бесстрашного лидера.

Ладно, какой уж есть:

-Разрешите обратиться?!

Принц чуть не упал с подмостков. В голове незамедлительно образовалась свежая галочка: в будущем либо заранее объявлять о своем прибытии, либо подходить заметнее.

— А, уважаемый Лентус, — выражение частичного скрытого лица свидетельствует о подавленном раздражении. — Предполагаю, задание выполнено…тобишь, разрешаю.

— Так точно, — стойка по струнке. — Лорд доставлен, охрана выставлена, приказы переданы. Дальнейшие указания?

— Свободны, лейтенант, — покоробивший нутро некоторой небрежностью салют. — Благодарю за службу.

-Позвольте задать вопрос, — собеседник вопросительно поднял бровь. – Что это было?

Формулировка, конечно, убогая – вот только альтернатива с перечислением известным обоим фактов на порядок хуже. К счастью, реципиент в том и не нуждается.

— Да кто его знает, – отмашка. – Сам голову сломал. Сведений море – однако сложить удобоваримо не выходит. Точнее, можно, вот только уж больно неприглядно получается. Предпочту счесть имеющуюся картину недостаточной для полноценных выводов, пока ограничившись объявлением сей вылазки не более чем спасением ребенка от гибели. Рекомендую поступить аналогично – завтра большой день. Вы, кстати, где застолбились?

— Сили-6, — машинальный взмах копытом в ее сторону. — Второй снаботряд.

— Прелестно: буду в курсе, по которой из погибших бригад плакать сильнее остальных, – сонный смешок. – Причем тот случай, когда в шутке есть доля шутки. На всякий случай признаюсь: я искренне рад знакомству с вами. Во всяком случае,  более близком, нежели в годы принцевского обучения. Всё?

Вспомнил-таки. Приятно

— Да, капитан, – подчиненный вернул улыбку. – Смею уверить: ваши чувства небезответны.

— Благословения вам Пламени, – он сотворил знамение и рассмеялся.

Отчалив затем в кровать. Давно пора.

Увы, сотням других тружеников общественного спасения, покой даже не снится. Машинистам, грузчикам, монтерам, наладчикам и многим иным земным пони предстоит вероятно самая горячая в жизни ночь – магам же предстоит обеспечить менее одаренных товарищей всем необходимым. От энергии для сварки до света. А то ведь иначе эффективность снизиться, оборудование попортится, травмы дождем прольются. Плюс координировать…

— Эй ты! – выдернул офицера из любезных разуму планов беспардонной оклик. — С дуба рухнул?! Приказа не слышал?! 

Из темноты на свет фонаря выступил другой единорог:

— Или вообще здесь остаться хочешь? – в голосе явная ирония. – Двигая давай – и спасибо скажи, что решил лишний раз проверить…

— Какое у вас ко мне дело? – холодно поинтересовался Лентус, встав таким образом, чтобы неизвестный гарантированно увидел форму и знаки отличия.

Тот оценил – аж с руганью подавшись назад:

— Так ты из этих! – плевок на мостовую. — Ничего. Простите. Обознался.

Издевательский полупоклон с последующим исчезновением из поля зрения.

Лейтенант подумал и выкинул инцидент из головы, вернувшись к умеренно-спешному движению по на правлению к ближайшей станции. С одновременной разработкой плана ближайших действий, разумеется.

 К сожалению – а также немалому раздражению – вскоре из мрака донеслось новое не рекомендуемое к печати слово, вслед за коим в зримое мироздание вернулся неназвавшийся:

— Стой! Послушай, пусть ты…не суть, главное – один из нас! Брат по крови! Плевать на политику – пошли с нами.

— Куда? Зачем? – эмоции скрыть более не старается. – Толком говори!

— В Главную часть! – нарушитель плавного движения мыслей вцепился ему в локоть. — Чтобы жить!

— Вы пьяны или не в себе, — припечатал, выдергивая конечность, спешащий к великим делам. – В данный момент мне ничего не угрожает. Завтра же в опасности обнаружит себя каждый, безотносительно положения и происхождения. Вот только говорящий сие, в отличие от многих, намерен не сидеть в тылу, а обслуживать противодраконьи установки. Чего всем и желаю.

— Верить, якобы железяки остановят Зверя –и при том не в себе я? – мрачный хохоток, за которым последовал плещущий презрением взгляд. – Совсем ополоумели, предатели, якшаясь со всякой грязью. Бежать надо, пока не поздно. Последний раз спрашиваю: со мной?

— Если бы не задача сохранения рабочих отношений между фракциями, то немедля арестовал бы вас за сеяние паники и призывы к дезертирству, – Лентус зажег свет, дабы запомнить собеседника. – Выношу единственное предупреждение и требую прекращения подобной деятельности.

— Бах! – театральное взбрасывание ног в воздух и вторичное исчезновение. — Ну и гори, дурень…

-

Едва ли не падающий от усталости Принц распахнул ветхую дверь.

Поспешно придержав ее во избежание порчи, а то и полной утраты.

Дом, милый дом. Вернее, полуподвал. Без разница – главное кровать есть. Трехместная, как ни странно.

А еще в наличии уютный полумрак и громкое храпообразное мурчание. Благодать.

Земной пони по возможности неслышно проследовал к цели и с достойной бывалого лесника осторожностью лег на «свой» край постели. Без прелюдий вроде снятия покрывала или раздевания: ночи пока теплые, куртку же снимать сил нет – тем паче ради мелочи вроде сна. Если он вообще изволит явиться, для разнообразия не подставив вместо себя очередную пачку отвратительных кошмаров.

Мечтать никто не запретит.

С другой стороны, завтра великий день. Чай хоть сегодня вселенная позволит ему отдохнуть.

Тело с готовностью расслабилось. Коли совсем уж откровенно, обмякло. Сколько не притупляй ощущения, мышцы не обманешь. Разум, прогнав пару раз генеральную стратегию и море незначимых деталей, рискнул уцепиться за основное событие дня – будучи немедленно призван придерживаться официальной версии. После чего наконец успокоился.

Подсознание же боялось. Тихонько выло из-под метафорического шкафа и категоричным тоном требовало гарантий. Однако таблетки принимать нельзя – не после употребленного в момент кризиса стимулятора, сколь бы «слабым» тот не считался.

Остается только молиться.

Сколь же ущербна вера, в которой молиться «остается».

Где Пламя мало того, что выручалочка, так еще и работающая исключительно по остаточному принципу. Для момента после провала собственных сил и медикаментов.

Новообращенный тихо-тихо соединил копыта перед маской и зашептал:

— Владыка, любовью Твоей великой и непонятной, молю: прости. За узурпацию Твоего места, за презрение к Твоим обещаниям, за пренебрежение Твоими указаниями. Позволь принять Твою истину, вершить Твои планы и вести доверившихся Твоими путями. К моему благу, их благу, Высшему благу. Ведь нет к нему иной дороги. Даруй видение, тобой ли поставлен и к чему призван.

Говорящий  с темнотой нервно облизал губы, сомневаясь в своем праве тревожить Абсолют подобными мелочами.

— Ты видишь терзающие меня в ночи ужасы и сжимающее мне сердце подозрение. Прошу, коли есть на то воля Твоя святая, пронеси чашу сию мимо. Потому как я жажду жить, — горький вздох. — Чем снова предаю Тебя, наглядно демонстрируя отсутствие подлинного доверия в обетования. Сверх всего прежнего, умоляю: укрепи веру мою, ибо сам на то не способен. Осени уверенностью в произносимых этим ртом приказов. Помоги БЫТЬ тем, кем должен, кем видят и на кого надеются, — в уголках глаз выступили слезы. – И не дай обреченным завтра на гибель умереть жертвами моей глупости, но мучениками Светлого Будущего. Лучше же всего – освободи от этой неподъемной кровавой короны никогда не жаждавшего ее маленького инженера. Да проявится слава Создателя в жизни создания. Пусть станет так.

Неслучившийся картограф расцепил конечности.

Внутри чувствуется тяжкая неудовлетворенность. Настолько БОЛЬШЕ хочется сказать. А то и высказать.

Пора спать.

Со стыдом и надеждой.

Звуки довольного бытием Мрлыка сработали идеальным успокоительным, а освещенные ночником часы призвали поспешить…

…

…дабы спустя ДЕСЯТЬ минут сообщить о полном провале предпринятой попытки.

Всего-навсего.

Проклятый коридор здесь. Поджидает жертву на пороге.

Нет покоя грешникам.

Принц огорченно отвернулся от часов.

Узрев глаза.

Немая пауза.

— Боишься темноты? – первой нарушила молчание Диана, кивая на источник тусклого света. 

Если присмотреться, то можно увидеть ее хламиду и части доспеха, аккуратно сложенные на столике с той стороны.

Совсем расслабился. Или, более вероятно, отупел от заигрываний с химией.

Главное не паниковать. Ситуация привычна. Плюс, уважительная причина отсрочить новую пытку-попытку отхода в царство грёз.

— Разве только внутренней, — радость скрывающему румянец мраку вспыхнула и погасла при воспоминании об эмоциональной чувствительности дырявой твари. – Не поделитесь, какого рожна делаете в моей постели?

— Не жлобься – на то и трехместная, – ночная гостья погладила ни капли не обеспокоенного соседством кота. – Представь: просыпаюсь с головной болью в непонятной сделанной из облаков комнате. Свертка нет. Безрогой нет. Рыжика нет. Урода – и того нет. Вообще никого нет. Подозрительно. Выхожу. Все бегают, кричат, скарб разный тащат и разговаривать внятно отказываются. Кинулась к дому внучка – еще хуже, едва не подстрелили. Остался единственный вариант, но и здесь пусто, за исключением данного стр-рашного зверя.

Умиление вроде бы неподдельное, да и чесание за ушами старательное. Мохнатое чудище во всяком случае одобряет. Мурчание набрало обороты.

— Пойти охотиться – настроения нема. Вернуться к крылатым – лень. А тут кровать попалась на глаза и звуки приятные. Кто же мог предположить, будто среди ночи припрется грязный дурнопахнущий и неожиданно тихий идиот ничтоже сумняшася завалиться в опочевальню к приличной кобылке, — великосветнейший, истекающий ханжеством вздох. — Куда катится мир?

— В Бездну, не иначе! – с готовностью подхватил Принц, приступив к положенным за культовой фразой причитаниям. – Молодые матери не заботятся о детях, подчиненные не выполняют приказов, земные кобылки выглядят подобно покусанным чучелам…

Мягкий снаряд ударился о нашитую на рукав стальную пластину.

— Знаете, а оно ведь даже слегка унизительно, – с подчеркнутым спокойствием заметил изгнанник, возвращая подушку на место.

— Надо же хоть как-то учить тебя манерам, – отозвалась довольная эффектом зараза. – А то так и помрешь лесным дикарем, культуры не хлебавши. Кстати, чего там с твоим ребеночком?

— Все живы, — запинка. Близ. — Во всяком случае, надеюсь на это, — хватит ерундой заниматься. — А теперь извольте освободить занятое без спросу жизненное пространство и проследовать в убежище. О взыскании за проваленное задание подумаю утром.

— Неужели же любимый, дрррррагоценный хозяин, — от одного тона мурашки по телу. – Прогонит несчастную рабыню во тьму и холод? Откажет в счастье, ПРИВИЛЕГИИ на пару с сим могучим тигром, — очередная порция ласки вконец разомлевшему Мрлыку, — согреть непревзойденному владельцу ложе и увеселить душу?

-

Наступившая тишина красноречива сама по себе – расцветившая же мироздание чудесная сложная и противоречивая гамма чувств стоит любой театральной сцены.

Вопреки ожиданиям и без  того прекрасная ситуация получила достойное продолжение:

— Коли вас волнует  тепло, — голос рассудительный и явственно заторможенный. Переживания скрыть пытается, идиот. — Логично бы снять доспехи целиком.

— Да будет благословенна Королева! – с энтузиазмом продолжила представление Защитница, хватаясь за ремни кирасы. – Покорная служанка в полной мере поняла приказ! Наконец-то господин использует меня полностью!

Вожделенной вспышки сумбура, стеснения и прочих интересностей не последовало. Вместо нее на первый план вылезло раздражение:

— Вновь вынужден призвать отправиться в убежище. Безопасности ради.

— Воистину кончились на свете кавалеры! – патетичное протягивание копыта к потолку. — Современные жеребцы без зазрения совести позволяют себе сперва использовать доверчивую, одинокую, беззащитную кобылку, а затем выгнать ее прямо постели, – трагичное отбрасывание в сторону теплого одеяла. – Заставляя идти в далекое, полное чужих пони место, где за ней и присмотреть-то некому…

— Понял-понял, не продолжайте, – воздевание конечностей в демонстрации полной капитуляции. А ведь монолога заготовлена еще минуты на три. – Ваша изменчивость жаждет остаться здесь. Более того – в моей постели?

— Иных мягких и удобных для сна поверхностей не наблюдаю, — широкая обезоруживающая улыбка.

Оппонент возвел очи горе и совершил то, чего леди категорически не ожидала и чему, откровенно говоря, огорчилась.

Сдался:

— Хорошо, — пострадавшая ранее подушка заодно с товаркой переместилась ему под мышку. – Не стану вам мешать.

И отправился восвояси.

— Что, даже без веревок? – бросила в спину первое попавшееся расстроенная Наследница.

— А смысл? Банально запру на ночь дверь, а через окно вы, – вызывающий не самые приятные, однако вместе с тем интригующие ощущения оценивающий взгляд. – Всё-таки не пролезете. Завтра видать придется таскать присягнувшую за собой, каковой факт не отменяет четкого понимания: находиться с вами в одном помещении без особой нужды вредно для здоровья.  Кстати, официально разрешаю съесть любые продукты в данной комнате – я им, увы, доверять не могу. По очевидным причинам. Спокойной ночи.

Раздосадованная Диана естественно не могла оставить столь наглое, нескрываемо пренебрежительное поведение безнаказанным и метнула в схваченное с тумбочки лезвие – к великому своему стыду, промазав метра на два.

Мрак, сонная, никогда в этом деле не блистала и так далее.

Выродок же не соизволил даже возмутиться. Буквально напрашивающийся на язык ехидный комментарий – и то не поленился. Только негромко вздохнул а-ля «опять детишки балуются» и вышел вон, оставив запунцовевшую до кончиков ушей даму искать впотьмах выброшенную собственность.

Какой-то он квелый стал. С ним больше не весело.

-

Жалкие полчаса сна. За целую ночь. Да и то в совокупности.

Без-на-деж-но.

И мы ведь все понимаем, ранним симптомом ЧЕГО являются непрекращающиеся кошмары.

Есть таки в мире Справедливость. Протягивающая возможность не только казаться, но и БЫТЬ.

К счастью, еще не сейчас.

Сосредоточимся на настоящем.

Сутки на ногах – не смертельно. Хоть три! Вот только и прежде со сном не ладилось…

Не важно. Стимуляторов на сегодня хватит. А завтра наступит завтра.

Впрочем, не стоит вовсе уж надежду утрачивать. Попробуем снова.

К добру или худу, а на сей раз Коридор не успел: дрём разорвал донесшийся снизу, из покинутого полуподвала, безобразный  шум. Сперва представлявший собой невнятные крики и ритмичные удары, а после особенно громкого «бух»-а ставший смесью из дикого мява, воплей, ругательств, а также – бывший изгнанник скрипнул зубами – звука разбиваемого стекла.

Незамедлительно покинувший лишенную половины стен комнату жеребец обнаружил в целом ожидаемую картину: пребывающую в разгромлении опочивальню, по которой шарахался некто в форме:

— Смир-рно! – рык достоин Верховного.

Неизвестный, естественно, не встал по струнке – однако его краткого замешательства хватило на отрывание от бедняги Мрлыка, грудью, когтем и клыком вставшего на защиту своего нового инструмента для чесания и поглаживания. Кстати…

Быстро выведя лепетавшего благодарности и извинения пострадавшего за дверь, Принц промаршировал к постели и сдернул одеяло со свернувшегося на ней комка. Увернувшись от удара копытами, он узрел Рейнбоу Даш.

Вариант определенно предпочтительнее разлагающегося трупа, как и многих иных шуточек.  Однако всё равно неприятно.

Ладно, главное – не правда. Хуже ее нет ничего.

— Проснитесь и пойте, — с безмерной мрачностью СИЛЬНО не выспавшегося гражданина произнес фальшивый исцел, кидая даме упавший с тумбочки в процессе драки наруч. – Без особой нужды дверь бы не выбивали.

Победить Смерть

Вот так простоИбо почему бы и нет?

https://www.youtube.com/watch?v=tDyyFrCHu-o.

— В каком смысле «ушли»? – лицо Ставроса являет собой маску чистого изумления. Стремительно наливающегося гневом. — КУДА «УШЛИ»? ДА КАК ПОСМЕЛИ ЭТИ НЕДОНОШЕННЫЕ…

Все: фанатики-цитадельцы, торгаши-серебряные, обычные горожане–серые -  удивительно единодушны в первоначальной реакции на потрясающую новость. Сперва тягчайшее недоумение, неверие, а то и подозрение. Затем же – грязнейший словесный фонтан, причем явственно похожий.

Всё-таки мы — один народ.

А наше правительство – другой народ.

Не могу понять: зачем? На что надеются? Неужто рассчитывают утолить драконью ярость нашей кровью, дабы затем на своих условиях вступить с ним в переговоры?

Бред же.

Это не возможно. Там сидят не идиоты. У них наверняка в наличии какой-то безумный план, секретные знания, тайные схемы…

Видимо не существовавшие до последнего времени – иначе бы непомерной дани Город бы не платил. Однако если великому открытию лишь пара недель от роду – откуда столько уверенности в нем? Достаточной, чтобы бросить нас на произвол судтбы?

Высшая раса, понимаешь.

Не суть. В данный момент мотивы не принципиальны.

Главное: между нами стена. И Зверь скоро прибудет.

Темное покрывало меланхолии разорвало неласковым тычком в плечо.

— Эй, образина…в смысле, ваше высочество, — недурно исполненный книксен «поправившейся» дырявой твари. – Не соблаговолите ли открыть глупой служанке причины, побудивший всех этих достойных мужей являть достойную маленьких девочек эмоциональность?

Ну, почему бы нет.

— Предательство, – эк мертво-то звучит собственный голос. – Наши крылатые и рогатые братья в большинстве своем бросили нас и закрылись в Главной части. Защитный купол на месте. Только обстрел пока не ведут.

— Бывает, — сыграла она в очевидность. – И? Откуда паника-то? Аж неуютно слегка становится. В конце концов, Хреновины же вы не от избытка свободного времени строили?

Неполучившийся картограф долго не отвечал – тщетно пытался понять, чего же такого красивого в восходящем солнце – в итоге произнеся:

— Без единорогов нет энергии и снайперов. Без пегасов – наводчиков и отвлекающих. Шансы на выживание невелики.

— А-ага-а! – протянула собеседница. – Каковой факт конкретно тебя, внезапно, ни капли не смущает. Страха – ноль. Скорее наоборот. Чую целое море…

— Боли. Душевной, — жеребец поднял взор на с какого-то бодуна тоже нервничающую обузы. – Обиды. Разочарования. Даже огромная огнедышащая ящерица…НЕДОСТАТОЧНА. Неужели мы правда настолько безнадежны? И тем не менее призваны простить, — зубы сами собой сжались и наружу поперла плескавшаяся в глубине злоба. – А потом и возлюбить. Каждый каждого, фер. Палачи – жертв и жертвы – палачей.

Вдох-выдох.

Спокойствие.

— Не переживайте, — больше из желания поставить внятную точку, нежели действительно думая о её самочувствии, продолжил Принц. — В наличии свежий алгоритм. Жду, когда народ смирится с изменившейся реальностью и приготовится к великим свершениям.

-

Молчание затянулось.

Самое жуткое: непонятно, то ли бежать, то ли пытаться разрядить данный вулканище.

Дракон настолько не пугает. Он дальше.

Велик соблазн просто резануть по горлу и отчалить восвояси, понаблюдав за ярким шоу со стороны и максимально возможной дистанции.

К сожалению, урод небось того и ждет. Да и прочие на взводе – без головы останешься на раз-два, а она дорога Наследнице как память.

Наконец, никто не мешает без дополнительных рисков свалить сразу, предоставив осуществление приговора Королевы чудищу.

Однако ведь у звероящера не выйдет, не так ли?

Леди нервчиески хихикнула: не слишком ли много веры психу и якобы сложившейся в уродливой головке новой схеме?

Серьезно: на одной чаше весов пламенная смерть, а на другой – единственный сумасшедший с Планом и кучкой паникующих родственничков. Вроде бы победитель очевиден.

Разумеется. Увы, конкретно Диана ставит на вторую, ибо хрена с два проклятый мерзавец возьмет и сдохнет.

Во всяком случае – без её непосредственного участие.

А потому смелей: сделать ноги всегда успеет:

— Ну, коли так и так приходится ждать, — стратегическое подсаживание к нему на скамеечку. – Почему бы не поговорить, например, о значении твоего Знака?

Источник всех бед мигнул и недоуменно вздернул бровь, аж прекратив буравить даму негодующим взглядом за вторжение в личное пространство:

— Ваша дырявость ведь в курсе, сколь…персональным и откровенно НЕУМЕСТНЫМ является данный вопрос?

А сам-то интересно осознаешь, насколько забавно, а то и перспективно звучит примененное обращение? Тем паче для толпящейся вокруг неподготовленной публики? Впрочем, не будем заострять:

— Кобылке, только этим утром вставшей из твоей постели, — обезоруживающая улыбка и мимолетное подмигивание прислушивающемуся к ним случайному аборигену, — можешь рассказать и не такое.

Выродок неожиданно хохотнул, заметно просветлел и отозвался:

— Действительно. Всего-навсего гибель в паре часов лета – почему бы не поговорить о совершенно чуждых ситуации мелочах. Хорошее, «каноничное» толкование таково: за огненной бурей моих страстей лежит холод и тьма дум, но дух сего сына Города – чистое золото, — торжественный удар себя в грудь. -  Самое приятное: изумительный простор для толкования толкования. К примеру: дух мой маленький желтый холодный и не могущий сойтись ни с кем иным по причине чрезмерной гордыни…

— Идеально! – почти без иронии восхитилась леди. – Превосходное попадание! Разом всё объяснило! – увы или к счастью, ожидаемой реакции не последовало. Скорее таки к сожалению. Обидно, когда артистизм не находит отклика. Ну да ладно. – Тем не менее, есть ведь и иные, не столь точные варианты?

— Истинно, — мрачная усмешка. – Но время вышло – народ созрел для подвига…

-

Намерения изложены, согласие получено, указания розданы.

Пора обратиться к массам. Без громкоговорителя…

— Капитан!

Потенциальный спаситель Отечества позорнейшим образом подскочил. В прыжке обернувшись и узрев лоснящуюся с фуражки до копыт фигуру.

Надо таки попросить его подходить погромче.

— Не могу не выразить восхищение вашим захватывающим замыслом! – превосходный, наполняющий сердце верой в будущее салют.

— Лентус! – бывшего изгнанника охватило желание обнять такого полезного и надежного соратника. К счастью, мимолетное. – Искренне рад видеть. Право слов, не ожидал: Волькен-то свалил со всем штабом.

— Я служил не Главнокомандующему, но Революции! – весьма уместный в создавшейся ситуации пафос. – А точнее – Родине, коя как никогда прежде нуждается в очищении, — неуставной хохоток и шарканье ножкой. – Плюс, к моменту возвращения в штаб эвакуация успела завершиться. Короче,  героизм неизбежен.  Не могу представить себе лучшего места, нежели в тени ЕДИНСТВЕННОГО не оставившего свой ДОЛГ Принца – если вы конечно позволите.

— Безумству храбрых поем мы славу! – с удовольствием продекламировал слуга Города, свершая церемонный поклон. – Почту за честь попросить на борт. Касательно же вас, — поворот к маячащей поблизости «леди». – Снова предлагаю оставить меня. На прежних условиях. Ради собственного блага. Мой путь лежит в пекло. Теперь – буквально.

— Любимый хозяин растапливает мне сердце своей заботой, — безупречный книксен. Поразительно, сколь элегантно способен выглядеть лесной монстр. – Однако же связавшее нас обещание выше любых страхов и тревог. Я принадлежу вам навеки и до смерти. Вашей.

Сладострастный взгляд, неожиданно польстивший и аж согревший будущую жертву. Хоть так.

— Восхитительно! – с неуловимым выражением прокомментировал отказ Лентус, великосветски смахивая отсутствующие слезы платочком. – И в сей жестокий век есть место Высоким чувствам и истинной любви.

— А то! – бравое фырканье. – Романтика во все поля – вдобавок, коли уж идет следом, чай удастся приспособить. Правда, в таком случае придется попросить ценящегося в имеющейся ситуации на вес золота рогатого товарища встретить Дракона не со мной, а у другой машины. После оказания небольшой услуги…

-

Стоят. Смотрят. Ждут ответа.

От него.

Ибо не от кого больше.

Он же может предложить лишь честность:

— Не знаю. Вообще. Ни малейшего понятия, чего дальше делать. Но, НО! – сержант вздернул копыто. – Уверен: наверху обязательно придумают – на одной же сковороде сидим.

— Кто придумает? КТО?! – истерику более не скрывают.  – Торгаш какой? Красно-коричневый? Или может ВЕРХОВНЫЙ? Эта скотина при первом же запахе паленого сбегла со всей кодлой – ночью еще!

Они все…! К цитадельцам идти надо – крылатым прощения нет! Да всех в…! У серебряных хоть кормят…

И так без конца. Отряд прошедших множество битв ветеранов за считанные часы превратился в стадо галдящих идиотов. Жалкое зрелище.

Самое же печальное — возразить практически нечего. Сколько месяцев служили черному  верой и правдой. Отмечались, за храбрость награждались.

Попользовались и выкинули.

И ведь не только этот отряд, а тысячи. Десятки тысяч. Брошенных игрушек. Земных пони. Рогоносцев и крылатых, говорят, всех до единого увел с собой.

Рожденные же без придатков не нужны никому.

Кроме таких же бессильных и презираемых.

Вдох.

Далекий-далекий и меж тем отчетливо слышный.

— Заткнуться! – вопреки всему, товарищи незамедлительно смолкли. – Слышите?

Громоподобное покашливание, нарочитое кряхтение и похрюкивание – короче, гарантированное привлечение внимания – за которым последовало нарочито скучно-официальным тоном, будто просит встать в очередь и соблюдать тишину:

  - Я двенадцатый Принц земли…

-

— Всё-таки у него мания величия, — воспользовавшись паузой в зачитывании гротескно длинного списка титулов оратора, прокомментировал некто из темноты.

Набившаяся в тесную комнатушку у слухового окна аудитория согласно заворчала.

— Не соглашусь, — вступился за воспитанника Ферос. -  Мальчик всего лишь осознанно или неосознанно пытается возместить отсутствие имени импровизированными заменителями. Хотя конечно «тот, чье копыто на большой скорости соприкоснулось с подбородком Лорда» — мягко говоря, не лучший выбор. Предпочту счесть это здоровой самоиронией.

— А «драконоспасатель», «слегка зависимый от снотворного и стимуляторов», и «просто очень болтливый пони» значит лучше? – скептически поинтересовался полумрак. – Неужели мне одному кажется, будто юноша бредит? Ну серьезно?

— Выступающий банально старается подбодрить и утешить слушателей. В конце концов, говоря глупости и демонстрируя слабости мы позволяем окружающим почувствовать себя мудрыми и могучими, что очень успокаивает, — теоретический руководитель Родины, мягко говоря, не похвалил себя за сляпанное впопыхах объяснение, однако же соратников вроде проняло. – Дорогие мои, пожалуйста,  имейте веру. Наш юный брат послан не без причины и еще не раз удивит.

— Это-то наверняка, к гадалке не ходи, — весомо подтвердил кто-то удаляющийся. – Особенно если от перечисляемых препаратов не откажется.

-

— Долго звук пропускать будет? – не выдержав, задал терзающий нутро вопрос Хеилст.

Видят Отцы-командиры: ничего не свете не жаждет больше, чем тишины.

Точнее, отсутствия конкретно этой, магически усиленной и слышимой отовсюду речи.

Размеренной, слегка насмешливой, ни капли не осуждающей и между тем лопатами сыпящей соль на рану предательства одним только существованием.

— С полчаса, – Рефел традиционно каменно спокоен и собран. – Плюс сорок-пятьдесят минут – и защита станет абсолютной.

— Для нас, — Принц воздуха мрачно вздохнул.

— Для истинных детей Отчизны. ДОСТОЙНЫХ ее, — маг обнадеживающе похлопал его по плечу. – Сними же пелену с глаз – Зверь оказывает нам услугу. Сперва очищением зерен от плевел, а вскоре и обращением оставшейся за барьером ненужной, избыточной шелухи в пепел, из которого прорастет лучший, не отягощённый балластом Город, — единорог хохотнул и процитировал. — «При любом исходе дела ваши жены, мужья, дети, родные, близкие рано или поздно умрут и гибель в драконьем пламени – далеко не худший вариант. Быстро, красиво, одновременно экзотично и не отрываясь от коллектива! Никто пока не жаловался». Потрясающее ораторское искусство – самое оно для поддержания морали и без того разбегавшихся войск. Разве представима лучшая иллюстрация той крайней нужды в изменениях, нежели данный идиот, некогда грозивший взойти на трон!

— Тем не менее, он там. Со своим народом. Пытается воодушевить, сколь бы не неловко выходило – владея всеми возможностями сбежать, — с прямо-таки мазохистским остервенением присоединился к собственным пыткам пегас. – Мирнейший из трех. Непредназначавшийся для войны, неучившийся, оружия-то не бравший. Мечтавший вырасти обычным непритязательным инженером где-нибудь за стенами. Готовится в руинах отбиться от врага, коего мы надеемся отвадить магией.

— Брат, вне экрана – бунтари, в момент тягчайшей нужды ударившие Родине в спину, – с прорвавшейся наружу усталой досадой произнес собеседник. – Воплощение анархии и зла. Отвергшие святое — данную им свыше власть. Тебе нужно наконец понять сию очевидную истину и идти дальше. Даже сам предатель, несмотря на всё безумие, не верит, не способен верить, будто какие-то машины... Ха! А ведь правда – вряд ли кто сумеет вообразить более качественную и престижную кремацию. Видишь, в их положении тоже наличествуют плюсы. Да и бесплатно!

Вопреки немалым усилиям, исполняющий обязанности главнокомандующего не смог разделить чувства соратника. Напротив: слушая уверенную, становящуюся с каждой фразой абсурднее речь, крылатый проникался странными предчувствиями, легче всего описываемыми краткой формулой:

— То ли еще будет.

-

— Не так громко, Спайк! – шикнула другу Рейнбоу, пусть вроде бы пока и без нужды –собравшиеся на стене сосредоточено слушали Принца.

— А ты говори четче и переводи быстрее, – чуть приглушеннее отозвался сверток.

— Просто ушам с трудом верю, – пегаска вздохнула и продолжила. – Сейчас описывает грядущее падение цен на жилье и радуется за вложившихся в грибные фермы: у них, де, наступает «горячее время».

С губ сорвался нервический смешок.

— Цитату, пожалуйста, — с неприкрытым скептицизмом попросил дракончик.

— Извольте посвежее: «Предстоящая встреча также окажет значимое влияние и на развитие ткацкой промышленности, причем с точки зрения большинства — негативное. Однако станки, будучи погребены в течении сотен лет слоем пепла и вследствие этого прекрасно сохранившиеся, станут заманчивыми объектами как для музеев, так и для частных коллекционеров», — Даш сглотнула.

— А-га, — протянул мешок после долгой паузы. – Он всё время говорит в столь…оптимистичном ключе? Честно-пречестно?

— Честно-пречестно, — церемонное перекрещивание груди. — Прости, надо чуть-чуть передохнуть.

Заодно под благовидным предлогом пропустив живописные детали вроде «…нетронутые пламенем благодаря предварительной эвакуации в подвалы, но мумифицированные там под воздействием высоких температур дети станут интереснейшей находкой…»

-

— Долго нам еще слушать эту ахинею? – решился первым подать голос сын друга.

— Почему же сразу «ахинею», — улыбнулся в усы Старейшина. – Уважаемый соратник объясняет массам создавшееся положение и вероятный из него выход – не забывая обозначать заслуги присутствующих.

— «…поскольку оно обусловлено статьей восемнадцатой договора о предоставлении в пользование адаптеров и генераторов, упоминаю о спонсорах – недавно открытом акционерном обществе «Цитадель»: ваши газы – это наши проблемы…», — почти прорычал внучатый племянник. – Только у меня возникло желание зарезать придурка?

— Детишки! Тихо! – стук посохом об пол всегда помогает.  – Главное не подарок, а внимание – тем паче в форме, которую народ вряд ли забудет. Нужным же образом оную репутацию развернем сами. А ведь кое-кто, не буду показывать копытом, — игривое подмигивание всем очевидному «кое-кому». – Разорялся о необходимости бежать. Происходящее идеально вписывается в потребную для лучшего мира картину, — патриарх цокнул языком на новый доносящийся из окна перл. -  До чего же славно выводит, шельмец…

— Да, проповедует неплохо, – степенно согласился сын, стараясь глядеть в сторону.  – Но, по-моему скромному мнению, подобные разглагольствования сейчас не к месту. Особенно в свете непреложного факта: две из трех частей «гигантского механизма Города» без зазрения совести оставили названный «долг», за каковое преступление должны понести полную ответственность – безотносительно воззваний и увещеваний дорогого союзник, — несмелая извиняющаяся улыбка. – Прости отец, просто хотел обозначить позицию.

— К сожалению, обещающую стать весьма популярной, — старец хмыкнул. – Впрочем, печалиться предстоит в первую очередь им, бо для нас произошедшее – великий дар. Правительство и Верховный совершили политическое самоубийство. Плутократы показали импотентность. Горожане увидят в нас спасителей и примут проповедуемые идеи, благодаря коим Родина расцветет. Даже избавляться от кровопийц не придется – лишенные намека на превосходство бывшие господа либо примкнут, либо уйдут сами. Если Дракон падет.

— А если нет? – прошептала будто бы сама зала.

— Не будем о скучном.

-

Лентус улучил мгновение, дабы смахнуть со лба заливающий глаза пот и высморкаться.

Вещающий на километры голос незамедлительно исказился и принялся булькать.

Маг вновь вернул всё внимание процессу и спешно выправил колебания.

В очередной раз мысленно поклявшись никогда не соглашаться на предоставление «услуг» до выяснения всех деталей.

Хотя конечно отказ бы вряд ли чего изменил: сообщение необходимо доставить, а иных специалистов в округе не наблюдается.

Ему бы дали приказ и он бы подчинился.

Таковы уж принятые неформальные обязательства.

Добрые дела не остаются безнаказанными.

С другой стороны, данное возмездие могло бы быть и покороче.

Неверный подход: оно имело все шансы стать намного длиннее. Например, за счет подробного объяснения широким массам плана действий вместо общих указаний – с деталями потенциальных добровольцев видимо предполагается знакомить на месте. Хорошее, дальновидное и энергосберегающее решение.

Да и в принципе сейчас действительно куда важнее объяснить ситуацию и ободрить народ. Плюс обреченная отложиться в памяти речь о неизбежном единстве и неизбывном родстве горожан вопреки всем различиям определенно поспособствует урегулированию отношений после кризиса.

Офицер моргнул – и расплылся в улыбке, внезапно осознав полное отсутствие у себя страха перед Драконом. Ощущение, будто чудище уже побеждено и им предстоит не смертельная битва, а умеренно-скучное и тем не менее в чем-то героическое разгребание последствий допущенных каждым в отдельности и социумом в целом ошибок.

Поразительно.

К сожалению,  факт осмысления неведомого чуда немедленно низвел эффект на нет: поджилки конечно не затряслись, однако тревожности привалило с избытком.

Сколько бы руководитель не вещал о предназначении – умирать боязно.

В конце концов, даже допуская веру в этот Великий План и будущее Царство, никто не гарантирует благостный исход конкретно тебе – или свершаемому делу.

Остается лишь предпологать доброту и благосклонность проектировщика. Надеяться на них.

Ох и шаткое же основание. Не крепче обозначенного «голоса совести», где бы тот не прятался.

 А уж «жизнь не по лжи» — вовсе глупость. Обман вездесущ и порой благодатен. Бороться с ним – как драться с воздухом, рубиться с листопадом…

Волшебник снова вздрогнул, резко вырвавшись из ушедших в сторону измышлений и спешно повторив в голове последнюю фразу.

ЧТО?!

-

-…выпьем за это, сограждане! – ни капли не наигранная радость в голосе и наполненный предвкушением салют бутылкой.  – У вашего покорного слуги, к немалому огорчению, только вода. Надеюсь, уважаемые слушатели найдут напиток повкуснее.

Громкий, долгий, прочувствованный глоток и опять же предельно искренне источающий облегчение выдох.

Шикарная речь. Того гляди в гордыню впаду. Ну, коли не запорю финал.

— Слышупервый комментарий и сразу по поводу последнего предложения: «С этого надо было начинать!» — Принц хмыкнул, гоня прочь мысль о греховность сего пусть маленького и допущенного ради благого дела, но таки введения в заблуждение. – Оным, мои дорогие сограждане, и закончим.. Поступайте сообразуясь с совестью и да призрит на вас Надзирающий!

Взмах Лентусу – обмен благодарными кивками – завершение трансляции.

Слава Ему.

Бывший изгнанник, а ныне последний доступный народу легитимный правитель ничком повалился на помост, перевернулся на спину и принялся жадно и  без намека на аккуратность заливать в себе прохладную жидкость.

Глотку будто наждаком обработали.

Лишь волей Пламени объяснимо, как сумел удержаться от кашля и хрипа к закату представления.

— Ваше высочество! – выглянувшее из-за туч яркое утреннее солнце затмил точеный лик. Потный, тяжело дышащий, растрепанный и вопреки всему вышеобозначенному – неуловимо упорядоченный. — Это правда? Вы действительно не исцел?

Принц закатил очи горе и едва не отозвался саркастичным: «нет, пошутил – удачное момент для подобных хохм, не правда ли?».

— Да, действительно, — дерганное снятие драгоценной таблички через голову. – Счастлив наконец исповедать данный терзавший меня столько дней обман перед мирозданием.

— То есть, вы НЕ переболели Снежницей?! – скорее утверждая, нежели вопрошая, возгласил маг. – НЕ приобрели иммунитет. И полезли в целую КУЧУ…

Он резко, с клацаньем, закрыл рот. Мгновение спустя – отшатнулся.

Оратор прикрыл глаза: ага.

Правильная, предсказуемая реакция.

— Простите. Мне в самом деле очень жаль. Симптомы уже проявляются, пусть пока и удается купировать эффект препаратами…

— Не о том речь! – в нехарактерной для себя манере перебил с чего-то покрасневший офицер, вставая по струнке. – ЗАЧЕМ?

Неслучившемуся картографу аж неудобно стало под сим…напряженно-взыскующим взором. Вспыхнуло желание встать, оправиться и доложить по форме – незамедлительно удовлетворенное.

— Во славу Истинной Веры, естественно, — с широкой ироничной улыбкой продекламировал раскаявшийся лжец. – На, выпейте.

Собеседник на автомате принял флакончик и щедро отхлебнул.

— Вот и чудненько, — прокомментировал лыбящийся жеребец, дружески хлопая трясущегося от мощнейшего кашля товарища по спине. – Не волнуйтесь, не яд – напротив, изготовившая продукт монохромная леди обещала полное восстановление потраченных магом сил. Уж начал думать, якобы не пригодится. Бутылочку допьете по дороге на объект. Огромное спасибо вам за оказанную услугу.

Единорог с трудом выпрямился и совершил приветствие:

— Служу Городу.

 - Не сомневаюсь, — аналогичный жест. – Вынужден настоять не немедленном отбытии к назначенному аппарату – Зверь таки летит, а вам еще добровольцев устраивать.

— Ха! Добровольцев! – без предупреждения разорвала дивную сцену вышедшая на передний план дырявая тварь. – Не льсти себе – за время, с позволения, речи, вздремнуть успела!  А ведь длина – меньшая из ее недостатков. Не могу представить себе, насколько полным, абсолютнейшим идиотом надо родиться, чтобы пойти за подобным феерическим суицидальным бредом!

— Приму за комплимент, — церемонный поклон. – Тем паче, вами и вдохновлялся. Частично, по крайней мере. Ни с кем иным вашего покорного слугу не посещали столько мыслей о радости и благости смерти. Коли же я имею хоть малейшее право на свое звание, на ПОНИМАНИЕ и бытие в унисон с Отчизной, ее надеждами и чаяниями – волонтеры найдутся.

— Хм! – выражающий в перевертышном этикете легкое неудовлетворение тычок ножом в живот – провальный, конечно же.

Развитию беседы помешал подкатившийся на легкой курьерской дрезине Унвер:

— Куда намыливаешь лыжи, о «дважды неудавшийся самоубийца»? – широкий жест на транспорт. — Подвезти?

— Давай, — энергичный кивок. — Сили-4…

-

Запыхавшийся администратор наверное в двадцатый раз за час распахнул дверь.

Обнаружив ставшее привычным и едва ли не раздражающим зрелище.

— Разрешите обратиться! – лидер слегка стесняющейся, будто школьники в первый день учебы, толпы горожан отсалютовал.

Единорог закатил глаза: ну к чему все эти церемонии – в преддверье-то ада?

Ладно, вроде тертые.

— Слушаю вас, — мимолетный взгляд на частично оторванные знаки различия. – Сержант. Рискну предположить...

— Добровольцы! – таким тоном только в любви и признаваться.

— Похвально. Родина вас не забудет, — фраза за одно утро успела завязнуть на зубах. — У нас набрался полный комплект обслуги. С обильным резервом. Рогатых и крылатых с вами, естественно, нет? – стыдливое покачивание головой из стороны в сторону. – Смотрите, ближайшие установки у Каменьщиков и рядом с Синим мостом – авось там еще нужны желающие «умереть с огоньком, но при том красиво, а заодно нахаляву хапнуть себе славы»…

-

Вновь пишу страницу, гадая, не последняя ли. Аж слегка смешно — скорей всего из-за стимуляторов.

Дорогие братья и сестры с полезными придатками сбежали от нас в час нужды и заперлись в Главной части. Не все, но подавляющее большинство. Оставшиеся же с народом ловят на себе взгляды, мягко говоря, далекие от по идее положенного им безграничного уважения. Очередная славная глава городских межвидовых отношений.

Проблемы будущего.

Главное: имеющихся непризнанных героев, а также банально брошенных на произвол судьбы из-за спешности эвакуации неудачников, хватает для обеспечения нескольких расчетов. Плюс волонтеры в Университете – за дальностью дороги их как пить дать не вывезли. Увы, мы тоже вряд ли сумеем ими воспользоваться. По тем же причинам. Есть смысл попытаться перегнать хотя бы крылатых, но при любом раскладе это несколько часов. Да и боязно: в воздухе нынче такие настроения…кабы не сбили.

Лучше не рисковать.

Цитадельцы пожертвовали два адаптера  и генераторы на тепловой тяге. Мощность почти никакая, да ведь дареному коню в зубы не смотрят. Агрегатам придется справиться – как и добровольцам, принявшим на себе прежде решаемые магией задачи вроде поворотов. Спасибо моей параноидальной предусмотрительности -  каждая машина снабжена дублирующими органами на мускульной силе.

Жаль, не всегда осторожность стояла во главе угла. Сили-4 тому подтверждение. В опьянении от успехов решил внести пару последних поправок – получив люто дальнобойную и скорострельную печку с отвалившимся охлаждением. Слава Милосердному, что могу занять гриль сам, а не вынужден совать внутрь кого другого. Да и вообще: единственный с опытом и то-сё.

Авось не сварюсь.

Заметил любопытную деталь:  Дракон практически не пугает – чешуйчатая тварь таинственным образом размылась и ныне представляется этаким стихийным бедствием. Прискорбное и ужасное событие, легко и непринужденно меркнущее на фоне поведения горожан. В первую очередь, разумеется, подкупольных. Аж впал в тихую панику, представляя себе титаническое усилие, потребное для  изглаживание столь кошмарного предательства из народной памяти – ибо простить подобное нереально.

Вот только оно ведь не в первый раз. История наглядно демонстрирует: правильная система образования, раздача плюшек и, вероятно, капелька чая особо буйным гарантированно освободят будущие поколения от ненужного никому груза былых обид. Все снова станут единой счастливой семьей под мудрым руководством благородных и самоотверженных Лордов.

В конце концов: кому нужна эта Справедливость? Или Истина? Проживем как-нибудь.

Редкий случай, когда цинизм делает жизнь радостнее.

Вижу дым. Дракон разогревается. Жертв не избежать: наши и прежде не избыточные возможности упали драматически – причем и количественно и качественно.

Кстати, лишний довод в копилку героизма: пришедшие таки Родину защищать в случае провала умрут, прежде, нежели произойдут наиболее сочные и незабываемые зрелища.

В Городе нарастающая паника, перемежающаяся ступорами, драками, безобразными завываниями и отчаянными попытками прорваться сквозь щит. Надеюсь, маги не видят протягиваемых к небу детей и не слышат просьб спасти хотя бы их. А то ведь неприятно чувствовать себя мерзавцами.

Пожалуй, пора дать знак перейти в режим ожидания и прекратить пристреливание. Не стоит показывать Дракону наши возможности раньше времени.

Следующий выстрел мои дети сделают не раньшеугасания последней надежды на мирное разрешение – с первым языком пламени.

Земной пони поставил точку, обернул драгоценный дневник в несколько слоев ткани и закинул его в подвал через улицу.

После чего махнул сигнальщику.

-

— Славно полетела, – мечтательно протянул рыжик, проследив за устремившимся ввысь фейерверком. – Настал момент показать обещанные магические резервы – если конечно они существуют, а вовсе не обман для прикрытия собственного бегства.

— Ой, да вы мне льстите – такие сложные планы выдумывать, — блеклая усмешка. – Всё в наличии. Приготовьтесь узреть самое отвратное, мерзкое и безобразное существо в вашей жизни, — театральный разворот к опять заскучавшей Диане. – Примите истинный облик.

Кобылка без колебаний врезала ему в челюсть.

Не получилось. Отбил и глазом не моргнул.

Провокация – реакция – нормализация. Ставший обыденностью цикл, прозрачно намекающий на идущую меж ними изуверскую игру, кои вообще-то являются ее любимым занятием с единственным нюансом: когда у руля она. Впрочем, данная партия также не лишена прелести – нет побед слаще, нежели добытые в напряженной борьбе. Ну и легко прослеживаемая несбалансированность сторон не может не радовать – во всяком случае в том аспекте, где попытки казни раз за разом сходят будущей победительнице с копыт.

— Пожалуйста побыстрее, — многозначительное шевеление бровями. – Народ жаждет зрелищ.

Хорошо-хорошо. По телу пошла магическая волна. Раздавшийся сдавленный крик стал небольшой, но вкусной наградой за старания. Наследница подняла веки – из-за появившихся в последние дни трудностей при смене личины приходиться концентрироваться – узрев урода, удерживающего источающего ненависть Унвера от опрометчивых шагов. Вроде метания ножей в стоящую через два шага даму.

Приятно, когда есть на кого можно положиться. Кто-то заботящийся о тебе, готовый встать в проломе и влипнуть в неприятности. Сколь бы безумными не выглядели причины обозначенной решимости. Чувствуешь себя особенной.

Представительница народа прыснула: уж ей-то, в лучшие годы окруженной десятками безнадежно влюбленных рабов радоваться подобной обыденности.

Да и в «чувствах» нужды нет – леди совершенно точно ЗНАЕТ собственное великолепие.

Превосходящее Кладбище целиком во всем величии.

Внутри слегка потеплело. В смысле, сверх удовольствия от удачной шутки.

— Нашли время для глупостей, — полный осуждения взор в дополнение к рыжиковому бешенству-конфузу из близкого к земли положения. – К тому же настолько неинтересных. Будьте любезны отбросить этот не иначе как изъятый из сознания почтенного союзника образ и продемонстрировать настоящую себя.

— «Настоящую», — презрительное хмыканье. – Несчастные жертвы собственной ущербности, заключенные в единственной оболочке и за неимением лучшего почитающие оную «истинной»…- громкое намекающее покашливание. – То есть, слушаю и повинуюсь, любимый господин, — книксен, вспыхнувшая в ответ на жест досада и свежая порция волшебства.

Внезапно, эффект прежний.

— Извиняюсь, — сквозь зубы процедил фанатик, вторично брошенный на землю успокоения ради. – Погорячился. Замечу: твоей неожиданно одаренной подруге критически требуется порция дисциплины. Буквально вопрос жизни и смерти. Коли не способен обеспечить введение сам – позволь мне.

— Смею уверить: названное и подразумеваемое лечение проводится регулярно и результат на лицо – собственно, наблюдаемое, оно же подлинное, — псих помог коллеге встать и совершил церемонный поклон. — Позвольте представить леди Диану, Защитницу Короны, Наследницу какого-то там рода, Принявшую-на-грудь и куча прочих дурацких титулов.

Нет, ну чья бы корова мычала.

– Без преувеличений самую неприятную в общении и злобную по жизни персону из всех, когда-либо встреченных на длинном пути. Для иллюстрации: наше знакомство стартовало попыткой говорящего сие убить – каковую неудачу дама тщится исправить много месяцев подряд. Эту бы настойчивость, да в продуктивное русло, — грустный свист. – Извольте отбросить хламиду, дабы насладились вашей, кхм, красой во всём великолепии.

— Желаем похвастаться рабыней? – понимающе усмехнулась кобылка, мысленно ставя отметку обеспечить ему за «кхм» десяток лишних ножевых ран перед последним ударом. – Воля хозяина – закон. Доспехи снимать?

— Не перебарщивайте, а то так и ослепнуть можно, — скабрезное цыканье зубом. – Необходимо лишь дать товарищу осознать, с кем беседует. Без чрезмерного оголения.

К немалому разочарованию, показать мастер-класс по  раздеванию не довелось:

— «Товарищ», — яда мог бы вкладывать и поменьше. – В курсе ЧТО передо мной. Просто очухиваюсь от потрясения – якшаться с подобной МЕРЗОСТЬЮ! – плевок под ноги. – Последние моральные устои в лесу своем растерял.

— Не последние, — умиротворяюще произнес озадаченный урод, дальновидно занимая позицию между ними.- Спешу заверить: искренне не хотел брать с собой тянущие жилы садистское неблагодарное и видящее меня исключительно в гробу создание. Стечение обстоятельств вынудило. В первую очередь, давшая ей полное гражданство принятая присяга, — забавные новости. — Теоретически, благополучие дырявой твари для Принца важнее вашего благополучия. По крайней мере, пока не нарушены условия.

Мило, очень мило. Особенно воспоминание об условиях.

— Знаешь, а ведь чуть тебя не зауважал, – на волне вспыхнувшего внутри разочарования вдруг разоткровенничался рыжик.  – Но ты всё-таки не более чем удачливый идиот. Сам факт оставления ПЕРЕВЕРТЫША в живых есть преступление против мира, а уж возложение на нее надежд по одолению Дракона…- многозначительное присвистывание и вздох. – Короче, режем монстра и идем к другой установке. Хватит время терять.

— Заманчивое предложение, — сарказм снаружи, сердитость внутри. – Вот только откуда столько праведного гнева?

— Обсуждаемые чудовища — воплощение всего ненавидимого нами, причем как у крылатых, так и рогоносцев. Даже Я могу признать: некоторые единороги имеют шанс на прощение, но ЭТО…– давно Диана не чуяла такой ненависти, аж дух захватывает. – Ежели кратко: они нас порабощают, используют и сжирают заживо.

— А ты убивал магов, – вопреки клокочущим эмоциям спокойно заявил непрошенный защитник. – Зуб даю: отнюдь не ограничиваясь эксплуататорами и мерзавцами. В конце концов, революцию удобнее двигать в мутной воде. Тем не менее, до сих пор не повешен. Ибо пока не исчерпал полезности – как и предмет спора. Или твой рог способен прилипнуть обратно и запустить Сили?

— Чисто в качестве стороннего размышления: никто не заметит ДВА лишних трупа – не после надвигающегося шторма, — озорная улыбка. – Возвращаясь же в продуктивную колею, спешу огорчить: без учета масок ничтожества пренебрежительно слабы — если конечно предварительно не скормить какого-нибудь бедолагу.  Даже вельможа не пойдет на такой шаг.

— Мерси за, увы и ах, незаслуженный комплимент, — разверзшийся фонтан ненависти к себе немедленно заткнули. Принц достал из сумки сверток и, не отводя взора от оппонента, протянул Наследнице. – Леди – дерзайте.

Сердце пропустило удар.

Кристалл.

Тот самый.

Овеществленная Сила.

Драгоценная, пугающая и непостижимым образом родная.

Одно лишь видение наполняет трепетом – касание же возносит выше постижимого.

В сверкание и неземное наслаждение.

Экстаз.

Шепот, просящий помочь перейти из тесного камня в просторную машину…

-

Устремившийся к энергоблоку рокочущий поток волшбы впечатляющ сам по себе – но насколько же приятнее лицезреть его вкупе с изменениями выражения рыжего скептика.

Испуг, удивление, неверие, ужас, калейдоскоп недоступных чтению чувств и, наконец, принятие:

— Допустим. Убедил, – чуть-чуть не полетевшие в неожиданного могучего перевертыша клинки ушли в потайные карманы. – Обязуюсь терпеть существование данной твари – пока не истощила свою полезность.

«Для меня» мысленно закончил за него фразу неслучившийся картограф.

— Для нашего плана, — дипломатично вывернулся Унвер. – Замечу: чем скорее избавишься от дряни, тем лучше для всех. Также прошу не показывать секрет моим собратьям – не хотел бы отдавать им удовольствие лично перерезать чудовищу горло.

Цитаделец выполнил подчеркнуто-издевательский салют и отчалил с платформы вниз.

Неожиданная проблема официально решена.

Потенциальный спаситель Родины дождался наполнения батареи и не без опаски – впитывающего магию Шара-то под ногой нет – хлопнул переходник по плечу.

Она дернулась и прекратила передачу, подняв осоловелые глаза на руководителя.

Тот внезапно ощутил укол стыда за погружение спутницы в столь сумрачное состояние сознание – не забывая, разумеется, о главном:

— Ваш народ, оказывается, весьма популярен – не видать мне лавров первооткрывателя, — неловкая попытка пошутить прикрывает осторожное выцарапывание артефакта из застывших копыт. – Вы в порядке?

— Полнейшем, — лишенные зрачков очи просияли. – Превосходнейшим. Лучшем, нежели когда-либо прежде, — тревожащий внутренние струны томных не то вздох, не то всхлип. — С каждым разом всё слаще и слаще.

Бывший изгнанник пробурчал смахивающее на поддержку бессмыслицу, проверил драконий булыжник на наличие повреждений, после чего проследовал с той же целью к Сили.

— Плюс не каждый день за тебя сцепляются жеребцы, — донеслось спустя пару минут уже почти нормальным образом. Тобишь, с прозрачным намеком на некую скабрезность, однако же без экстатических ноток. – В смысле, без предварительного зачарования и маскировки.

— Редчайший природный феномен, повторения стоит ожидать не раньше следующего эона, — в тон отозвался внезапно покоробленный заявлением Принц. – Возвращаясь к важному: от вас требуется подавать энергию в блок. Периодически, поскольку накопитель слабенький, а затраты большие. Приступаете по приказу. Вопросы?

— Есть. Скажи-ка, почему ты считаешь мой, ха-ха, «истинный» образ настолько отталкивающим? – жуткий монстр провел ряд телодвижений, тщась показаться в наиболее выгодном свете. – Шелковистая эбеновая кожа, радующие глаз пропорции, изящные…

Кавалер с немым изумлением взирал на восхваляющего себя измельчавшего корявого дырявого практически лысого и в целом, мягко говоря, непрезентабельного недопони. Мимоходом отметив пару прежде упущенных удачных черт, в отрыве от прочего могших бы сложиться в нечто красивое. Во всяком случае, более привлекательное, нежели угольно-черный недоразвитый подросток восьмидесяти лет и явно демонического происхождения.

Самое поразительное: на привычную игру не смахивает. Их дырявость ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не находит свой «хахашный» облик убогим – вопреки неоднократно продемонстрированным эстетическим критериям вроде бы не отходящим от привычных.

Поразительное тщеславие.

Казалось бы идеальная мишень – вот только ни место, ни время не располагают. Придется действовать дипломатично:

— Вынужден признать: ВЫГЛЯДИТЕ вы не так уж и чудовищно. Вероятно, кому-то даже понравиться сия экзотичная внешность.

В конце концов, мало ли на свете уникумов. Чай и обожатели расхристанных надкусанных змей найдутся. Хотя  коли присмотреться, то дыры не такие уж и большие. Да и клыки довольно аккуратные и гребни…не суть:

– К счастью, Мрлык научил меня смотреть в суть. А Слово призвало судить по плодам. Не отрицаю: в вашу пользу есть пара эпизодов, которых категорически недостаточно для отказа от восприятия вас отвратительным монстром. Говорить появится смысл минимум через полусотню новых «добрых поступков», — ох и глупо же звучит. — Однако я в любом случае не рассчитываю дожить до того момента.

— Наконец осознал неотвратимость возмездия и неизбежность гибели от моей ноги? – «милый» оскал.

— Честно говоря, всегда это понимал, – с чего-то потянуло на откровенность. Побочный эффект принятой химии, не иначе. – Уже принимая присягу хребтом чуял: подписываю себе смертный приговор. Причин побуждения разделить со мной ношу странствия ускользающе мало и первая же неделя развеяла едва ли не все сомнения касательно правильной. Последний же призрак иллюзий растаял в ночь нашего признания в любви, – Принц улыбнулся забавным воспоминаниям. –  Хотя нельзя не отметить: испытываемое вами влечение к крови и производство зелени наглядно показало узость моих первоначальных представлений о ваших планах на данную скромную тушку – а следовательно и потребность в их расширении.

— Очень интересно, — вопреки традиции, без сарказма прокомментировала собеседница. – Не озвучишь пару добавленных вариантов?

— Разное: от прозаического выпивания внутренней жидкости в ритуальных целях до намерения отложить под кожу личинки. Последнее пугает сверх всякого иного, – сын Города вздрогнул. -  Приобрел фобию после того как один из почти-Принцев погиб на последнем Испытание став невольной резиденцией колонии насекомых. Слава Единому, выделявших обезболивающие и сравнительно быстро добравшихся до мозга. Умер не мучаясь. Мне вряд ли так повезет, — рассказчик опомнился, откашлялся и завершил умеренно-оптимистично. – В общем, с самого старта оного общения знал: ничего хорошего от присутствующей дамы ждать не приходиться.

— Тогда почему взялся? – в лоб спросила незаметно подошедшая вплотную кобылка. — Не бросил в Берущем? Не прошел мимо?

Естественное желание отодвинуться пришлось спешно купировать – неразумно лишний раз демонстрировать слабость.

Выпрямимся, примем благообразное выражение и смело ответим на взыскующий взор собственным.

— По причине, двигавшей мной всю жизнь, — перед перевертышем прятать чувства за небрежностью конечно бессмысленно, но без этого вовсе ощущаешь себя голым. – Таков мой долг.

— Перед кем? – склонила голову набок. – Пыталась же тебя убить?

Пожатие плечами:

— Перед Одним, естественно.

— Ага-а, — протянула инквизиторша. Затем с некоторой сердистостью рявкнув. — Он-то тут каким боком!?

— А разве найдутся в подлунном мире вещи, к коим Абсолют отношения не имеет? – опять объяснять очевидное. – Главнейший из последователей, особо отмеченный пастырь стад, трижды отрекся от Правды – вопреки сему чудовищному предательству, впоследствии обретя благодать. Через раскаяние, подчинение и труд. Также и гнавший учеников после встречи с Ним стал величайщим Его проповедником, — нога сама собой легло на сердце. – Каждый способен изменить избранный путь. Стать частью божественного плана. Принести венец – таланты, усилия, ПОЛЕЗНОСТЬ – к золотому трону и чрез то спасти себя и облегчить ношу другим, — оратору вдруг стало противно. Одновременно от болезненной слащавой банальности, избитости произносимого и стыда за недостаточный пиетет при постулировании святых истин.  Короче, завязываем.- Но только при жизни. Дальше додумаете без помощи.

Осмысление потребовало некоторого времени.

— Подытожим, — сколько напряжения-то в голосе. – Буквально с первого дня четко представляя опасность нахождения поблизости некоего лесного найденыша ты не только поселил ее в своем доме, а и не протяжении месяцев игнорировал все потенциально смертоубиственные причуды исключительно потому, что ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ ОБЯЗАННЫМ ВООБРАЖАЕМОМУ ДРУГУ?!

Принц, в чьей мучимой недосыпом голове крик отзывался стальными колоколами, машинально положил копыто на губы собеседницы:

— Не орите – не дома. И дома не орите! – опять слабость накатывает. – По вопросу же – да. Леди жива по воле Вседержителя. Сперва будучи воспринимаема в качестве испытания, а впоследствии осознана ниспосланным свыше подспорьем – разумеется, не без жала в плоти. Ваше использование было плодотворным – и будет не менее продуктивным прямо сейчас. Разговор закончен. Готовьтесь.

Сказал и тут же дал себе мысленный подзатыльник – увы, время вспять не обернуть. Резонно взбухшая от неуважительного обращения дама побурела, замахнулась и…

…сдержалась.

Внезапно.

Неужели обучается потихоньку?

Замеченная в синих очах озорная искринка успела возбудить подозрения, а в следующий миг монстр резко развернулась и хлестнула кавалера по морде хвостом.

В высшей степени вульгарный, прозрачно намекающий на определенные близкие отношения жест.

ФФФФЕР!

Спокойно. Уже ухмыляется. Тихо.

Откуда только узнала.

Ладно, чай традиции общие остались. Или у них там в Лесу курсы какие проходят – для лучшего покорения сердец.

Кстати, хвост поразительно мягкий. Пожалуй, есть повод расщедриться на «шелковистый». Вряд ли нормальное состояние для их гребней.

Прелестно. Очередной результат действенности терапии – стоит при первой же возможности вертать «целебный» статус взад.

Греющие душу измышления прервались удивленно-возмущенным:

— И чему это ты так радуешься?

Принц одарил подчиненную зловещей улыбкой – не зря дырявая тварь волнуется, ох не зря.

— Пойду-ка пожалуй попрошу внучка постоять с вами во время боя – сугубо моральной поддержки ради, естественно.

-

— Граждане и гости Города, наше время пришло! Задачи поставлены, завещания составлены, место в истории застолблено, победа практически гарантирована. Осталось только одолеть Зверя – или умереть всем, как один, — смачный зевок. – Рутина, в общем. Уважаемый Унвер, Высшего Блага ради, повторюсь: следите за нашим источником энергии. Чтобы направляла луч исключительно куда надо, держалась в указанном диапазоне и не сбежала в приступе драконобоязни. Хотя бы булыжник сбереги — тогда сможешь ее заменить, ведь в конце концов…

— Будь здоров! – диверсант спешно зажал идиоту рот, прошипев сквозь зубы. – Пьян что ли? Совсем свихнулся? Еще начни рассказывать при всех…АРХ. Наверх пошли.

Столь внезапно оставшиеся без речи рабочие немного постояли в ожидании продолжения, а после разошлись в слегка недоуменном, но приподнятом настроении. Восхищены храбростью лидера, не иначе.

 - Итак, в чем дело? – насколько возможно успокоившись, потребовал внук Старейшины объяснений.

— Стимулятор закончился. Когда залезу внутрь — воспользуюсь более мощным, – ответил сонно глядящий сквозь него собеседник.

Последняя надежда великой и могучей «Родины» — уверенно теряющий связь с реальностью наркоман. Прекрасная и горькая ирония.

— Чудесно, не забудь главное, — разведчик на всякий случай крепко встряхнул потенциального спасителя. —   И кстати: я – земной пони. Слышишь? Земной! – вырвалось с большей, нежели стоило бы, эмоциональностью. – Иначе говоря, даже захоти…

— Как скажешь, партнер, – вихляющий поклон и разворот к люку. – Тогда стой тут и следи за дамой. С достойной немощнейшего сосуда бережением, бо она куда ценнее, нежели может показаться. Авось обойдется и обезвредим Дракона на подходе. А то видишь ли у нас и так изобилие шансов выжить, а уж у находящихся на смотровой площадке да без крыльев — того меньше. Вот и подумал, та ж таки…

— Я! Земной! Пони! – четко выделяя каждое слово, продекларировал сын Цитадели, борясь с неуместным желанием потыкать кое-кого ножом в бок.

— Допустим, – едва не перешедший в падение кивок. – Заодно изволю попрощаться: у меня-то вероятность счастливого исхода вовсе в пол уходит. Наше знакомство вышло весьма продуктивным. Надеюсь, Справедливость вас не обойдет.

— Ага-ага, запихивайся давай, — устроитель революций постарался по мере сил подсобить идущему на смерть в занятии позиции – и вдруг сзади раздался раздражающий уже только существованием владелицы голос:

— Эй, геро-ой! — падаль не сочла нужным замаскироваться. – Ничего не забыл? Камень-то отдай!

— А, верно, сейчас, – покачиваясь и постоянно моргая, жеребец выбрался обратно на платформу и и достал из-за пазухи сверток. – Теперь точно всё. Всяческих успехов...

Произошедшее затем породило в наблюдателе множество чувств – одно другого неприятнее: ЭТО вцепилось в несчастного идиота и присосалось к его губам. За первичным шоком и всеобъемлющим омерзением последовало неслабое злорадство, вылившееся в отсутствие какой-либо помощи пострадавшему – пусть сполна пожнёт плоды своей глупости.

— Ну и зачем так пугаться? – поинтересовалось отродье Леса минуту спустя, отпуская омертвевшую жертву. – Не съем же – пока, во всяком случае, — негромкий хохоток. – Считай, на счастье…

Опять стремительное и непредсказуемое развитие событий. На сей раз несравненно более радостное: очнувшийся от необъяснимого ступора жеребец подсек спутнице ноги и чуть ли не прямо в полете влил в клыкастую пасть некую гарантированно непредназначенную для пития жидкость. Порекомендовав ни в коем случае не глотать – как впрочем и не давая выплюнуть. А потом вовсе начав трясти рогатой башкой аки термосом, в итоге всё же позволив освободиться и откашляться.

— Дезинфекция и дисциплина, — демонстративное вытирание запачкавшейся конечности о шею подчиненной. – Причем в следующий раз будет хуже.

-

Лорд пребывал в восхищении.

Сколь бы неуместным не выглядело оное суждение в создавшихся обстоятельствах, а против истины не пойти: Дракон великолепен.

От острого кончика хвоста до блистающих рогов.

Неспешно влетевшее в городскую черту  создание буквально дышит величием.

Пусть и источая вместе с тем практически внеземную угрозу.

Авось именно это ощущение и имели в виду историки под «магическим ужасом» — право слово, дополнительные средства для обращения в бегство откровенно излишни.

Почему же Творец сделал нечто настолько опасное столь красивым?

Привлекательность женщин для продолжения рода, еды для утоления голода, пейзажей для безопасного пути, позволяющих ориентироваться в ночи звезд и согревающего огня – понятна. Предсказуема.

Полезна.

Всемогущий указывает нам на верные решения и облегчает неочевидные выборы.

Так от чего же ледяная пустошь и безжизненные пески завораживают не меньше точнейшего луга? А ядовитая змея куда вернее вдохновит на стих, нежели благословенный картофель?

Если уж на то пошло: к чему обыденному, легко заменимому и в целом не особо важному инструменту по уничтожению грызунов – кошке – дана такая великая власть над сердцами?

Чудовище пролетает над головой, а старый дурак размышляет о ненужном.

Нет – даже старостью не оправдать глупость, бо находиться вместе с братьями в расцвете сил.

Мириады жертв. Множество компромиссов. Десятки оставленных позади красных линий.

Чтобы монстр вальяжно порхал в небесах, без намека на опаску выбирая первую жертву.

А против него стоял в проломе один-единственный Принц. Да и тот – Земли.

Со своими смешными пушечками и воодушевленными смехотворной речью собратьями.

Пока наибольшие, годами всё туже застегивавшие ремень на тощей шее во избежание этой самой ситуации — с его понимая и изволения – сидят в спешно укрепленных норах.

Найдется ли конец сему позору?

О Ревнитель неужели же чаша наша до сих пор не наполнилась?

А коли же ныне нам послана от Тебя погибель, то за какие грехи мучаешь ИХ, прямо сейчас трясущихся в стальных гробах жертв чужих ошибок – надеждой?

— Ваше величество? – озабоченный голос адьютанта вырвал жеребца из мрачных дум. – Здесь опасно. Уйдем глубже.

Видит Первый и Последний – Ферос предпочел бы любым способом выбраться наружу и хотя бы смерть разделить с преданными в том числе и им лично согражданами.

Увы, следование подобным позывам – удел необременённых ярмом ответственности юношей.

Лорд же живет не для себя, но во исполнение воли создавшего его.

А потому соглашаемся и уходим, сберегая себя для вопреки всему возможного «благожелательного» исхода – т.е. не блаженного освобождения от трудов, а продолжения еще более усложнившейся борьбы за существования на чудом уцелевшем пепелище.

Таков наш долг.

-

Руины.

От стен до скальной толщи.

Впечатляющие даже с небес развалины на месте считанные годы назад процветавшего поселения.

Чай подождала бы еще месяц или два – вовсе прилетать бы не пришлось.

Неужели дань действительно оказалась настолько тяжка?

До самого края не отдавали украденное ими дитя.

Или недостаточно настойчиво требовали того у сообщников.

По меньшей мере, не прилагали необходимых усилий для поисков.

И тем не менее, глядя на это уходящее к горизонту ничтожество и страдание, не может не закрасться мысль – не довольно ли наказание?

Не пора ли отбросить тянущий вниз груз и покинуть эту пропитавшуюся горем гору позади?

Посвятить себя наследнику. Представить родственникам. Начать жизнь сначала – пока есть возможность?

Огромные когти машинально впились в зудящее тело и с громоподобным скрежетом поскоблили неподатливые пластины.

Меж которыми – уж у нее-то в том нет никаких сомнений – растет забивающая ноздри и разум вонью смерть.

Та же, что отняла ЕГО.

Иного рода боль наполнила грудь. Из коей подобно дивному цветку распустился ответ.

Нет.

За тебя, о муж мой.

Выдохнутое вместе с последними сомнениями пламя охватило прикрывающий почти нетронутый кусок города щит.

Раздался треск и хруст.

Вопреки ожиданиям, он устоял, лишь покрывшись сетью быстро зарастающих трещин.

Она сделала глубокий вдох…

…и поперхнулась, вместо величавого потока огня выдав искры и дым.

Нечто тяжелое и липкое ударило в спину – не спеша отваливаться.

А потом еще и еще и снова, аж заставив представительницу высшего расы утратить баланс, а затем невольно взмыть повыше — переварить неожиданнейшее из открытий.

Проклятые твари смеют СОПРОТИВЛЯТЬСЯ?!

Шок вскоре сменился хохотом, а подъем – пикированием навстречу смехотворным снарядам.

Глупцы сами добровольно выдают своё расположение.

Первую цель охватило пламя.

Ничтожная металлическая коробка стояла считанные секунды, прежде чем взорваться фонтаном расплавленного металла.

На выходе же из пике шипастый хвост почти нежно коснулся каменного козырька – и пещера обрушилась, похоронив всех пытавшихся спрятаться паразитов.

Погибель удовлетворенно вернулась в небеса, выискивая следящую братскую могилу.

Я – дракон.

Комки слизи шлепаются о броню.

Я отомщу.

Здания решаться от хлопка исполинских крыльев.

Я найду вас всех.

-

— Реставрация барьера завершена! – возбужденно рапортовал глава внутренней безопасности со стен. – Приступаем к укреплению по свежим данным.

— Великолепно! – старательно пряча дрожь за театральными нотками провозгласил благонравец, неким естественным образом принявший лидерскую позицию. – Ситуация снаружи?

— Стреляют. Горят, — скучающе отозвался Принц, в силу поверхностного знакомства с проектом разумно не претендующий на непосредственное руководство. – В полном соответствии с прогнозом, предложенное изгнанником решение неэффективно: орудия слишком неповоротливы для регулярного поражения даже столь крупной цели, к тому же способной чистить большую часть тела пламенем и пока демонстрирующей лишь незначительное снижение скорости. Следовательно, ни критическое утяжеление, ни склеивание крыльев не представляется сколь-либо вероятным. Тем паче, после уничтожения половины машин.

— В общем, бесполезно, — со смесью злорадства и облегчения хохотнул министр, мельком гляну на выведенное на потолок изображение происходящего с десятка ракурсов. – Пустая трата ресурсов. Особист?

— Рано, — неспешное покачивание головой из стороны в сторону. – Жертв не набралось и на пятую долю минимума.

— Спешить не стоит, — прежним категорически неподходящим положению тоном заметил наследник престола. – Дайте атмосфере насытиться как следует. В конце концов, живые предатели – это лишние траты на охрану и содержание, не говоря уже о потенциале  к новому бунту. Если уж запускать, то наверняка.

— Разумеется, ваше высочество, — непроизвольное сглатывание. С другой стороны, правда ведь. Да и вообще: ни эмоциональность, ни благосклонность к изменникам к добродетелям правителя не относятся. – Ээээ…как их величество?

— Спит аки младенец, — мрачно доложил из лордовой опочивальни руководитель учителей. – Рассчитывать на помощь в осуществлении плана не приходиться.

— Жаль, — вновь подал голос будущий правитель. – Ему определенно хотелось бы узреть финал грандиозного замысла, одновременно освобождающего и от Зверя и от повстанцев. Не судьба, — первая за всё время знакомства с ним нотка сожаления. – Впрочем, тем лучше присутствующим – ведь именно на нас ляжет честь и привилегия спасения Отчизны.

-

Жжет.

Как же жжет.

Будто под кожей поселился целый улей доведенных до бешенства ос.

Ненависть сияет ярче солнца, а земля под ногами дрожит.

Всё горит. Плавится. Растекается.

Посреди же ускользающего мира мерцает единственный дружелюбный огонек.

Не обжигающий, но теплый, сладкий, успокаивающий.

Обещающий – чужими, лживыми и ненавидимыми устами – спасение.

Избавление от принесшего Народу столько боли чудовища.

Отмщение за кровь.

Одоление страшнейшего врага.

Залог грядущих побед над его собратьями.

Будущее, свободное от страха перед проклятыми ящерами.

Прежде же всего иного – Кладбище Мечтаний, по смерти стража могущее вновь стать Домом.

Наконец-то.

Спустя столько веков…

РЫК и ГРОХОТ.

Такой близкий. СЛИШКОМ близкий.

Дракон найдет меня.

Дракон сожжет меня.

Не оставит ни косточки ни капельки.

Надо бежать. БЕЖАТЬ.

Без оглядки. Со всех сил. Куда угодно.

Но он же погибнет.

Они все погибнут.

И что?

Она ведь монстр.

И разве не в том цель?

Спокойно, без паники…

-

-…оставайтесь на своих местах! Таков ваш долг перед Родиной!

Успевший слегка охрипнуть от усиленной мотивации Унвер мгновенно понял токсичность последней фразы: победителям про патриотизм втирать не нужно, а уж вещания про долге сплошь и рядом склонны оказываться вежливым вариантом приказа умереть за чужие интересы. Некий мыслящий в едином с ним русле пролетарий перемахнул через перила и рванул к выходу. Рефлекторно брошенный нож оказался быстрее.

Целился в ногу. Попал под лопатку. Привычки, понимаешь.

Женский крик повышению трескающейся морали определённо не поспособствовал.

— Поймите: никому больше не отсидеться! Пан или пропал! Отсюда выход только со щитом! – благо, прах ни транспортировать, ни хоронить не нужно. – Займитесь ею! – явно намеревавшаяся проскользнуть парочка замешкалась, устыдилась и кинулся исполнять. – Прочие — по местам!

Мимо одоброволенных санитаров и жертвы властного произвола прошло полдюжины дезертиров: не убегая, не скрываясь и не поворачиваясь спиной. Вопреки ожиданиям, массового исхода оный демарш не спровоцировал.

— Так-то лучше, — облегченный выдох. — Помните: от вас зависит само существование Города – и победа близка!

Голос дал петуха. Будто без этого не достаточно смешно звучало.

Так или иначе, кризис купирован с минимальными потерями. Пора назад.

Надежда хотя бы на дырявую тварь поорать всласть испарилась быстрее драконьих жертв – источник энергии била крупная дрожь, а на осунувшейся и истекающей потом бледно-зеленой морде застыла гримаса беспредельного ужаса.

ЭТО лучше не трогать – во всяком случае, пока работает.

И продолжает существовать надежда на счастливое окончание истории.

Так или иначе, недолго осталось.

Наверное: не так просто оценить «успехи» в заполонившем округу жирном черном дыму. Можно только порадоваться дальновидности вельможи, старательно дублировавшем прицеливание от штук пяти натыканных где попало перископов до обвешенных зеркалами пегасов. Пусть с последними и пришлось распрощаться буквально после первого же хлопка исполинских крыльев.

С другой стороны – хоть какая-то маскировка. Ящерице придется либо подбираться ближе, либо плевать наугад. Именно из подчеркивания подобных маленьких приятностей и складывается оптимистичный взгляд на жизнь.

Умиротворяющая внутренняя болтовня резко пресеклась: дырявая вдруг выгнулась дугой и распахнула крылья. Инстинкты сработали быстрее разума — Унвер успел схватить без предупреждения взмывшую над полом дезертиршу за одежду. Та не говоря ни слова ударила его в лицо, получив взамен лишенное намека на аккуратность и гарантированно болезненное возвращение к грешной земле. Нечленораздельно завизжала, перекатилась, рванула к лестнице, протаранила преградившего путь цитадельца и вцепилась в подставленную руку клыками, одновременно тщась взлететь. Ни на секунду не переставая исторгать из рога на раз-два режущий металл зеленый поток.

Борьба продолжалась от силы полминуты – а затем раздался ставший всего за час до боли знакомым «ффууушшшш». Служившая им рингом машина вздрогнула, застонала и накренилась, а воздух раскалился до состояния жесточайшей сауны. В заклекотавшего вовсе по-звериному врага же будто вселился демон.

За считанные мгновения пропустивший три пинка в голову и едва не лишившийся глаза внук Старейшины четко осознал: не удержать. Всю жизнь готовившееся к великим делам сознание даже угасая сумело расставить приоритеты.

Диверсант вцепился в кристалл и пнул тварь вверх.

Лишенная выхода магия чуть не взорвала ему мозг.

-

Не попала.

Дым до сих пор отбивается.

Не беда.

Исправить не сложно.

Она не без труда сделала в воздухе петлю и вернулась к недобитой жертве.

Во избежание повторения прискорбной ошибки зависнув над предполагаемой целью и пару раз хлопнув крыльями.

Смог рассеялся, явив частично расплавленную и содрогающуюся при каждом выстреле махину, грозящую вот-вот рухнуть самостоятельно.

Подобной чести конструкции естественно не дадут.

Смерть вновь перевернулась в воздухе – стиснув зубы от гнева на ничтожных тварей, вынуждающих ее мышцы ныть – и уделяя лишь каплю внимания летящим навстречу комьям направилась к жертве, намереваясь покончить с ней единственным точным плевком.

Вдруг, откуда ни возьмись – сияние.

Ярче солнце.

Ослепительное.

Представительница высшей расы зажмурилась и инстинктивно прервала пике, начала разворот...

Тут разверстую для погребального огня пасть заполнила иная субстанция.

Теплая, мерзкая, липкая, душащая.

Дракон поперхнулась, судорожно сглотнула, попыталась схватиться за горло – напрочь забыв о полете.

Утратившее контроль гигантское вращающееся тело устремилось к земле.

-

Титанический грохот. Тряска. Крен.

Унвер вынырнул из радужного марева, застонал и протянул копыто к онемевшему лицу.

Коснулся звенящих ушей.

Открыл глаза.

Долгие сорок секунд смотрел на собственную полупрозрачную сверкающую ногу.

Услышал далекий-далекий, будто пробивающийся сквозь вату прерывистый гул.

Внук старейшины сел – и едва не покатился вниз по косо висящему над пылающей бездной металлическому листу.

Четверть машины превратилась в булькающую лужицу. Еще треть – почернела и дымилась.

От его увещеваниями оставшихся храбрецов не видно даже пепла. Может к лучшему.

Диверсант осторожно, ползком поднялся к более устойчивой части платформы.

Обнаружил лежащий там матово-черный камень.

Довлеющую над сознание муть разорвали недавние воспоминания о наполнившей каждую частичку бытия Силе – а следом за ними на поверхность выбрались и прочие события.

Проклятая тварь сбежала.

Бросила их в самый ответственный момент.

— Поразительно, — вслух прохрипел земной пони. — Кто бы мог подумать.

Злой хохоток получился недолгим – знатно намятые о перевертыша бока  мигом напомнили о себе.

Сосредоточимся на происходящем.

Оценим ситуацию. В смысле, сверх очевидного «дело-труба».

Из-за дыма ни хрена не видно. Сили держится на честном слове. Народ так или иначе покинул позиции. Дракон…

Потенциальный дезертир мигнул, осознав: ни хлопков, ни «всииу» пике, ни «фвуш»-а. Ничего.

Помассировал органы чувств.

Помогло: звуки разделились на стоны гнущегося железа, треск пламени, скрежещущий кашель и зов.

Тихий-тихий.

Отчаянный.

Доносящийся изнутри.

Плещущий болью и отчаянием.

Перемежающийся проклятьями и увещеваниями.

Вопреки ожиданиям, требующий не спасения, а энергии.

Буквально:

— ЭНЕРГИИ! ТВАРИ! ДАЙТЕ! ЛЕЖИТ ЖЕ! Э-НЭР-ГИ-ИИИ! ЧУТЬ-ЧУТЬ! РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! ЭНЕРГИИ! ПАРУ СНАРЯДОВ! ПОЖАЛУЙСТА!

Унвер проковылял к шлюзу и подергал дверь  – бесполезно. Покосившаяся конструкция намертво заклинила.

Даже в процессе медленного и неизбежного запекания идиот рвется пострелять.

И никого способного удовлетворить его просьбу поблизости не наблюдается.

Взор сам собой упал на гребанный кристалл.

А после – вроде бы на возвращающуюся к норме ногу.

Копыто легло на свисающий с шеи рог.

Проклятье.

 Я.

НОРМАЛЬНЫЙ.

ЗЕМНОЙ.

ПОНИ.

Ничем не могу помочь.

Вообще.

Хоть сожги проклятая ящерица целиком весь Город.

Мой Город.

Наш Город.

Дедушка…

-

— Предатель! – хлесткая оплеуха.

Командир не остался в долгу и врезал потерявшему берега юнцу в челюсть:

— Заткнись, безголовый! Ради вас же стараюсь! – он окинул личный состав яростным взглядом. – ВСЁ! ПРОИГРАЛИ! План – провалился. Мы – последние. Станем стрелять – только продемонстрируем собственное положение, – дрожащая конечность отерла испарину со лба. – Сидим тихо, потом – бежим.

— Ты же клялся служить…- пинок лежащему в грудь. Продиктованный пополам жгучим стыдом и окрепшей решимостью:

— Рып-паться бесп-полезно, – слегка заикаясь поддержал измену механик. – Генер-ратору до рразноса — в лучшем случае п-плевков на пять. Ничего не решат.

— Так и так промажу, – мрачно буркнул стрелок. – Ни шиша в дыму не видно.

— Подытоживая, — офицер благодарно кивнул коллегам. – Ситуация бесперспективна. На мне теперь лежит ответственность спасти хотя бы непосредственных подчиненных. Повторяю…

— ЛЕТИТ! – от истерического вопля присутствующие бросились в рассыпную.

Зря.

— Лентус Унлехрер! – громко представился опущенный парой пегасов на металлическую платформу подпаленный единорог. – Передислоцирован с вышедшей из строя третьей. В чем причина остановки?!

— Сам не видишь?! – сварливо отозвался еще сильнее опозорившийся руководитель, обводя окружающее пространство ногой в надежде единственным жестом передать всю глубину безнадежности создавшегося положения. – Валите лучше пока Зверь не напал.

— Довольно-таки сложно нападать в процессе бегства! – с неожиданным задором откликнулся маг, едва не вприпрыжку устремляясь к батарее. – Ориентируемся на наводчиков! По местам! Победа на САМОМ ДЕЛЕ близка!

-

Принц с великим, ВЕЛИЧАЙШИМ наслаждением дергал подачи взад-вперед.

Смесители, формовщики, пружины и охладители – всё вышло из строя и вместо относительно аккуратных шаров дуло выстреливало лишь рваный фонтан слишком горячей, а значит почти не липнущей жижи.

Но она таки выходит.

Дракон же – не уйдет.

Сколько бы не сипел, не скрежетал и не ворочался.

Не полз, оставляя за собой широкую кровавую полосу.

Рой землю, бей хвостом, выгибай хребет.

Не уйдешь.

Сколь же прекрасно переливается зелень.

И боли нет.

Что ты без своих глаз?

Без пламенного дыхания?

Без крыльев?

Такая же как МЫ.

Нет – хуже.

Разожравшийся до безобразия червь, захлебывающийся собственной злобой и унижением.

Нашими ногами возвращаемой в кокон, из коего тебе уже не выйти.

УМРИ.

Рычаг вырвало из паза.

Изгнанник попытался продолжить вожделенное добивание пинками – окончательно расквасив панель, а после вовсе обрушив часть капсулы.

Бесполезно.

Пора уходить.

Пока окончательно не сварился.

Победитель выбил державшуюся на соплях обшивку и из последних сил выпал наружу.

Слава препаратам – ни падение, ни представляющее собой сплошной ожог тело не доставляло владельцу никаких неприятных ощущений.

Вообще будто не в себе.

Паришь где-то над куском мяса.

Радуешься.

Возносишь хвалу.

Не важно даже, выживу ли.

Цель достигнута. Монстр повержен.

Чудом.

Ни маги, ни крылатые, ни цитадельцы.

Вместе. Городом.

ИХ творением.

И тем не менее, в первую очередь – земными.

НАШИМИ копытами.

Сверх же всякого иного — ИМ.

ЕГО детищем.

Принц воистину благословен.

Избран.

Сперва Родиной, а после Владыкой.

Не зря. Всё не зря.

Новое будущее с новыми возможностями и новыми надеждами.

Без старых предубеждений.

Слава, слава во веки и веки – за каждый шаг и каждую ступень, приведшую в итоге к немыслимому.

За изгнание. За Диану. За Спайка. За Сили.

За пролитые слезы, пролившуюся кровь, проливающуюся ныне воду…

— Ёпрст! – ругнулся некто наверху. – Аж пар идет! Совсем изжарился?

— Агааа, — издал Принц блаженный стон, глядя на стекающую с него жидкость. После чего едва ворочая распухшим языком пролепетал. – Спасибо. Нуждался в этом. Внутрь залить не осталось?

— Извини, — выглядящий в мути исстрадавшихся в пекле глаз подозрительно сверкающим Унвер перевернул товарища и потряс над раскрытым ртом черным от сажи ведерком. – Больше нет.

Пара капель упала на онемевшее нёбо – ничего слаще в жизни не пробовал.

— Зато побрякушку держи, — под мышку ткнулось нечто остроугольное прохладное. – Сберег. Согласно начальственным указаниям, — цитаделец обессиленно выдохнул и лёг рядом с ним. – Это кристалл, ежели чё.

— Агаааа, — протянул драконоборец зачем-то пытаясь запихать возвращенный предмет в спекшуюся одежду. – Диана?

— Сбежала, – собеседник перевернулся на бок. – Перед самым налётом. Вряд ли снова увидим.

— То есть…сам? – дождавшись кивка победитель медленно дотянулся до шеи и сорвал стопроцентно оставивший на шее неизгладимый след талисман. – На! Держи.

— Что это? – внук Старейшины с недоуменным видом принял протянутый кусочек гнутого металла. – Смахивает на награды некоторых моих…кхм…«клиентов».

— Лучше. Орден Сили, – обожжённые губы раздвинулись в усмешке. – За отбрасывание любви и ненависти. Преодоление своего «я». Победы над собой ради Высшего Блага.

— Как скажешь, — значащая так много раскоряка отправилась во внутренний карман. – Главное ответь: кончено? Дракон…

Мучительный кашель. Дым-то сгущается.

— Дракон – да, — слава. Вечная, неизбывная слава. – Наша же сказка – не факт. Ведь до сих пор живы.

Какое-то время на платформе царило молчание. Оба отдыхали, слушая не спешащий затихать гул и треск огня под ними.

Увы, некоторые тайны мучают даже на пороге гибели:

— Кстати, каким макаром рог-то обратно приклеил?

-

— Ну? — вопреки всем усилиям, в голос пробралась дрожь. – Изменения появились?

— Нет, — сухо, мертво, профессионально отозвался специалист по особым исследованиям. – И не предвидится, — сидевший ни жив ни мертв министр по внешним сношениям издал протяжный стон и согнулся в три погибели, обхватив голову копытами. – Более нет смысла отрицать очевидное.

— Предлагаешь поверить в невероятное?! – обстановка и без криков наэлектризована до передела. – Что какие-то ЧЕРВИ и их трижды проклятый во всех смыслах…

Безопасник поперхнулся и замолчал.

Комната погрузилась в гнетущую, давящую тишину.

Спустя несколько минут прорезавшуюся жалобным и стыдливым:

— А я с самого начала предлагал…

— Мы в курсе, почтенный обан, — с ядовитым сарказмом, щедро изливаемым заполнившим нутро отчаянием, прервал коллегу благонравец. – Не забыли с предыдущих тринадцать раз, когда вы изволили о том напоминать. Комментарий прежний: вопреки тому, согласились, а следовательно попытки сбежать из общей лодки бесперспективны.

Попечитель образовательных заведений сник и забормотал извинения.

Пустое.

Бессмысленное.

Они всё понимают, тем не менее никто не желает произнести ужасное первым.

Ведь это пугающее, жуткое бремя.

Не столько признание, сколько неизбежно логически следующий за ним приказ. Перечеркивающий потуги и планы.

По сути представляющий собой капитуляцию.

Вот только альтернативы не предвидится, а каждая минута промедленья сужает возможности для маневра.

Час, три, в лучшем случае день – и празднование завершится, а горящие энтузиазмом глаза обратятся к куполу. С непредсказуемым и тем не менее гарантированно нежелательным результатом.

Конечно можно дождаться пробуждения Лорда.

Взвалить тяжесть на привыкшие к ней плечи, дабы избежать ответственности за непредсказуемые последствия.

Увы, сей легкий путь неверен. Недостоин будущего правителя.

Подлинного, достойного данного звания Принца:

— Приступить к процедуре снятия барьера, — несказанное облегчение залило помещение. – Подготовить дипломатическую миссию – заодно с войсками. Эвакуировать население от стены…

Спокойный и уверенный голос – так необходимый именно в подобные моменты кризиса, для чего и вырабатывался половину жизни – перечислял заготовленные еще час назад приказы практически без привлечения мозга. Последний загружен, мягко говоря, невеселыми думами о предстоящем разговоре с братом.

-

За только недавно начавшийся день Лентуса поцеловали больше, нежели за всю предшествующую, а скорее всего и предстоящую жизнь – от неназвавшейся наводчицы, пытавшейся в сем интимном жесте скрыться от ужаса перед выглядевшей неминуемой огненной гибелью, до превратившихся в сплошное и неразличимое полотно орд празднующих.  Претерпленные же им объятия вовсе не поддаются исчислению.

Пережившая полугодовую гражданскую войну униформа народным торжеством уничтожена полностью и бесповоротно.

Волшебник фыркнул: печалится о тряпках в момент величайшего триумфа, достигнутого в числе прочего благодаря ему. Да еще и непосредственно в процессе лобызания прелестной кобылкой в надетом не иначе как для похорон роскошном алом платье…

А нет, стоп. Дама успела отойти. Место занял навзрыд плачущий прокопченный мужик. Вероятно дислоцировавшийся на одном из «его» орудий – иным путем едва ли не облизывание скромного офицера не объяснить.

Не желая обижать претерпевшего величайший стресс соотечественника – а также сомневаясь в самой возможности вырваться без причинения увечий — маг не стал отпихиваться, вместо того оперевшись  спиной о стену и погрузившись в привычные успокаивающие размышления о необходимых к принятию действиях, организации и следующих шагах.

Так и так ведь штаба не достичь. Потерявшая голову одновременно ликующая и горюющая толпа засосет при любом раскладе. Слухам о якобы продолжающим пребывание в грешном мире вопреки всему Принце суждено пока остаться лишь слухами.

Откровенно говоря, единорог не уверен, что желает их подтверждения.

По множеству причин. От «чего еще этому безумцу взбредёт» до «не положено одной не связанной группировками и интересами фигуре иметь ТАКОЕ влияние». Потому как если отбросить, увы, немаленький шанс на внезапную и скорее всего успешную атаку всеми силами в ближайшие же день-два, то переговоры о мире практически неизбежны. Чуть не обратившаяся в пепел и оставшаяся без руководства основная масса революционеров  определенно пойдет навстречу заниженным требованиям опозорившегося правительства. Да и в целом столкновение с ДРАКОНОМ гарантированно добавит горожанам миролюбия, с запасом достаточного для разоружения всех за исключением разве только цитадельских фанатиков.

Отчизна пережила тяжелейшее испытание и готовится перейти к восстановлению – либо компромиссному, либо в виде полной победы законной власти. Лично Лентус предпочел бы первый вариант, но и второй с альтернативой в виде продолжения бойни, сойдет. Со скрипом. Исправление приведших к кризису ошибок и перекосов так и так произойдет – не могут не произойти.

Если не случится какая-то чудовищная неожиданность. Глупость, а то и цепь их. Системы глупостей не делают, а вот персонажи – регулярно. Единственная же достаточная по масштабам личность сейчас согласно непроверенным сведениям обрабатывается на хирургическом столе с хорошими шансами на успех.

В конце концов, зачем веками выстраивавшиеся сдержки и противовесы лордов, советов и гильдий, коли в час кризиса сработал единственный Принц?

Буквально спасший половину населения Города от огненного погребения? До кучи с предшествующими многократно укрупненными молвой свершениями?

Лентус тяжело вздохнул, мельком отметив ошибочность решения о непротивлении – массы по неведомой причине избрали его центром для уверенно умножающейся и встающей всё теснее толпы скорбящих.

С другой стороны: будто диктатура не бывает благотворной? Тем паче, будучи поддержана реальным большинством? Учитывая же верность потенциального тирана идеалам Родины не стоит сомневаться: проверенная временем организация рано или поздно вернется – в улучшенном, освобожденном от накопившихся ошибок виде. Если в принципе согласится на подобное.

Лучше оставить сии мысли будущему и сосредоточимся на настоящем – например, бегстве из чувственной ловушки.

Или той огромной и, несмотря на тонны покрывающей сверху донизу слизи, шевелящейся горе.

Пикник на обочине

Сеявшие — пожнут

https://www.youtube.com/watch?v=GJleW4TCQM0

Замаскированное чудище дерганно склонило голову набок и с мгновенно сменившей плач жуткой восковой улыбкой произнесло:

— Честно сказать, вообще практически ничего не чувствую.

В поразительно ясных буркалах нет ни намека на обильно лившиеся считанные мгновения назад слезы.

Гребанная ящерица не настолько устрашала.

— Тогда на кой ляд концерт устраиваешь?! – от резкого движения перевязанная нога опять ударилась о столик. Внук Старейшины зашипел от боли. – Аркскх! Чего тебе, убогий, от меня надо?

— Любви и сочувствия, вестимо, – новое буханье на колени перед постелью. – Единственный ручной перевертыш, за коим просил следить аки за зеницей ока – погиб! У кого же еще искать утешения?

Изверг протянул к товарищу копыта, делая характерные движения губами.

— ИЗЫДИ! – заорала жертва, отползая по кровать прочь. – НА ПОМОЩЬ! НА ПО…

Ему грубо заткнули рот. Диверсант попытался оборониться, однако сил хватило лишь на слабую отмашку.

Спина уперлась в стену.

Конец.

Выхода нет.

Веки сами собой зажмурились.

— Успокоился? – услышал труженик Революции через пару минут напряженного ожидания.

Жертва госпитализации мигнула.

— Прошу прощения, – пугающие искорки в серых  глазах погасли. – Официально заявляю: в ближайшее время не намерен искать утешения. У вас во всяком случае, — краткая заминка. – Да и в принципе в нем, откровенно говоря, не нуждаюсь.

Вытащил кляп.

— Ага, то есть ОПРЕДЕЛЕННО не намерен воспользоваться моим незавидным положением ради удовлетворения скорби по монстру? – лучше уточнить, чисто во избежание.

— Нет. У меня сейчас действительно почти нет чувств, – Принц отошел от койки. – Разум твердит, якобы жалеть стоит по меньшей мере о  незаконченном эксперименте, не говоря уже о тысячах погибших соотечественников. Увы – не могу. Всё-таки «боевой пыл» не зря называют лучшим военным препаратом из когда-либо созданных. Позволяет не только встать и пойти грызть глотки, но и не печалится по поводу их принадлежности.

— Так какого же хрена…- столик не замедлил воспользоваться унверовым возмущением. – Проклятье!

— Сказал же: ПОЧТИ, – изгнанник принялся маршировать по комнате. – Страсть как хочется балагурить и хохотать — не знаю уж, гипертрофированная естественная реакция или побочное действие — ну и всякое разное по мелочи, не особо приятное для окружающих. Стимуляторы, обезболивающее, адреналин, стресс, ожоги, непрекращающиеся кошмары и предчувствие неизбежной гибели. Короче: давно бы уместно скопытиться. Вместо этого – энергия так и прёт. К сожалению, вряд ли надолго.

— Тогда давай к делу, – внук Старейшины раздраженно отодвинул надоедливую мебель подальше. – Надеюсь, медиков отослал не только ради идиотских шуточек.

— Разумеется, — неуместный прыжок на месте. — Для начала вызнать о Диане. Хотя бы с целью внести финальные поправки в методику перед поимкой следующего подопытного, — псих быстро-быстро забормотал себе под нос несуразицу. Различить удалось лишь «лабораторные условия» и «воспроизводимость». Прекратил столь же внезапно, сколь и начал. – Вопрос иного дня. А то и десятилетия. Думал обсудить дальнейшие действия, аж предпринял определенные приготовления, да в итоге расслабился  – спасательные работы самоочевидны, а в политике мы… подвешены. Первый ход за ними. Предположительные варианты обдумал – стратегию выработаю.

— А-га, — протянул непригодившийся охотник на магов. – Замечательно – может приляжешь? Чтобы не маячить? И вообще: с какой это радости я в бинтах, а казалось бы целиком сварившийся самоубийца едва ли не сальто крутит?

— Без понятия. Вообще. Сколько себя помню живучестью отличался – и результативностью магического лечения, — таки буквальный кувырок. Неудачный. -  Касательно же успокоения, увы нет: принятые вопреки рекомендации вещества не позволят, — наркоман поднялся с пола, протанцевал к окну и радостно возопил. – Лентус идет! Следовательно, лед тронулся. Превосходно. Через пару минут вас покину – выздоравливайте и так далее, однако же прежде позвольте задать мучающий меня вторые сутки вопрос, — он вприпрыжку подбежал к товарищу и прошептал на ухо. – Рог-то у вас реально отрос или таки галлюцинации?

Глубокий вдох.

Выдох.

Напоминание о важности идиота и пройденных испытаниях.

Исполненный достоинства ответ:

— Отвали.

-

— Значит, такова твоя новая просьба, – не спеша поворачиваться к собеседнику, прокомментировал пегас.

— Это не «моя просьба», — процедил единорог, старательно сдерживая рвущееся наружу раздражение неслыханным обращением. – А нужда Города.

— Разумеется, — степенный кивок. – Как и прежде. Как и всегда, – прежде нехарактерно спокойный тон треснул, явив горькую обиду. –  И ведь неизменно верю тебе, брат. Из года в год. Не важно, организовать ли исход с внешнего периметра или лично проследить за транспортировкой живых мертвецов к линии разграничения. Любой приказ, подтвержденный лишь уверением в его конечной благости для Отчизны – воплощался. Даже требование пренебречь священным долгом, да еще и пролив кровь вопреки всему не пожелавших предать своей чести собратьев – исполнено. «Волей Лордов».

— Не более сотни раненых,– поспешил возразить Рефел, почуяв недоброе. – В случае неподчинения СКОРЕЕ ВСЕГО рассыпавшихся бы пеплом.

— «Скорее всего», — будто эхом отозвался. – «Не более сотни раненых». Плюс полторы тысячи униженных, разоруженных и взятых под арест, — негромкое хмыканье. – Мой соверен наконец пришел в себя. Ненадолго. Беседовали буквально полчаса назад. Рискнешь угадать внезапно открывшуюся мне тайну?

Волшебник вздрогнул и прикрыл веки.

— Близ отдал приказ только и исключительно об эвакуации Облачного, — почти прошептал не дождавшийся ответа принц. -  Ваше предательство ему и в страшном сне бы не привиделось. Сверх того – узнав подробности, перво-наперво заметил: «слава предкам, на посту оставался ты и конечно же не допустил подобного…», — он не договорил. Зарделся. Сник. – Не суть. А еще поведал о попытке переворота и собственной принятой по здравому раздумью и осознании последствий переходу на иную сторону. Обретя в награду рабство, — цыканье зубом. – При первом же намеке на неподчинение Лорда Воздуха без лишних слов взяли и отстранили от управления собственном телом…

Невнятный горловой звук – будто рвавшемуся наружу рыку резко перекрыли воздух.

Старший не воспользовался паузой,  позволив младшему довести мысль до конца.

— Тем не менее, худшее не произошло. Брошенные на произвол судьбы земные не просто выжили, но победили того, перед кем весь Город спасовал во дни его величия. И вот в часы их величайшего триумфа и скорби ты приходишь и ПРОСИШЬ…- резкий поворот. Пышущие негодованием очи устремились на машинально отступившего соратника, — нашей помощи для ОЧЕРЕДНОГО предательства – худшего, нежели все предыдущие. Да что вы за звери…

Щелчок.

Развоевавшийся юнец еще какое-то время вещал, вращая глазами и чуть ли пену не пуская, прежде нежели обратил внимание на отсутствие звука.

— Мы – граждане Города, — обычно приберегаемым для преподавания тоном ответил Принц магии. — Мы – законная власть. Они же – изменники, покаранные небесами. Всё свершаемое нами, свершается ради Высшего Блага. И я не прошу, но приказываю, а на самом деле — предсказываю: через полчаса твои солдаты во главе с командиром будут готовы к сокрушению мятежа и восстановлению порядка. Услышал?

Заклятье с тихим шипением развеялось.

 - Так понимаю, альтернативой подчинению станет превращение меня в безвольную куклу – с последующим недобровольным выполнением плана? Не рекомендую, — Рефел вопросительно поднял бровь. – Ведь благоразумно извещенные о произошедших событиях товарищи легко опознают подмену. К тому же, рано или поздно придется отпустить. Более того – совместно править. Причем не только когда-нибудь, но и прямо сейчас – пока Близ не поправился, бремя власти пребудет на моем челе, — хрустнул шеей, выпрямился и громко провозгласил: – Ответ отрицательный. Стоит барьеру окончательно развеяться и пегасы уйдут в Облачный. Более не участвуя во всей этой галиматье.

— Хм, дезертирство, — невольно отступая на шаг, презрительно бросил единорог. – Недолго же тебе понадобилось носить корону, чтобы изменить Родине.

— Кто бы говорил, — за озорным тоном крылась опять-таки никак не соответствующая привычному образу сердечная печаль. – Пора вам пожать плоды ваших решений. Ни я и подчиненные перышком не пошевелят, пусть хоть всех вас перережут, — подчеркнуто-издевательский поклон. -  Тем не менее, чисто для демонстрации нежелательности для меня подобного исхода, намекну: освобождение заключенных стало бы неплохим первым шагом к мирному урегулированию, — точеный, аки на параде, разворот и не уступающий ему в красоте маршевый шаг к краю парапета. – Аудиенция завершена.

Маг долго смотрел вслед упорхнувшему брату.

А после в бешенстве растер в порошке несколько камней из кладки и вызвал центр.

Встретив шквал вопросов и донесений об оставляющих посты по всему городу летунах.

Однако времени не теряет.

Пришлось довольно жестко призвать коллег к тишине.

— Ситуация изменилась. Нас предали, — с руганью трущие уши министры застыли. — Крылатые отказались не только от поддержки…настойчивой дипломатии в столь невероятно удачный для атаки момент, но даже и от защиты сердца нашей Отчизны, — ропот неверия удалось погасить единственным жестом. – Необходимо срочно выработать новую стратегию. Ваш покорный слуга готов выложить на рассмотрение имеющиеся наметки, однако полноценное обсуждение придется отложить  — сколь бы малоосмысленной не стала назначенная встреча, отказ от нее губителен. Через двадцать минут жду каждого у ворот — при регалиях и со стандартным дипломатическим набором.

Разрыв.

Ни прощаний, ни ответов, ни пояснений.

Конечно подобная грубость не пристала будущему правителю, однако же ему просто не до того сейчас. Остается надеяться на понимание и врожденную интеллигентность волшебного народа.

К счастью, предпринятая для разнообразия на своих ногах прогулка утихомирила бушующее нутро. Близкое же лицезрение работающего, организованного, несмотря на многомесячную осаду держащегося  в чистоте Города укрепил на мгновение пошатнувшуюся уверенность в правоте свершаемого дела.

Производительный, счастливый порядок, где каждый знает своё место и не разбазаривает, но умножает оставленное предками под мудрым и бдительным руководством наилучших – разве существует что-либо более достойное борьбы? Для которого нет жертвы невозможной или усилия чрезмерного.

Как нет прощения осмелившимся поднять ногу на сию неземную, божественную красоту святотатцев…

Гнев выплеснулся наружу и камни под волшебником почернели от пламени.

Стыдно.

К счастью, осознающие верность и благость приданного им положения слуги в кратчайшие роки и с великим чаянием уберут сие ничтожное пятнышко. Таков их долг и привилегия.

Его же обязанность – исправление менее очевидных, однако же куда более прискорбных…несовершенств.

Ошибок.

Поломок.

Возомнивших себя неведомо кем шестерен, в час слабости вонзивших нож в дающий каждой из них жизнь, благополучие и смысл механизм.

Словами почтенного Фероса: «всякий ремонт требует диагностирования состояния, выделение проблемных узлов и исправление либо замену пришедших в негодность деталей на новые. Последний вариант тем предпочтительнее, чем ответственнее машина».

Важнее же Родины нет ничего.

Принц глубоко вдохнул. Выдохнул. Ласково улыбнулся держащимся от него на почтительном расстоянии труженикам и переместился к воротам, проведя оставшиеся до назначенного времени минуты в умиротворенной дреме – надо же хоть немного возместить бессонные ночи.

Коллеги, за единственным исключением, прибыли согласно указаниям – безопасник разумно озаботился охраной хотя бы наиболее критичных из оставленных пегасами постов. Подобная дальновидность, да еще и проявленная не самым…блистательным членом кабинета в противовес полному небрежению с его стороны ввергла Рефела в немалое смущение. В числе прочего, напомнив и об иного рода ответственности. Создание и отправление письма к уже месяц не видевшей мужа супруге скрасило вынужденное ожидание.

Последний критический взгляд на собравшихся – магов и заранее обработанных  крылатых — и вот ворота открыты. Без намека на скрип или промедленье, а также с соответствующей  моменту и представительности делегации торжественностью.

Лежащие за ними виды вызывали сложные чувства – в отличии от встречающей шайки-лейки, достойной исключительно ненависти. Пардон, презрения. Ладно, того и того вместе, плюс щепотки прочего, вроде ярости и тяжкого недоумения. В первую очередь: «какой жуткой издевкой судьбы эта шатающаяся, кривляющаяся и заплетающаяся образина некогда претендовала на разделение с ним власти?».

Тем не менее, вежество забывать не пристало, а потому даже таким оппонентам были изложены все положенные восхваления и выражения сочувствия. За коими последовали наспех составленные требования и предложения с упором на необходимость бессрочного перемирия на весь период обещающих стать длительными переговоров.

Вопреки ожиданиям, увещевания не встретили сопротивления – если конечно не считать таковым с каждой минутой становящееся более раздражающим поведение неслучившегося родственничка. Серьезно: уже одна эта улыбка а-ля треснувшая кукла достойна порки, а уж изображать часы, да вдобавок приплясывая…

— Пррревосходно! – достигнув дергающейся аки стрелка головой условного полудня вдруг заорал недобиток. – Замечательно. До глубины души тррронут вашим решением поздравить нас, маленьких земных пони, с обретенной нами скромной победой – и двух дней не прошло, — опять же неуместный хохот, сопровождаемый агрессивными движениями тазом.

Принц возвел очи горе – дабы спустя считанные секунды обнаружить себя в крайне неприятных объятиях.

— Это так прекрасно, брат! – мантию остолбеневшего единорога оросили слезы. – Конечно же, мы принимаем не данные вами извинения за бросание нас на съедение Дракону и, безусловно, меж нами нет никакой вражды, – выродок высморкался жертве в воротник и поднял заплаканные, светящиеся безумием глаза на его лицо. — Если бы ты только знал, сколько я думал о тебе, прямо-таки мечтая о встрече. Надеясь сказать…

Пауза. Долгая. Аж подозрение возникло, будто продолжение таки имело место и банально прошло мимо ушей.

— Эээээээ…- проклятье, сосредоточься! Без разницы, издевка или сумасшествие – показывать замешательства нельзя. – Что «сказать»?

— Можете выполнить одну маленькую просьбочку? — новая демонстрация ослепительного оскала. – В качестве жеста доброй воли?

Будущий повелитель мысленно вздохнул, поднял взгляд к горизонту и с до боли фальшивой симпатией в голосе произнес:

— Коли она не навредит Городу, то проси чего угодно, – идеальный заранее продуманный ответ, бо всем понятно, кто единственно вправе судить о пользе и вреде Отчизны.

— Унесите, пожалуйста, уставшего гостя, – кивок в сторону шевелящегося холма. – А то уж больно вид на руины портит. Нашли для нее очень уютную пещерку, буквально в паре часов – лично провожу!

Рефел мигнул и окинул вопрошающего недоуменным взором:

— В смысле, прямо сейчас?

— А-агась! – широкая отмашка на сопровождение. – Делегация-то у вас вон какая представительная – неужто все министры, избранная охрана, да под началом лично вашего высочества не справятся с такой безделицей?

Маг застыл, спешно переваривая предложение в поисках подвоха. Не найдя ничего предсказуемого,  принялся за прогнозирование последствий отказа. Затем – оценил положительный ответ. Дважды проверил результаты. Широко и ласково улыбнулся несчастному уроду – как энтомолог, радующийся беззаботно зависшему перед носом редчайшему жуку:

— Брат мой возлюбленный! – вышло на диво искреннее. – Разумеется, мы пойдем навстречу дорогим родичам – веди же. 

Тот перекувырнулся и вприпрыжку побежал вперед, аки древний пророк море разводя собравшиеся вокруг толпы.

— Господин, — немедленно подскочил вплотную благонравец. – Разумно ли…

— Более чем, – шепотом отрезал Рефел. – Решение сразу трех задач. Напомним «народу» о противостоящей им силе. Уберем ГОРУ драгоценнейших материалов туда, где в дальнейшем без шума, пыли и суета сможем разделать и обработать. Главное же, на данный момент – получим шанс пообщаться с УВАЖАЕМЫМ Принцем земли в более спокойной и дружественной атмосфере.

Коллега наверное в сотый раз нервно оглядел обступившие место переговоров тысячи и тысячи земных пони. С проступающей на каждом лице конкретной мыслью.

— Именно, – подтвердил общее беспокойство руководитель. – За работу. Правительство в качестве жеста примирения выполняет прошение спасителя Города…- исполняющий обязанности Лорда запнулся. – Почтенный министр образования, позвольте вас на минутку?

Оставив товарищей готовиться, они отошли на пару шагов:

— Зная вашу непревзойденную проницательность во всем, касающемся характеров и скрытых граней, – речь сама собой перешла в беззвучную сферу. — С  оппонентом нечто…не в порядке, верно?

Собеседник поднял бровь:

— В смысле, помимо очевидного? С высокой долей вероятности. Для иного заключения нужно полноценное исследование.

— Но…как? – единорог ударил в землю. – Кто? Когда? Почему не сообщили?

— Представления не имею, — загородился обан ногами. – Не я. Слишком большой риск. И сложно. Да и зачем? Любому же видно – бедолага и без того…испытывает затруднения. Причем явно не вчера начавшиеся.

— Безголовый всегда был …эксцентричен,  — задумчиво кивнул Принц. – Разницы действительно нет. Возвращаясь к актуальным проблемам – не могли бы вы организовать нас поддержку? На всякий случай. Так и так щит пока не понадобится, а вот транспортировка Дракона способна легко обернуться любым числом неприятностей.

-

Зеленый от слизи и черный от осевшей гари холм окутался разноцветным сиянием и медленно пополз вверх, увлекая за собой целые потоки намертво слипшихся камней, горелого дерева и раскуроченного металла. Несколько чудом выстоявших после падения зданий обрушились и частично потекли следом. Зависнув этажах в пяти над землей вяло шевелящаяся туша застыла, а после с прежней неспешностью поплыла следом за буквально светящейся процессией марширующих рогоносцев.

— Внушительно, не правда ли? – Старейшина поцокал языком. – Страшно представить, сколько НАМ бы пришлось вложить сил и ресурсов для повторения оного подвига – без гарантии успеха. Наглядное свидетельство правильности избранного нами пути – такую мощь надо не закопать, но стреножить,  взнуздать, оседлать и поставить на службу народу.

— Будто бы мы стали подобным заморачиваться, – мрачно пробурчал сын друга. — Прямо на месте и бы и разделали тварь окаянную. И никакая мощь им не поможет – коли выбросить из плана пару десятков лишних деталей.

— О да, «лишних», — кавычки ногами. – Твое мнение, разумеется, очень важно для всех нас, однако же предпочту довериться нашему дорогому союзнику – по сию пору, данная тактика превосходила ожидания.

— Именно ДОРОГОМУ! – воистину глас вопиющего. Откуда в столь юном индивиде столько скопидомства? – Очень! Особенно в сравнении с альтернативой в виде всего ПАРЫ зарядов взрывчатки!

— Драгоценный мой внучатый племянник, – ласковей надо говорить с молодежью, спокойнее, чай образумятся. – На кону стоит ни много, ни мало, а мир. Великая ценность. Операция завершит войну. Спасет десятки тысяч. Остановит бессмысленное уничтожение общего наследия. Вдобавок — почти без крови.

Старец не удержался и заклопал копытами, предвкушая обещающий в ближайшее же время взойти над ними прекрасный новый мир. За радужными грёзами не сразу заметив сгустившейся, мягко говоря, неуютной атмосферы.

Собравшиеся вокруг импровизированного трона родичи глядели отнюдь неласково. Откровенно говоря, настолько нехорошо, что добровольный телохранитель ощутимо напрягся и как бы невзначай попытался встать между ними.

Вот вперед выступил самый храбрый. Прокашлялся. Оглянулся на товарищей. Начал:

— Кстати о намеченном…эммм…всепрощении…

ОПЯТЬ.

Владыка Цитадели закатил очи горе, тихонько зарычал, схватил посох и со всех малых сил ударил им в пол:

— Молчать! – несмотря на всю бездну их глупости и злобы остающиеся семьёй пони отшатнулись. – Не желаю ни о какой «справедливости» и «воздаянии». И только попробуйте вякнуть чего-нибудь про «низших» и тем паче «от рождения порочных»! ХВАТИТ! Да, мы – жертвы. Униженные, оскорбленные, без вины казненные и оставленные умирать. Но и они, – кивок наружу, — тоже! Несмысленные дети, пеленок взращиваемые на потребу прогнившей старой системе. Эксплуатируемые ею и выбрасываемые. Сжираемые ею. Подставляемые ею. Обреченные вечно заходить в одни и те же тупики, дабы век за веком собственной кровью смазывать ржавые шестерни…- Старейшина закашлялся, чем не преминули воспользоваться:

— Тем не менее отлично понимающие боль и страх угнетенных – и на протяжении столетий не желающие пошевелить хотя бы… 

— ТИ-ХО! – новый удар. Спина предательски хрустнула. – Разговор окончен. Мне нужен отдых. Разбудите перед началом переговоров, — кивок гневно зыркающему по сторонам охраннику. — Сынок, проследи за всем.

-

-…закончив приличествующие моменту приветствия и выражения радости, позвольте перво-наперво поблагодарить вас за удачную расстановку приоритетов: обнаружение Спайка не могло не привести…-многозначительная жестикуляция. – Нежелательным последствиям. А то и трагическим. Причем предусмотрительность тем не исчерпалась, каковой факт наглядно демонстрируется сравнительной незаметностью вашего

приближения.

«Сравнительной». Рейнбоу хмыкнула:

— Спасибо, старалась. Не разъяснишь происходящее? Зачем вы тащите звероящера? Что делаем дальше? И где Диана? Последнее известие — якобы моя «служанка» сошла вниз незадолго до начала эвакуации – наверняка к тебе.

— По порядку: мы победили, пусть и  со…значимыми потерями. Не валятся же ей просто так. Постарайтесь стать минимально приметной, а по достижении процессией вон той пещеры – останьтесь снаружи. После держитесь Унвера. Он нынче не в форме, но авторитета не растерял. По крайней за счет происхождения, — заминка. Передергивание плечами. – Не суть. Касательно же помянутой леди – не думайте об этом.

— А-га, — пегаска взвесила услышанное. – Чего же такого интересного в обозначенной пещере? А также предпочту настоять: где наш перевертыш?

— Ничего примечательного: большая, относительно неглубокая пустота в горе. Иногда использовалась в качестве временного склада. В лучшие времена там порой устраивались пикники – банальщина, – жеребец цыкнул зубом. – В материальном смысле, скорей всего — везде.

Летунья честно попыталась переварить вторую часть. Успешно сформировавшаяся привычка перенимать у него высокопарный слог подвела:

— Чаво?

— Простите, не точно выразился, — неуместный поклон, едва не перешедший в падение. Принц пару минут подержался за кружащуюся голову и произнес. — С большой долей вероятности, частицы, прежде бывшие телом присягнувшей, находятся на значительном  удалении друг от друга и являются пеплом, – он склонил голову набок и взглянул прямо в широко раскрывшиеся глаза. – На войне, случается, погибают.  К счастью, единственный обитатель леса в принципе не может котироваться на фоне десятков тысяч павших пони, а потому при любом раскладе для печали нет причин.

Смех. Негромкий, с привкусом сумасшествия  и калейдоскопом противоречивых эмоций. Завершившийся кашлем – и призывом отойти, дабы не привлекать ЕЩЕ БОЛЬШЕ внимания к хранительнице дракона.

-

— Настало время отбросить иллюзии и признать очевидное: старый пень, — кивок в сторону оставленной залы, — не передумает. Слишком уж укоренился в собственных заблуждениях.

Одни поморщились, другие засмеялись, третьи возроптали. Копыта поднялись в умиротворяющем жесте:

— Никто не принижает былых заслуг. К сожалению, годы тупят любые клинки. Наша ответственность – не позволить принятым на склоне лет не иначе как в тяжелом маразме решениям очернить предшествовавшие им славные страницы.

— Именно. Время для колебаний и переговоров прошло, — согласное ворчание и воинственное потрясание острой сбруей. – Промедление смерти подобно. А то хуже того – предательству всего, за что умирали наши деды и братья.

Период тишины.

Во тьме раздается негромкое, слегка дрожащее возражение:

— Семья! Снова и снова призываю одуматься! Ведь речь о Старейшине! Нашем учителе, воспитателе, в конце концов ОТЦЕ всем и каждому. Десятилетиями надзиравшему за Цитаделью, приведшему нас домой и ныне стоящему в шаге от возвращении нам Родины!

— Позволь поправить: НАС Родине. В рабство, ради избавления от которого наши предки не пожалели жизни, — ударивший в стену кистень высек искру. – Нет милости не оказавшим милости!

— Никого из преступников давно нет в живых! Смысл враждовать с потомками…

— Нет мира без справедливости!

— Но ведь жили же вместе веками, женились, договаривались – прямо в том месяце с Волькеном…

— Нет будущего с проклятыми кровопийцами!

— Да неужели же нет иного пути!? – с постыдными слезами на лице взмолился идущий против коллектива. – Не требующего заливать мир кровью и приносить на алтарь близких!

Присутствующие надолго замолчали.

— Иного пути нет, — голос тверже, нежели стоящее за ним намерение.

— И они, — взмах в неопределенную даль. – Тоже поймут это – когда пыль осядет.

— Остается последний вопрос, — протянутое вперед копыто. – Ты с нами?

Мучительный всхлип – и неожиданно твердый ответ:

— Да.

-

— Надеюсь, раскопки продвигаются согласно планам?

Ставрос резко очнулся от накатившей дрёмы, чертыхнулся и в который раз безмолвно спросил у вселенной: с какого рожна ЛОРД двигается настолько бесшумно? Уже вслух отозвавшись:

— Нет. Сильно отстали, — подавленный зевок. — Проклятая ящерица умудрилась потрепать даже гребанную ГОРУ, успешно перекрыв все выходы на поверхность – да так удачно, что теперь уцелевшие в этом месиве наши же ловушки работают против нас. Плюс регулярно выуживаемые трупы рабочей атмосфере отнюдь не способствуют.

Некомфортная пауза. Явственно требующая продолжения:

— Там обычно и опознавать-то особо нечего. После общения-то с сотнями тонн раскаленных камней. Этакая яичница с вкраплениями оплавившегося металла, — нервный смешок. Ох и пургу же несет. – В общем, по-тихому с бригадирами договорились не стопориться каждый раз при виде подозрительного пятна, а сходу перемалывать заодно с породой – если конечно  карман с хотя бы сравнительно целыми не вскроется.

Проклятье – на хрена же болтает? Делать ему больше нечего. Совсем мозги от происходящего набекрень сползли.

— Логичное, дальновидное решение, – почтительный кивок. — Яркое свидетельство правильно расставленных приоритетов.

Купец удивленно вскинул брови:

— Неужели? Не скрою: ожидал совсем другой реакции. Например, мощной наполненной возмущением лекции об уважении к мертвым и всего такого.

— Прошу прощения за разбитые надежды, — беглый поклон. В иной ситуации могший быть сочтенным шуточным. – В будущем постараюсь не разочаровать.

— Да не в том смысле – наоборот и вообще…- скопившееся в разуме варево не нашло выхода через рот, а потому пришлось прибегнуть к жестикуляции. Когда же и она провалилась, удалось выдавить лишь. – Ну вы же как бы наша общая духовная голова и так далее – разве не положено проводить всякие ритуалы, а то небесный надзиратель молнией шибанет?

Бли-ин. Отдых. Срочно. Вот отповедь выслушает, покивает – и немедленно в постель, пока еще одну гражданскую войну из-за какого пустяка не начал.

Ферос минуты две буравил собеседника до крайности подозрительным, вроде бы аж ироничным взглядом, после чего сел на первый попавшийся стул и вдохновенным тоном начал:

— Кто-то говорит о великом Часовщике, холодном и бесстрастном творце всего сущего, в совершенной безжалостности Своей построившего мир во всей полноте законов и уложений, дабы чрез испытания вознести творения на вершину — их собственными свершениями и выборами. Другие зовут Его Тюремщиком душ, ибо зорко следит пленитель за беззащитными жертвами, карая за каждый проступок и не считаясь ни с чьим видением направляя мир, куда Ему угодно. Третьи возносят мольбы ПЛАМЕНИ, — сползающий объятия сладкой дрёмы вождь Революционного Совета вздрогнул -размеренное повествование без предупреждения взорвалось истерическим накалом. — Освобождающим чистое серебро избранных от примесей и без остатка сжирающем недостойных,  чтобы в конце времен привнести в мироздание совершенную Справедливость и неизменный, не допускающий и намека на искажение порядок!

Краткий период молчания.

— Я же предпочитаю думать о нем, как о добром и мудром дедушке на облаке, — ни следа принцевых фанатичных интонаций. — Коий конечно заботиться о любимых внуках, но старается делать то незаметно, не докучая непутевым отпрыскам сверх меры и не вызывая у них ощущения поднадзорности – тем не менее, будучи всегда готовым откликнуться и помочь. И ведь прежде ваш покорный слуга ненавидел оный «детский», «наивный», «принижающий величие, сложность и жертвенность божества» образ. Страшно вообразить мои представления в старости.

— Например? – вопреки сугубо приземленной натуре заинтересовался Ставрос.

Лорд вскинул конечности к потолку и патетично провозгласил:

— Всезнающий и Всеблагой Вседержитель, всеобъемлющий вселенную и всё в ней…-театральная пауза – и вкрадчиво. — В образе бабушки. Скупо одетой. С зовущим видом лежащей на будуаре в фривольной позе.

— …! – пораженно ругнулся купец, сплевывая себе под ноги от сотканной сознанием картины. – Тьфу, …!

Вспомнил, с КЕМ разговаривает. Покраснел аки школьник. Начал сердиться.

— Шутка, — улыбка. Слегка не от мира сего. Однако теплая и располагающая – теоретический хозяин положения невольно ответил тем же. – Во всяком случае, надеюсь на это.

Тут уж не удалось сдержать хохоток – последние дни довлевшие над нутром тучи немного развеялись.

— Касательно же непосредственно тел, — кивок на завал, — для тревоги причин нет. Ибо душа и дух, непосредственно сами пони, искра небесного величия – покинула сей грешный мир, оставив позади лишь пустую оболочку. По исполнению возложенной на нее функции ставшей мусором.  Пусть и имеющим некую малую ценность в переработке. 

— Охренеть: откровение за откровением – одно другого хлеще,  – серебряный цокнул языком. – На кой же ляд тогда взялись похоронные ритуалы, бдения, поминки?

— Для умиротворения совести родных и близких – хоть в последний путь проводят, коли уж при жизни не сумели вполне отдать почившим должное. Плюс, далеко не каждая традиция разделяет вышеупомянутые взгляды – увы или к счастью, — передергивание плечами. – Так или иначе, будучи вопреки законам еще и гражданским руководителем четко осознаю: после такой бури надеяться на сохранность достаточного числа вентиляционных каналов неразумно, а грибы воздуха не вырабатывают. Не говоря уже о прочих причинах поспешить с открытием полноценного прохода.

— Встречно предложение, — поспешил ввернуть окончательно проснувшийся делец. – Тайный тоннель, через который сбежал Принц – не покажешь? По крайней мере часть населения бы вывели, да и вообще.

— Нет, — собеседник помрачнел. – Не стоит без крайней нужды усложнять и без того как пить дать висящую на волоске ситуацию. Хотел бы кстати обсудить с вами пару небольших, но важных деталей. В первую очередь – касательно вероятно происходящего наверху в этот самый момент…

-

— Чудесно! Восхитительно! Обворожительно! – проклятый идиот буквально ПРЫГАЕТ вокруг них. ПРИНЦ!

Хоть сквозь землю провались. Тридцать лет ежедневных, ежечасных казней – и то не искупят этого КОСМИЧЕСКОГО позора.

— А теперь положите пожалуйста в уголочек!

Красные до корней волос – то ли также со стыда, то ли от натуги – министры оглянулись на руководителя. Тот быстро кивнул, стараясь не смотреть окружающим  в глаза.

Многотонная туша плавно опустилась на пол пещеры. Уставшие волшебники не сговариваясь единой массой потянулись к неведомым образом уцелевшим спустя столько месяцев войны столам для пикников, спеша раньше прочих занять место на скамьях. Образовавшаяся давка даже порадовала будущего владыку Города – достойный повод спустить скопившееся внутри напряжение и прочистить голову перед следующим актом.

Увы или к счастью, намеченное дисциплинирование предупредил псих – первым обратившись к собравшимся с той же категорически неестественной веселостью:

— От всего сердца благодарю собравшихся за проделанную ими большую работу в качестве жеста доброй воли и залога будущего примирения прошу уважаемых сограждан не отвергнуть сие скромное угощение!

Успевшие за время перехода примелькаться и вызвать немало пересудов короба и тачки взорвались настоящим фонтаном снеди – заодно с посудой, здоровенными флягами для умывания, свечами и прочим инвентарем для выездных обедов. Полотенца и те не забыли. Причем всё чистое, сравнительно свежее и при определенной неприхотливости вполне могло бы сойти для относительно скромной почти-принцевой вечеринки.  Во всяком случае, полгода сидящие на экономном пайке защитники законной власти впечатлились.

Паршивая показуха.

«Измором не возьмете», ага.

Рефел презрительно всхрапнул — только тут заметив обращенные на него многочисленные взоры. К некоторой досаде, в массе просящие.

Все эти горожане – уставшие, голодные, измученные чудовищным стрессом последних дней – терпеливо ждут приказа. ЕГО приказа.

По спине пробежал холодок.

Сколько не готовься и не учись, а Бремя страшно. Вместе с тем – сладко.

Неотъемлемо.

А потому отбросим недостойные правителя импульсы и уделим решению должное количество времени.

-  Не отвергнем, — народ взорвался аплодисментами и в едином порыве потянулся к столовым принадлежностям, а то и прямо ко вкусностям. – Главное – не забывайте оценить поданные вам кушанья на…соответствие общепринятым стандартам.

Чуть не лопнувший от желания предупредить о том же безопасник шумно выдохнул – а пещера расцвела сотнями единовременных проверок на яд. Не подтвердившихся. Славно.

— Приятного аппетита! – провозгласил естественно ничего не понявший безрогий пони. После чего в прыжке развернулся к собеседнику. — Уважаемый брат, позвольте отвести вас в сторонку?

— Эммм…- аж на мгновение поперхнулся тот, будучи захвачен врасплох очередным сверхудачным стечением обстоятельств. Аж не сдержал улыбки. – То есть, разумеется.

В рукав категорически непристойно вцепились – потащив за него вглубь. Аки собачку на поводке или несмышленыша. Лишь великим усилием воли будущий владыка не размазал утратившего всякие берега выродка по стенам, напоследок кивком отослав дернувшихся следом министров – уж с этим-то убогим справится без чьей-либо помощи.

Шли долго – почти половину дракона обогнули — когда первопричина многих бед без предупреждения остановилась, зарылась в свои лохмотья и извлекла на свет толстую книжицу в потертой кожаной обложке, открыв ее на полуисписанной мелким забористым подчерком странице.

Единорог недоуменно поднял бровь.

— Моя сказка, — чуточку извиняющийся и сильно сумасшедший оскал, а также настойчивое тыканье обозначенным предметом в лицо.

Волшебник возвел очи горе и приступил к созданию заклятья – между делом, таки принявшись за чтение.

Вопреки всему, кризис преодолён. Дракон не только побежден, но и жив – увы, скорее всего, ненадолго, бо причиненные страдания чрезмерны. Сколь бы не хотелось мне завершить сию прискорбную эпопею с минимальными потерями для всех сторон, а о помиловании при наличии минимальной вовлеченности масс говорить не приходится.

Очередная вилка: утратить защиту от дианиных собратьев, лишить Спайка едва обретенной матери и вдобавок навлечь гнев прочей чешуйчатой братии – либо попрощаться с идеей подлинно общенародного примирения, поправ при том всякую надежду на справедливое отмщение за погибших.

В любом случае, возблагодарим Всевышнего – первоочередная цель достигнута.

Город жив. И будет жить.

По воле Проникающего.

Значит, в нас еще есть какая-то польза.

Коли же Побеждающий с нами – что нам до этих рогоносцев, перьемозгих, красно-коричневых?

А вот им до нас дело есть: обещанная делегация прибыла. Надутые, разодетые в пух и прах волшебники и расфуфыренные пегасы с пустыми глазами. Министры и Принц – именно те, кто бросил малых и беззащитных на верную смерть. Пришли с официальным поздравлением и желанием начать переговоры. Смешные. Воистину: надежды юношу питают.

Рискну предположить по обрывочным донесениям и состоянию эскорта: с крылатыми произошла размолвка. И года не прошло. Неужели не могли включить совесть ну на денек пораньше? Защитнички. Ну да лучше поздно. Тем хуже для заклинателей – они действительно зашли слишком далеко.

Вопреки всему, никогда не считал и не считаю их врагами и, в сущности, не держу на них зла – хотя бы в силу неспособности понять лежащую за свершенными ими преступлениями логику. Так или иначе, долг очевиден: война должна закончиться и мышки по собственному почину пришли кошке в лапы.

Тем не менее, о милости забывать нельзя – по крайней мере из надежды обрести ее самому.

Как муж по сердцу Его, держа противника на длине острия, отрезал лишь край одежды, так и я даже в столь явно благожелательных, откровенно намекающих обстоятельствах, позволю мерзавцам самим определить свою судьбу.

Продемонстрированное, озвученное в форме извинений и просьбы о прощении за причиненные несправедливости раскаянье – станет стартом переговоров.

Альтернатива веселее и надёжнее. 

Если тот, кто звался моим братом, читает данные строки – значит пришедшие с ним соратники уже валятся в пыль, вместе с порабощенными пегасами. Он проиграл.

Рефел дернулся и поднял взор на монстра.

Тот ответил немигающий взглядом широко раскрытых глаз.

Аккуратно ткнув в последнее предложение.

PS: это бесполезно.

-

— Рискну предположить: вы жаждите объяснений? – глаза прямо-таки светятся довольством и предвкушением.

Аки кот, научившийся незаметно в погреб лазать.

— Ничуть! – почти нехотя соврала Рейнбоу.

Едва ли не танцующий от нетерпеливого желания поведать миру об очередной гениальном плане Принц замер и чуть ли не с испугом воззрился на спутницу.

— Сам подумай, — развила она саркастичное наступление. – Заходит толпа магов с драконом в пещеру – а полчаса спустя их вывозят счастливо посапывающими в путах. Банальщина же. Ничего необычного.

Широкая улыбка. Увы или к счастью, незримая из-за выданной на входе остро пахнущей широкой повязки.

Героическое сопротивление исполненному детской обиды взгляду продолжалось целых три минуты – после чего эквестрийка выдохнула и соизволила поинтересоваться происходящим.

— Очередной рискованный план сработал – лучше, нежели кто-либо мог предсказать, — широкий жест на складируемых в телегу горожан. – Вся верхушка единорогов, за единственным лордовым исключением, обезврежена. Причем с минимумом насилия, без кровопролития и бонусом в виде бесплатной транспортировки дракона!

— Впечатляющее достижение,  — похвалила пегаска, с немалым облегчением отмечая подчеркнутую аккуратность обращения с пленными. – Так понимаю, отравили пищу?

Собеседник недоуменно поднял бровь и тоном оскобленной добродетели отозвался:

— Пардон? Откуда столь примитивные предположения?

— Слышала отчаянный, пусть и не долгий призыв «не есть», -  слегка смущенно пробурчала Даш.

— А, это Рефел, – небрежный кивок в сторону лежащего вдали от прочих тела. – Всегда был прискорбно невнимателен и тороплив в суждениях. И фантазии за годы разлуки также видимо не нажил – иного объяснения сему бредовому, до зубовного скрежета обыденного вывода не вижу. Фи. Порошок в кушаньях, напитках – замечу, исключительно безалкогольных, ибо нефиг — краске, коей буквально перед событием покрыли столы, а также полотенцах и салфетках. Сам по себе абсолютно безвредный и аж применяемый в качестве популярной специи. А потом на сцене зажигают внешне обыденные свечи и БАЦ – духовитая приправа превращается в буквально сногсшибательное снотворное.

— Отмечу: нашими трудами и за наш же счет, – вклинился в диалог Унвер. – Мягко говоря, немалый — один мой шибко впечатлительный родственничек ВСЕМ уши прожжужал. Без шуток: когда уходил вопль наверное еще минут пятнадцать доносился. Чай вовсе столь тяжкого оскорбления казне не пережил и по возвращению хоронить бедолагу придется. Под песни и пляски, вестимо, — он не отказал себе в удовольствии слегка пнуть проносимого мимо толстяка в расфуфыренной мантии. – Не поделишься часом, откуда ТЫ узнал об этой разработке? Неужели же устроители достопамятной экскурсии в недра Цитадели настолько жаждали привлечь тебя на правильную сторону?

— Дал слово никогда не говорить о ней– а потому и сейчас не стану, — Даш четко представила сокрытую повязкой лучезарную улыбку. – Замечу только: источников два. О первом ни слова, а иным обязан своим бесконечным кошмарам — искал способ отвертеться от стимуляторов и прочих вызывающих зависимость препаратов, наткнулся на ваш сонный порошок. С проблемой не помогло, однако на заметку взял.

— А зачем такое сложное-то решение? – поспешила кобылка вернуть беседу в прежнее русло. – В смысле, со столами и прочее?

— У горожан особые отношения с химией, бо проживая в Вечном лесу рано или поздно придется употреблять объекты, смахивающие на содержимое кошмаров – причем на протяжении поколений. Рогоносцы же вдобавок к богатству национальной кухни еще и по профессиональным причинам склонны к толерантности, — хохоток. –  В общем, гарантия стоила затрат.

— Тем паче – из чужого кармана, — второй жеребец хрюкнул.

— Ну-ну, — Рейнбоу на всякий случай поправила повязку. – Они ведь рано или поздно проснуться – и что тогда?

— Разве же ваш покорный слуга когда-либо давал вам повод для скепсиса? – бровь насмешливо выгнулась. – Обитатели одинокой скал посреди леса весьма достойно продумали предстоящую войну. Коллега, будьте любезны продемонстрировать колпачок, — рыжик достал нечто вроде крохотной шапочки или диадемы. — Сия с великим тщанием сотканная из антимагической паутины  с добавление чиха вещица надежно обезопасит нас от представителей «высшей расы» — в рамках подготовленных нескольких сотен экземпляров, — усмешка и непонятное подмигивание Унверу. — Во всяком случае, в теории – совсем недавно один пони заставил меня усомниться в необходимости рога для волшбы.

Пегаска мрачно хмыкнула:

— Допустим – вероломное нападение на стремившуюся к переговорам делегацию действительно продумали. А дальше? Предложите оставшимся в крепости послать следующую партию?

— В точку! – просиял с чего-то надувшийся диверсант. – Хотя на самом деле и поорать со стены сойдет. Вся их верхушка в наших копытах. С пегасами поссорились. Сдача неминуема. Без вариантов.

— Загнали значит в угол, — вздох. Ни к чему хорошему это не приведет. Не может привести. – А потом?

— Сформируем коалиционное правительство – с каким-то странным выражением сказал изгнанник. – Оно, естественно, восстановит институт Лордов. С рядом потенциально обратимых уступок, новым репрезентативным органом, системой сдержек…- он вдруг мигнул и посмотрел поверх ее головы. – Эм, позвольте, кто сигналы подает? План же пришел к успеху?

-

— Гляди-ка, фейерверк, – не замедлил ухватиться за шанс отвлечь товарища от мрачных дум часовой. – Видать празднуют.

— Да. Победу над Драконом, – мрачно кивнул старик. – Которому мы попытались их скормить. О чем никогда не дадут забыть. За каковое великое предательство ответят дети, внуки и правнуки. Из чего произрастет трещина, рано или поздно расколющая самый фундамент нашего общества. Сгоревшая же до тла Родина порастет травой.

Юноша с трудом удержался от возложения копыта на чело:

— Опять ты за своё! Ну правда: кто ж знал, что так с экраном выйдет-то. Ведь объявляли же: заклятье экспериментальное, не обкатанное, растянуть до второй стены не получилось, ошибки случаются…

— Ага, а почитай всех наших перед этим сюда зазвали чисто случайно, – без улыбки ототозвался хандрящий, – и те пегасы, с бунтарем-то во главе, чисто случайно прилетели и сами в тюрьму сели и вообще…-  тирада резко прервалась.

— Дык, перестраховались: самых ценных забрали, однако то ведь не значит…

— Тихо! – прошипел офицер, вскакивая. — Слышал? Хлопок.

Молодой прислушался.

Действительно. Много.

— Завалы, наверное, взрывают…- свист. Очень знакомый.

Первый снаряд упал в паре метров от ворот. Но за ним шли другие…

-

Простите, деды.

Шедшие на гибель, чтобы я стоял здесь.

Глаза подвели меня.

Ядро не долетело.

Истрачено без смысла. Без пользы.

Не выполнив своего предназначения.

Не найдя предначертанного ему кровопийцы.

Наследника заковавших наш род в цепи паразитов.

Внука заживо сдиравшего с вас кожу убийц.

Мерзавца, родившегося с лишним отростком и тем оправдывающего любые преступления против лишенных такового.

Новое творение подземных кузен легло в желоб.

Уйдя затем вглубь прекрасного, несущего свободу и отмщение механизма.

Сигнал заряжающего о готовности.

Поправки наведения.

Удар.

Грохот.

Щит вспух…

…потрескался…

…прорвался!

Слеза покатилась по щеке.

Простите, отцы.

Трудившиеся с ночи до зари, чтобы я не голодал.

Имел одежду, кров, знания и родню.

Любимую, ждущую дома.

Клинки, доспехи и чем стрелять.

Так долго прощал себе пустое ожидание.

Слушался сраженных старостью и соблазненных безумными мечтами.

Сколько бы проклятых тварей перестало бы осквернять собой наш мир, приди смелость свершить правильный поступок раньше.

Сигнал.

Удар.

Грохот.

Надвратная башня взорвалась.

В облаке серой крошки сверкает красная кровь.

Два тела летят вниз.

Края губ поднимаются вверх.

Простите, братья.

Расплющенные под завалами.

Сгоревшие заживо под бомбежками.

Изрезанные на куски при штурме.

Голодные, больные, раздетые, умирающие по всему несчастному Городу.

Сигнал.

Удар.

Грохот.

Перелет.

Здание далеко за стеной обрушилось.

Десятки крохотных даже через оптику фигурок забегали вокруг.

Прости, Отчизна.

Столько лет распинаема.

Что не пришел раньше.

Сидел за спинами «старших» и «мудрых».

Не убил ЕГО.

Паразита.

Мерзавца.

КРОВОПИЙЦУ.

Сковавшего прадедов.

Сдиравшего кожу дедов.

Лишившего Родины отцов.

Топчущегося по братьям.

Не помилующего детей.

Тянущегося отнять всё и взамен дать лишь страдание и смерть.

Так убью же его, чтоб он,

А не я на земле лежал,

Не в моем дому чтобы стон,

А в его по мертвым стоял.

Так хотел он, его вина,

Пусть горит его дом, а не мой,

И пускай не моя жена,

А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не моя,

А его родившая мать,

Не моя, а его семья

Понапрасну пусть будет ждать.

Челюсти сжались до зубовного скрежета.

Сигнал.

Удар.

Грохот.

Стена разлетелась.

Вместе с бежавшими по ней.

Слезы – не то счастья, не то стыда — бегут не переставая, а щеки болят от растянувшей их улыбки.

Так убью же хоть одного!

Так убью же его скорей!

Сколько раз увижу его,

Столько раз его и убью!

-

— Вос-хи-ти-тель-но! – по слогам продекламировал Принц, опуская подзорную трубу. После чего обвел столпившихся вокруг с потерянным видом товарищей безмерно уставшим взглядом и клопнул копытами. – Господа, к моему великому сожалению, вынужден срочно вас покинуть – по меньшей мере, до завтра. Старший по званию – выйдете ко мне.

Собравшиеся недолго попихались, в итоге выставив вперед очевидного робеющего индивида, косолапо отдавшего честь.

— Представление и прочие формальности оставим на потом, — рубанул копытом воздух бывший изгнанник. – Слушайте внимательно: пленные неприкосновенны. Особенно крупные и чешуйчатые – оная громада является вероятно последней вещью, по поводу коей Город единодушен. Ваша задача — обеспечите безопасность ВСЕХ заключенных любыми средствами. Ясно?

Неназвавшийся неразборчиво пробулькал чего-то через маску и ударил себя в грудь, отсалютовав затем солнцу.

— Отлично. Унвер! – призванный чуть ли не подпрыгнул и также сделал шаг вперед. – Проследить, помочь, направить, организовать и вообще. Сверх всего прочего – эквестрийцы. Хотя международного-то раздрая избежать сумеем. Ага?

Рыжий почему-то повторил жест предшествующего горожанина.

— Великолепно! Мисс Рейнбоу Даш! – шевелиться не пришлось. -  Помните: Спайк — главный приоритет. Даю вам  официальное разрешение на общение с Драконом и искреннюю рекомендацию им воспользоваться – ибо никто не знает, сколь неожиданный, — зубовный скрежет, — оборот может принять сия сказка в следующую же минуту. Да и в целом шанс на оправдание ее по суду ничтожен, а потому спешите вдвойне.  Дозволяю также почистить зверю глаза и ноздри, но без фанатизма. Ок?

Пегаска сочла за лучшее не выделяться и воспроизвела  реакцию предшественников.

— Супер, — тяжелейший вздох, под конец перешедший во всхлип. – Так, вы двое, – обозначенная пара копьеносцев вздрогнула и встала по струнке. — За мной. БЕГОМ!

-

— А МНЕ ПЛЕВАТЬ! – орал помощник министра безопасности по караульной службе – наивысший из имеющихся в наличии чинов оного ведомства, с великой неохотой принявший на себя вынужденное командование. – ГДЕ ЩИТ!? НАС СЕЙЧАС РАЗМАЖУТ!

Заместитель руководителя особых исследований по складской части – в прежней жизни бывший всего-навсего доверенным лаборантом – сумел пролепетать лишь:

— Н-но, щ-щит н-на…не-ее…

— БУРКАЛЫ РАЗУЙ! – несчастного надзирателя за пробирками и столешница подтащили к окну. – Еще десяток попаданий — и стена превратится в решето! Почему барьер такой слабый?! ВЫ ВСЕ ЗАСНУЛИ ЧТО ЛИ?!

— Нет! – собрал остатки гордости маг. – Специалистов нет! Больше половины ушло с…

— ТАК ОТЗОВИТЕ ИХ ОБРАТНО! – упавший неподалеку снаряд сотряс здание.

— КАКИМ ОБРАЗОМ? – сквозь грохот прокричал бедолага. – К тому же так и так не успеют.

— Ясно, – постарался успокоиться как ни крути а не зря занимающий сравнительно высокий пост офицер.  – Пегасы? Добавите?

— Снова нет кадров и нужна подготовка, – отозвался из своего угла ни на минуту не отвлекающий от управления имеющимися «добровольцами» старший оператор. – В лучшем случае – сотню и через час.

— Плохо, – исполняющий обязанности ни много ни мало, а всех Лордов разом служака, задумался. Вдруг его осенило. – А волшба, предназначавшаяся для Дракона? Ее использовать можете?

Долгая период тишины, прерываемый лишь звуками падающих ядер.

— Т-теор-рет-тичск-ки — да, – ученый попытался взял себя в копыта. – Наскольк-ко могу суд-идть. Но вед-дь порция не полна. И атмосфера...да и в п-принципе не зн-на-аю…

— Друг, – вынужденный руководитель положил копыто ему на плечо и доверительно посмотрел в глаза. – Пойми: шансов нет. Полчаса — и начнется штурм. Который нам не отбить.

Это помогло – заместитель сглостнул, приосанился и почти деловым тоном заметил:

— Мне не многое известно, однако с коллегами из других отделов есть шанс справиться – благо, всё заранее подготовлено и многократно перепроверено. Вот только не предупредить: эта энергия крови и смерти, от применения коей отказывались до самого края. Оружие последней надежды, априори не стабильное и слабоуправляемое, а уж без профессионалов, — по телу прошла дрожь. – Последствия непредсказуемы. Вы готовы взять ответственность?

— Выбирая между стопроцентным поражением и шансом спасти весь Город? – главный по караулам криво усмехнулся. – Несомненно. Мне нужен щит – любой ценой.

-

ФЕР.

Идиоты.

Ведь все же было схвачено.

Скорее всего, цитадельцы, бо – артиллерия.

Ни вернувшийся Волькен, ни серебряные бы такой обстрел не устроили.

Следовательно, Старейшина.

Срочно. Убедить его.

Хоть мытьем, хоть катанием – вплоть до взятия в заложники.

Один из сопровождающих отстал, споткнувшись и подвернув ногу. Пусть возвращается сам. Не маленький чай. 

Проклятье. Бока болят, а ведь еще бежать и бежать.

Жеребец завернул за угол и привалился к стене – глотнуть из воды, перевести дыхание и обозначить наикратчайший путь к цели. Не пешком, желательно.

Только-только протянул емкость догнавшему сопровождающему — и ситуация в очередной раз непредсказуемо изменилась: барьер над Главной частью, обычно на расстоянии едва заметный, засиял бело-голубым и раздался. Опал. И опять увеличился. Будто глубоко вдыхая и выдыхая.

Причем с каждой итерацией амплитуда нарастала.

Почти же достав до Облачного щит выстрелль осветившей сумерки молнией, рухнувшей в зону отчуждения. Искалеченная, давным-давно прогоревшая и перегоревшая земля взорвалась, взвившись столбом яростного пламени.

За первой последовала вторая, третья, четвертая. Уходившие дальше и дальше из уменьшающегося купола.

Пауза.

Казалось, весь Город затаил дыхание.

Чтобы возопить, когда новое расширение породило целую сеть блистательных стрел густо легших в район зернохранилища. Едва ли не последнему, пощаженному бомбежками. Там скрывались многие.

А затем в ход пошла следующая партия белоснежной погибели.

Фляжка упала на землю.

Следом за ней на колени рухнул Принц, не в силах отвести взора от ставшего явью кошмара.

Спутник, чьим именем он не соизволил поинтересоваться, очнулся первым – принявшись громко, истерически материться.

Неслучившийся же спаситель Родина опустил лицо на копыта и позволил слезам литься.

Бесполезно.

Старик не поможет.

Никто и ничто ТЕПЕРЬ не поможет.

О Казнящий, смилуйся же над нами.

Бессмысленно и беспощадно

Анархия — мать порядка

https://www.youtube.com/watch?v=5NKtERwSPA0

— Нет.

— НО ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО! – взвыл единорог, и не думая вставать с колен. – ВИДИТЕ ЖЕ!

— Вижу, – холодно подтвердил пегас. – Вас смяли. Ответ прежний.

— ПОЧЕМУ? РАДИ ВСЕГО… — нескончаемые вопли начинают действовать на нервы.

Едва заметный жест – и посланцу заткнули рот.

— Ибо происходящее вами в полной мере заслужено, – холодно пояснил Хеилст. – Единороги предали свой Город и земных братьев, да еще обманом заставив НАС принять в этом участие и покрыть себя позором. В ответ же на заявление об официальном отказе пегасов от участия в свершаемом беззаконии вы поработили сотни моих подданных — в нарушение всех договоренностей и всякого вежества. Однако и тогда я сдержал карающую длань, не желая открывать еще один фронт в проклятой войне. Однако и этого вам показалось мало…

Гнев прорвался сквозь непривычную маску безразличия и воин выразил всё, что думает об их ударе по жилым кварталам в теоретически не положенных ему по рангу, но емких и доходчивых выражениях. Дав затем отмашку выкинуть гонца из Облачного. Тот оказал неожиданное успешное сопротивление, вереща женщинах, детях, стариках и прочих «невинных».

Вот только сколько не искривляй вокруг себя пространство, в конце концов любая волшба проигрывает умению и дисциплине. Тем не менее, подобную доблесть, пусть и приложенную не по значению, стоит почтить по крайней мере объяснением.

Знак страже остановиться. Командир подошел вплотную к скрученному бунтарю и с прорезавшейся-таки искренней мукой поинтересовался:

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы мы защитили сидевших за стенами гражданских от гражданских, которые эти стены штурмовали? Или наоборот? А может предлагаешь изрубить и тех и тех – ведь в творящейся внизу каше иначе и не выйдет, – пегас покачал головой. – Честно говоря, собирался помочь безрогим. Пока воочию не засвидетельствовал творимое ими чудовищное отмщение.  А потому решил: небесный народ больше не участвует в грызне бескрылых — даже если весь ваш поганый род сегодня будет истреблен. Убрать.

Несчастного посланника выбросили на скалу и уже там он услышал:

— Впрочем, если кто сумеет добраться, то убежище предоставим.

-

Солдат поднял веки.

Узрев терзавший его кошмар наяву.

Раскуроченная взрывами брусчатка.

Объятые пламенем дома.

Изрубленные тела.

Крики, звон, треск.

Он внизу, не на стене.

В луже крови.

Чужой? Своей?

Солнца нет.

Но от пожаров светло аки днем.

Единорог попытался встать.

Не вышло.

Ноги не слушаются.

Повернулся на бок.

Встретившись взглядом с обернувшейся на шебуршание троицей.

Земные.

Озверевшие лица. Опаленная одежда. Окровавленные ножи.

И боль.

Море боли.

Светящейся в их очах.

Идущей от собственного переломанного тела.

Сверкающей  в с воем причиняемых ими новых ранах.

А потом они без предупреждения исчезли.

Сменившись маской столь ужасающей, что предсмертная апатия не выдержала и уступила место краткому, последнему приступу ужаса.

Смерть улыбнулась.

Именно так, как и должна – со смесью безумной радости и отчаянного горя.

— Гражданин, — произнесли потрескавшиеся губы. – Родина требует последней услуги – готов ли оказать ее?

Отходящий на Суд мигнул, с великим трудов осознавая происходящее – ответив глазами.

— Восхитительно, — его подняли и повернули к размазанному, визжащему и орущему ало-черному пятну. – Поделись же оставшимся в тебе Пламенем!

В остывающие  же конечности легло нечто гладкое, черное и пульсирующее чем-то внеземным – в тело хлынула Сила.

-

Он не успел.

Голова с длинной косой покатилась по камням.

Только за наличие на ней рога.

Солдат хотел бы заплакать.

Взвыть.

Встать на колени перед еще теплым телом, совместить разъединенное, закрыть веки и вознести молитву.

Но у него нет времени.

Опоздавший на считанные мгновения нож влетел в нос державшему.

Надо убивать убийц.

Изуверы отпрыгнули в стороны, а потому второй улетел в пустоту.

Ведь убийцы сами себя не убьют.

— Предатель! – неожиданно быстрый удар балкой выбил весь воздух из груди.

Едва не опрокинул. Отбросил к стене.

— Роголюб! – явно отобранное у местного гарнизона копье воткнулось рядом.

Третий подошел вплотную – зря.

— Твари, — сержант по самый эфес вонзил в него клинок, — сдохните!

Пусть их слишком много.

Сколько-то ему удастся забрать.

А остальными пусть займутся другие.

Вояка сбросил с лезвия булькающее тело и устремился к следующему.

Вдруг путь преградил ослепительный серебряный поток.

Без остатка поглотивший противников.

Разметавший баррикаду в щепку.

Ушедший куда-то далеко вглубь.

А следом подоспел грохот…

-

Под длившимся почти минуту непрекращающемся обстрелом потолок наконец не выдержал и обрушился, надежно отрезав нападавшим путь в больничное крыло.

Этот путь.

Ценой  кафедры измерительного инструмента.

Вист вздохнул, в последний раз с тоской обозрел раскатившиеся эталоны и сосредоточился на более приоритетных задачах:

— ЛИТИ! – возлюбленная аж подпрыгнула от оного рева раненного зубра. – Велел же: бежать!

— Только с тобой, – удар ногой в пол.

Ректор скрипнул зубами, подхватил ее под копыто и потащил за собой:

— Не могу, — пустился с места в галоп. – Там больные.

— Тогда о чем речь? – очаровательная улыбка.

Освещающая собой мир – вопреки окружающим их дыму, треску и крикам уничтожаемого безумной толпой святилища. Рассеявшая сгустившиеся в душе тучи – но лишь на миг.

— Я здесь главный…- из-за угла выскочила парочка озверевших погромщиков.  Две вспыхнувшие в унисон искры – золотая и фиолетовая – и незнакомцы впечатались в стену.

— А я твоя жена, – Летиция проломила позади них пол.

— Вот именно, – Вист начал задыхаться. На споры лучше не тратиться.

Ничего. Уже скоро.

— Куда бежим-то? – поинтересовалась она спустя еще пару минут.

— В палату, — сглатывание. – К крылатым. Буквально…

…один поворот.

За которым собралась целая толпа – опаленная, окровавленная и тем не менее органзиованно выбивающая двери самодельным тараном из нескольких скамеек.

Немедленно развернувшаяся на выскочивших к ним запыхавшихся единорогов.

Немая сцена.

Жеребец дернулся назад.

Кобылка – вперед.

— Ни с места! – звенящий голос дрожит. – Перед вами – исцел! – слегка подкопченная и помятая табличка сверкнула в свете факелов. — Приказываю…

Разбившаяся о голову бутыль не дала казалось бы неделю назад всенародно любимой героине продолжить.

Прилетевшие же следом вилы вонзились в загородившего мечту всей своей жизни педагога.

-

Принц покосился на оставшиеся от правой части куртки дымящиеся и местами горящие фиолетовым лохмотья.

Переглянулся с застывшим напротив незнакомцем – также лишь чудом не превратившемся в головешки.

Тот нервически хихикнул.

Изгнанник молча располосовал ему ногу.

— Лентус! – трясущийся аки лист офицер попытался отдать честь. – Вы ОПЯТЬ чуть-чуть меня не изжарили! Еще пару раз и возможно таки начну чего-то подозревать!

— П-прост-ти-т-те, к-к-каа…- руководитель жестом остановил лицезрящего гибель собственного дома подчиненного:

— Шутка! Орудие смените – отчалил.

Виновник происходящего внимательно всмотрелся в  шевелящуюся  груду тел. Бесцеремонно отпихнул бесполезных земных, с немалым сожалением отвалил почившего крылатого – найдя под ним искомое.

Магесса еще и даже в сознании – несомненно крайне оными фактами недовольно.

Прекрасно: тем жарче получится Пламя.

Ставшие за прошедшие часы торжественными вопрос-ответ.

Подъем, придание правильного, обещающего стать максимально разрушительным положения.

Передача кристалла.

Дрожь. Сладострастный стон. Последние корректировки.

Ослепительный поток. Белый на этот раз.

Гаснет вместе с глазами. Камень забирается.

— Лейтенант? Сил еще хватает? – волшебник замотал головой, отпуская в полной мере безжизненное тело. – Тогда выведите ходячих и найдите мне кого-нибудь менее истощенного.

-

— Это МАГ, — говорящий аж затрясся от ненависти. – Весь Город видел, ЧТО они сделали!

Удовлетворив тем самым нужду в словах, парень вновь попытался обойти неожиданное препятствие.

Будто бы вынырнувший из кошмара полутруп вогнал перед ним в пол топор со следами подсохшей крови – с пугающей легкостью затем вытащив орудие и закинув на плечо.

— Думаешь, она лечила тебя по доброте душевной? Из сострадания? – выкрикнул из столпившейся в проходе толпы прокопченный житель ныне обращенного в прах квартала. – Мы все для них – пустое место. Хуже того – помеха. Кучка гнилья на дороге.

Здоровяк не реагировал. На потертой форме поблескивает большая медаль.

— Ты может и герой, да только нынче собственный народ предаешь, – он вообще слушает? – Проклятые рогоносцы перешли всякую черту: сперва Дракону скормить собирались, а как не вышло – собственной магии не пожалели, лишь бы втоптать нас в пыль.  

Молчание. Видя отсутствие толка, ворвавшиеся потихоньку принялись окружать психа.

— Отойди, солдат, — протолкался вперед офицер серых. — Народ вынес приговор. Справедливость должна свершиться. Таков твой долг.

В ответ – смешок и гулкое:

— А мама всегда говорила мне, якобы девочек обижать нельзя, – быстрый взгляд себе за спину – на сжавшуюся единорожку.– Даже самых глупых. Безблагодатно мол. Поэтому давайте лучше одумайтесь и…

Первый напавший получил богатырский удар в челюсть. Второй умер в прыжке – волшебница раздавила ему сердце массажным заклятием.

-

Вопли и взрывы становились всё ближе – пока наконец и их темница не лишалась входной двери.

Из дымящегося прохода вывалился целый отряд.

С красно-коричневыми повязками.

И прямо-таки заблестевшими от представшей пред ними сцены глазами.

Волькен аж на мгновение позавидовал новоприбывшим.

— Гляньте только, кто у нас здесь! – ни капли не притворная радость. – Крылатые. Целая куча! Какая прелесть!

— Единороги нас заперли! – закричал неведомый идиот из первой клетки. – Освободите! Прошу!

— С превеликим удовольствием! – главарь вторгшихся отвесил шутовской поклон, после чего первым пустил в ход копьё.

Его подчиненные  с гиканьем присоединились к веселью.

Мольбы. Проклятья. Скрежет. Чавканье. Обычная музыка битвы. Звона не хватает.

Ну они же не сражаться сюда пришли, а «пространство освобождать».

В общем, логично.

— Командир, — в плечо вцепились и затрясли, прорвав мрачную меланхолию. – Ваши приказы?

Пегас оторвал лоб от прутьев и повернулся к волею пленителей делящим с ним последнее пристанище бывшим субординатам.

Близко не представляет их имен. Даже о званиях не в курсе – перед входом приказали форму снять.

На лицах ни страха, ни отчаяния, ни более чем заслуженной претензии к столь ярко несправившемуся с ответственностью руководителю. Максимум, опаска. Досада.

И решимость.

Офицер хмыкнул:

— Дело известное: не паниковать и не трусить. Когда же дойдут до нас – вырвать или сломать у мерзавцев оружие, -Драматическая пауза. Не смог отказать себя в удовольствии поглядеть на разгоревшееся в глазах предвкушение. Увы, сколько веревочка не вейся.- А потом — умереть с честью.

Надежда погасла. Сменившись горькой и терпкой готовностью.

— Есть! – громкости и единодушности салюта, к коему присоединились и ближайшие соседи, позавидовал бы любой парад.

Последние путы хандры рассеялись:

-Горжусь вами, – смахнул с щеки сентиментальную снежинку. — Счастлив встреть смерть в такой компании.

Получив же заверения в ответном чувстве, оживший вояка стал сосредоточенно ждать шанса продать жизнь подороже, после длительных уговоров аж согласившись отойти на второй план, дабы дать подчиненным привилегию пасть, обороняя вышестоящего.

Долго ли коротко ли, а очередь дошла и до их комнатушки. При виде самого Верховного Главнокомандующего притомившиеся убивать беспомощных пленников мясники ощутили второе дыхание, за считанные мгновения расправившись с первым защитником и тяжело ранив второго. Тем не менее, им потребовалось целых семь минут, прежде чем Акутус остался один – причем целых копий к тому моменту не осталось.

Естественно, мерзавцам в голову не пришло открыть решетку  и выйти на хотя бы относительно честный бой.

Подчеркнуто же насмешливому расстрелу оказалось не суждено сбыться: гремящий, обдающий жаром алый поток превратил большую часть кровожадной голытьбы в обугленные трупы. Оставшихся же за секунды изрубили на куски, не дав и пикнуть о сдаче.

Замерший в наверное третьей за всю сознательную жизнь молитве полководец зачарованно смотрел на неспешно выпрямившегося Принца. Тот с мукой оглядел почивших обитателей темницы, при обнаружении дышащего знакомца расплывшись в лучащейся искренней радостью и меж тем какой-то неправильной улыбке:

— Здорово, Верховный, – покрытое кровью от острия до пяты копье плавным движением разрезало замок вместе с прутьями. – Из штаба сразу в тюрьму? Неужели совесть замучила?

— Заткнись! – едва ли не фальцетом заорал Волькен. – Не мог раньше прийти?

— Да я вообще сюда случайно забрел! – выбивший дверь пинок. – Маги твои где?

— Понятия не имею! – пегас поднялся в воздух и перелетел через тела. – На втором этаже посмотри.

— С радостью! – широкий оскал начинает пугать. — Займись пока соседями – чай выжил кто. Мне нужны любые силы.

-

Старик не выдержал собственной исполненной гнева и разочарования тирады и рухнул в трон.

Перевел дух.

Оглядел родные, любимые, многие десятилетия знакомые лица.

Взращенные им от рождения…

— Даже сейчас не способен вас винить, — смешок смахивает на всхлип. – Ибо Я сделал вас такими. Не ведающими, что творите. Вернейший из верных – плоть от плоти моей – ослушался, уверовав, будто исполняет мою волю…

Хохоток.

Стон.

Остальные молчат.

Ждут.

— Мы – чудовища, — на глазах выступили слезы. Впервые за неизвестно сколько лет. — Худшие, нежели убийцы наших предков, чья память ныне бесповоротно обесчещена ненавистью пришедших после них.

Общий отец посмотрел в окно – на горящую, истекающую кровью Родину. И воздел посох:

 - Нам нет здесь места. Сыны Цитадели уходят.

Аудитория взорвалась хором возмущенных голосов. Вперед выступил внучатый племянник:

— Бойня – целиком и полностью на совести горожан! В первую очередь – кровопийц! Если бы не молнии, войска бы вошли во Дворец с сугубо необходимыми жертвами и вместо «компромисса», — плевок под ноги, — обрели бы настоящую победу! – одобрительный ропот. — Пусть изначальный план провалился, однако виктория всё еще в пределах досягаемости!

— И именно поэтому вы все собрались тут, аки нашкодившие щенки, надеющиеся отвести карающий ремень активным вилянием хвостами? – удар в пол. – Если вам дорог Дом и Семья = повинуйтесь изреченному слову.

Сын преклонил колени и с ним – еще несколько, но большинство стоит.

— Старейшина, молим тебя, подумай! – взмолилось дитя друга. – Столько нашей крови пролилось и цель почти в копытах…

— Цель!? Что ты знаешь о ней? – возвысил голос старик. – Каждый здесь извращен ненавистью. Моей ненавистью. Присутствующие ныне уйдут, однако ваши внуки уже не будут знать ее – и довершат начатое. Как должно довершить. Создадут новый, лучший мир – для всех.

— Покажи, где до сего дня отходили вправо или влево от преподанного? – в возражении отчетливо звучит злоба. – Неужели скажешь, якобы учение, которое дало Цитадели выжить и возвыситься..

— Да, — рассерженный рявк заставил родных отшатнуться. -  Я был неправ. Во многом. Это хотел услышать? Мы ошиблись. Причем давно. Выбирая же теперь между иллюзорной победой, обещающей похоронить всякую надежду на исход из проклятого круга взаимного уничтожения, и дарующим шанс на подлинный, пусть и отложенный триумф отступления – беру второе. Не сомневаясь и не страшась. Трубите отход.

Побежавших исполнять остановили и оттолкнули к трону.

Непокорные стеной стали у выхода и принялись обмениваться быстрыми тихими вразами.

— Существует ли хотя бы малейшая возможность переубедить тебя? – спросила будто бы сама зала.

— Нет, — седая голова качнулась туда-сюда. — Даже если сие решение последнее в моей жизни.

Вздох.

Кивок.

Охранник у дверей поднял орудие и выстрелил ему в грудь.

-

Очередной ублюдок улетел со ступеней.

Кровь льется из обрубка крыла.

Отлетело лезвие. Пинок – хозяин последовал за ним.

Как и прежде – место на узкой лестнице занял следующий.

Когда же они прилетят?

Отвлекающий, нижний, прямой.

Новый труп.

Удар. Не успеть.

Проклятые пришельцы со своими мортирами.

Но нападавшего это не спасло.

Не так-то легко победить Лорда воздуха.

Даже израненного, отравленного и буквально вытащенного из постели…

Небеса разрезало безобразным, вгрызающимся в мозг скрежет.

Мерзавец напротив пошатнулся и потянулся заткнуть уши.

Получив за ошибку сполна.

Остальные замешкались.

Пегас отпихнул с тела и отступил внутрь.

Захлопнув за собой дверь и завалив комодом.

Благо, всех кого мог,  уже запустил.

Звук меж тем усиливался.

Став же практически непереносимым – собрался в слова:

— Уважаемые сограждане. К вас снова обращается Принца земли. У меня, — нервический хохоток, — приятные новости.

Свежая порция сбивающего с ног шума.

— Война окончена. Мы победили. Обитатели Главной части объявляются пленными и берутся под мою личную защиту. Все способные носить оружие – выходите к дворцовой площади и записывайтесь в ряды…

Наконец-то. Хотя бы он.

Лорд Воздуха облегченно улыбнулся столпившимся вокруг с потерянным видом гражданским – и позволил себе пасть.

-

Прошедшая ночь вряд ли найдет себе конкурента по насыщенности.

Пока разбирал принесенный пикником урожай, цитадельцы и разрозненные отряды серых предприняли штурм Главной части. Идеальный момент: командования со здоровенным шматом войска нет, пегасы ушли. Щит, несмотря на прежде выдержанные месяцы обстрелов, пал часа за полтора – то ли народа не хватило, то ли выменянный у меня «голубой маг» в снаряды подмешали. А может и то и то, плюс море прочих факторов.

Стену заодно с прилегающими постройками уже начали разбивать в крошево, когда рогатые нанесли ответный удар – по разумности стоящий сразу за прямым самоубийством. Примененные ими неведомые чары вышли из-под контроля (во всяком случае, искренне на то надеюсь)  и относительно целая, а потому очень густонаселенная часть Родины превратилась в пепелище. В результате значительная доля политически индифферентного населения присоединилась к веселью.

Первое искалеченное и обожжённое тело встретилось аж в двухстах метрах от стен – взрыв вышел весьма впечатляющим. Также то там, то сям попадались лужицы, оставшиеся после встречи единороговой пули с кем-то очень невезучим. Перед рвом виды были еще интереснее. Причем составленные второй волной – от предшествующей остался разве только пепел. Волшебники дрались отчаянно, но их задавили массой. И у этой массы также имелись чувства.

Ко времени достижения развороченных ворот, основные бои шли аж у пещер и верхних ярусов, каковой факт, увы, не означал наличия вокруг новоприбывшего тишины и безмолвия – оставшиеся без защитников кварталы захлестнули мародеры, насильники и поджигатели. Сотни и тысячи актеров, с упоением игравшие свои отталкивающие роли в творящейся на сцене жуткой трагикомедии. Против же — Принц земли с единственным, так и не представившимся спутником.

Масштабность и зримая неподъемность задачи буквально парализовала свежевведенного участника постановки. Признаюсь: вполне серьезно собирался развернуться и позволить массам до дня выпить столь старательно наполнявшуюся ими же чашу гнева, дабы вернуться по оседанию пыли.

Внезапно донесся смех. Такой счастливый. Настолько неуместный. Несколько «граждан» развлекались, гурьбой знакомя лежащего в луже крови единорога со своими ножами и дубинками. Сам не понял, как представил им копьё – без раздумий о последствиях. У жертвы сломан позвоночник и множество ран. Стопроцентный не жилец. Но в нем тлело Пламя. Жажда сделать Городу пусть небольшую, а услугу, прежде отхода. Я предоставил подобный шанс – выдав почившему драконий камень и посредством сопровождавшего направив исторгшийся поток энергии в гущу битвы.

Не знаю, сколько времени длился данный алгоритм. Рубка, вопрос-ответ, последний привет от умирающих, благодарности от спасенных, кровь, трупы, вопли, мольбы. Везде кто-то сражался, мучил, грабил. Неожиданно нарвался на Лентуса, чуть не распластав. Бедолага перетрусил настолько, что не смог соткать коронное звуковое заклятье. Будто первый его бой. Потаскав немного в качестве подставки для орудий, отослал организовывать эвакуацию.

Потом еще куча бессвязных образов: от очередной разбросанный зарубы до почему-то врезавшейся в память лепешки, оставшейся от на моих глазах упавшего с небес неизвестного – вероятно, стрелка тех самых смертоносных установок. Вроде бы некогда бравший у «исцела» автограф юноша, с зачарованным ужасом глядящий на собственное расползающееся после встречи с магическим лезвием тело. Верховный, с поразительно одухотворенным лицом стоящий посреди кучи казненных прямо в камере крылатых.

В итоге удалось откопать рогоносца с достаточной крепостью духа и образованием для  усиления моей речи – с предварительным искажением заклинания камнем. По крайней мере, прислушались все, кто сохранил после сего представления слух. Объявил о конце войны, сборе общей армии, Ассамблее, трауре, свободе, равенстве, братстве и немедленном прекращении кровопролития.

В ретроспективе, зря сказал: «не подчинившиеся – умрут». Ну, зато от чистого сердца.

Предположительно кровавейшее столкновение конфликта завершилось.

Революция, дэ-факто, свершилась.

Пегасы официально самоустранились и даже разрушили «дорогу в небеса». Разберусь с ними позже. Сейчас главное – спасти по возможности больше и восстановить по крайней мере видимость порядка.

Половина Главной части разрушена, единорогов нашлось хорошо если треть от предполагаемого количества. Надеюсь, остальные эн масс просто сбежали или попрятались. Близ пал – старик до конца защищал местный лазарет. По словам принесших весть, вокруг валялось за сотню трупов, а на герое живого места не нашлось. Впрочем, иного конца от Лорда воздуха ожидать и не стоило. Мирак захвачен – до сих пор не очнулся.

Некогда считавшиеся жемчужиной Отчизны кварталы кишат «несознательными элементами». Пожарные команды рискуют перейти в разряд мифов. Ни цитадельцы, ни крылатые, ни даже серые не спешат выполнять мои приказы. Несчастные же чародеи продолжают погибать, пусть и в меньших количествах. Прелестно.

Слава Проклинающему-до-десятого-колена — «боевой пыл» пока действует. К сожалению, рано или поздно он прекратит. Пишущему сие придется произошедшее не только осознать, но и прочувствовать. А затем заставить себя заснуть. Предрекаю грядущий провал.

Забавно: вчера на совести неслучившегося картографа числились в худшем случае несколько случайно задетых осколками солдат. Да и то вряд ли. Сегодня в крови практически купаюсь, причем в том числе невинной: от использованных в качестве однозарядных пушек волшебников, многие из которых наверняка могли выжить – до без различения испепеленных защитников собственных семей и домов.

А разницы не чувствую.

Это ужасно.

-

— Прибыли. Наконец-то, — земной закрыл и убрал в карман пухлую книжицу. – Не могу не отметить наведенный марафет – несмотря на подчеркнутую неотложность вызова.

Волькен  мрачно зыркнул на него исподлобья, однако от просившегося на язык заявления о собственной очевидной несхожести с собачкой воздержался.  Бесперспективный комментарий. Вместо того объяснившись:

— Предпочел потратить лишние полчаса, дабы не приходить на рекрутирование в тюремных обносках. Впечатление не то оставят. 

Кивок:

— Резонно. Готовы?

Пожатие плечами – сочтенное за «да». Принц дал отмашку стражу и первым зашел внутрь:

— Итак, гордецы, — слово произнесено с нескрываемым презрением. – Со мной прибыл гражданин Акутус, бывший капитан Небесной Гвардии и бывший же Верховный Главнокомандующий повстанцев. Любой желающий принять участие в спасении нашей страдающей Отчизны должен перейти к нему в подчинение. Либо продолжить бессмысленно просиживать штаны за решеткой. О безвозмездном освобождении речи не идет. Выбор за вами.

Не говоря более ни слова, последний хотя бы отчасти легитимный правитель развернулся и вышел. Закрыв за собой тяжелую дверь.

Новопреставленный остался наедине с несколькими сотнями пегасов, плотно набитыми в складские ячейки для крупногабаритных грузов.

Командир оглядел потенциальных субординатов – избитых, искалеченных, озлобленных и не успевших отойти от рогатого контроля – после чего цапнул с пола соломинку и стал ждать, небрежно облокотившись о близлежащий стол.

Прерывавшееся лишь стоном и кашлями отчаяние продлилось минут десять. Пока некто в офицерских лохмотьях не осведомился:

— Насколько же низко надо пасть, чтобы согласиться служить им после случившегося? У тебя нет чести? Или не видел зверств, творимых твоими бескрылыми дружками?

Полководец выпрямился, выбросил изжеванный стебелек и начал:

— Видел и сверх того – единственный из десятков деливших со мной темницу собратьев пережил общение с ними. Остальных изрубили прямо в камерах. Безоружными и беззащитными. Вот только вся эта кровь на совести пришельцев. Принц же земли, от служения кое вы столь опрометчиво отказались, спас и меня и вас.

— Ага, «спас», — кавычки кончиками крыльев. – Аж в тюрьму запрятал – настолько беспокоится. Даже если буквального приказа устроить бойню никто не отдавал, ответственность так и так на нём — следовало лучше контролировать свое отрепье.

Волькен прикрыл веки:

— Он не виновен – его вообще в известность не ставили…

— Ага, будто мы не слышали недавней речи, – кивок на высокое окошко. – «Революция свершилась», «победа за нами», «слава на века» и прочие восхваления себя любимого с успешным превращением родного Города в пепелище.

— Хорошая мина при плохой игре, не более того – надо же как-то успокоить массы, поставить…- проклятье, ну что за оправдания? – Вам всё уже объяснили, причем небось неоднократно. Я скажу проще: фанатики с обеих сторон схлестнулись и устроили кровавое месиво из всех, попавшихся на пути. И никто, кроме вышедшего от нас парня не собирается разгребать образовавшуюся в результате зловонную кучу бед. У кого в голове наскребается хоть ложка мозга – за мной, делать дело. Прочие – сидят и ждут Второго Пришествия, пока за окном гибнут пони, которых ВСЕ присутствующие некогда клялись защищать. Точка.

Крылатый дернул за рычаг, убирая хлипкую решетку, и достал блокнот.

— Выходим по одному, представляемся, отчитываемся по ранениям…

-

Принц возвел очи горе и спокойно произнес:

— Для поддержания духа партнерства и благорастворения воздухов, повторю: о казни пленных речи не идет и идти не может.

Представитель цитадельцев с сомнительными полномочиями отозвался в тон:

— Ну а я еще раз официально заявляю: если попытаетесь передать будущему противнику дополнительные войска, то ни о каком сотрудничестве…

Бывший изгнанник заметил появившегося в поле зрения черного пегаса и прервал собеседника жестом:

— Простите, кажется, идут новые факты. Минуту, – подошедший Волькен аккуратно отведен за угол. – Ну как?

— Как-как? – передразнил вояка. – Хреново. Кое-кто сыграл на отлично: даже заключенные в курсе, что именно твой заговор обеспечил отсутствие половины местных шишек во время штурма – естественно, с целью захватить власть в Городе. Поздравляю. Резню кстати опять же ты устроил.

Переварив и отбросив за ненадобностью полученные сведения, неслучившийся картограф спросил в лоб:

— Сколько в итоге согласилось?

— Боеспособных – меньше сотни, – презрительный плевок. – Остальные придурки предпочитают сидеть и ждать «законной власти», — мощный поток брани.

«Великий заговорщик» кивнул, поблагодарил невольного соратника за службу, отправив затем обустраивать и рассылать вверенные силы. После чего обрисовал сложившуюся ситуацию красно-коричневому – без лишних деталей, разумеется. В процессе уверив в собственной лояльности идеалам Революции и готовности сражаться до конца. Тот конечно же не поверил, но ерепениться не стал, отчалив и позволив заняться прочими посетителями.

Первый из которых оказался неожиданно приятным:

— Ваше высочество? – ни много ни мало, а поклон.

На опознание понадобилось некоторое время:

— Сержант? Пардон, под повязками сразу не узнал, садитесь, пожалуйста – чем могу...

— При всём почтении – некогда мне тут рассиживаться, — ветеран легонько ударил себя в грудь. – Жду команды!

Плотно сидящий на стимуляторах наркоман стушевался и пару минут недоуменно разглядывал, мягко говоря, не вполне целого собеседника:

— Эээээм…не хочу показаться чрезмерно…состояние вашего здоровья…политическая обстановка…

— Я на ногах и готов служить Городу – то есть вам, — озорное подмигивание незабинтованным глазом. – Голову ставлю: редкое нынче сочетание. Плюс, пользуюсь пусть скромным, но авторитетом и умею организовывать небольшие кучки народа – в основном, крича на них. Принимаете кандидатуру?

Принц на всякий случай ущипнул себя. Боли, естественно, не наблюдалось – «боевой пыл» же – вопреки сему, решив-таки поверить в действительность происходящего. Конечности заелозили по столу в поисках наиболее срочного задания, а губы зачем-то забормотали:

— Поверьте: в любых других обстоятельствах отправил бы на лечение. Вот только там сейчас умирают пони – а послать к ним уже совершенно некого…

 Солдат терпеливо слушал и по-доброму улыбался обезображенным лицом – так что бывший изгнанник в какой-то момент стал отвечать ему тем же.

-…в общем, простите, ситуация не терпит отлагательств, — пришедшая в голову удачная мысль прервала позорную и бессмысленную тираду. – Позвольте также выдать вам офицерский патент. Видит Единый, заслужили.

— Эт точно, – он взял протянутый лист с инструкциями.  – Завтра, если доживу. А пока позвольте выскажу просьбу.

— Разумеется, — всплескивание копытами. – Слушаю.

— В приемной, — кивок назад. – Сидел рогоносец, заявлявший, якобы намерен оказать спасителю Родину медицинскую помощь. Пока ждали, аж дополнительно меня подлатал. Не могли бы впустить его без очереди? А то право слово, обидно будет потерять последнего нормального Принца, — торжественный салют и чеканный разворот.

— Да благословит вас Создатель, – совершил вконец засмущавшийся жеребец знаменье в спину уходящему.

— Вам того же, — патриот скрылся за дверью – немедленно пригласив вместо себя некую «волшебность».

Быстрый просчет вариантов позволил с идеальной точностью предсказать вошедшего следом.

— Лентус, — вежливый кивок.

— Ваше высочество, — полноценное, выверенное воинское приветствие и демонстрация пухленького чемоданчика с алым крестом. – Разрешите приступить?

Бывший изгнанник взвесил  мелькнувшую в проеме внушительную очередь страждущих и собственное с трудом поддающееся оценке состояние. Предпочтя не рисковать:

— Извольте. Ограничившись значимыми и потенциально опасными повреждениями – без косметики и обезболивания.

Пока новоприбывший раскладывал вероятно позаимствованный у кого-то весьма обеспеченного инструментарий, внезапный правитель расстегнул и стянул с себя куртку. С трудом – спасибо немалому количеству запекшейся крови. Рубашку же вовсе пришлось отдирать кусками. Жаль помыться негде – впрочем, и без очистки увиденное заставило врача присвистнуть и вслух восславить достижения отечественной фармакологии.

— Боюсь показаться невежливым, но тем не менее скажу: вчерашняя...нехарактерно низкая для вас эффективность меня беспокоит, — уже лежа на столе под ножами и иглами, решился Принц проявить минимальное участие в судьбе надежного товарища. – Говорю без упрека или осуждения, отлично понимая и разделяя ужас от лицезрения текущей по родным улицам крови…

— Подобного больше не повториться, — стук себя в грудь. – Слово офицера, — заминка. – Не пытаясь оправдаться: к обозначенным видам – пусть и менее масштабным – успел привыкнуть. Не они лежали в основании сего прискорбного фиаско.

— Неужели? Что же тогда? Хотя ладно, можете не отвечать, -  копыто протянулось к стопке спешно набросанных «наисрочнейших дел». – Нам нужен командир для внешнего периметра – проследить за восстановлением по меньшей мере номинальной границы. Проблем с лихвой хватает и без внешних факторов а-ля нашествие чудищ или массовое бегство с остатками припасов. Предлагаю данный сложный и ответственный, однако же гарантированно более щадящий для психики пост вам – с соответствующим повышением, разумеется.

— Не смею принять сию честь – пусть и безмерно благодаря за беспокойство, — вдох-выдох. – А также прошу дозволения признаться в истинных причинах продемонстрированной некомпетентности, — вопреки традиции, дожидаться отзыва единорог не стал, выпалив. – Стрелял целенаправленно в капитана.

Скальпель вонзился в спину с новой незамеченной за предыдущими вхождениями зловещностью.

— А-га, — протянул дернувшийся, а после вновь расслабившийся пациент. – Промазав с полдюжины раз. Вопросов стало больше. Первый думаю очевиден.

— Всё-таки вы  виноваты в случившейся бойне, — извиняющийся тон бесценен. – Если бы не афера с драконом и пикником  — Главную бы не взяли. Тысячи моих сородичей выжили. Не разлилось бы площадям красное море. И занимаемое вами положение никак не могло бы соперничать с теперешним. Волей-неволей закрадывается определенного рода подозрения.

Пауза.

— Если прямо сейчас перережете преступнику глотку – скажу спасибо, — откровенность на откровенность. -  Ментально, естественно. Уж слишком титанической выглядит требующая решения задача.

— Но ведь я принимал во всём деятельное участие – в полной мере осознавая лежащую под действиями логику. Предполагаемую, во всяком случае, — не поспешил порадовать командира Лентус. – И факторов на самом деле великое множество. Причем в большинстве – очевидно порожденных вопреки вашей воле. То есть, какая же каша. Кошмар. Безумство. Только прицеливался – тут же приходила на ум свежая грань происходящего сумасшествия, кою опять же надо приладить в заподозренный заговор.  Наконец, убью – и? Куда затем? К кому? Лорда из Нижней еще откопать надо – если вообще уцелел. Магии же чай вовсе не проснется. Да коли и очнется – легитимность-то тю-тю. Фееее-ер.

Хриплый всхлип.

— Даю слово: никаких злонамеренных замыслов не имел и не воплощал, — проникновенно произнес лежащий под ножом. – Всегда стремился к лучшему, добрейшему, наименее кровавому варианту. За приведший ко вчерашнему бесчестный обман себя проклинаю – тем не менее, принимая ответственность и готовясь разгребать. В случае изъявления желания продолжить сотрудничество – измены не вменю. Заранее благодарю за откровенность – и демонстрацию хоть какого-то морального компаса.

— Спасибо. От души и сердца, — громкое высмаркивание. – Верю. Полная дурость – а верю. И тиранию не учините и благополучие вернете и в принципе лучший из поней. Счастлив и горд служить под началом.

— Взаимно, — потихоньку кончающийся «пыл» позволил выглянуть наружу тени чувств. Он аккуратно извернулся, дабы увидеть лицо собеседника, и задорно ухмыльнулся. – Заканчивайте там поскорее – в вас нуждаются очень и очень многие.

— Диктатору нужна помощь не меньше, чем другим пациентам – с проглянувшей сквозь катящиеся по щекам слезы улыбкой отозвался рогоносец. – К тому же, мы ведь в Главной части – здесь до сих пор полно моих сородичей.

— Ага, вот только очень немногие из них горят желанием помочь кому-либо из земных, — передергивание плечами. — Во всяком случае — добровольно…

-

Опоздавшие к большому грабежу горожане с тоской оглядели просторное помещение.

Как и все предыдущие, пустое. Куски ткани и рассыпанное по полу зерно на пару горстей не в счет.

— Это безнадежно, — всякому слышно: едва сдерживает слезы. – Идём уже к выходу: всё вынесли до нас.

— А кушать ты собираешься? – зло поинтересовался спутник. – Дома-то – ни крошки.

— Да найдем чего-нибудь, – голос стал умоляющим. – Жутко мне. Пойдем, а?

— Ладно, — смилостивился брат. — Дай только последний посмотрим – вдруг повезет.

Исследователи выставили вперед лампу и принялись осторожно спускаться по скользким ступеням в глубины еще позавчера хранившего тонны запасов хранилища.

Температура, казалось, понижается с каждым шагом.

Новый этаж. Новый коридор. Новые высокие двери.

Закрытые.

В сердце зажглась почти потухшая надежда.

Первый же склад оказался незапертым.

Темные залы и переходы огласил детский смех:

— Э-ге-гей! Ур-ра! А говорила-то! – дружеский подзатыльник сестрице. — Еда! Доверху! Хватайся!

Та послушно цапнула край ближайшего к ней мешка и по сигналу потянула. Поднять удалось с великим трудом и невысоко – про донести и речи не идет.

Хорошо, не будем жадничать: паренек достал из-за пояса настоящий армейский нож – неделей ранее найденный на настоящем же поле боя – и разрезал неподатливый материал. Наружу ничего не высыпалось. Пришлось лезть внутрь, причем работая на ощупь – горелку на радостях оставили у входа.

Получалась какая-то ерунда:

— Шкуры что ли тут хранят? – вслух поделился с миром догадкой юноша, снова доставая лезвие.

— Сейчас посвечу! – наконец догадалась девочка, в четыре прыжка обернувшись туда и обратно.

Как раз когда удалось более-менее вытряхнуть содержимое наружу.

Долгая пауза.

Не менее долгий крик и топот наперегонки устремившихся наружу подростков, не останавливавшихся до самых ворот:

— Да кто придумал-то такое, — громкое возмущение, призванное скрыть собственную постыдную дрожь. – Хранить в кладовке ТРУПЫ. Их же там тыщи! Кому оно…

— А-а ес-сли, – вдруг начала заикаться спутница. – Он-ни дд-для…

— Не-не-не, – ее поспешно обняли и встряхнули. – Никто никого есть не собирается, просто, наверное, места нету – не на солнце же им лежать.

Довод успокоил кобылку, каковой факт не мог скрыть главного: поход окончился полным пшыком – ни кусочка пищи не нашли. Домой возвращаться придётся несолоно хлебавши. Брат схватился за голову, зарычал и с размаху ударил по близлежащей горе трухлявого дерева. Та, к немалому удовлетворению покушавшегося, рухнула.

Внезапно раздался стон.

Парень немедленно отпрыгнул и обнажил клинок – а вот девочка с не меньшей прыткостью дернулась вперед, в мгновение ока обнаружив под рухлядью…

— Ба! Да это же рогатый! В отключке! – нож отправился обратно за пояс, а  владелец присоединился к разбору рухляди. – Откуда? Чего тут делает? А, какая разница, — карманы отрытого незнакомца подверглись тщательнейшему исследованию. – Бли-ин! Пусто. Пара побрякушек, — демонстрация не то сломанных, не то по плану корявых зелено-черных диковинок, так или иначе отправившихся в рюкзак. – Обидно. Пошли.

Путь преградили:

— Н-но мы же не можем его бросить?

— А почему нет? – красноречивое, втайне от всех долгие недели практикуемое перед зеркалом пожатие плечами. – Это ведь маги нас палили. И Дракону отдали. Пусть спасибо скажет, что не прирезали.

— Он ранен! – удар в пол. – И откуда взял, будто именно он в чем-то виноват? Единороги тоже Принцу помогали.

— Ага, то-то так их отблагодарил,– опять же выверенное до совершенства взрослое хмыканье. – Двигайся давай.

— Коли так хочешь — иди, а я остаюсь…

-

— В итоге, у нас два варианта: либо ты спокойно разворачиваешься и уходишь исправлять кривду в буквально ЛЮБОЕ другое место нашего истекающего кровью города, либо начинается очередная бессмысленная резня с легкопредсказуемым победителем, — красноречивый кивок на засевших на втором этаже стрелков с цитадельским оружием.

— Неужели же третий вариант, – великосветский тон и максимально растянутые слова, — воспоминание о собственной недавней законопослушности с последующим отказом от противоправных действий или по крайней мере переносом их также практически куда угодно еще – вовсе не достоин рассмотрения?

— Нет, ибо «где угодно еще» никто не гарантирует во-первых наличия достаточного числа ценностей, а во-вторых отсутствия конкурентов – или другой группы внезапно вылезших из ниоткуда дружинников, — оппонент отер пот с лица и проникновенно произнес. – Пойми же, меднолобый: если барахло не заберем мы, то это сделает кто-нибудь другой, а то и вообще сгорит нафиг. Считай нас разновидностью пожарной команды. Даю слово: никого не тронем, а то чай и спасем в процессе разбора, бо не душегубы же…

С крыши посыпалась черепица.

Один из довершавших окружение банды солдат поскользнулся.

Ситуация резко накалилась.

— А-га, — протянул мародер, медленно поворачиваясь обратно к собеседнику и вымученно улыбаясь. – Мог догадаться хотя бы выспренности. Рушил, будто тебе приближенность к высокомордообразному телу в голову ударила. Ойййй…- протяжный стон. — Ну серьезно: тысячу лет ведь друг друга знаем, из одного котла хлебали и общим плащом накрывались. Пройди, блин, кварталом дальше!

Вопреки всему, мольба тронула сердце былого товарища – заодно с ранее данным объяснением и потихоньку бродившими внутри расчетами:

— Хорошо, – знак подчиненным расслабится. – А ты на самом деле потушишь чего осталось тлеть в блоке, выведешь всех живых, трупы на дорогу выложишь, а еду и медикаменты – сдашь. Рыжье и побрякушки – забирай. Предлагаю исключительно по причине давнего знакомства. Согласен?

— А то! – коллективный облегченный выдох. – За работу!

Сержант помахал своим и, пока те спускаются, решил немного побеседовать с двинувшимся к нему бывшим коллегой.

— Мощная драчка тут вышла, а? – риторический вопрос сопроводился протянутой флягой.

— Глаза б мои ее не видели, – чистосердечно признался забинтованный вояка с благодарным кивком принимая подношение. – Заодно с рогатыми, крылатыми, сумасшедшими, негодями и вообще всеми! Кто бы знал, насколько вся эта галиматья достала!

— Так почему бы не дезертировать? – намекающее движение бровями. – Пусть уроды сами свои проблемы решают!

— «Свои», – кавычки копытами. – Если бы. Наши проблемы, наши.  Родина рассыпается аки песчаный замок, — глоток. Теплый ягодный морс. Какая прелесть. – Как никогда нуждаясь в помощи верных сынов.

— Облизнется, — суровое рассекание воздуха копытом. – Досыта наелся привилегией умирать за чужие интересы. Собираю с парнями золотой запас – и на плот. Куда-нибудь река да вывезет…

— А дальше? – мрачно прервал предателя лоялист, возвращая емкость. — До конца жизни на чужбине побираться?

— Коли единственная альтернатива – опять костьми ложиться за разных только о себе думающих подонков, то не вижу в том ничего плохого, — выразительное пожатие плечами.

— А Принц? – в лоб поинтересовался солдат.

— Отличный парень, – кривая ухмылка. – Всего-навсего пару десятков тысяч под нож подставил, дабы собственный зад в трон уместить. Такого правителя Город и заслуживает – и именно потому предпочту свалить. До массовых экзекуций и рубки голов детям. Приглашаю с нами.

Сержант не без сомнений отвел протянутую конечность и предпринял заведомо практически безнадежную попытку донести до собеседника истинное положение дел:

— Да не виноват он…

-

— Точно не спит? – опасливо прислушиваясь, шепотом переспросил гонец. – Гарантируешь?

— Бесперебойные вскрики, бурчание и кашель последние часа три, – раздраженно рыкнул караульный. – Плюс, сам же утверждаешь, будто он лично тебя и послал, а значит ждет. Стучи уже.

Вопрошавший немного помялся, безмолвно призвал на подмогу высшие силы и таки последовал рекомендации.

— Да? – хрипло донеслось изнутри.

— Вести из Университета! – выдохнул посланец.

Через пару минут дверь открылась и на пороге появился Принц земли – в окровавленных повязках и наспех наброшенной куртке. Глаза покраснели и по маске идет множество дорожек от слез.

Страшное зрелище:

— Слушаю.

Пегас вздрогнул и встал по струнке:

— Вист Унлехрер, исполняющий обязанности ректора, убит во время беспорядков – вместе с супругой-исцелом.

Долгая пауза.

Наконец земной с горечью отозвался:

— Принято. Сам госпиталь?  

— Здание отбито у…- краткая заминка для подбора наиболее корректного обозначения, — восставших. Руководство принял на себя некто Гро Стейник вместе с одной из волонтеров. Запросили ряд предметов, сверх же всего прочего – срочно прислать охрану.

— Ясно. Подождите здесь, – диктатор взял список и ушел вглубь помещения, вскоре вернувшись  с двумя бумагами. – Первая гражданину Акутусу, прежде известному как Верховный Главнокомандующий – не в курсе нынешнего титула. Вторую отдайте командиру выделенного им отряда – для последующей передаче лично новому заведующему. Затем вернитесь на пост и ожидайте указаний.

— Есть! – гонец облегченно отсалютовал и немедленно отчалил исполнять.

-

— И ЭТО ВСЁ? – только-только закрыв двери за новоприбывшими, заорала исполняющая обязанности главврача. – Пять десятков тупых солдафонов – это всё что прислал твой хваленый Принц? А где еда? Материалы? Гробовщики наконец!? У меня крылатое отделение доверху свежими трупами завалено и в остальных оного добра тоже …

— Помолчи, – пони с искалеченным лицом осторожно приложил копыто к ее губам. – Ситуация, к сожалению, не располагает к щедрости. Пишет, якобы весь Город катится в Бездну, однако Главная уже там и сейчас перебрасывать оттуда даже каплю ресурсов стало бы преступлением, — кивок на пролом в стене. – Имеющиеся виды не оставляют пространства для сомнений.

Она посмотрела на по сию пору тянущиеся к небесам столбы жирного черного дыма – и тотчас отвела взгляд.

— Стоит сказать спасибо за уже выделенный контингент – вполне вероятно, этот дар будет стоить жизни десятков, а то и сотен неспасенных горожан. Рассчитывать на большее смысла нет. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра – даже если свежее правительство не навернется в ближайшее же время, у них стопроцентно найдется преизрядное число в большей степени нуждающихся просителей. В конце концов, — половинчатая улыбка, – у нас есть единороги.

— Действительно, значимый фактор. И в целом рассуждение логичное, – собеседница огорченно выдохнула – Хорошо. Будем справляться. Куда деваться.

Волшебница обессиленно рухнула в ближайшее кресло и потерла ноющие от вездесущей гари и недостатка сна глаза. В разуме стали распускаться планы по перераспределению персонала, расписанию неотложных операций, организации рытья братской могилы ходячими пациентами…

Позже.

Хотя бы полчасика отдыха.

Иначе потом просто упадет и не проснется.

Или того хлеще – прирежет кого случайно.

Жаль спать нельзя.

С другой стороны – когда еще представится шанс перестать откладывать дело в долгий ящик.

-  Кстати, — начала она давно назревший диалог издалека. — Так и не рассказал, откуда Принца знаешь.

— В числе прочих пробивался в будущие элиты — там и познакомились, – не без нотки гордости отозвался также присевший земной пони. – Продержался почти до финала.

— Неужели? Получается, на голову образованней меня, – магесса усмехнулась и, не желая более вихлять, бросилась головой в прорубь. – Тем паче не могу не сказать: прости. За обращение. Не имела ни права, ни повода. Мне на самом деле очень стыдно.

— Прощаю, — степенный кивок, за коим последовал смачный зевок. – И призываю особо себя не корить – в итоге долг же выполнила.

-

Заснуть не вышло – кошмары. Кто бы мог подумать. Казалось бы, мог бы уже привыкнуть. Тем паче учитывая немаленькую вероятность лицезреть их всю оставшуюся жизнь. Милостью Пламени, недолгую.

Не важно. Стимуляторы пока держат меня на ногах. На крайний случай, зависимость снимается тремя днями волшебной терапии. Обычно. Не суть. Я нужен Городу.

Тем не менее, охолонуться стоит – а то и до передозировки недалеко. Да и запасы не бесконечны.

Удалось наспех распределить с цитадельцами зоны ответственности – не столько оккупации ради, сколько для минимального упорядочивания борьбы с пожарами и мародерами. Субординатов не хватает ни на что – спасибо крайнему проявлению ораторского мастерства. Единственной речью ополчить против себя одновременно всех – это надо уметь. Даже земных сторонников приходится набирать едва ли не индивидуально и без малейшего различения. Зуб даю: по меньшей мере, треть уже дезертировала и половина оставшихся напряженно о том размышляет. О крылатых же с рогатыми вовсе говорить не хочется.

И ведь оно становится только хуже.

Вист почил. Вместе с Летицией. Недолго же продлилась их святая матримония.

Вечная память.

Буквально час назад новый удар: зернохранилище разграблено в пух и прах. Аж на трупы покуситься не постеснялись. И без того скудные запасы Правительства постигла схожая судьба. Нижнюю пока не откопали, когда выйдет – неизвестно. Да и мало ли, что там могло произойти. Для большинства голод начнется завтра. Конкретно тут пайков максимум на пару недель – при пессимистичном прогнозе численности армии. Не принимая во внимания детей, беженцев и раненых.

Лекарств кот наплакал.

Коммуникации приказали долго жить.

Почти весь жилой фонд в той или иной степени разрушен.

Отвратное положение, требующее жертв, компромиссов и неортодоксальных решений.

Сверх же всего прочего беспокоит отсутствие подлинной власти, готовой взять и – главное — способной удержать условный трон. Мы можем пыжиться сколько угодно, но по самым наглым подсчетам «нас» — т.е. тех, кто так или иначе находится под контролем и сотрудничает – тысячи три. Серые рассыпались на десятки отдельных банд, крупнейшие из которых наберут хорошо если сотен этак девять. Про серебряных сведений нет ни у кого. Пегасы ушли. Единороги сокрушены. Остались жители Цитадели – методом исключения записываемые победителями. Скорей бы уже воспользовались плодами своего триумфа и официально короновались – готов продаться со всеми потрохами, лишь бы предотвратить окончательное сползание в анархию.

До той же поры придется вертеться.

Жеребец поставил точку, спрятал очередной дневник в нагрудный карман и, дождавшись пока единственный в данный момент работающий поезд притормозит перед поворотом, спрыгнул на брусчатку. Оставшийся путь прошел в раздражающих неопределенностью факторов раздумьях о целесообразности решения не тратить ресурсы на персональную охрану – в конце концов, в случае его гибели жертв вероятнее всего случиться на порядок больше, нежели теоретически мог бы спасти пусть и десяток солдат.

— Командир! – только Лентус способен настолько выверенно, прямо-таки торжественно салютовать в столь нерасполагающий к соблюдению приличий час. – Обитатели крематория категорически отказались обеспечить доступ к объекту, безальтернативно требуя встречи с «главным». Помня директиву без крайней необходимости избегать конфликтов, счёл возможным удовлетворить их пожелание.

— Одобряю, — неслучившийся картограф мрачно взглянул на громоздящиеся вокруг горы обугленных до неузнаваемости останков и с размаху ударил в металлические двери. – ХОЗЯЕВА! ПРИНЦ ПРИБЫЛ! НЕ ТРАТЬТЕ МОЁ ВРЕМЯ!

Те немедленно распахнулись, явив пухлого пожилого единорога в грязном белом халате, из-за спины коего выглядывали с полдюжины кое-как вооруженных горожан.

— Ваше высочество! – небрежный полупоклон. – Мне нужно от вас ровно две вещи: полчаса на экскурсию и готовность воспринимать реальность без примитивных предубеждений.

-

-…наконец высушенная масса прессуется, образуя компактный, эстетично выглядящий и  восхитительно питательный продукт без побочных эффектов, — показательное надкусывание серого параллелепипеда. Рвоту подавить удалось с трудом. – Во всяком случае, пока ни одного выявить не удалось, — с той стороны громоздкого механизма донесся нервический смешок ассистента. Профессор звук проигнорировал. – На данной радостной ноте позвольте завершить повествование. Вопросы?

Долгая пауза.

— В первую очередь, благодарю за тур, — подал голос Принц. – Развеял все непонятки: от нежелания пускать сюда посторонних до наличия заведомо и профессионально укрепленных стен и обшитых металлом дверей. Кроме главной: от меня-то чего вам надо?

— Неужели не очевидно? – поднял бровь седой единорог. – Гарантий неприкосновенности и помощи в продолжении производства – зуб даю: с момента смены руководства продовольственная проблемы только усугубилась.

На сей раз Лентус сдержаться не смог, возопив:

— ДА В СВОЁМ УМЕ…- на плечо легло копыто. Вернее, более-менее ударило.

Тишина продлилась минуты три – высочество напряженно думал, по итогам вкрадчивым тоном произнеся:

— Уважаемый труженик науки желает продолжить перерабатывать трупы в еду – однако точно ли…

— Стоп! – выставленная вперед конечность. – В окончании фразы нет нужды – бо без нее тут и суток не проходит. Это – НЕ каннибализм. Аппаратура всего-навсего ускоряет естественные процессы, напрямую получая из органики, условно съедобной в ограниченных количествах после правильной обработки, – кивок на ближайшее тело, – определенно съедобную, – демонстрация батончика. – Не мне вам объяснять, откуда берутся яблоки, но при их потреблении никто не кричит, якобы пожирается мертвая плоть наших собратьев! Да мы даже яблочный вкус добавили по настоянию этих ханжей, — ни капли не фальшивое возмущение, — между прочим, ценой снижения производительности!

— Прелестно, — холодно отозвался собеседник. – А моим сородичам давать… обсуждаемое …пробовали?

— Откровенно говоря, с них и начали, — первая искра смущения за время сего фантасмагорического общения.  – Испытания на пленных – сами понимаете. Видит Взыскующий: здешним подопытным повезло несравненно больше, нежели отправившимся к коллегам из..- осечка, откашливание. – Короче, да. Производимая тут стряпня в дискриминации не замечена – ни по части потребителя, ни по сырью.

Офицер помассировал себе виски и постарался настроиться на конструктивный лад:

— Если ваша система столь хороша – почему Правительство так и не разобралось со недостатком пищи? Уж в почивших-то Правительство определенно недостатка не испытывало.

— Уши надо чистить, – возвел старик очи горе. – Тогда бы вероятно услышали неоднократно повторенный тезис: технология требует значительных энергозатрат, причем массы с каждого кадавра сохраняется лишь пять – десять процентов. Плюс, персонала недостаточно – наибольшие тайну видите ли пытались сохранить.

— Отходы? – неожиданно оживленным, деловым тоном спросил земной.

— В крематории расположились не без умысла, – довольная ухмылка. – Сжигаются без остатка, заодно служа топливом.

— Прелестно! – аж мороз продрал по коже от звучащего в голосе руководителя энтузиазма. — Официально разрешаю и гарантирую, вдобавок снимаю требование на вкус – количество важнее.  Более того: прошу приложить всяческие усилия к скорейшему повышению производительности и даже позволю себе на основе скромного инженерного опыта дать рекомендацию касательно…- беседа ушла в сугубо рабочее русло.

Лентус предпочел не вслушиваться – а то мало ли, вдруг появятся сомнения касательно казалось бы окончательного решения идти за этим феноменальным безрогим до сколь угодно горького финала. Взор невольно упал на ждущие упаковки «компактные и эстетичные» преступления против природы. Они манили странным, извращенно-экспериментаторским образом. Да и надо же хоть как-то представлять, на что обрекают сограждан.

Маг зачем-то глянул по сторонам, цапнул с подноса батончик и без предисловий куснул.

Результат разочаровал: на вкус — обычная дешевая довоенная сладость, горки коих неизбежно оказывались на любом сколько-то массовом мероприятии. С яблочным привкусом и консистенцией тапка. Кто знает, может прямо сейчас жует свою…

На сей раз рвоту сдержать не получилось.

— А ведь перед нами натуральный кадровый офицер, — с невыразимой издевкой протянул изверг, жестом подзывая подручного, с самого старта экскурсии носившего с собой ведро и швабру. – Согласно старательно ввинчиваемой в уши пропаганде, краса и гордость Отчизны, эталон гражданина и пример для подражания, — осуждающее цоканье.

— Для разнообразия, в данном конкретном случае официально навязываемая точка зрения абсолютно верна, — Принц сострадательно поддержал опорожняющего желудок товарища.   -  Тем явственнее необходимость продолжить режим секретности. Увы. Возвращаясь к предшествующей теме: точно ли нет возможности повысить эффективность сверх обозначенных величин?

— В рамках имеющейся технологии – никакой, – исполненное искреннего сожаления покачивание головой. -  Одна только подготовка дополнительного персонала для второстепенных позиций потребует минимум полугодового обучения. А уж в условиях сохранения тайны и передачи половины крематория под, кхм, традиционные нужды…- многозначительное пожатие плечами.

— Печально. Значит, далеко не каждому посчастливится «послужить и в смерти»…- владыка запнулся и поморщился. – Пардон. Подобные шуточки не уместны. Не скрою: вы стали настоящим лучом света в темном царстве. От всей души благодарю за подаренную вами отсрочку нависшей над нами катастрофы.

Внезапный и неожиданно изящный поклон.

— Принято, — степенный кивок. – Спасибо и вам. За отсутствие шор на глазах и вдвойне – за взятие на себя бремени управления бродящими вне сих стен баранами, — невеселый смешок. – Извиняюсь: уважаемыми согражданами.

— Мерси за поправку, — одобрительное подмигивание. — Кстати, в старые-добрые времена тирании, еще будучи в рядах реакционных элементов я обожал ваши статьи о питании будущего – пусть и не всегда имея силы поверить в прочитанное. Неужели правда считаете, будто рано или поздно удастся создать материал, способный к самостоятельной регенерации питательных веществ после выхода из организма – и следовательно пригодный для повторного потребления?

— Вне всякого сомнения! – гордо вскинул подбородок старик. – Ибо даже воздух отнюдь не пуст, а уж коли поместить продукт нашей жизнедеятельности в питательную смесь…

Лентуса снова начало подташнивать. Во избежание нового позора маг поспешил ретироваться и дожидаться дальнейших указаний снаружи.

Примерно полчаса спустя они таки поступили – в виде призыва оказать «предприятию» всяческую поддержку.

— Слушаюсь! – салют вышел несколько кривовато. – Разрешите обратиться! – руководитель сделал приглашающий жест. — Приказ, конечно же, будет выполнен. НО…- офицер поёжился, всем существом противясь столь явному нарушению субординацию. Увы, некоторые вещи ТРЕБУЮТ озвучания. – Позвольте уточнить: вы уверены? Неужели же не существует варианта избежать столь…неординарной меры?

— Естественно существует. Море, — нехороший хохоток. – Вот только все мной наблюдаемые – хуже.

Волшебник скептически изогнул брови и попытался если не словами, то жестикуляцией продемонстрировать глубину неправильности происходящего – когда на плечо легло копыто:

— Беру всю ответственность на себя, — ободряющая ухмылка. – К тому же, если доктрина: мы – то, что мы едим, верна, имеет смысл искренне порадоваться шансу сделать сограждан капельку понячнее – авось и сырья меньше станет поступать. Да и конкретно данному кавалеру не помешало бы хоть немного разгрибниться.

— Эх, а я вот наоборот хотел бы стать погрибнее, – попытался улыбнуться Лентус. – А то последний раз ел их месяца полтора назад, — удар по собственной груди. – Лишний раз выражу свою бесконечную преданность и веру в ваше видение. А также рискну заметить безблагодатность иронизирования на подобные темы.

— Каюсь: то не ускользнуло от моего внимания, — собеседник зарылся в карманы. – К сожалению, в нынешней ситуации выбор амплуа ограничен циничным шутником и кровожадным безумцем. Предпочту первое, — на свет появился промасленный сверток характерной греющей душу формы. – Держите. Надеюсь не испортился.

-

-…пленные, еда, возмездие – да хоть гору золота и пачку девственниц – СОГЛАСНЫ! НА ВСЁ! – собеседник закашлялся и вернулся к прежнему деловому тону. – Удовлетворим любые условия  — только спуститесь и наведите наконец порядок.

— Иначе говоря, атакуйте тех, кто лично тебе нравится, не правда ли? – с усталой иронией перефразировал Хеилст. Припечатав.-  Нет. Пегасы более не участвуют в бессмысленных дрязгах.

— Но это ваш долг! – опять взорвался замаскированный убийца. – Мыслимо ли просто сидеть здесь и смотреть творящийся внизу ужас и смерти тысяч сограждан – тех самых, коих каждый из вас клялся защищать пусть и от врат Бездны?! Неужели же вопли ни в чем не повинных детей и безжалостно истребляемых стариков…

Владыка воздуха вскинул ногу:

— Предыдущий посланец имел сходный текст. Также втирал про «священную обязанность» и «невинных жертв». Забывая упомянуть про беззастенчивое превращение нас в безвольных кукол при первом же намеке на неподчинение. Касательно же безрогих мирных жителей, — кавычки копытами, — то нам отсюда открывался отличный вид на всю проявленную ими благожелательность. Особенно впечатлило, когда внешне благообразные бабули метали бутылки с зажигательной смесью в окна родильного дома, а ее доблестные земные сородичи потом ловили на копья выбрасываемых наружу младенцев.

Проситель с минуту молча глядел в пол, а после оскалился и совершил небольшой поклон:

— Ну уж извините приземленных собратьев -  куда нам до вашего возвышенного «шкуродера» и прочих изысканных, цивилизованных методов контроля популяции,- после чего  тихо уточнил. – Короче, ты бросаешь нас на погибель?

— Напротив: даю ползающим в грязи мерзавцам шанс самостоятельно разобраться в заваренной вами каше, — сквозь зубы процедил немало уязвленный будущий Лорд. – Мы служили сотни лет, раз за разом удостоверяясь: вы не достойны службы. Бескрылые не ведают ни чести, ни верности и даже лучший из них — Принц земли – ради сиюминутной выгоды пойдет на любое вероломство. Хватит. Черта проведена. Грызитесь сами.

Оппонент наконец-то поднял глаза. Стоило немалых усилий не отшатнуться от этого бешеного, полыхающего гневом взора:

— Что ж, тот, кого братом называл. Признаю – я не то, чем должен быть. Мне не хватает твердости, честности, смекалки…всего и не перечислишь. Произошедшее – в значительной степени моя вина. Следствие предпринятой без необходимого осмысления на волне головокружения от успехов авантюры. Ошибки, стоявшей тысяч жизней и вполне вероятно в ближайшие месяцы поставящей крест на Родине как таковой. Которую стоящей пред тобой намерен хотя бы попытаться исправить – вопреки всему. Сколь бы Город и народ не сопротивлялся, тщась скатится-таки в забвение.

— Дело твое. Не наше, — презрительное фырканье. – Закончил тратить чужое время?

-Почти, — потрескавшиеся губы скривились в безумной усмешке. – Близ погиб. До края защищая предавших его единорогов – видать приказа не расслышал, — жуткий хохоток. – С повышением тебя, родной!

Разгребая чужие ошибки

Политика — дело грязное

https://www.youtube.com/watch?v=199PRNiERmI

Внук Старейшины глубоко вдохнул, бросил мимолетную улыбку готовящейся к рывку радужногривой и привычным движением извлек из ножен метательный нож, прицеливаясь в ближайшего офицера…

— СТОЯТЬ!

Все – и бежавшие и гнавшиеся – замерли. Растолкав последних, на готовившуюся стать Унверу эшафотом сцену вышел некто копченый в обугленной местами разодранной куртке и черной от сажи маске.

Пару минут они молча стояли, переводя дыхание после краткой, но напряженной погони – после чего Принц поднял вверх копыто:

— Спокойствие только спокойствие! Никакого побега нет, наш сводный отрядец банально приняли не за тех и сделали самую разумную вещь, — указание на постанывающую «поклажу», — цапнули наиболее ценных заложников и бросились бежать. Всем пожать друг другу ноги и начать перетаскивать драгоценных рогоносцев обратно ко входу. Хвалю каждого за пусть чрезмерно импульсивные, однако же логичные решения – отдельное спасибо за заботу об эквестрийцах.

— Счастлив продемонстрировать свою полезность, — достойный момента поклон, на волне радостного разрешения конфликта вышедший особенно изящным. – Собственно, пришедшие перед вами пара групп чуть-чуть нас не перерезали.

— Увы: в свете недавних событий, массы утратили последние крохи благоразумия. Видать подумали «раз охраняют – значит в пещере ценности», — собеседник подошел вплотную и тише произнес. – Тем грустнее мысль о брошенных на растерзание потенциальной кровожадной толпе десятках обездвиженных магов.

— Стеречь для тебя пленных – подвизался, умирать, да еще и за кровопийц – увольте, — демонстративное пожатие плечами.

Безмерно осуждающий и одновременно горестно-понимающий взгляд.

Безжалостный убийца в ответ показал товарищу язык.

Тяжелый вздох:

— У меня есть новости. Дурные, естественно, — вельможа отер пот, пожевал губу и бросился головой в прорубь.– Твой дед, отец и кучка прочих родственников мертва. Соболезную.

Вселенная резко перестала существовать.

Осталось лишь эхо, раз за разом повторяющее разрушившие ее слова.

Спустя казалось бы целую вечность удалось выдавить лишь:

— Кто?

— Я, разумеет…- Принц поморщился и замахал копытами. – Пардон. В последнее время слышал о себе столько интересного. Сложилось впечатление, будто без моего участия ничто вокруг более не происходит. Достоверными данными не располагаю. Официально распространяемая версия: погибли при взрыве экспериментального оружия. Зачем-то притащенным в зал совещаний. Где по чистой случайности собралась большая часть правящей семьи, — безобразное хрюканье. — Кого эти сказочники надеются обмануть?

— Ты в курсе, — тихо-тихо прошелестел внук и сын почивших. — Скажи.

— Ну, ваш покорный слуга этого не делал – скорее всего, – изгнанник без шума и пыли убрал копыта собеседника от собственной шеи. — Хотя конечно наверняка утверждать не берусь? Ибо вроде и много чего другого не совершал, каковой факт не мешает припискам. Не важно. Факты таковы: созыв экстренного совещания – таинственное противостояние – приход сообщения от нового Старейшины о прискорбном событии. Непосредственно по дороге сюда наблюдал взрывы в подконтрольных Цитадели кварталах – по каковой причине, собственно и не шел впереди. Последний островок спокойствия и стабильности приказал долго…подожди!

— Что? – в лоб спросил Унвер, с великим трудом удерживаясь от соблазна зарезать преградившего ему путь урода.

— Идешь ведь убивать? – охренеть пророк. — Зря. Мертвых не вернешь, а…

— Обойдемся без банальностей, – прежним, исполненным внеземного спокойствия тоном предложил диверсант. – Возмездие должно снизойти — и уже знаю, на чью голову.

— А если не прав? – вновь встал перед ним безумец. – Родные же пони!

— Прав, — не стоит тратить на него ножи. — Не родные.

— Послушай, – на плечо легла нога. – Месть бессмысленна и бесполезна. Наша обязанность…

Жеребец молча перекинул препятствие через себя – и ушел вершить Справедливость.

-

— Чего это с ним? – удачно начала разговор Рейнбоу, глядя вслед почему-то пугающему рыжику.

— Эмоции, — «объяснил» проводник, горестно вздохнув. – И традиционно приводимые ими в действие иррациональные решения. Забейте. Небось жаждите просвещения касательно происходящего?

Наружу сразу попросилось небрежное: «Ничуть. Вообще ни капли не интересно» — к счастью, удалось обуздать. Вместо того, молча кивнув. Он хмыкнул и промолвил:

— Вернемся для начала ко входу.

Там их ждали.

Ведшиеся на повышенных тонах взволнованные разговоры затихли и десятки чумазых, усталых, светящихся беспокойством лиц обернулись к неспешно шаркавшей к ним согбенной фигуре.

Принц встал на скамью и без долгих вступлений рубанул:

— Граждане, Город балансирует на последней грани. Текущая по улицам кровь, валяющиеся повсюду распотрошенные трупы, дерущиеся за краюху хлеба в процессе сгорания заживо безумцы и прочее содержимое кошмаров. И никто, — голос надломился, превратившись в исполненный боли и ужаса вопль, — ВООБЩЕ НИКТО не придет нам на помощь.

Пауза – оратор восстанавливал душевное равновесие.

— Положа копыто на сердце, — соответствующее движение. – Так и тянет использовать выражения, не рекомендуемые к печати. Прям рвутся на язык. Однако же воспротивимся искусу накрыть имеющий до краев котел бед еще и крышкой нарушения этикета – должно же сберечь хоть какие-то стандарты, — нервический хохоток, эхом отразившийся в дрожащих рядах слушателей. –Правительство и серые уничтожены, серебряные зарыты, цитадельцы устроили промеж себя войнушку, народ в массе сошел с ума, а пегасы в полном составе дезертировали. Плюс разграбленные запасы, уничтоженная инфраструктура, пожары и скорая зима. Воистину, приблизилось к нам Царство Небесное.

Дэш прыснула – с удивлением обнаружив полное отсутствие намека на усмешку у кого-либо иного, включая шутника.

— Я и кучка других намерены побултыхаться, — откровенно натянутая улыбка. – Благо, искры надежды таки устремляются вверх даже из наличествующего фантасмагорического кострища страданий. Присоединитесь – шансы на успех повысятся. Нет – валите пусть и на Луну. Никого не держу, — краткая заминка. – Кроме рогатых – так и так полноценно шевелиться на смогут минимум до завтра. Коли готовы помочь, но идти в дымящиеся руины не желаете – есть нужда стеречь стену,  поискать еду в Лесу и прочее по мелочи. Думайте.

Жеребец спустился и растянулся на земле, принявшись жадно хлебать розоватую жидкость из фляги. Эквестрийка настороженно воззрилась на аудиторию – та, видимо пребывая в шоке, молчала, местами плача – и не найдя признаков опасности с некоторым смущением прикорнула рядом, прошептав приведшему ее сюда безумцу на ухо:

— Неужели всё настолько плохо?

За считанные недели страшно исхудавший и осунувшийся безумец прикоснулся к своим губам. Поняв намек, иностранка приподнялась и прочла на них:

— Хуже. Чешуйчатый товарищ рядом?

— Здесь, — она подтянула совершенно потерянного вследствие языкового барьера дракончика.

— В сложившейся обстановке о каких-либо гарантиях вашей безопасности говорить нельзя, – также беззвучно продолжил Принц. – Поэтому отсылаю вас под надежной охраной в сторону Цитадели, а оттуда – домой. Возражений не приму. Спайк, передай шар.

Тот немедленно подчинился, пусть и тихонечко попросив не разворачивать тугой сверток: он-де почему-то колоться начал и на обертку ушло уж слишком много времени.

— Не стану. Отличная работа, – изгнанник с теплотой в глазах погладил ребенка по голове. — А теперь, будь ласков: напиши письмо вашей Принцессе – нечто подсказывает мне, на него она точно ответит.

— Разумеется, — в когтистых лапках как по волшебству появились перо и чернила. – Слушаю?

— Чуточку приватности? – это, внезапно, обращение к Рейнбоу. – Пожалуйста?

— Конечно, — незаметно для себя прижавшаяся к собеседнику кобылка вскочила и отошла прочь.

Изрядно покраснев.

-

— Принц! – хрен знает, откуда вылезший и потихоньку становящийся стандартом салют. – Разведка проведена. Привратники оповещены. Пленные погружены. К выступлению готовы.

— Выдвигайтесь. Нагоню вас позже, — источник ценных указаний развернулся к следующему отряду. – Напоминаю: дракон -  вероятно последняя надежда Отчизны на единство. Он должен выжить.

Старший молча выполнил воинское приветствие и отбыл с товарищами вглубь пещеры.

Чудненько.

Осталось последнее.

Давненько же не приходилось ни с кем прощаться. Ну хоть отсрочу немного возвращение в дражайшим сородичам.

— Мисс Рейнбоу Даш, — не лишенный куртуазности поклон.  – Наши пути наконец-то расходятся Одной прямо — навстречу кровожадным монстрам, непроходимым буреломам, жутким пропастям и постоянной сырости. Второму налево – к тлеющим руинам, кишащим испытывающими ко мне самые сильные чувства согражданами. Эскорт ждет снаружи – помимо непосредственно охраны наделенный дипломатическими полномочиями. В дополнение к отосланной корреспонденции.

Радужногривая панибратски шлепнула ужасного диктатора по плечу – к счастью, здоровому:

-Предусмотрительно конечно, но не нужно: Принцесса так и так не откажет.

— Поразительная уверенность в благосклонности и щедрости родного правительства – прям зависть берет, — бывший изгнанник невесело усмехнулся. – Хотя не могу не признать: послать гору пищу через кишащий опасностями Лес в охваченное войной поселение без малейшей гарантии оплаты – мягко говоря, не то решение, кое бы принял я. Или какой угодной иной носитель мозга. Тем паче, единственно по просьбе индивида, известного лишь фактом похищения малолетнего подданного, — извиняющийся кивок теоретически глядящему из сумки ребенку. А может давно спящему.  – Говоря откровенно, на поддержку Эквестрии не рассчитываю, — особенно помня, какую роль она играет в данной сказке, -  пусть и не желая вовсе отрубать столь многообещающий вариант. Возлагаю на вас большие ожидания – коли вы не сумеете убедить свою владычицы, то о моих посланцах и речи не идет. На всякий случай: Город набит различными несъедобными свежеосвободившимися от владельцев богатствами, способными с лихвой окупить любые траты на...

Собеседница вдруг широко размахнулась и отвесила ему оплеуху. Совершенно безболезненную, мягкую и подозрительно смахивающую на поглаживание – бо удар намеренно затормозился в паре сантиметров от цели.

И ведь случись настоящее нападение — ничего бы не смог предпринять. Осознать – то не успел бы. Перерыв в приеме «пыла» напрочь убил рефлексы.

— Отпинать бы тебя, — прервала мрачные заторможенные размышления мечтательная реплика, — за такие-то, понимаешь, «инсинуации», — экие слова-то используем. И небось тем гордимся. – Повторюсь: Селестия добра, мудра, благородна и никогда не потребует ПЛАТЫ за помощь умирающим от голода, — неожиданная пауза. – И раз уж на то пошло: почему бы не убедиться в том лично?

Жеребец непонимающе вскинул бровь:

— Пардон?

Пегаска немного помялась, глядя в сторону, затем без предупреждения протараторив:

— Сам же сказал: тебя тут все ненавидят — так стоит ли оставаться здесь? Пошли с нами!

Неслучившийся картограф чуть ли не с ужасом воззрился на иностранка.

— Серьезно: зачем идти обратно в этот…- кивок на курящиеся развалины. Дрожь. -…кошмар? Чего ради бросаться головой в прорубь за видящих собственного спасителя исключительно в гробу горожан?

— Покинуть Родину? – медленно произнес пораженный необычной, категорически чуждой мыслью бывший изгнанник. – Уйти?

Сбросить ярмо?

Отказаться от ответственности?

Банально позволить дорогим сородичам самостоятельно разобраться в заваренной ими кровавой каше?

— Да! – воодушевленное хватание за копыто. – Причем совсем не обязательно с концами — только представь фурор, когда ты, весь белый и пушистый, въедешь в ворота во главе длинного каравана груженых пищей телег. Кто лучше проведет их через Лес? И разве же Лентус и прочие не смогут удержать ситуацию до твоего возвращения?

Не взваливать на себя все те ужасные, леденящие кровь решения.

Массовые аресты, публичные пытки, неразборчивый террор, показательно жестокие казни, обращение сотен в рабство для сохранения жизни десяткам тысяч и прочая «классика» наведения порядка в состоянии полнейшего хаоса – БЕЗ его подписи и непосредственного руководства.

Бытие БЕЗ печати Врага и груза чудовищных прегрешений.

На глазах выступили слезы.

О Блистательный, неужели благодать наконец пролилась и на эту обезображенную голову?

Шанс передать чашу гнева кому угодно иному.

Избежать бремени…

Смертельно уставший, израненный, больной и так долго не спавший пленник сделал счастливейший на своей памяти выдох.

За коим последовал вдох.

Взор вдруг расчистился, показав, на ЧТО он почти согласился.

Сберечь, понимаешь, душу решил, изменник.

Принц земли с негодованием вырвал у искусительницы до сих пор удерживаемую ею ногу и замахнулся:

— ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ, СА…- стоп.

Успокойся.

Пойми. Прости.

Попроси прощения.

— Извиняюсь, — сквозь стиснутые зубы процедил пребывающий в неспешащим гаснуть великом гневе сын Города. – Накрыло. Бывает. Предложение прекрасно и, без сомнения, продиктовано исключительно сочувствием и дружескими чувствами. Увы, принятие не возможно – если конечно не желаю увидеть на месте родившей и взрастившей говорящего сие Отчизны опустошенные руины, — заминка. — С резвящимися в небесах пегасами, естественно.

Злобный и вместе с тем горький смешок.

Отшатнувшаяся собеседница смотрит с непониманием, обидой и давненько не виденной опаской. Заслужил.

— Сколь бы вашему покорному слуге не хотелось сбежать, а сбрасывание обязанностей сейчас стало бы величайшим предательством в нашей истории. Плюс дешевейшим — даже не за тридцать серебряников, — жеребец посерьёзнел и ударил себя в грудь, будто давая клятву. – До последнего незапятнанного уголка души и капли крови буду защищать Отчизну и народ – даже от них самих. Таков мой долг. Для того меня сделали. Прощайте, — соответствующий моменту жест. – Да благословит вас Сиятельный.

-

Шатающаяся, стонущая и кашляющая колонна практически скрылась в сомнительной безопасности придворцовых построек, когда шедший замыкающим наспех отремонтированный фургон внезапно потерял сразу два колеса вместе с осью.

Скрежет, грохот, крик – и на разбитую дорогу упало сразу с полдюжины крепко связанных рогоносцев. Наиболее вменяемый из них обвел мир мутным взглядом, срыгнул немного розоватой жижы и…

…не придумал ничего лучше, нежели позвать на помощь.

Это стало сигналом.

Все собравшиеся вокруг горожане — от пришедших в надежде на раздачу пищи и тянущих за собой на волокушах раненых до немногочисленных желающих вступить в новое ополчение – бросились вперед.

Чего уж там: даже его собственные подчиненные поддались общему безумию – сержант конечно же их остановил. Прочим желающим превратить магов кровавую кашицу воспрепятствовал практически упавший с неба пегас, за считанные минуты продемонстрировавший самым прытким, почему крылатых стоит бояться. Причем без кровопролития – исключительно древком и ногами. А там подтянулись и прочие сопровождающие. Треть часа, десяток выбитых зубов, пару переломов и одну магически отремонтированную повозку спустя караван продолжил путь.

В очередной раз избитые, оскорбленные и обманутые в своих ожиданиях жители принялись восстанавливать сдвинутые процессией очереди, периодически вступая в вялые перепалки с пытающимися пролезть вперед.

Старый же солдат молча смотрел на взбирающуюся к ним по покатому склону одетую в лохмотья фигуру – в момента кризиса бежавшую, а по разрешению перешедшую на тяжелый усталый шаг. Наконец двинувшись ей навстречу:

— Ваше высочество, — «тиран» вздрогнул, видимо не заметив успевший подобраться вплотную вооруженный отряд. – Дико извиняюсь, но вам не пристало ходить в одиночку.

— Ценю прямоту и заботу, — мрачно отозвался последний полноправный правитель. – К сожалению, тратить на сохранность сей облезлой шкурки драгоценнейший из ресурсов – персонал – почитаю неоправданным транжирством.

— Вот только на сей раз подошли мы, — не без досады отметив прошедший по скромным рядам товарищей испуганный шепоток, предпринял следующую попытку старый вояка. – А в следующий попадётся кто-нибудь вроде него, — кивок на пленника, — и куда деваться…

Диктатор прервал подданного властным жестом:

— Вы не произнесете ничего такого, чего бы давно не сказал себе сам. Нет. Нецелесообразно. И какими, позвольте, особенностями обладает обозначенный индивид? Мало ли швали нынче по улицам шляется?

— Немало. Мягко говоря, — ветеран непроизвольно поежился. – Однако они в большинстве просто жертвы обстоятельств и обычно готовы к компромиссам – а этот идейный. Потому и тащим.

Собеседник недоуменно поднял бровь, окинул израненного и связанного, но до сих пор грозного здоровяка внимательным взглядом и жестом указал вытащить кляп, затем с несколько раздражающей выспренностью произнеся:

— Гражданин, в чем причина вашего задержания? Зачем сопротивлялись законным властям? Неужели не понимаете – наше спасение друг во друге? Давайте же объединим усилия – ради Высшего Блага!

— «Высшего блага»! – издевательски повторил мерзавец, сморкаясь на камни. – Хоть теперь-то оставьте этот бред. ВАШЕГО блага. Блага вышестоящих. Блага Господ веками тянувших из нас жилы – и намеренных точно также пировать на моих детях. И на пиру и на войне и  под землей и в воздухе – везде МАГИ, ЛЕТУНЫ и ПРИХЛЕБАТЕЛИ возьмут лучшее, оставив нам счет и объедки.

— Чесать так долго может, — вклинился капрал. – От того и заткнули. Хуже красно-коричневых.

— Не буду спорить с несправедливостью распределения, — проигнорировал ремарку насупившийся Принц. – Впрочем, заметив, что не грибом единым жив горожанин, а всяким Словом, исходящим…

— ХВАТИТ! – аж глаза сверкают. – Заплесневела уже сказочка: не болтай лишнего, да работай от зари до зари – и будет тебе о такой пирог на небесах. Правда, выдается исключительно по смерти – а уж о земных-то искусах не беспокойся: героически примем на себя. Заслоним, так сказать, и не пропустим. Живота не пожалеем! И ведь бараны верят!

— Повторюсь: диспут разводить не намерен, — еще более помрачнел допрашивающий. Вроде бы мелко задергалось веко. — Уж сейчас-то точно не время. Город истекает кровью – должно отбросить обиды и…

— Плевать! – жирная красная капля упала на дорогу. – «Родина», понимаешь! Чего они мне дала – кроме бесконечного обмана, эксплуатации и предательства? Пусть катится в Бездну, прихватив с собой ВСЕХ ВАС…

— ЗАТКНИСЬ! – удар отправил беднягу на землю – и за ним последовали новые. – Как смеешь ты отвергать ОТЧИЗНУ, за которую сражались и умирали…

— Ваше высочество! – вцепился в обезумевшего руководителя сержант. – Опомнитесь!

Смахивающий на ходячий труп нападающий оказался неожиданно сильным – к счастью, замешкавшиеся поначалу соратники сорганизовались и совместными усилиями «тирана» удалось оттащить и повалить.

Ненадолго. Он буквально выскользнул из-под навалившихся солдат, вскочил на ноги…

…достал ножи.

Двинулся к пытающемуся разорвать путы пленнику, рыча и крича о предателях, скотах и мерзавцах.

Ветеран встал между ними.

Не обнажая меча, не загораживаясь – только прикрыв глаза, когда лезвие устремилось к шее.

Звон.

Всхлип.

Выронивший клинки диктатор судорожно схватился за висящий под подбородком кошель и достал из него толстый металлический шприц.

Несколько быстрых манипуляций – и игла вошла в сгиб локтя:

— ААААаайййеееЕЕ.

Пару минут победитель дракона стоял неподвижно глядя в никуда. Мигнул.

Оглядел собравшихся, будто впервые увидев.

— Прошу прощения за сцену, — наполненный иномировым спокойствием голос пробирает круче любых проклятий. – И задержку. Не забудьте по доставке гостя по назначению обработать раны. Да призрит на вас Смиряющий.

Поднял оружие, чуть-чуть не упав, развернулся и двинулся прочь – каждый шаг твёрже предшествующего.

Сзади раздался издевательский хохот:

— И этот сумасшедший, готовый убить за неправильное мнение наркоман – ваша единственная надежда и образец для подражания! Бараны! Холуи!

Сержант заскрежетал зубами:

— Заткните его – и пошли!

-

— Итак, дражайшие братья проявили благоразумие и выразили готовность сплотиться перед лицом неминуемой гибели? – с непередаваемой смесью умиления, насмешки и горечи переспросил с каждым днем выглядящий всё дохлее Принц, поднимая голову от очередной бумажки. – Естественно, предварительно отложив в долгий ящик обиды и в целом в кои-то веки осознав гражданский долг?

Волькен — с некоторым усилием удержавшись от искушения слегка отпинать вынужденного партнера – кивнул.

— Обворожительно, — дэ-факто диктатор махнул единственному охраннику у двери. – Пригласите, пожалуйста, наиболее оправившегося от нашего сюрприза депутата.

В кабинет вошел почти не шатающийся рогоносец. Не из самых регалистых – те, будучи дополнительно обкурены, до сих пор в полном отрубе – но таки имевший немало сородичей в подчинении.

— Почтенный военачальник передал мне радостные новости, — обвисшая, будто бы непосильно тяжелая улыбка. – Однако же перед заключением вас в дружеские объятия, позвольте провести небольшое тестирование, — на всеобщее обозрение вышел  внешне невзрачный кусок полупрозрачного кварца с отверстием посередине. Новоприбывший зримо напрягся. – Извольте вложить копыто и повторить изъявления в любви.

Маг колебался почти минуту – после чего выдавил кривую усмешку и выполнил приказание.

— Экономии времени ради, — не дал ему слова сказать развалина. – Я в курсе особенностей работы данного устройства. Потому давайте без виляний обозначим главное: существует ли хоть какой-то шанс на сотрудничество со мной магической братии?

Пленник застыл – а затем бросился вперед.

Бестолочь.

На что понадеялся?

— Нет, мерзавец, — прошипел, сглатывая ручьем текущую из разбитого носа кровь, прижатый к столу волшебник. – Ни с тобой. Ни с ним. Ни с любым другим бунтовщиком, предавшим труды отцов и поправшим саму Отчизну. Никогда больше высшая раса не опуститься до…- старый солдат не сдержался и добавил оратору еще и по печени.

Не столько из-за последней тирады, сколько за предыдущие.

— И почему вокруг так много идиотов? – равнодушно поинтересовался даже не дернувшийся задохлик якобы у окружающего пространства. К немалому стыду и капельке бешенства, ветеран десятков битв слегка зарделся. – Увести.

Принц с великим сожалением проследил за оставляющими артефакт красками, взял с полки колокольчик вроде использовавшихся в старых домах для вызова прислуги и принялся звонить. Связанного и выведенного мятежника сменил издерганного вида тщедушный клерк, в былые времена не удостоившийся бы и взгляда Верховного Главнокомандующего.

— Гости изволят ерепениться. Внезапно, — нехороший смешок. – Разделить, обездвижить – если не посадкой в бочку, то минимум веревками, чтобы антимагические шапочке без присмотра не сняли – и по одиночке проверять по кристаллу. Вот список вопросов, – заполненный в начале разговора документ сменил владельца. — Прогнать по всему и без смен формулировок. Больше задавать можно, меньше – нельзя. Прошедшим доверять и распределять, проваливших – в подвал. В удаленной перспективе аналогично перепроверим ранее рекрутированных. Персонал – использовавшийся в качестве эскорта. Понятно?

Неведомый чиновник неожиданно лихо отсалютовал – и исчез из поля зрения.

Волькен невольно цыкнул зубом: завидная дисциплина. Тем паче для бескрылых.

В остальном же ситуация поганая.

— А ведь почти поверил ему, – поддавшись мгновенному импульсу, с горечью признался пегас. – Насколько же эти рогоносцы…а, к чему оно, – усталая отмашка. – Скажи лучше: откуда Призма? Торгаш же с собой ее унес? Или знаешь обходной путь в Нижнюю?

— Знаю. Воспользоваться не могу – его отлично замаскировали, а на крики и стук никто не реагирует, – диктатор выздохнул. -  Касательно же артефакта – откуда по-твоему Ставрос достал свой? Чай подольше покопаемся в лабораториях – еще с десяток найдем.

— Действительно, — наследник великого рода потер глаза. – Куда дальше?

— План прежний: собираем всех сколь-либо значимых лидеров на Ассамблею и пытаемся восстановить порядок, — кивок на приклеенный к стене испещренный поправками плакат. – Пусть и с поправкой на отсутствие волшебной поддержки.

— Это безнадежно, — мрачно заметил старый солдат, собственноручно вычеркивая соответствующий пункт.

— Готовы предложить предпочтительную альтернативу, о Верховный Главнокомандующий? – ехидное хрюканье.

— Язык попридержи, – зевнув, беззлобно бросил бывший бунтовщик. – У тебя не так много союзников, чтобы раздражать самого ценного. А то ведь брошу всё и улечу домой.

— Ага, прямиком на суд за измену…

-

С немалым сожалением вынужден признать: зависимость от пыла успешно оформилась — стоит только прервать прием и крыша начинает медленно, но неумолимо съезжать от хлещущих через край переживаний.

Хуже того: потихоньку вырабатывается толерантность – я испытываю эмоции спустя жалкие несколько часов после приема. Ну или банально фантомные терзания в предвкушении возвращения этих ужасающих ощущений.

Так или иначе, на всё воля Бдящего.

Зато на размышления времени хоть отбавляй

Например, почему пони ведут себя неправильно?

Возьмем нынешнего Лорда Воздуха, открыто и нелицеприятно отвернувшегося от сограждан с формулировкой «не достойны». Его картина предельно прозрачна: внизу – безобразный бардак, в коем виноваты буквально все, включая мирных жителей, прямо сейчас ограбляемых другими мирными жителями, уже обобранными еще более мирными жителями.  За кого не вступись – вступишь в известную субстанцию. Следовательно, разумнее не вступать никуда. Логичное решение нормального горожанина.

Вот только он НЕ нормальный горожанин, а вручную подобранный Отчизной руководящий механизм для направления субординатов вопреки их собственной логике, здравому смыслу и чувству самосохранения – на выполнение целей и задач всего общества. В том числе в подобных нынешней ситуациях. ОСОБЕННО в таких.

Предательство.

Безумие.

Абсурд.

Как если бы перемазанный с головы до ног трубочист отказался от своей прямой обязанности из нежелания пачкаться и марать и без того грязный от постоянного использования инструмент.

Рогоносцы тоже хороши: на словах – полное, всеобъемлющее сотрудничество и чуть ли не гарем из единорожек. На деле же прежняя безголовая и бескомпромиссная враждебность. Безотносительно продолжающейся на улицах резни их сородичей. В итоге тюрьма полнеет, запасы истощаются, а могшие бы трудиться ради общего блага горожане плотно запакованы в бочки с единственной надеждой вырваться в виде правильного ответа на ряд каверзных вопросов.

Не считая умерших и впавших в кому, разумеется – не каждому посчастливилось проснуться после сюрприза. Лишние пятнышки на стремительно буреющем полотне совести. 

Ну, по крайней мере в совсем уж откровенной глупости не замарался – в отличии от в сущности победивших цитадельцев, радостно поддавшихся модному веянию и развалившиеся на воюющие блоки. Даже теоретически умнейший из оставшихся в живых иногородцев вместо вменяемого сотрудничества в деле спасения Отчизны предпочитает морочиться безблагодатной вендеттой. Причем преуспевая – только по дошедшим до нас сведениям пяток больших шишек успешно отчалили в несвязанных с боями инцидентах, чем кстати дополнительно раздробили красно-коричневые ряды.

Не то чтобы оно сколь-либо значимо влияло на происходящее  — Родина так и так утопает в десятках больших и малых бандформирований, подавляющему большинству из которых глубоко плевать на политику или идеологию. Настал час выживания -  и трогательного единодушия в ненависти к магам. В попытке использовать первое и приструнить второе назначил награду за живых представителей «высшей расы» – десяток пайков. В виде активно производимых батончиков. Чай удастся и пару волшебников спасти от расправы и ловцов сделать попонячнее.

Город на пороге Всенародного Собрания – крайнего на данный момент предприятия по объединению. Надеюсь, на сей раз в кровавую кашу не выльется. Идея проста: пригласить всех пусть на йоту значимых лидеров и поговорить, притворившись приличными понями. Обещал покормить – подозреваю, это станет чуть ли не главным поводом для прибытия. Плана на более чем вероятный провал переговоров пока не наметил. Вернее, наметил, с подробностями и последствиями, но искренне надеюсь найти иной. О наличествующем страшно и подумать. Пока решил надеяться на доброту и патриотичность сородичей, кои в годину бедствий разумеется отринут противоречия и единым фронтом встанут на спасение Родины вопреки любым шкурным интересам.

В конце концов, коли уж поверил в личностную и любящую Абсолютную Истину, то уж мелкую-то…

Жеребец застыл. Вздохнул. Кратко помолился о прощении за смехотворство и избавлении от святотатственных мыслей, затем продолжив успокаивающие и приводящие разум в порядок записи.

Слава Подкрепляющему, смог отделаться от эквестрийцев – совсем уж лишние на нашем празднике жизни. Со стыдом признаю:  с задачей не справился – они увидели слишком много, пусть и далеко не всё осознав. Аж почти не возмущались, когда диктовал Спайку рекомендацию Принцессе ограничить общение между ними и нормальными гражданами Эквестрии до проведения психической обработки. Так или иначе, письмо отправлено и появилась новая ниточка надежды. Авось идея выгорит и страна, по злому ли умыслу или непредвиденному стечению обстоятельств обрекшая Отчизну на борьбу с Драконом, действительно поможет.

Спасет, накормит, обогреет.

По милосердию Сострадающего.

-

— Посмотри сколько пайков дать обещают, – снова потряс листовкой потихоньку подбирающийся к точке кипения паренек. – На месяц хватит и еще поменяться останется.

— Обещать – не значит жениться! – звонко хлестнула сестра любимой маминой фразой. – Да и в принципе: неужели правда хочешь ПРОДАТЬ живого поня за ЕДУ. Каким образом спать-то после этого намерен?

— Легко! – наконец не выдержал старший, тоже перейдя на крик. – И крепко – не на пустой желудок же! Пойми, глупая, есть ВООБЩЕ нечего!

Яростный удар ногой в пол.

Собеседница испуганно пискнула и отшатнулась.

Тем не менее, с дороги не уйдя.

— Они же убьют его, — тихий жалобный шепот. – Как и всех остальных.

— О себе подумай! – рявкнул вынужденный мужчина в доме, оттесняя оппонентку от лестницы. –И обо мне! Хотя бы о матери.

— Но ведь так нельзя! – ощущающий себя перепиливаемым заживо юноша грубо отбросил не желающее униматься препятствие в сторону и начал подъем. – Послушай, офицер же явно, чай у него найдется, чем поделиться без…

— Вот пущай и расскажет, – брат откинул дверь чердака и вошел в крохотную комнатушку.

Застыв.

Измятая и окровавленная кровать пуста. Окно открыто. На подоконнике следы копыт.

Пятый этаж.

— Подонок, – жгучую обиды скрыть и не попытался, — коль в любом случае помирать собрался, так подождал бы чуток, отвели бы к Принцу, съестного бы…

Договорить не получилось – слезы помешали.

Подозрительно засопевшая сестренка обняла его со спины.

-

Дохляк обнаружился в дальнем углу обваливающейся залы, в одиночестве сидящем на полу около вешалок и с нечитаемым выражением смотрящем вдаль.

Такой вот всесильный диктатор.

И без того успевшее поутихнуть за время поисков раздражение окончательно уступило место усталой досаде:

— Признай уже – это бесполезно, – Волькен опустился рядом с ним. – Скученные тобой идиоты жаждут лишь набить себе брюхо, да зарезать кого под шумок. Ассамблея провалилась – и не могла не провалиться. Города больше нет.

— Опять измена Родине, — ноль эмоций в голосе. Не поймешь, то ли шутка, то ли реальное обвинение. — У вас прямо-таки зависимость, — видимо таки юмор. – Выше голову – не всё потеряно.

— Ну! – насмешливо воскликнул бывший Верховный Главнокомандующий. – Что же еще ты собрался терять? Народ, в лице всех сколь-либо достойных упоминания представителей, выдвинул свои требования – и даже последний из собравшихся здесь бандитов осознает их взаимоисключаемость. Еда-то ладно – отберем у кого-нибудь, но чисто физически невозможно одновременно полностью истребить пегасов, единорогов, Принцев и Лордов, торговцев, гуманитариев  и далее по списку вплоть до «населения с недостаточным образовательным уровнем».

— Авось удастся найти компромисс, – тихо отозвался Принц.

— Разумеется – например, перерезать только половину местных жителей, а то и вообще исключительно виновных в трагических событиях, — невесёлый хохоток. – Единство недостижимо – прими это. Отчизна нашей памяти мертва. Пора отсечь мертвые ветви и заключить новые союзы. Нашел кстати несколько парней, нуждающихся исключительно в пище и всякой мелочи вроде денег. Предлагают же совокупно восемьсот единиц мяса плюс пару гаубиц. Ты бы тоже занялся чем-нибудь полезным.

— Коли такова ваша воля, — он встал, не меняя направления взгляда потянулся и неспешно двинулся в сторону фойе.

Невольно заинтересовавшись, пегас поднялся и зашагал следом. Спустя пару минут перейдя на бег – на видимом через частично обвалившийся потолок втором этаже обнаружилась подозрительная возня, быстро перешедшая горячую фазу.

К моменту их прибытия на место в ход уже успели пойти гранаты, а большая часть присутствовавших перешла в горизонтальное положение. На ногах лишь двое земных, причем загнанный в угол и истерически орущий чего-то про невиновность, кровные узы и милосердие – явно ненадолго.

В подтверждение экспертной оценки и без того едва державшееся древко короткого копья с хрустом переломилось, оставив едва стоящего под яростным напором незнакомца с парой бесполезных обрубков. Последовавший затем пинок бедолагу вовсе опрокинул.

— Умоляю! – пытается отползти. Типично. – Пощади! Мы же семья!

— Дедушка был единственной моей семьей, — топор вознёсся для последнего удара, по театральному застыв в высшей точке.

Тут бездарно же прозевавшего шанс довершить начатое любителя драматических пауз впечатал в стену таки успевший Принц.

— Уважаемый, рекомендую незамедлительно оставить нас  — и вспомнить о данном эпизоде, когда мне понадобятся ваши войска, – чудом уцелевший неудачник бешено закивал и на четвереньках ускакал к лестнице. Дернувшегося же за ним нападавшего познакомили еще и с полом.

Потом настал черед связывания, в коем не сильно озаботившийся происшедшим Волькен оказал посильное содействие – не преминув похвалить веревочные навыки  спасителя и взглянуть-таки в лицо убийце.

Оно оказалось смутно знакомым. Как впрочем и густые волосы цвета вороного крыла и обыденный многокарманный костюм под неброским бежевым плащом. Да и фигура – в хорошем смысле тощая, явно выдающая во владельце кого-то не чурающегося регулярных тренировок – определенно где-то мелькала.

Гордившийся своей памятью на персоналии полководец ломал голову над идентичностью пленника минут десять – пока тот наконец не открыл рот:

— Ну и зачем ввязался, подпаленная ты образина? Он же никто, – Унвер презрительно хмыкнул.

Командир мысленно присвистнул, отдавая должное мастерству проклятого диверсанта: немного теней тут, приклеим шрам там, перекрасим волосы – и вуаля: практически те же детали складываются в смазанный, с трудом узнаваемый образ. Вслух же внезапно не без дружелюбия произнеся:

— Ба! Неуловимый мститель, гроза единорогов и собственных родственников изволил отверзнуть уста! Угораздило же тебя!

— О, Верховный Главнокомандующий, успешно кинувший собственных солдат и слинявший едва только запахло жареным, — щенок ухмыльнулся. – Счастлив лицезреть.

Издевка попала в цель – наследнику великого рода с трудом удалось удержаться от искуса размазать мерзавца по потолку.

— Граждане, не ссорьтесь, – диктатор легонько похлопал партнера по плечу. – Почтенный коллега, позвольте представить вам наиболее легитимного на данный момент  наследника трона Цитадели. Не дайте далеким от идеала манерам смутить вас: его внушительная полезность для нашего дела лежит в других плоскостях.

— Ясно, – воин прикрыл веки, успокаиваясь, – но впредь пусть.

— Будет, – примирительно заявил псих, – Коли не от него, так в двойном размере – от меня. Возвращаясь же к поставленному вопросу, — лучезарная ни капли не подозрительная улыбка. – Всякая жизнь ценна. Хотя не скрою: основной мишенью являлся некий любитель перевоплощений – сбежавший есть лишь приятный бонус.

— Я всё сказал, — путы вздрогнули и опали. Молодец. — Если не желаешь стать следующем в моем списке — уйди. У меня здесь много дел.

— Не сомневаюсь, — идиот кинул ему кусок хлеба. – Тем не менее, вынужден настоять на уделении максимум получаса, после которого всегда можете вернуться к вашему скучному уничтожению родных. Хотя бы в память о Старейшине – выслушайте меня. В процессе подкрепившись, — доходяга кинул ему краюху хлеба. – А то небось настолько заигрались в духа смерти, что за последние дни крошки в рот не брали.

— Возможно, – шпион немного подумал и кивнул, подняв затем подношение. – Ладо. Только быстро. Дедушка и правда уважал тебя.

— Благодарю, – Принц встал и сделал шутовской поклон. – Во-первых, у сего ходячего воплощения несчастья есть очередной гениальный план. А во-вторых, вы, простите за выражение, дурак…

-

— До сих пор не понимаю, каким макаром позволил себя уговорить. У тебя же кровная месть!

Унвер скосил глаз на пробившегося к нему пегаса и негромко фыркнул:

— Ты ж там был.

— Ушел вскоре после старта бредней про “Прекрасное Далеко”, — Волькен пихнул его локтем. – Какового факта наш прославленный шпион не заметил, будто откровению свыше внимая очевиднейшей пропаганде. Или тему свернули на чего-нибудь дельное?

— Да не, продолжали в том же русле,- коли уж так и так работать вместе, то лучше сразу разложить по полочками отбросить. – Мол, дедушка трудился отнюдь не ради мести, но в надежде построить лучший мир, — тон невольно смягчился, а неизбывный горький цинизм на время отступил, позволив показаться робким росткам идеализма. — Справедливое общество равных. Без жертв и палачей. Не имеющего места для обмана и эксплуатации. В котором каждый член готов добровольно и радостно отдать самую свою жизнь за другого и народ – не говоря уже о всяких мелочах вроде одежды или еды. Будто одна большая семья.

— А-га, – недоуменно-скептично протянул Волькен. – А где тут про поголовное истребление моих сородичей?

— Да нет никакого…- чуть не вспыхнувший жеребец смолк и немного подождал, продолжив затем прежним тоном. — Это не главное. Вы – лишь основной инструмент притеснения и символ нашего изначального и пожизненного приземленного положения. Лично я так всегда четко осознавал, что истинный враг – единороги, — новый глава Цитадели поморщился. – То есть, не они конкретно, а вся исторически сложившаяся система распределения полномочий и благ на основе врожденного, никем не контролируемого и не заслуженного неравенства. С каковой мы и намерены бороться – в том числе даже коли придется вырезать или, по крайней мере, изолировать до просветления всех успевших впитать ложные ценности взрослых представителей угнетающих рас.

— Ну разумеется, — мрачный хохоток. – В конце концов, что такое тысячи разлученных семей и горы отрубленных голов  на пути к утопии – но неужели это всё? Он банально перечитал тебе твою же идеологию и сразу проняло?

— А еще напомнил о смертности – и гарантированном окончании вместе со мной кровной линии деда, – щеки слегка зарделись от стыда за собственную неспособность раньше осознать данную угрозу. – Плюс, якобы убивать родственников – неэтично.

— Действительно, великое откровение, полученное не иначе как непосредственно с Небес – бо откуда же об том знать не ведающему родства дворцовому выкормышу, — пегас цыкнул зубом и оскалился. – Кажется, «восхитительное и ужасное владычество страха и лжи» вот-вот стартует.

На оставленную за дрязгами в значительной степени без внимания трибуну влез идиот. Вставил копыто в закрепленную на кафедре Призму, кивнул своему ручному единорогу, надулся и…вдруг закашлялся. Ближайшие к нему головорезы повалились на пол, зажимая уши  – звук-то усилен:

— Пардон, — аж смутился оратор, спешно вытирая губы платочком и вновь выпрямляясь. — Я собрал вас здесь, господа, дабы сообщить пренеприятнейшее известие…

Публика подалась вперед.

-…но для начала предпочту обсудить вопрос, всех нас волнующий не по-детски, – Принц напыжился и произнес «страшным» голосом. — КОШАЧИЙ…

-

-…итак,  не речами и постановлениями большинства решаются великие современные вопросы, а железом и кровью, — исполненное патетики разрубание воздуха перед собой – и более не скрываемое переглядывание с занявшими позиции товарищами по заговору. — Железо мы предоставим, — они приготовились. — Кровь с вас.

БДЫЩ!

Буквально – в ход пошли светошумовые снаряды.

Операция прошла без сучка и задоринки.

— Упаковали процентов этак девяносто, – гордо рапортовал всего полчаса спустя бывший Верховный. – Дюжина ушла через крышу десяток по тоннелю ну и углам чай парочка затихарилась – выловим. Кабы тюрьма не переполнилась.

— Не переполнится, – безмятежно отозвался изгнанник, потягивая смиряющее саднящее горло теплое питье. – Беспокоиться не о чем.

— Ты созываешь всех сколь-либо значимых персонажей на МИРНУЮ конференцию, ГАРАНТИРУЯ  им безопасность, после чего ОПЯТЬ без предупреждения атакуешь и вяжешь пришедших на переговоры, зарабатывая себе уже железобетонную репутацию в принципе недоговороспособного отморозка – и тебе не о чем беспокоиться? – Унвер с тяжелым вздохом отер с лица испарину. – А главное: ЗАЧЕМ? Чего ради захватывать сих несчастных отщепенцев – завтра же им на смену придут новые. Причем хуже.

— Так то завтра – а порядок в Город вернется уже сегодня, — блаженный оскал. – Подготовьтесь сами и подготовьте войска.

— Будто до этого момента прям расслаблялись, — внук Старейшины не удержался и улыбнулся в ответ. – Перед тем, как исчезнуть по своим таинственным «ужасающе-прекрасным и хранящим в себе победу и поражение» делам, скажи-ка: уважаемый вельможа правда верит, якобы кошки есть сбросившие броню драконы?

Земной пони мигнул, а затем медленно поднял взор к «земному» пони:

— Наша бравая компания только что осуществила военное преступление и буквально сейчас осуществляет построение полноценной диктатуры совершили военный переворот и захватили власть в Городе — а драгоценного союзника по узурпации власти волнует речь, произнесенная преимущественно для отвлечения от вас внимания?

— Нууууу, – слегка смущенно протянул рыжий. – Просто говорил настолько проникновенно и убежденно…

— Зная ваш образ мысли, – воздел неслучившийся картограф ногу, – я официально запрещаю мстить кошкам за прошлое.

— Еще бы про их контроль над сознанием спросил, умник, – не скрываясь, заржал Волькен.

— А вот об этом – лучше помолчим, – резко посерьезнел Принц.– Не стоит лишний раз будить лихо…- шлепок по маске. – Чуть не забыл: напоите, пожалуйста, дорогих гостей чаем – там должны доставить бочки уже разведенного.

— В смысле, он предназначался для них? – пегас вскинул бровь. – Я-то думал праздновать им будем, аж прицениться успел – чего ради тратить настолько роскошный напиток на какое-то по глупости попавшееся в сети отрепье?

— Понимаю озабоченность – и напоминаю о данном вами слове следовать моим приказам, — лукавое подмигивание, — кои не обсуждаются.

-

— Уверены ли почтенные господа в объявленном решении? – откровенно заискивающе переспросил проклятый идиот. – Умоляю: передумайте. Вы спасете Города, станете героями. Выполните свой долг в конце концов!

— Как же мне донести до твоего крохотного неразвитого земного мозга эту очевиднейшую мысль? – театральная пауза. Уместно было бы поднести копыто к подбородку для полноты картина, да веревки мешают. – Никакие посулы и обещания не соблазнят высшую расу на выполнение прихотей изменника Отчизны. Ответ окончателен и обжалованию не подлежит.

Мерзавец поник. Мрачно усмехнулся. Дал знак охранникам освободить пленнику конечности. Без логичного и правильного продолжения в виде снятия колпака-шлема и полной капитуляции. Ну чай дойдет и до этого.

— Дорогие мои рогатые сограждане, — обращенная к спелёнатым аки младенцы единорогам широкая улыбка отвратительно фальшива и натянута. — Я собрал вас всех здесь для того, чтобы поделиться радостной новостью: жена и сын вашего любимого Принца магии пережили ту трагическую ночь  и ныне находятся здесь, в Главной части.

Рефел мигнул и, к величайшему своему стыду, мучительно покраснел: ни разу ведь о них и не вспомнил, чурбан бесчувственный! Сердце будто покрылось шипастой ледяной коркой в ужасе перед могшего произойти – дабы в следующий миг погрузиться в чан с бальзамом облегчения от проноса чаши сей мимо.

Счастливый отец радостно выдохнул и с изумлением отметил про себя ростки симпатии к несчастному уроду.

— Совсем недавно пообщался с ним – замечательный малыш. Красивый. Трехцветный – весь в папу, — хохоток, от которого по коже вдруг побежали мурашки. — Кстати, принес  сувенир – лови.

Маг рефлекторно поймал брошенный сверток и не размышляя развернул.

Несколько секунд тупо смотрел на «сувенир» — после чего с криком ужаса отшвырнул маленькое отрезанное копыто с полоской светло-зеленой шерсти. Точь-в-точь переднее правое у…

— Ублюдок! – последовавшую за осознанием произошедшего попытку задушить монстра голыми  ногами оперативно пресекли стражники.

— Истинно говорили мои восхитительные учителя: дети открывают даже самые черствые сердца, — скалящийся негодяй поднял упавшее и продемонстрировал его всем. — И так уж вышло, что оных универсальных ключей у меня скопились доверху. Казалось бы повод для печали – лишние рты, помещения, сиделки – однако же при правильном обращении любой недостаток можно превратить в преимущество, — безумный взгляд обратился к министру образования. – Возрадуйтесь, уважаемый: любимая внучка здесь, цела и невредима – постараемся же сохранить ее в первозданном виде! Также и с чудесными племянниками достопочтимого труженика благонравия, ребенком дорогого главы…

Перечисление длилось и длилось, периодически перемежаясь похвалой, поздравлениями и проникновенными сентенциями о том, сколь ужасна мысль, чтобы с такой замечательной молодежью случилось «нечто непоправимое». В какой-то момент псих начал беспрерывно хихикать и дружески хлопать оцепеневших от ужаса родителей по плечам.

— Не плачьте, драгоценный Принц, – по завершении вернулся безумец к первой жертве, по щекам коей действительно текла пара струек. – В конце концов, выбор между выполнением добровольно взятой на себя священной обязанности спасения Родины и мучительной смертью родных и близких не так уж и сложен. Скажу больше: приступите к исполнению своего долго прямо сейчас – и конечность, вероятно, еще успеем присоединить обратно. Коли оно вам в принципе интересно.

— Ты чудовище, — с отчаянием процедил сквозь сжатые зубы уже осознавший безысходность положения наследник престола.

— Заявил изувер, сперва пытавшийся скормить доверенный ему народ Дракону, а затем отказавший в помощи умирающей Отчизне, — выродок приподнял его лицо за подбородок. – И хватит уже истерить: заниматься-то будете любимым делом…

-

— Сдаюсь, – склонил голову в признании поражения Унвер. – Как у тебя это получилось?

— Всего лишь призвал кое-кого проявить заботу о будущем, — отозвался мечтательно смотрящий вдаль Принц. – Доброе слово и так далее. Порой могу быть очень убедителен.

— Бесспорно — но не настолько же, – Волькен мрачно оглядел тянувшиеся до самого выхода ряды новопримкнувших.  – Нельзя занести в комнату пачку жаждущих вцепиться в горло тебе и всем вокруг безголовых отморозков, а наружу вывести браво марширующих солдат. Да и почему не продемонстрировал подобных талантов раньше?

— Хотел дать шанс – и им и себе, – земной грустно хмыкнул, немедленно затем вновь расцветившись широкой улыбкой. – Хватит об этом. Пришло время по-настоящему массовых избиений и инкарцерации широких слоев населения – ради их же блага, разумеется. Вы оба знаете свои приказы. Приступайте, — небрежное помахивание копытом.

Явный перебор.

— Мне не по нраву данное обращение, – процедил сквозь стиснутые зубы с чуть-чуть не без усилия сдержавшийся пегас. — Как и всё произошедшее. С чего это ты решил, якобы имеешь право командовать мной аки собачонкой? Я, знаешь ли, не для того поддержал Революцию, чтобы подчиняться приказам какого-то щенка, возомнившего…

Отмашка.

Буквально.

Старый солдат буквально остолбенел от охватившей его чернейшей ярости.

-Простите, уважаемый Волькен, но по скромному мнению говорящего сие, мое лидерство является наилучшим решением в данной ситуации, – дохляк продолжает смотреть в сторону. – В первую очередь, по причине наличия не только очевидной легитимности, но и сложившихся представлений о большей части составляющего Родину механизма. Посмотрим правде в глаза: уважаемый полководец ненавидит всю эту гражданскую возню, ранее принятую на себя исключительно ради сопутствующей власти.

Представитель небесного народа промолчал, будучи погружен в ежесекундное мысленное повторение о задолженности ни много, ни мало, а самой жизни проклятому уроду.

Не дождавшись отзыва, тиран продолжил:

— Покорный же слуга практически ничего не смыслит в делах военных – да и, откровенно говоря, не интересуется. Мы отлично дополняем друг друга. Собственно, дайте разброду сленгка утрястись – и армия ваша, — кивок на цитадельца. – Рыжему товарищу останутся отряды быстрого реагирования и диверсанты со шпионами. Коли он не против, естественно.

— Не против, – подозрительно поспешный кивок.

— Администрирование, расселение, распределение пищи и прочее – официально на мне, — смешок, — Фактически же постараюсь свалить максимум возможного на Лентуса.

— Почту за честь, — потихоньку превращающийся в тень диктатора единорог поклонился. – И благодарю за доверие.

— Не стану скрывать: четкого, способного выдержать полноценную критику плана нет и не предвидится – больно уж быстро меняется обстановка. Тем не менее, рискну предположить: лучшего понимания создавшегося положения – и готовности принимать тяжелые решения с минимальными основаниями — нет ни у кого. Как-никак, с детства к подобному готовили. Самое же захватывающее впереди, — он сделал пять шагов вперед и развернулся к собеседникам. -  Каждый из присутствующих в курсе ложности претензий сего обманщика на титул исцела. Однако истина еще забавнее: перед вами подснежник.

Тело отшатнулось прежде, нежели разум успел в полной мере осознать сказанное.

— Героизм не проходит бесследно, – дружная реакция слушателей явно повеселила смертника. – Болезнь идет о плану: кашель, кошмары, слабость и далее. Пока начальная стадия – видимо постоянный прием препаратов замедлил Снежницу, каковое обстоятельство не меняет сути: Принц земли обречен. И ради спасения Города способен на всё.  Пусть за всякую непопулярную, глядя правде в глаза, преступную меру ненавидят именно меня – сами понимаете, уже сейчас откровенно плевать. Почтенным же соратникам стоит блюсти репутацию, бо по скорой и неизбежной кончине ужасного тирана кому-то из них придется принять бразды правления. По заключенному меж собой соглашению, конечно же. Агась?

Волькен машинально кивнул, не в силах отвести взора от безумного сладострастно-отчаянного оскала добровольно идущего на погибель и посмертный позор безумца. Лишь в последний момент заметив подошедшего к нему рогоносца, негромко буркнувшего:

— Сделано. Твой сброд промыт.

Стальные очи сверкнули чем-то крайне нехорошим, а голос резко упал до обманчиво-любезного шелеста:

— Забыл, к кому обращаешься? Устал заботиться о будущем?

— Нет! – маг, а если память не изменяет, вообще один из министров, В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ СЛОВА бухнулся на колени. – Помилуйте. Ваше высочество, приказание выполнено. Предоставленные сородичи сиятельства…переобучены. Каковы дальнейшие указы? 

— Лидеры бандформирований – лишь отсрочка, — вернулся псих к прежнему веселому тону. — Слишком ненадежно. Отчизне потребны качественные войска – вроде завалявшейся  от предыдущих хозяев крылатых. Секретарь, — кивок на отдавшего честь Лентуса, — покажет нужную тюрьму. По завершении не стесняйтесь взять в оборот и прочих сидельцев – лишними не будут.

— Будет исполнено, — кривое, однако со старанием произведенное салютование.

Бывший Верховный Главнокомандующий на всякий случай ущипнул себя – морок почему-то не развеялся.

— Чудненько, – по мановению копыта волшебник встал. – По дороге передай моему дорогому брату, чтобы Принц магии официально объявил о всемерной поддержке начинаний нового кабинета – чай, мотивирует прочих рогоносцев, коли уж им настолько тяжко трудиться ради общего блага…

Волькен закусил губу и, не утруждаясь прощаниями, отчалил. Не во гневе или возмущении – речь скорее о некой гадливости и подспудном ощущении мира, катящегося куда-то сильно не туда. Рыжик зачем-то увязался следом. Пару раз аж попытавшись начать диалог. Не до него. Увы, банально сбежать от назойливого спутника не вышло – «обработанные» закупорили собой выход. Пришлось, будто вернувшись в славную юность, встать по стойке «смирно», упереть взгляд в случайную точку и сохраняя бравый вид отрешиться от мироздания.

Не вышло.

Помешал механический, в принципе не могущий принадлежать живому существу отзыв:

— Выполняю.

За каковым последовал удар себя в грудь, разворот и отбытие мерным спокойным шагом по неведомому маршруту.

— Брат мой, троюродный, — с натянутой усмешкой пояснил в ответ на вопросительно поднятую бровь мелко трясущийся Унвер. – Всю жизнь об меня ноги вытирал, а сейчас только намекнул пойти приготовить ужин – без ёрниченья и комментарием немедленно отчалил. И ведь в правильном направлении! Красота!

Неискренний хохоток.

— Действительно, — процедил крылатый, у которого тоже по хребту будто ледяная змея проползла.

— В общем, пошла малина, — с до зубной боли фальшивым воодушевлением рубанул воздух диверсант. – Глаза конечно пустоваты, ну да никто не идеален… — краткая заминка. Потрясание головой. Дрожь внезапно исчезла. Клоунада отправилась следом. – Не важно. Нужно делать дело. Вы трое! – выцепил он из потока нескольких неизвестных в форме Цитадели. – За мной в оружейную – надо подготовить железо для новой партии крови.

Командир усмехнулся в спину уходящему «товарищу» и оценивающе оглядел тянущуюся наружу толпу — смысла в мрачных раздумьях и правда нет. Потому увидев знакомое лицо, старый вояка не стал рассусоливать, а привычнейшим образом гаркнул:

— Так, ты! Как там тебя? Серый! Берешь свой сброд и идешь патрулировать Кузнечный квартал.

Обозначенный остановился, развернулся, пару секунд без всякого выражения глядел на него, после чего совершил воинское приветствие и бросился исполнять.

Великолепно.

-

Лентус прервал так славно разворачивающийся доклад и нахмурился: ему почудилось, будто некто взывает к нему – весьма экспрессивным и некультурным образом. Причем это определенно не их высочество, от самого Дворца шедший с ним бок о бок и ныне недоуменно хлопающий сонными очами.

— Да ты! Рогатый! Стой! – для сомнений не осталось места. Давненько же не слыхал подобного обращения.

Слегка выбитый из колеи администратор развернулся и узрел бегущую к нему пару земных подростков, чей вид не вызывал ни капли узнавания.

Они обернулись. Два земных пони-подростка. Наверное, пришли на заработки. Тот, что постарше, жеребец, определенно направлялся к ним. Старший чуть ли не бросился на него, с неприкрытой претензией вопросив:

— Помнишь нас?!

— Ба, кажется намечается скандал, – попутчик усмехнулся. – А прежде и словом не обмолвились. Без зазрения совести скрыли от меня столь важную подробность, — очередной зевок. — Впрочем, простите, ваша персональная жизнь – сугубо личное дело.

Стремительно теряющий почву под ногами единорог дернулся:

— Вы не так поняли! Слово офицера: первый раз в жизни их вижу!

— Врешь и не краснеешь! – вот наглец. – Услугами пользоваться – нате, ублажайте, а как платить – так сразу в окно?

Повелитель икнул и подозрительно сощурился.

— Да…чем угодно! – удар начавшим мелко трястись копытом себя в грудь – и резкий разворот. – Понятия не имею…кто вы такие вообще?!

— Простите! – без предупреждения выскочил на передний план второй обвинитель, оказавшийся обвинительницей. – Я была рада помочь – честно-честно – вы же такой красивый, вот только слышите, мой брат поднимался именно когда вы выпрыгнули, а мама болеет и еды совсем нет, мы надеялись…

— Скажи-ка, а сколько тебе лет? – прервал поток сознания помрачневший Принц и, услышав вполне ожидаемый ответ, повернулся к адъютанту с отнюдь не ласковым выражением на лице. – Гражданин, возникла необходимость для серьезного разговора.

— Но…но…это…– волшебник инстинктивно встал по стойке «смирно». – Чистой воды навет! Ложь! Знать их не знаю!

— Все они так говорят! – снова выступил вперед парень и в сердцах бросил спутнице. – Говорил тебе: нефиг рогача подпаленного спасать да домой тащить – ничего хорошего от магов не бывает.

— Чего!? – количество новых, прежде неведанных подробностей своей биографии не может не удивлять. – Да когда такое в принципе…

— Стоп! – рубанула меж ними воздух белая нога. – Хватит орать. Побеседуем достойно взрослых.

Предложение, к тому же высказанное столь властным тоном, возымело желаемый эффект – ситуация начала потихоньку проясняться. Пусть и не спеша становится понятной.

— Итак, дети утверждают, якобы ища пищу после той ночи, — вряд ли в ближайшие год придется пояснять, какой именно, — обнаружили данного индивида на улице в весьма потрепанном виде.  Принесли домой, помыли, перевязали, а вечером надеялись обрести возмещение за услуги, тем не менее обнаружив лишь пустую комнату — причем находящуюся в шести метрах над землей. А уважаемый Лентус, заявляет, будто бы ничего подобного с ним не происходило. Доказательств у потерпевших — пара странных побрякушек, «случайно выпавших», — старший покраснел, — у беглеца из карманов. Ничего не упустил?

Обе стороны помотали головами.

— Чудненько, — он хлопнул копытами. — Картинка сложилась – за исключением единственного кусочка: с чего бы земным пони помогать единорогу? Ощутили какой-то мысленный приказ? Колдунское принуждение?

— Ни в одном глазу, — с завидной уверенностью отвергла предположение кобылка. — Мне просто стало жаль беднягу.

— Рогоносца? – всплескивание копытами в откровенно натянутом изумлении. — Они же натравили на Город Дракона? А потом вообще чуть всех нас не сожгли!

— Этот-то точно не жег, – крайне невежливый тычок в бок от малолетнего хама. – Бо валялся без сознания. Да и вообще: рази ж сами бы стали ходить с ним, коли бы считали гадом. И потом – вознаграждение-то будет?

— Скажем так: я не собираюсь подвергать сомнению слово доверенного сторонника, – с широченной улыбкой начал диктатор. – Однако готов купить у вас сии своеобразные безделушки. Надеюсь, хватит?

— Подшлемник. Настоящий! – раскрыла рот от удивления младшая, стоило только развернуть обертку вынутого из сумки тугого свертка. – Где ж такое-то великолепие нашли? Пещеры-то…

— Маловато,– веско обронил парень. – То есть, ничего не скажу – награда улетная, но нам бы побольше.

— Ну, «спасенный» вами «соратник» того стоит, – к грибу добавился десяток батончиков, а Принц, не слушая их благодарностей, начал выспрашивать симптомы родительской болезни, в итоге передав им пару из своих многочисленных склянок с указаниями по приему. В конце же не поленился позвать проходящего мимо стражника и приказать ему проводить подростков до дома.

— Скажите, а кто вы? – уже уходя, вдруг поинтересовалась до того буквально рассыпавшаяся в благодарностях младшая.

— Всего лишь житель Города, -краткий поклон. — Да благословит вас Единый.

Узурпатор и тиран махал им угнетаемым, пока те не скрылись за углом. После чего зачем-то решил с немалым смущением объясниться:

— Прозреваю клубящиеся в вашей голове мысли: произошедшее бессмысленно. Подобных им тысячи — на всех не напасешься. Более того: даже коли никто не отберет, переданных крох хватит хорошо если на полнедели. Вот только в кои-то веки мне удалось совершить нечто очевидно правильное. Скажу честно, покорный слуга выиграл от этого обмена больше. Получив подкрепление. Напоминание. Трудимся мы не для торжества абстрактных ценностей, но чтобы всех жалеющие кобылки и всегда готовые защищать их жеребцы и дальше могли жить и приносить пользу и радость друг другу и миру. Ради такого не стыдно и монстром стать, — небольшая заминка. – Поправлюсь: конечно, стыдно и страшно и мерзко и в принципе бежать хочется без оглядки – увы, никто, кроме нас.

 - Как скажите, ваше высочество, – за сухостью ответа скрывалась неподдельная радость за внезапно расцветшего командира. – Хотя насчет монстра – лучше не надо. Чай и без вас кандидатов на звание перебор. Разрешите обратиться?

Вопросительно поднятая бровь.

— Зачем вы приобрели оные безделушки? — кивок на таинственные предметы. – Что это вообще?

— Еще один повод для радости, — хохоток. Перешедший в скептическое цыканье зубом. — И опаски…

Железом и кровью

Кто разумом не пользуется, тот его и не достоин

https://www.youtube.com/watch?v=7jSCbUKBqsI

Мой организм медленно, но верно истощается и приходит в негодность. Толерантность же к «пылу» растет – с сонливостью уже не справляется. Плюс, стал периодически выключаться. Буквально смотрю на часы, моргаю — и стрелки внезапно пробегают четверть круга. Хотя кто знает, чай банальная галлюцинация.

Дела же внешние еще грустнее: пишущий сие таки попрал по мере сил хранимые идеалы и уже без каких-либо экивоков принял протянутую через века мантию поработителя собственного народа.

Видит Взыскующий – искал иной путь. Любою сколь-либо позорную и неудобоваримую альтернативу. Пытался продать нашу «свободу» пегасам, отдать ее на откуп единорогам, сдаться цитадельцам…

…бросить всех на произвол судьбы и сбежать.

Последний, драгоценнейший и безумнейший шанс – Ассамблея — оказалась именно тем, чего и опасался: скопищем царьков в лучшем случае глубоко безразличных как к благополучию Родины в целом, так и к судьбе друг на друга в частности.

В определенном смысле, все они сами выбрали свою участь – ваш покорный слуга всего лишь последний рубильник в длинной череде несработавших сдержек и противовесов, приводящий в действие последний и вместе с тем первый, лежащий в основе Отчизны, механизм.

Принц земли принёс разумы собратьев на откуп рогатым кукловодам.

Сковал их одной цепью, связал одной целью.

Точь-в-точь давно почивший первый носитель данного титула.

И ведь он небось точно также терзался, оправдывая и обвиняя себя мыслями о неизбежности, цене, Высшем Благе и меньшем зле. Вот только итогом его решения стал тысячелетний Город – скажут ли то же обо мне? И не вопросят ли затем: а стоило ли оно того?

Неверная мысль. Опасная. Бесполезная. Еретическая.

Порождение больного, уставшего, умирающего мозга.

Сосредоточимся.

В конце концов, пока жертва окупается – грозившая захлестнуть и погрести нас волна насилия подавлена. По крайней мере, отброшена: значимая часть новоприобретенных слуг задержалась на лидерских позициях  ровно до объявления преданности новому режиму, каковой факт, к счастью, не привел к краху операции — сейчас мы контролируем территорию вплоть до Университета. Пусть и пролив в процессе «восстановления законности» немало крови, включая откровенно лишнюю.

Стартовало возрождение условно-мирной жизни – ака существовавшего на момент возвращения изгнанника военного положения, кое в любом случае предпочтительнее последовавшего за ним разгула. За месяцы осады бюрократический аппарат успел приспособиться к революционным реалиям и со скрипом, сапом и отвратительной коррупцией, но работает. Граждане пашут за пайки. Присутствует какой-никакой обмен, преимущественно, ворованного на украденное. Расправы потихоньку переименовывают в казни. Короче, тенденция радует. Если удержимся – авось и вырулим к менее топкой почве под ногами, а там и до выхода из кризиса недалеко.

Если. Ключевое слово.

Большая часть «сторонников» откровенно ненадежна, пегасов мало, единороги, вопреки всему, кочевряжатся, отпихиваются от сотрудничества и надеются окуклиться. Неблагодарные, а вдобавок и преступно недальновидные твари – овощу же понятна невозможность продолжения подобного положения дел.

В общем, наращиваем и скрепляем, по дороге яростно молясь о чуде.

Ясен хрен, незаслуженном.

Из безусловно хорошего: Мрлык нашелся. Воистину, ужасный зверь – ему не страшны ни драконы, ни войны. Кстати, нужно срочно заняться борьбой с насекомыми, грызунами и болезнями – обилие валяющихся буквально на улицах тел намекает...

-

Пегас отослал очередного пустоглазого, вздохнул и откинулся на спинку кресла. Вверенные войска более не ограничиваются парой сотен собратьев. Это плюс.  Здоровенный и определяющий. Минус, увы, также немал: новобранцы тупы аки пробки. Их и понями-то не назовешь – бессмысленное мясо …

— Верховный Главнокомандующий! – жеребец скрипнул зубами. И в лучшие времена-то звучавший несколько…чрезмерно титул нынче слышался исключительно в качестве насмешки.- Оружие доставлено! Прикажете раздать?

— Нет. Передать офицерам согласно списку – распределят сами, – он протянул документ через стол. — Незачем вооружать ненадежные шайки, у которых сегодня один босс, а завтра другой. Выполнять.

Несколько довольно крупных формирований взбунтовались сразу, стоило только объявить о подчинении ему. В первую очередь, его же старые части, настоящие проверенные солдаты, вполне обоснованно считающие себя преданными и брошенными им на съедение дракону.

Очередной прилив острого желания прирезать кого-нибудь. Желательно – рогатого.

Лучше бы убили.

Полководец приложил копыто к саднящей груди и вздохнул, подняв затем взор к ожидающему ответа на какой-то дурацкий запрос земного с ничего не выражающими буркалами.

Неужели и с ним сделали то же самое? Проклятая магия.

Которую теперь уже они используют против других.

— Чего надо? – рявкнул командир, глядя не на посланца, а на секретаря — так быстрее.

— Требует подкреплений, – немедленно раздалось в ответ, — театр у стены оказался неожиданно хорошо укреплен, а засевшие внутри диссиденты – чересчур категоричны в нежелании признавать власть Принца.

 «Признавать власть Принца» — эхом отозвалось в чертогах разума. Наследник великого рода сражается и посылает субординатов десятками на смерть ради удержания на троне сумасшедшего дохляка, коему совсем недавно лично отвесил тумаков.

Позор конечно. И абсурд. Но, говоря откровенно: так ли уж хуже изначального плана?

Ну вот серьезно: на кой ляд ему сдались все эти почести, посты и богатства? Разве же испытывал в чем-либо недостаток? Голодал? Нищенствовал? Занимался бумажной работой?

Подчинялся – тут не поспоришь – однако же в полной мере легитимному правительству с настоящей стратегией и неоспоримой заботой о Городе. Впрочем, в отсутствии последнего нынешнее руководство никак не обвинишь – за Родину мать родную задушит.

И других заставит.

Пегас вдруг поймал себя: уже наверное минут семь неотрывно, завороженно, смотрит в пустые моргалы терпеливо ждущего указаний куска плоти.

Не думать и не сожалеть. Не осознавать. Не желать. Выполнять приказы.

Не помнить умирающих за тебя и из-за тебя.

Рабство? Или, наоборот, подлинное освобождение?

Очищение. Логичное завершение многовековой работы.

Доведения сынов Отчизны до состояния, когда из них убрали всё лишнее…

Пегас скривился и вытряхнул из головы всякий бред.

Заводящийся, известное дело, сугубо от безделья, недостатка строевой подготовки и сомнения в компетентности вышестоящих.

Перед ним раскинулось огромное непаханое поле требующих решений задач.

Силовых решений.

Армейских.

Тех самых, которым он и поколения его предков посвятили и жизни и смерти.

Их единственная истинная любовь.

— Лично займусь данным делом, — мышцы приятно задрожали, предвкушая смертоносный полет, – никто не уйдет.

-

— Нет, – спокойно произнес Принц магии, сдерживая бурлящую внутри ярость.– О подобном…,- пауза на подбор подходящего определения, — святотатстве не может идти и речи.

— Ой, да ладно! – беззаботный взмах копытом. – Разве же принуждение к подчинению проигнорировавших воззвание трудиться ради общего блага подданных — не священная обязанность правителя? Сами ведь неизменно твердили, якобы без труда представителей «высшей расы» наша общая Родина не способна функционировать.

Единорог не стал опускаться до повторения ответа, вместо того постаравшись молча, исключительно взглядом, донести всю невероятную глубину бездны врождённого и заслуженного превосходства, отделяющей Рефела от собеседника.

Тот лишь неспешно отхлебнул из чашки и возвел очи горе:

— Мы оба в курсе дальнейшего развития событий: покочевряжитесь, напомню о родных, поскрипите зубами и согласитесь. Неужели нельзя опустить оные формальности и разойтись пораньше?

— Нет, – собрав всю свою гордость и решительность в кулак, отрезал волшебник. – Я не буду порабощать собственный народ. Никогда и не при каких условиях.

Фырканье.

Насмешливое.

У истинного владыки сих стен задергалось веко.

— Поразительно: драгоценный братец в кои-то веки проявил нечто смахивающее на соответствие занимаемой должности. Аж поаплодирую, — в высшей степени издевательское ленивое постукивание одной конечности о другую. – Естественно, не заостряя внимания на неприкрытой…эксклюзии не облеченных рогами подданных из «собственного народа», очевиднейшим образом идущей вразрез с бытием и миссией Принце. В качестве жеста уважения к проявленной твердости позвольте перескажу внезапно открывшееся передо мной видение близлежащего будущего.

Выродок широко улыбнулся и хихикнул. По хребту будто бы проползла ледяная змея.

— Надежда и опора своего народа будет героически наблюдать за пытками и истязаниями супруги и малолетнего сына на протяжении примерно недели, раз за разом отказываясь облегчить их боль. Им предстоит познать все радости растяжения, «крысиного праздника», утопления, «общения с природой»…

Перечисление затянулось. Каждая пытка алым росчерком вспыхивала в мозгу несчастного отца. Они изучали это в бытность почти-принцами. Не для использования в будущем – дознания уже сотню лет осуществлялись исключительно через магический контроль – а ради так называемого «общего развития». Мол, цените, сколь далеко Отчизна продвинулась от варварства былого – и не забудьте защитить полученные знания на экзамене.

 Помнится, монстр сдал на отлично. Как и большинство прочих предметов.

-…когда же пребывание жертв твоей принципиальности в юдоли скорби окончится и ты возомнишь себя освобожденным от моего влияния вселенная не замедлит преподнести следующий сюрприз. В виде ежедневной тщательной и выверенной ОБЖАРКИ, — чудовище облизало губы, — непричастных юных рогоносцев прямо под окнами выделенной тебе резиденции. Разумеется, с подробным объяснением той роли, кою сыграл в происходящем почтенный собеседник и горячим обещанием…

— Вытри слюни, вырожденец, — перебил волей-неволей проникающийся содержанием и вкрадчивым тоном волшебник. – Подобного никогда не случится. Один лишь намек на попытку – и не помогут никакие головорезы. Свергнут в мгновение ока. Авось вернув затем на трон легитимное правительство.

Выверенная улыбка уверенного самодовольного превосходства.

— Завидую оптимизму, – он вставил копыто в Призму. – Не забыл сувенир? Его мне отрезал, причем без всякого принуждения, один из ваших. Представитель высшей расы. Пользуясь случаем, замечу: тогда операцию провели без боли.

Синий.

Не может быть.

— ИМЯ!? КТО…- вскинувшегося Рефела опрокинули и прижали к столу.

— Очень достойный и уважаемый гражданин, раньше преподавал, – негодяй дал отмашку и охранники немного расслабились, – Так или иначе, даже единороги не жалеют единорогов. Что уж говорить о прочих, вдоволь нахлебавшихся общением с вами обитателях Города. Серьёзно: спустя ВЕКА беззастенчивых манипуляций чужими жизнями будет справедливо и правильно наконец и самим примерить амплуа бесправных пешек и жертв на алтаре общего благополучия – по крайней мере ради шанса испытать сии ни с чем не сравнимые ощущения.

Пауза, видимо предполагающая реакцию. Не дождется.

— В общем, костры из рогоносцев с высокой долей вероятности не только не породят восстание, но еще и подкрепят мораль, – с резко уменьшившейся патетикой мрачно продолжил сдувшийся узурпатор. — Чай вообще хороводы вокруг них водить начнут. Не суть. К Прекрасному Далеко. После сожжения должного количества магов на фоне вашего героического ничегонеделанья оставшиеся неизбежно осознают безнадежность собственного положения и безблагодатность родного руководства, в итоге вынужденно перейдя на сторону добра. И это не вспоминая о копящихся в закромах чудесных детишках и связанных с ними проверенном методе управления. Дешево, надежно, практично. Но более морочно и менее эффективно, нежели прямой контроль прямо сейчас и без безвозвратных потерь городских ресурсов, — монстр снова взял чашку и отпил. – Последний раз спрашиваю: решение измените?

Принц магии всмотрелся в глаза того, кого некогда называл братом – пусть и не без смеси иронии и пренебрежения. Узрев стальное полотно безжалостной решимости тут и там взрывающееся искорками безумия.

Обреченно кивнул.

— Прелестно, – хлопок копытами. – Равенство восторжествует – сыны и дочери Родины склонятся предо мной в трогательном единении безотносительно заслуг, преступлений и наличия отростков. Распределительный лист получите у секретаря – особое внимание уделите медикам и заказу на начертателей для маленького стороннего проекта в знакомой вам пещерке… — чудовище на несколько секунд застыло, а после медленно-медленно склонило голову на бок. – Но прежде поговорим о покорении одного весьма конкретного представителя высшей расы.

Изверг без предупреждения прильнул вплотную и шепнул на ухо имя.

Рефел задрожал и с прежде никогда не посещавшим его великим ужасом воззрился на переходящего последнюю черту святотатца.

Наткнувшись на ослепительный оскал более не оглядывающегося назад самоубийцы и сделанное веселым беззаботным тоном предложение:

— Показать мою коллекцию скальпов?

-

— Ваше превосходительство, — безукоризненно выполненный поклон в воздухе. – Мы доставили…пленного, – пауза прозрачно намекает на подтверждение худших опасений.

Восседающий на принадлежащем ему по праву троне Хеилст кивнул и сделал приглашающий жест.

Обычный пегас в стандартной, пусть и грязной, униформе. Безразличное лицо. Пустые глаза. Спокойный, напрочь лишенный намека на эмоции доклад своего имени, звания и подразделения – одного из ранее изолированных единорогами.

Понятно.

— По какой причине нарушил мой приказ и вмешался в дела бескрылых? – на всякий случай, стоит удостовериться.

Времени обдумать вопрос не понадобилось – ответ дали немедленно:

— Данный индивид подчинятся Принцу Земли и Волькену Акутусу. Просьба предоставить возможность вернуться к исполнению обязанностей.

Взгляд в никуда.

— Солдат, неужели не осознаешь:  пред тобою Лорд воздуха – высший из возможных иерархов? – пауза. Реакции нет. Немедленно сдай обмундирование и проследуй в госпиталь.

— Данный индивид подчинятся Принцу Земли и Волькену Акутусу. Просьба предоставить возможность вернуться к исполнению обязанностей, — ну чисто эхо.

Безнадежно.

— Убрать и запереть, но аккуратно – не ведает, что творит, – новоиспеченный верховный главнокомандующий приложил копыто к лицу и откинулся на спинку. – И много там таких?

— Сотни. И прибывают.

Молодой полководец приступил к мучительным, однако же необходимым и более не могущим откладываться размышлениям.

-

Дорогой дневник, не стану скрывать: пишу сие не для потомков, а в надежде упорядочить собственные мысли.

Мироздание утекает из моей хватки подобно песку. Причем в потенциальных виновниках нет недостатка: Снежница, Пыл, переутомление, отравление, магия и  наконец самое невероятное и абсурдное – действительно исшедшие из уст и без искажений достигшие ушей слова. Правдивые. Соответствующие реальному положению вещей.

Бред.

Чего уж там: и записей-то сих вероятно не веду.

Да и существую ли?

Никогда прежде вселенная не ощущалась столь…аморфной. Чудится: протяни ногу – и дотронешься до себя же, восседающего на принадлежащем по никем и никогда не оспариваемому праву троне, не видевшем ни чудовищ, ни революций.

Другие выборы, иные линии, лучшие результаты.

Эх…

Не пол-лучилось.

К делу.

Напротив сидит Лорд Магии. Под контролем. Отвечает на вопросы.

Проклятье.

Положа копыто на сердце: в план сего безумства не вносил. То есть, где-то там, далеко, по утрясанию, имелись смутные очертания схожего удовлетворения всего и всяческого любопытства – однако не сейчас же и не так! Мне просто захотелось лишний раз пнуть это самодовольное, ни капли не соответствующее дарованному званию животное.

Закопать, сломать, вбить в пол.

Заставить почувствовать хотя бы толику той БОЛИ и УНИЖЕНИЯ, коим пишущего сие щедро кормили с самого детства лично испытывал с самого детства и которым подобные ему подвергали мой народ на протяжении веков.

В процессе обретя Истину, ясен хрен, способную соделать меня более свободным.

И вот нате. Кушайте. Не обляпайтесь…

Писчий прибор не выдержал напора и сломался.

Принц земли скрежетнул зубами, мысленно призвал себя к спокойствию и достал замену.

Начну с конца.

Конкретно, с предательства рогокрылов.

Единственный камень, благодаря оной беседе упавший с души: исход одаренных собратьев ни в коей мере не последствие нашего нападения на Мирака, но напротив – заранее отданный им же приказ.

План был прост и изящен.

Сделать вид, якобы затея изгнанного Принца полностью поддержана, дабы у бунтовщиков не возникло желание устраивать Главной части сюрпризы. Провести необходимую подготовку для создания идеального щита — разработанного незадолго до Революции, однако же в условиях постоянных бомбежек и невозможности выйти за стены могущего быть легко уничтоженным на этапе построения. Под видом помощи разбежаться по городу, на деле нанеся на него громадное фокусирующее Начертание – особенно тщательно обведя районы скопления неотягощенных отростками сограждан. Перед самой атакой увести «достойных»  и активировать защиту. Подождать, пока огнедышащая тварь уничтожит достаточное количество мятежников. Использовать высвобожденную их смертями энергию для превращения чудовища в гору дымящегося фарша. Снять щит. Разгромить дезорганизованные остатки повстанцев. Восстановить Город. Наделать из Дракона сувениров.

Энергия смерти. Какая прелесть.

Ну, точнее, не то чтобы прям «смерти». Скорее «крови». «Понности».

Внезапно, все мы волшебны – безотносительно наростов. Земные банально не способны установить связь между пронизывающей мироздание магией и позволяющей командовать ею внутренней силой.

Аж продемонстрировал  крохотную колбочку с блестящим смахивающим на переливающуюся жидкость порошком – еще при предшествующих властях выпаренным из пожертвованных на опыты тел горожан концентрированным колдунством.

Но вернемся к настоящему.

Заговор обставили по высшему разряду, в том числе обеспечив столь удачно попавшиеся под руку огромные запасы «особого черного» — по завершении основных боев предполагалось провести массовое одурманивание для поднятия патриотизма и обеспечения многомесячного массового ударного труда. Увы, предполагавшиеся масштабы для нас недостижимы: потенциальных рабочих выжило куда больше прогнозировавшего, а могущих осуществлять контроль рогоносцев – значительно меньше. Близу сию измену преподнесли бы в качестве случайности, вызванной недостаточной обкаткой заклятий. Он бы поверил, естественно.

В целом, перечислять детали можно долго: логистика, муштра, закапывание в нейтральной полосе опор для купола, запасные планы и прочее и прочее. Лорд перебрал множество вариантов развития событий – и не думая рассматривать тот, где предложенный мной план  приводит к успеху. Ибо «побрякушки этих низших» в принципе не способны справиться с угрозой, перед которой спасовали чародеи. Не после соделанного ими. Вот тут начался форменный абсурд.

Принц пожевал губу, размышляя, стоит ли предавать подобную ахинею бумаге. После чего поднял взор на первое предложение данной записи и со вздохом постарался облечь бред в по возможности стройное повествование.

По словам Мирака, в Городе существует некий чудовищно древний орден или скорее уж заговор, передающийся из поколения в поколение в определенных рогоносных кругах. Цель – установление и поддержание полного, безоговорочного и неявного контроля «высшей расы» над обществом. В смысле, большего, нежели и так имеющийся. Отсылка идет к «Дням Рога» — откровенно легендарном, ака лишенном намека на достоверные сведения, периода аж тысячелетней давности, якобы бывшем временем безраздельного правления магом — а следовательно золотым веком. По сути, аналог пегасьей «Крылатой Демократии», только за давностью уже окончательно лишенный намека на достоверность сведений. Закончился кстати так же: массовый бунт, раскол элит, море крови, голод, болезни, вторжение тварей Леса и прочие неприятности, в итоге приведшие к восстановлению института Лордов.

Цикличность нашей истории одновременно пугает и завораживает. Истинно «ничто не ново под луною».

Так или иначе, товарищи из верхних эшелонов вознамерились вернуться к славному режиму, предварительно исправив его главный изъян – открытость правления в условиях неподготовленных к такой благодати недопоней. И понеслась.

Всеми правдами и неправдами культивируются принципиальная, перманентная беспомощность земных пони перед вселенной – и соответственно нескончаемая нужда в благосклонно снисходящих до убогих собратьев рогокрылах. В ход идет абсолютно всё: от художественных течений и философских концепцией, обязанных демонстрировать неразъемность трех народов, до правовых казусов и акцентировании на институте семьи в ущерб общественным объединениям. Любое новшество приводилось к генеральной линии – либо его адепты раскаивались и возвращались к верным путям, преимущественно в виде идиллии землепашеского быта. Даже казалось бы от природой данные стандарты красоты – и те старательно, пусть и не всегда успешно,  конструировались по лекалам высшей целесообразности, дабы обеспечить нужное потомство. Как в смысле покорного характера с отменным здоровьем и «оптимизацией» интеллектуальных поползновений, так и в сугубо эстетическом смысле. К примеру, никаких больше оранжевых или разноцветных глаз…

Писчий прибор хрустнул и сломался.

Принц швырнул новосозданный мусор в стену, выдохнул, взял следующую запаску.

Родословные библиотеки, «рекомендуемые» партнеры, ограничения по рождаемости, принудительный набор на опасные предприятия для носителей нежелательной наследственности.

Они разводили нас аки скот.

Ну, «нас».

Не суть.

Особо отмечу курс на прямое вмешательство в технологическое развитие с намерением  минимизировать количество не нуждающихся в волшбе изобретений. Путей море: от банальной невыдачи грантов и самостоятельных исследований в сторону единорогозависимых модификаций, коим в производстве отдавалось предпочтение, до прямого стирания памяти особо настойчивым ученым. Причем по мере совершенствования методики кураторам удавалось сохранять большие и большие пласты личности потенциально полезных исследователей, в итоге дойдя до удаления исключительно напрямую угрожающих замыслов – вместо же стертой части мысленного чертежа набрасывалась магическая составляющая.

Здесь ваш покорный слуга остатки доверия и в лоб поинтересовался:  коли так ситуация с ментальными манипуляциями так радужно – чего ж аналогично не обрабатывались общественные деятели? Почему их труды не предотвращалась, а лишь купировалась? Увы, ответ получил достаточно логичный. Вкратце:  «культурные и политические движения определяются в первую очередь средой общения. Даже переделай мы нарушителей целиком, очень скоро если не они, то кто-либо из того же круга снова пришел бы к схожим выводам. Техника же от окружающих пони практически не зависит. Даже собранная в одном помещении сотня академиков не гарантирует возникновения идеи, тем паче той же самой, пусть и оставляя ей немалый  шанс на рецидив в будущем – но к тому моменту в наличии найдется правильный аналог».

Данное откровение в полной мере объясняет впечатляющий прогресс унверовых собратьев – гиганты уже подставили им свои плечи и осталось только избавиться от искусственно возведенной плотины, дабы накопленные поколениями знания пролились бурным потоком изобретений. Кстати сама Цитадель также является невольным продуктом ордена:  якобы породивший ее впечатляющий провал едва наавшейся колониальной политики заодно с прочими аналогичными событиями нашей истории есть не поучительный пример циклического постоянства понской глупости, а целенаправленный саботаж.

Один рукотворный кризис за другим. Порой спроектированный со старта и до финала, но куда чаще – оседланный и взнузданный на полдороги проект иных патриотов. Десятки тысяч жизней и надежды целых поколений, брошенных на алтарь Высшего Блага: сохранения компактной, управляемой, защищенной как  от вражьих когтей, так и от чужих идей изоляции. Город со всеми окружающими высокими стенами и непролазными буреломами – даже не тюрьма, а лаборатория по выведению новых граждан для лучшего строя.

 Думаю, почтенный читатель осознает волей-неволей пришедший мне на ум вопрос.

Ответ, слава Всевышнему, отрицательный.

Лорд не планировал и не хотел драконьей агрессии – напротив, предъявляет ее блистательным примером необходимости еще более жесткого пресечения внешних сношений. Впрочем, заговорщикам удалось обернуть годы под ярмом себе на пользу по множеству направлений. От концентрации под своим непосредственным контролем значительной части городской экономики — по сути беспардонного ограбления частных предпринимателей и кооперативов под предлогом спасения Родины – до взрыва волшебных техник, под тем же соусом освобожденных от этических ограничений и знатно подстегиваемых в полной мере реальной перспективой  массовой прожарки всего и вся. Купол, магнитные пушки, новые Начертания, некий «Титан», управление мертвецами и прочие прежде не виданные новшества и чудеса есть побочный продукты оных исследований. Основных же плодов, ака реалистичных надежных вариантов уничтожения проклятого звероящера, набралось более десятка – увы, каждый требовал либо весьма значительных затрат времени, либо совершенно неприемлемых потерь.

Ну, по дореволюционным меркам, естественно.

Собственно, пошедший в дело и предполагавший гибель до трети оставшегося населения замысел считался более-менее щадящим.

В завершение сего гнетущего повествования допрашиваемый допустил возможность создания данной ситуации кем-то из их круга, тем не менее в первую очередь подозревая агентов других государств. После чего перешел к рассказу о связях с аналогичными группами в других странах, однако здесь предпочел его прервать  — поверить, якобы какая-то кучка рогатых тайно управляет чуть ли не миром вообще выше моих сил.

Он может врать – мало ли как на колдунов действует чай – или добросовестно обманываться. А возможно вышенаписанное есть не более чем галлюцинации от Снежницы или стимуляторов.

Самое же забавное: даже коли сказанное – правда, то какое мне сейчас до того дело?

Да будет на все воля Единого.

Говоря откровенно, я бы предпочел мировое правительство из кошек – они не только несравненно милее и пушистее, так и в любом случае давным-давно поставили нас себе в услужение за счет одного лишь очарования.

К сожалению, страсть пишущего сие к причинению себе страданий не ограничилась вышеобозначенными проявлениями пустого любопытства, а потому лишенные практического значения вопросы продолжились.

Мирак действительно мой отец. Ну или во всяком случае, убежден, якобы во времена не столь давние его драгоценная, любимая всем сердцем супруга из древнего пропитанного магией семейства, на союз которой с лучшим волшебником поколения возлагались воистину великие надежды подарила вселенной белоснежного жеребенка  с глазами цвета стали и – увы и ах – полным отсутствием отростков. Вскоре скончавшись. Возможно вследствие не самых легких родов, пусть консилиум лучших врачей единогласно отрицал какой-либо риск для ее физического здоровья. Пораженный же скорбью муж ни капли не сомневался: гордая и ослепительно благонравная представительница высшей расы не выдержала факта происхождения от нее подобного ничтожества, погибнув от горя – и вина в том на мне.

Нет, ну ясен хрен же!

До казни впрочем не дошло: младенца всего лишь выбросили. Лорд же, осознавая свою ответственность перед рогатым родом, после долгих увещеваний женился повторно — с тяжким томлением и без капли любви. «Брак» мучительно тянулся несколько лет, не принеся плодов, в итоге с горечью и облегчением будучи расторгнут. Владыка всецело погрузился в построение лучшего мира – собственно вступив в клуб находчивых – и постарался вовсе вымарать из памяти любые отблески былых мечтаний.

Пока однажды не заметил в нестройных рядах маленьких почти-принцев характерной внешности сироту из приюта. Въедливо проведенное расследование в значительной степени подтвердило вспыхнувшую аки пламя догадку. Результаты же тестирования несколько выше среднего внезапно всколыхнули невостребованные родительские чувства настолько, что  повелитель Города аж одарил приметного ребенка злополучным ключом – через Фероса. Во избежание кривотолков.

Увы или к счастью, происшедшие затем события заметно охладили отеческий пыл – да и в принципе стало несколько не до того. Тем не менее, моё пусть особо ничем не выдающееся, однако же усердное обгладывание гранита науки вкупе с похвальной покладистостью, уважении к магам и верности Родине в достаточной степени согрели истерзанное сердце правителя, чтобы заставить его задуматься об исправлении допущенной годами ранее ошибки. Вернуть дитя в семью, причем отнюдь не только в правовом смысле.

Меня собирались «подключить». Провести расширенный и углубленный вариант ритуала установления связи с мирозданием, регулярно собирающего кровавую жатву из юных носителей рогов – естественно, с еще меньшим шансом на успех, вдобавок требующий натурального жертвоприношения. Ведь лучше умереть представителем Высшей Расы, нежели существовать недопонем.

Аж успели подобрать несколько добровольцев из числа смертельно больных и крайне пожилых сородичей, готовых обменять нерадующую жизнь на денежное вознаграждение для родных.

От чего же столь воодушевляющий проект не воплотился? Несчастный случай. А точнее, целая их цепь: фавориты соревнования за титулы полноправных наследников, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО лучшие из лучших, неожиданно стали сходить с дистанции. Кого-то поймали на чересчур активных контактах с семьей – официально, долженствующих в принципе отсутствовать до последнего. Другие показали чрезмерные таланты в определенных областях. Третьи не сумели  пройти финальное испытание в полном составе. О трагедии речи не шло – оставшихся конкурсантов никто не назвали бы недостойными – вместо этого, забрезжила прежде немыслимая возможность. 

Передать власть по наследству.

Авантюра, писанных правил не нарушающая – и безжалостно осуждаемая правилами неписанными. Святотатство, попрание сути института, во избежание коего нам, по словам допрашиваемого, всё обучение украдкой вкармливали мысль о нежелательности разделения внимания между нуждами государства и семьей – ну, кроме волшебников, конечно же.

«Её дитя стало бы Лордом».

Короче, греховная натура возобладала и пишущий сие вместе с братьями стали Принцами. Под аккуратным нажимом верховного владыки и в обход показавших превосходящие результаты кандидатов.

После данного акта коррупции о признании родства не стоило и заикаться  — вашего покорного слугу обрекли на стояние в одиночестве. С другой же стороны, порванная цепь обязательств ударила и по Мираку, никогда более не могшему смотреть на сына без воспоминания о свершенном преступлении. Из какового терзанья появились новые ростки гнева.

«Если бы только выбрал ректорова отпрыска. Если бы только не ты.»

Изгнанник отер пот со лба, глубоко вздохнул и вернулся к письму.

Не скрою: я в полной прострации, имеющей завидную вероятность вскоре перейти в неконтролируемую ярость. Ни в чем не повинного ребенка обвинили в смерти собственной матери и выбросили не улицу за рождение не с теми придатками. Потом затянули в даром не сдавшуюся ему гонку за фальшивую, априори сконцентрированную у магов власть. Затем собирались принести на алтарь малюсенькому шансу на ороговение, в последний момент из-за в принципе независящих от него обстоятельств сменив план на нечестное, отвратительное впихивание на трон. За которое в итоге меня же и возненавидели.

Это без иронии и издевки лучший сын Города — насколько же гнилы прочие?

И ведь до конца дойти не успели. Следующий акт сотряс землю – столь дорого обошедшийся преемник осквернил принесённую великую жертву и предал интересы Отчизны ради «жалкой кучки твоих вшивых родственничков». Покровы сорваны, пламя взвилось и не будет у изменника худшего мстителя, нежели истекающий внутри кровью родитель, немедленно поклявшись свести врага всего сущего со свету наиболезнейшим из путей. В процессе подготовки неоднократно меняя намерения, то указывая по-тихому угробить банально не леча последствия драконьего пламени, то наоборот с плачем всецело прощая и требуя исцелить до полного восстановления.

Мятущаяся душа в итоге самоустранилась от суда, позволив вынести приговор братьям – услышав же о «милосердном» изгнании, послала следом страшнейшее из известных проклятий, гарантировавшее скорую погибель.

Казалось бы, сказочка завершилась, расходимся.

А вот нет. Не получилось. Выжил. Без понятия, почему – единственно, испытываю некие туманные подозрения касательно кушающего магию Шара.

Сверх того: вернулся. По достоверным слухам, с ребеночком, коего держу в мешке, категорически отказываясь демонстрировать миру – явление , неоспоримо объясняемое исключительно моей ненавистью к Высшей Расе, к каковой очевидно принадлежит незримое дитя.

Он улыбался, вспоминая окатившую его в минуту данного озарения внеземную радость.

У Лорда всё-таки есть наследник!

Её потомок. Кровь и плоть.

Залог и обещание будущего.

Новое звено в цепи, не позволяющее их родам прерваться.

Правильное. С рогом.

Скажу откровенно: вопреки всему происшедшему и новоткрывшемуся, моё сердце пронзила жалость, когда стоящий предо мной преступник описывал момент обнаружения в мешке Виристиила вместо своего долгожданного кусочка солнца.

-

Внук Старейшины раздраженно почесал нос, окинул оценивающим взглядом неожиданно чистого, явно не по революционному времени заботящегося об униформе пегаса и пошел другим путем:

— Слушай сюда, перьемозгий. Рано или поздно, но он выйдет – незамедлительно узнав, по чьей вине данное, — помахивание случайно подобранной по дороге солидности ради папкой, -  в высшей степени срочное донесение задержалось. Препятствие же отчалит на виселицу.

Успевший собрать волю в кулак пегас и бровью не повел, продолжил стоически смотреть прямо перед собой.

— Не боишься? Молодец, – одобрительное подмигивание. – Любому же очевидно: уважаемый диктатор в жизни не стал бы бессмысленно тратить столь ценный ресурс. Препятствие всего лишь…улучшат, — кивок на пустоглазого сопровождающего. — Только представь: твои собственные собратья, неделю назад смеявшиеся и панибратски хлопавшие тебя по плечу безмолвно заносят кое–чью тесно спелёнатую трепыхающуюся тушку в слабоосвещенную комнату с одной единственной здоровенной бочкой, — тон опустился до сладкого полушепота. — Издалека совершенно обычную, таких на любом складе куча, однако если приглядеться, то на внутренней стороне можно заметить множество царапин – следов от ногтей…

Давно не дававшие спокойно спать фантазии обильным потоком лились на вынужденную терпеливо слушать жертву, щедро смакуя каждую леденящую грань никогда не виденного Унвером процесса, неспешно подводя к воистину ужасающей кульминации – когда с той стороны двери внезапно раздался треск, лязг, рык и звуки ударов.

Охранник от неожиданности вздрогнул и выронил алебарду. Диверсант же с воплем «Да, ваше высочество!» ворвался внутрь.

Немедля попытавшись затем рвануть обратно – настолько страшен оказался обратившийся к нему взор. Помешал дернувшийся следом страж. В свою очередь натолкнувшийся на тормозящий конвой.

Пауза.

В комнате лишь вельможа, заносящий копыто над окровавленный Лордом – никаких нападающих не наблюдается. Бешенство же в серых буркалах начало потихоньку гаснуть, уступая место пусть непонятной, но вроде бы не смертоубийственной смеси эмоций.

Поэтому без лишних комментариев выпроваживаемых лишних свидетелей наружу, закрываемся и тихонько садимся в уголочке.

Улыбаемся.

И машем.

Принц возвел очи горе, развернувшись затем к безучастно наблюдающему за ними магу:

— Допустим, ДОПУСТИМ, — дал петуха, -  сказанное – правда и рогатые действительно укротили заразу века назад, с тех пор используя наше древнее проклятье в качестве очередного средства контроля масс. Следовательно, вы умеете ее лечить. Каковы шансы у земных пони?

— Околонулевые, — беспредельное спокойствие. – Немногочисленные Исцелы из низших известны –все плоды смешанных браков. Сколь-либо эффективная терапия возможна при условии обнаружения на ранней стадии, полной изоляции и покое. Шансы незначительные.

— Не вариант, – дерганье плечом. – Перефразирую: есть ли, положим, у МЕНЯ какой-либо альтернативный способ вылечиться?

— Стать единорогом, — а ну-ка поподробнее.

— В смысле, посредством того ритуала с кровью, жизнью и прочим? – заминка. – То есть, выздороветь в нынешнем виде МЕНЕЕ вероятно, нежели, сколько там, шестнадцатипроцентная надежда на успешное «подключение»?!

— Да.

Узурпатор глубоко вдохнул. Открыл рот – вдруг обратив внимание на навострившего уши внука Старейшины.

Задумался.

Громко выдохнул.

Помассировал виски.

Крикнул:

— Охрана!

Двери немедленно распахнулись и в проеме образовался бравый страж – зримо трясущийся от страха.

— Убрать заключенного.

Незадачливая жертвы чужих фантазий со зримым облегчением бросилась выполнять. На полдороги будучи остановлена:

— Минутку.

Убийца десятков случайных горожан развернул пленника к себе:

— Не знаю, зачем говорю сие и стоит ли говорить вообще, — голос дрожит. – Все мои лишения, страдания и испытания – целиком и полностью твоя вина. Вся эта кровавая каша, безумие и легшее на меня бремя…- он смолк. Облизал губы.- Не важно. Знай: я хотел бы иметь семью. Даже такую. И вопреки всему, испытываю…благодарность? Признательность если не за действия, то за намерения? Короче, спасибо за призрение – всяко большее, нежели заслуживал.  

Кивок пегасу.

Они остались наедине.

В полном молчании Принц проследовал к столу, сел в кресло, достал из сумки шприц и вогнал его в шею:

— Аааайййййеее! – аж пробрало от нескрываемого наслаждения.

Новый период тишины.

— Нас покинуло кошмарное чудище, — глядя в сторону, начал диктатор. – Столь же талантливое и безжалостное, сколь и терзаемое. И мы идем по мираковым стопам. Например, заключив в тюрьмы собственного тела сотни сограждан, повинных в первую очередь в принципиальности – пусть и неверно приложенной. То ли еще будет.

Хохоток.

— Мне ведь ПОНРАВИЛОСЬ избивать оного беззащитного старца, — постукивание себя по подбородку, — ну, по крайней мере, представителя предыдущего поколения.  Как и гнуть братца. Да и угрозы выдвигал не такие уж и пустые — в конце концов, настолько ли ценна пара сотен самых жестоковыйных расистов по сравнению с жизнью Города?

Псих положил лицо на копыта. Плечи затряслись.

А потом до жалеющего о своем приходе диверсанта донеслось зловещее хихиканье.

Наконец поднятый на «собеседника» взор сиял ненавистью:

— Предатели, — зловещее шипение перешло в вопль. – Изменники! Безголовые, ни о ком не думающие эгоисты! Безумцы, кладущие нас на алтарь своих бредовых идей! – псих молниеносно вскочил на ноги. – Я виноват?! НИ ХРЕНА! Из-за вас …

Унвер благоразумно не стал дослушивать, за пару секунд добравшись до выхода, змейкой проскользнув промеж застывших сопровождающих и вприпрыжку бросившись вниз по коридору.

Далеко уйти не удалось.

Догнали. Сбили. Зафиксировали конечности.

В жизни не испытывавший большего ужаса «земной пони» вопреки всем клятвам и проклятьям воззвал к глубинной, яростно ненавидимой сути – получив в следующий миг по башке.

Легонько. А-ля «лещ».

— Просил же не беспокоить. Аж дефицитного добровольного пегаса поставил. Нет – лезут и лезут, — досадливо, однако же не без смущения пояснил свершенный акт сумасшедший монстр, рывком поднимая дезориентированного соратника и обтряхивая ему мундир. – Даже «пыл» в последнее время не спасает – крыша съезжает неспешно, но с завидной уверенностью. В целом извиняюсь за сцену и жажду узнать причину прибытия.

Внук Старейшины приложил немалое усилие для обуздания мятущегося нутра и сфокусировал так и норовящий поискать пути отхода взгляд на лице условного руководителя. С губ невольно сорвалось:

— А чего это ты такой довольный?

— Помимо наркотиков? – серьезно: каким образом возможно ТАК улыбаться? – Вашему покорному слуге часов этак пять вышибали мозг чистейшей и секретнейшей правдой. Удивительно, что жив остался. И даже не сильно тронулся. К тому же теперь могу хвастаться, мол первого единорога убил непосредственно во младенчестве, а то предыдущая коронная фраза «я рогатых на завтрак ем» успела слегка приестся.

— Ха-ха, забавно – нарочито медленно отозвался фактический глава Цитадели. – А нет ли тут противоречия с запретом твоего Единого на ложь?

— Ни-чуть, — движение головой вверх-вниз. – Специально попросил профессора, дабы на завтрак  присылали блюдо, способное заряжать энергией на весь день. На обед – основательное и надежное. Ужин легкий. Прямо-таки воздушный.

Громкое цыканье.

Нить разговора окончательно пропала из виду.

— Аж просил оставлять вкусовые качества – в ответ посмотрели аки на сумасшедшего и заявили, дескать после перегонки разницу между горожанами и, положим, сеном различить в принципе нереально, — разочарованное шлепанье губами. — Профессор вообще как-то странно начал ко мне относиться после невинной просьбы отрезать ту…

— Кончай пургу нести! – едва удержался от рукоприкладства диверсант. – Какая перегонка? Причем тут единороги? О…

— При всем! – с отчаянием возопил безумец, не переставая впрочем скалиться. – Отправимся ли прошлое или проследуем в будущее, сойдем ли в преисподнюю или поднимемся на небеса – везде они. Повсюду. Всегда, — голос упал до трагического шепота. — Почему стимулятор до сих пор не работает?

Несчастный рухнул на пол и сжался в комок.

Подозрительно засопел.

Н-да.

Унвер возложил копыто на чело: признанный им лидер, надежда и опора всего Города, лежит обдолбанным у его ног и…

Стоп.

Хватит.

В конце концов, с ним и хлеб преломляли и в клеемёте вместе горели.

Поэтому присаживаемся рядом на колени и по возможности ласковым и понимающим тоном приступаем к распутыванию оного комка нервов:

— Слышь, э…-заминка для подбора наиболее уместного обращения, – соратник. Не волнуйся: всё будет в порядке. Тебе помощь нужна?

— Очень, – с неприкрытой мольбой отозвался собрат по оружию. Немедля затем лихорадочно затараторив. – Нет! Не могу перекладывать бремя. Не имею права. Никто не справится. Должен. Альт Ман справился. Сам или не сам – кому какое дело? Пламя же вечно, истинно, верно, не придумано…- скрежещущий стон. Сквозь стиснутые зубы пробилось. — Надо просто прекратить думать об этом. ДА? ДА! – вряд ли нашлась в мире пружина, не позавидовавшая данному мгновенному распрямлению. – В чем причина прибытия? Отвечай!

— Проблема! – выкрикнул от неожиданности распластавшийся на камнях гонец. – Огромная!

— Великолепно! – восторг непередаваем. – Гарантированно отвлечет. Веди! Скорее!

-

— Аа-га, — смотря в пол, протянул Принц земли. – То есть, по выполнению нами обозначенных требований крылатые наконец спустится и приступят к выполнению прямых обязанностей?

— Нет, – возвел очи горе Лорд воздуха. – Мы более не участвуем в ваших дрязгах. Наличие кооперации «всего лишь» спасет вас от последствий ее отсутствия.

Собеседник странно дернулся, однако же взгляда не поднял:

— Иными словами, уподобляетесь разбойникам, под страхом смерти требующими у погорельцев не только жалкую кучку скудных пожитков, но и единственных защитников и спасителей многих жизней?

— Твоя глупость раздражает, – постарался выдержать соответствующий моменту презрительный тон внутренне изрядно покоробившийся жеребец. – Небесный народ возьмет принадлежащее по праву:  эвакуированные из Облака перед атакой ценности и ежемесячное, возносимое десятилетиями пищевое довольствие. «Защитники» же стали таковыми не по своей воле. И не начинай опять про «невинных» и «долг» — уж чем-чем, а «невинности» вашей насмотрелись на всю жизнь и внукам останется.

— Короче, хрен нам, а не помощь, верно? – кротость на грани издевки.

— И ведь шайка, — кивок на остальных заговорщиков, — тебя терпит! В последний раз повторяю: пегасы никогда более не станут играть роль инструментов в чьих-либо копытах – разбирайтесь сами.

Пауза.

И негромкое:

— Тогда зачем вы нужны?

По хребту будто бы проползла ледяная змея:

— Следи за языком, вероломный червь! – изображая благородный гнев, вскинулся  по идее последний подлинно легитимный и доступный владыка Отчизны. – Я пресытился оным фарсом. Условия даны, сроки поставлены – выполняйте.

— Нет, – с прежней то ли насмешкой, то ли  угрозой отозвался псих– не выполним…

— Стоп-стоп-стоп! Отмена. Нужно посоветоваться, — в кои-то веки включился второй земной и, развернув главаря к себе, громко зашипел. – Совсем с ума сошел? Нас же размажут!

— Вынужден согласиться, – злобно зыркнув на законного властителя, громким шепотом высказался Волькен. – Их там тысячи против нашей пары сотен. Бескрылых в расчет брать смысла нет – кто не разбежится так и так поделать ничего не сумеют. На магов надежды и того меньше. Ситуация безнадежна.

— Ваше высочество, – влез хотя бы попытавшийся говорить тихо единорог. – Выскажу персональное мнение: шансов ноль. Настоятельно рекомендую сдаться и понадеяться на пробуждение гражданской сознательности.

Лидеры мятежников застыли, ожидая ответа очевидно принятого ими в качестве конечного авторитета изгнанника.

Коий не спешил.

Молчание затянулось.

— Даже вы – те, с кем столько прошли и стольких одолели – даже вы не верите в меня! – в наконец прорезавшемся голосе звучит неприкрытая обида. В следующее мгновение обернувшись не проповедническим жаром. – Слепцы! Истинно, истинно говорю вам: Тот, кто с нами, больше, нежели те, кто с ними…

— Да-да-да, с детства умел изображать слова Фероса, — поспешил Хеилст предотвратить нечто, теоретически могущее сорвать казалось бы выигранную партию, невольно подстраиваясь под стиль.- Жаль мыслей так и не постиг – и сколь бы ни чужд говорящий сие учению Единого, а и то могу с уверенностью заявить: поступки твои ему отнюдь не по нраву.

— Тебе-то откуда знать?! – ремарка явно задела за живое. – Он дал мне меч, дабы каралось всякое беззаконие…

— Ага, прям лично. Нападение же во время переговоров с последующим кровавейшей и очевидно незаконной узурпацией власти наблюдателям почудилась, — в высшей степени уместная усмешка. – Принца земли в принципе в Городе быть не должно. Смысля вообще с тобой разговаривать? – разворот к прочим изменникам. — Граждане, не сомневаюсь: каждый стоящий предо мной – форменный негодяй.  Однако же выражу надежду на большую сохранность ваших мозгов, нежели прогнившего содержимого черепушки моего бывшего братца. Итак?

Троица переглянулась.

— Да, — твердо выступил вперед черный пегас по результатам безмолвного совещания. – Выполним всё. В срок.

Два других согласно кивнули.

Лорд воздуха облегченно выдохнул и чисто для проформы обратил взор на последнего члена тетрархии – и едва не вжавшись в спинку переносного трона. К счастью, вся эта безбрежная ненависть обращена не на него.

— Предатели, — констатация видимо отнюдь не неожиданного факта.- Не долго же держалась верность.

От дрожи удержался лишь Волькен.

— Не поймите неправильно, – первым принялся оправдываться маг. – Просто сложилось впечатление, что уважаемый руководитель ведет себя не рационально и…

— Короче: ты сбрендил, – грубо обрубил бывший «Верховный Главнокомандующий». – В петлю за тобой лезть никто не нанимался.

— Главное не волнуйся,- попытался ободрить собрата земной. — Когда тебе станет лучше, без вопросов…

 Смех. Очень нехороший смех.

— Глупцы! – широкая улыбка. – Неужели действительно возомнили, будто ПРИНЦ нуждается в ком-либо?

Раскатистый гогот – и волчий взгляд.

— Видит Пожирающий! Хотел бы сбросить с себя груз, – безумное веселье перешло в вопль отчаянья. – Избавиться от ответственности. Бросить всех вас – уродов – вами же и вашими же предками творимой судьбе. Цепям, сотни лет делающимися копытами закованных в них рабов. Но не могу, — по маске потекли слезы. — Долг выше желаний. Тяжелее чести. Больше жизни. Маловеры. Идите – лижите копыта очередному тирану, которому плевать на Город, Народ и собственных поданных. Вы мне не нужны. Я сам встану в проломе и совершу должное!

Очередной приступ демонического хохота.

Завершившийся исполненным драматизма прыжком в окно.

При полном отсутствии повода и препятствий.

Обильно настоянная на тягостном недоумении тишина.

— Мда, – наконец выразил кто-то общую мысль, – а ведь когда-то он был…

Опять молчание.

После которого вменяемые пони перешли к обсуждению деталей.

Преследовать, естественно, никто  и не думал – псих бессилен.

-

Слава, слава, слава Крепкому за ниспослание смиренному слуге сего воистину великого облегчения.

Расчехлившийся братец, пернатая орда у ворот и предательство сподвижников – ну совсем не до терзаний о природе бытия и собственном месте в мироздании.

Момент властно отпихнул отвлеченные размышления и потребовал действия.

Кое пишуший данный текст с радостью предоставил. И не одно.

Внезапно, общая хаотичность и неустроенность нашего временного правительства сыграла мне на ногу: изменникам при всём желании не удалось бы донести приказ о моем отстранении от командования до всех подразделений. Ежели они в принципе подобным заморочились. Разве только Лентус бы реально напрягся – но на него упала титаническая задача стянуть разосланных повсюду крылатых и ОТОБРАТЬ у населения уже розданную пищу.

Короче, мягкое обрезание лишних руководящих связей прошло без сучка  и задоринки – в первую очередь, благодаря стратегическому решению не орать и не жадничать, ограничившись минимумом необходимых ресурсов.

Ну, «минимумом». Впрочем, тут каждые слово в кавычки можно брать.

Положа копыто на сердце: никогда прежде не испытывал больших сомнений касательно своей вменяемости – или, по крайней мере, рациональности принимаемых решений. С другой стороны, не оставляет и ощущение их гениальности – согласитесь, симптом. С третьей, выбора особо не наблюдаю: облачники четко и последовательно обозначили факт собственного дезертирства. Даже коли нынешний грабеж нас не угробит, то последующие сношения с зависшей над нами язвой гарантированно Родину похоронят. 

Ибо солдафоны возомнили, будто могут обойтись без остальных – не без причины конечно и разумеется не забывая о чужих обязанностях.

И ведь если бы не проклятый Мирак, то вместо моего безголового братца там сидел бы кто-то действительно КОМПЕТЕНТНЫЙ и ЗАСЛУЖИВАЮЩИЙ…

Принц с размаху ударил себя по лбу и ровно десять раз вывел на полях словосочетание «не думать, сосредоточиться», после чего продолжил повествование.

Второй этап безумного плана также прошел аки по маслу, да еще и с бонусом в виде вычищенной ИЗ-ПОД чешуи зелени: безотносительно личного отношения к кровожадному чудовищу, разведение вместо одной большой смерти сотни маленьких погибелей никого бы не обрадовало. Тем паче, учитывая склонность последних к разрастанию в тысячи гигантских. Аж проникся некоторым сочувствием к источнику наших бед – у самого подобная ситуация в числе первоочередных кошмаров, озвереть не мудрено. Надеюсь, оное чудесное избавление заложит фундамент для будущего умиротворения и возобновления условно-добрососедских отношений…

— Сделано!

Жеребец дернулся и поднял взор на отрапортовавшего пустоглаза, переведя его затем на до сих пор запертые врата. Минутное размышление. Досадливый выдох:

— Открыть! Снять, обезвредить, проследить и так далее, а после ОТКРЫТЬ! Буквально! Чтобы пройти мог!

Он снова стукнул себя – смысл кричать на более-менее предметы интерьера, тем паче когда недостаточно подробно объяснил задачу – и постарался вкратце подытожить запись.

В общем, по милости Пламени удастся преодолеть и новый виток кризиса – в идеале, без жертв. А то и с полноценным прибытком.

Виновные же от кары так и так не уйдут – не здесь, так там. В моих приговорах точно нужды нет.

Наконец, последняя новость: шерсть отваливаться начала. Пухом. Вторая стадия.

Прелестно.

Долг будет выполнен. Несмотря ни на что.

-

— Вестей от психа нет? – вдруг прервал молчаливое созерцание летающей к ним кавалькады Волькен.

— Ни-ка-ких, — по слогам отозвался Лентус. – С тем же успехом мог сквозь землю провалится.

— Восхитительно, – внес свою лепту цитаделец. – Крылатых в таком виде и будем возвращать? Предъявят ведь, якобы порченные.

— Отсутствующее высочество отдал весьма конкретные и строго секретные указания по их питанию,– поспешил успокоить соратника маг. – В числе прочего указав на необходимость поддержания диеты во избежание утраты контроля. Так и сообщим.

— Добро, — веско, но без следа былого задора кивнул бывший Верховный. – Сколько бы юнец не кривлялся, а неуверенность сквозит из всех щелей. Примет – никуда не денется.

— Рад слышать, — облегченный выдох. Пауза. – Кто-нибудь вообще в курсе, каким макаром наш поехавший диктатор всего этого добился? То есть, в принципе, общий план представляете – особливо касательно рогатых? А то мне только скалился и заявлял дескать «лучше тебе не знать».

— Очень мило с его стороны, — единорог удивленно воззрился на черного жеребца. – Предусмотрительно. С заботой о товарищах. Как и положено настоящему солдату. Переживать не вижу смысла – этот доведет дело до конца. Ну, если конечно слишком быстро себя стимуляторами не угробит. Да и власти больно жирно оторвал.

— Подписываюсь под каждым тезисом – и предлагаю завершить диалог, – лишняя, практически ритуальная проверка на упорядоченность мундира. – Гости прибыли.

Лорд воздуха со свитой из носильщиков и охраны плавно опустился на специально для того выкопанный алый ковер – деталь, коллегами наверняка сочтенная оскорбительным и бессмысленно-затратным раболепием, однако же безмерно греющая сердце организатора действа. В конце концов, хоть минимальные-то приличия ведь надо соблюсти, а то вовсе до животного состояния скатимся.

— Приветствую, — небрежный кивок. – Приказ выполнили?

— Да, ваше превосходительство, – полноценный, без дураков соответствующий церемониалу поклон. – Затребованные ценности ожидают за дверью – в целости, сохранности и практически гарантированной неприкосновенности. Еда там же – упакована в брикеты.

По губам пробежалась предательская ухмылка – сколь бы не пытался офицер воспринимать ситуацию без эмоций, а мысль о пегасах, под видом лежалых сластей жрущих собственным собратьев не могла не найти в душе радужного отклика.

— Хорошо, — грабитель приосанился в переносном троне. – В соответствии с традицией, принимаю…

Мгновенно убившее и без того натянутую торжественность хихиканье. Почти девчачье.

На крышу аки на сцену вышел Принц. Один. Со здоровенным металлическим рюкзаком на спине. И тянущейся следом тяжело нагруженной тачкой.

— Дамы и господа! — голос усилен поразительно некачественно: предпоследний в пегасьей кавалькаде не услышал ничего, а последний упал на землю, зажимая уши. – Приготовьтесь к незабываемому зрелищу!

Трио «революционеров» не сговариваясь возложили копыто на чело.

 - Нашелся. Какая радость, — с несвойственным ему мрачным сарказмом прокомментировал событие Лорд воздуха. – Арестовать.

Стоявшая ближе прочих пара пегасов кинулась вперед – чтобы в считанных шагах от цели без предупреждения сменить направление на противоположное. Не разворачиваясь.

В наступившей тишине скалящийся земной пони вместе с прицепом неспешно поднялся в воздух.

Окутавшись мерцающим полупрозрачным клубком.

— Дорогие сограждане! – искажение режет не столько слух, сколько профессионализм. -  Позвольте продемонстрировать одну из множества вершин городского маго инженерного дела, первоначально носившее гордое имя Огромного Боевого Последнего Резерва. К сожалению, имевшиеся на стадии проектирования завышенные ожидания и отпавшая вероятность путаницы с не-огромными не-боевыми не-последними не-резервами привела к замене названия на банальное «Титан».

Презентация утомила целевую аудиторию: краткий приказ – и несколько десятков отлично тренированных и великолепно обмундированных прирожденных бойцов бросились на препятствие между ними и честно экспроприируемой собственностью.

Битва получилась короткой и зрелищной. Вырвавшаяся из сияющего яйца волна резко растолстевших до канатного состояния нитей смела весь центр нападавших. Остальные немедля рассредоточились и попытались окружить неожиданно зубастую жертву, дабы за считанные минуты отловиться и по одиночке отправиться в небо под торжествующий и порой прерывающийся кашлем смех.

Поверхность прояснилась и присутствующие узрели тяжело дышащего узурпатора:

— Прелестное творение, не так ли? – небрежный жест копытом породил настоящий фонтан разнообразных извивающихся отростков. — Защита и атака, абсолютная проходимость, великолепная система контроля за полем боя, интуитивное управление и множество дополнительных функций – вроде усиления голоса.

— Да-да-да, – небрежное помахивание отчаянно пытающегося выглядеть расслабленно Хеилста. – Будь всё так радужно – пустили бы производство.

Радостный кивок:

— Недостатков тоже полный короб. Прямо-таки нереальные энергопотери, вредное излучение внутри капсулы, несовершенная броня, при должном усердии разрушаемая даже. Главное же – стоимость. Буквально неизмеримая, бо за всю истории наблюдений с небес упал лишь один «источник чистой магии», за несанкционированное – и необратимое — встраивание какового в данный конструкт изобретателя отдали под суд…

— Управляешь-то каким образом?! – крикнул благоразумно отошедший в сторонку Волькен. – Или тоже скрытый единорог?

— Собирались сделать личным орудием для высшего руководства — Близ потребовал обеспечить возможность пользования Феросу. Справедливый был старикан, — почтительная пауза. — Жаль тогда еще не знали про излучение. Первый испытатель за несколько месяцев сошел с ума и вскоре оставил несовершенный мир, — еще секунд тридцать тишины. – К делу, – Принц вновь обернулся к Лорду. – Предоставляю вам возможность развернуться и свалить в Облачный город – сразу заметив несравненно большую предпочтительность вашего возвращения к выполнению своего долга. В случае отказа потери станут невосполнимы.

— Как щедро и смело, — подчеркнуто-неспешные аплодисменты. – И невероятно глупо. Предатель, изгнанник, ЗЕМНОЙ ПОНИ, успешно разболтавший секреты своего единственного преимущества – ставящий условия повелителю ТЫСЯЧ пегасов. Встречное предложение: убирайся или умри.

— Ой, ну мы прям два…- диктатор снова засмеялся — неожиданно звонко. – Пардон…кхм…сейчас соберусь, сделаю морду кирпи…ЭТА ШТУКА ЩЕКОЧЕТ МНЕ МОЗГ, О ЧЕМ ВООБЩЕ ДУМАЛ …– щупальца встрепенулись и ненадолго скрыли говорящего.  – Дика извиняюсь. Продолжим эпическую сцену, — голос наполнился соответствующим моменту пафосом. — Даю тебе последний шанс: перестань идти против рожна и прими волю Высшего Блага…

— Фарс утратил свежесть, – повинуясь начальственному жесту, носильщики подняли трон. – До встречи на поле боя.

Уйти ему не дали:

— Вроде бы весь из себя выросший и важный – а на деле ничуть не меньшее хамло, чем в детстве, — сияющие нити окружили скучковавшихся вокруг предводителя крыланов. – Видно же, речь полноценная заготовлена – выслушал бы хоть из уважения к чужому труду, — щупальца резко сжались, сдавив кавалькаду в один здоровенный комок – дабы через мгновение выцедить из нее скрученного Лорда. — Некоторых видно исправит лишь могила.

Чуть ли не со старта противостояния передислоцировавшийся в укрытие Лентус вздрогнул и неверяще воззрился на патрона. «Буквально вчера преданного патрона» — радостно подсказали из глубин разума.

Окружающие представители «Революции» явно испытывали схожие переживания.

Однако время шло, ВЕСЬМА внушительное подкрепление с Облачного приближалось, а казалось бы естественным образом вытекающего из момента действия так и не происходило. Частично скрытая за переливающейся полупрозрачной стеной фигура не шевелилась. Более того – выглядела подозрительно обмякшей. Будто бы зависший в киселе труп…

 Да он же опять вырубился! – к счастью, про себя воскликнул офицер, немедленно принявшись лихорадочно составлять план по обезвреживанию очевидно невменяемого руководства.

Тут звенящую тишину разорвал громкий и полный разочарования вздох сидящего по соседству Унвера.

— Кто бы мог подумать: бескрылому не хватает воинского духа. Поразительно, — с достойным немалого уважения спокойствием прокомментировал Хеилст, выворачиваясь из уз. – Серьезно: завязывай с балаганом и вали. Тебе не убить меня.

— Ха! Да я родную мать убил! В младенчестве! – после небольшой паузы с откровенно невеселым смешком возразил оклемавшийся Принц. – Для прослушивания оставшейся части хлесткого ответа, подождите пару минут, — аудитория недоуменно замолчала. Вдруг лицо под маской расцвело безумной улыбкой. – Признаю вашу правоту.

Фигура с рюкзаком и тележкой опустилась обратно на камни. «Титан» исчез. Освобожденные пернатые горохом посыпались вниз. Помятое кресло с грохотом разбилось о крышу. Спустившийся же следом Лорд торжествующе воздел копыто к небу:

 - Слабак!  Даже имея все карты не находишь сил исполнить последний этап собственного плана. Твоё племя безнадежно.

— А то! – с прежним нервирующим весельем шлепнул себя по колену сумасшедший. – Куда нам до вас,  с детства выдрессированных абсолютному послушанию и никогда не рассуждающих перед убийством сверхпоней. Вот только вся сцена и сам отрытый для нее агрегат – не конец плана, а всего лишь прокладка для соблюдения сроков и избежания категорически лишних трат а-ля перетаскивать еще и этот груз обратно, — показывавшая на двери склада нога устремилась ввысь. – Внимание на облако.

-

Вдоволь насладившись лицезрением стремительно распространяющейся паники, Принц соизволил вновь включить единорожью машину и расставить точки:

— Уважаемая гостья нашей Родины! – на сей раз громкоговоритель подкручен правильно. – Будьте ласковы: помашите  зрителям лапкой – для демонстрации контролируемости ситуации.

Ноль реакции.

— Это приказ, – добавлено тем же беззаботным тоном.

Оснащенная жуткими когтями огромная конечность с явной неохотой поднялась. Прямо-таки сверкая чистотой – от слизи не осталось и следа. Надеюсь, более важные аспекты драконообработки воплотились в жизнь с не меньшим тщанием. Надо бы проверить.

Потом.

Публика ждет.

— Дрр-рагоценные сограждане, – бывший изгнанник принял соответствующую моменту позу. — Позвольте представить действующих лиц: драконица, могучая и прекрасная, –  кивнуть догадалась. Славно. – Злобный тиран, многими любимый и занявший свой пост в полном соответствии с законами и установлениями – Лорд воздуха! – блин, нас ведь на этой крыше никто практически не разглядит. Проклятье. Впрочем, не останавливать же шоу. –  Наконец, белый и пушистый герой, по чистой случайности узурпировавший условный трон и продолжительное время питающийся исключительно соотечественниками – Принц земли!

Всплеск титановыми конечностями для яркости.

— Реплика героя, обращенная к злодею, имевшему наглость попытаться забрать собственные вещи – наружу опять прорвалось недостойное хихиканье. – Ответь, о мой маленький пегасик, кто главный в Городе?

Пафосное молчание с категорически подходящим сцене горделиво вздернутым подбородком. В кои-то веки научился чувствовать атмосферу.

Сохраняя исполненный непринужденности вид протягиваем щуп к звероящеру – и им же «зачеркиваем» в нерешительности зависшие на полпути крылатые орды.

— Ты, – ответ разнесся далеко и громко – спасибо предусмотрительно внесшим в конструкцию оную функцию инженерам.

— Замечательно, – едва ли не мурлычущий тон вознесся до повелительного. — На колени!

Лорд задергался. С беспомощным видом оглянулся, безнадежно ища поддержки у надеющихся на него.  Ненадолго застыл, собираясь с силами. Медленно поднял на мучителя пламенеющий взор.

— Перед тобой?! – звон благородной меди.– Никогда!

Неразличимый глазом бросок всего тела вперед.

Приключившаяся на пути нить взорвалась вихрем блесток. Выиграв драгоценную секунду для второй – разделившей судьбу первой, но также давшей мгновения для третьей. А потом четвертой, пятой, двадцатой.

Сколько бы неожиданной мощи не пребывало в сём казалось бы с детства знакомом теле, а итог неизбежен – труд многих одному не пересилить.

Спеленали. Пусть и в опасной близости.

Внезапно обнаруживший себя не дышавшим Принц закашлялся, сделал пару предупреждающих глупости со стороны аудитории жестов, затем с непритворной грустью произнеся:

— Не скрою: разочаровал. Опозорился. Позволил гордыне затмить долг. Мне стыдно за тебя. Не суть, — импровизированная смирительная рубашка слегка распуталась в районе рта. – Чисто из академического интереса: под «тобой» подразумевался «предательский братец», «ничтожный земной» или «кровавый узурпатор»? 

Плевок. Очаровательно.

Легонько сжимаем.

— Последний, отнюдь не праздный вопрос: ЧТО драгоценный пленник собирался делать ПОСЛЕ удовлетворения своих требований? Так и висеть над руинами, поплевывая на страдания родичей и аки комар периодически налетая высасывать из них последние капли крови? Уверен, ответ интересует немалое число слушателей.

Мысль простимулировать допрашиваемого мягким массажем отверглась на полдороги – в конце концов, нельзя же настолько-то откровенно впадать в садизм. К счастью, хватило терпения:

— Я намеревался собрать в Облаке всех небесных, наше имущество, минимум причитающихся нам по праву припасов – и уйти. Оставить всех вас, бескрылых, в кои-то веки САМИХ решать ваши проблемы и разбираться в ваших дрязгах, найдя нашим талантам лучшее применение – на достойной их службе. Неужели это так много? Возжелать судьбы, отличной от участи пилы и молотка в чужих копытах? Отпусти народ мой, — в голосе прорезались нескрываемые умоляющие нотки. – И никогда более не услышишь о нас. Прошу тебя. Ради всего святого и правильного.

Диктатор ненадолго лишился дара речи, неверяще прокручивая в голове вдохновенную речь.

В итоге разразившись хохотом:

— «Святого и правильного»? «Отпустить народ»? – клубок с размаху ударил о крышу, вероятно сломав пару костей. – Возблагодари Насадившего за бегущий по венам говорящего сие «пыл» — но даже с ним сжигающий меня гнев не облечь в слова! Предатель! Изменник! Дезертир! Поправший возможное и невозможное глупец! Ты СОЗДАН ГОРОДОМ – ДЛЯ ГОРОДА! Всё в вас, — широкая отмашка, — от острых кромок лезвий до перевариваемой в желудках пищи  – дано Отчизной! Все вы — с первого крика до последнего вздоха – принадлежите Родине! Последнему земному и первому единорогу – как и они каждому из пернатых! И вот в наступивший час великой скорби…

Калека моргнул.

Ну серьезно, случайно опустил веки, миг спустя подняв – однако прежде мудро сохранявшие почтительную дистанцию пегасы обнаружились подозрительно близко, плюс Лентус буквально под носом рогом размахивает, да и Хеилст еще чуть-чуть и вывернется.

Фер.

СНОВА.

— Кхэ-кхэ, — пара минут махания щупальцами для восстановления сцены внешней и внутренней. – Пардон за задержку – преисполнился эмоциями. Во-первых, благодарю за честность, — многосоставный поклон, — она сделала бесспорно требовавшееся моментом преступление несравненно легче. Во-вторых же, — узурпатор приосанился и лишний раз проверил настройки усилителя звука, — я, держатель Лорда воздуха и единственной заботящийся о Высшем Благе правитель оных развалин, приказываю всем гражданам покинуть Верхнюю часть  – вывезя ценности и зарегистрировавшись у моих подчиненных. Срок до вечера, — глубокий вдох, соответствующий выдох. Увы, боль скрыть не получилось. – На закате гнездилище сепаратизма пожрет пламя. Принц сказал.

Казнить облако

Некоторые просто не могут жить дружно

https://www.youtube.com/watch?v=fvMeXz_7DiI

— Эт ту Унвэр? – грустная и вместе с тем несущая искру умиления улыбка.

— Чего? – земной пони на всякий случай отступил на шаг.

— И ты тоже, – вздох. – Волькен объявил…эм…безумием намерение уничтожить место, произрастившее величайших героев и защитников нашей страны. Лентус напомнил, «в числе прочего», о невозможности размещения беженцев. Теперь еще и ты просишь сохранить «это летающее произведение искусства».  Плюс огромное количество просителей из числа лиц, менее приближенных к телу.

— Но ведь ты видел всю эту красоту, – вернулся на прежние рельсы внук Старейшины. – Изящные колонны и белоснежные мостовые, прекрасные мозаики и восхитительные…

Останавливающий жест:

— Облачный настолько потрясающ, что даже цитаделец просит об его сохранении – понял. Более того – разделяю оное желание. Увы, невозможное. Ибо противоречит долгу, — маска непостижимым образом стала еще более непроницаемой. – И справедливости. Время пришло, — кривая усмешка. — Нубилусполитанум делендам эссэ.

Недолгое копошение в рюкзаке – и на по большей части очищенную от мусора центральную площадь выплыло щетинистое полупрозрачное яйцо с диктатором в качестве желтка.

Диверсант тяжко вздохнул и, не найдя поддержки у прячущих глаза товарищей, пристроился в конце колонны за ведущими спелёнатого Лорда охранниками.

— Уважаемые сограждане, – рокочущий рев донесся небось до самых стен. — Пегасы бросили нас на произвол судьбы. Стерпели – не в новинку. Однако потом у них хватило наглости вернуться и потребовать у преданного ими Города репараций – и мои союзнички подняли к верху копыта. Почему-то никто из них не учел: крылатые пошли против Высшего Блага, а значит, обрекли себя на поражение.

— Не шли мы против никакого Высшего Блага! –гаркнул пернатый.  – А всего лишь пытались забрать принадлежащее нам по праву!

«Кляп!» — пришло в голову первым. Вторым – удивление, когда выкрик внезапно усилили.

Скосил взор на Лентуса, однако тот отрицательно помахал башкой и кивнул на психа.

— Если небесный народ и противостоял кому-либо, то только тебе! – продолжил приободрившийся вельможа, почувствовав на себе множество сочувствующих взглядов. – Как посмел ты поработить наших собратьев? Превратить собственных братьев и защитников в марионетки?

— Не без внутренней борьбы – заметно облегченной предательством «братьев и защитников», — совершенное посредством волшебных нитей «пожатие плечами». – И благодарю за признание: я – слуга Высшего Блага, выступление против меня – есть выступление против Него. Почтенная драконица, приготовьтесь зажигать.

Убийца магов вместе с львиной долей прочих наблюдателей посмотрел на недалекий утес. Горбившаяся там громада с подчеркнутой ленцой потянулась и без предупреждения сиганула вниз, спустя несколько секунд пике взмыв вверх и, неспешно взмахивая крыльями, полетела по направлению к сияющему в закатных лучах алым великолепному нагромождению домов и башен.

— Хорошо! ХОРОШО! ОСТАНОВИСЬ! – вновь привлек к себе внимание зрителей герой последних дней. – Встану на колени! Буду выполнять приказы! Требуй чего угодно – но не разрушай наш дом!

Сказано – сделано. Следом за Лордом стали опускаться его подданные. Затем собравшиеся вокруг солдаты и делегаты.  Потом запрудившие ближайшие улицы обычные жители.

Даже Унвер почувствовал определенное напряжение в ногах. И сладкую истому, стоило только беспокойному разуму вообразить, будто все эти великие и прекрасные обитатели небес падают перед ним – благо, ракурс позволял.

Следом пришла пронзающая до глубины души зависть. А потом перевитое ужасом восхищение.

Много в общем пронеслось внутри – столь завораживающим вышло зрелище.

— Прошу! – не отрывая глаз от приближающегося к сокровенным стенам ящера, возопил в кои-то веки движущийся в одной струе с массами правитель. — Пощади красу и гордость Родины – хотя бы для будущих поколений!

К призыву немедля присоединились сотни, а то и тысячи умоляющих воплей.

К небу поднялось свитое из десятка нитей копыто, призывая к тишине:

— Трогательная демонстрация народного единства – увы, отсутствовавшего при последовательных, методичных, МНОГОМЕСЯЧНЫХ бомбардировках менее возвышенных кварталов данного поселения, — широкий отмашка в сторону буквально вбитой в землю зоны отчуждения. – Неужели дома из камня и дерева в меньшей степени достойны сохранения, чем порождения пара и волшбы? Или дело в нехватке отростков у тамошних обитателей? Однако ведь и те и эти – часть Города.

— Тот жилой фонд из оборота уже выведен, — неожиданно подал голос рогатый бумагомаратель. Да еще и без экивоков. – Обсуждаемый – нет. Иные факты в настоящей ситуации не важны. Население нуждается в площадях.

— Слышите? — усиленный повтор возражения. — Слова подлинного радетеля Отчизны. Ни на намека на сожаление или жажду мести. Ноль переживаний об альтернативах. Ни капли сомнения. Взор устремлён исключительно на приз – обеспечение наилучшего удовлетворения наибольшего числа основных потребностей максимально широкому кругу лиц. В настоящий момент, имеющейся ситуации и строго материальной плоскости. Воистину, не то трио назначили принцами.

От последнего предложения мороз прошел по коже – хотя казалось бы сарказм очевиден и пню.

— Вот только правление не ограничивается трудом заведующего складом. К сожалению. Приходиться думать о прошлом. Будущем. Тонких материях. Толстых обстоятельствах. А также море прочих больших и малых деталей находящихся одновременно во множестве измерений. Не в последнюю очередь посвящая думы вопросам доверия обещаниям власти – сложности ее накопления и скорости утраты. Вам, — обвиняющий перст на пегаса, — выдвигался ультиматум. Вы, — широкий охват крылатой толпы, — лишь посмеялись.  Ведь какую опасность представлял  маленький, слабый, сходящий с ума изгнанник? Чем угрожал «покорителям небес» и «превосходнейшим детям Города»? Почему же ныне стоите предо мной на коленях?

Злорадствует, мерзавец. Быстро же власть в голову ударила.

— Из-за дракона? – излишнее тыканье в зависшую над развалинами тушу. – Или может благодаря волшебной машине? Прислуживающим мне магам? Взятому в плен братцу? – драматическая пауза. – Нет. Не согласись звероящер на сотрудничество в ход пошли бы единорожьи пушки. Не заведись Титан – обошелся бы цитадельской отравой. Провались все планы и предай последний сторонник – камни возопиют, а снисшедшее от звезд пламя попалит всех до единого изменников, не разделивших нужду страждущих, но вышедших на них будто имеющие силу.

Висевшее в паре метров над землей яйцо с окружившим его мерцающим ореолом щупалец воспарило над крышами уцелевших зданий, а голос уподобился грому:

— Ибо дан МНЕ меч, карающий всякое беззаконие. Я ИЗБРАН…- категорически неуместная заминка, почему-то сопроводившаяся странным взглядом на Лентуса. Впрочем, занявшая максимум секунд двадцать. – И мое избрание тем ярче, что единственный стою на страже Высшего Блага – когда даже лучшие, — опять сверкание буркалами на рогоносца, – им пренебрегли.

Насыщенная невысказанными переживаниями пауза.

— Предатели без милосердия и сострадания! – пронесшаяся по рядам нить опрокинула с десяток пернатых. — Глупцы, почитающие доставшиеся без усилий крылья доказательством превосходства! Пожните же плоды своего восстания. Долг и справедливость требуют. КАЗНИТЬ ЭТО ОБЛАКО!

Пламя охватило тысячелетнее пристанище крылатого народа.

Первые мгновения тишины сменились оглушительным душераздирающим воплем тысяч глоток.

Кто-то упал в обморок, иные бежали в ужасе, третьи попытались отомстить.

Впустую.

Утратившее привычную живость время тянулось нескончаемо долго, вынуждая целую вечность смотреть на гибель красоты.

— А сейчас озвучу издевку от самой жизни, – будто из ниоткуда донеслось спокойным размеренным тоном. – Соделано сие ради вашего же блага. Сотни лет жили вместе – всегда будучи чужды. Не нося бремена друг друга. Не видя забот и чаяний другого. Отныне не удастся уйти к себе на небеса и придется разделить с нами горе. Чай после этого вы наконец станете тем, чем быть должны.

— ТЫ МОНСТР! – в который раз неоригинально заявил о себе Лорд из условной щупальцевой подмышки.

— Вякнул дезертир, вынудивший меня погубить последний островок былого величия нашего Города – многозначительное хмыканье и передача буйного родственника опростоволосившимся охранникам. – Хотя по существу не спорю. Кстати, вдобавок первый придурок, не только Хотя по существу не спорю. Кстати, вдобавок первый придурок, не только отдавший приказ покарать скопище пара, а реально воплотивший приговор в жизнь. Уважаемая драконица! – явно довольная собой образина не соизволила обернуться. — Благодарю за отлично проделанную работу. Зрители не скоро забудут проявленную эффективность и грацию. Вернитесь в место дислокации и ожидайте дальнейших указаний.

Подчеркнуто-неспешное удаление за гору.

— Дорогие сограждане – за работу, – весело продолжил «герой». – Резко перешедшие в состояние бездомности собратья пока займутся обустройством на пустоши, прежде ими же замечательно освобожденную от строений. Затем перейдя к выполнению обязанностей, — яйцо на ножках резко изогнулось и завертелось, спустя несколько секунд едва не столкнувшись лоб в лоб с Унвером. — Лорда – в тюрьму. Покомфортабельней. Граждане триумвиры – за мной. Накидаем свежий курс.

Небольшой период задумчивость, возвращение на прежние позиции и громогласная точка:  

— Надеюсь, все поняли главный урок этой истории – сила в правде.

-

Один рывок.

Единственный хорошо поставленный удар.

Не больше.

Нужно всего лишь осуществить, чему посвятил всю жизнь.

Ради чего сделан.

Бывший Верховный Главнокомандующий принял стартовую позицию.

Ноль реакции.

Так и висит.

Неужели действительно полностью вырубился – после всей этой показухи?

— Ну же!– разорвал почти медитативную тишину истерический вопль. — Давай! Пока снова не очухался!

Воин скосил взор на трясущегося аки лист мага.

— Сто-стоп-стоп! – прыгнул между ними и узурпатором цитаделец. – Резких движений на сегодня хватит! Да и поздно – Облачный-то тю-тю.

Истинно так. Отчий дом. Родина героев. Храм достижений и обитель славы. Испарился. Буквально.

А боли нет.

Только бесконечная усталость.

Видят Небеса: последний год забрал больше, чем когда-либо прежде имел – тем не менее, должно же в душе остаться хоть что-то кроме мрачного марева?

— Он-то тю-тю – а куда дальше пошлет проклятую ящерицу?! – рогоносец схватился за голову. – Мы заложники разваливающегося на глазах буйнопомешанного с драконом на поводке!

Кстати, подмечено верно – трупы порой покрасивше выглядят. Да и с мытьем у бедолаги явно в последние…по меньшей мере, недели, определенно не складывалось. Реально: в обвисшем виде смахивает скорее на чересчур старательно сляпанное пугало…

Взблеск.

Поглощая смертоносный сиреневый луч полупрозрачная «скорлупа» пошла волнами. Успокоившимися прежде, нежели окончательно растерявшегося шарики офицера на пару завалили и надавали по щекам.

А там и веки вновь поднялись.

— Во избежание экивоков, повторюсь, — будто и не отключаясь, продолжил псих.– Я не испытываю удовольствия от ощущения себя преданным, однако никто не правит в одиночку и сотрудников лучше не наблюдается. Поэтому опускаем прискорбный инцидент и движемся в прежнем русле – искренне надеясь на плодотворность преподанного сегодня урока доверия к посаженным свыше властям. А теперь за работу.

— Ничего больше сказать не желаешь? – с удивительным для него самого спокойствием поинтересовался Волькен. – Например, касательно уничтожения…

— Гнезда сепаратистов, – раздраженное клацанье зубами.– Помимо прочего принесшего тучу пегасов под ваше командование. Не согласятся – одоброволим. Крылатые наконец займутся делом и принесут в Город щепотку порядка. Сделанное – сделано.

Пегас с категорически нехарактерным смирением вздохнул. Облако ведь и правда не вернешь, а сородичам деваться больше некуда. Плюс, «единственного удара» «Титану» вряд ли хватит.

— Вот и славненько! – с потрясающе правдоподобной беззаботностью пропел шпион. – Перед расходом, скажи честно: речь про избранность и прочие неизбежности – всерьез или для эффекта?

Осоловелые глаза с трудом сошлись на сияющей радостью мордахе рыжика:

— Смею уверить: прослушанное…

— ДРАКОН! – вдруг рявкнул рогатый,  вскакивая на ноги. – КАК вам удалось его взнуздать?

На сей для фокусировки потребовалась почти минута – цель чуть ли не вибрирует:

— А ведь на тебя обижен больше всех – как-никак не союзник, а официальный подчиненный. Не говоря уже о прочих вещах, — неспешное моргание сперва одним веком, а после другим. — Пардон. Теряю контроль. Нужно отдохнуть. У меня ее ребенок. Отослан под наблюдением. Откажется подчиняться – обещал расправиться. Банальщина, — раздраженное дерганье щекой. – Становлюсь предсказуем.

— И только-то?! – прям воет. Стыдно. – Соврала! Передумает! Догонит и заберет! Насколько СУМАСШЕДШИМ надо…

— Тихо! – рявк хилый, но подействовал. – Когда же вы наконец научитесь верить в меня? Разумеется в наличии запасной план. Возмездие за неподчинение станет быстрым, неотвратимым и весьма красочным. Точка. Работать.

Он вновь призвал нити и полулежа в капсуле удалился прочь.

— Н-да, — Унвер ткнул рогатого в бок. – Не мог подождать пока пояснит действительно важный вопрос? Полену ясно: без гарантии никого бы никуда не выпустил.

— Ну полену может быть и ясно, какие тараканы в этой голове фейерверки зажигают, — прошипел стремительно теряющий всякие приличия некогда образцовый офицер. – А мне вот НИ-ХРЕ-НА. Делать-то чего теперь будем?

— Выполнять приказы, – с отвращением не столько к былому субординату, сколько к мирозданию в целом и имеющейся ситуации в частности отозвался Волькен. Подняв затем взор к некогда содержавшему Облако куску небес и с редкой в последние дни уверенностью произнеся. – Клянусь предками: лунатик за всё ответит. Рано или поздно.

— Разумеется, — слегка отрезвленный Лентус мрачно хмыкнул и пригладил растрепавшиеся волосы. – На то ведь и рассчитывает.

Дорогой дневник. Случилось невообразимое. Я сделал это.

ЗАСНУЛ.

Проспав часов двадцать, а то и больше.

Ощущения непередаваемые.

Безобразная ломота, боль, тошнота, скрип и скрежет.

Вместе с безжалостной ясностью.

Будто выпал из непролазного липкого тумана.

Внезапно обнаружив в занятом практически наугад помещении ванную.

Рабочую.

Более того – заранее снабженную всем необходимым вроде щипцов для отрывания намертво прилипших к спине кусочков рубашки.

Успел сделать три захода – сейчас обсыхаю перед четвертым, а потом опять спать.

Ни голосов в голове, ни грозящей обрушиться буквально завтра погибели.

В общем, почти рай.

Самое время забыть обо всём и очистить сознание праздными размышлениями в стиле «а чёй-то до сих пор не скопытился»?

Сами подумайте: никогда не бывший идеалом здоровья земной пони день за днем бросается смертельно опасные авантюры, будучи потихоньку прогрессирующим подснежником и минимум недели две не слезая с «боевого пыла». Допустим, совсем уж уникальным сей опыт не назвать – и похлеще народу доставалось – тем не менее чую некий подвох. Будто вот-вот очухаюсь в сваренном состоянии на развалинах клеемета или там порубленным на случайной улице. Чай к лучшему.

Нет. Не к лучшему. Вопреки всему творящемуся – и творимому – вокруг ужасу, никогда прежде владелец данного дневника не чувствовал себя более живым. Более нуждающемся в том, чтобы БЫТЬ живым. Пусть бремя тяжко и обещает стать лишь страшнее, но оно – моё. Я сделан под него. И молю Определяющего позволить…дать сил донести его до приемлемого финала. Или по крайней мере не умереть до назначения способного довершить начатое преемника.

Из каковой надежды естественно вытекает следующая по назойливости мыслишка: «почему так не везет с товарищами»? Меня предали буквально все, кто только мог. Лентус, Унвер, братья и прочие искатели тех же целей в тот или иной момент сочли пишущего сие недостойным доверия. Причем нельзя сказать, будто безосновательно – ибо не имевших шанса бросить изгнанника под поезд союзников, да и полновесных друзей, подвел уже я. И ведь главное: категорически непонятно, где свернул не туда. Неужели Небеса хотели бы видеть Сили связанной и избитой до потери сознания? Как ничего не понимающий в происходящем «офицер» мог бы помочь Гро? Или отбить находившуюся в километрах от него Летицию от обезумевшей толпы?

А вот необходимости избивать замороченного и беззащитного Лорда не наблюдалось. Сколь бы дикие, ужасающие, в это самое мгновение терзающие разум вещи он не говорил. Точнее, какие бы тайны, не важно истинные или мнимые, его не принудили раскрыть.

Так-то почтил родителя.

Если на самом деле родителя.

Впрочем, разницы нет – мой приговор вынесен и пересмотру не подлежит.

На этой радостной ноте позвольте перейти к главному блюду.

Никакое форматирование не передаст потрясающей гаммы испытываемых ныне чувств, поэтому напишу без изысков.

Я уничтожил Облачный.

Свершение, без малейшего сомнения, грандиозное. Сходу не осмыслить.

То есть, аргументацию помню: «гнездо сепаратизма», «памятник сегрегации», «ковчег дезертиров», «чтоб над головою не маячили» и так далее. Но БЛИИИИИН – ведь реально же УНИЧТОЖИЛ ОБЛАЧНЫЙ. Памятник, понимаешь, архитектуры. Дом многих поколений. Сияющий град в небесах, наполнявший сердца горожанин гордостью и надеждой на будущее.  И это только с моей, земной, точки зрения: пегасы-то вообще повернуты – всякие там слухи, де в качестве обряда посвящения надобно отдать белоснежным толщам кровь и чрез то породниться со всеми прежними поколениями, приобщится родовой крылатой душе и так далее.

Фер.

Хочется взять и убиться головой о стену. С другой стороны, данное идолопоклонство, исключительность, особенность и особистость Верхнего квартала наглядно демонстрирует давно назревшую необходимость осуществленного избавления. Как нельзя служить двум господам, так не получится и жить одновременно В Городе и НАД ним.

Да будут прокляты все те, кто заставил Принца принимать сей вердикт в одиночку. Вынудившие много дней не спавшего наркомана на ходу, буквально молниеносно, делать решения космического масштаба – и вероятно, космической же глупости.

Ну да авось и к лучшему – вряд ли даже десяток поней выдержал бы подобное бремя. А раз уж суждено раздавиться, так хоть без лишних жертв.

Коли прольётся на нас милость Скрывающего-до-поры, больше внезапных сюрпризов не произойдет и мы наконец-то сумеем сформировать полноценный, стратегический план по совместному вытягиванию ныне подлинного общей Родины из коллективно вырытой друг на друга ямы.

Парочка купаний – и займусь скопившимися на столе горами бумаги.

Да призрит на меня Пламя.

-

Скелет.

Нет: вешалка.

Практически призрак в невообразимо грязных, окровавленных и подпаленных лохмотьях некогда отменного кожаного комбинезона поверх на удивление чистой рубахи. Изрезанная и наспех подлатанная маска. Потрескавшиеся ногти. Вздувшиеся вены. Горящие нездоровым огнем глаза.

В сердце зависший над ними сияющей всеми цветами радуги сферы. Прекрасно контрастирующей с общей непрезентабельностью содержимого. Недурной образ для притчи.

— Ваше величество! – смахивающее на прыжок на месте движение светящимися нитями. – Счастлив лицезреть вас в добром здравии! – звучит вполне искренне, пусть и искореженно из-за неправильной настройки сигнала. – Давно ли освободились из-под завалов?

— Позавчера, — ответил первым Ставрос. – Как раз застали дивную картину: Принц земли, приказывающий Дракону казнить Верхний квартал. Совсем тут на поверхности с ума посходили, — пауза. – Кстати, я тоже здесь. Здрасти.

Столь страшно изменившийся за какие-то недели юноша отшатнулся и смолк, с непередаваемым выражением воззрившись на пытающегося скрыть нервозность за грубостью торговца.

— Моя душа также преисполнена благодарности за возможность нашей встречи в земной юдоли, — с улыбкой и ответным поклоном произнес Ферос, разрывая затянувшееся молчание. – И прежде, нежели перейти к обсуждению великих вопросов современность, позволь уточнить: ты ведь в курсе таящейся в Титане смертельной опасности? Зачем он вообще тебе понадобился?

— Не тревожьтесь. Честно добытый в логове зверя сувенир, — постукивание по явно кустарным способом закрепленному на машине за головой пользователя шару, — с достаточной долей вероятности поглотит вредоносную магию. Во всяком случае, пока не подводил. Решение в шаге от гениальности. Плюс, отлично работает в качестве подушки, — наглядное продавливание белоснежной поверхности. – Касательно второго перечислять долго: от «потянуть время до прилета ящера, дабы потом не перетаскивать вниз еще и дань» до «обезопасить окружающих от вот-вот долженствующего начать пробиваться наружу пуха», — заливистый, однако недолгий смех. – Встречный интерес: почему так долго ждали с устроением аудиенции?

— Не ждали. Ни капли. Откопались – и сразу потребовали. Рогач, — кивок назад, — не пускал.

— Предельно вежливо, но непреклонно. Цитирую: «их высочество – единственный носитель тайны приручения Дракона, а потому желательно дать ему столько сна и комфорта, сколько в принципе возможно», — невольная улыбка. – Юный Унлехрер всегда демонстрировал поразительную заботу о сочтенных им достойными явлениях.

Щеки стоявшего у дверей офицера слегка зарделись. Не до конца еще зачерствел. Славно.

— На сей ностальгической ноте, перейдем к делу. Нижняя часть до краев забита беженцами. Больными, озлобленными, истосковавшимися по личному пространству и пережившими с десяток больших и малых бунтов беженцами, кои спят и видят небо над головой вместо потолка. Мы можем наконец выпустить их наружу?

Лишенные намека на волосы брови недоуменно поднялись:

— Гм, да? Разумеется…то есть, почему нет-то? Какие причины НЕ выпускать?

— Многочисленные – вроде нежелания дестабилизировать и без того шаткую обстановку в Городе. Во всяком случае, без санкции «диктатора» — опять же по заявлениям присутствующего администратора, — глубокий вдох и выдох. Краткая молитва о благоразумии. Откладывать нельзя. – Каковой факт естественным образом приводит нас к главной теме.

Торжественный удар специально взятым для того посохом в пол:

— Я, Лорд, для разрешения создавшегося кризиса принимаю полноту власти и ответственности за Отчизну, освобождая от них Принца. Передача всех полномочий и средств осуществляется незамедлительно.

Получилось несколько суховато и отнюдь не столь внушительно, как звучало в голове. Тем не менее, эффект произведен – отшатнулся даже заранее предупрежденный Ставрос.

Наставшая же тишина имеет полное право называться гробовой.

Не отрываясь смотрящий на потенциального преемника земной пони краем глаза отметил изготовившегося к ворожбе Лентуса. Знать бы, куда нацеленной.

А стражники? Кого предпочтут они? И успеют ли сделать хоть что-то?

— Ээээ…- едва не упавший в яйце бедняга выпрямился. – В смысле, сейчас? В эту самую секунду? И буквально всех?

Часть напряжения спала – на враждебность нет и намека. Лишь удивление пополам с досадой.

— Да. Причем то не просьба, не требование и не приказ, а констатация неизбежного, долженствующего случится события. Возражения?

Снова долгая пауза. Слишком протяженная – парочка затаивших дыхание зрителей закашлялась.

Частично сокрытое маской лицо меж тем передало поразительную гамму эмоций, перейдя от изумления к неверию, после чего нырнув во гнев, а оттуда вознесясь к готовности спорить – дабы прийти к решимости.

— Никаких, — щупальца аккуратно приземлили капсулу и испарились, а неспешащий развеивать полупрозрачную стену юноша совершил глубокий поклон. – Склоняюсь перед волею владыки. Разве только взмолившись позволить сохранить оные покрытие до прояснения пары нуждающихся во внимании деталей. Публично о смене руководства объявим сразу?

Слава, слава, слава Любящему!

Облегчения в дружном выдохе хватило бы на все страдания мира.

Фигурально выражаясь, естественно.

— Нет, не нужно – сперва войду в курс дела. Да и народу многовато новостей на один день. Завтра. Максимум, послезавтра, — Ферос украдкой отер выступившие слёзы. – А пока разберемся с насущным, господин Унлехрер? Партнер? – обозначенные граждане дружно вытянулись по струнке. – Будьте любезны проконтролировать исход из Нижней – лишние эксцессы никому не нужны. Охрану также прошу нас оставить. Исполнять.

Дождавшись закрытия дверей, Глава Общины перестал сдерживаться и с широкой улыбкой раскрыл объятия вопреки всем домыслам и страхам оставшимся верным и праведным брата во Спасении.

Тот с ужасом отшатнулся.

— Не прикасайтесь ко мне! – несчастного перекосило будто в агонии, а надломившийся голос засочился предсмертной мукой. – И прежде всего иного, если снискал пусть крошку милости, признайтесь: ваше решение, ваш подлинный, изначальный, не искаженный уговорами и доводами выбор пал не на меня, а на Лентуса с братьями?

Настал черед Лорда отступить и недоуменно воззрится на собеседника.

— Умоляю: не молчите! – он бухнулся на колени. – Скажите прямо!

Новый шаг назад. Поспешный поиск возможного подвоха или по меньшей мере, причины происходящей драмы. Наконец – восстановление готовности встречать мироздание во всей его непредсказуемой полноте с открытым забралом:

— Ээээээээм….нет?

-

Грязь.

Смесь каменной крошки, противодраконьей слизи и пепла. Невыразимо отвратительная.

Особенно в сравнении с белоснежным толщей в небесах.

Куда уже никогда не вернутся.

Теперь их дом здесь.

Навсегда.

Из-за него.

Хеилст погрузил лицо в воду и засек время.

Полторы минуты. Дольше задерживать дыхание не вышло.

Неудовлетворительно.

Ну хоть успокоился.

Дела не ждут.

«Лучший сын небесного народа» тщательно вытерся, проверил повязки на ребрах, надел форму, поправил эполеты и вышел в зал.

То есть, входную часть тента.

Не очень большого – от трона до выхода буквально шагов семь.

Позор.

Бесконечный позор.

С которым тем не менее придется жить.

Ради всех, бывших прежде.

— Слушаю.

Адъютант выполнил воинское приветствие:

— Первоочередное: встреча произошла. По непроверенным данным, Принц сложил с себя полномочия. Официальное объявление намечено на ближайшие дни.

Лорд воздуха прикрыл веки и шумно выдохнул – максимум позволенного ему выражения эмоций. Ну, «приличного». Оно конечно тут не официальный прием, однако следить за собой положено.

Собственно, даже не поверить ушам права не имеет – ибо они должным образом оценены и признаны превосходными. Отказ им в доверии есть пренебрежение компетенцией вышестоявших.

— Неожиданно, — мягко говоря. – Возможно стоит пересмотреть план. Определенно стоит – если подтвердится. По крайней мере, отложить. Посыльный от магов вернулся?

— Прибыл, — мрачно отозвался сидящий в уголочке старик, начавший службу при предшественнике предшественника Близа, а потому в высшей степени уважаемый и облеченный рядом привилегий. – И скажу без обиняков: рогатые берега попутали.

— В смысле, еще сильнее? – бровь недоуменно поднялась. – Так таки требуют немедленно и разом всем в рабство сдаться?

— Не поверишь – буквально так! – раздраженный удар по столу. – А то мол «испужаемся», «без жертвы не будет победы» и «Родина нас не забудет»! Хоть раз бы сами в петлю бы полезли, мозгоеды проклятые…

Ерунда какая-то. Вроде же почти пришли к соглашению.

— Разберусь лично, — ветеран дисциплинированно замолчал. – Если больше ничего требующего срочного внимания не наблюдается.

 - Нижняя открылась. Идет поток беженцев. Пока без эксцессов, — излишняя демонстрация на карте. – В остальном всё идет своим чередом, — краткая пауза. – Некоторое беспокойство вызывает новый подозрительно настойчиво распространяющийся слух касательно…происхождения пищевых брикетов.

 -

— Хватит. Бредить, – с неприкрытой угрозой потребовала жертва чужой паранойи. – А то ведь решил будто тайком надрался – и выражу возмущение физически.

— Чем же, позволь поинтересоваться, мог надраться? – собеседник отер пот со лба. – Сам сначала не поверил, но старик Единым клянется, а его с детства знаю.

— Он же слепой почти, — вмешался третий, — да и мало ли чего углядишь в такое-то время.

— Голову-то включите! – перешел на крик вестник. – Или тоже сугубо в маразме видели — они из Крематория идут!

— Всего-то одна тачка…

— Одну тачку мы ВИДЕЛИ, а сколько ночами возят! – случайно попавшийся под ногу ногам полетел вдаль. – Иначе откуда их столько? Причем из ниоткуда – до войны же никто о батончиках этих и не слыхал.

— Ну, авось, только здесь и продавались? — медленно протянул потихоньку холодеющий изнутри слушатель.

— Ага, этакая дрянь. В ихний-то рогатый рот, – раздраженный плевок – Психа-то вспомните…

Сидящий в тени неподалеку наблюдатель искренне радовался, глядя сколь обильно всходят посеянные им семена. От мысли же о скорых плодах сердце начинало сладостно щемить.

-

Лорд долго молчал, обдумывая открывшийся впечатляющий объем свежих сведений о ситуации в частности и мироздании вообще, в итоге решив начать с малого:

— Позволь уточнить: ты не просто убедил нашего чешуйчатого гостя сотрудничать и не только покрыл ее с ног до головы контролирующими каждый вздох Начертаниями, но вдобавок еще и выудил море ценнейших сведений?

— Ну, не то чтобы прям «ценнейших», — скромное шарканье ножкой. – Банально удовлетворил собственное любопытство. Почему не лечилась от плесени, по какой причине не летала и не искала яйцо и тому подобное.

— В результате получив массу интереснейших данных, — ободряющая улыбка. – Пусть на первый взгляд история и кажется сравнительно обыденной: мать, в великом горе не заметившая подкравшуюся болезнь и столь боявшаяся упустить момент возвращения ребенка, что вместо обращения к врачу лежала дома, позволяя заразе практически беспрепятственно сжирать свое тело и разум. Но копнув глубже мы узрим потрясающие открытия: сам факт наличия среди клыкастого племени медиков – и целенаправленно тренированных на обнаружение очагов Врага специалистов вроде обсуждаемой персоны – уже демонстрирует категорическую неправоту всех, утверждающих, якобы звероящеры всего-навсего принципиально одинокие скопидомы и грабители. У них есть общество и сверх того – миссия.

— Без особых угрызений совести местным смотрящим проигнорированная, — зубы злобно клацнули. – Если бы ваш покорный слуга не проявил  чудеса героического идиотизма, в одиночку выступив против стремительно растущего колосса, то сейчас на границе с Эквестрией шебуршился бы уже вполне способный сожрать половину Города улей. И ведь в Лесу еще небось множество подобных гнезд. Допустим: с зеленью прямо под родной броней многого не учуешь, но хоть вылезти бы наружу — полетать да посмотреть — же можно.

Копыто поднялось вверх:

— Не суди и не судим будешь – лучше тщательнейшим образом запротоколируй и передай потомкам, — глубокий вдох и выдох. – А теперь к основному блюду: из всего перечисленного тобой мириада проблем и бедствий, обрушившийхся на сие несчастного поселение в краткий период твоего правления, назови требующее наибольшего внимания в данный конкретный момент.

— Отток населения.

Ферос мигнул и машинально прокомментировал:

— Быстро. И неожиданно.

Пожатие плечами.

— Полутра удивлялся. Казалось бы горы трупов, нехватка еды, разгромленное жильё, орды бандитов и прочие решаемые проблемы – коли найдется достаточно здоровых, рабочих тел для их решения. Увы, таковые прямо сейчас целыми табунами бегут и сплавляются куда глаза глядят, унося с собой дефицитную пищу, ценности и навыки. Оставляя Родине стариков, больных, раненых и прочих никак не могущих помочь общему делу, однако же нуждающихся в общественном вспоможении.

— Сердце лукаво и крайне испорчено, — изображение ободряющего похлопывания по плечу. – Не тревожься: всё по воле Единого.

— Несомненно, — основательный такой кивок. – Собственно, думал положить по возможности больше безнадежных на плот, благословить и положиться на волю Пламени. В итоге отказавшись, бо малополезно, да и богохульно.

Лорд внимательно всмотрелся в чело собеседника и, не найдя ни намека на юмор, откинулся на спинку кресла, прикрыл веки и посчитал до двадцати. Не помогло. Осуждение скрыть не удалось:

— Как раз такого рода размышления и обоснования для отказа и сделали тебя не только не первым, но даже не вторым. Причем оная…- неопределенная жестикуляция в поисках подходящего термина, — механицистичность вполне могла бы выглядеть очаровательной, кабы не ее реальная, актуальная, всамделишная серьезность. Вкупе с занимаемым тобой постом. Пойми же наконец: эмоции, эмпатия, межличностные отношение и тем паче сами другие горожане – отнюдь не ограничиваются «полезностью» или «вредностью». Господь есть Любовь и без…

Нараставшее по мере развития обличительной речи размахивание копытами смахнуло со стола чашку. Подхваченную в метре от пола радужной нитью.

— Пардон, разбушевался. Отметь: исключительно в заботе в лишь недавно обретшем Истину брате, — в покаянно склоненной голове щелкнуло. – Кстати, ты хорошо себя чувствуешь? Уж больно вид…своеобразный.

— Для подснежника второй стадии – идеально, — Лорд прикусил губу. – Благодарю за беспокойство. А также замечу: нынче для него найдется куда более срочные цели.

— Действительно, — чуть-чуть и начнущий краснеть глава Общины встал и с тоской глянул на виднеющиеся сквозь полупрозрачные вставки в дверях силуэты. – А не спустишь ли меня часом через окно – вместе с наиболее релевантной отчетности и без необходимости приветствовать каждого жаждущего о мной пообщаться гражданина. Мне на сегодня хватит печальных историй.

— Есть вариант лучше: натуральный тайный проход до самого низа, — Титан поднялся под потолок и, аккуратно цапнув щупальцами шкаф у дальней стены, вытянул предмет интерьера наружу. Явив узкую нишу с гладким столбом. – Увидел сквозь стену благодаря чудо-машине – активирующий механизм пока не нашел, потому работаем в ручную.

— Удобно, — Ферос заправил робу в штаны и покрепче прижал к груди посох и протянутую пачку документов. – Ну, тогда до завтра. Да благословит Оберегающий — и поздравляю со снятием бремени.

— Спасибо, — новый-старый руководитель Города схватился за шест. – Скажите, а вы уверены, что Мирак не…

Вопрос оборвался.

Продолжительное молчание.

Нарушенное громким стуком и воплем из-за закрытой двери:

— Ваше высочество! – юный Унлехрер. Взволнованный и данного факта не скрывающий. Очень интересно. – У крематория толпа! Требуют вас! Грозят всё разнести!

Радужный взблеск. Лишние звуки исчезли.

— Нет. Не уверен, — не оборачиваясь, признался Лорд. — Тем паче в свете прочих обрушившихся на меня открытий. Тем не менее, скажу точно: Близ искренне дорожил будущим наследником задолго до выборов, пусть публично того и не показывая. Он вообще этого не умел, бедняга. Строгость, четкость, ответственность и прочие черты «подлинного лидера» были для него всем и иного он не знал. Вероятно, от того ему оболтус и полюбился, — воспоминания о былой исполненной надежды на лучшее жизни вспыхнули и погасли. Существует только сейчас – и воля Ревнителя. — В общем, коли и имела места некая нечестная игра, то на многое она не повлияла. А потому хватит терзаться сомнениями – выполняй свой долг, Принц земли.

— Есть…

-

— ЭТО ПРАВДА?!

Лентус мрачно взглянув на ворвавшегося к нему без стука и обрушившего пару стопок с бумагами «соратника». Потер усталое лицо. Прикинул, сколько минут позволено уделить данной встречи и решил вписать ее в отдых.

— ДА! – страстность удивила и самого признававшегося. – До последнего слова! Вся ваша жизнь, мифология и идеи – реально бред сивой кобылы и вообще валите к себе в Лес, бестолочь понаехавшая.

Насыщенная эмоциями пауза.

Наконец посетитель с обидой промолвил:

— Всерьез же говорю.

— А я лишь отчасти, — кривоватая от усталости ухмылочка. – Всякие там рассуждения про несправедливость разделения труда – натуральная ахинея, а вот дополнительные работники Отчизне отнюдь не помешают. Таки приглашаем вернуться домой.

Унвер громко топая подошел вплотную и выдохнул единорогу в лицо:

— Принц ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сдал трон?

— Трона нет. Короны, кстати, тоже, — ладно, хватит уже. – Но в целом, да. Слава всему на свете.

Рыжик сжал себе виски и упал на стул, издав протяжный стон:

— Добровольно отказался от всего кровью и потом взятого! Идиот!

— Ну, прямо скажем, «взято» не то, чтобы многое…- офицер налил в две чашки стылого чаю.

— Власть! – чуть не подпрыгнул гость. – Превыше кого угодно иного! И единоличная! Весь Город встал перед ним, безрогим и бескрылым, на колени и МОЛИЛ о пощаде, а он всего лишь отмахнулся – и Облако испарилось! – из глаз чуть ли не искры вылетают. – Жизнь и смерть ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ и самой РОДИНЫ как таковой – в копытах единственного ЗЕМНОГО ПОНИ!

Вторженец застыл в экстатической позе с воздетыми к небу конечностями. В следующую минуту рухнув обратно.

Мебель не выдержала и развалилась.

Виновник грязно выругался и, почесывая пострадавшие место, встал, доведя затем мысль до конца:

– Все жертвы и достижения Революции, всё, ради чего сражались и погибали наши товарищи – выброшено по первой же просьбе представителя былой элиты! Старый насквозь прогнивший порядок победил – без единого выстрела! Так почему ты настолько спокойный!?

— Не ори. Лучше покушай, — демонстрация подноса с батончиками. – Во-первых, мы как бы не очень-то и товарищи – просто интересы разных коллективов в какой-то момент сошлись. Во-вторых, ваш покорный слуга сражался отнюдь не ради «единоличной и верховной» власти случайного аборигена – тем паче де-факто из той же приведшей к катаклизму клики. В-третьих же, — небольшая пауза для по возможности четкого формулирования мысли, — происшедшее наилучшим образом показало совершенство имеющейся системы…

— Да с хрена ли…

Рот хаму немедля заткнули лежалой печенькой.

— Не уверен, что пройди его путь и достигни вершины, я сумел бы отказаться от нее – хотя бы из неизбежного заблуждения, якобы уж мне-то точно лучше знать, куда ворочать оглобли, — маг пригладил отросшую не по уставу и нуждающуюся в мытье шевелюру. – А уважаемый собеседник?

— Никогда, — сердитое жевание.

— Во-во. Поэтому Принц тут он. Структура, выводящая наверх именно таких уникумов определенно достойна сохранения – пусть и с неизбежным реформированием, — единорог встал по стойке и продекламировал. – Для меня честь служить под подобным началом – терзавшие же мое сердце сомнения навсегда останутся на нём печатью стыда.

— Безголовые, — плевок под ноги. Фи. – Неужели до сих пор не поняли: проблемы в корне. Пока рогатые не отпустят вожжи прочих рас, а иерархия…

Лентус возвел очи горе. Ну да, в любом случае отдых.

— Хватит глаза закатывать! – удар в пол. – Хоть раз уши разуй! Один сумасшедший вельможа ничего не доказывает – особенно стоя посреди разгромленного всеми остальными Города! Помнишь, гарантировал тебе, де крылатые с волшебниками сговорятся – ну так вот! – на стол шлепнулось несколько бумаг. – Сутки напролет болтают – и пусть конкретно эту гадость уже нейтрализовал, но от сути-то не сркыться: групповые интересы довлеют над личными, а герои, ака наш псих, ситуацию лишь усугубляют, бо препятствуют естественному развитию общества…

-

Удачно брошенный камень срикошетил от потолка точно в голову впереди лаборанта. Каска выдержала. Сознание — нет.

— Имбецилы! – в бессильной злобе взвыл профессор, отбрасывая обмякшее тело вглубь помещения. – Вы повредили больше мозга, нежели наскреблось бы во всём вашем семейном древе! Волей Принца – пошли прочь!

Ему ответил нестройный, но чрезвычайно громкий хор голосов – отрицательно, естественно.

Сзади раздался грохот – дикари таки пробились сквозь заваренные ворота и ныне бесновались в запасной кладовой. Сразу затем послышался жалобный звон разбиваемого стекла. Слеза потекла по морщинистой щеке – некогда бывшая красой и гордостью установка, предшественница и исток всех будущих побед – гибла под молотами и палками безголового зверья. Вспыхнувшая в дряхлом теле ярость излилась в мир сверкающей волной силы, разбросавшей и отбросившей напирающую чернь…

Пару секунд спустя погаснув.

Рог красного пони погас, изо рта потекла кровь.

Слишком стар.

Оставшиеся сотрудники не сумели поддержать щит. Мерцание исчезло. Едва живые единороги лишились последней защиты от разъярённой толпы. Кто мог, устремился к двери.

Он не мог.

Дело всей его жизни будет втоптано в прах кучкой неблагодарный тварей, неспособных понять и десятой доли красоты и гениальности уничтожаемых решений.

Да простит нас Создатель.

Какой-то не в меру ретивый варвар одним пинком свалил молящегося старика и вознес над ним топор…

Звук. Страшный, выворачивающий душу наизнанку и вопящий скрежет, заставивший самый разум в ужасе отшатнуться от реальности.

Первым, увиденным по возвращению из обморока, стала жуткая маска на исхудавшем лице.

Вторым – подозрительная близость потолка.

— Дико извиняюсь за аудиоатаку – не ожидал тут столько чувствительного оборудования. В дальнейшем воздержусь. Да и в принципе постараюсь особо на размахиваться, — задергавшегося академика аккуратно положили на землю и подтянули к нему пару отставших и слегка побитых коллег. – Подмога скоро придет.

— Давно пора, — буркнул давно разучившийся демонстрировать облегчение и радость представитель старшего поколения. – Куда охрана смотрит?

— Отличный вопрос, — ох и отвратительная же улыбка. – Наравне с «чегой-то Лентус так разнервничался из-за пары сотен бузотеров» и «нафига им сдался Принц». Разберемся чуть позже.

Дивная машина развернулась вокруг собственной оси к поднимающимся с пола и поспешно сбивающимся в кучу нападающим.

— Уважаемые сограждане, — профессор чуть не лопнул от возмущения столь вежливым обращением. – Данная секция Крематория закрыта для посторонних, — демонстративное помахивание сотней переливающихся щупалец.

— А мы сюда и не для похорон пришли, – выкрикнул кто-то особо смелый из середины толпы, отреагировавшей одобрительным ворчанием.

— Исправим, – громкое клацанье радужной клешней. – Если не покинете помещение немедленно.

Передний ряд отшатнулся.

— Много на себя берешь! – вновь донеслось из центра. – Нас не запугаешь — все видели чего тут делается! Почивших наших жрете!

Теперь уже вся толпа качнулась вперед.

— Не могу спорить с очевидным, – явно усиленный звук облизывания. – Рогатые на завтрак, свои на обед, пегасы на ужин, — алый пони с размаху вдарил себе копытом по лицу: ну какого рожна опять эту ахинею несёт? — Впрочем, учитывая обстоятельства, видимо придется перейти исключительно на земных…

Напрочь убивший весь эффект приступ кашля.

Крайне насыщенная эмоциями минута.

Капсула пошла волнами от брошенного булыжника…

Тяжелый вздох.

Ринувшихся с дикими воплями вперед дикарей принялись обхаживать щупальцами — с достойной много лучшего применения аккуратностью приголубливая по пустым черепам, подсекая ноги и откидывая дезориентированные тушки в сторону. Этакая сортировка прущих сплошным потоком яблок. И ведь любому очевидно: идиоты обречены – однако ведь прут же.

Покачав головой в сокрушении о понической глупости, профессор осведомился о здоровье коллег и, получив удовлетворительный ответ, приступил к визуальной оценке понесенного ущерба, просчитывая в уме необходимые для восстановления производства действия.

ВСПЫШКА!

Громовой грохот.

Рокочущий зеленый луч ударил в Титана откуда-то сбоку, залив крематорий изумрудным сиянием.

Махина накренилась. Нити устремились во все стороны, цепляясь за балки и стены в попытки сдержать напор появившейся из ниоткуда силы.

Тем не менее с каждой секундой уступая.

Готовясь вот-вот разорваться и пустить чудо-машину в полет вместе с содержимым.

И вдруг…атака прекратилась. Столь же внезапно, сколь и началась.

Минут на семь помещение погрузилось в тишину.

Захлебывающийся полувсхлип-полувдох.

Женский.

Ставший сигналом для варваров, возомнивших, будто у них появился шанс.

Вероятно, не беспочвенно: их высочество определенно проникся серьезностью положения и первым делом попытался проследовать к источнику неожиданного возмущения – к счастью, почти сразу осознав, что таким образом оставляет спасаемых без защиты и вернувшись к предыдущей хулиганозакаточной деятельности. Увы, без прежней эффективности – с затаившимся в опасной близости враждебным магом волей-неволей придется сосредоточится больше на исследовании окружения, нежели на умерении чужого пыла.

Аж появилось некоторое беспокойство за результаты схватки, когда подмога наконец пришла – в тыл нападавшим с гиканьем ударили ополченцы, мгновенно лишив имбецилов последних остатков боевого духа. Прущая вперед единая куча распалась на десяток кучек, жаждущих лишь уйти из-под градом падающих на пустые черепушки дубинок и щупалец – каковую возможность по призыву милосердного Принца им и поспешили предоставить.

Отлично. Ситуация разрешилась.

Возвращаемся к работе.

-

Драгоценный дневник.

Вселенная опять взбрыкнула и резко прыгнула вперед. Требующего передачи потомкам море, одна другой важней.

Поэтому начну с намерения утром отцепить тележку. Там исключительно оборудование для сдерживания вредоносной магии внутри капсулы. Поскольку же ваш покорный слуга возложил надежды на шар со сказками, то тягать за собой всю эту тяжеленную аппаратуру смысла нет. В любом случае больше месяца вряд ли протяну.

Каковая печальная действительность естественным образом переводит нас на главную новость дня: еще чуть-чуть и пишущий сие освободиться от бремени. Причем не только и не столько телесного. Слава Пламени – замена пришла. Лучшая из возможных. Мой Лорд наконец освободился из плена земли и вернулся на законный трон. И пусть в идеале я бы предпочел хотя бы пару дополнительных недель на воплощение весьма амбициозных планов по переделке Города, так оно пожалуй к лучшему. Не стоит лишний раскачивать лодку. Реформы неизбежны при любом раскладе. Плюс, совсем от руля не гонят – чай удастся донести до вышестоящих точку зрения, да и в принципе лично поработать в поле.

В общем, впереди наконец забрезжил свет. Пусть о восстановлении и всех связанных с ним страданиях думают другие. Данному пони осталось лишь разрубить парочку никак не могущих перейти по наследству узлов.

Бывший изгнанник поставил точку и поднял глаза на молча стоящего у дальней стены единорога. О чьи ноги с громовым мурчанием терся заглянувший на огонек Мрлык.

-  Ваше высочество, — Лентус проникновенно прижал копыта к груди. – Позвольте снова выразить моё глубочайшее сожаление по поводу…

— Не волнуйтесь, — жестом прервал подчиненного тиран. – Как вам и самому прекрасно известно, пока искали подкрепление, драку в крематории заметил мимохожий патруль. Ситуация разрешилась благополучно. Честно говоря, куда больше беспокоит факт данных весьма продолжительных и витиеватых извинений – особенно посреди теоретически долженствующего поглотить администратора без остатка расквартирования беженцев.

— Простите, — очередной, двенадцатый или тринадцатый, поклон. – Именем Города и всего…

— Ни-че-го, — аж пропел готовящийся вот-вот утратить корону узурпатор. – Признаюсь: я рад представившемуся шансу сказать нечто давно просившееся наружу, — глубокий вдох и окруженный беспредельной искренностью выдох. – Вы – лучший.

Жертва обращения замерла и подозрительно сощурилась.

— Подчеркиваю: не совершенный. Прошедшие дни оголили целый ряд претензий и шероховатостей – ну да значит есть куда расти, — Принц вышел из-за стола. – Тем не менее, из всех наличествующих соратников, нет никого превосходнее осиявшего мой пути средоточия добродетелей. Скромности. Ответственности. Изобретательности. Инициативности. Преданности идеалам. Многих-многих других. Положа копыто на сердце, — соответствующий движение, — немедленно бы женился. Не раздумывая. Ну, если бы с полом проблем не имелось.

Пауза.

— И со здоровьем. Репутацией. Необходимостью сосредоточиться на кризисе. Про надобность восстанавливать популяцию рогоносцев забывать нельзя…- разваливающийся на глазах полутруп смолк и постучал себя по голове. – Пардон, понесло. Чего и ожидалось – собственно для того сначала и репети…

Новый хлопок по лбу.

— В общем, говорящий сие счастлив нашему знакомству, — он смолк на несколько минут, не находя сил положить последний камень. После чего оценил происходящее со стороны и чуть ли не расхохотался, без обиняков брякнув. – А также искренне сожалеет, что господин Унлехрер не на моем месте – обещая похлопотать о хотя бы частичном исправлении оной прискорбной несправедливости по окончании своего земного пути. Так и так ведь беду с властями решать придется.

Широченная улыбка.

— А-га, — с некоторым недоумением и подозрительными искорками в очах протянул посетитель. –Спасибо?

— Всегда пожалуйста! – безмерно довольный собой земной пони цапнул со стола заранее подготовленную папку. – Срочно отнесите это в распределитель, заберите подтверждение сдачи и возвращайтесь – попьем чаю и душевно посекретничаем о великом, вроде дракона, будущего и моих персональных слабостей. Живенько!

-

После стольких дней подземелий.

Гари. Тесноты. Духоты. Тухлой воды. Непрекращающейся чесотки. Плесневеющей на глазах пищи. Ежесекундно кашляющих отовсюду соседей. Вони сотен спрессованных немытых тел.

Постоянных драк. Пары обрушений. Гребанного ВЗРЫВА, ошметки жертв которого прилетели прямо на лицо.

Казавшейся бесконечной очереди. Бессмысленного тягомотного допроса.

ДОМА.

Мученик Нижней части с трудом сдержал желание пасть на колени и поцеловать родной порог. Ибо во-первых, подлинной родной таки выше, а во-вторых, некогда бывший едва ли не эталонным квартал ныне выглядел искупавшимся в отхожем месте. Забившая все щели грязно-зеленая слизь особенно неприятно.

Ничего – почистим, починим, авось налакируем.

Ступени также огорчили – скрипят. Дико. Там и сям вмятины, будто по ним бегали или целый мебельный магазин перетаскали. Ну да рубанок с зубилом исправят.

Наконец ОНА.

Любимая, несколько дней вручную выжигаемая, вырезаемая и настраиваемая дверь.

С проломленным замком и битой ручкой. Позолоченный молоточек вырван с мясом.

С губ сорвался тяжкий вздох.

Тем не менее, всё еще не конец света.

В прихожей, понятное дело, полнейшее безобразие. Наследили, полку с вешалкой вынесли, барахла всякого натаскали…

— ТЫ КТО!? Чего тебе здесь надо?!

Растерявший радостное настроение жеребец моргнул и поднял взор на без предупреждения явившееся из недр родной квартиры лохматое нечто.

— Ээээ…живу тут…

— ВОР! – обвиняющий перст на поднятый с пола рваный мешок. – БАНДИТ! ПРОВАЛИВАЙ!

В голову прилетело копыто.

Хозяин отшатнулся и попытался объясниться. Вот только набросившийся на него ураган слышать ничего не хотел, осыпая ни в чем не повинного горожанина градом ударов и стремительным до неразличимости потоком ругани. Причем вскоре к нему добавилась целых две живых сирены, помимо чисто звукового воздействия принявшись кидать в несчастного, измученного земного пони острым, ржавым и липким хламом.

Так продолжалось с четверть часа. Честно пытавшегося построить диалог бедолагу оттеснили к лестницы и чуть-чуть не сбросили в пролет. Терпение подошло к концу. Одичалому семейству понадобилось всего дюжина полновесных оплеух для перехода от азартного избиения к сопливому вою. На выброс их мусора понадобилось минут сорок и еще с десяток пинков – как оригинальным агрессорам, так и заглянувшему на огонек «соседу».

Полноценная же уборка за дикарями потребует минимум двое суток.

Ну да переживем.

-

Единорог сделал последний рывок и чуть ли не выпал на вожделенную площадку.

Шумно выдохнул, едва не выронив тонкую папочку.

С ненавистью обозрел оставшуюся позади бесконечную винтовую лестницу.

Не передать, насколько хотелось плюнуть в этот отнявший все телесные и духовные силы темный колодец – увы, стоящий в коротком коридоре пегас всеми силами изображает бдительность.

Лучше не рисковать.

Тем паче, когда на кону столько радости.

Копыта сами собой потерлись друг о друга, а по коже побежала новая волна сладкой дрожи.

Привалило же. Из ниоткуда.

Внезапный приступ нежности к дорогому и определенно не отвечающему взаимностью товарищу.

Обещающий не только безмерное удовлетворение всего возможного любопытства, но и шикарный, казалось бы окончательно упущенный шанс посидеть в спокойной, расслабленной обстановке – без радужного щита меж ними. Иначе каким образом чай-то пить?

В мгновение ока сменившие свинец на вдохновенную легкость ноги понесли посыльного вперед.

Мимо заваленных доверху документами комнатушек, стоящих вдоль стен шкафов, терзаемого некими мрачными думами стража – к заветной двери.

Перед ней пришлось совершить остановку, дабы проверить внешний вид, перепройти план и сосредоточиться.

Принц сверкал прежним, за отсутствием лучшего слова, «горячечным» воодушевлением  – а также ноткой беспокойства и тележкой предвкушения.

Отлично.

Вперед.

— Ваше высочество…

— Принесли?

Шикарная неоднократно повторенная и отшлифованная при подъеме приветственная речь сбилась и перешла в позорное бульканье.

Обидно.

Прям хоть второй раз заходи.

Не глупи.

Единорог молча продемонстрировал папочку – немедленно выхваченное сияющим щупальцем.

Сервиз в наличии. Увы, на одного. С другой стороны, авось из своей обычной чашки пить намерен.

— Отменно! – бегло просмотренный документы шлепнулись в ящик. – Смилуйтесь – встаньте к стеночке.

Посетитель без раздумий выполнил пожелание.

Пикнуть не успев, когда разноцветные нити обвили его, заткнули рот, подняли в воздух  и растянули под потолком.

— Вы продемонстрировали себя неэффективным, – с той же внеземной радостью бытия объявил диктатор. – Нет смысла использовать дальше. К счастью, выглядите достаточно аппетитно, чтобы даровать вам привилегию оказать Городу последнюю услугу.

Клубок полупрозрачных конечностей преобразовалась в здоровенную пасть, при виде которой жертва наконец очухалась и забилась в цепкой хватке.

Псих пару минут с широкой улыбкой наблюдал за дерганьем, а после торжественно объявил:

— Ну, приятного мне аппетита!

Чудовищные челюсти распахнулись.

— Последнее слово?

Не видя иного выхода, Защитница мысленно похоронила все великие планы и сбросила личину:

— СТОЙ! Это я! Ты обещал!

Всплеск довольства:

— Еще лучше! – зубы сомкнулись на шее.

Ну, то бишь, аккуратно ее обошли.

Наглое ржание:

— Счастлив лицезреть родного монстра! – с прежним ненормальным воодушевлением провозгласил выродок, втягивая волшебную муть обратно в яйцо. – Причем заявляю сие предельно искренне – вопреки едва не приведшему к гибель всего Города предательству и прочему баловству. Тем не менее, требующего перед возобновлением плодотворного сотрудничества провести определенную…- многозначительное цоканье языком, — «воспитательную работу».

Жуткие лапищи в одно мгновение содрали с нее накидку и вцепились в кирасу.

Диана неверяще воззрилась на стремительно катящегося куда-то не туда мучителя.

Узрев в серых глазах очень нехорошие искорки:

— В конце концов, надо же хоть напоследок-то повеселиться…

-

— К сожалению, наша стоящая во главе госпиталя родственница отказалась внести запрошенные добавления в затребованные диктатором составы. Да и в целом сотрудничать. О чем заявила в грубой и категоричной форме, — демонстрация листа с жирно выведенным поперек оранжевым бранным словом. – Пришлось обойтись своими силами.

— Понятное дело, – мрачный вздох. — Мы ж на смерть их бросили.

— Дракон бы до них так и так не долетел, — бросился защищать выглядящее столь давним решение благонравец. – А эвакуировать еще и оттуда значит гарантированно раскрыть…

— Оставим прошлое в прошлом, — коллега смолк. — И сосредоточимся на следующей вести. Мой брат также отверг предложение.

Аудитория взорвалась возмущенным гулом.

Негромким – далеко не все стражники под контролем. Не стоит лишний раз рисковать.

— Разделяю огорчение, -  копыто легло на грудь, — однако же прошу воздержаться от оскорблений в адрес Лорда Воздуха.

— Хорош Лорд! — гавкнул безопасник, — За ПЕРВЫЙ же МЕСЯЦ правления ПОТЕРЯТЬ Облачный!

Новая волна гнева. Перемешанная со вполне искренними стенаниями.

Чего уж там – у самого сердце заныло:

— Это наша общая боль и общая беда – никто и в страшном сне не  мог предугадать приручения Дракона…

— Земным пони, — вставили из дальнего угла.

Коллективное возведение очей горе. Всё более частая реакция на всё более редкие высказывания заметно отдалившегося от коллег министра образования и науки.

— Кем-либо, — сквозь зубы процедил Принц Магии. – ТЕМ ПАЧЕ проклятым безумцем. Очевидно обеспеченным благодаря украденному Титану.

— Разумеется, — истерический смех. – А до того правительство не применяло его исключительно в силу благородства намерений.

— Педагогика давно славится готовностью приносить жертвы – особенно самой себе, — блюститель народных дум чуть ли не истекает ядом. – К счастью, остальной мир пока не готов обрекать на верную погибель собственных героев ради отнюдь не гарантированного успеха.

— Мы собирались позволить твари сжечь половину…

— Господа! Хватит! Пожалуйста! – министр по внешним сношениям встал между спорщиками. – Данный диспут тянется с момента заключения – не имея ни малейшего шанса на благополучный исход.

— В отличии от всего создавшегося положения! – обан вскочил на ноги. – Ферос вернулся! И ему УСТУПИЛИ власть! Взяли и отдали – завтра объявят официально! Так какого рожна мы тут интриги плетём, отравить лекарства подговариваем, бунт организуем – неужели не хватило уже навороченного?!

Много-много шиканья.

— В час величайшего ужаса и неопределенности Небеса дали нам всем шанс прекратить безумие, — тихо, но твердо продолжил гнуть любимую линию владыка учителей. – Революция потухла. Цитадельцы расквашены. Законный властитель вернулся на трон. Цель достигнута. ХВАТИТ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ! Пока еще есть, чего спасать.

Сокамерники переглянулись.

Пора расставлять точки:

— Поверить, будто сумасшедший, практически прогрызший себе путь наверх и ради пустой демонстрации своей мощи спаливший прекраснейший квартал Города преступник добровольно оставит корону может только полный, совершенно оторванный от реальности идиот. Со всем уважением, естественно, — саркастичный поклон. – Ибо Лорд Земли так и не вышел из кабинета Узурпатора. Сверх того, наиболее свежая новость, пришедшая буквально в начале собрания. В течении длительного времени изнутри доносятся, цитирую: «странные, клекочущие и хлюпающие звуки , а также подозрительно смахивающие на женские стоны и плач, периодически прерываемые фразами «хватит», «не надо» и «больше не выдержу»».

Длинная пауза.

— А-ага, — протянул безопасник. – В донесениях же баб в принципе не заходило. То есть…к чему оно вообще…

— Ни к чему хорошему, — Принц Магии выпрямился. – Господа, надеяться больше не на кого. Мы, – обведение присутствующих свернутыми трубочкой документами, включая забившегося обратно в угол образованца, — последняя надежда Отчизны. Сколь ни ничтожны наши силы, а их должно хватить. Альтернатива победе непредставима.

-

Нескончаемая пытка вдруг прекратилась, а муть перед глазами разошлась, явив лыбящегося до ушей урода:

— Увы и ах – в дверь стучат. Достаточно настойчиво, чтобы продемонстрировать срочность. Наши восхитительные экзерсисы придется ненадолго прервать.

Защитница напряглась и плюнула в монстра. Промазала.

Тот хохотнул и осторожно положил заплаканную, изнеможенную жертву в просторный ящик.

Крышка захлопнулась.

Мир погрузился в спасительную освежающую тьму.

Какое-то время она просто лежала в полной прострации и бессилии.

А затем сделала глубокий вдох.

Онемевшее тело скрутила краткая судорога.

Диана свернулась калачиком.

По щекам снова потекли слёзы – казалось бы, давно долженствовавшие закончится.

Как он мог так поступить с ней?

Будто с куклой.

Игрушкой.

Ёе чуть не вырвало при одном воспоминании о прикосновении этих отвратительных щупалец.

Но ничего. Месть неотвратима.

Клянусь Народом, Сном и всеми мирами – псих ответит вдесятеро за каждую секунду мук и за все унижения.

Проклянет день, когда родился.

Вся вселенная ужаснется его участи.

До наступления же сего сладчайшего момента, необходимо держаться.

Отрём пот. И прочие жидкости. Хотя бы с лица.

Поправим, насколько возможно внутри ящика, кирасу – и одернем месиво под ней.

Сосредоточимся.

Прислушаемся.

Стенки хорошо глушили звуки, но вскоре беседа снаружи перешла в спор, стремительно набравший громкость. Негодование, злоба, огорчение, разочарование. Чего-то там о массовых драках, распорядке, помещениях, подчинении, еде…

Наследницу опять начало подташнивать – сцены из того ужасного места обещают преследовать случайную свидетельницу до конца жизни.

Причем страшно даже не столько факт пожирания демонами Кладбища своих же – в целом, по чести, ожидать стоило – а то, сколь безразлично, механически, само-собой-разумеющееся они пилили, варили…

Копыто успело лечь на рот.

Скорее бы домой. Припасть к ногам Королевы. Забыться в восхитительном Сне. Оставить грязь, ужас и борьбу позади.

Для этого нужно победить. А потому внимаем.

Увы, беседа вернулась в спокойное русло. Различить удается минимум. Про правление. Возмездие. Справедливость. Милосердие.

Ему всё больнее. Злоба и разочарование растут.

Озарение.

Боль.

Отчаянье.

Гнев.

Несмотря на собственное плачевное состояние, Диана довольно облизнулась. Судьба уже наказывает негодяя.

Потом настала тишина. Видимо, посетители ушли. Урод пытается восстановить душевное равновесие.

Можно поспать.

-

— Поразительно! – натужно-театральное всплескивание ногами. – ПЕГАСЫ боятся разнять каких-то пару сотен передравшихся ЗЕМНЫХ. Дожились.

— Если дело настолько плёвое – то вы справитесь и без нас, — с прежней уверенностью и спокойны достоинство отозвался негласный лидер потенциальных субординатов. – Тем паче, когда наш Лорд прямо приказал воздержаться от каких-либо действий.

Волькен мог бы возразить. Указать на очевидную непригодность нынешнего руководства. Воззвать к чувству долга. Пригрозить.

Вариантов море.

Однако он слишком устал.

Будто та тюрьма, ставшая могилой для столь многих, целиком легла ему на плечи – и не сходит с них уже много дней.

Мир покрыт пеплом.

Надежды, мечты, амбиции.

Прошлые поражения и будущие победы.

Упущенное навеки отмщение и тяжкий груз спасённой жизнь.

Серость.

Повсюду, куда не устремляется взор.

Бывший главнокомандующий вздохнул и кивнул охране:

— Отведите господ высших офицеров в расположение. Продолжим беседу завтра.

Импровизированного лагеря следил за ними тысячами враждебных, жаждущих крови глаз. Вот только никто не посмеет напасть.

Боятся. Осознаю собственную трусость. От того ярятся еще сильнее. И тем не менее прячутся.

Позор.

Псих не так уж и не прав – небесный народ стали слишком зависим от Облачного. Сбегали туда, стоило лишь пахнуть жареным. Привыкли к чувству защищенности. Особистости. Неприкасаемости.

Впрочем, принудительный спуск так и так оный прискорбный недуг не исцелит.

Во всяком случае, не сразу.

Какой-то червь схватил всю непобедимую, сверкающую армию за горло – и ткнул в наделанную в том числе ими кучу. Отшлепав затем, аки кучку нашкодивших котят.

То есть, даже никого не казнил.

Сам воздух дышит озлоблением. Обидой. Досадой.

Оскорбленной гордостью.

За главного же – едва оперившийся сосунок.

Сердце ноёт всё сильнее.

-

— Ваше высочество! – идеально выверенный салют.

— Господин Унлехрер! – старательно повторенное приветствие. – Ко мне тут заходила делегация вознесшихся из глубин во главе со Ставросом и толстенной пачкой жалоб. Требовали выкинуть ранее расселенных по оставшимся домам соотечественников – точнее, помочь с уже самовольно производимым выселением.

— Очаги гражданского противостояния потушены. Буйные – задержаны. Разбор имущественных прав оставлен до высвобождения административного ресурса, — демонстрация захваченных отчетов. – Откровенно говоря, не имел уверенности в необходимости докладывать о данном событии вне…

— Там еще куча всяких мелочей вроде компенсаций и прочего разочарования во всём роде понском, — похлопывание по действительно толстой папке на столе. – Потом поболтаем. Сперва сюрприз. Приготовьтесь к ужаснейшему зрелищу.

Чудо инженерной мысли активировалось и вынуло из  стоящего у дальней стены ящика нечто черное, рвущееся, понеобразное и орущее:

— Убери от меня свои щупальца, извращенец! — плюс много иных выражений, где нецензурных, а где банально непонятных.

— Пардон, — извиняющийся кивок, — предыдущего сеанса не хватило. Необходимо продолжить воспитательную работу, – существо распластали на стене.

Имеют место доспехи. Значит, хотя бы частично разумное. Хотя, как ярко показывают некоторые…не суть.

К четырем держащим щупальцам добавилось еще несколько и началось…активность.

Офицер знал слово, могущее в полной мере описать происходящее. Наверное. Вот только само использование его в совокупности с премногоуважаемым руководством и общей ситуацией выглядело неправильным.

Стоять и смотреть – и то не по себе становится. Даже вычеркивая хохот и летящие во все стороны слюни и сопли. Однако и отпускать не отпускали. Получается, специально позвали, чтобы поглядеть на действо?

В чем, собственно говоря, смысл осуществляемого представления?

— Мой Принц, – спустя минут десять решился высказать догадку Лентус, старательно игнорируя вопли создания. – Позвольте спросить: вы изволите развлекаться?

— Удачно совмещаю веселье, дрессуру и научные изыскания, – капсула развернулась к собеседнику. Нити же продолжали своё черное дело. – Могу похвастаться немалыми открытиями: расположение рецепторов полностью или почти аналогично, временной порог чувствительности впечатляет, реакция организма, в целом, ожидаемая, а уж касательно эм…«выносливости», то эти существа…

— Кстати, — поспешил вклиниться единорог, — ЧТО это?

— Перед нами небезызвестная леди Диана, – обозначенную согнули в поклоне, вернув затем в рабочее положение. – Заноза экстра-класса. Перевертыш. Меняет обличья. Спит и видит дорогого соверена в гробу, бодрствуя же готова в лепёшку разбиться, а причинить-таки благодетелю лишнюю толику страдания. Злобна, ехидна, кровожадна, неблагодарна – короче, воплощенное очарование, — новое сгибание. — Бросила нас без источника энергии во время атаки Дракона, чуть не погубив Город. С тех пор официально считалась погибшей. Пока буквально сегодня не сделала очередной ход конем – подстроила нападение на Крематорий, заманила туда вашего покорного слугу, натравила толпу и попыталась, ВНЕЗАПНО – убить меня! Кстати, ей полюбился ваш образ. Зуб даю: именно в нем охрану и отсылала – то бишь, ребят не наказывайте. И не забудьте почувствовать себя польщенным.

— Как прикажете, ваше высочество, – салют. – Разрешите обратиться? – пригласительный жест. — Почему преступница до сих пор не казнена?

Владыка зримо стушевался:

— Причина немало. Рассказывать долго. По меньшей мере, было бы просто обидно избавляться от неё после всего вместе пережитого.

— Понял! – маг встал по струнке.

Разговор прекратился.

— Осознаю явную неудовлетворительность данных объяснений,– вскоре нарушил наступившее «молчание» почти-бывший диктатор. – Чудище враждебно Городу. И опасно. Устранить подобную угрозу – мой долг, но…могу же я иметь хоть какие-то слабости? – опять пауза. Покороче. – В смысле, помимо всех остальных?

— Разумеется, ваше высочество! – очередное приветствие солнцу.

— Понимаю: такого рода оправдания никогда ни чему хорошему не приводили, — продолжил читать мысли подчиненного воистину выдающийся лидер. – Тем не менее, настаиваю на принятом решении. Ёе польза не исчерпана. В любом случае завтра предоставлю ситуацию на суд Лорда.

Нити остановились и отошли от жертвы.

— Леди Диана, вы слышите нас? – дождавшись слабого кивка, Принц спокойным размеренным тоном произнёс. — Ясности ради: неоднократная инсубординация и прямые покушения на жизнь сюзерена давно сделали мою часть присяги ничтожной. Ваше земное бытие длится исключительно по милости его властелина. И оно продолжится далее – коли согласитесь вернуться к сотрудничеству. На прежних условиях. Готовы?

— Да, – тихо прошептала та сквозь слезы. – Только, прошу тебя, не надо больше.

— Прелестно, – Принц уложил новоиспеченную прислужницу на стол. – Уважаемый Лентус, осмотрите, пожалуйста, пациента – на всякий случай.

-

— И вот ради этой ерунды примчался сюда от самого Дворца, — тяжкий вздох и исполненный профессионального презрения плевок. – Террористы хреновы. Скорее сами бы подорвались, бестолочи.

Он пинком отправил обезвреженную бомбу в полет.

— Даю последний шанс. Валите обратно на задворки и сидите тихо — либо вас ждет та же судьба, – кивок на двоюродного брата, с безучастным видом держащего нож у горла собственной жены.

— Ты зашел слишком далеко! – снова, однако уже без огонька, заголосила ее мать, стараясь подбодрить мятежников. – Нам без разницы, кто сотворил подобное с нашими мужьями и сыновьями – ты или твой проклятый Принц. Мы требуем…

— Дура! Ты ничего не можешь требовать, – с трудом сдерживая раздражение, бросил рыжий пони. – Тем паче – у единственного законного наследника Старейшины, по праву занявшего престол. Читай по губам: нет. Об освобождении убийц деда и речи не идет. Расходитесь.

Тупые злобные курицы не послушались. Более того – принялись подозрительно шебуршаться. Кто знает, сколько еще принесено на «переговоры» сюрпризов.

Пришлось отдать приказ.

Раздались выстрелы и кровь правящей семьи вновь окропила пол и стены несчастного зала.

У предательниц не было шансов.

-

— Короче, существо вне опасности. Очень рад, – прервал урод нудный доклад. – В ретроспективе, вашему покорному слуге стоило сперва побеспокоиться о её здоровье и только потом заниматься дрессурой. Надеюсь, последствий оная глупость понесет – а теперь, пожалуйста, подождите немного за дверью. Нам нужно поговорить наедине. Заодно ознакомитесь с жалобами.

С кивком принявший папку бескрылый вскинул копыто и вышел, оставив после себя аромат смесь зоологического интереса и гадливости.

Сковавшие движения щупальца испарились.

Выродок жестом показал на кресло перед столом, после чего завис в радужном яйце перед окном:

— Итак, о второй по старости мой главный противник, не ответите ли на пару вопросов?

Наследница рухнула в предоставленное сиденье и сразу пустилась в карьер:

— Как ты узнал? И что вообще жива?

— Наглеете, – она вжалась в спинку при виде вновь проявившихся хваталок. – Причем, практически сразу. Сия безмерная…красочность характера не лишена шарма. Вы неверно истолковали нашего дорогого полковника. Господин Унлехрер не раболепствует, не кланяется, не боится – вместо того честно, прямо и эффективно выполняя взятый на себя долг и следуя правилам независимо от ситуации. Черта не всегда положительная, но не суть – так и так промазали. Касательно же второго…никогда по-настоящему не верил в вашу смерть. Ведь герою любой приличный сказки необходим полноценный, отражающий его доблесть собственной подлостью архивраг, от коего никак невозможно избавиться.

— Неужели даже настолько ущербные твари способны распознать неоспоримое превосходство Народа? Не верю, — отозвалась Защитница, продолжая пристально наблюдать за покачивающейся полупрозрачной лианой. – Уж кого-кого, а противников у тебя валом. Другого найти не можешь?

— Увы, хотя скорей уж к счастью, никто из них не тянет на Злодея. У каждого найдется смягчающее обстоятельство. Мирак – несчастный отец с промытым идеей о «высшей расе» мозгами. Драконица – обезумевшая от утраты единственного ребенка мать. Хеилст лишь попытался поступить в согласии с наличествовавшими представлениями о правильном. Волькен неплохо бы подошел, да нынче стал «сподвижником». Откровенно говоря, и он не так уж и плох. Знает честь, ищет достоинства, — негромкий смешок. — Порой кажется, будто хуже меня здесь монстра нет. Однако тут на сцену выходите вы и мироздание возвращается на круги своя.

— Весь твой мир вращается вокруг меня. Как и должно быть, – Диана невольно ощутила себя польщенной. — Чем же я так значима?

— Не очевидно? – склонил голову набок. – Сидящая предо мной ОПРЕДЕЛЕННО зла. Неблагодарная, одержимая жаждой убийства тварь, ради преследуемой цели способная на любую низость и откровенно упивающаяся чужой болью. Ходячее воплощение множества грехов – тем не менее, также не лишенное божественной искры, — для разнообразия переставшие гноиться глаза сощурились. – Предположительно. Итак: откуда вам стала ведома тайна производства всеми любимых батончиков?

Только расслабившаяся кобылка опять вступила в схватку с подкатывающей тошнотой:

— Залезла в Крематорий, – чем короче фразы, тем меньше шанс проявить слабость.

— Зачем? Не поесть же, – ишь, сверлит буркалами.

— Не твое дело! – радужная лапища вновь обвило ногу. – Хорошо! Хорошо! Нуждалась в еде. Большом количестве еды!

— Зачем? – улыбка скоро череп надвое развалит.

— Отвали…- отросток напрягся и потянул. – Для других.

— Уточните, — голос опустился до елейного.

— Нет, – отрезала Защитница, внутренне сжимаясь. – Делай со мной…

Щупальце испарилось:

— Не хотите – не надо, – прямо-таки лучится довольством, падаль. – Благо, данная истина от говорящего сие не сокрыта.

Из дальнего ящика стола на свет явился  маленький мешочек.

— Слабо представляю принцип работы сего набора, – его  перевернула, высыпав содержимое. Диана с трудом сдержала вздох при виде родного и казалось бы навеки утраченного инструментария для наведения марафета. – Однако внешний вид достаточно запоминающийся. Не тревожьтесь о долге – оплатил. Соответственно присяге. Сосредоточьтесь на восстановлении трудоспособности  — в том числе, приняв более подобающий вид. Лентус, войдите!

Услышав звук отворяемой двери, любимая ученица Королевы машинально сменила облик.

— Уважаемый полковник – натуральный, то бишь, — премерзкий хохоток. — Передаю под ваш чуткий надзор опаснейшую из моих вещей. Постарайтесь до завтра довести до полной боевой готовности. Особое внимание на старательно, но неумело наложенные повязки – будто дети накладывали, право слово, – подонок, ведь всю историю знает.– Считайте задание наказанием за недавнее предательство. В случае попытки к бегству не стесняйтесь применять силу – вплоть до летального исхода.

— Есть – отсалютовал единорог, с любопытством и толикой ужаса глядя на своё слегка потрепанное отражение. – Смените личину и пройдемте.

— Ты за всё ответишь, – на всякий случай заявила Наследница на прощание.

— Безусловно, – смиренно поклонился Принц. – Кстати, имел наглость добавить в комплект расческу – вам не составит труда научиться ею пользоваться.

Представительница Народа раздраженно сгребла подношение и первой покинула кабинет, в коридоре услышав:

— Ваше высочество, разрешите обратиться? Это не самое ужасное существо в моей жизни.

Она скрипнула зубами.

— А кто-то утверждал, будто зрелище наступит прямо сейчас? – проклятый урод скоро вовсе расплескивать радость бытия начнет. – Готовиться же к нему надо постоянно.

— И позвольте поинтересоваться: почему ЩЕКОТАЛИ?

Щеки залило краской – бескрылый же тоже видел любимую ученицу Королевы беспомощно ржущей во весь голос от елозящих по всему телу проклятых лиан.

Она отомстит. Персонально и медленно разрежет на кусочки обоих – еще живых. Заставит сожрать сырыми собственные ноги, размозжить суставы всей родне до десятого колена...

Увы и ах – старательно проматываемые в голове кровавые фантазии не могли скрыть заполняющий разум до краев стыд и гадливость к столь легко поддавшемуся чужой воле телу. На заднем же плане бубнили:

— Раньше бил – потом стыдно становилось. Поэтому решил для начала оторвать ей пару конечностей и на месте приживить обратно, да безблагодатно…

-

Драгоценный кусок прессованной древесины.

Головокружительный круговорот событий не спешит замедляться.

Мог бы написать о массовых драках меж обезболенными, где имевшие больше ограбили владевших меньшим – а служащие подо мной оставили оную каплю в море несправедливости неотомщенной. Во избежание пролития парочки новых.

Имел бы дерзость поведать о горечи лицезрения бесконечной узости чужих взглядов и готовности променять великое на близкое. Пронизавшем все слои и углы общества пренебрежением интересами Родины ради собственных похотей.

Раскрыл бы душу о радости возвращения подлинного владыки окружающих руин и его восхитительно прямолинейном перехвате владыческих узд – демонстрирующем доверие к пишущему сие превыше всякого разумения.

Похвастался бы оригинальным методом воспитания возвратившегося и немедленно нашкодившего питомца и всех связанных с ней переживаниях, планах и заботах.

Однако же поперед всего иного спешу поделиться: совсем скоро бесконечно тяжкое бремя падет с моих плеч – и всё будет хорошо.

Тогда и распишусь подробнее.

Слава, слава, слава, слава Вдыхающему, за разбитие цепей и шанс отойти без неподъемного груза на душе. За счастье умереть, служа Отчизне и хотя бы пред гробом создав себе имя. За сбережение смиренного слуги от многих ужасных и непростительных, но неизбежных решений.

Ранее неизбежных – ныне же ненужных, бо ну не верю, чтобы в нашем изнеможенном, истекающим кровью Городе нашелся глупец или безумец, готовый ОПЯТЬ выступить против Лорда.

Завтра наступит мир.

Аминь.

-

Ночь темна.

Улица тиха.

Драки разняли.

Выброшенных назначили виноватыми.

Оставив без крова мерзнуть под холодными небесами.

Выгнавшие же их нежатся в теплых, чужими трудами спасенных и охраняемых постелях.

Зубы сжались едва ли не до хруста от сей вопиющей несправедливости.

Сперва получившие шанс спрятаться от Дракона в подземельях, а ныне вновь обласканные властями баловни судьбы.

Подросток достал из сумки бутылку.

Страшно.

Очень-очень.

Но не оставлять же подобное без возмездия?

Коли это – закон, то тогда он выбирает беззаконие.

И если Общее Благо требует, чтобы его семья стучала зубами на улице, то пусть и горе у них станет общее.

Ибо ну нельзя же так, чтобы одним – всё, а другим – ничего.

Во мраке сверкнул огонек.

Теряя себя

Бездна всегда ближе, нежели кажется

https://www.youtube.com/watch?v=Xax_1ooPMZI

Дождь.

Какая прелесть.

Пегасы совсем распоясались.

Видимо им больше по нраву разрушать собственную Родину, нежели следить за погодой.

Как и единорогам. И земным. Цитадельцы – и те вроде бы присоединились.

Принц тяжело вздохнул и отвернулся от пылающих руин некогда великого Города.

Полное эмоциональное опустошение спасло от могшего казалось бы стать смертельным разочарования в соотечественниках. И оно же не позволяет ныне порадоваться факту наличия иных властей, способных взять на себя принятие сложных решений.

Пусть их и пришлось хорошенько поискать.

Ну и подождать, немного.

Пока сограждане десятками и сотнями режут друг другу глотки.

Последний из «важных посетителей» выскочил из комнаты, галопом помчавшись по коридору к выходу, из-за доносящихся аж досюда криков и отблесков пламени смахивающему на адские врата.

Наконец-то.

— Ваше величество! – буквально вкатился он внутрь, немедля склонившись в поклоне. – Принц, Титан и Дракон готовы! Просто укажите, куда идти в первую очередь!

Сидящий за столом владыка поднял на подчиненного глаза. Ясные и светлые – успел подкрепиться и соснуть после изучения документов.

В кои-то веки принципиальные, спасительные решения будут приниматься на свежую ничем не незамутненную голову, поверх которой сияет метафорический венец общепризнанной легитимности, навыка и опыта правления.

Копыто устремилось вдаль.

Не вполне понятную.

Бывший диктатор аж сбегал дверей, дабы лучше сориентироваться на местности. Ясности не добавило. Пришлось возвращаться:

— Простите, кряж? Нам угрожает кто-то снаружи?

Начальство иронично хмыкнуло:

— Значит всё же «просто указать» недостаточно. Жаль, — выглядящий заметно старше своих лет земной пони с тяжелым вздохом встал и отвернулся к окну. – Поясняю данное важнейшее задание. Даже три сразу. Во-первых, увести нашу чешуйчатую гостью куда подальше и договориться о завершении какой-либо враждебности. Во-вторых, спрятать этот восхитительный радужный конструкт глубоко-глубоко в гуще Леса, дабы никто более не пал жертвой его соблазна. Некоторые сокровища лучше зарыть.

Долгая пауза.

Ощущающий себя как ледяной водой облитым субординат наконец не выдержал:

— А последнее?

— Никогда не возвращайся в Город.

Сердце хрустнуло и рассыпалось.

Промолвить удалось лишь:

— За что?

— Не суть, — не оглядываясь, отмахнулся правитель. – Твой ответ?

Слуга всех и каждого не отозвался.

На переваривание потребовалось несколько минут – настолько не хотелось верить собственным ушам.

В носу запершило, а веки намокли.

Неужели его история закончится вот так?

После всего свершенного и пожертвованного?

Безымянными, неприбранными и непереработанными костями в чужой стране?

Без памяти? Без чести? Без признания?

Без шанса отдать жизнь ради Высшего Блага?

Без надежды увидеть, как весь этот хаос завершится?

Сердце вспыхнуло обидой и потребовало возразить.

Оторвавшиеся от созерцания пола глаза встретились с очами владыки.

Узрев в них…опаску?

Лорд боится?

Обжигающее осознание испарило опутавшие душу склизкие щупальца жалости к себе.

Оставив взамен саднящее, болезненное ощущение недоумения и стыда.

Где он умудрился провиниться настолько, чтобы даже Ферос не верил в Принца земли?

В его готовность, обязанность, принести любую жертву на алтарь Отечества – тем паче столь малую, как собственные амбиции и планы?

— Коли такова ваша воля, — поклон. – Так и так жить осталось недолго.

Облегчения в последовавшем вздохе хватило бы на всю вселенную.

Вдруг пришла идея:

— А может не закапывать сокровище, а попользоваться им для чистки Леса? А то там небось тварей развелось безмерное количество, – не поспевающее за переменой настроя лицо с трудом сошлось в кривоватую ухмылку. — Ну и дракона приспоблю, чтобы совсем уж не распускалась.

Хохоток перешёл во всхлип.

Потекли слёзы.

— Благословляю, — соответствующий жест. – И благодарю Небеса за ниспослание тебе столь великого смирения, — властелин смахнул также выступившие на глазах капли влаги — и раскинул ноги.

Принц пару секунд колебался, однако же в итоге решил не рисковать – рухнув в объятия без раскрытия капсулы.

— Всегда на страже чужих интересов, — добродушное хмыканье. За коим последовал проникновенный шепот. — Истинно, истинно говорю: в жизни не принимал решения тяжелее. Не будь сей путь безальтернативен – никогда бы не возобновил твоего изгнания.

— Не сомневаюсь, — отозвался Принц, с точкой глядя на хлопающее по полупрозрачной глади копыто.

Удивительно, насколько же сильно он успел истосковаться по простому дружескому прикосновению.

Кое вероятно НИКОГДА более не ощутит.

Жалость к себе вновь сжала сердце и обида на так жестоко с ним поступившее мироздание вылилась наружу настоящим потоком соленой жидкости. Быстро начавшей образовывать лужицу на дне ставшего ему гробницей при жизни чуда инженерии.

Щеки зарделись от стыда за собственную постыдную слабость.

Это всё проклятый «пыл» нервы расшатал.

— Не тревожься – понимаю. Сочувствую. Совопею. И тем не менее, не могу иначе, — кивок в сторону окна. – Кто бы там ни победил сегодня, а с тобой так или иначе не примирится. И уж чего-чего, а казни Принца Городу точно не нужно.

Захлестываемый эмоциями бывший узурпатор не сразу осознал сказанное. Когда же дошло:

— В каком смысле «кто бы там ни победил»? – Лорда едва не отшвырнуло от резкого движения. – Вы не намерены восстанавливать законность?

— Подразумеваешь, послал ли я еще и свои войска в эту кровавую баню? – поворот головы туда-сюда. – Нет. И не собираюсь. Их задача – эвакуировать всех, кого возможно и держать позиции, пока не утрясется. А затем сдаться победителям.

Принц застыл, пораженно воззрившись на почтенного руководителя. А после, не в силах вымолвить ни одной членораздельного фразы, постарался донести обуревающие его мысли жестикуляцией. 

— Ну, допустим пойдем и превозможем, — грустная усмешка. – И? Даже в нынешнем небитом состоянии нас слишком мало. И договариваться с нами никто не станет. А вот победители плюс подчиняющиеся мы плюс многие гибели сей ночи, авось наконец сумеющие удовлетворить общую жажду крови, равно достаточно.

— Сейчас, – сдавленный хрип, будто душат. — Более чем достаточно! Титан! Дракон! Единственное…

— О да, — взмах, — отличные, великолепнейшие, невероятно соблазнительные инструменты. Для взятия власти – не удержания. Или намерен лично денно и нощно патрулировать верхом на звероящере улицы, спуская оное воплощение абсолютного разрушения на каждого встреченного мародера и карманника?

— Если надо – да! – щупальца ударили в пол. – Лично, денно, нощно, верхом – по-любому! Нельзя же позволить злу победить!

— Там нет зла, — стряхивание кусочков плитки с плеч. – Во всяком случае, особенного. Только твои соотечественники.

— Режущие невинных сотнями! – голос сорвался.

— «Невинных», — кавычки копытами. – Они погибнут так и так – однако в моем варианте их вероятно уйдет меньше.

Отчаянно кашляющий изгнанник попытался испепелить собеседника взглядом. Небезуспешно:

— Чего ты от меня ожидаешь? – всплескивание ногами. – Подкидывания дровишек? Увеличения бессмысленных жертв?

— Выполнения. Своего. ДОЛГА! – горло по ощущения наждаком обрабатывают. – Трудовых лагерей, публичных казней, круговой поруки, взятых в заложники родных – АНТИКРИЗИСНЫХ МЕР! Как нам на занятиях рассказывали!

— Да вам для того и вещали, чтобы никогда в жизни до такого доводили! – возложение длани на чело. – Никто в здравом уме о подобной мерзости даже не задумается – по крайней мере по причине совершенной бесполезности данной тактики! История раз за разом демонстрирует: за утопленным в крови мятежом следует новый – худший – и так без конца. Ибо с каждым убитым братом и разрушенным домом горожанину остается всё меньше терять – и всё больше ненавидеть.

— Тем паче необходимо не допустить самоуправства! – порожденный напряжением и наверняка весьма забавный со стороны прыжок на месте. — Несправедливости! Победы и неизбежной жестокой расправы одной из стартовавших кровавую кашу банд над прочими! Вбить гвоздь – первый и последний – умоляю: прикажите!

— И ты, посредством обретенных вопреки всему орудий Судного дня, сожжешь всех, посмевших выступить против, — Лорд рухнул в кресло и надолго замолчал. Воздев затем копыта к потолку. – Да простит меня Держащий, ибо не справился. Принц – МОЙ Принц – не знает предназначенного ему места. Сути. Функции. Рогоносцы склоняются пред сильнейшим из них, вершиной всей расы, и крылатые подчиняются достойнейшему, избранному отцов-командиров – земным же никто ничего не должен и никак нам не присягал. Я бессилен, даже пред тобой, единственно надеясь на послушание из уважения. Репутации. Доброго имени. Зарабатываемого поколениями и во мгновение ока разбиваемого Доверия, позволяющего таким же слабым и одиноким сородичам увидеть в нас – себя и в наших просьбах – свои чаянья. Чтобы сплотиться вокруг подобного им и вместе свернуть горы. Единственной силы, подлинно способной спасти Отчизну, — обвиняющий жест. – Утраченной тобой в момент, когда решил ПРИНУДИТЬ окружающих к «правильному» поведению. Причем успешно!

— ДА! – удар себя в грудь. – И сделаю то снова! Ибо не могу просто стоять…

— Стоять и не предлагаю, — посох звучно бумкнул об пол. – Вместо того приказываю – уйди. Оставь Город его участи – и найди собственную. Пока еще не закончилось время.

Два яростных взора схлестнулись.

Ферос отвернулся первым.

— У меня НЕТ времени, — демонстративное вычесывание целого клока белоснежных волосков. – И мне НЕ НУЖНО судьбы вне Родины. Она одна – на всех. Прямо сейчас существует проблема. Большая. Я разберусь с ней.

-Также, как и с предыдущими? – неожиданно кротко поинтересовался теоретический верховный правитель.

— В целом, да, — с энтузиазмом отозвался по идее бывший узурпатор. – Разве только теперь на верной стороне огневой мощи больше.

— Это-то и пугает, — на стол шлепнулась тонкая папка. – Ибо и при прежних-то ресурсах ты раз за разом умудрялся подводить нас всё ближе к пропасти.

-

Скелетоподобный бедолага недоуменно поднял брови. Маска повисла над впалыми щеками.

— Вдумайся, — демонстративное постукивание по лбу. — Что случилось бы, не пребудь некий изгнанник домой в час брожения? Когда боевые действия сошли на нет, а в распавшемся на три части лагере Революции вовсю бродили пессимистические настроения? Долго бы протянули они без единства, плана, запасов и с бушующей в тылах эпидемией? – театральная пауза. – Мы никогда не узнаем – ибо пришедший из Леса исцел поднял мораль на недосягаемую высоту, буквально вдохнув в сопротивление новые силы и надежду на триумф. Впоследствии лично отразив казалось бы обреченную на успех психологическую атаку мертвецов, едва ли обрушившую весь фронт – малыми силами и малыми жертвами…

— Правительство использовало шкуродёр! – аж задрожал от воспоминаний обвиняемый. – Оно не имело ни малейшего морального права…

— Утрать Серые в тот день склады – и война бы закончилась, — безжалостно ударил Лорд. – Осталась бы зачистка цитадельцев и мелких банд. С Серебряными уже по сути договорился.

Парень остолбенел. Почти видно, как у него перед глазами проелетают свершившиеся с той поры ужасы, а в хребет вонзаются сотни ледяных иголок.

Ноги подкосились. Обитатель яйца начал забавно заваливаться набок.

— Но…но…- задыхается. – ДРАКОН! Если бы я не…

— Не попёрся к зараженному зеленью ящеру с ребенком, то он бы тихо сдох в своей пещере, — следующий метафорический нож. – Нет нужды в предательстве. Никакого щита. Ни одного сожженного. Сегодняшней драки – и то не случилось бы.

Глава Общины встал и, обойдя стол, остановился в шаге от собеседника:

— Каждый твой акт делал ситуацию хуже. С каждым новым подвигом, ставки росли. Каждая принесённая на алтарь Высшего Блага жертва расширяла оскалы и сужала пространство для компромисса. Пока не осталось ничего, кроме безоговорочной капитуляции, — копыта сошлись в молитвенном жесте. – Просто уйди. ПОЖАЛУЙСТА! Сделал достаточно – позволь уже разгрести…

Лорд с клацем закрыл рот. Увы, поздно – сказанного не вернуть назад.

Подобные случайные, без раздумий оброненные на волне фразы и начинали войны.

Поднятый на собеседника горящий взор выразил больше, нежели предшествующая речь.

Внутренний же голос ограничился единственным: ВСЁ.

— Если вы такие умные, то с какого рожна ЭТО, — взмах назад, — вообще произошло?

— Цепь на первый взгляд несвязанных инциндентов, — сухо и быстро выплюнул Ферос, стремясь перехватить инициативу. – От украденного яйца до стартовавшей Революцию провокации. Включая перебитый кое-кем канал получения самоцветов…

— В обмен на рабов! Буквально! – щупальце снесло невезучий шкаф. – А еще «консолидация активов» рогоносцами, продажа стратегического запаса пищи, выпущенная на Город Снежница и куча прочих гениальных решений! Осталось короновать безоговорочной сдачей случайным бунтовщикам – и Отчизна окончательно загнется!

Уязвило. Намного, НАМНОГО сильнее, чем хотелось бы.

— Пусть.

Негромко, на выдохе и сильных эмоциях сказано слово погрузило помещение в звенящую тишину.

Щеки запунцовели – то ли от гнева, то ли от стыда.

Сам себя загнал в тупик. Восхитительно.

Теперь отступать некуда.

Смотрю прямо в изумленные глаза и говорю четко, медленно размеренно:

— Коли ей отмерено умереть – пусть умирает. Но наши ценности, принципы и идеалы, суть того, на чём стоит сия цивилизация, выживут, — мгновенное колебание – и прыжок головой в прорубь. – Так или иначе, Город всего лишь оболочка для Общины и возможно наконец настал час ей вырваться в мир. Не в силе и славе, а традиционно – в скорбях…

— ПРЕДАТЕЛЬ! – ослепительная вспышка десятков материализовавшихся щупалец.

Лорд машинально прикрыл веки – маячивший на закорках сознания образ собственной разрываемой Титаном тушки выпрыгнул на первый план, засияв во всей своей ужасности.

Естественно немедля приступил к молитве. Очень краткой. Отходной.

Внезапно, удалось завершить без происшествий – ну, коли не считать приближающиеся звуки чудовищной махины. Можно обратится с мольбой уже об остающихся в юдоли скорби. В первую очередь – об одном конкретном страдальце, чьи дни так или иначе сочтены. Чтобы услышал Стучащего, смирился пред ним, отделил преходящее от вечного и обрёл путь.

Снова успешное «Аминь». Шелест стих. Странный хрипящий стон-вздох-вскрик также закончился, не принеся ожидаемой боли.  Тем не менее, напряжение ощущается всем телом и вообще перед ним будто бы раскинулась бездонная пропасть.

Нет смысла терять время: займемся полноценным искренним покаянием. За развратившее братьев доверие их компетентности, конформность очевидно ведшему не туда правительству, недостаточно активную вовлеченность в мирские дела вопреки обретенному по милости сану…

— Кхе-кхе? – раздалось вдруг буквально перед носом.

Глаза распахнулись.

— БУ! – будто сам смертный грех глянул в душу.

Слуга Всевышнего отпрыгнул назад, споткнулся о кресло и рухнул на пол.

Затылок взорвался болью, а свет в глазах померк.

Заливистый смех.

Вскоре перешедший в кашель.

— Последствия твоего совета – и отцовской переменчивости, — Принц ненадолго отвернулся надеть маску. – Благодарю за очередное духовное наставление: избавление от преклонения земным авторитетам. Ах, если бы прочие хвори  исцелялись простым разговором!

Ставший на порядок менее ужасающим обитатель капсулы нахмурился и поставил собеседника на ноги.

-  В общем и целом, призыв приглядеться к корням не пропал втуне. Сверх того: помог осознать причину проблем, — копыто легло на грудь. – Официально заявляю: я делаю то, что должен – а значит прав. А вот сама игра неправильна. Основа не та. Ибо ценой имени ЗНАЮ: Город зиждется не долгом и исполняющими его, но стоит на лжи, страхе и магии – и укрепляется соответствующе.

— Многие знания – многие печали, — слабо попытался возразить находящийся после удара о камень в кровавом тумане Лорд. – Тем паче, увиденные чужими очами. Не позволяй им соделать нутро столь же уродливым, сколь и лико.

Калека болезненно поморщился.

Ошибка.

Опять.

Молчи не молчи – не выходит.

— Данный уродец – единственный из всего проклятого правительства, кто на САМОМ ДЕЛЕ верен ОТЧИЗНЕ, а не каким-то там амбициям и левым идеалам. Каковой факт делает сам по себе превращает в эталон красоты – в сравнении с убожеством вашего предательства, — оратор оправился и продолжил торжественно. – Уважаемый владыка вы официально низложены. Выражаю надежду на будущее сотрудничество, однако же в случае отсутствия такового гарантирую сохранность. А теперь позвольте откланяться – пора спасать Родину.

Свершив обозначенный жест, владелец Титана развернулся вокруг своей оси и направился к выходу.

— Стой! – Ферос не удержался и упал вперёд, в последний миг опершись о стол. – Ради всего святого и спасения души – остановись! Насилие породит лишь насилие и больше шанса остановить давящее нас всех колесо не будет! Отечество погибнет!

— Насилие породило наше Отечество, — не оборачиваясь и не замедляясь, отозвался несчастный дурак. – Гибнущие же прямо сейчас за стенами пони – и есть Город. Пока живы они – жив он. Даже коли ему суждено умереть здесь – горожане возродят его, куда бы не пошли. А потому мой долг и моя служба не вам, не принципам, не имуществу и не Высшей расе – а им и только им. Дикси.

Двери захлопнулись.

Лорд земли потерял сознание.

-

— Где дети? Почему не здесь? Когда их увели? Куда? ОТВЕЧАЙ!!!

Отвратительный хлюпающий хруст.

Голова допрашиваемого превратилась в месиво из мозга и костей.

— Проклятье! – дергающееся тело усилием воли превратилось в горку дымящейся трухи. – Кто-нибудь! Кто угодно! Найдите их!

— Ваше высочество, ПОЖАЛУЙСТА, прекратите кричать в мыслепространстве, — собеседника не разобрать. – Это КРАЙНЕ болезненно.

— И пленников, между делом говоря, убивать контр-продуктивно, — а вот ворчание образованца точно ни с кем не спутаешь. – Не говоря уже о прочих материях, вроде аморальности и факта общей принадлежности.

— Изменники украли наших сыновей и дочерей, в случае неподчинения угрожая расчленить, — отрезвляющая холодная ярость. – Для них милосердия не предусмотрено.

— Коллеги, не отвлекаемся, — министр по внешним сношениям традиционно корректен. – И без того план в Бездну улетел с этим бунтом и передислокацией заложников.

— Кстати, нас тут зажимают, — безопасник явно нервничает. – Поиски конечно на первом месте, но второго залпа картечью не выдержим – по крайней мере, удерживая еще и бока. Подкрепление жизненно необходимо. Хотя бы земными.

— Нам тоже очень бы пригодилась подмога – особенно ходячие щиты, — демонстрация залитой кровью и горящей смолой винтовой лестницы. – До Лорда буквально пара пролетов осталась – если его конечно тоже не перепрятали.

— Владыка, подданные нуждаются в вашем руководстве, — образ поклона. – Прошу, соберитесь.

— Минуту, — Принц магии отключился и сжал гудящие виски.

Вдох-выдох.

Паника никогда и никому не помогала.

Забудь о пошедшем вкривь и вкось замысле.

Отрешись от мыслей о разрезаемых на куски прямо сейчас малышах.

Не вини себя в жертвах, не кори в недостаточной подготовке, не сомневайся в силах.

Ты вершина.

Лучший сын Города.

Последняя его надежда.

Сосредоточься на передаваемой товарищами «карте», отдели первостепенное, распредели стремительно убывающие ресурсы…

— Дорогие сограждане! – вдруг ворвалось в обычный слух. От опознанного в ту же секунду голоса вскипела кровь в венах. – Несу благую весть – ваш любимый узурпатор вновь на связи и сейчас отнюдь не молча примется поправлять всё…

-

Очередное здание накренилось и посыпалось, погребя под собой десятки сражавшихся – а следующее мгновение из поднявшегося облака пыли и дама в небеса взмыло полдюжины фигур.

Кто бы знал, сколько Хеилст готов отдать за право присоединиться к ним там, в гуще битвы, в блеске клинков и грохоте выстрелов.

К сожалению, его место здесь – в глубоком тылу. За столом. В окружении советников и сигнальщиков.

Вырабатывая стратегию, в будущем практически обреченную на всеобщее осуждение.

Увы, альтернативы еще хуже.

— Посланец до рогатых долетел? – наблюдатель по дворцовому направлению отвлекся от оптики. -  Перемирие заключили?

— Долетел, — салют, – Вестей нет. Оставленные в качестве жеста доброй воли позиции заняты и с них идет обстрел.

— Прискорбно, — но попытаться так и так стоило, — а этот чего полезного сказал?

— Демагогия вперемешку с приказами коллаборантам, — адъютант протянул лист. — Последние вычленены и записаны.

— «Рыжик, хватай кого можешь и дуй в госпиталь – ты там говорят рядом…врачей защитить любой ценой!» — наугад стал читать главнокомандующий вслух. – «Ставросу подземка: умиротворит – озолочу». «Кучей в центре займусь лично»…

Он застыл.

По телу прошла мелкая дрожь предвкушения, а нога сам потянулась к копью.

А затем, минута слабости прошел.

Лорд воздуха сжал зубы и громко выдохнул, вместе с воздухом спуская такую желанную картину персональной расправы над источником всех нынешних страданий.

Цепью нельзя рисковать.

Ибо ничто не живет без головы.

Шанс стать героем  ныне принадлежит другим.

Ему остается лишь твердым размеренным голосом отдать приказ:

— Все отряды со второстепенных направлений и резервы – в город. Узурпатор должен пасть. Несмотря ни на какие потери, — пауза. Поправка. – Населения и ресурсов. Солдат – беречь. В лоб не лететь. В случае необходимости – отступить. Выполнять.

-

— Реально взяли и ушли? – дружный вздох изумления. — Всей гурьбой? Проверь снова, тщательнейше  – чай, за углом, мерзавцы засели или еще где.

— Разве только под землю провалились – да и ту носом всю изрыл, — демонстративное почесывание оного органа. – Слово даю: реально ушли.

Кучка чудом спасшихся революционеров погрузилась в молчание. Пока наконец кто-то не выплюнул с неприкрытым омерзением:

— Позорище! Через полгорода крикнули – побежал исполнять. И эта собачка рыжая на место Старейшины претендовать смеет.

— Коли годами курировавшиё всю подрывную деятельность, а нынче буквально за пару часов вскрывший всю нашу оборону с ловушками и артиллерией маньяк – собачка, то как тогда назвать нас? – мрачное сплевывание. – Валить пора. Домой.

— Мы – дома, — удар в землю. – И какой «валить»? Рогатых половину перерезали! Облачный целиком спалили! Власть, Родина, ключ к прекрасному новому миру лежит на земле – остается только поднять – а предлагаешь сбежать?

— Когда из Леса-то прибыл? – резко бросил первый. – Позавчера? На той неделе? Хотя бы налет Дракона-то видел? А теперь тварь у них – точнее, у НЕГО…

Почтительная пауза.

— Ну а меня сюда послали аж до начала стрельбы, — потрясание изрядно потертого и неоднократно отремонтированного орудия. -  Жену сколько не видел! И главное, за кого теперь сражаться-то – семейка-то элитная вся передралась в пух и прах, безголовые, понимаешь, до…

Сосед не растерялся и захлопнул ему рот. Уж чего-чего, а очередных легко переходящих в поножовщину политических дебатов им сейчас точно не надо.

Меж тем, раскатистая речь на фоне никак не прекращалась.

— Хм, светлое будущее и соответствие высокому избранию, — нервический хохоток. — Товарищи, позвольте выскажусь. Поскольку непосредственный руководитель либо почил в бозе, либо в плену – так или иначе опять продемонстрировав и собственную некомпетентность и бессмысленность дальнейших попыток сопротивления – может воспользуемся предложением Принца? Как ни крути, сородич и солидарности не чужд.

— Прогнившей людоедской системой порожденный, выпестованный и ей же с потрохами преданный, — копыто прошлось по шее. – Нет. Найдем командование и продолжим великое дело. Цель, ради которой деды, отцы и братья сражались и умирали, буквально в шаге!

— Который окончательно нас угробит, — отмашка на раскинувшуюся за стеной бойню. – И так-то рожки да ножки остались – весь свой отряд пережил! – голос дал петуха. – Наплевать! НА-ПЛЕ-ВАТЬ! НАДОЕЛО ВОЕВАТЬ!

— Месяц, максимум два сражений – и десять тысяч лет счастливой жизни! – агитатор аж сам покраснел от масштабности посула.

— Ничего не знаю, – выставленная вперед нога, — моя хата с краю. Другого краю проклятой чащи. Им вон, — кивок на окутанный дымом Город, — втирай. Так и так деваться бедолагам некуда. Река – и та небось уже запружена от плотов со скарбом.

— Дезертир! – вышло вяло и без души.

Оскорбленный ответил неприличным жестом и, подняв скинутый перед неслучившейся финальной битвы рюкзак, двинулся прочь.

-

— Во-первых, позвольте поблагодарить за предложение сдаться ДО обрушения ливня бомб на жилой квартал. Очень мило с вашей стороны, — дружелюбие буквально сочится. Будто они не на смертном поле, а гости пришли. – Во-вторых, позвольте указать на в одиночку протоптанную мной дорожку из неподвижных тел различных комбатантов включая десятки рогачей.

Командир наспех собранного корпуса сжал зубы.

Все имели счастье лицезреть оный блистающий и грохочущий проход. Собственно оное зрелище является причиной переговоров.

— В-третьих, — продолжил поразительно тихий, однако же превосходно различимый несмотря на расстояние голос. – Вы же осознаете, что перед вами единственный законный правитель? Избранный, самим Пламенем ниспосланный истерзанному Отечеству. Бросить вызов мне – значит выступить против Попирающего престолы.

Ни намека на сомнение или иронию. Будто учитель, вещающий некие очевидные каждому взрослому вещи.

Лорд прав – безумцы надо остановить любой ценой. А то ведь будет поздно.

— Так понимаю, это отказ? – с новообретенной уверенностью, в последней раз протянул ногу миру солдат.

— В-четвертых же, жажду напомнить о кро-ошечном фактике, — щупальца устремились в небеса.

Могучий порыв ветра разнёс тяжелые дождевые тучи.

Настал час нервно сглатывать.

Ибо никто ничего не забыл – сколько бы ни прилагал усилий.

Проклятая тварь реально выглядит маленькой — настолько высоко висит.

Громовой рык тем не менее едва ли не оглушает.

-Ты не осмелишься! – истерично завопил кто-то юный. — Когда мы вместе, нас так просто не сожжешь!

Хохоток:

— Шикарный лозунг! А теперь будьте лапочками и склонитесь перед любимым узурпатором. А лучше без прелюдий перейдите к восстановлению порядка.

Старый воякой шкурой прочувствовал неуверенность – того уровня, когда просто крикнуть  «в атаку» уже не хватит. Нужно ораторствовать.

Проклятье.

— Не-по-сме-ешь, – по слогам, дабы ни в каком случае не допустить дрожи. – Ну давай, прикажи своей зверюшке сжечь меня. На мое место встанут десятки, сотни, тысячи -  весь Город. И тогда…

 - ИДИОТЫ! – тягчайший из вздохов. -  С такой радостью убивающие друг друга и так трогательно объединяющиеся против желающего вам только добра! Никто не собирается вас сжигать!

Капсула выпустила дюжину впившихся в землю нитей.

— Уважаемая драконица! Хлопните посильнее крыльями…

-

Зеленое сияние озарило улицу под ними, окрасив копошащихся в пыли, грязи и дыме поней в изумрудные тона.

Оглушительный труб зов.

— А ведь предупреждал: заткните обращенное ко мне ухо, — с никак не положенными ни по возрасту, ни по видовой принадлежности добродушием заметил незваный пассажир. – Следующие два сигнала планируются сделать намного громче.

Мать заложника недовольно рыкнула, однако же на сей раз последовала совету.

Снизу полетели стрелы, ядрышки и прочие недостойные внимания мелочи.

Вопреки их очевидной безобидности, наглый отвратительный презренный червяк не поленился и отбил львиную долю своими ниточками.

Откуда взялся этот радужный паук? Неужели кто-то из Народа вступил с ними в сговор? Не сами же насекомые придумали.

Свет стало насыщенно-золотым. Скоро опять дышать.

— Ударьте, пожалуйста, по этому горящему зданию справа.

Представительница величайшей расы планеты не удержалась от тяжелого вздоха, сокрушая жалкий домишко.

Почему она здесь? В чем провинилась? Как докатилась до подобного?

— Благодарю, — вежливо и без намека на надменность.

Похититель сына, конечно же, худшая тварь из когда-либо посещавших землю и ответит стократ за каждое мгновение вынужденного подчинения – и тем не менее, необходимо признать: букашка умна. По крайне мере, в достаточной степени, чтобы лишний раз не раздражать. Да и хитрости в крошечной башке не занимать.

Да и в конце концов: от чего бы не поразрушать проклятую навозную кучу вместе с обитателями? Итог-то тот же.

— Надеюсь, чистильщики завершили работу? – голосом, намекающим на наличие светского разговора, поинтересовалась будущая горка пепла. – А то ваши услуги в ближайшее время понадобятся неоднократно и в условиях гибкого графика. Явно неподходящие условия для вскрытия чешуи.

Властительница небес против воли почесала саднящий бок. Боль освобождения – вожделенная, приятная и долгожданная.

Пожалуй, если всё это преступления против законов мироздания не продлится чересчур долго, условия договора не нарушаться ни на йоту и ничтожество не забудет, к кому обращается – то можно задуматься о проявлении милосердия.

В смысле, умрет лишь он один. Да и то быстро.

Цвет перешел в кроваво-красный.

— Не хотят детишки утихомириваться, — горечь не скрывает. – Будьте ласковы дыхнуть. Прошу: на сей раз – аккуратнее. Нам нужно лишь припугнуть. Лишние жертвы ни к чему.

Давно её чело не посещала столь широкая улыбка.

Драконица отрешилась от всех забот и размышлений, набрала полную грудь воздуха и с наслаждением обрушила обильнейшие поток пламени на упорно не желавших разбегаться безумцев.

С неизмеримым удовольствием затем наблюдая за расходящейся от эпицентра в прилегающие улочки волной.

Буквально испаряющей любого осмелившегося задержаться червяка.

Обрушивающей окружающие здания.

Достающей даже в подвалах.

-

Первая встреча состоялась с наивным вельможей, с детства жившим во Дворце и обретшим власть и силу не по заслугам, а по воле слепого случая.

Вторая продемонстрировала в целом того же юнца, исключительно благодаря категорической некомпетентности всех остальных обалдуев оказавшегося на вершине и оным успехом изрядно опьяненным.

Сейчас же на него смотрит сама смерть.

Бледная, костлявая и дрожащая.

Разъезжающая на звероящере, к коему и подойти-то подвиг, аки на карете.

Сверх того: у всех на глазах испепелившая пару кварталов.

Единственный недочет – расцветка больно веселая. Чем дополнительно выбивает из колеи.

В общем, никто в здравом уме не станет осуждать его страх – а значит и скрывать дрожь смысла нет.

-…короче, под контроль Нижнюю взяли за исключением ферм. Местные заперлись и требуют лично вас для переговоров, — обнадеженная итогом длившегося весь отчет внутренним диалогом спина чуть-чуть не согнулась в глубоком поклоне.

Оставим данное выражение покорность на более поздний срок. А то иначе в следующий раз придется сразу на колени бухаться.

— Ясно, – глухо и безэмоционалено. Идеально для свежего образа. – Прочь от ворот.

Буквально вчера вполне еще уважавший себя серебряный с радостью подал сигнал подчиненным.

— Я здесь! – голос усилен и будто бы концентрирован. Шикарный аппарат. – Слышите?

— Да! – тотчас же отозвались изнутри. – Наши требования просты…

— Сдавайтесь или умрите, — ничего себе переговоры. – Четыре минуты на размышление.

Собеседник явственно стушевался, затем принявшись орать некие про права и свободы.

— Три.

Теперь про армию в подземелье и всенародную поддержку.

— Две.

Про раненых, женщин и детей.

— Одна.

— Мы заминировали грибные фермы! – наконец-то паникеров отодвинули.

  Псих мигнул и задумался. Ненадолго.

— Подтверждает приговор. Уважаемая драконица, пожалуйста, откройте вороте.

Сердце Ставроса едва ли некровью облилось, когда по его личному приказу купленные, поставленные,  а затем за круглую сумму укрепленные ворота сперва обдаются пламенем, а через мгновение – вышибаются когтистой лапой.

— Последний шанс: капитуляции или смерть,  – ему бы такое спокойствие.

Ответа не последовало.

— Дыхните снова.

Переборки по сути испарились – но ставшие керамическими стены и потолок в них больше и не нуждаются. 

От ламп остались лужицы – однако же светлее тоннеля никто не видал.

О парламентерах говорить не приходится.

И вот в это-то дышащее жаром жерло и покатился безумец в яйце. С поразительной скоростью.

Оставив товарищей наедине со Зверем.

Очень. ОЧЕНЬ нехорошо на них смотрящим.

Под которым и дышать-то жутко – о бегстве и речи не идет.

Так и стояли, стараясь не делать лишних движений и вслушиваясь в доносящиеся изнутри звуки битвы, вскоре перешедшие во взрывы и обвалы.

Глупцы.

И те и этот.

Без еды же оставили, твари.

Вопреки категорическому внутреннему осуждению произошедшего, вид возвращающейся радужной капсулы наполнил душу радостью почище удачной сделки.

— Надеюсь, прошло…- безмолвный призыв к молчанию.

— Мятежники обезврежены, – с прежним завидным спокойствием объявил псих. – Часть ферм спасти не удалось. Начните расчистку. Наведите порядок. Наладьте производство.

— Ага, — протянул серебряный, изрядно про себя негодуя на подобное обращение. — А насчет награды?

Глядевший вдаль земной моргнул и перевел совершенно пустой взгляд на собеседника:

— Вечером. Когда придете с докладом.

Мягко говоря, не радующий ответ.

С другой стороны, либо с ним и авось в гору, либо с парой грошей через Лес чапать – и тамошние новым беженцам уже гарантированно рады не будут. Причем вариант с эвакуацией так и так не никуда не денется. Сверх того: на государевой службе к нему хоть подготовиться нормально чай удастся.

Короче, решение очевидно:

— Есть! – увы, вышедшее таки слегка издевательским салютование. Ну да вряд ли заметил. – Приступаем!

-

— Ртом! Ртом пользуйся! – в сердцах воскликнул Мирак, выкидывая без мыла лезущего в едва ли не лопающуюся от боли голову вторженца. – Зачем вообще полезли в мыслепространство! Сколько вас туда набилось? Мозги же себя расплавите – в лучшем случае!

— Простите, — прохрипел дурак, облизывая пересохшие губы. – Мы не смогли. Охранников оставалось всего-то с полдюжины, когда через обрушившийся потолок нагрянули крылатые – никто не ждал и…

Кашель. Быстро же отучились одновременно дышать и говорить.

— Детей спасти не удалось, — закончил Лорд за докладчика.

Опрокинувшись затем на подушки – ватное с момента пробуждения тело наконец отказало в подчинении.

«Передатчик» попытался продолжить бормотать оправдания, однако же Принц сообразил прервать дурня и отослать за дверь. Увы, самому помолчать хотя бы минут двадцать ума ему не хватило:

— Дальнейшие указания?

Едва живой страдалец молча отвернулся к окну.

Ну, перевалился. К пролому в стене.

Смотреть на ставший реальностью ночной кошмар.

Город. Его Город. Доверенный предками оазис благополучия и цивилизации посреди всепожирающей чащобы – разрушенный едва ли не до основания, доверху набитый трупами и погруженный в полнейший первобытный хаос.

Надо всем же этим летает Зверь.

На котором восседает…

— Владыка, умоляю, помогите! – будущий владыка бухнулся на колени. – Ваша мудрость – единственная надежда…

Клекочущий хохот.

— Мудрость! – дрожащее копыто устремилось к шикарному виду перед ними. – Это ли плоды мудрости!? Как мы…как Я довел….допустил…оххх…

Мироздание закружилось, а свет померк.

Чтобы в то же мгновение безжалостно вспыхнуть снова.

Вырванный обратно в мир мучник обозрел испуганные и вместе с тем сияющие отчаянной надеждой лица.

О Силы и Господства! Почему вы не дадите мне просто умереть?! Доколе терпеть поношение – и вести доверившихся к погибели?

Где же дно у чаши, выданной ему с ЕЁ последним вздохом?

Нет страданиям конца и разочарованиям – края…

— Воды! — поднесли.

Пригубил.

Прояснилось.

Нет – муть не разошлась, а сконденсировалась.

В конкретные фигуры.

— Дракон! Предатель! – посреди тумана вспыхнуло пламя. – Столько смерти! Море крови! Накопитель! Переключите на меня!

-

Он всего лишь хотел прибраться.

Навести порядок.

В персональном, оплаченном многими годами беспорочной службы жилом помещение.

От которого ныне осталась гора кирпичей, перемешанных с пеплом.

Вся улица – будто картинка Страшного Суда.

Бездомный поднял взор к сверкающему в лучах утреннего солнца чудовищу.

Чем скромная, однако же в глазах законного владельца драгоценная собственность провинилась перед проклятым Зверем?

За какие проступки скромного труженика общественного благоустройства лишили его последнего достойного внимания имущества?

Почему вселенная допустила подобную несправедливость – никак не отомстив за поруганные…

В летучею громадину впился пучок грохочущих извивающихся нитей размером с дом.

Наблюдатель мигнул.

С трудом поверил глазам.

Повергшее во прах плоды многих трудов страшилище рухнуло вниз, лишь у земли успев выправиться и чудом не разбиться в лепешку.

Вторая толстенная молния ударила в паре десятков метров от клыкастой морды.

Третий же снаряд впился в распустившийся над звероящером радужной веер – расплескав смертоносную белизну вокруг туши.

Монстра скрыла поднявшаяся туча пыли – а спустя несколько секунд из нее стрелой вылетела сияющее яйцо, с поразительной  скоростью рванувшееся ко Дворцу. Выстрелившего уже в приближающуюся угрозу.

Промазавшего.

Превратившего сразу несколько зданий в облака разлетающейся каменной крошки.

Увы, скрывшей развязку поразительно быстрого противостояния.

Горожанин аж засомневался, произошло ли оно на самом деле – настолько стремительно развились события.

С надеждой взглянул на Дракона.

Увы, шевелящегося.

Сверх того — пытающегося подняться.

В общем, ничего не изменилось.

Ну, кроме дополнительных разрушений, смертей и страданий.

Как и все предыдущие разы.

Так себе возмездие. Небеса поленились.

Или смилостивились.

Хотя скорей уж наоборот.

Руководство всех уровней в последнее время категорически не оправдывает ожиданий.

Когда же наконец закончится этот отвратительный беспорядок?

-

Унвер пребывал в смешанных чувствах.

С одной стороны, ему категорически не нравилось настолько прямое, сознательное и неукоснительное подчинение без году неделя знакомому вельможе. Причем, ведь чувств не бережет – внаглую оторвал от добивания родных  и послал спасать не абы кого, а гребаных единорогов!

С другой, как бы в любом случае клялся служить делу революции – не важно, что в тот момент под этим по сути подразумевалось чего бы не сказал делать дедушка – и уж в революционности ситуации никто не откажет. ТАКОГО не виделось даже в самых смелых мечтах – и кошмарах.

Земной пони, рассекающий небеса верхом на прирученном драконе и не мигая несущий погибель всему живому, не важно крылатому, рогатому и случайно попавшемуся на пути.

Униженнейший и оскорбленнейший изгнанник – свергший ВСЕХ угнетателей и открыто воссевший на освобожденный престол. Ну, фигурально выражаясь. Увы, реальных тронов вроде бы не предусмотрено.

Разделивший с сородичами все тяготы от голода до чумы калека – в непробиваемой невероятно мощной машине Лордов, способной в одиночку расправится с целым отрядом магов во главе с самим Принцем!

С третьей…тут совсем тяжко. Оно конечно старый прогнивший мир изначально планировалось до основания разрушить, но не настолько же буквально! По дороге от госпиталя до Дворца не видно  ни единого целого дома. Да и в целом, «домов» нынче дефицит – в основном разной степени «руины». Когда строить-то начнем?

То есть, шаги сплошь правильные предпринимали – он лично и пожестче бы поступал – однако коли оглянуться прямо сейчас, то пройденный путь, мягко говоря, не радует. Причем и повернуть-то вроде некуда и альтернативы исключительно неприемлемые, да и вообще в учебниках будущего про нас исключительно хвалебные оды писать будут…и тем не менее, на задворках сознания скребется определенного рода беспокойство.

Конечно, всегда можно банально свалить – благо, есть куда. Вот только тогда жертвы, в том числе Старейшины, окончательно и бесповоротно станут напрасными…

Грохот отворившихся дверей.

Вернее, отвалившихся – военный совет собрался наспех, а потому помещение подобрали не глядя.

Среагировавшее быстрее разума тело отпрыгнуло и ощетинилось ножами.

К счастью, на заседание ворвалась не толпа из пары сотен повстанцев, а всего один немолодой пони.

С перевязанной головой.

— Дитя моё! – в голосе звенит искреннее незамутненное страдание. — Что ты наделал?!

Вещавший про лагерь для пленных диктатор на пару минут смолк и, приосанившись, спокойно произнес:

— Выполнил свой долг. В отличии от. И намерен продолжить.

— Сколько уже убил!? – протянутые в молитвенном жесте копыта. – И ради чего?

— В районе тысячи, — ответ мгновенный. Видать считал. – Во избежание больших жертв.

Пауза.

— В районе ТЫСЯЧИ! – Унвер аж вздрогнул от громогласности стона. — Да ты вообще себя слышишь? ТЫСЯЧА жертв – всего за день!

— О нет, жертв сегодня  на порядок больше – лично моих в районе тысячи, — людоедский оскал. – Невеликая цена за восстановление порядка.

— «Порядка», — кавычки копытами. – Тирании! Не оставляющей места ни компромиссу, ни свободе!

— Так есть — не спорю!– всплескивание ногами. -  Но на кой одним свобода убивать, а другим –умирать? Разве кому-то нужна свобода погибать голода, от огня и побоев или бессильно наблюдать за страданиями близких? Сие безобразие остановлено и теперь…

— Теперь наши граждане убиваются, избиваются, умирают от голода и бессильно наблюдают уже непосредственно под твоим руководством — причем зачастую твоими же жертвами! — кивок на парящих за окном пустоглазых пегасов. – Сверх того: давай проведем мысленный эксперимент. Примем маловероятное – огромная куча разномастных бандформирований при смене начальства вдруг резко перестала заниматься прежними делами и принялась честно защищать таинственных «мирных жителей». Допустим, якобы один тиран лучше сотен. А дальше? Сколько будет простоит «порядок»? Пока жив? Или меньше? И в какую кромешную Бездну Город рухнет после?

— Вырытую вами! – щупальца ударили в пол. – Вашей трусостью, глупостью, НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬЮ – и Принцу ныне приходится расхлебывать за Лордов! Как могу. Не идеально. Но больше некому, — вздох-рык. — В целом, время для подобного родя дискуссий прошло. Так понимаю, на сотрудничество рассчитывать не приходиться – репутация ведь превыше всего, — многозначительное шевеление бровями, — и если по сути вам сказать больше нечего, то прошу оставить нас – плоды трудов предыдущей власти сами себя не разгребут.

Побагровевший Ферос несколько раз открывал и закрывал рот, наконец печально произнеся:

 - Тебя всегда отличало повышенное чувство собственной важности – нынешняя демонстрация какового, увы, не делает данное объявление менее тяжелым, — повинуясь жесту, один из сопровождавших оратора земных пони подал ему вычурный посох. – В соответствии с решением экстренного собрания пастырей и видя отсутствие рыскания в свершенных деяниях, что стоящий предо мной более не освещается Пламенем, не находится в согласии со Словом и сошел с верной дороги. В следствии чего ныне отлучении от общения святых. Плоть его предается во измождение, дабы дух спасся хотя бы и в тот день.

Громкий удар разукрашенной палкой в пол.

Оное представление оказало на слушателя неожиданно значимое впечатление – обитатель капсулы на пару минут остолбенел, явственно затрясся и с говорящей о сложившейся привычке точностью движений закатал рукав. Явив, мягко говоря, нездорово выглядящий локоть со  множеством частично заживших ранок и минимум парочкой свежих.

Достал алый шприц. Щелчком сорвал пломбу. И никого не смущаясь, прилюдно…не вонзил иглу в кожу.

Остановился в паре миллиметров.

— Нет, — голос откровенно мертвецкий. – Уже после второй сегодняшней дозы имел нехилые шансы окочуриться.

Дрожащая конечность медленно, пару раз порываясь двинуться обратно, убрало медикамент обратно в футляр.

Воцарившееся затем молчание нарушил вопль:

— Второй ЗА ДЕНЬ дозы БОЕВОГО ПЫЛА?! – Лорд пошатнулся и не упал исключительно благодаря помощи бдительного помощника. – Дитя моё, удивляться ли оставлению тебя разумом? Живой – вот повод для изумления великого! Как надеешься править, когда и с собой-то не в силах управиться? Одумайся. Покайся! Пойми слабость свою и сбрось не по силам взятое бремя – пока не поздно!

Смех, более смахивающий на клёкот:

— «Поздно»? Меня ОТЛУЧИЛИ – куда уж позднее-то? Или собираешься выковать себе рога железные и избодать презренного грешники? — он вцепился в маску и стащил ее с лица. – Перед вами несчастный убогий  узник обстоятельств и сжирающего мозг конструкта, которому и в простейшем, доступном последнему рабу прикосновении-то отказано, бо может заразить. Я осознаю свою слабость. Ущербность. Недостаточность. Всегда осознавал!  Ты прав – земные в принципе ничто. Прах под ногами высших рас!- устремившийся на присутствующих рогокрылов взгляд заставил тех ощутимо вздрогнуть. Чего уж там: мельком задетый Унвер – и тот почувствовал слабость в ногах. Столько безумной злобы. – И тем не менее, они все ПАЛИ предо ничтожным уродцем – разве способно существовать лучшее свидетельство моего избрания?

Обитатель капсулы вознес копыта к небеса и экстатически возопил:

— ПЛАМЯ со МНОЙ! Кто же против меня? Нуждается ли освященный сверх любого иного в ком-либо – тем паче в Общине, не сумевшей распознать истинного посланника Небес? – удовлетворенный выдох – и торжествующая, демонстрирующая контроль над ситуацией улыбка. – Коли уж на то пошло, то подобная вопиющая некомпетентность, а то и откровенное святотатство, не должно остаться без наказания. Арестовать!

Диверсант чуть-чуть не зааплодировал – сцена получилась великолепная. То есть, в какой-то момент даже потерял ощущение собственного присутствия, целиком погрузившись в разворачивающуюся драму.

Увы, в финале присутствует огрех — стража внутри помещения принципиально подбиралась из настоящих добровольцев.

— Ээээ, простите, ваше высочество, разрешить уточнить – арестовать ЛОРДА? – в вопросе смешаны одновременно суеверный ужас и явственный стыд за проявлененное сомнение.

— Нет, — Ферос окинул неуверенно двинувшихся к нему пегасов пламенеющим взором. – Принца. В заботе о его благе – в первую очередь телесном и духовном здравии.

Бедные меднолобые окончательно смешались. К такому инструктора их не готовили.

— Именем Города! – законный владыка выпрямился и снова ударил в пол посохом. – Обезвредить!

Дитя Цитадели аж присвистнул – в голосе слышен Авторитет.

Будто снова дедушку услышал.

Не только тутошние охранцы, но и волькенова свита задумчиво посмотрела на, ко всеобщему облегчению, вернувшего маску на место вельможу.

Тот в ответ возложил правую ногу на чело, а левую воздел к небу.

Спустя пару минут вдали раздался рёв, сопроводившийся гигантским языком пламени.

— У тебя нет здесь власти, – ни намека на злорадство. Лишь безмерная усталость. — Доверившая тебе своё имя Отчизна лежит в руинах – рождающаяся же заново отвечает предо мной.

Мелькнула радужная нить – и оппонент пал, где стоял.

— Жив. Парализован, — прежде, нежели у кого-либо возникли нежелательные мысли, пояснил диктатор. – Поразительно, сколько интересного могут рассказать голоса в голове – жаль поздновато.

Невеселый смешок. Официально звучащее откашливание. Возврат к теме:

— Ставрос, вы официально избраны избранником Небес, — неужели уши замечают нотки иронии, — занять место в триумвирате. Теперь тетрархии. Бо прежним составом очевидно не справились. Отвечаете за Нижнюю и сбор предметов роскоши. Попытаемся обменять на еду у соседей. Зарплату назначаете себе сами – надеюсь, хватит ума не золотиться сразу и…

Не важно.

Назад к размышлениям.

Четвертая сторона: кое у кого шарили за ролики заехали – оный факт очевиден и более чем предсказуем в свете свалившихся на него испытаний. Причем уже становится страшновато.

Зато в-пятых – скуки точно не предвидится…

-

Диана глубоко вдохнула и сконцентрировалась, тщательно «оглядев» мир вокруг.

А затем открыла глаза и огляделась буквально: пустоглазые и так-то практически неразличимы, а уж на фоне пропитавшего каждый камень страдания…

Кстати, совершенно переставшего радовать. Причем речь уже не о только о пресыщении, но о кристально четком осознании – Народ никогда не сумеет причинить потомкам своих палачей стольких мучений, сколько они сами с упоением денно и нощно обрушивают на сородичей.

Даже если Кладбище Мечтаний и имело шанс вновь стать Домом, то после этой вакханалии смерти остается лишь сжечь тут всё дотла, посыпать солью и уйти, забыв о самом существовании сего проклятого места – и ведь оно небось далеко не в первый раз!

Как же хочется домой.

В мир и покой у ног блистательной Королевы.

Где ночь разрывают на шум пожаров и вопли дерущихся, а песни и стоны наслаждения.

А также крики истязаемых – каждому своё – однако же исключительно в специально отведенных на то помещениях.

Одно лишь препятствие стоит на пути к прекрасному, беззаботному, предназначенному ей бытию.

Лишивший всего мерзавец.

Возомнившая о себе порченная пища.

Едва заметная искорка во тьме за окном.

Достаточная для прицеливания.

Выстрел, в который вложены все скопленные силы.

Слепящая оранжевая вспышка.

Тугой захват на торсе.

Рывок внутрь.

Сияние радужного яйца осветило помещение.

Пара минут молчание.

— Ты даже спишь в этой хреновине! – в бессильной злобе воскликнула Наследница великого рода.

— Сплю, ем, живу – и умру. Ибо альтернатива означает выпустить наружу веками терзавшую наш род заразу…- он вдруг запнулся. Гноящиеся буркалы расширились, а в душе зажглось радостное изумление.

Диану подтащили ближе.

Сшибли шлем – застежка сломалась.

Чуть ли не уткнули в полупрозрачную стену.

В следующее мгновение исчезнувшую.

Принц протянул копыто и…нежно коснулся щеки?

Затем с тем же благоговейным трепетом проведя ногой по шее.

Второй же принявшись гладить слегка отросшие волосы на голове.

Преизрядно ошеломленная происходящим Защитница Короны остолбенела и в какой-то момент начала млеть под взявшимся из ниоткуда напором ласки.

Неделю натянутые до предела дух и тело мгновенно сдались соблазну расслабиться, аки заблудившийся щенок потянувшись к огоньку доброго отношения, а разум поспешил воспользоваться шансом и утёк в кажущиеся настолько далекими воспоминания о лучших, светлых днях юности в обучении у сиятельной Кризалис…

А потом стало не хватать воздуха – щупальце захлестнулось на шее. С парой десятков соратников ниже, обвивших с плеч до пят и одновременно натянувшихся:

— Кхяяя!

Кости затрещали.

Она попытался вырваться.

Тщетно.

Её вот-вот раздавят – а представительница Народа не способна и мышцей пошевелить.

Слова сказать – и то не выходит.

Остается лишь смотреть на монстра, всем существом наслаждающегося агонией жертвы, и  на последнем издыхании хотя бы плюнуть в источник стольких бед и страданий.

Не вышло.

Предательская плоть не ведает гордости и жаждет жить даже в позоре.

Из глаз потекли слёзы.

С губ же сошло не проклятье, а жалобный умоляющий стон.

Тиски сжались превыше всякого разумения, извергнув из груди вопль умирающей твари.

Мир померк.

Увы или к счастью – не навсегда.

— Очнулись. Великолепно, — пренебрежительный тон откровенно не соответствует содержанию заявления. – Пусть вы нашей заразе вероятно и не подвержены, а механическая нагрузка кого угодно завалит.

— Ублюдок! – лежит на постели. Вроде живая. – Что это вообще было?

— Вздох угнетенной твари, внезапно осознавшей необычайное: поблизости есть кое-кто, до кого есть шанс прикоснуться без страха обречь на погибель. За коим озарением немедленно последовало иное – с данной персоной можно и поделиться внутренней болью, бо ровным счетом никаких искупительных характеристик или оправданий у нее нет, — радостных выдох. – Вообще, буквально за несколько минут сумел по-новой оценить некогда свалившееся на меня благословение. Одна только ваша услуга бытия нравственным ориентиром – очевидным и неоспоримым злом в океане полуправд и серой морали – с лихвой искупает все причиненные вами неудобства.

— Это конечно радует, — Защитница повернулась на бок, узрев сидящего за столом и гладящего кота мучителя. – Но душить-то зачем?

— Захотелось, — добрая улыбка. За коей скрыта давешняя жуткая искра. – И хочется до сих пор.

В метре от неё материализовался десяток нитей.

Кобылка инстинктивно сжалась и, позор вечный, неосознанно пискнула вместо более уместной угрозы или хотя бы ругани.

Смех.

Радостный такой. Искренний.

— Воистину Небеса вели изгнанника от начала – не пожадничав даже даровать подушечку, которую, в отличие от прочих возможных целей для моих булавок, нисколечки не жалко. Своим поведением, характером и самим бытием оправдывающую любые кары. Дающую возможность эмоционально разгрузиться без опасения повредить чего важное.

— Убью, — не пообещала, а констатировала мстительница, сваливаясь с кровати.

— В очередь! – полупрозрачная конечность помогла ей подняться. – Ну а пока ждете, позвольте сообщить радостную весть: наши отношения переходят на новый уровень. Отныне вы не будете пытаться убить или каким-либо иным способом навредить мне или Городу. Сверх сказанного, станете важнейшим агентом влияния, коий с сегодняшнего же дня займется моей охраной и разложением в стане врагов законной власти…

— Размечтался! – клинки полетели.

Совсем не туда.

Никогда метать не умела.

-… в случае же отказа от Убежища не останется камня на камне, – не моргнув глазом продолжил идиот. – Драконица с удовольствием уничтожит логово заклятых врагов – тем паче, коли под угрозой жизнь отпрыска.

Диана застыла – вид царящего за стенами полнейшего разорения резко наложился на образ родного поселения. Причем веселость тона лишь усиливает чудовищность получившийся картины.

— Вижу по расширившимся зерцалам: серьезность ситуации оценили. Замечу: говорящему сие не составило бы труда написать бумагу, предписывающую передать звероящеру координаты в случае моей смерти. Более того – для меня не представляло проблемы сделать это в ожидании фальшивого Лентуса, а впоследствии отправить его собственноручно относить оный смертный приговор тысячами на копирование и рассылку, — дьявольское хихиканье. – Не только прелестная ирония, но и лишняя проверка: уважаемый полковник всегда читает порученную документацию.

— Ты…ты…ТЫЫЫЫ! – превозмогая боль кобылка двинулась вперед, намереваясь голоми ногами придушить скалящегося изверга. – ЧУДОВИЩЕ!

 - Из ваших уст – сочту за комплимент, — щупальца отодвинули с дороги стол. – Каково оно, осознать, сколько  глубока поглотившая тебя Бездна? Почувствовать вопреки воли легшее на плечи тяжелейшее бремя ответственности за судьбу Родины? Ощутить незримые оковы и стиснувший горло ошейник, не дающий места сомнению: я более не принадлежу себе, но служу Высшему Благу – ибо альтернатива непредставима.

Каждое слово вписалось будто раскаленный гвоздь.

Тем не менее, она шла, изнемогая телесно и духовно.

В сознании билась единственная мысль: покарать монстра. Уничтожить сломавшего всю жизнь мерзавца. Ничтожного червя, возомнившего, будто может сломить Защитницу Короны и представительницу великого рода!

Стреножить, подчинить и взнуздать.

Заставить плясать под дудку.

Пустой, посягающий на господство над представителем Народа!

Святотатство. Абсурд. Ночной кошмар.

— Даже смерть моя во власти несравненно высшего разумения, — он поднял и подал оружие. – Удостоверьтесь сами — нанесите удар. Убейте оба Города.

Разделявшая их полупрозрачная стенка демонстративно вспыхнула и исчезла.

Открыв недвижимо сидящего в кресле выродка.

Без брони, без охраны, расслабленного и в принципе не способного увернуться из такой позы.

Исполнительница смертного приговора вознесла клинки над головой.

И обрушилась к нему на колени.

Силы оставили занесенную так далеко избранницу Кризалис.

Следом за жалобно звякнувшими клинками на пол полились слёзы.

Бессилия. Отчаяния. Стыда.

Бесконечного, бездонного отвращения к самой себе.

Своей слабости, глупости, неосторожности.

Недостаточности.

Ущебности.

Она подвела их всех.

Королева, о блистательная Королева, могла ли ты так ошибиться?

Жертва отца. Гибель матери. Слава рода и доверие правительницы.

Попраны, выброшены, безвозвратно осквернены.

Ах если бы только Лес взял дитя позора во младенчестве!

А лучше – вовсе бы никогда и не рождалась.

Опять гладит. Плоть находит в том облегчение. Душу же будто погрузились в раскаленный горн.

— А ведь мы не оказались бы в сих мучительных цепях, коли были бы настолько лишенными любви и добродетели, насколько считают окружающие, -  он приподнял её заплаканное лицо за подбородок и с ласковой улыбкой заметил. – Сладостность оного факта превосходит лишь удовольствие от осознания, что вы точно ЗНАЕТЕ, насколько я наслаждаюсь происходящим.

Представительница Народа не сдержалась и засмеялась над всей ужасающей, изумляющей, абсурдной и вместе с тем восхищающей своей изуверскосткой жестокостью сценой.

Монстр притянул трясущуюся от перемежающихся рыданий и хохота Диану к себе и заключил в крепкие сердечные объятия.

-

Событий опять слишком много. Каждое страшнее другого. И все – важнее прежде оставленных на будущее.

Казалось бы, в такой критической, переломной точке истории, в который политики и ученые грядущего будут тыкать копытами и многозначительно цокать языками центральный персонаж должен в первую очередь подать Правильное описание момента и обосновать принятые решения, а то и подвести под весь кончающийся век некую единую, могущую направить будущие поколения на лучшую стезю мораль.

Вместо этого, признаюсь: опять довел дырявое чудовище до слез – на сей раз специально. Пребывая в экстазе от процесса.

Радовался как ничему иному, глядя на бесконечно красивое рогато-крылатое и вероятно бессмертное животное, способное ощутить других пони и весь мир вокруг с глубиной, кою «пустой» не способен и вообразить – в бессильном отчаянии плачущее перед несчастным умирающим уродцем.  Точь-в-точь как бесчисленные жертвы этих тварей, безнадежно моля вселенную о пощаде и не получая. Осознавая себя в уже схлопнувшихся силках.

Сверх того: сознательно иль нет, а поставил её непосредственно в своё положение. Целенаправленно перенёс столько черт и граней собственной трагедии, сколько возможно – получив на выходе по сути то же сокрушение, что ныне съедает меня изнутри.

Каковой факт изрядно прибавил к и без того воистину адскому наслаждению – плоду лишь недавно вкушенной шаткой и блеклой власти. Могу ли в принципе осуждать в таком случае Лордов, купавшихся в сем ожесточающим золотом сиянии десятилетиями?

Могу – точнее, придется.

Потом.

Успевшая изрядно истрепаться книжечка захлопнулась.

Принц недолго посидел в тишине и бездействии, а после чертыхнулся и принялся писать дальше.

Наиболее удивительное в произошедшем — обнаружение столь…болезненного понимания ни с кем иным, как с воплощающем очевидное Зло чудовищем из-за стен. Повод задуматься.

В целом, хвала Небесам за вовремя заглянувшего за лаской Мрлыка. А то ведь между сокрушительным чувством одиночества и внезапно сознанной возможностью безопасного прикосновения к биологически чуждому организму имелась вполне реальная угроза проникнуться симпатией к отродью Леса.

Хотя конечно куда больше беспокоит полное, обескураживающее отсутствие стыда.

В свершенном издевательстве не имелось ни малейшей нужды – пишущий сие просто хотел поделиться терзавшей нутро болью, когда ему вдруг попалась единственная жертва, чьи мучения не нуждались в дополнительных оправданиях.

И потому она страдала. А слуга Единого удовлетворялся.

Последствия ли это отлучения? Или напротив – этот-то угнездившийся внутри мрак, будучи обнаруженным Общиной, и сподвиг извергнуть лишь недавно погрузившегося в Благодать неофита во тьму внешнюю?

Чего одно только посягательство на Избранность стоит.

Если «исцела» мне даровали ради благого дела, то несравненно более высокий титул взят самостоятельно.

В поисках опоры. Легитимности.

Ибо теперь лишь перечеркивающим все земные законы и установления Провидением возможно обосновать власть сжигающего сограждан заживо целыми кварталами тирана.

Не важно, верит ли сам автор или нет – альтернативы так и так не предвидится.

И назад пути нет.

Ну да хватит самокопаний: перейдем к историческому обозрению.

Во-первых, эксперимент с перевертышем радует плодами – за многие недели постоянного ношения шар вытянул из неё достаточно магии, чтобы «опонение» продолжалось даже столько дней спустя прекращения контакта. Волосы на вид растут медленнее, но зато на ощупь стали куда мягче. Синева в глазах также потихоньку концентрируется в условных зрачках, выцветая по краям. Увы, большего сходу отметить не вышло – еще не вечер.

Интересно, к чему в итоге придет? Исчезнет ли лесное чудище – или же станет полноценным пони? Оскверненное ли она творение по образу или же сама скверна подделывавшая подобие? А то и более интересные варианты – вроде осознавшего себя плода коллективного сумасшествия или вовсе буквально животного, целенаправленно чужой волей измененного и по изъятию искажения обреченного вернуться к бессловесному состоянию?

К сожалению, шансы дожить до сего славного момента невелики – скорее стоит побеспокоиться, не скажется ли оно на её эффективности по основному профилю работы здесь и сейчас.

Жеребец задумчиво постучал себя по подбородку копытом.

Думаю нет – попьет пленников, закусит смертниками и станет лучше прежнего.

Это хорошо.

Ибо ресурсы требуются буквально все.

Вчера Город взорвался.

Восстали цитадельцы, возмущенные сотрудничеством с кровопийцами, узурпацией Унвером трона и его обращением с родственниками.

Напали пегасы, стремясь вызволить своих лидеров и занять «подобающее место». Стоило сразу перевоспитать Хеилста. Эмоции не дали. Впредь подобного не случится.

Устроили заговор единороги, не могущие принять моего владычества. Причем как подневольные, так и значительная часть добровольцев. Не стоило считать себя таким уж умным с Призмой.

Обитатели Нижней части объявили о независимости, не желая принимать установившиеся в их отсутствии порядки.

Многие присягнувшие бандформирования под шумок сменили сторону – ведь грабить намного веселее, нежели служить Городу.

Всё вышеперечисленное началось с некоего неизвестного умника, наверняка – «старого» беженца, решившего отомстить «новым» за ранее произошедшую драку с выселением — поджег один из уцелевших домов в центре. Переросшая в массовый грабеж суматоха привела к досрочной детонации нескольких заложенных дорогими гостями под пегасов и наши посты бомб. Вспыхнувшая мясорубка отвлекла войска от Главной части, чем не замедлили воспользоваться единороги. Где-то тут подземщики турнули за дверь Ставроса и заперлись. Ну а бандиты просто решили не отставать от общего веселья.

Лицезрящий же творящийся хаос Лорд Земли почел за лучшее самоудалиться и подождать победителя для поклона и оказания посильной помощи в дальнейшем изничтожении соотечественников.

Данного неспортивного поведения стерпеть не смог – а потому отстранил Ферос от командования.  После чего в Титане, верхом на Драконе и раздающий направо и налево приказы устремился причинять окружающим добро и справедливость.

Без особого напряжения взяв первый приз в состязании по убийству. С большим отрывом.

Ради спасения максимального числа жизней сограждан, разумеется.

Результат: горы трупов и море разрушений от взорванных ферм до испепеленных зданий.

Ну и отлучение.

Копыто дрогнуло.

Принц земли остановился и несколько минут смотрел в никуда, борясь с сжимающими сердце ледяным когтями. Затем продолжив.

Отдельно стоит отметить рогатых – маги утратили всякие границы. Разрушили пол-Дворца. Едва не похоронили под обломками собственных детей. Буквально выворачивали охранников наизнанку. А под конец воспользовались-таки успевшей скопиться с резни кровавой волшбой  по прямому назначению – чуть-чуть не расправившись со звероящером.

Могут ведь, когда хотят. Осталось направить сию мощь в созидательное русло.

В целом, ужасный день. Обреченный породить многочисленные дебаты в будущем.

Одно неопровержимо – прошлое закончилось. Режим пал. Умрем или изменимся.

Каюсь: горожане более не имеют разума в моих глазах. Отныне каждый из них хомяк – злобная, нечистоплотная, жадная тварь, неспособная видеть последствий свершаемых поступков. И мне приказано не дать им всем умереть. Я не брошу их. Прости меня Единый.

Лапа вернулась.

Спина согнулась под ставшим вдесятеро тяжелее бременем.

По щеке потекла слеза.

Прости.

Прости.

Умоляю.

Не вмени намеренного – или же укажи лучшее.

Диктатор вывалился из кресла и, не будучи в илах сдержать стиснувший грудь ужас перед выглядящими единственным приемлемым выходом планами, пал на колени.

Воздел к небесам ноги.

Взмолишься.

Не оставь.

Вмешайся.

Укрепи.

Даруй мудрости.

Видение.

Каждому.

Пробуди искру в нас.

Чтобы миновала меня чаща сия.

И острие прошло поверх.

Но да будет воля на всё Твоя.

Ибо блага она.

И лишь на Милость Отца надежда моя.

Отпустило. Пора вернуться ко сну. Завтра предстоят великие дела.

Последняя заметка.

Найти бы стартовавшего бучу – ведь народ должен знать своих героев. Проиграй мы сейчас и неизвестного идиота назвали бы борцом за свободу и примером для всеобщего подражания, личным мужеством вдохновившем сердца тысяч угнетенных сограждан.

Ну да, чай слава его еще впереди.

Последствия

Воевать с дождем и рубиться с листопадом

https://www.youtube.com/watch?v=M0TcB5lxfuY

Славное свежее теплое утро.

Вопреки раскинувшимся до горизонта курящимся руинам.

Превозмогая ноющее до последнего сустава тело.

Несмотря на совсем недавние кровь, мрак и смерти.

Утро славно. Свежо. Тепло.

Наполняет радостью и надеждой на лучшее.

Жить – хорошо.

Даже здесь и сейчас.

В каком-то смысле, особенно здесь и сейчас – ибо столь многим отказано в сей привилегии.

В том числе буквально полдня назад и лично им.

И если бы не проходящая мимо громада – ему бы сегодня не дышать.

А потому:

— Ваше высочество! – исполненный искреннего почтения и благодарности салют.

Восхитительное творение отечественных мастеров остановилось.

Разноцветный шар опустился к земле.

Сидящий внутри герой воззрился на солдата с нескрываемым изумлением:

— Сержант? По сию пору одним куском и честно выполняя свой долг?

— Так точно! – предпочел не акцентировать внимание на промах в звании сын Города, будучи счастлив самому факту признания. – Как и вчера и третьего дня – по приказу командования стерегу покой и благополучие Дворца…

Он запнулся.

Вздохнул.

Опустил взор.

Невольно признавшись:

— Увы, не столь надежно, как хотелось бы. Многих убили. Стреляли не глядя, стены в труху, ребятишек кучу завалило, черти рогатые…

Странное, приятное щиплющее ощущение на плече.

— Вы отлично сработали, капитан, — участливо и вместе с тем отчужденно произнес Принц. Улыбаясь одними губами. – На вашем месте никто не справился бы лучше – и простите, что запамятовал о присуждении вам офицерского звания. Истинно говорю: редко когда выдавалось оно более достойному. Подобными вам и стоит Отчизна.

— Рад стараться! – постарался облагодетельствованный вернуться к положенной по статусу бравости.

Начальство устремило взгляд куда-то далеко-далеко – прямо сквозь него.

– Скажите, — вдруг продолжился диалог, когда молчание уже начало нервировать. – Как отреагировали бы, прикажи я убить и обезглавить пару-тройку магически одаренных детей?

Ветеран поперхнулся, не поверив ушам.

— Ради Высшего Блага, естественно.

Тон тот же безучастно-доброжелательный. Будто о безделице какой интересуется.

Бред.

Безумие.

Во сне ли али видение.

Может ущипнуть себя?

Соберись.

— Почел бы ваше высочество осуществляющим некую безблагодатную проверку, — увы, нотки возмущения и обиды скрыть не удалось. – Или заподозрил бы обман.

— А коли бы настоял? – голос обволакивает. — Али попытался казнить лично?

Лежащая на плече нить внезапно налилась весом.

Или почудилось – вместе с проползшей по хребту ледяной змеей.

Хлеще, нежели в бою.

Солдат сглотнул и, собрав волю в кулак, взглянул прямо в кажущиеся светящимися за мерцающей стенкой глаза. Отчеканив:

— Принял бы любые меры, способные воспрепятствовать данному преступлению против основ.

Эк заговорил-то. Сам собой растет под звание.

Кабы только прямо сейчас не срубили.

Сокрытое маской лицо неспешно склонилось в кивке, будто отвечая на заданный изнутри вопрос.

— Счастлив слышать, -капсула поднялась. — Служите дальше.

Оставив побледневшего служаку терзаться сосущим чувством тревоги в груди.

-

— Нет ну ты слышал!? – возопил Унвер, вышибая дверь ногой. – Какого рожна…

Вспышка.

Гарь.

Шляпа улетела.

Диверсант нырнул за близлежащий шкаф и выставил наружу зеркальце на длинной ручке.

Не обнаружив в никого неожиданного.

— Вылезай уже, — призвал единственный обитатель темного помещения. – А лучше – проваливай.

Молодой и красивый Старейшина неспешно покинул укрытие и, не сводя взора с хозяина, поднял дымящийся головной убор. Оценил ущерб. Выбросил новоиспеченный мусор в корзину.

После чего уселся на подтянутый ко столу стул и проникновенным тоном признался:

— В жизни не заподозрил бы в тебе любителя этого дела.

Лентус возвел очи горе и выдернул из-под посетителя сиденье.

— Ай, — убийца магов потер пострадавшую часть тела. – Откровенно говоря, не сразу узнал, бо выглядишь НЕ идеально. Впервые на моей памяти. Даже когда брата твоего…

Единорог молча вознёс над головой посетителя половину имеющейся мебели.

— Хорошо-хорошо! – вскинул тот ноги. – Но серьезно: с чего вдруг…

— Прислушайся! – копыто указало вверх.

Уроженец Цитадели послушно заткнулся.

— …также, по многочисленным просьбам трудящихся, носители крыльев и рогов объявляются собственностью государства, а на их детей распространяется дополнительные меры социальной защиты. Просьба донести информацию о всех незарегистрированных представителях в течении недели, — умиротворенно донеслось из окошка. -  Иначе заключение под стражу. Точнее, принудительные работы, — смешок. – В смысле, еще более принудительные, нежели обозначенные ранее...

— Ну вот на хрена же! – исполненный вернувшимся возмущением удар в пол. – В лоб ведь говорит, мол, все вы рабы и…

— «Всеобщая трудообязанность», — опять перебил маг, опуская себе на голову облако разноцветной пыльцы. – С обобществлением плодов индивидуального труда в целях коллективной солидаризации и приостановление универсальности действия фундаментальных прав до завершения экзистенционального кризиса.

— Иными словами, рабство отсюда и до обеда, — внук Старейшины поморщился. – Уж мне-то втирать бесполезно – я дедушки на две жизни вперед наслушался. Реально: в чем смысл?

— Мы служим разваливающемуся на глазах наркоману с бредом величия и маниакальной религиозностью –а ты ищешь смысла? -  туман расцветился десятком крошечных молний. Волшебник секунд тридцать дрожал в сладостной истоме. – При всех пославшим в нокаут ЛОРДА – без малейшего сопротивления с нашей стороны.

— Говори за себя, — гордый удар в грудь. – ТРЁХ Лордов – первых двух в жесткой связке.

Рогоносец издал протяжный стон и сжал виски, панически забормотав чего-то маловразумительное про собственноручно развалившего ВСЮ СИСТЕМУ сумасшедшего и идиота, ему старательно помогавшего.

Унвер подождал немного, а после отчалил на поиски чайника. Обнаружив тот почти полным, но совершенно холодным. А потому принял наилучшее из возможных решений – вылил содержимое на заигравшегося с магическими развлечениями товарища.

Окончательно превращенный в чучело офицер смолк, покачался пару минут взад-вперед на стуле, а затем без предупреждения бросил в доброго самаритянина чернильницей.

-Туше, — во избежание дальнейшей эскалации, поднял белый флаг диверсант, грустно разглядывая пятно на пол-груди. – Реально: что происходит?

— Введение экстравоенного положения, — скрипнул зубами собеседник. — Говоря проще, террора. Граждане низводятся до состояния бесправных животных, обязанных подчиняться под страхом смерти.

— Это-то понятно, — модник грустно одернул испорченный пиджак. – Делать чего будем?

— Выпустим правительство из клеток и дадим им вывернуть себя наизнанку за измену, разумеется! – елейный голосок и широкая улыбка прилагаются. – Подчиняться, ясен хрен! Другого диктатора в Титане и верхом на Драконе у меня для вас нет — слава Богу!

— Чай к лучшему, — попытался обнадежить непривыкший видеть классового врага столь расхристанным Старейшина. – Ночь явно показала: половинчатыми мерами цели не достичь.

— А потому закручиваем гайки, пока не завизжат, – Лентус развеял последние остатки искрящегося облака. — А потом затыкаем и дальше закручиваем.

— Если сейчас отпустить вожжы – то рухнем гарантированно, — рассудительно произнёс дитя Цитадели примерно те слова, которые надеялся услышать по приходу сюда. – Зато коли напряжемся, то по крайней мере оттянем конец. А то и победим.

— Какой ценой? – волшебник принялся вытираться простыней. – На какое дно придеться опуститься, прежде нежели наконец скажем «довольно»?

Посетитель лишь развел копытами.

Комната погрузилась в молчание, ставшего превосходным фоном для окончания длинной речи:

-… институт официально Лордов упраздняется. Отныне говорящий сие – ваш верховный правитель, — горький, издевательский смех. — Поздравляю, дорогие мои хомячки, своего добились. Бездна, которую каждый из вас так долго и старательно приближал собственными копытами, разверзлась – и поглотила Родину без остатка.

-

Решетка с зубодробительным скрежетом поднялась и впустила внутрь искрящегося подобно ведру самоцветов Титану:

— Проснитесь и пойте, драгоценнейшие сограждане!

Половина обитателей камеры не пошевелилась. Из оставшихся лишь пятеро сумело не только обернуться к источнику шума но и, превозмогая крайнее истощение и чудовищный шум в голове, встать на ноги. Разумеется, с Принцем во главе:

— Чудовище! – горло будто наждаком обработали. Выходит лишь хрипеть. — Что ты сделал с Лордом?!

Коллеги поддержали столь же жалко звучащим ворчанием.

— Отложил до лучших времен! – с той же снисходительной радостью отозвался убийца. – Благо, особо не шевелится. В отличии от нынешних посетителей.

Громада поднялась, освобождая проход для…

Рефел не поверил глазам, списав сообщаемое ими на очередные видения. Вот только уши подтвердили: перед ними реально дети.

Их дети. Рогатые дети.

Испуганно жмущиеся друг ко другу, громко перешептывающиеся меж собой и старательно вглядывающиеся в царящую вокруг полутьму.

Пленники смолкли.

Подлинный наследник Города всем телом почувствовал впившиеся в него взгляды субординатов. Ждущих инструкции, объяснения, действия…

Он же не способен и слова произнести, высматривая СВОИХ.

Крик.

Ранее и лица не повернувший маг порывается встать – к нему рванулась девочка в грязном розовом платье. Почти сразу остановившись и подняв испуганный и вместе с тем просящий взор к монстру за полупрозрачной стенкой.

Разрешающая отмашка.

Визжащий снаряд сбивает так и не сумевшего подняться родителя.

Став сигналом для остальных.

Во мгновение ока мрачная тюрьма красками, радостной трескотней и громогласными рыданиями.

Увы или к счастью, а ЕГО плоти и крови среди приведенной ребятни не нашлось. Впрочем, они так и так слишком малы, чтобы гулять без материнского надзора. Тем не менее, вид буквально просветлевших от общения с родными братьев слегка проредил окутавший душу липкий и тяжелый черный туман.

К сожалению, чудесная сцена не продлилась долго. Трубный зов и последовавший за ним негромкий приказ вырвал малышей из объятий отцов – а спустя несколько минут, вполне себе физические щупальце совершили оное действие буквально. Носители будущего уходили, размазывая слёзы по грязными щечкам, маша копытами и упрашивая самых дорогих на свете пони скорее вернуться к ним. Получая в ответ столь же прочувственные заверения в любви, призывы не бояться и обещания скорого и счастливого завершения всех бед.

Решетка опустилась.

Сияние облегчения померкло, но успело зажечь сотни искр надежды в потухших очах. Начавших взирать на возвышающегося надо всеми червя в краденом чуде волшебного мастерства с нотками симпатии.

Кою необходимо зарубить на корню.

— Данным проявлением фальшивой благотворительностью наши души не купить! — тайком принесенная каким-то маленьким ангелом бутылочка воды превратила хрипящий писк в нечто смахивающее на достойное статуса восклицание. -  И только конченный идиот вроде тебя, мог думать иначе.

— Ага, — будто приклеенная к маске безумная улыбка стала чуть шире. – Поэтому встреча разлученных…ха-ха-ха…СЕРДЕЦ еще не закончена, — на первый план вышел и раскрылся ранее незамеченный объемистый мешок. – Не так ли, драгоценная доченька министра по обеспечению благонравия?

Мир сотряс вопль ужаса.

Ибо нырнувшая внутрь нить вынесла наружу крохотную отрубленную голову.

С рогом.

И косичками.

Монстр развернул окровавленное свидетельство чудовищного преступления лицом к себе:

— Не так! – голос издевательски тонок и звонок. – Совсем не так! Она только начинается!

Останки несчастного ребенка бросили вглубь помещения.

В ответ получив несколько едва заметных лучиков, без труда поглощенных проклятой броней.

Испустившие их рухнули без сознания. А то и бездыханными. Раскиданная повсюду паутина вперемешку с зеленью не дала им и шанса.

— Ибо со мной много посетителей. Например, племянница внесношателя, — следующий трупик отправился в дрожащую, плачущую, ругающуюся и истерически смеющуюся толпу. – Внук главного педагога. Брат безопасника. Наследница особиста…

Град отсеченных частей тел прервался.

— Вообще без понятия, кто это, — очередной искаженный предсмертным ужасом лик завис перед единорогами. – Ну да с отростком – а значит по адресу.

— ИЗВЕРГ! – возопил кто-то позади окоченевшего в ужасающем ожидании ТЕХ САМЫХ жертв Принца. — Как ты спишь по ночам?

— Вы удивитесь – несравнимо лучше прежнего, — весь туго набитый мешок опорожнился в сходящую с ума полутьму. – Ибо с чего мне-то расстраиваться? Не обманывайтесь: топором работал я – а убили их вы.

— ЧУДОВИЩЕ! ДЕМОН! – дальнейшие оскорбления потонули в рокочущем вале проклятий вперемешку с безумными завываниями и отчаянными рыданиями.

Пронзающий мозг насквозь шум, заставивший даже самых стойких повалиться в судорогах.

— Видит Пламя! – торжественно вознесенная  к небесам нога. – Будь воля говорящего сие – предпочел бы видеть на плахе ваши шеи. К счастью для всех, полезность не исчерпана, а значит будете служить – коли конечно не желаете прибавить крови на  свои копыта. СВЕРХ и без того покрывающей с верхушки до пят.

Одна головка застряла внутри тканевого мавзолея.

Её выковыривал отдельно.

Всмотрелся в совсем юные черты.

— Если бы только знали, как вас ненавижу, — исчадье Бездны поправило чудом не упавший бантик. – За то, что уже принудили совершить. Что еще заставите сделать. Ради Высшего Блага.

Хохот.

Последний кусочек трупика отправился в полёт.

— Так или иначе, пора работать, — на пол упала пухлая папка. – Инструкции на первое время – заодно с подробным описанием, как оставшиеся детишки будут поджарены заживо в случае неподчинения. Первее же прочих нужд – выдача всех до последнего Начертателей на специальное задание, — ни на йоту не поблекший оскал опустился вплотную к лежащему Рефелу. На лицо упало несколько теплых капель. – Ибо Родина требует, чтобы Принц земли ЖИЛ.

-

-…счастлив наличию общего понимания ситуации и лишний раз благодарю за посещение оного мероприятие и согласие почтенного Унвера переслать Лентусу пакет по магам заодно с уверением, что лишение его места в Триумвирате не является ни проявлением недоверия, ни наказанием, — выглядящее категорически чуждым троекратное стуканье молоточком по столу, поставленному буквально в чистом поле. В смысле, посреди улицы, чьи здания капитально сровнены с землей. – Следующее заседание по графику.

Могущественнейшие пони Города спешно откланялись и разбежались. Включая новоприданные пустоглазые эскорты. Рыжик вроде думал остановиться поболтать, но, бросив единственный взгляд на волькенову физиономию, благоразумно передумал.

Ибо вменяем.

Увы, не про каждое можно сказать подобное.

— Главнокомандующий? – обращение отозвалось глухой болью. – Позвольте на минутку задержать. Не мог не заметить определенного рода…отчужденность…при обсуждении…

— А! – с мрачным смешком воскликнул пегас. – Неужели настал час казнить за недостаточную демонстрацию энтузиазма при прослушивании речей Доблестного Лидера? Помнится, Крылатой Демократии на то потребовалось лет пять. Эк режим-то у нас прогрессивный.

— Чувство юмора. Великолепно, — картонная неживая улыбка. – Значимая часть опасений развеяна. Тем не менее, позвольте спросить: вы точно не хотели бы чем-то поделиться? Претензии, предложения, жалобы, спуск пара – уверяю: самочувствие стоящего предо мной важно и мнение будет услышано.

Мир летит в Бездну – и я даже не могу тебя зарезать. Причем не только по причине бесперспективности оного акта. В принципе не получиться.

Братьев чуть ли не половина дезертировала и пришлось лично убить и искалечить кучу половину вчерашних, а местами и позавчерашних товарищей. Без надежды на возвращение.

Защищаемые «мирные жители» неизменно глядят исподлобья и при любом удобном случае норовят зарезать и ободрать до нитки. Причем и винить-то не получается – сородичи дали им преизрядно причин видеть в Небесном народе исключительно источник страданий.

Сражаемся непонятно за что и против кого. Любой сегодняшний друг – завтрашний враг и наоборот. И несвободных союзников всё больше. Средства, постоянно оправдываемые целью, не только утрачивают последние крохи достоинства, но и склонно рано или поздно принести адвоката в жертву самим себе.

Поверх же вышеперечисленного — постоянные головные боли, вечная усталость, спать нормально не выходит.

Наконец…

Воин неосознанно коснулся груди.

Пустота не уходит. Краски не возвращаются. Вкуса нет. Серость захлестывает и их крики всегда на краю слышимости.

Ни просвета. Ни смысла. Ни-че-го.

Перед лицо помахали пестрым.

Он сфокусировался.

Ампулы. Много. Разнообразных.

От втирания солей в кожу до вдыхания.

Губы искривились в усмешку: молокосос реально считает себя шибко умным и первым до всего догадывающимся.

Вслух впрочем произнес иное:

— В заемной силе нужды не имею – и тебе не рекомендую. В критический момент предаст и долго прожить не позволит.

— На то и не надеялся, — неспешный кивок. – Суть: обеспечить возможность для выполнения долга здесь и сейчас. Дать пусть минимальную, а отсрочку — пока не укрепится следующий, способный держать знамя.

— Для слабости всегда найдется оправдание, — Волькен отвел от себя щедрый дар. – А там и до поражения шаг.

— Воля ваша, — набор исчез в бесчисленных карманах. – Замечу: заменить вас некем – надеюсь, побережетесь. Ради памяти предков, благополучия солдат и светлого будущего.

Сквозь маску дежурного дружелюбия внезапно прорвалась искра искреннего участия. Вопреки всему, попавшая в точку.

— И не забудьте к утру привезти командование на дворцовую площадь, — капельку расцветший мир вернулся к состоянию пепла. – Ну и в принципе пленных берите побольше.

Командир молча отсалютовал и взмыл в воздух.

-

Закончив придирчивое исследование наспех сбитого многоуровневого помоста с колодками, диктатор дал знак обслуге приступать, а сам сформировал вокруг яйца пафосно выглядящую корону из нитей и обернулся к собравшейся толпе.

— Достопочтеннейшая публика! – звук красиво и практически идеально четко разнёсся по прилегающим улицам. – Счастлив приветствовать на сегодняшнем обреченном стать легендарным шоу. Без лишних промедлений позвольте представить сияющее светило дня – ни много ни мало, а лично Лорда Воздуха!

Взвод цитадельцев вывела названного на трибуну. Умудряющегося выглядеть грозно и величественно даже будучи раздетым до белья, в кандалах и с намордником.

— В ореоле звезд – верных офицеров от младшего звена и до верха, — отмашка.

Клетки у основания конструкции освободили от покрывал, явив сотни крылатых разного пола и возрастов.

— Наших защитников, — щупальца образовали в вышине образ вычурного щита. – Первую и последнюю линию обороны Города. Рыцарей без страха и упрека. Плотяные стены, всегда готовые встать между обывателями и ужасами Леса. Непревзойденных воителей, чья честь, доблесть, дисциплина и верность стала притчей во языцах. Образцов для подражания и сияющих символов надежды.

Драматическая пауза посреди почти экстатической речи.

Следом же – падение в невероятную, безумную ненависть:

— ПРЕДАТЕЛЕЙ, пренебрегших долгом и вежеством. Псов, евших у нас с копыта и при первой же возможности вцепившихся в кормящую ногу. Трусов, бравших обязательство встать в проломе за каждого из малых сих – и вместо того сбежавших при первом усложнении картины. Подлецов, травивших собственных сограждан газом, а после закрывшихся на высоте и спустившихся ради обгладывания ими же истерзанного тела Отчизны! Животных, предпочетших служению предательство и возомнивших себя ИМЕЮЩИМИ ПРАВО на самовольный уход – после ВЕКОВ паразитирования на горожанах!

Не прекращая вещать узурпатор постепенно возносился к небесам, вытягивая щупальца:

— Мерзавцев, сперва вынудивших меня уничтожить красу Города – Облачный – а после, приняв милость за слабость, отплатила благодетелям смертью и разрушением. Заставивших убивать себя из пустой гордыни и неспособности осознать своё место. Инструмент, пошедший против мастера – ныне вправляемый перед всеми, — Титан упал на платформу к Хеилсту и сдернул с него кляп. – Все эти трупы, — взмах на руины, — на твоей совести. Включая Лорда – настоящего Лорда – коего ЗАБЫЛ в госпитале! Впрочем, забыл ли?

Издевательский смешок.

Унвер отсюда увидел, сколь побагровел обвиненный.

— Не суть, — намордник сдернули одним движением. – Найдешь ли себе оправдание?

— Я отвергаю сию пародию на правосудие! – голос также заботливо усилен. – Даже имей кто власть судить меня – честь незапятнанна.

— О да, крылатик ведь не напал в последний раз – после многих месяцев бомбежек! Проявите уважение! Благодарность! А что перейти на сторону угнетенных не пожелал – ну уж простите, ПОБРЕЗГОВАЛ! – размашистая оплеуха. – Ничтожная букашка, нами вскормленная и выпестованная. Презирающая нас до глубины души. Карающая нога закона, забывшая, ОТ КОГО получила меч и пренебрегшая народом – единственным источником подлинного суверенитета, а значит своим прямым командованием. По вашим понятиям, за то положена смерть. Каждому. От первого до последнего.

Едва устоявший правитель не воспользовался выделенной под ответ паузой.

— Но они до сих пор обладают полезностью – и не в традиции Родины ею разбрасываться. Потому обвиняемые сужаются лишь до наделённых полномочиями на мышлением. А головорубство – публичной поркой, — демонстрация щедро зачерпнутых из ящика плёток. – Соответственно рангу. Осуществляемое копытами жертв. Все вы, — нити, подобно конечностям обвели площадь. – Потеряли имущество, здоровье и близких под напором проклятых предателей – так отомстите же им!

Орудия возмездия полетели в толпу – одновременно с тем перьемозгих принялись выводить и заковывать в колодки.

— Принесите же возомнившим о себе неведомое слугам подлинно демократичную справедливость. ВБЕЙТЕ в них уважение, которое заслуживаете. Ты! ЛИЧНО ТЫ! – щупальца выдернули на подмостки случайного горожанина. – Нанеси же первый удар!

Пожилой жеребец в отнюдь не живописном тряпье с совершенно потерянным видом огляделся, явственно более всего на свете желая скрыться от взора многих тысяч глаз. Старейшина аж посочувствовал – настолько неприкрыт дискомфорт вынесенного на всеобщего обозрение пролетария.

— Ааааааыыы…- жалобный стон безжалостно разнёсся на километры. – Может не надо?! Я лучше пойду…

— ГРАЖДАНИН! – трубы Страшного Суда определенно позавидовали бы сему восклицанию. – Где дом твой?

— Ээээ…тама! – робкий тычок в курящиеся руины. – Был.

— Семья – жива? – напор заставил втянуть голову в плечи.

— Двоюродный брат, — страх уступил боли. – Остальные или потерялись или…- пауза. Близкая и понятная любому. – Не Лорд же персонально…

— Хуже! Это произошло по его приказу – или отсутствию такового, — нити вложили кнут в дрожащие ноги и подняли в замахе. – Начни же отмщение! Иначе одобришь отнятое у тебя без права и причины – а также обречешь будущие поколения переживать подобное снова и снова.

— Но…как же…- бедолага трясся буквально всем телом.

— Смелее! – от окрика палаческий инструмент упал на доски.

— Прекрати этот фарс! – вдруг подал голос Лорд. – Просто казни меня – и хватит.

Новая пощечина:

— Бесхребетная сволочь, — слова сочатся даже не презрением, а усталостью. – Даже сейчас пытается сбежать от последствий. О долге и не задумываясь. Вам же, гражданин, почтение – не за верность правде, а за милосердие. Всякая добродетель нужна при созидании общего дома. Не волнуйтесь – и без вас найдется, кому вершить правосудие. Наши братья из Леся, — знак конвою, — с радостью займут место и отсчитают положенные удары.

Также трясущиеся, однако от противоположных чувств, сыны Цитадели не дожидаясь прямого приказа приступили к делу.

Чавканье впивающейся в плоть жесткой кожи разнеслось далеко-далеко.

Вместе с исторгнутым от неожиданности мучительным стоном-всхлипом.

— Приговор вынесен и исполнение неизбежно – гости Города позаботятся о том, буде хозяева успели найти силы простить. Коли же изменники не переживут сего правежа – на всё воля Творца, — уже десятки плетей пошли в ход на всех этажах. – Единственное требование – ежели кто из аборигенов восхочет, то пропустить и препятствий до удовлетворения нутра либо числа не чинить. Точно не желаете?

Пожилой жеребец перевел взор с сжавшего зубы и стремительно превращающегося в отбивную молодого пегаса  на с великим энтузиазмом машущих кнутами охранников, а после – на протянутое орудие возмездия.

— Желаю! – в дрогнувшем голосе – новообретенная уверенность. – Посторонитесь!

Строители лучшего мира с явным неудовольствием отошли.

Горожанин медленно обошел виновника своих потерь, с подозрительной неспешностью размялся, пугливо оглянулся на довольного диктатора, размахнулся и…

М-да.

Не впечатляет.

Ну да, не каждому же в палачи идти.

Главное  — не оставлять дела. Рано или поздно выйдет.

— Работа пошла, — внезапно раздалось вплотную. Диверсант аж подпрыгнул и достал ножи.

Махина СЛИШКОМ быстра и тиха.

— Творите, что хотите – обученных товарищей подсылайте, выводите на подмостки подговоренных уголовников, сами плетку в копыта берите – но Хеилст должен жить. А также функционаировать физически и духовно. Вопреки отмеренному наибольшему наказанию. Лучшего из доступных медика припрятал за стенкой с прочими, — движение глазами в сторону «афиши» прямо за лордовыми колодками. – Проследит и потихоньку подлечит. Постарайтесь не выдать. Плюс, когда пойдет процесс, загляните под конструкцию.

— Не вопрос, — кивнул стремительно осознающий суть хитрого плана и изрядно оным фактом обрадованный Унвер. – А с остальными чего?

— Коли выживут все – получится подозрительно, — тон ровный-ровный. – Однако и специально усердствовать смысла нет. Всех, кого вылечить без шансов, привезли и в первых рядах поставили. Не вспоминая стариков, женщин и прочих умеренно-раненых.

— Аг-ха, — убийца магов тщетно попытался высмотреть в прикрытом маской эталоне безразличия малейшие следы симпатии. – Может не стоило их сюда тащить?

— Они виновны – а значит понесут наказание, — пожатие плечами. – Или нет. Коли произведенные ими бомбежки и газовые атаки не до конца загасили искры в душах сограждан, — неизменная улыбка стала чуть шире. – Разве же не счастье – пожинать посеянное?

— Нам бы не пришлось тем же заниматься, — аж поежился Старейшина.

Стоны, крики боли и тошнотворное чавканье сзади нарастали с каждой секундой.

На плечо легла нить.

— Придется! – воодушевления в шепоте хватило бы на роту солдат перед атакой. Серые глаза сияют безумным восторгом. – Гарантирую!

-

— Э! Бригадир! Принимай материалы! – не дожидаясь реакции, тачку опрокинули, бесцеремонно вывалив груз на землю.

— В см-мысле? ЕЩ-ЩЁ!? -  заикание могло бы показаться забавным, кабы не происходило из заполняющего с макушки до пят ужаса.

— А то! – сын Цитадели гордо ударил себя в грудь. – Там пони реально работают – в отличии от некоторых, — презрительная отмашка на до сих пор полноценно не выровненный столб.

Первый. Из десятков оговоренных.

— Н-ну, откуд-до ж-же м-м-мог зна-ааа-т-ть, — бедолага перевёл осоловелый взгляд на товарищей. – Прост-ти-ти-ти…

Один из которых, видя его практически предобморочное состояние, оставил инструмент и обнял трясущегося друга:

— Не извиняйся. Ты молодец. Нашел способ заработать. Мы у тебя в долгу. Благодарны.

— Точно! П-праав-виильн-но! Спасибо! – вразнобой поддержали остальные.

— Видишь, все согласны, — прямо на лоб упало окровавленное пёрышко. – Ед-ды даа-дуут.

Очень осторожно, дабы никого не нервировать, земной пони вытер лицо.

— Оно конечно очень мило и вселяет веру в нарождающуюся пролетарскую сознательность, — подал голос второй гость из Леса, — однако в данной момент лучше посвятить время ударному труда ради общего будущего. И не забывайте послания крепить.

— Помним, — кивок на вбитую на самом верху дощечку с надписью «Милосердие Города».

Прибитый же под ней иссеченный и по сию пору теплый труп с раскоряченными в качестве указателей конечностями всё так же безразлично смотрел вдаль.

По воле случая – точно на единственную уцелевшую в округе башню, на которой как раза разворачивалось полотно с золотым эллипсом в черном и красном кругах.

-

Тяжелая дверь захлопнулась без малейшего намека на скрип.

Бесцеремонно закинутый в теплую и влажную тьму парень вскочил и вцепился в прутья решетки:

— Скажите хотя бы, чего с сделали с моей сестрой и матерью, — в голосе откровенная мольба. – Прошу!

— Да ничего! – с великим раздражением обернулся и гавкнул один из удалявшихся держиморд. – Еду, согласно указу, отняли и только. Не полез бы в драку – не получил бы, бестолочь! Сиди теперь!

Отлегло. Впрочем, в ту же секунду нахнынуло беспокойство иного рода:

— А сколько сидеть!?

Увы, бандиты уже ушли.

Однако ответ таки пришёл – изнутри камеры.

— Скорее всего – недолго. Максимум – пару дней, пока работу с конвоем не найдут. А то ведь иначе за бесплатно кормят.

— И раз уж пошла такая пьянка, — раздалось из другого угла. – У тебя часом лампы с собой не найдется?

Новоподселившийся демонстративно похлопал по лохмотьям.

Каковой жест аудитория вряд ли смогла оценить по достоинству – уж больно мало освещения.

— Сочтем за отрицательный ответ, — грустное цыканье. – За какие провинности замели?

— Дык, восстал супротив законной власти, — нутро опять вскипело, — отказался отдать последние крохи случайно проходившим мимо меднолобым. Преступников похуже-то уже всех переловили.

— Легко отделался, — произнес некто прежде молчавший. – Мы всерьез отбиться пытались – и получалось! Пока кто-то задние ворота не открыл, по пути пару ребят зарезав.

— Сперва сколотились с кучей незнакомцев, с кучей ошибок налетели на склад,  а после вместо нормального бегства без навара отбиваться принялись – казалось бы, где прокол? – печальный вхдох. – А ведь предупреждал – сейчас лучше не рыпаться. Никто больше не шутит.

— Так потому и надо было  срочно затариться и дергать, — звук удара. – А нынче приехали. Проклятый каннибал ДРАКОНА заимел.

— Всё еще лучше, чем коли бы рогатые к власти дорвались…

Завязался жаркий спор о политике, так или иначе крутившийся вокруг вопроса о худшем развитии событий и регулярно скатывающийся в череду проклятий узурпатора, звероящера, некого «рыжика» и прочих мерзавцев. В целом, невольные товарищи проявляли рыхлую доброжелательность к соратникам – ровно до момента, когда один из них объявил себя уроженцем Цитадели и изобличил другого в бытии пегасом. Редким – не военным, а почтальоном. Тем не менее, завязалась вялая драка.

Где-то здесь покрывающие стены и потолок письмена начали явственно светиться.

-

— «Почему бы тогда не обеспечить безопасность еще и наших детей»? – даже кавычки копытами повторил. – Вы серьезно?

— В полной мере, — глава делегации надул щеки. – Или слухи таки правдивы и рогокрыльих ребятишек собрал, чтобы головы им рубить в случае непослушания родителей?

Принц возвел очи горе. Такое чувство, будто вокруг стены стеклянные – казалось бы тайные и ужасные события разносятся мгновенно. Причем исключительно односторонне.

Во-вторых: если депутаты реально верят в мою монструзность – почему за собственные-то жизни не боятся? То есть, публичные казни, развешивание трупов в качестве указателей, сожжения кучи сородичей заживо и «слухи» не показатель…нежелательности конфликта со мной?

В-третьих: в чем смысл данного визита? Ну, помимо выражения жалоб с претензиями и общего изматывания и без того расшатанных нервов? Неужели пропустил чего в монологе?

Так или иначе, пора завершать аудиенцию:

— Ответ очевиден: ибо ресурсов на централизованное содержание ВСЕХ представителей младшего поколения в данный момент у правительства нет. Взято сколько возможно. Необходимо расставить приоритеты. Ежели среди присутствующих наличествуют уникальные личности, непонимающие приоритетности защиты не-земных пони – поднимите ногу.

И ведь реально подняли. Аж двое.

С вызовом.

— Носители дополнительных отростков важнее потому как обладают уникальными, недоступными обычному обывателю способностями, — ощущая себя учителем в деском саду, пояснил узурпатор. – И обладают куда меньшей численностью, каковой факт значительно приближает угрозу вырождения в нам подобных с каждой погибшей особью…

— Это расизм! – вякнул некто с дальнего ряда.

Заявление застало бывшего изгнанника врасплох.

На какое время помещение погрузилось в молчание.

— Я не сплю вторые сутки, — тихо и вкрадчиво начал Принц. – Одно за другим принимая решения о жизни и смерти тысяч горожан, практически в ручном режиме управляя всем Городом и вынужденно обретаясь в непрестанно шепчущим мне на внутреннее ухо Титане. Уже собираясь отходить к долгожданному сну согласился принять вас с минимальным согласованием. Выслушал невнятный поток суицидальной ругани и абсурдных обвинений…ДА ЯСЕН ХРЕН ЭТО РАСИЗМ!

Периодически взбрыкивающая в последнее время машина без приказа выплюнула наружу с полсотни щупалец, чуть-чуть не задевших посетителей и вместо того обрушивших пару шкафов с отчетами.

Комнату заполонил поднявшийся к потолку – оставлял окна на проветривание прямо перед судьбоносной ночью.

В целом, капсульное бытие не лишено плюсов.

— Граждане, — попытался спасти хоть какие-то угольки доброй воли диктатор после краткого, но интенсивного проветривания. – Уж ваш-то покорный слуга осознает, насколько обидна наблюдаемая реальность. Да: в очах Создателя все творения равнодрагоценны – однако в глазах общества, члены, буквально искажающие пространство силой мысли и перемещающиеся в дополнительной плоскости, по определению будут получить большие привилегии, нежели подобными качествами не обладающие. Даю Слово, — клятвенный жест, — совершу всё от меня зависящее, чтобы ваши дети также пережили нынешний кризис – но принять под прямое шефство с расквартированием и кормлением ВСЕХ не могу. Пока. В случае успешной консолидации достаточно объема ресурсов данное решение вероятно пересмотрю.

— А что насчет дополнительных пайков для кормящих матерей?! – ну вот откуда у них столько наглости в тоне? Неужто от отчаяния? – И отопления для подвалов…

— В АДМИНИСТРАЦИЮ! – старательно пытаясь притвориться доброжелательным, процедил сквозь зубы Принц. – Официальным заявлением. Желательно завтра. Прощайте.

«Намека» не поняли. Пришлось выталкивать и приказывать караулу сопроводить делегатов куда подальше – заодно с приказом более никого не пущать и вообще идите спать.

То ли с ума посходили, то ли действительно терять уже нечего. А то и обе причины сразу.

Так или иначе, над образом безжалостного тирана еще работать и работать.

Ибо прикинуться благодетельным властелином не получится.

Нервов не хватит.

Ну и репутацию под ковер не спрячешь.

— «Репутацию»! – громкое хмыканье. – Деяния, деяния!

Принц земли сардонически хрюкнул и отключил защитное поле.

После чего с великим облегчением извлек себя из чудесной машины.

Пропитавшуюся кровью и потом куртку пришлось буквально отдирать от местами таки порвавшейся под напором ремней кожи.

Тело перешагнуло последнюю черту и теперь только магия удерживает плоть от распада. Идея с Начертателями пришла как нельзя кстати. Коли Отчизна требует от несчастного урода продолжения пребывания в юдоли скорби, то пусть сама его и оплачивает. Заключенным лишняя энергия так и так ни к чему.

Следующий этап конечно менее…удобен в оправдании – но да ведь нужно же откуда-то брать на порядок больше сил для обуздания с каждым днём ускоряющейся деградации. Зато в качестве бонуса не придется зарядку делать. И препараты вводить. Насчет сна и еды стоит уточнить.

Скорей бы.

Бывший изгнанник вздохнул, посыпался где мог единорожьим составом для консервации – чай поможет — и встал на растяжку.

Стук.

Скрип.

В открывшейся щелочке сверкает единственный глаз:

— Ваше высочество?

— ДВЕРЬ ЗАКРОЙ! – насколько же жалко звучит рявк без Титана.

С другой стороны, эпидемия таки пошла на спад. Да и в принципе у крылатых шансы успешно переболеть Снежницей куда выше. Но лишний риск в любом случае ни к чему.

— Хотел уточнить, — продолжил подчиненный по исполнении приказа. -  У вас точно всё? Никого больше не ждете?

— Сказал же: никого, — мышцы, зараза, будто после комы. Болят и не слушаются. Несмотря на медикаменты и волшбу. — В кровать иду – и вы тоже валите. Одного караульного хватит –внизу и  снаружи переобученные работают.

— Так точно! – исполнительно звучащее звяканье.

Спустя несколько минут умиротворяющая аэробика вновь прервалась – совершенно безобразным продолжительным грохотом судя по всему откуда-то из дальнего конца коридора. Поскольку криков, лязга, взрывов и чавканья за ним последовало, дернувшийся было обратно к агрегату диктатор остановился и, немного подумав, решил особо не беспокоится – однако и без удовлетворения любопытства также не смог.

А потому дошёл до входа и, предварительно прислушавшись к успокаивающей тишине, приоткрыл створки.

Встретившись взором с безмолвно шевелящим губами охранником.

Видимо молится.

Держа наизготовку копьё с широченным наконечником – стандартная пегасья игрушка. Колющее, рубящее и порой метательное.

Несколько секунд ничего не происходило.

А затем двери закрылись. В следующее же мгновение будучи прошиты могучим ударом.

Распахнувшим их прежде, нежели удалось дотянуться до щеколды.

Едва удержавшийся на ногах Принц восстановил равновесие, а предатель рванул на себя орудие…

…и не сумел вытянуть. Застряло.

Диктатор практически буквально увидел в глазах оппонента десяток промелькнувших вариантов развития событий – и сам успел перебрать столько же.

Он выпустил древко – слишком поздно.

Копыто уже вошло в лицо.

Немая сцена.

Слабо. Очень слабо. Слишком слабо.

Щеки зарделись – у обоих.

Подсечка.

Медленная и тем не менее заставившаяся нападавшего отступить на шаг.

Отчаянный рывок к оставленному без присмотра ключу к победе.

Треск.

Бросок в бок – снаряд пролетел мимо.

Десять шагов.

Пять.

Спотыкание.

Крылатая фигура приземлилась перед самым носом – с треском и вмятиной в полу.

Пинок.

Узурпатор улетел к стене.

Очень больно. И это с препаратами и магией.

До Титана не добраться.

До куртки не добраться.

Клинок и футляр с гранатами – вообще неизвестно где.

Пойдем другим путём.

Близстоящие шкафы с готовностью опрокинулись, подняв тучи вездесущего пепла.

Пара брошенных в никуда неопределенных предметов – и ползком к выходу.

Ряды гарантированно заранее запертых боковых кабинетов и вожделенная лестница в конце длинный коридор, идеально подходящего, чтобы насадить земного на копьё аки бабочку на булавку.

Увы, альтернативы не видно.

Пока.

— На помощь! – давненько же не приходилось произносить сего призыва. – Ко мне! Покушение!

В ту же секунду пришло озарение: крик в принципе обесценил дымовую завесу и обеспеченное ею преимущество.

А ведь мог хотя бы полпути пробежать.

Лязг.

Звук распахнувшихся крыльев.

Захлопнуть дверь. Подпереть стулом.

Ощущение первобытного ужаса накрыло с головой, скрыв от мятущегося сознания бег по каменной кишке и вместо того сосредоточив на звуках – глухих ударах позади и собственном истошном вопле.

О чудо – обитое железом дерево выстояло.

Ступени под ногами.

Пред взором же – крах.

Узкий пролет плотно закупорен тем самым монструозным секретером, который для того тут и поставили – разве только предполагалось сдерживать нападающих снаружи, а не бегущих изнутри.

Вот он, источник шума.

Стоило догадаться.

— Тебе не уйти, убийца!

Ни намека на кровожадность или насмешку.

Чистая констатация. Вроде бы с горчинкой.

Победитель драконов и магов в отчаянии обвел глазами ряд окон под потолком.

Слишком высоко – да и за ними пустота.

Дернул ближайшую ручку.

Разумеется заперто.

Посвятил несколько мгновений любованию своей смертью – неспешно оправляющей парадный доспех на противоположном конце коридора и стряхивающей пепел с белоснежных крыльев. Почему бы и нет – деваться-то жертве реально некуда.

— Благодарю за заботу об эстетичности сего знаменательного акта, — дрожь скрыть не получилось. – Подобное внимание всегда приятно.

Тот молча кивнул.

Усмиритель Лордов истерически рассмеялся, в последний раз оценил обстановку и внезапно ощутил, будто с души скатился камень.

ВСЁ!

Выхода действительно не наблюдается.

От него более не зависит ни-че-го.

Спасет лишь чудо.

Слуга опустился на колени и обратился к Небесам с искренней светлой радостью:

— О Сущий! Ничто не сокрыто от Всевидящего! Саму душу положил говорящий сие за ближних, поступавших хуже дальних! Милостью Твоею одолел непреодолимое и в одиночку выступил против полчищ – ныне же предан единому безвестному незначимому охраннику на попрание! –палач вроде бы крикнул своё имя. Пропустил мимо ушей. — Воистину незавидна участь и неведомо предзнаменование! Кончина, избранного не достойная – однако же истинно, истинно говорю: коли поднимусь из сей бездны – значит подлинно предназначен Тобой на величие и правление. Не ради Принца земли, а для Отчизны – во спасение или погибель. Если же не пошлёшь ангела в избавление – да будет на то воля Твоя! Не вмени мне грехов моих, ибо тяжки сверх меры и да славишься во веки, что не допустил свершения больших. Аминь.

Фер. До чего же тупо выходит.

Сколько имелось лучших моментов для окончания истории.

Откровенно говоря, в принципе не верится.

Отойти едва раскрутив грандиозный замысел.

Буквально вот смотришь на стремительно летящую точно в тебя великолепную смерть – и прям ждешь пробуждения или там прохождения острия сквозь тело…

Веки опустились и поднялись.

Лицо обдало порывом воздуха.

ОТ ПРОЛЕТЕВШЕГО МИМО ПЕГАСА.

Врезавшегося в лестницу позади.

А еще ноги с бешеной скоростью несутся вперед.

Вероятно, нападавший в последний миг заподозрил-таки подвох и сместился в сторону предполагаемого прыжка неподвижно сидящей с блаженной улыбкой мишени. Та же, будучи частично невменяемой, на автомате воспользовалась шансом.

В целом, интересное развитие событий. Пока не чудесное и легитимность не подтверждающее – таковым станет, коли успеет добраться до двери…

…вот прям как буквально в этот момент.

Ощущающий себя несколько отстраненным Принц неверяще взялся за ручку.

Заперто.

При отсутствии запоров с внешней стороны.

Невольно вырвалось протяжное:

— А-гааа!

Ситуация стала на порядок сложнее.

Божественное проведение то ли на порядок запутаннее ожидаемого, то ли изменчиво, то ли вообще реально сон и ожидать логики смысла нет.

Изнутри раздался сдавленный смех.

Женский.

Знакомый.

Будто по неслшимому щелчку вернувшийся в реальности вместе со страхами, нервами и адреналином жеребец рявкнул:

— ПРИСЯГНУШАЯ! Забыли договор? Записки? Поддались сиюминутному искушению? Моя смерть – погибель ВСЕГО! – он прильнул к щели и со всей явившейся из ниоткуда жаждой жить приказал. – ОТКРОЙТЕ – и ЗАДЕРЖИТЕ!

Тишина.

Затем – зубовный скрежет.

Мучительнейший из стонов.

Шум крыльев позади.

Звук изымаемой щеколды.

Пинок – измочаленные створки распахнулись – рывок к Титану не глядя и не задумываясь.

Проведенная вопреки всем инструкциям процедура инсталляции со старательным игнорированием возни позади.

Экстаз от крайне болезненно опустившегося экрана.

Практически голый обитатель капсулы развернулся и посмотрел на мир блаженными глазами.

— И кем же притворились?

— Без понятия, — процедил неизвестный пожилой пегас в парадном мундире, ставя обмякшего и местами порезанного охранника на колени и прижимая к горлу нож. – Цапнула первый попавшийся образ – на пару секунд шока хватило.

Перевертыш дернула плечами и стряхнула личину.

— Так вот каковы они – ангелы, — наружу неудержимой волной полился смех.

Голова закружилась.

Узурпатор упал на дно яйца и возможно на мгновение потерял сознание.

На восстановление подобия равновесия и минимальное  осмысление произошедшего потребовалось некоторое время.

Благо, несостоявшийся убийца особо не дергается.

Пора работать.

Важно расставить приоритеты:

— Весь Город и данная пропащая душа в частности выносит сердечнейшую благодарность, — глубокий поклон. Ну, проворот. – Лишь участие стоящей предо мной спасло меня – и, как оно теперь очевидно -  всех до единого сограждан — от погибели.

Лицо лесного чудовища просто непередаваемо – ради него и умереть не жалко.

— Кто бы мог подумать-то, а? – озорное подмигивание.

Казалось бы не могшее стать лучше выражение вышло на новую высоту.

Залюбовавшийся Принц дал себе обет вспомнить его, когда будут положен на плаху.

— Касательно неслучившейся смерти, — почему-то исцарапанный воин осоловело глядит перед собой. – Позвольте посочувствовать утрате титула – справедливости ради, дама имеет на него большие права. Также искренне рад вашему выживанию. Спешу уверить в отсутствии  намерения пытать, преследовать родню или иного безобразия. Напротив…

Чщщ-щик.

Кровь полилась на пол.

Копыта рефлекторно попытались сдержать бурный поток.

Однако второе лезвие докончило работу, почти отделил голову от тела.

С губ сорвался единственный вопрос:

— Зачем?

— Захотелось, — лучезарная улыбка. – Да и хлебнуть.

Клыкастая тварь припала к истоку кранного ручья.

Бывший изгнанник безмолвно наблюдал за последними судорогами гордого и прекрасного воина.

Закончившего земной путь в объятиях бессердечного монстра.

Казалось бы, всего лишь очередная задутая свеча.

Исчезнувшая жизни.

Одна из длинной-предлинной череды.

Совершенно бессмысленная.

Пробирающая до костей своей ненужностью.

Ощущение, якобы где-то на краю понимания имеет место некая злобная и от того не менее верная метафора.

— Аааах! – страшилище подняло измазанную морду и отерла губы рукавом. – Изумительно.

Лапы раскрылись.

Тело пало.

— И всё? – лишь частично пребывая «здесь» спросил слуга Отчизны.

— Гм? – веки недоуменно поднялись.

— Тут еще пить и пить, — кивок на едва затихший труп.

— Хочешь – пей, — пинок, — мне опостылело.

Из глубин бытия вырвался нечленораздельный рык.

Одно щупальце обернулось вокруг почившего. Десяток прочих – обвили убийцу.

— Коли уж отняли бесконечно драгоценный и безвозвратный дар жизни, — слова с трудом протискиваются сквозь сжатые зубы, — извольте использовать по полной.

Безвестного революционера подняли и сжали.

Поток теплой рубиновой жидкости пролился на минуту назад жаждавшего сего монстра с раскрытыми до вывиха челюстями и нежно сжимающей шею нитью.

Кормление скотины в ручном режиме длилось минут семь – вопреки сопротивлению, большая часть  таки попала внутрь.

Учителя бы им гордились.

Потом пришло осознание абсурдности происходящего.

Дважды оскверненным кадавр с запоздалым почтением возложили на стол.

Неудавшаяся жертва со вздохом почесала переносицу. Насколько насыщенный выдался вечер.

Дырявая кстати подозрительно долго не возбухает. И не шевелиться.

— ФФФФЕРР!- выпущенная соратница упала на пол.

Не двигается. Не дышит.

Первый импульс – поработать титановыми лапками– к счастью удалось перехватить. Не тот инструмент.

Не говоря уже о панике и неправильном подключении.

Пришлось вдвойне неправильно вываливаться, получив полное онемение кожи и пару отказавших конечностей,  ползком добираться до умирающей твари, спешно стягивать доспех и осуществлять первую помощь.

Чудеса продолжились.

Откачать удалось.

Перевертыш отхаркнул кровь и закашлялся, позволив обессилевшему спасителю-погубителю отваливаться и попытаться мирно потерять сознание.

— Ублюдок! – прохрипела Диана, взбираясь на него сверху и принимаясь душить. – Когда же наконец сдохнешь!

— Не сегодня! – в тон просипел Принц.

Перевернулся, подмял присягнувшую под себя и, не имея более резервов, обмяк. Стараясь не замечать колотящих бока кулачков.

Надолго запала не хватило.

Так они и лежали.

Бессильно сцепившись.

В разной степени раздетые и измазанные с ног до головы кровью.

Омерзительная сцена.

-

Защитница Короны пребывала в сумеречном состоянии сознания.

С одной стороны, она едва не утонула в любимом напитке – в целом, не худшая из смертей, тем не менее ясности рассудку не добавляет. Плюс, явственно подташнивает.

С другой – ненавидимый всеми фибрами души уродец вынудил буквально СПАСТИ его жалкую расползающуюся тушку. Ощущение, будто из ушата помоями обили – причем отмыться не получится ничем и никогда. И ведь хватило наглости открыто ПОБЛАГОДАРИТЬ…

На глаза опять навернулись слёзы, добавив в и без того переполненную чашу.

Очередной унизительно слабый пинок никакого облегчения не принес.

Он вроде бы опять сознание потерял.

Диана вздохнула и попыталась поудобнее устроится под незваным одеялом – отбросить так и так сил нет.

Откровенно говоря, особо и не хочется.

Ничего не хочется.

Мир вокруг холоден, сер и гадок.

Давит и душит, неизменно находя новые пути опустить наследницу великого рода в нечистоты и обмануть любые надежды на изменения к лучшему.

Низвести до бытия еще одной пешки на доске проклятого Кладбища Мечтаний, за века после исхода скопившего в себе всю грязь и безысходность мироздания.

Здесь хотя бы тепло.

И чувствуется биение ЖИЗНИ.

Хоть что-то значащей. Стремящейся – и добивающейся.

Не имевшей ничего, а добившейся столь много.

Пусть вокруг помёт, однако в отличии от прочих копошащихся в нём червей, этот забрался на вершину – с самого низа!

Продемонстрировав сказочное везение  — и безумие.

А также изощренную жестокость, могшую бы заставить пристыдить и кое-кого из Народа.

Избранная Кризалис хмыкнула и улыбнулась собственным мыслям.

Выглядящим подозрительно похоже на ростки УВАЖЕНИЯ.

К презренному, пустому вырожденцу.

На какое дно только не опустишься в поисках оправданий собственной слабости и глупости.

Де, не я безмозглое позорище – это просто оппонент гений и вообще вся вселенная сговорилась против меня.

Она прикрыла веки и прислушалась к стуку такого близкого сердца.

Клянусь: рано или поздно её клинки вырежут его еще бьющимся.

Расцветшая пред внутренним взором картина вышла столь завораживающей, что Защитница на какое-то время выпала из недостойной реальности.

Очнувшись, когда снаружи постучали.

Громко.

За звуком последовал вал прочих ощущений.

Реакция произошла незамедлительно и без привлечения мозга.

Надевший маску перевертыш повернул голову и узрел столпившихся у входа стражников.

Во главе с тем самым единорогом, в которого она превратилась мгновением прежде.

Шлепок.

Выродок врезал себе по лицу – испустив эмоциональную волну такой силы, что Защитница непроизвольно сбросила личину.

Досада и стыд интенсифицировались. Хотя казалось бы, куда уж больше-то.

Да и в целом атмосфера в помещении будто бы сгустилась.

— Эмммм…- протянул псих, первым нарушив гнетущее молчание. – По поводу обезглавленного трупа на столе, — пауза. – А также почему я почти голый лежу посреди лужи крови в объятиях подозрительно смахивающей на исчадье Бездны…

Прежде разбитая на множество осколков сцена вдруг сложилась во всей своей блистательной красоте. Породив единственно верный шаг:

— Всего лишь очередная жертва на алтаре нашей иссушающей страсти! – Диана обвилась вокруг пытающегося встать Принца и с тем идеальным сладострастием продолжив. – Так понимаю, аудитория призвана засвидетельствовать всю фантасмагорическую развратность и непередаваемый жар этого и последующих экзерсисов? Ах ненасытный повелитель!

Зубовный скрежет вкупе с яростной жаждой убийства восхитительнее любых аплодисментов.

Чувства прочих наблюдателей конечно не важны, но тоже учитываются.

-

Лентус усилием воли изгнал из разума вспыхнувший образ.

В ту же секунду сменившийся другим.

Намного, НАМНОГО худшим.

Или лучшим – как посмотреть.

Нет – определенно худшим.

Однако же определенно превосходящим предшественника в своей категории.

За коим успела выстроится целая очередь конкурентов на звание самого-самого.

Затем случилось страшное.

Наследник славного рода Унлехрер, блистательный офицер, де-факто правитель или по крайней мере главный распорядитель Отчизны и просто всегда гордившийся великолепным самоконтролем жеребец…покраснел.

Мучительно.

До корней волос.

Машинально опустив взор в пол и едва не шаркнув ножкой.

Звучащий в высшей степени неподходяще официальный тон:

— Возвращаясь к сути происходящего…

Почти выпрямившийся соверен вновь подвергся…сближению. Пусть и преимущественно в нижних регионах.

— О свет очей моих! – голос сочится патокой вперемешку с неподдельным отчаянием. – Не оставь покорной рабыни твоей! Назови…

— Игнорируйте это, — громкость не повысилась. Тем не менее, не думавшие прекращаться причитания внезапно будто вычеркнулись из поля зрения. – Правильная версия событий такова: после ухода вероятно находившихся в сговоре с нападавшим крайних посетителей почивший обитатель стола предпринял попытку первого за СТОЛЕТИЯ прямого покушения на Принца…

Единорог невольно восхитился аукающимся с каждым произнесенным словом авторитетом.

Вопреки одолевающим всё сильнее сомнениям и терзаниям – стоящий пред ним грязный практически голый и вроде бы местами начавший разлагаться пони излучает ВЛАСТЬ.

Столь необходимую в сии чудовищные дни уверенность – в себе и собственном видении.

В праве на владение.

Обнимающая же его колени с выражением безмерного обожания на лице дама лишь подчеркивала потрясающий образ.

Меняющая облик рабыня.

Прямо-таки боготворящая господина.

Готовая без раздумий исполнить любые сколько угодно немыслимые и запретные прихоти.

— АМ!

Шедшее на фоне повествование прервалось.

Лентус внезапно ощутил себя центром внимания.

Неспешно вытащил прокушенную до крови ногу из рта.

— Прошу прощения, — старательно глядя в точку перед собой, промямлил стремительно теряющий опору маг. – Перевозбудился.

Возложение копыта на чело.

Мысленное – жертва сорвавшегося с языка признания аж обмер, боясь лишний раз вздохнуть и более всех сокровищ земных желая провалиться сквозь землю. Аки нашкодивший школяр.

Слава Создателю – спасение пришло:

— Понимаю, — повелитель кивнул. – Мысль о возвращении к казалось бы наглухо и всенародно табуированной практике политических убийств имела сходное воздействие на меня. К сожалению, джинн выпущен из бутылки. Теперь покушения потекут будто из рога изобилия, — передергивание плечами, — В целом логично – открытое противостояние бесперспективно, договариваться не хотят. Стоило ожидать раньше. Необходимо…

Конечности не дожидаясь приказа мозга принялись записывать ценные указания.

Пока без раздумий – они заняты пульсирующим осознанием крайней необходимости срочной женитьбы.

Буквально по завершении горячей стадии кризиса.

В первую очередь – дабы сохранить славный род, последним представителем коего он является, разумеется.

-

— Выполнять!

Субординаты вразнобой выполнили воинское приветствие и с похвальной скоростью покинули помещение.

За единственным исключением, естественно.

— Без аудитории значит, — неодобрительное цоканье языком. – Жаль. Ну да коли такова воля господина – продолжим?

Колени снова обняли.

А затем произошел акт, в случае признания какого вряд ли бы получилось воздержаться от рукоприкладства. К счастью для всех присутствующих, из кучи документов вновь послышалось ранее с большим трудом проигнорированное шебуршание.

Узурпатор практически прыгнул в обломки картотеки, счастливо выронив из головы не успевшее осознаться в полной мере событие – найдя нечто несравненно лучшее.

— Мрлык! – кот глухо мявкнул и вцепился в  хозяина когтями. – Тихо! Бедолага упокоился – бояться нечего.

Укротитель Дракона аккуратно разгреб новоиспеченный мусор и извлек свой самый дорогой подарок наружу. После чего отодрал нервно оглядывающегося по сторонам хищника от себя и внимательно оглядел пушистое тело в поисках ран. Проклятье – под слоем пепла не разглядеть. Вероятно стоит вызвать ветеринара – да где этакого специалиста нынче найдешь?

— Зверюга в порядке, – раздалось вдруг сзади. – Во всяком случае, особой боли не ощущает.

Дырявая потянулась и неспешно встала.

— Зверюга кстати впряглась за тебя совершенно не по-детски. Прям в морду крылатому вцепилось – без него в жизни так далеко убежать не успел, — отродьё Леса пошатываясь подошло вплотную и почесало потихоньку успокаивающегося героя за ушами. – Сразу видно – тупое животное, не понимает, ради какой падали жизнью рисковало.

Принц готов был высказать вспыхнувший в уме комментарий касательно интеллекта принявшей еще более деятельное участие в его спасении присягнувшей. Но не стал. Ибо ранее объявленный умиротворяющий диагноз достоин награды.

— Благодарю за извещение, — кивок. – Данное воплощение пушистости в очередной раз показало себя единственно подлинно верным мне существом во всей вселенной.

— Увы и ах – чего взять с безмозглой животины, — обычно куда более разборчивый в связях друг подозрительно доброжелательно воспринял щекотание грудки от исчадья от зла. – Не забудь на помывку отдать – опять с комком грязи спать не охота.

Поезд мыслей сошел с рельс:

— В каком  «опять спать не охота»? Когда это уважаемая мастерица перевоплощений могла спать с МОИМ питомцем – которого строго-настрого из башни выпускать запретил?

— Буквально перед всем этим безобразием с опрокидыванием шкафов – как и предыдущие несколько дней, — озорное подмигивание, — в твоей постели.

Диктатор воспринял новость стоически.

А потом еще более выдержано прикрыл начавшее дергаться веко.

В итоге ровно-ровно поинтересовавшись:

— Какого же рожна вы делали в МОЕЙ постели?

— Спала! – довольный оскал. – С твоим котом! А также пользовалась твоей ванной, твоим туалетом и прочими твоими роскошествами, основной массе обитателей управляемой тобой дыры недоступными, — краткая пауза. — Во всяком, без очередей и с регулярной уборкой.

В голове щелкнуло. Вспомогательный персонал скорее всего практически не просматривается. Могут хоть мину пронести. Нужно адресовать. Вероятно – заменить на пустоглазых.

— И нечего так остекленело пялиться, — с ноткой беспокойства продолжила не дождавшаяся ответа собеседница. – Не пользовался же – и должна ведь Леди где-то отдыхать? Тем паче, когда сам вручил агенту все пропуска с магическими ключами.

Точно: нужно срочно прошерстить систему с пят до макушки – и переключить максимум управления конкретно на Титан. Иначе банально задушат собственной магической пуповиной, по коей прямо сейчас здоровье от пленников перекачивается. Да и стены с крышей надо бы по-новой Начертаниями обвести. А также разобраться со старыми контроллерами.

— Кстати, попрощайся со своим чернышом. У крыланчика депрессия близко к финальной стадии. Того гляди скопытится, — диктатор поневоле нахмурился, представив бездну предстоящих забот. – В целом, как раз собиралась отчаливать, — перевертыш надела кирасу. – Так понимаю, с утреца нас ждут свежие чудовищные преступления?

Мириады мелких проблем и неурядец мигом отошли на второй план, уступив место грядущему великолепному представлению. Ставшему благодаря сегодняшнему событию только краше.

Кровопийца аж вздрогнула от разлившейся по комнате радости:

— Вне всякого сомнения!

Краткий период тишины. Колебался, стоит ли заморачиваться об том сейчас, в момент надлома.

Увы, мирных дней пока не предвидится:

— Плюс, будьте ласковы заглянуть к вечеру завтра-послезавтра – есть маленькое личное дело.

Время Ока

Твердая рука рано или поздно начинает душить

https://www.youtube.com/watch?v=uALcmdTj4ho

— Ваше превосходительство, — спустя наверное часа три после развешивания робко крикнули из соседней клетки. — Вы целы?

Надежды на продолжение благостного молчания рассыпались в прах.

Пора собраться и снова изобразить из себя кого-то достойного звания.

— Более или менее, – лежавший на дне Хеилст превозмогая муку встал и подвигал конечностями. – Летать буду.

Дружный вздох облегчения. Вперемешку с восхищением.

Со стороны понятным – порка на нём началась и им же завершилась.

Однако же терзающим едва ли не сильнее ран.

Его пожалели.

Буквально.

Рыжий мерзавец сказал об этом прямо ему в лицо.

«Братские узы».

Лорд сжал зубы и со всей силы ударил по прутьям.

Больно. Очень.

Зрителям оная демонстрация «силы» пришлась по душе.

По искалеченным рядам прошелся радостный шепоток.

А следом – дружная мольба о приказе.

Лорд скривился.

Ему ли приказывать?

После утраты Облака.

Полнейшего разгрома.

Позорнейшей порки.

Они живы исключительно по случайному всполоху в прогнившем мозгу безумца.

Дети отняты у ставших бездомными матерей, а высшие чины подвешены на всеобщем обозрении в клетках, аки дикие звери.

Всё могшее пойти не так – пошло.

Под его командованием.

О с какой благодарностью встретил бы смерть.

Увы – пока не предвидится.

А потому пора приступать к анализу ситуации.

Главная площадь, чудом сохранившийся памятник Основателю. Вокруг пусто – ежели не считать тачек с гнильём. В отдалении с утра пораньше кипит работа. Негодяи зачем-то разбирают стену.

Товарищи бинтованы с ног до макушки, но окончательно утративших боеспособность вроде нет. Оружия ноль. В лучшие времена с решетками чай управились бы и без него, однако не после затянувшегося почти на целый день избиения. Для многих ставшего казнью.

Охраны минимум. Тем не менее, вооружена хороша и в случае неповиновения расправится с пленными без особых проблем.

В общем, пока выхода не наблюдается – так и сообщим:

— Сидеть и ждать.

В большинстве успевшие встать по струнке подчиненные выполнили воинское приветствие и вернулись к тому же, чем маялись до злополучного вопроса. Зато теперь – с осознанием, что не просто время убивают, а выполняют Приказ вышестоящего, а значит знающего лучше Руководства!

Вот взять бы и разбить голову о прутья.

К сожалению, нельзя.

Остаётся только размышлять.

Например, в какой момент произошёл перелом? Где свершилась роковая ошибка? Кто виноват…

— Проснитесь и пойте, о мои драгоценнейшие хомячки! – провозгласили будто бы сами небеса и камни. – Доброго и продуктивного дня! В первую очередь спешу адресовать свежую порцию слухов: якобы ваш любимый узурпатор в свободное от беззаветного служения Отечеству время приносит кровавые жертвы и устраивает оргии с подчиненным ему легионом перевоплощающихся лесных тварей, — пауза.- Ложь и провокация!

Хихиканье.

По-театральному мерзкое.

Непостижимым образом придающее легитимности преждесказанному очевидному бреду.

— Точь-в-точь, как и великое множества прочих сведений, засоряющей ваши сердца и умы – каковой факт тяготил меня годами. Сегодня я положу этому конец, — звук раскрывшейся книги. – Поделившись с сородичами ИСТИННОЙ историей Города – повестью о длившемся столетиями закрепощении и обмане, а также лежащем в основании всего предательстве…

-

-…регулярные набеги продолжались несколько лет – до полного опустошения окрестностей Вечного Леса. Рейды дальше быстро столкнулись с организованным сопротивлением, — гигантская полупрозрачная карта в небесах расцветилась указателями скрещенных клинков, — быстро вынудившим Кона отказаться от дальнейших попыток расширить его трудовой армии рабов. К этому моменту некогда многочисленные коренные жители стали составляли меньше трети населения нового Города…

— КАКОГО РОЖНА ТЫ ТУТ ТВОРИШЬ!? – спикировал в источник непотребства Волькен, с трудом удерживаясь от перехода напрямую к насильственным действиям.

— Убиваю душу Родины, вестимо, – подонок даже не соизволил отвлечься от своего комка шерсти. – В конце концов, когда еще появится шанс рассказать народу правду?

— КАКУЮ ПРАВДУ!? – пегас рванул вперед. Будучи немедленно схвачен щупальцами и обезоружен. Вероятно, к добру. — Зачем ты клевещешь на Основателя? Подрываешь основы? Тем паче сейчас?

— Уверяю вас, самую настоящую, – демонстративное похлопывание по без остановки читаемой пустоглазым книге.  – Сии сведения получены во дни пребывания в архиве единорогов – привилегия, обретенная в обмен на безымянность. Кон Тонат и в мыслях не держал скрывать детали свершенных набегов – напротив, подробнейше живописав их в многотомном дневнике с явно прослеживаемой по тексту надеждой на прославление в веках – однако потомки почему-то предпочли забыть о его истинной личности. Таким образом, ныне мы восстанавливаем историческую справедливость аж дважды – и ведь это лишь начало…

Опять придурковатый смех.

— Предупреждаю, -вновь начал закипать бывший Верховный Главнокомандующий. – Либо сейчас же…

— Бросьте, – нити испарились. Предварительно поставив пленника на ноги. – Ничего вы не сделаете. Ибо не важно. Величайшие страшнейшие хранимые столетиями и в иное время могшие бы стать стартом гражданской войны секреты пачками выбрасываются на всеобщее обозрение — и никому нет дела. Никогда прежде безжалостное сияние Истины не порождало столь незначительной реакции. Коли Родине суждено пережить наличный кризис, то пусть от него будет хоть какая-то польза.

— И какая же польза от раскачивания устоев? – ядовито поинтересовался крылатый, влагая поднятые клинки в ножны.

— Будущие поколения не будут строить жизнь на лжи, – блаженная улыбка. — Не тревожьтесь. Скоро повествование об Основателе завершиться. Каждому станет очевидно, кто реально является злодеями нашей сказки. Кстати — отправьте по паре пегасов с моими рогоносцами, когда пойдут в народ.

-  Хорошо, – передергивание плечами. – На кой ляд посылаешь?

— Ответить на возникшие у публики вопросы. И проследить, чтобы собравшиеся на площади граждане использовали в качестве снарядов исключительно предварительно доставленные продукты второй свежести . Дабы памятник остался цел – как и олицетворяющие былой режим пленники.

Волькен мрачно воззрился на виднеющиеся в отдалении клетки.

— Так вот зачем вывесил…- мгновение нехарактерных колебаний. — Скажи честно: сколько еще ты намерен топтать честь и достоинство тех, кто столько лет не щадя живота служил Отчизне?

— Пока не иссякнет польза – не дальше, — узурпатор наконец поднял глаза на собеседника. – Пусть оно и доставляет мне немалое удовольствие. Как и факт лицезрения вас в привычном состоянии духа. А то одна птичка – ну или скорей уж жук, а то и грибок – нашептала, якобы ваше эмоциональное состояние близко к суицидальному.

Воин аж окаменел.

Перед внутренним взором встал чистый лист.

Каждую ночь жаждущий, умоляющий о заполнении.

О завершении всего этого кошмара.

Бившееся будто в былые времена сердце вновь сдавила когтистая лапа.

Краски мира посерели.

Удар.

Запах палёной кожи.

Боль.

Дрожь.

Вселенная засияла.

— Не сочтите за проявление слюнтяйства, — произнес Принц, накладывая пластырь на свежий ожог хитрой формы. – Просто вас ДЕЙСТВИТЕЛЬНО некем заменить.

— Что…-слова даются с трудом – настолько не хочется разрушать гармонию мироздания. – Сделал…

— Всего лишь перенаправил часть магии на улучшение товарищеского самочувствия – пусть и ценой собственного, — полутруп поморщился. – Увы или к счастью, надолго не хватит. Надеюсь, успеете привести себя в порядок.

-

— Ваше высокомордообразие? – достойный всяческих похвал затейливый узор головным убором. – Так понимаю, на столе некое спецзадание, о котором прочим членам правления знать необязательно?

— Ничуть! — ответный проворот капсулы. – Для этого у меня есть дырявая.

— После сегодняшнего объявления – ненадолго, — совершенно целая шляпа с роскошным пером – вероятно, последняя на весь Город и потому  особенно драгоценная – вернулась на законное место. – Не подумай: желание предать поганую тварь мучительной смерти всецело разделяю – тем не менее, конкретно сейчас она еще могла бы пригодится. А потом отдал бы её мне и организовали бы из казни шоу для всех, а не только для случайноё кучки удачливых оборванцев.

— Во-первых, чудище хоронить рано, — диктатор с видом заправского злодея погладил громоподобно мурчащее мохнатое чудище. – Во-вторых же, упускаете большую картину – одного оборотня так и так раскрыли, а озвученный легион шастает в чьих-то враждебных рядах, где любое отклонение от неведомой «нормы» теперь воспринимается в качестве доказательства измены. Причем безотносительно ранга – вообразите, сколько внезапных самоповышений и чисток готовится прямо сейчас?

Старейшина на мгновение замер, оценивая  красоту замысла – а после вновь склонился в глубоком поклоне:

— Лишний раз убеждаюсь в правильности избрании тебя руководителем.

— Меня действительно избрали, – опять эти нехороши нотки. — Но не вы. И сомневаться в том ныне грех.

Никто не идеален.

Увы.

— К делу, — кота наконец выпустили. – Во-первых, позвольте лишний раз поздравить с блестяще проведенной воспитательной операцией – даже догадались, зачем гору трупов под помостом оставил.

— Дорожные знаки из невинных и многочисленных жертв режима сами себя не расставят, — кивнул диверсант. – Позволь в очередной раз выразить восхищение твоим умением казаться, а не быть.

— Учился у лучших, — проворот. – Продолжая по сей день. Например, в процессе подготовки лекции нарыл материалы по свежайшим событиям. Старту Блистательной Революции.

Убийца магов среагировал мгновенно. Тем не менее, не успев – щупальца сцапали в прыжке буквально перед выходом.

— Цепь таинственных исчезновений лидеров до поры сугубо законного социального протеста. Изобличенных неизвестным смельчаком из администрации как тщательно скрываемые государством убийства. Каковое открытие привело к многочисленным  забастовкам и манифестациям, раз за разом оборачивающимися всё более ожесточенными схватками со стражами правопорядка. Вылившимися в масштабнейший марш в современной истории. Приведшей к бойне, сопроводившейся детонацией нескольких десятков взрывных устройств по всему Городу, — здоровенная пачка разномастных документов драматично шлепнулась перед притянутым к столу Унвером. – Признайтесь: на которой стороне трудилось больше ваших агентов?

— Правительственной, — настал час кристально чистой честности. – Сам понимаешь, у земного там стеклянный потолок – плевать на идеальные записи и сколько лет назад внедрился. А потому пришлось перекрывать нехватку полномочий количеством. Что привело к недостатку кадров на народном фронте и перехвату контроля Волькеном и прочими коллаборационистами.

— Угу, — узурпатор откинулся на спину и некоторое время молчал. – Неужели не нашлось иного пути – без расчленения на самом деле достойных, много сделавших для Отчизны и благополучия масс патриотов?

— Сотня мучеников отжившего своё режима – против десяти тысяч лет счастливой жизни? – хребтом чующий отсутствие угрозы для здоровья Старейшина хохотнул. – Тебе ли о том спрашивать?

— Принято, — опять пауза. – Стоило ли оно того?

— Вне всякого сомнения, — творец истории отпихнул обмякшие щупальца. – Ибо цель достигнута. Отчизна – от последнего бедняка в канаве до лично Лорда Магии – склонилась перед земным пони. Одним-единственным настоящим земным пони, — кривая усмешка. – Даже коли прямо сейчас свернешь любые задуманные преобразования и пойдешь на поклон к рогоносцам – прецедент никуда не денется. И ведь сдаваться не собираешься.

— Ну-ну, — пробормотал глядящий в потолок диктатор. — А как же общество всеобщего равенства, отказ от денег и прочие благоглупости?

— Город не сразу построился, — убийца магов уселся на столешницу. – Практика показала, что цитадельцы – и те не дозрели еще до нужного уровня сознательности, куда уж местным. Всему своё время.

— Не достигая желаемого – прикидываемся, якобы желали достигнутого. Классика, — он провернулся в капсуле и посмотрел собеседнику в глаза. – Скажите честно,  после лицезрения результатов сего великого проекта – всех этих бесчисленных жертв, разрушений, ненависти и страданий – неужели вас не терзает чувство вины? Не горит…

— Ни. Малейшей. Капли, — четко проговаривая каждой слово отозвался внук Старейшины. – Ибо в происшедшем моей вины нет. Я лишь приблизил неизбежный социальный взрыв – бомбу же заложили они, — копыто указало вверх. – Полновластные хозяева Родины, в момент величайшей опасности рвавшие её на куски. Давившиеся отнятой чужим потом заработанной собственностью и пившие кровь многих поколений бесправных рабов. Своей некомпетентностью, жадностью, предрассудками и нежеланием, а точнее неспособностью, взглянуть на выстроенную не ими систему со стороны и осознать всю глубину несправедливости, а потому обреченности, имевшегося положения…

— Продолжавшегося тысячелетие, — скептически поднятая бровь.

— В отсутствии внешних угроз, — играючи парировал распалившийся оратор. – И ценой отнятого потенциала – мы оба понимаем, сколь легко удалось бы приструнить Лес, вложи в задачу хоть часть затрат на контроль над населением. Так и так потраченных бездарно. Ибо стоило появиться Дракону – и весь карточный домик зашатался. Позволив крохотной кучке обитателей забытой колони пустить метрополию по ветру жалкой парой тысяч провокаторов, — Унвер радостно выдохнув и встал на ноги. – Короче, если сожалениям и найдется место, то в исполнении, а не замысле.

Сердце ёкнуло, а перед внутренним взором пролетел длинный ряд лиц.

— Но всё-таки, — вновь попытался поймать вельможа его взгляд. – Неужто разлившиеся вокруг океаны боли телесной и духовной не вызывают по крайней мере искры стыда? Ведь в отсутствии ваших действий конкретно этот сгоревший в муках горожанин мирно прожил бы отмеренный ему срок и спокойно умер в окружении семьи?

— О несмысленное дитя Дворца! – искренне расхохотался уроженец Цитадели. – Ничему-то брожения тебя не научили. Страдания НЕИЗБЕЖНЫ – пока не воцарится новый, превосходный общественный строй. В сравнении с самой обыденной жизнью в которым даже теперешний Лорд осознает себя последним нищим, ежесекундно подвергаемым жесточайшим истязаниям. И ежели лишения так и так не отойдут – пусть хоть послужат единственному подлинно доброму делу. Приближению лучшего мира.

— Являющегося лишь теорией, — зубовное клацанье. – И отнюдь не правдоподобной. Скорей всего ложной.

— В таком случае – терзания тем паче излишни. Ибо коли от страданий спасения нет и не предвидится, то давайте по крайней мере распространим их на всех, не ограничиваясь только беззащитными. На сём откланиваюсь, — изящный проворот со снятием шляпы и прочими положенными элементами. – Пока еще и ты мне про Пламя и прочую мистику втирать не начал.

Быстрый и тем не менее исполненный достоинства исход оказался прерван загородившей выход тележкой. С весьма интересным содержимым:

— Творог! – подняв крышку, мгновенно опознал центральное блюдо радетель о народа. – Тысячу лет не видел! Вельможа-то жирует!

— Да, нашли тут во Дворце корову, — слегка заторможено отозвался тот, отпихивая от капсулы льнущего кота. — Перед Революцией для опытов привезли. Не резать же. Ну и надо ведь кому-то её производные есть.

— У тебя же детей тысячи в подвалах томятся? – с искренним осуждением поднял бровь Унвер, уступив пустоглазому доставщику еды дорогу.

— Одна корова – тысячи детей, — демонстративный жест перевешивания. – Только лишний раздор посеет.

— Ну так отправь к прочим парнокопытным, – передергивание плечами. — После чего их ставшую достаточной за счет эффекта централизации и масштабирования продукцию распредели между действительно страждущими.

— Отправить корову через весь голодный и озверевший Город? – хмыканье. – Потребуется немалый конвой. Когда сотрудников и так в обрез. К тому же – каким «прочим парнокопытным»? Лучше меня знаешь, почему стада угнали первым – самодвижущее имущество куда удобнее для беженца, нежели предметы искусства и драгоценности. До сих пор внятного отчета по оставшемуся скоту получить не могу.

Не продумавший претензию внук Старейшины стушевался и поспешил ретироваться. В спину же донеслось:

— Вот так борьба за равенство всегда и кончается – делить становится нечего!

-

Чик-чик-чик-чик.

С каждым новым движений зазубрины становятся меньше, а кромка – ярче.

Кинжалы – её, Защитницы Короны, кинжалы – нуждаются в заточке.

Причем не по причине встречи с излишне жестким препятствием – хотя и не без того – а в силу банальнейшего износа от каждодневного многочасового подрезания коленей, пыряния животов и перерезания глоток.

В жизни не могла представить, будто когда-либо придется…ПАХАТЬ, сутками напролет умертвляя разномастные и при том категорически НЕИНТЕРЕСНЫЕ куски мяса.

То есть, может и интересные – если в них покопаться. В конце концов, все чьи-то дети, братья и возлюбленные. Но некогда. Да и смысл разматывать паутины отношений, коли знакомство продлится в худшем случае пару часов, а по плану – так меньше пяти минут.

Конечно, можно не убивать, а там отмечать, оглушать или связывать, а потом просить выдать любопытные экземпляры для подробного ознакомления в свободное время. Коли бы его у неё имелось хотя бы часов двадцать. Иначе выйдет профанация и никакого удовольствие.

Порочный круг: поставленные работой рамки делают отдыха столь незавидным, что заставляют предпочесть ему неприглядную работу, не оставляющую места для нормального отдыха.

Дома рабам по крайней мере либо мозги выжигали, либо регулярно доение устраивали – в большинстве случае, ко взаимному удовлетворению. Меньшинство впрочем уж на скуку-то точно не пожаловалось бы.

Кстати о рациональном использовании ресурсов: Убежище никогда бы не стало так разбрасываться могущими быть лучше употребленными кадрами. Допустим, здесь её также просят не слишком усердствовать на ниве упокоения – но тогда зачем вообще этим заниматься?

Единственный проблеск счастья в мареве её нынешнего ничтожного бытия – те сладкие мгновения бескрайнего изумления переходящего в отчаяние и ужас, когда проклятые демоны Кладбища внезапно осознают всю глубину своих ошибок. Взрываясь затем фонтаном боли и крови.

Невкусной крови.

Диана стряхнула останки слишком краткого воспоминания об экстазе и продолжила точить ножи.

Ну, то есть, вероятно ничем принципиально не отличающейся от привычной и нежно любимой – в конце концов, внутренняя жидкость есть внутренняя жидкость – но потребляется она в количестве, превышающем всякое разумение. Не батончики же потреблять,  а у психа еду перехватить удается не каждый день.

Кстати, довольно аппетитного. Не в «профессиональном» аспекте – переставший заживать выродок умудрился стать еще уродливее, хотя куда дальше-то – а из-за того единственного укуса, принесшего на удивление удовлетворительные результаты. То ли в силу уникальности, то ли благодаря имеющимися меж ними узами взаимной ненависти, а каждый раз заглатывая очередную порцию банальности разум неизбежно вызывал в памяти те краткие мгновения…

Дверь громко хлопнула.

Замечтавшаяся Защитница выглянула из укрытия под потолком.

Явился. Всего-то на полчасика опоздав.

Поддавшись сиюминутному порыву, охотница дождалась, пока цель подойдет поближе и рухнула на нёё кинжалами наголо.

Острия аж коснулись сферы – в момент, когда щупальца уже обвились вокруг шеи.

Пауза.

— Завязывайте, — без тени возмущения или вообще каких-либо эмоций приказал тиран. – Чуть ведь не порвал на клочки.

— Оное «чуть» длится со дня знакомства, — снисходительно отозвалась устанавливаемая на пол хозяйка положения. – И не прекратится до твой мучительной смерти.

— Возможно, — безразличное передергивание плечами. – Весьма уместно сослались на нашу казалось бы не такую уж далекую первую встречу. Сейчас вы примените продемонстрированные тогда навыки – изъяв из головы моего собеседника и приняв на себя образ некой дамы.

— И только-то? – не дождавшись продолжения, подозрительно уточнила воспитанница Королевы. – Ты оторвал меня от промышленных масштабов перерезания глоток своих сородичей ради шанса поглазеть на какую-то бабу из прошлого Лорда?

— Да – настолько она важна для нас обоих. Собственно, искомая личность стала камнем преткновения и яблоком раздора меж нами, а также тем или иным путем задала траекторию для многих и многих приведших сюда событий, — злорадный смешок. – Считайте данный эпизод таким проявлением моей коррумпированность, как и факт спасения вашей тушки.

— Как скажешь, — беспечно отмахнулась внутренне изрядно заинтересовавшаяся леди. – Коли дело обстоит таким образом, требую взятку – литр твоей крови.

Бровь скептически поднялась:

— То есть, факт сохранения жизни стоящего предо мной отродья Леса…

— Завязывай! – шлепок по подбиравшейся нити. – Ежу понятно – ни убивать, ни пытать, ни журить не станешь. Ибо бесполезно. Потому давай не будем тратить время.

Серые буркалы пару минут посверлили охотницу взглядом.

— Чашка, — губы разошлись в торжествующей ухмылке. – И сцеживаю сам!

— Снизойду, — подсмотренный у рыжика затейливый поклон.

— Великолепно, — тяжкий вздох и возведение очей горе. – Подождите за дверью. Надо разбудить, попытаться-таки воззвать к лучшим чувствам, задать пару практичных вопросов, поторговаться и лишь после сего перейдем на личности.

-

В целом, существует три варианта объяснения наблюдаемых явлений.

Он умер и многочисленные сделки с совестью лишили его счастья окунуться в славу Пламени, оставив барахтаться снаружи, где тьма и скрежет зубовный.

Во-вторых, бесцеремонное подключение таки не прошло даром и ныне мыслепространство случайным образом тычет в отвечающие за страдания участки мозга и раскапывает различные картинки из кошмаров.

Наконец, наихудший вариант – Бездна поглотила Лорда магии при жизни и в условно здравом разумении: гниющее воплощение ошибок и сожалений реально стоит пред ним, одолевшее все препоны и облаченное в прежде никем не достигнутую с самого основания Города ВЛАСТЬ.

Не говоря уже о Титане.

Прекрасном даре Небес, воплощенном соблазне, способном разбить любые земные оковы – в обмен на цепи ментальные.

И краткость оставшегося срока.

Ах если бы они тогда нашли в себе решимость предать сию ослепительную красоту забвенью…

Терзающая виски боль стала непереносимой – единорог откинулся на подушки, обхватил голову и застонал.

Ну сколько еще? Когда же закончатся эти муки? За какие грехи…

Сгустившееся до полной неразличимости кровавое марево без предупреждения исчезло.

Мирак с непередаваемой четкостью — будто в первый раз – увидел мир.

И тянущуюся от него пульсирующую розовую ниточку  — к капсуле, чей обитатель кривится под обвисшей маской.

— В качестве вишенки на торте готов отдать даже данный агрегат, -  с трудом произнес он сквозь стиснутые зубы. – При условии предварительного нанесения контролирующих начертаний – с проверкой.

Величайший волшебник своего поколения возвел очи горе и с негодованием отмахнулся от непрошенной помощи. Немедля пожалев о поспешном акте – мог и потерпеть ущерб гордости до окончания беседы. Но не просить же о возврате?

— Никогда Лорд магии не склонится перед мятежником – какие бы щедроты тот не обещал. И тебе о том известно. Итак, зачем же на самом деле ты вырвал меня из спасительно сна? — вопреки стараниям, отчаяние в голосе скрыть не удалось.

— Всего-то полчасика, — мрачно буркнул мучитель. – Жаждал родственного тепла и одобрения разумеется.

Щупальца свились в спираль, приподняв капсулу к потолку.

Щелчок – комната наполнилась негромкой музыкой.

Звучащий неожиданно глубоко голос продекламировал:

— Гордись, отец, я великий герой! Вся власть моя и в этом суть – на крови я построил свой путь!

Непродолжительный период молчания.

— Помню данную балладу, – передергивание плечами. — Ферос часто пел. И?

— Скромный земной пони достиг немыслимого и прямо сейчас меняет мир, например вскрывая с самого основания отравлявший бытие Отчизны гнойник лжи, — повинуясь отмашке, до них громко и четко донесся застенный бубнёж «лектора». – На каковой риск не решился ни один из предшественников. Возможно ли было возложить на отпрыска большие ожидания? Так не пора ли дать-таки имя? Коли не из любви, так хотя бы в признание заслуг?

Не сразу осознал сказанное.

Поняв же – вопреки всему расхохотался. Без особой радости.

— Ничтожный червь: ты здесь только и исключительно потому, что некогда позволил Врагу затмить себе разум. Стоящий предо мной узурпатор – дитя горя и греха. Слепленный из моих ошибок и сожалений памятник глупости. До небес вознесшийся – в небытие обрушишься. Безымянным и неоплаканным. Лишь бы Отчизну следом не увлек.

Волшебник вытянулся в тщетной попытки принять менее мучительную для всего тела позу.

— Конкретно же пропагандой занимались, занимаются и будут заниматься все правители до единого – разве только не настолько однобокой. Даже от меня, пребывавшего в милосердном сне,  не сокрылось, — не станем уточнять, каким образом, — сколь нагло и топорно вырезал из «Истины» любое упоминание о положительной, сверх того – определяющей роли своих предков. Воистину, не существует зависти черней, нежели безрога к магам.

— Безрожие, — хмыканье. – В этом и суть, верно? Поэтому ненавидишь собственную плоть и кровь. Точь-в-точь, как и она.

Пленник окаменел.

— Или проблема еще глупее – банально винишь в её смерти младе…

Мирак внезапно осознал: вот теперь стало больно.

— ЗАТКНИСЬ! – приподнявшись, прошипел он сквозь стиснутые зубы. – НЕ СМЕЙ!

— Расскажи о ней.

Страдалец запнулся и взглянул в устремленные к нему серо-стальные глаза.

Буквально отбросившие его в воспоминания.

— Ума острее не представить и воли тверже не узреть…

Развернувшееся и вытеснившее настоящее былое лилось и лилось, с каждым выдохом нанося новый мазок на портрет того ожившего совершенства, которая одним лишь присутствием сотворила для недостойного такой чести юного волшебника рай на земле. Воплощение всех возможных добродетелей, изваянный поколениями тщательно просчитанных браков шедевр, результат многовекового труда лишений и чаяний.

Надежда всего народа.

Города.

Мира.

Сосуд, долженствовавший в соитии с ним произвести на свет ВЕЛИКОЕ.

Живое божество – насколько оно вообще возможно в сей юдоли скорби.

Но…

Свет погас.

Голоса затихли.

Сердце пронзила ледяная игла.

Наконец-то.

Лорд магии, искалеченный, истерзанный, вынужденный многие годы влачить бремя безрадостного бытия ради блага безмозглого, не способного и не желающего оценить приносимой жертвы стада – отходит.

Преданным.

Проигравшим.

Утратившим всё.

По крайней мере, не придется наблюдать, как останки доверенной ему Родины распадаются в прах.

Мирак отрешился от мироздания и спокойно ожидал неизбежного.

Задерживавшегося.

Сильно.

Потом вдруг оказалось, что сердце бьётся.

И над его обвитой полупрозрачными нитями тушкой склонился врач.

Проклятое же дитя погибели стоит в отдалении и остолбенело смотрит на…

Понятно, он таки умер и ныне лицезрит ангела. Ни на йоту не менее совершенного, нежели в миг объявления их мужем и женой – вплоть до свадебного платья.

Всем телом тянущегося к проклятому уроду с явным намерением поцеловать, причем отнюдь не по-родственному.

Ясно.

Бездна.

Вечное страда…ВЫРОДОК УДАРИЛ ЕЁ!

Кровь взбурлила.

-

Драгоценный кусок прессованной древесины.

Дырявая скотина опять довела меня до рукоприкладства. Неоднократного.

Вылезла не дождавшись окончания диалога – точнее на тот момент уже оказания срочной медицинской помощи – пребывая в заказанном образе. Попыталась соблазнить.

Моей собственной матерью.

Причем ведь то ли реально пребывала не в курсе родственных уз, то ли снова самоубийственную штуку отчебучила, впоследствии незнаньем оправдавшись.

Вторая потрясающая новость: волшебники способны колдовать в полной антимагической сбруе – с двойной шапочкой из зелени и прочее. По крайней мере, Лорд, в процессе околосмертных переживай и при виде избиения горячо любимой супруги, может впечатать Титан в стену — в обмен отправившись в вероятно фатальную кому. Вместе с Принцем и полудюжиной министров, находившихся в той же прочности оковах и другой части Города. Недооценил рогатых – небось не просто связь поддерживали, а опять интриги плели.

Вот тебе и полюбопытствовал о родительнице.

Ну и отца тоже почтил знатно.

С именем и то пролетел.

Куда не кинь – везде успех непредставимый.

Причем пишу сие на следующие сутки – предшествующие бегал отсюда и до второй стены и рвал надеюсь кого надо, по пути разметав развалин на пару улиц.

Машина удивительно универсальна.

Еще и рассказывает о себе и своих функциях сама.

Чудо, а не изобретение.

В остальном дни прошли сравнительно успешно.

Фермы разгребли, несколько неразорвавшихся зарядов обезвредили. От первоначальных мощностей – которых с натяжкой хватило бы до весны – осталась половина.

Продразверстка позволила консолидировать остатки пищи. Ситуацию это стабилизировало, но голод лишь отсрочило. Пришлось рискнуть и при первых же признаках умиротворения послать часть персонала в Вечный на поиски пищи – и беженцев. Первые результаты уже на складе. Капля в море, а приятно.

Особенно на фоне нехватки лекарств. Точнее, отсутствия оных. Буквально. Запасы проедены гражданской войной, а новых делать не из чего и некому – специалисты либо бежали еще в первых волнах, либо погибли при штурме госпиталя и падении барьера. Медики работают бинтами из тряпок, золой и плесенью — причем небезуспешно! Ну и магией, естественно.

Увы, даже вопреки всему вытаскиваемые обратно в юдоль скорби горожане обречены стать обузой надолго а то навсегда. Внезапно, альтернатива с чисто прагматических позиций выглядит лучше – сетку дорожных знаков, в число прочего размечающих будущие гигантские охватывающие весь Город Начертаний, приходится делать буквально с нуля. Дабы избежать чрезмерного износа и сопутствующей еженедельной замены, трупы обмазываются музейной смесью, кстати отлично отпугивающей крыс. Последние грозят расплодится сверх всякой меры – тел под завалами тысячи – а потому имеют шанс в обозримой перспективе стать дополнительным источником пропитания.

Последний факт пока приберегу в тайну — мораль и без того «высока». Несчастным хомякам просто не оставили хомякам выхода, кроме как играть по правилам, главное из которых: «кто не работает – тот не ест». Не универсальным – детей сколько возможно государство милостиво взяло на себя. Грждане в очередь выстраивались и аж дрались за право отдать мне самое дорогое.

Естественно, среди первых честь пополнить ряды армии малолетних заложников досталась крылатым. Всего-навсего угроза уничтожить Высшее Командование – и возвышенные родители колонной по восемь отправились сдавать очаровательных чад в приемник, не поленившись по дороге физически убедить не столь верных солдат Неба не выбиваться из строя. К счастью, без жертв. Потрясающе.

Машины по большей части либо проданы, либо пришли в негодность из-за нецелевого использования, а копьем много не накопаешь. Удалось наладить производство первоочередных инструментов. Цитадельцы – превосходные труженики причем привычные мастерить из подручных средств, металла полно, а вот с топливом большие проблемы – приходится жечь тела. Вероятно, в будущем производимые ныне молотки станут раритетами. Какое-нибудь «мертвое железо». Зато вернули Крематорий профессору.

Строительство идет неудовлетворительными темпами – и низко качеством. Стену разобрали ради постройки нескольких рядов уродливых не утепленных бараков, проживанием в которых пока удалось осенить лишь крохотную кучку подлинно «наших». Большая часть народа ютится в руинах или вовсе под открытым небом, а зима почти на пороге.

Так или иначе, Отчизна скорее жива, нежели мертва. Новый режим, сколь бы жестоким и беспощадным он не выглядел, приносит плоды. Прозван «Пламенным Оком» — в честь моего Знака использованного в качестве эмблемы. Вышло недурно. Отдал приказ единорогам – и уже на четвертую ночь в небе над горой появился золотой вертикальный зрачок в лужице тьмы, окруженной облаком пламени. Зрители оценили.

Мой исторический проект идет по плану и совсем скоро войдет во вторую фазу. В конце концов, Истина не зависит от формы, а вот её восприятие – еще как. Любой предскажет народную реакцию на очевиднейшую пропаганду. Тем более, когда у них в наличии такая замечательная возможность, упущенная глупым тираном. Расспросы и обмен мнениями перерастут в симпатию. Общество начнет сшивать себя само.

Подготовка операции «преемник» также по сути завершена. Жаль не удалось вытащить из Мирака дополнительных подробностей. Придется работать наполовину вслепую. Или не работать – всё-таки принесение временных индивидуальных интересов граждан в жертву общему благу и буквальное принесение их в жертву ради преобразование в существо более высокого порядка, мягко говоря, не равноценны. Честно говоря, оборачиваясь назад, не понимаю, каким макаром вообще решился на подобную…откровенно аморальную авантюру.

Подозреваю последствия принятия «пыла» — сейчас-то вижу: любая альтернатива предпочтительна. Поэтому оставлю трансформацию до худших времен, пока сосредоточившись на менее безумных вариантах развития событий.

В целом, благодаря льющийся от пленников волшбе и постепенному отказу от химикатов чувствую всё больше и больше. Откровенно говоря, потрясающие ощущения – будто черно-белое зрение неспешно расслаивается на все цвета радуги. Но и сдерживаться стало заметно тяжелее. Не знаю, как справлялся бы без Мрлыка. Его мурчание, спокойное достоинство и готовность всегда выслушать не однажды спасали меня и многих-МНОГИХ других от необратимых последствий.

«Белые и пушистые» — это пор них.

Последних спутников и собеседников подснежников.

Спасибо тебе, Сили.

Автор поставил точку и смахнул выступившую на очах слезу.

Точнее, НЕ выступившую.

Странное ощущение. Видимо тело не поспевает за душой. Или реально начало безвозвратно гнить и слёзные железы успели выйти из строя.

Вот всегда так – нет чтобы желудок со своими позывами первым к праотцам отправился.

 С другой стороны, коли бы нормально ВОВРЕМЯ поел, а не побежал аки полоумный относить в Титане эту несчастную корову – никто бы не урчал.

Узурпатор поспешил к тележке. Узрев ужасную картину: кашу с четким отпечатком кошачьей лапы в заскорузлой корке, разбитую кружку и съеденный прямо на подносе творог.

— Унвер, зараза – не мог крышку обратно поставить? – с преизрядной досадой вопросил у окружающего пространства властитель Родины. – Мрлык! МРЛЫ-ЫК! Выходи, чудище шерстяное –воспитывать буду!

Призывные вопли в сопровождении активных поисков продолжались минут пятнадцать – заодно с размышлениями о том, есть в принципе смысл тыкать любимого зверя носом в место преступления спустя столько времени – когда блуждавший по комнате взор заметил выглядывающий из-за кровати пушистый хвост.

— Попался! – выдавший хозяина отросток схватили и потянули наружу.

Ни возмущенного мява. Ни сопротивления.

Принц без усилий подняла раскоряченное тело в воздух.

С ужасом всмотрелся в остекленевшие глаза своего последнего близкого существа.

Мелькнула мысль срочно принять стимулятор.

Не успел — нахлынули чувства.

-

Волькен с великим трудом перестал смеяться – переполняющая душу жизнерадостность и восторг красотой бытия уже начинает изрядно действовать на нервы – и с максимально возможной в его положении серьезностью произнес:

— Сперва ЧАСАМИ орал, летал от стены до стены и изображал из себя универсальный копательно-разгребательный комбинат. Затем задвинул речь о врагах народа, жертве на алтаре справедливости и введении «по просьбам трудящихся», — кавычки копытами, — совсем уж людоедских повинностей. Потом пропал не пойми куда, явившись с этой отвратительной образиной, — жестикуляция в сторону древнего-древнего трона, целиком сделанного из пожелтевших от времени и потрескавшихся костей и черепов. Рогатых. – и наконец, объявил себя ни много ни мало, а Коном, — пауза на укрепление внутреннего равновесия. — Потому, что у тебя УМЕР ПИТОМЕЦ?

— Погиб, — поправил мрачно смотрящий на него безумец. – Отравили.

Командир опять затрясся в безудержном ржании.

Пожалуй, на сей лучшему. Кабы находился в трезвом раз к уме – от конфронтации не удержался

— Смею уверить вас: осознаю, насколько…постыдна названная причина, — пробился сквозь хохот негромкий голос. – Тысячи погибших, бесчисленные разрушения, неимоверные страдания и попранные идеалы – и вдруг обыкновенное мышеядное животное. Ни души, ни разума. Не многим более, нежели одушевлённая игрушка. Увы, сердцу не прикажешь. Мне БОЛЬНО, — слова расцветились неприкрытым мучением.

Очень, очень тяжким – аж навязанная извне радость отступила.

— Нутро будто рвётся, — продолжил разлагающийся труп. – Не только из-за Мрлыка. Всё мироздание сговорилось против несчастного калеки, стремясь отнять последнее и растоптать любой сколь-либо малый росток надежды.

— Ты сошел с ума, — не без сочувствия констатировал пегас. – Не выдержал. Видел подобное десятки раз. Не мудрено. Ради Города – отступи. Отдохни. Позволь другим…

— Даже если так – нет, — тело в капсуле распрямилось. – Ибо избран. Выполняйте приказ. Всех к ногтю.

Бесстрашный воин взглянул в горящие неземным огнем глаза и четко понял: спорить бесполезно. По крайней мере сейчас.

Подавил позыв пусть в ход ноги и клинки.

Совершил воинское приветствие.

Развернулся, опять ощущая неумолимо накатывающуюся жизнерадостность.

Расправил крылья.

Почувствовал нить на плече.

— Прошу прощения за чрезмерную резкость, — тон действительно покаянный. – Эмоции нынче зашкаливают. Я благодарю за проявленное вами понимание и смею уверить в своей готовность рассмотреть вашу рекомендацию. Чуть позже. Не подскажите, где Лентус? На месте не нашел – и подчиненные не в курсе.

— У него какая-то секретная миссия в Лесу – сказал, вернется завтра-послезавтра, — бывший главнокомандующий развернулся и снова встретился с собеседником взглядом. – Репрессии реально из-за кота?

— В каком-то смысле, — передергивание плечами. – Так-то гайки в любом случае намеревался затянуть. Эта смерть просто развеяла последние имевшиеся иллюзии. Да и историческая тема развилась логично. Наш администратор передать ничего не просил?

— Твой второй питомец пропал, — припомнил слегка успокоенный Волькен. – Видать убежала.

Унылый хохоток:

— Ага, как же – доставит такое счастье, — низкий поклон на щупальцах и полный проворот. – Благодарю за сообщение. Займусь лично. И умоляю: доверьтесь мне – как доверяюсь вам. План, а точнее планы движутся полным ходом.

-

Диана в последний раз сжала тушку зубами в тщетной надежде выдавить хотя бы капли живительной жидкости.

Пусто.

Наследница великого рода впивается в иссушенный крысиный труп.

Дожили.

Воистину, сколь бы плохой ситуация не выглядела, а хуже стать всегда может.

Вот взять хотя бы положение сущие полчаса назад: да, она сидела оголодавшая и избитая в застенках сочащихся к ней ненавистью полусумасшедших мятежников. Казалось бы, ну очень дурные обстоятельства и любые изменения к лучшему – а вот теперь из пленителей делают котлеты неизвестные, небось пустоглазые или другая банда обкурившихся радикалов. Которые вполне вероятно вовсе общаться с обитателем камеры не станут и либо убьют на месте, либо вовсе проигнорируют неприметную арку…

Дверь захрустела, выгнулась, взвыла гнущимся запорами и более-менее разорвалась, втянувшись наружу.

Защитница распласталась по потолку молясь о ниспослании нападающим невнимательности.

А затем внутрь просунулось здоровенное полупрозрачные щупальца.

В жизни не подумала бы, будто лицезрение данного зрелища способно настолько обрадовать.

Аж слезы на глаза навернулись – естественно, немедля отертые.

Когда же в помещение протиснулась капсула кобылка с чистой совестью рухнула на неё — ногами вперед в ударной позе.

Сугубо традиции ради.

— Вам тоже доброе утро, — поприветствовал её Принц, ловя на лету. – Каким образом попались?

— По глупости, — откровенно призналась прежде неуловимая убийца, погружаясь в магию аки в перину. – Зазналась, решила лишний раз поглумиться в натуральном виде над беззащитной жертвой и не заметила наблюдения со стороны. Остальное история.

— Ясненько, — он покрутил пойманную перед собой. – Это объясняет побитость.

— О нет, колошматили меня потом – во время допроса, — Диана вдруг испытала острый приступ смущение от столь наглого исследования на фоне собственной…недостаточной одетости. – Доспех мой часом не нашел?

— Пожалуйста, — протянул туго связанный пакет с родным скарбом. – Как не помочь-то героически молчавшей под пытками патриотке.

— Выложила буквально всё по первому же требованию, — наследница зачем-то отвернулась прежде чем приступить к восстановлению соответствующего статусу вида. – Вот только им не понравилось известие, что я у тебя одна, а их потихоньку приобретающий демонический образ узурпатор на деле не более чем сказочно везучий идиот без плана. Пришлось выплевывать абсурднейшее враньё лишь бы пинать перестали. Некоторые просто не способны принять реальность какой есть.

— Вестимо, — хмыканье. – С восстановлением гардероба рекомендую повременить – так и так ведь раздеваться придется.

Защитница Короны медленно развернулась и, встретившись с собеседником взглядом, вопросительно подняла бровь.

— Порезы и синяки следует обработать, — глаза невинные-преневинные. – Плюс, проверить на более серьезные травмы.

— Разумеется, — с долей неизвестно откуда взявшегося разочарования отозвалась леди. – Однако я не намерена шляться по улицам в неглиже.

— Вы же перевоплощаетесь? – слышна едва прикрытая насмешка.

Она не сочла нужным отвечать – лишь передернула плечами и, не отрываясь от основного занятия, поинтересовалась:

— Пленных часом не брал? Мне бы подкрепиться.

— Наслаждайтесь, — на пол перед ней положили парализованного и ОЧЕНЬ аппетитного на вид единорога.

То есть, вот так просто.

Она с великим трудом удержалась от незамедлительной трапезы, вознамерившись сперва привести себя в порядок.

Тут желудок предательски заурчал.

— Да не смущайтесь, – радушно раздалось сзади. — Все свои.

Призыв укрепил пошатнувшуюся решимость.

Зубы впились в податливую кожу строго после проверки последнего ремешка.

Блаженство захлестнуло сознание.

Минуты на три.

Уступив место целому ряду неприятных осознаний вроде факта сформировавшейся у нее зависимости. Наименьшим из которых, но при том наиболее неотложным, является чуть ли не прожигающий затылок взор:

 - Чего уставился?

— Ваше питание выглядит очень…многообещающе, — без тени смущения задумчиво протянул Принц. – Клыки, случаем, не полые? Каким образом столь лихо прокусывать ими кожу?

— С удовольствием продемонстрирую, — Диана демонстративно облизала губы. – Только из яйца вылези.

— Да, действительно, отвлекся, – «выпрямился» он. – Заканчивайте — нам пора.

— Ладно, – наследница отпустила мага, чисто по привычке прикрыв ему кровотечение. – Интереса ради: откуда вообще здесь взялся?

— В ожидании главного администратора решил прогуляться, а заодно узнать, почему агент застрял в одном месте и на связь не выходит, – тело аккуратно прибрали и повесили среди прочих в массе щупалец. – Так понимаю перед заданием изрядно налакались? Рекомендую впредь поумерить пыл – а то и убить могут.

— Будто тебе до того дело есть, — передернула плечами собеседница, раздосадованная внезапным проявлением проницательности.

— Верите или нет, а данное отродье Леса находитесь примерно посередине первой десятки высокоприоритетных единиц, – махина развернулась. – Да и в любом случае, я не жалею об этой прогулке — она оказалась чрезвычайно урожайной.

— И кто же имеет для тебя высочайший приоритет? – в спину спросила охотница, не уверенная, каким образом целесообразнее всего реагировать на столь своеобразное признание собственной ценности.

Пауза.

Ранее более-менее сдерживаемая боль с почти слышимым хрустом вырвалась наружу.

— Теперь, – по хребту прошел холодок. — Лентус.

— Не худший выбор – офицерик конечно весь из себя серый мышонок, однако в нём чувствуется что-то скользкое, близкое и родное,- многозначительное хмыканье. – Поразительно: ведь когда-то удивлялась твоему западанию на подснежницу.

Продолжительное молчание с нарастающей с двух сторон недоуменной досадой за собеседника.

— Позвольте отнесу до Дворца, — первым нарушил тишину кавалер. – Не хотелось бы потерять вас где по дороге.

Немедленно пришедший на ум гордый отказ быстро почел за лучшее откланяться – ибо тело реально ноет.

Кивок – аккуратное подхватывание десятком нитей – переливающаяся перина и нехарактерное ощущение нахождения в полной безопасности. Аж дремать захотелось.

— Как нашел-то? – уже прикрывая веки, напоследок поинтересовалась представительница высшей расы

— Одежду давно не стирали, – океан печали прорезался для разнообразия не раздражающей усмешкой. — Грязь, пыль, прочие составы, включая легко отслеживаемую магическими средствами музейную смесь – об меня и мою комнату кстати обтертую – короче, пора завязывать с внутренними жидкостями и привести себя в порядок.

-

Лентус остановился и наверное в сотый раз проверил, в порядке ли одежда и обувь.

Дурная привычка, вечно вылезающая стоит начать нервничать.

Собственно, последние три часа только и делал, что драил, гладил и начищал по большому счету утратившую всякое значение униформу дважды преданной им армии. При том так и не сумев отогнать назойливые и бесполезные мысли о произошедшем за время отсутствия очередном закручивании гаек – да еще и сопровождавшемся, по словам рыжика, откровенной истерикой с выкриками «всех вас, твари, спасу!».

И вот в кабинет  этого-то безумца в непробиваемой броне офицер уже минут десять не может постучаться. Вопреки сверхважности донесения и всего услышанного от возвращенца.

На какие еще безумства пойдет пленник радужного яйца в попытках  сохранить власть? Неужели дна нет и он так и будет подчиняться несчастной жертве драконьего пламени безотносительно свершаемого им?

Да – ибо выбора-то нет.

Пока, во всяком случае.

Поэтому медленно убираем щетку на место, прочищаем горло, мысленно воспроизводим…

Дверь распахнулась – вырвавшиеся из неё щупальца обхватили не успевшего опомниться единорога и втянули внутрь.

В помещении царил полумрак.

Диктатор сидел за столом и традиционно занимался любимым занятием – писал.

Хотелось бы надеяться, не расстрельные списки.

— Простите за грубость – надоело ждать, когда соберетесь с силами, — отложив прибор, ни капли не заботящийся о внешнем виде земной пони провернулся в капсуле. – В целом, могу понять вашу неуверенность – размышлял примерно в том же ключе пока откапывал трон Кона. А именно, каким образом неизвестным заговорщикам удалось вскрыть недавно поставленные преграды на пути к некогда неслыханному в нашей культуре политическому убийству?

Лентус похолодел.

Узурпатор же меж тем поднялся и неспешно отошел к окну:

— Подумайте сами: отрава – достаточная для преодоления естественного для обитателей Города сопротивления – в единственной на весь Дворец порции творога. Свежеприготовленного выделенным по высочайшему изволению администрацией пустоглазым поваром и доставленного таким же посыльным в закрытом блюде по единственному сугубо прямолинейному тщательно контролируемому маршруту. Система новая, никак не могшая вскрыться за столь краткое время и прослеживаемая на каждом этапе агентом, подобранным лично Унвером, в чьей лояльности сомневаться хотелось бы, но трудно, — многозначительный вздох. Лентус похолодел. – Понимаете, куда клоню?

Вопрос определенно риторический – рот закрыт щупальцем.

— Признаюсь честно: я запутался, — не оборачиваясь, продолжил Принц. – Не надеясь дожить даже до сего дня не оглядываясь бежал за абстрактным Высшим Благом, не строя планов реагировал на угрозы и без необходимых раздумий перемахивал через препятствия, в итоге очутившись на жутком распутье вдобавок погруженном в неспешащий рассеиваться кровавый туман. Проектов  куча, а никто не скажет, сумею ли воплотить хоть один. Происшедшее событие наглядно продемонстрировало: ни о каком успокоении не стоит и мечтать. Рано или поздно час возмездия настанет – в процессе воздаяния разрушив всё построенное прежде.

Нити завибрировали. Маг задрожал. По лицу потек пот.

— Потому имею к вам сердечную просьбу, — пронзительные, сверкающие глаза материализовались буквально в ладони от лица. – Когда узрите заговор непреодолимой силы – не важно через месяц или тридцать лет, а подобный возникнет, бо слишком уж люблю рисковать – не сопротивляйтесь. Присоединитесь обещая раскрыть тайну победы над неуязвимым узурпатором. Возглавьте. Организуйте. И предупредите меня. Дабы по-быстрому совершил все необходимый стране гадости и снискал народную ненависть, каковая по вашему неизбежному и показательному триумфу над злом обернется железобетонной легитимностью.

Пауза.

Офицер не верил ушам.

Частично скрытая обвисшей маской бровь вопросительно поднялась. Хватка слегка сжалась.

Тело не дожидаясь разума яростно закивало.

— Слава Пламени! – радостно выдохнул безумец, отпуская жертву. – Простите за излишнюю театральность – так-то изначально метил вас в преемники. Во искупление греха предка, — сардоническое хмыканье. – Собственно потому и из Триумвирата официально убрал — незачем лишний раз громоотводом для народного гнева работать.

— Почему я? – не успев отдышаться, выдавил бьющийся о стенки черепа вопрос новоиспеченный наследник.

— Предо мной никогда не доводящий требуемые моментом решения до конца завзятый предатель с отличающимся подвижностью змеи хребтом и склонностью к непродуманным действиям на фоне нервного перевозбуждения, — щеки невольно зарделись. – Тем не менее, являющимся бесконечно преданным Отчизне патриотом, лучшим из виданных мной организатором, да и просто славным малым.

Владыка Города внезапно шмыгнул носом и смахнул с глаз влагу:

— Искренне говорю: горжусь честью трудиться с вами – и бесконечно стыжусь, что ныне занимаю принадлежащее вам по праву место. Не оправдал возложенных на меня надежд. Как ваших, так и…-поперхнулся. Рыкнул. – Иных граждан. Будь иного пола – не раздумывая бы женился.

Помещение погрузилось в тишину.

— В смысле, если бы согласились, — неуверенно произнес обитатель капсулы. — И не умирал. А также не посреди разгребания гражданской войны. Да и вообще не женился бы, а замуж вышел…

— Осознал мысль, — удивляясь собственно храбрости, прервал властелина слуга. – И оценил намерение. Однако не могу не возразить: возвышающийся надо всеми индивид превзошел любые мои ожидания и достиг невероятных высот – политических, гражданских и прежде всего нравственных, денно и нощно возлагая себя на алтарь общего Блага и не ожидая ничего взамен…вы чего это?

— Пардон, увлекся, — поспешно отступил собеседник, отирая льющиеся слезы. – В общем, счастлив взаимопониманию – пока свободны. По прочим делам встретимся вечером.

Чуть не обнятый офицер машинально выполнил приветствие, развернулся и даже успел сделать шаг, когда вдруг вспомнил о причине своего прихода:

— Простите, весть ждать не может. Один из отправленных вами с гостями пегасов вернулся. К нам движется войско из нескольких тысяч рогатых и крылатых солдат во главе с сиятельными владычицами Эквестрии. С заявленными мирными намерениями, но без запрошенного вами каравана еды, — пришлось замолчать, дабы утихомирить вновь взбунтовавшееся нутро.

Рассказать могучей сопредельной державе о масштабнейшем кризисе в новейшей истории и признать себя слабыми настолько, что не хватает даже пищи для граждан.

Наивность граничащая с предательством.

Нет – переходящая.

Зевок.

Маг с великим усилием сжал раздавшиеся челюсти с залился мучительным румянцем – лишь прибавившем к позорности происходящего.

— Гонца с охраной оставил за крайней стеной, — спустя несколько минут гнетущей тишины продолжился доклад. – Чтобы слухи лишний раз не распространять. Второй с войском в качестве проводника – пытается задержать, однако даже в лучшем случае в конце недели они будут здесь. Приказы?

— Иди спать, — с категорически неподобающим положению спокойным участием отозвался диктатор. – Утро вечера мудренее. Вы нужны в свежем, готовым к великим свершениям состоянии.

-

Драгоценный дневник.

В соответствии со сложившейся традицией, событий слишком много для внятного описания.

К счастью, о вещах вроде восстановления водопровода, применения порошка из Залов Памяти для отслеживания неблагонадежных и борьбой с организованным подпольем уважаемые жители далекого будущего могут узнать из иных источников.

Ибо основа цивилизации – документооборот – успешно восстановлен. В объеме и качестве, превышающем дореволюционные. Причем благодарить надо не только и не столько организационным гением Лентуса, сколько факт внезапной высокой выживаемости бюрократов: хроническая непопулярность в массах с одной стороны не позволила прибиться к бегущим из Города партиям, а с другой – предохранила от пребывания в наиболее комфортных а соответственно опасных в свете дальнейших событий местах. Нынче их в пересчете на население стало раза в полтора больше.

Это не значит, что теперь у меня в наличии надежные сведения касательно оставшегося скота – так-то контроль нового правительства даже между второй и третьей стенами весьма условен – зато известные данные запротоколированы, размножены, доведены и архивированы.

Как ни забавно оно звучит, я думал данная запись будет посвящена Мрлыку и связанными  с гибельного оного обычного мышеядного животного издевательски постыдно тяжелыми переживаниями. Или изящному обоснованию моего решения обратится к делам минувших дней и объявить себя Коном, заодно откопав его легендарный трон, сделанный из тех самых несчастных аборигенов включая правителей-недоаликорнов. Хитрым планам вроде разметки создаваемых путей в виде супер-Начертания и подготавливаемого ныне ритуала преобразования пишущего сие в создание Высшего порядка. На крайний случай, размышлениям о будущем и трогательном единении разных групп нашего затерянного в зеленом море поселения и предпринятых для достижения оного мерах вроде развешивания мертвых пегасов на дорожных знаках для вызова в народе сочувствия и придания им образа жертвы нынешнего диктаторского режима, а не верных слуг предшествующего.

Так-то вероятно стоило бы. Коли всё пойдет по задуманному, в истории останусь фантасмагорически отвратительным тираном с нездоровой тягой к каннибализму и публичной демонстрации фрагментов тел убитых мной несчастных. Данный кусок прессованного дерева – единственная надежда оправдаться перед потомкам.

Пожалуй, иметь смысл отправить сочинение в топку – ибо никакое загробное признание не стоит риска оставить искалеченную Родину без простого и внятного повествования о неизбежной победе добра над злом.

Ну, земное загробное признание. Без надежды на небесное, скорее всего бы давно сбежал.

К едва-едва стабилизировавшейся Отчизне – в том же смысле, в каком стабилизируется выгоревший лес – движутся эквестрийцы во главе с обеими повелительницами, по идее в стоящими целой армии каждая.

Возможно, добропорядочные соседи банально захотели нанести визит вежливости, а вовсе не захватить ослабленный после нападения монстра Город. В конце концов, мало ли, кто и почему украл яйцо и доставил его в иную страну, где оно уже совсем неведомыми путями перешло к фаворитке Принцессы.

Это в любом случае нехорошо – мы не готовы. Не прибрано, знаете ли.

Виристиил с ними. Значит, Нагзаанрев тоже на их стороне.

Все предшествовавшие угрозы и вызовы – ничто, по сравнению с грядущим.

Зато и замысел, вернее замыслы, безумнее любого предшествовавшего.

В целом, само противостояние потенциально бессмертной чудовищно могущественной властительнице, веками правившей огромной державой – сумасшествие в чистом виде.

Тем паче, будучи всего-навсего молодым искалеченным и глупым земным пони с единственным козырем под контролем оппонента.

Обезвредить Дракона – восстание.

Оставить – сожжение.

При любом раскладе – свежие профессиональные войска и, куда страшнее, древние более-менее состоящие из магии твари, явно имеющие давние виды на несчастную груду развалин. Достаточные, чтобы выучить язык – гонец отдельно указал сие в докладе – и хорошо если империалистические. А то ведь могут и банально жаждать мести за события тысячелетней давности.

Наконец, местные рогатые дружной толпой перебегут к ней – и хорошо коли только они.

В общем, возьмут голыми копытами.

Всё просчитала.

Каждая принесённая на алтарь жертва – приносилась из-за неё и для неё.  

Гений, чего уж там – столько-то у власти стоять. Причем успешно – процветают, пусть и ценой…ограничений вроде единорожьего доминирования.

Особенно больно сознавать: сложись судьба чуть иначе и пишущий это мог бы быть таким же.

Прекрасным могучим рогато-крылатым совершенством.

Не заслугами и мучениями – а от рождения.

Так задумывали родители.

Планировали деды.

Не вышло.

Вместо сияющего полубога получилось лишенное намека на магию убожество.

Чем больше думаю о том, тем лучше понимаю мать.

Не прощаю: лишь обретаю боле полную картину, какая бездна позора и отчаяния разверзлась перед данной, по словам Мирака, в высшей степени ответственной и идеологически заряженной дамой в момент осознания провала миссии всей её и поколений предков жизни.

Да даже получись у них – юный и одинокий аликорн против двух опытных сородичей бы не выстоял.

Но я не один.

Правда со мной.

Вечное Пламя с нами.

Милостью Его мы непобедимы.

Принц поставил точку и откинулся на спину.

Внезапно, написанное – не пустые слова.

Мир вновь снизошел на истерзанную душу.

Уверенность в промысел выше любого земного разума.

«Фатализм перегоревшего» — сказал Волькен, хихикнув.

«Безумие зажравшегося» — возразил Унвер, хрюкнув.

«Спокойствие стратега» — поправил Лентус, салютуя.

«Гм – пойду пожалуй» — выразился Ставрос, пойдя.

Торгаш до сих пор явно ощущает себя немного в свое тарелке и вообще старается лишний раз на глаза не попадаться. В целом, понятная реакция. Работает и ладно.

Всё работает – криво, косо, с задержками и перегибами – но в целом механизмы Города удалось перезапустить. Преимущественно благодаря коллегам: сколько Кон не бегай, не рычи и не переворачивай мироздание с ног на голову, а толку от потрясания основ без выстраивания иерархий и ежедневной рутинной административной работы практически никакого.

Не заслужил их. Буквально: никакой великой истории дружбы и ковавшегося годами товарищества и в помине нет. Дней рождений – и то не знаю. О семейном статусе не осведомлен. По сути, мы с ними незнакомцы, по чистой случайности продрейфовавшие друг ко другу и сцепившиеся в надежде пережить валы революции.

Тем не менее, ныне доверяю им больше себя. Вынужден – ибо убери любого и карточный домик режима рассыпается окончательно. Забавно: властолюбивый и мстительный тиран, в грош ни ставящий жизни окружающих идеалист и колеблющийся по поводу и без оппортунист мне ближе и роднее собственных братьев, с коими пребывал в постоянном общении столько лет.

Неисповедимы пути Господни.

Благословенна Его неисследимая милость.

Полезно хоть иногда остановиться, окинуть пройденное взором и поблагодарить мироздание за полученные вопреки собственным усилиям и недостаткам дары.

А теперь и поспать можно – оно конечно не то, чтобы хочется, видать собираемая со всей Отчизны магия помогла и в данном аспекте – однако же никто не скажет, сколько оная свежесть ума продлится. А потому стоит воспользоваться вероятно последней тихой ночью перед приближающейся бурей.

Принц со всеми положенными ритуалами покинул Титана, сделал пару упражнений, ополоснулся и запрыгнул на шикарной толстый матрас.

Тут на него навалились.

-

— Цветы бы хоть для начала подарил или там детишек парочку, прежде чем в койку заваливаться, — первой нарушила затянувшееся молчание Диана. – Кстати, каким образом призрачное щупальце меня схватило, если тебя в машине нет?

Спрошенный мигнул – державшая пленницу нить испарилась и она рухнула прямо на психа.

Опять продолжительный период тишины.

— Видимо в достаточной степени сросся с Титаном, чтобы более не нуждаться во всех этих крючках и присосках для выдачи команд, -  ровным тоном отозвалось сиденье, не делая попыток сбросить наездницу. – Каковой факт подтверждается неутихающим шепотом в голове – в свою очередь наводящим на грустные размышления, кои предпочту оставить в стороне. Вместо того обратив внимание на менее предсказуемое развитие событий – я, внезапно, рад данной встречи.

— Неужели? – копыто с восхитительным чавком погрузилось в проглядывающую сквозь рубаху отвратительно язву на плече и поёрзало, выдавив наружу черный пузырящийся гной. – А теперь?

Он с тем же отрешённым и слегка потерянным выражением проследил за её взглядом и хохотнул:

— Боли не чувствую – не знаю, наркотики ли добили нервную систему или магия. Да и в целом ощущение некой отделенности от масс и собственного прошлого стремительно нарастает. Заодно с чувством освобождения. Порой вообще появляется подозрение, якобы Принц давно умер, а место его занял дух правления, ныне слой за слоем снимающий с себя ставшую ненужной оболочку, — серые глаза обратились к лицу собеседницы. — Лежащий в одной постели с воплощением предательства. Дивная аналогия.

Ни капли смущения. Напротив, имеет место умиление с ноткой самоиронии. Ни намека на осознание всей пикантности положения.

Оскорбляет конечно до глубины души – но стоило ли ожидать иного?

— Отложим размышления о дидактической ценности нашего будущего отображения в фольклоре на потом, — Диана возвела очи горе. – Ваш покорный слуга хотел поблагодарить присягнувшую за службу и попросить прощения за всё соделанное с вами.

Гладит.

Вот и берет и гладит ей волосы.

Без спроса. Без страха. Без зримого признания абсурдности положения или оглядки на то, как оно выглядит со стороны.

— В смысле? – только и смогла выдавить ошеломленная жертва чужого идиотизма.

— Затащил лесную жительницу в сию безобразную кашу, разумеется, — невинная улыбка. За которой проглядывает отнюдь не благожелательное озорство. – «Хотел» подчеркнуто. Вдруг озарило: на самом деле это вы должны сказать мне спасибо.

Со стыдливой неохотой потянувшаяся прервать непрошенную ласку Защитница застыла.

— Ведь лежащий под вами полутруп, — тон веселый-веселый, — лучшее, из всего могшего когда-либо с вами случиться.

Заново переживающая великое множество злоключений, приключившихся с момента злосчастной встречи кобылка всмотрелась в обращенные к ней буркала в надежде узреть по меньшей мере каплю если не раскаяния, то понимания пережитых страданий.

Ни-че-го.

Проклятый ублюдок лыбится и всем видом излучает ясность и чистоту помыслов младенца в колыбели.

— Ибо  альтернативой тяжкому иссушающему тело и душу труду на благо потомкам чуть не истребивших ваших предков беженцев является продолжающееся бытие жестоким безмозглым паразитом в родной дыре, — самодовольство можно горстями зачерпывать. — Так хоть чего-то осмысленное в жизни совершили.

Встретившись лицо к лицу с подобным космического масштаба несоответствием мировосприятия с реальностью воспитанница Королевы не сразу поверила ушам. Когда же грандиозность произнесенной глупости удалось оценить в достаточной полноте, едва плетущийся разум мгновенно преодолел десяток препятствий — вроде жгучего желания дотянуться до ножей и зарезать психа на месте – вцепившись в наиболее здоровую из реакций.

Никогда так не ржала.

Собственно, не поддержи её приподнявшийся и севший источник чистого безумия – гарантированно бы упала. Пришлось навалиться на Принца и досмеиваться ему в рубашку.

— Ну-ну, не плачьте, — доброжелательное похлопывание по спине. Слёзы кстати действительно выступили. — Поразительно, насколько важно вам моё признание. Думаю, могу расщедриться на маленькую награду – сугубо в воспитательных целях, вестимо, — он отвел от себя трясущуюся, будто в припадке Диану и с категорически серьёзным выражением – и прежним издевательски-беззаботным  настроем – проговорил. – Спа-си-бо. Вы немного помогли.

Новый калейдоскоп эмоций – лишнюю пару секунд задержавшийся на яркой аки солнце ненависти – и свежий приступ бешеного гогота.

Кавалеру пришлось уже откровенно обхватить даму – иначе кувыркнулись бы оба.

Совершенно обессиленная, опустошенная, однако же странно удовлетворенная и благостная представительница Народа в итоге просто легла на него, положив голову на плечо и периодически содрогаясь от накатывающихся волн неконтролируемого хихиканья.

— Я обещаю, — с проникновенностью, коей позавидовала бы и сама Кризалис, прошептала она, стоило только дыханию вернуться. — Убить тебя, обрушить в небытие все твои достижения и уничтожить всё, что тебе дорого.

— Спорим, успею к оной цели первым? – без грамма злобы или негодования отозвался мерзавец. — Впрочем, так и так хорошо – с детства мечтал сделать мою особенную девушку счастливой.

Палач прыснула – сугубо по остаточному принципу.

— Настолько счастливой настолько особенную, — выродок отодвинул безвольное тело от себя и окинул оценивающим взглядом. Приподняв затем голову за подбородок и столь же внимательно вгляделся в лицо. Опять погладил волосы. Усмехнулся. – Кажется даже клыкастость пришла в пределы допустимого.

 Бестактно обозреваемая леди из последних сил ощерилась. Монстр надул щеки и показал язык.

Опять хохот.

— Ах, коли бы прочих оппонентов возможно было одолеть смехом! – с прямо-таки отеческой лаской кровавый диктатор вновь прислонил свою первую жертву к груди, обнял и снова принялся гладить. – В ретроспективе: вероятно стояло попробовать. Ну да в ней вообще многое разглядывается – например, сколь великим и вместе с тем категорически неожиданным благословением стало ваше появление в моей жизни.

Далее пошло исполненное искреннего пиетета перечисление оказанных ею услуг: от психологической подготовки к существованию под постоянной угрозой и бытия надежным моральным ориентиром – в смысле, «какой тварью быть никак нельзя» — до похищения дракончика и давешнего спасения от случайного пегаса. Вопреки всем стараниям разглядеть второе дно об иронии или насмешке речи не шло.

— Пламя ниспослало мне ангела, – подытожил действительно имеющий в вид говоримое безумец. – Неприглядного, нежеланного и недоброжелательного – однако же необходимого для прохождения предначертанной дороги. Если бы не вы, мне никогда бы не удалось достичь сего положения – и потому нет конца моему прославлению милости Надзирающего.

— То есть, вот перед ним, — неопределенное помахивание копытом в потолок. – В благодарностях рассыпаешься. А непосредственно взгромоздившей тебя не трон леди – всего лишь издевательское «спасибо»?

Псих хмыкнул:

— Обойдемся без преувеличений – участие отродья Леса было необходимым, но не достаточным. Причем осуществлялось преимущественно вопреки воли. Объектно, а не субъектно. По сути, Небеса призрели на мои потуги проложить народу путь и выслали волшебную лопату – в обращении неудобную, однако коли приноровится, то практически незаменимую.

— Хы, лопата, — мученица хохотнула и поудобнее устроилась на импровизированной подушке, не предпринимая более попыток отгородится от непрошенной ласки. – Какой же ты мерзавец. Низвести даму до инструмент удовлетворения хотелок – буквально лежа с ней в одной постели. Да и в целом, все эти бредни про ценность каждой жизни, достоинство и второй шанс оказались пшиком – а ведь когда-то чуть не поверила.

— От чего же, пшиком-то? – впервые проявил капельку беспокойства узурпатор. – Напротив: сии принципы ныне воплощаются мной в масштабах, о коих прежде не мог и мечтать – ни много, ни мало обеспечиваю продолжение жизни, достоинства и полезности максимального числа обитателей всего Города.

— И поэтому выродок пулял в них из катапульты отрубленными детскими головами. Жизни и достоинства ради, — смешинка опять в рот попала.

— Отличное кстати решение вышло, — всплеск самодовольства. – Особенно прельстивое в ситуации, когда альтернатива – послать на разгон толпы войска. Таким макаром максимум кому-нибудь рогом глаз выкололо. Да и вообще, оцените красоту игры: месяц назад массы буквально разрывали магов на части. После лекции о тайнах истории – закидывали камнями. С последнего закручивания гаек и отлова – прятали забастовки устраивали. А ныне натурально ходят на митинги с требованиями гуманного отношения и скорейшего освобождения. Восхитительные опережающие план метаморфозы общественного сознания – призванные в бытие никем иным, как вашим покорным слугой. Причем даже казалось бы навеки вбитые в нас культурные оковы распития чая стали показывать трещины – пусть и пришлось провести целый ряд демонстративных перевоспитаний – аж до саботажа плантаций. Провального, естественно.

Многозначительное посвистывание.

— Пулял. Отрубленными. Детскими. Головами. Из катапульты, — с долей отчаяния вновь попыталась Диана изъязвить стремительно утрачивающего последние слабости врага.

— Ну, не вечно же ей в музее пылиться, — отказался тот показать хотя бы искру понивечности. – Да и реакция куда выразительнее, нежели просто разбрасывать: сперва чуть ли не боевой порядок с криком возмущения, а затем после театральной паузы – вопли ужаса и беспорядочное бегство. А фрагменты тел потом снова собрал и на колья насадил, для наглядности и окончательного прояснения, ЧТО я такое и ПОЧЕМУ со мной не стоит ссорится, — хохоток. – В общем, ребятишки пришли бы в восторг от столь длительного и яркого служения Отчизне.

— А ты спрашивал? – ощущая потихоньку стискивающее сердце страх кратко поинтересовалась Защитница Короны.

Собеседник задумался над ответом – и выдал с первым за всю беседу призраком сомнения:

— Ну, я определенно был бы рад.

Есть:

— О да, Принц же у нас образец нормальности и ни разу не встречал непонимания со стороны сограждан, — голос сладкий-сладкий. — Да и вообще лучше любого из них знает, насколько радостно отдать жизнь на благо Родины – естественно, чужую и не спрашивая. Не поведаешь: кто даровал этакую-то прорву мудрости – не говоря уже о праве?

— Город! – громкостью думает прикрыть дрожь. И гладить перестал.

Идиот.

— Прям сами камни под ногами прозвенели, разумеется, — ни намека на издевку в тон не пропустила. – Жаль, все остальные аборигены от мала до велика тупые и слушать не умеют.

— Господин всего сущего избрал меня вести народ из тьмы к свету, — слегка отодвинулся. – И факт моего категорически маловероятного пребывания в положении, когда реально могу то сделать – лучшее тому подтверждение.

— Так понимаю, все предыдущие сидельцы оной высокой табуретки также имели мандат сверху, – кобылка вздохнула с долей огорчения и на всякий случай вцепилась в жертву, дабы не удрала. -Но тогда с чего вообще происходящее безобразие? Или небесный папочка до твоего прибытия изволил спать?

— Лесное отродье, — возвел очи горе. А в душе-то бурлит. – К чему клоните?

— Ни к чему особенно – предсказуемо тычу туповатого отморозка в очевидное лицемерие. Избитую попытку прикрыть отказ от столь громогласно декларируемой морали «Высшим Благом» и прочими фиговыми листочками беспринципных оппортунистов, ради шанса согнуть и взнуздать окружающих готовых на любую гнусность.

— Кто бы говорил…

— Знаток, — ласковый шепот на ухо. – Вероятно, единственный на всё проклятое кладбище, действительно способный оценить подлинную фантасмагорическую порочность сидящего подо мной создания.

Леди отодвинулась и окинула обмершего мерзавца испытующим взглядом и одними губами произнесла:

— Восхитительно.

Поцелуй.

Неспешный и безответный. Ну, то есть, он хотел бы не отвечать – однако нутро молчать не в силах, многократно превысив любые ожидания.

И ведь не предел – есть простор для улучшения.

К сожалению, в свою очередь обнять палача не вышло – душить начал.

Со звериным рыком, душераздирающими эмоциями и пучком щупалец.

Вопреки вполне реальной боли и отнюдь не ничтожному шансу распрощаться с бренным миром, Диана рассмеялась – в который раз за ночь:

— Давай же! Действуй! Убей так славно послужившую тебе рабыню! Ни оружия, ни доспехов – одна нижняя рубашка, да бельё – куда уж лучше для расправы! Вестимо Бог и это своему избраннику уготовил – совсем чтобы удобно!

Увы, звонко и заливисто звучащие в голове фразы выходит смято, хрипло и по мере истощения сопротивления грозятся вовсе утратить разборчивость. Потому – к сути:

— Вот только не выйдет! Не способен! Тысячи родичей под нож – а меня сохранишь! Из пасти самой смерти вытащишь! Ибо раб мой…

Вселенная потемнела и заглохла – паника и та за боевым задором прийти не успела.

-

— Жива…- самый победоносный хрип из всех им слышанных. – Кто бы мог подумать…

То есть, откашляться после водных процедур – и то не успела, а уже злорадствует.

— Исключительно благодаря овсяным печеньям, — предпринял заведомо обреченную на провал попытку опустить чудище с облака собственной гордыни на бренную землю Принц, кивая на распавшуюся в пылу борьбы снедь с прикроватного столика.- Точнее, связанными с ними воспоминаниями о детстве, когда любые невзгоды казались преодолимыми, а будущее – неизбежно светлым. «Когда-нибудь тебе их испечет нашедшаяся мама».

Проклятая фраза. Сквозь года звенящая ослепительной надеждой – от которой ныне лишь выступают непрошенные злые слёзы.

— Ну-ну, — всполох зеленого света. – Разбрасывалась бы ТАКАЯ мама на кухонную работу – тем паче ради безрогого урода.

Феерически прекрасная, будто ворвавшаяся в реальность из чудесного сна кобылка потянулась на мокрой постели и медленно села, лукаво подмигнув молча наблюдающему за ней жеребцу:

— Угораздило же разродиться подобным выродком – как тут от стыда не окочуриться? — грациозный подъем и плавное приближение. – Хорошо отпрыск с сими терзаниями не знаком – благодаря чему ныне имеет второй шанс пообщаться с родительницей. Близко-близко.

Не оставляющий простора для толкований жест.

Бывший изгнанник ответил в тон – точнее, в зубы.

Оппонент того ждал – не опрокинулся. Однако и защищаться не стал.

-  О да, — сладострастный вздох и поглаживание ненатурально быстро опухшей щеки. – Прояви еще уважения к матери. А уж отца-то почтил – битьем, тюрьмой, пытками – сразу видно, подлинный последователь Спасителя, за праведность избранный вести Народ свой. Решать жизнь и погибель, а заодно – кому на какие колья садиться в посмертии…

— Не я решаю, — хук. – А Отчизна чрез меня, — апперкот. – Каждая преподанная дисциплина и воспринятый урок, — пинок. – Опыт поколений и выборы окружающих…

— Сам Город бьёт меня – посредством лучшего представителя, — провозгласила упавшая под градом отнюдь не могучих ударов тварь. – Вестимо настал час положить душу за Высшее Благо!

— А альтернтивы-то нет! – занося в очередной раз копыто провозгласил ненавидящий себя более всего на свете монстр. – Все предали! Никто не достоин! Погрязли в дрязгах и бесполезности! Единственный проблеск…

— Уйди! – вдруг заорала без труда сгруппировавшаяся дырявая скотина. – Просто брось всё и уйди. Разберутся сами – разбирались же тысячу лет без тебя.

Принц застыл.

Долгий период тишины.

Смех.

Женский.

— Но кому же тогда достанется вожделенная табуретка  — сулящая возможность подработать жестокий мир под себя? – исчадье Бездны встало, оправило платье и обняло омертвевшую жертву, шепнув. – Глупый раб. Такой прозрачный – и настолько отчаянно отрицающий восхитительную  в своей примитивность гордыню и властолюбие.

— Лесное отродье, — также тихо отозвался не имеющий более сил сражаться земной пони.

— Сказал светоч цивилизации, сидящий на костях моих предков – теперь еще и буквально, — легкий укус за ухо. – Демон Кладбища, некогда бывшего Домом Мечтаний. Убогая пародия на правителя, не оправдавшая ни одной возложенной на него надежды и приведшая на смерть стольких доверившихся ей наивных дурачков. Без конца лгущая самой себе и закрывающая глаза на единственный так давно напрашивавшийся выход.

Острое лезвие оставило на шее длинную кровоточащую царапину.

Принц всмотрелся в обещанные к нему сияющие неземным светом очи.

Вслушался в наполняющие голову чужие голоса.

Вчувствовался в так долго подавляемую боль.

Взвесил врученный ему клинок.

Неспешно потянулся к горлу…

Остановка.

— Прежде – отдай распоряжение Дракону, — тон как и прежде обволакивающий, однако же с ноткой напряжения. – Сними нависший над Народом Дамоклов меч.

Лязг обрушившейся воротной решетки.

Ментальной.

— Я похож на идиота?

Пара минут молчания.

— Это риторический вопрос? – осознав своё поражение, с остаточной веселостью буркнула змея, отступая.

— Не скрою: впечатлён, — жест, изображающий снятие шляпы. – Даже в момент близящегося великого решения, потенциально блистательного триумфа духа и казалось бы обретенного душевного мира – удалось расшатать. Почти. То есть, самоубился бы вряд ли – а подумал-то о том вполне реально. Усомнился понимаешь.

Полноценный поклон.

— Сама удивлена, — передернула плечами зримо польщенная неудавшаяся убийца. – Боялась уже. Личина во сне пару раз сбросилась – впервые в жизни! К счастью, не окончательно мастерство заржавело, а то и новому чему научилась.  Зуб даю: натурально под влиянием секунд двадцать находился – без намека на любовь! – оглядывание имеющегося «наряда», поворот из стороны в сторону и явно идущее без души кокетство. – Или действительно на мамочку западаешь?

Воспитанник Дворца серьёзно оглядел принявшую соблазнительную позу фигуру и честно ответил:

— Не. Чужая. И какая-то нереальная. Скорее всего, безмерно приукрашенное годами разлуки и истосковавшимся по любви разумом отражение недостижимого идеала. Ничего значимого не ощущаю.

— Угу, — собеседница грустно кивнула, пощупала себя в паре мест и вернулась к обычному виду. – Тем не менее, постараюсь запомнить – красотка определенно того стоит.

— Оставьте лучше прошлое в прошлом – и сосредоточьтесь на будущем, — он вдруг почувствовал, насколько прошедшие дни и особенно свершившийся диалог измотал тело и душу. – Например, на близящемся визите коронованных особ и необходимости выспаться.

— Неохота, — вялое движение копытом.

Пауза.

Она подошла ближе и поймала его взгляд.

— Да и на эквестрийцев плевать – ибо разве посещение чего изменит? Или в конце тоннеля таки есть свет и несчастной рабыне не придется до скончания веков ублажать повелителя в страхе за судьбу всего Народа?

Сказано с подозрительно правдоподобным отчаянием и горечью.

Да и дрожь прям натуральная.

— Ответь, — мольба.

Прикосновение к груди.

— Ублюдок.

Принц прыснул и привлек отвратительную тварь к себе, привычно принимаясь гладить короткую шерсть.

Точь-в-точь как у Мрлыка.

— Не волнуйтесь – какой бы разворот ни приняли грядущие события, вам понравится.

— А если нет? – тихо отозвалась обнявшая в ответ и уткнувшаяся в плечо убийца.

— Так и так придется досмотреть до конца, — приподнял её лицо за подбородок. – Ибо выбора у нас нет.

Исчадье Бездны скептически подняло брови, а затем выдавило усталую улыбку:

— Ненавижу всей душой. И еженощно проклинаю день нашей встречи. Ты сломал мне всю жизнь. Но не могу не признать…

Она чмокнула его в щеку.

В отличии от предыдущих поцелуев – без явственно читаемой злобы и желания навредить.

Искренне.

-…по крайней мере скукой с тобой страдала редко, — оттолкнулась и направилась к разбросанной верхней одежде. – Пойду пожую кого-нибудь менее гнилого.

— Шар! – без предупреждения сорвалось с губ.

Тут включился мозг и обрубил остальные рвавшиеся наружу на волне непонятно откуда взявшегося стыда слова.

То есть, на самом деле: неужели нутро реально попыталось разрушить потрясающий эксперимент — сулящий золотые горы знаний и прежде невиданное расширение горизонтов — из-за какого-то случайного проявления эмоций.

В конце концов, для себя бы он подобного не хотел.

Видимо, усталость.

Впрочем, всё можно обернуть на пользу:

— Давно хотел сделать официальное заявление, — спокойно сказал диктатор вопросительно смотрящей на него собеседницы. – В случае безвременной кончины завещаю Шар со сказками вам – только пожалуйста перед уходом зайдите к Лентусу, пусть хоть пару ваших изображений для потомков сделает, — краткая пауза на раздумья. – Плюс, подойдите завтра – обсудим маленькую страховочную работенку.

Измена

Всем рано или поздно придется сдаться

https://www.youtube.com/watch?v=edjFHWFOhy8

— Подходят ко второй стене, — разорвал гнетущую тишину некогда подчинявшийся ему офицер, отрывая копыта от висков.

– Наконец-то, — выразил общую мысль Принц. – Серьезно: куда они потратили всю эту прорву времени? Точно всех гражданских с пути эвакуировали?

— Гарантирую, — удар себя в грудь. – Заодно с дорожными знаками и прочими украшениями, чтобы гости слишком рано не напугались. Ни одной живой души и ни единого мертвого тела на километр вокруг не оставили.

— А если они крылатых разведать подальше посылали? – диктатор сделал отмашку прислуге.

— Ну уж простите, – Унвер развел копытами.  — Весь Город обезпонить нам не под силу.

— Не посылали, — мрачно произнес Волькен. – Мне бы доложили.

Какое счастье снова ощущать себя нормально. Без юродивой радости двадцать четыре часа в сутки. Аж чуть в пляс не пустился на военном совете – хорошо хоть получилось разозлиться по  поводу запоздалого сообщения о приближающихся эквестрийцах.

— Чудно, — земной развернулся к нему. – Заряды установлены? Солдаты на местах?

— Да.

Пауза. Видать продолжения ждет – а то и салютования. Не дождется.

— Хорошо, — кивок. – Маги готовы?

 - Полностью и в обоих смыслах, – выполнил безукоризненное воинское приветствие Лентус. — На всякий случай к каждому дополнительно приставлен цитаделец с шапочкой из паутины.

— Разумно, — утратившее последние намеки на понивечность лико обратилось к последнему «соратнику». – Население предупреждено и прячется по подвалам с заранее выданным двухдневным пайком?

— Угу, — без остановки евший последние пару часов Ставрос поковырял в зубах. – Хотя конечно кто-то из твоих особо фанатичных поклонников уже вылез и готовится броситься на потенциальных партнеров в суицидальных атаку – но то не моё дело.

— Чистая правда, — хмыканье. – Да и глянем правда в глаза: благодаря усердному труду говорящего сие  ныне во всей Отчизне вряд ли найдется больше парочки представителей подвида кретина необыкновенного, как «Сторонник Принца». Даже Гро попытался меня убить, когда у него отобрали ту крикливую единорожку.

Улыбается и всячески демонстрирует, якобы так оно и планировалось.

— Спасибо за службу – и в свою очередь спешу уверить: копания в думах и костях также оказались небезуспешны. У меня есть, чем их удивить, — истерический хохоток с ноткой отчаяния. — В таком случае предлагаю перед завершением собрания выпить.

В комнату въехал поднос с разномастной сервизом, в котором плескался…

— «Особый черный»! – чуть ли не подпрыгнул рыжик. Переигрывает. – Это шутка?

— Ничуть, – диктатор поднял с подноса вычурную белоснежную кружечку и сделал глоток. – Сами понимаете, пустоглазыми от вас толку мало, а так не только уголовники насладятся сим дивным напитком.

Волькен невольно поискал глазами коллег – узрев такую же опаску и неуверенность в ответ.

— Смелее господа, — он налил себе по новой из вычурного чайничка. – Я настаиваю – позвольте хоть усладить уста тех, кто вместе со мной готов пойти на смерть.

Единорог немедленно наклонился к столику – и тут же наперегонки с ним к посуде потянулся Унвер.

Не только взявший себе, но и протянувший одну бывшему Верховному Главнокомандующему.

Поразительная бестактность – даже не вспоминая о пережитых им связанных с поганым варевом событиях.

— Командир? – и выражение такое невинное-преневинное.

Безжалостный бессчетный убийца, агитатор, подрывник и вообще со всех сторон отвратительный тип.

Его боевой товарищ.

Краем глаза вояка отметил цапнувшего едва ли не графин Ставроса – выжидательно смотрящего на него.

Хрен с ним.

Пегас принял подношение и вознес к потолку:

— Ну, ради Высшего Блага! – с энтузиазмом чокнулись.

— Эх, давно ж эту мозгопромывающую пакость не пил! – с шумным выдохом сел обратно к еде торгаш, обозревая презрядно пролитую мимо рта жидкость. – Реально без ума останешься.

— Истинно так, — диктатор сделал новую отмашку. – Благодарю за проявленное доверие.

Мироздание вдруг резко утратило четкость – а не снимаемый даже в постели обруч, теоретически долженствующий по крайней мере замедлить новое похищение рассудка, ощутимо нагрелся.

— Мерзавец! – без предупреждения завопил рыжик, пригнулся будто перед рывком…

…застыл.

Распрямился.

Взгляд стремительно стекленеет.

— А также искренне сожалею о необходимости оное предать, — узурпатор аккуратно поставил кружечку на поднос. – Ибо, сколь ни забавно подобное заявлять, а стоящие предо мной маньяк, флюгер и властолюбивая грозовая туча – самые близкие мне пони. Не побоюсь сказать – друзья. Стоявшие со мной против всего безумия этой бессмысленной бойни отважные души, ради благополучия коих готов положить собственную – каковой подвиг более или менее осуществляется ныне. Плюс, не могу рисковать – на кону слишком много, чтобы позволять вам самодеятельность, — обитатель капсулы грустно вздохнул. — Я бы обнял каждого, да боюсь были бы против…

Грохот и дребезжание.

На Ставроса накинулась черная пакость, минуту назад бывшая прислугой и воткнула ему в шею шприц.

— Хитрец не пил, а расплескивал, — пинок затихающего тела – и нескрываемая претензия в вопросе. – Почему меня без спроса обнимал, а их видите ли стесняешься?

— Ибо ваше желание или нежелание совершенно иррелевантно, — снисходительная улыбка. – Присягнувшая столько раз нарушила клятву, что принявший в праве медленно и печально скушать её живьём – куда там задумываться о прочих мелочах. Кстати, вы мягче, чем кажетесь. Видать растолстели.

— Какой же ты романтик! И сколь тактично отметил жирок, наеденный на тобой же скормленных мне соотечественниках! – порождение Леса скорчило гримасу умиления. Обернувшись затем к Волькену. – Этот тоже не спешит. Подозрительно.

Бывший Верховный усмехнулся и обратился к также вопросительно взглянувшему на него Принцу:

— Хреновый из тебя командир – собственный отряд отравить нормально не сумел. Но боец неплохой. Цель видишь и к ней идешь, — воля утекает будто песок в часах. А с ней наружу просится застарелая боль. – Всю жизнь считал себя более достойным звания Лорда воздуха – и небезосновательно. Иначе бы тут вместо меня стоял Близ. Брат мой – не по крови, но по духу. С которым годами враждовал за привилегию называться любимой игрушкой рогачей, — представитель великого рода расправил крылья и оглядел собственные мускулистые копыта. – Столько труда, усилий, превозмогания – ради бытия бессильной марионеткой. Дерг за ниточку – прости-прощай честь. Дерг за другую – все доверившиеся тебе идут в Бездну. И так на протяжении бессчетных поколений. Под аккомпанемент лицемерных прославлений и лживых клятв в вечной дружбы, — он поднял немеющие конечности и вцепился в обруч. – По крайней мере сейчас в рабство берет настоящий солдат.

Рывок.

Блаженное забытье.

-

Створки отворились.

Огромный зал. Множество колонн. Балконы. Люстры.

Роскошь равная дворцу в Кантерлоте, но такая чуждая.

Как и город, через руины которого им пришлось прошли.

Ни одной живой души в поле зрения, кроме стоящих на страже солдат в спешно залатанной форме.

Непонятное мерцание в полутьме впереди.

Проводники кланяются и жестами приглашают идти дальше.

Все молчат. Шаги отзываются эхом.

Двойная вспышка.

Твайлайт заморгала, не находя сил в полной мере осознать открывшуюся картину.

Пришлось воспринимать частями.

С губ сорвался испуганный вздох.

Огромный стул с высокой спинкой.

Целиком сделанный из костей и рогатых черепов.

Два на подлокотниках заметно больше, чем у пони.

Взгляд сам собой переместился на Принцесс.

Не может быть.

Единорожка вернула внимание новоосвещенному зрелищу. На сей раз чуть не взвизгнув.

На жутком сиденье восседает…некто еще более ужасающий.

Чрезвычайно тощий – по сути скелет, обтянутый кожей, за исключением раздувшихся передних ног. С лысой головы свисает маска. Наполовину сшитый из лоскутьев комбинезон сидит на нем будто на вешалке. Не закрытые одеждой участки тела выглядят отвратительно. Редкие клочки грязно-белой шерсти. Кожа цвета от оранжевого с блестками до бурого в крапинку. Набухшие черные вены. Крошащиеся копыта.

Если бы не явственно поднимающаяся и опадающая дыханием грудь – приняла бы за труп.

Серые губы кривятся в пугающей усмешке.

Практически выкатывающиеся наружу бесцветные очи устремлены на Селестию…

Вернейшая ученица машинально опустила глаза в пол – столько безумной, лютой ярости билось в пойманном взгляде.

Однако любопытство быстро нашло компромисс со страхом и позволило продолжить исследование сцены, отметив стоящие на некотором отдалении фигуры: величавого иссиня-черного пегаса в блестящих доспехах, разодетого в пух и прах красавца с рыжей гривой, подтянутого мага в чистой и выглаженной униформе и еще аборигенов пять.

Молча смотрящих в никуда.

Она скосила глаза вбок. Рейнбоу всем видом демонстрирует неверие собственным органам зрения, а плакавшая не переставая с момента входа в город жена библиотекаря мелко дрожит в объятиях муха.

Не дождавшись начала переговоров, Принцессы по очереди представились и заявили о мирных намерениях.

В ответ послышалось нехорошее хихиканье.

Прежде вальяжно развалившийся на троне монстр начал подниматься в образовавшемся из ниоткуда полупрозрачном яйце со множеством щупалец.

Стражники мгновенно загородила правительниц собственными телами – вот только спрут не нападал.

Потусторонняя конечность сняла шляпу с земного. Весь клубок пришел в движение, выписывая отобранным предметом некий сложный пирует, завершившийся своеобразным «поклоном» — неизвестный просто повернулся в своей капсуле, не сгибая ног.

— Кон, неоспоримый владыка Города, узурпатор, тиран, убийца, а также просто очень болтливый пони, – милый титул, – позвольте усомниться в заявленных намереньях.

Это…тело смеет сомневаться в словах аликорна?

Наглец.

— Вы возомнили себя самыми умными. Всё предугадавшими. Право имеющими решать, кому жить и кому умирать. Расставившими фишки на местах так, чтобы вся конструкция пала от единственного едва заметного толчка. Видит Единый – неведомо мне создание более великолепное из ходящих под луной, – поднявшийся обратно на собеседницу взгляд сияет отчаянной решимостью вперемешку с болью и ненавистью. – Но даже вам не под силу просчитать меня. Ведь кто способен понять безумца?

Как метко сам себя охарактеризовал. Причем от этого лишь страшнее.

— И ныне свершится то, чего никто не сумел бы предсказать, – «грациозный» разворот вокруг собственной оси с одновременным снижением и смещением. – Я сдаюсь. Капитулирую, передавая сие несчастное поселение во владение Эквестрии и препоручая его обитателей заботам  мудрой и прекрасной Принцессы Луны.

«Коленопреклоненный» жеребец протянул оторопевшей леди золоченный скипетр:

— Правьте же на славу – на славу нам!

Помещение надолго погрузилось в молчание.

Владычица ночи не сразу подобрала слова:

— В сознанье ль вы? Просите взойти на царство – без ультиматума, без завоевания, никогда прежде и не встречаясь…почему?

— Прежде всего, поспешу отметить: не впервые мои очи лицезрят оную божественную красу, — глядя в пол и всё также излучая  странное мучительное смирение отозвался теоретический властитель местных развалин. — Ибо наблюдал через телескоп, как вы распугиваете население Понивилля во время некоего праздника.

И без того ощущавшая себя не в своей тарелке владычица явственно смутилась:

— Неужели? И на основании этого наблюдения предлагаете мне ваш город? Не разумнее ли обратиться к сестре? – кивок на с трудом скрывающую улыбку Селестию.

— Вестимо разумнее, — на обращенном к камням лице наверняка появилась усмешка. – Сверх того:  надеюсь, что венценосная родственница поможет сиятельной госпоже в несении тяжкого бремени. Дальнейшие объяснения с великой радостью дам во всей возможной полноте по оглашению решения – заранее впрочем уверив в категорическом отсутствии за сим предложением какой-либо нечестной игры или подвоха. Даю слово и ставлю за то саму душу, — удар себя в грудь.– Итак?

Аликорны безмолвно обменялись долгими взглядами – причем Твайлайт копыто готова поставить: без телепатии не обошлось.

Наконец Луна кивнула, приняла подобающую моменту позу и произнесла:

— Согласна, — символ власти принят.

Полутруп перекосило, будто от сильнейшей муки. Веки зажмурились, тело сжалось в комок, капсула пошла разноцветными волнами, а нити принялись гнуться и ломаться…

Наполненный лютой злобой зубовный скрежет. Заставивший вздрогнуть даже королевскую гвардию хохот. Пронзающие до глубины души горечью отчаянные рыдания. Лишенным намека на устрашения короткий звонкий и радостный смешок. Торжественное провозглашение:

— Волею Пламени: да будет так!

Бывший тиран выпрямился, чтобы вновь склониться в глубоком поклоне:

— Дорогие сограждане, гости Города и его Владычицы — давайте покинем этот печальный зал: впереди очень много работы.

Щупальца пришли одним прыжком перенесли яйцо далеко за спины эквестрийцев, откуда произвели в их сторону приглашающий жест. Принцессы переглянулись и пошли за ним, по достижении дождавшегося их сумасшедшего заведя негромкую беседу и продолжив движение прочь. Остальные потянулись следом.

— Рейнбоу, что происходит? – протолкалась к ней Твайлайт, та с ошарашенным видом помотала головой.

— Спайк, может ты знаешь? – тоже самое. – А вы? – вроде бы долженствующая происходить отсюда жена библиотекаря также покачала головой, но уже без страха в заплаканных очах.

Хм, ладно.

Фиолетовая единорожка осторожна подошла к идущей немного в стороне от эквестрийцев группе местных – маршировавших с потрясающей слаженностью  и пугающей пустотой в глазах. Тем не менее, идущий первым маг вроде бы нормальный и внушает доверие. Попытка не пытка:

— Простите пожалуйста, — только бы заклятье на язык сработало. — Вы не могли бы дать какие-нибудь пояснения о происходящем?

 –Разумеется, — натянутая поверх отнюдь не радостного выражения вежливая улыбка. — Волею Принца мы имеем честь переходить в уже осенившее вас подданство. Становимся гражданами вашей Родины.

Фраза, да и весь образ собеседника пропитан горечью. Увы, кобылке слишком любопытно, чтобы тратить время на такт:

— Но почему?

— Долгая история — постараюсь сократить…

-

Увы, пред вами полоумный – в сумасшествии своем возомнивший, будто расчетливый и холодный гений, коим представляется солнечный соверен, смилостивится над истерзанным глупцом и позволит ему хотя бы в ничтожной малости нарушить успешно воплощенный в жизнь замысел – поставив над покоренным руинами не её

-…если ваша сестра действительно является тем холодным и расчетливым гением, каким представляется в исторической перспективе, то ныне ей нанесли жалкий и слабый, но всё же щелчок по носу – ведь правительницей стали вы, а не она, – с блаженным видом завершил сумбурное повествование земной пони. – Гран мерси за дозволение подобной дерзости.

Селестия ответила на поклон кивком, всё также хитро улыбаясь и ни капли не помогая разобраться в происходящем.

— Весьма…своеобразная логика, – вежливость прежде всего. – Однако, неужели же иных причин нет?

— Разве мало желания подарить своей родине счастье, процветание, уничтожение трений между разными типами пони под мудрым руководством правителей, естественным путем способных проводить единую политику на протяжении сотен лет? Не говоря уже о прочих вышеупомянутых мелочах, вроде безнадежности конфронтации с Эквестрией – причем безотносительно состояния Отчизны? -  кажется еще чуть-чуть и его голова развалится надвое от излучающего дружелюбие оскала. – Наконец, нельзя же упустить шанс подарить прекраснейшей из дев ни много, ни мало а целое государство – тем самым задрав планку для будущих поклонников на практически недосягаемую высоту и обессмертив себя в вашей памяти?

— Очень…мило, – вопреки всему, еще сильнее засмущалась Луна. – Больше ничего?

— Ничего важного, – энтузиазм несколько поблек. – Не вспоминать же о такой ерунде, как освобождение от следования плану на случай отказа.

— В чем же он заключался? – впервые подала голос солнцезадая.

— Сделать следующее предложение, — оскал засиял с новой силой. – Менее…впечатляющее.

— А если бы ситуация повторилась? – прямо-таки воплощение непосредственности.

— Дополнительные уговоры, за которыми последовала бы атака, — без перемены тона отозвался бывший узурпатор. — Захват в плен даже одной Принцессы так или иначе разрешил конфликт — от аннексии Города в результате войны до мирных переговоров об уходе и невмешательстве в обмен на ее благополучное возвращение.

— После столь длинного восхваления моих стратегических способностей, сравнимых лишь с моею же бессердечностью? – видимо обиделась. — Неужели правда надеялись на успех?

— Внезапность, дисциплина, отчаяние и подарки от предков – кстати, очень удачно помянутых, бо отошли достаточно далеко, — обитатель капсулы поднялись на пару метров и гаркнул. – Все, кроме первого – на выход. Готовиться к праздничному салюту. Первое отделение – заряд в трон.

Немедленно с казалось бы пустого балкона под потолком рухнуло нечто переливающееся…

Ослепительная вспышка и волна жара.

От жуткого кресла осталась только черное пятно.

— Я, конечно, люблю историю и ценю культурное наследие – однако некоторым артефактам лучше остаться только на картинках, – задорно прокомментировал произошедшее земной пони. – Вроде  созданных в незапамятные времена из тел павших «Детей Великого» специальных снарядов для уничтожения вам подобных.

— Понятно, – кивнула сестра, более не улыбаясь. – Не могу не заметить: взрывчаткой разбрасываться было ни к чему.

— Категорически не согласен: должны же освободительницы хоть чего-нибудь сломать при свержении тирана! – собеседник вновь наполнился радостью.  – То ли еще будет когда Око рванем! Увы, вынужден вас покинуть – срочные дела. Полковник!

Светло-серый единорог, до того беседовавший с Твайлайт, мгновенно подбежал к ним и вскинул копыто:

— Слушаю!

— Позвольте представить вам: Лентус Унлехрер, — поклон. — Идеальный кандидат для углубленного введения в текущее положение дел. Рекомендую также в качестве эксперта по делам Города и в целом главного проводника начальственной воли, без коего устроить надвигающуюся революцию сверху не представляется возможным! За сим откланиваюсь до вечера.

Подарившей ей государство поклонник провернулся вокруг собственной оси, распахнул запертые створки и унесся вдаль. За воротами стоял их изготовившийся к безнадежному бою эскорт в окружении пары тысяч вооруженных до зубов аборигенов – дружно и слаженно отсалютовавших новоиспеченной властительнице.

-

-…вот и вся история, – шея покаянно согнулась. – Простите меня. И не раскрывайте её никому.

— То есть, все рассказы и эти…чудовищные вещи, – Ферос не нашел подходящих слов, вместо того указав на виднеющийся через окно перекресток с известным «украшением».

— В соответствии с традициями и идеалами нашего народа использовал мусор, оставшийся после ухода души и духа, – сардоническая улыбка. – Старался ничему не дать пропасть. Каждый казненный, найденный под обломками и умерший в госпитале распределялся согласно пропагандистской ценности и степени сохранности. А разрушенный самими же рогоносцами в процессе бунта детский сад вовсе обернулся настоящим кладом: трупику без разницы, режут его или пытают – в отличии от всех тех бесчисленных горожанам, чьё земное бытие удалось спасти через принуждение магов к кооперации. Собственно, даже самое первое показанное Рефелу для устрашения копыто Профессор отрезал по моей просьбе у почившего жеребенка, — невеселый ностальгический хохоток. – Видели бы вы реакцию на оную просьбу – а уж когда, во исполнения обещания, потребовал пришить конечность обратно…

Тяжелый вздох.

— Я никогда никому не лгал – лишь позволял слушателям понять сказанное согласно представлению обо мне. Сперва ты работаешь на монструозную репутацию, а потом она работает на тебя, — исповедующийся поднял взор на собеседника и с вызовом заявил. – Стоящий пред вами честно, доблестно и прилежно подвизался на поприще спасения Отчизны. В первую очередь путем сохранения максимального числа жизней, а во вторую по мере сил исправляя столь долго пребывавшие под ковриком ошибки, а то и откровенные бомбы замедленного действия в устройстве Города. Единственный, до конца выполнивший возложенный на него долг из всех поставленных во главе – не побоявшийся ради Высшего Блага положить на алтарь даже собственную душу.

«В отличии от некоторых» буквально просится на язык.

— Допустим, — спокойно кивнул внутренне слегка покоробившийся Лорд земли. — Но коли всё сделал правильно – к чему тогда данное повествование ? Тем паче, «стоя на пороге триумфа»?

Обитатель капсулы приосанился и пафосно провозвестил:

— Избранность меня Небесами настолько очевидна, насколько оно в принципе возможно, – Принц немедленно сдулся и продолжил нормально . — И тем не менее, сомнения не отступают. Действительно ли имею право взвешивать чужие судьбы? Да даже если имею – правильно ли распорядился врученной властью? Стоило ли вообще…

Он поперхнулся и дернул головой, будто бы выбрасывая некую крамольную мысль.

На пару минут в камере воцарилась тишина – главы Общины не торопил воспитанника:

— Так или иначе, правление говорящего сие внесло в мир очень много боли. Единорогам, низведенным по сути до скота и вынужденным смотреть на фрагменты тел собственных чад. Лишенным крова, избитым и униженным пегасам. Бесчисленным сгоревшим, зарезанным и погребенным под завалами земным. Всему Городу в итоге расплатившемуся свободой и независимостью. Причем произошедшее – лучший из предполагавшихся вариантов. Наверное.

Опять пауза.

— Я осознанно и целенаправленно творил зло. Очевидное и наглядное. Услышь о котором со стороны – четко бы обозначил в соделавшем погибающего грешника. И оправдания в стиле спасения от зла большего легко бы отмел как яркий пример ставших притчей во языцех «благих намерений». Вопреки вышесказанному, не чувствую раскаянья. Во всяком случае, получи шанс пройти ту же дорогу заново – повторил бы. Ведь реально всё сделал правильно – по мере разумения и обстоятельств. Денно и нощно выполнял предназначенное по рождению, служа Отчизне не жалея себя. Мыслимо ли требовать извинений от выполнявшего свой долг?

Снова период молчания.

— В общем, мне страшно, — докопался до сути скелетоподобный мученик. – Ужас пронзает до мозга костей. Участь предрешена – моим же решением. Кто встретит меня на той стороне – и как осудят? Погруженный и отлученный Последователь Единого, в гордыне преследуя сугубо приземленные цели принесший столько горя и страданий и не испытывающий ни намека на подлинное покаяние? То есть, сожаление-то есть – моря и океаны, не говоря уже о подстерегающих за углом океанах стыда – однако об изменении путей и речи не идет. Ибо если не в исполнении, то в идее праведны – и многократно превосходят таковые у окружающих.

— Мне бы подобную прозорливость – пронзить взором глубокие темные воды рассудка и узреть сокрытую под ними суть, — ни капли не лицемерно вздохнул Ферос. — Так чего же хочешь от меня?

Посетитель раздраженно зыркнул на него:

— Не знаю – вы же носитель духовного опыта и сана. Ободрения. Совета. Чего-нибудь, могущего помочь пройти последний аккорд затянувшейся мелодии.

— В таком случае, вот рекомендация опытного саноносца, — Лорд встал и участливо положил копыто на капсулу в районе плеча. — Успокойся. Разберись в себе. Обратись к Слышащему в молитве – и не останешься без ответа.

— Моя смерть близка, — предельно серьезно отозвался Принц. – Боюсь не успеть.

— Опять эта впечатляющая уверенность, — глава Общины вернулся на стул. – Ежели сам Совершенный способен опоздать с открытием твоих глаз – в чем же способен подсобить его скромный слуга?

— Чем угодно! – щупальца прыснули во все стороны, едва не выломав дверь. – Прошу вас, помогите. Не могу сломаться сейчас – не после всего пройденного. Не на пороге.

Мольба искренняя, сомнений нет.

Как и отчаянье.

И смятение.

И злоба.

И боль.

А еще несгибаемая решимость последовать некоему решению – безотносительно препятствий и жертв.

— Следуешь плану, так? И не отступишь, даже встань пред тобой Дракон и все силы Бездны? – с некоторой долей гордости за ученика произнес исповедник и, не дожидаясь ответа, торжественно спросил. – Скажи, зачем ты осуществил всё тобой свершенное?

— Ради Высшего Блага, — в тон отозвался тот.

— И что же это такое?

— Счастье народа и воля Единого

— То есть, ничего не делал для себя? Не алкал власти, богатства или мести? Хотя бы признания?

— Принц бы хотел себе счастья. Много чего хотел бы. Был неоднократно искушён — но предпочел выполнять свой долг. Найдись лучшая альтернатива – использовал бы, даже будь ценой моя жизнь, — удар себя в грудь.

— Верю, – кивнул Лорд, совершая над ним знамение. – И за все причиненные лично мне обиды – весьма немногочисленные, а то и заслуженные — прощаю. Я не могу дать тебе гарантии в спасении, ибо оная давным-давно дана Спасителем – по любви коего всякий приходящий к Нему с верой и открытым сердцем не уйдет обиженным. Ибо лишь на милость Его надеется всякая тварь.

-

-…наши властительницы вошли в курс дела и изволили отойти пообедать, доверив руководство процессами вашему покорному слуге, – закончил доклад Лентус – В полном соответствии с планом.

— Идеально! – с бьющим через край энтузиазмом всплеснул нитями свергнутый тиран. – Как вам Принцессы?

— Пока воздержусь от категоричности, – деликатность в обсуждении нового начальства в общении со старым никогда не повредит. — Впрочем, первое впечатление весьма положительное – старшая умна и опытна, младшая же…

— Мила? – перебил Принц. – Добра? Невинна? Либо умело таковой притворяется.

— Можно и так сказать, – уклончиво отозвался полковник и поспешил сменить тему. – Разрешите обратится?

— Оставьте, – раздраженная отмашка. – Говорите просто. Готов ответить на любой вопрос.

В голове немедля вспыхнул длинный-предлинный список. Увы, большую часть задать не выйдет – по причинам от «ты у него не один» до опасения услышать именно то, что подозреваешь. Поэтому обойдемся чисто политикой:

— К чему тратили ценные ресурсы и разжигали в народе ненужные страсти преподавая историю – да еще и столь…своеобразно? – дипломатичность прежде всего.

— Не всё в мире меряется сегодняшними надобностями и наличие открытого перелома не гарантирует отсутствия гноящейся старой раны – а раз так и так кровь хлещет, почему бы не погрузить скальпель поглбуже? Ничто доброе не стоит на лжи…

— Именно, — невероятным усилием воли заставил себя прервать грозящее растянуться на неопределенное время разглагольствование бывший подчиненный. – А лекторы лгали. Почему?

— Сгущал краски и смещал приоритеты, — поднял тот копыто. – С топорностью достаточной, чтобы усомнились даже самые верноподданные и желая обойти официальную пропаганду неизбежно начиная интересоваться у угнетенных рогоносцев о «реальном» развитии событий. Слыша хорошее. В их сознании отпечатывалось привилегированное положение информации, добытой самостоятельно заодно с убеждением, якобы маги куда лучше, нежели о них говорят. Ну и плюс отторжение всего рассказанного ненавистным режимом. В итоге народ не только отвлекся от насущного, но и узнал правду не возненавидя при этом единорогов, хотя видит Единый, вы того вполне заслуживаете.

— Ясно – кивнул слегка покоробленный последней ремаркой Лентус. – А зачем отлавливали моих сородичей и в целом все…спорные решения последнего времени?

— Консолидация ресурсов, уничтожение наиболее опасных диссидентов и сырье для четвертого варианта развития событий, — непонятная тень опустилась на лик Принца. Ненадолго – двадцать секунд спустя прежняя жизнерадостность вернулась в полном объеме. — А еще, чтобы у меня не осталось сторонников, могущих по зову совести выступить против «захватчиков». Вообще всё это нагнетание страха осуществлялось с простой целью: довести народа состояния, когда  во избавление от тирана они бы короновали и Дракона. Общий враг объединяет. А уж когда в качестве освободительницы выступает Принцесса Луна…

Многозначительное цоканье языком.

По некой неизвестной причине весьма раздражающее.

— Не могу не согласиться, — не подал виду офицер. – Ведь уже докладывал вам об объединенном подполье.

— Увы, оное единство существует исключительно за счет одной личности, — издевательский поклон. — Стоило бы мне отойти и резня стартовала бы по новой. Ибо лидеров нет – во всяком случае, готовых на неизбежное пролитие крови и при том не успевших конкретно себя дискредитировать. Всё?

Волшебник собрался, сделал глубокий вдох и вслух усомнился в разумности спущенной сверху стратегии:

— Скажите, а вы уверены в необходимости воплощения последней фазы? То есть, можно же обойтись…

— Нельзя. Уверен, – поистине лучезарная улыбка. — Без победы нет мира, а без жертв не бывает побед. Однако мерси за беспокойство – оно прям душу согрело. На сём позвольте откланяться – Принцесс лучше не заставлять ждать.

— Последнее! – он бросился на перерез изготовившемуся к прыжку бывшему диктатору, на ходу распахивая двери. — Тут с вами ОЧЕНЬ хотят встретиться…

— Принц! – слегка дрожащий звонкий возглас. – Брат мой! Подожди!

Обитатель капсулы застыл и неспешно провернулся к источнику звука.

Внимательно всмотрелся на одетую в эквестрийское платье горожанку.

Тяжко вздохнул:

— Опять галлюцинации…

-

-…собственно, предложили присоединиться к экспедиции и вот я тут, – смущенно завершила повествование кобылка.

Многозначительно посмотрев на в который уже раз тыкающее ей плечо полупрозрачное нечто.

— Дико извиняюсь, — откатился несчастный узник капсулы. – До сих пор не верится. Хотя ведь теплилась надежда с самого первого лицезрения спайковой почты – да не хотел тешить себя иллюзиями. Поверх убежденность в чудовищности драконов.

— Никто не совершенен, – опять сделал очередной шаг к нему Сили.

— Увы. К счастью и без моих с высокой долей вероятность бесплодных поисков устроилась недурно:  аж в свите Принцессы, – постукивание по подбородку. – Заодно проясняет, почему умеют говорить по-нашему…

— Хватит меня разочаровывать! – прервали раздумья ударом копыта об пол. – Сколько мне еще терпеть? Когда же столь томившаяся в разлуке сестренка наконец получит долгожданные обнимашки? Причем без щупалец – натуральные.

Страдалец мгновенно потух, стушевался и, после периода раздумья выспренно заявил:

— К сожалению, госпожа Силлинта Стейник, сколь не жаждал бы исполнить повеление, а воздержусь – моё местами разложившееся и таинственным образом потихоньку регенерирующее тело оставит чересчур неприятное впечатление. Не говоря уж о пятнах. Не хочу, чтобы последнее…- закашлялся. – В общем, нет.

— Ну ПОЖАЛУЙСТА! – раскинула она свои ноги навстречу драгоценнейшему в её бытии другу.

Суровое покачивание головой.

Вместе с тем – грустное. С мукой в глазах.

— Хорошо-хорошо, не волнуйся, — тяжелый вздох. И поспешный переход на иную тему. — Только не Стейник. Позволь представить тебе моего мужа – Коронного Библиотекаря Селестии, – призывный жест стоявшему всё это время в дверях единорогу.

Изящный поклон и соответствующее представление.

— Ага, – потрясенно протянул Принц, переводя взор с нового знакомца на названную родственницу. – рог. Муж. А разве в Эквестрии есть Последователи Единого – не могла же верная служительница выйти замуж за…

— Теперь нас как минимум двое, – супруг совершил знаменье. – Приветствую тебя, брат.

Земной пони с ошарашенным видом продемонстрировал ответное, затем вновь повернувшись ней:

— Не передать глубин отверзшегося счастья, – слезы потекли по маске. — Отец свидетель: о лучшей вишенке не мог бы и мечтать.

Сили подошла вплотную и обняла насколько хватило охвата капсулу – также заплакав.

Не о потерях и страданиях – но лелея зажегшуюся посреди разверзшейся Бездны искорку радости от встречи, казалось бы никогда не могшей произойти в сей юдоли скорби.

-

-…учитывая переброску еды из Эквестрии с таким трудом собранные к зиме запасы можно раздать, каковая акция вкупе с освобождением политических заключенных и детей не оставят ни единую душу равнодушной. Для закрепления результата стоит оставить на первое время традиционный институт Лордов – благо в наличии весь набор плюс один запасной, — постукивание по принесенным единорогом досье. — Впрочем, использовать его по назначению искренне не советую – Мирак последняя персона, имеющая шанс по-настоящему доставить вам неприятностей.

— Ясно, – Луна с трудом стряхнула с себя ставшее прямо-таки усыпляющим ощущение радостного умиротворения и с мольбой посмотрела на сестру. Та невозмутимо пила чай с видом случайного прохожего. – И что же с ним делать?

— Нет пони – нет проблемы, – красноречивое проведение копытом по горлу.

Почти на минуту потерявшая дар речи Принцесса успокоилась и отрезала:

— Не рассматривается.

Не поблекшая ни разу за весьма продолжительное повествование улыбка стала чуточку шире

— Не передать, насколько приятно сие слышать. Объявите сумасшедшим. Доказательств антигородской деятельности полно.

— И как оно связано? – предвидя новый виток абсурда, с ноткой отчаяния поинтересовалась внезапная владычица.

— Речь о Лорде. Персоне, чьей главной и в сущности единственной жизненной необходимостью является обеспечение благополучия Отчизны, – опять будто нечто само собой разумеющееся произнес Принц. – Коли он вредит Родине, то вариантов два: либо это не Лорд, либо Лорд не это, – характерный международный жест.

— Так просто? – младшая правительница уже устала изумляться местным представлениям.

— Теоретически да, – поклон. – Не волнуйтесь: благодаря нашей с Лентусом обширной работе ваше восхождение на трон пройдет быстро и практически безболезненно.

— Сколь уместно вы заговорили об этом, – вдруг включилась в беседу Селестия. – Неужели так ничего и не попросите в компенсацию за свой самоотверженный труд?

— За коллегу просить не берусь, а мои пожелания у вас на столе, – кивок на прочитанный еще пару часов назад лист. – По-моему, отнюдь не скромно.

— Список конечно внушительный, — она принялась водить копытом по строчкам. -Амнистии, вознаграждения, возмещения, гарантии, просьбы по будущей политике, определённо незаконное стирание памяти гражданам Эквестрии…

— Для их же пользы, – вставил бывший тиран. – Оные переживания не принесут им никакой радости.

— Вынуждена согласиться, — красноречивый отмашка на окружающие со всех сторон руины. — Вопрос не в том: просите немало – однако исключительно для других. Нельзя же оставить главное действующее лицо без награды? Или действительно ничего не хотите?

— От чего же: хочу и очень много, – собеседник моргнул и сквозь маску некого безудержно уродливого и вместе с тем безмерно возвышенного создания внезапно проглянулось нечто поническое. Проникновенное. – Известно ли вам то восторженное чувство преломления всего мироздания через призму восприятия существа, ставшего дороже всего на свете? Когда кажется, будто улыбнись оно вам – и солнце снова взойдет над горизонтом и в его золотых лучах испарятся все без исключения невзгоды? Тот жар и холод прикосновения и острая сладость поцелуя? То мгновение неземного счастья от лицезрения в направленных на тебя глазах столь страстно желаемого ответа, от которого сердце вот-вот вырвется из груди?

— Данное чувство мне известно, – почти не изменившимся тоном отозвалась тысячелетняя властительница.

— А мне нет, – слегка насмешливо заявил обитатель капсулы. – Хотя порой казалось, якобы до него последний шаг. Говорящий сие хотел бы узреть плоды своих трудов и красоты окружающего нас прекрасного мира. Жаждет признания и раскрытия многих тайн. Мечтает о супружестве, детях, семье. Да и сопутствующие этому процессы не так уж не интересны. К сожалению, не дано несчастному уроду любви — зато ненависти хватит на десятки жизней. Не зря же столько взгревал её.

— Но зачем? – схватилась за виски Луна, силясь не дать голове лопнуть от льющегося без конца абсурда. – Смысл ВОЗГРЕВАТЬ ненависть?

— Затем же, зачем и почти всё в жизни Принца – во исполнение моего долга и ради высшего Блага, – многозначительное шевеление бровями. – Поэтому не дождетесь: Родины не продам – берите бесплатно, — грустный хохоток. – И поверьте: перечисленное в итоге предназначено для меня и моей совести. Впрочем, в середине есть пункт, оканчивающийся на:…не вмешиваться в обсуждение и подтвердить их решение. То сугубо личное.

-

— СТОЙ! – Рейнбоу преградила путь в очередной раз пробегающему мимо клубку щупалец. – Ты никуда не уйдешь, пока не расскажешь какого рожна тут происходит! И вообще – поздоровался бы хотя бы!

— Пардон – забегался. К счастью, сейчас уже по сути остались мелочи, — хитрого вида манипуляция а-ля поклон с переворотом на нескольких десятках конечностей. — Приветствую дорогих гостей в Городе – вернее, его останках. В первую очередь, разумеется, леди Даш – сразу выражу искреннюю радость по поводу вашего успешного возвращения на родину.

Вполне искренняя и от того только более жуткая улыбка.

— Прошу прощения за грубость, – подошла Твайлайт  ближе.– Но у нас банально нет иного выхода – кроме вас никого из здешних не знаем, Принцессы слишком заняты, а ходить куда-либо самостоятельно нам запретили.

— И правильно сделали – Отчизна нынче небезопасна. Тем паче в таком виде, – явственная тонка осуждения.

— И что же с нашим видом не так? – с вызовом поинтересовалась Рэрити, поправляя шикарный бант.

— Отсутствие одежды, – нити исчезли и капсула упала на землю.– Задавайте свои вопросы, однако не обессудьте, коли не отвечу – пусть властительницы сами определят границы вам доступного.

— О! О! – запрыгала Пинки. – Щупальца есть можно?

— Не рекомендовал бы, – демонстративное помахиванием предметом беседы. – Сплошь магия.

— Какого хрена здесь случилось в моё отсутствие?! – влезла пегаска. – Вы же все до единого здания раскатали.

— Могу поведать лишь краткую и зацензуренную версию…

Далее последовала обширная, местами зело непонятная, а то и пугающая история, с каждый сюжетным поворотом становившаяся всё менее правдоподобной – а уж финал и вовсе выходит за рамки приличий:

-…и вот так мы стали свободными.

— Что!? – возмущенно выкрикнуласамая верная ученица. – Простите, мне послышалось? Вы стали свободными путем потери государственности?

– Сами посудите: узурпатора свергли? Свергли. От голода спаслись? Спаслись. Угрозу оккупации отвели? Отвели. От раздирающих на куски внутренних противоречий очистились? Насколько возможно. В любом случае настоящая свобода всегда внутри– главное не забывать о ней. А если какой-нибудь новый диктатор, не буду показывать копытом, — отмашка в сторону гостевого помещения, — попытается нас поработить – ей же хуже. Все тираны рано или поздно падут под давлением народа, — кривая усмешка. – Во всяком случае, так думал, пока не узнал о более чем тысячелетнем правлении некоего аликорна.

— А чрезвычайно опасная язва, коей заразились борясь с ожившими мертвецами – правда? – с опасением поинтересовалась Флаттершай.

— Скорей всего нет, – покачал головой полутруп. – Иначе бы ныне бесед не вел. Каковой факт слегка огорчает – не считай я себя смертельно больным, вероятно действовал иначе. С другой стороны — куча народа от меня могла бы пострадать, бо изоляцию соблюдал весьма хреново. Примем же это за мораль рассказа: не занимайтесь самодиагностикой – обращайтесь к специалистам.

— Дурацкая история, непонятная, – вынесла вердикт Пинки. – Кто злодей-то?

— Не очевидно? – многозначительно поднятая бровь. – Говорящий сие, естественно. Разве то по дизайну костюма не заметно? Явно же делался с упором на ужасность.

— Логично, – кивок с важным видом. – А ты правда злодей?

— Весь мир – театр и пони в нем – актеры. У всех свои есть выходы, уходы и каждый не одну играет роль, – продекламировал собеседник в ответ. – К сожалению, перед вами по большому счету актер одной роли – именной. Точнее, безымянной. Игра Коном публике по душе не пришлась.

— Но сейчас-то конец? – с нажимом спросила радужногривая. – Принц земли отдал Отчизну в мудрые копыта Принцесс. Все счастливы.

— Конечно же нет, — снисходительная улыбка. — Ведь я еще жив, значит — моя сказка не закончена.

— И каков же финал? – поинтересовалась Рэрити.

— Торжество справедливости, разумеется. Неизбежное, в случае данного выбора Принцессы Луны. Кто-то же должен за всё ответить…

-

— Не убивай!

Погрузившийся в размышления солдат вздрогнул и обернулся к источнику разорвавшего многочасовую тишину звука.

Узрев черную клыкастую образину на расстоянии вытянутой ноги.

Блеснула сталь.

Мышцы не стали дожидаться приказа мозга – тело отпрыгнуло и контратаковало.

Скрежет столкнувшихся клинков.

Нечто срыгнуло с потолка и перекувырнулось…

— ПРЕКРАТИТЬ!

Оба – и защищающийся и нападающий – посмотрели на полулежащую в углу фигуру.

— Сержант! – кашель. – Или капитан – простите, не помню уже, какое там звание заслужили – опустите оружие и отойдите к повороту. Звать на помощь нет нужды. Свои, — шелестящее хихиканье. – Насколько оно возможно. В целом, лучше будьте наготове.

До сих пор не в полной мере осознавший суть выданной задачи боец секунд тридцать колебался, после чего выполнил приказ – не сводя взора с худощавого и какого-то угловатого существа в шикарных доспехах и изогнутым рогом посреди копны коротко стриженных волос.

Оно ощерило клыки, втянуло кинжалы в наручи и неспешно, а в чем-то и грациозно, проследовало к Принцу.

Молча простояв над ним минут пять.

Наконец рявкнув:

— Ну?

— Так понимаю, вы за этим? – хлопок по вытащенному из-под головы молочно-белому шару. – Простите, пока придержу у себя – вопреки виду еще не умер.

— Виду и запаху, — демонстративное помахивание копытом перед носом. – Видать гниль внутри уже места не хватает. Тем паче стоит поторопиться и воплотить в жизнь твою очередную феерическую пакость.

— Пакость? – легкое удивление. – Какую?

— В том фишка – никто никогда не знает, сколь фантасмогорически безумная мысль вылетит из твоей уродливой башки в следующее мгновение, — вопреки подчеркнутой уничижительности формулировок, в тоне явственно прослеживаются нотки восхищения. – Ты взял весь Город под полный контроль, облапошил тысячелетних правительниц, посадил их вместе со всей армией куда хотел и удалился в сию незаметную каморку – а следующий шаг? В стенах взрывчатка? По ночам в комнаты подается газ? В приносимой еде споры, которые за считанные дни превратят доверчивых остолопов в безмозглых полутрупов? Банально чаем поешь до одурения? Рассказывай давай.

— Когда это вы настолько озаботились участью Отчизны? – натуральное умиление. – Может сразу и приказов запросите, дабы окончательно убедить меня в успешности вашей дрессировки? Али заявите, будто пришли любимого хозяина спасти?

— Мечтай, — отмашка, — тюрьмы закрыли, борцы за свободы слегли и недоумевают – заняться нечем. Хоть посмеюсь.

— Чудненько, — сфера отправилась обратно работать подушкой. — План следующий: в преддверье встречи напоить по возможности большую часть соратников чаем – дабы любой мог засвидетельствовать их пустоглазие и тем самым обеспечить отмазку, мол не сами зверствовали, а сугубо по принуждению. Не только идеальная подоплека для всеобщей амнистии, но и залог будущего восстановления общественных связей. Дождаться дорогих гостей и сделать им предложения, от которых откажется только твердо намеренный устроить нам геноцид мерзавец. Получив внезапное согласие на первый же вариант, организовать посредством заранее запущенных механизмов и слома предыдущей системы сказочно-безукоризненную передачу власти.

Пауза.

— Нуууууу? – нетерпеливо подбодрила рассказчика определенно женская особа. – А дальше? Почему лежишь-то здесь сутками?

— Дальше сами разберутся, — пожатие плечом. – Лежу же ибо конечности периодически отнимаются и от трясучки с головокружением чуть не падаю – в отсутствии Титана таинственное заживление  сменилось естественным гниением. Предвосхищая следующий вопрос: машину увел настолько глубоко с глаз, насколько хватило мысленной связи. Дабы лишний раз не смущать столь прекрасным инструментом ни нынешних потенциальных революционеров, ни новое руководство. Ну и оставить удаленным потомкам шанс на освобождение от потенциальной тирании.

— Так тебе и поверила, — аккуратный, легонький пинок по ближайшей ноге. Та завалилась на другой бок. – Колись уже. А то ведь надоест и вопреки отвращению пойду скушаю пару твоих «соратников».

— Дык, суть-то изложена. Остались детали. Нашел камеру. Удачно поймал пару надежных стражников, — кивок на него, — чтобы случайный прохожий не зарезал. Теперь жду показательного суда, где произнесу зажигательную речь с дополнительным обелением товарищей и маканием в грязь всех остальных. А потом меня казнят.

Голос беззаботный-беззаботный.

— А-га, — протянула незнакомка. – Под собой так понимаю подразумеваешь соответствующе загримированного случайного аборигена из пустоглазых – в конце концов, не буквально «меня» же имеешь в виду в качестве идиотского каламбура – даже твои мозги до такого нескоро разложатся, — пару минут размышлений спустя задумчиво продолжила. — Потом вернешься через пару лет, достанешь радужное яйцо, достанешь опостылевшее к тому моменту правление и воцаришься над восстановленным за чужие средства Городом. Недурно – пусть и ожидала большего.

— Данный вариант также рассматривался, — степенный кивок. – В итоге будучи отвергнут. Вынужден огорчить: никаких подлогов – топор опустится непосредственно на МОЮ шею.

Допрашивающая села на пол и заинтересованно сощурилась на собеседника:

— Только не говори, якобы восстанешь из мертвых – если конечно не в форме тех трупов ходячих, коих столь доблестно шинковал, — почесала подбородок. – Лезвие иллюзорно – и заявишь мол истинного правителя убить невозможно, немедленно набросившись на вскрывшихся, а то и заранее отравленных не предшествующем банкете недоброжелателей? Перенесешь останки разума в припрятанный Титан? Переселишься в это ваше «мыслепространство»? Используешь тот свежевыдолбленный в скале бассейн с кровью единорогов?

— Вы удивительно высокого обо мне мнения – жаль, в рабочее время подобной изобретательностью не блистали, — хмыканье, перешедшее в кряхтение и смену позы. – Нет. Всё будет всамделишнее – орудие, осужденный и смерть.

Существо склонило голову набок и минут на десять замолчало:

— Зачем же тебе понадобилось умереть?

— Для начала – во исправление давней, обильно оплаканной ошибки с выбором приоритетов. Истинно, многие знания – многие печали. Тем паче, не пригодившиеся, — хихиканье с оттенком сумасшествия. – Во-вторых, последний нищий должен увидеть фрагментацию предшествующего правителя – дабы никакие самозванцы впоследствии не мутили воду украденной легитимностью. Третье: полноценный суд над тираном станет прекрасным символом заката закона силы и возврата к общественному договору – заодно с публичным признанием его новых хранительниц, — странный звук. Смахивает на скрежет. — Наконец любому народу требуется козел отпущения, чтобы освободится от груза прегрешений и обрести силы идти дальше…

— Короче, всё идет согласно твоему хитрому замыслу, — вкрадчиво подытожила черная пакость, расплываясь в клыкастом оскале.

— Несомненно, — степенный кивок.

Посетительница присела вплотную к нему и коснулась облезлой ноги:

— По какой же причине тогда так бурлишь-то внутри?

Тишина.

Глубокий вдох.

Выдох. Жаркий.

За которым последовало тихая, неразличимая на расстоянии, однако же определенная горячая и выстраданная тирада, завершившаяся воплем:

-….ПОЧЕМУ Я?

Бывший узурпатор схватился за виски:

— Вся жизнь – ложь. Рогоносцы властвуют. Горожане в рабстве. Дракон науськан. Сили жива. Проклятая революция. Не Снежница, — истерический хохот. – Сколько всего бы сделал иначе, не ожидай смерти со дня на день! Столько планов! Столько загубленных душ! Столько переговоров, отметенных за отсутствием времени!

Стон-всхлип.

— Долго. Слишком долго тянется ожидание. Готовили же буквально на следующий день – так какого рожна сижу здесь? От магии капли. Таблетки не берут. От МЫСЛЕЙ не спастись. От СТЫДА не уйти. От АЛЬТЕРНАТИВ не спрятаться, — победитель дракона закачался из стороны в сторону. -  От сожалений не отвернуться.

— Омерзительный выродок, — ласково произнесла собеседница, привлекая неделю назад казавшегося всесильным развалину к груди. – Наконец-то получаешь по заслугам – по крайней мере, начинаешь. Сладко-сладко. А боишься чего?

— Последствий, — отозвался тот, уткнувшись в….

Охранник моргнул.

Затем протер глаза.

От нескладного отродья Бездны не осталось и следа – Принца обнимает сказочно прекрасная единорожка в шикарном иссиня-черном одеянии. Контраст потрясает. Будто вырвали и сшили картинки из разных книг. Свергнутый же тиран меж не прекращая изливал душу миру:

-…принес океаны страданий – чтобы в итоге отдать Родину её губителям! Пусть даже действительно ни с одним тактическим решением не промазал – а войну проиграл! На каждом шагу срывал чужие планы – затягивая и расширяя бойню. Любой хоть и самый безжалостный ход возьми – без меня бы партия разрешилась и не пролилось бы и доли раскинувшейся ныне до горизонта крови.

— О мой безобразный раб, — незнакомка принялась нежно гладить крепко схваченную голову. – Такой ничтожный. Настолько безумный. Так умело убивающий собственный народ. Воистину, никогда прежде Кладбище не обретало правителя, которого демоны были бы более достойны. Вроде этого славного стража, — прелестница обернулась к нему и подмигнула. – Прямо сейчас раздевающего взглядом твою мать.

Боец покраснел до мочек ушел и развернулся на сто восемьдесят градусов.

— Достойны ли? – презрительное фырканье. – Возьмем хотя бы и сержанта. Лучший солдат после Лентуса. Верный, отважный, благородный и ответственный – спокойно служивший монстру, очевидно запытавшему до смерти сотни пегасов и развесившему их трупы в качестве дорожных знаков. Казнившему детей за преступления родителей. Натравившему на Отчизну Дракона…стоп, какую мать?

Пауза.

— Тварь дырявая – сколько раз говорил завязывай…- звуки возни.

Вместе с мелодичным и игривым женским смехом.

Нарастающие заодно со странным хлюпаньем.

Вызванную разнообразными мысленными образами прострацию нарушил сдавленный крик:

— На помощь!

Перед мгновенно обернувшимся горожанином предстала отвратительная картина: красавица повалила полуживого собеседника на пол и самозабвенно избивала его, норовя по возможности углубить и расширить и без того ужасающие язвы.

Меньше минуты спустя чудовище трепыхалось в крепкой хватке, готовясь отчалить в мир иной…

— Не убивай! – сочащийся черно-бурой жижей из десятков ран земной пони выплюнул остатки кляпа. – Пожалуйста.

Некогда бывший лишь сержантом боец уже почти завершив движение, долженствовавшее свернуть перевертышу шею, застыл и вопросительно приподнял бровь.

— Я миловал подопечную раз за разом, вопреки всем её усилиям, — смущенно пояснил дни назад державший каждую жизнь в Городе на ниточке полутруп. — Она живой памятник моей добродетели и последний нравственный ориентир, в котором не имею нужды сомневаться. Было бы безмерно обидно позволить этой погани таки самоубиться об меня на самом пороге триумфа.

Чудом спасенное создание изогнулось и обвило шею охранника, томно взглянув на него снизу вверх:

— Надеюсь, ты тоже оценил всю безмерную глубину тщеславия сего жалкого существа – ради бессмысленной демонстрации «морального превосходства» готового предать весь гениальный план по спасению Отчизны. Ведь понимает: даже коли сейчас выкинет или запрет где – вернусь и довершу начатое.

— Дура! – злоба вперемешку с раздражением. – Придержи язык — не в моих же копытах сейчас жизнь твоя! — булькающий вздох и полив особо страшных порезов на груди жидкостью из розовой скляночки. – Неужели правда предпочтешь разделать меня здесь – в темноте, безвестности, дэ-факто без боли, ибо магии пока хватает сдерживать, а вдобавок сделав символом и образцом для подражания? Последний истинный правитель, зверски замученный в подвалах оккупантами, а скорее всего сумевший сбежать и в будущем намеренный вернуться и восстановить былую славу – классика же!

— Бредишь! – отмашка. – После всего тобой устроенного?

— Порода сбивающаяся за отсутствием иных причин для гордости  на основе одинакового происхождения описанным в истории «порядком» небось еще и хвалиться станет, — Принц приподнял практически оторванную правую ногу здоровой и со вздохом уронил обратно. – На крайний случай заявят, якобы брехня, вражеская пропаганда, преувеличения, а то и вовсе «осознанная необходимость». Так или иначе, место в пантеоне героев обеспечено.

— Реально ведь считаешь, будто можешь взять и ОПЯТЬ убедить сыграть под свою дудку, — неверяще прошептало удерживаемое создание. – После всего рассказанного про пользу для проклятого Кладбища…

— ДА! – крик перешел в кашель. – Ибо ты тупая самовлюбленная скотина, не способная увидеть дальше собственного носа. И именно поэтому вместо стратегически правильного обеспечивающего нам множество долговременных проблем и бед тихого расчленения предпочтешь полезное для Города, однако же упоительно унизительное для меня лично публичное судилище. Где от ненавидимого всей твоей сутью Принца земли по очереди отречется каждый, кого когда-либо мог назвать другом, свалив все мыслимые и немыслимые прегрешения и навеки оплевав и смешав с грязью в глазах мира и потомков. Создав архитипический образ идеального Предателя, Безумца, Властолюбца, Тирана, а вероятно и извращенца, повинного буквально во всем и недостойного и капли сочувствия. За чем последует казнь – скорее всего, куда более продолжительная и болезненная, нежели любые ваши любительские экзерсисы в темном углу.

— Звучит прекрасно! – с вызовом отозвалась вернувшаяся в предыдущую форму перевертыш. – Вот только псих же вообразил себя мучеником и примет кровавое представление с радостью, рассчитывая на посмертное воздание и прочие бредни!

— В точку – бредни. Единый – бредни. Бездна – бредни. Предназначение – бредни и далее по тексту. Просвещенная представительница Народа знает то совершенно точно в следствии чего с легким сердцем позволит сумасшедшему обманываться буквально до плахи, — жуткие сочащиеся слизью буркалы прищурились. – Или уверовали в Пламя и обещанное им блаженство?

Презрительное фырканье – за коим последовало отнюдь не уверенное замечание:

— Но ведь ты-то веришь, а потому и идешь.

— Истинно, — громкое клацанье зубами. – Без оной надежды на милость Небес, меня бы тут не было. Зато представьте, как расстроюсь, когда обнаружу пустоту вместо златых врат?

— Или, того лучше, что попал не туда, — озорно заметило успокоившееся порождение Леса.

— Несравненно худшая альтернатива, — кивнул явственно вздрогнувший бывший узурпатор. – Увы, не столь маловероятная, сколь хотелось бы. Раньше казалось, якобы раскаяться легко. Банальное «пардон», сказанное в воздух. В худшем случае – пафосная тирада, желательно со слезами. Увы, камень в груди недвижим – сколько бы не вещал самому себе о преданных ценностях и допущенных ошибках. Причем постоянно нахожу новые. Например, мог же напоить вас чаем – и получить натурального перевертыша под полный контроль. Вообразите возможности! Могли бы изучить вас, осознать суть и механизмы, вскрыть и вытащить то, благодаря чему превращаетесь, обретя минимум идеальную маскировку, а максимум – путь к подлинной трансмутации…

— Хорошо напомнил, — прервала восторженную речь наглая тварь. – Давно хотела поинтересоваться: при мысли о «получении полного контроля над натуральным перевертышем» любой нормальный пони воображает вполне конкретные возможности. Возьмем хотя бы обнимающему меня и думающего о кое-ком совершенно ином увальня…

Действительно отвлекшийся страж моргнул и вернул внимание пленнице.

Обмерев.

Ибо смотрела на него ОНА.

— Вуаля, — донеслось будто бы из иного мира. – Правильная, здоровая реакция. От чего же проклятый выродок никогда не видел во мне живое и доступное воплощение всех своих запретнейших фантазий?

— Я про изменение ткани реальности, а мне про разврат, — тяжкий вздох. – Беседовали всего-навсего о спасении души, долге, предсмертных сожалениях и природе мироздания — почему бы не прерваться и не поделиться, какие же таинственные внемировые причины побудили умирающего правителя погибающей Отчизны не видеть в буквально порабощающем и высасывающем жизнь монстре объект для вожделения. Во-первых, мы не женаты. Во-вторых, вероятность женитьбы стремится к нулю – ибо не зоофил. Ну или там микофил, не уверен касательно занимаемого вами царства…

Едва не прорвавший захвата рывок вытащил солдата из бездн отчаяния и утраты.

Одно быстрое движение – и бьющееся в конвульсиях тело проклятой твари рухнуло на пол, скребя камни рогом на голове, повернутой под нехарактерным углом.

-

Диана открыла глаза и села.

Никогда не чувствовала себя лучше.

Будто родилась заново.

Увы, не посреди роскоши и красоты Убежища.

Грязь, копоть, разруха.

Суеверный ужас и разрезающий саму души стыд.

Первое – от отступающего спиной вперед стражника.

Вторым же полнится прогнившая тушка бывшего тирана.

Шея хрустнула.

Осознание произошедшего накрыло.

Ученица Кризалис спешно ощупала себя.

Стукнула по полу.

Принюхалась.

— Не призрак, — заключение сделано со смесью облегчения и разочарования. – Тогда каким образом?

-Магия. Чистая. Концентрированная. В форме инъекции, — демонстрация пустого раззолоченного шприца. -  Требующее для заполнения одной дозы десятки лет и сотни выпаренных единорожьих тел. Весь Город смог позволить себе лишь три капсулы – по одной на Лорда.

— А-га, — протянула Защитница, цапнув выроненную реликвию и повертев перед носом. – Демоны с Кладбища мечтаний научились ВОСКРЕШАТЬ…

— Нет. Только очень-очень быстро лечить. Восстанавливать буквально каждую жилу и косточку за секунды – невероятной ценой, — уродец прикрыл лицо оставшимся копытом. – Близ оставил свой во Дворце – мол, не гоже транжирить при наличии для него живой замены. А Принц потратил – на ТЕБЯ! Родина до небес завалены умирающими – героями, детьми, матерями – а спасительная смесь ушла в ПАРАЗИТА! – по щекам потекли слёзы отчаяния. – Худший из возможных выборов – совершенный худшим из когда-либо живших. Будь проклят день, когда сии буркалы узрели свет – и Бог, допустивший подобной мерзости осквернить собой землю.

Зарыдал.

Навзрыд.

Казалось бы долженствовавшее радость бескрайнее горе почему-то скорее причиняло досаду.

— Зато теперь такой ошибки точно больше не допустишь, — действуя по наитию, представительница Народа протянула к нему ногу – и «увидела» искорку наполнявшего её тепла, перескочившую на останки ненавистного пленителя. – Плюс, хоть одно достойное дело перед смертью совершил – будем чем на плахе гордится.

Фонтанирующее страдание будто бы превратилось в желе – никуда не девшись, однако же утратив всякую живость и остроту.

— Кстати, — вдруг сообразила ощущающая душевный подъем соблазнительница. – А зачем ТЕБЕ понадобилась эта драгоценная припарка – да еще и по дороге на казнь?

— Думал, может повешенье. Или расстрел, — заторможено отозвался дергающийся полутруп. – Тогда воткну. Перетерплю. Спасусь.

Диана на минуту обомлела – а после со смехом захлопала в ладоши:

— Браво! Реально поверила в театральную постановку про жертвенность и окончательное решение! Прими поклон: второго такого беспринципного оппортуниста свет не видывал – решил и от расплаты уйти и  здоровье за городской счет поправить. Гениально! И ведь теперь смогу не только насладиться твоим публичным унижением – а потом выследить и расчленить.

— Не сможешь, — сзади пахнуло гневом и решимостью. – Всё закончится здесь и сейчас.

— Сержант? – выдавил вроде бы приходящий в себя Принц.

— Да хоть генерал! – крик переходит в рык. – Сколько еще будет продолжаться бесконечное лицемерие и манипулирование? Какое право все вы имеете играть нашими судьбами? Скармливать нам ложь, водить за нос, жертвовать будто пешками – а потом бежать пожавши хвост?! Почему вообще решил, будто ДОСТОИН воспользоваться этим лекарством?

— Я пожертвовал всем ради Города, — тихо, но твердо отозвался вопрошаемый. – Телом, будущим, совестью…

— Мы ВСЕ «пожертвовали», — кавычки копытами, — каждый житель нашей несчастной Родины потерял самую свою душу на этой проклятой войне – устроенную такими как ты самопровозглашенными бессердечными…

Хохот.

Издевательский.

Исполненный превосходства.

— Никто не мог утратить более меня, — разваливающееся тельце встало и выпрямилось. – Ибо ни у одного из вас не имелось столько же, сколько предназначалось мне. По рождению и чаяниям многих поколений положенная великая сила. Ускользнувшая сугубо благодаря жестокому случаю, вместе с мощью и славой лишившему семьи и поставившему на путь, в итоге приведшему в окружающий нас кошмар, — истекающие различными жидкостями конечности медленно двинулись вперед. – Ключ к истинному, предначертанному сироте от зачатия месту в мире сам пришел к скважине – оставалось лишь схватить и повернуть…

Хихиканье. То характерно-нехорошее. Порой снившееся ей в кошмарах.

— Однако пошел «высоким» путем. Дал свободу – и принял выбранное, несмотря на всю тяжесть. Сия ничтожная развалина имела шанс стать божеством – вместо того предпочтя умереть. Оплеванным и забытым. Ради вас, неблагодарные тупые злобные твари, — тщедушная грудь уткнулась в выставленное вперед острие копья. – Принц земли сделал ВСЁ от него зависящее. И находит мысль о гибели здесь-и-сейчас весьма забавной, поскольку оная ничего для него не изменит – но сделает бытие сограждан, не сумевших оценить ниспосланного свыше АНГЕЛА, на порядок хуже. Коли настолько глупы то так вам и надо.

Взгляды схлестнулись.

Страж отвел глаза первым. Пробурчав:

— Где гарантии, что не слиняешь? Или иначе обманешь?

— Там же, где находились во времена вашей службы диктатору, развешивающему сотни замученных пегасов на столбах, — презрительное хмыканье. – Плюс, нынче-то данный храм уж точно не воздвигнется – последнее имевшееся чудо потрачено впустую. Не тревожьтесь: я вас всех спасу – не важно, сколько бы препятствий вы предо мной не воздвигали.

— Мы не просили нас спасать, — уже чисто из духа противоречия огрызнулся неудавшийся убийца. – И уж точно не сумасшедшего изгнанника. И не так.

— Изгнанного за готовность противостать неправедному правлению – отметьте: в одиночку и задолго до становления этого модным. Иными словами, в большей степени достойного решать как и кого спасать. Не говоря уж об избранности и прочем, — ни капли не угрожающий и чуточку грустный смешок. – Выпейте: незачем вам помнить прошедший диалог. Не по стати бремя.

Охранник подозрительно осмотрел протянутый фиолетовый пузырек, глянул на ободряющую улыбку и без дальнейших проволочек опрокинул зелье в глотку.

Спустя несколько мгновений упав ничком.

Псих выдохнул и рухнул рядом:

— Леди Диана: будьте ласковы пнуть сюда Шар – нужно дать мозгу отдохнуть – и проваливайте до завтрашнего преставления. Теперь-то уж и намека на шанс вашему покорному слуге не оставляющему.

— Ну-ну, — зрительница взвесила варианты и сочла за лучшее выполнить просьбу – в благодарность за зрелище. – НЕ-ВЕ-РЮ. Зуб даю: шкурку в обиду не дашь.

— Неоднократно давал – каковой факт наглядно виден, — уродец повернулся и подкатил белоснежную сферу к лицу. – К сожалению, сколь сильно бы не хотелось жить, а рано или поздно остается лишь смириться – и надеяться на милость. Не здесь, так там. Ну и доигрывать выбранную роль.

Пребывающая почти на седьмом небе ученица Королевы пару секунд подумала, а затем нагнулась и чмокнула полутруп в щеку:

— За верность образу, — очаровательный скачок раздражения. – Плюс на удачу, дабы мученика показал во всей красе. Чтобы тебя там буквально живьем распили напополам – и по заслугам получишь и народу запомнится.

Возомнивший о себе не пойми чего демон явственно вздрогнул.

Эпилог

Пацан к успеху пришел

https://www.youtube.com/watch?v=IbwG1DCnQSU

— Повтори-ка, кто это? – слегка заторможенно попросила Рейнбоу Даш.

— Принц – парень, из-за которого мы сюда и пришли, – раздраженно отозвался Спайк.

— А-га, – пегаска сощурилась на стоящую в центре внимания фигурку. – И реально виноват во всём перечисленном?

— Естественно…– уверенно начал дракончик, почти сразу запнувшись. – Знаешь, не могу сказать наверняка. Мутно оно. Помню про мешок и маму. Точно! Он привел меня к маме!

— А почему тогда говорит…- разговор пошел по очередному кругу.

— Может стоило подождать со стиранием памяти до окончания процесса? – шепотом поинтересовалась Луна у сестры.

— Подсудимый настоял — иначе «лучшая летунья Эквестрии» могла бы попытаться спасти его, – пожатие  плечами.– Должна признать: местные маги весьма искусны и многому способны научить – продемонстрированное ментальное манипулирование…

— Ой, только не говори мне, якобы наша Тия чего-то не знает! – несмотря на обстановку не удержалась от искушения поддразнить старшую ночной аликорн.

— Ладно, не скажу, – смиренно кивнула солнечная кобыла. – Как там поиски названия нового владения?

— Внезапно, задача оказалась куда сложнее, нежели предполагала, – немного смущенно призналась Луна. – Аборигены неизменно говорят просто «Город», то ли действительно забыв настоящее имя, то ли почитая его слишком священным, чтобы сообщить даже правительнице. Тем не менее, рекомендованный нас единорог в очередной раз показал класс -  окружающее нас поселение зовется «Бролин».

Сиятельная Принцесса хитро улыбнулась:

— Ну еще бы не показать класс, когда бедолага глаз от тебя отвести не может…

-

— Мерзавец и перед лицом смерти не способен вести себя прилично, – прошипел Рефел.

Хеилст пожал плечами:

— По нашим воззрениям, смеяться в лицо смерть – в полной мере достойное поведение. Тем паче будучи буквально приволоченным, — незаметный щипок себя за ногу. Больно. Не сон. – Думаешь, всё конечно?

— Разумеется, – радостный оскал. – Финита, идиот сам загнал себя в угол.

Точь-в-точь все предыдущие разы – по результатам коих Правительство целиком оказалось в клетках. Вслух же произнеслось:

— Прежде оно не мешало ему выкарабкиваться из любых ситуаций.

— Ага, чтобы ввалится в новую яму, – презрительно фыркнул Принц магии. – Он же сам сдался, пардон, был побежден Принцессой, –восхищенный взгляд в сторону гостей.

Точнее, хозяев. Вроде бы. Теоретически.

Каким образом это вообще произошло?

— Забываешь про Лентуса, – поискал обозначенного преступника глазами Лорд воздуха.

— Признаю: предатель очень вовремя перекинулся, – издевательское салютование.  – Видимо, совесть наконец замучила. Или мозг включил. Пусть живет. Да и остальные, раз уж находились под контролем, тоже. Но братец не уйдет.

Буря эмоций поднялась в груди.

Не последней из которых стал страх.

Ибо осуждаемый однажды перехитрил их всех – и свергшее его чудо не спешит стать менее таинственным и непонятным.

Стоит ли рисковать?

Пегас облизал пересохшие губы, открыл рот и…

…закрыл.

Уж ему-то точно лучше помолчать.

Так или иначе, справедливость должна восторжествовать.

-

-…ну и в завершение обращу внимание на очевидное: тирания сильных над слабыми естественна и неизбежна. Власть же позволяющая казнить последнего нищего наравне с первым министром – прекрасна. А как известно, что естественно –  то не безобразно, а всё прекрасное – нравственно.

Всегда терпеть не мог подобную бредятину. Красота же в очах смотрящих – значит и судить каждого надобно исключительно по персональным законам? И разве борьба с собственным естеством не является одной из краугольнейших задач любого развития?

В целом, могу собой гордится. Отличная речь. Одновременно извинился, обелил соратников, очернил потенциальных лидеров и высказал дорогим согражданам своё мнение о них – дабы вдруг не начал узурпатору сочувствовать. Жаль так и не сподобился организовать татуировку «Смерть Всем Тиранам» — чудно бы дополнила ансамбль.

К сожалению, не всем удалось вжиться в предоставленные роли на том же уровне. Особенно Унвер подкачал – орал, зараза, о добровольности деяний и прочею ахинею о благородной революции. Подставляя не только себя, а весь контингент бывших сотрудников. К счастью, вроде распогодилось объявлением сумасшествием вследствие передозировки и возвратом к официальной версии.

Севший в умеренно комфортное кресло подсудимый удовлетворенно вслушался в неутихающий возмущенный гвалт вокруг, затем подняв взор на обескрыленный «памятник Основателю» и с наслаждением вдохнув ароматный дым.

Город выжил. Сверх того — очистился, пройдя раскаленное горнило прежде невиданных испытаний.

Обрёл свободу.

В первую очередь – от лжи. Новый фундамент не будет треснутым от дня закладки.

Во вторую же – от магического рабства. Старейший враг пал. Выглядевшее немыслимым – выкорчевывание чая из нашей культуры и сердец сограждан – сделано их же копытами. Главное пятно и грязнейшая тайна Отчизны уничтожена. И долго еще предстоит гореть кострам из нашего поработителя.

Лентус молодец – расположил «пункты утилизации» по плану. Заодно с освобождением от контроля избавимся от клещей.

Народ, разделенный гордыней одного пегаса теоретические пятнадцать столетий назад, снова един.

Всё получилось. Почти.

Жеребец тяжело вздохнул.

Так много всего хотелось. Семьи и знаний. Радости и общения. Шоколада и кошек. Поболтать с фиолетовой магичкой, посмотреть на Принцесс на балу, побродить по Кантерлоту.

Вскрыть Диану.

Осталась лишь усталость.

Нет – еще море прочего: боль, ужас, сомнения, зуд…

В общем, отвратительные ощущения.

А жить тем не менее хочется.

Ну да неважно – долг выполнится до конца. Горожане получит своё. Принцесса избавится от гипотетического соперника. Ведь всегда найдется подонок, ради власти готовый выдать себя хоть за отродье Бездны и идиоты, готовые идти за ним из веры в уникальную непревзойденную хомячистость их хомячков над чужими и что все проблемы решаются сменой руководства. Поклонники «твердой ноги» и мечтатели о «славных днях свободы и независимости». Почему так мало пони осознают: собака крутит хвостом в первую очередь по причине отсутствия у него мозгов?

Не мне о том заикаться.

Всю жизнь меня готовили к служению Родине. Когда же пришло время, я не смог найти ничего лучше, нежели спасти её предательством. По сути, убийством. Город-государство погибло. Зато народ жив – пусть вряд ли кто рискнет гарантировать светлость его будущего. Слава Пламени, сие более не моя забота.

Смерть пугает. Я не тот, кем должен был стать. Совсем не тот.

К сожалению, другого пути нет. Кто-то должен ответить за всё.

Ныне остается лишь надежда на милосердие Праведного.

Впрочем, будто когда имело место иное положение вещей.

Пока болтают – вздремну.

-

— Желаете ли взять слово перед оглашением приговора? – строго и профессионально. Красота.

Вставай – последний аккорд.

— Все согрешили и возмездие за грех – смерть, — лишь бы не захрипеть и петуха не дать. – Никто из подлинно пребывающих в Истине не назовёт наказания нисшедшие от ниспосланного вам с Небес правителя неоправданными. Сверх того – сочтет их милосердными. Однако и несмотря на это, жалею о многом. Более же всего жажду извиниться перед одной особенной подчиненной — леди Дианой.

Поискал обозначенную глазами. Впустую конечно. Понадеемся на присутствие.

 - Вы злобное, выпивающее жизнь и кровь, обманывающее, соблазняющее, порабощающее существо, пытавшееся убить меня десятки раз – каковая сугубо верная не оправдывает того, как сей благородный владыка втянул вас в совершенно не касающуюся перевертыша возню. Тем паче с помощью шантажа, — театральная пауза. — У меня для вас потрясающая новость. Приказа по уничтожению вашей родины в случае гибели Принца нет и в проекте не имелось. Легкость и отсутствие препятствий не означают фактического написания. Вы обманулись, – категорически неподходящее по тону детское хихиканье. – Вопреки всему, желаю счастья и прошу прощения, причем отнюдь не только за неоднократное введение в заблуждение. В утешение: Город практически обречен в ближайшие же минуты преподнести вам долгожданное возвращение домой. Да пребудет с вами благословение Всеотца, о испорченное дитя Леса, — вдох-выдох. — Я закончил.

Начавшая раздраженно бурчать публика мгновенно затихла – и над площадью разнеслось злорадное:

— Суд находит вас виновным во всех перечисленных преступлениях. Принц земли, прежде именовавший себя Коном, приговаривается к высшей мере наказания.

Какое облегчение.

По традиции, завершение суда ознаменовывается троекратным ударом молотка о подставку – а сегодня сделают четыре. В честь Госпожи.

Совсем скоро горожане попросят её принять престол.

Долг наконец-то выполнен.

Первый удар.

Принц посмотрел на эквестрийскую кучку. Даже со всеми своими болячками он способен различить их до малейшей прекрасной детали.

Хороших, добрых, дружных кобылок.

Милого, обретшего мать дракончика.

Потрясающих и мудрых Принцесс.

Добро победило.

Второй удар.

Глаза перебежали на сковывающие отнимающиеся ноги кандалы.

Пони, победивший Дракона, единорогов, земных пони, пегасов. Всех.

Монстр, спаливший Город и обративший его в обитель страха и боли.

Надежда столь многих, обернувшаяся разочарованием и тиранией.

Зло покарано.

Третий удар.

Перед казнью ему предложат последнее желание. Священнейшая традиция. Долгожданное имя, будто так и не найденная золотая корона, наконец снизойдет на исстрадавшуюся голову.

Земной пони вскинул голову к небу и на губах расцвела улыбка. Не бросавшая храбрейших в дрожь. Даже не та, что появилась при виде ожившей Сили.

Это улыбка маленького обитателя сиротского приюта, которому принесли на день рождения целый поднос любимого овсяного печенья.

Справедливость восторжествовала.

Четвертый удар.

Принц умрет, тем самым победив.

Сказка закончена.

Послесловие

Всё проходит

https://www.youtube.com/watch?v=iCkGnQ0AZv0

— Вопросы? – парень на первом ряде поднял копыто.

— Прошу прощения, но не кажутся ли вам подобнее видение чрезмерно однобоким: Принц земли конечно же противоречив…

— Ни капли, — срочное прерывание во избежание эскалации и ухода от официального курса. — Обозначенный персонаж был банальным сошедшим с ума наркоманом уничтожавшим собственный народ ради удержания на престоле.

— А господин Стейник в своей книге…

— Пожалуйста, не упоминайте при мне сего полулицего фанатика, – соответствующая моменту гримаса. – Впрочем, простите – речь о достойном гражданине и ценном члене общества – который тем не менее находился на некотором отдалении от основных событий. Более того: именно в рассматриваемые грозные дни встретил будущую жену, каковой факт не мог не исказить восприятие. Через фильтр влюбленности даже массовые казни имеют шанс показаться не такими уж ужасными.

— Допустим так, – неуверенный кивок. – Однако ведь есть еще дневник самого…

— Во-первых: это вполне вероятно, подделка, – с вполне реальными нотками раздражёния произнес преподаватель. – Во-вторых: никто в здравом уме не стал бы полагаться на свидетельства преступника. Тем паче, коли в нем по сути изложены те же события – только под иным, откровенно фальшивым апологетическим соусом.

— Ну а насчет…

— Скажите, а почему данная тема настолько вас интригует? – задал лектор встречный вопрос. История, безусловно, крайне важный предмет -  но пара закончена и причин затягивать общение сверх меры нет.

— А если он когда-нибудь вернется? – боязливо произнесла кобылка из угла.

Единорог за кафедрой закатил глаза и всплеснул копытами, наглядно демонстрируя неудовольствие подобными слушателями:

— Уважаемая аудитория, двое из присутствующих открыли мне глаза на совершенную необходимость дополнительного домашнего задания, – коллективный стон. – Будьте любезны в ближайший месяц будете прочесть мемуары широко известного Волькена Акутуса и сделать по ним доклад касательно роли и участи Принца в Революции. В конце концов, кому возможно довериться больше, нежели нашему славному Защитнику? Занятие окончено. До встречи. 

Пони уныло потянулись к выходу. Пара умников, включая и того, с первого ряда, пытались продолжить расспросы – безуспешно, бо надоели.

-

Зал опустел, преподаватель собрал вещи и также двинулся к коридору, когда в дверях появился улыбающийся жеребец темно-коричного цвета, в щегольской куртке и соответствующей шляпе. Ехидно поинтересовавшись:

— Мозги промываем?

— Не отдавать же всё веселье вам, о наиземнопонийший из всех земных пони, – против воли широко оскалился единорог. – Кстати: почему в последнее время такой мрачный? Так и так ведь постоянно красишься – мог бы радужным стать?

— А! – досадливая отмашка. – Сам же знаешь: как краски резко в цене упали, разноцветность бесповоротно обратилась в пижонство. И вообще – о вкусах не спорят. Не спрашиваю же, зачем Канцлеру ходить преподавать.

— Тише, – незваного гостя втянули в помещение и закрыли дверь. – Я здесь инкогнито. Ибо постыдился оставить Университет без Унлехрера после стольких-то лет.

— Лучше бы женился да подарил ему еще десяток Унлехреров, – озорное подмигивание.

— И это говорит пламенный революционер, по таинственной причине остающийся холостым вопреки  буквальным табунам юных поклонниц? – в свою очередь издевательским тоном уточнил волшебник. – Неужели до сих пор увиваешься за той крылатой? Собственноручно же посадила тебя за решетку при первой же возможности.

— Ты опустил большую часть истории, – с показной обидой возмутился собеседник. – Перед всем этим мы друг друга ненавидели, ну а как завертелось…сперва мне довелось её спасти, она меня схватила, затем вытащила из тюрьмы. Потом мы вместе чуть не погибли, едва не поженились, однако вдруг вылез старый возлюбленный, который по расстройству нашей свадьбу опять куда-то свалил…–  по мере повествования, поначалу ослепительная улыбка поблекла, а в конце и вовсе покрылась возложенным на лицо копытом.  – Короче, сейчас дуемся друг на друга,

— Ах, какие яркие и насыщенные отношения, – с новым градусом ехидства заметил маг.

— У меня они по крайней мере есть. В отличие от некоторых, не сохну многие годы по красавице, коя никогда в мою сторону и не взглянет! – сказал лишнего. Сам то поняв. Попытался сгладить. – Тебя же дали желание. Попросил бы хоть о поцелуе.

— Разве единственный поцелуй мог заменить счастье лицезреть сию небесную красу чуть ли не каждый день? – грустный вздох. –  К тому же Канцлер – это не только пони, приближенный к Владычице, а де-факто высшая должность в государстве!

— Ага, то есть ты горбатишься на тяжелейшей и ответственейшей из работ ради власти – никогда оной не пользуясь, – сочувствующее похлопывание по спине. – Уж мне-то не заливай. Как-никак, с бывшим Старейшиной беседуешь.

— Ну а теперь лидером оппозиции. Какое падение! – шутливо воскликнул преподаватель. – Итак, о самый разыскиваемый из нарушителей спокойствия, чем скромный слуга Отчизны обязан посещению?

— Зашел напомнить о встрече, – «земной пони» сник. – На сей раз снова у Гро.

— Точно — День Свободы в конце недели, – покаянный стук себя по лбу. – Действительно забыл. Спасибо. Хотя замечу: лучше бы у кого другого собрались.

— Понадеемся Верита в этот раз не попытается накормить нас собственными изделиями. Или на смещение её приоритетов в более традиционную и удобоваримую степь, – передергивание плечами. – Плюс, торгаш обещался обеспечить стол изысканнейшими деликатесами.

— Того хлеще, – явственно вздрогнул волшебник. – Помнишь, КАКУЮ крокозябру в последний раз притащил Ставрос?

— Так и не решился попробовать, — осуждающее цыканье.

— Себе не враг, — скрещенные в ознаменование неизменности позиции у груди конечности.

— Допустим. К счастью, не в еде искра, а в публике – нравоучительно поднятое к потолку копыто. — Где еще найдешь такой бомонд? К тому же без драки? Если Волькен вновь сдержится.

Очи на мгновение затуманились от забавных воспоминаний:

— Согласен больше таких вечеринок нигде нет.

— Кстати, отличный повод помирится с моей темпераментной птичкой, – тон сменился на заговорщицкий. – Принцессу пригласишь?

— Сама каждый раз ходит, – усмешка. – Подобно всем нам — в память о поклоннике, подарившем ей целое государство.

— Имел ввиду – на танец? – бестактное пихание локтем в бок.

— А это уже исключительно моё дело.