Легенда ушедших лет

Песнь льда. Глава IV: Прогулка в лесу

Проснулся я, на удивление, рано. Профессор и Сатин уже сидели за столиком, доедая свой завтрак. Увидев меня, те жестом пригласили на свободный стул. Недолго думая, я подошел к бармену и взял любезно предложенное меню. Сказать, что я не был удивлен, значит не сказать ничего. Такие бешеные цены я видел лишь в одном из самых богатых ресторанов Кантерлота, куда я был приглашен вместе с дядей. Ну, просить двадцать бит за вареную картошку, это мошенничество минимум. Ну, хотя оно я понятно. Трудно выращивать овощи в таких условиях, когда у тебя даже сопли мерзнут. Взяв себе жареное сено, которое стоило намного дешевле, я сел за стол к моим коллегам. Сидя и уплетая свою порцию, я слушал рассказы профессора про местную флору и фауну, а точнее ее практическое отсутствие. Лишь ели, покрытые вечным снегом, раскинулись на сотни километров вокруг, куда ни глянь.

— Нам нужно посетить местную ратушу. У меня есть дело к мэру города. — Заявил профессор, попивая горячий чаек. На вид он был чем-то озабоченно занят. То ли скорая встреча со считавшимся утраченным артефактом, то ли рассказы местных завсегдатаев, которые он удосужился услышать, про пропажи пони.

Доев свои завтраки, мы неспешно пошли по городу к ратуше, располагавшейся за площадью. При свете дня город казался не менее мрачным, чем ночью. Деревянные дома были уже старыми и нуждались в ремонте. Мосты, соединявшие один берег с другим, был построен преимущественно из камня. Температура была низкой настолько, что воздух казался твердым, словно ты идешь под водой. Даже вода в канаве застыла. Нам оставалось лишь поторопиться, чтобы окончательно не замерзнуть. Оставив позади площадь, мы вышли на большую, по сравнению с остальными, улицу. Здесь было не меньше народу, чем на площади. Десятки земнопони, не смотря на холод, сновали туда-сюда. Местная лесопилка работала уже на полную. Недавно дровосеки завезли новые деревья, так что работники уже трудились над выделкой из дерева в древесину, предавая ей нужную форму. Дерево было всем для этого городка. Оно и ясно, вокруг был лишь лес. Город держался на поставке дерева на юг, где деревьев было меньше и значились как декор города.

Пройдя еще не менее ста метров, нашему взору предстала ратуша. Она выделялась не только своими размерами, а еще и красивой конструкцией, сделанной преимущественно из того же дерева. Ратуша создавала вокруг себя просторное пространство, ни домов, ни каких-либо заведений ближе, чем на пятьдесят метров не наблюдалось. Мы спешно зашли внутрь строения.

— Приветствую вас в ратуше, я помощник мэра. Чем могу вам помочь? — Навстречу нам вышел молодой, бурого цвета, пони. Видимо ему не часто доводилось встречать посетителей, судя по его радостному виду, можно было предположить, что мы вообще первые посетители.

— Мы ищем мэра, мистера Шира. — Выступил профессор. — У нас есть к нему дело, и мы хотели бы поговорить с ним лично.

— О да, да конечно, прошу за мной. — Помощник мэра любезно пригласил нас наверх, где видимо и располагался кабинет мэра. Пройдя два этажа, мы наконец-таки дошли до нужной двери. На табличке было написано “Вайт Шир”. Все помещения освещались лишь свечами, висевшими на стенах, от чего освещение было слабое. Удивительно, сколько мало окон было в верхних помещениях, по сравнению с нижним. Помощник довел нас до входа, а сам скрылся за дверью. Долгие пять минут мы стояли, ожидая, когда же, наконец, нас примет мэр, но он явно не торопился.

— Мистер Шир готов вас принять. — Сказал бурый земнопони, появляясь из-за двери. Он видимо был доволен собой, а мы же вошли в кабинет. Интерьер был выполнен из дерева. А из чего же еще? Книжный шкаф мирно стоял в углу. Десятки книг были разложены по алфавиту. Видимо мэр любил порядок. Два канделябра стояла по обе стороны об рабочего стола, выполненного искусным мастером, и который располагался посреди комнаты, на котором сидел пожилой земнопони темно-серого окраса, покуривая трубку, он выглядел прямо деловым пони.

— Рад видеть гостей в нашем маленьком городке. — Расплылся в улыбке мэр, вставая из своего кресла, и обходя стол, он подошел к нам. — Редко нас посещают гости с юга.

— И мы рады. — Опять взял на себя инициативу профессор. — Вас должны были предупредить, мы ученые и приехали изучить артефакт, который вы нашли несколько недель назад.

— Ах, этот… — Старик сразу погрустнел. Положив трубку на стол, он пошел в сторону книжного шкафа, протирая с них пыль. — После его находки стали пропадать жители, уж лучше бы он там и оставался.

— А где сейчас этот артефакт? — Видимо профессор был мало заинтересован в их проблеме, считая своим долгом выполнить это задание.

— Он находится в хранилище. Мой помощник проводит вас к нему. — Позвав бурого земнопони, мэр дал пару распоряжений тому и, отправив нас следовать за нами, снова сел за свой стол, неспешно покуривая взятую трубку и взяв в копыта книжку.

— Вот, это здесь. — Помощник указал в сторону, сам же неспешно удаляясь за наши спины и посчитав свое дело сделанным. Мы проследовали вдоль архивных стеллажей, выстроенных в длинный ряд. Сотни папок с бумагами покрылись многолетним слоем. Помещение было не большое, однако свечей здесь явно не хватало, поэтому пришлось взять керосиновую лампу, дабы освещать себе путь.

— Вы только посмотрите на него. — Прильнув к стеклу лицом, профессор начал жадно изучать темно-фиолетовый кристалл, мирно лежащий на мягкой подстилке. Обычно единороги чувствуют магию, но, как не было странно, эта вещь не сочилась магией. Дальнейшее подробное изучение, даже ощупывание не принесли плодов. Не длинный, толстый кристалл видимо был просто одной из каменных пород. По крайней мере, так мы посчитали с Сатином, однако профессор не успокаивался. Ему явно нужно было провести время с кристаллом, и мы решили не беспокоить и оставить его наедине.

— Как ты считаешь, он особенный? — Вдруг нарушил молчание Сатин, семеня рядом со мной в таверну. Ему было явно жаль, что все ожидания его учителя рухнули и теперь он, словно сумасшедший, отделился от мира, погрязнув в свои изучения.

— Хотелось бы верить… — решил не ломать надежды моего друга, и решил даже приободрить его, но своим методом. — Слушай, я тут недалеко видел библиотеку, может там есть книги, описывающие или рассказывающие про этот артефакт. — Видимо я попал в точку. Сразу повеселев, единорог побежал в сторону площади, где я вчера увидел табличку с надписью “Библиотека”. Я решил осмотреть окрестности городка и с этими мыслями я дошел до ворот, а затем вступил за пределы города.

— Ты слишком смел, раз гуляешь один в лесу. — Донесся сзади знакомый мне голос. Я рефлекторно обернулся в сторону источника звука. Предо мной стояла моя недавняя знаковая, неспешно бредя в мою сторону.

— И тебе привет. — Ответил я. Ее было бы не заметно, если бы не умело завитые в косы волосы, которые выделялись на белом фоне. Мы стояли на небольшой полянке, куда я забрел, изучая окрестность. Видимо не я один решился прогуляться, хотя учитывая пробирающий до костей холод, все сидели бы дома.

— Знаешь, это место, где мы сейчас стоим, когда-то было красивым озером. Но после исчезновения империи, холод окутал все земли на севере снегом и льдом. — Она явно была осведомлена произошедшим, и мне следовало бы расспросить.

— Да, я слышал про вечный холод, — Ответил я, глядя под себя, где раньше было озеро. Нам бы не следовало находиться одним за пределами стен города, без оружия, однако опасность уже поджидала нас, — и то, что…

— Тихо! — Резким движением копыт, она закрыла мне рот, давая понять, что мы не одни. Она быстро побежала в сторону деревьев, я же последовал за ней, посчитав это более разумным, чем стоять одному посреди открытой местности. Однако не успел я добежать до ближайшего дерева, как передо мной треснул лед, заставляя остановиться и не влететь в образовавшуюся дыру, откуда уже вылетали ледяные фигуры. — Беги! — Донеслось мне где-то впереди. Летающие льдинки, больше напоминающие змей, вылетели из лунки, оставляя за собой снежный след, и помчались за мной. С десяток синих пар глаз нагоняли меня, пока я бежал в обратную сторону, в надежде, что они отстанут. Я бежал что есть мочи, и вот уже почти добежал до леса, как передо мной появился ледяной змей, перекрывая путь к спасению. Я уже готовился прощаться с жизнью, когда летящий в меня змей готовился пронзить мою тушку ледяным острием.

— Что? — Я удивленно раскрыл глаза, рефлекторно ощупывая свое тело на признак ран, но таковых я не обнаружил, однако я обнаружил более ужасное зрелище. В полуметре от меня лежала Холли, пронзитая в области живота, истекая кровью. Я остолбенел. При виде умирающей кобылы, пожертвовавшей жизнью, чтобы спасти меня, меня начало охватывать безумие. Быстро подняв магией здоровый булыжник, я швырнул его в сторону змея. Чудовище с треском распалось на кусочки, разлетевшись в разные стороны, его ледяной панцирь был явно не способен выдержать удар булыжника, в несколько раз превышавшего размер среднего пони. Не медля, я осторожно положил ее себе на спину и побежал в сторону леса, надеясь укрыться от преследования. Я даже и не заметил, как оказался у дерева, когда преследовавшие меня змеи вдруг остановились. Зависнув в воздухе, они начали было метаться из стороны в сторону, как местность потревожил громкий, гулкий звук, донесшийся из-под толщи воды, заставляя рефлекторно всех, в том числе и змей, задрогнуться от страха перед неизвестным чудищем. Огромные пузыри воздуха начали вырываться из того места, где минуту назад вылетали ледяные змеи. Лед начал дрожать. Эхо становилось все громче и громче, заставив местную дичь бежать, явно не желавшую встречаться с монстром. Неизвестное чудовище медленно всплывало, выявляясь лишь волнами. Я решил не останавливаться и узнавать, что за создание могло издавать такие звуки, и не зря, буквально через несколько секунд звук трескающегося льда достиг моих ушей, заставляя прибавить шагу.

— Лайт… — охрипшим голосом проговорила Холли, пытаясь что-то сказать, но я был слишком занят спасанием наших жизней, чтобы попытаться понять, что она именно хотела сказать.

Сатин Тангерин неспешно положил изученную книгу в стопку с другими и принялся жадно читать новую. Было уже темно и, получив разрешение остаться на ночь в библиотеке, юный единорог стал искать информацию о загадочном кристалле. Убрав очередную книгу, адъютант перешел к следующей, и вдруг перед ним встала картина предмета, очень похожего на кристалл, весь черный, то ли фиолетовый или все вместе, он сочился магией. Быстро прочитав его свойства, где было сказано, что кристалл может давать временно энергию, Сатин выделил лишь два пункта “…вызывает зависимость у обладателя” и “при долгом использовании может обратить превратить обладателя кристалла в зависимого и легко управляемого… Трудноизлечимо!”. Не став медлить, маг быстро направился в трактир, где должен был находиться профессор. Было уже темно, лишь луна на ясном небе освещала дорогу, помогая ему не сбиться с .

— Профессор, вы должны это узнать… — Пыхтя, Сатин вбежал в комнату профессора, явно надеясь его встретить. — Что тут произошло?

Вся комната была перевернута вверх дном. Вещи профессора были раскиданы по комнате. “Этот беспорядок не сам собой возник”, — пролетела в голове помощника мысль, после которого ему стало страшно, страшно не за себя, а за его учителя, друга и просто отличного пони, который всегда стремился вперед. Поразмыслив еще пару мгновений, Сатин выбежал из комнаты, закрывая за собой дверь, и побежал в ратушу в надежде застать профессора целым и невредимым возле кристалла, которым он слишком увлекся.

Я лежал в небольшой яме, вырытой в сугробе, обняв мою спасительницу, дабы она не замерзла. И хотя я уже довольно давно перевязал ее рану своим плащом, она была охвачена ознобом, и чтобы мы не замерзли на холоде, я решился прождать ночь здесь. Холли начинала дрожать каждые десять минут, конвульсивно дергаясь, и я обнимал ее, не давая ей замерзнуть и чтобы хоть немного успокоить. Тот поступок, совершенный ею не давал мне покоя, заставляя совести грызть меня изнутри и не давая возможности заснуть, а может я и не хотел. Ее мягкое тельце горело от жара, по всему телу пробегала иногда дрожь лихорадки, и она начинала говорить несвязные и несущественные вещи. Но в устах ее пробегали и слова, заставившие меня мучиться, угрызаться совестью, жалостью своей беспомощности: “…ты не виноват…”. Пытаясь хоть как-то успокоить дрожащее тельце, я крепче укутал ее своим плащом и обнял, пытаясь согреться самому. И в этот момент я даже не заметил, как сон начал медленно одурманивать мой разум, все глубже и глубже погружая в свое царство.