Операция "Спалить Муравейник"

Эквестрии пришёл конец. Империя Чейнджлингов получила огромные земли, и теперь Юг и Восток некогда великой страны разбит на протектораты, одним из которых стал Протекторат Мэйнхеттен. Но сопротивление продолжает вести свою деятельность даже по завершению войны, а гарнизоны не справляются с множеством несогласных и вооружённых пони, что делают всё возможное, дабы прогнать захватчиков. Тогда верховное командование протектората решает воплотить в жизнь операцию под кодовым названием "Спалить муравейник"

ОС - пони Чейнджлинги

Вычитка клопфиков — отстой

Твайлайт предложили вычитать фанфики её друзей. Если бы она только знала, на что соглашается.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл

Две сестры

В приюте Винниаполиса живут две сестры-единорожки, с белой и синей шёрсткой. Скоро им предстоит расстаться, ещё до наступления Дня Согревающего Очага... Но это день и ночь, когда свершаются чудеса.

Другие пони Колгейт

Надзор

Карма. Универсальная система контроля справедливости во вселенной. Слепая, беспристрастная и... неаккуратная. Ваш борт упал в горах? Ваш пилот бил жену, вам "не о чем беспокоиться". Мост обрушивается ровно в тот момент, когда вы на нём застряли в пробке? О, вы многого не знаете о соседе по полосе. [Перевод строки] Они - Прокуратура. Они следят за работой кармы в мультивселенной. И они постараются быть рядом, когда вас (или вы) можете кого-то задеть. Но и они не боги...

Другие пони ОС - пони Человеки

Шпрехен зи грайфиш?

Твайлайт Спаркл пытается выучить грифонский язык. Понификация рассказа М. Булгакова "Шпрехен зи дейтч?".

Твайлайт Спаркл Эплджек

Сердце, тёмное как ночь

История помнит Короля Сомбру (если конечно она вообще помнит его) как порабощающее чудовище, чья жажда власти погрузила целую империю в руины. Но кем был Сомбра? Почему он стал таким каким он стал? Что же он хотел сделать? Никто не рождается злым и Сомбра не был исключением. Он был лучшим учеником принцессы Луны в тот золотой век, до её изгнания. У него были друзья. У него была любовь. Он пережил потери и предательство. Всё это было у него задолго до того, как он обрёл… Сердце, тёмное как ночь.

Принцесса Селестия Принцесса Луна ОС - пони Найтмэр Мун Король Сомбра

Шууги-хурхи

Если Шууги-хурхи в дверь стучится, лучше на засов тебе закрыться.

ОС - пони

Подсолнух

Последнее посещение Эквестрии убедило Сансет, что пути назад нет. Всё, что ей теперь остаётся, это исправлять собственные ошибки. Только так она сможет стать счастливой в мире, который выбрала своим домом. Близится день Святого Валентина, и Сансет пытается наладить контакт с подругами не без помощи верного подручного Снейлса, безответно влюблённого в неё. Между тем, в преддверии праздника, Флэш отчаянно пытается помириться с девушкой.

Снейлз Сансет Шиммер

Закат мерцает, праздник омрачается

В преддверии наступающего торжества праздничный дух Кантерлота наполняет всех пони мыслями о тепле, любви и дружбе. За исключением одной маленькой кобылки.

Принцесса Селестия Сансет Шиммер

Тёмный мессия: мощь и рог.

Десять веков будет крепость стоять, Стены, застывшие криком немым, И рогатые лорды склонятся пред тем, Кто ещё не рождён от хозяина тьмы. Полночь настанет, затмится луна, И откроется склеп, где покоятся мощи Той, что имя земле и народу дала: Многоликой, седьмой, непорочной. Схлестнутся пророчества, рухнет покой, Содрогнутся древние своды. Сына тьмы увлечёт, поведёт за собой Дева, наследница древнего рода.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Трикси, Великая и Могучая ОС - пони Кризалис Король Сомбра

Автор рисунка: BonesWolbach

Муки Сердца: Том III — Гибрид

Глава 1: Новые начала

Первый том
Второй том
Третий том
Оригинал: An Affliction of the Heart: Volume Three
Автор: Anonymous_Pegasus
Переводчик: Kaze_no_Saga
Редакторы: Pifon, Dblmec
Версия Google Docs
(Не забудьте вернуться и оставить комментарий!)

Глава 1: Новые начала

— Суп? Опять?

По кухне пронесся высокий, полный вселенского страдания стон Сварм. Маленькая кобылка раздраженно фыркнула и, поставив передние копыта на край стола, попыталась заглянуть в кастрюлю, в которой, по-видимому, был “опять” суп.

— Уже третий раз за неделю!

Сварм родилась гибридом: на половину пони, на половину ченджлингом. Она с детства завела привычку менять свой внешний вид по несколько раз на дню. Сегодня она была в "базовом", как его называли ее родители, облике: с серой шкурой и белой гривой и хвостом. Цвет ее глаз менялся практически постоянно, всего остального — каждую пару часов, однако кое-что оставалось неизменным. Будучи ребенком ченджлинга и пони, она унаследовала от отца крылья, а от матери — рог. Врачи терялись в догадках, когда в возрасте пяти лет у малышки начал прорастать маленький единорожий рог. Все-таки медицинская практика Эквестрии до этого не имела дела с такого рода гибридами.

— Видишь, ты уже неплохо считаешь — ответил Варден, тепло улыбнулся дочери и вернулся к помешиванию своего варева, — Если ты будешь учиться в школе с таким же рвением, с каким ругаешь мою стряпню — то первая неделя пролетит незаметно!

Варден, пегас, не выделялся ни цветом, ни размером. Не большой и не маленький, не худой и не толстый, не молодой и не старый, не слишком красивый, но отнюдь не уродливый. Весь белый, за исключением голубых гривы и хвоста, а так же пары пятен от супа на шкуре, до которых еще копыта не дошли оттереть. Лицо пегаса было совершенно непримечательно, крылья — среднего размера, как, впрочем, и все тело. Все в нем было средним, в том или ином смысле. Отличался он разве что тем, что его копыто и крыло были серьезно сломаны. Сварм так и не смогла получить внятный ответ, как именно он умудрился покалечится. "Официально" считалось, что он упал с лестницы в молодости, но, когда папа об этом рассказывал, то всегда с грустью смотрел куда-то вдаль, а мама никогда не вдавалась в подробности.

— Я не хочу в школу, — недовольно проворчала Сварм, опуская ложку в суп и выуживая кусок капусты цвета и фактуры вареного старого носка.

Кьютимаркой Вардена была пара лиан на жердочках, и он неплохо готовил. Неплохо готовил суп. Любое блюдо поинтересней считалось маминой прерогативой.

Дверь кухни открылась, и вошла Куно — мама Сварм и жена Вардена.

Она была небольшого для ченджлинга роста — или решила быть, Сварм никогда не спрашивала — и очень отличалась от папы. Куно была на голову ниже мужа, и была целиком покрыта темно-темно синим, почти черным "хитином", как она его называла. Ее "хитин" всегда был гладким, блестящим и чистым — благодаря регулярным ваннам и папе, который, бывало, часами натирал свою жену до блеска. Глаза Куно были ровного светло-голубого цвета, а на спине она носила крылья — как у насекомых, но очень твердые и совсем не хрупкие.

Сварм видела, как мама превращается в самых разных пони: в пегасов, в единорогов и, как папа клялся и божился, однажды даже в дракона! У нее самой не было маминого таланта к изменению формы. Она легко меняла цвет глаз, шкуры, хвоста и гривы, но физически изменить свое тело ей было не под силу. Ее вес, размер, крылья и рог всегда оставались такими же, какими были — не то что у мамы. Сварм как-то видела во время одной из редких родительских ссор, как папа велел маме "заткнуться уже наконец!", и она заставила свой рот исчезнуть до самого вечера.

Полюбопытствовав, как Куно будет есть без рта, она выяснила, что мама питается "любовью". Сварм решила, что это звучит глупо и мерзко.

— Мама, я не хочу в школу! — возмущенно чирикнула она, стуча копытом по столу и требуя внимания, — Я хочу остаться дома и играть!

— Сварм, я уже говорила, что ты либо будешь ходить в школу, либо я буду учить тебя сама, и в этом случае отлынивать у тебя не выйдет. Гарантирую, будет очень скучно! — пригрозила Куно, высыпая горсть ягод на стол рядом с плитой.

Варден благодарно кивнул, чмокнул жену в щеку и принялся точными движениями нарезать ягоды.

— Ну мааааааам! Школа — это скучно! Зачем вообще чему-то учиться? Мне уже шесть лет, и мне ни разу не приходилось ничего писать! Или читать! А эта математика! Кто это только выдумал, приписывать значки к цифрам? — простонала Сварм, вцепившись в мамину ногу.

Варден негромко рассмеялся, высыпал ягоды в кастрюлю и покачал головой.

— Ой, что будет, когда она узнает, что к цифрам приписывают еще и буквы!

Сварм медленно моргнула, обдумывая эту новую для себя концепцию. Она разбиралась в простой, базовой математике. Сложение, немного вычитания, и все. Несколько секунд спустя по ее лицу расползлась хитрая улыбка.

— Я могу делать математику с буквами!

Варден оглянулся через плечо и усмехнулся.

— Куно, подкинь-ка ей немножко алгебры?

— Пожалуй, я предоставлю эту честь главе семьи, — она неопределенно махнула копытом и уселась за стол.

Варден задумался, кусая нижнюю губу.

— Ну-у... Что такое А, если А плюс восемь равно десять?

— Банан, — уверенно заявила Сварм, гордо глядя на родителей.

Варден мягко рассмеялся.

— И почему же?

— Думай сам, мне лучше знать!

Куно фыркнула и мягко шлепнула Сварм по копыту. Та обиженно отдернула ногу.

— Это не объяснение, Сварм. В школе нужно объяснять свои ответы.

— Ну, А — это апельсин, правильно? — с тем же гордым видом ответила Сварм, — Очевидно, что если у нас восемь апельсинов и десять, то ответ — банан!

Куно тяжело вздохнула и повесила голову.

— Ну хорошо, А — это два, — Варден помахал копытом, — Видишь ли, буква может быть любой цифрой.

Сварм уставилась на отца, затем на мать, и помрачнела.

— Зачем тогда вставлять туда буквы, если они могут быть чем попало?

Варден открыл было рот, но замер, задумчиво почесывая подбородок.

— Я... честно говоря, не припомню, чтобы алгебра как-то пригодилась мне в реальной жизни. По крайней мере, не в работе точно.

— Мне тоже, — вставила Куно с довольной ухмылкой, — Бесполезный предмет!

— На самом деле, — возразил Варден, для убедительности поднимая копыто, — она учит абстрактному мышлению. Делает умнее.

— Быть умным глупо, — внезапно заявила Сварм, скрещивая копыта и откидываясь на спинку стула.

Оба родителя удивленно уставились на нее.

— Почему ты так считаешь?.. — осторожно спросила Куно.

— Подумай сама, мама! Воробьи ведь глупые, да? — серьезно спросила Сварм.

Ченджлинг удивленно моргнула, затем пожала плечами.

— Ну-у... да? По сравнению с пони — конечно, умом они не блещут.

— И воробью для счастья достаточно немножко семян и воды, — уверенно продолжила она, указывая копытом на окно, — Или там червяк какой. Они просто радостно прыгают, летают, чирикают... Потому что они глупые.

— И что в этом плохого? — осведомился Варден.

— Ничего! — Сварм негромко фыркнула, — Но нам-то не хватает просто еды, воды и неба над головой! Нам для счастья нужны книжки и разговаривать и разные блюда и подушки и одеяла и большой дом и десерт и домашние животные! Быть умным иногда очень, очень глупо.

Куно довольно рассмеялась, а ее муж задумчиво покачал головой.


Варден тихонько выбрался из комнаты Сварм, гася по пути свет и кладя очередной роман про Дэйринг Ду на комод. Куно дремала перед камином. Отблески огня окрашивали ее хитин в теплые красные и оранжевые тона. Свет от камина сверкал на ее крыльях и на гранях пустого стакана, покоящегося в одной из дырок в копыте. Варден подкрался к жене, улегся рядом и, просунув копыто ей под голову, прижал к себе. Пробормотав что-то неразборчивое, она перевернулась на спину, сладко зевнула и открыла глаза.

— Она опять заставила тебя дочитать до конца, да? — сонно спросила Куно.

Варден устало улыбнулся и потерся о ее шипастую гриву, вдыхая запах теплого хитина.

— Ага.

— Можешь попробовать рассказать ей нашу историю, — устало усмехнулась Куно.

— Это уже слишком, — усмехнулся он в ответ, кусая ее за ухо, — Чего ты тут разлеглась, в гордом одиночестве?

— Ну, ты читал ей книжку про Дейринг Ду, но там не было картинок. У меня была мысль превратиться в Дейринг Ду и влететь в комнату, но она бы просто посмотрела на меня тем самым взглядом, — зевнув, Куно перекатилась на живот и с удовольствием потянулась. Она вытащила стакан из копыта, отставила в сторону, подползла поближе к пегасу и забралась под его крыло, как под одеяло. — Слушай, ты когда-нибудь о чем-нибудь... жалеешь?

— Жалею? Конечно, — ответил Варден, пожав плечами, и мягко потерся о черную щеку, — Это важная часть жизни. Если мы делаем неправильный выбор и жалеем об этом — то в следующий раз мы поступим иначе.

— И... как ты с этим справляешься?

Варден нахмурился.

— Ты... никогда ни о чем не жалела?

Куно покачала головой.

— Я делаю то, что должна. Я не жалею... практически ни о чем, в принципе.

— Даже о том, что заколдовала меня и заставила влюбиться?

Куно нервно поежилась.

— Я знаю, тебе трудно это понять, но... мне нужна была твоя любовь, чтобы не умереть. К тому времени, когда я поняла, что тоже люблю тебя, я уже не могла, ну... "выключить" заклинание так, чтобы не причинить тебе боль. А я не хотела причинять тебе боль. Так что... Я не жалею об этом заклинании. Совсем.

— Если бы тебе пришлось пережить это все еще раз, ты бы что-нибудь изменила?

Куно закрыла глаза и задумалась.

— В аналогичных обстоятельствах? Нет. Я бы сделала все точно так же.

Варден улыбнулся и ткнулся носом в ее шею.

— Достойно уважения. А насчет Даггертейла? Ты жалеешь о том, что угрожала ему? Учитывая последствия?

— Все случившееся было прямым следствием угроз, да, но только потому, что Даггертейл — тот еще ублюдок, — отметила Куно, — Я обещала, что прикончу его, если он не оставит тебя в покое... и я сдержала слово.

Варден оглянулся на дверь, опасаясь, что Сварм могла их услышать, затем расслабился и кивнул.

— Понимаю. Итак... О чем ты жалеешь?

Несколько долгих секунд Куно, прижав уши, смотрела на догорающие в камине угли.

— Я... жалею о том, что рассказала принцессам о Кризалис. О заклинании, которое она украла.

Варден нахмурился.

— То есть, ты жалеешь, что помешала Кризалис заполучить Шайнинга и, возможно, в дальнейшем снова попытаться захватить Кантерлот?

Ченджлинг грустно кивнула.

— По крайней мере, Шайнинг был бы счастлив. Счастлив с той, кого "любит".

— Не по-настоящему, — сухо отозвался Варден.

— Когда у нас была свадьба, ты был счастлив? — внезапно спросила Куно.

Варден прижал уши.

— Это был... лучший день в моей жизни.

— Вопрос закрыт, — Куно махнула копытом.

— И почему ты жалеешь об этом? — в замешательстве спросил пегас, — Тебе-то какая, в принципе, разница?

— Кризалис была моей королевой. Я поклялась ей в верности. Но это не главное. Когда я смотрела ей в глаза... Я увидела в них тот же самый огонь, ту же самую непреодолимую тягу к тому, кого любишь. Как у меня к тебе. Она действительно влюблена в него, а единственный способ для нее завоевать его любовь — это такая вот манипуляция. И теперь она сидит в холодном, темном подземелье и гремит цепями, вдали от того, кого так любит. Если бы кто-то поступил так со мной... Отнял бы тебя у меня... — Куно скрипнула зубами и ударила копытом по полу, — Я бы их убила. Убила, воскресила и убила еще раз.

Варден нахмурился, затем нежно поцеловал Куно в щеку.

— Не забывай, он уже женат.

Куно презрительно поджала губы.

— Я знаю, и они любят друг друга, я это чувствую. Очень теплой любовью, как от лампы. Любовь же Кризалис — бушующий вулкан страсти. Какое право я имею вставать у нее на пути?

— Вина выжившего, — сказал Варден через секунду.

Куно удивленно моргнула и в замешательстве посмотрела на мужа.

— Что-что?

— Это называется "Вина выжившего". Когда, например, выживший в катастрофе чувствует вину за то, что уцелел он, а не сидевший рядом друг или кто-то еще, кто был "достойнее", — пояснил Варден, целуя жену в шею, — Дай-ка угадаю, тебе кажется, что... "Судьба" или "Жизнь" были несправедливы к Кризалис.

Куно задумчиво кивнула.

— Да, пожалуй... У меня лучший в мире муж, прекрасная дочь... А Кризалис проведет остаток жизни в пустой, холодной темнице.

Варден хитро улыбнулся и потерся о ее спину.

— Сварм сейчас дома, так что твоя лесть не принесет извращенных плодов, не забывай!

— Завтра она идет в школу, а ты будешь мне должен, — она небрежно махнула копытом.

— Ну, что я могу сказать... Жизнь несправедлива. У твоего мужа сломано крыло и нога, — напомнил пегас, помахав означенной конечностью перед ее носом, — Так что вселенский баланс сохранен. Будь я в полном здравии, да еще и с тобой рядом — то на наш дом бы свалился какой-нибудь метеорит, во имя все того же баланса. А так — все как бы в порядке.

Куно прижала уши.

— Я все равно чувствую себя немного виноватой... Это ведь из-за нас она сейчас заперта вдали от своей любви. На ее месте... Я бы мечтала с собой поквитаться.

— Даже не беря в расчет все эти суицидально-эквицидальные теории, Кризалис — та еще сучка. В подземельи ей самое место, — сухо сказал Варден.

— А если бы она была на моем месте? Если бы тогда, на поле, ты бы нашел не меня, а ее — израненную, глухую, полумертвую? Что бы ты сделал?

Варден замолчал и прижал уши, не в состоянии найти ответ.

— Вот поэтому-то я и жалею, что рассказала им о заклинании.


Куно и Варден нежились в ванне очень ранним утром следующего дня. Пока Сварм дома, у них редко выпадала возможность подолгу застревать в ванной вдвоем — разве что с утра пораньше, пока она еще спала.

Варден сидел впереди, Куно — сзади, с банкой мази на краю ванны. Она аккуратно наносила зеленое средство в его больное крыло, втирая анестезирующий состав в шкуру и перья, ослабляя постоянную ноющую боль.

— О-о, как же хорошо-то... — тихо простонал Варден, вытягивая ноги и крылья и придерживаясь одним копытом, чтобы не опрокинуться на спину.

Куно хихикнула, продолжая работать над мышцами крыла.

— Хорошо, что к этой штуке не вырабатывается иммунитет.

— Только если вдыхать, — напомнил Варден, довольно потягиваясь. Больное крыло громко хрустнуло. Пегас покраснел и сложил его обратно, прижимая к телу.

— Страшно подумать, как больно было бы сейчас без бинтомха.

— Меня от одного этого хруста дрожь берет, — согласилась Куно, хлопнула Вардена по плечу, обняла передними копытами за шею и подтянула к себе. — Я так люблю, когда ты ко мне прижимаешься. Как большой плюшевый медвежонок, только лучше, потому что ты теплый и я чувствую твой пульс.

Варден оглянулся через плечо.

— Я уверен, что так писали в какой-то книжке про вампиров. В каждой книжке про вампиров, в которой есть романтика, в принципе.

— Я не собираюсь кусать тебя за шею и пить твою кровь, — Куно хихикнула и покачала головой, затем наклонилась и медленно провела языком по внутренней стороне уха пегаса, — Или тебя это возбуждает?

Варден вздрогнул.

— Я придерживаюсь распространенного мнения, что крови место внутри. И — никаких шуток про эти ваши "женские" особенности! — моментально добавил пегас, стоило Куно открыть рот.

Ченджлинг хихикнула и радостно вцепилась в его шею с громкими чавкающими звуками.

— Я жажду твоей сладкой крови, Варден! Ом-ном-ном-ном!

Варден довольно рассмеялся и прижался спиной к жене, обхватив здоровым копытом ее ногу — единственную часть тела, до которой мог дотянуться.

— Почему жеребята не чирикают? — внезапно спросила Куно, не отрываясь от вдумчивого пережевывания шеи пегаса.

— Не... чирикают? — удивленно переспросил Варден.

— Не чирикают! — укусив его напоследок еще раз, Куно отцепилась от шеи и кивнула, затем нежно лизнула пегаса в щеку, — Я про тот звук, который Сварм издает, когда требует внимания.

Варден продолжал смотреть на нее в полном смятении.

— Я думал, все ченджлинги так делают.

Куно медленно покачала головой.

— Не-а. Только самые маленькие, когда хотят есть или чего-то еще.

Пегас задумчиво хмыкнул и пожал плечами.

— Никогда не слышал, чтобы ты так делала.

Куно ответила ему задумчивым взглядом, сосредоточилась, наклонив голову на бок, и издала странный звук.

— Читтр-чиррп!

Варден медленно моргнул, наклонил голову и дернул ухом. Куно с улыбкой повторила звук, вспоминая утраченные в далеком детстве навыки.

— Это же... чертовски очаровательно! — пегас восхищенно покачал головой, развернулся, обнял свою жену и горячо поцеловал.

Куно усмехнулась, чирикнула еще раз и с довольным урчанием ответила на поцелуй.

— Представь себе, ты приходишь домой, а на кровати лежу я...

— Как богомол-переросток...

Куно стукнула его по затылку.

— Не перебивай! Приходишь домой, а на кровати лежу я, жду тебя... чирикаю...

Варден хищно облизнулся, затем с сожалением рассмеялся.

— Не делай обещаний, которые не сможешь сдержать.

Куно закатила глаза и поцеловала его в нос, затем принялась массировать его бока, обыкновенно закрытые крыльями. Варден с довольным стоном растаял в ее копытах.

— Нужно же мне что-нибудь придумывать, чтобы ты не заскучал, — сладко прошептала она, нежно покусывая его за ухо, — Либо я буду соблазнять тебя историями про чирикающих ченджлингов, либо придется превращаться в фигуристых кобылок с обложек журналов, которые ты внимательно НЕ разглядываешь каждый раз, когда мы бываем в городе.

Варден хмыкнул и пихнул ее копытом.

— Как прикажешь мне их не разглядывать? Они сексуальны, а мы, мужчины, запрограммированы пялиться на каждый симпатичный круп!

Куно хитро ухмыльнулась.

— А я запрограммирована пользоваться твоим программированием!

— Значит, ты должна понимать, что я был бы только рад, если бы это твой прелестный зад красовался на каждой обложке?

— Чтобы каждый прохожий тоже на него таращился? — Куно презрительно махнула копытом.

— Прекрати прокалывать дырки в воздушных шариках моей импровизированной лести! — Варден шлепнул ченджлинга и прижал к себе для очередного поцелуя.

Куно усмехнулась и с довольным урчанием потерлась щекой о его нос.

— Я, конечно, люблю лесть, но в ней нет никакой необходимости. Я и так узнаю, если ты вдруг полюбишь кого-то еще.

Варден помрачнел.

— Звучит... жутковато. Почти угрожающе.

Куно мудро кивнула.

— Ага. Потому что в этом случае мне придется быть настолько очаровательной, что тебе просто придется влюбиться снова, — ченджлинг хихикнула, наклонилась и, медленно проведя языком по щеке пегаса к самому уху, тихо чирикнула.

Варден рассмеялся, покачал головой, прижал Куно к себе и уткнулся носом ей в шею.

— Я никогда не перестану любить тебя. Ты слишком милая.

— Я тоже тебя люблю, Варден, — счастливо ответила Куно, игриво кусая его за кончик уха, — А теперь хватай губку, пора драить мой хитин!


К тому времени, когда Куно и Варден нашли силы выбраться из ванной, Сварм уже сидела за столом, задумчиво отправляя в рот ложку за ложкой хлопьев с молоком. Перед ней лежала книжка с картинками — известная детская история про единорога-путешественника. На одной из страниц уже красовалось молочное пятно и несколько крошек.

Куно неодобрительно покачала головой, взяла со стола тряпку и аккуратно протерла страницу, с упреком глядя на дочь.

 — Если за книжками не ухаживать — то они долго не проживут.

Сварм закатила глаза и нежно пригладила страницу.

— Я за ними ухаживаю!

— Как за той, что мне пришлось выбросить на той неделе? — строго спросила Куно.

Сварм невинно посмотрела на маму.

— Я за ними ухаживаю! Я просто не сказала, сколько раз в месяц!

Куно пристально оглядела свою дочь, строго покачала головой, затем расплылась в улыбке, прижала ее к себе и поцеловала в лоб.

— Ты слишком милая, чтобы на тебя сердиться, и ты этим нахально пользуешься!

— У нее это наследственное, — отметил Варден, ставя чайник на огонь.

Куно хитро улыбнулась и громко чирикнула. Пегас обернулся. Мать и дочь как ни в чем ни бывало невинно улыбались ему из-за стола.


Час перед школой пролетел до ужаса быстро. Сварм с тяжелым сердцем вышла из дома и направилась к ждущей ее на дороге большой школьной карете. Из окон торчали лица жеребят ее возраста, с любопытством разглядывающих новую остановку на привычном маршруте.

Варден и Куно — в облике пегаса, чтобы не напугать маленьких пони, — стояли на крыльце и ободряюще смотрели на дочь.

Нервно сглотнув, Сварм забралась в карету и уселась на дальнее место, застенчиво поправляя гриву. Карета тронулась, и вскоре машущие ей вслед два пегаса скрылись за поворотом.


Четверть часа спустя Варден задумчиво пил вторую чашку кофе и листал свежую газету. Раздался странный звук. Пегас поднял голову, отложил прессу, вышел из кухни в коридор и остановился перед дверью в спальню. Куно лежала на животе на кровати, трепетала крыльями и, прищурившись, смотрела на Вардена. Она наклонила голову на бок и чирикнула. Варден воровато оглянулся, поставил чашку с кофе на тумбочку и проскользнул в комнату, захлопнув за собой дверь.