Четыре дня в зазеркалье
Глава 15
Рэйнбоу Дэш все еще не доверяла людям. Вчера она пообщалась с Роландом, и они помирились. Но пегас не могла примириться с тем, что так позорно была побеждена Кребсом. Манфред также выглядел крайне подозрительным, она помнила, как он бранил ее ночью и грозил кулаком. Поэтому во время экскурсии Рэйнбоу летела на небольшой высоте и наблюдала за людьми сверху. Больше всего ее возмущало, когда те начинали говорить на своем лающем наречии.
«Почему принцесса Луна так поступила?» — недоумевала она. — «Почему никто из нас не понимает язык людей, а они все знают наш? И почему никого, кроме меня, это не заботит?»
Однако, несмотря на все опасения, люди вели себя мирно и дружелюбно, словно издеваясь над пегасом. Но сцена, случившаяся за обедом, только укрепила ее подозрения.
— Твайлайт, нельзя оставлять их без присмотра! — обратилась она к аликорну.
— Возможно, ты права, — задумчиво ответила та. — Может быть, ты потихоньку проследишь за ними?
— С радостью! Именно это я и хотела предложить! — Рэйнбоу уже готова была вылететь в окно, но была остановлена Твайлайт.
— Только не попадайся им на глаза! Если подозрения беспочвенны, то слежка может повредить нашим отношениям.
— Понятно! Ну, я полетела! — уже в полете ответила пегас.
С воздуха Рэйнбоу проследила за людьми до их жилища. Троица зашла внутрь, и некоторое время ничего не происходило. Пегас хотела уже прекратить наблюдение, как вдруг увидела Ральфа, который крадучись выбрался из шатра. Постоянно озираясь и пригибаясь, он направился в сторону леса. Он явно замышлял что-то недоброе, и она, забыв о шатре и двух других людях, полетела вслед за рядовым. Тот, меж тем, добрался до леса и скрылся на опушке. Пегас устремилась вниз и застала негодяя за его занятием. Наклонившись над землей и сжимая в руке нож, он… собирал цветы. Человек, казалось, удивленно уставился на Рэйнбоу.
— Что это ты тут делаешь? — не собиралась сдаваться она.
— А что, не видно? — усмехнулся Ральф. — Хотел собрать цветов, чтобы преподнести вам на празднике.
— А почему ты скрывался, идя сюда? — продолжала напор пегас.
— Мы хотели устроить сюрприз, но ты все испортила! — он осуждающе поглядел на Рэйнбоу. — А что здесь делаешь ты? Хотя, можешь не отвечать — ты следила за мной! Вот, значит, каково ваше истинное отношение! На словах вы дружелюбны и открыты, а стоит повернуться спиной, как вы уже крадетесь следом!
Вот уж чего не ожидала пегас, так это таких обвинений. Тон человека выбил ее из колеи. Может быть, она действительно была неправа? Рэйнбоу, ничего не ответив Ральфу, взмыла в небо и полетела в библиотеку.
Штокман хорошо сыграл свою роль, и соглядатай последовала за ним в сторону, противоположную той, куда собирались пойти Кребс и Ригель.
Убедившись, что слежки больше нет, они направились на окраину города к торговой точке братьев. Подходя, Кребс разглядывал машину, которая, похоже, могла производить напиток прямо на ходу.
— Добрый день, — поздоровался он с настороженно уставившимися на него торговцами. — Что-то немного у вас сегодня клиентов?
— Пришел поиздеваться, урод? — злобно ответил один.
— Проваливай, мы не ведем дел с друзьями семьи Эппл! — добавил второй.
— Меня зовут Руперт Кребс, — проигнорировал оскорбления обер-фельдфебель. Про себя он подумал: «Наконец-то! Вижу адекватную реакцию. Видимо, они не в деле, не случайно мне не рекомендовали с ними общаться!» — вслух он произнес другое. — С чего вы взяли, что я — друг семьи Эппл?
— Мы видели вас всех сегодня в сопровождении всей этой банды! — обличающе высказался один.
— Это еще не значит, что мы друзья! — заявил Руперт.
— А кто же они вам? — удивился второй.
— Что вы скажете, узнав, что они — наши конвоиры?
— Конвоиры? Как это? — хором произнесли братья.
— Вы можете видеть, что мы прибыли издалека. Поэтому эта шестерка приставлена к нам принцессами для присмотра, — объяснил Кребс. — Кстати, сегодня мы пробовали сидр от Эпплов. И, скажу я вам, он произвел на меня отвратительное впечатление.
— Конечно! Их напиток не идет ни в какое сравнение с нашим! — оживились братья. — Мы — Флим и Флем — лучшие поставщики сидра в округе. Вот, попробуйте наш напиток! — они протянули полную кружку Руперту. — За счет заведения!
— Какое приятное послевкусие! А аромат! — довольно проговорил Кребс, отхлебнув глоток, хотя вкус этого сидра мало отличался от того, что он пробовал на ферме. — Я не понимаю местных! Как они могут пить сидр Эпплов, когда рядом есть такой замечательный напиток, как ваш?!
— О! Сразу видно знатока и ценителя! — заулыбался Флим.
— Не то, что местные! — добавил Флем.
— И его делает ваша машина? — поинтересовался обер-фельдфебель.
— Она проводит все этапы обработки и производства. Нужно лишь загрузить сырье! — похвастались братья.
— Такой замечательный аппарат не должен простаивать! — заявил Руперт. — Господа, у меня есть план, как вам обогнать и оставить далеко позади Эпплов!
— Мы слушаем! — заинтересовались близнецы.
— Манфред, иди сюда, — позвал скучавшего обер-ефрейтора Кребс. — Если я правильно помню, до войны ты работал на пивоварне?
— Да, командир, — ответил Ригель и неожиданно улыбнулся, видимо, приятным воспоминаниям. — Мой отец имел небольшое частное производство возле Регенсбурга, естественно, я хотел пойти по его стопам. И пошел бы, если б не война…
— Так ты знаешь, как варится пиво? — спросил Руперт. Ригель кивнул. — Тогда сейчас все подробно объяснишь этим камрадам. Мой план, — обратился он уже к братьям. — Состоит в том, чтобы начать производство нового слабоалкогольного напитка, с которым не сможет конкурировать какой-то там сидр! Манфред вам подробно расскажет про технологию. Думаю, такие толковые ребята, как вы, быстро развернут производство и оставят с носом этих выскочек Эпплов! Взамен я попрошу у вас всего две бочки вашего прекрасного сидра, но не простые.
Через некоторое время люди и близнецы расстались, довольные друг другом. Флим и Флем сворачивали торговлю и уезжали на подготовку производства пива, а люди уносили с собой две бочки сидра, изготовленные специально для них.
Твайлайт не ожидала, что вечеринка пройдет подобным образом. Обычно все начиналось с игр, закусок и танцев. Но сейчас все пошло по-другому. В назначенный час в библиотеку ввалились трое людей. Они принесли цветы, которые сразу были вручены каждой из подруг, и два бочонка сидра. Пинки уже собиралась начать традиционную программу, но инициативой завладел Кребс. Он откупорил оба бочонка, и солдаты разлили всем по кружке из обоих. После этого человек рассказал о тостах и предложил ввести сей обычай в Эквестрии. Все взяли по кружке. Флаттершай хотела было отказаться под предлогом того, что она не пьет, но Руперт сказал, что своим отказом она смертельно обидит людей, поэтому она сдалась.
— Выпьем за дружбу между людьми и пони! — предложил тост Кребс и первый выпил из своей кружки.
— Хорошо сказано! — одобрила Эпплджек и тоже опрокинула кружку. Ее примеру последовали и остальные. Не успели пони опомниться, как встал Ральф, поднял свою уже заботливо наполненную кружку и произнес:
— Выпьем за присутствующих прекрасных дам, очаровательных и несравненных! — и улыбнулся Рэрити, которой явно пришелся по вкусу этот тост.
Потом выпили за взаимопонимание, гармонию и мир во всех мирах. Твайлайт почувствовала, что четыре немаленькие кружки, принятые на голодный желудок, несколько помутили ее рассудок. Однако все уже рассаживались за стол и принимались за угощения. Люди вели себя на редкость дружелюбно, и аликорн решила, что именно праздник был необходим им, чтобы расслабиться. Кстати, они все, за исключением Роланда, выглядели свежими, как будто и не пили наравне со всеми. Принцесса решила, что это связано с разницей в массе между человеком и пони и в скорости обмена веществ. За столом завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Манфред, тем временем, разлил всем уже по новой кружке сидра.
— Манфред, я прошу вас нам пока больше не наливать, вы, люди, все-таки больше весите, чем мы, — сделала попытку отказаться принцесса.
— Дорогая Твайлайт! — вскочил Кребс. — Что же мы с вами все на «Вы» да на «Вы»! Я предлагаю перейти на «ты». И для этого на нашей родине существует замечательный обычай. Нужно выпить на брудершафт!
— Может, не надо… — попыталась отказаться Твайлайт, но ее заглушили заинтересованные подруги.
— Что за обычай? Расскажи-расскажи-расскажи!!!! — на Пинки алкоголь пока действовал только возбуждающе.
— В самом деле, Руперт, это должно быть так интересно! — поддержала ее Рэрити, уже слегка размякшая от выпитого и от лести Ральфа, сидевшего рядом.
— Позвольте вам показать, леди! — радист был тут как тут, всучил ей кружку и показал, как нужно пить согласно этой традиции.
— Твайлайт, нам, как командирам, так сказать, нужно сделать это первыми, подать пример подчиненным! — параллельно уговаривал аликорна Кребс.
— Ура! Отличная традиция! Все пьем на брудершафт! — веселилась Пинки. Она так увлеклась, что выпила не только со всеми людьми, но и с Эпплджек и Флаттершай, которая после этого тихо улеглась в углу и уснула.
В какой-то момент к Твайлайт подошел Ральф и проговорил:
— Твайлайт, я хочу попросить прощения за то, что наговорил тут днем! Я действительно сожалею, что так вышло.
— Ох, пустяки… — мысли в голове у аликорна уже путались, и она старалась говорить короткими фразами.
— А скажи, что это за украшения лежат в витрине на самом видном месте? — указал человек на Элементы Гармонии.
Твайлайт, как могла, объяснила ему про Элементы, что шесть подруг — это шесть хранительниц, про чудесную силу артефактов и их неведомое происхождение. После этого радостный Штокман предложил выпить за примирение и буквально влил в принцессу еще одну кружку.
Дальнейшее Твайлайт помнила урывками. Вот Манфред играет на каком-то инструменте, который люди назвали губная гармонь, а Пинки отплясывает на столе канкан. Вот Рэйнбоу Дэш, спящая прямо сидя за столом. Вот Эпплджек, последняя, кроме аликорна, еще державшаяся на ногах пытается показать удивленному Руперту, как она одним ударом сбивает яблоки с дерева. Вместо дерева она бьет по ножке стола, отчего та ломается, пони теряет равновесие и падает, сдирая скатерть, потом завертывается в нее и засыпает. Стол, немного покачавшись, замирает, накренившись, на трех ножках. Принцесса решила, что и ей пора спать. Как уходили люди, она уже не видела.
Все оказалось проще, чем предполагал Кребс. Всего-то надо было принести две бочки сидра. В одной напиток был крепленым, а в другой безалкогольным. Естественно, солдаты наливали себе безалкогольный, а пони поили крепленым. После первых двух кружек стало понятно, что инициатива полностью на стороне людей. Пока розовая пони пила со всеми подряд, Манфред отвел в угол захмелевшего Хубера, который пил из одной бочки с пони, и поговорил с ним.
— Этот уже полностью поехавший! — заявил он Кребсу после разговора. — Говорит, что здесь ему лучше, чем дома, тут у него друзья, тихая жизнь, а там война и убийства. По мне, так лучше обратно на фронт, чем оставаться тут!
— Так что с ним делаем? — поинтересовался подошедший Штокман.
— Нажираем его, как и остальных, и оставляем здесь! — вынес вердикт обер-фельдфебель. — Когда они обнаружат нашу пропажу, надеюсь, нескоро, они переключат внимание на него.
— Вы, кстати, слышали, что сказала эта фиолетовая зазнайка? — перебил командира радист. — Она получила сообщение, что завтра днем по нашу душу прибывает принцесса Селестия, та самая, что «двигает» Солнце. Так что нам надо уйти сегодня, иначе завтра за нас возьмутся капитально!
— Тем более, оставляем ей Хубера на растерзание. Нельзя лишать их всей добычи, — рассудил Руперт. — Может, ей пока хватит и одного, а эта задержка даст нам необходимое время! А пока что продолжаем развлекать эту «великолепную шестерку». Им уже немного осталось.
Через полчаса все пони пребывали в пьяном полусне, и Кребс удовлетворенно усмехнулся.
— Утром им точно будет не до нас! — довольно заявил он. — Все, дело сделано. Уходим!
Выходя последним, он еще раз оглядел помещение и наткнулся взглядом на спящего сапера.
— Ты сам выбрал свою судьбу, а мы лишь немного помогли. Счастливо оставаться! — бросил он в пустоту и захлопнул дверь.
Все вещи были собраны и ждали людей в шатре. Из вещей Роланда Кребс приказал взять только карабин Маузера и патроны. Оставлять у противника ствол было опасно.
Ночной марш через лес занял несколько часов. Солдаты едва не заплутали, ища дорогу лишь в слабом свете полевых фонариков, но, наконец, под утро добрались до бывшего лагеря и неактивного портала. Футляр с кольцами нашли быстро, благо, он стоял отдельно от ящиков с бумагами. Внешне кольца выглядели почти одинаково, и каждый наугад взял по две штуки. Однако когда все надели управляющие элементы на руки, они начали изменяться на глазах!
— Что за чертовщина! — воскликнул обер-фельдфебель. — Штокман, что это значит?
— Видимо, они подстраиваются под ключевые эмоции! — ответил радист. — Поразительно, какими же технологиями обладали создавшие эти предметы существа!
Тем временем, трансформация закончилась, и кольца неярко засветились. Стало видно, что у Кребса одно кольцо стало черным с красными прожилками, а второе переливалось цветами, когда менялось направление взгляда на него. Он затруднился бы назвать материалы, из которых они были изготовлены. У Ригеля кольца стали серебряным с пепельно-серым камнем и массивным золотым. Штокман обзавелся тонким черным перстнем с большим зеленым камнем и совершенно непримечательным на вид кольцом, похоже, сделанным из простой стали.
— Что бы это ни значило, нужно приступать, — сказал пришедший в себя обер-ефрейтор.
— Штокман, ты, как самый начитанный, будешь настраивать портал, — приказал Кребс.
Все трое подошли к постаменту. По мере приближения кольца начинали светиться сильнее.
— Не нравится мне все это! — заявил Манфред. — Как бы мы не взлетели на воздух со всей этой дрянью…
— Тихо! — вдруг прервал его Штокман. — Я знаю что делать! Не знаю, откуда, но знаю!
— Так приступай! — заорал Кребс, которого нереальность всего происходящего выводила из себя.
Рядовой закрыл глаза, и от всех колец в стальное, надетое на его руку, потянулись лучи света.
— Прекрати качать из меня это! — закричал Ригель. Вдруг его дико взбесило, что он просто так отдает что-то, пускай и непонятное и, возможно, ненужное. Свет из толстого золотого кольца стал гораздо сильнее.
— Чтоб тебя подбросило и разорвало! — взвыл Кребс. Волна дикой злости накатила на него и прошла, а луч из его красно-черного кольца стал вдвое ярче.
— Все пропало, это бесполезно… — вдруг поник Ригель, поддавшийся неожиданному приступу уныния. Серое кольцо засияло, как маленькая звезда.
— Вы меня давно достали со своими психическими сдвигами! — взвился Штокман. — Я еще тогда, у моста, спланировал бежать. А сейчас я брошу вас и отправлюсь домой один! — зеленый камень в кольце радиста засиял, как фонарь светофора.
— Ральф, сделай все как надо, и дома я забуду про твои слова! — спокойно сказал обер-фельдфебель, но все поняли, что он врет. Переливающееся кольцо замигало и выпустило луч света.
Пять сильных лучей ударили в невзрачный перстень, а из него вышел один. И этот луч направился прямо в зеркальную поверхность портала, отчего она засветилась.
— Что это только что было? — потрясенно пробормотал Руперт.
— Видимо, так работают управляющие элементы. Они используют эмоции, которые сами и вызывают. А как они их выбирают — загадка, — объяснил Штокман.
— Так портал готов? — взволнованно прошептал Ригель.
— Готов. Осталась настройка по времени, — уверенно сказал радист, сам не понимая причин своей уверенности. — Я займусь этим, так как именно у меня главный из шести элементов, — и он поднял вверх палец с невзрачным кольцом. Он закрыл глаза и какое-то время стоял. Из кольца в портал бил луч переменной яркости. Наконец, рядовой открыл глаза и произнес:
— Две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — портал готов. Плохая — для перемещения во времени назад требуется энергия.
— Энергия! — вспылил Кребс. — Энергия! Сейчас, подожди, я найду розетку и будет тебе энергия! Откуда мы тут тебе ее возьмем?!
— Можно, например, кого-то убить. Хубер бы сгодился… — сказал Штокман и сам удивился сказанному.
— Экий ты кровожадный… — прокомментировал Ригель. — Еще недавно он был твоим товарищем…
— Стойте! — внезапно раздался голос с края поляны. — Отойдите от портала! Вы никуда не пойдете!
Люди оглянулись на звук. На краю поляны в свете восходящего Солнца они увидели шестерку пони и рядового Хубера.
— Что-то они быстро протрезвели… — удивился Кребс. Также он отметил, что каждая из шести надела одно из украшений, лежавших до этого в витрине в зале библиотеки.
— Их украшения — тоже управляющие элементы, но, видимо, от другого портала, — напряженно сказал Штокман. — Эта фиолетовая сопля все по пьяни мне про них рассказала. Они, как и наши, привязаны к определенным эмоциям. Но у них по одному на каждую.
— Отойдите от портала, и давайте разберемся по-хорошему! — крикнула, меж тем, аликорн.