Родные земли
ГЛАВА 21 "Открытия"
18 Декабря 2012, Вторник, 16:17
Днём ранее...
Дарья дружелюбно налила чай в чашку соседки. Из стеклянной кружки, покрытой разнообразными синими узорами, поднялся дымок.
— Тебе разбавить? Лимон нужен? — дружелюбно спросила радужноволосая, поставив тяжелый чайник, почти доверху наполненный кипятком, на конфорку газовой плиты, стоящей напротив стола.
— Спасибо, только лимон, — любезно ответила Таня.
Ловким движением Дарья отрезала ломтик лимона и положила его в чай подруги. Она пододвинула баночку с вареньем ближе к новенькой, а также несколько кусочков нарезного батона.
— Если что-то потребуется — скажи.
Темноволосая девушка кивнула, сотый раз за пять минут благодаря соседку за доброжелательность.
Опыта общения с другими, незнакомыми с ней лично людьми, у нее не имелось, а потому новые связи заводить было трудно. В компании близких друзей, которых и было не много, она чувствовала себя намного уверенней. Когда же все было наоборот — она боялась сказать слово, ненароком обидев кого-нибудь.
Дарья оставила новенькую наедине со своими мыслями.
Радужноволосая все еще не очень хорошо относилась к соседке, но старалась это особо не показывать. Говорят, в тихом омуте черти водятся, а потому Даша ей не доверяла. В собственной комнате ее уже поджидал Дункан, скромно усевшись на стуле, стоящем перед рабочим столом.
— Кто там пришел? — поинтересовался парень.
Дарья недолго промолчала, стараясь получше понять сложившеюся ситуацию.
— Старайся пока не высовываться, — посоветовала она, — мне не нужны проблемы.
Дункан понимающе кивнул, поднялся с места и уже почти вышел из комнаты, как его схватила за полупрозрачную руку девушка:
— Будь аккуратнее.
Снова последовал короткий кивок.
Кружка еще не остыла от недавно находившегося в ней кипятка, хотя и была пустой.
Новая соседка, кажется, приняла Татьяну нормально, несмотря на начальное отсутствие тем для разговоров.
Даша сразу показалась ей резкой, спортивной, модно даже сказать — пацанкой, но, не смотря на это, она вполне хороший друг. Наверное. Таня бы и не подумала, что вещью, которая объединяет книжного червя и спортсменку, станет любовь к прекрасному. Не смотря на подвижный образ жизни, как можно сказать по ее стройной и подтянутой фигуре, девушка с необычайно редким цветом волос любила писать картины время от времени. Кто знает, какие еще секреты, противоположные ее характеру, откроются в будущем?
Таня поднялась с места и поставила теплую кружку в мойку.
Движение руки и струя прохладной воды приятно коснулась кожи. Подставив под струю чашку и тщательно промывая ее, Таня тихо напевала мелодию, которую услышала по радио при поездке в школу.
Дункан, осторожно заглянув за угол, чтобы проверить, что девушка отвлеклась. Ему срочно потребовалось попасть на ту сторону, обращая к своей персоне как можно меньше внимания. Он тихо прошел мимо, но внезапно повисла тяжелая тишина. Звук льющейся воды резко прекратился.
Парень медленно повернул голову, дабы убедиться, что незнакомка его еще не видит, но ожидания не оправдались.
Послышался крик, от внезапности которого полупризрак слегка отпрыгнул назад. Дарья, с лестницы наблюдая за этим цирком, со звонким шлепком приложила ко лбу ладонь, понимая, что Дункан безнадежен в плане скрытности.
Крик прекратился, то ли от усталости, то ли девушка просто охрипла.
— Не приближайся! — с ноткой хрипоты выкрикнула Таня и попятилась спиной вперед, ошеломленно оглядывая парня, стараясь быть подальше от незнакомого существа.
Тогда радужноволосая решила взять ситуацию в свои руки.
— Ну, что же, Таня, знакомься — Дункан, еще один житель этого небольшого и скромного "пентхауса" со вчерашнего вечера. Он живет в одной комнате с тобой.
У девушки нервно задергался правый глаз. Радужноволосая встала рядом с Дунканом, подмигивая, но тот не понял намеков.
— Видно, чувства юмора у тебя нет, — предположила Дарья, серьезно скрестив руки на груди. — Естественно, он не будет жить с тобой, а то, боюсь, что ты его на опыты израсходуешь.
— Что он такое?! — писклявым от страха голосом спросила Таня.
— Не стоит его боятся, он не укусит. Правда, Дункан? — Даша бросила вопросительный взгляд на парня. — Если есть желание узнать "что он такое", как ты выразилась, вполне можно подойти и спросить лично.
Девушка жестом предложила полупризраку немного рассказать о себе.
— Я из Клана Теней...
— Пусть он отойдет! Я хочу пройти к себе в комнату! — находясь на грани истерики, почти в слезах прервала рассказ Таня.
— Ты не против? — спросил Дункан у Дарьи.
— С чего бы?
Вокруг тела парня образовалось голубоватое свечение; девушки с неподдельным интересом наблюдали за столь необычным явлением. Постепенно образовалась небольшая сфера, которая резво перебралась на руки Даши. Яркий свет, излучаемый голубой сферой, пропал, и Таня смогла увидеть волчонка, комфортно устроившегося в объятиях радужноволосой.
— Да ты уже наглеешь, — прокомментировала Дарья, ожидая внятных объяснений от детеныша.
Дункан одобрительно замахал хвостиком, но в ответ ничего не сказал.
— Какой дурдом, — произнесла Татьяна.
Девушка медленно, с предельной осторожностью, приближалась к паре. Иногда она недоверчиво поглядывала на довольную мордочку волчонка, сопровождая единственной фразой:
— Пусть это будет сон.
— У меня вчера такие же желания были, а иногда казалось, что я вообще свихнулась. Вот, видишь, теперь мы с ним друзья, — Даша приятно почесала малышу за ушком.
— Но, он просто не должен существовать в природе... Ведь верно? Так, да?! Это неестественно! Я запуталась... — словно обращаясь сама к себе, быстрым, а иногда не разборчивым потоком слов бормотала Таня. Чаще всего интонация голоса была громче обычной, а в некоторых случаях — совсем не слышно.
Даша сделала два шага вправо, пропуская сожительницу в коридор.
— Иди, отдохни, — посоветовала она, — слишком много на тебя сегодня свалилось. А ты, что молчишь? — девушка перевела взгляд на волчонка. — Скажи что-нибудь, что ли...
17:06
— Тия, я хочу поговорить о серьезном, — синеволосая девушка окликнула старшую сестру.
Женщина сидела к ней спиной в мягком кресле в конце библиотеки, где хранились наиболее ценные и старые книги, в хранилище которых был воспрещен вход простым ученикам школы-пансионата. Селестия не ответила ей, и это сильно насторожило Луну.
— Тия? Не стоит так пугать меня, ответь.
Кисть руки библиотекарши, важно лежала на подлокотнике. Девушка неуверенно приближалась к сестре, смотря только на ее руку, надеясь, что та хоть как-то покажет признаки жизни хозяйки.
— Тия? Пожалуйста?
Неожиданно резко кисть из положения спокойствия напряглась, словно пыталась кого-то схватить, но не покидала своего места. Луна, всерьез испугавшись, рванула к сестре.
Селестия сидела нахмурившись. Белоснежные зубы крепко сжаты, выражая всю тяжесть ее испытания. По щекам текли теплые слезы. Казалось, бывшая правительница находилась где-то в параллельном мире, где происходила ужасающая схватка между ней и сгустком темной энергии, сила которого явно превосходила возможности ослабшей волшебницы.
Луна понимала, что твориться в голове сестры и медлить не решалась. На кончиках пальцев девушки засветились небольшие искорки, и, приложив пальцы к холодному лбу Селестии, синеволосая вошла в контакт.
Холодная, парализующая острыми копьями мрака, пустота окружала девушку. Она сидела на коленях, опустив опустошенный взгляд и крепко прижав крылья цвета глубокой ночи к телу.
Голубые, с малой долей бирюзового, глаза поднялись исподлобья, с яростью и ненавистью смотря узкими горизонтальными, как у свирепой хищницы, зрачками вдаль. Жуткий смех разбавил сплошные владения тьмы, отрезвив девушку. Зрачки приняли свою естественную форму. Испуганно осмотревшись по сторонам, Луна осторожно поднялась с места.
Принцесса пошла вперед, слабым голубым огоньком освещая себе путь. Зловещая тишина сильнее всего пугала девушку, но та старалась бороться со страхом ради собственной сестры.
Она не могла понять, как Селестия, не смотря на все ее злодеяния и ужасный урон стране и населявшим ее пони, смогла даровать прощение, и со слезами на глазах, с радостной семейной улыбкой встретить того монстра, понимая, что все кончено.
Ведь Луна сама отдала контроль над телом чудовищу, нашедшему путь к душе маленькой, затерявшейся в этом обществе кобылке. Принцесса ночи, желала лишь любви подданными, желала видеть восхищения и искренность в созерцаниях к ее творениям на бескрайнем холсте ночного неба. Не было и в мыслях силой заставить смотреть пони на свою работу, она ждала понимания. И больше ничего.
Снова этот смех, но теперь намного громче. Под ногами была пустота, но, казалось, что и она сейчас провалится, оставив парить принцессу в бездонной расщелине света и мрака. Все началось также внезапно, как и закончилось.
От небольшой тряски диадема, прежде царственно находившаяся на голове Луны, звонко упала и покатилась в тьму оставляя за собой слабый мерцающий огонек изображения месяца. Девушка немедленно последовала за ней, стараясь поймать королевский атрибут.
Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда она в последний раз использовала дар, данный самой Природой. Она на короткое мгновенье посмотрела назад, оглядывая крылья в новой необычной форме. Они были красивыми, завораживающими, будто наполненные красотой летней ночи: каждое перышко было полупрозрачным и содержало в себе минимум одну искорку-звездочку. Ностальгия. Раньше у нее была такая же грива, величественно развевающаяся на ветру, даже если его не было. Так было и у нее, и у старшей сестры, с которой Луна всегда брала пример.
Взмах, и чувствуется невесомое, легкое ощущение, правда, продлившееся недолго. Ноги снова коснулись поверхности, разглядеть которую не было возможности, а диадема все дальше катится, не дожидаясь своей хозяйки.
Взмах, еще один, еще.
Она постепенно ускоряется, и дистанция между ней и королевским атрибутом уменьшается, но не намного. Диадема резко завернула, будто огибая некое препятствие. Она следовала за ней и каждый угол, каждое окно, хаотично появляющееся на стенах пустоты, отдавало сильной волной воспоминаний, но те были будто зашифрованы, и смысл Луна не могла понять.
Та роковая дверь с изображением двух принцесс-аликорнов: светлая величаво поднимает солнце, младшая, наклонив голову, — луну. Память об удачных событиях яркой вспышкой вернулась к ней. Она хотела затормозить, но не смогла. Диадема затерялась где-то в недрах тьмы, окружавшей девушку. Луна с высокой скоростью влетает в тронный зал, внезапно оказавшись под четырехметровым потолком. Крылья отказывают, магия не желает действовать, и останется только мужественно встретить мраморный пол.
Удар вышиб весь воздух из легких, из носа потекла кровь, ровно, как и из разбитой губы. На дрожащих руках она приподнялась. До ушей донесся тихий голос сестры, который постепенно увеличивал в громкости.
— Луна, мы можем все исправить... Прошу, давай поговорим... Сестра...
Всегда тихий и мерный голос старшей правительницы эхом отскакивал от стен. Трон Селестии пустовал, повелительницы ночи тоже.
Луна была здесь одна, но ощущения одиночества не было. Тронный зал, где раньше проводила большую часть дня Великая Королева Эквестрии, где прошло все детство сестер-принцесс, был наполнен тихими всхлипами неизвестного происхождения. Она до сих пор вспоминает, как весело бегала за белоснежной кобылкой в два раза выше ее роста. Как мама сидела и взглядом, наполненным лаской и любовью, смотрела на будущих правительниц.
Всего этого сейчас не было. Витражи, раннее изображавшие мирную жизнь пони, были разбиты вдребезги, некоторые еще сохраняли свой узор, но были покрыты множеством царапин и трещин. И лишь один витраж с изображением двух аликорнов под опекой их матери был в прекрасном состоянии. Мраморный пол с небольшой лужицей крови самой принцессы Луны, мгновенно покрылся копотью, будто кто-то умеренно пытался сжечь зал.
— Луна!
Голос старшей сестры появился, словно из ниоткуда. Послышался ужасающий смех Найтмер. Жуткий, способный вызвать страх в любом живом существе.
— Луна, смотри, что ты наделала, это все твоя вина!
Девушка беспомощно повалилась на пол. Сил не было. И перед ее взглядом из множества светлых сгустков магии образовались копыта Селестии. Младшая принцесса пыталась поднять голову, чтобы увидеть привычную добрую улыбку сестры. Ей удалось, но вместо взгляда, наполненного нежностью и заботой, она увидела разгневанную и серьезную мордочку сестры.
— Я разочарованна, Луна, — говорила аликорн человеку.
— Тия...
— Ты не достойна любви поданных, ты не достойна моей любви и нашей погибшей из-за тебя матери, — она приблизилась к лицу девушки, недовольно сузив глаза, — ты недостойна той чести, которую тебе оказывают сотни тысяч пони...
Образ аликорна раскололся на тысячи ярких огоньков, которые, быстро передвигаясь в воздухе, но не отставая друг от друга, направились к концу зала.
— Я не должна была делить титул правительницы вместе с тобой. Это стало самой ужаснейшей ошибкой за мою жизнь.
Голос Селестии, несмотря на отсутствие самой принцессы, продолжал вести бессмысленный диалог с сестрой.
— Какой наивной дурой я была. Мама готовила меня к этой величественной роли с самого рождения, а я сразу обрушила мосты к исполнениям многих желаний детства лишь необдуманным высказыванием! — белоснежный аликорн грациозной царской походкой вышла из-за трона, хищно смотря на девушку. — Она всегда говорила: "Будьте вместе и ни за что не расставайтесь друг с другом", знаешь, одно расставание было, но ты решила вернуться — глупая ошибка, пора исправить грехи нашего прошлого!
Рог Селестии засветил ярким светом, и перед аликорном образовалась секира. Принцесса приближалась ближе, угрожающе расправив широкие белоснежные крылья, держа перед собой смертоносное оружие слегка размахивая им, стараясь как можно больше запугать младшую сестру.
Луна с ужасом смотрела на аликорна, но сделать ничего не могла: не хватало сил даже подняться, не говоря уже, чтобы дать отпор Селестии. Она была старше и намного сильнее ее, как и физически, так и магически. Девушка зажмурила глаза, стараясь не видеть, как собственная сестра покончит с ее жизнью.