Глава 9
«Ты! Кобылюдок! Плоторас вонючий, мать твою, иди сюда! Только тронь моих друзей! Лягать тебя и всю твою семью, иди сюда! Предатель, кобылий помет, семя Дискорда, иди сюда! Подойди и глянь мне в глаза склизкая поньскуда! Иди сюда!» Черный пегас был привязан к импровизированному железному стулу, вкрученному в пол массивными винтами. Но неудобная поза не мешала ему кричать, кричать и еще раз кричать, вгрызаясь в тишину и нависающий воздух, рвать нецензурщиной застоявшиеся стенки подвала и снова, снова кричать, кричать и проклинать, потому что больше ему ничего не оставалось делать. На бетонный пол, весь в грязи, какой-то глине и песке падали капли крови. Земнопони стоящий поодаль, казалось, не обращал внимания ни на гневные крики пегаса, ни на кровь и бетон, ни, тем более, на грязь под подковами. Он методично постукивал копытом, и ждал, пока пегас успокоится.
Я уже не мог кричать, мне не хватало дыхания, все плыло перед глазами, Желтая Смерть проникала все глубже, разрушая связные цепочки мыслей. Наверное, из-за нее мне пришла мысль бессмысленно орать, хотя на допросе (или что это было) стоило молчать в любом случае. Порой в крике «Круп!» содержится больше информации, чем в докторских диссертациях теории магических конструкций Кантерлота. Я сплюнул кровь.
— Успокоился?
-Тебе крупец!
Он достал что-то из кармана и подошел ко мне.
— Жри.
— Да пошел ты! – я смотрел на нечто, в его руке. «Нечто» казалось знакомым. Яд?
— Я сказал жри, а то мы убьем не тебя, но всех, кто тебе дорог и заставим тебя смотреть! – в глазах Серви промелькнули зловещие искорки. Я проглотил склизкую штуковину.
— Отлично, значит, мы можем говорить, — Серви зажег огниво и осветил свое осунувшееся, не высыпающееся лицо. Сигара не шла к его скромным размерам, он был раза в два уже любого земнопоня, ни широких плеч, ни массивных копыт.
— Нет, это я буду говорить, — лучшая атака — это нападение, решил я.
Если не удастся спастись, по крайней мере перед смертью я всё узнаю, а может быть и расскажу кому-нибудь, умирая от бесконечных ранений. Ну или от Желтой Смерти. Прислонившись к стене копытами, и гривой, картинно спадающей на лицо с замирающими чертами. Как в фильмах. Я тряхнул головой, мозги окончательно затуманило, наверное в ампуле, которую он мне дал, тоже был яд. Сколько средств на одного не нужного полицейского.
– Слушай сюда плотолиз, чтобы ты не задумал, остальные накроют твою лавку, рано или поздно. Они не будут закрывать дело, которое связанно с исчезновением их сотрудника. Даже не потому, что они меня вернуть хотят, а потому, что это не удастся замять.
— Ахах, а ты наивен для детектива, — засмеялся Серви булькающим смехом и с размаху ударил пегаса в живот. Тот скривился, скорее от осознания того, что его избивает самая последняя тряпка этого города – удар вышел не сильным.
— Ты даже ударить нормально не можешь. – я плюнул ему в лицо. Во рту давно пересохло, зато крови было предостаточно.
— А мне это и не нужно. – Он подошел к столику и, вытеревшись, стал в нем копаться, а точнее просто открывать полки, только глазами ища нужное. Только сейчас я заметил, что правая стена была вовсе не стена, а рядами плотных решеток. Там, внутри камер, были грязные кульки ткани, о которых нельзя было сказть, живые они, или просто валялись для красивого фона. Возможно связанные пони с кляпами во рту, а может просто спальные мешки, для тех, кто не хочет испытать приход на улице. Спальные места в решетках? Да, от этого места можно было ожидать всё. По бетону и песку, который падал с потолка, я давно уже определил, что нахожусь в Крупе. В принципе все так и задумывалось. Почти.
— А вот и ты. – Серви достал какую-то палку. Это был электрический шокер полиции.
— Ты не посмеешь.
— Уже посмел.
Серви ткнул в меня в шею и я пожалел, что мы вообще взяли их на вооружение. Тысячи испульсов, затмевали собой глаза, лились внутри меня, забирая под контроль нервную систему и посылая по ней в мозг сигналы о нескончаемой, невыносимой боли. После той желтой отравы и этой встряски, я чувствовал себя, мягко говоря, не очень. Похожий на зомби, я мутным взглядом смотрел на этого морального урода и понимал, что это конец. Мне не спастись. Я мечтал стать полицейским, чтобы быть героем в глазах своего народа. Наверно, я выбрал немного не ту эпоху. Не так умирают герои. Не от электрошокера предателя, в подвалах наркопритона. На прощанье я захотел узнать все.
— Зачем все это? Я спрашиваю, зачем? Хотите потопить Триксвилль в плотицине? Еще больше грязи? Еще больше денег? Причем здесь вообще я?
Дверь в конце коридора, которым являлся подвал (узкий до невозможности, сейчас я разглядел его) открылась и в нее вбежала... Глаза мои округлились. Вошедшая фигура не столько удивила меня, сколько дала ответы на многие вопросы, а так же показала, что я далек от настоящего детектива и не умею складывать два и два. Только вычитать. Поблескивая ядовито-красным языком на кьютимарке, Лекси подошла к полке, смотря на меня багровеющими глазами.