Объект 146
Глава 4
Головная боль уже почти не беспокоила Твайлайт, фиолетовая аликорница без всяких проблем могла вставать с кровати, вместе с розовой прыгучей пони нарушая прописанный врачами постельный режим. Рэйнбоу Дэш, лёжа на своём месте, кидала мячик об стену, уже в пятый раз пытаясь побить свой личный рекорд. Флаттершай беспокоилась об оставшихся без попечения зверюшках, и стоило только врачу зайти в палату, она сразу начинала умолять отпустить её домой к питомцам. Эпплджек мечтательным взглядом смотрела на яблочные пироги и другие угощения, которые принесли для неё Биг Мак и Эпплблум, а Рэрити торчала у доставленного Спайком зеркала, осматривая свои крылья.
— Воображаешь себя принцессой, Рэр? — усмехнулась Эпплджек, оторвавшись от созерцания пирогов.
— Это всё пустое, — вздохнула бывшая единорожка. — Теперь, когда рог и крылья есть у всех, они не добавляют своим владельцам ни капли царственности.
Мяч Рэйнбоу стукнулся о спинку кровати и покатился по полу. Радужногривая уже хотела встать, чтобы поднять его, но вспомнила о произошедших с ней изменениях и легла обратно. Она зажгла рог и подняла мячик телекинезом.
«Удивительно, — подумала Твайлайт, — им даже и учиться не надо».
Новоявленные аликорны пользовались крыльями и рогом так, будто родились с ними. Фиолетовая пони вспомнила своё длительное обучение магическим наукам в детстве и искусству полёта после коронации, ощутив лёгкий укол зависти к пони, которым всё это досталось, словно на блюдечке.
Дверь открылась, и в больничной палате появился высокий белый аликорн в сопровождении двух стражей. Стражники были без шлемов, от которых пришлось избавиться, так как они не были предназначены для пони, имеющих рог.
— Принцесса Селестия! — хором выдохнули пони и попытались встать с кроватей для поклона, но белая аликорница остановила их, подняв копыто в изящном золотом накопытнике.
— Не нужно формальностей. Я хочу знать обо всём, что произошло, — сказала принцесса тоном, в котором парадоксальным образом сочетались твёрдость и волнение. Она посмотрела на свою верную ученицу. — Насколько мне известно, ваше таинственное появление на центральной площади Понивилля совпало по времени вот с этим, — она указала на рога и крылья своих стражей.
Стражи-аликорны распахнули перед Твайлайт Спаркл двери тронного зала, впуская её внутрь. Принцесса Селестия уже ждала, стоя у окна.
— Готова ли ты доложить о своих успехах, моя верная ученица? — сказала принцесса, оторвавшись от созерцания витража и повернувшись на стук копыт вошедшей пони.
— Боюсь, это трудно назвать успехами. Я начала искать информацию сразу после выхода из больницы, но, похоже, до нас никому не было известно о месте, в котором мы побывали, — Твайлайт изобразила на лице натянутую улыбку. — Мне не удалось найти ничего об Объекте сто сорок шесть или о каких-то других объектах под номерами.
— Все пони в Эквестрии превратились в аликорнов, я уже получила подтверждения даже из самых отдалённых областей, — сказала Селестия. — Невозможно даже представить, к чему всё это может привести, не говоря уже о том, чтобы просчитать долговременные последствия.
— Мне очень жаль, — произнесла Твайлайт. — Думаю, всё это моя… вина, — сумеречная принцесса запнулась, но взгляд наставницы говорил ей, что она может безбоязненно продолжать. — Дело в том, что то место, как я уже говорила, исполняет желания. Когда мы вошли в тот зал, я больше всего хотела оказаться дома, и я думаю, что именно поэтому нас телепортировало в Понивилль. А перед тем как всё случилось, ещё до аварии нашего вагона, я думала о своих крыльях… Я снова хотела быть такой же, как все, как до коронации, понимаете? Рэрити тогда сказала, что я всегда была особенной и что крылья не так уж важны, но я всё же… Я не могу сказать, что новый титул, обязанности и возможности тяготят меня, но иногда я хочу быть обычной пони. И я тогда подумала, что если я не могу перестать быть такой особенной, то пусть бы все были столь же особенными, как я, — Твайлайт подняла голову, посмотрев на Селестию глазами, в которых плескались слёзы. — И вот… Теперь крылья есть у всех…
— Я понимаю тебя, — прервала солнечная принцесса эту путаную речь, обняв верную ученицу своим крылом.
— Что же теперь будет? — Твайлайт уткнулась мордочкой в белые перья принцессы.
— Ты говорила, что это место находится в лесу, — сказала Селестия. — Я послала пегасов на поиски, они проверят Белохвостую Чащу и другие леса.
— Не пегасов, а аликорнов, принцесса. В Эквестрии больше нет пегасов, единорогов и земных пони, — вздохнула Твайлайт, вытирая глаза копытом. — И я не думаю, что они что-то найдут. То место, скорее всего, представляет собой некую замкнутую область пространства и времени, оно может находиться где угодно, хоть в параллельной вселенной.
Пинки Пай металась от полки к полке, как-то умудряясь за считанные секунды перемещаться из одного конца обширной библиотеки старого замка в другой. Откуда-то сверху ухал Совелий, слышалось ворчание Спайка, который был недоволен своей незначительной ролью в общем деле. Перед Твайлайт в розовых облачках телекинеза проплывали книги, большинство из которых она сразу отбрасывала в сторону, и лишь некоторые удостаивались более тщательного изучения, но только для того, чтобы после него также быть отброшенными. Фиолетовая аликорница и её друзья так и не могли найти никакой хоть сколько-нибудь полезной информации.
— Твайлайт, я что-то нашла! — звонко крикнула Пинки. В копытах она держала старинный том.
— Так, что тут у нас? — спросила Твайлайт, уже порядком уставшая от бесплодных поисков. — «Защитить, удержать, сохранить. Объекты с 100 по 199», — прочитала она название книги. — Интересно… — Она открыла первую страницу. Там не было никаких пояснений или информации об издании, а сразу начиналось перечисление неких «объектов» с краткой информацией о них. — Объект сто: заброшенная свалка, на которой живёт разумная пониобразная конструкция из металла; объект сто один: седельная сумка… с губами? — Твайлайт непонимающе смотрела на страницы. — Что за бред? Ладно, посмотрим, что здесь под номером сто сорок шесть. — Аликорница начала листать книгу в поисках нужной страницы. — Вот, нашла. Объект сто сорок шесть: голова бронзовой статуи.
— Какого сена? — возмутилась Эпплджек. — Мы были на объекте сто сорок шесть, и там не было никаких статуй.
— Может быть, мы просто её не нашли, — сказала Рэрити. — Пол в том зале был настолько изящным, что я не удивлюсь, если там есть и другие произведения искусства.
— Ладно, почитаем, что тут написано об этой статуе, — вздохнула Твайлайт.
«Объект 146 представляет собой полую бронзовую голову, отколотую от статуи, изображающую молодую кобылу или, возможно, жеребчика с кобыльими чертами лица. После зрительного контакта с глазами Объекта 146 в сознании испытуемых всплывают воспоминания, вызывающие у них чувство стыда.
Объект 146 был приобретён у ******* ******, проживающей в ************, которая выменяла его на ярмарке у известного антиквара **********, проживающего в **********. В личной беседе он сообщил ей о [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]».
— Всё равно, ерунда какая-то, — сказала Твайлайт. — Это нам ничего не даёт. Попробую показать эту книгу принцессе Селестии. — Она сунула том в свою седельную сумку. — На сегодня всё, пожалуй.
Все пони начали собираться домой, собирая разбросанные книги в некое подобие аккуратных стопок. Взгляд Твайлайт скользнул по подругам и остановился на печальном лице сидящей в углу Рэйнбоу Дэш.
— Рэйнбоу, что случилось? Ты сегодня весь день сама не своя, — сказала фиолетовая аликорница, подойдя к радужногривой. — Если ты переживаешь, что мы почти ничего не нашли, то не стоит. Мы всё равно обязательно узнаем, что произошло с нами и с Эквестрией.
— Не в этом дело, — ответила голубая аликорница, неопределённо махнув копытом.
— А в чём? — Твайлайт вплотную приблизилась к подруге. — Если хочешь, я сохраню это в секрете, — прошептала она.
— Да нет, не нужно. Это не секрет, — вздохнула бывшая пегаска. — Ты видела вчера радуги в небе?
— Да. А что?
— Говорят, несколько пегасов… то есть аликорнов из Клаудсдейла сделали радужный удар.
— Но это невозможно, — попыталась рассмеяться Твайлайт. — Глупые слухи. Ты — единственная пони, способная сделать радужный удар. А радуги… Они просто появились. Радуги иногда появляются в небе, ты знаешь…
Рэйнбоу только отмахнулась.
— Твайлайт, я знаю, что нехорошо злиться на тех, кто всего лишь повторил твой успех, но… Понимаешь, я не больше не чувствую себя такой особенной, как раньше. Я ведь получила это за радужный удар, — она указала копытом на облачко с молнией на своём бедре. — А сейчас, если его может сделать почти любой…
— Я понимаю, — был ответ фиолетовой пони. Она действительно понимала, о чём речь: теперь на каждом углу использовались сложнейшие заклинания, которые раньше Твайлайт приходилось учить месяцами.
Принцесса Луна проскакала по замку, громко стуча по полу металлическими накопытниками. Звук далеко разносился по ещё спящему в этот ранний час дворцу.
— Сестра! — крикнула принцесса ночи, ворвавшись в спальню повелительницы дня. — Ты опустила мою луну и подняла солнце?! Ещё только четыре часа утра!
— Что? — Селестия оторвала голову от мягкой пурпурной подушки, щурясь от солнечных лучей, проникающих через большие окна спальни. — Я ничего не делала, я вообще-то спала. И сбавь, пожалуйста, громкость, если тебе нетрудно.
— Но кто же тогда сделал это? — спросила Луна уже чуть тише.
— Да кто угодно. Как ты могла заметить, Эквестрия сейчас богата на аликорнов.
Твайлайт проснулась без настроения, всю ночь ей снились поиски в библиотеке, во время которых фиолетовой пони то и дело казалось, что нужная книга уже у неё в копытах, но это каждый раз оказывалась не она. Позавтракав без аппетита, Твайлайт прочитала несколько томов, отобранных вчера в библиотеке старого замка, но они оказались сплошным разочарованием, так и не дав аликорнице никакой полезной информации. Единственной зацепкой была найденная Пинки книга «Защитить, удержать, сохранить», но и на неё глупо было возлагать какие-то особые надежды.
После обеда Твайлайт собрала седельную сумку и вышла из библиотеки, отправившись на железнодорожную станцию, чтобы ехать на очередную встречу с принцессой Селестией. В последнее время сумеречная принцесса бывала в кантерлотском дворце едва ли не каждый день, но это мало чем помогало поиску причин потрясших Эквестрию событий. И всё же Твайлайт любила эти встречи, любила то ощущение, которое возникает при виде мудрого и доброго существа, способного поддержать мятущуюся душу своей молодой ученицы.
Когда Твайлайт уже отходила от библиотеки, дорогу ей перебежала чёрная кошка, вызвав ощущение дежавю. Аликорница могла с уверенностью сказать, что та же самая кошка или, по крайней мере, очень на неё похожая перебегала ей дорогу в этом же месте и вчера, и позавчера. Твайлайт огляделась. Во всём вокруг было нечто настораживающее, хотя фиолетовая пони и не понимала, что именно это было. Казалось, в самом воздухе, в окружающем пространстве, присутствовало нечто неправильное, словно вокруг разлилось некое напряжение, но когда Твайлайт пыталась подумать об этом, она никак не могла понять, в чём же дело. Постояв на месте с полминуты, она отбросила ненужные мысли и зашагала дальше.
Если вокруг и было что-то неправильное, то на расписании поездов это никак не отразилось: пассажирский состав подкатил к перрону станции «Понивилль» строго в назначенное для этого время. Твайлайт заскочила в вагон и поспешила занять место у окна, прижавшись рогом к прохладному оконному стеклу.
Прибыв в столицу, Твайлайт сразу направилась во дворец. То тут, то там она замечала небольшие группки о чём-то оживлённо переговаривающихся между собой пони. Рабочий день был в самом разгаре, но, несмотря на это, Кантерлот бил все рекорды по количеству праздно шатающихся по его улицам жителей и гостей города. Мимо пробежал расклейщик листовок с кипой бумаг и ведром клея с торчащей из него кисточкой. Он остановился у стены ближайшего дома и стал наклеивать свою печатную продукцию прямо на неё, грубо нарушая распоряжение городских властей, касающееся чистоты стен. Фиолетовая аликорница хотела подойти и сделать замечание, но расклейщик уже побежал дальше, на ходу расплёскивая клей из своего ведёрка. С наклеенного на стену плаката на Твайлайт смотрел белоснежный жеребец, улыбающееся лицо которого показалась ей знакомым. Ниже, под портретом, была надпись:
«Принц Блюблад. Вместе — к свободе!»
«Какого сена? Он что, рекламирует сам себя? — подумала Твайлайт. — Но зачем? Этот самовлюблённый жеребец совсем рехнулся? И при чём здесь свобода?» — она на всякий случай сорвала магией плакат со стены и отправила его в находящуюся рядом урну. В конце концов, он всё равно был наклеен здесь явно незаконно.
Возле дворца фиолетовая аликорница увидела толпу. Перед собравшимися выступал Блюблад, стоя на богато украшенной повозке, служившей ему трибуной. Толпа пони перекрыла все подходы к замку Сестёр, и, чтобы попасть туда, Твайлайт пришлось протискиваться сквозь плотную массу, состоящую из сотен разноцветных тел. К тому времени, когда сумеречная принцесса подобралась достаточно близко к трибуне, чтобы слышать, о чём говорит Блюблад, тот уже закончил свою речь и принялся так широко улыбаться, что его белоснежные зубы засверкали во вспышках камер многочисленных фотографов, стоящих в первых рядах.
Раздался шелест крыльев, почти неслышный в шуме толпы, и на трибуну, рядом с улыбающимся во весь рот принцем, приземлилась высокая белая аликорница.
«Принцесса Селестия! — радостно подумала Твайлайт. — Сейчас она покажет этому самодовольному нахалу, как устраивать сборища в центре столицы!»
— Что здесь происходит, принц Блюблад? — строго спросила Селестия. — Почему я ничего не знала об этом мероприятии, проходящем прямо под моими окнами? — она оглядела собравшуюся у стен замка толпу, немного притихшую при виде принцессы.
— Я полагал, что мы живём в свободной стране, где пони могут собираться вместе там, где захотят, — спокойно ответил жеребец, не переставая улыбаться. — Я ошибался?
— Что ж, насколько я знаю, собираться вместе не запрещено никаким законом, но я, как принцесса, должна знать обо всех крупных мероприятиях заранее, хотя бы для того, чтобы иметь возможность обеспечить безопасность своих подданных.
— Да, действительно. Быть принцессой — большая ответственность, вы не находите? Забота о благополучии всех пони, всей Эквестрии — это очень благородно, но вам не приходило в голову, тётушка Селестия, что пони могут и сами о себе позаботиться?
— Не называйте меня на публике «тётушкой», принц Блюблад, — сказала солнечная принцесса. — И позвольте мне, наконец, узнать, что за мероприятие вы тут проводите?
— Все эти пони хотят свободы, принцесса! — Блюблад театрально простёр копыто в сторону толпы. — Десятки поколений жили под сенью ваших крыльев и были этим весьма довольны, я полагаю. Но пришло время, когда жители Эквестрии могут сделать выбор. Выбор — это неотъемлемое право свободной личности.
Толпа одобрительно загудела.
— К чему вы клоните, принц? — прямо спросила Селестия, не показывая своих чувств. — Все эти пони и так вполне свободны и вольны сами выбирать свою судьбу.
— Задумывались ли вы, принцесса, в чём источник вашей власти? Почему страной правите именно вы, а не, скажем, я или кто-то другой? — Блюблад вновь улыбнулся. — Крылья и рог — вот главная причина. Из-за этого в Эквестрии у вас всегда было довольно мало соперников в борьбе за власть. Но теперь кое-что изменилось, — сказал он, указывая копытом на стоящую перед дворцом толпу аликорнов. — Сегодня кто-то поднял солнце раньше обычного, и держу пари, что это были не вы. Я прав?
Селестия молчала.
— Видите, теперь народ прекрасно может обойтись и без вас. Вам ещё предстоит подтвердить ваше право на престол, принцесса. От лица собравшихся здесь пони я требую проведения первых в истории Эквестрии свободных выборов! — закричал жеребец, подняв вверх правое переднее копыто.
Раздались одобрительные возгласы и топот копыт.
— Посмотрите на них, принцесса, — продолжил Блюблад. — Эти пони готовы бороться за свою свободу, и они не уйдут отсюда, пока их вполне справедливые требования не будут выполнены.
Несколько крупных жеребцов сурового вида протиснулись на площадь и, растолкав толпу в стороны, принялись устанавливать палатки, ещё двое тащили разные предметы для полевой кухни.
— Если вы намерены участвовать в предвыборной гонке, принцесса, то вам предстоит немало постараться, чтобы победить, — усмехнулся принц. — Вот данные опросов: за меня, принца Блюблада, готовы проголосовать пятьдесят восемь процентов опрошенных; за вас, принцесса Селестия, — сорок четыре процента; за принцессу Луну — двадцать три процента; за принцессу Твайлайт — одиннадцать процентов; за принцессу Кейденс — девять процентов; за принцессу… извините… за Дискорда — один процент. Видимо, кто-то всерьёз скучает по шоколадному дождю…
Внезапно из толпы вынырнула Твайлайт и, неловко взмахнув крыльями, тяжело опустилась на трибуну.
— Я не знаю, как принцесса Селестия терпит весь этот цирк, но я не потерплю такого оскорбления математики! — закричала она. — Ваш опрос неправильный! У вас даже в сумме получается не сто процентов, а целых сто сорок шесть!
Твайлайт возвращалась из Кантерлота в совершенно подавленном настроении. Поговорить с принцессой Селестией ей почти не удалось, слишком уж напряжённой оказалась обстановка в столице. Правительница Эквестрии была уверена, что Блюблад не мог сам всё это придумать и тем более организовать. А это значит, что за ним стоит кто-то, остающийся пока неизвестным. Большим разочарованием стала «зацепка», найденная в библиотеке старого замка: когда Селестия увидела книгу, она рассмеялась и сказала, что это очень старая шутка. Когда-то очень давно, ещё в молодости, принцесса Луна любила играть в секретность, она придумывала разные таинственные объекты, заботливо нумеровала их и даже составляла каталоги, один из которых и нашли друзья в библиотеке. Получалось, что в своём расследовании Твайлайт не продвинулась ни на шаг, а между тем последствия «всеобщей аликорнизации», как называли это событие в газетах, нарастали, словно снежный ком.
Стоило фиолетовой аликорнице сойти с поезда на станции «Понивилль», и её опять захлестнуло ощущение неправильности окружающего мира. Твайлайт казалось, что кто-то передвинул деревья и дома, она уже была близка к тому, чтобы заблудиться в маленьком городке, в котором жила долгое время и который знала как своё копыто. Пони даже испугалась, что приехала не в Понивилль, а просто в очень похожий город, но эта мысль была настолько абсурдна, что аликорница сразу отбросила её. Наконец впереди показалось знакомое древесное здание — библиотека, и Твайлайт облегчённо вздохнула, списав свои ощущения на усталость и стрессовое состояние.
Прямо перед фиолетовой пони через дорогу перешла чёрная кошка, она посмотрела на аликорницу своими зелёными глазами и мяукнула точно так же, как и десятки раз до этого, когда Твайлайт проходила по этому месту.
— Кис-кис-кис! — впервые за всё время аликорница решила позвать кошку, но та уже успела куда-то скрыться.
Посмотрев ей вслед, Твайлайт пошла к библиотеке, открыла дверь и устало ввалилась внутрь.
— Спайк! Я дома!
— Не кричи ты так, я здесь, — отозвался дракончик, оказавшийся на первом этаже. — И, кстати, у нас гости, — он указал на коричневого жеребца в чёрном плаще, почти полностью скрывающем его фигуру.
— О, простите, я вас совершенно не заметила, — Твайлайт виновато улыбнулась гостю. — Вам, наверное, нужна книга. Ещё раз простите, меня долго не было, а сейчас я немного устала. Но я уверена, что Спайк, мой помощник, сможет подобрать вам то, что нужно.
— По правде говоря, я хотел бы поговорить с вами, принцесса Твайлайт, — произнёс жеребец. — Меня зовут Гипнос. И не беспокойтесь, это не займёт много времени.
— И о чём вы хотите поговорить со мной, мистер Гипнос? — спросила фиолетовая аликорница.
— Знаете, я пытаюсь разобраться в том, что происходит вокруг. Провожу, так сказать, собственное небольшое расследование.
— Вы кто-то вроде частного детектива? Или журналист? Сожалею, но вряд ли я могу что-то рассказать вам о ходе официального расследования. Дело государственной важности, вы же понимаете.
— Вполне понимаю. Я не собираюсь выпытывать у вас подробности вашего расследования. Я хотел задать вам вопрос, касающийся, скорее… ваших личных наблюдений. Не замечали ли вы в окружающем вас мире нечто странное?
— Шутите? — устало улыбнулась Твайлайт. — По улицам ходят толпы аликорнов, принц Блюблад хочет устроить выборы… В сложившихся обстоятельствах я была бы рада заметить что-нибудь не странное.
— Извините, я, наверное, недостаточно ясно выразился. Я имею в виду нечто странное, связанное с пространством, временем, какими-то привычными объектами в окружающем нас мире, которые вдруг кажутся непривычными, или, может быть, у вас возникает ощущение дежавю… Или что-то в этом роде.
«Он что-то знает», — промелькнуло в голове у фиолетовой аликорницы. Она вспомнила ощущение неправильности, возникающее у неё на улицах Понивилля, и чёрную кошку, постоянно переходящую ей дорогу в одном и том же месте.
— Нет, ничего подобного я не замечала, — ответила она.
— Вы слишком долго думали для пони, которая собиралась просто ответить «нет», — заметил Гипнос. — Не бойтесь, я не подумаю, что вы сошли с ума, принцесса. Или вы не хотите доверять таинственному пони в чёрном плаще? Что ж, я вас вполне понимаю. Ладно, я задам такой вопрос: как вы думаете, возможно ли, чтобы нечто обладало такой силой, что могло превратить всех пони в Эквестрии в аликорнов?
— Как видите, возможно, раз это уже случилось. Какое теперь имеет значение, что я думаю?
— Сны. Вам снятся какие-нибудь странные сны? — внезапно жеребец задал вопрос, как будто не связанный с тем, о чём они говорили ранее.
— Нет, не думаю, — ответила Твайлайт, на этот раз более искренне. Сон про библиотеку, который она видела прошедшей ночью, вряд ли можно назвать таким уж странным.
— Говорят, все пони видят сны, а тот, кто говорит, что не видит, просто не помнит их. Так что, возможно, вы всё-таки видите странные сны, — сказал коричневый жеребец. — Я хочу рассказать вам историю. Это недолго, не беспокойтесь, — добавил он, заметив странное выражение на лице Твайлайт. — Одному пони часто снился один и тот же сон — что он бабочка, порхающая среди цветов. И когда он просыпался, он не мог понять, то ли он бабочка, которой приснилось, что она пони, то ли он пони, которому приснилось, что он бабочка…