Дело №147

Счастливый конец

Шёл второй месяц лета. И восстание, и его подавление уже отгремели, но Кантерлотский военный госпиталь ещё был полон свидетелями тех событий.

В одну из палат этажа повышенной безопасности вошёл статный пони и посмотрел на мирно спящую фестралку. За ним, что-то говоря повсюду сопровождающей его интерну, зашёл главврач Кантерлотского военного госпиталя. Даже не взглянув на гостя, доктор сначала магией проверил показатели организма и сделал отметки в планшете.

— Полковник, — поздоровался врач с пегасом, не отвлекаясь.

— Доктор Бигхарт, — так же пренебрежительно бросил тот, — Расскажите о ней.

— Поступившая опознана как Рок, Кас. Девятнадцать лет, фестрал, поступила в критическом состоянии. Сейчас её состояние оценивается как стабильно-тяжёлое.

— Что показало обследование?

— Рост – четыре фута ровно, размах крыльев – двенадцать футов четыре дюйма, длина тела…

— Мне не нужны упаковочные размеры, — раздражённо процедил пегас.

— Как скажете. С какой стороны начать?

— Сверху.

— Что же. Черепно-мозговая травма средней степени тяжести, слепота на оба глаза – выжгло сетчатку. Сломано четыре ребра, трещины ещё на трёх. Внутреннее кровотечение удалось остановить — был диагностирован разрыв селезёнки, пришлось удалять. Патология развития левой молочной железы, предположительно травма в подростковом возрасте. Бесплодна, скорее всего, по той же причине.

— Незачем таким плодится, — хмыкнул пегас, — Сможете поставить её на ноги ко дню Согревающего Очага?

— Конечно.

— Тогда работайте.

Как только полковник вышел из палаты, к нему подошёл один из его солдат. Судя по вспененной морде и взмыленным бокам, добраться до него он старался как можно скорее.

— Полковник, сэр… удалось расшифровать…

— Отдышись.

— Есть!.. – он сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание, — Сэр, удалось расшифровать дневники принцессы Луны, вам следует это видеть.

В штабе дивизии генерал Файрфлай впервые за несколько месяцев улыбалась во всю ширь. В одном из своих дневников принцесса вела записи о своём охранении. Небольшая биография каждого. Пусть и сначала все материалы просмотрела Селестия. Когда зашёл полковник, пегаска улыбнулась ещё шире, хотя казалось дальше некуда.

— Полковник! Как, опознали?

— Так точно.

— И кто же это? Швиц Шай? Убийство жеребёнка, нападение на гражданское поселение и его уничтожение, участие в незаконной военной операции против нас! Какой плохой пони. Или это Эрнст Менгеле? То же самое, только вместо убийства жеребёнка опыты над разумными существами. Безумный, мать его, учёный. Знакомая фамилия, где-то я её уже слышал…

— Это Кас Рок.

— Что?! – улыбка в мгновение сползла с лица генерала, а уши угрожающе опустились, — Из всех тех убийц, разбойников и просто моральных уродов вам удалось взять живой только того, кто совершила меньше всего?! Да по отчётам бойцов он даже в битве-то не участвовал!

— Генерал…

— Молчать! – Файрфлай потёрла лоб копытом, пытаясь успокоиться, — Вызовите юриста. Пусть придумает, как на него ещё что-нибудь повесить и как его вообще судить.

— Мэм, это кобыла.

— Ну и имя, хрен пол определишь. Что-то ещё?

— Мы ещё единорога живой взяли.

— Её спрячьте куда-нибудь. Мне нужны эти дискордовы фестралы на скамье подсудимых. Нормальных пони в это вмешивать не надо.

— А что делать с тем пегасом, у которого ещё фамилию не выговоришь?

— Его оставьте в покое.

— Мэм?

— Совсем скоро Селестия одобрит мой проект. Его же насильно вербовали, а мне сейчас совсем не нужен скандал из-за нарушения гражданских прав, свобод и прочей чепухи.

— Но ведь именно по его наводке наши по расположениям сидели! Счёт погибших на десятки тысяч идёт!..

— Свободны.

Кас проснулась с резким вдохом, от которого заболели грудь и голова. Дышать было невероятно приятно – воздух казался самым лучшим, что она пробовала. Полежав так с минуту, на неё нахлынули недавние воспоминания. Глаза начало щипать, и в их уголках начали скапливаться слёзы. Попытавшись смахнуть их копытом, фестралка поняла, что она правая передняя нога прикована к кровати. Немного подёргавшись, она хотела было раствориться дымом, но в палату зашёл врач.

Отвечая на все вопросы, что ему запрещено с ней разговаривать, он быстро проверил все показатели, стараясь к ней близко не приближаться. Кас опустила голову на подушку и принялась делать то, что не делала уже давно – думать.

Раньше всё было решено за неё. До получения кьюти-марки – получить её. После получения – тренироваться и побеждать. На службе – подчиняться. Сейчас она осталась сама по себе. На длинный сигнал в канал никто не ответил – значит, она здесь единственный фестрал. По крайней мере, в сознании.

Мир был окутан тьмой, так что ей не всегда было понятно, открыты ли у неё глаза. Память милостиво подкинула вариант воспользоваться эхолокацией. Петь, как голосом, так и ультразвуком, учат ещё в начальной школе. Но учиться использовать эту особенность организма в других сферах фестралам приходится самим. Это сложный процесс, поэтому мало кто знает больше одного-двух применений.

Постепенно, с каждой новой нотой, мир начал наполняться образами. Самое сложное – привыкнуть, что изображение теперь идёт со всех сторон и вглубь материалов. Низкие ноты – чтобы смотреть вдаль, высокие – что бы картинка вблизи была более чёткой. Быстрое чередование хоть и бьёт по мозгам убогостью получившейся мелодии, но позволяет хоть как-то видеть.

В помещение бесцеремонно вошла группа пони. Одну Кас узнала сразу – генерал Файрфлай, одна из немногих не-фестралов, кто не стесняется жёстких мер. От неё просто веет превосходством, так что фестралка сразу захотелось вбить эту ухмылку ей поглубже в глотку, вместе с зубами. Рядом, судя по неистребимому запаху пота – полковник Изиглайдер. За специфический подход к подготовке, его прозвали «хореограф» — слишком уж много внимания он уделяет тому, чтобы боевая подготовка смотрелась эффектно. За что они и поплатились в последнем бою. Последним, чуть не задев дверную коробку заплывшими жиром боками, зашёл врач-единорог.

— Ну что, дорогая, очнулась? – напыщенно слащаво спросила генерал.

— У вас у сваяках, выпадкам, няма гвардыі капітана Відавочнасць?– примерно таким же тоном ответила Кас. Что поделать, два года службы выжгли из неё всю робость.

— Шутишь, да? – улыбка сползла с её лица, — Посмотрим, что ты на суде скажешь.

— Напрыклад, што вы, у парушэнне статута Каралеўскай гвардыі, паслалі сваіх байцоў на прыступ ... хоць няма, на забой, адразу? Ці не правёўшы разведку, ня выслаўшы перамоўшчыкаў ... І што вы дзейнічалі з пачуццяў асабістай нянавісці да фестраламі і гвардыі генерал-лейтэнанту Рамбису у прыватнасці?– теперь ухмыльнулась Кас

Файрфлай, взмахнув крыльями, в мгновение оказалась вплотную к фестралке. Та, не церемонясь, взяла левой передней ногой за шею генерала на удушающий захват. Кас легко могла сломать её, но решила не торопиться. Через секунду копыто фестралки окуталось невидимой ей магической аурой и начало отжиматься от шеи генерала. Освободившаяся Файрфлай отпрыгнула от кровати. Она хотела было что-то сказать, но полковник, в нарушение субординации, остановил её и вывел. За ними вышел и врач, не сказав ни слова.

Дни потянулись один за другим. Позднее лето за окном сменилось золотой осенью, а та — зимой. С днём рождения поздравлять не стали. Три раза в день заходил врач, медсёстры приносили еду, но все односложно отвечали, что им запрещено с ней разговаривать. Кас успела заскучать. Все темы, которые можно обсудить самой с собой, обсуждены, весь потолок заплёван, из носа всё выковыряно. Хорошая мысля, по своему обыкновению, пришла опосля, и фестралка, коря себя за это, начала постоянно спать. Там она сливалась с свехрсуществом и общалась с теми, кого уже нет и со Стерн.

В один из таких снов она решила завести разговор о своём будущем. Все единогласно решили, что её будут судить. Без этого не получится — таких дел, как её, уже давно не было.

— Чего мне там вообще ждать?

— Ничего особенного, — сказал один из черносотенцев, живший, судя по образцу формы, пару сотен лет назад, — Стандартная процедура, её со дня объединения племён не меняли. Тебя будут спрашивать по форме «признаёшься ли ты…». Если да – переходят к следующему. Не признаёшься – доказывают. Судья, если обвинитель не убедил, вызывает свидетелей, просит ещё доказательств и прочее.

— Не забудь, в последнее время презумпция невиновности на убийц не работает, — встрял Бер, удивительно хорошо разбирающийся в юриспруденции, — Для тебя это скорее будет «Презумпция виновности». То есть ты виновна, пока не доказано обратное.

— Как мило, — хмыкнула Кас.

— И ещё кое-что. Ни один уважающий себя адвокат не возьмётся защищать убийцу. Так что «доказать обратное» будет проблематично.

— А нахрена? – крикнул Олаф, — Харкни в рожу судье, хоть повеселишься. Знаю я эти суды, скукота одна.

— Ей же за неуважение к суду ещё лет десять могут дать! – возмутился Эрвин.

— За участие в перевороте в моё время головы нахер срубали, а вы говорите «десять лет», — скрестил бывший конунг ноги на груди, — В этой вашей Эквестрии прецедентное судопроизводство. Это будет не суд, а судилище. Чтобы другим неповадно было, тебя вообще вряд ли будут по каким-либо нормам судить. Судя по тому, что новоприбывшие рассказывают, вы изрядно там шороху навели, вся страна гудит. Белой мрази даже погоревать за сотню тысяч невинно убиённых ряженых пидарасов не дали! Ишь какие.

— Возможно и такое, — согласился Эрнст, — Для укрепления авторитета власти Селестия спокойно может дать указание судье приговорить к лишению крыльев или казнь через наказание шпицрутенами.

— Что?! – Эрвину происходящее начинало не нравиться, — Белая хоть и не лучшая пони, но она на такое не пойдёт.

— Ещё как пойдёт! – ухмыльнулся Олаф, — После роспуска парламента многие только и думают, как бы себе власти взять, да по боле. Вплоть до восстания. А тот факт, что даже родная сестра встала против неё, значит, что любой дурак может.

— А как они разберутся с тем, что официально я мертва? – спросила Кас у всех сразу.

— Да никак, наверно. Хоть Эквестрийские законы и не предусматривают случаев, когда подсудимый официально мёртв, ты, считай, уже осуждена, — сказал Бер.

— То есть? – удивилась она.

— Как сказал Олаф, это будет не суд, а судилище. Пони боятся жить в крупных городах, после того, как их завалило бомбами. Все бегут и каждый за себя. Ты станешь козлом отпущения, и на тебя свалят всё, что смогут, — пояснил Эрнст, быстрее своего бывшего сослуживца.

— Ещё одна причина, почему не стоит строить паиньку, — заметил Олаф.

Кас начала просыпаться. Она рассчитывала, что никто не станет в неё ничем тыкать, и не стала замедлять время во сне – всё равно спешить некуда. Когда она открыла глаза, палата была полна стражников. Один из них снял кандалы и швырнул ей шинель Лунной гвардии.

— Одевайся, — без церемоний бросил, наверно, командир.

Фестралка решила не спорить. Наконец-то встав на все четыре, она сладостно потянулась, не обращая внимания на знаки собираться побыстрее. Натянув шинель, которая оказалась ей великовата и, судя по запаху, в ней кто-то умер, Кас услышала звяканье. На левой стороне висели три наградных знака, как и должно. Один – «За ранение» в серебре, второй – «За военные заслуги», бронзовый и, третий, «Отличник боевой подготовки. Фестралке стало не по себе, от того, что они точно знают, какие у неё были награды. Генерал-лейтенант должен был уничтожить архив, а черносотенцы отличительных знаков не носят.

Окружив, Королевские гвардейцы повели её через тоннель во дворец. Они напустили на себя суровый вид, идя ровно и уверенно. Однако, если бы Кас хотела, она бы раскидала их за секунды. Сама она шла, грустно опустив голову и тыкаясь в стены на поворотах, как будто ничего не видит. В предбаннике тронного зала, фестралка встретилась со Стерн. Стражники снова показали себя не с лучшей стороны, позволив двум самым опасным преступникам за последние лет пятьдесят держаться вместе.

Они всё обсудили и распланировали уже давно. Через пару минут все гвардейцы в зале были мертвы, а Селестии в голову было направленно копьё. Ногу Кас, которой она держалась за рог, начало покалывать, но это нормально.

— Освободите принцессу Луну, — потребовала единорожка.

— Лучше умереть, чем позволить этому злу править Эквестрией!

— Воля ваша, — хмыкнула Стерн, занося копьё для удара.

Глаза принцессы в ужасе расширились, а рог резко окутался аурой. Магический выброс был настолько мощным, что Кас отбросило к потолку. Через неё прошло столько энергии, что её ненадолго парализовало. Стерн же повезло меньше. У неё не было крыльев и навыков, чтобы сгруппироваться в полёте, и она влетела в одну из колонн головой, оставив на ней кровавый след. Селестия медленно и грациозно встала, обведя лежащих перед ней пони взглядом, полным ярости.

— Я, принцесса Селестия, последняя из аликорнов, защитник и правитель Эквестрии! И меня не убить таким, как вы!

Кас хотела было как-нибудь съязвить, но губы пока не слушались. Со стороны, где должна быть Стерн, донёсся жалобный стон и… хныканье? Единорожка не показывала слёз с Малой скалы, пусть в этом нет ничего зазорного. Она считала это отголоском прошлого, где она была облюбована преподавателями и жеребцами, где ей были открыты все дороги. Теперь она служащая Лунной гвардии, где нет места слабым, пусть, говоря это она гиперболизировала. Сейчас же Стерн лежала на полу и жалобно хныкала, обхватив голову копытами. Выражение лица Селестии сменилось с ярости на удивление, даже глаза светиться перестали. Единорожка, приоткрыв глаза, заметила, что она не одна.

— Ваше высочество?.. Где я?.. Что случилось? – начала она так, как будто действительно не знала это.

— Стерн?.. – тихо проговорила Кас.

Единорожка испуганно вскрикнула, отшатнувшись от котеечных глаз и клыков. Попятившись и споткнувшись об мёртвого гвардейца, она осеклась и не сводила с него глаз. Немного оглядевшись и поняв, что весь зал в крови и трупах, Стерн потеряла сознание.

Двери разлетелись в щепки, и внутрь вбежала, казалось, целая рота Королевской гвардии. Взяв обеих кобылок в плотные кольца, они стали ждать приказа принцессы. Кас хотела было продолжить бой, но тело ещё слушалось плохо.

— Фестрала в темницу, единорога – в госпиталь, — начала раздавать Селестия приказы, сразу добавив на счёт Стерн, — аккуратно.

Стражники, не получив дополнительных приказов по фестралке, грубо подняли её на ноги и, подталкивая копьями, вывели из зала. Принцесса оглядела заваленный трупами зал. Ей сразу захотелось отправить фестралку к её госпоже, но она откинула эту мысль. Вошедшие слуги начали опасливо убирать тела и отмывать зал от крови. Селестия телекинезом подняла кандалы, которые буквально только что сковывали двух пони.

На них не было никаких следов. Их не взламывали, следов остаточной магии не было. Такое ощущение, что те двое просто просочились сквозь них. Гвардейцы рассказать об этом уже не смогут, а сама принцесса не видела.

— Как же вы выбрались?..

Кас привели не в больничную палату, а тюремную камеру. Фестралка сразу отметила, что это не те помещения, которые облюбовала Чёрная Сотня для своих нужд. Здесь было сухо и тепло, хоть и мрачновато. Даже окошко было. Чтобы заключённые смотрели на потерянную свободу.

Фестралка сразу завалилась спать. Глаза снова стали видеть и перед ними открылось сверхсущество. Никто не знает точно, как оно выглядит – каждый, кто умеет, как она, для простоты обращения даёт ему свою форму. Кас осматривала огромную трёхмерную сеть, ища ту, кто её дорог. Войдя в её память, фестралка почувствовала тоску. Последних нескольких лет жизни не было. Пустые участки постепенно заполнялись тем, что знает не только она. Но она всё равно уже ничего не вспомнит. Удар об мраморную колонну головой не прошёл для неё бесследно.

По щеке спящей фестралки пробежала слеза. Открыв глаза, она поняла что она тут не одна. Сквозь прутья решётки на неё тепло смотрел феникс. Просунув голову, а за ней и всё остальное, он прильнул к её щёке.

— Привет… Можешь мне помочь?

Приближался День Согревающего Очага. Недавние события сплотили пони, а слух о том, что один из участников остался жив, будоражил воображение. Четырнадцатого числа месяца Согревающего Очага по городу пожаром пронеслась новость, что судить будут завтра. С самого раннего утра перед дворцом собралась огромная очередь из желающих посмотреть на это. И на принцессу.

Один бежевый пегас тоже хотел посмотреть, но его задержали по подозрению в соучастии. Боялись, что он может подсобить фестралке сбежать.

Зал был забит битком. Подсудимую ввели до того, как открыли двери, в целях безопасности. Из гула Кас удавалось вычленить отдельные слова – все были удивлены, что она почти такая же пони, как и они. Сама она приняла раскаивающийся вид и не обращала ни на кого внимания. Про себя фестралка повторяла номера статей и их формулировки. Сложнее всего было с триста пятьдесят шестой – она самая большая.

— Всем встать, суд идёт! – объявил секретарь, когда судья вошёл в зал. Все пони резко замолкли и поднялись на ноги. Только Кас апатично сидела, направив глаза в пол.

— Подсудимая, встаньте, — сказал судья ей отдельно.

Услышав это, фестралка вздрогнула и обернулась к судье. Посмотрев на него пару секунд с видом, будто не знает, как здесь оказалась, она дерзко усмехнулась. Втянув внутрь побольше соплей, она, пару секунд наполняя зал мерзким звуком перекачки их в рот, с силой харкнула в судью. Недолёт – слишком тяжёлый заряд. Густой сгусток слюны и соплей медленно стекал по украшающему лицевую сторону трибуны барельефу. Пара самых впечатлительных зрительниц упала в обморок. Судья со спокойным видом наклонился, осматривая причинённые разрушения, и покачал головой.

— Мисс Рок, вам следует проявить уважение к суду – сейчас будет решаться ваша судьба.

— Вы, спадар суддзя, не турбуйцеся — мой лёс вырашылася ўжо даўно, — весело ответила фестралка.

— Мисс Рок, я понимаю, что вам, должно быть, имея тройку в аттестате по общему Эквестрийскому, тяжело говорить на местном диалекте, но попрошу вас постараться.

— От этого вашего «общего Эквестрийского» привкус дерьма во рту, — продолжала Кас веселиться, — Сейчас вы разведёте цирк, в котором будете говорить «как же эта милая кобылка, которую до усрачки боится каждый в зале, оказалась в таком положении» и прочий бред для мемуаров. Потом, как будто резко вспомните, что на мне всё-таки, часть третья статьи сто пятой уголовного кодекса Эквестрии, пункт «Б» и часть вторая статьи сто пятнадцатой, пункт «Б-1»…

— Вы закончили? – хмуро спросил судья.

— …у вас тут, кажется, давненько никто с третьей частью сто пятой статьи не сидел, — пропустила она его слова мимо ушей, — что же, если вы забыли…

— Здесь давно таких не было, потому что вы, в нарушение триста пятьдесят шестой статьи уголовного кодекса Эквестрии… — начал государственный обвинитель, но осёкся, когда хмурый взгляд судьи перевёлся на него, — извините.

— …я напомню, — как ни в чём ни бывало, продолжала фестралка, — Статья сто пять уголовного кодекса Эквестрии, часть три, пункт «Б». Убийство представителя власти Эквестрии или другого государства на территории Эквестрии. Наказывается смертной казнью. А теперь вспомним о тридцатой статье того же кодекса. Неоконченное преступление считается преступлением в полной мере. Идём дальше, статья сто пятнадцать уголовного кодекса Эквестрии, часть вторая пункт «Б-1». Умышленное причинение лёгкого вреда здоровью представителю власти Эквестрии или другого государства на территории Эквестрии, с отягчающими обстоятельствами…

Ещё несколько чувствительных зрителей упали в обморок. Кас на это усмехнулась ещё шире, а судья нахмурился ещё сильнее.

— Судя по тому, как взвизгивала её величество, когда я…

— Молчать! – рявкнула Селестия Кантерлотским королевским голосом, а потом спокойно добавила, — Господин судья, продолжайте.

— Стойте, я ещё не закончила! Когда мы вдвоём порубили в капусту тех ряже… пфхр… — во рту у фестралки материализовался кляп, а цепь, сковывающая ноги, хитро укоротилась, так что она не могла достать головой до копыт. Поняв, что закончить подрывную речь не удастся, она обиженно фыркнула и демонстративно отвернулась. Селестия кивнула судье.

— Где представитель защиты? — оглядел судья зал.

По залу прокатился лёгкий шум недовольства. Многие посчитали, что такой, как она это ни к чему. Прислушавшись к шуму, эту тему он решил не продолжать.

— Слово предоставляется государственному обвинителю, — повернулся тот на пони с противоположной от Кас стороны зала.

— Благодарю, господин судья. Кас Эрвин Рок, вы обвиняетесь в преступлениях против жизни и здоровья граждан Эквестрии и дружественных государств, преступлениях против личности, военных преступлениях и преступлениях против государства. Вам есть, что сказать в свою защиту?

— Ммм! Ммм! – промычала фестралка, стараясь обратить внимание на некоторые речевые проблемы. Обвинитель вопросительно посмотрел на принцессу, на что та отрицательно покачала головой.

— Итак. Вы признаётесь, что, будучи гражданским лицом, убили троих беженцев Грифоньих Королевств, превышая пределы необходимого применения силы для предотвращения совершения преступления и девять – превышая пределы необходимой самообороны? – фестралка мечтательно закатила глаза, вспоминая былое время, и кивнула.

— Вы признаётесь, что превышая должностные полномочия, участвовали в незаконной полицейской операции, проникли со взломом в чужое жилище, пытали и убили неустановленное лицо Зербийского гражданства и преступно бездействовали при убийстве жеребёнка и поджоге? — Кас с готовностью кивнула, — Вы признаётесь, что участвовали в незаконной военной операции против сил Королевской гвардии, убили в бою одного гвардейца и преступно бездействовали при пытках, лишении взятых в плен военнослужащих права на справедливое и нормальное судопроизводство и убийствах служащих Королевской гвардии?

Ещё один радостный кивок. Селестия на это только нахмурилась. Слишком легко она признаётся во всех преступлениях – суд рискует закончиться слишком рано. Этого допустить нельзя. Это дело сплотило пони, сейчас Эквестрия едина, как никогда. Чернорабочий и аристократ сидят рядом, чего не случалось до сих пор, и горят праведным гневом. Зрители начали недовольно ворчать, так что судье пришлось призвать их к порядку

— …признаётесь, что участвовали в незаконной военной операции на территории дружеского государства, во время которой были совершены множественные убийства и пытки, задержанные были лишены права на нормальное и справедливое судопроизводство, а также было разворовано и уничтожено гражданское поселение? – фестралка в этот раз нехотя отрицательно покачала головой, как будто жалела, что не участвовала, — господин судья, прошу обратить внимание, что подсудимая виновна в данных преступлениях, так как, в соответствии с пунктом двести восемнадцать устава Лунной гвардии, коллективная ответственность за совершение преступления во время несения службы наступает на уровне роты, а учебная рота пятидесятого отдельного батальона, в которой на момент совершения преступления числилась подсудимая, участвовала в совершении преступления.

От таких словесных конструкций те зрители, которые не обладали юридическим образованием, впали в ступор. Послышались сильные удары, от которых все вздрогнули. Гвардейцы, которыми был полон зал, настороженно завертели головами, ища источник звука. Нашёлся он быстро – Кас, которой наскучил официальный язык, начала биться головой об решётку. Однако долго у неё не получилось – ещё несколько материализовавшихся цепей и ошейник стали прочно фиксировать голову на одном месте, оставив лишь небольшой люфт.

— Вы признаётесь, что в течение двух лет по преступным приказам принцессы Луны занимались шпионажем, шантажом и угрозами жизни и здоровью граждан Эквестрии и дружественных государств? – Кас замерла и даже не моргала, так что Селестия начала нервничать, — Подсудимая? Кто-нибудь, приведите её в чувства.

Гвардеец, стоящий рядом с клеткой, осторожно постучал копьём по прутьям решётки. Фестралка на это повернулась к Селестии.

— М!

— Ваше высочество, прошу дать подсудимой возможность сказать своё слово, — обратился судья к принцессе.

— Хорошо, — немного подумав, ответила она, но потом добавила Кас лично, — Но если ты и дальше будешь пытаться подрывать авторитет Эквестрийской власти, ты отправишься на Луну.

— Я предлагаю сделку, — громко начала Кас, как только кляп исчез, — Вы освобождаете принцессу Луну и складываете с себя полномочия верховного правителя Эквестрии. Я, в свою очередь, буду просить госпожу, чтобы она даровала вам лёгкую смерть.

Ещё пара зрителей упала в обморок. Принцесса на это только усмехнулась.

— Я ожидала нечто подобное. Мой ответ – нет.

— Воля ваша, — пожала фестралка плечами, насколько цепи позволяли, — Давай!

Селестия, которой в последний раз после такой фразы тыкали в лицо копьём, нервно дёрнулась. Стражники насторожились ещё сильнее, хотя казалось, дальше некуда, и приготовились к бою. В рядах зрителей началось волнение. Кас же сидела спокойно. Когда всё поутихло, и принцесса хотела было усмехнуться такому блефу, с потолка донёсся странный звук.

— Sque!

Все посмотрели туда. На потолочных балках сидел феникс. По залу пронёсся удивлённый шёпот. Гвардейцы – как огромная яркая птица смогла проникнуть сюда. Зрители – что это значит. Селестия же нахмурилась, и хотела было высказать Филомине, за то, что шалит не в то время, но осеклась – это не её питомец.

Феникс же, поняв, что всё внимание направлено на него, распахнул крылья и потонул в вспышке ярчайшего света. Все в зале, кроме принцессы и одного гвардейца, схватились за глаза. Селестия, зная повадки огненных птиц, успела закрыться ногой. Никто не заметил, как из под птичьего крыла выпал кинжал. Звук, с которым он воткнулся в пол, потонул в начавшейся неразберихе.

Кас криво усмехнулась — ей свет не страшен. Пусть она и ослепла, она всё видит, и даже больше, чем глазами. Фестралка растворилась дымом и рванулась к решётке. Пройдя сквозь неё, она обернулась и подхватила кинжал. Цель слишком далеко – передней ногой не метнуть. Кас подбрасывает оружие в воздух и, перекувырнувшись, бьёт по нему задней. Гвардеец, который отвлёкся во время световой атаки феникса, бросился на неё. Двери распахнулись, и в зал начали забегать солдаты.

Кинжал, сверкнув гравировкой, летел Селестии в горло. Та смотрела на него спокойно, пока он, не встретив препятствий, не перелетел через ограждение царской ложи. У принцессы в ужасе расширились глаза, и она начала уклоняться, но слишком поздно — она лишь успела убрать горло с траектории. Кинжал, только зацепив шкуру, оставил неглубокую царапину, воткнувшись в спинку на половину клинка.

Гвардеец налетел на Кас, но оружие уже полетело в принцессу. Фестралка легко вывернулась из пусть и крепкого захвата. Сидящие в первых рядах могли услышать мерзкий хруст ломаемых позвонков. Кас подхватила выпавшее из ослабевших копыт копьё. Она не стала ждать, пока подкрепление окружит её и атаковала, когда они бежали по узким проходам.

Офицер, бегущий первым, упал на пол кучей безвольного мяса с копьём в горле. У фестралки в копытах оказался его меч. Рубка в узком проходе пошла бодрее. Раствориться, обернуться, удар. В таком несложном ритме она прожила полминуты. Потом Селестия, наконец, дочитала гравировку на кинжале и окутала Кас защитным полем. Дым, которым та сразу растворилась, не смог пройти через стенки. Фестралка, немного побив поле копытами, грустно вздохнула и опустила оружие. Зрители, выйдя из оцепенения, начали паниковать.

В тартаре, после неудачи с возвращением в Эквестрию, погоревали, но делать нечего. Псы продолжили заниматься тем, что должны и умеют. Тот неприятный инцидент устав не отменил – из тартара на разведку регулярно выходили разведчики. Их доклады, вкупе с усилившимся давлением на фронте, были неутешительными. Единство и гармония в Эквестрии сильны, как никогда ранее.

Плановая массированная атака хаоса началась на целые сутки раньше. Оборонительные сооружения были готовы принимать гостей, но солдаты – нет. Даже не все на позиции вышли. Итог очевиден – прорыв, хаоситы рванули к порталу.

Только пара из них дошли до своей цели. Когда всё закончится, в документах это существо опишут, как трёхголовую рептилию, примерно пятнадцати метров ростом. В Эквестрии его назовут «гидра».

— Ваше величество, простите меня, — сокрушённо повторял единорог со слезами на глазах уже несколько минут подряд разными словами.

— В произошедшем нет вашей вины, капитан, — пыталась принцесса его успокоить.

— Я считал, что мои щиты не пробить! Вы могли погибнуть!

— Ваши магические щиты действительно практически невозможно пробить. Только зачарованное оружие может это сделать.

— Но ваше высочество, они же и такое останавливают… — неуверенно проговорил он, поднимая глаза.

— Есть одна магия. Зачарованное ей оружие не знает преград. Смотрите, — телекинезом она достала кинжал Кас и протянула его единорогу, — Что вы видите?

— Это… древнефестралий? – задумчиво проговорил он, глядя на гравировку.

— Да. Alles für die Prinzessin. Всё ради принцессы

— Принцесса, я не чувствую в нём магии, — удивился он.

— Это не магия единорогов. Это материнская любовь. И особый сплав, дающий минимально магическое сопротивление. Посмотрите на клеймо.

— Г Р М… Что это значит?

— Грета Рок-Митчел.

— Этот кинжал делала… её мать? – шокировано спросил капитан.

— Да. А сейчас прошу прощения, мой маленький пони.

Принцесса вышла, оставив единорога наедине с кинжалом и своими мыслями. «Каким же надо быть моральным уродом, чтобы зачаровывать материнской любовью боевое оружие?!» — подумал он, прежде чем вернуться к службе.

Щёлкнули множество замков, и дверь камеры со скрипом отворилась. Внутрь вошла принцесса, без охраны. Кивнув единорогу, которого за особенность поста ласково прозвали «смертник», отпуская его, Селестия подошла почти вплотную к фестралке и улеглась рядом. Кас только чуть сдвинула голову.

— Пришли позлорадствовать?

— Нет, — тихо ответила она, сбрасывая маску правителя, — Я пришла поговорить.

— Говорите, — безразлично ответила фестралка, отворачиваясь.

— Вот так… просто? – она смогла удивить принцессу, — Не станешь грубить, хамить, пытаться меня убить?

— Кого, вас? Вы же не принцесса, — махнула Кас копытом, — Так, нанятый актёр с натянутой личиной Селестии.

Лже-принцесса попятилась и, не говоря ни слова, вышла. Сразу за ней зашла настоящая. Она уже не церемонилась и встала на безопасном расстоянии. Судя по её виду, она была недовольна.

— Как ты узнала? – вместо приветствия сказала Селестия.

— УЗИ, — ответила фестралка, — Тело Селестии, а расположение органов — простой пони.

— Вот как… повернись всё по-другому, у тебя могло бы быть великое будущее.

— Делать то же самое, но работая на вас? – усмехнулась Кас, поворачивая голову. Принцесса хотела было что-то сказать, но осеклась, — Так… может быть, пойдём? Думаю, судья уже заждался.

— Всё уже закончилось.

— Как? Без меня? – Кас стало немного обидно, от того, что её судили без неё.

— Ты знаешь результат, — фестралка на это безразлично пожала плечами. Селестия удивлённо взметнула бровь за такую реакцию на приговор, — Ты… не нервничаешь?

— А зачем? Я знала, что делаю, и что за это бывает, — тут Кас немного лукавила – она не рассчитывала, что окажется в такой ситуации.

— Ты не пытаешься сбежать. Это странно. Особенно с твоими способностями.

— Тот хрен, с взглядом умственно отсталого, что на вашем месте стоял. Если бы не магический щит, он был бы уже давно мёртв. Но далеко я бы не ушла – за дверью, чуть в стороне, ещё двое, держат щит по всему этажу. Плюс всё это здание щитом накрыто. И всех заключённых отсюда перевели, вдруг, кто помочь захочет.

— А ты умнее, чем кажешься.

— За два года рядом с Луной я стала к ней ближе, чем вы – за тысячи. Вы могли бы и понять, что она не просто капризничает, а действительно недовольна, — перешла Кас в наступление.

— Она думала только о себе, — немного злобно проговорила Селестия, взмахнув крыльями.

— Да ладно? – фестралка перевернулась и села ровно, — Отказались дать Луне возможность показать пони всю красоту ночи. Заточили её ученика во льдах. Не смотрите на меня так, я знаю всю историю. Вы решили не использовать Элементы Гармонии, чтобы выжечь в нём тьму.

— Это было необходимо, — начала она угрожающе подходить к ней.

— Чтобы поставить в Кристальной империи свою ученицу? Как низко.

— Сомбра был воплощением зла! Таким же, как и стала моя сестра...

— Да? Тогда может быть, вы бы сделали хоть что-нибудь в бою с ней?

— Я сделала всё, что было в моих силах! – начала принцесса злиться.

— То есть, вы умеете только уклоняться от атак? Хоть бы контратаковали разок, а то уж очень однообразно было смотреть, как она вас гоняла.

Селестия за мгновение приблизилась к ней вплотную и угрожающе наклонилась. Из-за неё вылетели различные острые предметы. Через минуту грива Кас была коротко острижена и обрита.

— Что ты чувствовала, когда убивала невинных? – спросила принцесса фестралку.

— Сопротивление тканей, — снова пожала плечами та.

Перед Кас материализовался пенёк, а в телекинетическом поле Селестии – богато украшенный топор. По камере разнёсся приятный запах свежесрубленного дерева и родной для фестралки – стали.

— При покушении на убийство представителя власти…

— …приговор в исполнение приводит пострадавший. Я знаю и уголовный кодекс и положение о исполнении наказаний, — перебила она принцессу фестралка.

— Тогда справишься сама или тебе помочь?

— Она вернётся, — сказала Кас, опуская голову на плаху, — В тысячное летнее равноденствие со дня заточения звёзды помогут ей бежать.

Селестия глубоко вздохнула. Как бы её не злила эта пони, ей неприятно то, что сейчас произойдёт. Но закон один для всех, от черни до монарха.

Со свистом на шею опустился топор.

Началось лихое время. Грифоны, прознав про исчезновение Лунной гвардии, условно объединились и напали на Эквестрию. Началась война, в которой Королевская гвардия была разбита, и принцессе пришлось скрепя сердцем просить помощи в тартаре. Псы, хоть и затаили обиду, но приказ выполнили. В качестве своеобразной мести Селестии, они пленными и ранеными грифонами разнообразили свой рацион. В ежедневные сводки с фронта были в обязательном порядке включены доклады об этом. Ветераны тех событий с улыбкой вспоминали бесконечные споры, какая же половина грифона вкуснее. Правительница затянула с вызовом поддержки, и Эквестрия, практически, откатилась в развитии на несколько сотен лет назад.

Тысяча лет единоличного правления солнечной принцессы могла бы стать «золотым веком», но кроме огня и смерти грифоны принесли с собой ещё и сифилис. Так что следующие несколько сотен лет историки потом окрестят «Эпоха целомудрия». Потом могла бы снова начаться эпидемия кьюти-сыпи, но очаг удалось локализировать. Меры пришлось применять жёсткие. Неспроста и тысячу лет после этого при виде принцессы все испуганно жмутся поклоном в пол. Знают, что в случае чего свет солнечной принцессы может не только согревать, но и жечь.

Йоахим смог обосноваться в Кантерлоте. Закончив военно-медицинскую академию с отличием, он продолжил исследования Эрнста, с которым в своё время сильно сдружился. Служил в Королевской гвардии, был награждён за самоотверженный труд в военное время. По данным разведки забыл о своём Старспайрском прошлом, но на открытой части тюремного кладбища, каждый год до самой его смерти, в канун дня согревающего очага на могиле Кас появлялись свежие цветы. Убит обезумевшими от горя родственниками скончавшегося во время операции солдата в возрасте пятидесяти двух лет.

Стерн были даны новые воспоминания, и она стала одной из приближённых Селестии. Закрытые двери смогли сохранить в тайне, как аликорн объясняла ей, как же единорожке резко стало двадцать пять, почему по фигуре она больше похожа на спортсменку и откуда на её теле столько шрамов. По плану принцессы была почти добровольно случена со спортсменом Кантерлотской сборной Эквестрийских игр. Весь её дальнейший род вёлся под тайным покровительством Селестии.