Дело №147

Неуставные отношения

— Держи её!

— Не могу, вырывается!

— Верёвку тащи!

— Ноги, ноги держите! Сейчас стреножим…

— Ай! Она меня укусила!

— Живой не дамся!

— Куда же ты денешься… Пасть завяжите!

— Голову держите, голову! Сейчас петлю накину! Оп… Оп… Да крепче же вы держите!

— Ммм! Ммм!..

— Ух… Готово. Потащили.

Её настигли на входе в казарму, когда она возвращалась с тренировки. Засаду подготовили хорошо – замаскировали силки, скрылись во тьме так, что их было не разглядеть. Ещё до захвата блокировали её возможность растворяться дымом так, что она и не и заметила этого. Они знали её способности и не дали ей и шанса. Да и отбиваться у неё особо сил после занятий не было. Крепко связав, её утащили во тьму.

Кас была не единственной, кто проснулся течной в тот день. В основном это были бойцы сорок девятого отдельного, но были и из других батальонов всех дивизий. Находится в окружении сотни учуявших течку жеребцов не слишком приятно. Хотя бы без происшествий обошлось – все же взрослые пони и могут держать себя в копытах. В школах-то неприятные инциденты могли произойти – подросткам трудно сдерживать себя, особенно когда они открывают что-то новое и очень заманчивое для себя. Зепп, сохраняя маску крайнего напряжения, сразу отвёл её к ротному, спросить, что делать. Он ещё с такими ситуациями не сталкивался, а то, что говорилось на КМБ, уже благополучно забылось. В гражданском секторе проще – можно использовать феромональные жидкости для глушения запаха, но у них есть один небольшой недостаток, из-за которого они не слабо подходят для военной. Все известные средства легко деактивируются или просто вымываются потом. А на занятиях бойцы потеют много. Ротный без слов, по одному запаху, понял, что происходит. По быстрому написав пару бумаг и отдав их Кас, он отправил её в заботливые копыта генерал-лейтенанта Грей.

Командир сорок девятого отдельного батальона полностью оправдывала свою фамилию. Грива, хвост, шерсть, глаза – всё было разных оттенков серого. С первого взгляда она казалась суровым и жестоким командиром, под стать второму генерал-лейтенанту пятой дивизии, но взгляд выдавал в ней добрую кобылку, которая относится бойцам как мать к своим детям. Детям, которых так и тянет пригласить к себе в казарму жеребцов, отправиться к ним самим и так далее.

У казармы сорок девятого отдельного батальона собрались все кобылки третьей, четвёртой и пятой дивизий, и десяток из первой. Большинство бойцов первой дивизии на четыре недели просто снимут с и так не многочисленных спортивных занятий. Бойцы второй дивизии живут в городе, а не в части – на то они и полицейские, что бы быть ближе к народу. Учебные же роты полностью переведут на теоретические занятия – у них их много. Третья дивизия в полном составе прохлаждалась в части – после карательной операции против Королевской Гвардии их через день сняли с границы и отправили в Старспайр. Заодно и переобучали в контактную дивизию в соответствии с малой военной реформой. Гарнизоны четвёртой дивизии пока сворачивать не торопились – оптимизация действий второй дивизии дело не быстрое, но кобыл своих прислали. Толпа набралась не маленькая, голов шестьсот. Когда жеребцы покинули часть, уйдя на зарядку в сторону Шпиля, было объявлено построение.

— Стройся по батальонам! – раздался крик генерал-лейтенанта после сигнала в канал.

Кас быстро нашла своё место – с самого края, как боец пятидесятого отдельного. Самое сложное было найти, с какого края встать. Начали с переклички.

— Шестой отдельный! – из всей первой дивизии в этот период выделяют только этот батальон.

— Здесь! – выкрикнули с противоположной от Кас стороны строя.

— Двадцать первый!

— Здесь! – хором ответили полдюжины голосов.

— Двадцать второй!

— Здесь! – теперь уже три голоса.

— Двадцать третий! – ответом стала тишина.

— Двадцать четвёртый!

— Здесь! – всего два голоса.

Так продолжалось несколько минут. Кас знала, что в большинстве своём служат жеребцы, но когда она увидела картину в целом, она удивилась, насколько же мало кобылок решает посвятить свою жизнь гвардии. Постепенно очередь дошла и до неё.

— Сорок девятый отдельный! – больше риторически спросила командир у своего батальона.

— Здесь! – ответил ей кобылий хор голосов в пятьсот.

— Пятидесятый отдельный!

— Здесь! – с краю строя донёсся одинокий голос, на который все обернулись. Многие слышали о кобылке-воине из почти Ночных Кошмаров, которая раскидывает всех направо и налево, но считали это глупой шуткой или сильным преувеличением.

— Итак все здесь, — начала командующая Грей, — С этого момента до окончания течки вы становитесь временно демобилизованными. Однако это не значит, что вас разгонят по домам, — несколько сотен поникших ушей вновь встали торчком или наоборот, — Для предотвращения нежелательной жеребости, с этого года, по факту вы будете находиться на Малой скале Верхней скалы. Увольнительные запрещены. Собрать вещи, пятнадцать минут. Разойдись!

Строй рассыпался и гвардейцы разбежались в разные стороны. Кас впервые в жизни столкнулась с проблемой, что количество вещей превышает возможности их транспортировки. Взять ли доспехи? Они уже в критическом состоянии, но свою функцию выполнять могут. Что взять из оружия? Каждый боец пятидесятого должен уметь владеть всеми видами оружия, но каким-то одним – особенно хорошо. Взять ли зимнюю форму? Холода уже прошли, но подмораживать может до середины месяца Тёплых Чувств. Слишком много брать не хотелось – четыре недели не вся жизнь, но и без чего-нибудь нужного улетать не хотелось. Решено было взять только предметы личной гигиены, пишущие принадлежности, лёгкий шлем, кинжал и копьё. Хоть всю свою турнирную жизнь она провела со щитом, сорок сантиметров смерти на полутораметровом древке ей нравились больше. Личное оружие ей разрешили оставить и использовать, поэтому кусочек матери теперь был всегда с ней.

Вещи собраны, бойцы снова построились, даже не опоздав. Вылетели, выстроились в воздухе клином, полетели к временному дому. Кас летела с краю не столько потому, что она из батальона с крайним номером, сколько потому, что зона определения силы восходящих потоков левого крыла ещё не до конца восстановилась – на это могут уйти годы, и в полёте фестралку постоянно перекашивало. Спокойно лететь было тяжело. В учебном воздушном бою такой проблемы нет – нестабильное положение тела в пространстве делает своё дело. Левое крыло докладывает мозгу, что восходящих потоков нет, правое – что есть, но слабые. Тело обособленно от мозга принимает решение, что полёт идёт в горах, где из-за разности высот поверхности сила восходящих потоков может быть очень сильно разной. Мозг получает от тела предложение идти с правым креном, пока восходящие потоки не сделали левый крен или чуть сложить правое крыло, что бы уменьшить его эффективность для того же самого. Место, которым пони ест, в обход места, которым думает, приказывает телу чуть сложить крыло. Но восходящий поток-то одинаковый на всю площадь крыльев, и она закономерно начинает крениться вправо. Тело понимает, что его обманули с разной силой восходящих потоков, а это может значить только одно – глупая голова съела что-то не то и её мутит от пищевого отравления. Значит надо поскорее избавиться от содержимого желудка, пока оно ещё не успело навредить. Кас начало подташнивать.

Малая скала особыми размерами и наполнением не отличалась. Две казармы на триста солдат каждая с возможностью расширения в четыре раза, несколько помещений под теоретические занятия, небольшая столовая. Бойцов сгруппировали по их желанию. Выбора было немного – либо с певцами, либо с воинами. Желающих продолжать боевую подготовку набралось немного – всего шестнадцать. Остальные решили взять себе небольшой отпуск, посчитав, что с Поющими в Ночи будет полегче. Они ещё не знали, как же они ошибались.

Хоть почти не условно бойцов разделили по специальностям, заселили как попало. Кас, например, оказалась в казарме с бойцами сорок девятого отдельного батальона и единорожкой из сорок первого. На отсутствие крыльев и наличие рога обратили внимание сразу. Многие презрительно фыркнули, но были те, кто смотрел не неё с интересом. Внешний вид был довольно странным. С одной стороны – грязная шерсть, как будто она не мылась неделю, истощённый вид, в глазах абсолютная забитость. С другой – идеально чистая, выглаженная и оформленная форма, как на парад собралась. Попытка познакомиться успехов не принесла. Вместо того, что бы представиться, начать беседу или сделать что-нибудь ещё, она забилась в угол и, рыдая, начла умолять не бить её. От такой реакции на простое «привет» заинтересовавшихся стало меньше – у всех свои проблемы. Попытки успокоить её успехов не принесли, даже наоборот усугубили ситуацию. Оставшийся десяток кобыл, не скованных расовыми предрассудками, тоже разделился. Одним стало жалко единорожку, вторым – интересно, что же заставило её так расклеиться. На нормальный для такого времени перепад настроения, вызванный колебанием гормонального фона, это уж точно не похоже.

Постепенно она поняла, что её не будут трогать, и немного успокоилась. Поддерживая единорожку, бойцы отправились на завтрак. Пони из шестого отдельного ничего поесть приготовить не успели, поэтому всем выдали по сухпайку. Небольшой брикетик, сделанный неизвестно из чего, настолько же сытный и питательный, насколько невкусный и сложный в употреблении. Пытаясь его разгрызть, фестралки боялись оставить в нём клыки – уж очень он был плотный. Единорожка, которая так и не представилась, немного отошла от всплеска, но разговорить её так и не получилось. Даже находясь среди довольно дружелюбных фестралок, она была очень напряжена. Что интересно – она ни разу не использовала магию, работала только копытами.

После завтрака закономерно пошла тренировка. Те, кто не знал, как готовят Поющих в Ночи, с улыбками на лицах отправлялись в ад, остальные собрались на площадке. Полдюжины столбов и полтора десятка пони пытались придумать, чем же им заняться. Инструкторов, которые бы подсказали, что делать, нет. Часть просто стала изображать активную деятельность, часть – обрабатывать столбы, часть – решили устроить несколько поединков. Кас уже хотела было прибиться к последним и немного посражаться, но заметила старающуюся не привлекать к себе внимание единорожку. Та, услышав перестук копыт, вздрогнула и сжалась, как будто ожидая чего-то нехорошего. Прошлая попытка знакомства, в неофициальных тонах, провалилась, и Кас решила попробовать по уставу.

— Здравия желаю. Гвардии младший сержант Кас Рок, — она козырнула и протянула вперёд копыто.

— Гвардии рядовая Стерн Спаркл! – отрапортовала она неожиданно чётко и громко, выверенными до миллиметров движениями встав по стойке «смирно», отдав честь и ткнув в протянутое копыто. Представившись, она вытянулась, как перед старшим офицером, явно ожидая дальнейших приказов.

— Давай, это… — Кас не ожидала такого, — повонзаемся что ли…

— Есть!

Единорожка по-строевому развернулась и отошла на пару метров. Подхватив левой передней ногой щит, надев шлем и взяв телекинезом грубый фальшион, она встала в стойку и приготовилась к бою. Кас только осталось что надеть свой, стукнуть копьём по земле и ждать, что же та будет делать. Похоже в сорок первом батальоне хорошо учат строевой, но плохо боевой – Стерн ловко на трёх ногах подошла к выжидающе стоящей Кас и широко рубанула по диагонали. Как недавно научили – раствориться дымом, подождать, когда оружие выйдет за пределы тела, вернуться, продолжить бой. Ногу с фальшионом по инерции понесло дальше, ведь рядовая ожидала, что он остановится об тело или хотя бы блок. Младший сержант, чуть пихнув ногу противника в сторону, сделала ложный выпад в лицо. Закономерно щит начал подниматься наверх, сильно открывая ноги. Теперь укол в грудь под щит и противник побеждён.

Кас привыкла бить массивных жеребцов, которых аж подбрасывало немного, если она била снизу. Единорожка от такого подлетела на добрый метр и упала на землю. Схватившись за грудь она начала хныкать от боли. Фестралка быстро подбежала к ней – если противники не встают сразу, значит что-то случилось.

— Покажи, — она развела её ноги в стороны и осмотрела повреждения. Навыки оказания первой помощи в общем виде полезная штука, хотя бы для того, что определять тяжесть повреждений. Всёго лишь ушиб, перелома нет. За полчаса отойдёт и можно продолжать. Во всяком случае в пятидесятом отдельном происходит именно так, — нормально всё, жить будешь.

— Пожалуйста… товарищ гвардии младший сержант… не наказывайте меня… я… я буду лучше защищаться… — умоляюще сквозь слёзы попросила Стерн.

— Да ладно тебе, все же ошибаются, — по мнению фестралки единорожка вела себя крайне непредсказуемо.

— Пожалуйста… только не надо…

Договорить она не успела. Кас легла рядом с ней накрыла её крылом, от чего та вздрогнула. У фестралки, вместе с пониманием того, как единорожка дошла до такого поведения, в голове родилась интересная идея. Потом она, конечно, будет казаться не настолько гениальной, как в первый миг. Что бы всё получилось, надо обучить её, а для начала – как-нибудь показать, что она ей не враг.

Пара стражников, смерив фестрала полным холода взглядом, открыли двери в тронный зал. В воздухе витало напряжение, которое только усиливалось, как пони шёл в дальний конец, где сидели царственные сёстры. От взгляда Селестии по спине пони пробежал холодок. Она смотрела на него с нескрываемой злобой. От взгляда же Луны душа ушла куда-то в задние копыта, а в горле нарастал комок размером с слипшуюся гущу на обеде в части. Во взгляде ночной принцессы было разочарование. Фестрал низко поклонился обеим, начиная с Луны.

— Госпожа. Ваше высочество. Я прибыл сразу, как получил ваше письмо, — генерал-лейтенант старался, чтобы его голос не дрогнул. От взгляда ночной принцессы хотелось упасть ничком и молить её о прощении. Он допустил ошибку. Он виноват. По другому его бы не вызвали в Кантерлот так резко.

— Генерал-лейтенант Рамбис, — начала солнечная принцесса Кантерлотским Королевким голосом, от которого ноги сами по себе попытались склониться в поклоне, — примерно полгода назад, в Вечнозелёном лесу группа неизвестных убила двести пятьдесят шесть Королевских гвардейцев. Многих из них перед этим пытали. Что вы можете сказать об этом ужасающем преступлении?

— Я слышал об этом. Злоумышленники действовали грамотно, опередив ряже… то есть Королевских гвардейцев на шаг. Это должно быть была крупная группировка алмазных псов и грифонов, так как…

— Тогда как вы объясните то, что на месте преступления была обнаружена кровь фестралов? – Торгейр внутренне скривился за идиотов, которые не замели следы, — И то, что в тот день учебный центр Лунной Гвардии покинула крупная группа военных?

— Ваше высочество, я не ответственен за действия всех фестралов, особенно тех, кто предал свою кровь, — услышав это, Селестия немного скривилась, а Луна наоборот, улыбнулась, — и отказался служить ночи. А группа действительно вылетала. Конкретно: учебная рота пятидесятого отдельно батальона при поддержке восьмого взвода четвёртой роты сорок девятого отдельного батальона. Задание – отработка массированной воздушной атаки во взаимодействии с силами непосредственной поддержки на поле боя. И третья рота пятидесятого отдельного батальона. Задание – пролёт по маршруту в целях переэкзаменовки для переформирования роты, понесшей значительные потери, — проговорив это, генерал-лейтенант мысленно приложил копыто к лицу – слишком заметно, что он придумал слова заранее. Надо отвлечь Селестию от этого, — Я потерял сорок одного пони из той роты.

— Нам докладывали о потерях, — хотела прервать его Селестия, но фестрал предпочёл этого не услышать.

— Сорок одна жизнь. Сорок одна семья потеряла одного из своих членов. Отцы не вернулись к детям, детям пришлось хоронить отцов. И восемнадцать раненых. Десять из них тяжело. Трое умерли в госпитале, потому что ваши врачи сказали «безнадёжен». Пятеро получили серьёзные ранения крыльев и навсегда остались без неба. Двое потеряли ноги и теперь не смогут нормально ходить, — количество скорби в голосе фестрала вполне могла посоперничать с витающим в воздухе напряжением. На самом деле он сильно лукавил – ему было все равно. Они были солдатами, они знали, на что шли. Знали, что могут и убить и искалечить. Они выполняли свой долг и выполнили его с честью. Ночь не генерал-лейтенант, и не забудет их имена.

— Мы знаем, — уже не так злобно, нормальным голосом и немного грустно, почти в унисон с Торгейром, ответила Селестия. Она любила своих подданных и чуть ли не горевала за каждого из них. Хоть пони и умирают, солнечная принцесса так за тысячи лет и не привыкла к этому. Особенно, когда умирают за неё.

— А знаете всё почему? Потому что командование Королевской Гвардии попалось в ловушку грифонов. Я не знаю точно, сколько точно потеряла ваша гвардия в том бою, но могу с уверенностью сказать, что если бы не мои бойцы, пони погибло бы намного больше.

— Вы верный защитник Эквестрии, генерал-лейтенант. Мы должны сообщить вам печальные новости.

— Что случилось? – на этот раз удивление Торгейра было настоящим.

— Ваш верный друг и соратник, главнокомандующий Королевской Гвардией Джек Стоун был убит примерно полгода назад.

— Как? Почему?.. – фестралу пришлось разыгрывать настоящий шок.

— Убийца. Профессионал. Действовал быстро и тихо. Мы не могли сообщить кому-либо во время следствия. Но вы не волнуйтесь, виновный найден и наказан.

— Спасибо вам. Преступления не должны оставаться безнаказанными, — хоть на его глаза навернулись слёзы горя, за якобы потерянного друга и радости, за вострожествовавшуюся справедливость, внутри он ликовал и злорадно смеялся. Ему удалось уйти от наказания за карательную операцию и убитого главкома, и получить немного симпатии у Селестии. А заодно привлечь внимание к клану Найтмеров – мрачному ордену убийц, отказавшихся от ночи в угоду алчности ещё во времена объединения фестралов, подставив одного из её членов. Если всё пойдёт так же хорошо, то план удастся и пони познают всю красоту ночи.

— Ступайте, мой маленький пони, на вас сегодня свалилось слишком много, — сказала Селестия, чуть склонив голову в уважительном поклоне. Фестрал в ответ поклонился в пол сначала не проронившей не слова Луне, а потом её сестре.

Выйдя из тронного зала, Торгейр направился в казарму Чёрной Сотни. Он не ожидал выйти из того зала живым и не стал снимать номер в гостинице или просить покои. Максимум его ожиданий – привлечь внимание Луны к возникшей проблеме с ассимиляцией. На деле оказалось всё наоборот. Не то что не потерял голову – даже получил немного.

— Товарищ гвардии генерал-лейтенант, госпожа просит вас в свои покои, — сказал возникший из ниоткуда черносотенец.

Торгейр насторожился – просто так ничего не происходит. Хоть она хорошо к нему относится, даже за верность передала ему батальон, возвысив над всеми конкурентами, её взгляд сегодня генерал-лейтенанту очень не понравился. Дойдя до покоев и несколько раз глубоко вздохнув, что бы успокоиться, он зашёл внутрь. Луна лежала на своём ложе и выжидающе посмотрела на вошедшего. Фестрал от входа преклонил колени и застыл в таком положении, обдумывая слова. Мысли, будучи чёткими и ясными в коридоре, сейчас путались и сплетались в силуэт принцессы ночи в довольно пикантной позе. Торгейр незаметно сделал глубокий вдох, от чего образ насытился красками и прорисовался чуть ли не до каждого волоска. Течка. Хоть царственные сёстры и богини, они всё-таки пони. И физиология у них соответствующая. Сойдя с ложа, Луна подошла к фестралу и стала не спеша ходить вокруг него, иногда чуть взмахивая хвостом. От такого Торгейр заметно напрягся, но сдержался – запах аликорна намного сильнее, чем у простой пони, к которому генерал-лейтенант успел привыкнуть. В этот момент он почувствовал себя подростком, впервые почувствовавшим это.

— Расскажите, что же случилось, — спокойно, глубоким красивым голосом начала Луна, — Почему моя сестра была в ярости. Почему срочно вызвала вас из Старспайра. Иначе вас ждёт страшное наказание.

Последнее она ласково прошептала на ухо, чуть дунув в него на последок. Крылья Торгейра, неимоверным усилием сдерживаемые до этого, с хлопком распахнулись, а второй хвост уже был готов упереться в пол.

— Примерно семь месяцев назад… один из расчётов учебной роты моего батальона… накрыл нарколабораторию… — Торгейр быстро проговаривал фразы, делая между ними паузы — всё-таки тяжело говорить в таком состоянии, — узнали… что замешана… Королевская гвардия… Во время инцидента на границе… взяли пленных… узнали имена, пароли и явки… Высчитали маршруты… Я обратился к Джеку за помощью… Нужны были пони, чтобы… задержать… — внезапно запах прекратился и голова постепенно прочистилась, — спасибо, госпожа.

— Говорите только правду, иначе будет хуже, — так же ласково предупредила принцесса.

Торгейр рассказал ей всё. Как они пытали и убивали гвардейцев. Как он убил своего друга. А самое главное, о плане «Т-3». Услышав о нём, на лице Луны проявилась неподдельное удивление.

— Мы знали, что сестра недолюбливает ваш народ, но что бы так… у нас будет с ней серьёзный разговор. А что по вас, мой верный генерал-лейтенант, за проделанную работу у нас есть для вас особый подарок.

Торгейр хотел было что-то ответить, но внезапно нахлынувший запах застопорил слова в горле. Луна подошла к нему вплотную и посмотрела сверху вниз. Фестрал начал тонуть в её глазах, пока они не спеша приближались к нему. Как только их губы соприкоснулись, Торгейр больше не смог сдерживать себя.

На то, что бы показать, что единорожку не будут бить за всё подряд, ушла целая неделя. Ещё одна – что бы показать, что она окружена доброжелательными пони. К концу второй недели она чуть раскрылась и рассказала о себе. Как оказалось, она сильнейший маг, освоившая такие сложнейшие заклинания, к примеру как телепортация или межмолекулярная трансформация. Была отличницей в Школе Одарённых Единорогов принцессы Селестии, лучшей в группе в университете Магии и Чародейства. Всё шло хорошо, и она могла бы подняться на самый верх, пока однажды не услышала о дневнике Старсвирла Бородатого. С этого началось её падение. Жажда знаний, скрытых в той книжечке полностью поглотила её разум. Стерн наплевала на все запреты и законы, что бы найти её. И попалась. Что бы добыть хоть каплю информации, она шла на всё. На суде, придя в ужас от зачитанного списка обвинений, у неё произошёл магический всплеск, от которого разрушился гаситель магии на роге. При перемещении от волнения она не смогла задать точные координаты и чуть не погибла. Осознав, что же она наделала, она хотела было сдаться, но страх ответственности за преступления пересилил, и она решила спрятаться там, где Королевская Гвардия её точно никогда не найдёт. В Лунной. Закономерно, как не-фестрала, её отправили в сорок первый батальон. С этого начался её личный ад. Старший сержант Круэл в принципе ненавидел не-фестралов, но единорогов – особенно сильно, как будто они каждую весну из под него кобыл уводят. Побои, унижения, просто несправедливое отношение – всё полилось на единорожку. Постепенно в её голову всё чаще залезала мысль освободить этот мир от своего существования, отправившись вслед за десятком бойцов из роты. Но она выдержала. Полгода ада в учебной роте подходили к концу, этот месяц должен был стать последним. Понимая это, ротный разошёлся на полную катушку, стараясь сделать последние дни её с ним незабываемыми. Рассказывая об этом, Стерн либо грустнела, либо откровенно рыдала, уткнувшись в одну из фестралок.

— А почему ты не использовала магию? – как-то спросили её.

— Я боялась… По началу, что меня выгонят за это… Потом, что ротный будет бить сильнее… Он запретил мне использовать магию, кроме боевой подготовки… И потом, меня всё ещё ищут — они ведь могут находить магов, когда они используют особо сложные заклинания.

— Ты главное не бойся, мы своих этим ряженым не выдаём.

Кас старалась обучить её. Времени было слишком мало, но постепенно Стерн сражалась всё лучше и лучше. Заодно и сильно сблизилась с ней. Впервые фестралка нашла подругу – то, чем занималась Кас не интересовало кобылок, то, чем занимались кобылки не интересовало Кас, так что со своим полом она твёрдых дружеских отношений до сих пор не имела. Общаться с пони, у которой к ней нет прямого полового влечения было ново для неё.

Однополые отношения среди кобыл у пони хоть и не поощряются, но и не осуждаются. А весной и вовсе становятся нормальными – влечение усиливается не только у жеребцов. Когда на одного жеребца приходится пять кобыл, четыре из них останутся без партнёра. Так что семьи, размером с целый табун – вполне нормальное явление, особенно у пегасов. Так что часто можно было наблюдать жмущиеся друг к другу парочки в душевой и слушать учащённое дыхание и поскрипывание кроватей после отбоя.

Кас и Стерн жили вместе с сотней других кобылок, в которых кобыльего было по больше, чем в них — те двое были больше солдатами. Остальным не слишком нравилось, что кто-то выбивается из общей картины чистых, ухоженных и благоухающих приятными ароматами. Смесь запахов пота, крови, стали и дерева, неухоженная шерсть, растрёпанные гривы и хвосты – вот то, что вечно сопровождало эту парочку. Их близкие отношения порождали разные слухи – на то все на Малой скале и кобылы, что бы сплетничать, пусть даже в слухах не было ничего зазорного.

В одно утро у Стерн, после сильного удара фестралки под брюшко, выделения пошли с кровью, и она отправилась в санчасть – возможность стать пустышкой, то есть бесплодной, её не слишком привлекала. Кас отправилась в казарму одна. Подходя к зданию у неё начала болеть голова, но она не обратила на это особо внимания – мало ли прилетело на занятиях, да и период в жизни сейчас такой, что угодно внезапно заболеть может. Когда она вошла внутрь, на неё набросились сразу со всех сторон. Силки, в которые она угодила, крепко держали ноги, не давая возможности лягаться. Фестралки, а судя по нежной ухоженной шерсти это именно фестралки, по двое держа каждую ногу, стреножили её, завязали пасть и потащили в душ, в котором стояла кромешная тьма – перегорели все световые кристаллы. Раствориться дымом Кас не могла – головная боль сбивала всю концентрацию.

Дальше происходило нечто ужасное – её мыли, расчёсывали, снова мыли, вычёсывали от почти вылинявшей зимней шерсти… В общем, издевались как могли. Стерн привели чуть позже – она даже пришла на своих ногах, светя себе дорогу светом с рога. Поговорив с развлекающимися фестралками, она смогла уговорить их оставить её с Кас наедине, под честное слово, что обратно они вернутся настоящими кобылками. Развязав её, она стала делать то же самое, разве что аккуратно телекинезом, периодически якобы случайно прижимаясь к ней. Поняв, что фестралка не против, единорожка постепенно пошла дальше, проводя копытами по шее, кусая за ушко и прижимаясь всё крепче.

— Кас?

— Ммм?.. – сквозь накатывающее волнами удовольствие спросила фестралка.

— У тебя с жеребцами когда-нибудь было?..

— Ммм… — утвердительно ответила Кас.

— А с кобылками?

— Ммм… — теперь уже отрицательно промычала фестралка.

— Исправим, — не дожидаясь ответа Стерн повернула ей голову к себе и попыталась поцеловать, не особо надеясь на взаимность. Тут-то она ошиблась.

— Что скажешь?

— Да ничего.

— Ну хоть что-нибудь…

— Смотря что ты хочешь услышать.

— Действительно ли я…

— Отец? Я не знаю. Тут нужно маго-генетическое исследование. Сам видишь, у меня рога во лбу нет.

— Жаль…

— Это всё?

— Нет. Ты должен это увидеть. Я не знаю, как так получилось.

— Давай показывай, не тормози.

— Тихо… не разбуди.

— Да, да, да. Что тут у нас… Ещё один? Ты говорил, что у тебя только дочь.

— Мы весь год прятали его, боялись.

— Давай его сюда.

— Тихо… — светло-фиолетовый фестрал аккуратно взял жеребёнка из колыбели.

— Ох ты ж сохрани меня ночь… — Швиц никогда не видел Эрнста шокированным, — И долго ты собирался это скрывать?

— Я… я не знаю…

— Ты понимаешь, что это значит?! – заговорщически тихо возбуждённо проговорил Эрнст, — Этого не случалось уже тысячу лет! Это просто чудо!..

Жеребёнок, недовольный тем, что его вытащили из колыбели, негромко вякнул и завозился в копытах отца. Тёмно-серая шерсть, тёмно-синие грива и хвост, ярко-красные глаза и прямой гнутый рог во лбу. Прямо как у одного знаменитого правителя исчезнувшей Кристальной Империи.

— Ты же тоже врач, хоть и ветеринар, и знаешь, насколько подобное маловероятно, — тихим шепотом сказал фестрал.

— Я больше по животным…

— Не будем его будить. Пойдём, — когда они вышли из детской, Эрнст продолжил, — Не буду вдаваться в тонкости генетики, просто скажу, что это очень маловероятно. Плюс такой набор признаков практически всегда обеспечивает мертворождение. А тут вполне живой фестрал-единорог. Без внешних паталогий, нездоровой худобы и прочих признаков генетических заболеваний. Надо об этом сообщить госпоже.

— Нет!.. Не надо. Я боюсь за него…

— Ты не сможешь скрывать его вечно. Особенно в Старспайре. Особенно, когда он не единственный жеребёнок.

— Я понимаю, но может… как-нибудь в другой раз?

— Нет. Чем скорее, тем лучше. Я сообщу госпоже через комбата.

— Да я и сам могу.

— Ты можешь только мяться и мямлить при нём, — Эрнст сказал, не подумав, от чего Швиц немного обиделся, — Прости.

— Да нет, ничего… Это же действительно так.

После вызова генерал-лейтенанта в Кантерлот принцесса Луна пропала почти на месяц. Никто не знал, куда она отправилась, но Луна каждый день поднималась и опускалась в срок, поэтому никто не волновался. По возвращении её ждал серьёзный разговор с сестрой. Атмосфера за ужином была напряжённой, пока Луна не заговорила.

— Скажи, Тия, почему ты так ненавидишь мой народ?

— Ненавижу? Твой народ? Все пони равны и едины. Я люблю всех одинаково сильно, никого не выделяя, — Селестию удивил этот вопрос, хоть она и сохранила маску тёплой доброжелательности.

— Тогда почему план «Т-3» заверен именно тобой? – Луна немного сомневалась, но её сестра выдала себя. Она слишком хорошо её знает.

— Откуда ты знаешь? – теперь солнечная принцесса была удивлена и внешне.

— Ночь – время для тайн и секретов. А я принцесса ночи, — уклончиво ответила Луна.

— Ночью не разглядишь дальше своего носа, — раздражённо ответила Селестия. Ответом ей стало молчаливое удивление, — твои любимые ночные пегасы совсем не такие, какими мы хотели сделать пони. Они жестокие, кровожадные и упрямые. Первая редакция этого плана функционировала больше двухсот лет, но все попытки сделать с ними хоть что-нибудь разбивались об их твердолобость и консерватизм, — последнее слово она выплюнула с презрением, — поэтому мне пришлось сменить меры на более жесткие.

— Презираешь жестокость, а сама пытаешься разложить их общество внедрением чужеродных ценностей и культуры? – хмыкнула Луна.

— Да. Вспомни, главное правило принцессы.

— Интересы государства важнее собственных, — хором проговорили сёстры.

— Именно. Пони должны быть едины не только по гражданству, но и по крови. Поэтому ночных пони надо разложить и растворить в остальных расах. Так мы получим общество, свободное от расизма на почве чистоты крови, — заключила солнечная принцесса.

— А как же твои дворцовые лизоблюды? По моим сводкам у них процент инбридинга¹ приближается к тридцати. Ещё несколько поколений и мы лишимся почти всей аристократии. Они просто потонут в генетических болезнях, — съехидничала Луна.

— Наберём новых. Таких, как они мало не бывает, — отрезала Селестия.

— А что с моими фестралами? Растворив их в остальных пони мы лишимся единственного до конца верного боевого подразделения. Кем мы границу защищать будем?

— Не забывай, у нас есть Королевская Гвардия.

— Правда? После Сталлионградской битвы от неё остались только доспехи, в которых пихают всякий трусливый, ни на что не способный сброд.

— Один их вид внушает противнику трепет! – начала расходиться Селестия.

— Да, особенно подвязанные хвосты у жеребцов, — издевательски хихикнула Луна.

— Моя военная машина способна сокрушить любого противника! – в её голосе начали проскальзывать нотки Кантерлотского Королевского Голоса.

— Особенно хорошо у неё получилось под Сталлионградом. Интересно, сколько бы длилась та битва, если бы не мои фестралята?

— Та война это полностью твоя вина! – глаза солнечной принцессы засветились недобрым светом и её начало приподнимать над полом. По залу прокатился раскат громогласного голоса.

— Моя?! Это ты решила дать народу больше власти! – от голоса Луны витражи начали жалобно звенеть.

— Парламентская монархия в унитарном государстве работала прекрасно, но потом тебе, — это слово Тия выделила отдельно, — надоело делиться властью с другими!

— Твои политические партии разложили страну и чуть не привели к гражданской войне!

— Всё потому что твои праворадикальные фестралы постоянно конфликтовали с крайне левыми Сталлионградцами!

— А твоя центристская «Партия Солнца и Луны» только политической проституцией и занималась! В своих нелепых попытках стабилизировать ситуацию и снять напряжение в парламенте они только усугубляли положение!

— Это всё потому что все их попытки сотрудничества с фестральской «Честь и Кровь» разбивались об их расизм и консерватизм!

— Если бы «Коммунистическая партия Сталлионграда» не пыталась навязать чуждые любому нормальному пони принципы плановой экономики и тотального государства, всё было бы нормально! Тебе следовало уничтожать в первую очередь их!

— А ты думаешь, я сижу, сложа копыта? Через несколько сотен лет уже не будет никакого Сталлионграда, будет только единая и неделимая Эквестрия!

— Ты хоть понимаешь, что нам будет некем воевать?! Пятьдесят километров границы уже являются спорными землями! Что будет, когда единственное, что смогут пограничники, это стоять, как статуи в саду?!

— Мы наймём грифонов, — Селестия быстро успокоилась, и опустилась на пол.

— Наёмники с минимальной лояльностью командованию, готовые переметнуться к любому, кто больше предложит?! – Луна же всё ещё была в ярости.

— В твоей гвардии тоже служат грифоны.

— Они выросли под светом Луны и готовы отдать жизнь за ночь так же, как и любой фестрал!

— Конечно, — издевательски сказала солнечная принцесса, — Особенно если учесть, как они туда попадают. Думаешь, я слепая и не знаю, откуда у твоей карманной армии берётся личный состав?

— Не учи меня руководить сестра! В боевых подразделениях служат только те, кто пойдёт за мной до конца!

Внезапно из угла донёсся какой-то звук. Обе принцессы резко обернулись на него. В тени стоял черносотенец, который почувствовав на себе гневный взгляд сразу двух аликорнов, резко сжался и попытался просочиться поклоном сквозь пол. Судя по тому, что он мелко затрясся, в его голове уже прокручивались самые страшные варианты наказаний, как разрыв контракта с Лунной Гвардией или, что ещё хуже, разочарование богини ночи в нём.

— Слушаю! – резко рявкнула Луна.

— Госпожа… вам письмо из Старспайра… с пометкой «особой важности»… — она смогла здорово испугать своего подчинённого, от чего он уже начал перебирать варианты самоубийства, чтобы не нести позор расторжения контракта по статье.

— Давай сюда, — Луна выхватила телекинезом письмо из-под его крыла и быстро пробежалась по нему глазами. Внезапно её лицо озарилось улыбкой.

— Селена? Что случилось? – немного взволнованно спросила Селестия.

— Произошло чудо, Тия. Настоящее чудо.

Как только течка закончилась, бойцы отправились обратно. Как часто бывает в чисто женских коллективах, начался так называемый «синдром французского борделя», когда у кобыл, да и у самок прочих видов, течка заканчивается в один день.

Кас было трудно расставаться с новой подругой – увидятся они не скоро. Лунная Гвардия не то место, где бойцам позволяется сидеть без дела. Стерн со дня на день переведут в одну из боевых рот и отправят в резерв третьей дивизии. План Кас был прост – вернуть в подругу дух и научить её работать копытами и тем, что в них, чтобы она попала в пятидесятый отдельный батальон. В истории есть пара случаев, когда не-фестрал становился Ночным Кошмаром, ещё один не помешает. Хоть надежды на это было немного, сдаваться никогда нельзя. Фестралка хотела думать, что она поступает абсолютно логично – боевых магов в Лунной гвардии нет, а один и то хорошо. Она даже не допускала мысли, что она просто хочет, что бы её подруга была рядом с ней.

Когда Кас вошла в родную казарму, на неё налетело до боли знакомое тело, радостно вереща. Закономерно получив копытом в голову, оно ни капли не умеряло пыл и, ловко увернувшись от ещё одного удара, заключило фестралку в объятия.

— Кас вернулась! Ребята, Кас вернулась! – этим телом оказался Лем, который начал радостно кричать куда-то наверх, откуда сразу донёсся перестук множества копыт. С верхнего этажа выбежал весь расчёт. Начались групповые объятия, в которых Зак чуть не переломал фестралке рёбра. Только Зепп и Эрнст не приняли в них участия. Командир расчёта поздоровался с ней отдельно, жарким поцелуем, а шестой номер просто чуть улыбнулся. Хоть он и побежал за всеми больше для того, чтобы не ломать порядок, он тоже был рад её видеть.

— Кас, ты столько всего интересного пропустила, охуеть просто! – на вставшие от радости крылья Лемма вполне можно было поставить Зака, и они бы не прогнулись ни на миллиметр. Остальные быстро успокоились и сложили признаки сильных эмоций пегасов.

— Расчёт, марш! В столовой расскажем, — пони выстроились незаметным для неподготовленного взгляда порядком и отправились на ужин.

За обычной мерзкой субстанцией, выдаваемой за еду, Кас узнала, что она пропустила много чего интересного. Например, буквально через пару дней они отправляются к месту постоянной службы. Поэтому поводу всех повысят в звании и выдадут новое снаряжение. От такой радостной новости она даже поцарапала Швицу ухо когтем большого пальца, резко распахнувшегося от избытка чувств, крыла.

Но были и плохие новости. Например, роту снова направили на зачистку, без Кас. Вырезали и сожгли грифонью деревню. Сначала фестралка отнеслась к этому прохладно. С одной стороны – не поучаствовала в настоящем бою. С другой – убивать безоружных, не для настоящего воина, коим она себя считала. Однако как только она услышала подробности, то чуть не расплакалась от обиды. Та деревня была перевалочным пунктом, через которую прошли те, кто тяжело ранил её отца. Она хотела перебить их сама, до последнего детёныша, чтобы такие, как они навсегда исчезли с лица земли. Даже судилище, намного более бессмысленное и беспощадное, чем с Королевскими гвардейцами, показалось ей отличной задумкой. Они должны были осознать свои ошибки перед смертью, чтобы умереть спокойно. Ну, или почти спокойно. Материнский инстинкт, усилившийся во время течки и ещё не до конца загнанный обратно в дальний угол подсознания, усиленно твердил о неправильности убийства детёнышей. Однако ярость убедила, что всё нормально – нет свидетелей и будущих народных мстителей. Да и те, кто помогал виновным в смерти её отца, заплатили за это кровью. Хоть половина вины висит на врачах Кантерлотского Военного госпиталя.

За два дня в роте оставалось всё меньше бойцов. Первым улетел третий взвод, в тот же день. За ним, поздно ночью – первый. Когда часть покинули второй и четвёртый взводы, пятый с нетерпением ожидал, когда не придёт его время. В начале второго дня после возвращения Кас взводу выдали новое снаряжение – обмундирование Чёрной Сотни. На третий день оставшихся разбудил совершенно незнакомый голос.

— Вставайте, братцы, — неожиданно спокойно донеслось от входа, но бойцы по привычке вскочили, оделись и заправили кровати строго за двенадцать секунд. Когда бойцы чуть продрали глаза, их крылья радостно распахнулись. Напротив выстроившихся гвардейцев стоял фестрал в черной чуть мешковатой закрытой одежде без знаков различия, под которой намётанные глаза бойцов разглядели лёгкий доспех, — Итак. Меня прислали по вас, так что собраться и получить сухпайки. Вылет через полчаса.

Десятичасовой перелёт и вымотанные и голодные бойцы в Кантерлоте. Жадно выдыхающих непривычно насыщенный воздух гвардейцев сразу отвели во дворец. Заодно они узнали то, что обычно идёт под грифами «совершенно секретно» и «особой важности». Для начала – принцип службы Чёрной сотни. Всего – четыре взвода по двадцать пять пони. Дежурства – по восемь часов. Никаких праздников и отгулов. Единственная задача – защита принцессы Луны. Пятеро рядом с ней, остальные – в тени со всех сторон. Потом выдали самые полные планы дворца и ближайших территорий, со строгим приказом выучить наизусть и не потерять. После стандартной головомойки на тему верности и прочего патриотизма, новоиспеченным черносотенцам рассказали, зачем они вообще нужны.

— Думаю, вы понимаете, что если всё, что вы сейчас услышали, выйдет за пределы ваших голов убьют вас и всех, кому вы успели рассказать, — бойцы кивнули, — К главному. Как бы это странно не звучало, но принцессы смертны. Да-да, смертны, не смотрите на меня такими глазами. Они не могут умереть от старости или болезней, но их можно убить. Поэтому есть мы. В последние лет двадцать сильно повысилась активность группировки «Адепты Солнца». Не слышали о такой? Да и неважно. Во времена, когда царственные сёстры предстали перед народом, образовалось множество подобных группировок, основной целью которых было возвращение потерянной власти. Однако «адепты» резко отличались от них. Они считали, что госпожа несёт зло, так как во всей Эквестрии ночь ассоциируется с тьмой, а тьма – со злом. Единственна группировка, которая дошла до наших дней, кстати. Единственное, чем они занимаются – покушения на принцессу Луну. В последнее время они с чего-то взяли, что госпожа вот-вот должна стать монстром, который, победив Селестию, возведет в Эквестии вечную ночь. Подробней вас введут в курс дела взводные. Кто из вас Кас Рок?

— Я!

— Ну и имя, хрен пол определишь. Скажи, у тебя есть личная жизнь?

— Ну… — этот вопрос поставил её в тупик. Йоахим, Зепп, Стерн, сослуживцы – вроде вполне себе личная жизнь, — Да.

— Теперь нет. Иди вот за этой мордой, — полковник-командир указал на одно из своих бойцов.

Кас удивлённо пошла за ним. От усталости и голода не осталось и следа. Она думала, что их раскидают по взводам и начнётся то, о чём она так мечтала. Два года назад, на Гранд Галопинг Гала, она была во дворце, но не в этой части дворца. От бесконечных проходов, переходов и лестниц ей начало казаться, что сопровождающий заблудился. Сама она окончательно запуталась и вряд ли смогла бы вернуться обратно. Путь закончился у высоких дверей, у которых дежурили двое. Обменявшись с ними взглядом, сопровождающий приоткрыл двери и впустил фестралку внутрь.

От увиденного глаза и крылья распахнулись во всю ширь, а тело само по себе склонилось в поклоне. Прямо перед ней на ложе лежала принцесса Луна и читала книгу. Она никогда ещё не видела её так близко. Заметив вошедшую фестралку, она отложила чтение и подошла к ней. Кас не шелохнулась – разрешения вставать не было.

— Так ты и есть Кас Рок? – больше риторически спросила принцесса спокойным ровным голосом.

— Да, госпожа.

— Ты знаешь, зачем ты здесь?

— Служить вам, госпожа.

— Пойдешь ли ты ради меня на всё? – фестралку этот вопрос удивил. Она и так сделала много чего плохого под её знаменем.

— Да, госпожа.

— Докажи, — Луна телекинезом достала из шкафа бутылку и чашу. Налив тёмно-вишнёвую жидкость с винным запахом, она протянула её чашу, — Это сильнейший яд, который убьёт даже бизона за секунды. Выпей его, покажи, что ты готова пойти ради меня на всё.

— Слушаюсь, госпожа…

Внутри фестралки всё упало. Она была готова отдать за свою богиню жизнь, но планировала сделать это в бою с превосходящим по силам противником, истыканная копьями, с парочкой стрел в груди и забрав с собой на тот свет как можно больше врагов. Вот так просто выполнять приказ на самоубийство она была не готова. Но она солдат, верный солдат. Она с радостью выполнит любой приказ, особенно данный принцессой лично. Даже такой.

Медленно поднявшись, она дрожащими копытами взяла чашу и одним махом влила всё содержимое в себя. Первые секунды она ничего не почувствовала. Потом на тело нахлынула волна усталости и сонливости. Ноги начали дрожать и подкосились. Чаша, выпав из ослабевших копыт, со звоном покатилась по мраморному полу. Последнее, что увидела Кас перед тем, как тьма поглотила её, это что Луна ласково улыбнулась ей.

…обвинения по статьям «нападение на гражданские поселения», «незаконное лишение свободы гражданских лиц», «лишение задержанных права справедливое и нормальное судопроизводство», и часть обвинений по статьям «убийства», «пытки», «причинение серьёзных телесных повреждений и сильных душевных страданий гражданским лицам» были сняты, так как подсудимая на момент совершения преступлений была временно демобилизована и не принимала участие в совершении преступлений…

1. Инбридинг — близкородственное скрещивание. В человеческом варианте — инцест.