Ход конём

Глава 3

За окном поезда плыл однообразный пейзаж, вгоняя всех в тоску. Но Реннену повезло: почти всю поездку он провел за игрой в шахмапони со своим попутчиком, пожилым единорогом по имени Лудум.

— Ну, что, ваш ход, Реннен, – сказал Лудум, с помощью магии передвинув фигуру.

Реннен поднял глаза и посмотрел на серого единорога. Кажется, его соперник

что-то задумал. Пегас проигрывал одну партию за другой, не сумев даже выйти на ничью. И каждый раз единорог выигрывал, пустив в ход красивую комбинацию. Лудум наклонил голову чуть набок и как-то хитро улыбнулся. Реннен старался предугадать следующий ход и, по возможности, перейти в атаку. И тут — о чудо! — он увидел явный, отличный ход, – кажется, Лудум сделал промашку.

Реннен, улыбнувшись, передвинул свою фигуру вперед и победоносно посмотрел на соперника. Он ожидал увидеть что угодно: удивление или растерянность, но никак не ехидную улыбку.

— И тут, Реннен, вы можете наблюдать комбинацию под названием «Кантерлотское отвлечение». Я уже показывал вам ее – правда, несколько в ином варианте. Есть легенда, что эту комбинацию придумал сам Свирл Бородатый, но гарантировать достоверность данного утверждения не возьмусь, — сообщил Лудум, переставляя фигуру.

У Реннена отвисла нижняя челюсть. Противник вновь обхитрил его. Лудум всю жизнь занимался проектированием зданий в разных уголках Эквестрии, но и в шахмапони играл превосходно.

— Вы блестяще играете, — заново расставляя фигуры, признал Реннен.

По правилам, проигравший всегда сам расставляет фигуры для новой партии. Конечно, единорогу с помощью магии сделать это было куда проще, но Реннен настоял на том, чтобы все было справедливо. Это было что-то вроде наказания за проигранную партию.

— Но вы стали играть куда лучше, — похвалил оппонента Лудум.

— Главное — практика.

— Полностью согласен, но прошу вас, я уже утомился от игры. Не сочтите меня невежливым — просто я уже стар.

— Да, да, конечно.

— Если вам не трудно, не могли бы вы удовлетворить моё любопытство. Почти всю дорогу говорил я, теперь вы расскажите о себе. Как я уже успел понять, вы – спортсмен…

Реннен лишь приподнял бровь. Пегас уже начал привыкать к верным догадкам попутчика.

— Наверное, вы меня видели на соревнованиях?

— Может быть, но ваша манера держаться и кьюти марка говорят за себя. Это же у вас, простите, забыл слово, сейчас … — сказал единорог, чуть наклонив голову влево и сдвинув брови.

— Воздушная петля, – подсказал Реннен.

— Ах да спасибо, простите, но всё-таки полёты не по моей части.

— Вам, наверно, интересно, как я её получил?

В ответ единорог лишь кивнул.

Реннен обрадовался. Он никогда не был хорошим рассказчиком, да и рассказывать ему было особо нечего. Но история о получение кьюти марки была, возможно, самым хорошим событием в его жизни. И дело даже не в том, что он получил кьюти марку на крупе, а в том, что произошло после этого. Реннен вдохнул поглубже и начал рассказ.

Это случилось в один из солнечных дней. Реннен всегда хотел быть похожим на отца и повсюду следовал за ним, стараясь проводить всё свободное время за тренировками. Его отец получил травму из-за неудачного приема и теперь его ждало долгое и тяжелое восстановление прежде, чем он сможет вернуться на прежний уровень. Отец проходил специальные тренировки с врачом, земным пони, который контролировал каждый шаг. Реннен отжимался на крыльях, когда увидел в небе трех пегасов. Они летели на очень большой скорости, но поравнявшись с поляной, где сейчас находился отец и доктор, замедлили ход и стали снижаться. И юный пегас смог разглядеть на них костюмы вондеболтов. Когда-то и его отец носил такой же и чрезвычайно этим гордился. Он часто ездил куда-то на соревнования или другие мероприятия в качестве гостя. Но затем — его костюм снова пылился в шкафу, а единственное место, куда выходил пегас, была эта поляна, где летун тренировался с доктором.

Все трое пегасов синхронно опустились на поляну. Реннен даже прервал тренировку, чтобы посмотреть на гостей. Он узнал этих пегасов, которые не раз появлялись на публике вместе. Реннен не мог точно сказать, как кого зовут, он всегда трудно запоминал имена. Пегас стоял слишком далеко, что бы слышать их разговор, но боялся подходить ближе. Он чувствовал, что сейчас лучше не делать этого. Трое вондеболтов выстроились в ряд, отец ответил на их приветствие, но почти сразу же отвернулся. Вперед вышел один из гостей и что-то сказал отцу. Ветер поменял направление, и Реннен услышал одно лишь слово: «вернитесь». Он узнал голос – это была пегаска, хотя имени ее Реннен так и не вспомнил. Между тем, отец что-то резко ответил и снова отвернулся. Но пегаска продолжала настаивать, она откинула маску назад, и из-под неё вырвалась пышная рыжая грива. Она ещё что-то сказала отцу, но тот будто взбесился и даже что-то гневно прокричал в ответ. Реннен ещё никогда не видел отца таким злым, да и вообще не помнил, чтобы тот повышал голос. Рыжая пегаска дернулась, как от пощёчины, и с места взмыла в воздух. Остальные вонлерболты взлетели следом. На поляне стало очень тихо. Бывший вондерболт ушел в себя и осмысливал произошедшее, доктор тоже молчал, потому что знал, что лучше сейчас не приставать к пегасу. Реннен же был просто в шоке от увиденного. Лишь спустя некоторое время он понял, что случилось в тот день на поляне. Однако и после этого не мог поверить, что хоть кто-нибудь мог добровольно отказаться от поста капитана вондеболтов.

Любопытство взяло верх, и он первым пошёл на поляну. Пегас, увидев сына как будто устыдился своего проявления чувств.

— Я думаю, мы можем продолжить, я отдохнул и крыло вроде уже не болит, – произнес отец, обращаясь к врачу.

Доктор кивнул, делая вид, что здесь ничего не произошло. Он подошел к пегасу и посмотрел на крыло, чтобы удостовериться, что с ним и вправду всё в порядке.

— Вам надо повторить воздушную петлю, — сказал земной пони.

— Но это же задание для новичков!

— Сейчас важнее не повредить крыло снова, а аккуратно восстановить его.

Пегас поворчал, но лишь для виду. Он и сам понимал всё это, но ему хотелось как можно скорее взмыть в воздух и ощутить всю радость полёта.

— Можете начинать, – скомандовал доктор, чуть отойдя от пегаса.

Бывшему вондерболту лишь это и нужно было. Он взмыл в воздух — правда, взлетел невысоко, завис в воздухе, сложил крылья и начал падать назад спиной. В свободном падении он вновь успел повернуться на сто восемьдесят градусов и расправил крылья. Отец медленно снижался под пристальный взгляд земного пони и маленького пегаса, который ловил и запоминал каждое его движение. Всё прошло отлично, кроме приземления. Больное крыло вдруг опустилось вниз, летуну стало куда труднее держать равновесие, и он начал резко снижаться, однако призвав на помощь опыт и второе крыло, сумел-таки приземлиться, хотя и не очень гладко. Как только летун оказался на земле, земной пони сразу кинулся к нему, на ходу доставая шприц с лекарством из сумки. Реннен стоял в растерянности. Папа всегда был лучшим летуном, и неудачное приземление стало для него полной неожиданностью.

Реннен пошёл туда, где начал свою тренировку отец. Посмотрел наверх, в бескрайнее синее небо. Вдох-выдох — и Реннен взлетел, так же, как это делал до него отец. Он попытался набрать ту же высоту, но ему явно не хватало сил. Однако просто так сдаваться не хотелось, и Реннен повторил тот же приём. Сложив крылья, он начал падать. Сделал петлю и, развернувшись в полёте, раскрыл крылья. Медленно приземлился и только тогда медленно, демонстративно, сложил крылья. Он видел, что так делают другие пегасы после выступлений. Реннен даже закрыл глаза, представляя, что он сделал это не на поляне, а где-то на соревнованиях, и теперь трибуны восхищенно скандируют его имя. Он даже не заметил, как подошли отец и доктор. Юный пегас тут же сник – он не знал, что можно ожидать от отца.

— С дебютом, – первым нарушил молчание доктор.

Только после этого Реннен поднял голову и увидел на лице отца улыбку. Он даже не поверил своим глазам: отец улыбался. Улыбался искренне, от души. И эту улыбку юный пегас запомнил на всю жизнь. Реннен обернулся и посмотрел на свой круп. Там красовалась его кьюти марка, воздушная петля — тот трюк, который он совершил только что.

— Я думаю, на сегодня можно закончить наши занятия, я хочу провести этот день со своим сыном, – сказал пегас. Он подошёл к Реннену и взлохматил сыну гриву. Реннен потерял дар речи от счастья. Он не знал, как выразить свои чувства, только дернулся вперед и обнял отца. Он знал, что папа этого не одобрит, но ему было всё равно — он был счастлив.

Реннен выдохнул, закончив рассказ, и посмотрел на попутчика. Тот сидел, откинувшись на спинку сиденья. Единорог слушал молча и не перебивал. Только удостоверившись, что пегас закончил рассказ, Лудум наклонился вперед и хотел что-то сказать, но тут зашипело в громкоговорителе.

— Поезд прибыл в Понивиль! Всем пони — добро пожаловать, стоянка две минуты. –

— Ой, простите, это моя остановка, — спохватился Реннен.

Он никак не ожидал, что они доедут так быстро. Предавшись воспоминания, он даже не заметил, как пролетело время.

— Спасибо за интересный рассказ, — слегка поклонившись, сказал Лудум.

— До свидания! Надеюсь, ещё увидимся.

— Был рад знакомству.

Реннен улыбнулся собеседнику и, подхватив ремешок от сумки, бросился к выходу. Времени на сборы в дорогу у него не было, поэтому весь его багаж состоял лишь из нескольких памятных вещей. Да больше ему и не нужно было.

Он выскочил на платформу и принялся искать взглядом пегаску, которая должна была его встретить. Доктор сказал, что её зовут Флаттершай, и что она сдает комнату. Он написал ей письмо с просьбой принять у себя Реннена и уже через день получил согласие. Реннен сразу же выехал.

Судя по описанию, пегаска должна была быть нежно-жёлтого цвета с розовой гривой и знаком отличия в виде трёх розовых бабочек. Доктор к тому же добавил, что она очень стеснительна. Реннен искал ее взглядом, но из-за страшной толчеи на платформе ничего не было видно. Темно-синий пегас отошёл в сторону, стараясь не смешаться с толой, и одновременно бросая заинтересованные взгляды вокруг. Городок ему уже нравился: небольшой и уютный. Отличное место для того, чтобы отвлечься от плохих мыслей.

Через десять минут на перроне не осталось никого, кроме желтой пегаски, беседующей о чем-то с явно недовольным белым кроликом. Закинув сумку за спину и поправив ее так, чтобы она не мешала крыльям, он подошел к ним.

 — Здравствуйте, вы наверно Флаттершай? Я — Реннен, вас предупреждали о моем приезде, – подойдя

ближе, начал пегас.

Он ожидал ответного приветствия или хотя бы кивка головы, но никак не того, что пегаска вдруг вскрикнет, отпрыгнет и закроется крыльями. Реннен решил ничего больше не говорить и даже не двигаться — лишь опустил глаза на кролика, который громко притопнул и смерил вновь прибывшего довольно злобным взглядом.

— Да, это я.. А вы – тот самый летун? – тихо спросила Фллаттершай, убрав крылья, но при этом по-прежнему глядя куда-то вниз.

— Да, вам писали обо мне...

— Да, да, конечно.

Вновь наступило молчание.

— Простите?, — наклонившись вперед, наконец произнес пегас.

Пегаска подняла глаза и посмотрела на Реннена. «Ну вот, так уже лучше», — подумал

пегас, но озвучивать свои мысли пока не собирался. Он тоже посмотрел в глаза собеседнице: всё-таки, доктор не врал, когда говорил, что у неё очень красивые глаза. В таких глазах можно было потеряться. Реннен тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Но уже через секунду Флаттершай снова укрылась за розовой гривой.

— Вы, наверно, устали с дороги? – спросила она.

— Да, признаться, поездка была немного утомительной.

— Идемте со мной, – пролепетала Флаттершай и, развернувшись, пошла в сторону центра Понивиля.

Белый кролик, подпрыгнув, побежал за хозяйкой. Реннен пошёл за ними, на ходу осматривая окрестности. Выйдя из дверей вокзала, пегаска повернула налево, но кролик вдруг двинулся в противоположную сторону, возмущенно пища.

— Прости, пожалуйста, Энджел, но нам надо отвести нашего гостя домой. Он устал, – нежным голосом проговорила Флаттершай, чуть наклонившись к кролику. Кролик возразил, притопнув ногой. Флаттершай покачала головой и снова что-то сказала – Реннен не прислушивался, он вообще не особо любил лезть в чужие дела. Кролик всё протестовал, громко притоптывая ногой, а затем вдруг подпрыгнул и наотмашь ударил пегаску по мордочке. Реннен хотел кинуться на обидчика, но вовремя остановился. Кажется, Флаттершай могла и сама разобраться с кроликом. Она отпрыгнула назад – и в эту минуту Реннен готов был поклясться, что пегаска, которая встретила его на вокзале и, Флаттершай, которая сейчас смотрела на кролика, были двумя разными пони.

— Ну что же, Энджел, ты можешь идти куда захочешь, и пусть кто-нибудь другой заботится о тебе, распушает тебе хвостик… Словом, можешь идти куда хочешь, — проговорила Флаттершай ледяным тоном.

— Идемте, Реннен.

Пегас лишь немного нахмурил брови, это очень напоминало отношение матери и ребенка. И, кажется, Флаттершай, только что провела воспитательную работу. Он пошёл за ней, стараясь не отставать, пегаска взяла на удивление быстрый темп. Но уже через пять минут они услышали громкий писк, их догнал Энджел, который вцепился в ногу Флаттершай и расплакался.

— Ну тихо, тихо – примиряющее проговорила пегаска, нежно погладив кролика по голове. — Я не злюсь, всё хорошо, обещаю, что распушу тебе хвостик. Но только один раз — подумаешь над своим поведением. А теперь нам все же надо проводить гостя.

Флаттершай, улыбнувшись, посмотрела на Реннена. Тот тоже ответил ей улыбкой, чуть наклонив голову. С каждым мгновением ему нравилось тут всё больше.

Вскоре все трое приблизились к небольшому домику в несколько этажей. Крыша его была похожа на крону дерева. Вокруг домика виднелось много скворечников, птичьих гнёзд и норок. А к самому домику вел маленький мостик. Чуть вдалеке рос огромный лес. Пока подходили, Реннен зверей, большинство из которых он видел лишь на картинках.

— Пойдемте, нам сюда, — позвала Флаттершай, поднимаясь к своему домику.

Реннен еле оторвался от созерцания живности и последовал за пегаской. Внутри было тихо и пахло довольно приятно. Мебели в доме было не очень много, но под потолком размещалось несколько больших клеток и пара жердочек для птиц. На одной из жердочек сидел большой сокол, который смерил пегаса взглядом и почти сразу потерял к нему всякий интерес.

— Не обращайте внимания, у него просто сломано крыло, и он пока не может летать. Он очень гордый, но очень-очень добрый, — сказала Флаттершай, мило улыбнувшись соколу.

«Я его понимаю» — подумал Реннен, но озвучивать свои мысли снова не стал.

— Ой, простите, вы наверно проголодались с дороги, – спохватилась хозяйка. -

— Да, нет, спасибо, я не голоден… Спасибо.

— Может быть, вы хотите отдохнуть?

— Да, дорога утомляет. -

— Ой, простите, я засыпала вас вопросами, а вам нужен отдых, да, да, конечно, я подготовила вам комнату на втором этаже, — быстро проговорила Флаттершай. – Позвольте, я вас провожу.

Она первой пошла к лестнице, обойдя по дороге миску с нарезанной капустой. Реннен двинулся за ней — лишь теперь он понял, насколько он устал с дороги. На втором этаже было две двери, но, кажется, одну из них давно не открывали.

— Прошу, — сказала пегаска, распахивая вторую дверь.

Реннен прошёл в комнату. Кровать, пара подушек, стол, шкаф и большое окно. В сущности, это всё, что сейчас нужно было пегасу.

— Спасибо, — сказал он.

— Если вам что-нибудь понадобится, я буду внизу. Отдыхайте, — нежным голоском проговорила

пегаска и повернулась, готовясь сойти в низ.

— Секундочку! – Реннен снял со спины сумку. Открыв её, он вынул мешок с монетами. — Здесь вся

сумма.

— Ой….ну, что вы, э-э, ну не надо, хотя, спасибо, они мне сейчас нужны, – сказала Флаттершай и осторожно взяла сумку с деньгами, — Спасибо.

Реннен закрыл за ней дверь. Небрежно отшвырнув сумку с деньгами, широко зевнул и повалился на кровать. Как только его голова коснулась подушки, он понял, до какой степени устал. Уснуть. И видеть сны?