Стэйблриджские хроники
Глава 15. Гость, которому не рады
Хранилище Артефактов научного центра оказывается целью для группы расхитителей сокровищ...
Ключ сухо щёлкнул в замке, и дверь лаборатории с приличествующим величием медленно приоткрылась под собственным весом.
— Ваши рабочие апартаменты, – объявила Бикер, толчком открывая дверь настежь и прощупывая копытом внутреннюю стену справа от входа: где-то здесь по задумке проектировщика располагались выключатели, оживлявшие полосы ламп под потолком. Наконец тугие рычажки нашлись, и резкий свет залил помещение, мгновенно развеяв полутьму, отчего лаборатория тут же лишилась ореола таинственности.
Никто не утруждал себя декоративной отделкой или простой покраской стен в этом месте со дня его создания. Никто не планировал менять закреплённую за помещением согласно изначальной описи мебель: столы, стулья, грифельные доски, подставки для источников магический энергии – всё было отнюдь не новым и носило на себе следы не самого бережного обращения.
— Предоставим всё дополнительное оборудование, какое нужно, – моментально пообещала Бикер, отметив замешательство сопровождавшего её светло-каштанового единорога. Тот, впрочем, быстро принял безразличный вид.
— Настраивает на серьёзную работу, – прокомментировал помещение Скриптед Свитч.
«Парень мне всё больше и больше нравится», – подумала Бикер. Во время, когда доверие к учёным пони Эквестрии у профессора скатилось к нулю, а заговор мог плестись в любой лаборатории, она видела необходимость в поддержке одиночек-изгоев вроде Свитча. Ведь юному исследователю, появившемуся из ниоткуда, были не рады все Союзы и причастные к ним Академики. И зря, потому что Бикер видела в идеях Свитча громадный потенциал.
— Это самая просторная из имеющихся свободных лабораторий, – продолжила она. – Доступ сюда будет только у вас, у меня и моего секретаря Рэдфилда. У вас же будет доступ в большинство помещений научного центра, кроме аналогичных лабораторий, закреплённых за другими сотрудниками, здесь и на поверхности. Столовая, библиотека, развлекательный центр, спортзал, зоосад, испытательный полигон – их вы можете посещать в любое удобное время.
— Понятно, – кивнул Свитч. Оставив детальное изучение своей личной лаборатории на потом, он вернулся в коридор и бросил взгляд в противоположную от лифтов – откуда они пришли – сторону. Отсюда рассмотреть, что там, не получалось: через несколько метров от дверей лаборатории пол начинал забирать вверх, лампы под потолком висели вдвое реже и светили вполсилы, так что дальний конец коридора терялся в полутьме. – А что у вас там, дальше?
— Хорошо, что вы спросили, – поправила очки Бикер и, приглашающе махнув копытом, зашагала по коридору. Свитч двинулся следом. – Я как раз собиралась рассказать вам про эвакуационные выходы. Как вы понимаете, научные эксперименты не всегда проходят так, как изначально планировалось…
Рассказ завершился возле массивного люка, имевшего форму внушительного вида шестерёнки, зубцы которой упирались в углубления в полу, потолке и стенах помещения.
— Запирающих механизмов три, – сопровождала пояснения жестами Бикер. – В левой стене, в правой и по центру. Устроены они так, чтобы их мог открыть всего один пони. Не прибегая к магии.
Бикер последовательно потянула за три кольца, казавшиеся на фоне громадной двери издевательски маленькими. Однако столь простых действий оказалось достаточно, чтобы под гул скрытых в стенах моторов весящая явно не один центнер «шестерёнка» плавно выдвинулась вперёд, после чего с мягким клацаньем откатилась вправо. В открывшийся круглый зубчатый проём тут же хлынул свежий, пахнущий лесом и вечерней прохладой воздух: собственно, до первых деревьев окружающего Стэйблридж леса, как мог видеть Свитч, было не более пары сотен метров. Он почему-то ожидал, что движение двери вызовет потоки пыли и песка, но механизм сработал чисто и аккуратно. По всему было видно, что он неоднократно проверялся, а то и использовался по прямому назначению.
— Разработка наших инженеров, – не без гордости заметила исполняющая обязанности руководителя. – Придумали, запатентовали, внедрили… Хотели коммерчески реализовать. – Единорожка замялась и посмотрела в пол. – Но, как оказалось, двери такой формы никому в Эквестрии не интересны. Ни одного заказа на них мы так и не получили.
— Угу, – вежливо поддержал беседу Свитч, на которого разработка не произвела впечатления. Он с ходу заметил то, что наверняка и отпугивало потенциальных заказчиков: при всей своей видимой внушительности дверь ввиду несовершенства конструкции была весьма неустойчива к внешним воздействиям. Поставить здесь самые обычные подъёмные или распашные, пусть и усиленные, ворота было бы и рациональнее, и дешевле. Впрочем, Свитч решил придержать своё мнение при себе.
— Как видите, дверь выводит к лесу. С той стороны открывается аналогично, – продолжала пояснять Бикер. Она потянула за ближайшее из колец, и моторы вновь загудели, закатывая «шестерёнку» на место. – Кстати, сейчас мы находимся примерно на расстоянии километра от внешних стен Стэйблриджа. Нелёгкий путь, учитывая, что шли «в гору», но тут наклон всего десять градусов. Для вас проблем составить не должен.
«Шестерёнка» встала на место, отсекая все внешние звуки, неспособные пробиться через такую массу металла. Однако не прошло и пары часов, как она вновь откатилась. На этот раз в проёме стоял только Скриптед Свитч.
— Заползай, – сказал он в пустоту перед дверью. Свитч был точно уверен, что пустота его услышала.
Было уже слишком темно, чтобы заметить легчайшую рябь воздуха, но Свитч знал, на что смотреть, так что без труда отследил перемещение невидимого тела по примятой под его весом траве: Ламия остановилась совсем рядом и, скорее всего, заглядывала в коридор.
Запереть себя в узкой трубе с кучей шастающих туда-сюда пони? Почему-то меня не привлекает эта идея, – сообщила она. Свитч вынужденно согласился.
— А как тогда?..
Я буду жить в лесу неподалёку. – Как обычно, змея начала отвечать раньше, чем прозвучал вопрос. – Там просторно, ненужных глаз и ушей нет, зато есть много всяких вкусностей, которые можно поймать. Обустраивайся в своей подземной камере, мальчик мой. А если я понадоблюсь – ты знаешь, как меня позвать…
Тихий шелест травы возвестил о том, что один из собеседников сказал в этом разговоре всё, что хотел.
* * *
Сегодня в Стэйблридж должны были привезти артефакты из Кристальной Империи. Профессор Бикер с завидной регулярностью направляла принцессе Кейдэнс и Шайнинг Армору письма с просьбами позволить сотрудникам её научного центра изучить некоторые особо ценные реликвии, в том числе относящиеся ко времени до правления короля Сомбры. Правда, сначала семейное предприятие «Кристальная Империя» отнекивалось, ссылаясь то на одно, то на другое; последние несколько недель причиной отказов была поголовная занятость подданных в подготовке к Эквестрийским играм, ради возможности побывать на которых половина стэйблриджцев ушла в двухнедельный отпуск. Однако спустя полтора дня после получения последнего письма «лично со стола Её Кристального Высочества» пришло куда менее официальное сообщение из Имперского Центра хранения реликвий. Суть этого послания сводилась к тому, что игры играми, а нули в графе «крупные исследования» никому не нравятся. Так что соглашение было достигнуто и без непосредственного участия главных пони «заигравшейся» Империи.
Представляющие колоссальную историческую и научную ценность предметы должны были попасть в самые надёжные копыта и предстать перед парой самых пристальных – благодаря уникальному оптическому прибору – глаз во всём Стэйблридже. Скоупрейдж было попытался возражать, что ему и так работы хватает, но в ответ получил прозрачный намёк, что начальство не хуже его самого осведомлено о соотношении посвящаемого работе и безделью времени, так что нечего строить из себя обиженного. После подобной отповеди ему осталось только признать поражение и попытаться увильнуть от навязанного напарника и ассистента: к чёрному единорогу в приказном порядке приставили единственного в природе нечёрного чейнджлинга.
За пару недель большинство учёных пони Стэйблриджа успели осознать, что новый сотрудник Бзз соображает ничуть не хуже отдельных практикантов, а летает на порядок быстрее, чем они бегают, так что его после недолгого периода отторжения буквально завалили подкопытной, не требующей квалификации работой. Скоупрейдж, наверное, был едва ли не последним, кому ловкий и всегда готовый помочь чейнджлинг не нравился. Он старался лишний раз не встречаться с этим, не принятым даже собственным видом и собственной матерью существом, но сегодня был вынужден отправиться на его поиски, чтобы припрячь к первому этапу ответственного задания – разгрузке ящиков.
Бзз обнаружился на крыльце столовой в компании доктора Везергласс, которая поила его какой-то фиолетовой жижей из блюдца. Скоупрейджу даже неловко было прерывать эту не то семейную, не то мультивидовую трапезу.
— И чего оно трескает? – из любопытства поинтересовался он, сразу же переводя взгляд с хлюпающего инсектоида на сидящую рядом кобылку.
— Сиропчик ягодный, – улыбнулась Везергласс, погладив гладкую голову чейнджлинга. – Сладкий.
— «Сладкий» – это вы про сиропчик, да? – на всякий случай уточнил старший лаборант.
Везергласс смерила его взглядом и покрутила в воздухе копытом, затем снова посмотрела на уютно устроившегося у её ног чейнджлинга.
— Я подумала, что если в Бззе есть что-то от насекомого, то ему должно нравиться сладкое, – пояснила малиновая пони. – Не ошиблась. У него вообще зубы устроены причудливо. Длинные клыки, которые мы видим, на самом деле очень хрупкие. Полагаю, перевёртыши с их помощью просто запугивают врага, кусаться они не станут.
— Успокаивает, – признал Скоупрейдж.
Везергласс пригнула голову, попытавшись рассмотреть челюсти Бзза, наслаждающегося обедом.
— Вообще, никто не знает, от кого и как произошли чейнджлинги, – негромко проговорила она, любуясь игрой солнечного света на чуть подрагивающем прозрачном крыле. – Не обнаружено ничего, что могло бы рассказать нам о прошлом этого вида, его происхождении, эволюции. По всем имеющимся данным чейнджлинги словно по волшебству возникли из ниоткуда около тысячи лет назад и с тех пор не претерпели никаких изменений.
Скоупрейдж зевнул. Ему что происхождение пони, что происхождение чейнджлингов – обе темы были фиолетовей сиропа на дне чашки, которую Бзз вылизывал тонким языком.
— Оно вам сегодня сильно нужно? – задал Скоупрейдж главный вопрос дня. Везергласс поморгала пару секунд, собираясь с мыслями.
— Вообще, я хотела бы, чтобы Бзз помог мне в одном проекте… – начала она.
— Прекрасно! – моментально отреагировал Скоупрейдж. – Забирайте его на весь день. Пусть у вас сидит… А то Бикер удумала жизнь мне усложнить. Чтобы я это подпустил к Хранилищу Артефактов? – Скоупрейдж попытался посмотреть в глаза Бззу, но фасетки и отсутствие зрачков делали взгляд инсектоида нечитаемым. – Не нужно оно мне там сегодня. Расколотит ещё какое-нибудь национальное достояние кристальных пони, а виноват я буду…
Чейнджлинг, словно не слыша разглагольствующего жеребца, поводил головой, сделал какое-то движение, сходное с привычным пони пожиманием плечами, и с грустью уставился в опустевшую миску.
— Подожди немного, – попросила его Везергласс, поднимаясь. – Я сейчас к Дейнти Рану за добавкой схожу.
— Ага, конечно, ему-этому добавки принесите, – ворчал Скоупрейдж, направляясь к воротам Стэйблриджа. – Чтобы оно отожралось и в двери перестало пролазить… – Лаборант на секунду задумался над тут же нарисованной услужливым воображением картинкой. – Хотя я не против такого варианта. Оно тогда ко мне лезть перестанет.
* * *
Скоупрейдж, не вставая с места, с предельной осторожностью поставил пустой ящик на вершину башенки из ему подобных; она покачнулась, но устояла. Скоупрейдж критически оглядел результат своих трудов: теперь башня насчитывала шесть «этажей» и была готова обрушиться от малейшего толчка. Конечно, он мог ставить ящики и просто в ряд вдоль стены, но так было интереснее. В конце концов, развлекаться во время работы никто ему не запрещал.
— Класс, – буркнул он и вернулся к разбору содержимого ящиков, пока что без всякого порядка разложенного на столе. Вопреки ожиданиям старшего лаборанта, не все предметы были изготовлены из кристаллов, хотя именно этот материал первым приходил на ум, когда звучали слова «артефакты Кристальной Империи». Например, на дне одного из ящиков, под слоем предохраняющего хрупкий груз от повреждений материала, он обнаружил тёмную, словно морёную, деревянную табличку с непонятным углублением.
— Это ещё что такое? – Чёрный единорог покрутил предмет в воздухе, пытаясь найти на нём сакральные символы, заметить испускающие сияние руны, да хотя бы инструкцию на любом языке, однако ничего кроме вполне естественного для дерева рисунка волокон и ожидаемых трещин не обнаружил. Он уже собирался забросить явно случайную вещицу обратно в ящик, но чисто из любопытства опустил на глаз пару линз своего наголовного «проявителя магии», подстроил фокус и покрутил фильтр.
И тут же увидел едва заметное свечение – дощечка всё-таки была зачарована. Насколько давно и на что именно – определить было затруднительно по двум причинам. Во-первых, «проявитель» позволял установить лишь сам факт наличия на предмете магии, но не узнать уровень заряда или дату наложения заклинаний. Во-вторых, Кристальная Империя вернулась в реальный мир лишь пару лет назад, так что к любому сроку требовалось прибавить потерянную кристаллийцами тысячу лет.
— Дерево… Дерево… – бормотал Скоупрейдж, меняя линзы перед прищуренным глазом. – Это не материал из Кристальной Империи, это точно. В любую из эпох деревянные вещи там были особой редкостью. А этот вид деревьев так далеко на севере не растёт. Ну ладно, допустим, это просто привезли в Кристальную Империю и зачем-то там оставили… Кто и зачем? Ладно, разберусь потом.
Приняв решение, Скоупрейдж отложил дощечку и повернулся в другую сторону. И тут же в испуге отпрянул, едва не врезавшись в стол и не смахнув с него артефакты, за которые отвечал как минимум гривой. Лишь тогда он понял, что красновато-розовое пульсирующее нечто, заполнившее его поле зрения, было всего лишь фасеточным глазом, оказавшимся в непосредственной близости от его собственного и увеличенным линзами «проявителя».
— Твою ж мать! – выкрикнул Скоупрейдж, наблюдая, как светло-серое существо, явно напуганное его воплем, попятилось. Попятилось так же неслышно, как и подкралось.
— Бзз! Бзз-з? – прожужжало оно на своём языке. Для Скоупрейджа это прозвучало не более информативно, чем любая другая фраза чейнджлинга. Собственно, при общении с Бззом старший лаборант просто говорил то, что считал нужным в данный момент, и не особо задумывался, что тот пытается сказать ему и насколько понимает речь пони.
— Никогда так не делай! – восстановив дыхание, приказал он. – У меня же в копытах что-нибудь тяжёлое могло оказаться! Получил бы ты по своей клыкастой роже...
— Бз-ззз?
— Ты меня просто пугаешь, – признался Скоупрейдж, не сводя взгляда с «одомашненного» чейнджлинга. – Если уж хочешь со мной работать, то давай устанавливать правила. Первое, завязывай тихо слоняться по всем помещениям, особенно, когда я рядом. Второе в том, чтобы ты занимался чем-нибудь своим где-нибудь подальше от меня. У тебя крылья есть? Вот и жужжи ими отсюда, чтобы я за сто метров слышал!
Чейнджлинг, как бы издеваясь, посмотрел себе за спину, проверив, есть ли у него крылья. Потом недовольно потряс головой и неуклюже побрёл в уголок, куда не доставал свет включённых Скоупрейджем настольных ламп.
* * *
Спустя пару часов, когда практически все реликвии обрели своё место на полках и свои фотографии в разных ракурсах, работу Скоупрейджа прервала кристальная пони, заглянувшая через дверной проём в Хранилище. Для пущей уверенности, что её заметили, Патримони, сопровождающая груз ответственная представительница Кристальной Империи, откашлялась.
— День добрый, – поприветствовал её Скоупрейдж, оторвавшись от работы и с недовольством обнаружив, что светло-серый чейнджлинг в пределах видимости отсутствует.
Бзз давно скрылся из виду, проворно забравшись вверх по гладкой стене. Он устроился под самым потолком, откуда своим уникальным зрением наблюдал за двумя пони в Хранилище, которые вряд ли заметили его, даже если бы догадались посмотреть вверх – тени надёжно прятали инсектоида от случайного взгляда.
— При транспортировке не было повреждено ни одной реликвии? – спросила Патримони, пытаясь от двери разглядеть, какие конкретно предметы разложены на столе перед лаборантом.
— Проверяю сейчас последний ящик, – сообщил Скоупрейдж, сдвигая на лоб линзы «проявителя». – Пока всё соответствует описанию, сделанному вашими помощниками. Всё цело, нечего не побито, ничего не треснуто. Большая часть уже размещена в Хранилище. – Чёрный единорог спохватился, что не отметил в толстой учётной книге местоположение последних трёх артефактов, и быстро вписал набор из букв и цифр, обозначавших секцию, шкаф и ящик. – Я тут ещё какое-то время провожусь. Вы, чтобы не скучать, пока что можете прогуляться по окрестностям, посмотреть Стэйблридж, в столовую заглянуть. У Дейнти Рана всегда найдётся что-нибудь перекусить.
— Я обладаю особыми полномочиями наблюдать за ходом всех работ и не могу покинуть ваш научный центр, пока все реликвии моего народа не отправятся в обратный путь, в Кристальную Империю. – Кобылка со слабо переливающейся в рассеянном свете ламп бордово-голубой, на вид словно сделанной из стеклянного волокна шёрсткой отчеканила фразу на одном дыхании, словно рапортуя или доводя до сведения собеседника не подлежащую обсуждению информацию. Скоупрейдж не возражал.
— Да пожалуйста. Только не лезьте мне под копыто.
— Вы один собираетесь работать со всеми реликвиями? – изумилась кристальная пони. Её удивление было вполне оправдано, ведь речь шла более чем о семидесяти артефактах, которые едва уместили в одиннадцать ящиков.
— Нет, конечно, – усмехнулся чёрный единорог с бело-коричневой гривой, вновь поворачиваясь к столу. – Просто время позднее. Я всех отпустил, сам работу заканчиваю.
Патримони, двигаясь почти так же неслышно, как один раздражающий чейнджлинг, вдруг оказалась совсем рядом со столом. Фактически, она поверх гривы Скоупрейджа заглядывала в учётную книгу Хранилища.
— Как тут у вас всё строго, – тихо восхитилась она.
Скоупрейдж, вновь надвинувший на глаз линзы и занятый изучением гравировки на продолговатом кристалле, не ответил. Патримони принялась просматривать книгу страница за страницей. Добравшись до описания некоего «двадцатигранного кристалла», сопровождающегося буквенно-цифровым кодом, она медленно и сосредоточенно трижды перечитала сложный номер, после чего посмотрела на Скоупрейджа. Тот был сосредоточен на работе и не обращал на неё внимания.
— Я осмотрюсь здесь, если вы не против? – произнесла Патримони.
Скоупрейдж, успевший позабыть о присутствии в Хранилище посторонних пони, вздрогнул.
— Да, да, конечно, – махнул он копытом. Лаборант отложил последний из артефактов и снова придвинул к себе дощечку с углублением – экземпляр, который никак не вписывался в доставленную кристаллийцами коллекцию.
Патримони быстрым шагом миновала три шкафа и остановилась возле одной определённой ячейки, располагавшейся чуть выше её короткой гривы. Она прочитала те самые буквы и цифры, которые не так давно зазубрила, кивнула и медленно, стараясь не издавать ни звука, начала вытаскивать ящичек. Достав из него поблёскивающий в почти не достающем сюда свете ламп многогранник, она слегка надавила на него в трёх известных лишь ей точках.
Кристалл ярко вспыхнул. Во все стороны ударила силовая волна, за мгновение прокатившаяся по всему Стэйблриджу и угасшая только за внешними стенами. Её не останавливали ни каменные стены, ни зачарованные на гашение любой известной магии экраны, она с одинаковой лёгкостью проходила сквозь бетон, металл, стекло и живые тела. На своём пути волна гасила любые звуки, будь то голоса или шаги, и оставляла за собой лишь тишину и слабый звон.
Жизнь в Стэйблридже остановилась. Все единороги, пегасы и земнопони застыли в тех позах, в которых их настигла прокатившаяся по научному центру магическая волна, и покрылись кристальным панцирем в несколько миллиметров толщиной. Все обратились в сверкающие статуи, изваяния самих себя, безмолвные и неподвижные.
Лишь несколько фигур избежали этой участи. Четыре жеребца-земнопони, прибывшие вместе с Патримони под видом охраны груза и весь день бесцельно слоняющиеся по территории, сохранили естественный вид и подвижность. Едва увидев, что все вокруг превратились в статуи, они быстрой рысью бросились к Хранилищу артефактов. От воздействия заклинания их защитили висящие на шее медальоны – простые на вид медные диски с прозрачными кристаллами в центре.
Сама Патримони, бросив отслуживший своё кристалл на пол, двинулась в оружейную секцию Хранилища, сбросив по пути верхнюю часть своего наряда, отвечавшего местным представлениям о научном работнике. Под накидкой оказалась плотно прилагающая к телу лёгкая броня, снабжённая практически полезными лентами, узлами, зацепами и художественно случайными потёртостями, царапинами, грубыми швами.
Её мордочка и коротко стриженая грива вскоре отразились в стеклянной крышке витрины, где лежали артефакты эпохи Сомбры – копья, мечи, фрагменты доспехов, большие и маленькие арбалеты. Патримони при помощи тяжёлого рыцарского шлема разбила витрину, в которой находились пять коротких клинков с чёрными кристаллами на эфесах. Она бережно, чуть ли не с благоговением подняла один кинжал, прошлась копытом вдоль лезвия, всмотрелась в своё отражение в полированном металле. Три из них отправились в походную сумку, ещё один она закрепила на правой передней ноге. Пятый витрины так и не покинул. Снаряжение кристальной пони дополнил лёгкий арбалет на длинном ремне и связка болтов с металлическим оперением. Окинув взглядом своё отражение в соседней витрине, воровка коротко кивнула и быстро зашагала обратно.
— Это было до смешного просто, – заявил ухмыляющийся жеребец с кьютимаркой в виде золотого черепа. С ним Патримони столкнулась уже на выходе из Хранилища.
— У вас есть один час, – коротко бросила кобылка и, слегка повернув голову, посмотрела на чёрный кристальный монумент, застывший перед заваленным не рассортированными артефактами столом: так какое-то время должен был выглядеть доверчивый Скоупрейдж. – Берите всё, что хотите, и двигайтесь поживее!
— Стой-стой! – Земнопони попытался преградить путь Патримони. – Договорённость была, что мы уходим вместе.
Светло-серый клинок крутанулся два раза. Его эфес прочно закрепился на небольших зацепах, повязанных вокруг копыта, а лезвие застыло всего в паре миллиметров от горла жеребца.
— Вашу жизнь, Кабаллерон, сейчас спасли два обстоятельства. – Патримони бросила быстрый взгляд на других членов преступной шайки: те крайне медленно преодолевали нерешительность. – Во-первых, у меня арбалет не заряжен… Во-вторых, это слишком ценные кинжалы, чтобы портить их о вашу шкуру. Договорённость у нас теперь такая: я забираю, что хочу, и ухожу, и вас четверых никогда больше не встречаю.
Преступный доктор археологии нервно улыбнулся, словно желая обратить всё в шутку. Кинжал за полтора оборота вернулся в исходное, безопасное для хозяйки и всех окружающих положение. Патримони прошла мимо пони-преступников, старающихся не делать резких движений и вообще дышать как можно незаметнее. За оставшееся время она планировала посетить отдел зельетворчества. Ей требовались кое-какие смеси, без которых её дальнейшие замыслы были трудны в реализации и слишком опасны для одинокого исполнителя.
Кабаллерон и его банда перевели дух. Им с самого начала не слишком хотелось работать с этой кристальной пони, но запасы артефактов с Стэйблридже были слишком заманчивой целью. Теперь надлежало лишь обчистить их по намеченной схеме. Только эта схема не учла, что в Стэйблридже было ещё одно существо, невосприимчивое к магии таинственного многогранника. И в настоящий момент оно развернуло прозрачные крылья, готовясь привести в исполнение свой собственный план.
* * *
Кабаллерон методично наполнял свою сумку, после каждой открываемой ячейки посматривая на часы, прицепленные на одну цепочку с защитным медальоном. Сумка постепенно тяжелела, обещая солидный доход в ближайшем будущем.
Неестественную тишину Хранилища нарушали только стук копыт и шуршание сгребаемых с полок артефактов. Так продолжалось до тех пор, пока одному из подкопытных Кабаллерона не вздумалось открыть рот:
— Босс, моя сумка пропала!
— Что значит «пропала»? – крикнул на всё Хранилище тот, сверяясь с выдранной из учётной книги страницей. Он решил сперва забросить в свою сумку два последних из значившихся на ней предмета, а потом уже разбираться с ротозейством товарищей.
— Я оставил её здесь, на полу, потому что она тяжёлая, – доносилось из-за стеллажей, – пошёл за последними магическими штуковинами. А сумка куда-то пропала.
— Наверное, ты её не у тех стеллажей ищешь, – подсказал другой охотник за чужими сокровищами. – Тут целый лабиринт из этих проклятых шкафов! Я пятый раз возвращаюсь на место, где уже побывал. И это меня реально доводит!
— Прекратите трепаться и найдите сумку этого кретина! – Кабаллерон ещё раз взглянул на часы. – У нас запас времени ограничен. Ещё десять минут максимум.
Земнопони с сединами в гриве открыл последнюю из ячеек, которые наметил для себя, после чего смог спокойно застегнуть набитый ценной всячиной баул. И почти галопом помчался искать нерадивого компаньона, умудрившегося провалить даже такое простое задание, как набивание сумки не принадлежащими ему вещами.
— Ну и куда ты её задевал? – накинулся он на упитанного жеребца с короткой рыжей гривой, заявившего о потере.
— Оставил, когда пошёл посмотреть, где кончается шкаф, – развёл копытами в ответ тот. – Я хорошо запомнил место, запомнил номера на ближайших ячейках. Когда туда вернулся, сумки не было. Ребят, может, вы подхватили? – крикнул он на всё Хранилище.
— Очень надо, – пробасил бандит в шляпе.
— При мне только моя, – сообщил белый жеребец с тёмными очками на морде.
Кабаллерон сердито клацнул зубами. Сейчас его самые толковые и самые расторопные ребята, не побоявшиеся когда-то влезть в дом Дэринг Ду, выглядели как кучка школьников на экскурсии, потерявшие своего гида. Часы показывали, что вбивать в их головы науку чем-то тяжёлым некогда, но пробежаться по Хранилищу ещё можно.
— Сейчас же найдите эту клятую сумку! – рявкнул Кабаллерон, отправляя не привыкших перечить помощников в продолжительный забег. – Связался же с недоумками… – Он ненадолго поставил на пол давившую на спину сумку с добычей и уселся рядом, на всякий случай придерживая её копытом.
Как оказалось, не зря. Кто-то очень наглый попытался, ухватившись за лямку, украсть у вора его ценности, протащив под стеллажом в соседний ряд. Кабаллерон, вцепившись в сумку, бухнулся на пол, заглядывая под нижнюю полку.
Светло-серая морда с красными фасеточными глазами, всё так же тянущая к себе добычу, хищно зашипела, выставляя вперёд порядочных размеров клыки.
— Янтарь мне в зубы! – Кабаллерон отпрянул, но копыт не разжал и после недолгого противостояния сумел вырвать неправедно добытое из чужих копыт. Лёжа на спине и крепко прижимая к груди сумку, он услышал отдаляющийся стрёкот крыльев.
— Ну-ка быстро все ко мне! – закричал он, поднимаясь на ноги и медленно отходя в сторону выхода из Хранилища. Трое его подручных один за другим выбежали из-за разных стеллажей.
— Что, пора уносить ноги? – поинтересовался пони в тёмных очках.
Часы подсказывали, что ответ «да», но злоба шептала иное.
— Тут по залу летает помесь крысы с молью и таскает наши вещи, – объяснил главарь. – И, кажется, отдавать не хочет… Ты беги направо и принеси мне какой-нибудь посох потяжелее. Ты беги за ним. Я там луки видел, они нам понадобятся. А ты сними очки и смотри наверх почаще, чтобы никакая тварь не подкралась.
Раздав указания, Кабаллерон снова бросил взгляд на часы. По его мнению, стрелки двигались слишком быстро. Бесценные минуты ушли на то, чтобы получить необходимый тяжёлый посох и с угрожающим видом встать рядом с превращённым в кристалл Скоупрейджем.
— Так, летун! – прокричал Кабаллерон, пристально вглядываясь в тени под потолком Хранилища. – Я уверен, ты меня прекрасно видишь и слышишь. И даже знаешь, что я хочу вернуть… Ты поигрался, но пора игры прекратить! Если сейчас не отдашь сумку, я разобью этот сверкающий монумент, и единорог, который в нём, не восстановится и не оживёт. Но я его не трону, если ты немедленно вернёшь то, что взял.
Потянулись секунды ожидания. Кабаллерон был всё ближе к тому, чтобы реально расколошматить кристальную фигуру, хотя и не знал точно, получится ли у него. Патримони толком не объяснила, как работает магическая чудо-бомба эпохи Сомбры, буркнула лишь, что медальоны послужат защитой от её воздействия.
Не долетев нескольких шагов до банды, инсектоид почти уронил сумку на пол и тяжело опустился рядом. Постояв пару секунд, он отступил на несколько шагов назад и улёгся, положив голову на пол. Весь его вид говорил о том, что он переоценил свои силы и готов сдаться.
— Глаз с него не спускать, луки не опускать. Попробует убежать или улететь, да хоть дёрнуться – валите. Ты, ротозей, хватай свою поклажу. Гррр! – Кабаллерону опять пришлось взглянуть на часы. – Жутко отстаём от плана, ребята! Нас уже не должно быть на территории этого клятого центра.
Незадачливый грабитель, не сводя настороженного взгляда с безучастно лежащего на полу чейнджлинга, осторожно приблизился к сумке. Вцепившись зубами в край, он попытался резко отступить. От рывка сумка открылась, и из неё выкатился какой-то маленький круглый артефакт. Бандит рассерженно фыркнул и попытался подкатить его к себе ногой. Чейнджлинг, до того сохранявший полную неподвижность, закрыл глаза передними копытами. Кабаллерон нахмурился, но было поздно.
Круглый артефакт под копытом земнопони издал чистый высокий звук, и зал озарила яркая, словно полуденное солнце, вспышка. Бандиты хором взвыли и принялись отчаянно моргать, но не могли разглядеть даже собственных передних ног. Ослепшие, они услышали только, как заработали прозрачные крылья и вздрогнула спущенная от неожиданности тетива.
— А, гадский жучара, чтоб его! – сотрясал воздух главарь, слепо размахивая ногой в попытке сориентировать в пространстве. – Бежим отсюда с тем, что есть! Где дверь эта клятая! – Кабаллерон попытался на ощупь определить, что находится непосредственно перед ним. Наткнулся на кого-то из компаньонов. Ругнулся ещё раз.
Грабители неуверенно побрели вперёд, нащупывая дорогу копытами и прижимая уши каждый раз, когда невидимый источник стрёкота приближался. Кабаллерон всё ждал, что обитающая в научном центре тварь обрушится сверху на головы ему и его компаньонам, однако план чейнджлинга был проще: он пролетел вперёд и запер ведущую на улицу дверь Хранилища. Когда грабители доковыляли до неё и принялись шарить вокруг, пытаясь нащупать задвижку, он точно так же заблокировал внутреннюю дверь, заперев банду во внешнем зале.
Ослепший Кабаллерон по звуку определил местонахождение чейнджлинга.
— Жужжи, жужжи, мерзость зубастая! – Акцент впавшего в бешенство доктора усилился настолько, что его речь стала почти неразборчивой. – Ты не знаешь, кто такой доктор Кабаллерон! Ты не знаешь, что я с тобой сделаю, когда встречу!
Чейнджлинг лишь покрутил головой. Он не умел смеяться. Пугаться умел, но страха перед загнанными в ловушку пони не испытывал. Просто висел в воздухе и ждал, пока Стэйблридж вокруг него оживёт. Это произошло намного раньше, чем к банде грабителей вернулось зрение.
* * *
— Подумать только! – вздохнула Бикер, садясь за гигантский стол в форме листика. Её появления в Зелёном зале Скоупрейдж и Бзз ждали больше часа. В свете последних событий мнение единорога об инсектоиде немного изменилось – он даже попытался перекинуться с ним парой фраз, правда, быстро понял безнадёжность этой затеи. – Мы вчера чуть не потеряли наши сокровища, потому что не читаем приключенческие романы. Да, мне надо будет это наверстать… Про банду Кабаллерона из книг о Дэринг Ду знает вся Эквестрия. И только мы, с нашими учебниками и энциклопедиями, книжных персонажей не признали, – пояснила она, сняв очки и надавив на переносицу копытом.
— Ну, они выбрали неподходящее место для своего триумфального ограбления, – усмехнулся Скоупрейдж. – Просчитали всё, кроме нашего цепного чейнджлинга.
— И хорошо, что упустили его из виду, – покачала головой Бикер. – Если бы эти ушлые товарищи вписали Бзза в план, то мы лишились бы половины ценнейших реликвий!
Скоупрейдж тряхнул гривой и повернулся к переминавшемуся с ноги на ногу напарнику.
— Вот только я в толк не возьму, – пробормотал единорог. – Ну, допустим, наш чейнджлинг достаточно умный, чтобы понять замысел тех четверых. Допустим, что по какой-то причине он решил помешать ограблению. Но как он мог знать про Камень Белой Тьмы, который выдаёт в копытах пони вспышку зашкаливающей яркости?
— Бззз-бз-з. Бз-ззз-бз-з, – произнёс инсектоид, потирая копытом кончик носа.
— Кажется, он говорит, что, вроде бы, учуял артефакт по его свойствам, – попыталась интерпретировать его пантомиму Бикер. – Ощутил и всё понял о многих вещах по звуку или чему-то подобному…
— Очуметь! – вырвалось у Скоупрейджа. – То есть получается, что я потратил годы и до дури битов на создание линз и других приборов, которые кое-как делают всё то, что у этого жучары само собой делается в голове, когда он носится по Хранилищу?
— Кажется, да.
— Да, парень, мне надо почаще с тобой работать, – признал Скоупрейдж. Хотя Бзз по-прежнему вызывал у него лёгкое отвращение своей непохожестью на пони, единорог понял, что со временем сумеет привыкнуть и к гладкому хитину, и к фасеточным глазам. Внезапно открывшаяся полезность инсектоида определённо перевешивала чуждость его облика. – Хотя, если бы я тщательно начал проверять привезённые ими кристаллы, я бы сразу их раскусил, – продолжил он. – Но их было столько, что я даже опись составить не успел… Теперь эти стекляшки можно с чистой совестью выкинуть, чтобы освободить место для настоящих артефактов.
— Вот и займитесь этим, – приказала глава Стэйблриджа. – А я займусь тем, что всё-таки пропало.
— Ту кристальную пони так и не нашли?
Бикер отрицательно помотала головой.
— И самое плохое, что она прошлась не только по вашему отделу.
— Да, она там взяла несколько ножиков и боевой арбалет, – доложил Скоупрейдж. – Вообще не понимаю, зачем. Они даже не зачарованные были. Мы их ещё в музей Кристальной Империи в следующем квартале хотели сбагрить. Для открывающейся экспозиции об эпохе короля Сомбры…
— Если бы Патримони ограничилась только этим, – вздохнула Бикер. – Она стащила яд мантикоры, отфильтрованный по рецепту Хээлума.
— Это что такое?
— Очень нехорошая штука, – цокнула языком Бикер. – Яд «выносите через часик» мощности. Причём противоядия к нему не придумали со времён первооткрывателя. То есть что столетия назад, что сейчас прилетит в вас арбалетный болт, смазанный этой дрянью – и всё, начинайте со всеми прощаться… А у этой Патримони теперь с собой столько хээлумского зелья, что на дюжину пони хватит.
Скоупрейдж удержал тупой комментарий типа «Ужость» за зубами. И последнее слово в этом разговоре осталось за исполняющей обязанности начальника.