Стэйблриджские хроники
Глава 8. Чудо-крылья "чудо-молний"
Визит лучших летунов Эквестрии в Стэйблридж совпал с появлением там незваного гостя...
Профессор Бикер, щурясь, смотрела вверх, в ясное синее небо. В другой раз она бы вышла встречать повозку с гостями к одной из двух въездных арок, но нынешние посетители привыкли добираться своим путём. И именно в связи с этим согласование визита сегодняшних гостей сильно затянулось.
Из двух маленьких точек гости быстро превратились в двух пегасов, по широкой дуге спускавшихся внутрь «подковы» научного центра. С прославленным мастерством и отточенной грацией пегас и пегаска пролетели между вспомогательных зданий и остановились прямо возле крыльца административного здания, откуда за их полётом наблюдала руководитель Стэйблриджа. Она постаралась, чтобы неприязнь к бесконтрольно летающим по территории центра субъектам не отразилась на мордочке, и сделала вид, что искренне восхищается их мастерством.
— От имени всего коллектива Стэйблриджа рада приветствовать вас в наших стенах, – сообщила профессор Бикер. Она старалась смотреть в точку между гостями, чтобы те не поймали её неодобрительный взгляд. «Дружелюбнее ко всем надо быть», – мысленно повторила себе исполняющая обязанности руководителя.
— Мы рады участвовать в эксперименте на благо эквестрийской науки, – ответила пегаска с жёлто-оранжевыми гривой и хвостом, которые в полёте развевалась за ней подобно огненному шлейфу. Профессор Бикер сразу заподозрила в ней лидера. В конце концов, внешне представительница «Чудо-молний» походила на неё – хотя такую причёску Бикер на себе и в страшном сне не желала бы увидеть. А в своих лидерских качествах профессор не сомневалась.
— Вы, должно быть, Спитфайр, – предположила руководитель Стэйблриджа. Она могла не знать историю чинов и званий «Чудо-молний», могла не знать названия воздушных акробатических номеров, но известия про лучших летунов Эквестрии вместе с рекламными плакатами заносило даже в её кабинет.
— Верно, – кивнула капитан «Чудо-молний».
— Я Соарин, – поспешил представиться её синегривый спутник.
Профессор Бикер хотела немедленно перейти от стандартных приветственных фраз к детальному обсуждению предстоящей программы тестов, но известность гостей собрала почти всех работников научного центра на его центральных улицах, которые они не покидали, даже получив сердитый взгляд со стороны руководства. В итоге пришлось ждать несколько минут, пока спадёт волна желающих получить автограф, а у единорогов, имеющих фотокамеры, закончится плёнка.
— Прям как жеребята малые, – вздыхала Бикер, глядя на подотчётных сотрудников, некоторые из которых были вдвое её старше.
— И не говорите, – поддержала прислонившая к стене Везергласс. – Ну, крылатые пони в чудных костюмах. Ну, улыбаются широкой улыбкой. Ну, летают быстро. Хотя… Мне бы стальную раму покрепче да пару движков для разгона – обошла бы их как стоячих.
— Вы разве не должны на внешнем полигоне заниматься проверкой аэродинамической трубы? – кисло поинтересовалась Бикер.
— Там Скоупрейдж всё проверит, – отмахнулась доктор. – А я хочу похихикать над оголтелыми фанатами, которые в лепёшку готовы расшибиться, лишь бы «Чудо-молнии» обратили на них внимание. Пфф! Не родился ещё тот пони, чью закорючку на листке бумаги я хотела бы видеть в рамочке у себя дома.
— Я эти слова вспомню, когда буду ставить подпись на вашем графике отпусков, – пообещала Бикер и, не дав доктору объяснить, что она подразумевала или не подразумевала, вернулась к почётным гостям, которых надо было срочно увести от наседающих поклонников.
Поскольку почти весь народ вышел приветствовать Соарина и Спитфайр, то за входными арками Стэйблриджа никто не следил. Это позволило проникнуть на территорию центра ещё одной гостье, старательно прятавшей от лишних глаз радужного цвета гриву и такой же по раскраске хвост. Эта пони была как раз из того типа фанатов и почитателей, которому доктор Везергласс парой минут ранее дала столь нелестную оценку.
* * *
— Разгон турбины до максимальных оборотов обычно происходит за восемь целых шесть десятых секунды. Мы могли бы, конечно, его ускорить, но профессор Бикер настоятельно рекомендовала оставаться в пределах безопасных значений, – объяснял Скоупрейдж внимательно слушающему Соарину. Копытами старший лаборант без устали тыкал в представленные в виде макета различные узлы конструкции, по форме напоминающей гигантского червяка. Внутри неё, судя по макету, было целое помещение, которое «Чудо-молниям» ещё предстояло увидеть.
— Скорость ветра не так важна, – Соарин пытался донести свою мысль на научном языке, которым не вполне владел, – как важно, чтобы воздух под крыльями ощущался постоянно. Понимаете?
— Стабильность воздушного потока мы вам обеспечим, – заверил Скоупрейдж. – В последний раз эта малышка держала стабильную тягу двенадцать часов кряду. И выключили мы её только потому, что было уже за полночь, а она ревёт как три океана. Кстати, защиту для ушей мы вам тоже предоставим.
— А ещё там сетка будет на всякий страховочный, – напомнила доктор Везергласс.
— Ну, это лишнее, – развеселился Соарин. – Мы выдержим любой напор ветра, который вы предоставите.
— Вот тут я бы поспорила… – фыркнула Везергласс.
— Она всегда так себя ведёт? – поинтересовался Соарин, когда доктор вместе с аптечкой, которую она приволокла из медицинского отдела, скрылась внутри аэродинамического полигона.
— Обычно она приветливая и весёлая, – нахмурился Скоупрейдж. – Но иногда и такие пони встают не с того копыта… Полагаю, лучше не заставлять её ждать, а то она, судя по её настроению, начнёт запуск турбины без нас.
Доктор Везергласс действительно начала проверять по индикаторам уровень масла, наличие заземления и прочие показатели, от любого из которых зависела судьба всех запланированных тестов. А то и здоровье, и жизни непосредственных исполнителей.
— Аэродинамическая труба, сеанс номер один, – диктовала она одному из новичков-практикантов, который шустро водил карандашом по страницам блокнота. – Так называемые лучшие летуны Эквестрии занимают отмеченные для них точки…
— Писать «так называемые»? – поинтересовался практикант.
— Нет, конечно, – фыркнула Везергласс. – Укажи их имена, возраст, рост и вес…
— А я же их не знаю.
— По медкарте посмотри! – вздохнула Везергласс. – На вас что, в институте отупляющей магией воздействуют?
Она жестом показала, что не ждёт прямого и немедленного ответа на поставленный вопрос, и придвинула к себе микрофон – единственное средство, позволявшее из наблюдательской кабинки докричаться до пони в большом помещении.
— Скоупрейдж, отрастите крылья или немедленно покиньте опасную зону! – произнесла она на полную громкость. Чёрный единорог виновато улыбнулся, перебросился с «Чудо-молниями» ещё парой фраз и направился к своим коллегам, защищённым от всех ветров толстыми стёклами.
— Всё готово, – отчитался старший лаборант, поднявшись в кабинку. – Страховочную сетку проверил. Защитные очки и заглушки для ушей гостям выдал.
— Дверь за собой закрыли? – поинтересовалась Везергласс.
— Как же без этого! – Единорог подёргал массивную ручку, показывая, что наблюдательный пункт во всех смыслах на замке.
— А наружную? – не унималась доктор.
— Э-э-э… – задумался Скоупрейдж. О том, что необходимо закрыть входную дверь в аэродинамический полигон, он вспомнил только сейчас. Раньше, когда у него была возможность это сделать, он был занят – обсуждал с Соарином жизненно важный вопрос о том, есть ли птицы, способные лететь быстрее пегасов.
— Не заставляйте озвучивать… – попросила Везергласс.
Скоупрейдж кивнул и, открыв дверь наблюдательного пункта, побежал по диагонали через весь просторный зал к дальнему выходу. По дороге он успел жестом просигналить Спитфайр и Соарину, что всё нормально, просто случилась маленькая, легко устраняемая накладка. Впрочем, с этим он поторопился – за одной проблемой немедленно возникла вторая. Она имела вид крылатой кобылки и хотела прошмыгнуть внутрь через дверь, которую Скоупрейдж как раз отворил, чтобы с силой захлопнуть.
— Эй-эй, куда?! – прикрикнул единорог на шуструю нарушительницу. Через пару мгновений Скоупрейдж узнал в гостье знакомую по кантерлотским приключениям и немного подобрел: – Рэйнбоу Дэш, я сейчас задам как бы очевидный вопрос: ты какого сена здесь делаешь?
— А можно мне тоже полетать? С ними? – спросила пегаска, явно намереваясь прорваться внутрь помещения при любом ответе.
— Сама-то как думаешь? Нет, конечно! – Скоупрейдж пытался решить вопрос, как бы ему закрыть дверь, не придавив ничью любопытную голову. За его трудностями издали наблюдали летуны-профессионалы.
— Если меня глаза не подводят, там кто-то из нашей Академии, – поделился мыслями Соарин.
— Я даже знаю, кто именно, – со вздохом ответила Спитфайр. – Она вместо тебя за Клаудсдейл на Эквестрийских играх чуть не квалифицировалась.
— Может, дадим ей небольшую возможность показать себя? – покосился в сторону пытающейся преодолеть заслон из единорога радужногривой кобылки Соарин. – Посмотрим, как быстро её отбросит на страховочную сетку? Предположу, что не пройдёт и двух минут…
— Как тебе не совестно? – Спитфайр наградила его суровым взглядом. – Во-первых, у неё мало опыта, и она может пострадать. Во-вторых, эти учёные хотели работать только с нами, без посторонних. В-третьих, я наблюдала за её лётной подготовкой. Минуты три-четыре она вполне продержится.
— Эй, простите! – Соарин помахал чёрному единорогу, всё ещё решавшему загадку безопасного закрытия двери. – Пустите её тоже. Она тренированный кадет и вполне способна принять участие в этом эксперименте.
— Только с вашего позволения и под вашу ответственность, – ответил Скоупрейдж, отходя в сторону. Неудержимый поток радуги проскочил мимо него и в припадке радости заметался по полигону.
— Здорово, здорово, здорово! – повторяла Рэйнбоу Дэш.
— Что у вас там творится? – прозвучал суровый голос из наблюдательской кабинки.
Ради получения ответа доктору Везергласс пришлось ждать, пока Скоупрейдж вернётся на пост наблюдения, затворит и проверит все двери.
— Рэйнбоу Дэш из Понивилля тоже хочет участвовать, – как о чём-то само собой разумеющемся сообщил он.
Везергласс моментально освежила в памяти воспоминания об упомянутой пони. В основном хорошие. Но помимо присущих данной кобылке верности, находчивости, крутизне и любви к полётам доктору вспомнился и её безудержный фанатизм в отношении «Чудо-молний», отмеченный ею в первые же пять минут общения с данной пони.
— И вы позволили? – с вызовом спросила Везергласс.
— А разве вы сами не сокрушались, что вместо троих гостей у нас только двое, и усреднённые показатели от этого потеряют в точности? – напомнил Скоупрейдж. – Вот вам, пожалуйста, дополнительные измерения, дополнительные данные.
— Сами будете её со страховочной сетки соскребать, – ответила Везергласс и дала отмашку лаборантам, чтобы те включали питание. Не прошло и десяти секунд, как за стеклом поднялся настоящий ураган, который смёл бы всё в помещении. Но сметать ему там было нечего, а три крылатых испытателя свободно парили в беснующихся потоках.
— Пошли циферки, – проинформировал Скоупрейдж, наблюдая за выползающей из печатающего устройства бумажной лентой.
— Семьсот двадцать крыловатт, семьсот сорок, прошли отметку в семьсот пятьдесят… – рапортовал другой лаборант, глядя на движущиеся стрелки. Новичок-практикант то и дело заглядывал ему через плечо, тщательно записывая в блокнот наблюдения.
— Турбина работает нормально, – дополнил картину голос третьего.
Доктор Везергласс молча любовалась красивым и изящным полётом, который демонстрировали гости Стэйблриджа. Расправленные крылья ловили и перенаправляли воздух своим оперением, взрезали невидимую преграду и, если верить приборам, оставляли за собой красивый невидимый след. Хотя бы у двоих испытателей. Рэйнбоу Дэш старалась изо всех сил, но её понемногу сносило назад. Она активнее махала крыльями, чтобы вернуться в строй, но от этого лишь сильнее уставала. Но вот ветер неудачно попал на оперение, и цветастую пегаску швырнуло на предусмотрительно поставленные сети.
— Так, всё, прекращаем, – с определённой долей озлобленности произнесла Везергласс. Послушные ассистенты начали замедлять турбину. Соарин и Спитфайр, лавируя на ослабевающих потоках, опустились на пол.
— Было круто! – выдала раскачивающаяся в сетке Рэйнбоу Дэш. – А можно ещё разок?
— Дэши, я, конечно, благодарю тебя за содействие, – ответила Везергласс, покидая кабинку наблюдения. – И понимаю, насколько сильно ты хочешь показать свои умения тем, кто по достоинству их оценит. Если бы это были лично мои эксперименты лично для меня не под запись и всё такое – я бы тебя оставила. Но веселье для тебя на сегодня заканчивается. У нас серьёзная исследовательская программа. – Везергласс, чтобы не разбираться в хитросплетениях пружинящих лент, подняла магией всю сетку вместе с Рэйнбоу Дэш и вынесла её из аэродинамического полигона. Скоупрейдж сразу же принялся монтировать запасную страховку.
— Погуляй по научному центру, побывай в гостевом доме, загляни в столовую. Там у нас очень хороший повар, Дейнти Ран. Будет тебя откармливать как младшую сестрёнку. Приятного дня, в общем, – пожелала она перед тем, как закрыть дверь.
— Спасибо, – грустным шёпотом произнесла Рэйнбоу Дэш. От испытательного полигона она ещё долго не отходила, тихо надеясь, что про неё вспомнят и впустят.
* * *
Пятый, самый «крыловаттный» запуск и пятая остановка турбины прошли строго по плану. Везергласс, убедившись, что все показатели мощности замерли на нулевых отметках, а за стеклом ветерок перестал трепать гривы «Чудо-молний», вышла, чтобы официально поблагодарить их и поздравить с успешной демонстрацией лётных навыков.
— Нас всё-таки потрепало немного, – признался Соарин, выслушав речь доктора.
— Нечасто приходится летать против таких ветров, – добавила Спитфайр.
— Охотно верю, – сказала Везергласс, оглядываясь на аптечку. – Могу дать вам снимающий напряжение гель. На крыльях мы, правда, никогда не проверяли, вы догадываетесь, по какой причине. Но, скажу по секрету, мышцы ног этот великолепный бальзам расслабляет на отлично.
Пока она говорила, Скоупрейдж успел вытащить из аптечки нужный тюбик.
— Никто не хочет, чтобы от усталости у «Чудо-молний» разболелись их чудо-крылья, – произнёс он. Везергласс закатила глаза.
— Безусловно, мы ни в коем случае не можем этого допустить, – через силу произнесла она и вернулась обратно на наблюдательный пост. Не для того, чтобы работать с турбиной или полученными результатами, а просто чтобы оказаться подальше от превозносимых всеми пегасов и их почитателей.
— Тяжело тебе, наверное, здесь приходится, – тихо обратился Соарин к старшему лаборанту.
— Да уж, – вздохнул Скоупрейдж. – Если бы мою усталость можно было так вылечить, я бы этот гель литрами пил.
— Не поможете открутить? – обратилась к лаборанту Спитфайр, показывая на крышку тюбика.
— Ах, эти медработники. – Скоупрейдж окутал крышку тюбика магией и с лёгкостью повернул. – Вечно всё так закупорят, что даже зубы не почистишь. Я вам покажу комнаты, которые наш центр для вас подготовил, когда вы закончите… с этим… – Скоупрейдж немного засмущался, не понимая, можно ли ему наблюдать, как пегасы ухаживают за своими перьями, или это уже что-то для них слишком личное.
* * *
— Повторите громко и чётко! – потребовала профессор Бикер у начальника отдела прикладной магии.
— Мы не знаем, что конкретно случилось, но у наших гостей… начали выпадать перья.
Бикер опустила голову и закрыла копытами мордочку.
— Я ожидала, что у вас турбина сломается. Потому что, ну, невозможно же у нас провести масштабное исследование без каких-то неприятностей… Но чтобы такое… – Бикер качала головой, не в силах подобрать нужные слова. – Я седой скоро стану на этой работе. – Она на всякий случай заглянула в зеркальце – пока что цвет гривы был определённо оранжевым.
— Соубонс, Кьюр и весь их отдел сейчас осматривают пегасов, – попыталась успокоить начальника Везергласс. – Нам сообщат, если обнаружится причина явления.
— Пригласила выдающихся личностей к нам в центр, – продолжала тихую истерику исполняющая обязанности руководителя, – уговорила их помочь нам в развитии науки. По одобренному мной макету построили в рекордные сроки масштабный полигон, оборудованный всем необходимым... Что на вашем полигоне было неисправно? – неожиданно накинулась она на малиновую пони. – Признайтесь сразу!
— Всё прошло без инцидентов, – ответила Везергласс. Возможно, стоило рассказать про незапланированное появление Рэйнбоу Дэш, но эти новости она предпочла отложить до момента, когда начальство будет в настроении их выслушивать. Сейчас же был момент «одно неправильное слово, и я вам голову отверну».
— Вы турбину по чертежам собирали? – продолжала допрос Бикер. – С макетом было полное совпадение?
— Да и да.
— Проверили в действии?
— Так точно.
— Без пегасов испытывали?
— Двенадцать часов кряду.
— Никаких неправильных колебаний воздуха, подозрительных шумов, искр, отказавших приборов, барахлящих датчиков?
— Ничего такого не было.
— Так и перья сами по себе не выпадают! – повысила голос Бикер. – Вы хоть представляете, как на Стэйблридж начнут смотреть, если мы как-то покалечим лучших и знаменитейших пегасов во всей Эквестрии? Что меня пинком с поста прогонят – это пустяки! Нам в лучшем случае перекроют половину направлений для научных разработок. А доверие к нам упадёт ниже цокольного этажа!
— Я всё это понимаю, но…
— Это Кьюр из медицинской лаборатории. Прошу ответить, – раздалось из динамика.
Бикер сильнее необходимого ударила копытом по кнопке.
— Порадуйте хоть чем-нибудь, – взмолилась она.
— Нечем, – фыркнул динамик. – У нас тут два случая перьевой немочи. Типовых, я бы сказала.
— Вы эксперт в медицине, и эти хвори изучаете. Ну, а я без крыльев всю жизнь, так что поясните детальнее, – потребовала Бикер.
Динамик на секунду смолк и откашлялся.
— Это редкое заболевание, встречающееся у пегасов. Характеризуется потерей имеющихся перьев и… новые отрастают, но они, как бы, не вполне годятся для хорошего полёта. Получится что-то вроде бега со связанными попарно копытами…
— Хвост мне в гриву! – Бикер чуть не разбила копытом интерком. – Вы намекаете, что у нас здесь два заболевших пегаса, которые никогда не вернутся в прежнюю лётную форму?
— Намекаю? Я прямо это говорю!
Пока Бикер подбирала ругательства помногоэтажнее, власть над интеркомом перехватила Везергласс.
— Как вообще можно подхватить такое заболевание? – поинтересовалась она. – Чрезмерные нагрузки на крылья могут стать причиной?
— Нет, это, скорее, аллергическая реакция на внешний раздражитель, которым является вирус перьевой немочи. Необходим физический контакт с очагом распространения. Учитывая процент выпавших перьев, контакт произошёл не раньше сегодняшнего дня.
— То есть это всё-таки может быть мой полигон? – расстроенно произнесла Везергласс.
— Нет, это ваш расслабляющий гель, – невозмутимо пояснил голос Дресседж Кьюр. – Мы нашли его остатки на крыльях и проверили. Скажем так, источник перьевой немочи является также неплохим загустителем для отдельных фармацевтических средств.
— Но ведь на тюбике была этикетка…
— Видела я и тюбик, и этикетку. Не знаю, кто отвечает в Мэйнхеттанском медицинском за отправку медикаментов, но он явно забыл налепить предупреждающую надпись. Возможно, что у каждого из сотрудников в нашем центре есть такой тюбик. Мы прежде не замечали негативных эффектов, потому что ни у кого из нас нет перьев, а гель, он… и выглядит как гель. Собственно, без этой опасной для пегасов добавки он был бы жидкостью.
— Как они могли так оплошать с лекарствами? – захлопала глазами Везергласс.
— Это мы у них потом узнаем, – оборвала её Бикер. – Кьюр, есть ли способ вылечить наших «Чудо-молний»? Чтобы у них не было никаких последствий для крыльев?
— Как я и говорила, болезнь не смертельна, но итог её перенесения печален, – отвечал медкомплекс. Заместитель начальника замолчала секунд на десять и добавила, приглушив на полтона голос: – Однако есть гипотетическая возможность полностью вылечить их за пару дней.
— Но? – с нажимом произнесла Бикер. – Кьюр, я знаю свою удачу. Сейчас обязательно последует «но».
— Вот ваше «но», – хмыкнул динамик. – Речь идёт об изготовлении экспериментальной сыворотки. По формуле, которую в отдельных научных статьях рассматривали, но на практике ещё не применяли. По идее, достаточно найти здорового пегаса и взять у него образцы клеток. Полдня на магическое преобразование и получение сыворотки. У профессора Соубонс опыт в таких вопросах есть, она раньше получала похожие лекарства. Я разговаривала с пациентами минуту назад. Они, в принципе, согласны на такие шансы, потому что очень хотят нормально летать. Соубонс даст своё согласие при наличие вашего.
— Кто бы сомневался… – шепнула Везергласс.
— И если вам этого «но» мало, – продолжала Дресседж Кьюр, – то, при учёте скоротечности заболевания, нам за полчаса надо найти здорового пегаса. Потому что иначе сыворотка будет готова лишь к моменту, когда заболевание перейдёт на следующую стадию. А тогда этот метод лечения будет бесполезен.
— Ну всё, мы попали! – выдохнула Бикер, отпуская кнопку интеркома. – Свои пегасы даже после отмена запрещающего акта у нас ещё не завелись. Вызвать кого-то из Лас-Пегасуса так быстро не получится. Домчаться, может, кто-то и домчится, но мы даже предварительные процедуры провести не успеем…
Везергласс почти оттолкнула её от интеркома, судорожно вдавливая копытом кнопку.
— Обращаюсь к Рэйнбоу Дэш, – произнесла она, включив общую трансляцию по всей территории Стэйблриджа. – Это доктор Везергласс. Дэш, если ты ещё на территории научного центра, то, пожалуйста, немедленно найди на ближайшей стене белую панель и нажми на ней чёрную кнопочку. Потом скажи что-нибудь, обращаясь прямо к этой белой панельке…
— Рэйнбоу Дэш? – переспросила руководитель Стэйблриджа, припоминая названную личность. – У нас что, посторонние не владеющие магией пони на территории центра? Почему вы про это знаете, а меня не известили?..
— Наш единственный шанс в том, чтобы она всё ещё была на территории центра! – рявкнула на начальника Везергласс.
Из интеркома раздалось шуршание статики, а потом робкий голос произнёс:
— Э-э-э… Здрасьте. А сюда говорить-то, да?
— Первые утешающие слова за вечер, – выдохнула Везергласс и наклонилась к интеркому. – Рэйнбоу, скажи мне, где ты сейчас находишься, и я к тебе приду. Нам очень нужна твоя помощь.
— Ну, я в вашей столовой, – ответила пегаска. – Вы мне её, вроде как, посоветовали… Меня тут маффинами бесплатными кормят.
— Оставайся там, – распорядилась Везергласс, отпуская кнопку вызова, и повернулась к Бикер: – Свяжитесь с Кьюр, пусть готовит свои палаты. Я за нашим случайным гостем.
— Ладно, ладно. – Профессор умиротворяюще подняла копыта. – Сейчас вы командуете. Я поняла.
Везергласс направилась к двери, но Бикер задержала её следующим вопросом:
— Что если Рэйнбоу Дэш не согласится ни на какие медицинские процедуры?
Везергласс вполоборота улыбнулась.
— Сегодня я впервые рада, что в этом мире есть фанаты, готовые на всё ради своих кумиров, – не совсем понятно ответила она.
* * *
— Отличный был у вас план, – произнёс мерцающий образ. – Продуманный вашим великим разумом во всех деталях. Вот только не видно в нём вашего таланта к планированию.
Профессор Эмблинген с отвращением посмотрела на украшающий первую страницу газеты заголовок и чуть более мелкое примечание: «Уникальный медицинский эксперимент в Стэйблридже. Побеждена болезнь, считавшаяся проклятием пегасов».
— Им просто повезло, – заключила Эмблинген, притягивая к себе чашку с чаем.
— Когда же вам начнёт везти, профессор? Я использую всё своё влияние, чтобы организовать вам кресло начальника Стэйблриджа, тогда как ваши попытки лишь увеличивают шансы, что в нём останется Бикер.
— Я что-то ваших усилий не вижу, – ответила Эмблинген. – Вы называете себя Магистром. Что, по вашему указанию никто не уличит Бикер в ошибке? У вас нет подчинённых, чтобы сфабриковать ошибку? Уговорить Бикер уйти с должности? Устранить как-то иначе? Я думала, Союз Академиков – это не только мы двое.
По мерцающему образу пони прошла очередная волна искажений. На голове монотонно-белой фигуры на несколько мгновений проступили тёмные – глаза и приоткрытый рот – и светлые – губы и брови – участки. Брови были сурово сдвинуты.
— Я считал, что мечты о кресле руководителя Стэйблриджа послужат вам хорошим дополнительным мотиватором, – несмотря на явное недовольство, монотонным голосом сообщил гость. – Но если вам милее прозябать на почётной должности в Мэйнхеттане, то я не стану вас отговаривать.
— Хватит! – попросила Эмблинген. – Вы объяснили свою точку зрения. Можете быть уверены, крупный просчёт, который отправит профессора Бикер в отставку, не за горами.
— О, я в этом более чем уверен, – с усмешкой произнёс как бы находящийся в комнате пони. – Потому что, если ваши планы пойдут по ветру, у меня всегда в запасе есть собственные. Но учтите, что в этих планах вам, к сожалению, места нет.
Нечёткая белая фигура Магистра без слова прощания оставила профессора Эмблинген в одиночестве. После его исчезновения, больше напоминавшего растворение куска сахара в стакане с горячей водой, она изучала перила балкона так долго, что чай успел остыть. В сердце учёной пони бушевали ненависть к зачастившему дерзкому на язык посетителю и обида за свой план, в который вкралась неучтённая профессором и приведшая к провалу величина. Она осознавала, что собеседник искренен в каждом слове – если она не приложит все усилия, чтобы выполнить его поручение, то и поручение отдадут кому-то другому, а её оставят на обочине дороги, ведущей к триумфу. Без учёта её личной значимости и её личного вклада в деятельность Союза Академиков.
Профессор притянула к себе газету и посмотрела на фотографию, размещённую на первой странице. Фотографировали стоящих рядом «Чудо-молний» и ещё какую-то пегаску с разноцветной гривой. И, левее всех, в кадре засветилась причина постоянной головной боли Эмблинген – нынешняя исполняющая обязанности руководителя Стэйблриджа.
— Бедняжка, – с оттенком сочувствия в голосе произнесла старая пони. – Даже не представляешь, насколько глубока приготовленная для тебя пропасть.