Изгнанная на Луну

Глава 1 – Призраки прошлого

* Джейн Доу – аноним; женщина, чьё имя неизвестно или не разглашается (аналог Джона Смита).

31 мая 1969 года. США. Хьюстон. Центр пилотируемых полётов.

9:08 PM.

В тот вечер в широком помещении с центрифугой корпуса Q-8 находилось шестнадцать человек, включая будущего командира Аполлона-11 Нила Армстронга. Среди них были как видные учёные, так и военные, инженеры, операторы связи, которые меньше чем через два месяца окажутся свидетелями величайшего события в истории – первой высадки человека на Луну. Именно от этих людей будет зависеть удачный исход прилунения и последующего безопасного возвращения космонавтов на Землю. Помещение, в котором эти люди находились, было цилиндрической формы: тридцать футов в высоту и примерно семьдесят-восемьдесят в длину. Стены его были выкрашены в приятный глазу тёмно-коричневый цвет, а у стен находились многочисленные Электронно-Вычислительные Машины, не прекращавшие работать ни на мгновение, издававшие характерные подобной технике щелчки реле и электрические потрескивания. Люди в белых халатах, стоявшие за небольшим ограждением, внимательно наблюдали за вращающейся с бешеной скоростью шарообразной кабиной центрифуги, внутри которой уже пятнадцать минут как находился Армстронг. Нил успел проклясть весь мир к тому моменту, когда центрифуга начала медленно сбавлять обороты и меньше, чем через минуту остановилась. К кабине пригнали небольшой трап, по которому быстрым шагом поднялся Чарльз Дьюк, будущий оператор связи Аполлона-11. Мужчина напрягся и с большим трудом открыл массивную круглую дверцу. Мистер Дьюк заглянул внутрь.

            — Ну что, Нил, как самочувствие? — спросил тридцатипятилетний мужчина.

            — Башка кружится…

            — Я это уже понял по асинхронному движению твоих глаз, — усмехнулся Чарльз. — Давай, вылезай оттуда. На сегодня хватит.

Дьюк помог Армстронгу выбраться из кабины. Вид у последнего был на удивление неважный. Подхватив будущего космонавта под руку, мистер Дьюк спустил Нила на пол. Но даже после этого Армстронг продолжал легонько покачиваться из стороны в сторону, словно пьяный.

            — Как же я ненавижу этот тренажёр…! — пробормотал Нил, больше обращаясь к себе, нежели к кому бы то ни было конкретно из присутствующих.

            — Не ты один, — усмехнулся в ответ Чарльз.

            — Какому идиоту взбрело в голову проводить тренировку в девять часов вечера?

            — Нил, ты же знаешь, это приказ сверху. Это была не моя идея, а Дональда Слейтона.

            — Да знаю я, знаю, — Нил Армстронг потёр рукой затёкшую шею. — Блин, чего-то меня тошнит…

            — Раньше ты не был таким капризным, — заметил Чарльз Дьюк.

            — Я не капризный, — отмахнулся Нил Армстронг. — Боже, если бы ты знал, как я хочу спать…!

            — Вот сейчас дойдёшь до спального отсека и отоспишься. У тебя впереди целая ночь. Дорогу-то найдёшь или тебя проводить? Вид у тебя, скажу, неважный.

            — Да найду, не парься, — отмахнулся Нил, еле-еле выговаривая слова. — Чарльз!

            — Да?

            — Ты кстати не видел Базза Олдрина, когда шёл сюда?

            — Видел. Мы с ним разминулись в коридоре.

            — Он тебе сказал, куда пошёл?

            — Э-э-э… нет. Сегодня он весь день какой-то не от мира сего.

            — Пф-ф, не новость. Он всегда такой.

            — Поищи его где-нибудь у сектора LS-4. Уверен, он всё ещё там.

            — Окей, я понял.

Нил вышел из тестовой камеры и направился прямо по коридору. Шёл он тем не менее совсем не туда, где был сектор LS-4. Для Нила первоочередной задачей было прийти в себя перед встречей с приятелем. В таком состоянии, в котором космонавт был сейчас, показываться на глаза лучшему другу Нил категорически не хотел. Спустя пятнадцать минут блужданий по опустевшим коридорам и бессвязной болтовни с охранниками Армстронг всё-таки доплёлся до LS-4, совершив громадный крюк по всему зданию, успев даже намотать несколько небольших кругов в трёх местах, посильнее растягивая время. В этот момент из дальней двери длинного коридора вышел Майкл Коллинз. Увидев знакомого, Нил поспешил ему навстречу:

            — Майк! Майк, подожди!

            — А, это ты Нил. Что случилось? Я смотрю ты только что из центрифуги. Ну что, как ощущения?

            — Ой, шутник, а то ты сам не знаешь… Майкл, ты видел Базза?

            — Ну… Полчаса назад последний раз. Он сказал, что будет на крыше. А что?

Армстронг резко распахнул дверь, из которой только что вышел Майкл, и помчался вверх по лестнице.

            — Нил, подожди, я пойду с тобой!

Поднявшись пятью этажами выше, Нил и Майкл вышли на крышу здания. Перед ними открывалась восхитительная панорама: огромные пространства в сотни гектаров, где располагался Центр пилотируемых полётов, были освещены голубоватым светом Луны, а небо, усыпанное миллиардами белых звёзд, будто бы смеялось над призрачными надеждами людей в далёком будущем заселить другие планеты галактики. В паре десятков футов от них, у самого края крыши стоял Базз. Олдрин с непередаваемым трепетом смотрел на бледно-голубой диск Луны и никак не мог отвести от него глаз.

            — Базз! — крикнул Нил Армстронг. — Только не говори, что ты решил прыгнуть. В жизнь не поверю! Ты не такой человек, который может совершить суицид!

            — Нил, Майкл, подойдите сюда.

Армстронг и Коллинз переглянулись и подошли к приятелю.

            — Нил, скажи мне, ты не узнаёшь… это? — Базз положил левый локоть на плечо своего лучшего друга.

            — Что именно “это”? — не понял Нил, — Ты вообще о чём говоришь?

            — Эту картину… — Базз обвёл правой рукой ночную панораму.

            — Эм-м, ну узнаю. Это территория центра пилотируемых полётов. И что?

            — Я не о том. Посмотри на те грозовые облака на горизонте, на голубую луну. Тебе не кажется весь этот пейзаж до жути знакомым?

            — Базз, тебе надо меньше пить.

            — Не смешно, Нил! Нет, правда, ты посмотри, посмотри внимательно. Приглядись: вот здесь, — Базз Олдрин показал направо. — Стояли два дерева, прямо над нами располагалась их густая крона. Вот здесь, слева, стоял большой валун, а там, на горизонте, находились высокие горы и на одной из этих гор виднелся золотой шпиль великолепного белоснежного дворца…

            — Базз, тебе опять снились наркоманские сны?

            — Нил, перестань, правда! Ну а мы стояли на крутом утёсе, прямо как мы стоим сейчас на краю этого здания. Позади был лес… И в ту июньскую ночь шёл дождь. Сильный ливень. И нас переполняло чувство печали и глубокой скорби… и мы точно также были втроём…

            — Базз, всё, хватит! Перестань! Я прекрасно знаю, к чему ты клонишь! Ты же знаешь, что я не прочту твой роман, как бы ты меня не уговаривал.

            — Да моя будущая книга здесь вовсе не причём, Нил!

            — Тогда что ты мне сейчас за чушь такую городишь?!

            — Парни. Знаете… — Базз замолчал.

            — И?

— Я, наверное, не полечу на Луну.

            — Что?!! — не поверил своим ушам Армстронг. — Ты это сейчас серьёзно?

            — Более чем, Нил.

            — Так, Базз, это всё из-за твоих снов, я правильно понял?

            — Ну понимаешь… Да, но…

Армстронг ударил себя ладонью по лицу.

            — Базз, давай, проясним одну простую вещь. Это. Всего лишь. Сны. Понимаешь? И если тебе приснился кошмар, то это вовсе не значит…

            — То был вещий сон, Нил! Он приснился мне сегодня ночью. Сегодня пятница. И сегодня – голубая Луна, значит, кошмар обещает быть вдвойне вещим.

            — Базз, как можно быть таким суеверным?! Ты же лётчик-испытатель! Это всего лишь сны! Не более того. Ты же не веришь всему, что говорят по телевизору или пишут в газетах? Ну, вот и тут так же! Сечёшь?

            — Нил, я правда боюсь за свою жизнь. Что если сегодняшний кошмар…

            — Нет, нет, и ещё раз – нет! Если тебе приснился сон в ночь на пятницу, это вовсе не значит, что он сбудется. Это всё полнейшая чушь!

            — Но ты ведь знаешь, что каждый десятый мой сон оказывается вещим. Или ты станешь и это отрицать?

            — Послушай, друг мой. Твои “вещие” сны – как по мне, слишком абстрактное понятие. По ним нельзя предсказывать будущее. По ним вообще нельзя предсказать абсолютно ничего! Вот помнишь, ты мне как-то рассказывал, что какой-то человек в костюме билетёра спустил нас с тобой с крыши небоскрёба на кухонном столе с колёсиками? Мы, значит, едем по стене вниз, орём, держась обеими руками за передний край стола, а потом: “Вух!”, подскакиваем на козырьке какого-то магазина и едем дальше по улицам Сан-Франциско? Да, согласен, то действительно БЫЛ вещий сон: через три года твоя племянница уговорила нас сводить её на американские горки в Кливленде. И вот как я должен был это понять, опираясь на твой сон, скажи, друг мой?

            — Нил, сейчас всё серьёзно. У меня дурное предчувствие.

            — Хорошо. И что же, скажи мне, тебе именно приснилось на этот раз?

            — Знаешь, Нил… Я всех подробностей не помню, но… вроде там был туман.

            — Туман?

            — Нет, вернее, туманный лес. Да, вроде бы всё было так. И мы с тобой бежали по нему. Я не помню из-за чего или куда, но я помню, что меня пробирал дикий страх. Вроде бы за нами кто-то гнался… а потом туман в миг рассеялся, и мы с тобой увидели кровавого цвета Луну. Она была громадной, занимала треть небосклона. И всё небо было красного цвета, кроме свинцовых облаков. И мы поняли, что нам не убежать. Ты споткнулся о корень дерева и упал. Я упал тоже. А после, я оборачиваюсь, а за нами стоит она.

            — Она? Кто, она?

            — Я… я не помню. Она стояла в тени. Девушка. Вроде… С горящими в темноте бирюзовыми глазами со змеиными зрачками и двумя небольшими белоснежными клыками. Она одарила нас свой недоброй улыбкой, и мы провалились во тьму, когда утёс под нами исчез, будто бы его никогда и не было.

            — Хм, а знаешь… Что-то мне пока не очень страшно.

            — Нил, чувства, которые я испытывал, невозможно передать словами! Это был самый настоящий кошмар! Я проснулся сегодня в холодном поту полпятого утра и так и не смог уснуть вновь. Но это ещё не всё. Последние несколько месяцев мне с завидной регулярностью снится один и тот же сон. Но не этот, другой. Он повторяется в мельчайших подробностях из раза в раз и вот сегодня он приснился снова. Мы проводим с тобой какие-то работы на Луне, собираем образцы грунта, фотографируем рельеф… и что-то ещё делаем в этом духе, как вновь появляется она. Она всегда стоит на тёмном фоне, и я не могу разглядеть её силуэт. Я вижу лишь её глаза, горящие во тьме. Всё те же два огромных налитых ненавистью бирюзовых глаза. Мы бросаем с тобой всё и бежим к посадочному модулю с невозможной для Луны скоростью, учитывая то, что на ней гравитация должна быть в шесть раз меньше, чем на Земле, но она нас догоняет. Потом ты начал запыхаться от долгого бега и немного отстал. Она тебя нагнала и сбила с ног. Ты упал. А я, всё не сбавляя темп, нёсся прочь, к модулю. Но всего в шестидесяти футах от меня спусковой модуль взрывается, а я спотыкаюсь о камень и падаю. Ко мне подходит она, окружённая непроглядной густой чёрной дымкой, будто сама тьма во плоти… или, вернее будет сказать, в неком газообразном состоянии, злобно смеётся и выдёргивает шланг системы жизнеобеспечения из моего скафандра. Стекло быстро запотевает. Я начинаю задыхаться и падаю без сил, а она всё продолжает злобно хохотать вплоть до того момента, когда кислорода уже становится недостаточно и я теряю из-за этого сознание.

            — У-ух ты! Вот это уже тянет ночной кошмар! У тебя нет знакомого режиссёра? Можно было б уговорить его снять неплохой фильм ужасов!

            — Нил, пойми, если на Луне кто-то и правда есть, они не будут рады нашему визиту!

            — Пф-ф! Луна – абсолютно безжизненная планета. Там никого нет и быть не может.

            — Но мы ведь не знаем этого наверняка. Никто этого не знает!

            — Послушай Базз, тебе сорок лет. Когда ты уже перестанешь быть таким инфантильным? Тебе всего лишь приснился ночной кошмар. Хочешь, чтобы я тебе колыбельную спел? Не, ну я могу конечно, если только ты меня сильно об этом попросишь.

Майкл Коллинз расхохотался, прикрыв рот рукой, услышав это, но тут же постарался сделать серьёзное выражение лица.

            — Нет, Нил, то не был простой ночной кошмар. Это было предостережение! Нам нечего делать на Луне! Мы должны отказаться от этой глупой затеи пока не поздно!

            — Слушай меня, Базз. Мы с тобой дружим с детства. И я знаю, что ты, как и я, всегда мечтал о полёте на Луну. Так или нет?

            — Ну да, но…

            — Так вот, сейчас нам представляется уникальнейший шанс не просто полететь на Луну, а быть первыми, кто это сделает! Мы войдём в историю, как первопроходцы космической эпохи! Неужели ты не понимаешь? Вот он, наш шанс изменить мир! Пройдёт десять лет, и всё человечество нас с тобой будет обожествлять! Мы будем для них героями! Куда бы мы ни поехали, нас будут встречать с распростёртыми объятиями! Вот она, наша будущая слава! Неужели ты хочешь от всего этого отказаться?

            — Нил, я никогда не грезил стать знаменитым. Это всегда были твои замашки, не мои.

            — Допустим, но как же цель всей твоей жизни? Как же высадка на Луну? Ещё десять лет назад ты бы всё отдал за такой шанс, и вот, когда он уже буквально у тебя в руках, ты так просто от всего этого отказываешься, да?

            — Нил, я хочу полететь на Луну, правда хочу. Но я боюсь, потому что… для нас с тобой этот полёт может оказаться билетом в один конец.

            — Опять двадцать пять! Базз, сам ЦУП решил, чтобы мы с тобой были первыми людьми, кто выйдет на поверхность Луны!

            — Нет, Нил, нас с тобой как раз-таки выбрали по принципу ротации. Это всего лишь случайность, что именно мы с тобой и с Майклом первыми долетим до Луны. Почему? Почему не Джеймс Ловелл, не Уильям Андерс, не Фред Хейз и не Чарльз Конард в конце-то концов полетит в составе экипажа Аполлона-11? Ведь они все намного опытнее каждого из нас? На нашем месте мог бы быть любой из них. Нил, это всего лишь воля случая. Не раздайся тот звонок посреди ночи, Дональд Слейтон не выбрал бы меня пилотом лунного модуля! Ты помнишь девушку, которая брала у него интервью две недели назад?

            — Ты сейчас про ту рыжую стройную красотку с карими глазами говоришь? У неё ещё имя какое-то странное было…

            — Ага, Джейн Доу*.

            — Точно! Блин, ну и повезло же ей с имечком, хех?

            — А это она, как оказалось, порекомендовала меня Слейтону! Тут что-то не чисто, Нил.

            — Блин, не знаю. Ты считаешь, это что и правда не могло быть её настоящее имя?

            — Я навёл справки. В “Хьюстон Таймс” не работает ни одной девушки с таким именем или хоть отдалённо похожей внешностью.

            — Думаешь, она из ФБР?

            — Понятия не имею. Но это она предложила Слейтону поменять меня и Фреда Хейза местами.

            — Да-а, странно, конечно, всё это… Может она из КГБ? Как ты считаешь, может быть такое?

            — Я не знаю, Нил. Но я прошу и тебя отказаться от полёта. Пожалуйста, пока не поздно!

            — Ну уж нет! Я всю жизнь об этом мечтал. Ты кстати тоже. И я не позволю, каким-то глупым ночным кошмарам убедить тебя отказаться от полёта на Луну! От смысла всей твоей жизни!

            — Нил, по-хорошему ведь тебя прошу!

            — Базз, хватит быть тряпкой! Пошли, у нас завтра куча дел.

Базз обернулся к Коллинзу.

            — Майкл, ну хоть ты скажи ему, что этот полёт для нас плохо кончится!

            — Ну, не знаю… — протянул Коллинз, устремив взгляд куда-то в сторону, — по мне, так Армстронг прав.

            — Погоди. И ты тоже на его стороне?

            — Я не на его стороне, Базз. Просто я по большей части рационалист. А вот все твои сны зато и правда слишком далеки от реальности. Мы не можем на них полагаться, как на надёжный источник информации, какими бы вещими они в действительности не оказывались бы, не то, что на сто процентов, да даже на пять процентов.

Нил подхватил Базза за руку и повёл в сторону лестницы.

            — А теперь, мой друг, мы пойдём спать. Завтра будет тяжёлый день. И советую не говорить Чарльзу Дьюку, что ты не хочешь лететь на Луну. Он засмеёт тебя, если узнает в чём причина.

            — Да, но…

            — Никаких “но”. Всё, пошли спать. Завтра нас с тобой ожидает много тренировок.