Сказки служивого Воя Том II - Ненужный
Часть 13 Разочарование
Недомогание почти оставило войскового командира, пока тот восстанавливался в коконе ченчлингов. Даже мучавшая Баяна головная боль отступила, надолго ли он не знал. За всё время, что сотник провел в плену, впервые он мог свободно думать о чём угодно, а не только о не проходящей, пульсирующей головной боли. Примечательно, что двигаться Баян не мог из-за густого геля, в котором был "замочен" словно огурец в банке. Для себя единорог принял решение, что если выберется никогда не станет есть соления из банок. Баян не знал сколько прошло времени, потому что постоянно отрубался от раствора, который видимо обладал ещё и расслабляющим эффектом. Единорог ждал. Ждал чего угодно. Кризалис не навещала своего пленника очень давно, возможно она и забыла про Баяна. «Нет, королеве нужна победа над воем, победа показательная, она хочет продемонстрировать жеребца, сломленным, потерявшем всякую надежду, чтобы единорог сам добровольно сдался и упал ниц» — думал Баян и для себя решил не сдаваться, как бы трудно не было, даже если придётся расстаться с жизнью. Может Баяну и не суждено было победить в этом противостоянии, но он всё ещё был войсковым офицером, он был в погонах, он в итоге был слишком упрям, но возможно не достаточно умён, чтобы трезво оценить свои силы. Как не странно мысли о смерти беспокоили жеребца меньше всего. Вот по сводам пещеры разнеслись звуки, Баян слышал сквозь кокон лишь слабые отголоски. Красношерстый жеребец стал щуриться и присматриваться, надеясь сквозь мутную зеленую линзу кокона что-то увидеть. Нечеткий черный силуэт приближался, и единорог почувствовал себя неуютно. Внезапно пол для жеребца провалился и он буквально вытек на холодный камень. Вставая на все четыре копыта, единорог взглядом осматривал кобылку-ченчлинга в броне и шлеме, которые смотрелись на ней дико не органично, словно жеребенок в мамином платье и туфлях вышла показаться гостям.
– Принесла? — стараясь сдержаться, чтобы голос не дрогнул, спросил Баян.
– Как договаривались! — отвечала перевертыш, достав из-за пазухи смятый темно-фиолетовый клочок похожий на паклю.
– Ты отнесла цветок, как я и просил?
– Да!
– Хорошо, а локон? — протянул жеребец копыто и как только тот оказался на копыте Баян поднёс его к носу и вдохнул аромат, что тот источал.
В сердце пленного сразу разгорелся знакомый огонь, Баян почувствовал, как приятно закололо где-то в груди, а мозг дорисовал образ фиолетовой единорожки с добрыми глазами. На мгновение жеребцу показалось, что его возлюбленная стоит прямо там, рядом с ним, но это было не так.
– Ты её видела? — спрашивал Баян, — Как она?
– Много вопросов, ты просил локон вот он, а теперь давай то, что мне причитается!
– Да, конечно, как тебе удобнее будет? — поинтересовался Баян.
– В губы, а ты как думал?
– Я думал ченчлинги просто высасывают любовь, как-нибудь парализуя жертву.
– Можно и так, но этот способ слишком не эффективен, где-то четверть любви теряется. Обычно к такому методу прибегают, если жертва может сопротивляться. Для обычных случаев есть старая, проверенная метода.
Муни объяло зелёное пламя, а когда оно погасло на месте кобылки-ченчлинга стояла Твайлай Спаркл, расправившая крылья. Баян был удивлён и сперва подумал, что перевертыш ошиблась, но стражница роя, уловив недоумение воя, сказала голосом Твайлайт: «Поверь, я сама была в шоке! А теперь иди и поцелуй свою принцессу в жаркие губы. Я жду!»
Баян встал напротив Лжетвайлайт, а та, сделав шаг вперёд, выставила свою морду. Кобылка что стояла перед воем была во всех смыслах очаровательна, её тонкие и грациозные черты сочетались с простой и незамысловатой прической в виде длинной прямой челки темно лавандовых волос с вкраплением нежно фиолетового локона, что в совокупности придавало Твайлайт строгой милоты. Единственное, что выдавало подмену — были глаза, Баян хорошо помнил, как на него смотрела настоящая Твайлайт, во время их первой и крайней встречи. Глаза лавандовой единорожки всегда «светились» жаждой знаний и открытий, а теперь на Баяна смотрел равнодушный и холодный взгляд. Красношерстый жеребец приблизился к кобылке, но тут что-то кольнуло его сердце. Баян понимал, что отступать некуда, что он дал своё честное слово, то немногое что у него осталось. И любовь Баяна к Твайлайт теперь должна была достаться этому ченчлингу. Жеребец хотел закрыть глаза, но для себя решил не отводить взгляд. Выдохнув Баян подался вперёд и в следующий миг губы единорога и ченчлинга сомкнулись в поцелуе. Оба ощутили приятное тепло, плавно переходящее в жар. Жеребца словно окунули в горячую ванную, все мышцы сперва напряглись, а затем расслабились. Мысли улетучились из головы и на мгновение Баян даже почувствовал себя почти счастливым. Муни не испытывала столь яркой и разнообразной палитры эмоций, в основном ченчлинг ощущала приятное насыщение. Чувство голода пропало, в животе щекотало, а на языке появился сладковатый вкус, от чего ченчлинг даже прикрыла глаза. Поцелуй как показалось обоим тянулся вечность и в то время, как у одного убывало, у другой всё пребывало. У Баяна начала кружиться голова, копыта менее уверенно держали жеребца, появилась сонливость, но он не прервал поцелуй. Вскоре единорог начал ощущать слабость, которая накатывала волнами. Становилось всё сложнее концентрировать взгляд на Твайлайт и в один миг Баян потерял сознание, а жаркий поцелуй прервался. Муни почувствовала себя и сильнее и бодрее, чем раньше, её буквально переполняли чужие эмоции, появилось желание танцевать и ликовать. Красношерстый жеребец же заметно побледнел и уже практически не мог пошевелиться мышцы сковало судорогой, ещё минута, две, пять и единорог непроизвольно разорвал поцелуй с фиолетовым аликорном и с грохотом упал на пол. Тупая боль пронзила всё тело, словно сотнями игл загнанных под кожу, но Баян был настолько обессилен, что даже не мог скорчиться, он просто беспомощно лежал на холодном полу каземата. Лжетвайлайт вновь объяло зеленое пламя и кобылка исчезнув в нем, возродилась в облике ченчлинга. Муни не обращая никакого внимания на обессиленного единорога отошла к бассейну, где в мутном отражении зеленоватых осветительных кристаллов, внимательно осмотрела свой изрядно округлившийся живот. Кобылка-ченчлинг была счастлива, ей удалось собрать даже больше любви, чем было нужно для свободного выбора суженного. Находясь в восторге от переполнявшего её счастья Муни облизнулась и проговорила: «Не знаю, как тебя благодарить!», но Баян ничего не мог ответить и лишь бубнил что-то бессвязное себе под нос.
Кобылка ченчлинг без труда вновь запечатала единорога в кокон, который практически перестал светиться из-за опустошенности пленника. Баян сохранил локон и теперь оставшись наедине со своими мыслями, он мог лишь лелеять надежду, что Твайлайт раскроет тайну сумеречного ландыша и сможет направить воев на помощь. Сон стал окутывать единорога, глаза слипались, усталость завладела жеребцом полностью и теперь тот не мог даже пошевелить копытом.
Вскоре Баян уснул, а радостная Муни лишь ждала момента и тот наступил. Лифт пришел в движение, а когда дверца открылась на его пороге стояла лучшая подруга, которая вновь принесла стражнице казематов котелок с ещё тёплой симпатией. Этому визиту кобылка-ченчлинг была рада как никогда. Тита, поставив котелок, сразу обняла свою подругу, заприметив изменения, что произошли с ней.
– Неужели у тебя получилось? — спросила Тита, крепко сжав копыто Муни.
– Да, всё как я и планировала. — радостно сообщила стражница, глаза которой буквально струились счастьем, — Теперь осталось прийти в банк и забронировать Дай Харда.
– Здорово, а я коплю на отдельное логово, — похвасталась как бы между прочим Тита, — уже скоро наберу на первый взнос.
– Пригласишь на новоселье?
– Конечно. Тебя с мужем в восемь с половиной квадратных метра.
Обе стражницы засмеялись, Муни не стесняясь, ржала на весь каземат, а Тита, прикрыв морду копытом, села на круп.
– Слушай Тита, ты не могла бы меня подменить на посту, пока я сбегаю в банк?
– А если кто-то тебя увидит?
– Не волнуйся, — Муни смело расстегнула свой доспех и сбросив шлем на пол, отступила на шаг назад, как её окружило зеленое пламя из которого возникла точная копия её подруги, — Никто не узнает, к тому же я очень быстро вернусь, ты даже не успеешь заскучать.
Тита немного сощурилась, почесывая бороду и раздумывая над таким предложением подруги и наконец она утвердительно кивнула. Муни, не выходя из образа, направилась к лифту.
Кобылка-ченчлинг прекрасно ориентировалась в длинных коридорах улья и всего через пару поворотов вышла к просторному залу с высоким потолком в котором зияли сквозные отверстия. Банк роя находился в самом укреплённом и безопасном месте улья и представлял собой громадную пирамиду с десятком стражников на входе одетых в темно-синий доспех и шлем с острым гребнем. Рядом с банком и над ним как обычно роилась масса ченчлингов, кто-то прилетел сдать собранную им за смену любовь, кто-то наоборот отправлялся на смену в селения пони. У ченчлингов осталось не так уж много вольных профессий, особенно после поражения в Кантерлоте, когда королева Кризалис поспешно перевела массу ченчлингов из рабочих в стражники.
Внутри пирамиды размещался огромный кокон, закреплённый под сводом крыши, из особой смеси застывшей слюны и воска, также являющегося продуктом жизнедеятельности оборотней. В коконе циркулировала темно-розоватая жижа, которая с каждой минутой менялась в цвете на более светлую. Ченчлинг робко вошла вовнутрь, стараясь ни на кого не смотреть, она влилась в одну из очередей. Потянулось томительное ожидание. Всем присутствующим не было дела до вновь прибывшей, поэтому Муни через пару минут успокоилась и прислушалась к разговорам. Тут донесся голос одного из ченчлингов: «Я слышала, что королева повысила налог на супружеский сертификат.»
– Да куда уж выше! — прозвучало в ответ, — Итак дерут три шкуры, а ещё этот дополнительный сбор на якобы борьбу с внутренними врагами.
– Ой не говори!
– А про питание я вообще молчу. Мы каждый день приносят в улей чистую любовь, а во время обеда нам достаётся разбодяженная симпатия. Где ж справедливость?
– В словаре на букву «С». — прозвучало резко и безапелляционно.
В следующее мгновение блеснула вспышка и Муни краем глаза увидела как прибежавшие ченчлинги-стражники вывели из очереди поникшего рабочего и увели из банка. Кобылку слегка передернуло, а хитин словно покрылся мурашками от страха. Наконец подошла очередь Муни и та сглотнув ком в горле подошла к стойке, где стоял ченчлинг в броне, а за ним тянулись полупрозрачные зеленоватые шланги, что вздымались вверх к кокону.
– Имя, номер! — проговорил уставшим голосом ченчлинг за стойкой.
– Муни, семь два ноль четыре восемь.
– Брачный сертификат или логово? — также буднично спросил кассир.
– Брачный.
– Зажмите во рту. — повелел ченчлинг протягивая кобылке шланг с подгубником.
Муни поступила как повелели и вскоре по трубам понесся мутно-розовый поток, а стрелка на циферблате задергалась и медленно поплыла по цифрам в направлении красного поля. Ченчлинг чувствовала, как силы, что до этого переполняли её, таят. На место возвращается чувство голода. Былая легкость сменяется тяжестью, глаза начинают слипаться, всё больше хочется спать, в пасти пересохло. В себя ченчлинга привел звуковой сигнал и когда она открыла глаза, то увидела, как стрелка уперлась в красное поле. Муни разжала пасть и выпустила подгубник.
– Превышение плановой нормы в два раза, — удивленно проговорил кассир, — по правилам я обязан переспросить. Брачный сертификат или логово?
– Брачный сертификат, — повторила Муни таким голосом, словно только что бежала кросс, её сердце билось в два раза чаще обычного, особенно когда кассир смочил печать в особых несмываемых чернилах и поставил печать на шее кобылки.
– И кто же избранник?
– Дай Хард.
Ченчлинг в броне поморщился, всё таки это имя было на слуху в рое, но по закону он обязан был выдать брачный сертификат, на того самца, которого пожелает кобылка. Кассир отошел к картотечному шкафу, что стоял у стены и, достав карточку, вернулся обратно.
– К сожалению, сертификат на выбранного вами самца не положен.
– Как? — удивленно воскликнула Муни, опустив уши от разочарования и вцепившись в стойку.
– Её величество королева Кризалис особым распоряжением удалила Дай Харда из брачного банка. — равнодушным голосом ответил ченчлинг,
— Может кого-нибудь другого выберете?
– Нет, — дрогнувшим голосом ответила кобылка-ченчлинг и отошла от кассы.
Муни побрела прочь от банка повесив нос и чуть не плача, ей хотелось вновь вернуться в казематы и никогда оттуда не выходить. Как вдруг на морду ченчлинга приземлился листок бумаги. На мгновение она растерялась и даже остановилась, чтобы оглядеться, держа листок в копыте. Под сотню, а может и больше листовок падали сверху из отверстий в потолке, словно белый снег. Муни посмотрела на опешевших ченчлингов, что также как она встали посреди пути и недоуменно смотрели на этот град из бумаги, а некоторые даже вчитывались в текст листовок. Стражники, дежурившие около банка находились в оцепенении, как вдруг раздалось громогласно: «Не поднимать листовки! Никому не поднимать и не читать вражеские листовки!» Приказы раздавал Фэринкс, его Муни знала хорошо, благодаря своему упрямству и исполнительности этот жеребец-ченчлинг смог дослужиться до заместителя Дай Харда.
Площадь перед банком вновь пришла в движение и ченчлинги засуетились, кто-то выкинув листовку поспешил удалиться, кто то пряча бумагу также торопился улететь подальше от стражников, что в спешке стали собирать прокламации комкать и скидывать их в кучу. Муни всё еще стояла, не зная, что делать и тут к ней подскочил один из стражников и, грозно шипя, с силой вырвал из копыта листовку. Кобылка успела прочесть лишь обрывок фразы, что за свободу банки и тюрьмы надо сравнять с землёй. Муни поспешила уйти и лишь бредя в одиночку по полутемным коридорам она стала обдумывать случившееся. Ченчлингу было горько и обидно, её план потерпел крах. Повесив нос Муни, всё ещё находясь в облике своей подруги, дошла до лифта в казематы, что охранялся парой стражников и без проблем спустилась вниз.
– Ну как? — первым делом спросила Тита, подбежав к подруге. — Всё получилось? Вы теперь пара?
– Нет! — коротко ответила Муни, принимая свой истинный облик и подныривая под доспех, что лежал на полу.
– Что-то случилось?
Подруга хотела ответить, но прокрутив произошедшее у себя в голове, Муни лишь отвернулась и горько заплакала. Тита подошла и обняла кобылку и та еле повернулась, но плакать не перестала. Слезы падали на хитин и доспехи, стекая маленькими ручейками на холодный пол. Любовь, полученная от воя не принесла счастья. Возлюбленный теперь был не доступен.
– Не печалься, — успокаивала подругу Тита, — всё равно по брачному сертификату самец обязывается только оплодотворить тебя и сопровождать на период беременности и откладки яиц. Хард был бы твоим лишь всего на пол года, а потом всё!
– Пусть. Я бы отдала всю любовь улья, лишь бы быть с ним! — отозвалась Муни, всхлипнув,- Хотя бы и на шесть лун.
– Ну успокойся.
Муни перестала плакать, утерев слезы копытом, она поднялась с пола.
– Спасибо! — ответила стражница, надевая шлем и вновь поднимая копьё.
– Пожалуйста. Теперь мне пора, ты тут одна справишься? — спросила Тита, отходя к лифту.
– Конечно.
– Тогда до завтра.
– Увидимся.
Муни стояла посреди каземата и смотрела на лифт, потом на коконы, когда ей становилось грустно и вновь начинала накатывать обида она уходила в самый дальний конец тюрьмы, где её всхлипы тонули в звуках капель влаги со сталактитов. Тут ей в память снова врезался лозунг из листовки. «Уничтожить банк и тюрьму, сделать всех ченчлингов свободными. – Начала раздумывать Муни, жалея что не прочла прокламацию полностью. – Разве такое возможно? С другой стороны, если не будет банка роя, то перевертышам не придется отдавать всю любовь в надежде, что ему вернут какие то крохи на прокорм, а если не станет тюрьмы, то и принудить нас к покорности не смогут, а если принуждать нас не смогут, то и выбирать пару мы сможем свободно». Настроение стражницы немного улучшилось, однако уверенности в правильности своих размышлениях у неё не было.
Внезапно лифт загудел и стал с характерным грохотом спускаться вниз. Молодая стражница еле-еле успела прискакать к входу. Какого же было удивление Муни, когда она увидела на пороге капитана Дай Харда, что твердой походкой направился прямо к ней. Муни не ожидала, что в ближайшее время тюрьму кто-то посетит, особенно он. Сердце начало колотиться быстрее. Бывшая фрейлина неумело встала по стойке смирно и постаралась придать себе боевой вид.