Грива в сапогах

1-5

1

— А потяжелее деревяшки вы найти не могли? — недовольно проворчала Сэйли, тщетно пытаясь сбросить со своей покалеченной ноги деревянный протез.

— Договоришься, вообще на арматурине ходить будешь. — хмуро пообещал я, продолжая мучатся с самокруткой.

Блин, по всей койке табак разбросал, придется простыни менять, а то хрен засну. Надо было всё таки кого нибудь из бойцов запрячь, а то одной рукой скручивать козью ножку, весьма сомнительное удовольствие. Хотя нет, не катит. Какой же я тогда офицер, если не способен сам себе табак завернуть!? Инвалид хренов...

— Только если ты себе руку из навоза закажешь. — ничуть не смутившись, парировала белая кобылка, продолжая трясти задней ногой.

— Сейчас по жопе получишь… всё так же угрюмо заверил я.

Ремни на покалеченной ноге наконец разошлись и деревянный протез полетел в дальний угол комнаты. Облегченно вздохнув и рухнув на свою кровать, Сэйли устало произнесла:

— А я тогда всем расскажу что ты до меня домогаешься! А еще, что ты в Лиру влюбился! Знаешь как я врать умею? — со смешком закончила мелкая лошадь, переворачиваясь на спину и вытягивая передние копыта вверх.

Совсем уже обнаглела… Ладно, зато хоть не боится. Да и что с тринадцатилетней дуры взять? Еще повезло что тоннели в уши и пирсинг в жопу не вставляет. Хотя, откуда у лошадей тоннели?

— Совсем уже охренела, лошадь малолетняя… — фыркнул я и сам того не заметил, как выдохнул именно на лист с табаком.

Засохшие крошки мгновенно разлетелись по всей комнате, оставляя меня один на один с чистым листом белой бумаги.

— Твою же мать! — злобно вскрикнул я, сплевывая прямо на пол и со всей силы долбанув левой рукой о дужку кровати.

Правда, из головы как-то вылетело что руки-то больше и нет… Культю пронзила острая боль, заставляя меня изречь еще одну тираду состоящую из матюков и проклятий.

Ну ёпт твою мать! Ну какого хуя у меня вечно всё через жопу выходит!? Блять, надо выпить…

— Во первых, никакая я не лошадь, а маленькая и очень симпатичная пони. — со смешком проговорила Сэйли, вставая с койки и приближаясь в мою сторону.

— И во вторых… — добавила она и прервавшись для того чтобы запрыгнуть на мою кровать, продолжила:

— Почему бы тебе не попросить дядю Володю? — спросила она, кладя голову мне на колени.

— По-качану. Этому долбоклюю я и сортир драить не… — начал я, но мелкая и настырная лошадь меня перебила:

— Если ты у нас такой самостоятельный и грозный офицер, то попроси хотя бы Лиру! — предложила кобылка.

Я молча помотал головой.

Вечно эта зараза лезет не в своё дело…

Какая ей разница? Хочу сам скрутить себе эту долбанную самокрутку, значит так надо!

Блин, придется еще мешок с тумбочки взять...

Аккуратно спихнув её голову со своих коленей я медленно встал на ноги и побрел в угол комнаты.

— А-а-а… Так ты у нас не только настоящий офицер, но еще и сильный, уверенный в себе жеребец, да? У кобылок помощи не просим? — смеясь сказала Сэйли, наблюдая за тем как я забираю мешочек табака из небольшой прикроватной тумбочки в углу.

— Иди в жопу… — без стеснения ответил я, пододвигая стул и усаживаясь перед тумбочкой.

Что-то я и вправду затупил, крутить на плоской поверхности надо, а не на коленях, блять. Сказочный идиот.

Откровенно говоря, когда я сваливал месяц назад из Кантерлота, то ожидал совсем не этого. То есть, мне казалось что нам и до вокзала дайти не дадут. Очухаются и поднимут такой шухер, что никаких патронов не напасешься. Но всё оказалось еще ебанутее, чем я ожидал. Хотя, можно подумать, что в этой сраной пониляндии, бывает как-то иначе.

Блин, мог бы уже и привыкнуть…

Я не то что до вокзала дошел и в Понивилль приехал, я уже целый месяц тут сижу и хоть бы что. То есть, ну вообще нихрена. Ни повестки, ни гвардейцев. Блять, да хоть бы кто письмо написал! По-моему, эта синяя королевская жопа страдает редкой формой амнезии. Я на глазах у половины города её сестру замочил, а мне даже выговор не объявили! Будто так и надо, блять… Она там случаем не забыла, что они меня еще за подрыв целого города вообще-то посадить хотели? Или повесить? Блин, если честно, я сам не понял...

Хотя, может и вправду так надо? Сестры, по всей видимости, были не очень-то в ладах, так что не удивлюсь если Луна только порадовалась смерти своей родственницы. Власть, и всё такое. Впрочем, Темно-синяя лошадь еще что-то про убийство королевы и государственный переворот пиздела...

Блин, но всё равно, можно же хотя бы письмо было написать! Если уж не эта синяя сволочь, то хотя бы Сивира написала! Она же мне чуть ли не в вечной любви и преданности клялась! Правда, судя по всему, еще и еблась со всеми подряд, но это уже отдельная песня…

Я же тут как мудак целую неделю безвылазно в казарме сидел. Всё ждал когда за мной придут.

Хотя, я и сейчас не особо-то на улицу суюсь. Не потому что до сих пор боюсь, а потому что эти злоебучие лошади на меня ополчились еще сильнее чем раньше. Если пару-тройку месяцев назад, они на меня смотрели со смесью страха и интереса, то сейчас едва завидев мою рожу на другой стороне улицы, они мгновенно испаряются в неизвестном направлении. Или просто молча пялятся, словно стараясь прожечь во мне дыру.

Ни в магазин зайти, ни на рынок, ни даже в школу за Сэйли придти. Эта гребаная подстилка Лисина, Черили, как меня увидит так такой вой поднимает что аж уши вянут. “Детоубийца, подонок, дьяволькое отродье” и прочая хуетень. Еще немного и меня Каннибалом-педофилом называть станут.

Нет, ну серьезно! Можно подумать что это я тот Клоунсдейл взорвал! Я же не нарочно!

Меня как барана припахали, а я и рад стараться. Гребаная субординация…

И вообще, подумаешь что у кого-то там родственники были, мне-то какое дело?

Впрочем, меня куда больше волновала моя собственная рука, чем чей-то там город.

Жить без левой кисти оказалось куда сложнее чем я ожидал. И дело даже не в том что культя временами побаливает, а в том что я теперь даже жопу самостоятельно подтереть не могу! Вернее могу, но не без акробатики. Ни бутылку кетчупа открыть, ни шнурки завязать, ни Скокову по башке настучать. Нихрена не получается!

А бойцы ведь смотрят. Видят что их командир в беспомощного инвалида превратился. Нельзя допускать чтобы эти засранцы слабину почуяли. А то тут такой пиздец начнется, что уже никто не остановит. Мне Лира уже несколько раз пересказывала что тут Скоков творил, пока я по всяким лесам, да складам бегал.

Так что приходится изо всех сил делать вид что всё в порядке. Правда, если в не завязанных берцах ходить еще можно, то курить табак без бумаги, ну никак не получается. Сигарет эти гребаные лошади не производят, а табак продают только на россыпь. И то, заказывать приходится аж с другой части страны. Правда, бабло что мне Селестия отсыпала за промедол, всё еще в оружейке валяется, так что с финансовой стороной вопроса, слава комбригу, всё в порядке. Но вот скрутить самостоятельно долбаную самокрутку, у меня без акробатики ну никак не получается. Да и с акробатикой тоже хуёво выходит…

Еще и Сэйли во мне “родственную душу” увидела. Видимо решила, что раз сама без крыльев и ноги осталась, так может указывать мне что делать. Ей хорошо, блин. Она же не курит. Хотя, если она еще с пару месяцев будет постоянно ошиваться возле Скокова с Пугачевым, то она не то что курить, она бухать будет больше чем я…

— З-зараза! — злобно буркнул я, когда листок с табаком в очередной раз отказался скрутится в “козью ножку”.

— По-моему, это не очень-то честно с твоей стороны… — укоризненно проговорила белая кобылка, валяясь на моей кровати и наблюдая за процессом.

— Иди спать уже, без тебя тошно… — проворчал я, вновь принимаясь за дело.

Нихрена не успокоюсь пока не покурю. Если надо, то и всю ночь сидеть буду, но самокрутку сделаю. Блин, ну ведь в прошлый раз получалось!

— А вот мне ты не даешь самой деревяшку одевать! — наигранно обиженным голосом возмутилась маленькая пони, нехотя слезая с моей постели.

— Не деревяшку, а протез! И сама ты его одеть не можешь, кстати. — раздраженно возразил я, уже начиная понимать к чему кобылка клонит.

— Ты тоже. — устало бросила белая пони.

Вздохнув и запрыгнув на свою кровать, Сэйли как ни в чем не бывало отвернулась от меня к стенке.

— Не честно это… — выдержав некоторую паузу, тихо вздохнула она.

Я ничего не ответил. Да и что мне было возразить? Ну как объяснить этой мелкой что между нами огромная разница? Нет, ну вернее объяснить-то можно, а вот сделать так чтобы она не обиделась, это уже проблема.

Это она вся такая маленькая несчастная и жутко милая. Потому её все и жалеют, потому ей позволены некоторые вещи, о которых её сверстники и думать не могут. Выпить кружку пива, к примеру. Или сидеть до утра в гостях у этой Диары, Миары или как её там? Ей даже мордобой в школе простили, даже не наказали толком.

Да и она вполне спокойно может жить со своими увечьями. Разве что бегать особо не может. Ну и крылья отрезали еще, да.

А как быть мне? Нет, ну допустим мои придурки и без меня отлично справятся. Никого не порежут, не пристрелят и даже деньги не пропьют. Но что тогда делать мне? Я же ведь нихрена не умею. Блин, не в первый раз я прихожу к такой мысли. И если тогда, в гостинице, меня насильно привела порядок Сивира, попутно наваляв мне пиздюлей, то сейчас-то что?

Вздохнув, я скомкал помятый лист и кинул его в сторону урны стоящей возле двери. Попасть — не попал, но вставать мне было всё равно лень. Рука сама по себе потянулась к ручке выдвижного ящичка, за новой порцией бумаги. Выдвинув ящик и взглянув на стопку газет, листьев и тетрадок Сэйли, я вдруг понял одну важную и совсем не обнадёживающую вещь.

Это раньше мне нужно было бежать куда-то. Спасать кого-то. Хотя нет, спасать мне вроде никого не приходилось. Ну ладно, убивать кого-то или даже “что-то”. Ехать на другой конец страны, непонятно зачем, непонятно для чего и совершенно неясно для кого.

А сейчас? Что мне делать сейчас? Убивать никого не надо, спасать тоже. Вообще нихрена не надо!

Этот долбанутый дракон, который вечно звал меня выпить с ним чаю, куда-то пропал. Про подполковника взорвавшего “Клоунсдейл”, тоже нихрена не слышно. Селестия дохлая, самолично пристрелил. Сивира про меня уже забыла нафиг. Твайлайт меня вообще игнорирует, а Спайк лишь смущенно краснеет и бормочет про какие-то неотложные дела.

Так что мне делать-то? Сидеть в казарме на окраине Понивилля, следить чтобы Скоков не бухал, а Кабанов не закармливал Сэйли до смерти? Вечером пить пиво, а днем вместе с Лирой изучать общевойсковой устав, который я так некстати взял с собой на полевые?

И так всю жизнь!?

— Да ну нахуй… — еле слышно прошипел я, задвигая ящик обратно и вставая на ноги.

Захватив с собой развязанный мешочек табака, я медленным шагом поплелся к двери ведущей в коридор. Выпить мне всё же не помешает. Хотя бы немного.

— Везучая, блин… — тихо буркнул я, проходя мимо мирно посапывающей Сэйли.

Если бы она не была лошадью, то я бы решил что она что-то употребляет. Ну не может человек так быстро засыпать! Или это только у неё так получается? Хм, надо будет как нибудь у Лиры спросить…

Вздохнув, я засунул узелок мешочка в зубы и повернув дверную ручку, вышел в коридор.

В узком проходе было темно как… Ну как в узком проходе, только в “заднем”. Лишь в конце коридора было немного света. Походу дела опять свет на кухне не выключили, дебилы.

Храп Кабанова напомнил мне о том что сейчас около трех часов ночи и все нормальные “дебилы” уже давно дрыхнут. Один я, как самый главный долбоёб, всё пытаюсь самокрутку скрутить…

Я тихонько прикрыл дверь за собой и, вынув мешок изо рта, двинулся на свет.

— Здравжелаю, тащлейтенант! — протараторила единорожка, мгновенно подорвавшись со стула и приложив копыто к виску.

— К пустой голове не прикладывают. — по привычке заметил я, кивая в сторону пиксельной кепки лежащей на столе.

Лира удивленно моргнула и переведя взгляд на своё копыто, приставленное к голове, резким движением убрала его, обильно краснея.

Подойдя к столу и усевшись на стул, я молча кинул мешочек на стол и потянулся к ближайшей чайной кружке, чтобы проверить её содержимое.

— Виновата, исправлюсь… — тихо пробормотала аквамариновая пони, явно смущаясь своего “прокола”.

— Виноват военкомат. — всё так же по привычке ответил я и убедившись в том что кружка пустая, добавил:

— И кстати, я вообще не по форме, если ты не заметила.

Единорожка покраснела еще больше и начала что-то блеять про то как она сегодня устала и что завтра же перечитает весь устав. Причем — два раза.

Детский сад, блин. Хотя, моих-то долбоёбов устав читать хрен заставишь. Уж больно тупые и ленивые.

— Да садись ты уже, не мельтеши… — грубовато прервал я кобылку, доставая с полки над холодильником какую-то небольшую книженцию.

Вернувшись за стол, усевшись и взглянув на всё еще смущенную Лиру, я прочитал название на обложке. “Тысяча и один салат”.

— Опять Кабанов хуйней страдает… — фыркнул я, открывая книжку и беспощадно выдирая первую же страницу с иллюстрацией какого-то вегетарианского салата.

Блин, жрать захотелось… И еще я выпить хотел! Но сначала нужно закурить…

— Вам помочь? — осторожно осведомилась единорожка, наблюдая за моими неловкими манипуляциями.

— Нет. — немного резко ответил я, осторожно высыпая табачные крошки на бумагу, стараясь при этом не промахнутся.

Рогатая недовольно поджала губы, но ничего не сказала. Она лишь продолжала молча наблюдать за моими действиями, изредка отпивая чай из фарфоровой чашки, что она принесла в казарму из своего дома.

И хрен ли ей не спится? Какого черта она вообще здесь!? Она же ночью домой всегда уходила. Хм, может у нее случилось чего? Ну Лира же с какой-то кобылой живет вроде, может опять поссорились? Хотя они постоянно срутся, я уже заебался об этом слушать.

Её подруге с ебанутой прической, сильно не нравится то что единорожка едва ли не всё своё время проводит в казарме. А конкретнее, её жутко бесило то что Лира вечно трется возле меня. Она уже и сюда приходился, права качать. Кабанов вместе с единорожкой полчаса старались успокоить эту верещащую истеричку.

Правда, успокоилась она лишь тогда, когда меня заебали её вопли и я решил разобраться самостоятельно… Блин, я всю жизнь по казармам, да баракам живу, но от таких слов, какими меня поливала эта чокнутая, даже у меня уши вяли. Но пиздюлей я ей всё равно навешал… А нехуй мне тут истерики устраивать! У меня и так в последнее время башка побаливает!

— Да ёпт твою мать… — выругался я, когда неудачно скрученный листок, уже в который раз упал на стол, разбрасывая повсюду табачные крошки.

В такие моменты мне хочется застрелится…

Я уже собирался разгладить сморщившуюся бумажку и начать всё с начала, как вдруг листок сам по себе взлетел и завис над столом.

— Сказал же что сам справлюсь! — как-то по детски обиженно воскликнул я, наблюдая за тем как Лира с помощью своей гребаной магии высыпает листья на бумагу.

Не прошло и пары секунд, как свежескрученная козья ножка упала прямо передо мной.

— Можете не благодарить. — улыбаясь произнесла единорожка, как ни в чем не бывало отхлебывая из своей чашки.

Скривив презрительную гримассу и наградив кобылку грозным взглядом, я всё таки не смог скрыть своего облегчения. Наконец-то этот идиотизм закончился… Так, покурить и спать нахрен!

Быстро подхватив самокрутку и сунув её в зубы, я достал зажигалку из нагрудного кармана. То ощущение, что я испытал делая первую затяжку, напоминало нечто среднее между полученной зарплатой и лишней звездочкой на погоне.

— Ты чего не спишь то? — поинтересовался я, заметно смягчившись и с наслаждением затягиваясь самокруткой.

— Да всё как обычно, товарищ лейтенант… — грустно вздохнула Лира и тут же громко воскликнула:

— Вспомнила!

Едва не поперхнувшись от таких неожиданных поворотов, я настороженно переспросил, что же такое она вспомнила.

— Вам же письмо пришло! — протараторила кобылка, мгновенно соскочив со стула и заметавшись по кухне с бешеной скоростью.

— От кого? — испуганно буркнул я, уже чувствуя как мой седалищный нерв судорожно напрягается.

Но единорожка в пиксельной форме не ответила. Она еще полминуты металась от тумбочки к тумбочке заглядывая во все ящики подряд. Сумасшедшая лошадь даже в мусорке покопаться успела. Я всегда знал чокнутая…

Наконец, передо мной не появился немного помятый и запечатанный конверт.

— Вчера Дерпи принесла. Я просто отдать забыла… — виновато проговорила Лира, глядя на меня щенячьими глазами.

— Ага… — еле слышно отозвался я, прекрасно понимаю причину неожиданной забывчивости кобылки.

Если с такой истеричкой в одном доме жить, то можно не только память потерять, но и ёбнутся нахрен. Хотя, они тут и так всё ебнутые… Особенно Лира.

Впрочем, могла бы и на видное место положить, а не в шкаф с ножами!

Вздохнув и едва ли не перекрестившись, я осторожно пододвинул конверт к себе. Адрес казармы был указан точно, моя фамилия, тоже была написана четко и ясно, так что ошибок быть не могло.

Взглянув на строку обратного адреса и обнаружив там только наименование улицы, я не смог сдержатся:

— Ну охуеть теперь… — фыркнул я, подавляя в себе сильное желание немедленно напиться и забраться под одеяло.

Веселая улица была, мягко говоря, не очень-то веселой. Особенно если учесть, что чуть больше месяца назад именно там я лишился левой кисти и повторять этот опыт совсем не хотел…

2

— Товарищ лейтенант, с вами всё в порядке? — озабоченно спросила Лира, глядя на меня как на ебанутого.

И я не могу её в этом винить. Со стороны мои действия выглядели ну очень странно…

Я то обнюхивал конверт, то осторожно мял его, то пытался просветить… Даже по столу постучал на всякий случай.

Нет, ну мало ли что? Если это письмо пришло от тех поехавших лошадей, которых я встретил на складе, то ожидать можно чего угодно. Да и в любом случае предосторожность не повредит.

— Товарищ лейтенант? — испуганно повторила кобылка, ошарашенно наблюдая за тем как я задумчиво облизываю краешек конверта.

Взглянув в выпученные глаза единорожки и увидев там крайнюю степень охуевания, я медленно положил письмо на стол и принял максимально спокойный вид.

— Эт-самое… Можешь мне еще покурить сделать? — сбивчиво попросил я, переведя взгляд на поломанную самокрутку, которую мне так и не довелось выкурить.

Аквамариновая пони удивленно моргнула, но через секунду поспешно кивнула:

— Есть, сделать покурить! — четко сказала она и её рог мгновенно засветился, вырывая еще одну страницу из кулинарной книги.

Блин, Кабанов завтра тут такой вой поднимет… Да и хуй с ним. Дам денег, пускай себе новую книжку купит, если уж ему так сильно готовить нравится. Нет, сначала дам пизды, чтобы не психовал, а потом уже деньги!

— Товарищ лейтенант, ваше приказание… — начала тараторить кобылка, но я поспешно прервал её:

— Благодарю за службу, блин… — резко перебил я, схватив новую самокрутку лежащую на столе.

Еще не хватало чтобы она тут своими воплями всю казарму перебудила.

Быстрыми движениями закурив и сделав несколько жадных затяжек я уже более спокойно добавил:

— Не ори на весь дом. Ночь уже.

Лира опять смущенно покраснела и молча кивнула.

Затянувшись еще раз, я пододвинул письмо к себе поближе и, вздохнув, положил “папиросу” в пепельницу. Одной рукой вскрывать конверты не очень-то удобно, но вот зубами…

Единорожка вытаращилась на меня еще больше прежнего, когда я засунул край письма в рот и начал за него усиленно дергать за него правой рукой. Блин, если так и дальше пойдет, то Лира точно в дурку позвонит… Хотя если у них тут и тюрем-то нет, то откуда “дурдомам” взяться? Да и телефонам тоже… Ё-мое, опять не о том думаю!

Уж не знаю из чего эти конверты делают, но мне пришлось приложить весьма не хилые усилия чтобы вскрыть это грёбанное письмо. Аж зубы заскрипели, блин…

Но наконец раздался треск разрываемой бумаги и на стол передо мной упал небольшой листочек.

Сегодня всю ночь что-то передо мной падает, то самокрутки, то конверты… Нужно вовремя спать ложится, блин.

Проигнорировав настырно-заинтересованный взгляд Лиры, я сплюнул обрывки конверта прямо на пол и пробежался глазами по записке.
“Послезавтра, в семь утра возле могилы. Приходи один.” — было написано в письме.

— И это всё!? — разочарованно фыркнул я.

Нет, ну это издевательство! Мало того что тут всего одна строчка, так еще они ничего банальнее придумать не могли! Дебильных боевиков пересмотрели чтоли!? Хотя, почему “они”? Или “он”? А может “она”?

Блять, да хоть бы “оно”, мне-то какая разница!? Я уже тут такой хрени навидался, что даже не удивлюсь, если это письмо написала очередная, гребаная “сороконожка”.

— Что там? — наигранно безразличным голосом спросила Лира, глядя за тем как я с задумчивым видом затягиваюсь самокруткой.

— Хуйня… — не задумываясь буркнул я, справедливо рассудив что единорожке не обязательно знать о моих догадках.

Хотя у меня и догадок-то особо нету… Нет, ну под могилой, скорее всего, имеется в виду то место где я Замуруева похоронил. И то что меня замочить хотят, это тоже очевидно.

Впрочем, нет. Это как-то слишком очевидно. Ну не полные же они дебилы!? Хотя, если вспомнить того долбоёба что стоял у выхода…

Не удовлетворившись моим ответом, Лира в наглую забрала записку у меня из под носа.

— Ты не охуела-ли!? — скорее удивленно, чем злобно спросил я, глядя на единорожку.

Но кобылка даже ухом не повела. Она спокойно пробежалась глазами по бумажке и, как-то странно хмыкнув, с серьезным видом произнесла:

— Я иду с вами. И это не обсуждается! — добавила единорожка, заметив что я уже набираю воздух чтобы высказать ей всё что думаю.

Так, ну это уже не смешно! Я еще понимаю когда Сэйли на меня выпендривается, она просто слишком много времени со Скоковым проводить стала. Да и мелкая совсем...

Но Лира!? Это уже перебор…

— Вялым тебе по губам! Раскомандовалась, блять! — вспылил я, едва удержавшись от того чтобы не заорать во всё горло.

Реакция кобылки была мгновенной. На смену самоуверенности и серьезности, пришли испуганно поджатые уши и устремленный в пол взгляд.

— И-извините, товарищ лейтенант… — еле слышно попросила Лира, нервно подёргиваясь и боясь встречаться со мной взглядом.

Блин, по-моему я немного перегнул… Она же не просто ради понтов вызвалась со мной идти. Надо бы помягче как-то, а то расплачется еще, мало-ли… Всё ж таки она одна из немногих лошадок, которые не мечтают похоронить меня под ближайшим деревом и это нужно учитывать.

— Никуда я не пойду. И ты тоже, кстати. — добавил я, заметно смягчившись.

Лира лишь угрюмо ухмыльнулась продолжая пялится в пол. Видимо, она не особо поверила моим словам.

— Да ёпт твою мать!!! — злобно выругался я, пытаясь стряхнуть с берца кусок здоровенного замершего дерьма.

Блять, ну оно же ледяное! Так с какого хера я в него вляпался!? Твою же мать…

Вытерев ботинок о ближайший сугроб и от души сплюнув на землю, я перевел дух и потянулся к карману с самокрутками, что напиздил в комнате у Кабанова

Воровать, это конечно плохо, но курить что-то ведь нужно, верно? Да и этот придурок такой скандал устроил когда узнал что из его книжки самокруток накрутили…

Если вкратце, то обычными пиздюлинами он не обошелся. Думаю Пугачеву всегда было слишком одиноко в одиночку наводить порядок в сортире...

Немного помучавшись с зажигалкой и закурив, я нехотя поплелся дальше по сугробам.

Если честно, то в тот момент когда я сказала Лире что не собираюсь идти на эту “встречу”, то не соврал. Встречаться с хер пойми кем мне совсем не хотелось. Но с другой стороны, сидеть дома меня уже порядком заебало.

Сэйли в школе, Скоков с Пугачевым на ферме, Кабанов в библиотеке, а Лисин постоянно вокруг Черили ошивается. Если в первые дни, сидеть в казарме, мне в принципе нравилось, то к концу первой недели я уже не знал куда себя деть. Нет, ну серьезно! Я аж устав пару раз перечитал, настолько нехуй было делать! Блин, да я искренне радовался когда Лира вечером приходила — вот до чего докатился!

Кстати, с этой рогатой и вправду не всё в порядке, даже по лошадиным меркам. Дело в том, что зимой с этими говорящими лошадками происходит нечто странное. Большую часть суток они дрыхнут, а остальное время ходят какие-то вялые и подавленные. Да и при минус десяти уже норовят дать дуба. Только Лира, единственная кто решалась бродить по улице вечером, да и то, напяливала на себе половину всей одежды что только могла найти.

Так что ничего не удивительного, что сегодня по выходу из казармы я не встретил ни одной мелкой лошади. На столбике же минус двадцать, блин! Правда не особо понятно как Сэйли умудрилась в школу пойти…

Мои размышления прервало что-то подозрительно склизкое прилипшее к моему ботинку

— Да ёпт твою мать! — не выдержал я, глядя на очередной кусок дерьма, повисший на подошве.

Нет, ну это уже не смешно! У этих пони сортиров чтоли нет!? Или им просто по приколу каждый раз выбегать в поле, чтобы там насрать!? Блять, уже вторая за сегодня…

Но не успел я вдоволь поматериться и стряхнуть очередную порцию говна, как меня окликнул чей-то подозрительно знакомый голос:

— А я уже думал что вы не придете. — проговорила темно-синяя кобылка, буквально появившись передо мной из ниоткуда.

— Блять! — испуганно воскликнул я, мгновенно позабыв и про прилипшее говно и про “козью ножку”, торчащую у меня изо рта.

Передо мной стояла самая что ни на есть, настоящая принцесса Звезда. Или Луна? Блин, опять забыл…

— Напугались? — со смешком спросила принцесса, самодовольно глядя на моё смущенное лицо.

— Обосрался прямо. Чего надо? — как можно грубее сказал я, чувствуя что мои щеки заливает краска.

Мало того, что напугала, так еще и издевается! Ё-мое, да что она вообще здесь делает!? Это она мне чтоли письмо написала!? Ясный хуй, что она, иначе с какого хрена она здесь стоит!? Да и…

— Вообще-то, можно и повежливее… Можно подумать, что мне самой хотелось сюда в такую рань приходить. — недовольно буркнула Звезда, с трудом сдерживая зевок.

Фыркнув и поглядев на выпавшую изо рта самокрутку, я нехотя полез в карман бушлата, чтобы достать еще одну. Если честно, то мне было очень интересно — зачем же меня позвала принцесса. Не говоря уже о том, почему она решила устроить встречу на всеми забытой поляне, да еще и приперлась без охраны.

Закурив и налюбовавшись на Луну, грустно рисующую на снегу причудливые узоры, я нехотя протянул::

— Ну и?

Принцесса резко прервала своё, без сомнений, важное занятия и взглянула на меня усталыми глазами.

— Мне нужна ваша помощь. — еле слышно проговорила она, видимо сама не веря своим словам.

— Чего!? — закашлялся я, поперхнувшись табачным дымом.

Что значит, “Нужна моя помощь”!? Я вообще-то немного того, сестру её убил, да и целый город взорвал нахуй! Ну, не я конечно взорвал, но эти мутанты уверены в обратном.

Блин, это как если бы американский президент попросил помощи у Бин Ладена или еще кого…

— Ну охуеть теперь… — хмыкнул я, всё больше и больше удивляясь происходящему.

— Я и сама оху… Кхм, поражаюсь. — смущенно поправилась кобылка, нервно улыбаясь.

3

— Блять, да мне-то какое дело!? — раздраженно воскликнул я, когда темно-синяя пони уже в третий раз начала канючить о своих проблемах.

— Что значит “какое дело”!? Это же именно вы уничтожили комплекс! — едва ли не плюясь от негодования, проговорила принцесса.

Опять — двадцать пять… Её заело чтоли? Всё время только и повторяет, мол ты виноват, ты и исправляй. В чем виноват, что исправлять — она внятно объяснить даже не попыталась… И что за комплекс вообще!? Чей комплекс!?

Ебанутая, чес-слово!

Кобылка вяло поежилась от подувшего холодного ветерка и чихнув, еле слышно проворчала:

— Какого сена я вообще прилетела…

— Мне тоже интересно. — буркнул я, потуже затягивая портупею.

Я, может быть, и не такой мерзлявый как эти мутанты, но торчать уже третий час на этой гребаной, обдуваемой всеми ветрами поляне, мне самому не нравилось. И бушлат не особо спасает. Лучше бы дома сидел, блин!

— Значит вы отказываете мне в помощи!? — с плохо скрываемой угрозой в голосе спросила крылатая лошадь, внимательно уставившись мне в глаза.

Фыркнув и поежившись от неприятного предчувствия, я всё же решил играть до конца. Нарочито медленно сунув очередную самокрутку в рот я с важным видом закурил:

— Нет, я не отказываю тебе в помощи. — как можно спокойней проговорил я, отмечая что принцесса явно сбита с толку столь резкой переменой в моем настроении.

По-моему, она на секунду даже поверила что я сейчас соглашусь на её дебильные требования. Или что она от меня хочет вообще?

— Я просто говорю, чтобы ты шла нахуй со своими претензиями. Ты, твои ебучие лошади, блядские комплексы и вся эта ёбаная Пониляндия идет нахуй, понятно!? — брызжа слюной от возбуждения, прорычал я прямо в морду Звезды.

Не то чтобы мне так хотелось оскорблять и без того ущербную лошадь, но других вариантов уже не оставалось. Настолько заебала…

— Ах вот как… — пробубнила принцесса, вытирая крылом мою слюну со своей морды.

Я твердо кивнул, всем своим видом показывая что “Да, именно так”. Мне уже надоело торчать на этой поляне и выслушивать всякую финю. Холодно, блять! Да и “козьи ножки” заканчиваются.

— А теперь послушайте меня. — максимально серьезным тоном произнесла кобылка, закончив вытирать свою рожу и уставившись на меня.

— Да не хочу я тебя слушать! Понимаешь!? — отчаянно вскрикнул я, с трудом сдерживаясь чтобы не заехать ей по морде.

Всё чего я сейчас хотел, это прийти в казарму, выпить двести грамм яблочной водки и завалиться в тёплую койку. И похуй что не усну, лишь бы подальше от этой не в меру разговорчивой лошади.

Но моя просьба так и осталась неуслышанной.

— Чувствуете? — как-то безэмоционально спросила кобылка и закрыла глаза, словно прислушивалась к своим ощущениям.

— Че? — только и смог выдавить я, ошарашенно наблюдая за странным поведением принцессы.

— Тс-с-с… — тихо шикнула на меня Звезда, не открывая глаз.

Склонив голову набок, я осмотрев принцессу на наличие каких-либо черепно-мозговых травм, нервно сглотнул.

По-моему, она только поехала нахуй... Надо бы её с Лирой познакомить, она тоже какая-то ненормальная. Не, ну а что? Станут лучшими подружками, будут друг-другу маникюр делать или еще чего.

Хотя, какой нахуй маникюр на копытах? Блин, опять о какой-то херне думаю...

Не отрывая взгляда от странной лошади, я медленно достал из кармана еще одну самокрутку и с пару раз чиркнув зажигалкой, закурил.

— Холодно. — наконец выдавила Звезда, после минутной паузы.

— Да ты что… — даже не пытаясь изобразить удивление, буркнул я в очередной раз затягиваясь “козьей ножкой”.

Блин, надо бы придумать как можно делать сигареты с фильтром в домашних условиях. А то курить это говно, не очень-то приятно.

Принцесса открыла глаза и смерив меня взглядом, недовольно поморщилась, заметив в моей руке самокрутку.

— А теперь подумайте, почему так холодно? — спросила принцесса, внимательно глядя мне в глаза.

Господи, как же она уже заебала...

— Зима, блять! Холодно, потому что сейчас зима! Совсем уже ёбнулась, овца… — недовольно проговорил я, чувствуя что опять начинаю закипать.

Кобылка медленно покачала головой и ухмыльнувшись, заговорила:

— В самой холодной части Эквестрии температура никогда опускается ниже девятнадцати. Даже зимой. Даже ночью. — словно дебилу объясняла, сказала принцесса.

Кольт в кобуре подозрительно зачесался, как бы намекая на то что еще парочка таких высказываний и во дворце недосчитаются одной ненормальной принцессы...

— Вот не надо пиздеть! Я прекрасно знаю что каждую зиму у вас снег выпадает! А он, блять, при плюсовой температуре немного того, тает нахуй! — уже не особо сдерживаясь произнес я, выкидывая самокрутку и доставая новую.

Как же она уже запарила… Нет, ну меня постоянно кто-то пытается наебать. Даже иногда начинает казаться, что единственное чем занимается местное население, это накалывает друг-друга. Может я в Израиль попал, а не в Эквестрию, а?

Но так тупо меня наебать, еще никто не пытался!

— Вода замерзает при тридцати двух градусах. — неуверенно ответила принцесса, видимо не понимая, это я дебил или она чокнулась.

Посмотрев с пару секунд на задумчивую кобылку, я наконец сообразил в чем дело. Эти мутанты, по всей видимости, пользуются шкалой Фаренгейта. Ну, или каким-то подобием.

Блин, а я её и не знаю даже. Помню только что температура человеческого тела по Фаренгейту это где-то под сотню чтоли… Надо было в школе учится, а не в кадетском, ё-мое!

— Ну и? — сдаваясь, спросил я, уже предчувствуя что задержусь здесь на неопределенный срок.

— Ну? — с напором буркнула Лира, пристально наблюдая за тем как я пытаюсь замершими пальцами налить в кружку горячего чая.

— Хуй гну… — не отвлекаясь от столь сложного процесса, скаламбурил я, походя плеснув немного горячей жидкости себе на китель.

Блин, по-моему у меня даже мой карманный товарищ отмерз к чертям собачьим… Всё, больше никаких встреч с принцессами и подозрительных записочек! Во всяком случае — не на полянах и не по пять часов к ряду.

Хотя, к сожалению в скором времени мне всё таки придется еще раз выбраться из тёплой казармы и смотаться к этой ебанутой лошади еще раз. Нет, ну не то чтобы мне так сильно не хотелось прокатится до дворца. Всё таки с Сивирой встретится мне не помешает, да и вся та херня что залечила мне принцесса про “волшебную погодную установку”, что была разъебана вместе с Клаудсдэйлом была высказана достаточно убедительно.

Ну, в волшебство я не особо верю, даже не смотря на то что меня повсюду окружают волшебные мутанты и сказочные долбоёбы. А вот в то, что в последнее время и вправду чересчур холодно, я верю и еще как.

Впрочем, если честно, то я согласился на приглашение Звезды только потому что готов был уже подписать всё что угодно, лишь бы поскорее съебатся обратно в казарму…

Хотя, может быть и не надо никуда ехать. Если уж совсем откровенно, то я мало что помню...

— Как прошло? — не отступалась чересчур серьезная единорожка, продолжая сверлить меня взглядом.

— Что прошло? — всё так же на автомате переспросил я, отставляя чайник в сторону и с удовлетворением глядя на наполненную до краёв кружку.

— Свидание! — вдруг резко вскрикнула кобылка.

От неожиданности я неудачно дёрнул рукой и свеже-налитый чай с завидной скоростью оказался на моей униформе. Заверещав как маленькая девочка при виде Димы Билана, я мгновенно вскочил на ноги и принялся отплясывать что-то странное и непонятное. Правда, на кухне было не очень-то много пространства для маневров, так что ничего удивительного в том что стол оказался перевернутым, а стул отлетел от меня к стенке.

Черт бы подрал эту рогатую… Вечно из-за неё чем нибудь обливаюсь!

— Ну!? — снова выкрикнула Лира, не особо беспокоясь о моём самочувствии и, возможно, даже наслаждаясь моими мучениями.

— Да хрен ли тебе надо!? — плаксиво взвыл я, прекращая скакать на месте и оглядывая окружающий погром.

Блин, даже чайник разбил… Гребаная лошадь!

— Ах вот как!? — свирепо вскрикнула кобылка, гневно топнув копытом по полу.

Прекратив осматривать осколки разбитого разбитого серванта и всё еще дымящуюся лужу горячего чая, я недовольно обернулся к настырной лошади и неуверенно замер на месте.

Морда у Лиры была какой-то неестественно красной, а глаза налиты прямо таки животной яростью. Честно говоря, в таком состоянии я её еще ни разу не видел…

— Ну как-то так… — не очень-то уверенно буркнул я, с досадой отмечая что кобура с пистолетом лежит сейчас где-то на полу, погребенная под столом.

Поглядев на меня еще с пару секунд, показавшихся мне, как минимум, минутами единорожка ни говоря не слова развернулась на месте и быстрым шагом вышла с кухни.

Хлопнувшая входная дверь, подсказала мне что опасность миновала и безумная пони только что покинула пределы казармы.

Вздохнув чуть поспокойнее и вытерев правой рукой пот со лба, я молча подошел к буфету стоящему возле холодильника.

Открыв дверцы и уставившись на обширный выбор спиртных напитков, которые, по большей части, были приготовлены не без помощи этих гребаных яблок, я задумался о причине столь резкой перемены в поведении Лиры.

То ли её соседка по дому достала, то ли она вместе со Скоковым накурилась, то ли с рождения ебанутая. Ну, она конечно и правда ненормальная, но не до такой степени. Со Скоковым Лира вообще предпочитает не то что не общаться, а даже в одной комнате не находиться. Выходит что её опять соседка довела или…

Стоп, она что-то про свидания втирала! Не понял, она что, решила что я с кем-то на свиданку ходил!? И с хера ли она вообще это взяла!? И даже если так, то нахрена мне такой концерт закатывать!?

Блин, только этого мне еще не хватало…

— Ну охуеть теперь… — буркнул я, доставая бутылку яблочной водки и зубами откупоривая пробку.

4

— Спайк, принеси мне пожалуйста первый том “Путеводителя по миру магии”. — крикнула Твайлайт, стоя возле самодельной кирпичной печки, которую Кабанов почему-то называл “Болгаркой”.

С секунду посмотрев на причудливую конструкцию жестяной трубы, уходящей в небольшую щель под потолком, единорожка перевела взгляд на младшего сержанта, стоящего рядом.

— А дымоотвод точно сработает? — осторожно спросила кобылка, стараясь не выглядеть обеспокоенной.

— Дымо-че? — непонимающе переспросил боец, задумчиво почесав затылок.

Но ответить Твайлайт не успела.

В углу подвала послышался скрип ступенек, извещавший о том что Спайк уже несет необходимую книгу. По мнению единорожки, в некоторые моменты расторопность дракончика была немного не к месту.

— Спасибо, Спайк. — вежливо поблагодарила Твайлайт и уже собиралась взять из его лап книгу и открыть её на странице с нужным заклинанием, как “Путеводитель” неожиданно оказался в руках здоровяка.

— Толстая… Эт-хорошо… Наверное. — пробурчал Кабанов взвесив книгу в своей здоровенной лапе и, без каких либо церемоний, принялся выдирать из неё страницы.

От подобного поворота событий единорожка едва удержалась от на ногах и не завалилась в обморок.

— Что ты делаешь!? — с чувством гнева и глубокой скорби выпалила кобылка, всё так же стоя на месте и наблюдая за актом беспрецедентной жестокости по отношению к её литературе.

— Страницы рву. — не заметив подвоха, спокойно ответил сержант.

Вырвав чуть-ли не половину всех листов из объемного “Путеводителя”, рыжий без всяких зазрений совести закинул их в печку и залез в карман. Заметив что Кабанов достал маленькую продолговатую штуковину с небольшим колесиком сверху, Твайлайт не смогла продолжать свою борьбу с гравитацией и отойдя на несколько шагов назад, осела на пол.

Услышав знакомое чирканье кремня, несчастная единорожка в бессилии закрыла глаза копытами. Она отлично понимала что для её книги уже ничего не сделаешь, но спокойно наблюдать за столь мерзким и жестоким актом жертвоприношения, она не могла.

— Может дров каких положить? — отстраненно предложил Спайк, не замечая лежащую рядом фиолетовую пони и спокойно наблюдая как потихоньку разгорается пламя.

— Эт-можно… — хмыкнул Кабанов, убирая зажигалку обратно в нагрудный карман и принялся бегло осматриваться.

Вскоре, к к трауру Твайлайт по “Путеводителю по миру магии” добавилась и скорбь по безвинно отломанной прямиком из лестницы ступеньке. Но сказать или, тем более, запротестовать, она уже не могла. Вид горящей в самодельной печке бумаги, стал окончательным “гвоздем” в её мозгу. И не выдержав такого надругательства, сознание покинуло единорожку.

Впрочем, никто из присутствующих не заметил резко завалившуюся на холодный пол подвала кобылку. Что Спайк, что Кабанов были куда больше заинтересованы в дровах для растопки их новой “игрушки”...

— Ути какая масечка. — засюсюкал я, глядя на рогатую лошадку перед собой.

— А ты будешь со мной дружить? — спросило фиолетовое чудо, глядя в меня такими же фиолетовыми и большими глазами.

Дружить? С такой маленькой ути-пусечкой?

— Конечно! — мгновенно выпалил я.

Вдруг поляна вокруг как-то странно преобразилась и откуда ни возьмись, в небе появилась радуга. Сочная травка, благоухающие цветочки и новая подружка, да еще и такая миленькая. Что еще в жизни нужно!?

Не в силах бороться с резким приливом чувств, я резко сгреб кобылку в охапку и принялся подняв над головой, принялся фыркать ей в нежное пузико.

— Жамк-жамк, пузико фыр-фыр. — пролепетал я, не обращая внимания на хихикающую единорожку и продолжал самозабвенно фыркать.
“Как же здорово когда есть кому фыркать в пузико…” — пронеслась в голове веселая мысль и я с новой силой принялся дуть в животик лошадки.

— Эй-ей, что это ты творишь? — вдруг раздался чей-то звонкий голосок.

Нехотя прервавшись от пузика единорожки, я обернулся на звук. Рядом со мной стояла такая же маленькая как и первая, голубая лошадка. Без рожка, зато с крыльями и челкой с радужными полосками.

— Ути моя зайка! — воскликнул я, выбрасывая фиолетовую пони и хватая новую подружку.

— Эй, ты чего!? — ошарашенно воскликнула голубая пуся и принялась отталкивать меня своими копытами.

Впрочем, меня было уже не остановить. Я видел только нежно-голубое пузико и знал что просто обязан в него фыркнуть.

Правда резкий удар прямо в ухо, заставил траву и радугу бесследно исчезнуть…

— Пусти меня, урод бескрылый!!! — верещала на всю округу странно знакомая лошадь, молотя копытами мне по голове.

Не больно, но и приятным не назовешь.

— Ёпт… — выдохнул я, разжимая руку.

Голубая пегаска рухнула в сугроб словно куль с известной субстанцией, но тут же вскочила на ноги и вновь заорала:

— Больной! Ненормальный! Сумасшедший! — продолжала кричать кобылка, попутно отряхиваясь от снега.

Всё еще держа свои конечности вытянутыми вперед, я тупо глазел то на кобылку, то на руки.

— Да ты вообще в своем уме!? Сначала снеговик поломал, а теперь и меня вздумал, псих ненормальный!? — всё не унималась голубая лошадь, буквально кипя от негодования.

Снеговик?

Всё еще не отпуская рук, я глянул себе под ноги и вправду обнаружил там несколько веток и поломанную морковку. Небольшой шарик снега, с маленькими глазками из шишек подтверждал слова кобылки относительно снеговика.

Еще раз взглянув на разгневанную пони, я тупо поднес руки к лицу и осторожно втянул воздух. Псиной пахнут...

— Из…Извра... Извращенец! — перешла на визг безумная лошадь и быстро замахав крыльями, с воплями унеслась прочь.

— Ебать-колотить. — выдохнул я, наконец опустив руки и наконец начиная осознавать произошедшее.

Бегло оглядевшись по сторонам, я пришел в куда большее изумление.

Не обращая внимания на резко пробудившийся аппетит, я изо всех сил пытался вспомнить как я умудрился оказаться в на противоположной от казармы окраине Понивилля и на кой хер я вообще сюда приперся?

Правая рука как-то сама по себе потянулась в карман бушлата и извлекла оттуда не пойми откуда взявшуюся самокрутку. Вставив её в зубы, я уже принялся доставать зажигалку, как мне в нос резко ударил знакомый запах.

Достав взяв самокрутку обратно в руку и внимательно осмотрев её я кажется начал вспоминать что спёр её совсем не у Кабанова…

В очередной раз принюхавшись к её начинке, я не выдержал:

— Ёбанный ты в рот! — заорал я, отбрасывая косяк в сторону и отступая сразу на пару шагов назад.

— Блять, никогда! Никогда больше не буду пиздить сигареты! — запричитал я, хватаясь за голову.

Скоков, блять! Долбанный наркоман! Ну хоть бы табличку повесил, растаман недоделанный. Придушу нахрен! Стыдно-то как… Жамк-жамк, блин. Пузико, мать его!

— Твою же мать… — наконец выдохнул я, немного успокоившись и почувствовав что удары кобылки были отнюдь не такими безболезненными как мне показалось вначале.

Со лба капала красная жидкость недвусмысленно намекая что одним шрамом на моей и так отнюдь не красивой роже стало больше.

Смущенно взглянув на останки недавно “затисканного” снеговика, я шмыгнул носом и вновь осмотрел округу.

Ни души… Тихо и спокойно, как в казарме после отбоя. Даже тише — нигде не видно “плавающих” туда-сюда дембелей и сонной фигуры дневального. Только сугробы, заснеженные домики и знакомое дерево из основания которого валит густой то ли дым, то ли пар.

Поежившись от прохладного ветра, я здраво рассудил что моя гордость не стоит отмороженных яиц. Да и в любом случае, я давненько уже не заходил в библиотеку. Может Твайлайт уже успела забыть что я немного пристрелил её учительницу, принцессу и самую малость — бога?

— Фыр-фыр, блять… — буркнул я, направившись к дому неуверенной походкой.

— Красиво горит… — глядя на огонь, отрешенно произнес Спайк, закидывая в печку очередную деревяшку.

— Ну да, наверное. — кивнул в ответ устроившийся прямо на полу капрал.

Дракончик будто и не услышал слов Кабанова, продолжал спокойно смотреть на печку, в то время как солдат, тщетно силился понять — про что же была та книга, половину которой он пустил на растопку.
“Гарри Поттер похоже. Лошадиный какой-нибудь...” — почесал затылок боец, после получасового изучения страниц с описаниями заклинаний, ритуалов и рецептов приготовления странных напитков. И именно эти напитки больше всего беспокоили Кабанова. В голове младшего сержанта, никак не мог уложится тот факт, что кому-то в этом мире придет в голову пить коктейль из помета паука и мочи горной свиньи.
“Копрологи какие нибудь, наверное.” — наконец заключил солдат, откладывая останки книги в сторону. Еще за время своей недолгой учебе в университете, боец уже успел наслушаться о подобных вещах от одной подозрительной барышни, сидящей с ним на одной скамье.

— Может что нибудь в печке запечем? — предложил сержант, вспомнив что завтрак уже давно кончился, а обед и не начинался.

Дракончик наконец отвлекся от созерцания пламени и уставился на человека непонимающим взглядом.

— Ну, картошку там или яблоки… — пробубнил капрал, пытаясь вспомнить что же еще можно запечь в печи.

— Зефир, точно! — воскликнул Спайк и быстро вскочив метнулся к лестнице, оставив солдата молча глядеть за огонь и гордится проделанной работой.

Владимиру много чего приходилось делать и строить в своей жизни, но сооружать печь ему довелось в первый раз. Так что ничего удивительного в том что боец преисполнялся прямо таки вселенской важностью. Возможно, что еще немного и Кабанов бы уверовал в божественность своих помыслов и следующим его сооружением, стала бы не печь, а церковь имени себя. Но к счастью, подобного не произошло.

— Это… Кажется мы немного напортачили. — сбивчиво проговорил Спайк, вновь подойдя к Кабанову.

Взглянув на явно испуганного и нервничающего приятеля, боец нехотя отвлекся от самовосхваления и поинтересовался:

— Зефир кончился? — с тоской спросил он, чувствуя как у него урчит в животе.

— Нет, лестница. — нервно икнув, ответил ящер.

— Что лестница?

— Кончилась…

— Не понял? — переспросил Владимир, начиная понимать что они немного увлеклись в деле обжига печи.

— Нету больше лестницы, сожгли… — печально выдохнул Спайк, видимо уже определяясь в глубокую пещеру ему придется залезть, чтобы избежать очередной порции морали от Твайлайт.

Помолчав с минуту, приятели наконец сообразили что единорожка просто физически не могла покинуть подвал за время их присутствия. А если учесть сожженную лестницу, то отсутствия воплей и попыток заставить обоих пересортировывать все книги в библиотеке — выглядели, как минимум, настораживающе.

Но не успели они ничего предпринять, как шорох со стороны дальней стены подвала, заставил их нервно сглотнуть.

— Святое сено… Кажется я уснула. — донеслось знакомое ворчание кобылки и через некоторое время, она вышла на свет огня.

— А дымоотвод не подвел… Отличная работа! — всё еще сонно похвалила она, переведя взгляд с печки, на Кабанова.

Похоже, после падения в обморок, единорожка временно утратила некоторую часть своей прежней внимательности и не могла заметить ни дрожащие лапки Спайка, ни необычно задумчивое лицо здоровяка.

Постояв возле огня еще пару минут в полном молчании, кобылка тряхнул головой и отошла в сторону.

— Ладно ребята, вы сидите, а я пойду наверх. Что-то меня всё равно в сон клонит…

Спайку и Кабанову только оставалось напряженно смотреть на кобылку, идущую к “кончившейся” лестнице.

Не то чтобы мне так сильно не нравились библиотеки, но к этому месту у меня довольно таки не приятные ассоциации. Или приятные? С одной стороны, тогда с этим динозавриком мы неплохо так нажрались. А с другой, меня тут полночи допрашивали и заставляли выпрыгивать в окна. Да и после последней пьянки здесь, мне вдвойне неприятно было здесь находится. Гребаные зоологи!

Но едва я переступил порог, я увидел как два знакомых тела метаются между здоровенными книжными полками, таская туда-сюда кучи книг. Одно из этих “тел” по недоразумению именовалось младшим сержантом, а другое драконом. Но поразили меня отнюдь не действия этих двух кадров, а их синхронное бормотание:

— Нельзя жечь книги и лестницы. Мы никогда не будем жечь книги и лестницы. Нельзя жечь… — бубнили они себе под нос, передвигаясь от полки к полке, как заведенные.

Тупо поглазев на какой-то неведомый мне языческий ритуал по призыву неведомой ёбаной хуйни, я молча развернулся и вышел из библиотеки еще быстрее, чем зашел.

Вздохнув свежий морозный воздух и поплотнее прижав к себе бушлат, я решил что не стоит нарушать данное себе обещание, не иметь никаких дел с поехавшими сектантами.

Даже если эти сектанты, мои собственные солдаты…

— Ну охуеть теперь… — буркнул я и едва ли не строевым шагом пошел в противоположную от библиотеки сторону.