Сказки небесного домика

Небесный парад

Небесный парад – величайшее шоу лётного мастерства в истории Эквестрии, которое проводится раз в десятилетие. Лучшие пилотажные группы пегасов со всех уголков страны от Кэнтерлота до Сталлионграда покажут зрителям своё искусство! Острокрылу, Рэйнбоу Дэш и Меткоискателям выпадает счастливый шанс увидеть всё это своими глазами.

Эти слова на афишах, расклеенных там и тут, звали сердце в небо, наполняли душу высотой, заставляли мысли лететь. Небесный парад. Небесный парад. Словно белые перья с лёгких пегасьих крыльев, сыпались сверху на города листовки с изображениями бравых пони в разноцветных лётных комбинезонах и пилотских очках. И заветные слова, написанные голубыми, как небо, буквами, вновь звучали везде и повсюду…

Погодный патрульный Острокрыл, стоя у афишной тумбы на главной площади Понивилля, читал длинный-предлинный список пилотажных групп, которые должны были принять участие в грядущем шоу. Выдающиеся летуны из Кэнтерлота, Клаудсдейла, Мейнхеттена, Ванхуфера, Сан-Паламино, Сталлионграда, Каульштадта… Да, на Небесный парад соберутся асы со всех концов Эквестрии, лучшие из лучших, чтобы в течение всего трёх – коротких и бесконечных! – дней показать публике своё мастерство, лучшее из лучшего. Неудивительно, что цены на билеты на зрелище в заоблачных высотах тоже были заоблачными. И мало того, даже с деньгами заветные небесно-голубые листочки с золотым тиснением (настоящее произведение искусства, которое после окончания парада займёт достойное место в альбомах воспоминаний или будет почтительно вставлено счастливчиками в рамочку и специально повешено на видном месте, чтобы хвастаться перед друзьями) было совершенно невозможно раздобыть! Несмотря на все усилия, Острокрыл так и не смог их достать, и Рэйнбоу Дэш решила взять это важное дело в свои копыта.

Патрульный услышал приближающееся хлопанье крыльев и поднял голову к небу. Проворный голубой вихрь промчался мимо сталлионградца, описал круг-другой по городской площади, взметнул ввысь одну неплотно приклеенную афишу и наконец обернулся известной всем радужной чемпионкой. Выражение её мордочки было совершенно непроницаемым, поэтому патрульный спросил не без тревоги:

— Ну как? Удалось?

— Увы, милый… — когда пегас, услышав эти слова, грустно кивнул головой, Дэши, задорно усмехнувшись, ласково взъерошила его тёмно-каштановую гриву. — Да шучу я, конечно, удалось! Я же один из Элементов Гармонии, лучшая летунья Клаудсдейла, неоднократная спасительница Эквестрии… ну и к тому же я попросила Твайлайт написать принцессе Селестии, чтобы та замолвила словечко. И ты ни за что не угадаешь, какие нам достались места. Не где-то там на трибунах внизу, а на отдельном облаке! Прямо в небе! Оттуда будет видно каждое пёрышко на крыльях участников! А, может, Вондерболты даже помашут нам во время своего выступления! – в копытцах Дэши, словно солнечные лучи, засверкали золотыми корешками билеты, и сталлионградец даже прикрыл глаза от этого ослепительного сияния. Наверняка тут без магии не обошлось! Ну конечно, билеты были зачарованы – и для пущей красоты, и для того, чтобы какие-нибудь ловкачи вроде небезызвестных Флима и Флэма не вздумали продавать доверчивым пони собственнокопытно изготовленные подделки. Даже у хитроумных братцев-единорогов точно не получилось бы заставить чудесные узоры тиснения так сверкать. Этот золотистый блеск подарила сама солнечная богиня, не иначе! Если даже простой билет выглядит так восхитительно, то какие же чудеса ждут пони на самом Небесном параде? Даже и представить себе нельзя! Сталлионградец с чувством произнёс:

— Дэши, ты чудо!

— А ты сомневался? – хитро подмигнула ему радужная летунья. – Полетели, я знаю ещё кое-кого, кто сегодня очень-очень обрадуется. Даю подсказку: мелкая, шустрая и оранжевая.

— На Небесный парад? С вами вместе? С Острокрылом и с тобой, Рэйнбоу Дэш?! — Скуталу не верила своему счастью и во все глаза смотрела на довольно ухмыляющуюся пегаску. – Ты лучше всех! Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе! – от радости маленькая кобылка пустилась в пляс, потом подпрыгнула, взлетела, перекувыркнулась в воздухе через голову и, весело смеясь, умчалась прочь по улице, взметая копытцами пыль. — Я должна сейчас же сказать Эпплблум и Свити Белль! Меткоискатели на Небесном параде! Ура!

Мордашка Рэйнбоу Дэш приняла озадаченное выражение.

— Свити Белль и Эпплблум? Ох, разрази меня молния! Об этом я не подумала…совсем не подумала.

— Да уж, — пробормотал Острокрыл, глядя вслед удаляющейся пегасёнке. – Судя по тому, что написано на билетах, на нашем облаке хватило бы места для всей компании, но беда в другом. Скуталу пегас, как и мы с тобой, но вот остальные Меткоискатели, единорожка и земнопони... Они не могут ни летать, ни ходить по облакам, а ведь без этого не обойтись. Ох, мне бы совсем не хотелось расстраивать малышню. Да и бросать друзей, чтобы идти на праздник в одиночестве – это не по-товарищески, так что Скут, скорей всего, откажется лететь с нами. А ведь она так хотела попасть на Небесный парад, только всё о нём и говорила.

— Терпеть не могу, когда эта мелкота куксится и вешает нос! Нам надо что-то придумать, Острокрыл. У нас ещё есть время. Давай, пегасище, шевели мозгами, ты же такой сметливый, ну!

— Похоже, тут без магии не обойтись.

— В точку! Твай может наложить заклинание им на копытца, чтобы они могли ходить по облакам, — воскликнула Рэйнбоу Дэш. — В прошлый раз у неё это здорово получилось. Только вот волшебные крылья мелюзге лучше не давать, мне хватило одной Рарити. Я люблю спасать пони и совершать подвиги, но не на Небесном параде! Нужен другой способ поднять их до нашего облака.

— Воздушный шар Твайлайт? – предложил Острокрыл.

— Не-а, — фыркнула радужная летунья. – Не пойдёт. Он сейчас на ремонте, ему латают оболочку. Я говорила Тандерлейну: «Ты доиграешься со своими молниями!». Вот и доигрался, продырявил шар! К тому же он слишком большой и загромоздит полнеба, мы будем мешать другим пегасам. Нет, тут нужно что-то другое.

— Эпплблум и Свити Белль совсем не тяжёлые, я бы мог нести их на себе, но только это очень рискованно. Всё-таки они не пегасята, и если соскользнут с моей спины, то сами в небе не удержатся. Надо что-то придумать…какую-нибудь корзину...или коробку, чтобы нести их.

— Эге-гей! Поберегись!

Мимо летунов по воздуху промчалась пегаска Дерпи Хувз со своей неизменной туго набитой сумкой на боку.

— Добрый день, друзья! Лечу, лечу, лечу! Даже не остановиться! Тысяча писем ещё!

Когда серая пони миновала пегасов, из её почтовой сумки неожиданно высунулась мордочка маленькой светло-фиолетовой единорожки с золотистой гривкой.

— Привет, мистер Острокрыл! Привет, Рэйнбоу Дэш!

— Привет, Дерпи! Привет, Динки! – крикнули пегасы вслед маме с дочкой, а затем сталлионградец, обескуражено почесав затылок, обернулся к своей возлюбленной и медленно произнёс:

— Светлая Селестия! Пока мы с тобой думаем-гадаем, кое-кто, кажется, всё давно сделал.

— И я уже знаю, к кому нам надо идти, – усмехнулась Рэйнбоу Дэш. – К пони, что разбирается в шитье и всяких там нитках-иголках круче всех.

— Да-да-да, особая ткань, не рвущаяся, не мнущаяся, не пачкающаяся, непромокаемая, всепогодная и нелиняющая, — с удовольствием перечисляла белая единорожка, поправляя шляпку на поникене в витрине бутика «Карусель». – Помню-помню. Копытная работа, уникальный дизайн, магия высочайшей категории. Специально зачарована мной и Твайлайт, и поэтому в сумку, сшитую из такой ткани, можно положить вещи практически любого веса, она выдержит. Более того, — сделала драматическую паузу Рарити. – Не только выдержит, но ещё и значительно облегчит этот вес, а всё благодаря нашему колдовству. Мы с Твайлайт вдохновлялись легендами о волшебной котомке Старсвирла Бородатого, в которой однажды поместилась целая деревня пони. Только, естественно, моя сумка получилась гораздо элегантнее, чем та, что была у Старсвирла. Просто находка для нашей милой почтовой пегаски! Эта ткань — моя давняя разработка, развлечения ради, я придумала её буквально за пять минут, в перерыве между другими проектами, представляете себе! Но настоящая леди не любит хвастаться, не так ли? У меня ещё сохранился рулон-другой, я думала пустить его на пальто для моей новой осенней коллекции. Это было бы оригинально и необычно, — Рарити вдохновенно тряхнула завитой фиолетовой гривой, и тысячи белых единорожек в больших зеркалах бутика повторили этот грациозный жест. – Высокая мода, от-кутюр, полёт фантазии! О да… Так, значит, вы говорите, Небесный парад продлится три дня? О-ля-ля! Пожалуй, я найду волшебной ткани лучшее применение, иначе Свити Белль с Эпплблум, оставшись без Скуталу, в эти три дня заскучают и, чего доброго, разрушат мой бутик до основания. А так, если моя милая сестрёнка со своими подружками отправится на праздник вместе с вами, я смогу чуточку отдохнуть, о, самую чуточку, скромно и со вкусом: проведу небольшой показ мод, посещу спа-салон, понежусь под летним солнышком в шезлонге на террасе, потягивая через трубочку коктейль из высокого стакана…два-три кусочка льда, ломтик лайма, цветочные лепестки…и рассеянно перелистывая модные журналы из Кэнтерлота, на страницах которых нет-нет да промелькнёт имя одной юной, но уже успевшей всколыхнуть весь столичный бомонд дебютантки из Понивилля…Но, разумеется, настоящая леди скромна и, увидев в заголовках имя «Рарити», я лишь загадочно улыбнусь в свой шёлковый веер и продолжу наслаждаться томным полуденным солнцем…

— Да, да, мы поняли. Спасибо, Рарити! – фыркнула Рэйнбоу Дэш, когда они с Острокрылом выходили из «Карусели», оставив увлёкшуюся белую единорожку разглагольствовать перед восхищённо внимающими ей зеркалами. Королева драмы никогда не упускала случай превратить свой бутик в театральные подмостки и с удовольствием играла роль примадонны даже в отсутствие публики, любуясь сама собой и награждая саму себя аплодисментами. Но, как бы то ни было, своё дело маэстро иголки и нитки знала туго, поэтому пегасы ничуть не сомневались в том, что их заказ выполнят в кратчайшие сроки и, разумеется, выполнят превосходно. Так оно и случилось. Заглянув в «Карусель» через несколько дней, радужногривая летунья и сталлионградец получили в своё распоряжение три аккуратно сшитые большие сумки, в которых можно было спокойно разместить Меткоискателей. Сделаны они были на совесть! Рарити снабдила их ремнями, чтобы можно было надёжно закрепить сумки на пегасьих боках, пришила блестящие застёжки в виде молний и облаков, а саму ткань перекрасила в небесно-голубой цвет, более приличествующий летунам, чем скучный коричневый. Так что Рэйнбоу Дэш, едва увидев их, заявила: «Потрясные» и тут же нацепила одну из сумок на себя. С такими было не стыдно явиться на Небесный парад под взоры всего крылатого общества! Твайлайт по просьбе пегасов наложила на копытца Эпплблум и Свити Белль заклинание для хождения по облакам, а Эпплджек собрала для всей компании огромный мешок провизии, которой с лихвой хватило бы целому полку гвардейцев, не то что летунам с тремя жеребятами.

В условленный день ранним-ранним утром, когда городок ещё спал в прохладной синеватой дымке, а на цветах льдисто поблёскивали капли росы, Острокрыл и Рэйнбоу Дэш, снарядившись для путешествия, облетели Понивилль, чтобы забрать Меткоискателей. Разбуженные спозаранку кобылки, зевая, клевали носами и, похоже, так до конца и не проснулись. Эпплблум и Свити Белль сразу же шмыгнули в сумки и засопели там. Скуталу без раздумий последовала их примеру, хотя накануне клялась, что сама осилит всю дорогу от Понивилля до Кэнтерлота. Соня, соня, пегасоня! Усмехнувшись, Рэйнбоу Дэш взяла сумку, из которой доносилось громкое похрапывание оранжевой кобылки, а Острокрыл понёс остальных Меткоискателей. Рарити не преувеличила: благодаря зачарованной ткани, тяжесть жеребят почти не ощущалась. Взмыв ввысь, летуны взяли курс на столицу.

Только в самом начале пути Рэйнбоу Дэш и Острокрыл парили по небу в одиночестве. Вскоре пони нагнал другой пегас, затем ещё двое, потом целая семья крылатых. И через некоторое время сталлионградец и радужная чемпионка были уже не единоличными правителями утреннего небосвода, а двумя каплями в полноводном пегасьем потоке, который стремился к одной заветной цели — Кэнтерлоту. С каждой минутой живая река набирала силу, впитывая в себя «ручейки» — вереницы летунов из Клаудсдейла, отдельных облачных жилищ или городов и деревень внизу. Казалось, в это утро все пегасы Эквестрии от мала до велика покинули свои дома и пустились в путь. А, впрочем, так оно и было. Зрелище, что бывает лишь раз в десятилетие, оказалось дороже сладких часов сна. Старики смогут сравнить этот Небесный парад с другими, которые выпадали на их памяти, юнцы с горящими глазами увидят его в самый первый раз и навсегда впитают вкус к небу. Сколько же пегасят через несколько часов обретут мечту – мечту о том, чтобы когда-нибудь самим стать такими же великолепными летунами, как выступающие асы! «Я хочу быть Вондерболтом! И я!» — как зазвенят наперебой жеребячьи голоски!

Рэйнбоу Дэш и Острокрыл, наслаждаясь приятной утренней прохладой, неспешно двигались в общем потоке, приветствуя попадающихся по пути друзей и знакомых. Мелькнули где-то впереди товарищи по патрулю. Промчались гружёные не иначе как годовым запасом попкорна и содовой Хупс, Дамббелл и Скор с фабрики погоды, по своему обыкновению обменивающиеся шуточками и колкими подначками. Пролетели неразлучные сёстры Флиттер и Клаудчейзер. И все без исключения крылатые пони говорили только о Небесном параде!

Когда утро разгорелось золотым светом, а Понивилль остался далеко-далеко позади, проснулись Меткоискатели. Сумки на боках сталлионградца зашевелились, и Эпплблум со Свити Белль высунули заспанные мордочки наружу.

— Доброго утречка, мистер Острокрыл! Ух ты, сколько пегасов! Никогда не видала столько за раз, яблоками клянусь!

— Вот это да-а-а… — протянула единорожка, во все глаза глядя на проплывающую внизу Эквестрию. — Подъём, Скут, смотри какая красота!

— Не будите меня, я ещё спю. Мне снится самый потрясный сон на свете: будто я лечу на Небесный парад вместе с Рэйнбоу Дэш! – сердито отозвалась сумка на боку у голубой пегаски. Радужногривая летунья фыркнула от смеха.

— Это не сон, Скут! Давай-ка вылезай на белый свет, а не то всё проспишь. Кстати, не напомнишь мне, как зовут ту малявку, которая намедни клялась, что будет лететь рядом со мной всю дорогу до Кэнтерлота, а?

Оранжевая пегасёнка тут же выскочила из сумки и принялась кувыркаться в небе, вне себя от восторга.

— Так это всё взаправду? Здорово! Ой, Эпплблум, Свити Белль, и вы тоже тут? Класс!

— Посмотри, как красиво, Скут! Хорошо вам, крылатым, вы можете видеть всё это хоть каждый день, – заявила единорожка, любуясь страной пони с высоты пегасьего полёта. И впрямь, зрелище было чудесным. Просторы полей, казавшиеся с небес волнующимися золотыми морями, среди которых, словно маяки, возвышались раскрашенные в яркие цвета фермы, сменялись зеленью лесов или ослепительно сверкающими оконными стёклами городками. Далеко внизу тонкие линии дорог бежали вперёд и вперёд, тщетно пытаясь обогнать летунов в поднебесье. Кое-где попадались переливавшиеся на солнце ленты речушек и неподвижные зеркала озёр, в которых отражалось голубое небо. С высоты всё казалось маленьким, и пегасы смеялись, глядя на то, как внизу деловито ползёт по рельсам крохотный, словно игрушечный, паровозик, и от него вверх плывут такие же крохотные дымные колечки. Рэйнбоу Дэш и Острокрыл, не раз летавшие из Понивилля в Кэнтерлот, знали эту часть Эквестрии как свои четыре копыта, поэтому наперебой указывали Меткоискателям на знакомые места на земле:

— Вон там Рамблинг Рок Ридж. Помнишь, как мы пережидали дождь в предгорьях?

— Видите, там вдалеке блестит? Это хребет Фоэл Маунтин. На его вершинах круглый год лежит снег. Красиво, но холодно, бррр! Именно там одна моя знакомая пегаска как-то раз ухитрилась заполучить насморк в самой середине лета.

— А вот Сэддл-Лейк, озеро, знаменитое тем, что в него давным-давно (целых три месяца назад!) упал Острокрыл, которому захотелось показать мне своё коронное крутое пике. Пике получилось настолько крутым, что аплодировали даже рыбы!

— Если лететь на восток, вдоль этой железной дороги, будете в Филлидельфии, а, коли не боитесь доброй работы крыльями, то и в самом Мейнхэттене. Хороший город, только шумный очень.

— И это говорит сталлионградец! Ха, держу пари, что в твоём городе пони приходится голосить почище, чем певцам в кэнтерлотской опере, чтобы докричаться друг до друга на улице. Кстати, смотрите, мелкота, если двинете не на восток, а на запад, окажетесь в лесу Уайт Тэйл Вудс. Вот там-то тишина, хоть ложкой ешь! Когда мы летали туда с Флаттершай, ей до того понравилось, что она даже не хотела уходить. Цветы в том лесу знатные, мы столько венков наплели!

Жеребята вертели головами, разглядывая горы, леса и долины, неспешно проплывающие внизу.

— Такая география гораздо интереснее, чем у мисс Черили! – заявила Скуталу, летевшая бок о бок с Рэйнбоу Дэш.

— А я вот хотела спросить, — смущённо сказала Свити Белль. – Про Небесный парад, на который мы летим. Скутс говорила, что там будут самые лучшие асы Эквестрии…

— Ну, почти самые лучшие, — Рэйнбоу Дэш ухмыльнулась. – Потому что я в нём пока не участвую. Но продолжай, малая!

— Так вот, Скутс говорила, что будут разные выступления, и всякие мастера пилотажа, и ещё какая-то аэро…аэро-ба-тика. Это всё я понимаю. Но почему это шоу называется «Небесный парад»? В прошлом году мы с классом были в Кэнтерлоте на празднике принцесс и видели парад гвардейцев в их честь, но там не было никакой аэробатики, а просто стражники шли в ногу под музыку. Почему «Небесный парад», а не, скажем, «Небесный праздник» или «Небесный фестиваль»? Разве пегасы будут маршировать, а не летать?

— Хороший вопрос, Свити Белль, — одобрительно улыбнулся Острокрыл. – Урок географии у нас только что был, а теперь устроим урок истории.

— Только интересной истории, — попросила Эпплблум из своей сумки.

— Это уж само собой. Мисс Черили наверняка рассказывала вам о союзе трёх племён. Земнопони выращивали урожай, единороги творили волшебство, а пегасы не только занимались погодой, как сейчас, но ещё и защищали остальных пони от врагов. О, в старину каждый пегас с жеребячества был настоящим воителем! Всякий из них умел летать в тяжёлых доспехах и ловко управлялся с копьём и щитом. Времена тогда были опасные: по Эквестрии бродили древние чудовища и злые волшебники, поэтому крылатые пони изучали ратное дело со всем тщанием. Старые опытные воители показывали пегасятам, как драться с недругом в одиночку и в строю, на земле и в небе, учили боевым приёмам и воздушным манёврам. И раз в несколько лет, чтобы продемонстрировать старейшинам крылатого племени успехи своих воспитанников, наставники устраивали так называемый Небесный парад. Пусть-ка воеводы увидят, какие пегасята растут ловкие и отважные! Молодые воины состязались во владении оружием и летали наперегонки. Устраивали потешные воздушные бои и не забывали о приёмах высшего пилотажа: например, пикировали на воображаемого противника или ныряли в облака, уходя от преследования. Ну и, конечно, показывали своё умение держать строй в полёте, чтобы при случае обрушиться на врага не бестолково и вразнобой, а дружно, единым грозным копытом. Парад был прекрасным и величественным зрелищем, только представьте себе: блестят медные доспехи летунов, на облаках полыхают яркие знамёна, начищенные наконечники копий сверкают так, что глазам больно смотреть! Неудивительно, что и единороги с земнопони приходили поглядеть на удаль пегасов. Со временем, конечно, Эквестрия стала куда более мирным местом, чем в старину, и надобность в огромных армиях отпала. Но традиция проводить Небесный парад дошла и до наших дней, хотя теперь мы, пегасы, больше не воители…

— Говори за себя, салага, — ухмыльнулась Рэйнбоу Дэш.

— Сейчас на Небесном параде лучшие летуны Эквестрии демонстрируют своё мастерство, превращая полёт из простого махания крыльями в подлинное искусство, где рассчитано каждое движение. Правда, память о воинственном прошлом всё-таки сохраняется, так что вы увидите и те приёмы высшего пилотажа, что предназначены для воздушного боя, например, с дикими грифонами. И, конечно, по старой доброй традиции выступать будут не только асы из пилотажных групп, но и королевские гвардейцы, а уж они-то и в наши дни разбираются в военном деле.

— Ага, разбираться-то разбираются, только спасать Эквестрию всё равно приходится мне…ну, ещё Твайлайт с остальными иногда малость помогают. А эти стражники умеют только стоять на посту с каменными лицами, но надо отдать им должное, в этом они могут побить любого. Уж сколько мы с Пинки ни пытались их рассмешить, те всё равно были такие из себя серьёзные. Сдаётся мне, что они ставят вместо себя поникены, а сами тем временем убегают в кафе к маффинам и сарсапарелевой. В следующий раз попрошу Пинки их пощекотать, тогда и проверим! Или попробуем чихательный порошок! – со злодейской улыбочкой заметила радужная разбойница.

— Ух ты! Ну и разыгрывальщица же ты, Рэйнбоу Дэш! – восхищённо хихикнула Скуталу. – Самая лучшая на свете!

— Ну что ты, малявка! В этом виде спорта я занимаю почётное второе место после Пинки Пай. Скромность прежде всего. Хватит с меня и того, что я первая во всём остальном, – отозвалась чемпионка, обернувшись к летящей рядом оранжевой пегасёнке.

— Правда, Дэши? Говоришь, первая во всём? Тогда почему Вондерболтов во-о-он на том облаке первым увидел я? – заявил сталлионградец, незаметно подмигивая Меткоискателям.

— Вондерболты? На каком облаке? Где, где? – летунья мигом завертела головой во все стороны, высматривая своих кумиров.

— Разыграл! – ликующе провозгласил белый пегас, выпятив грудь. – Саму Рэйнбоу Дэш и при свидетелях!

— Да я… Да ты… – радужная пегаска даже говорить не могла от такой неслыханной наглости. Это ж надо, поймать мастерицу шуток и розыгрышей на какой-то жеребячий трюк! – Ты, ты! Ты знаешь, кто ты такой, пегасище? – рассерженная Рэйнбоу Дэш, резко развернувшись в воздухе, мгновенно оказалась нос к носу с Острокрылом. На летуна надвигалась маленькая гроза, настроенная весьма воинственно. Эпплблум со Свити Белль, пискнув от страха, спрятались глубоко в сумки.

— Кто? – только и мог вымолвить молодой патрульный, глядя в сердитые розовые глаза.

— Мой особенный пони, кто же ещё? – внезапно широко улыбнулась радужная пегаска и, игриво шлёпнув сталлионградца хвостом по щеке, помчалась прочь. – За мной, Скут! Обгоним этих небесных черепах!

Хохочущая во всё горло Дэши сразу же оказалась за добрые полмили от ошарашенного Острокрыла. Оранжевая пегасёнка, следуя за ней, на лету показала сталлионградцу язык.

— Ах вы так, разбойницы? Ну что, Меткоискатели, — обратился сталлионградец к маленьким кобылкам, которые снова высунули любопытные мордочки из сумок. – Утрём кое-кому их вздёрнутые носишки?

— Давайте, мистер Острокрыл. Сделаем их! Йихааа!

— Небесная гонка, это будет просто здорово!

— Тогда держитесь крепче, карапузы! – ловко лавируя в пегасьем потоке, летун энергично устремился вслед за Рэйнбоу Дэш и Скуталу и вскоре нагнал их, несмотря на все усилия последних уйти от преследования. Меткоискатели только повизгивали от восторга, крепко-накрепко вцепившись в ремни сумок. Но лихая погоня закончилась сама собой, когда пегасы заметили в небе сотканную из белых облаков огромную надпись «Небесный парад! Вы почти у цели!». И верно, хрустальные шпили Кэнтерлота уже сверкали невдалеке.

— Мамочки мои, мамочки мои, мамочки мои, мамочки мои! Сейчас мы будем там, сейчас, сейчас, – лихорадочно забормотала Рэйнбоу Дэш, когда на глаза пони попалось облако– указатель «Небесный парад! В ту сторону». – Уже совсем скоро!

Бросив взгляд вниз, крылатые могли видеть, как по дорогам, ведущим из столицы, движутся огромные толпы празднично разнаряженных пони. Их было не меньше, чем пегасов в вышине. Похоже, в дни Небесного парада Кэнтерлот совершенно опустеет, и там останутся разве что стражники у городских ворот. Да и те, скорей всего, побросают в караулке свои копья и, взобравшись на дозорную башню повыше, тоже станут смотреть, как лучшие летуны Эквестрии проделывают головокружительные манёвры в голубом небе. Пегасы дружно прибавили ходу, устремляясь в направлении, указанном маленькими облачками, которые погодные команды слепили в виде стрелок.

— Ух ты! – завопила вырвавшаяся вперёд Скуталу. – Я уже вижу! До чего же потрясно!

По рядам летучего воинства прокатилось общее восхищённое «Ах», когда они наконец увидели цель своего путешествия. Для проведения Небесного парада всегда выбирали участок неба где-нибудь над просторным лугом или полем неподалёку от Кэнтерлота. Даже огромному клаудсдейлскому стадиону было бы нипочём не вместить всех пегасов, желающих увидеть грядущее зрелище, не говоря уже о том, что, проводись шоу в Клаудсдейле, оно стало бы недоступно для зрителей, не умеющих летать. Поэтому по всему зелёному лугу протянулись просторные трибуны, а в поднебесье погодными командами были там и тут развешаны пушистые тучки – лучшие места для крылатых, и устроена королевская облачная ложа под лёгким шёлковым балдахином. Слабый ветерок рассеянно играл кисточками полога и большим знаменем объединённой Эквестрии. Место для личных штандартов принцесс пока пустовало. Их должны были поднять лишь после того, как августейшие сёстры займут своё облако. Зато внизу, как разноцветные крылья бабочек, трепетали на утреннем ветру бесчисленные флажки, приветствуя пегасов в вышине. Стражники в парадных мундирах и нестерпимо сверкающих золотом шлемах встречали гостей на земле и в небе, проверяя входные билеты и направляя пони к их местам. Тут пегасий поток вновь распался на отдельные ручейки. Те, что побольше, потянулись вниз, к трибунам, те, что поменьше, — к тучкам.

 — Нам по-настоящему повезло, мелюзга! – важно заметила Рэйнбоу Дэш, доставая из седельной сумки блестящие маленькими солнцами билеты. — Конечно, Небесный парад потрясно выглядит и с земли, но самый лучший вид – с облаков.

Между тем к радужной пегаске и сталлионградцу приблизился один из стражников, пожилой белый пегас в начищенных латах. Браво козырнув пони, он добродушно улыбнулся при виде торчавших из сумок любопытных мордочек Меткоискателей.

— Ловко вы это придумали! Добро пожаловать на Небесный парад! Попрошу ваши билетики, леди и джентльпони. Ага, вижу… так-так, Рэйнбоу Дэш и Острокрыл…включая их спутников, буде таковые имеются… да, для вас зарезервировано отдельное облако, во-о-он там, в том секторе неба. Оттуда всё увидите в лучшем виде! – старый воин показал крылатой компании, куда надо лететь, и, уже направляясь к другим пегасам, с улыбкой спросил:

— Всё ваши жеребята?

— Конечно, наши, чьи же ещё? – проворчала Рэйнбоу Дэш в спину улетающего гвардейца. – Что за глупые вопросы? Если они с нами, значит, наши! Наши спутники, всё, как указано в билетах. Нет, не наши, просто мы из клуба любителей носить чужих жеребят в седельных сумках на дальние дистанции. Или нет, вру, мы воздушные пираты, которые похитили трёх принцесс и собираются стребовать за них выкуп. Спросят же такое!

— Дэши, по-моему, он имел в виду другое, — прошептал сталлионградец, чувствуя, как его щёки краснеют.

— Другое? – приподняла бровь радужная пегаска. – Это что же такое другое? Что…ой! – тут летунья резко осеклась, внезапно поняв. Теперь алый цвет коснулся и щёк Дэши. – Ух…

К счастью, тут пони достигли зарезервированного для них облака, и разговор прекратился сам собой. Острокрыл осторожно приземлился на тучку и, поставив на неё седельные сумки, выпустил засидевшихся в тесноте Меткоискателей. Эпплблум и Свити Белль, никогда раньше не бывавшие в небесах, тут же принялись с любопытством осматривать просторное облачко.

— Ух ты, мягкое! – восторженно воскликнула единорожка, пробуя белый пух копытцами. – Даже мягче, чем кровать Рарити, на которой она не разрешает мне валяться. Прямо перина, – с этими словами кобылка тут же улеглась и блаженно вытянулась во весь рост. – Здорово!

— Облачко здорово смахивает на твою гриву, Свити. Такое же кудрявое! – бойко откликнулась маленькая фермерша.

— Оно шикарно подходит для прыганья, – авторитетно заметила Скуталу и в подтверждение своих слов запрыгала на облачке, словно мячик. – Видите, какое упругое? Точно батут!

Вскоре три кобылки уже весело возились в тучке, зарывшись в неё, словно в ворох осенних листьев. Рэйнбоу Дэш и Острокрылу пришлось бдительно следить за тем, чтобы единорожка и земнопонька ненароком не ухнули вниз. Наигравшись вдоволь, Меткоискатели улеглись на облаке рядком и принялись смотреть на луг, который постепенно заполнялся зрителями. На трибунах в этот час собралась вся Эквестрия: богато украшенные драгоценными камнями наряды кэнтерлотцев и мейнхэттенцев соседствовали с опрятными кителями моряков Троттингема, лётными куртками крылатых из Клаудсдейла, Пегасити и Сан Паламино, широкополыми шляпами ковбоев Эпплузы и мундирами сталлионградцев. Благодаря такой пестроте, трибуны с высоты выглядели как огромная разноцветная мозаика.

— Какая красотища! – воскликнула Свити Белль. — И почему только этот Небесный парад проводится так редко? Раз в десять лет! Вот бы его устраивали каждый год!

— А правда, мистер Острокрыл, почему? – спросила Эпплблум.

— Понимаете, Меткоискатели, пилотажные группы Эквестрии занимаются не только тем, что летают над трибунами под гром аплодисментов во время шоу, а потом щеголяют перед зрителями в красивой форме и раздают поклонниками автографы. Искусство полёта – это лишь явная часть их деятельности, то, что видят все. Но на самом деле наши асы занимаются и многим другим: патрулируют границы Эквестрии, следят за погодой и мчатся туда, где их помощь нужна больше всего. Нашествие ли диких грифонов, лесной пожар, вышедший из-под контроля грозовой фронт – лучшие летуны поспевают везде. Поспевают и спасают. Некоторые асы занимаются научной деятельностью: изучают необъяснимые погодные явления, например, блуждающие бури или шаровые молнии, а то, бывает, участвуют в экспедициях Королевского географического общества в далёкие края, скажем, в Зебрику или на Северный полюс. Без них не обойтись!

— Ничего себе… — восхищённо протянули Эпплблум и Свити Белль. – Вот так храбрецы!

— А я придумала, какие кьютимарки мы попробуем получить, когда вернёмся в Понивилль, — заявила оранжевая пегасёнка. — Меткоискатели-полярные исследователи! Только вначале надо будет узнать, далеко хоть этот полюс…

— Хо, да ты шустрик, мелкая, — Рэйнбоу Дэш одобрительно рассмеялась. – Но для вашей компании я придумаю что-нибудь покруче, я обещаю. Но вернёмся к нашим пегасам… Этот поняшка-умняшка рассказал всё правильно, пилотажные группы Эквестрии занимаются не только красивыми полётами. Работ у асов невпроворот, поэтому им сложно собраться всем сразу в одном месте, как сейчас. Обычные шоу высшего пилотажа проводятся не так уж редко, но в них принимает участие максимум пять-шесть групп. И то они, как правило, выступают не в полном составе, а присылают одно или два лучших звена. А Небесный парад бывает лишь раз в десять лет, но зато… — радужная пегаска торжественно понизила голос. – На нём выступает не одна группа и не десять. Все. В полном составе! Целыми эскадрильями! Такого вы не больше увидите нигде. К тому же участники всегда готовят для Небесного парада что-то особенное, неповторимое… Так что вы счастливчики, малышн. Раз в десять лет – это всё же очень, очень редко. Но после такого шоу впечатлений хватит на годы, гарантирую!

— А я был на прошлом Небесном параде, – сказал Острокрыл с улыбкой. – Ну да, десять лет назад…Жеребёнком ненамного старше вас, малышня.

— Клянусь крыльями, и я была! – взволнованно воскликнула Рэйнбоу Дэш. – Вот так штука! Мы с тобой оба там были, только тогда ещё и знать не знали друг о друге. Там я впервые увидела Вондерболтов и поняла, что это моя судьба. Они летали ещё в старом составе, и теперешняя капитан Спитфайр в ту пору только-только стала кадетом. Какие трюки они вытворяли! За минуту начертили в небе огромный вензель принцессы Селестии, который был виден даже из Понивилля! И всё это на супер-пупер-быстрейшей скорости!

— Согласен, это было здорово! – с горящими глазами откликнулся пегас. – А как блистали «Сталлионградские соколы», вся эскадрилья! До сих пор помню, как я до того засмотрелся на их выступление, что забыл где-то на трибунах свою клубнично-мятную тянучку. Надеюсь, на неё никто не сел.

— Так вот кто тогда приклеил мой хвост к сиденью клубнично-мятной тянучкой! Ну держись, пегасище!

Меткоискатели захихикали, когда Рэйнбоу Дэш чуть не сбросила сталлионградца с их тучки. Патрульному оставалось только взмолиться о пощаде:

— Пожалей меня, Дэши! Я же не нарочно! Я куплю тебе «сладкое облако», честно-честно!

— Два «сладких облака» и бутылку «Грозосодовой» в придачу! Большую бутылку! Я полчаса выпутывала свой хвост из той противной тянучки!

— «Грозосодовая»? «Сахарные облака»? – с недоумёнными мордочками переглянулись маленькие кобылки. – А что это?

— Ах да, малышня, вы же не знаете… На Небесном параде зрителям обычно предлагают кое-что поинтереснее, чем обычный попкорн или сарсапарелевая. Для пегасов и перекус должен быть пегасьим. Ага, вот и они! Эй, малый, сюда, к нам!

Пока пони разговаривали, над полем появились одетые в нарядную униформу летуны-разносчики, в последние минуты перед началом праздника продававшие зрителям бинокли, флажки с эмблемами пилотажных групп, открытки, программки, фотографии знаменитых асов, какие-то лакомства и ещё всякую всячину. Одного из таких крылатых и позвала радужная пегаска. Сталлионградец звякнул монетками, и продавец вручил всей компании то, что выглядело как пушистые облака, насаженные на прутики, а также несколько пузатеньких бутылочек, за толстым стеклом которых бушевала самая настоящая гроза, порой сердито постреливающая крохотными голубоватыми молниями.

— Ух ты… — Скуталу прижала нос к прохладной стенке бутылки, точно заворожённая глядя на плавающие внутри угрюмые тучи размером не больше пёрышка. – Как всамделишная гроза, только маленькая! Не хотела бы я лететь в такую погоду. Ух, стреляется! – пегасёнка резко отдёрнула любопытный носишко, когда молния гневно стукнула по стеклу с другой стороны. – И жжётся! – оранжевая кобылка сердито потирала копытцами мордочку.

— Да, с «Грозосодовой» шутки плохи, — рассмеялись Рэйнбоу Дэш и Острокрыл. – Ведь это действительно гроза. Она бушует внутри, заряжает электричеством содовую, щекочет нос и даёт летуну столько энергии, что хватит на целый день головокружительных трюков! Это ювелирная работа — создать такие маленькие облака и загнать в бутылку, подобное получится далеко не у каждого пегаса. Именно поэтому «Грозосодовую» продают лишь на самых потрясных шоу.

— А это что такое? – спросили Эпплблум и Свити Белль, озадаченно рассматривая белоснежные облачка на прутиках.

— Попробуйте, малышня! Ну же, смелее, кусайте! Да не дрейфьте вы, вот так, – подавая пример Меткоискателям, Рэйнбоу Дэш безо всяких сомнений отхватила изрядный кусок от облачка и с аппетитом зачавкала им. – Фкуфнятина!

Поняшки робко куснули маленькие облака, которые на поверку оказались сахарной ватой, но такой необычайно лёгкой и вкусной, какой они никогда не пробовали. Кобылки моментально перемазали мордочки в пушистых хлопьях. – Дейфтфительно, фкуфно…Фоздуфно!

— Хо-хо, Рэйнбоу Дэш плохого не предложит! Ну что, Скутс, глотнём грозы? – радужная пегаска решительно откупорила бутылочку, и в воздухе запахло электрической свежестью. Летунья сделала добрый глоток и протянула «Грозосодовую» своей поклоннице. Пегасёнка не без робости отпила немножко, и…шипучие, щекочущие искры затанцевали у неё на языке. Одни весело защипали нос, другие наэлектризовали копытца, чтобы те пустились в пляс. Фиолетовая гривка встала торчком и, кажется, даже сверкнула синими огоньками, а каждое пёрышко в крыльях просто запело: «Эй, Скуталу, давай покорим небеса!».

— Каково, малявка?

— П-п-потрясно! – едва смогла вымолвить оранжевая кобылка, которая от избытка нахлынувшей на неё грозовой энергии так и подпрыгивала на облачке вверх и вниз.

— Вот напиток для пегасов! – важно заметила Рэйнбоу Дэш. – Он даёт столько сил, что ты сможешь весь день крутить «бочки» и мёртвые петли и всю ночь веселиться на небесной вечеринке в твою честь! Жаль, что нельзя пить его всегда, а то сама будешь маленькой грозой и начнёшь сыпать молниями направо и налево! Поняла, Скут? — летунья шутливо щёлкнула свою поклонницу по носишке. – Чтобы стать такой же выносливой, как я, без тренировок не обойтись. Одна «Грозосодовая» ещё не сделает тебя сильной. Кстати, мелкота, глотните и вы, вам тоже не повредит.

Пока Эпплблум и Свити Белль пробовали напиток, радужная летунья сунула пару бутылочек в свою сумку.

— Это для Пинки. Она очень любит «Грозосодовую», и я всегда привожу для неё бутылочку-другую с больших шоу высшего пилотажа. Только я не даю ей всё сразу. Кто знает, что произойдёт, если у Пинки будет не переизбыток энергии (который у неё постоянно), а пере-переизбыток? Вдруг Эквестрия расколется напополам от её прыжков, или наша кудряшка сиганёт аж до Луны, или закатит в «Сахарном уголке» вечеринку на сто тысяч пони? Не-не, лучше не рисковать! Ну а теперь – последний штрих!

Провожаемая восхищёнными взглядами Скуталу, Рэйнбоу Дэш торжественно достала из сумки сине-золотой шарф с эмблемой Вондерболтов и повязала его себе на шею.

— Как я выгляжу, Острокрыл?

— Неподражаемо, Дэши! – усмехнувшись, сталлионградец покопался в своей сумке и вытащил оттуда чёрный шарф с вышитым на нём красным соколом очень воинственного вида. – Но хорошо летать в Эквестрии умеют не только Вондерболты. Скоро ты увидишь в деле асов из моего города, «Сталлионградских соколов»!

— Ну-ну, — хмыкнула Рэйнбоу Дэш. – Для меня Вондерболты потряснее всех на свете! Ладно, поглядим и на твоих «Соколов». Как бы то ни было, теперь мы полностью готовы к Небесному параду. «Сахарные облака» тут, «Грозосодовая» тоже здесь, бинокли нам не нужны, отсюда и так всё отлично видно. Уф, последние минуты перед началом потрясного шоу всегда тянутся так долго! Твай должна написать об этом книгу. Может, она откроет какой-нибудь закон растяжения минут.

Радужная пегаска поудобнее устроилась на краю облака и прищурилась. Взгляд Рэйнбоу Дэш был прикован не к пустой королевской ложе или сверкающим башням Кэнтерлота вдалеке. Нет, летунья, словно заворожённая, смотрела вниз, на тот край поля, что был, точно сад лепестками, сплошь покрыт разноцветьем больших шатров. Синие, золотые, багряно-красные, кипенно-белые, небесно-голубые, пламенно-алые, в чёрно-белую шахматную клетку, покрытые узорами, украшенные флажками и сверкающие великолепием гербов: молнии, облака, снежинки, пегасьи крылья, розы ветров, драконы, падающие звёзды и солнечные лучи! Шатры были так же разнообразны и не похожи друг на друга, как и разместившиеся в них лучшие пилотажные группы Эквестрии. Сейчас там наверняка шли последние приготовления перед началом парада: капитаны инструктировали своих подчинённых, пегасы в последний раз проверяли лётное снаряжение, наземные команды укладывали крылатым пони гривы, расчёсывали перья, смахивали с комбинезонов мельчайшие пылинки, чтобы асы во время своего выступления выглядели безупречно. Порой от трепета множества крыльев внутри по ткани шатров пробегала лёгкая дрожь, они надувались и шелестели, словно тоже хотели взмыть вверх.

Наконец в поднебесье звонко пропела труба, и трибуны взорвались приветственными криками. Будто солнечный и лунный лучи бок о бок, над лугом величаво плыли принцесса Селестия и принцесса Луна. Летящие следом за ними королевские гвардейцы несли их личные штандарты, бело-золотой и фиолетовый с серебром. Августейшие сёстры заняли свою ложу, и Небесный парад можно было начинать.

— Добро пожаловать, мои дорогие пони! Мы с принцессой Луной рады видеть вас здесь в этот торжественный день! – приветливый голос солнечной богини был совсем негромким, но каждый пони и на земле, и в небесах слышал принцессу так ясно и отчётливо, словно она обращалась лично к нему. – Сегодня мы увидим подлинные шедевры лётного мастерства в исполнении асов со всех уголков Эквестрии. Помните, что на Небесном параде не бывает лучших и худших пилотажных групп, ибо каждая из них – лучшая в своём роде. Так пусть же не смолкают наши копытоплескания в честь их всех! Своею монаршею волею я объявляю Небесный парад открытым! Дорогая Луна, пожалуйста, оставь мне хоть немного сахарной ваты. Клянусь, в следующий раз приветственную речь я точно поручу тебе! Да начнётся праздник!

Трибуны разразились громом аплодисментов. Дэши одобрительно заметила:

— Молодец принцесса, коротко и ясно! Терпеть не могу, когда на шоу высшего пилотажа перед началом полётов заводят длинные нудные речи. Мы собрались смотреть на Вондерболтов, а не слушать чужую болтовню!

— Тссс…тише, Рэйнбоу Дэш! Сейчас всё начнётся!

— Доброе утро, леди-и-и и джентльпони! – лучики весело сверкнули на стёклах солнцезащитных очков знаменитого спортивного комментатора, пегаса Скай Кастера, когда тот, поднеся к губам микрофон, обратился к публике. – До начала Небесного парада остаются считанные мгновения, и ценители лётного мастерства со всей Эквестрии ждут с нетерпением. Огромный луг заполнен тысячами зрителей, и это не поэтическое преувеличение! Клянусь, я слышу шум трибун даже со своего облака! Вы взволнованы? Лично я – да! Ведь мы собрались, чтобы увидеть зрелище десятилетия! Ну как, проняло? Хо-хо, это будет что-то! Сегодня прекрасное небо и погода, которое просто зовёт в полёт! Погодные команды вновь оказались на высоте. На очень большой высоте! А теперь держитесь крепче! Шоу начинается, поняши! И угадайте, кто открывает Небесный парад? Первые среди равных – Вондерболты!

Пегасы оправдали своё имя – чудо-молнии! Отброшенный в сторону голубой полог их шатра ещё колыхался, а они уже были в небе, с невероятной быстротой ныряя в родную стихию звено за звеном. Пони в буквальном смысле выстреливали себя в вышину, словно спущенные с тетивы сине-золотые стрелы. Рэйнбоу Дэш едва успевала называть Скуталу имена асов хриплым от волнения шёпотом:

— Капитан Спитфайр…Соарин…Флитфут…Блэйз…Файр Стрэйк…Хай Виндз…Лайтнинг Стрик…Мисти Флай…Рапидфайр…Сюрприз…Сильвер Лайнинг…Вэйв Чилл…Лайтвингз…

Вжух! Публика не могла уследить за несущимися как ветер летунами, а они уже чертили в поднебесье гигантские буквы, да так изящно, словно были мастерами не высшего пилотажа, а каллиграфии. Не прошло и мгновения, как надпись «Добро пожаловать!», занявшая полнеба, повисла над лугом, а пегасы в лётных комбинезонах, паря в воздухе, всей эскадрильей выстроились в длинную шеренгу и отвесили зрителям поклон. Восторженные пони копытоплескали, трибуны расцветились синим и золотым. Дэши голосила «Ура, Вондерболты!», перекрикивая даже толпы внизу, и размахивала флажком с молниями, поднимая настоящий ураган. Острокрылу и Меткоискателям пришлось зажимать уши, чтобы уберечь свои барабанные перепонки от ликующих воплей радужной пегаски.

— Разумеется, это была лишь разминка чемпионов, — разнёсся над полем усиленный динамиками весёлый голос Стар Кастера. – А после славной разминки можно переходить к чему-нибудь и посерьёзнее!

В мгновение ока эскадрилья разделилась на отдельные звенья по три пегаса. Летуны приготовились продемонстрировать публике своё мастерство и ожидали лишь команды капитана.

— Как ты думаешь, Острокрыл, Вондерболты заметили меня? –взволнованная Рэйнбоу Дэш глаз не сводила со своих кумиров. – Заметили, заметили, заметили?

— Думаю, да. И Вондерболты, и ещё несколько тысяч других пони в придачу. Тебя сложно не заметить, Дэши.

По сигналу Спитфайр звенья помчались вперёд. Пегасы-ведомые в точности повторяли все движения ведущих, словно их зеркальные отражения. Звеньевым было достаточно лёгкого движения крыльями, едва заметного взмаха хвостом, кивка, чтобы следующие за ними напарники по их примеру маневрировали, набирали высоту или, наоборот, пикировали вниз, не тратя ни секунды на раздумья. Точно Вондерболты умели магическим образом читать мысли своих командиров! Но и Острокрыл, и Рэйнбоу Дэш знали, что никакого волшебства тут нет, и подобная слаженность действий достигается лишь годами усиленных тренировок и совместных полётов. Знали они и то, что эта слаженность – знак величайшего доверия между асами: ведомые, во всём следуя за звеньевым, словно вручают ему свои жизни, препоручая себя старшему товарищу. Это и величайшая ответственность на плечах командира, ведь любая его ошибка приведёт к ошибке и его ведомых. Символ небесного товарищества, разделённая судьба! Если триумф, то общий триумф, если промах, то общий промах, если гибель, то общая гибель!

— У друзей всё общее, а, Дэши? – тихонько прошептал своей возлюбленной сталлионградец, и та, с замиранием сердца следя за манёврами Вондерболтов, кивнула. – У всех пегасов так, везде…

— Ага… Смотри, смотри, «огненное колесо», фирменный трюк Спитфайр! Только у неё оно получается по-настоящему огненным!

Возглавлявшая звено летунья с ярко-рыжими, как пламя, гривой и хвостом принялась мчаться над полем по кругу, и её ведомые, Соарин и Флитфут, мгновенно последовали за ней. Стремительно завертелась небесная карусель. Капитан Вондерболтов всё увеличивала и увеличивала скорость, и её огненный хвост тянул за собой смазанную полосу пламени. В вышине словно и впрямь кружилась, рассыпая искры, огромная шутиха, достойное творение королевского пиротехнических дел мастера. Некоторые зрительницы из тех, что повпечатлительнее, ахнув, закрылись зонтиками, боясь, что огненные языки упадут сверху на их красивые гривки. Но полыхающее колесо вращалось себе в небе, не причиняя никому вреда. Через мгновение оно сверкнуло особенно ярко и распалось на три разлетевшихся в стороны искорки – Спитфайр, Соарина и Флитфут. Трибуны ликовали, а бравые асы скромно кланялись, принимая копытоплескания.

Другие звенья тоже продемонстрировали пони свои фирменные трюки. У каждого они были свои: кто-то устраивал в небе искрящую молниями грозу и танцевал в причудливом свете электрических искр, ловко уворачиваясь от коварных голубых змеек; кто-то за мгновение взмывал так высоко, что даже в бинокль пегасы казались всего лишь крохотными точечками, а потом резко пикировал к самой земле, чтобы промчаться в проходах между трибунами под гром аплодисментов; кто-то показывал целые комбинации сложных фигур высшего пилотажа, будто сплетая своё выступление из многих нитей. Вондерболты словно были повсюду. Всё небо наполнилось шорохом их искусных крыльев, и асы в сине-золотых комбинезонах, точно играючи, открывали пони непостижимые чудеса полёта.

Затем вся эскадрилья вновь выстроилась в одном строю. Настал черёд традиционного «парения с лепестками», когда пегасы, мчась над морем золотистых соломенных шляпок на трибунах, рассыпают цветы, и лепестки, грациозно кружась, танцуют в небе. Тут-то и сбылась мечта Дэши — Вондерболты помахали ей во время своего выступления! Спитфайр даже подмигнула чемпионке, а Соарин, пролетая над их облаком, с улыбкой забросал радужную пегаску и сталлионградца разноцветными лепестками, словно молодожёнов на свадьбе. Рэйнбоу Дэш сидела довольнёхонькая-довольнёхонькая, просто лучась счастьем.

— Вы это видели?! Они помахали нам! Они заметили!

Свити Белль с Эпплблум тихонько хихикали, Острокрыл тоже не мог удержаться от улыбки. Счастливая Дэши с ярким лепестком на кончике носика – это было что-то!

— Ради одного этого стоило быть здесь, а, милая? Этот Небесный парад точно тебе запомнится!

— Он запомнится мне навсегда и даже на ещё дольше, чем навсегда! — воскликнула радужная пони, награждая улетающих асом аплодисментами. – Я буду выручать Вондерболтов каждый день с утра до ночи, чтобы они всё время махали мне на своих шоу!

В этот момент случился небольшой конфуз, которого, по счастью, не заметил никто, кроме Острокрыла и Дэши. Ветер принёс Соарину запах лежащих в сумках Рэйнбоу Дэш и сталлионградца яблочных пирогов, которыми пони снабдила Эпплджек, и пегас-сладкоежка, жадно подёргивая носом, чуть было не нарушил строй, чтобы урвать хоть кусочек. Но – дисциплина превыше всего! – Вондерболт тут же выровнялся, напоследок бросив на сумки с пирогами взгляд, полный сожаления. Эскадрилья, провожаемая громогласными копытоплесканиями, покинула небо, и Скай Кастер провозгласил:

— После всего увиденного я могу сказать лишь одно: «Эти пони определённо умеют летать!». А теперь прошу зрителей поприветствовать тех, кто охраняет мир и покой Эквестрии, украшает своим присутствием наш Кэнтерлот и вообще блестит во всех отношениях. Королевские гвардейцы!

Хрустально грянули горны, и в вышину гордо поднялся безупречный пегасий строй. Стражники были подобраны один к одному, статные, бравые. В своих золотых доспехах они напоминали солнечные лучи на утреннем небе. Гвардейцы ловко принялись показывать публике свою выучку – и для парада, и для воздушного боя! Чётко совершали они сложные перестроения и манёвры, а ведь в отличие от пилотажных групп в лётных комбинезонах стражники выполняли свои трюки в тяжёлых латах и с оружием, так что им приходилось куда тяжелее. Но приученные к подобным трудностям асы двигались так быстро и ловко, словно их броня, пики и мечи были совсем невесомыми.

«На караул!» — и пегасы ловко вскидывали оружие, салютуя зрителям. Начищенные до блеска наконечники копий отбрасывали тысячи солнечных зайчиков, и публике приходилось щуриться. Таким золотым блеском Солнечная рота принцессы Селестии обычно приветствовала августейших особо, почётных гостей принцесс или послов из дальних стран.

«Коридор славы!» — выстроившись в две длинные шеренги, летуны поднимали ввысь клинки. Вскинутые мечи в копытах стражников горели ослепительным огнём. Эту торжественную церемонию можно было увидеть лишь на свадьбах пегасов-офицеров гвардии, когда жених со своей невестой, обменявшись кольцами, гордо пролетали под стальными сводами из поднятых клинков.

«Небесный дикобраз!» — отряд выстраивался кругом, ощетинившись пиками, как дикобраз – иглами. Живая крепость казалось неприступной для любого врага. Как можно было атаковать этот строй, если повсюду — и справа, и слева, и сверху, и снизу — были только отточенные острия?

«Драконья шкура!» — пегасы, разлетавшиеся было в разные стороны, точно брошенные щедрым копытом сеятеля зёрна, через мгновение по сигналу горнов вновь смыкались, составляя из своих щитов такую плотную стену, что через неё и пёрышко бы не проскользнуло. Отполированная медь, словно зеркало, отражала безоблачное небо, ровный строй щитов и в самом деле напоминал шкуру могучего крылатого ящера, состоящую из множества блестящих чешуек.

«Вольные стрелы!» — разбившись поодиночке, стражники показывали публике приёмы боевого полёта. Вот так летят, отрываясь от погони, а так – преследуя врага, этот вот манёвр – для разведки, а вон тот – для пикирования на противника с высоты. Тот предназначен для небесного турнира, а этот – для настоящего сражения среди облаков! В конце концов гвардейцы выстроились одной блестящей фалангой и, сохраняя свой безупречный строй, вернулись на землю. Долго не смолкали аплодисменты в честь защитников королевства.

— Нашей следующей пилотажной группе хорошо знакомы огни большого города, — объявил Скай Кастер. – Потому что зачастую они сами зажигают эти огни. Пегасы из города, который никогда не спит. Яркие, как он! Прекрасные, как он! Незабываемые, как он! Дружно поприветствуем их! «Мейнхэттенские звёзды»!

В небе с весёлым треском рассыпался фейерверк, и среди его розовых, серебристых и лиловых вспышек внезапно промелькнули силуэты пегасов. Эти летуны возникли в вышине так неожиданно, словно сами вдруг выскочили из разорвавшейся праздничной ракеты вместе с хлопьями искр и беловатым дымом. Синие комбинезоны асов были густо расцвечены белыми звёздами, точно простор неба — фейерверками. Привыкшие к головокружительным гонкам среди небоскрёбов Мейнхэттена и отточившие реакцию в этих гонках, пегасы непринуждённо танцевали между разрывами шутих, порой обгоняя ракеты или с улыбками жонглируя «кэнтерлотскими свечами». Вот в копытах искусников появились искрящие «колдовские огни», и асы, исчезая и вновь выныривая из струящихся облаков дыма, янтарным огнём нарисовали в вышине очертания своего родного города. Призрачный Мейнхэттен парил в поднебесье и сверкал, как бриллиант. Пони видели празднично иллюминованные улицы, вереницы фонариков на железных кружевах мостов, одетые в золото окон стеклянные башни небоскрёбов, устремлённые ввысь и ввысь. Мейнхэттен оправдывал своё прозвище — Город тысячи огней!

— Красота… — восторженно вздохнула Свити Белль. – Не зря Рарити всё время о нём говорит! Вот бы там побывать!

— Да, пегасы в Мейнхэттене не промах, — заметила Рэйнбоу Дэш. – Не каждый рискнул бы кувыркаться и проделывать всякие трюки в небе, где рвутся фейерверки. Отчаянная они компания, эти мейнхэттенцы, настоящие сорвиголовы! А уж рисовать «колдовскими огнями», да на полной скорости, да чтобы получилась такая вот красотища… Только с Вондерболтами они всё равно не сравнятся! — добавила радужная пегаска. – Ух, ничего себе!

Словно сами обратившись в ракеты, летуны в синих комбинезонах резко взмыли в небо по спирали и, оказавшись на большой высоте, разом открыли своим седельные сумки. На публику обрушился праздничный дождь из блестящих ленточек серпантина и пёстрых конфетти. Гром зрительских копытоплесканий на земле и в небесах гремел, словно гигантский фейерверк!

— Весьма зажигательное выступление, если вы спросите меня, — подытожил Скай Кастер со своего облака. – Спасибо вам, «Звёзды»! Ну а теперь…вы слышите? Очень похоже на «Жжжж!». Кажется, к нам приближаются те, кто летает день-деньской и из-за кого порой пропадают сладкие пироги, выставленные хозяйками остывать на подоконники. «Шмели»!

Пони глазом не успели моргнуть, как по небу промелькнул целый рой. Благодаря жёлтым в чёрную полоску комбинезонам пегасы действительно походили на шмелей. И носились они в вышине так же быстро и беззаботно, как хлебнувшие слишком крепкого мёда молодые шмели. Вжуххх! Полосатый строй был на одном краю неба. Вжуууух! Словно по волшебству, летуны были уже на другом. И как только у них это получалось?

— Ух, гоняют, как сумасшедшие! – пожаловалась оранжевая пегасёнка. – Я даже не могу уследить за ними! Голова не успевает вертеться!

— Хо-хо, малявка, и никто не может! – рассмеялась радужногривая летунья. — «Шмели» — одна из супер-быстрейших пилотажных групп во всей Эквестрии, они привыкли удирать от рассерженных хозяек с полотенцами! Не каждый сможет гонять с такой скоростью, как они. Впрочем, ты права, Скутс, они и впрямь немного сумасшедшие! Но когда это мешало пегасам?

А какие ещё удивительные выступления были на Небесном параде! Воздушный балет «Колибри», миниатюрные летуньи, невесомые, как тополиный пух. Под музыку, нежную, точно облака, пони грациозно танцевали в голубом небе, и каждое их движение было словно лёгкое дуновение ветерка. Свити Белль смотрела на пони как заворожённая. Куда было обычным балеринам из Кэнтерлота до тех, чьей сценой стал сам безбрежный небосвод? А «Огненные драконы»? Небо полыхало во время их выступленья, а вместо перьев у этих пегасов, казалось, были жёлто-красные языки пламени. А прославленные «Флюгэльроз» из Каульштадта? Асы в серо-стальных комбинезонах расчертили небосвод своими виражами, а напоследок под страшный свист ветра почти отвесно спикировали на трибуны и бомбардировали зрителей конфетами! Этот день был полон чудес, и пони сами не заметили, как он пролетел. Казалось, только что было утро, а теперь принцесса Селестия уже опускала вниз оранжевое закатное солнце. На земле разгорались огоньки фонарей, точно на луг кто-то запустил рой золотых светлячков. Большая часть зрителей потянулась назад в Кэнтерлот, к себе домой или в гостиницы-понюшни, переполненные в эти дни до отказа. Остальные, вытащив из седельных сумок спальные мешки и расстелив одеяла, устраивались на ночлег прямо на мягкой траве, благо ночи стояли тёплые. Пегасы согнали вниз свои облака, заставив их парить над лугом, и разлеглись на них, как на перинах. Меткоискатели, заботливо укрытые крыльями сталлионградца и радужной чемпионки, засыпая на мягкой тучке, слышали, как на земле тихонько позвякивала гитара, и негромкие голоса дружно пели – о чудесах прошлых Небесных парадах, о бесшабашной смелости пегасьего народа, о храбрых летунах, пропавших в небе. Свити Белль ещё хотела запомнить слова, чтобы потом самой спеть эти удивительные песни, но глаза закрывались сами собой, сами собой… И, обняв своих подруг, единорожка, счастливо улыбаясь, заснула. Какой чудесный день, а впереди ещё целых два таких же!

— Милые сони, милые сони, всех вас так долго ждали мы-ы-ы! – утро для Меткоискателей началось с дружного пения Рэйнбоу Дэш и Острокрыла, которые, прыгая на небольшом дождевом облачке, разом устроили своим подопечным и побудку, и умывание. Повизгивавшие от прохладных капель кобылки принялись гоняться по лугу за двумя пегасами, а те нарочно парили совсем низко, дразня преследовательниц. Погоня завершилась весёлой кучей-малой, которая вполне заменила утреннюю зарядку. После такого у всей компании разыгрался просто зверский аппетит! Тут-то и пригодились собранные предусмотрительной Эпплджек сумки с провизией. Пони набросились на домашние пироги и яблоки, как целый рой прожорливых параспрайтов.

— Смотрите, Свити, Скутс… — Эпплблум украдкой легонько толкнула в бок оранжевую пегасочку и указала на сталлионградца и радужную летунью, которые, позавтракав, уютненько устроились рядышком и вместе потягивали через соломинки «Грозосодовую» из одной бутылки.

— Как мило… – прошептала Свити Белль. – Прямо как на открытке-копытинке в честь Дня влюблённых!

— Да ну-у! Не понимаю, зачем пони это нужно, если честно, — скорчила мордочку пегасёнка. – Они оба такие потрясные, а порой ведут себя, как мисс Черили и Биг Мак, когда мы опоили их приворотным зельем. Но меня такими глупостями никогда не проймёшь, вот!

— Ух ты, а это там случайно не Рамбл? Твой пегасёнок, Скутс! – лукаво заметила земнопонька, глядя на противоположный край луга.

— Где Рамбл? Где? – Скуталу подпрыгнула на облаке оранжевой пружинкой и неистово замахала было крыльями серому жеребёнку вдалеке, но, взглянув на улыбающихся подруг, тут же напустила на себя деланно-равнодушный вид. — Эй, а ну-ка погодите… Рамбл НЕ МОЙ пегасёнок!

— Странно, а я считала его довольно говорливым, — хихикнула Свити Белль. – Особенно когда он что-то шепчет тебе на ушко во время ваших совместных полётов.

— Тили-тили-тесто, Рамбл и Скутс жених и невеста! – пропела Эпплблум, приплясывая вокруг стремительно краснеющей пегасёнки. – Ладно, Скут, брось помидориться! Рамбл славный пегасик. Как говорят у нас на ферме, яблочко первый сорт. И «такие глупости», сдаётся мне, вовсе не такие уж глупости.

— Эй, карапузы, заморили червячка? – окликнула Меткоискателей радужная пегаска. – Залезайте на облако, мы с Острокрылом поднимаем его!

Второй день Небесного парада начался с торжественного пролёта лучших учеников всех воздушных академий Эквестрии, тщательно отобранных в ходе многочисленных тестов и состязаний. В сводной эскадрилье были и крохотные пегасята-младшеклассники, и рослые выпускники. На небо словно накинули трепещущую разноцветную сеть, сотканную из юных летунов. От пестроты комбинезонов рябило в глазах: у каждого учебного заведения были собственные цвета. Рэйнбоу Дэш и Острокрыл внимательно вглядывались в высоту, высматривая пони из своих академий, и, найдя, дружески приветствовали их. Радужная пегаска замахала флажком жеребятам из клаудсдейлской лётной школы, её возлюбленный браво салютовал юным сталлионградцам.

 — Наше старое доброе гнездо на облаках, — не без сентиментальности вздохнула чемпионка. – Гнездо, где оперяются пегасы. Ох, прямо как вчера… Потрясное было времечко! А почему было? И есть, и будет! А этой мелюзге, что сейчас порхает над нами, потряснее всех, им достался шанс десятилетия!

— Да уж, Дэши, повезло так повезло! Не каждый день призом за лётное мастерство становится право выступить на Небесном параде, — подтвердил Острокрыл.

— А когда я буду учиться в лётной академии Клаудсдейла, — с горящими глазами воскликнула Скуталу. – Я бы тоже хотела представлять её здесь!

— И будешь, Скут, и будешь, – радужная кобылка взъерошила её гривку. – Ты почти такой же шустрик, как я в жеребячестве. Пони, которая летает вместе с Рэйнбоу Дэш, сможет добиться чего угодно!

За жеребячьей эскадрильей в небе появились «Фурии» из Пегасополиса. Предки этих неистовых летуний в былые времена помогли своим мужьям выиграть Понифонскую битву, снискав пилотажной группе славу уже тогда. И сейчас, как и сотни лет назад, небо звенело от громких кличей пегасок. Эти вопли у любого врага загнали бы душу в пятки! А боевые манёвры крылатых воительниц довершили бы разгром противника!

— Прямо грифонки в поньском обличье! – воскликнула Рэйнбоу Дэш. – Пожалуй, даже мне их не перекричать!

«Фурий» сменили «Троттингемские сеноеды», и тут уж все кобылки-зрительницы, в том числе и Меткоискатели, дружно вздохнули от восхищения. Молодцеватые пегасы были совершенно неотразимы в своих расшитых золотом алых мундирах, намеленных портупеях и белых шлемах. Под пение труб и гром барабанов летуны продемонстрировали публике, как происходит традиционная смена воздушного караула у ратуши на Морской площади славного города Троттингема. Сверкали копья, звонко раздавались слова команды, и шеренги браво двигались по небу навстречу друг другу. Вот летуны сошлись, прозвучал традиционный пароль «Друг ты или враг Эквестрии?», и отряды поменялись местами. Одни передали другим свой воображаемый пост, а затем обе шеренги отсалютовали знамёнам принцесс.

— Показушники, — фыркнула радужная пегаска.

— Показушники, говоришь? – отозвался сталлионградец, в своё время не раз бывавший в Троттингеме и хорошо знакомый с тамошними летунами. – На счёту у этих «показушников» вылеты в штормовую погоду и десятки спасённых жизней терпящих бедствие моряков. Эти «показушники» участвовали в экспедициях Королевского географического общества, сопровождая знаменитого исследователя Поньли в Зебрике и Жирафрике. Между прочим, именно на приключениях этих «показушников» основана твоя любимая книга «Дэринг Ду в дебрях Понизонки». Пусть яркая форма не обманывает тебя, Дэши. Это отличные пони!

— Ладно, признаю, эти пони не показушники, – ответила Рэйнбоу Дэш, провожая улетающую эскадрилью взглядом, в котором после слов Острокрыла появилась изрядная доля уважения. – Но до Вондерболтов им всё равно далеко, и тут уж ты меня не переубедишь. Кто там у нас дальше по программе?

Выступления следовали одно за другим. Каких только летунов здесь не было! Пегасы, что парили вместе с потоками ветра, словно воздушные змеи, и пегасы, которые сами напоминали ветер; пегасы быстрые, словно молнии, и грациозные, точно капли дождя; пегасы, летевшие, как бабочки и как драконы. Здесь были представлены все стили и школы полёта, какие только существовали в Эквестрии. От вида мастерски исполненных фигур высшего пилотажа – крутых пике, воздушных кувырков, переворотов, — голова у зрителя шла кругом, а взволнованное сердце билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди и взвиться в небо вслед за пегасами. Все без исключения пилотажные группы были великолепны, но всё же Острокрыл был несказанно рад, когда очередь дошла до той эскадрильи, выступления которой он ждал больше всего. И наконец-то дождался! Голос Скай Кастера торжественно прогремел:

— Эти пони сильны! Эти пони отважны! И эти пони сварены вкрутую! Когда в других городах пегасы пытается поспеть за ветром, в Сталлионграде ветер пытается поспеть за пегасами! Сегодня! Для вас! Единственные и неповторимые! Пегасы из города огня и железа! «Сталлионградские соколы»!

Трибуны, где сидели зрители из Сталлионграда, разразились приветственными кличами и оделись в цвета пилотажной группы. Красное и чёрное, чёрное и красное. Точно зимний рассвет: непроглядную темень, брюхо угольного дракона, пронзали молодые соколы-лучи, багряные, как победа. Чёрно-красный флажок словно по волшебству выпрыгнул из седельной сумки в копыто Острокрылу, и пегас замахал им столь энергично, что вышитая алая птица, казалось, вот-вот сорвётся с ткани и улетит.

— Ну поглядим, что это за соколы такие, — усмехнулась Рэйнбоу Дэш, усевшись поближе к своему возлюбленному. – Поосторожней, пегасище, ты мне своим флажком чуть нос не отхватил!

На земле застучали невидимые барабаны да так бойко, что копыта начинали притоптывать сами собой. Друммм, друммм, друмммм! Казалось, этот бодрый ритм пронизывал весь мир. Скуталу не удержалась и принялась стучать копытцами в такт.

Чёрный полог, расшитый красными соколами, распахнулся, и на луг вышли летуны из Сталлионграда. Шеренга за шеренгой маршировали они, крепко сбитые пони в чёрно-красных комбинезонах. Это были не «парадные пегасики», что вертятся колесом в заранее подготовленном небе под восторженные охи и ахи зрителей. Нет, сталлионградцы не боялись опасного неба! У многих на обветренных лицах были шрамы — знаки воздушных битв с дикими грифонами и летучими ящерами, «поцелуи грозы» — следы когтистых молний, отметины от прикосновений к щекам ледяных метелей. Сильные крылья были закалены долгими полётами в любую погоду, наперекор ветрам или вьюгам, а глаза, словно очи степных птиц, смотрели внимательно и зорко. От слитного топота копыт гудела земля. Это шла сила. Предводительствовал пони моложавый пегас, чью тёмную гриву прожитые зимы лишь слегка посеребрили инеем.

— Эти твои соколы умеют шагать, но умеют ли летать? – промолвила радужная пегаска. – А кто там их ведёт? Лицо вроде знакомое, кажется, я как-то видела этого жеребца в «Вестнике неба», только очень-очень давно.

— Капитан Вольный Торос, – ответил Острокрыл, восторженно взирая на ряды своих земляков.

— Вольный Торос? Погоди, тот самый Вольный Торос, который ещё курсантом на спор промчался под Мейнхэттенским мостом во время шторма, лавируя между железными опорами вверху и морскими волнами внизу? – глаза Рэйнбоу Дэш стали круглыми-круглыми. — Теперь вспомнила!

— Тот самый, Дэши. Тогда в лётной академии он ещё получил прозвище «Небесное чудовище» за воздушное лихачество.

— Наш поняша, наш! – широко ухмыльнулась радужногривая пони. – Совсем как я! А что ещё он натворил?

— Ну, например, в последние годы он возглавлял научную экспедицию к Северному полюсу и совершил беспосадочный перелёт Сталлионград-Сан Паламино. Пятьдесят шесть часов в небе, практически без отдыха. Клянусь крыльями, Дэши, ты не должна читать в «Вестнике» одни только статьи про Вондерболтов! Там ещё много чего интересного есть.

— Серьёзный пегас, точно, — уважительно протянула Рэйнбоу Дэш.

Во время своего марша «Сталлионградские соколы» совершенно синхронно расправили крылья и, двигаясь с безупречной чёткостью механизма искусно собранных часов, ряд за рядом взмыли ввысь. Пони по-прежнему маршировали, только не на земле, а в небесах, точно под их копытами лежала не овеянная ветром высота, а привычный тренировочный плац! И, как бы быстро они ни двигались, летуны продолжали держать строй, соблюдая все положенные интервалы. Когда эскадрилья поднялась над лугом, мерный рокот барабанов, задавший темп, внезапно сменился частой дробью. Чёрными кляксами пегасы брызнули в разные стороны, словно и не было никаких ровных шеренг мгновения назад. Звенья летунов, разлетевшиеся туда и сюда, принялись совершать какие-то непонятные перестроения: одни асы двигались друг другу навстречу, сближаясь; другие, наоборот, отдалялись от своих товарищей. Манёвры сталлионградцев были ловкими, умелыми, выдавая немалое лётное искусство, только вот их назначение публике было пока не ясно.

— Что это они там такое делают, а, Острокрыл? – с любопытством спросила радужногривая чемпионка.

— Смотри!

На глазах у поражённых пони в поднебесье начали появляться огромные буквы, но на сей раз они были не нарисованы в синеве согнанными вместе облаками, белыми клубами дымовых шашек или искрами «колдовских огней». Они были живыми — составленными из летящих сталлионградцев! Чёткость движений, отточенная и доведённая до совершенства тренировками, чувство крыла, великолепная реакция – всё это вместе сейчас помогало пегасам творить чудо. Пусть ветерок пытался поколебать сталлионградский строй, пусть скорость, с какой двигались летуны, всё нарастала, гигантские буквы, несмотря ни на что, были ровными и аккуратными, не хуже, чем у Вондерболтов. Живая надпись «Слава принцессе Селестии!» проплыла по небу над лугом. Пегасы, составившие её, на такой высоте казались крошками, но дело их крыльев было достойно небесных исполинов. Вдруг барабаны вновь отбили дробь, и сталлионградцы опять принялись двигаться. Спустя несколько мгновений надпись гласила «Слава принцессе Луне!». Имя младшей принцессы было короче и поэтому составленные из летящих пегасов буквы получились куда крупнее, чем у её сестры. И Острокрыл, поглядев в сторону королевской облачной ложи, был готов поклясться, что одна августейшая особа при виде этого весело показала другой августейшей особе язык. Копытоплескания гремели над полем, Дэши и Меткоискатели, никогда раньше не видевшие подобных трюков, во все глаза смотрели на крылатые буквы.

— Клянусь всеми бурями и ураганами… — прошептала радужная пегаска, и Острокрыл довольно улыбнулся.

А «Сталлионградские соколы», дав публике время полюбоваться своим коронным трюком на шоу высшего пилотажа, теперь принялись показывать своё искусство воздушных манёвров. Петли, восьмёрки, спирали, повороты и перевороты, воздушные нырки, «змейки», быстрый взлёт – сколько же всего умели сталлионградцы! Напоследок летуны даже устроили потешный воздушный бой. Асы преследовали друг друга или, наоборот, сбрасывали погоню с хвоста, то взмывая к самому солнцу, то мчась на волосок от поверхности земли. Продемонстрировали сталлионградцы и противогрифоньи манёвры, и «ящерову карусель», позволявшие пегасам справиться с противниками, значительно превосходящими их силой. Северная Эквестрия, откуда явились «Соколы», словно кузнец оружие, выковала и закалила своё крылатое воинство. Вылеты в бури и метели, дождь и снег, патрульная служба в суровых горах, и по сей день населённых дикими грифонами и воинственными ящерами, полярные экспедиции — асы выдержали всё и лишь стали сильнее. Ведь кому как не сталлионградцам было знать о том, что для создания драгоценности нужна тщательная огранка. Испытания, через которые прошли «Соколы», и стали их огранкой, подарившей драгоценное лётное мастерство. Асы мчались по небу, как чёрно-красные метеоры, и даже сложные фигуры высшего пилотажа они совершали легко, с улыбкой. Высота была их стихией, и летуны наслаждались ею. Закончив своё выступление, пегасы вновь построились эскадрильей и в чётком строю пошли на посадку под весёлый барабанный бой. Но громче барабанов, громче аплодисментов было оглушительное скандирование «Со-ко-лы! Со-ко-лы! Со-ко-лы!», которое зародилось на трибунах, где сидели пони из Сталлионграда, и, подобно лесному пожару, постепенно перекинулось на весь луг.

— Со-ко-лы! Со-ко-лы! – выкрикивал Острокрыл.

— Со-ко-лы! – звонко вторили ему Меткоискатели.

— Со-ко-лы! – присоединился к общему хору знакомый хрипловатый голос. Сталлионградец и маленькие кобылки с удивлением обернулись к Рэйнбоу Дэш, которая размахивала невесть откуда взявшимся в её копыте чёрно-красным флажком. – Со-ко… Ой, то есть, я хочу сказать Вондерболты! – смутилась радужная пегаска.

Острокрыл с улыбкой взъерошил семицветную гривку возлюбленной.

— Дэши, Дэши…

Барабанную дробь сменил бравурный сталлионградский марш «Потому, потому что мы пегасы!», который и проводил «Соколов» до их шатра. Меткоискатели наперебой спрашивали у Острокрыла, как зовут того или другого аса из числа выступавших, и жеребец охотно отвечал:

— Лейтенант Буран, ветеран воздушного патруля, рекордное число вылетов в сложных погодных условиях… звеньевой Сивер – тот, что с серебряной гривой… отличный летун, говорят, едва родившись, сразу же начал летать, в зимнее небо прямо из колыбели, представляете?… кадет Финист, самый молодой среди них, но очень многообещающий, у него в эскадрилье прозвище «Соколёнок»… летунья Сирин, сиреневая пегаска, «Птица рассвета»… Гамаюн, её сестра, так хорошо разбирается в погодном искусстве, что её даже считают вещуньей: знает, когда и где будет дикая буря раньше самой бури…

— ЧуднЫе имена… — удивлялась Эпплблум.

— Это же сталлионградцы, как и я, — усмехнулся пони. – В этом-то всё и дело. У нас на Севере свои имена.

— Необычные, зато красивые! – сказала Свити Белль.

Выступления продолжались. Даже в названиях пилотажных групп было что-то воздушное, окрыляющее: «Сирокко», «Пассаты», «Борей»… Они звучали как музыка, как ветер, что поднимает тебя с земли в небо. Полёты, полёты, полёты! Прекрасные, грациозные, дерзкие, головокружительные, рискованные, пёстрые, как картинки в калейдоскопе. Но было среди множества выступлений одно, которое запомнилось Рэйнбоу Дэш, Острокрылу и Меткоискателям навсегда…

 — Ой! – пискнула Свити Белль, указывая копытцем вдаль. С востока к лугу на большой высоте стремительно приближалось непонятное тёмное облако.

— Что такое? Смотрите! Что это? – пробежал над трибунами тревожный гул. Пони не без испуга вглядывались в далёкую иссиня-чёрную громаду. Вышедшая из-под контроля погодных команд гроза? Нежданное нашествие параспрайтов? Неведомые вражеские полчища? Рэйнбоу Дэш и Острокрыл даже вскочили на ноги и приготовились в случае чего защищать Меткоискателей. Однако принцессы и их гвардейцы не выказывали ни малейших признаков тревоги, поэтому при взгляде на них зрители мало-помалу успокоились. В конце концов, никакая ужасность не посмеет произойти с пони в присутствии двух могущественных правительниц, которым по силам поднимать Солнце и Луну своим волшебством. Зрители всматривались в приближающееся облако, и вот по толпе пронёсся дружный взволнованный шёпот, исполненный веры в чудесное:

— Ночные пони! Тёмная рота!

— Дэши, Меткоискатели, смотрите внимательнее! – едва слышным от волнения голосом промолвил Острокрыл, во все глаза глядя в небо. — Я только читал о таком. Подобное зрелище можно увидеть крайне редко!

Что это были за летуны! Десятки кожистых крыльев дружно рассекали воздух, свежий ветер ерошил мохнатые кисточки на ушах, в агатовых глазах с вертикальными зрачками, как у кошек, отражались удивлённые лица зрителей на трибунах. Странные пони в фиолетовых доспехах и шлемах с причудливыми гребнями выглядели, как пришельцы с другой планеты. А, может, они ими и были? Вместо бравурных маршей или бодрых спортивных песен летунов сопровождала иная музыка: таинственная, как тьма, мудрая, как строгие узоры созвездий, открывающие судьбы городов и царств лишь тем избранным, кто умеет читать их знаки, завораживающая, как ночное зимнее небо с его серебряным блеском на синем пологе, что уносит мысли к другим мирам. Так могли играть сами звёзды. Публика не сводила глаз с удивительных созданий и, кажется, боялась даже вздохнуть, чтобы не нарушить красоту мгновения. Между тем ночные пони поднимались всё выше и выше, к самому солнцу. Бесконечной тёмной полосой тянулись они в вышину, туда, где сиял золотой диск светила, и вот – тысячи зрителей при этом дружно ахнули – закрыли его! Над полем повисла фиолетовая ночь, и в наступившем мраке зажглись выгравированные на доспехах необычных пони серебряные созвездия. И космическая музыка продолжала звучать… Скай Кастер едва слышно объявил:

— Крылотворная ночь.

Пони не знали, долго ли длилось это чудо, ночь среди белого дня. Как заворожённые сидели они, любуясь переливами звёзд в фиолетовой темноте, мечтая только о том, чтобы эти мгновения длились и длились… Зрители опомнились лишь тогда, когда к их лицам вновь прикоснулись солнечные лучи. Ночные пони исчезли вместе с их ночью, совершенно незаметно, словно по волшебству. Были ли они? Были! В королевской ложе, рядом с белоснежными пегасами-гвардейцами в золочёных латах теперь высилось и несколько тёмных фигур в причудливых доспехах. Солнце тускло переливалось на узорных гребнях шлемов, вспыхивало и гасло в мудрых и немного печальных глазах, жёлтых, как осенняя луна. После удивительного выступления публика долго не могла прийти в себя. Трибуны гудели тысячей вопросов и восклицаний. Поражённые увиденным Меткоискатели говорили, перебивая друг друга:

— В школе никто не поверит! Раньше я думала, что только принцесса Луна может приказать ночи наступить!

— А я была почти уверена, что это взаправду настала ночь!

— Потрясная пилотажная группа, только почему про неё в «Вестнике неба» нет ни словечка?

— А что за пони это были? Какие-то необычные! Клянусь яблочками, видали? У них кисточки на ушах!

— А глазищи-то! Совсем как у Опал!

— Классный маскарад! Крылья точь-в-точь как у летучих мышей! И как только они так сделали?

Острокрыл выдержал драматическую паузу и, наслаждаясь эффектом, произнес:

— Это не маскарад, малышня. Никаких накладных кисточек или заклятий, изменяющих внешность. Летуны, которых вы только что видели, такие от природы. Ночные пони, поданные принцессы Луны.

— Ночные пони? Но мисс Черили никогда не рассказывала нам про ночных пони, — удивлённо воскликнули маленькие кобылки.

— Ночной народ не афиширует своё существование. Говорят, они весьма скромны и застенчивы, и избегают чужого внимания, — промолвил Острокрыл.

— Вот бы с кем познакомить Флаттершай. Они бы точно сошлись! – весело ухмыльнулась Рэйнбоу Дэш.

— Ну ты загнула, Дэши! – всплеснул крыльями белый пегас. — Раньше звезда упадёт с неба прямиком в наш Понивилль, прежде чем такое случится! Ночных пони можно встретить очень, очень нечасто.

— Так, стало быть, у нас четыре народа пони, а не три? – спросила Эпплблум. – Мы, земнопони, единороги, пегасы и эти самые ночные пони в придачу?

— А морские пони? – пискнула Свити Белль. – Про них-то ты и забыла! Так что не четыре, а пять!

— Морские пони? – Скуталу насмешливо фыркнула. – Они бывают только в сказках. Кто же верит сказкам?

— Ну например, я, — взглянул на пегасёнку Острокрыл.

— И я! – поддержала возлюбленного радужная пегаска. – Кстати, та, чьи подвиги в будущем станут сюжетом для сказок и историй, сейчас сидит прямо перед тобой, Скутс. Хорошая причина верить, мелюзга!

— Так что не удивляйся, если в один прекрасный день увидишь в воде пони с рыбьим хвостом, — подытожил сталлионградец. – Ночной народ многие тоже считают сказкой, но эта сказка только что пролетела над нами.

И вновь длились чудеса «Небесного парада», созданные мастерами крылатого народа со всех уголков Эквестрии. Погодные маэстро, укротители бурь, труппы странствующих аэробатов, от трюков которых дух захватывало… На этот праздник мастерства были приглашены все, кому было что показать публике, все, кто делал полёт искусством, а искусство – полётом. Неудивительно, что и второй день полного яркими событиями шоу промчался так же быстро, как первый. Он в буквальном смысле пролетел с пегасьей скоростью! Вновь легла на луг ночь, на сей раз самая настоящая, и в темноте поплыли золотистые огоньки. Острокрыл с Рэйнбоу Дэш, спустив облачко с Меткоискателями вниз, с удовольствием бродили по мягкой траве, разминая копыта, а у трёх кобылок, похоже, затевался нешуточный спор:

— Вы помните капитана Ле Бриза из «Инспирасьон»? Ну того, высокого, с длинной гривой, — мечтательно вздохнула Свити Белль. – Красавчик, правда? По-моему, он самый лучший летун на «Небесном параде»!

— Много ты понимаешь в летунах, Свити, – оранжевая пегасёнка насмешливо сморщила нос. – Краса-а-авчик! У нас, пегасов, самый лучший летун это не тот, кто разнаряжен и завит больше всех. Мне вот понравился капитан Вирбельштурм и его «Флюгэльроз». Вот это настоящие летуны, сильные, крутые, потря-а-асные!

— Да ну! – Эпплблум тоже решила высказаться. – Видали капитана Отумн Винда из пилотажной группы Додж-сити? Мне он глянулся больше всех. Такой жеребец и на ферме не подкачает, даром что пегас!

— Ну конечно, он тебе понравился, ведь у летунов из Додж-сити на знамени – и яблоки, и пшеница, и всякая фермерская всячина! И к тому же, Отумн Винд весь в веснушках, словно настоящий Яблочник. Лучше всех капитан Вирбельштурм! Ну и ещё капитан Спитфайр, потому что она из Вондерболтов, а это любимая группа Рэйнбоу Дэш.

— Нет, лучше всех Ле Бриз!

— Нет, Вирбельштурм!

— Нет, Ле Бриз!

— Не-а, Отумн Винд!

— Нет…

Похоже, у каждой подружки появился свой любимый летун.

— Малышня, — хихикнула прогуливающаяся невдалеке Рэйнбоу Дэш, услышав спор Меткоискателей. – Что с них возьмёшь? А согласись, пегасище, что потрясней всех на Небесном параде выступили мои Вондерболты.

— Ты, наверное, хотела сказать «Соколы», Дэши? Вот они точно выступили потрясней всех!

— Нет, Вондерболты!

— Нет, «Соколы!»

— Нет…

Влюблённые переглянулись и неожиданно рассмеялись.

— Видно, и мы от этой мелюзги недалеко ушли, — заявила Рэйнбоу Дэш. – Ладно, ладно, признаю, что и твои «Сколы», и мои Вондерболты на этом Небесном параде были одинаково потрясны. Чувствую, надо будет как-нибудь сгонять в Сталлионград, посмотреть на выступления твоих любимчиков. Вот уж удивили так удивили! Раньше я ничего толком о них не знала, поэтому они для меня оказались настоящими тёмными лошадками!

— Скорее чёрно-красными, Дэши, если судить по цвету их лётных комбинезонов. А в Сталлионград непременно сгоняем, тебе там понравится!

— Замётано, милый!

Вернувшись к Меткоискателям, радужная чемпионка и её особенный пони принялись мирить увлёкшихся маленьких спорщиц.

— Вы помните, что сказала принцесса Селестия перед началом Небесного парада? Она была права на все сто! Здесь не бывает лучших и худших летунов, малышня. Каждая команда потрясна на свой лад, на то он и Небесный парад, чтобы собрать вместе самых крутых асов. Понятное дело, у всех пони, даже у меня, есть свои любимцы и кумиры. Плох тот пегас, который не болеет за пилотажную группу, что ему особенно по сердцу…

— Вот, например, Дэши нравятся Вондерболты, а мне – «Сталлионградские соколы». Но мы из-за этого не спорим…ну, большей частью. Каждый выбирает любимую группу на свой вкус: кто-то больше ценит скорость или силу, кто-то – виражи и трюки, а кого-то больше привлекает зрелищность выступлений. В этом нет ничего страшного, карапузы, так что и ссориться не надо.

— Ну-у… — протянула Скуталу. – Если вы оба так говорите… Получается, все летуны и капитаны здесь потрясные, и сколько бы мы ни спорили, самого потрясного среди них нам так никогда и не выбрать? Как-то мудрёно, клянусь крыльями!

-Агась, это как с яблочками, что ли? Всё равно что спорить, какое лучше, «уэлси», «голден» или «макинтош». Они все знатные, но ведь у каждого пони есть любимый сорт. У меня, например, — старый добрый «квинти», он такой славный!

— И Рарити как-то говорила мне: «О вкусах не спорят, душенька. Каждая пони выбирает – ткани ли, украшения, стили – сообразно своим пристрастиям и предпочтениям. Единственное, чего я не терплю, Свити, милая, — так это безвкусицы!».

— Ох, дались тебе эти ткани и платья! Полёты потряснее, чем все наряды вместе взятые… упс, стоп, я этого не говорила! О вкусах не спорят, а? – рассмеялась пегасёнка, и к ней присоединились все остальные. Три маленьких копытца в знак примирения стукнули друг о друга, и вскоре Меткоискатели, забыв о недавних разногласиях, дружно уписывали за обе щёки яблочные пироги и бутерброды с сеном, приготовленные Эпплджек. А после сытного ужина пора было и на боковую. Подруги залезли на мягкое облачко и, шмыгнув под крыло к белому пегасу и радужной летунье, мирно засопели там, как у себя дома в кроватках.

— Пегасят бы мы так легко не утихомирили. Помню, когда я была малявкой, всему Клаудсдейлу приходилось часами ловить меня, чтобы уложить назад в кроватку, — Рэйнбоу Дэш глядела на спящих непосед, и на её губах играла улыбка.

— Кому ты это рассказываешь, Дэши? Пегасу, что в своё время собрал на шкуру всю пыль, копоть и сажу на задворках сталлионградских заводов, куда мы с приятелями бегали играть? Как говорит моя мама, белым я в жеребячестве был лишь в тот день, когда родился на свет. Один раз, когда мы играли в прятки, я решил залезть в заводскую трубу и… в общем, я лично причастен к появлению страшилок о Чёрном пегасёнке и Роковом трубочисте.

— Ох, пегасище, ну ты и даёшь! Чё…ха-ха-ха…чёрный пегасёнок… — тихонько смеясь, Рэйнбоу Дэш ткнулась мордочкой в бок жеребца, белый, как облака. – Это ж как тебе надо было извазюкаться! Хотела бы я встретить тебя раньше, когда ты был мелким. На пару мы бы учинили столько шалостей! Совсем как Скутс с её компанией. А вообще здорово, что мы взяли с собой всю эту мелкоту.

Оранжевая пегасёнка, неугомонная даже во сне, словно услышав, что говорят о ней, перевернулась на другой бок и выкатилась из-под уютного крыла Рэйнбоу Дэш в ночную прохладу. Радужная летунья заботливо водворила преданную поклонницу на место. Сталлионградец в свою очередь проверил, тепло ли укутаны единорожка и земнопонька. В летней темноте, нарушаемой лишь рассеянным светом парящих над лугом золотистых фонариков, было так славно и тихо, под боком негромко сопели пригревшиеся жеребята, и от тепла ли спящих пони, от спокойного ли перестука маленьких сердец Острокрылу стало хорошо. Как будто он сам, Рэйнбоу Дэш и Меткоискатели в этот момент стали чем-то большим, чем просто махнувшая на лётное шоу компания. Чем-то прекрасно и удивительно большим… Засыпали радужная чемпионка и её возлюбленной с улыбкой на устах.

Начало третьего – и последнего! — дня Небесного парада пони встретили со смешанными чувствами. Друзья с нетерпением ждали новых чудес, которые будут впереди, и в то же время хотели, чтобы время шло как можно медленнее, ведь конец величайшего шоу был уже недалёк. Они знали, что будет момент, когда на исходе дня стихнет шорох крыльев, умолкнут восторженные кличи трибун и аплодисменты, момент, когда опустеет небо, прежде полное пегасьими эскадрильями… И, похоже, это мгновение наступило: очередная пилотажная группа, закончив своё выступление, спустилась вниз, и на сей раз никто не пришёл ей на смену. В поднебесье воцарилась тишина.

— Неужели всё? – расстроено вздохнула Свити Белль.

— Сдаётся мне, что всё, — яблочная кобылка заглянула в программку и грустно кивнула. – Больше ж никого не осталось, все вроде выступили, а жаль…

— Говорите, все? – сталлионградец и радужная летунья только усмехнулись. – Да нет же, вы кое-кого забыли. Есть в Эквестрии одна парочка необычных летуний, и все мы их знаем. Каждое утро и каждый вечер они делают свою работу. Ну-ка, вспоминайте! – белый пегас как бы случайно махнул крылом в сторону королевской ложи.

— Принцесса Селестия и принцесса Луна! – изумлённо выдохнули маленькие пони.

Две пары огромных крыльев, сочетавших мощь с грацией, широко распахнулись, и перья в вечерних лучах зажглись фиолетовым и белым. Шаг с облака – и обе сёстры-правительницы уже плывут в притихшем небе. Танец Солнца и Луны! Словно небесные светила, двигающиеся по своим навсегда установленным путям, принцессы кружились в голубом просторе, и пони казалось, что наверху то восходит Солнце, то поднимается Луна. День-ночь-день-ночь – они сменяли друг друга в быстром кружении белых и фиолетовых крыльев. Этот танец разворачивал перед зрителями год, словно свёрток ткани, целый год, много-много дней и ночей, наполненных всевозможным – встречами и расставаниями, праздниками и буднями, трудами, заботами, путешествиями и, конечно же, приключениями. И танец обещал, что год будет что надо – добрым, удивительным и волшебным, словом, таким, каким и должен быть год в славной стране Эквестрии.

Светила двигались друг за другом, словно пытаясь догнать. А потом засияли рядом, солнечная Селестия и Луна, две прекрасные правительницы и великолепные летуньи.

— Как красиво… А почему принцессы на Небесном парад выступили последними? Умей я так здорово летать, я бы вызвалась выступать самой первой! – Скуталу наблюдала за сёстрами-правительницами не без зависти.

— Понимаешь, Скутс, наши принцессы скромны и не кичатся своим искусством. Они не хотят лишать пилотажные группы заслуженных почестей, поэтому и выступают самыми последними, чтобы вначале дать другим возможностям блеснуть. По-моему, так и надо. Настоящий талант не станет лезть вперёд, расталкивая всех, как выскочка какой-то.

— Тссс, Острокрыл, сейчас должна быть речь принцессы и церемония окончания парада! Малявки, смотрите хорошенько! Следующий раз, когда увидите такое, — только через десять лет!

Солнечная богиня на своём облаке ласковым взором окинула небо и землю, заполненные зрителями.

— Как и всегда, Небесный парад был великолепен. Эквестрия может спать спокойно, зная, что её крылатое воинство по-прежнему искусно и в полёте, и в бою. Но за эти дни мы увидели не только силу и ловкость, но и красоту. Не забывайте этого, мои дорогие пони. Помните о том, что в ваших силах сделать занятие, что кажется вам обыденным, – неважно, полёт ли это, волшба или создание чего-то нового — вдохновляющим и чудесным. Чудесным, как недавние выступления наших пилотажных групп. Ну а теперь, друзья мои, давайте наградим заслуженными копытоплесканиями тех, кто подарил нам это чудо. Асы, гвардейцы, погодные команды и воздушная служба, организаторы, музыканты, декораторы, садовники, строители, добровольцы-помощники и, разумеется, те, кто приготовил нам такую замечательную сахарную вату! Эти аплодисменты в вашу честь!

Потом говорили, что гром копытоплесканий слышали во многих милях от Кэнтерлота. Этот гром долго катился по земле и по небу, не прекращаясь ни на мгновение. Но вот он смолк. Вечернее золото блеснуло на музыкальных инструментах королевского гвардейского оркестра. По традиции музыканты протрубили сигнал окончания Небесного парада, и в безмолвной вышине старинные звуки меди звучали торжественно и печально. А когда напев угас, последний его вздох эхом подхватили трибуны.

— Эй, что такое? Что вы так на меня смотрите? Это просто соринка в глаз попала! Что значит плачу? Чепу…хнык…ха! Чушь грифонячья! Я же…хнык…Рэйнбоу Дэш, а она…хнык-хнык…никогда не плачет. Противная соринища!

Белый пегас безо всяких слов протянул возлюбленной носовой платок, и радужная пони тут же спрятала в нём мордочку. Какое совпадение: видимо, в этот момент соринки в глаза попали очень многим, даже самим принцессам, не зря же и им потребовались платки.

— Не грустите, мои дорогие пони, — услышали зрители голос солнечной богини. – Сегодня Небесный парад окончен, это так, но он навсегда останется в наших сердцах драгоценными воспоминаниями. А завтра принесёт нам новые встречи и новые чудеса. Уже скоро Королевские гонки Вондерболтов, Большие облачные скачки, кубок Золотой подковы, Воздушный турнир и, разумеется, Спор семи ветров – состязание лучших погодных патрульных Эквестрии…

— Это мы с тобой, пегасище, я точно знаю! – синее крыло ласково хлопнуло пегаса по спине. — Я уже отправила туда заявку на участие от имени понивилльского патруля, так что, любимый, тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться!

— Скажи это одной симпатичной пегаске, которая очень любит спать на облаках в рабочее время, Дэши, — усмехнулся сталлионградец. – У неё чудесные розовые глаза и ещё, кажется, грива, что горит семью цветами радуги…

— Поэтому, друзья мои, — продолжала тем временем принцесса, — Мы расстаёмся с нашими бравыми летунами совсем ненадолго. Пусть их дорога домой будет легка! Пожелаем им сейчас того, что больше всего ценит крылатый народ. Чистого неба!

— Чистого неба! – дружно повторили зрители, и ветер донёс этот клич до облаков у самого горизонта, шафранных в лучах вечернего солнца.

Но было ещё одно чудо, напоследок. Церемония окончания Небесного парада! От взмахов многих и многих крыльев взметался ветер, эскадрилья за эскадрильей поднималась ввысь, оставляя за спиной свои опустевшие шатры. Они выстраивались в вышине бок о бок, крылом к крылу, как верные товарищи. И вот летучий строй протянулся от края до края неба. Все они были здесь: Вондерболты и «Сталлионградские соколы», королевские гвардейцы и ночные пони, воздушные балерины с затейливыми причёсками и косматые степняки, облачные танцоры, короли пилотажа, повелители высот. Яркие, точно осенние листья, точно подброшенная в воздух горсть драгоценных камней, которую пронизали и зажгли разноцветьем бойкие лучи. В свете заката пегасы сами походили на закат в безоблачном небе. Глаз не мог счесть цветов лётных комбинезонов, грив, знамён. Киноварь, пурпур и медь, червонное золото, рдеющие угли, лазурь, густая синь… Листопадом, фейерверком, караваном сказочных птиц проплывал у зрителей над головой Небесный парад. Проплывал, чтобы навсегда остаться в памяти у пони этим дивным калейдоскопом. Пилотажные группы возвращались домой.

…Последние лучи солнца провожали двух молодых пегасов, летящих прочь от Кэнтерлота. До Понивилля ещё предстояло добраться, но ведь дорога назад в родные края всегда кажется легче. Попутный ветерок легко нёс Острокрыла и Рэйнбоу Дэш привычным маршрутом. Трое Меткоискателей, полные ярких впечатлений, мирно посапывали в своих сумках и, наверное, видели во сне полёты. Единственная незанятая жеребятами сумка была доверху набита сувенирами на память о грандиозном шоу: флажками и вымпелами, новыми нашивками на лётные куртки, фотографиями Вондерболтов и «Соколов», а также и тех пилотажных групп, что приглянулись маленьким кобылкам, свёрнутыми плакатами с изображениями любимых летунов, бутылочками «Грозосодовой». Вдобавок пегасы, на третье утро лётного шоу ловко проскользнув к сине-золотому шатру мимо бдительных стражников, на оставшиеся у них яблочные пироги выменяли у Соарина его автограф и пару блестящих шевронов с его старого лётного комбинезона – на счастье. В придачу бравый ас на вырванном из блокнота листке наскоро начертил для Рэйнбоу Дэш и Острокрыла несколько схем необычных воздушных манёвров. Сладкоежка клялся, что это секретные трюки Вондерболтов, которые делают полёты и быстрее, и зрелищнее, и посоветовал парочке хорошенько их освоить. А ещё белый пегас и его возлюбленная встретили капитана «Сталлионградских соколов», и тот, уважив земляка, расписался на компасе и лётных очках Острокрыла. К немалому удивлению молодого летуна, Дэши тоже попросила у его кумира автограф, протянув Торосу свой блокнот с подписями Вондерболтов. Похоже, скоро в комнате радужной чемпионки в пестроте плакатов рядом с золотыми молниями должен был появиться и красный сокол. Да… Пегасы мирно парили рядом, безмолвно улыбаясь каждый своим мыслям. Острокрылу внезапно вспомнилось: ночь в мерцании золотых светляков, тепло малышей под боком и Рэйнбоу Дэш, тихонько баюкавшая посапывающую Скуталу. Может быть… Может быть, когда-нибудь в будущем, направляясь на шоу высшего пилотажа, он и Дэши понесут туда других жеребят. Может быть, среди них будет пони, похожая на маленькую радугу… Ой, ничего себе, как далеко занесли пегаса мечтания! Да нет, наверное, он всё-таки слишком торопится. Да, да, слишком торопится. Всему своё время, как говорит мудрая Гренни Смит. Всему своё время. Острокрыл улыбнулся, продолжая свой полёт.

Пегас не слышал едва различимого шёпота радужной кобылки, мечтательного и несмелого:

— И пусть у него будут твои глаза…