Фанфики – это сплошное разочарование
Глава 6
Добравшись до спа-салона Лотус и Алоэ, Твайлайт обнаружила там Пинки Пай с настораживающе прямой гривой и бессознательной Рарити, перекинутой через её спину. Розовая пони настойчиво стучала по звоночку для вызов персонала, сердито крича вглубь заведения.
— ЭЙ, НУ ВЫ ЧЕМ ЗАНЯТЫ? У НАС ТУТ ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СПА-СИТУАЦИЯ!!! О, привет, Твайлайт, — с весьма нехарактерным для Пинки раздражением в голосе бросила она. — Рарити пережила кое-что очень неприятное, поэтому я притащила её сюда ради Сеанса Черного Дня.
Особо примечательным стало то, что Твайлайт даже не остановилась, чтобы воскликнуть: «Сеанса Черного Дня?!».
— Закажи на двоих, — просто ответила она, присоединившись к Пинки, стоявшей у стойки. Фиолетовая единорожка положила подаренный ей Пинки Пай купон на день в спа рядом с кассой и опустила свою измученную голову на прохладный кафель столешницы, ожидая либо обслуживания, либо потери сознания.
Пинкамина оценивающе взглянула на Твайлайт.
— Хм, значит, ты тоже замечаешь… — загадочно пробормотала она. — Что случилось?
Твайлайт даже и не спрашивала.
— В библиотеке появилась огромная, самовлюбленная обезьяна, которая хотела совокупиться со мной, — ответила она, заметив, что розовая пони нисколечко не удивилась. — А что с ней?
Пинкамина немного подумала.
— Когда-нибудь читала «Бочонок амонтильядо» Эдгара Аллана Пони?
— Ага. Кто-то пытался замуровать Рарити в стену?
— Рарити пыталась замуровать в стену Свити Белль, — поправила Пинкамина. — У неё вроде как случился небольшой приступ обморока после того, как она поняла, что делала. — Она одарила Твайлайт пугающе рассудительным взглядом. — Этого она не забудет, — добавила Пинки и огляделась.
— Пойду посмотрю, в чём там задержка, — сказала Твайлайт, и, обойдя стойку, прошла через маятниковые двери.
Затем вышла обратно. И вышла через входную дверь. Потом снова вошла ВНУТРЬ, волоча за собой садовый шланг, и вновь скрылась за маятниковыми дверями. Далее раздался громкий плеск хлещущей в полную силу воды из шланга и два тонких женских визга. Вернувшись, Твайлайт бросила шланг за стойку и как ни в чём не бывало встала рядом со своими подругами; вскоре после этого к прилавку на шатающихся ногах подошли две насквозь мокрые кобылки: одна — розово-бирюзовая, вторая — бирюзово-розовая. На лицах обеих читалось выражение крайнего шока, и они старательно избегали смотреть друг другу в глаза.
— М-мы просим прощения, — дрожащим голосом произнесла Алоэ. — Мы… мы не знаем, что на нас такое нашло… — Она быстро обменялась с сестрой испуганным взглядом, затем тут же отвернулась. — Чем мы можем вам помочь?.. Кхм…
Пинкамина глянула на Твайлайт.
— Что…
— Обменивались слюной в подсобке, — отозвалась Твайлайт. — Я остудила их из шланга прежде, чем они перешли к чему-то более эмоционально травмирующему. Нам, пожалуйста, Сеанс Черного Дня на двоих, хотя нет, на ТРОИХ…
Спа-пони побледнели. Сеанс Черного Дня представлял собой особую дорогостоящую услугу, предназначенную исключительно для тяжелейших случаев. Последний раз она применялась как раз тогда, когда и получила своё название — когда Снипс и Снейлс каким-то образом умудрились прямо в самый канун важного показа мод взорвать в выставочном зале бутика Карусель бочку дегтя. Лотус и Алоэ пришлось прибегнуть к своим самым мощным средствам, чтобы вывести Рарити из полного ступора и заставить нормально дышать.
— Лучше сделайте его открытым для группы, — тяжело глянула на них Пинкамина. — Уверена, скоро подтянутся остальные. — Твайлайт бросила на неё озадаченный взгляд.
Не успели кобылки-косметологи уйти, чтобы подготовить главный зал, как передняя дверь с грохотом распахнулась. Внутрь залетела Рэйнбоу Дэш, тут же захлопнув за собой дверь и упершись в неё спиной. Застывший на её лице ужас невозможно было описать словами.
— СПРЯЧЬТЕ МЕНЯ! — закричала она и, выбежав под ошеломленные взгляды других к центру комнаты, начала приплясывать на кончиках копыт, отчаянно высматривая подходящее место, чтобы спрятаться.
— Хорошо, я спрошу. Что? — не выдержала Пинкамина.
Рэйнбоу Дэш рванула к ней, уткнувшись своим носом в нос Пинкамины.
— Меня преследуют пришибленные на всю голову извращенцы!
— …И-и-и я повторюсь. Что?
Голос Рэйнбоу упал до скрипучего шепота.
— Я тихо-мирно дремала себе в парке, никого не трогала – тут вдруг чувствую, как по моему крупу елозят чьи-то КОПЫТА, — начала она, — Просыпаюсь и вижу Лиру с Бон Бон, поглаживающих мой зад и явно таращившихся на меня, пока я спала. — Она поежилась от отвращения. — Я вскочила, спросив, какого СЕНА они творят, на что они мне начали втирать, мол, самое время тебе вылезти из своей раковины, что все уже давно знают, что я предпочитаю кобылок, и поэтому кто, если не ОНИ должны помочь мне раскрыться… — Рэйнбоу Дэш прервалась и, скрипнув зубами, всплеснула передними копытами. — Откуда только они это взяли? Это ТАК, что ли, работает? Я обязательно должна быть ле… ле… лишь потому, что я люблю спорт и терпеть не могу наряжаться в модные тряпки? Поэтому, что ли?! Я – НАТУРАЛКА, черт побери, как и остальные девяносто девять процентов этого мира! Лучше найдите себе кого-нибудь другого для удовлетворения своих больных фантазий!..
Тяжело дыша, она замолчала.
— Как бы там ни было, я сказала им отвалить. Но они, видимо, не хотели принимать нет за ответ! Начали болтать, что я отрицаю очевидное и наседать на меня… — Она сдержала рвотный позыв, — А затем стало еще хуже!
— …Хуже? — переспросила Твайлайт, холодея от ужаса.
— Помните того жеребца с теннисной ракеткой? — спросила она. — С густой бородой и волосатой грудью? Оказывается, он гей.
— Что? — хором воскликнули все находившиеся в сознании кобылки.
— Голубее, чем небо в самый ясный день, — заверила Рэйнбоу. — Он приблизился и тоже присоединился к разговору. Начал говорить, что мне, вероятно, еще пока не слишком удобно с моей половой принадлежностью, и поэтому я, возможно, ищу себе избранного не там, где следовало бы… В двух словах, он думает, что я – жеребец-трансвестит.
— …ЧТО?! — последовал несколько заезженный, но не потерявший своей актуальности возглас.
— Жеребец-трансвестит! — повторила Рэйнбоу.
Твайлайт недоуменно оглядела пегаску.
— Но ты же… ты же даже не носишь…
— Я не знаю, почему он так решил и НЕ ХОЧУ знать. Дальше он стал убеждать, что таким «миленьким молоденьким жеребчикам вроде меня» обязательно нужен «кое-кто нежный и опытный»… — Она изобразила будто сует копыто в рот, вызывая рвоту. — А потом Лира и Бон Бон, не на шутку разозлившись, начали с ним спорить, и…
— Ну, что же было дальше?
Рэйнбоу стремительно впадала в истерику.
— Я сбежала оттуда! Но куда бы я ни шла, всюду постоянно возникали какие-то двинутые извращенки и пытались «помочь мне»… Увидев, что вы, девочки, направляетесь сюда, я решила, что здесь будет безопаснее, чем там. — Отчаявшаяся пегаска повернулась к Твайлайт. — Помогите мне! Я сильно не люблю, когда кобылки трогают меня за места, скрытые купальником!
Раздался стук в дверь.
— Спрячьте меня! Все что угодно для вас сделаю! — закричала радужная пони. Грохнув потрепанный купон рядом с кассой, она нырнула за стойку.
Дверь открылась, внутрь на заплетающихся копытах вошла Эпплджек с позеленевшим, как недозревшее яблоко лицом.
— О Всемогущие Селестия, Луна и Дискорд, — выругалась она сквозь позывы тошноты. Прежде чем кто-либо смог отреагировать, она стрелой пересекла комнату ожидания, отбросила свою шляпу и опустошила содержимое желудка в аквариум.
На возмущенные крики Лотус и Алоэ никто не обратил внимания. Две пони-косметолога бросились спасать своих тропических рыбок от ужасной гибели в рвоте, в то время как остальные кинулись к Эпплджек, обессилено упавшей на пол.
— Эпплджек! Что случилось? — воскликнула Твайлайт, поддерживая её голову.
Фермерша осоловело глянула на них.
— Б-бабуля Смит, — выдавила она.
— О нет, с ней все в порядке?
— Святые небеса, — охнула Эпплджек, — Что-что, а «в порядке» точно к ней не относится… — Она взглянула на Пинки. — Она показала мне семейные видео.
— Какие семейные видео? — не поняла Твайлайт. — У неё их сотни.
— Только не таких. — Эпплджек села и осторожно покачала головой. Пинкамина с необычной для себя мягкостью вернула шляпу ей на голову. — Едва я зашла домой, вернувшись с полей, как она принялась упрекать меня… что мы с Биг Макинтошем уделяем недостаточно времени нашей дочери Эпплблум.
— Что? — не поверила ушам Твайлайт.
Фермерша лишь кивнула.
— Я сначала подумала, что она, может, немного переборщила с сидром, но затем она достала проектор и фильм о том, как родилась Эпплблум…
— А, запись тебя с Эпплблум, когда она была маленькой?..
Глаза Эпплджек вспыхнули.
— НЕТ, Твайлайт, — подчеркнуто поправила она. — Запись того, как Эпплблум РОДИЛАСЬ. Во всех подробностях, в полном цвете и с обилием динамичных кадров.
Повисла долгая, жуткая тишина.
— Вот блин, они и такое делают? Фу-у-у-у! — вскрикнула высунувшаяся из-за стойки Рэйнбоу.
— Я… я не знаю, как… но это точно была я! Моя шерстка, моя метка… — Она снова позеленела. — Выглядело так, будто из кошачьей дверцы тянут обмазанного жиром барсука… — По комнате прокатился громкий хор фуканья. — Никогда больше не позволю ни одному жеребцу КОСНУТЬСЯ себя, никогда-никогда-никогда, — простонала Эпплджек, пряча лицо в копытах.
Разум Твайлайт безуспешно пытался переварить полученную информацию.
— Н-но… но… откуда она… ты и Биг Мак?!
— У неё была запись… момента зачатия, — замогильным голосом добавила Эпплджек.
Опустилась тишина, во время которой в головах шестерых кобылок промелькнули крайне неприятные образы. Выражения леденящего ужаса на их лицах можно было сравнить разве что с выражением Рарити, когда она, вернувшись в свой бутик, пострадавший от нашествия параспрайтов, обнаружила, что параспрайты, собственно говоря, не были приучены к туалету.
— Здрасьте, приехали, — придушенно выдохнула Твайлайт.
— С твоим БРАТОМ? ФУФУФУУУУУУ!!! — Рэйнбоу Дэш, давясь, исчезла обратно за прилавком.
Последовавший хор полных непреодолимого отвращения криков был поистине оглушающим.
— Очистка мозга, очистка мозга! — хныкала Твайлайт, молотя лбом по стойке.
В дверь раздался странный, словно бы идущий снизу, стук. Слегка нервничая, Лотус открыла дверь, пуская внутрь не кого иного, как Энджела, натужно тянувшего за собой небольшую красную тележку, в которой, свернувшись тугим розово-желтым клубочком, лежала Флаттершай. Бедняжка тряслась, как листик на ветру и без конца повторяла:
— Не заглядывать в сарай, не заглядывать в сарай, не заглядывать в сарай…
Лотус и Алоэ помогли кролику втащить тележку в спа.
— Черный День? — спросила Алоэ. Энджел кивнул, протягивая аккуратно сложенный купон. Алоэ приняла его и положила к остальным. — Очень хорошо, дальше мы справимся, Энджел, — уверила Лотус. Кролик отсалютовал и пропрыгал на выход.
— Что ж, если раньше в этом особо нужды не было, то сейчас все изменилось, — сказала Пинкамина, передавая Алоэ и Лотус еще два листка бумаги. — Разогревайте джакузи, дамы.
Спустя короткий промежуток времени, кобылки по шею сидели в большой джакузи спа-салона. По всему помещению курились десятки ароматических свечей и ладанок с благовониями. Саму ванну окружали дюжины полупустых коробок шоколада и полукилограммовых ведерок мороженого с четверной порцией шоколадной глазури; помимо этого, еще где-то четыре или пять экстра мягких плюшевых кукол, а также пятилитровая плетеная бутыль «тонизирующей воды», успевшая пройти по комнате два полных круга, пока девочки то сотрясались в истерических рыданиях, то с отрешенным взглядом пересказывали всё, свидетельницами чего они становились или же принимали участие сами. Слишком выбитая из равновесия все еще свежими воспоминаниями Рэйнбоу Дэш отказалась разделить с ними в горячую ванну, однако Лотус и Алоэ, ничуть не растерявшись, выкатили массажный стол и позвали своего самого смуглого и мускулистого массажиста — Ганса, чтобы помочь расслабиться пострадавшей от гнусных намеков на неправильную половую ориентацию пегаске. Спустя мгновение она лежала лицом вниз, погрузившись по уши в ведро с мороженым, пока Ганс усердно массировал ей спину.
— Почему все это происходит? — горестно вздохнула Эпплджек, делая глоток из бутылки. — У нас в городе и раньше случалось немало странного, но ничего даже близко похожего на… ЭТО. — Она вздрогнула, припомнив особо яркую деталь их «маленького разговора» с бабулей. Затем она вспомнила пугающие рассказы меткоискателей о «злобных, тощих призрачнопони», поведанных ими прошлой ночью, и вздрогнула еще сильнее. Что если они не были всего лишь плодами их буйного воображения, как тогда предположила она?..
— Вот обязательно тебе нужно было рассказывать о том, что вы делали с братом, ЭйДжей, — вынырнув из ведерка с мороженым, пожаловалась Рэйнбоу Дэш; потом, сунув голову обратно, приглушенно добавила. — Понячьи перья, я же теперь никогда не смогу взглянуть на его шикарный красный круп, не вспомнив… э-э-э, я что, сказала это вслух?
Эпплджек на секунду оторвалась от бутылки, подозрительно глянув на пегаску.
— Чего-чего?
— Ничего, — пробубнило ведерко.
— Хмф, — сощурилась Эпплджек, — Надо было сразу догадаться, что ты все это время не просто тырила яблоки и дрыхла на моих деревьях, — произнесла она, — а нагло пялилась на моего брата.
Рэйнбоу Дэш высунула голову из ведра, облизав шоколад с губ.
— Да брось, ЭйДжей, разве можно винить меня в этом? С этими его широкими плечами, тугими, перекатывающимися мускулами и крепким крупом, который хочется взять и… — Ухмыляющаяся пегаска изобразила хватающие движения.
— АРРРРГХ! — Оранжевая земная пони вновь приникла к бутылке.
— Ой, прости, ЭйДжей.
— Ага, прости. Она ж у нас натуралка, — покосилась на Рэйнбоу Пинкамина. Под натянутые смешки подруг пылающее лицо пегаски скрылось в ведре с мороженым.
— Девочки, не могли бы вы сосредоточиться на проблеме? — напомнила Твайлайт, обмахивая покрасневшее лицо.
— Эм, может, еще ненадолго вернемся к «перекатывающимся мускулам»? — раздался робкий, тихий голосок. На лице невинно постукивающей копытцами Флаттершай сияла необычайно широкая улыбка. — Хе-хе…
— Я… нет! — отрезала Твайлайт. — На нас НАПАЛО нечто неизвестное! Со всеми вокруг творятся жуткие и омерзительное вещи… которые через минуту твориться прекращают. Только чтобы затем начать твориться вновь… — Она покачала головой. — Что служит всему этому причиной? Или кто? И почему он это делает?
Посреди джакузи вынырнула Пинкамина.
— Именно поэтому я собрала вас здесь, — проговорила она.
— Ты нас здесь не собирала, Пинки, — нахмурилась Твайлайт, — Мы пришли сюда сами по чистой случайности.
— Ну да, только я как бы задним числом передала вам всем особые купоны, — пояснила Пинки, держа в копыте теперь уже промокший листок бумаги.
— Особые купоны? Что еще за особые купоны? — полюбопытствовала Рэйнбоу Дэш.
— Те самые, которые несли на себе постгипнотическое подсознательное внушение, чтобы вы пришли сюда и только сюда после начавшегося на этой неделе безумия, — пожала плечами Пинкамина. Твайлайт вместе с остальными уставилась на промокшую бумажку в копыте Пинки Пай. Несмотря на потекшие чернила, у неё по-прежнему оставался какой-то странный, будто бы размывающий и не дающий как следует её рассмотреть эффект. — Позаимствовав у Доктора Хувса пару листков гипнобумаги, я отправилась с ним на восемь дней назад и сделала купоны, которые затем бросила в ваши почтовые ящики. — Она опустила копыто обратно в воду. — Когда повествовательная причинность летит ко всем чертям, удивительно, чего можно добиться, находясь за кадром, — флегматично добавила она.
— А… а как мы можем быть уверены, что здесь безопасно? — дрожащим голосом спросила Флаттершай. Лица остальных также выражали крайнюю степень тревоги.
— Прежде чем прыгнуть в джакузи, я закопала вокруг спа несколько копий «Законов художественной литературы» Твена и кучу справочников по русской грамматике, — успокоила Пинкамина. — Они отгоняют Врага, как соль – слизняка.
— Стало быть, ты знаешь, что происходит, — сказала Твайлайт. — Кто же тогда стоит за всем этим? Дискорд?
— Я тя умоляю, — фыркнула Пинкамина. — Разве ты видишь за окном танцующих бизонов или шоколадный дождь?
— Она права, — шмыгнула Рарити. — Дискорд хоть и грубиян, но, думаю, вряд ли опустится до такой жестокости.
— Еще мне кажется, что ситуация постепенно только ухудшается, — взволнованно добавила Твайлайт. — С каждым появлением не-события становятся в разы страшнее. И длятся дольше… и больше пони их запоминает. — Она начала паниковать. — А что если это выйдет за пределы нашего города? Что если доберется до Кантерлота… и до принцесс?
— Скорее всего, уже добралось, — призналась Пинкамина. — Если я не ошибаюсь…
— И… знаш шо?
— А?
— Я П-ПРЕЖНМУ щщитаю, шо нощдлжнадлисявещна…
— Чаво?! — Оторвавшись от внушительных объемов коктейля, Луна взглянула на зазеркальную Найтмэр Мун.
— Я шказала. Нощщщь. Длжна ДЛИШША. ВЕЩНА.
— О, — Последовала недолгая пауза. — Разв не уже?
— Э?
— Угу. Мир КРУГЛЫЙ, помнишь? — Рискуя свалиться с барного стула, Луна неуклюже повела копытами, вычерчивая в воздухе форму шара. — Поэтм… кода на ОДНОЙ штороне ДЕНЬ, на дргой – вшегда нощь. И вшё это поштояна крутитшя и крутитшя, и крутитшя… Нощь длитшя ВЕЩНО.
Найтмэр Мун удивленно моргнула.
— Э-э-э… ДА! Ты права! СЛЫШАЛА, Щелестия! ЯЯяяя… ПОБДИЛА!!! — Она победоносно вскинула призрачные копыта в воздух – и тут же свалилась со своего стула. Раздался до боли оглушительный грохот, вслед за которым вверх на мгновение подскочил пустой шлем Найтмэр Мун, с громким звоном укатившийся из виду.
— Ай… Я фпарядке…
— Эй, Муняша.
— А?
— Ты уже забыла о шосиске мой щестры?
— …А-а-ат БЛИН!
Луна хихикнула, отхлебнув немного своей маргариты.
— Давай, шмейся, — проворчала Найтмэр Мун. — У тя прблем больш, щем у меня. — Показавшееся снизу черное копыто указало за спину Луне.
Принцесса ночи обернулась, уставившись на представшую картину. Совершенно никого не стесняясь, десятки сидевших там других Лун мужского, женского и… другого пола были вовлечены в различные… отвратительные акты. С жеребцами, кобылками, носительницами элементов гармонии, даже с ужасно искаженными версиями её собственной сестры. Почувствовав накатывающую тошноту, Луна отвернулась обратно к зеркалу.
— Не шлишком-то жадирай нос сама, Кошмарка, — буркнула Луна. — Оглянись, у тя самой не лучше.
Оставшаяся без шлема Найтмэр Мун села, пьяно оглянувшись на зазеркальную версию таверны. И действительно, несколько копий Найтмэр Мун также были всецело поглощены занятием омерзительными вещами с не менее омерзительными существами. Найтмэр Мун едва не вырвало.
— Охтыжё… это что, чейнджлинг?! — поразилась она.
Луна устало положила голову на барную стойку.
— Не думаю, шо в мире найдется столько выпивки…
Пинкамина тряхнула головой.
— Прежде чем мы отправимся дальше, я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Я – не Пинки Пай, точнее не ваша Пинки Пай. То есть, не та часть её, которую вы знаете… — Она снова тряхнула головой. — Забудьте, просто знайте, что я — Пинкамина. Я знаю, что происходит, потому что уже сталкивалась с этим ранее и видела это как изнутри, так и снаружи, и поверьте, я – единственная, кто может вам помочь.
— Так, что же это за «Враг», которого ты упомянула? — поинтересовалась Рарити.
— Пока не могу сказать… повествовательная причинность, — Она приложила копыто к губам. — Нужно, чтобы интрига работала в нашу пользу. Но я знаю, где его можно найти и куда нам следует отправляться дальше.
— Выходит, мы знаем, где он? — спросила Рэйнбоу Дэш, энергично спрыгивая с массажного стола. — Спасибо, здоровяк, ты просто душка, — Она чмокнула Ганса в щечку. — Тогда чего мы же ждем? Давайте уже надерем его злобную ЗАДНИЦУ!
— Хорошо… Пинкамина… куда дальше?
— Подумай, Твайлайт. Где находится центр ВСЕГО в Эквестрии? Где сосредоточена вся власть, откуда берут начало все наиболее значимые истории и где обитают два самых очевидных Бога Из Машины?..
— Замок Кантерлот! — разом вздохнули все пони.
— Ну разумеется, — отозвалась Пинки. — Идем, нужно успеть на поезд! — С этими словами она выпрыгнула из ванны и побежала к двери, оставляя за собой мокрый след. Крича и плескаясь, остальные быстренько выскочили из джакузи и бросились за ней.