Вихрь звёзд вокруг нас

Пролог

"Sera nunquam est ad bonos mores via"

"Никогда не поздно начать честную жизнь"

Юникорнская народная мудрость.

Была глубокая ночь. Я расслаблено лежал на жестком, холодном мраморе парковой скамьи, уставившись в тёмное небо над головой. Мой рог светился мягким, лавандовым светом и звёзды наверху послушно выстраивались в живописную, пусть и несколько хаотичную картину. Я не люблю рисовать привычные всем созвездия, в отличие от большинства единорогов, придерживающихся строгих канонов. Мне просто нравится выстраивать эти яркие мерцающие точки, подчиняясь внутреннему чувству эстетики.

Умиротворенная улыбка заиграла на моих губах. Всё-таки я хорош в этом! Ну, не столько потому, что так уж красиво расставляю звезды, столько из-за того, что могу делать это в одиночку. Обычно, для того чтобы начать ритуал звёздного пейзажа требуется как минимум дискордова дюжина дилекторов¹ «Круга Луны».

Я хмыкнул и пряданул ушами. Собственно, мой талант к управлению звёздами в ночном небе был единственной причиной из-за которой я смог попасть в «Великую Академию Юникорнии». Правда, на правах послушника, а не аколита. И тем не менее, я чувствовал себя самым везучим существом во вселенной. А всё почему? Нужное место, удачное время, выступление перед одним из многочисленных отпрысков венценосного семейства Платина, и вот — безродный бродячий артист получает доступ к единственному месту в Юникорнии, где можно заработать статус адепта: признанного и востребованного мага.

Ха! До сих пор помню вытаращенные глаза и отвисшую челюсть Миррор Платины. Мало того, что я заставил множество звезд сложиться в гигантские, на пол-неба, символы моего имени, так ещё и уход со сцены под множественные взрывы последних запасов роамского серого порошка² определённо сыграл на копыто моей репутации великого и могучего мага.

Жаль только, не такой уж я великий, могучий и богатый, как хотелось бы. Иначе быть бы мне не послушником, а аколитом. Разница между этими двумя статусами огромна. Это как безродные и аристократы под одной крышей. В академии, традиционно, всего три кафедры: социальной, технической и боевой магии. Послушник может учиться на любой из них, кроме боевой. А ещё, он обязан выполнять различные «общественные работы», как это здесь называют, по распоряжению магистра своей кафедры. На практике же, «общественные работы» выливались в прислуживание всем вышестоящим по социальной лестнице персонам. Это помимо того, что каждый анно³, послушник обязан был сдавать экзамы⁴: выступления перед магистрами трёх кафедр, на которых он показывал на сколько продвинулся в своих исследованиях и обосновывал целесообразность дальнейшего своего нахождения в стенах академии. Аколит же, ничем не был ограничен в выборе кафедры и не имел никаких особых обязательств перед академией, кроме усердной учёбы и успешной сдачи экзамов каждый анно. Стоит ли говорить, о том, что среди аколитов каждый первый был из знатной или богатой семьи? Хм, да, я ведь уже сказал... Ну, а успешно завершившие свои исследования послушники и аколиты становились адептами магии. О, да! Это была мечта каждого, кто когда-либо впервые переступал порог академии. Адепт получал редчайший, бесценный в нашем мире дар — право выбора. В зависимости от таланта, кафедры и желания он мог остаться в академии и стать магистром-исследователем, мог пойти в гвардию, мог занять почётное место в «Круге Солнца» или «Круге Луны», мог даже попасть в большую политику! Ну, или, по крайней мере, так говорят в народе, сам я не слишком в это верил. Многовато «но» и «если». Свободой выбора тут и не пахнет, а вот материальным благополучием — вполне.

Что же, пусть я пока всего лишь послушник, но в академии всегда есть крыша над головой и всегда есть чем набить живот. А это многого стоит, в наши-то времена. Особенно, учитывая то, что мой магическая талант — самый обычный, ничего сверхъестественного.

Любой жеребенок-единорог знает, что под таинственным словом «магия» скрываются всего лишь различные формы телекинеза. И сила мага измеряется по двум основным параметрам: по объему магической энергии которую он может впитать в себя из окружающего мира и по мастерству владения телекинезом. Объем магической энергии это своеобразная «кровь», наполняющая «мышцы» телекинеза. А мастерство владения телекинетическим полем можно представить как размер этих самых «мышц» и ловкость их использования. Например, легендарный великий магистр со звучным именем Фэйри Тейл — живое воплощение по-настоящему сильного единорога. Её показатели настолько высоки, что она способна своим телекинезом крушить в мелкую крошку гранитные глыбы размером со среднего пони. Или же выполнять ювелирную работу по плетению нескольких птичьих гнёзд одновременно. Поговаривают, даже, что, однажды, ей удалось с помощью всего двух дюжин единорогов поднять луну на небосвод! Эх, она настоящий гений. И очень примечательная кобылка, должен сказать. У неё прекрасная фигура! А эта рыжая, ниспадающая длинными локонами грива... Ох, так бы и укусил её за ушко. А хвост! Её хвост, в полном соответствии с именем... эм... да. Что-то меня занесло.

Я приподнял голову над скамьей, воровато огляделся и, тяжело вздохнув, опустился обратно на холодный мрамор. Да, хороша поняша, но не наша.

Что же касается моих собственных сил, как мага, то магической энергии я могу накапливать довольно много. Я бы даже, без лишней гордости, сказал «выше среднего». А вот с мастерством телекинеза дела обстоят весьма плачевно. Я легко создаю достаточно стабильные телекинетические среднего размера для бытовых нужд, но что-то большее мне пока недоступно. Да и, честно говоря, без особой надобности, до последнего времени. Я, ведь, жил вольной жизнью бродячего артиста, и мои выступления не требовали особого мастерства в обращении с телекинезом. Главное — зрелищность, а уж в неё то я толк знал. Спасибо роамскому серому порошку. Так вот, меня всегда выручали зрелищность, пафос и принцеписса⁵ Луна. Ах, Луна... Моё сердце, моя сцена, мое жильё, мой милый домик на колёсах! Она была лучшим из всего что я когда либо сделал вкопытную. Ну, ладно, не совсем я и не совсем вкопытную. Но моя принцеписса все равно была прекрасна, уютна и... э... многофункциональна! Поэтому, имя я ей подобрал соответствующее. Луной, почему-то всегда с устаревшим титулом "принцеписса", наши предки звали волшебного тёмного духа, по преданиям, обитающего где-то на луне. Не знаю, правда это или нет, но лично мне просто понравились изображение этого духа, подсмотренное на одном из свитков в какой-то столичной лавке: стройная, длинноногая кобылка, с крыльями и рогом. Люблю экзотику! И кобылок. Так что ничего удивительного в том, что это длинноногое создание очень скоро оказалось вырезано на деревянном боку моей любимой собственности на колёсах.

Да... Но теперь всё это в прошлом. Моя принцеписса нынче собирает пыль где-то на западном складе «Великой Академии Юникорнии». Продать её копыто так и не поднялось. Более того, теперь приходится каждый сезон отстёгивать кладовщику кругленькую сумму в четыре короны⁶ за аренду места в складском помещении. Дорого, да, но разве я могу продать лучшего друга?

И вот опять. Деньги, деньги, деньги... Снова всё вертится вокруг них. Я криво усмехнулся сам себе. Что же, теперь у меня, по крайней мере, появился вполне реальный путь, пройдя который я смог бы навсегда избавиться от удушающих тисков нищеты. Я должен стать адептом. Это моя основная цель на обозримое будущее.

Другой вопрос — как? Чтобы стать адептом нужно открыть новый, социально, технически, или военно значимый способ применения телекинеза. Ну, в зависимости от кафедры на которой учишься. А так же необходимо защитить этот способ перед Великой Аттестационной Комиссией, в которую входит семёрка сильнейших магов Юникорнии: великий магистр Фэйри Тейл, великий архонт⁷ Вельвет Платина, консилиариус⁸ Роуз Платина, консилиариус Игноуз Платина, консилиариус прима Мунрайз Шиммер, ректор академии Сильвер Пэнтс и экс-ректор академии Стеллар Платина.

Да, так и есть, большая часть механизма, благодаря которому функционирует наше государство сделана из платины. Ха, и, да, я умею шутить на политические темы.

За два сезона моего пребывания в академии я продвинулся в изобретении нового способа применения телекинеза, примерно на-а-а... э... так, дайте подумать... ага, двадцать четыре ревизии на складах академии берём в квадрат... далее, сто шестьдесят две чистки отхожих и не очень мест в жилом корпусе аколитов держим в уме... хм, делим всё это на более пяти сотен часов прозябания на посту стражи академии и чтения таком свитков по истории Юникорнии... умножаем получившееся значение на бесконечные попытки подзаработать, и-и-и, да, всё верно! Я продвинулся в исследованиях ровно на ноль целых ноль десятитысячных процента!

Так дальше продолжаться не может, иначе в конце этого анно я просто не смогу сдать экзамы и с треском вылечу, как ощипанный пегас, за порог академии. Или, что ещё хуже, проснусь однажды в своей послушнической келье, загляну в зеркало и увижу там седого старика с пустым, ничего не выражающим взглядом. Да, есть здесь парочка таких «вечных послушников», которых держали на правах слуг, по непонятным причинам закрывая глаза на отсутствие успехов в исследованиях.

Я резко мотнул головой, пытаясь вытрясти из головы этот пугающий образ.

— Нет, этому не бывать! — ровным, низким голосом, словно со сцены, обратился я к миру. — Я, великий и могущественный маг, имя которого прогремит сквозь тысячелетия, вызывая трепет и благоговение в сердцах бесчисленных поколений единорогов!

«И, особенно, в сердцах миленьких кобылок», — хмыкнув, додумал я про себя. Почувствовав удовлетворение от того как уверенно и твердо прозвучал в окружающей тишине мой голос, я блаженно растянулся на скамье. Мой рог мигнул магией в последний раз и погас.

Звездное небо над головой приятно ласкало взор миллиардом маленьких созвездий сплетённых мной в единый гармоничный узор, покрывающий всё обозримое пространство.

Как здорово, что сегодня нет облаков. В моем распоряжении был весь холст ночного неба. Осмотрев ещё раз своё творение, я удовлетворенно кивнул.

Какое-то время я просто лежал на скамье, всматриваясь в высь и позволяя всем мыслям покинуть мою бренную голову. Через несколько минут веки сами собой начали смыкаться и весь мир поглотила теплая, сладкая темнота.

---

¹Dilector (староюникорн.) — поклонник. Подробнее о системе юникорнских культов в первой главе.
²Роамский серый порошок — зебринская механическая смесь калиевой селитры, угля и серы. Не получила распростронения в качестве средства массовой экстерминации, так как месторождения калиевой селитры крайне редки. Аналог — примитивный черный дымный порох.
³Anno (староюникорн.) — год. В Юникорнии не знали понятия "месяц", поэтому год делился на четыре сезона. Сезоны, в свою очередь, делились на двенадцать септиман (недель). Септиманы на семь дней. Фраза "я родился восьмого февраля 1987 года", например, будет выглядеть как "я родился анно 1987, первого дня десятой септиманы зимы". Добро пожаловать в античность. И образец это весьма условный, так как количество дней в абстрактном месяце поней не всегда совпадает с количеством дней календаря, к которому мы с вами привыкли.
⁴Exam (староюникорн.) — экзамен.
⁵Princepissa (староюникорн.) — титул на ранг ниже чем Celestia, о котором речь пойдёт в первой главе.
⁶Корона — денежная единица Юникорнии. Серебряная монета с изображением кьютимарки великого монарха древности, Митоса Платины: символ бесконечности, над которым возвышается стилизованная корона. Отсюда и название. На одну корону можно прожить неделю, если не шиковать.
⁷Archont (староюникорн.) — верховный правитель Юникорнии.
⁸Сonsiliarius (староюникорн.) — советник. Должность аналогичная министру по экономике/военному делу/социальной сфере. Консилиариус прима — соответственно, первый советник, являющийся правой рукой архонта.

Глава I. Сenaculum

"Sic itur ad astra"
"Так идут к звездам"

Анно 211, селестиа Митос Платина о военном походе на Зебрику.

— Послушник Бэнтер Луламун! Не много ли ты себе позволяешь?!

Стоило мне закрыть глаза, как я тут же был бесцеремонно вырван из дрёмы ледяным менторским тоном. И потоком не менее ледяной воды льющейся мне на лицо.

— А-а? Что? Ауч! — я резко подскочил на всех четырех ногах и больно стукнулся головой о низкий потолок своей кельи.

— Сколько, по-твоему, сейчас времени? И чем должен заниматься в это время добросовестный послушник, уважающий устав Великой Академии Юникорнии? — продолжила наступление бежевая кобыла неопределённого возраста. Её коротко стриженная малиновая грива создавала впечатление пожара на голове, а ухоженный малиновый хвост гневно метался из стороны в сторону. Рядом с ней удерживаемая телекинетическим полем плавала в воздухе перевернутая деревянная кадка, с края которой стекали последние капли воды.

— Бэнтер не... — оглядываясь по сторонам я впал в некоторый ступор, поскольку последним, что я вспомнил из вчерашнего дня, было то как я засыпал на парковой скамье. Находящейся на расстоянии добрых двух миль от моей кельи.

Кобыла демонстративно подняла бровь:

— "Бэнтер не" что? Не может придумать очередную историю в свое оправдание? Не может соблюдать установленный в академии график? Не может не говорить о себе в третьем лице? Не может больше быть послушником? Так собирай вещи и выметайся из академии, тебе здесь не место!

Судорожно сглотнув, я набрал в грудь побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:

— Прошу-простить-магистр-Комет-Тейл-великий-извиняющийся-Бэнтер-готов-понести...

— Понесёшь, понесёшь, уж не сомневайся, — поморщившись, перебила меня магистр — сегодня ты в очередной раз опозорил свое звание послушника академии, нагло проспав свою утреннюю смену в столовой. Ты вынудил меня идти к тебе в келью. Ты вынудил меня будить тебя как маленького жеребенка, читать нотации... Ты вообще уважаешь чужое время, послушник Бэнтер Луламун?

Я быстро кивнул головой, сделав настолько виноватое лицо насколько вообще был способен.

Неожиданно Комет Тейл расплылась в ехидной ухмылке. Ох, и не понравилась мне этот её оскал.

— Очень хорошо, Бэнтер. Уважаешь чужое время — изволь платить за него. За неоднократные нарушения положений устава академии, я, магистр факультета технической магии и твой непосредственный руководитель, накладываю на тебя максимальное денежное взыскание в размере пяти корон.

Меня прошиб холодный пот и в глазах потемнело. Пять корон! Пять! Да на такие деньги я смог бы протянуть целый месяц, не позволяя себе ничего лишнего.

 — Вот! — Всё так же кривя губы в улыбке, она протянула мне маленький свиток, скрепленный сургучной печатью с изображением кьютимарки Комет Тейл: кометы с длинным, широким хвостом. — Оформишь, как пожертвование на счёт академии. Чтобы завтра вернул документ мне, и чтобы на нем стояла пометка от казначея. Всё понял?

— Д-да, магистр. — выдавил я из себя, подхватив телекинезом свиток и опустив глаза в пол.

— Ну, я рада, — фыркнула в ответ кобыла, качнув головой в сторону клепсидры¹, стоящей на тумбе рядом с моей кроватью — пять минут² тебе на приведение себя и своей кельи в порядок и марш в столовую, грязная посуда сама себе не помоет.

Мелькнул малиновый хвост, и магистр исчезла из помещения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Кадка из-под разбудившей меня воды, осталась стоять на полу.

Я медленно осел на мокрую кровать. Проклятый свиток с выписанным взысканием полетел куда-то в угол.

— Пять корон! Вот ведь дискорд! — простонал я, обхватив голову копытами. — Великий страдающий Бэнтер желает больше денег! Немедленно!

Да, сбережения у меня были, и заплатить я мог. Но ведь жить-то на что-то надо после этого «пожертвования» академии! И, желательно, хорошо жить! Похоже, опять придется подрабатывать...

Где, во имя древних богов, я должен найти время для создания магии, которая изменит весь мир и прославит меня в веках?! И каким, вообще, образом я умудрился проспать? Обычно, я сплю довольно чутко и моя внутренняя клепсидра всегда работают как надо, вырывая мой бренный разум из объятий сна за несколько минут до утреннего звона колоколов Мьорнирской Капеллы.

Стоп! Я же вчера в парке заснул, разве нет? И как тогда я оказаться в келье? Ходил во сне, что ли? Или меня кто-то добренький донес до родимой кровати?

Я вымученно фыркнул. Вот уж точно не последний вариант. Проще будет поверить в то, что я во сне изобрел новый способ перемещения в пространстве. Исчезаешь в одной точке и — хлоп!- появляешься в другой. Да, было бы удобно.

Посидев на кровати в состоянии прострации ещё минута, я мотнул головой и поднялся на ноги. Что же, проблемы проблемами, а есть ещё работа. Наплевав на уборку в келье, я наспех попытался сделать что-то со своей белоснежной, спутанной гривой, от чего она стала ещё более странно выглядеть, судя по выражению лица светло-серого, всколоченного единорога смотрящего на меня из спекулюм³. О том чтобы заниматься красотой ещё и хвоста, не могло быть никакой речи. Великий неотразимый Бентер хорошо выглядит в любом состоянии и окружающим придется с этим смириться. Открыв бадью с водой, которая всегда стояла про запас в углу комнаты, я кое-как сполоснул лицо и вышел из каморки, притворив за собой дверь. Тогу я не носил. Конечно же, чисто из эстетических соображений, а вовсе не потому что мне жалко денег на соответствующую статусу великого мага заколку.

Быстрым шагом я зацокал в сторону столовой.

В длинном коридоре мне не попалось ни единой живой души. Похоже, большинство аколитов уже во всю штурмовали архивы своих кафедр, а послушники развлекались выполнением дневной норму общественных работ. Покрутив головой по сторонам, я продолжил путь в глубь академии.

Великая Академия Юникорнии представляла собой вытянутую мраморную половинку куриного яйца, без особых архитектурных изысков. Учитывая то, что мрамор, из которого строилась большая часть зданий в Мьёрнире, довольно сложно обрабатывать, не удивительно, что единороги-инженеры старательно избегали лишних декоративных работ. Вообще, весь Мьёрнир можно описать тремя словами: практичность, основательность, мрамор. Здание академии не было исключением. Оно занимало половину квадратной мили холма, рядом с торговым кварталом. И единственными его отличительными чертами, выделяющие академию на городском пейзаже, были огромные размеры и три внушительные башни. Одна из них, высоченная, расположенная с северного края академии, носила имя «Тауээр». В ней располагались личные покои магистров и ректора. А в южной части жались друг к другу две безымянные, приземистые сёстры-башенки сторожевого поста, охраняющие центральный и единственного вход в академию.

Пройдя в ворота Великой Академии Юникорнии, первое на что обращаешь внимание, так это на два огромных склада слева и справа от тебя. В западном хранятся различные технические приспособления, а так же имущество жителей академии, которое по разным причинам не могло находиться непосредственно по месту их проживания. Ну, вроде моей принцеписсы Луны. А ещё, здесь же, в отдельном помещении, располагалась оружейная. Изнутри, западный склад напоминал что-то среднее между барахолкой и Мьёрнирским Музеем имени Лэрриган Платины. Восточный же склад представлял из себя хранилище продовольственных запасов. В случае, если бы, к примеру, грифонам, удалось прорвать оборону стен Мьерьнира и вторгнутся в город, двери академии наглухо бы закрылись. Продовольственных запасов восточного склада хватило бы не менее чем на целый сезон осады. Не удивительно, ведь склад был огромен. А всё население мраморного яйца под названием Великая Академия Юникорнии составляет всего лишь восемьдесят семь единорогов.

Минуя складской район, любой посетитель академии по широкому коридору выходил прямо в её сердце — атриум. Он представлял собой что-то вроде пегасьего амфитеатра: круглое помещение, окаймленное ступенчатыми трибунами, посреди которого сверкала белым мрамором просторная площадь. Атриум использовался для самых разнообразных нужд. Здесь проводились праздники, испытывались и демонстрировались различные заклинания, проводились магические дуэли и грандиозные словесные баталии по неотложным вопросам.

Справа от атриума находился жилой корпус аколитов, слева — жилой корпус послушников.

Если пройти атриум насквозь, никуда не сворачивая, то выйдешь прямиком к трем огромным кафедральным архивам. Посередине располагался архив кафедры боевой магии, по бокам от него пристроились архивы технической и социальной магии.

Столовая, куда я держал путь, находилась в жилом блоке аколитов и использовалась исключительно ими. У послушников не было столовой. Получив на восточном складе дневную норму провианта, приходилось употреблять его где придётся. Самым популярным местом, в этом плане, был Мэйринский парк близ академии. Удобные скамейки, спокойная обстановка, флорические изыски, радующие глаз... а что ещё нужно? Хотя, во время дождя я всегда предпочитал хрустеть яблочками у себя в каморке. Никакой прекрасный вид не стоит мокрой шкуры и, потенциально, мокрого кашля.

Пройдя атриум, где отчаянно жестикулируя спорила о чем-то группа из шести разноцветных единорогов, я наконец упёрся взглядом в тяжёлую дубовую дверь на которой блестела потускневшей от времени позолотой табличка с лаконичной надписью на староюникорнском «Сenaculum».

Забавный язык, этот староюникорнский. Я довольно сильно увлёкся историей нашей страны, за свое пребывание в академии. Благо, тут было достаточно свитков по истории, особенно на кафедре социальной магии. Так вот, символ «C» в староюникорнском может читаться одновременно как «Ц», «К» и «Ч». Хе-хе, и как же я изгалялся над бедной cenaculum! И ченачулюм, и ценачулюм, и кенацулюм... А ещё, меня забавил древний титул юникорнских монархов — «celestia», означающий «небесный». «богоподобный». Всё-таки, согласитесь, челестиа звучит не так внушительно как селестиа.

Ох, ну вот, опять мои мысли унесло непонятно куда. Предчувствуя грязную работу, я раздраженно толкнул массивную дверь телекинезом и прошел в столовую.

В нос сразу ударил аромат свежего хлеба и приторный запах переспевших яблок. Длинный деревянный стол посреди столовой, ежедневно сервируемый на двадцать четыре персоны, был уже пуст. Даже пестрящие яркими красками скатерти были сняты и убраны куда-то в подсобку, из которой доносился звон посуды и плеск воды.

Я приподнял брови, в раздумьях. Так, кто там должен быть по расписанию сегодня моим напарником? Хм... вроде как Лайт Брингер. Да, точно, она. Маленькая, светло-серая кобылка с вьющейся каштановой гривой и таким же хвостом. Эта дамочка была послушницей кафедры социальной магии вот уже, кажется, больше года. Тихая, скромная, не слишком разговорчивая. Её кьютимарка представляла из себя витой единорожий рог, возле которого располагались символы нот. Насколько я помнил, Лайт Брингер занималась исследованиями в области музыки, и даже имела свой собственный проект под названием «Лайра». В чём конкретно заключался этот проект я понятия не имел, да меня это и не особо волновало.

Заготовив в уме извинение за опоздание, я натянул на лицо приветливую улыбку и шагнул в дверной проем подсобки.

Улыбка из дружелюбной мгновенно превратилась в глупую, а в голове исчезли все мысли кроме одной «Всеблагие древние боги, ВОТ ЭТО РОГ!».

Тот жеребец, что выжидающе смотрел на меня, держа в телекинетическом поле недомытую тарелку, определенно не был Лайт Бринргер. Более того, я вообще первый раз его видел. Да что там, я первый раз в жизни видел пони с таким дискордово гигантским рогом. Он был, наверное, раза в два длиннее моего, который, к слову говоря, тоже коротким не назовёшь.

Жеребец молча смотрел на меня. Я молча смотрел на его рог.

Устало вздохнув он первым нарушил тишину:

— Аве. Бэнтер Луламун, полагаю?

— А? Да-да... — вяло отмахнулся я, продолжая пялится на эту здоровенную витую фиговину у него во лбу.

— Меня зовут Литл Хорн, я послушник факультета боевой магии. В академии всего неделю.

— Да, великий приветствующий Бэнтер рад зна... стоп, что? — я, наконец, сумел оторвать взгляд от рога и опустил его на пони передо мной. Меня охватили странные, противоречивые чувства. Желание кататься по полу дико смеясь во всю глотку из-за столь идеально подходящего этому жеребцу имени боролось с безмерным удивлением, вызванным его словами.

Победило удивление. И любопытство.

— К-хм, но ведь у факультета боевой магии не бывает послушников? — отчаянно давя смех выжал я из себя.

Литл Хорн молча повернулся боком и мотнул головой в сторону своего крупа

.
Я послушно перевел взгляд и разглядел его кьютимарку. Желтая молния пробивающая насквозь медный щит, подобный тому, что используют грифоны.

Повисшая тишина была нарушена моим немного взволнованным голосом:

— Да, великому осознающему Бэнтеру ясна суть твоей метки судьбы. Но, всё же, он желает знать, из-за чего тебя взяли на кафедру боевой магии?

Чуть помедлив, длиннорог ответил:

— Я могу сжать телекинетическое поле в конус общей площадью меньше дюйма. При этом вложив в него энергии где-то в районе четырёх мегавис⁵. Судя по последним испытаниям, таким полем мне удалось пробить в гранитном блоке брешь, длиной в 52 фута, прежде чем я выдохся.

Честно, этому единорогу ещё не надоело пялится на мою удивленную мину? Невероятно! Это как если бы бесконечно прочная иголка весила несколько тонн и при этом была невесомой лично для тебя. Приноровившись, такой иголкой можно наворотить дел... особенно на поле боя.

Всякие там «магические копья» были не в диковинку, но обычно они представляли собой сильно вытянутые прямоугольные телекинетические поля, заряженные достаточным количеством энергии и запущенное к цели с определённой скоростью. Причем их старались сделать побольше, поскольку чем крупнее поле, тем большее количество магической энергии оно может вместить. И тем проще эту энергию контролировать. Ну и, естественно, сила удара копья будет тем сильнее, чем больше «снаряд» и чем мощнее он «накачен» магией. Такова была традиционная версии «магических копий» Но в словах Литл Хорна, прослеживалась совершенно другая концепция: микроскопическое телекинетическое поле конической формы с безумной концентрацией энергии на единицу площади и невероятной убойной силой. Мне сразу расхотелось подшучивать над новым знакомым.

Да и выглядел он, должен признать, достаточно представительно. Белая масть, говорящая о дальнем (а может и не очень) кровном родстве с родом Платина, крупное телосложение, коротко подстриженная голубая грива... и конечно же Рог.

Тем временем, он продолжал:

— У этой магии полно недостатков. Пока что, я единственный, кто может создать такое маленькое коническое поле, вложив в него достаточно энергии. Возможно, мне удастся описать процесс формирования поля и разработать тренировочную программу, благодаря которой подобное заклинание станет общедоступным.

Я понимающе кивнул головой. Да, довольно часто встречались единороги с особым навыком, передать который кому-то ещё весьма проблематично. Взять хотя бы мой талант двигать телекинезом звезды. А, ведь, чтобы получить звание адепта, изобретенная магия непременно должна быть доступной не менее чем пяти дюжинам единорогов. Одна из частей исследовательской работы при написании трактата о сути изобретения, как раз и заключалась в сборе статистических данных о том, сколько пони смогли воспроизвести новое заклинание. Чем больше, естественно, тем лучше. Но не менее пяти дюжин.

Похоже, этот длиннорог закончил свои разъяснения, поскольку он умолк и замер словно статуя, уставившись мне в глаза. Недомытая тарелка так и висела сбоку от него, в мертвой хватке его бледно-желтого телекинетического поля.

Запоздало вспомнив о приличиях, я приветливо улыбнулся, и медленно, с чувством собственного достоинства изрек:

— Ну что же, Литл Хорн, великий дружелюбный Бэнтер рад знакомству с тобой!

Белый жеребец, все так же сохраняя серьёзное выражение лица, кивнул головой и ответил:

— Взаимно. Можно просто Литл.

— Просто Бэнтер, не обязательно упоминать о моем величии в каждой фразе! — в тон белому единорогу ответил я, выжидающе вглядываясь ему в глаза.

С тем же успехом я мог бы разглядывать стену, он никак не отреагировал на мою любезность. То есть вообще никак. Просто стоял и смотрел.

Мученически пряданув ушами, я подхватил со стола, где оказалась свалена в кучу грязная посуда, очередную тарелку и работа закипела.

Уборка в столовой спорилась, что не могло не радовать. Вот уже и посуда вымыта и пол тоже, а расплавленные свечи в светильниках заменены на новые. Как раз, когда мои осторожные расспросы на счет возможного родства Литла с Платиной разбились о каменное «если и так, то мне об этом ничего не известно», все дела в столовой были, наконец, закончены.

— Бэнтер желает знать, что у тебя дальше по расписанию! — вопрошающе посмотрел я на своего новоявленного знакомого.

— Встреча с магистром Роял Краш. Он обещал помочь мне с первыми этапами проекта. А...

— А удел всемогущего Бэнтера — просиживать круп на сторожевом посту до вечера, ибо сегодня его очередь дозора — опередил я «вопрос из вежливости».

— Что же, удачной тебе стражи, Бэнтэр. — что-то отдаленно похожее на улыбку промелькнуло на его губах.

— Да пребудут с тобой древние боги, в твоих начинаниях, — демонстративно отвесил я канонический поклон.

Белый жеребец развернулся и вскоре исчез из поля зрения, свернув за угол.

Я смотрел ему вслед, не известно чему ухмыляясь до ушей.

Да. А ведь ещё вчера я считал себя счастливейшим из существ во вселенной. Оказывается, не одному мне так везёт.

И этот Рог...

Хмыкнув, я направился по очередному длинному коридору к выходу из жилого блока аколитов. По пути мне встретилась парочка явно не бедствующих кобылок, с одинаковыми бриллиантовыми заколками на тогах. Я покровительственно кивнул им, проходя мимо. В ответ на мой широкий жест, они лишь переглянулись и, почти синхронно, закатили глаза.

Дорога до сторожевого поста не заняла много времени. Десять минут и вот я уже стою внутри «охранки», перед престарелым седым жеребцом, который подслеповато щурит на меня уставшие, выцветшие глаза.

— Бэнтер, дискорд тебя раздери на трёх маленьких Луламунов! Ты где шлялся-шатался? Опять за кобылками ухлестывал, а? За жеребцами? Голубями? Меня уже тошнит фекалиями грифона от этой грёбаной духоты! Давай, галопом, подписывай богами древними треклятые бумаги и меня здесь нет!

— Эй, дед, ты давай полегче, не каждый день к тебе захаживает величайший маг Юникорнии, — пряча улыбку, отмахнулся я. Всё-таки сквернословие деда Хаммера было просто на легендарном уровне.

— Полегче тебе будет, когда лишний вес сбросишь в отхожем месте, пижон малолетний! Давай, давай, ставь уже подпись! — приговаривал он, суя мне под нос свиток с кучей дат и рисунков.

Обреченно вздохнув я подхватил свиток, телекинезом и выудил из чернильницы на столе облезлое перо. Где-то через минуту напротив сегодняшней даты с пометкой «дневной дозор», красовалась моя кьютимарка: большая пятиконечная звезда, которую спирально окружали тринадцать звезд поменьше.

Старик придирчиво осмотрел рисунок, удовлетворенно хмыкнул, и, ни слова не говоря, направился к выходу из караулки.

Внезапно мне в голову стукнула мысль, которая не давала покоя с утра.

— Хаммер, стой! Бэнтер желает, чтобы ты замер на месте! — властно крикнул я вдогонку удаляющемуся седому хвосту.

Тот недовольно пробурчал себе что-то под нос, но всё же остановился и обернулся ко мне, гневно сверкнув глазами:

— Что, малыш, соскучился по дяде Хаммеру? Обнять хочешь, да? Может быть, поцеловать? Даже и не думай, понял?! Я не из этих, которые те! Рог отвинчу, и засуну куда следует, чтобы не повадно было!

— Дед, Бэнтер хочет знать, не видел ли ты вчера ночью чего странного? Твой, ведь, дозор был! Может кто-то необычный вчера ночью заходил в академию? Ну, или нёс что-то необычное с собой? — «размером с меня», додумал я про себя.

Хаммер некоторое время оценивающе разглядывая мою скромную персону.

— Что, пацан, боишься проснуться однажды в обнимашках с двумя тяжеловооруженными грифинами, одна из которых причмокивая жрет твою сочную заднюю ногу?

От упоминания о мясоедстве у меня шерсть на спине встала дыбом, и я ощутил легкие позывы к рвоте.

— Нет... Нет, ничего такого. Просто Бэнтеру странно.

— Что конкретно странно, пацан? Ты странный? Ну, это я и так знаю. — выразительно поднял брови старый кольт. — одна твоя привычка говорить о себе в третьем лице чего стоит.

Поняв, что если я хочу ответов, придется рассказать всё как есть, я обреченно скривился.

— Великий отдыхающий Бэнтэр вчера ночью счёл хорошей идеей заснуть на скамье в парке. А проснулся он у себя в келье! Как такое может быть?

Хаммер подозрительно посмотрел на меня и вкрадчивым тоном осведомился:

— И что же ваше высочество делало ночью в парке? Караулило невинную жертву для насилия над личностью и телом?

— Звёзды передвигал. — тихо ответил я, почему-то опустив глаза.

— Что ты там кому куда задвигал? — с деланной заинтересованностью уточнил дед.

— Звёзды! Передвигал! — громко отчеканил я каждое слово, с вызовом мотнув хвостом и подняв взгляд на ухмыляющегося жеребца.

— Ах, ну да, я совсем забыл, что Бэнтер у нас не просто какой-то там единорог без роду и племени, он у нас великий и могущественный маг, способный двигать звездами и вызывать наводнения под хвостом у Миррор Платины. Хе, мне всегда было интересно, какими конкретно способами ты там её ублажил и сколько раз. Что не сделаешь, ради места в академии, да? Ладно, ладно, не чего тебе так багроветь и щечки раздувать. Побереги лучше нервы и здоровье. Кстати, как оно, здоровье-то, голова не болит?

— Что?.. Какого дискорда, дед? Великий Бэнтер не желает выслушивать твои словоизлияния, он желает получить ответ на свой вопрос! Прямо сейчас! — я уже весь кипел от злости, и аж притопнул ногой в конце фразы: похоже старый хрыч всё-таки умудрился достать меня достать.

Дед хрипло рассмеялся.

— Очнись, великий Бэнтер. Вчера всю ночь ливень лил, да такой, что я нос из караулки боялся высунуть. Ты что, звезды свои под дождём двигал? Сквозь тучи научился дотягиваться до них? Хм... Точно! — тут Хаммер кинулся к столу и сделал вид что что-то суматошно ищет — Скорее! Нужно срочно отправить письмо твоей дорогой Миррор! За такое достижение она тебя не глядя жеребенком осчастливит. Или двумя!

Внезапно дед прекратил паясничать и серьезно посмотрел мне прямо в глаза. Как в душу заглянул, честное слово.

— А ты хитер, шельма. Ишь, чего удумал. Звёзды за тучами двигать! Всё равно ведь никто проверить не сможет двигал ты или нет, да? Даже пегасы взлетать в грозу не рискнут. — От его серьёзности не осталось и следа к концу фразы. — А ещё, есть вариант, что ты вчера ночью просто решил усердно помолиться Дискорду. Весь пол, небось, разбил лбом своим, поклоны хаосу отвешивая, да? Вот у тебя и поплыли перед глазами твои любимые звезды. И всё остальное волшебным образом тоже пригрезилось. Так, ведь, дело было?

Хрипло рассмеявшись над собственной не очень-то и смешной шуткой, Хаммер отвесил шутовской поклон, и скрылся из глаз, громко хлопнув на прощание дверью караулки.

Я постоял ещё несколько минут, в замешательстве. Вся злость на деда испарилась неведомо куда. Всё-таки не так много у него развлечений, а ругаться он умеет мастерски, этого не отнимешь. Но что за околесица с моим ночными перемещениями?

На всякий случай, я подошёл к выходящей на улицы города бойнице и выглянул наружу. Так и есть, старый хрен не соврал. На вымощенном булыжниками тротуаре до сих пор виднелись не высохшие под утренним солнцепеком лужи. Вот только легче и понятнее от этого не становилось.

Решив не ломать голову над не разрешимой задачей, я размашисто опустил круп на жесткую драную льняную подушку набитую сеном, и расположился перед столом, уставившись в одну точку.

Вот ведь сено! Был же я рядом с архивами, так чего не захватил c собой пару-тройку свитков по истории Юникорнии? Смог бы убить время за чтением. А теперь, ведь, и не сбегаешь за свитками... За своевольное оставление сторожевого поста без сверхъестественных на то причин могли не то что оштрафовать — выгнать за порог! Риск просто того не стоит.

Хм, ну и чем бы заняться? Все мои обязанности, как дозорного западной башни состояли в том, чтобы вместе с коллегой из восточной башни, впускать редких пони, желающих попасть в академию по официальным делам и могущих подтвердить это документально. Ну и выпускать пони, опять же проверяя их документы. В случае же опасности или каких-то внештатных ситуаций, я должен был поднять тревогу, прозвонив три раза в медный колокол, болтающийся где-то у вершины моей башни.

Я посмотрел на старенькую потёртую клепсидру, сиротливо примостившуюся на краю стола. До вечера времени хоть отбавляй. Может, стоит подумать над концепцией собственного проекта? До экзамов осталось всего два сезона, пора бы уже взяться за дело. Проблема в том, что я даже не знал с какой стороны подойти к этому вопросу. Уж точно не со стороны движения по небу звезд. Во первых, я понятия не имею каким образом мне удается так легко манипулировать этими светящимися в ночном небе точками, а во вторых я на кафедре технической магии. Проект со звездами подошел бы для социальной кафедры, как дань традициям и способ сэкономить магические силы единорогов из «Круга Луны». Мне же нужно что-то более... практичное. И прибыльное.

Взять, например, проект того же Литл Хорна. Если подумать, его изобретение можно применять весьма разнообразно. Не только для военных нужд. Например, для добычи полезных ископаемых в недоступных местах. Судя по его словам, этой магической «игле» не составит никаких проблем дробить крупные булыжники и скалы, преграждающие проход к драгоценным залежам. Ну, или «иглу» можно применять в строительстве. Это был бы настоящий прорыв! С таким универсальным «резаком», можно возводить крепости из особо прочных материалов, таких как обсидиан. Дискорд, да много чего можно придумать, осталась самая малость...

— Великий жаждущий знаний Бэнтер желает овладеть этой магией! Немедленно! Она позволит ему разорвать ненавистные оковы нищеты и безвестности, пробьёт ему дорогу сквозь тернии проблем к звёздам лучшей жизни!

Эхо моих слов отразилось от стен караулки и я с наслаждением ловил отзвуки собственного голоса, довольно прядая ушами. Да, всё-таки сцена — моё призвание. Странно, что на крупе у меня красуется звездная спираль, а не моя принцеписса на колесах, к примеру.

 — Ну что, настало время великих свершений! — продекламировал я, поднимаясь с подушки на четыре ноги.

Встав в гордую, вызывающую позу, я воздел рог к потолку и, сконцентрировав весь пафос который у меня был на кончике языка, выкрикнул два слова на языке древних:

— НИДЛ ФОРС!

Рог полыхнул лавандовым светом и передо мной сформировалось плоское телекинетическое поле, площадью дюймов на десять. Хмуро уставившись на него, я попытался свернуть его в конус...

---

Прошло около пяти хорамов⁵. Я обессиленно лежал на животе, обливаясь потом. В голове звенело так, будто сотня маленьких дискордов засунула туда Мьернирскую Капеллу и хаотично била во все колокола.

Перед моим печальным лицом плавала в воздухе труба из телекинетического поля, площадью где-то футов на двадцать. Максимум из того что мне удалось добиться.

— Великий не сдающийся Бэнтар отказывается верить в то, что это вообще возможно! Каким боком Литл Хорну удается создавать коническую форму?

Теоретически, для этого нужно «скрутить» один из концов моей трубы сильнее, чем другой. И тогда вышел бы конус. Но на практике... Это просто не реально! Потому что концентрация энергии на всей площади телекинеза — это константа! Вы же не можете держать копытом тяжелый булыжник чуть-чуть применяя силу, а чуть-чуть нет! Вы либо применяете силу мышц и компенсируете вес булыжника, удерживая его в копыте, либо прикладываете недостаточно силы и булыжник падает на землю. Всю глупость ситуации идеально отражает фраза, которую частенько любит говаривать старый Хаммер: «немножко беременна». Ты либо беременна, либо нет! Либо твой телекинез равномерно подпитывается энергией, либо у тебя нет телекинеза.

И самое обидное во всём этом, то что Литл Хорн научился немножко беременеть! Как? Это вопрос на который мне предстоит найти ответ.

И тут меня осенило.

— Великий не завидующий Бэнтер знает в чём причина! Вот она! Вот она причина крушения моей мечты! Рог! Здоровенный, здоровенный Ро-о-о-ог!

Телекинетичаская труба, всё ещё висела перед моим лицом. И когда я начал орать, звук, проходящий сквозь неё, значительно усилился, приобретая странноватый, хрипящий оттенок.

Удивленно покосившись на трубу, я почесал копытом голову и поднялся на ноги, осторожно приблизив отверстие трубы к губам. Набрав в лёгкие побольше воздуха я заорал что есть мочи:

— РО-О-О-О-ОГ!

Эффект превзошел все мои ожидания. Резонируя от телекинетической оболочки волшебной трубы, звук исказился и усилился настолько, что мой и без того не слабый голос, в итоге, превратился в демонический вопль какого-то дискордового отродья!

Где-то на улице послышались три быстрых удара медного колокола со стороны восточной сторожевой башни, но я совершенно не обратил на это внимания, увлечённый неожиданным открытием.

— Ого! А вот это точно пригодится великому срывающему овации Бэнтеру, когда он появится на сцене в следующий раз!

То, что этот момент однажды наступит, я почему-то совсем не сомневался. Даже если... КОГДА я разбогатею, всё равно буду регулярно выступать на публике. Для души, так сказать.

Поорав, ради эксперимента, в трубу что-то бессвязное, вроде «А-а-а-а» и «Йу-ху-у-у» ещё пару раз, я, довольно ухмыляясь, погасил магию. Затем повернулся, чтобы азвернулся, чтобы приземлить свой заслуживший отдых круп на подушку...

— А-а-а! Чтоб тебя! — я панически дёрнулся, и мой несчастный зад вместо мягкой подушки встретился с углом твёрдого деревянного стола.

В дверном проёме стояла желтая единорожка в тоге, шлеме, из под которого выбивались синие пряди, и с внушительным копьём, плавающим в её телекинетическом захвате.

— Оуч, — я потер ушибленное место, — Милки Вэй? Бэнтер желает знать, зачем кобылка подло подкралась к нему сзади с копьём!

Милки сверкнула глазами и сорванная со стола силой её телекинеза деревянная чернильница полетела в меня, словно маленькая комета с хвостом из чернил.

С трудом увернувшись от чернильницы, я всё же не смог уклониться от нескольких чернильных капель, которые мгновенно впитались в мою серую шёрстку.

— Эй! Ты что творишь! Великий сражающийся Бэнтер этого так не оставит!

Подхватив магией подушку я запустил её в лицо фиолетовой нахалке.

Та просто выставила вперёд копьё и медный наконечник легко пробил ткань и начинку подушки насквозь.

Взглянув на наконечник, торчащий из пробитой подушки, я как-то сразу начал успокаиваться. Не знаю почему. Может мене просто нравится блеск меди?! Он ведь такой... ну... умиротворяющий.

— Бэнтер Луламун, — сжигая меня взглядом, тем временем, процедила Милки. — Ты ИДИОТ?

Она стряхнула угробленную подушку с копья и звонко стукнула древком об пол.

— Из-за тебя мне пришлось покинуть восточный пост! Ты так орал про свой рог, что я решила тебе его тут отламывают! Пришлось подать сигнал тревоги, хватать копьё и бросаться к тебе на выручку. А ты тут живой и здоровый! Как смеешь ты быть живым и здоровым после таких криков?!

С улицы послышался цокот множества копыт.

Я нервно сглотнул и приложил копыто ко лбу. Вот ведь дискорд! Она подняла тревогу. Сейчас сюда сбежится пол-академии. Нужно срочно подать сигнал на отбой!

Под негодующим пристальным взглядом кобылы я рванулся к веревке, соединенной с сигнальным колоколом и прозвонил в него пять раз, делая довольно большой между каждым ударом медной махины.

Когда я закончил и обернулся обратно, к Милки, оказалось, что на меня смотрят уже больше дюжины пар глаз, выражающих разную степень негодования. Остроты ощущениям добавили множество зависших в воздухе копий, ощетинившихся в мою сторону.

Одна часть меня демонстративно закатила глаза, поражаясь вопиющему идиотизму ситуации, другая же начала подпрыгивать на месте, словно жеребёнок, и вопила «Да! Да! Да!», выражая безмерную радость из-за скорого спонтанного выступления перед столь неожиданно образовавшейся публикой.

Сделав нейтрально-безмятежное выражение лица, я шагнул к напряженно всматривающимся в меня пони.

— Соратники. — внушительным, низким голосом начал я — великому сочувствующему Бэнтеру очень жаль, что вас оторвали от дел и волею неумолимого рока заставили бежать, потрясая оружием, в мою башню. У Бэнтера для вас две новости...

Я сделал паузу, оценивая реакцию публики. Некоторые из них переглянулись, но большинство сосредоточенно прожигали меня глазами.

— Одна новость хорошая, а другая ещё лучше! Начнём с хорошей! С великим, так любимым каждым из вас Бэнтером всё в порядке! Так что нет более нужды в оружии, ибо всяческая угроза нам с вами отсутствует

Пара копий опустились вниз, к владельцам, остальные же орудия смерти, почему-то, всё ещё парили в воздухе.

— Ну, а вторая новость и того лучше! Великий изобретающий Бэнтер приоткрыл тайны мироздания, сотворив магию, которой не видывал ещё ни один пони!

Подобное заявление возымело над толпой эффект: от единорога к единорогу побежали перешёптывания, большая часть копий опустилась вниз. Даже взгляд Милки Вэй не казался больше испепеляющим, скорее недоверчивым.

Я сделал ещё один шаг вперёд, и гордо воздел рог к потолку:

— ВОЙС ЮНИВЕРС! — властно изрек я, формируя телекинетическое поле площадью в десять футов и начиная скручивать его в трубу.

— За... зачем он произносит слова на языке древних, перед тем как начать заклинание? — послышался удивленный кобылий шёпот из толпы.

— Ха. Нашла, что спросить. Это же Бэнтер. — ответил кто-то из жеребцов, презрительно фыркнув.

— Но... вы же слышали эти истории про роамских шаманов, которые творят магию голосом?! — всполошилась единорожка из первого ряда, потихоньку, шаг за шагом, пятясь от меня назад.

Тут разом загомонило множество пони со всех сторон, сливая голоса в хаотичный гул:

— Что? Ты хочешь сказать, он...

— Абсурд! Этот выскочка...

— Анно тысяча двести двадцать первого, великий Митос Платина..

.
— Эй. а где мой шлем?...

— Я считаю абсолютно неприемлимым...

Пот капал с моего лица, в животе урчало от голода, перед глазами плыли красные круги, но я победно улыбался: передо мной в воздухе зависла здоровенная, телекинетическая труба.

Предвкушая сладкий триумф, я набрал побольше воздуха в грудь и заорал, что есть мочи демоническим, невероятно усиленным голосом:

— ВЕЛИКИЙ УДИВИТЕЛЬНЫЙ БЭНТЕР ПРОВОЗГЛАШАЕТ НАЧАЛО НОВОЙ ЭПОХИ! ЭПОХИ ВЫСШЕЙ МАГИИ, ГРАНДИОЗНЫХ ОТКРЫТИЙ И НЕМЫСЛИМЫХ ЧУДЕС! ОНА НАЧИНАЕТСЯ ПРЯМО ЗДЕСЬ, ПРЯМО СЕЙЧАС! И КАЖДЫЙ ИЗ ВАС БЛАГОСЛАВЛЁН ЗАСТАТЬ ЭТОТ ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ ИСТОРИИ ПРИ ЖИЗНИ! СЛАВА ДРЕВНИМ БОГАМ! СЛАВА ВЕЛИКОМУ БЭНТЕРУ! СЛАВА ЮНИКОРНИИ!

Минуту царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь звуком ветра гудевшим сквозь бойницы западной сторожевой башни. А потом тишина взорвалась бурей выкриков и стенаний:

— О нет! Нет-нет-нет...

— Только не он!

— Аха-ха-ха! Браво!

— Древние боги!

— Нет, пожалуйста, умоляю, Только не у него...

— Какого дискорда!

— Нам всем конец...

Милки Вэй прижимала фиолетовое копытце ко рту, отчаянно давя в себе смех. Что же, по крайней мере она больше не злится на меня.

Сделав наивное лицо, я хлопнул глазами и тоном обиженного жеребенка протянул:

— Что-о-о?..

Это стало решающим моментом моего выступления.

Махнув на меня копытами, пони начали стекаться к выходу, под звуки смешков, перешёптываний и недовольных бурчаний.

Последней скрылась Милки, бросив на меня оценивающий взгляд. В ответ я сделал невозмутимое выражение лица и горделиво тряхнул гривой. Она покачала головой и тоже скрылась из виду.

Я постоял на месте ещё пару миннут и плавно опустился на живот. Перекатившись на спину и отпустив контроль над эмоциями я залился громким, переливистым смехом, сквозь который, порой, пробивались истеричные нотки.

Да, это было нечто. Выражение их лиц во время войс юниверс — просто бесценно.

Вдоволь насмеявшись, я прошелся по помещению караулки, убирая следы недавнего переполоха. Свеженаполненная чернильница вернулась на стол, чернильные пятна на полу отмыты водой и золой, а разлетевшиеся во все стороны свитки вновь аккуратно покоились на полках над столом.

Очень хотелось есть. С этим утренним «просыпом» весь мой график сбился к дискорду. И получить ежедневную норму провизии я не успел. Восточный склад, конечно, совсем рядом, но всё-же лучше уж я не буду лишний раз рисковать, оставляя сторожевой пост. Хватит на сегодня с меня событий.

Постепенно, мои мысли возвращались в прежнее русло: к Литл Хорну и его новой магии.

Я сокрушенно вздохнул. Конечно же, тайна заклинания отнюдь не в Роге. Пусть даже и таком гигантском. Законы магии не изменишь длинной костяного нароста на лбу. Даже метка судьбы на это не способна. Значит, Литл Хорн неосознанно использует какую-то хитрость. Осталось лишь понять, в чём конкретно она заключается.

Хм. А что если попробовать подойти к проблеме с другой стороны? Помимо конусообразной формы, необходимо влить в телекинетическое поле... сколько там мегавис? Вроде как, четыре на дюйм, если я правильно запомнил. Учитывая, что минимально созданное мной поле размерами получалось в десять дюймов, то мне необходимо влить в него... СОРОК МЕГАВИС?! Я нервно сглотнул, представляя всю мощь такого количества энергии. Нет, это точно не вариант. Не осилю чисто физически. По последним замерам я всего мог использовать не более одиннадцати мегавис. И это был показатель «выше среднего». Н-да, а еще ведь надо как-то удержать энергию внутри поля... Похоже, что эта литлхорновская игла выглядела на практике, как маленький кусочек солнца. Ведь чем больше магической энергии накапливалось на единице площади телекинетического поля, тем больше выделялось в процессе света и тепла. Как контролировать такую мощь я просто не представлял.

Прискорбно признавать, но вариант с использованием заклинания Литл Хорна для личной выгоды, годился только как запасной. Тренировки лишними никогда не будут, но что же тогда мне выбрать в качестве проекта?

Я с тоской оглядел помещение караулки, в поисках вдохновения.

Так... что тут у нас. Стол. Он слишком квадратный, поэтому однозначно отпадает. Не люблю квадраты, они чересчур предсказуемы. На столе чернильница. Чернила плюс перо и пергамент получается письмо. Письмо уносят голуби, к получателю. Голубь — птица, у птицы есть перья для полёта, из которых делают перья для письма. Голубь летает по воздуху с помощью перьев для полёта из которых делают перья для письма...

---

Через три хорама подобных измышлений, моя многострадальная голова готова была взорваться изнутри от безумного количества не самых удачных идей и мыслей. Помассировав копытом виски, я посмотрел на клепсидру. Осталось всего пару десятков минут до окончания моего дозора.

Я устало вздохнул. С одной стороны, мой проект так и не двигается с места. С другой, день прошёл менее бездарно, чем обычно. Войс юниверс — определённо полезное приобретение, которое ещё не раз пригодится мне на сцене. Жаль, правда, что его не сделаешь основным проектом: не так уж и много прока от громкого голоса.

Что же, осталось убить совсем немного времени, дожидаясь моего сменщика, Айс Винда. Судя по расписанию, сегодня в ночной дозор выходил именно он. Интересный, кстати, малый, грезящий морем и кораблями.

Вот уже второй год он является послушником академии на факультете технической магии. А его проект, о котором он мне все уши прожужжал, представляет собой даже не одно, а целую систему заклинаний и технических приспособлений. Давно уже законченных и отшлифованных до совершенства. В общих чертах, Айс Винд предлагает способ повысить маневренность и скорость юникорнских галер, за счёт использование ветра или вращающихся телекинетических полей, нагнетающих воздух в какое-то хитрое устройство. По собственным словам Винда, он больше всего опасался, что не сможет защитить свой проект из-за малой востребованности такой технологии в нашей стране. Дело в том, что флот Юникорнии насчитывал всего дюжину торговых галер. Поэтому, Великая Аттестационная Комиссия могла счесть магическое усиление их ходовых качеств не достаточным основанием для присвоения Винду статуса адепта.

Я не весело хмыкнул. У него, хоть, проект есть, в отличие от меня. Даже если не получит звание адепта, всё равно без денег не останется. Думаю, сами торгаши не пожалеют денег за его разработки.

В животе снова заурчало.

Копыто, словно бы само собой, патетически вскинулось к голове.

— О, всеблагие древние боги! За что вы прокляли великого голодающего Бэнтера необходимостью питаться каждый день?! Это же бессмысленно! Какой смысл в том, чтобы есть сегодня, если завтра всё равно снова захочется?

«Потому что это приятно», мысленно ответил я сам себе и сладко зевнул.

На улице загремел переливами колокольный звон Мьёрнирской капеллы. Я, рефлекторно дернулся, и нервно пряданул ушами, но, быстро успокоившись, опустился на круп, устроившись поудобнее. Этот звон меня не касался. Он был сигналом для «Круга Солнца» и «Круга Луны», о том, что пора выполнять свои обязанности.

В «Круге Солнца» состояло чуть более двух сотен солнечных дилекторов: единорогов, ежедневно поднимающих и опускающих дневное светило. Чуть повыше рангом дюжина гарусликов⁶, которые занимались обрядами благословения и очищения. Во главе круга находится Авгур Люмен Семнадцатый, обладающий огромным влиянием среди жителей Юникорнии. Многие единороги, прежде чем предпринимать какие-то начинания, обязательно хотели быть благословленными светом солнца, который даровал удачу и успех. А верховный авгур, как раз, принимал решение, благословлять или нет. И, как будто этого было мало, глава «Круга Солнца» мог решить проблемы мучений совести с помощью обряда очищения. Для того, чтобы очистить совесть, было достаточно рассказать авгуру в чем конкретно проблема, внести пожертвование «Кругу» и пройти обряд. Размер пожертвования варьировался в зависимости от тяжести вины на душе и мог составлять весьма значительные суммы. Кроме того, для единорога, считалось крайне позорным не пройти обряд очищения минимум раз в анно.

«Круг Луны» же, был менее многочисленен: всего шестьдесят лунных дилекторов, дюжина гарусликов и Авгур Умбра Одиннадцатый во главе. Меньшее число членов «Круга Луны» объясняется тем, что для манипулирования солнцем необходимо восемьсот шестьдесят семь мегавис магической энергии. А для управления луной достаточно восьмидесяти двух. Не смотря на малочисденность своих подчиненных, Авгур Умбра имеет не меньше влияния, чем его солнечный коллега. Сила главы «Круга Луны» в том, что он может даровать разрешение на зачатие жеребенка, а так же узаконить незаконнорожденых пони. Быть зачатым не по канонам и без благословения авгура — худшая участь для единорога. К таким бастардам относились не лучше чем к обычным земным пони. У них не было никаких прав, только обязанность служить и прислуживать всю свою жизнь. По мимо этого, Авгур Умбра и его гаруслики, заведуют гаданиями и предсказаниями, которые приносят основной доход «Кругу Луны».

Из размышлений меня выдернули сладостные звуки, которых я так долго ждал — цокот копыт по мрамору и скрип открывающийся двери.

— Аве, Бэнтер! — улыбнулся мне с порога аквамариновый единорог в элегантной тоге, выгодно оттеняющей его тёмно-синюю гриву и хвост.

— Аве, Винд! Великий освобождающийся Бентер рад тебе, как никогда!

— Слышал, ты тут переполох не слабый устроил, да? — он заговорщически мне подмигнул, — Грин Лэнд и Фрост Монинг мне весь вечер трындят про тебя и твою безумную кричалку.

Я оскорбленно махнул хвостом.

— Что-о?! «Безумную кричалку»?! Эта величественная магия несёт имя войс юниверс, глас вселенной! Как смеют Грин и Фрост так пренебрежительно называть технологию грядущего!

Винд рассмеялся и дружески ткнул меня копытом в плечо.

— Да, ты в своем стиле. Что думаешь делать с кри... этим твоим войс юниверс? Возьмёшь его в качестве своего основного проекта?

— Нет, великий оценивающий Ьэнтер не считает, что такая магия может будет его главным исследованием. Он уверен, что может подарить Юникорнии нечто гораздо более ценное и эффектное, чем усиление голоса.

Аквамариновый пони задумчиво прикусил губу.

— Ну, не знаю. По мне, так очень полезное заклинание. Главное найти достойную область применения. Например на галерах во время шторма, оно бы очень пригодилось! Довольно сложно, знаешь ли перекрикивать разбушевавшуюся стихию силой обычного голоса, так что твое изобретение, то что надо.

Немного подумав, я согласно качнул головой:

— Да, похоже ты прав. Поразмыслив, Бэнтер узрел множество перспектив. Военное дело — передача приказов и координация действий на поле боя. Может, даже, устрашение врага! Музыка — возможно, получится открыть новое хоровое направление. А для любого глашатая, так вообще, мой войс юниверс — настоящий дар.

Винд согласно кивал головой на каждый приводимый мной пример и, когда я, наконец, выдохся, тепло улыбнулся мне. Я удовлетворенно мотнул гривой.

— Великий Бэнтер выражает тебе благодарность. Ты подал интересную идею, возможно из этого выйдет толк!

Единорог усмехнулся, кивнул и направился к столу, где его давно уже ждал свиток приёма-передачи дозора. Покорпев недолго над подписью, он протянул свиток мне, чтобы я удостоверился в правильности составления документа.

Бегло взглянув на рисунок в виде галеры со странным воткнутым в неё шестом, на котором красовался здоровенный непонятный квадрат, я вернул свиток в копыта Винда.

— Великий прощающийся Бэнтер желает тебе спокойного дозора!

— Хорошего вечера. — отсалютовал он.

---

Через две минуты я уже долбил копытом в массивную дверь восточного склада. Сейчас мне предстоял поединок за право, наконец, набить живот едой. Проблема в том, что по уставу академии, в пять хорамов после полудня, двери складов плотно закрывались и выдача еды прекращалась. Сейчас же, по времени было уже больше восьми хорамов. Предвкушая словесную дуэль, я прикрикнул, не прекращая долбить:

— Кипер! КИПЕР! А ну открывай! Великий настойчивый Бэнтер желает, чтобы ты отворила эту дверь! НЕМЕДЛЕННО!

За дверными створками послышалось раздраженное кряхтения и шум снимаемого засова. Левая часть двери приоткрылась, и через образовавшуюся щель высунулась недовольная зелёная голова, увенчанная растрёпанной рыжей гривой.

— Что стучишь, как ненормальный?! Чего надо? — уставилась на меня голова, подозрительно сощурившись.

Я солидно прокашлялся и, встав в уверенную позу, пошёл в атаку:

— Кипер Харт! Известно ли тебе, что каждый житель академии имеет право на получение дневной нормы провианта?

Посмотрев на меня как на идиота, она надменно фыркнула.

— Что за тупой вопрос? Я вообще-то тут уже четыре анно работаю. И тебе, дармоеду, лично скормила пол-склада.

Я выразительно поднял бровь.

— Так ты знаешь об этом или нет?

Кипер закатила глаза и коротко выплюнула:

— Да!

— И сегодня ты отвечаешь за склад?

Она скорчила гневное лицо и процедила сквозь зубы:

— О, древние боги! Да!

— В таком случае объясни мне, почему я до сих не получил дневную норму провианта?!

От этого вопроса её глаза выкатились из орбит, а челюсть упала куда-то в район шеи.

— Ч.. что? Ты вообще о чё...

Не дав её договорить я продолжил атаку:

— Ох, Кипер, не стоит отпираться. Это тебя не красит. Точно так же, как тебя не красит нарушение устава академии, за которое можно не только взыскание получить но стремительно вылететь за порог.

Её глаза в панике забегали туда-сюда.

— Я не... я не... ты что такое говор...

— ВЕЛИКИЙ ПРОЩАЮЩИЙ БЭНТЕР ДАЁТ ТЕБЕ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! — я почти кричал на неё, — Ты НЕМЕДЛЕННО приносишь Бэнтеру дневную норму еды и он, так и быть, забывает о том, что ты натворила!

Она замерла на месте испуганно вытаращившись на меня.

— БЕГОМ! – добил я, внутренне ликуя.

Зелёная голова тут же исчезла где-то в недрах склада.

Победно улыбаясь я присел на пол, ожидая заслуженный паёк.

Через пару минут, я услышал цоканье копыт со стороны склада. Мгновенно стерев с лица улыбку я поднялся на четыре ноги и принял вызывающую позу.

На этот раз Кипер Харт полностью протиснулась сквозь щель между створками двери и встала напротив меня, уставившись прямо мне в глаза. Никакой еды с ней не было.

Только я хотел открыть рот, как она меня опередила:

— Да, Бэнтер Луламун, нужно отдать тебе должное, ты не настолько сумасброден, насколько кажешься. У тебя почти получилось. ПОЧТИ.

Она самодовольно улыбнулась и медленно, с расстановкой, произнесла:

— Согласно устава Великой Академии Юникорнии, с пяти хорамов после полудня, всяческое снабжение жителей академии рангом ниже адепта с обоих складов запрещено!

Явно наслаждалась происходящим, она пропела по слогам:

— ЗА-ПРЕ-ЩЕ-НО!

Двери склада демонстративно громко захлопнулись. Я остался стоять один в полутьме пустого коридора, освещаемой лишь парой факелов.

— Ох, сено, да что за день сегодня такой! Великий неудовлетворенный Бэнтер выражает своё недовольство вселенной, которая поз...

Что-то холодное коснулось моей щеки.

Шерсть на спине встала дыбом. Я судорожно отпрыгнул на несколько футов вправо, и зажёг рог, готовясь отразить неизвестную опасность.

Передо мной в оранжевой телекинетической хватке плавали в воздухе два яблока.

Их хозяйка находилась неподалёку, насмешливо рассматривая мою напряжённую фигуру. Облегчённо выдохнув, я погасил магию.

— Милки! Какого дискорда ты творишь?

— Ты только что выразил вселенной своё неудовольствие. Вот она тебе и ответила!

Единорожка кивнула в сторону яблок.

— Я не... к-хм. Великий независимый Бэнтер не нуждается в благотворительности! Но за широкий жест спасибо. — я гордо повел головой.

— Ох, правда, что ли? Ну ладно. — яблоки тут же поплыли обратно к ней.

Чуть-чуть откусив от одного из них, она демонстративно зажмурила глаза,

— М-м-м, какая вкуснотища!

Филетовая пони откусила ещё один кусочек. Потом, смакуя, ещё один и ещё...

Я не мог оторвать взгляд от того как яблоко исчезает у неё во рту.

— Ст... стой! Остановись! Ты победила! — махнул я на всё копытом, — Великий платёжеспособный Бэнтер вернёт тебе деньги!

Милки расплылась в улыбке.

— Я победила? В чём? И за что ты собрался отдавать мне деньги?

Прокляв всё на свете, я вперил взгляд себе под ноги и тихо произнёс:

— Великий раскаивающийся Бэнтер желает твоё яблоко. Сейчас.

В ответ она лишь выжидательно посмотрела на меня, наклонив голову набок.

— Пожалуйста? — хорошо что здесь темно, иначе бы было хорошо заметно как из серого пони я становлюсь красным.

Милки залилась звонким смехом. Выудив откуда-то из седельного мешка ещё одно яблоко и связку свежего сена, она добавила то яблоко что ещё не успела куснуть сама и протянула всю эту снедь мне.

Подхватив вожделенную еду, я благодарно кивнул все ещё улыбающейся единорожке.

— Великий держащий слово Бэнтер обязательно...

— Ой, да перестань ты, — она недовольно пряданула ушами. — всё очень просто, Бэнтер, Теперь ты мой должник.

Хитро сощурив глаза она легонько стукнула меня плечом.

— Ну... как скажешь. — покорился я.

В конце концов другого выбора у меня всё равно не было.

С наслаждением укусив яблоко я бегло оглядел неожиданную собеседницу и непроизвольно задержал взгляд в районе её хвоста.

Потакая открывающимся перспективам, я вкрадчиво уточнил:

— Ты сейчас в свою келью?

Милки хихикнула.

— Да. А ты что, проводить меня хочешь? Великий Бэнтер в курсе, что кобылки за жеребцами должны ухаживать, а не наоборот?

— Ну, великодушному Бэнтеру всё равно по пути, так что почему бы и нет? — усмехнулся я.

Минуты три мы шли молча. Я с наслаждением хрустел подарками, а Милки просто шла, чуть впереди.

Мои глаза, опять, словно бы сами собой, скользнули по её крупу. Усилием воли оторвав их, я обнаружил, что желтая кобылка поймала мой взгляд на месте преступления. Я поперхнулся последним яблоком и закашлялся.

— Кхе-кхе... ох... а интересная у тебя кьютимарка!

Она тихонько хихикнула.

— Это потому, что моя метка судьбы похожа на твою? Или потому, что тебе нужна причина, чтобы бесстыдно меня разглядывать?

Да, наши кьютимарки действительно выглядели похоже. У неё на боку тоже изображена спираль. Правда без звезд, а со множеством точек разного размера.

— Жеребцам свойственно бесстыдно разглядывать кобылок, Милки Вэй. А великий несмущаемый Бэнтер жеребец. Кроме того, ему правда интересна твоя кьютимарка. Как ты её получила?

— Ох, ну вот это уже совсем интимный вопрос! — она хитро мне подмигнула. — Будешь хорошо себя вести, может и расскажу.

Я закатил глаза и решил перевести тему.

Приглушенно переговариваясь, мы двигались в неверном свете факелов к жилому блоку послушников. Редкие пони встречались нам на пути: даже в атриуме было пустовато, не смотря на не такой уж поздний хорам. Добравшись, наконец, до блока послушеиков я остановился. Пришла пора расставания с моей фиолетовой спутницей. «Или пора хитрого плана», — ухмыльнулося я, плотоядно поглядывая на кобылку.

— Милки! Ответь, почему ты поделилась с Бэнтером своей едой?

Кобылка сделала вид, что задумалась и смешно тронула ухо копытцем.

— Захотелось! — она ободряюще улыбнулась, игриво махнув хвостом.

— И... часто тебе хочется?

— Если честно, да. — насмешливо фыркнула единорожка. — И желания мои разнообразны. Но я в табуне Смайла, так что можешь за меня не беспокоиться.

Разыгравшиеся было в моей голове фантазии стремительно рассыпались в прах. Айрон Смайл был одним из самых популярных среди кобылок аколитом. Их в его табуне насчитывалось больше дюжины. Всего на двух жеребцов, включая его самого. И, учитывая то, как мы с ним «прекрасно» ладили в бесконечных спорах, перепалках и скандалах, ничего с Милки мне не светит. А жаль.

— Ну же, не делай такое грустное лицо. — ей совсем не сложно было угадать ход моих мыслей. — если хочешь, я поговорю на счет тебя со Смайлом. Он как раз недавно заикался о том, что неплохо было бы найти ещё одного жеребца в разросшийся кобылками табун. Ты, вроде, интересный, весь это эпотаж... — она скопировала мои интонации и мимику, — Великий желающий Бэнтер желает желать присоединиться к табуну Смайла! Что скажешь?

Она изучающе взглянула на меня, грациозно махнув хвостом.

— Великому самодостаточному Бэнтеру не нужен никакой Смайл. До завтра.

Я резко развернулся к ней задом и гордо зацокал в сторону своей кельи. К моему сожалению, никто не потрудился меня останавливать страстными объятиями. И даже никто не окликнул. Где-то на окраине сознания шевельнулась предательская мысль «а может стоило всё-таки принять приглашение?». Тряхнув гривой я постарался выкинуть эту мысль из головы. Ещё чего не хватало! Ха! Не дождетесь!

---

Была глубокая ночь. Я расслаблено лежал на жестком, холодном мраморе скамьи, уставившись в тёмное небо над головой. Мой рог светился мягким, лавандовым светом и звёзды наверху послушно выстраивались в живописную, пусть и несколько хаотичную картину. Я не люблю рисовать привычные всем созвездия, в отличие от большинства единорогов, придерживающихся строгих канонов. Мне просто нравится выстраивать эти яркие мерцающие точки, подчиняясь внутреннему чувству эстетики.

---

¹Клепсидра — прибор для измерения времени в виде цилиндрического сосуда с истекающей струёй воды. Изобретение древних, дошедшее до современной Юникорнии. Аналогичный прибор на Земле известен со времён ассиро-вавилонян и древнего Египта. Был в употреблении до XVII века. А теперь, вспомните фразу "как много воды утекло". Профит.
²Minuta (староюникорнск.) — привычная всем минута, делящаяся на шестьдесят secunda. Читается по идее как "минутэ" и "секундэ", но я оставил современное звучание, чтобы не усложнять текст.
³Speculum (староюникорнск.) — зеркало. По сути, это просто отполированный до блеска бронзовый диск. Знать и зажиточные граждане Юникорнии больше предпочитают зеркала из отполированного серебра или золота.
⁵Vis (староюникорнск.) — сила. Единица измерения магической энергии единорога. Измеряется весьма примитивным способом: маг поднимает телекиназом чугунный блок, весом в триста фунтов. Каждую секунду, он расходует один мегавис энергии на поддержание блока в воздухе. Таким образом и замеряется количество энергии, которую единорог может перманентно впитать. Конечно, данные таких измерений допускают значительные погрешности, но тем не менее, позволяют значительно облегчить процесс описания и применения новых заклинаний.
⁶Horam (староюникорнск.) — час, равный шестидесяти минутам. В сутках двадцать четыре хорама.
⁷Haruslici (староюникорнск.) — жрецы, занимающийся проведением обрядов своего культа. Что примечательно, дословный перевод слова "гаруслики" означает "внутренности". Такое жутковатое название касты жрецов возникло ещё в Эпоху Драконов, когда процветали кровавые жертвоприношения. В те времена очень "модным" было гадание по внутренностям жертв, которыми как раз жрецы и занимались.

Глава II. Credo

"Fortuna caeca est"

"Судьба слепа"


Юникорнская народная мудрость.

Отчаянно гремящий колокольный перезвон бесцеремонно вырвал меня из объятий сна. Я резко подскочил на кровати, едва не врезавшись головой в низкий потолок своей кельи. Из коридоров академии доносились взволнованные крики и цокот множества копыт.

Что происходит? Плохое предчувствие ледяной лапой охватило всё мое естество. Я оторопело огляделся по сторонам.

Каким образом я оказался у себя в кровати? Последним, что я помнил со вчерашнего дня, было то, как я рисовал на небе созвездия, в парке. Что за бред?! Какое-то странное, неуловимое чувство не давало мне сосредоточиться и собраться с мыслями. Словно всё это уже когда-то происходило, и теперь повторяется вновь, а я ничего не могу вспомнить.

Соскочив с кровати я подбежал к стоящей в углу кельи бадье с водой. Прохладная, освежающая жидкость, окатившая моё лицо, и, по крайней мере частично, вернула мне некую трезвость рассудка.

Колокольный бой не прекращался, топот и голоса в коридоре только усиливались.

Мотнув головой, я окончательно сбросил с себя оцепенение.

Мельком глянув на клепсидру, которая показывала, что до рассвета ещё далеко я шагнул за порог своей кельи, отчаянно давя в душе все пугающие предчувствия.

В коридоре меня подхватил поток стремящихся в атриум встревоженных послушников. Мелькали знакомые цвета, лица, кьютимарки... То тут, то там слышались пугающие реплики, верить в которые не хотелось.

— Грифоны?!

— Это вторжение, или...

— Проклятые безрогие предатели!

— Ради чего?

— Именно поэтому, они никогда не заслуживали лучшей участи!

Я, словно бы превратившись в слух, несся вместе с этим разноцветным потоком пони к выходу из блока послушников. Женский голос из-за спины, окликнул меня по имени, но обернувшись я не смог разглядеть, кто конкретно меня звал. В памяти услужливо всплыл вчерашний разговор с Милки. Может это была она? Хотелось бы.

Живая радуга единорогов, одним из которых был я, наконец влилась в атриум, где уже собралась большая часть населения академии.

Посреди центральной площадки атриума возвышалась переносная деревянная трибуна. На ней, возбуждённо прохаживался туда-сюда пожилой белоснежный единорог с серебристой гривой. Ректор академии, Сильвер Пэнтс. Голосом, в котором явственно ощущалась с трудом сдерживаемая ярость, он вещал на весь атриум:

— ...предали нас! Мы, как благодетельные покровители, выслали две турмы гвардии, едва заметив сигнальный костер Мьорнирского Протектората! И что наши доблестные гвардейцы встретили, придя на помощь ущербным земным плебеям? Они встретили лишь бесславную смерть, предательски атакованные в спину этими безрогим мусором! Сдерживая лобовой натиск грифньего войска, они оказались совершенно не готовы к внезапной атаке с тыла... — старый жеребец в ярости врезал ногой по трибуне — ВЫЖИЛО ЛИШЬ ОДИННАДЦАТЬ! Лишь одиннадцать их двух сотен боевых магов, многие из которых были адептами «Великой Академии Юникорнии»! Их просто перебили как животных! Вы понимаете, что это значит?

Притихшая толпа взорвалась криками ярости, сквозь которые пробивались предательские ноты удивления и страха.

Внутренне холодея, я прикрыл глаза. Всё плохо. Очень-очень плохо. Мьёрнинским Протекторатом называлось крупное поселение земных пони, расположившеяся у подножия горы на котором находилась столица Юникорнии — Мьёрнир. Протекторат облагался данью «за защиту» и «за поднятие светил на небосвод». Платили земнопони, естественно, не деньгами — их у них не было как таковых. Роль дани играло продовольствие, а так же поставка живой рабочей силы в места, где работа была сопряжена с высокой смертностью среди работников. Вроде различного рода рудников и каменоломен.

Судя по словам ректора академии, земные пони вступили в сговор с грифонами. Они спровоцировали гвардию выйти из Мьёрнира, запалив сигнальный костёр, который являлся оповещением о грифоньем набеге. А затем хладнокровно уничтожили единорогов, неожиданно ударив с тыла. Это настоящая катастрофа, ведь город остался без снабжения, окруженный со всех сторон врагами. А из боеспособных военных подразделений осталась всего одна турма гвардии.

Сильвер Пэнтс повелительно поднял копыто, призывая к тишине.

— Думаю, вы осознали всю серьёзность нашего положения. Стены не спасут от грифонов, а помощи ждать неоткуда, из-за предательства протектората. — Жеребец окинул тяжелым взглядом притихшую толпу и хрипло продолжил. — С этого момента, я объявляю осадное положение! Через два хорама мы закроем ворота академии. Те из вас, кто хочет участвовать в обороне Мьёрнира должны покинуть академию. Центурион Шейк Спир рассчитывает на подкрепление из аколитлв и послушников. Приказывать я вам не буду, всё-таки большинство из вас не воины. Обидно будет терять светлейшие умы Юникорнии на поле брани. Остальные — бегом на восточный склад. Нужно как можно быстрее разгрузить обоз с продовольствием. На этом собрание окончено, решайте что будете делать.

Серебреногривый единорог устало махнул копытом и толпа пони вновь взволнованно загудела, обсуждая слова ректора и, подхватив меня потоком живых тел, понеслась к воротам академии.

Я точно не горел желанием участвовать в обороне Мьёрнира. Ещё чего! Не хватало только умереть где-нибудь в сточной канаве, схлопотав грифонье копьё в брюхо.

Примерно две дюжины единорогов думали иначе. Я без особой печали смотрел на то, как они идут к вратам академии. Все они являются аколитами, единорогами из богатых или знатных семей. Жаль, конечно, если они погибнут — но настало время и им запачкать свои чистенькие благородные копыта.

Бросив очередной взгляд в спины удаляющимся единорогам, я криво усмехнулся. Да у них и без меня отличные проводы получаются. Вон, Айрон Смайла окружила целая толпа кобылок, среди которых я разглядел и яркий окрас Милки. Ну, ладно Смайл, к нему уже все привыкли с его замашками. Но вы только посмотрите на эту богатенькую ханжу, Лайтнинг Спаркл! Она, вообще, вон, чуть ли не благословения раздает. Святой мученицей, небось, себя возомнила. Заочно.

Гневный оклик Комет Тейл, которая руководила разгрузкой продовольствия, прервал мои размышления и я со вздохом принялся за работу.

---

А на рассвете пони начали умирать.

Сначала на улицах штурмуемовго города, под аккомпонимент грифоньего клёкота, а потом и за стенами академии.

Теоретически, жителям академии ничто не угрожало. Цитадель знаний абсолютно неприступна, и захватить её можно только длительной осадой. Даже если Мьёрнир падет, максимум через пару септиман прибудет подкрепление из ближайших поселений Юникорнии, которое выбьет грифонов из города. Учитывая этот факт, моё решение остаться в академии было наиболее безопасным из всех возможных раскладов.

Если бы не одно маленькое «но».

Ещё пять минут назад я находился в блоке послушников и успокаивал взволнованную, но такую симпатичную и обаятельную Силк Мэйн, из кафедры социальной магии. Внезапно, она на полуслове начала безостановочно захлёбываться мокрым, кровавым кашлем. Её мелко затрясло, и через секунду она упала на пол, содрогаясь в агонии и издавая жуткие, хрипящие звуки. А прямо сейчас, единорожка лежит у меня на копытах, неестественно серая, с потухшими глазами, распухшей шеей и тонкой струйкой крови стекающей изо рта.

Все мои попытки помочь или позвать на помощь ни к чему не привели. Оставить её одну и броситься за поиском магистра Сиренити Вайт, свtдующей в медицине, я так и не решился.

Расширившимися от страха глазами я рассматривал её мёртвое лицо. Она... такая красивая. Нежная, шелковистая шёрстка, густые пряди чёрной как смоль гривы... Разум и тело отказываются верить в то, что она действительно мертва. Пройдясь взглядом по её особо интимным местам, я, к своему ужасу, ощутил как возбуждаюсь. Пусть я даже толком и не знал эту пони, ощущение вопиющей неправильности, противоестественности происходящего заставляет кровь леденеть, а зубы отчаянно скрипеть.

— Силк... — слова застревают у меня в горле, я не могу больше ничего выговорить.

Обняв её мертвое тело я посидел ещё некоторое время с ней в обнимку, словно в каком-то трансе. Мысли разлетались в разные стороны, будто мухи.

— Я не... Бэнтер на должен распускать сопли! — мой голос звучал глухо и отстранённо, словно бы вовсе и не мой. Сделав над собой усилие, я всё-таки смог подняться на ноги.

Аккуратно посадив тело Силк Мэйн у стены, я постоял немного рядом, скорбно опустив голову. А затем, встряхнувшись, рысью бросился к «Тауэру», башне ректора, отчаянно надеясь, что ошибаюсь и мои догадки по поводу смерти кобылки не более чем бред взбесившегося от страха рассудка.

Запыхавшись, я подбегаю ко входу в башню и толкаю телекинезом входную дверь. Та не поддаётся. Отчаянно барабаня копытами в дверные створки я ору, что есть сил:

— Откройте! Немедленно! Сейчас же! Тревога! ТРЕВОГА-А!

Отвечает мне лишь эхо собственных слов, да приглушенный шум голосов где-то со стороны входа в академию.

Чертыхнувшись, я на прощание изо всех сил лягнул задними ногами треклятую дверь,

и со всех копыт рванул туда, откуда слышался шум голосов.

Пробежав по тёмному коридору всего несколько десятков футов, я почувствовал, как моя нога зацепилась за что-то и, проклиная всё на свете, я грузно полетел на пол, словно мешок с мукой. Больно ударившись пястью, я с шипением поднялся на ноги и повернулся в сторону неожиданной помехи.

Во рту пересохло. Ледяной ужас сковал меня на месте На полу возле стены распростерся труп единорога. Хуже того, я его хорошо знал. Айс Винд. Он так и не успел защитить свой проект... А теперь все его знания отправились к предкам вместе с ним. Пригодятся ли они ему там? Кто знает... Что? О чём я вообще думаю, когда...

— Эй, ты!

Из оцепенения меня вывел резкий оклик. Обернувшись, я увидел дородного единорога с огненно-красной гривой и такой же тогой. Магистр боевой магии Роял Краш собственной персоной. А за ним приглушенно перешёптывались около двух около двух десятков разноцветных испуганных пони.

— Бэнтер Луламун? — прищурившись оглядел меня магистр, — ты сегодня что-нибудь ел?

О, сено! Похожи мои подозрения всё-таки оправдались.

— Н-нет, Бэнтер ещё не успел ничего отведать, слишком много... происшествий за последнее время.

Я уже понял к чему всё идет, но задать роковой вопрос так и не решился. Дискорд! Никогда я ещё так не хотел ошибаться в своих предположениях.

Огненногривый единорог кивнул с явным облегчением. Но следующие его слова лишили меня последней надежды на лучшее:

— Считай, что ты родился под счастливой луной. Весь последний обоз с провиантом оказалась отравлен треклятыми плебеями. — он презрительно сплюнул на пол. — большая часть жителей академии уже мертва, в том числе ректор Пэнтс и оба других магистра.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но все слова, похоже, у меня просто закончались. Я был полностью опустошен событиями этого дня. За какие-то несколько хорамов вся моя спокойная, размеренная и сытая жизнь оказалась стёрта в прах и развеяна по ветру, под победный клёкот грифонов и насмешки земнопони.

Оглядев притихшую толпу единорогов за спиной магистра я мельком отметил крупного белого жеребца с огромным рогом и встретился взглядом с заплаканными глазами Милки Вэй. Она попыталась робко улыбнуться. Не знаю почему, но от этого мне стало немного легче. Я даже нашел в себе силы ответить ей ободряющим кивком. Остальные жеребцы и кобылки выглядели подавлено. Я бы даже сказал затравленно. Не была исключением даже Шедоу Скай, единственная аколитка среди присутствующих.

— Так! — Роял Краш решительно мотнул гривой и, оглядев собравшихся единорогов, повелительно гаркнул: — Все за мной!

Пони послушно поплелись следом за магистром опустив головы и не задавая вопросов.

Я поровнялся с Милки и на ходу прижался к ней боком. Она вздрогнула от прикосновения, но не отстранилась.

— Как ты? — тихонько спросил я почти в самое её ухо.

Она вымучено улыбнулась и всхлипнула.

— Бэнтер, они все мертвы! Фрост, Лайм, Клауд, Минди... — из глаз желтой кобылки потекли слёзы, — ни один пони не заслуживает такой ужасной смерти!

— Тише, тише. Они сейчас пируют с нашими предками на лугах эквестрии. Бэнтер точно знает, им там хорошо. Уж точно лучше, чем нам здесь.

Милки Вэй покачала головой и смахнула копытом слёзы.

— Надеюсь... Но мы ведь даже обряд погребения не можем нормально провести... Что если стражи эквестрии не пустят их в великие врата и низвергнут в тартар?

— Бэнтер уверен, как только разрешиться проблема с грифоньим вторжением, авгуры обязательно что-нибудь придумают, и всё у наших усопших друзей будет хорошо.

Она робко взглянула на меня и печально улыбнулась.

— Я... я знаю, ты просто утешаешь меня... Но — спасибо. — она изловчилась и нежно лизнула меня под ухом, не сбавляя ходу. Груз сегодняшних событий сразу же стал значительно легче. Я даже позволил себе немного помечтать, с глупой улыбкой на лице. О Милки, её страстных стонах, удобной парковой скамейке и звездах над головой...

По пути, то тут то там попадались лежащие в неестественных позах тела единорогов. К моему удивлению я больше не испытывал такого же шока как в первые встречи с чужой смертью. Может быть это из-за того что я теперь был не один? Из-за тёплого бока Милки рядом? Не знаю... Я всё ещё чувствовал как внутри что-то сжимается, когда видел очередной труп, но не более того.

Магистр боевой магии лично осматривал каждое найденное нами тело в тщетных попытках обнаружить признаки жизни. С каждым разом он всё сильнее хмурил брови и яростно шипел себе что-то под нос.

Тихо переговариваясь, мы, наконец, дошли до помещения восточной сторожевой башни. Роял Краш дернул телекинезом веревку сигнального колокола и Великую Академию Юникорнии огласил тревожный перезвон, созывающий всех выживших к сторожевому посту.

Наша группа сгрудились в помещении караулки и стала ждать. Никому не хотелось разговаривать. Все были погружены в себя. Даже магистр который нервно прохаживался туда-сюда, поглядывая в сторону входной двери.

Я ни на шаг не отходил от Милки. Прижавшись друг к другу мы сидели в углу помещения, и молчали. Я слушал её дыхание и пытался выкинуть из головы накатывающие волны страха и отчаяния.

Прошёл хорам, другой, третий...

На звон колокола явилась всего лишь ещё одна пара эмоционально подавленных единорогов. Одним из них оказался старина Хаммер Вайлд, значительно растерявший весь свой извечный задор и циничный блеск в глазах. Сейчас он выглядел просто самым обычным седым стариком, уставшим от жизни и просто доживающего свои дни, в ожидании последнего путешествия в эквестрийские кущи.

Похоже, все выжившие были в сборе.

— Двадцать три. — Роял Краш устало вздохнул — двадцать один послушник, один аколит и один магистр. Вот и всё что осталось от Великой Академии Юникорнии. Считайте, что вы все избраны судьбой не дать науке и магии зачахнуть сегодня...

Он обвел всех присутствующих суровым взглядом и продолжил:

— У меня для вас дурные новости. Да, да, не делайте удивленные лица, всё ещё хуже чем вам сейчас кажется. Итак. — он хрипло прокашлялся, — старых запасов провизии, остававшихся до прихода отравленного обоза, нам хватило бы не меньше чем на три септиманы. Но продукты на складе рассортированы по группам, а не по срокам их поступления. И теперь ядовитые яблоки перемешаны с нормальными. Улавливаете мысль, да? Не думаю, что среди вас найдётся много желающих ценой своей жизни проверять, какие продукты отравлены, а какие нет, ориентируясь лишь на их внешний вид. Это означает только одно — если мы хотим выжить, вам нужно бежать из города.

Притихшие было пони, взорвались возмущенными возгласами.

— Но магистр, это же самоубийство! — Шедоу Скай стала той первой, кому хватило смелости напрямую высказать свое недовольство огненногривому жеребцу.

Краш лишь пренебрежительно скривился:

— О, кажется у гордой представительницs рода Скай прорезался голосок. Скажи, дорогуша, а когда это ты научилась жрать мрамор? Потому что единственная еда, которая у нас остается, без риска мучительной смерти от отравления — это богами древними проклятый мрамор и деревянная мебель. Ну, есть ещё свитки из кафедральных архивов, но я скорее позволю вам жрать самих себя, чем эти вместилища вековой мудрости.

Покрасневшая, даже сквозь свою гнедую шёрстку Шедоу, всё-таки не отступилась:

— Н-но магистр! Нам ведь всего лишь нужно продержаться две-три септиманы без еды! А потом придут войска из Мейнхорта или Фьорда, и спасут нас!

Жеребец лишь закатил глаза.

— Всего лишь две-три септиманы? Ответь мне, милая, ты пробовала обходиться без еды хотя бы три дня? Пробовала?

— Нет, но я...

— А Я ПРОБОВАЛ! — резко заорал на её Краш. — и поверь, твоим нежным маленьким ушкам ЛУЧШЕ НЕ СЛЫШАТЬ все подробности истории о дюжине гвардейцев заблудившихся в шахтных тоннелях! Тебе достаточно будет знать, что спустя пять дней голода мы всерьёз раздумывали над поеданием плоти своего погибшего товарища!

Шедоу побледнела и резко отступила назад к стене.

— И с чего ты решила, что нас непременно будут спасать? — продолжал дожимать Краш, — всё зависит от того выжила ли архонт Вельвет Платина или нет! Если она мертва — это худший из всех возможных для Мьорнира раскладов. Род Платины, как встарь, зальёт кровью в борьбе его отпрысков за власть! И им точно будет не до Мьорнира, какое-то время. Сезон, два? Кто знает. Так что я не собираюсь выслушивать ваше нытьё в духе «это опасно и рискованно», потому что безопасных вариантов сейчас нет! И нам нужно бежать именно сегодня, пока у нас есть силы. Каждый потерянный час играет против нас. Мы не можем себе позволить сидеть на крупе в ожидании чудес и ослабеть без еды настолько, чтобы не иметь достаточно энергии на побег.

Магистр снова хмуро прожёг окруживших его со всех сторон пони.

— Ну что, ещё возражения по делу есть? Нет? Тогда всем слушать сюда. План такой. Этой ночью мы пробираемся в башню ректора. Открываем ставни одной из нижних бойниц. Делимся на пять групп по четыре единорога и одна группа из трёх. Да-да, упреждая ваши вопросы, объясняю: передвигаться большими толпами по вражеской территории слишком опасно, высока вероятность того, что нас обнаружат. С этим разобрались? Ну, тогда дальше. Каждый хорам спускаем телекинезом по одной группе в город. Ну а после того как вы окажетесь в городе — ваша импровизация. — он криво усмехнулся. — Какого-то единого плана для каждой группы я предлагать не буду, поскольку если мы все будем действовать по одному шаблону, то когда одна из «команд» облажается, грифоны смогут поймать и всех остальных. Поверьте, у них есть множество не очень приятных для вас способов получить нужную им информацию. На этом асё. Вопросы есть?

— А... каким образом мы будем распределяться на группы? — робко подала голос лавандовая единорожка с противоположной стороны караулки.

— Хм, ну вот сейчас мы этим и займемся. Желательно, чтобы в каждой группе был хотя бы один единорог знающий с какой стороны правильно держать копьё. Так, Хаммер, ты бери себе, вон, Рейна, Мэйн и Карти...

Единороги начали оживленно переговариваться и обсуждать с магистром состав команд. Порой слышались возмущенные или обиженные выкрики, но, в целом, под контролем тяжелого взгляда Роял Краша дело спорилось, и вскоре все пони оказались распределены на небольшие группы.

Рядом со мной стояли Милки Вэй, Литл Хорн и оранжевая кобылка с чёрно-красной гривой, Фёст Блад, с которой я несколько раз работал во время выполнения послушнических обязанностей. Без лишней скромности, скажу, что такой состав команды был подобран исключительно благодаря моему упорству и ораторским навыкам. С Милки никаких возражений не возникло, Блад попала к нам случайно. Но вот Литл Хорн... Краш очень не хотел отдавать нам Литла, и упирался четырьмя костями, желая оставить потенциально сильного боевого мага при себе. Не сработал даже аргумент, что в случае если группа Краша будет обнаружена и уничтожена, погибнут оба выдающихся таланта современности. А по отдельности в два раза больше шансов спасти хотя бы одного из них. Пришлось, тогда, зайти с другой стороны и прибегнуть к поддержке остальных единорогов, упрекая магистра в том, что тот специально завышает своей группе шансы выжить беря себе в команду ещё одного мага с ярко выраженными боевыми способностями. В итоге, под общим давлением жеребец сдался, взяв себе вместо Литла кобылку с кафедры социальной магии. Самое странное во всей этой перетасовке с Литлом, было то, что сам длиннорог реагировал на всё абсолютно безразлично, позволяя другим решать свою дальнейшую судьбу. Меня это полностью устраивало, поэтому с вопросами по этому поводу я к нему не лез, хоть и было любопытно.

Тем временем, Роял Краш призывно постучал копытом об пол привлекая всеобщее внимание.

— Итак, распределение мы с вами закончили. Остаток дня вы должны потратить на сборы и обсуждения со своей группой плана побега. Сразу скажу: берите с собой ТОЛЬКО САМОЕ НЕОБХОДИМОЕ. Особенно это касается кобылок. Чтобы проще было ориентироваться, могу вам авторитетно заявить: самое необходимое не займет больше одного седельного мешка. Не перегружайте себя. Это может стать причиной вашей смерти. Разве не глупо будет умереть из-за лишней вещи или бесполезной безделушки?

То тут то там пони согласно закивали головами и магистр продолжил:

— В одиннадцать хорамов после полудня общий сбор на третьем этаже «Тауэра». Будут вопросы — до этого времени я буду находиться время здесь. А теперь — все свободны. Потратьте время с пользой.

---

— Не волнуйся, любовь моя, великий скучающий Бэнтер обязательно за тобой вернётся! Вы с ним столько пережили вместе, что он без тебя словно без важной части тела.

Я любовно водил копытом по деревянным панелям принцеписсы Луны, тихо нашептывая ей всякие глупые нежности.

Как жаль что я не могу её взять с собой! У меня щемило сердце при одной мысли, что оставляю её здесь на произвол судьбы.

Со вздохом отстранившись от своей возлюбленной на колёсах, я оглядел нехитрый скарб, отобранный для побега из Мьорнира. Одиннадцать корон, фляга с водой, огниво и два мешочка зебринской дымной смеси. Да, не густо. Подумав немного, я решил добавить к этим вещам свое сценическое облачение: тёмно синий плащ с вышитыми на нем звездами и такую же широкополую остроконечную шляпу. Кто знает, вдруг удастся что-нибудь подзаработать, как выберемся из города? Кроме того, всё равно с собой больше нечего взять,а места в седельном мешке было ещё полно.

Аккуратно упаковав пожитки и бросив последний взгляд на принцеписсу, я рысью побежал к условному месту сбора «команды Бэнтера»: столовой аколитов академии. По пути мне периодически попадались единорги, несущие в телекинетическом захвате трупы моих бывших знакомых. До чего же жуткое зрелище... Шерсть на спине неизменно поднимается дыбом, а желудок внутри как-то неуютно ворочаться.

Наверное, это Роял Краш отправил добровольцев, чтобы собрать бездыханные тела со всей академии в одно место. Всё-таки, толковый жеребец этот Краш, трезво мыслит и ничего не упускает. Не за просто так, видать, магистром кафедры боевой магии стал.

Размышляя о своём недалёком будущем, я добрался до столовой. Как оказалось, наша группа была не единственной, облюбовавшей это место. В другом конце помещения что-то оживлённо обсуждали три жеребца, собравшиеся вокруг Шедоу Скай.

Похоже, из нашей команды я был последним, кого ждали.

Блад и Милки преобразились. Они уже успели облачиться в кожаные лорики¹ усиленные медными пластинами, а голову каждой из них защищал самый простой лёгкий коолюс². Литл Хорн предпочел обойтись без доспехов и на нем красовалась лишь хорошо подогнанная белая тога.

Подойдя к своим будущим спутником я ободряюще кивнул и с ходу взял инициативу осуждения на себя, инициируя его:

— Великий планирующий Бэнтэр желает знать ваши мысли по поводу побега. Для начала, послушаем Литл Хорна. Всё-таки он был послушником кафедры боевой магии.

«Пускай всего одну септиману», — додумал я про себя. Литл, тем временем, кивнул и тихо прокашлялся.

— Нам нужно пробиваться к закатным вратам. Они ближайшие от академии. Двинемся дворами. Построение «рогатка». Фёст Блад впереди слева, Милки Вэй впереди справа. Я по центру. Бэнтер Луламун сзади. Кобылки высматривают угрозы каждая со своего фланга, Бэнтер высматривает с тыла. Я устраняю угрозы. Вот моё предложение.

Я впечатлённо поднял брови. Ну надо же, похоже длиннорог действительно знает с какого конца браться за копьё. И не только за копьё. Но, для начала, неплохо было бы послушать остальных.

— Фёст Блад, что скажешь ты? — вопросительно оглядел я невинно выглядящую оранжевую кобылку. С жутковатой кьютимаркой в виде капли крови.

Она нахмурила лоб.

— Ну, я не знаю... не думаю, что стоит соваться к закатным вратам. Они ближайшие, тут Литл прав, но именно поэтому туда ринется большая часть наших единорогов. И если кому-то удастся через них прорваться раньше нас, или, что ещё хуже, не повезёт попасться врагу, грифоны сразу же усилят охрану, и наши шансы на побег сведутся к нулю. Я считаю, надо действовать хитрее, и по-тихому двигаться к плебейским вратам. Да, они дальше всех от академии, зато они всегда плохо охраняются. И туда точно вряд ли кто-то из наших сунется...

Милки фыркнула и не дожидаясь моего приглашения перехватила инициативу:

 — А я вообще против всех этих заочных планирований! Ребят, очнитесь, нам совершенно неизвестно, что происходит за стенами академии. Вдруг, наша гвардия ещё держится? Или вдруг мы спустимся прямо на головы грифоньему патрулю? Нужно сначала изучить обстановку и только потом строить планы, исходя из реальной ситуации, а не надуманных идей! Вот!

Она закончила свою горячую речь эффектно мотнув гривой и гордо вскинув голову.

Та-а-ак, похоже пришла пора взять разговор в свои копыта.

— Великий сплочающий Бэнтер считает, что из нас получится отличная команда!

Три пони смерили меня одинаково недоверчивым взглядом. Даже белый жеребец, который всегда скупился на эмоции.

— Вообще то, Бэнтер, если ты не заметил, мы только что совершенно не сошлись в планах на ближайшее будущее! — хмыкнула желтая кобылка игриво хлестанув меня по ноге своим хвостом.

— Зато у нас есть целых три варианта действий на вооружении. — парировал я. — Пожалуй, Милки, я соглашусь с тобой, что для начала неплохо было бы разведать обстановку. После этого, мы выберем направление движения. Я согласен, так же и с Блад: плебейские врата приоритетнее. Ну а передвигаться мы будем по схеме Литл Хорна. Чем вам не идеальный план?

Милки Вэй открыла рот чтобы что-нибудь возразить, но, видимо, не смогла придумать что-то конкретное и шумно закрыла его обратно. Литл Хорн просто кивнул головой, а Блад пожала плечами.

Наконец, Милки всё-таки нашлась:

— Тоже мне, умник! Слепил всё в одну кучу! И с чего ты вообще решил, что ты тут главный и будешь принимать решения за всех нас? — она окинула меня хитрым взглядом, в которым сквозил вызов и затаённый где-то на дне зелёной радужки смех.

— С чего решил? А с чего, по-твоему, наша группа называется «Команда Великого Бэнтера»?

— Ч-что? Когда это её так назвали? И... кто?

Широко улыбнувшись я обвел копытом вокруг.

— Только что! Я.

Милки демонстративно закатила глаза и отвернулась пряча улыбку. Блад прыснула и украдкой бросила взгляд на Литл Хорна, который просто молча стоял и слушал нашу лёгкую словесную дуэль.

— Ну а теперь, если мы выяснили все отношения, Бэнтер желает прояснить несколько моментов. Литл, сколько времени тебе требуется на создание твоей иглы?

Белый единорог пряданул ушами и начал свои пояснения.

---

К ночи, мы узнали много полезного о магических возможностях друг друга и доработали тактику боя отряда. Никто из нас, кроме Литл Хорна, не владел никакими особыми изысками боевой магии, кроме примитивных ударов и захватов телекинезом. Поэтому, нашей с кобылками основной задачей будет защита Литла от возможных атак, с помощью уплотненных телекинетических полей, так называемых «щитов». Кроме того, я, как единорог с наибольшим запасом магической энергии среди нас четверых, могу незаметно нейтрализовывать одиночных врагов, сковывая и удушая их телекинетической хваткой, не опасаясь после этого остаться без энергии. Милки отлично владела коротким копьём, которое решила прихватить с собой на случай ближнего боя. Блад тоже взяла копьё «на всякий случай», хоть и честно признала, что не особо умеет им пользоваться. А ещё она смогла уговорить длиннорога облачится в лорику и коолюс, чтобы повысить выживаемость нашего основного и единственного бойца дальней и средней дистанции. Я же от доспехов на отрез отказался, мотивируя тем, что не готов пожертвовать мобильностью ради возможности выдержать скользящий удар. От прямого попадания грифоньего пилума и уж тем более копья лорика не спасёт. Я предпочитаю чтобы по мне вообще не попадали. Да и позиция у меня достаточно безопасная — позади всех.

В назначенный хорам, «Команда Великого Бэнтера» собралась на третьем этаже «Тауэра», вместе со всеми остальными выжившими. Беспокойство и напряжение правило балом. Каждый пони вокруг нас был взволнован предстоящей авантюрой, выражая это по-своему: кто-то просто сидел пялясь в одну точку, кто-то до хрипоты спорил с напарниками оттачивая детали плана побега, кто-то нервно маячил туда-суда... Да, остановка явно не располагала к душевному равновесию.

Оглядев всех собравшихся, Роял Краш решительно вышел в центр помещения и постучал копытом об пол, привлекая к себе внимание. Надо сказать, жеребец преобразился до неузнаваемости. Закованный в прекрасно подогнанную усиленную серебрянными и медными пластинами лорику, с центурионсом коолюсом на голове и красным плащом ниспадающим с его плеч, он производил впечатление грозного война, один вид которого должен был вызвать у врага почтение и страх.

— Что же, маги Великой Академии Юникорнии! Пришёл хорам, когда каждому из вас выпало великой испытание. Награда за которое, определенно, стоит всех свеч! Потому что этой наградой станет ваша жизнь. Выживите! Покажите этим клюворотым летающим кошкам и безрогим ублюдкам на что способен истинный цвет нации единорогов! Ну а если безжалостный рок загонит вас в безвыходную ситуацию, так пусть наши враги узнают сколько их жизней стоит жизнь одного единорога!

Окружающие нас пони заметно приободрились. Пусть не было пафосных выкриков, вроде «За Юникорнию! За Платину!», зато третий этаж Тауэра теперь наполнил одобрительный ропот, вместо гнетущей атмосферы.

Краш удовлетворенно кивнул и поднял со стоящего неподалёку стола пять лучинок, разной длинны.

— Я рад, что в вас пробудился боевой дух, маги. А теперь, давайте приступим к жеребьёвке. Попрошу по одному представителю из каждой команды подойти ко мне.

Толпа зашушукалась, и через минуту возле огненогривого жеребца стояли пять пони, среди которых был и я.

— Тот кто вытянет самую длинную лучинку будет спущен вниз первым, вместе со своей группой. Кто вытянет лучинку чуть короче — вторым... ну, я думаю, вы поняли логику. Моя группа не участвует в жеребьёвке, и спускается последней. — он криво усмехнулся — В конце концов, я тут единственный у кого хватит сил и навыка поднять и перемещать телекинезом самого себя.Это привлечёт меньше внимания, чем если бы меня спускали снизу, отсвечивая своими рогами в темноте.

Краш повернулся к окружающим спиной. Двое единорогов из группы магистра встали перед ним, окончательно оградив обзор. Он поколдовал немного над лучинками и, зажав их между копытами, с каменным лицом протянул нам.

Мне попалась третья по величине лучинка. Что же, не так плохо, хотя, конечно, могло быть и лучше. Первая досталась, как ни странно, старику Хаммеру. Вторая — Шедоу Скай.

Четвёртая — Грин Ленд, коричневой единорожке с клевером на кьютимарке. Пятая — Дабл Килл, красному крупному жеребцу с меткой судьбы в виде двух копий. У него ещё сестра есть, Трипл, в одной с ним команде.

Магистр ободряюще кивнул головой и произнес то, чего все так ждали. И боялись.

— Пора начинать.

Тяжёлые медные ставни западной бойницы были открыты, и Роял Краш осторожно высунул голову наружу. Так он стоял очень долго, не менее двух десятков минут. Группа Хаммера изнывала от напряжения и нетерпения.

Наконец, судя по всему, удовлетворенный результатом своих наблюдений магистр повернулся к нам.

— Опустите меня вниз! — тоном не терпящим возражений скомандовал он.

У Хамера от такого заявления, аж глаза из орбит чуть не выскочили.

— Слушай ты, магистр-хренистр, может мне ещё и отдаться тебе, прямо тут, при всех? Ишь чего удумал, хмырь-переростох! Облегчить себе жизнь и свалить первым? Я не из тех, которые эти, чтобы меня можно было вот так прокинуть, сечёшь? Мне всегда-а-а-а...

Рог Краша полыхнул красным и дед полетел к противоположной стене, с треском врезавшись в шкаф, щедро осыпавший его свитками.

— Ну как, старче, не слишком я тебя припечатал? — ухмыльнулся магистр.

— Да я просто готов не был! — сипло выплюнул седой жеребец выбираясь из-под останков шкафа. — Тоже мне герой! Дуэлянт херов. Стариков в стены швырать много ума не надо.

Краш выразительно поднял бровь.

— Готов не был, говоришь? А сейчас, как, готов?

— Ой, да хватит тебе уже красоваться, чай не кобылку кадришь! Даже не собираюсь отвечать на твои дурацкие провокации.

Старый жеребец фыркнул и демонстративно отвернулся от оппонента.

— Вот и молчи тогда. Пока тебя не спрашивают. — поставил точку Краш. — если бы я хотел сбежать один, давно бы уже это сделал. И никто из вас не смог бы меня остановить. А теперь, повторяю ещё раз. Спускайте меня вниз! Я собираюсь разведать окрестности. Думаю, не нужно объяснять, что лучше меня с этим никто не справится.

— Чё ж ты сам себя не спустишь, только что же хвалился, какой крутой! — тут же уцепился Хаммер.

— Силы берегу. — коротко ответил магистр, смерив смутьяна тяжёлым взглядом.

— Ну, что замерли? — я решил поучаствовать. — Или у вас рога поотсыхали?!

Решительно подойдя к магистру я засветил рог. Несколько секунд спустя ко мне присоединилась парочка жеребцов из команды Краша, а так же Шедоу Скай и Литл Хорн.

Магистр поморщился.

— Так много добровольцев не нужно. Хватит и троих. Луламун, Скай, вы пока свободны.

Я закатил глаза. Вот как вселенная награждает меня за самоотверженность и желание помочь. Ладно, вселенная, сочтёмся ещё.

Аккуратно подхватив Роял Краша телекинетическими захватами, троица единорогов аккуратно спустила его на землю под башней.

Он посмотрел вверх, коротко кивнул, и через мгновение скрылся за углом ближайшего здания.

Потянулись тяжелые минуты ожидания.

---

— Я же говорил! Я говорил! — распалялся Хаммер, нервно прохаживаясь туда-сюда. — Господин «у меня самый большой пенис» нас всё-таки прокинул! Небось, уже свалил из города и досыта набивает себе брюхо, пока мы тут пухнем с голоду.

Прошло больше двух хорамов. Роял Краш не возвращался. Голод действительно всё настойчивее давал о себе знать. Слава древним богам и архитекторам академии, что хоть воды у нас было в достаточном количестве, так как южной части атриума располагался выложенный мрамором колодец.

Старик начал раздражать своими стенаниями, и без него на душе было тошно. Я поднялся на ноги и угрожающим тоном изрёк:

— Великий Бэнтер хочет знать, зачем ты нагнетаешь обстановку, Хаммер? Не стоит сразу думать о худшем раскладе. И уж тем более переливать из пустого в порожнее.

Старый хрыч смерил меня взглядом и огрызнулся:

— Действительно, может он не сбежал. Может быть, Краша просто взяли в плен, ну или убили там. От этого мне определённо легче. Но, мой юный друг, благодаря тебе, я только что осознал другую свою ошибку. Господин «у меня самый большой пенис» это не Роял Краш. Это ты! Надеюсь, простишь старика, мозги уже не те что прежде.

— Великий рациональный Бэнтер не собирается вступать с тобой в бессмысленные споры. Будь хорошим дедушкой и перестань играть на чужих нервах своими комментариями.

Вместо ответа Хаммер раздражённо пряданул ушами и повернулся к своей группе.

— Как хотите, а я отсюда сваливаю! Немедленно! Вы со мной?!

Три единорога замешкались и потерянно переглянулись.

— Решайте быстрее. «Да» или «нет». Чего больше хотите — просиживать задницы в ожидании непонятно чего, или уже выбраться из этой грёбаной мраморной гробницы?

Ультиматум Хаммера пробил браню их нерешительности, и через десяток минут четыре единорога осторожно передвигаясь исчезли из вида на ночных улицах Мьорнира.

Я смотрел им вслед через проём бойницы и размышлял о том, что это решение было не таким уж плохим ходом с их стороны. В конце концов, первая группа имела наибольший шанс выжить. И Хаммер решил использовать эту возможность по максимуму.

Прошёл ещё один хорам. Никто не вернулся назад. Ничто в городе не указывало на возможный переполох: ни криков, ни звуков боя... Лишь тишина царила повсюду, изредка нарушаемая отдалёнными грифоньими голосами.

Я подошел к Шедоу Скай и её группе.

— Великий стратегический Бэнтер считает, что пусть Роял Краш и не вернулся, нам всё равно стоит придерживаться разработанного ранее плана. По жеребьёвке, ваша команда должна идти следующей. Вы рискнете, или пропустите нас?

Шедоу манерно поправила челку и, сверкнув глазами, ответила:

— Рискнём! Так, ребята! Вы готовы? — она обернулась к своим компаньонам.

Короткое сборы, скомканное прощание с оставшимися, вспышки магии... И вот нас стало ещё на четыре пони меньше.

Надеюсь, у них всё получится. Я симпатизировал Скай. Да она из знатной семьи, однако есть в ней что-то такое, что значительно выделяло её среди остальных аколитлов. Шарм? Напористость? Характер? Сложно сказать. В любом случая, клядя в её удаляющуюся спину я испытывал лёгкую грусть.

Я закрыл ставни, чтобы не привлекать грифонов святом яркой точки на теле Тауэра и опустился на пол. Рядом с Милки. Она сосредоточено затачивала наконечник копья с таким серьёзным видом, что я решил просто пристроиться у неё под боком и помолчать. Литл Хорн, казалось, вообще уснул стоя и не подавал особых признаков жизни кроме дыхания. Фёст Блад о чём-то разговаривала с Грин Ленд...

Так прошёл очередной хорам, который не принёс совершенно ничего нового.

Два единорога из группы Роял Краша изрядно нервничали, так как были совершенно не готовы к такому развитию событий. Их нервы, а возможно, и жизни спасла доброта Дабл Килл, который принял оставшихся без лидера кобылок к себе в команду.

Я призывно окликнул своих товарищей.

Они поднялись со своих мест и встали в круг, напряженно всматриваясь друг в друга. Как ни странно, судя по выражению лиц, никто не испытывал страха перед грядущими тяготами. В глазах читалась решимость и жажда действий.

— Пришёл наш хорам! — первым нарушил я затянувшееся молчание. — Все готовы к великим свершениям?

Милки криво улыбнулась, Литл медленно кивнул, а Фёст Блад воинственно выкрикнула «И-иха!» вскинув телекинетической хваткой своё копьё кверху.

Ну что же, значит пора.

---

¹Lorica (староюникорн.) — самый распостранённый в Юникорнии доспех. Кожаная основа усилена медными, бронзовыми или пластинами из благородных металлов.
²Coolus (староюникорн.) — простой шлем, используемый всеми видами пони. Юникорнский коулюс отличается широкой прорезью для рога. Кожаная основа, усиленная бронзой, медью, серебром или золотом. Коолюс единорогов-командующий, обычно имел дополнительную пластину из меди для защиты рога.