Одиночка Фолли или Такие разные взгляды на жизнь

Глава 20: Моё настроение - это дождь

Все знают, что я балбеска.

Лето. Насколько же эта пора изнуряет. Помимо жары и духоты, лето – то время, когда все пони проводят всё свободные часы на улице. Не поймите неправильно, я никаким боком не завидую, просто я немного социофобный. И она проявляется только тогда, когда я вижу толпу, способную затоптать меня до смерти. Это приблизительно 16 взрослых или 40 детей. И угадайте, где же я могу найти их? Правильно. Летом.

Что ж, я не зря заговорил о нём, потому что сейчас как раз начало летней поры. Точнее 23 мая. Всего неделя до самого жаркого сезона года и до моего трёхмесячного затворничества.

Хм. Прошло чуть меньше полугода, как я закончил этот кошмарный тур по Кантерлоту, а я до сих пор с криком просыпаюсь по ночам. Хе, шутка… но это действительно был кошмар.

Со дня приезда назад в Понивиль многое поменялось.

Во-первых, меня выставили из кондитерской Пай. Ну, вообще не выставили, я сам свалил от греха подальше. Во-вторых, теперь я живу на чердаке большого амбара семейства Эпплов. Жильё под стать мне. Там меня никто не трогает. Ну, кроме самого семейства Эппл. Конечно живу я там не за просто так.

Иногда, чтобы хоть как-то объяснить моё присутствие в их доме, мне дают небольшую работёнку. К примеру, слетать к южному саду и проверить целостность яблок на границах акров. Или слетать на рынок к Эпплблум, когда она занимается продажей яблок, и передать ей что-нибудь от семьи.

В общем, если в семье земнопони появится пегас, им активно будут пользоваться. В основном его крыльями. Это случайно не расизм? Или… ай, ладно, плевать. Я и так в основном бездельничаю, так почему бы не потерпеть 2 раза в неделю по 15 минут…

Но в этот день всё было по-другому.

х х х

…

« — Так значит… это всё?»

« — Да…»

« — К чему было вся эта ложь?»

« — Это было ложью. Просто всё так получилось…»

« — Ты не можешь всё свалить на обстоятельства.»

« — … прощай.»

х х х

— Ну и бред… — тихо произнёс я, открыв глаза. Мой взгляд пристально упёрся в потолок, стараясь до мельчайшей детали вспомнить сон, но тщетно. Образ и слова забывались с каждой секундой, и через несколько минут такого всматривания в потолок, я окончательно забыл, о чём был сон. Ну и ладно. Плевать.

Я взглянул на часы. Было около шести утра.

Я потянулся, пару раз взмахнул крыльями, из-за чего поднялась пыль, и чихнул. Да так, что аж зубы не вылетели. Хм… они же мне ещё понадобятся. Жрать там или… улыбаться…

Что ж, с каких мыслей моё утро не начиналось, оно всё же утро. Тёплое и тихое.

— Доброе утро, мир… – произнёс я, открыв окно, после чего, где-то из-под пола разнёсся протяжный крик.

— И-и-и-и ХО! Кому яблочных пирогов с утреца!

…

Вот что значит жить на ферме. Деревенщина всегда такая? Просыпаются в 6 утра, орут по утрам… да уж, на что я подписался…

Хотя, жить на улице тоже не выход. Короче, ладно, я всё равно раньше проснулся.

Я подошёл к окну и посмотрел на немного пурпурное небо на горизонте. Птицы только встали и начали радовать понивильцев своими песнями. Свежий ветерок обдул мою гриву и мне сразу же вспомнился родной Лас-Пегасус. Надо бы его навестить как-нибудь… уже прошло чуть меньше полугода.

Знаете, а на ферме не так уж и плохо. Не считая целой оравы пони под полом, которые только и делают, что кричат, здесь весьма тихо. И вид из окна прекрасен. Никого нет, одни яблочные холмы. Вид из окон кондитерской даже рядом не стоит.

Вдруг от дверцы в полу послышался стук, а затем скрип, обозначающая, что идиллию моего одинокого чердака потревожили. В ту же секунду я почувствовал запах чего-то вкусного.

— Доброе, Дэй! – улыбнулась Паула, забравшись в «комнату». В её копытах красовался кусок пирога.

— До-о-оброе, – тихо протянул я, не переставая смотреть на холмы.

— Я тебе тут покушать принесла. Знаю, что ты не любишь есть за большим столом вместе со всеми, так что… вот.

Ого. А она довольно таки тактична для фермерши.

Паула положила тарелку на тумбочку рядом со старой кроватью и тоже подошла к окну.

— Ну, нравится жить на чердаке? Прости, больше комнат у нас нет, это единственное, что мы можем предложить тебе.

Её голос казался виноватым, но я вовсе не был ничем не доволен. Для меня её интонация показалась чем-то неестественным.

— Не парься, мне всё нравится. Ну, кроме матраса. Немного больно, когда пружины колют тело. Но, я благодарен вам.

Я повернулся к ней, чтобы показать свою доброжелательность.

Паула улыбалась. Зелёные глаза блестели в лучах восходящего солнца. Шляпы на ней не было. Кажется, это первый раз, когда я вижу её без шляпы. Переливающиеся немного лохматые каштановые волосы слегка колыхались.

Всё это заставило меня посмотреть на неё совершенно под другим углом. Не скажу, что влюбился в неё, но она определённо не дурнушка. Образ девочки сорванца мне всегда симпатизировал, в основном из-за романа Марка Мэйна про девочку из маленького городка, её подругу и бизона Джо.

Кажется, в тот момент я понял, почему в неё втюрился Сторм.

— Любуешься восходом? – тихо спросила фермерша.

Так. Мне это уже не нравится. Что за вопросы такие? Ещё парочка и я точно влюблюсь. Ну, нафиг.

Чтобы не превращать это всё в избитый никому ненужный диалог с мимолётными намёками на симпатию, я решил перевести тему на более «деловую».

— Да. А ещё мне интересно узнать, когда яблоки созреют.

Услышав слова о яблоках, Паула мигом воодушевилась и, чуть не вывалившись в окно, показала в сторону деревьев.

— Совсем скоро мы снова будем колошматить стволы и собирать яблоки! Я жду этого момента с осени. Вновь собираться всей семьёй по утру и выходить в рощу, где витает этот медовый запах наливных яблочек! Ты должен это попробовать.

…

Кажется, я отвлёк её.

Я хмыкнул. Работать? Утром. Не-е-ет. Такой непокорный бездельник ни за что не пойдёт собирать яблоки на целый день.

— Ну, пока яблоки не созрели, можно забыть о труде.

На мои слова Паула ехидно улыбнулась.

— Ну, уж нет. Помимо яблок у нас есть ещё и грядки с овощами. О, сегодня мы идём работать на них. Через час начинаем. Будь готов.

— А? Не помню, чтобы мы ели что-то помимо яблочных пирогов…

Блин. И отказать неудобно. Они же меня приютили. Блин. Да что же такое? С каких пор я так зависим от фермеров. Откуда у меня такое чувство долга перед ними…

Я вздохнул и уткнулся головой в стенку.

— Не хочется в грязи копаться. Я никогда этого не делал.

На Паулу это мало как повлияло.

— Я научу. Это проще, чем кажется. Правда… для этого нужны мускулы! Удивлена, что они у тебя хоть немного есть.

— Ну, у пегасов это врождённое.

— Ха, надеюсь, ты продержишься больше часа. И да, на счёт грязи. Ты и так уже успел где-то испачкаться.

Не успев ничего спросить, фермерша прикоснулась к моему подбородку и повернула голову к себе. Она облизнула копытце и интенсивно потёрла мне щёку.

— Где успел только… постоянно здесь сидишь… — проговорила она тихо.

Я почувствовал, как крылья чуть колыхнулись.

Вот же жесть. Я понимаю, когда так делает бабуля, но когда… она же… а! Жесть какая! Может для деревенщины это нормально, но сверхчувствительные пони вроде меня без внимания не оставляют каждую деталь!

Я мигом отдёрнул её копыта от себя. Она недоумевающее на меня посмотрела.

— Я… я сам, – ответил ей и принялся натирать щёку.

Паула рассмеялась.

… замолчи…

Вдруг на подоконник что-то упало с таким грохотом, что я и фермеша дёрнули от окна на метр.

На подоконнике сидел Сторм. Злобный взгляд впились в меня. Его лицо выражало явное недовольство.

Паула встряхнула головой, чтобы убедиться, что это действительно пёстрогривый пегас, а затем прокричала:

— Сторм! Какого сена ты пугаешь так?

Пегас всё не отводил взгляд от меня, а затем, всё таки услышав фермершу, улыбнулся ей.

— Я просто мимо пролетал и подумал, почему бы заглянуть?

— Да-да, но не пугать же!

— Прости, но я не умею медленно приземляться, – гордо произнёс Сторм, что показалось мне весьма самобытным действием. Кажется, он в норме.

— Ладно, раз уж зашёл, я сейчас ещё кусок пирога принесу. Я сейчас.

С этими словами кобылка скрылась за дверцей в полу.

Только прозвучал хлопок, как пегас сидевший на подоконнике, подошёл ко мне.

— Ну и?

…

Чё?

Взгляд Сторма снова изменился. Он прищурился и, выпятив грудь вперёд, немного шмыгнул носом.

— Чего тебе?

— Я всё видел.

— Ты о чём?

— Не прикидывайся.

… хм.

А! Сцена ревности. Понял! Он же небезразличен к Пауле. Вот придурок.

Чтобы дальше не продолжать сходить с ума, я решил поскорее закончить разговори и съесть пирог а тумбочке.

— Эх… — протянул я, набрав в грудь побольше воздуха. – Мы просто болтали. Нет причин для ревности. Она мне не нравится. И я ей, скорее всего, тоже нет. Посмотри только на меня. Делать мне нечего, как заводить с кем-то отношения. Я здесь просто живу. Сам знаешь.

Я закончил эти предложения на одном дыхании, спокойно развернулся и сел на кровать, попутно откусив яблочный пирог с тарелки.

М-м-м… всё так же вкусный.

Пегас, прослушавший всю мою речь, молчал секунд 10, а затем, вновь подозрительно посмотрев на меня, сказал:

— Я за тобой слежу. Я всегда рядом.

Вот что жутко. Но мне не особо было страшно, ведь…

— Я знаю. Каждый день тебя вижу. Ровно в 7 утра ты пролетаешь над полями, делаешь пару кругов, а потом возвращаешься. Потом в 3 часа дня 40 минут, ты вновь прилетаешь сюда и кружишь в облаках, в 5:15 ты валяешься в облаках, и под вечер приблизительно в 9 или в 10, ты пролетаешь последний раз над самим амбаром. Делая вид, что очень сильно устал, ты проходишь пару метров между амбаром и домом, а затем, якобы найдя силы, летишь в сторону города.

Хе… смотреть целыми днями в окно – тоже полезно. Не то, чтобы я его выжидаю, но не заметить в окне пони с крыльями практически невозможно.

Пегас недоумевающее посмотрел на меня. Ха. Ну и где твоя крутость?

— Да ты псих! Кто ещё за кем следит?! – вдруг возмутился он и тут же улыбнулся. – Знаешь, а ты не перестаёшь удивлять. Хоть ты такой обыденный.

— Вот спасибо. Короче, я знаю, что тебе нравится Паула. Так что не беспокойся насчёт меня.

— Хмх. Ничего ей не говори…

х х х

Прошёл час. Я наелся пирога, успел немного полежать на кровати и почитать старую книгу, без обложки и без половины страниц. Делать было нечего, так что моё утро сказывалось таким образом.

Сторм сидел всё это время вместе со мной на чердаке, тоже сославшись на «нечего делать». Сидел и рылся в старых коробках, не находя там ничего, кроме одеял.

Неожиданно нас позвали вниз помогать с грядками. Отказать я не мог, а Сторм был только рад такому раскладу, ведь это означало провести ещё пару лишних часов рядом с его возлюбленной.

Сторма запрягли в плуг, а меня определили полоть грядки. Сорняков, тянущихся с Вечнодикого леса, было море, и меня, конечно же, «запрягли» избавляться от них. Дали ножик в зубы, и повязали повязку вокруг лба, чтобы когда солнце встало в зенит, пот не лез в глаза.

Паула рядом занималась посевом, следуя за плугом Сторма. Так же рядом постоянно маячили Рэд и Голд, братья Паулы, осыпая какой-то голубой пыльцой яблочные деревья, время от времени прерываясь, чтобы осыпать Сторма. Пегас сразу же начинал громко чихать.

Мда… весело.

Взрослые уходили на другие грядки и занимались приблизительно тем же.

Что ж. Так я и провёл полдня. Вместе с сорняками.

Получалось сперва худо, от жёлтого плюща на стенах амбара мне удалось избавиться меньше чем за 2 часа. Потом с сорняками до забора было тяжелее. Казалось, они уходили на метры в землю. С горем пополам добрался до забора.

Наступило обедне время и все решили сделать перерыв. Я же лёг на траву около забора и натянул повязку на глаза, когда все остальные ушли в амбар на обед. Есть мне не хотелось, и поэтому я проигнорировал крики Паулы.

…как же я задрался…

…

Прохладная трава и облако над головой спасали меня от палящего солнца. Мне тут же захотелось вздремнуть. Но как обычно мне помешали.

— Не обязательно клянчить из себя крутого, – послышался недовольный голос Паулы где-то рядом.

— В каком это смысле? – лениво спросил я, даже не шелохнувшись.

— Не ешь с другими. У нас же перерыв. Сходи, покушай.

Это меня улыбнуло.

— Лучше задай этот вопрос Сторму. Он даже от плуга не отошёл. До сих пор слышу его кряхтение.

— Ну-у-у… он же позёр.

— Ха? Значит, ты знаешь, что он перед тобой выделывается?

Я почувствовал некоторое удовольствие от такого разговора. Зная, что вся крутость этого пегаса – просто фальшь, мне гораздо легче становилось с ним разговаривать. Если в первые минуты общения с ним, он представлялся как прирождённый лидер и сорвиголова, то сейчас мне немного жаль его. Добиваться расположения девушки, не зная, что она считает его лопухом… мдамс.

— Да, знаю. И это меня… бесит.

— Это же ради тебя. Могла бы и ценить его труды.

— Эх… Сторм замечательный. Он сильный, с ним не скучно, да и готов он пожертвовать всем, ради друзей… — Паула замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Но? – помог я ей.

— …я не могу его полюбить. Мне не нужно ухаживаний. Мне не нужно цветов, подарков, ресторанов. Или того, чтобы передо мной выделывались. Только и делал, что выделывался в Кантерлоте. А меня это бесило.

Голос Паулы с каждым словом становился всё тише и тише. Глаза смотрели в пустоту.

Хмх. Вот уж проблема. Я как бы не ханжа, так что со мной можно и пооткровенничать.

Я набрал в грудь воздуха и сказал:

— Понятно. Ты по части кобылок. Так и знал.

Послышался усталый вздох.

— Вот дурак. Ты ничего не понял.

Миссия провалена.

Ну, если так, то что же её гложет?

— М?

Я почувствовал, как Паула присела рядом.

— Мне не нужен особый пони. Меня и всё так устраивает. У меня есть верные друзья, любящая семья. Зачем всё портить какими-то отношениями?

— Портить?

— Да. Представь, что я начала встречаться со Стормом. Но потом мы расстаёмся. Как думаешь, какие отношения могут сложиться у меня с ним после и с нашими друзьями? Больше не будет той идиллии.

Хм. Не думал, что есть подобные загоны у кого-то.

— Вот как. Почему ты ему не скажешь? – лениво спросил я. Да, мне было плевать. Ну, по большей части.

Кобылка издала натянутый смешок.

— Потому что это только всё усложнит. Я не буду менять ничего.

— Рано или поздно он всё равно расставит точки.

— Тогда… и буду думать, – улыбнулась Паула и сняла с меня повязку.

Появившееся солнце из-за облака вмиг ослепило меня на секунду.

— Знаешь… — начала фермерша, немного запнувшись. – А те кто-нибудь нравится?

Вмиг её голос стал непринуждённым. Бесит эта смена интонаций. Но не это больше меня удивило. Её дурацкий вопрос.

— Не, мне чуждо это. Отношения не для меня. Да и кто полюбит такого непокорного бездельника вроде меня? А если и полюбит, то, скорее всего, разобьёт себе сердце.

Я протяжно зевнул. Такие вопросы меня утомляют. Но я не против лишний раз утвердить свою позицию, как для себя, так и для других.

Паула неожиданно рассмеялась и похлопала меня по плечу.

— Ты всё ещё не ответил.

— Нет, никто мне не нравится.

— А та кобылка на перроне?

Её слова меня удивили. И в голову ничего не пришло, кроме:

— Чё?

Фермерша улыбнулась ещё шире.

— Ну’т та, что была в Кантерлоте. Вроде б тебя провожала.

— Хмх…

И тут я вспомнил момент, что произошёл почти четыре назад. Перед уездом из Кантерлота. На вокзале.

х х х

« — Уезжаешь?»

« — Как будто бы ты не видишь. Чего пришла то? Тиара с Тоддом уже ушли. Можешь догнать их, если…»

« — Нет. Я без них. Хотела просто поблагодарить за вчера. Я же всё-таки участник клуба. Не могу не поблагодарить того, с кем никогда не увижусь. Можно и потерпеть.»

« — Да. Ну, вообще этот шарфик и был благодарностью, так что не стоило.»

« — Он колючий.»

« — Чего надела тогда?»

« — Хм. Кто знает?»

« … »

« — Была рада помочь с сестрой. Удачно тебе доехать.»

« — Ага, всего доброго.»

х х х

Хм. Странно, что я это помню. Разговоры с Квинтией меня напрягали, но было в них что-то лёгкое… нет. Непринуждённое… нет, снова не то слово… ммм… не приставучее. Во.

…

— Э-йэ? Земля вызывает Фолли Ди! – внезапно крикнула Паула мне в ухо, после чего я упал на бок.

— А? А, да, не кричи… нет, с той пони мы просто знакомые.

— Знач’т так? А так «мило поболтали»…

Вот же ж. Что за издевательства, ковбойша?

— Ну, лады, я пошла в амбар, не хочешь перекусить? Будем работать до вечера.

Паула встала и направилась к амбару.

— Не, я не голоден.

— Как знаешь. Пойду, позову Сторма.

Сменив курс, фермерша пошла к полям, где трудился синий пегас.

— Ага.

Я проводил её взглядом, а затем, вновь скрыв глаза повязкой, продолжил лежать под забором.

х х х

Обед закончился через полчаса, и настала вторая волна негодования. Работал я не особо охотно, но и не отлынивал. В конце концов, выдирать сорняки не такая уж и сложная работа. Я, конечно, противник труда, но объяснить своё бесплатное жильё я был обязан. Хотя бы сам для себя.

Знаете, после этой работёнки, я неплоха начал разбираться в сорняках. Ну, как неплохо… понял, что красный сорняк лучше не пробовать выдернуть зубами. После этого немного мутнеет в глазах. А голубой сорняк лучше сначала подрезать, а уж потом выдёргивать. Если этого не сделать, он может и по носу ударить. М-да… магия. Ну, что не говори, а обычный сорняк доставил мне больше хлопот, чем остальные два вместе взятые. Проблема обычного сорняка в том, что его много (как высокомерия в Блинк Стар, или милости в Лили). Плюс он ещё и колючий. Но как бы то ни было, сколько бы я занозок не получил, я справился с работой раньше всех.

Я довольный пошёл к миссис Эпплджек, чтобы изъявить её, что с моей работой покончено, но, как я и думал, меня нагрузили ещё работой.

— О, уже закончил? Ну, что ж, партнёр, помоги тогда и Сторм Бризу и Пауле. Они почти закончили, но лишняя пара копыт им уж точно не помешает.

М. Р. А. К.

Какой смысл? Я же сделал свою работу. Почему я должен помогать им?

Задать такие вопросы я побоялся. Как ни как ферма. У них тут один за всех и прочее. Скажу, что это глупо, помогать, так затею смуту. Вот уж кого на вилы посадят…

Я тяжело вздохнул и попёрся к двум работягам на поле.

х х х

Придя на место, я понял, что нихрена они не заканчивают. Вскопано чуть больше половины. Да и посеяно так же.

— О, — заметила меня фермерша-младшая. – Помочь пришёл?

— Заставили.

— Мне не нужна помощь, — уверенно произнёс Сторм, поправляя кепку, одновременно вытирая ей пот.

— Тогда я просто здесь потусую.

— Нет уж! – вдруг возразила Паула. – Сторм уже совсем никакой. Давай к нему в упряжку, так намного легче будет.

Синешёрстый пегас тоже было хотел возразить, но ковбойша уже успела запихнуть меня в соседнюю упряжку. Она довольно улыбнулась и показала язык.

— Работать!

Вот же диктатор. Ладно… что там делать надо? Идти по земле?

Сторм явно не был доволен моей компанией, потому что я тут живое воплощение его слабости, но эй, мне тоже это не нравится! Вот лучше бы сидел около последнего сорняка и делал вид, что никак не могу его выдернуть. Глядишь, до вечера бы и протянул.

Как бы то ни было, пришлось работать.

Прошло, наверное, минут десять, прежде чем Сторм заговори со мной.

— Не приходилось так работать? Ха? – чуть не крича спросил Сторм с напряжённой улыбкой. Под жарким солнцем и без отдыха он был уже совсем уставшим, но шёл он не отставая от меня. Он действительно был силён. Не зря в своей академии один из лучших.

— Нет, никогда, – сухо ответил я.

— А я вот так уже третий год. С тех пор, как Дядя Мак повредил… спину, на северном поле похаю я… Мне не в тягость, тем более мне делают скидку на сидр… ха…

Он обтёр лицо кепкой и продолжил:

— Может, когда допохаем, посидим за кружкой сидра? Холодненького. Знаю я одно место...

Внезапно послышался голос недовольной Паулы позади.

— Эй, сначала работаем!

— Да, Да, Пи! Работаем! – прокричал он ей в ответ.

— Не уж то устали? Вроде нет ничего слож…

— Вовсе нет!

х х х

Время подходило к пяти часам. По крайней мере, так говорили часы на башне вдалеке. Осталась примерно одна пятая поля, но мы со Стормом уже были никакие. Копыта ныли, крылья и шею натирали ремешки от плуга, пот постоянно лез в глаза. И жара. Невыносимая жара. Кажется, Селестия сошла с ума и решила спалить Эквестрию дотла.

Да ещё, как назло, явились две кобылки из «стаи» (да, так я называю их компанию). Айскрим и Доун. Они весело прокричали нам слова приветствия, и мы вместе со Стормом их вместе проигнорировали. Однако, Паула быстренько к ним подскочила.

Знаете, видеть Айскрим в такую жару – просто верх пытки. Во-первых, так как я очень устал, видеть эту энергичную пони было издевательством. Да ещё её имя… да, я бы не отказался сейчас от мороженого. От целой кучи мороженого. Я вмиг понял, что люблю зиму…

х х х

Три девицы о чём-то болтали около забора, пока мы потягивали плуг последние несколько метров. Их смех только мотивировал. Мотивировал закончить работу и улететь подальше. В пещеру… прохладную пещеру…

Но, мы всё же вскопали поле и, отцепившись от плуга, бездыханно упали на землю.

— К-кайф…

— Ага…

Никогда не встану… лучше уж сразу надгробный камень ставьте. Я знаю, где я пролежу следующие лет 100.

К нам медленно подошли кобылки и принялись расхваливать. Но было вообще по боку. Я смотрел на небо и просто вспоминал жизнь. Кажется, я умираю…

В ушах был звон. Наверное, с непривычки от работы…

Сторм тоже никого не слушал и что-то напевал. Кажется гимн Клаудсдейла.

Но вот то, что сказала Паула, мы услышали оба…

— Опс… парни, я, кажется, забыла переставить лезвия на плуге… эм… простите…

Выходит, мы всё это время копали тупой стороной?... п-п-п… Пофиг. Вообще.

Однако Сторм разозлился. Он ударил по земле крыльями зарычал.

— Паула…

— Да, да, прости, — тут же прервала его Паула, осознавая, что сейчас «влетит». – Больше не повторится. Прости. Не углядела. Но вы вскопали гораздо лучше, чем с лезвиями.

— П-паула… — всё не унимался Сторм.

— Ну, вот что мне сделать, чтобы ты простил? Мм…

Она сняла кепку с полумёртвого пегаса, и чмокнула в мокрый от пота лоб.

— Спасибо. И ты Фолли. Молодцы.

После этого она быстро убежала в амбар, оставив в маленьком недоумении всех нас.

Ну, мне было плевать. Я-то хотел сдохнуть.

Однако мне было интересно понаблюдать за реакцией остальных трёх пони.

Сторм лежал и улыбался, при этом проговаривая: «Да как же… а… класс…»

Доун краснела. Наверное, от ревности. Копыта впились в землю, а брови прижались друг к другу. Хе… глупая.

А Айскрим просто улыбалась. Так широка, как никогда прежде.

— Уо-о… — протянула Айс, поднимая Сторма с земли. – Да у вас шуры-муры, похоже!

— Да никакие *пФ-ф* это не шуры-шмуры! – проплевалась Доун. – Это просто благодарность! Ничего такого. Не обольщайся Сторм!

Но пегасу было плевать на её слова. Внезапно его усталость куда-то пропала и он, как будто бы вовсе не трудясь целый день, взмыл в воздух, сделав петлю.

— Во дурак… — лениво сказал я, смотря на радужный свет, оставленный от полёта счастливого жеребца.

— Почему?

— Потому, Айскрим, что предаёт значение такой мелочи. Сейчас ещё напридумывает что-то.

— Хм. А мне кажется, это к чему-то да ведёт, – хихикнула Айскрим, краснея щечками.

— Не ведёт, — пробубнила пегаска, взяв с земли кепку Сторма.

— Вот что бы ты подумал, Фолли, если бы это случилось с тобой?

Умер бы. От счастья. И от обиды.

— Не думаю, что это вообще возможно. Вряд ли бы я начал злиться на Паулу. А она бы вряд ли решила успокоить меня поцелуем в лоб. Как покойника поцеловала. Чему тут радоваться?

— Вот как… — почему то погрустнела Айскрим. Наверное, поняла, почему Паула так поступила.

х х х

Вскоре Айскрим и Доун ушли в амбар ко всем остальным. Работа была закончена. Вечерело. Солнце медленно начало садиться к горизонту. Через часа четыре, должно быть, уже совсем стемнеет.

Я лежал на земле и ни о чём не думал. Не хотелось ни есть, ни пить. Ничего.

Просто смотрел в никуда и отдыхал.

Неожиданно небо потемнело. Облака за секунду сгустились, закрывая беспощадное солнце. Пошёл дождь. Первый, за этот год. Совсем забыл…

Клаудсдейл нагнал дождевых облаков. Каждая капля, падающая на меня, наполняла меня жизнью. Я неосознанно захотел стать деревом. Ничего не делать, зимой «засыпать»… кажется у меня солнечный удар…

х х х

Я пролежал под дождём минут десять. Никогда не было так хорошо. Люблю дождь. Всегда любил. Много жаловался на него, но этот звук капель, бьющихся о землю и листья... просто великолепен. Кажется, под дождём я становлюсь самим собой. Пропадают проблемы. Никого вокруг нет. Запах озона. Серое небо. Люблю серый. И эти синие проблески между облаками. Вот бы…

— Наслаждаешься, я погляжу? – вдруг сказал кто-то недалеко от меня, прервав полёт мыслей.

— М? Ага.

Я поглядел в сторону и обнаружил Паулу. Она была в зелёном дождевом плаще.

— Простудишься.

— Вряд ли. Сама-то что здесь забыла?

— За тобой пришла.

— Не стоило. Мне и так хорошо.

— Но поесть всё равно надо. Идём к столу. С утра ничего не ел.

— …

— Идёшь?

— Да. Сейчас.

Я поднялся и пошёл за кобылкой в дом, что был недалеко от амбара, попутно снимая промокшую повязку со лба.

х х х

С порога мою голову обтёрла полотенцем Айскрим. Заботливая, как всегда.

Меня посадили за большим столом, где собралась вся семья Эпплов, Сторм и Доун. Кажется, Эпплы весьма гостеприимны. Каждому на тарелку положили по яблочной плюшке и налили по яблочному соку. Все вокруг разговаривали о работе, но я их не слушал. Я ничего не слушал. В ушах всё тарабанил дождь, а перед глазами было серое небо.

Однако, скрипучий голос Бабули Смит вмиг вернул меня в реальность. За стол к Эпплам.

— Помнится в этот день… — начала старушка, надевая очки. — В день посева… несколько лет назад, наша семья получила от Селестии участок, именуемый сейчас Понивилем. Как же здесь всё поменялось… новые пони… новые дома… в такие дни понимаешь, что жизнь очень изменчива. Несколько лет назад, на этих полях жили только мы с Эпплджек, Биг Макинтошем и Эпплблум… но теперь, в нашей семье гораздо больше пони. Карамель, Черили, Паула, малышка Рэннет, сорванцы Голд и Рэд… да ещё эти пони, которые постоянно тут шатаются…. Я благодарна сегодня всем вам, что помогли. Без вас было бы намного худо.

Эпплджек тут же приобняла свою бабушку: — Ну, ну, будет тебе Бабуля.

— Будет. А ты кто?

На этом моменте я снова отключил звук в своей голове. Я задумался. О семье. Может, написать сестрице? Давно её не видел. Помню, она приезжала месяца три назад… М-да… я скучаю. По этой балбеске. Сегодня же и напишу.

Вскоре, все отужинали и разошлись по комнатам. Доун, Айскрим и Сторм не собирались уходить и решили остаться переночевать на Яблочных Акрах. Угадайте, куда их определили? Да, на чердаке. На моём просторном чердаке.

Они притащили спальники и уложили их в ряд.

Кажется, мне всё-таки не дадут отдохнуть…

х х х

После того, как все «набесились», я не мог спать. Хоть и устал. Мне было абсолютно плевать на то, что на моём чердаке пахнет жареным сеном, сидром и что вообще тут спят, по меньшей мере, ещё три пони кроме меня. Мне не спалось.

Да и бесились только Айскрим, Рэд и Голд, которые пришли ненадолго. Сторм всё смотрел на Паулу влюблёнными глазами, а Доун читала (делала вид, что читает) рядом со мной, сгорала от ревности. Я же просто дочитывал «книгу без обложки» и не обращал внимания ни на что.

Даже когда Голд, Рэд и Айскрим начали стрелять друг в друга маленькими пушками для конфетти.

Даже когда, опустошив одну из бутылок с сидром, они принялись играть в бутылочку. Никто, конечно же, не целовался… Смысл играть?

Правда, в карты я всё-таки успел уделать Сторма. В карточных играх я был спец. Но как бы то ни было, когда все отрубились, я не мог сомкнуть и глаза.

Чёрт.

Какое-то непонятно чувство... Что-то не отпускало.

Долго смотря на тёмное небо, я открыл окно и вылетел на крышу. Дождь всё ещё шёл. Стало немного легче.

Но…

Что же меня не отпускает?

…

— Не боишься простудиться? – спросила Доун, вылетевшая за мной следом. Я знал, что она не спала, так что ожидал того, что она за мной увяжется. Поэтому и не удивился.

— Люблю дождь, – сухо ответил я, не поворачиваясь к ней.

— Я тоже. Да и не спится.

— Знаю. Я бы на твоём месте тоже не спал бы.

— Хмх. Но ты не на нём. Так почему не спишь ты?

Я не ответил. На этот вопрос я не знал ответа. Доун понимающе хмыкнула присела рядом.

— Тебя что-то гложет?

— Может и так, — неуверенно ответил я, не понимая к чему всё это.

Я упал спиной на крышу и начал всматриваться в тёмное небо. Капли немного били по лицу. Дождь прекращался.

Доун тоже упала на черепицу, подражая мне.

Вдруг она начала напевать какую-то мелодию. Где-то я уже её слышал… что-то из детства. Когда был совсем жеребёнком. Перед глазами вдруг появился портрет моей семьи. Я, мама, отец и Вейви. В носу тут же защипало. Но не это меня не отпускало. Что-то совсем другое. Как будто в груди всё сжало и не отпускает. Горечь во рту и комок в горле. Я не знал, что со мной.

— Знаешь… — вдруг начала она, оборвав песню. – А ведь это первый раз, когда мы остались наедине. Ну, как приехали из Кантерлота.

— К чему ты это?

— Да так. Просто… вспомнила, как с тобой хорошо. Когда ты рядом.

— …

Её слова меня тронули. Сердце забилось быстрее, но в голове была лишь пустота. Казалось, что в какой-то момент моя жизнь круто изменилась. Да так, что я этого не заметил. И это вовсе не развал семьи или переезд в Понивиль или Кантерлот, не больница и не возвращение сестры. Что-то случилось… изменилось…

— Это я так. Просто… — тут же рассмеялась Доун. – Не подумай ничего. Я вовсе не подкатываю. Ты же знаешь, я люблю Сторма. Тяжело разбивать твои чувства.

Хм. Вот дурёха. Как будто бы и не было того разговора. Всё такая же.

— Да не парься, — вновь «на отвали» сказал я, но посчитав, что поступил грубо, решил исправиться. – Знаю я всё. С Кантерлота ещё запомнил.

Дождь стал утихать. Звук бьющихся об крышу и листву капель становился всё тише и тише.

— Вот и ладно. – Улыбнулась Доун. – И не надейся заполучить такую как я!

— На кой мне такое счастье. Хех.

— Вот ты…! Хмх.

Она толкнула меня в плечо.

Давно такого не получал. Не то, что бы это была ностальгия, но вспомнить действительно есть что.

Кобылка захохотала и положила голову мне на крыло. Я никак не отреагировал. Удивительно, но за последние полгода я несколько очерствел в плане физических контактов и двусмысленных слов.

— Как и говорила… хорошо с тобой, – прошептала Доун и положила копыто мне на грудь.

— …

Нет! Я врал на счёт своей чёрствости!

Такого я точно не потерплю.

Тем более сами понимаете, что за ситуация. А если кто увидит? Потом проблем не оберёшься. И мне и Доун. Так что я как настоящий джентельпони защищу её от нелепых слухов. Ну, и себя тоже.

Я отскочил от неё на метр, но поскользнувшись на мокрой черепице, полетел вниз с крыши. Благо, я пегас.

Доун рассмеялась. Наверное, её забавляют мои шуганья. Вот суч…

— Знаешь, Фолли, уже поздно, я пойду, посплю. Завтра трудный денёк.

— Иди. Я ещё немного посижу здесь.

Не дослушав мои слова, пегаска забралась в окно и исчезла во мраке, оставив меня в гордом одиночестве.

Я заметил, что дождь кончился. Тучи тут же рассеялись, и в ночном небе появилась полная луна.

Тут же я перевёл свой взгляд на акры яблочных деревьев, что простиралась прямо около фермы. Зрелище было фантастичным. Мокрая листва переливалась лунным бриллиантовым светом.

Каждое дерево искрилось и сверкало, словно оно было облеплено драгоценными камнями.

— Ого… — тихо произнёс я, даже не планируя открывать рот. – Вот почему люблю дождь…

Кьютимарка тому подтверждение.

Вот бы Вейви это увидела. Нужно бы как-нибудь сфотографировать.

Я просидел на крыше ещё около часа, любуясь дивными холмами яблочных деревьев, а затем, забравшись в окно, уснул на тёплом полу.

С того дня сны мне больше не снились.