Что связало их [What Bound Them]
10 - Ривалли
Просто на всякий. Грэй (Gray) — "серый"; "седой", если говорят о волосах. Док — сокращение от "доктор", само собой. К тому же это, похоже, её имя. Чуть не сломало мой мозг, когда я пытался понять, почему то с большой, то с маленькой буквы. Впрочем, может быть, и сломало.
Ривалли (Reveille) — сигнал к побудке, исполняемый на горне. Трубить подъём — это про него. Что, кстати, добавляет названию главы второй смысл.
Спайк проснулся от чувства жжения.
И это было не знакомое, утешающее пламя в животе, хоть и показавшееся неприятным при первом появлении, но к которому он, в итоге, привык. Со временем дракон научился контролировать то, как сильно оно горело. В каком-то смысле, это было почти то же самое, что и управлять своим размером. Постоянная пульсация этого пламени успокаивала и расслабляла, если на ней сконцентрироваться. Оно было частью него.
Разбудило его другое ощущение. Мучительное ощущение. Боль пронзала насквозь, отскакивала от рёбер и заставляла глаза слезиться.
Спайк открыл глаза.
Он находился в продолговатом и низком деревянном помещении, освещённом мягким, мерцающим светом висящих на стенах масляных ламп. Большая часть помещения была разделена на секции свисающими с потолка белыми простынями. Они выглядели так, будто их в любой момент можно отодвинуть, но давали хотя бы некоторое подобие уединения. Он лежал у задней стены помещения на койке, слишком маленькой, чтобы оказаться удобной для кого угодно, не говоря уж про дракона, и был накрыт тонкими, изорванными простынями. Сквозь перегородки можно было разглядеть лишь тени проходящих мимо пони; тихие голоса были на грани слышимости.
Итак. Значит, госпиталь, хоть и временный. Хорошо. Зрелище, определённо, было куда более приятным, чем крошащийся камень и чёрная смола. Очередной укол боли заставил дракона сморщиться, он попытался поднять простыни и оглядеть себя. Движение заставило спину заявить яростный протест. Спайк его отклонил, и, ворча от усилия, поднял простыни.
Его кто-то перевязал. Невзирая на необычные пропорции тела, выглядело это так, будто работал хороший специалист. Бинты перекрещивались на груди и животе, а ещё Спайк чувствовал их у себя на спине. Значит, о нём позаботились. Это было хорошо.
С другой стороны, просачивающиеся сквозь ткань большие чёрные пятна — это было не так уж хорошо. Дракон застонал, позволил простыне упасть на место и попытался успокоиться.
Его крылья болели, но не были перевязаны потому, что не были ранены. Боль была от перенапряжения, и он знал, что это пройдет. Такое с ним уже бывало. Голова, шея и плечи пульсировали тупой болью от ушибов — такое с ним тоже уже бывало. В конце концов, пробиваться сквозь стены замка было непросто. Но он справился.
По-настоящему его беспокоила лишь решительно неестественная боль от нанесённых Королевой Кризалис ран. Он недооценил её. Если бы он был обычным пони, то, несомненно, оказался бы убит на месте. Даже Принцесса Селестия оказалась легко повержена в прошлый раз, когда Кризалис решила помериться силами. Хотел бы он оказаться умнее и вспомнить об этом до того, как та решила ему напомнить.
Одна рана слева — прямо под рёбрами, вторая — в правой части груди, а третья на спине — как раз под левой лопаткой. Синяки и ушибы – то была, в каком-то смысле, хорошая боль: Спайк чувствовал, что это пройдёт. Ни одна из этих ран даже отдалённо не напоминала синяки и ушибы. Ощущение было похоже на нечто бурлящее, гноящееся и словно вгрызающееся в него под бинтами — по дюйму за раз.
Дракон поднял коготь, положил его на висящий на шее рубин в форме сердца и ощутил на чешуе обнадёживающий вес. Это помогло успокоиться. На самом деле, ожерелье было не просто напоминанием о Рэрити, хоть именно о ней Спайк всегда думал в первую очередь. Это был кусочек детства и всех его подруг. Дракон на время закрыл глаза и позволил воспоминаниям и утомлению разлиться по себе — он пытался отдохнуть.
Возможно, в какой-то момент Спайк даже уснул. Следующим, что он осознал, были доносящиеся снаружи повышенные голоса. Говорившие находились с другого конца здания, так что разговор было не очень хорошо слышно, но Спайк разобрал, как кто-то выкрикнул слова: «это же дракон».
Он вздохнул, застонал, и — по-прежнему морщась при каждом уколе боли в ранах — скатился с кровати, встав на ноги. Левая передняя лапа, похоже, не слишком хотела двигаться, так что по проходу в центре здания он шёл на задних ногах, при каждом шаге слегка прихрамывая.
Большая часть кроватей, мимо которых он прошёл, была пуста, но вокруг некоторых занавески были задёрнуты, и можно было различить лишь двигающиеся внутри тени и приглушённый шёпот пони — как он предположил, переговаривались штатные доктора. Спайк так по-настоящему никого и не увидел до тех пор, пока ни достиг передней части здания, где находилось более крупное открытое пространство — он мысленно обозначил его как фойе.
Пиф Хэлмет сидел на койке у одной из стен. Другая пони заканчивала работу над закрывающими грудь жеребца бинтами, а ещё одна – строго выглядящая серая единорожка в белом халате — стояла позади находящегося поблизости стола и делала записи на планшете.
"Ты просто неподражаем", — говорила она. "Тебе повезло, что кровь во рту была из прокушенной губы, а не из проколотого лёгкого. Столько двигаться со сломанными рёбрами... Ты бы мог быть в куда худшем состоянии, чем сейчас".
Пиф пожал плечами, а затем поморщился — накладывающая бинты пони заставила его вернуть ногу в прежнее положение. «Не шевели этим", — отрезала единорожка. "У тебя в нескольких местах порваны связки, и, вероятно, трещина в кости. Мы сейчас наложим шину. Честно говоря, я вообще не понимаю, почему ты не сказал нам о всех этих ранах сразу по прибытии".
"Другие больше нуждались в помощи", — спокойно ответил Пиф. Жеребец заметил идущего по проходу Спайка и слабо, но довольно ему улыбнулся. Заметив, что пациент отвлёкся, единорожка тоже повернулась.
Спайк моргнул. Он всё ещё стоял на задних ногах, что означало, что дракон — пусть даже близко не такой большой, как в замке — был вынужден при движении изрядно горбиться, избегая столкновения головы со стропилами. Единорожка тоже поморгала, глядя на него, и Спайку на секунду показалось, будто та онемела. Затем он заметил, что она осматривает его бинты.
"Да, хорошо", — наконец-то подняв глаза, быстро проговорила докторша. — "Кровотечение, по всей видимости, уже остановилось, но вам лучше быть поосторожнее в движениях. У нас не было швов, достаточно крепких, чтобы удержаться в, э, драконьей плоти, так что пришлось обойтись давящей повязкой, и этого пока, похоже, оказалось вполне достаточно". Она отмахнула с лица седеющую прядь и нахмурилась. "Не снимайте бинты как минимум неделю и приходите, если раны снова начнут кровоточить. Мои познания в драконьей анатомии... Ограничены, но я, вероятно, смогу что-нибудь сделать".
"Кстати, это Док Грэй1», — добавил Пиф. "Не обращай внимания. Она беспокоится за тебя".
Докторша свирепо глянула на него. "Я сказала не двигаться», — вновь отрезала она. "Ты и эта кобылка Компасс Роуз вломились в двери с — ни много ни мало — драконом, со множеством критических ранений у вас самих и у упомянутого дракона, и пегаской, которая с трудом способна даже дышать без магической помощи..."
Заметив выражение лица жеребца, она замолчала. "Так значит", — подумал Спайк. — "При всей брюзгливости, у неё всё-таки есть сердце".
Грэй тяжело вздохнула. "Ну, так или иначе", — возвращаясь за стойку, пробормотала она, — "Сюда, чтобы повидать твоего друга...", — она помахала копытом в сторону Спайка. — "С минуты на минуту заявится Ривалли2. И это в то время, когда пациентам нужны тишина и покой, а не переворачивающая госпиталь с ног на голову толпа солдат. Если это вообще можно назвать госпиталем. Клянусь, условия, в которых мне приходится работать..."
Она перешла на неразборчивое мрачное бормотание. Спайк моргнул, а затем подошёл ближе к Пифу. Занимающаяся его перевязкой земная пони попыталась вжаться в стену, и Грэй гневно глянула на неё — та продолжила накладывать бинты, при этом по-прежнему изо всех сил пытаясь вжаться в стену.
"Так", — заговорил Спайк. "Где мы?"
"Форт МакХуффри", — ответил жеребец. "То место, куда мы пытались тебя направить. Ты приземлился сразу за Сплетением, вырубился и уменьшился". Он поморщился — бинты вновь затянулись. "Мы с Компасс притащили вас с Тэйлс сюда так быстро, как смогли".
"Каким образом?" — спросил Спайк. Пиф пожал плечами.
"На себе. Вариантов-то было не много. Компасс тащила Тэйлс, а я — тебя".
"Со сломанными рёбрами и порванными связками", — констатировал Спайк. Он окинул земного пони оценивающим взглядом. "Я впечатлён. И благодарен".
Пиф вновь улыбнулся. "Это взаимно", — ответил он. "Ты спас нас всех там — в замке. Самое меньшее, что мы могли — спасти тебя". Он вновь поморщился, пока бинты затягивались на рёбрах, и добавил чуть более напряжённо прозвучавшим из-за этого голосом: "Кроме того, я не оставляю товарищей в беде".
Спайк опять моргнул. "Товарищей?"
Жеребец кивнул, и его улыбка исчезла. "Мы вчера провели весь день, лазая вместе по ченжлингской территории и сражаясь с их королевой", — сказал он. "Если уж это не делает нас товарищами по... Ну, чем бы это ни было, то я даже не знаю".
Спайк открыл рот, чтобы ответить, но был прерван раздавшимися снаружи более громкими голосами. Он промолчал, глядя на двери: голоса приближались. Одним из них оказался голос Компасс Роуз. Второй живо напомнил ему Док Грэй, но его владелец явно был жеребцом.
"Он не опасен", — тихо и устало говорила Компасс. Чувствовалось, что она повторяет это уже на протяжении нескольких часов.
«Это дракон», — возразил второй голос. "И он из Сплетения".
Двери госпиталя распахнулись с такой силой, что ударили по стенам с громким бахом. Это вызвало яростный взгляд со стороны Док Грэй, и брошен он был прямо на входящего пегаса. Тот был удивительно мал, с тёмно-оливкового цвета шерстью и коротко остриженной гривой, но всё равно каким-то образом умудрился заполнить собой помещение. Позади него шла Компасс Роуз.
Пегас даже не прекратил шагать, заметив стоящего перед ним Спайка — вместо этого он сделал по помещению ещё несколько шагов, медленно оглядывая дракона сверху донизу. "Так значит, ты — дракон", — проговорил он.
Спайк не ответил. Он смотрел на Компасс Роуз. В, казалось, энный раз с тех пор, как проснулся в Сплетении, он почувствовал себя так, будто кто-то ударил его в живот.
Единорожка по-прежнему держалась на ногах, но вся тряслась и была буквально пропитана потом. Грива была спутана и засалена, глаза — тусклы и стеклянисты, и было похоже, будто она вот-вот упадёт в обморок. Компасс, вполне очевидно, была уже далеко за гранью истощения. О том, что держит её на ногах, оставалось лишь гадать. Но это было не самое плохое.
Один глаз был окружён отёкшим, чёрным синяком, а выше него был рог. Ещё до того, как Компасс вошла внутрь несколько более освещённого госпиталя, Спайк заметил, что рог разбит. Почти вся правая половина отсутствовала, и части костно-белого материала ядра рога слабо блестели на свету.
Она не подняла на него глаз. Она лишь тихо прошла к скамейке, на которой перевязывали Пифа, тяжело упала на неё и закрыла глаза.
Оливковый пегас топнул копытом и фыркнул. "Понятно — значит, глухой дракон", — резко бросил он. Спайк нахмурился, повернулся и вновь посмотрел на него. Однако, к его удивлению, пегас даже близко не выглядел настолько язвительным, насколько можно было бы судить по его голосу. Он просто... Осторожно следил за Спайком. Его поза была не агрессивной, а выражение лица — скорее мрачным, нежели сердитым. Лишь голос оставался резким.
"Его зовут Спайк", — пояснила Компасс. Дракон вновь глянул на неё, но она не открыла глаз. Единорожка, хмурясь, растянулась на скамье.
Спайк медленно кивнул. "Ага", — вновь поворачиваясь к пегасу, подтвердил он. "Эт я. Полагаю, вы — Ривалли".
Тот кивнул. «Полковник Ривалли, большое спасибо", — пролаял он, и Спайка вновь поразил контраст между сердитым голосом и его спокойным хозяином. Дракон провёл в компании королевской стражи достаточно времени, чтобы моментально распознать голос инструктора по строевой подготовке, но пегас выглядел и вёл себя куда менее грубо. "Главнокомандующий данной заставы, отвечаю за оценку и устранение любых угроз самому лагерю, его персоналу, и дробь или поселениям, находящимся под его защитой. И, в данный момент, эта угроза — ты».
Пегас начал рысить вокруг дракона по широкому кругу, на ходу оценивая его. Спайк поборол желание повернуться, проследив за ним. Если Ривалли хотел устроить инспекцию, то он был не против. Он был не в настроении вновь устраивать схватки — пусть и словесные на этот раз.
"И теперь эта Мисс Картограф мне рассказывает", — начиная второй круг вокруг Спайка, пролаял Ривалли. — "Что ты — хороший дракон. Выращенный пони. Даже женившийся на одной из них. И что, когда ты проснулся весь такой грустный и одинокий, то — сугубо из доброты своего драконьего сердца — отдал ключ от замка, полного важных книг, и предложил проводить их дотуда. И что затем ты спас их от этой 'Королевы Кризалис' просто потому, что тебе не терпелось рискнуть жизнью, спасая группку пони, которых ты только что встретил".
Пегас, наконец, вновь остановился перед Спайком, топнул копытом и фыркнул. "Это — то, что она сказала. А вот — что я услышал: действовавшая по спорной наводке разведывательная группа наткнулась на неожиданного и, честно говоря, невероятного 'помощника', знавшего всё о её целях, и, ну, прям, порывавшегося показать дорогу. Затем этот 'помощник' приводит их — без какого бы то ни было плана, или поддержки — прямо в гнездо, полное ченжлингов, устанавливает контакт с чем-то, что называет себя их лидером, будит каждого долбаного ченжлинга в Сплетении, убеждается в том, что абсолютно ничего важного не оказывается извлечено из всей этой разведывательной операции, кладёт одного из моих лучших разведчиков в магический кокон, после чего та оказывается в критическом состоянии, и делает всё что угодно ещё, что приходит ему на ум, а затем прилетает сюда, ожидая, что его будут почитать, будто героя".
Ривалли подтянулся, слегка хмурясь. "Думаю, теперь ты понимаешь, почему я несколько скептически к этому отношусь".
Спайк вздохнул и нахмурился в ответ. "Да, это я понимаю", — ответил он. "Чего я не понимаю, так это почему, в таком случае, вы не привели с собой солдат".
Хмурое лицо Ривалли на секунду осветилось лёгкой улыбкой — будто Спайк только что оказался посвящён в какую-то секретную шутку. "Я подозрителен", — ответил полковник. "Но я не тупой. Ты — дракон. У нас бы не хватило сил на то, чтобы драться с тобой, даже если бы мы захотели. Не имеет смысла ставить моих жеребцов под удар, если они не смогут победить". Злобы в его голосе стало меньше, хотя что-то от неё по-прежнему звенело в нём — будто Ривалли был готов в любой момент вновь начать орать.
Спайк заметил, что тоже улыбается. В отличие от Ривалли, его улыбка задержалась надолго. "Это предусмотрительно", — ответил он. "Ещё, я заметил, вы сказали, что не хотите со мной драться".
Пегас медленно покачал головой. "О, поверь мне, я был бы крайне рад поверить, что на нашей стороне теперь дракон, не говоря уж про дракона, знающего всё о том, с чем мы имеем дело", — проговорил он. "Но мы не можем тебе доверять. Тут нужно нечто большее, чем слова, которые мы не можем проверить".
Спайк кивнул. "Полагаю", — медленно проговорил он. — "Не имеет так же смысла рассказывать о том, что я был выращен пони и никогда не причинял никому из них вреда — кроме одного случая, когда я был маленьким, и у меня была... Вспышка гнева". Он кашлянул, смущённо ёрзая на месте, и продолжил: "Или о том, что я не ем пони, и всё такое. Это распространённое заблуждение. Я, по большому счёту, ем обычную еду, плюс драгоценные камни".
Ривалли только покачал головой, но Спайк на него не смотрел. У него в голове крутилась какая-то мысль. "А что если", — медленно проговорил он. — "Я назову вам одну хорошую причину доверять мне?"
Ривалли секунду спокойно смотрел на него, а затем пожал плечами. "Это, смотря, что за причина".
Спайк сделал глубокий вдох и вновь повернулся к Компасс. "Эй", — тихо сказал он. "Та книга ещё при тебе?"
Она кивнула, по-прежнему не открывая глаз. Спайк подождал, не последует ли за этим ответа, но спустя почти десять секунд тишины сдался и вновь повернулся к Ривалли.
"Перед тем, как я уснул", — медленно проговорил он. — "Когда я ещё был маленьким, ченжлинги атаковали нас... Ну, я думал, что в первый раз, но они, вероятно, пытались и раньше. Суть в том, что они напали, но мы победили их потому, что существовало заклинание, которое один из наших друзей-единорогов мог сотворить, создав не подпускающий их щит. Сотворить его было непросто, и нужно было постоянно его поддерживать, но это сработало".
"И ты думаешь, что это заклинание записано в книге, которую Компасс притащила с собой?"
Спайк расплылся в широкой ухмылке. "Возможно, эта книга – та самая единственная хорошая вещь, которую мы притащили с собой из замка, Полковник", — проговорил он. "Она была написана Твайлайт Спаркл — величайшим заклинателем из когда-либо живших. Всё, что она знала о магии, она описала в этой книге. Я почти уверен, что щитовое заклинание тоже где-то там записано — вместе с кучей других полезных вещей. И это ещё не всё».
Оливковый пегас скептически поднял бровь. "Ты приходишь сюда и говоришь, что только что преподнёс нам величайшее оружие, которое мы могли только надеяться заполучить, на блюдечке с голубой каёмочкой, и это — ещё не всё?" Он вновь фыркнул. "Мне, в самом деле, начинает казаться, что это звучит слишком хорошо, чтобы оказаться правдой".
Спайк поднял коготь здоровой лапы. "Я ничего не могу обещать — не забывайте", — медленно проговорил он. "Но есть кое-что ещё. Кое-что, что неоднократно защищало Эквестрию от угроз, даже худших, чем ченжлинги. И возможно, я смогу это отыскать".
Ривалли вновь изогнул бровь. "И это?.." — подсказал он.
Спайк опустил лапу. "Элементы Гармонии".