Темная сторона прогресса

Пролог

На улице стояла ночь. Лишь стрекотание сверчков нарушало сложившуюся тишину.

Во дворе королевского замка, на скамейке, расположились двое жеребцов. Легкие дуновения ночного ветра колыхали плотное белое одеяние одного из них, полностью закрывавшем его тело и по виду напоминавшим балахон, в то время как на его собеседнике была надета простого вида корона и черная мантия, закрепленная брошью на шее. Пони, чье тело покрывали плотные одежды, был единорогом, в то время как второго сидевшего на скамейке были лишь крылья. В ночи доносились обрывки фраз, смешанные со звуками животных и трещанием насекомых.

 — ...Таким образом и создалась эта ситуация. Что вы намерены делать, сэр?

 — Говорите, что принц Себастьян дал отказ на нашу просьбу? А что сказала на конференции принцесса Селестия? — приподняв бровь, спросил пони с мантией и короной.

Родители принцесс не затрагивали тему коронации их дочерей, наверное, затем, чтобы те не соперничали между собой. Именно поэтому даже к замужним Селестии и Луне обращались как к принцессам, хоть это и шло наперекор правилам о том, что после свадьбы принцесса получает титул королевы.

 — Она осталась при своем мнении, — опустив взгляд, сказал единорог в одеждах. В ночи его грива и шерсть казались серыми, а зрачков не было заметно. Но пегас в короне знал, что представитель духовенства отвел глаза в сторону. За короткое время этот пегас стал управлять страной, командовать войсками и отдавать приказы придворным ученым. А все потому, что его отец скончался от болезни, которая, к счастью, не коснулась принца.

Сам недуг короля был связан с наследственностью, так что вылечить ее было невозможно, иначе бы, избавившись от этой заразы, монарх бы скончался от совокупности вирусов, активирующихся по аналогии с цепной реакцией. А толчок к этой активации как раз давало излечение генетической болезни. Поэтому было принято решение подключить правителя к аппарату жизнеобеспечения, дабы хоть как-то продлить существование короля.

Как и в Эквестрии, королевских лиц тут называли особыми именами. Это делалось для того, чтобы народ лучше запоминал своих правителей. Ведь такие имена были всегда на слуху и всегда выделялись средствами массовой информации. Если дворяне и представители королевской семьи любили называть своих потомков по-особому, то у простолюдинов подобное было не в моде. Обычные пони из рабочего класса больше предпочитали простые и яркие имена. Назвать своего жеребенка по-особому считалось попыткой выделиться из толпы и иногда выглядело глупо.

Принц, которого, кстати, звали Дезмонд Второй, после смерти отца остался сиротой. Поддержать его было некому, ведь королева скончалась при родах. Было тяжело, но он смог оправиться и принять командование и ответственность за страну на себя. Народ великой державы, носившей имя Гринлэнд, принял нового правителя с радостью и ликованием. Страна называлась так, потому что с самого ее основания короли и королевы поддерживали разнообразную растительность и имели особую связь с природными силами. Имелся даже район, где пони жили в домах на огромных деревьях. Правда, потом начался экономический и технологический подъем и все забыли о зелени. Половина растительности была либо вырублена, либо уничтожена бедствиями. Но зато сейчас у Гринлэнда были самые современные технологии, идущие на уровне с Эквестрийскими. Сказать, что в Гринлэнде кибернетика и имплантация были на высшем уровне — явно преуменьшить. Разнообразие машин самых разных форм, размеров и предназначений просто поражало! Но была одна проблема — машины работали на энергии, получаемой при уничтожении драгоценных кристаллов, без которых все устройства были лишь грудой металлолома. А без них в стране наступит энергетический кризис, причем продолжаться будет он не одно десятилетие.

Пока что в Гринлэнде имелись запасы этих кристаллов, но и они были не вечны и подходили к концу. Именно поэтому в Эквестрию был послан дипломат с просьбой о начале торговли с Гринлэндом. Он хотел было договориться с её правителями, но встретил отказ — принц Себастьян любил своевольничать и часто не слушал свою мать, и, если бы отец выскочки не погиб с доблестью на последней войне с грифонами, то принц бы давно лишился всякой поддержки. К этому зеленому выскочке Дезмонд относился спокойно и безразлично. Сам принц Гринлэнда мог похвастаться кроваво-красной шерстью и черной, как тьма, гривой с хвостом, что только придавало ему величественности.

История выхода замуж Селестии была проста и коротка. Во время очередной войны с грифонами принцесса дня вместе сражалась вместе с командиром одного из отряда боевых пегасов. Спустя несколько захватывающих битв они притерлись друг к другу настолько, что попросту не хотели расставаться. К тому времени их отношения уже давно вышли за рамки "командир-подчиненный". Каждый из них втайне подумывал о совместной жизни, но не решался сделать шаг к воплощению мыслей в реальность. Но, набравшись смелости, пегас-командир незамедлительно сделал предложение Селестии. Свадьба состоялась меньше чем через неделю. Их идиллия продолжалась ровно до следующей войны с грифонами. Это были чертовски своевольные существа. Бунтарство и неподчинение было у них в крови. По этой причине и погиб супруг правительницы дня. Во время очередного сражения один солдат-грифон, решивший проявить своеволие, выбился из своего отряда и тяжело ранил сражающегося командира пегасов. Последний умер на поле боя.

По большому счету правительнице такой державы как Эквестрия не стоило выходить замуж. Причины были разные. Одна из них — недолговечность жизни обычного пони. Селестия жила в сотни раз дольше любого из своих подданых. По этой причине она уже привыкла к тому, что почти все пони из ее жизни уходили, едва только в ней появившись. Принцесса дня была вечной. С каждым десятилетием она становилась все более и более мудрой. И само бессмертие иногда казалось ей не даром, а проклятием. Редко кто смог бы внести в ее существование частичку радости и простоты. Но ее супруг был именно таким. Те короткие несколько лет, что они прожили бок о бок, были наполнены теплом и счастьем. Однажды принцесса заметила, что даже ее повседневное выражение лица изменилось. Вместо слегка приподнятых уголков губ, выражающих доброжелательность, появилась полноценная улыбка, которая будто омолодила Селестию на несколько веков.

Заметив, что его господин задумался, представитель духовенства посмотрел на небо, которое почему-то не было прикрыто силовым щитом, и тоже решил немного подумать. Сам единорог был белого цвета с бежевой гривой кремового оттенка и имел особый цвет радужки, который на свету можно было принять за бельмо на обоих глазах, а в темноте невозможно заметить. Лайт Райт — именно так звали приближенного принца со стороны духовенства — размышлял, что надо бы проверить несколько монастырей и приказать усилить религиозную пропаганду, дабы увеличить количество верующих, а вместе с этим и подавить возможные пораженческие настроения в народе. Ведь когда у народа есть вера, ему есть, на что надеяться.

Лайт Райт. Глава духовенства. Его личность заслуживала отдельного рассмотрения. В прошлом — жеребенок из бедной семьи, отданный на воспитание в духовную школу. Позже — священник в одной из городских церквей. После — глава церкви в регионе. Спустя некоторое время — глава церкви во всей стране. Никто не знал как ему удалось подняться так высоко. При этом у него еще и сложились хорошие отношения с новопредставленным принцем.

Лайт Райт. Для одних — само воплощение доброты и справедливости, для других — кровавый тиран, косвенно, а иногда и самолично, убивший не одну сотню пони. В его обязанности, помимо поддержания духа народа и расширения влияния церкви, входило подавление восстаний или же их уничтожение на стадии зарождения. За свою карьеру он повидал не одну попытку революции. Некоторые — забывались на следующий день, другие существенно влияли на внутреннюю политику государства, даже если и были подавлены. Сжигание на костре, расстрелы слабыми лазерными ружьями, отбывание наказания в карцерах и сырых темницах, исполнение смертного приговора посредством заточения в вакуумной камере, а также много чего ещё, что наводило ужас на граждан, было воплощено в реальность Лайт Райтом. Иногда во время подавления восстаний он самолично участвовал в сражениях. Во всех битвах его сопровождал его верный друг — лазерный пистолет, способный испепелить любого в мгновение ока или же прожечь солидных размеров дыру — мощность его выстрела регулировалась верньером. Вторым спутником священника был его злобный оскал, появлявшийся на лице лишь в разгар сражения. Девизом этого единорога, активно толкавшегося в массы, была фраза "Вера — наш щит".

О Дезмонде тоже было что рассказать. Точного возраста принца не знал никто, но на вид ему можно было дать двадцать два, двадцать три года. Сам он воспитывался отцом и придворными служанками. Последние были ему заменой матери, сестер, друзей. До пятнадцати лет пегас не покидал дворец. Поэтому все, что он видел — это каменные стены и большой сад, в котором он любил играть с теми же служанками в прятки, догонялки и прочие детские забавы. В подростковом возрасте король нанял выпускницу института благородных кобылиц для обучения своего чада разнообразным наукам вроде химии, физики, биологии и изучению истории и литературы. Обучение принца продолжалось вплоть до смерти его отца. После кончины монарха Дезмонду было нелегко. Какое-то время, пока он был в депрессии, страной правил Совет, представлявший собой группу из нескольких советников в различных областях. После того, как молодой Дезмонд взошел на престол, Совет также руководил некоторыми аспектами правления, но его влияние на жизнь государства было минимальным. Бывало, что принц обращался к Совету, чтобы решить некоторые вопросы, которые он не мог решить самолично. Опыта правления у него не было, поэтому ему иногда приходилось выслушивать долгие объяснения почему именно нужно подписать тот или иной указ или же одобрить тот или иной закон. После трагедии, потрясшей все государство, единственной искоркой, связывающей Дезмонда с его миром была его учительница. Но и ее порой было недостаточно, чтобы вселить в принца уверенность. Еще бы. Любой был бы сломлен, если бы в молодости потерял самого близкого.

Дезмонд на несколько секунд посмотрел на небо. Весь день обычно голубое полотно было закрыто темными тучами, которые с дня на день обещали разразиться громом, молниями и ливнем. А после него поднималась влажность, начинала конденсироваться вода и приходилось включать установки климат контроля, потому как из-за подскочившего уровня влаги в воздухе начинали сыреть громадные механизмы, что всегда приводило к неисправностям. Поэтому местные инженеры реагировали на подобные проблемы оперативно — лишние трудности были им не нужны.

 — Лайт, я принял решение... — прервав тишину, произнес принц.

 — Какое же, мой лорд?

 — Мы пойдем войной на Эквестрию, — твердо сказал Дезмонд.

 — Как?! Они сомнут нас при первой же атаке.

 — Мы пойдем на Эквестрию из прошлого. У них в то время было много кристаллов. Подомнем их под себя и вернемся в наше время. Да, будущее будет изменено, но зато мы заимеем источник энергии для страны, который обеспечит ее на пару веков. Я думаю, что принцесса Селестия не услышит нашей просьбы, поэтому мы сделаем так. Убедись, что нас никто не слышал сегодня. Слухи нам ни к чему, — серьезно произнес правитель Гринлэнда, посмотрев на разинувшего рот единорога.

Некоторые пони придерживались о пегасах стереотипного мнения. Они считали, что те не отличаются особым умом и поэтому часто лезут в бой, за что так же часто и огребают, получая отпор. Кто-то бы осудил Дезмонда, не будь он королевской особой, за такое решение, подкрепив это тем, что его раса не отличается большим интеллектом. Но с принцем обстановка обстояла иначе. Почти в каждом поколении его рода были единороги. Да и Гринлэнд основали его рогатые собратья, поэтому все правители страны были умными и часто просчитывали ситуацию наперед. И Дезмонд не был среди них исключением.

 — Архитектор не одобрит вмешательства во время, мой лорд.

 — Архитектор знает все варианты развития времени, он знает все наперед, забыл? — улыбнувшись, осадил его принц.

 — Да, сир.

 — Иди спать, мой друг. Завтра у нас будет трудный день, — похлопав по плечу священника, бросил красный пегас. — Я заметил твой удивленный взгляд, устремленный на небо, если ты думал про поле, то не волнуйся, это очередная придумка наших ученых, — направляясь в недра замка на прощание изрек Дезмонд.

На следующее утро принц, приступив к государственным делам, вызвал к себе главных военных и ученых и отдал приказ о мобилизации всех машин, начале учета и заполнении кристаллами главной и самой большой машины времени. В отличие от Эквестрии, в Гринлэнде не было аликорнов и их магии, соответственно, осуществить перенос страны с помощью мощного заклинания Дезмонд не мог. Поэтому он и делал ставку на технологии. Он уже и сам забыл, зачем была придумана огромная машина, способная перенести всю страну во времени. То ли для исследования прошлого и различных существ из былых времен, которых в настоящем не было, то ли для поисков древних сокровищ для поднятия экономики страны. Но в данный момент принц был даже рад, что когда-то его отец отдал приказ создать такую вещь.

Распорядившись обо всех интересующих его вещах, принц начал разбирать ворох отчетов и различных бумаг, что приносили ему каждый день. Кто-то предлагал нанять пони для того, чтобы тот разбирал эти бумаги, но принц отказался, сказав, что ему и достаточно писаря, приставленного к замку.

В числе всех бумаг были как различные просьбы от горожан, так и отчеты, сводки, графики, которые часто заставляли мозг принца кипеть. Он иногда сам не понимал, как его родитель мог с этим всем справляться.

Нынешний правитель часто вспоминал, как, будучи маленьким пегасом, он играл с отцом в различные игры. Как никак, но для семьи король мог найти время в любой момент. Тогда Дезмонд и не подозревал, что в будущем ему придется управлять страной в одиночку.

Пони королевских кровей из разных государств частенько женили между собой своих наследников, так как это способствовало укреплению дипломатических связей между странами.

Но отец принца говорил Дезмонду, что не будет насильно женить его, что он хочет, чтобы его сын был счастлив. В то время маленький принц даже и не думал, что будет воевать, и что создастся подобная ситуация, в которой не то, что для женитьбы, для обычной прогулки времени не хватает. Будущее казалось ему светлым и наполненным радостью. Он видел страну процветающей, народ счастливым, а прогресс не стоящим на месте. Но кто бы мог знать, что ему придется воевать за ресурсы? Банально, но иначе страна завянет, подобно распустившейся розе. Уж если Эквестрия отказывает в просьбе о помощи, то уж тогда лучше вспомнить о гордости и пойти на нее войной. И не важно из какого времени, главное — взять то, что им нужно.

И хоть Себастьян все еще принц, а страной правит его мать, он все равно помыкает ей, как хочет. Селестия просто слишком любит своего сына, пусть он и приемный. Не то что ее сестра, которая воспитывает своего отпрыска (тоже приемного, кстати) по самым строгим правилам. Ходили слухи, что у Луны уже был опыт общения с детенышем, причем детенышем другого существа. Но Дезмонд Второй всегда был материалистом и в слухи не верил пока сам не видел их подтверждение. В отличие от мужа Селестии, супруг Луны был цел и здоров. Нет, он не сидел просто так на троне — на его долю выпало меньше войн, и прочих событий, уносящих жизни. Единственной его чертой, которую можно было назвать отрицательной, была молчаливость и частые уходы в себя. В остальном он отлично выполнял свои обязанности.

Закончив со всей бумажной волокитой, Дезмонд приступил к своим прочим обязанностям, и сам не заметил, как день для него прошел.

...Через несколько дней, когда все указания принца насчет машины времени были выполнены, Гринлэнд совершила свой скачок во времени. Расположившись недалеко от Эквестрии, страна вместе со всей инфраструктурой быстро обосновалась на новых землях и в краткие сроки разведотряды собрали всю нужную информацию. Мобилизировав всё, что могло воевать, Дезмонд уже с требованиями о поставках послал вестника в Эквестрию, поставив ей ультиматум. При этом принц на время своей операции переименовал державу в Дарклэнд.

Делалось это для того, чтобы хоть немного сгладить изменения во времени. Потому как подобное вмешательство никоим образом не могло не отразиться на будущем Гринлэнда. Принц рассчитывал, что Дарклэнд после победы над Эквестрией таинственно исчезнет вместе с захваченными ресурсами, а Гринлэнд продолжит свое мирное существование.

Говоря о переименовании. Все подписанные документы оцифровывались через пару часов и попадали в государственную сеть. Также подпись цифровых бумаг можно было предоставить системе, использующей роспись правителей, но подобным технологиям у принца не было особого доверия и поэтому всю работу он делал вручную, за исключением особых случаев. А такой как раз и возникнул сейчас.

Но никто не заметил, что после скачка во времени случился сбой в общей системе искусственного интеллекта, родивший новый и совершенно не поддающийся изменениям компьютерный вирус, который при этом еще и постоянно развивался и эволюционировал. Война была только впереди, но знал ли Дезмонд, что в этой войне у него будет не один враг?

0.Начало

Капрал Шепард уже час бежал по нескончаемому коридору. Силы были на исходе, и Адриан уже хотел было плюнуть на все и вернуться обратно на поиски обходного пути, но на этот раз судьба преподнесла ему очередной сюрприз: прямо перед ним из открывшегося портала предстали два существа. Сгорбленные, склизкие, с противной на вид кожей, на медном блеске которой иногда останавливался взгляд. Лапы их были согнуты в локтевых суставах и оканчивались двумя пальцами с острыми когтями. Ими существа постоянно водили по воздуху, словно что-то ощупывали или пытались что-то найти, при этом между согнутыми двумя пальцами нередко пробегали зеленые молнии, которые постепенно накапливались, образуя мощный электрический заряд, способный оставить от незащищенного человека кусок обгорелого мяса. Одним словом, они были мерзки и опасны.

Но минус этих "солдат из другого мира" был в примитивности. "Стреляли" они через четкий промежуток времени, который никогда не менялся более чем на несколько секунд.
"И кто придумал такой коридор? Убил бы этих инженеров-проектировщиков. Негде укрыться, некуда отступить.". Со злостью подумал капрал, нарочито "поскальзываясь" в сторону с целью уклона от молнии и попутно бросая в злобный глаз одного из пришельцев нож.

Товарищ убитого чужака не сразу понял, что произошло и поэтому дал вояке пару мгновений ценного времени. Военный воспользовался его оплошностью и, быстро выдернув из оседающего трупа нож, всадил по рукоятку лезвие в слабое место пока живого пришельца.

Сняв с себя противогаз, капрал почувствовал, что запахло паленым. Всё-таки одна из небольших молний попала в него — на левом боку красовался приличный черный след. Качество бронежилета ещё раз себя оправдало, потому как попади электрический заряд в неприкрытое тело — человек бы сейчас сходил с ума от боли и вряд ли бы дотянул до аптечки, что где-то там, внутри опустевшего комплекса, одиноко висела на стене и, томясь от одиночества, ждала своего часа.

Подойдя к убитому пришельцу, Адриан резко выдернул нож из его глаза. Плюнув на труп, человек в очередной раз испытал приступ отвращения к этим уродам. Это была его работа — не испытывать никаких чувств, кроме отвращения, к врагу. При первом знакомстве с этими тварями вояка быстро смекнул, что именно этот уродливый глаз, похожий на мутировавший персик размером с небольшой цветочный горшок — ахиллесова пята пришельцев этого вида. Уж слишком сильно она выделялась на фоне "металлического" тела.

Из отверстия потихоньку начала сочиться темно-зеленая дрянь, похожая на масло. Шепард поспешил отойти от жидкости, по-видимому, являвшейся кровью пришельца. "Черт его знает, токсична она или нет. Но лучше не проверять. Целее буду." — спокойно отойдя в сторону, подумал капрал.

С момента начала схватки прошло не более пары минут. За это время он успел остыть как разумом, так и телом. Испарина на коже быстро улетучилась, оставив после себя едва уловимый запах пота в воздухе.

Эмоции стихли и человек двинулся вперед по коридору, оставив за собой два безжизненных тела врагов.

Да. К слову о времени. В опустевшем комплексе Черной Мезы время тянулось медленно и томно. После начала инопланетного вторжения прошло не более дня. Пришельцы перебили большую часть персонала в первые пару часов. Те люди, кто был порасторопнее — укрылись в помещениях с гермодверьми или просто пытались забаррикадироваться в обычных залах. Но в большинстве случаев — бесполезно. Твари лезли отовсюду, откуда было можно. Но не полчищами безумных уродов, а волнами. Словно их дозировали, как дозируют таблетки больным в клиниках. А может, планета людей и есть больной, а человечество — зараза или язва на ее теле, а существа из другого мира — панацея?

Лабиринтом Минотавра комплекс Черной Мезы могли назвать только люди, страдающие топографическим кретинизмом. Помещения были здесь типовые, двери — тоже. Поэтому можно было следовать своим ориентирам и ходить здесь, как у себя дома, главное — не паниковать.

Иногда встречались особые, односторонние гермодвери, открыть которые с внешней стороны было весьма проблематично без взрывчатки. Вспомнив об этом, Шепард скрипнул зубами. Длинный коридор уже не удивлял ничем новым. Военный уже было хотел возвращаться назад, но ему посчастливилось заметить небольшую серую дверь. Та скромно расположилась в одной из стен длинного коридора и всем своим видом говорила "Подойди и открой".

"Да если она и заперта, то мне надо будет лишь прострелить замок. Это же не одна из тех бронедверей, что понатыканы на подходе к этой яме с тварями?" — пронеслось в мыслях у капрала.

Подойдя к дверце, Шепард медленно повернул ручку и приложил ухо к холодной железной поверхности. Он услышал едва различимый звук, похожий на скрип. Скорее всего, за дверью был хедкраб, да не один. Вытащив автомат из походного рюкзака, что висел у капрала на спине, военный начал медленно поворачивать ручку, держа ствол наготове. Сам рюкзак, кстати, он подобрал у одного своего сослуживца: тому он был уже явно не нужен, ведь мёртвым на том свете вещи не нужны, а живым покойники могут оказать "последнюю помощь". Противогаз висел на одном из ремней, что были специально пришиты к бронежилету. Адриан хотел было его надеть, но тут послышался тонкий, похожий на поросячий визг, звук и военному пришлось отшатнуться от двери. И вовремя: через мгновение в ней оказались два небольших пилообразных зуба. Выдав заряд дроби наглому пришельцу, капрал осторожно поддел дверь носком берца и отворил ее полностью. Больше "скрипа" этих тварей слышно не было.

Раздумывая о них, Шепард иногда вгонял себя в тоску. Он и не представлял, какие должны быть условия для жизни, чтобы природа могла вытворить такое. Маленькое, безобидное на вид чудовище, которое, будучи размером с кошку, кидалось на человека и стремилось добраться до головного мозга. Для этого оно использовало свои передние конечности, с когтями, имевшими зазубренные, пилообразные когти. Ими-то оно и снимало скальп с пока еще живого человека, который бился в предсмертной агонии, испытывая невообразимые боли. Выжирая своими ужасными, острыми и тонкими зубами пока еще живую плоть, оно добиралось до самого главного — мозга. Дальше схема была немного иной. Тварь просто сжирала весь мозг и подключалась к нервной системе носителя с помощью особого секрета, который вырабатывался железами внутри рта. От головы при этом оставалась часть подбородка и тыльная часть затылка. В итоге человек превращался в то, что люди называют скудным словом "зомби". Интересно было, что у этих, по версии капрала, сволочей, не было глаз. Ослепить их было нельзя — они кидались на солдат без разбору. Выкурить откуда-либо дымовой шашкой — тоже. Напрашивался вывод: у гостей из другого мира потребность в кислороде была минимальной, да к тому же и слух был если не лучше, то на уровне человеческого. А с виду они могли показаться зверюшками бледно-бежевого цвета с округлым телом с короткими задними лапками и милой походкой... Которые на глазах у Шепарда сожрали не одного его сослуживца и просто обычного ученого. Спасением от тварей была только армейская керамическая каска и желание жить.

Окинув взглядом комнату, капрал не заметил ничего стоящего, лишь с потолка одиноко свисал бесформенный медно-зеленый мешок, с высунутым длинным языком из клыкастой пасти, зубы которой расположились вокруг ротового отверстия в странном чередовании. Свесив свой длинный язык, он надеялся хоть на какую-нибудь добычу. Он её и получил: пара выстрелов укоротила язык обжоре, и тот изрыгнул из себя останки, некогда бывшие человеком. В углу, рядом с дверью, валялся обглоданный скелет охранника, а недалеко от этой кучи костей лежал пистолет. Капрал поднял оружие и, достав из кармана, патроны перезарядил пушку. Шепард считал, что лишний ствол никогда лишним не будет. Тем более, Адриан давно хотел попробовать стрельбу с двух рук. Само помещение было самым обычным отсеком для сборки мусора. Осторожно обойдя все горы хлама, что лежали в центре помещения, он подошел к вентиляционному раструбу. Все еще надеясь, что в горах не спряталась пара хедкрабов, военный присел на корточки, дабы осмотреть вентиляционную решетку.
"Так-с, где там был мой разводной ключ?" — прозвучал вопрос у него в голове. Выудив из рюкзака окропленный кислотно-зелеными пятнами инструмент, он принялся раскручивать болты, держащие решетку. В который раз ему приходится ползать по вентиляции. А ведь там еще опаснее! Ведь если ему встретится один из пришельцев, то все, крышка!

"Чёртов Фримен! Если бы не ты, я бы сейчас отдыхал дома и смотрел бы бейсбол! Будь ты неладен!" — со злостью подумал капрал. Он уже представлял, как положит голову ученого в рюкзак, если, конечно, встретит его. Из-за этого ботаника погибло столько хороших ребят. Да и самих ученых немало полегло. Отступать было некуда — назад пути нет. Адриан уже давно смирился с этим и просто искал выход из комплекса Черной Мезы. Он уже был готов на что угодно, лишь бы выбраться из злополучного места. Но знал ли он, что после этого места ему просто будет некуда идти?

Тут Шепард увидел перед собой необычный портал.

К слову о Фримене. Этот субъект был жертвой стечения обстоятельств. Обычный ученый, что проживал свою жизнь держась за руку с наукой. Он был человеком, искренне любившим свою работу. Ему было комфортно в коллективе таких же ценителей науки, как и он. Поэтому все его любили за его плодотворные работы и диссертации. Но в очередной раз человек понял, что осторожность и превентивные меры — не бывают лишними. Только понял это Гордон Фримен на примере поплатившимися своими жизнями коллег, которые проявили халатность. В тот самый день у него было дурное чувство, словно кошки на душе скребли. И он знал, что произойдет что-то плохое. Но он не знал, что в огромном комплексе, в котором проводились физические исследования и эксперименты, зародится катастрофа мирового масштаба. Но "умное" правительство слишком поздно спохватилось. "Хоть он и странный какой-то и не похож на все остальные, придется прыгать." — Пролетело в голове у вояки, наблюдающего странный проход в другое измерение. Сам портал представлял собой яркий, кислотно-желтый эллипс. Капрал очень сильно удивился, ведь после того, как он заполз в него, не было привычных зеленых вспышек перед глазами. Вместо этого, он на миг увидел небольшой городок, объятый дымом и пламенем.

Городок напоминал средневековое поселение. Повсюду были различные дома с соломенными крышами. А в центре стояла постройка побольше, но уже с черепичной крышей. Видение было настолько коротким, что человек успел запомнить только бушующий огонь да смазанные силуэты домов.

Очнулся он уже в постели. Все снаряжение стояло рядом с кроватью нетронутым. Одежда висела на стуле, который своей излишней простотой напоминал детский. Сам стул подходил по размерам баскетболистам-переросткам, нежели обычным людям. Заглянув под одеяло, Адриан вздохнул с облегчением. Он не был раздет догола, как предполагал. На нем была белая майка без рукавов и счастливые семейные трусы в синюю крапинку.

"Счастливые! Слава Богу, хоть жив, и на том спасибо." — хмыкнул военный. Аккуратно выудив из рюкзака автомат, он проверил количество патронов, взглянув на рожок. Половину оного ему с излишком хватит, чтобы убить первого, кто войдет в эту комнату. Словно в подтверждение мыслям Шепарда, в комнату вошло существо. Чем-то оно было похожим на лошадь. Сказать, что у человека отвисла челюсть — ничего не сказать. С земной лошадью ее роднили разве что четыре конечности, которые, похоже, были ногами, и грива с хвостом. В остальном существо было гораздо лучше своих собратьев, живущих на Земле. Мордочка у нее была посимпатичней лошадиной, да и поприятней, и больше походила на собачью, но все же отличалась от последней. Сказать, что мордочка у лошади была красивой и в тоже время простой — значит преуменьшить. Потому как на закалённого временем и жестокими боями вояку она произвела неизгладимое впечатление. Такого он увидеть точно не ожидал и был немного смятен и шокирован. В движениях ее присутствовала некая грация и изящество, хоть она и двигалась, как показалось капралу, вполне естественно и без натяжки. На копытах и груди присутствовали украшения, да и грива ее развевалась, как на ветру при полном штиле. Но самым главным было то, что у нее были крылья и рог. Последний — как на картинках в детских книжках — с "резной" линией, уходившей спиралью к кончику и слегка заметным, не бросавшимся в глаза, блеском на поверхности. Словно этот рог был вырезан из мрамора искусным мастером.

 — Высшие силы меня услышали! Чужак жив, — промолвила вошедшая.

В ответ Адриан направил на нее автомат и взвел курок. Разумному существу противостоять будет сложнее. Это были своеобразные меры предосторожности, направленные на защиту своей жизни.
"Чёрт, куда я попал. Неужели меня забросило в чей-то наркоманский сон?! Хотя эта лошадь похожа на царскую особу. Ну что ж, мне меньше хлопот, побыстрее уберусь отсюда." — Подумал капрал, наведя автомат на существо перед ним. Все это место ему сразу не понравилось своими яркими красками и витавшей в воздухе простотой. Будто это место было яслями в детском саду.

— Ты что такое? — угрожая стволом, спросил вояка.

— Убери оружие, пришелец. Ты не нанесешь им мне никакого вреда, — промолвила говорящая лошадь и, словно в подтверждение её слов, автомат воспарил к потолку.

— Чёрт! — Шепард, встав с кровати, быстро взял рюкзак. Выудив оттуда штык-нож, капрал начал медленно надвигаться на эту пафосную, с белоснежным цветом тела... особу. Но та быстро взяла его в охапку телекинезом и припечатала к стене. Через пару секунд, когда буйный человек успокоился, она, улыбнувшись, убрала свое заклинание.

— Успокойся, тебе ничто не угрожает, — мягко сказала особа. И Адриан тут же утихомирился и перестал гневаться, да и на душе воцарилась неведомая доселе гармония и безмятежность. — Как тебя зовут? Я не смогла прочитать письмена на твоем странном одеянии. Я вижу, что ты чувствуешь себя неуютно тут, — сказала она, заметив удивленный взгляд солдата. — Я могу тебя отправить в тот мир, откуда ты прибыл.

— Я как-то понял, что вам не нанесёшь серьёзного урона, так что скажи мне, как отсюда выбраться, — огрызнулся вояка, надевая свою одежду и прилаживая снаряжение. — Я собираюсь свалить отсюда по-быстрому, там, где я был — настоящий ад, но по сравнению с тем адом — здесь больший ад, — закончил Шепард, надевая рюкзак.

Конечно, Адриану было наплевать на то, что пока он спал, лошадь смогла с помощью своей магии получить копии всего его снаряжения. Он и не подозревал, что позже его оружие станет прототипом смертоносных орудий и инструментов смерти. Он также и не знал, что случится с его миром.

А с его миром случилось примерно следующее. Так как приказы об устранении всех свидетелей и атомная бомба были бесполезны против лезущих отовсюду монстров, то правительство прочно закрылось в своих бункерах. Но бункеров хватило ненадолго. Вскоре пришельцы взломали все убежища и перебили всех оставшихся представителей власти. Мир даже не подозревал, что вторжение инопланетян ознаменовало начало самого настоящего апокалипсиса, который в будущем затянется на несколько лет. Ученые подписали смертный приговор не только себе и всей лаборатории, но и всему населению Земли. Но человек не раз ухитрялся вынуть голову из-под гильотины или топора палача. Кто знает, что случится с Землей и людьми в будущем? А все началось с, казалось бы, мелочи...

Зачем же этой белой лошади нужны были земные технологии? А затем, что несколько лет назад одна страна попыталась выкупить несколько месторождений драгоценных кристаллов. О ней было мало что известно. Но правительница сего мира предчувствовала наихудший вариант событий. Поэтому она искала любые способы поднять свою державу на высший технологический уровень из всех доступных на данный момент. А появление чужака с целым рюкзаком образцов оружия было отличной возможностью сделать еще один шаг на пути к прогрессу.

О враждебно настроенной стране было мало что известно. Ходили слухи, что она подмяла под себя небольшое мирное государство на краю своих владений. Естественно правительница отказала неожиданно появившейся державе, ведь она не знала о ней ничего. И вот, недавно к ним пришел гонец с вестью о том, что страна, называемая Дарклэнд, объявляет её государству войну. Правительница смогла запустить внутрь страны-агрессора несколько разведчиков. Точнее десяток. Их целью был сбор информации, любой полезной информации. Через пару дней они вернулись, вернее, вернулся лишь один. Израненный и валившийся с ног от усталости и истощения. Он рассказал, что к чужакам там относятся предвзято, ведь у каждого местного жителя есть свой идентификатор, вживленный под переднее левое копыто. Местные пони ничем не отличались от тех, что жили в его родной стране. Разведчик много чего сообщил. Он долго рассказывал об утопических постройках, украшавших город, в который они прибыли; о самых продвинутых технологиях, таких, как лазерные пистолеты, способные испепелить любого, и роботы-слуги, выполняющие всю черную работу за пони. Он бы еще много чего смог рассказать, но ему помешала смерть. Внезапно он скончался по неизвестной причине. Позже, при похоронах на его теле был найден странный символ: две окружности, пересекающихся во множестве мест и состоящие из изогнутых линий. Правительница поняла, что если мигом не начать технологическое развитие страны, то их сокрушат даже без боя. В ярости она подняла на несколько дней солнце над агрессивной державой. Но каково было ее удивление, когда она узнала, что в той стране ничего не произошло. Следующая разведка доложила, что по всей границе страны расставлены строго охраняемые генераторы силового поля, одна из функций которых была защита всех земель враждующего государства. Само поле представляло собой полусферу, состоящую из шестиугольных ячеек. Цвет силового поля определить не удалось, так как оно периодически меняло свою окраску. Тогда лошадь поняла, что банальной засухой врага не взять. Был немедленно отдан приказ о проведении множества научных разработок, но судьба ниспослала ей особый подарок. Во время первого военного собрания, прямо на стол, за которым велось заседание, прямо из ниоткуда свалился пришелец. Все пони только собрались и уже начали тихо перешептываться, как появился желтый портал эллипсоидной формы. Многие удивились, некоторые начали паниковать, но все еще было впереди. Никто из придворных никогда не видел порталов. Из-за этого многие начали ерзать на стульях, а некоторые хотели было уже уйти подальше от взявшегося из ничего входа в другой мир. А может и выхода, бес его знает. Эллипс начал раскручиваться и вскоре из него в "подарочной упаковке" и с множеством полезных вещей в рюкзаке, вывалилось тело. Видно было, что существо сильно ушиблось и не в сознании, в бессознательном состоянии он постоянно твердил одно и тоже — убить Фримена. Что это было, проделкой государства-агрессора или ироничным подарком судьбы, правительница не знала. Конечно, пришельцу была оказана медицинская помощь, но она смекнула, что если тщательно изучить снаряжение незнакомца, то можно совершить большой скачок в развитии технологий в Эквестрии. Портал еще немного повисел в воздухе и позже поблек и исчез также быстро, как и появился. Пока чужак был без сознания, правительница с помощью магии смогла получить точную копию всего его снаряжения. Позже она создала еще несколько копий и поручила нескольким группам лаборантов и академиков пони изучать материалы из которых сделано снаряжение незнакомца и принципы его работы. Она не думала, что очень скоро он очнется и захочет, как он выразился, "свалить" из Эквестрии.

Сейчас пришелец стоял перед странным, но на вид симпатичным существом и смотрел на нее с немым вопросом. Возможно, он хотел им сказать: "Ты мне поможешь, или я сам путь отсюда найду?". Перестав сверлить её глазами, он опустил взгляд и вышел из комнаты. Царственного вида лошадь неизвестной страны последовала за ним. На пути к выходу из замка Шепард неожиданно остановился. Когда его спутница по случаю его догнала, то она услышала следующие слова:

— Ты тоже это чувствуешь? Похоже, что мы здесь не одни, — промолвил капрал, выхватывая из-за спины дробовик. Чуть сгорбившись он осторожно прошелся по коридору и посмотрев за угол, он увидел, что вокруг нет ни дверей ни предметов интерьера, за которыми можно было бы спрятаться, и, беспечно закинув за спину дробовик, повернулся к своей спутнице по случаю и коротко доложил — "Чисто".

Тут из-за угла появился субъект в костюме офисного работника вместе с улыбкой на лице и чемоданом в правой руке. Мордочка лошади в мгновение ока преобразилась. Все, что можно было на ней видеть — так это полнейшее изумление. Казалось, что своим появлением незнакомец в костюме ввел ее в ступор.

— Здравствуйте, капрал, — словно змея произнес незнакомец в костюме. — Вы сбились со своего пути, — улыбаясь, добавил он своим шипящим голосом.

— Давно не виделись, хреномен, — огрызнулся военный. Шепарду довелось видеть этого странного типа, который всегда красовался где-то в сторонке, когда начинался бой. Он был ему до боли отвратителен и мерзок. Потому что когда бойцы кидались, чтобы его прикончить, то всегда находили неприятности. Пули, выпущенные в этого человека, летели мимо. Гранаты всегда отскакивали в самый последний момент в сторону. При попытке накрыть его из гранатомета или подствольника — снаряды попадали во все, что угодно, но не в цель. Про ближний бой можно было вообще молчать — незнакомец всегда исчезал в последний момент, когда глаз отвлекался на что-то другое. Словом, был он не человеком, а самым настоящим чёртом. Только вместо рогов визитной карточкой его была улыбка и появление из ниоткуда. Как сейчас, например.

— Попрошу вас пройти со мной, мистер Шепард, — будто общаясь с коллегой, ответил ему человек в синем деловом костюме. Только сейчас капрал заметил, что тот держит в одной руке кейс. Стоявшая рядом шокированная особа королевских кровей наконец смогла произнести лишь одну фразу.

— Но мне нужен пришелец, знающий о ваших технологиях. Как иначе я смогу их детально изучить? Оставьте его здесь, — вмешалась она.

— Еще чего. Много хочешь, королева, — огрызнувшись, процедил сквозь зубы Адриан. В ответ он получил сильный удар телекинезом в живот. Это его лишь разозлило, и военный достал из рюкзака пистолет. Включив лазерный прицел, капрал уже было хотел стрелять, но незнакомец в смокинге опустил ладонью его оружие вниз стволом.

— Вы главная в этом месте? — оборачиваясь, спокойно спросил человек в костюме. Получив кивок в ответ, он сказал ей: "Не беспокойтесь, скоро к вам попадет человек, названный именем Мэттью МакКонал. Он расскажет о земных технологиях вам всё, что знает, а теперь — извините нас". Последние слова мужчина произнес, входя в быстро появившийся огромный зеленый шар, источавший странное свечение. Адриан последовал за ним, на прощание приложив сложенные вместе указательный и средний палец к виску и флегматично махнул ими сторону особы королевских кровей. Та решила, что необычный жест чужака означает что-то вроде: "Не скучай". Вздохнув, она направилась в тронный зал, потому как была измотана.

Подойдя к своему трону, Селестия со вздохом, полным усталости, села. Нужно было еще созвать конгресс из ученых и военных. Ведь для этого были веские причины.

1.Смена обстановки

На узенькой улочке одного из мегаполисов сегодня было на удивление пусто. Магазины, бутики, кафе, салоны сотовой связи и даже библиотека работали все как один. Обслуживающий персонал внутри них коротал свои часы в скуке. Снаружи не было никого. Пусто. Лишь тишина, шепот ветра, шелест листьев да небольшие вихри пыли находились снаружи. В конце пустующей улицы, которая чем-то была схожа с небольшим проспектом, находилась довольно известная в городе кондитерская, где продавалось все, если даже не больше, чем все. От леденцов до самых разнообразных сортов мороженого. От всевозможных жевательных резинок до гигантских тортов. От лимонадов до суперсладких коктейлей. Также в той кондитерской продавалась и жевательная резинка с вкусом, который по мере жевания с фисташкового сменялся на вишневый. Именно за ней и направлялся юноша, шедший в начале улицы. Одет он был в черную толстовку, под которой едва ли можно было углядеть ворот свитера, черные джинсы и кислотно-зеленые кроссовки. Утеплялся он так потому что в его городе было довольно-таки холодновато.
Посмотрев со стороны на этого представителя рода человеческого, так и хотелось разделить с ним беседу за сигаретой-другой. А тем, кто считал курение вредной привычкой, наверное, было бы интересно подискутировать с ним на жизненные темы. В спорах идущий по улице интроверт флегматично отмахивался аргументами и фактами, что попадались под руку. Во время редкой вспышки энтузиазма или очередного порыва выпендриться, его потухший взгляд наливался жизнью. В остальное же время глаза парня не выражали ровным счетом ничего. Некоторые и сами не понимали, что есть в этом субъекте необычного. Правильные черты лица вкупе с челкой, спокойная походка и отдаваемое предпочтение толстовкам да взор в никуда, прибавляли его виду лишь еще больше... простоты?
С детства он чуть ли не постоянно находился в шумной среде. В детском саду его одногруппники были уж очень громкими и активными. На работе родителей, куда они брали иногда немного подросшего мальчика, шум стоял везде и всюду. В школе же класс, в котором учился мальчик, был настолько шумным, что порой у него возникало ощущение, что его барабанные перепонки разорвутся, а голова и вовсе взорвется. Врачи же предписывали ему как можно больше избегать шумной среды и находиться в уединении. Помимо этого иногда они выписывали длиннющие рецепты с лекарствами. Позже повзрослевший парень еще долго вспоминал как он глотал целые коктейли из всевозможных таблеток.
Хоть тишина и была относительная, парень не упускал и этой возможности прогуляться в одиночестве. Ему было приятно идти одному, без постоянно косящихся на него людей вокруг. И самое главное — без шума. Казалось, что улице нет конца, что не могло не радовать молодого социофоба. Лишь только ветер, колыхающий не до конца опавшие листья на деревьях и бурые волосы одиноко идущего человека, нарушал спокойствие. Прогуливаясь, человек снова заметил, что его избегают животные, наверное, звери так же не искали встречи с ним, как и он с людьми.
Временами тишина и покой на безжизненно выглядевшей улице казались парню подозрительными. Но он быстро отбросил свои сомнения и мысли прочь. Сейчас он меньше всего хотел быть параноиком, оборачивающимся от каждого шороха, и дрожащим от страха при более резких звуках.
К одежде парень был не особо придирчив. За всю жизнь он сменил лишь пару типов одежды, которую носил. На смену разнообразным футболкам и водолазкам, в которых он ходил во все сезоны, пришли толстовки и свитера под ними для утепления. И вот, запустив ладони в карман своей толстовки, парень, не спеша, шел к магазину, что находился на другом конце дороги. Он и не подозревал, что вскоре ему предстоит встреча, которую он бы с удовольствием променял на день времяпрепровождения среди толпы. Вздрогнув от холода, навеянного ветром, юноша ускорился. Температура на улице сегодня была довольно-таки низка. Что-что, а простудиться ему не очень то и хотелось.
Он уже и забыл, что хотел купить, но все так же шел к концу длинной аллеи. Спокойствие и тишину нарушил нарастающий гулкий звук. Парень не понимал, то ли этот звук был в его голове, то ли он реально раздавался на улице.
Так или иначе, выяснить это ему не удалось. Неожиданно его ослепила зеленая вспышка, которая каким-то образом еще и сбила парня с ног. До шокированного человека только через пять минут дошло, что он сидит на земле и бесцельно смотрит вниз.
Подъем на ноги дался нелегко, но покряхтев немного человек все-таки смог найти точку опоры на двух конечностях. Отряхиваясь от пыли, в которой парень просидел несколько минут, он заметил недалеко от себя мужчину в синем смокинге и с кейсом в правой руке. Поблизости никого не было, да и место молодому человеку не было знакомо, и он решился подойти к таинственному незнакомцу. Пока он шел к чужаку, многое заметил. Например, повсюду были расставлены фонарные столбы, половина фонарей на которых попросту не горела, здания как будто вообще отсутствовали, но вдалеке, куда свет еле доставал, виднелось какое-то подобие стены. Под ногами у парня была самая обычная сухая земля. Мрак царил везде. Везде, где не было фонарей.

— Здравствуйте, вы не знаете что это за место? — вежливо спросил он.

— Привет, Мэтт, — произнес мужчина, чем заставил юношу испытать удивление, смешанное с замешательством. — Обойдусь без вступлений и…, — тут его прервали.

— А откуда вы знаете мое имя?

— Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Так вот, обойдусь без вступлений и речей, скажу лишь, что тебе выпал шанс изменить свою жизнь, Мэтт.

— Что за чертовщина?! — вновь прервал его парень. Сейчас он пребывал в большом замешательстве. Еще бы! Он попадает в незнакомое место, причем в этом месте находятся всего два человека — он сам и какой-то мужик в костюме и с чемоданом. Причем это мужик знает о нем если не все, то многое. Как тут не впасть в замешательство? Юноше это не очень нравилось, что вызывало еще и злость, которая смешивалась с удивлением.

— Ты мечтал о покое, грезил о счастье. Я даю тебе шанс их найти, возможно, ты откажешься, но знаешь ли ты, от чего ты можешь отказаться? — спросил мужчина. Заинтриговать он умел — равно как и толкать речи. — Возможно, ты найдешь их в том месте, а возможно они придут к тебе сами, когда тебя упокоит могила. Я даю выбор тебе. Идти вперед или же повернуть назад. От этого зависит твоя судьба, — произнес незнакомец, одарив юношу своей мерзкой улыбкой. Рядом с ним появился огромный зеленый шар, диаметром в человеческий рост. Улыбнувшись, мужчина пригласительным жестом показал в сторону необычного портала, словно предлагая войти в дверь.
За одно мгновение у юноши перед глазами предстал целый ряд картин. Сначала он видел как идет по улице, направляясь в кондитерскую. Замечает, что вокруг ровным счетом никого. Спустя несколько мгновений он проваливается невесть куда и обнаруживает странного мужика в костюме клерка, толкающего философские речи. После этого у него в голове промелькнула мысль "Что-то уж слишком подозрительно все это выглядит". Хоть этот мужчина и говорил загадочно, но заинтриговать парня ему все-таки удалось. "Ладно. Была не была. Живем один раз" — пролетело в голове у Мэтта, прежде чем он зашел в портал. На этот раз вспышки не было, вместо этого парень увидел стремительно приближающийся к нему пол. Пожалуй, это было последнее, что он видел.
А потом. Потом была тьма. Темнота. Мрак.
И в этом мраке Мэтт плыл, словно рыбка. Одинокая, заблудившаяся, никому не нужная, неизвестно куда плывущая. В месте, куда он попал, ощущение времени стиралось. Юноше казалось, что здесь он был всегда. Его переполняло ощущение простоты и стабильности происходящего.
За окном комнаты, приютившей юношу, сияло солнце. Время близилось к одиннадцати-двенадцати часам.
Солнечные лучи резвились на одеяле, накрывавшем пребывающее на кровати тело и временами норовили пройтись по глазам. Благодаря этому человек очнулся гораздо быстрее.

Окинув взглядом комнату он увидел, что рядом на тумбочке стоял графин с водой и пара стаканов. Он не преминул осушить емкость с жидкостью, не прибегая к использованию посуды. Напившись вдоволь, юноша начал озираться по сторонам, все в комнате выглядело немного странным. То ли из-за того, что некоторые предметы казались ему необычными, то ли из-за того, что мебель выглядела больше привычных размеров.
Был у них в городе популярный магазинчик с такой вот мебелью. Особым спросом она пользовалась у высоких граждан, а также у тех, кто страдал от лишнего веса. Сам спрос оправдывал себя полностью. Ведь мебель из того магазина была раза в два прочнее обычной, да и служила дольше. Те кто имел просторные квартиры любили поваляться на кровати длиной два с половиной метра или же посидеть на стуле высотой в полтора метра. Порой габариты мебели, продававшейся в том магазине, впечатляли.
Обнаружив свою толстовку и джинсы с обувью на стуле, стоявшем рядом с кроватью, Мэтт быстро принялся одеваться. Он еще не знал, кто он в этом месте, пленный или гость. Но люди, приютившие его, казались парню довольно доброжелательными — раз оставили воды. Быстро надев на себя свою одежду, Мэтт тихо подошел к двери и аккуратно выглянул из-за нее.
Обычно он был спокоен как вода. Испугать его могло лишь неожиданное прикосновение сзади. Даже тогда его страх был кратковременным и проходил через секунду-две. Прямо на него своими голубыми как небо глазами смотрела небольшая пони. Если не обращать внимание на наличие широкой радужки, то от обычной она отличалась тем, что имела более симпатичный вид, да ростом она была почти с Мэтта. И кудрявые грива с хвостом, которые, кстати, имели розовую окраску, были уложены необычным образом. То ли она подкралась к двери, то ли ее кто-то случайно выпустил из амбара — парень не знал. Такие сюрпризы его очень пугали. Даже если просто кто-то дотронется до него сзади, он чуть ли не подпрыгнет на месте от испуга. Наконец эмоции стихли, и он вышел из-за двери, в которую, испугавшись, вцепился.

— Прости, лошадка, у меня ничего съестного нет, ты, наверно, потеряла своего хозяина? — ласково сказал Мэтт.

— Какой хозяин?! Ты верно шутишь? Я люблю шутки! А еще больше я люблю вечеринки! — последнюю фразу пони чуть ли не прокричала.
У парня отвисла челюсть. К такому он готов не был. На смену удивлению пришел еще больший испуг, чем он испытал пару минут назад. Быстро отойдя от нее, он со всех ног помчался по коридору.

— А-а-а-а-а! — только и услышала та пони. Прикинув свои силы в уме, она посчитала, что догнать незнакомца она не сможет, и решила сообщить остальным пони о случившемся.
На бегу, Мэтт увидел еще нескольких пони, четырех, если быть точнее. Доселе он видел сказочных существ только в телевизоре да на картинках в интернете. Пегасы, кентавры, единороги, фениксы, сатиры, русалки, драконы, люди-рыбы. Все это было знакомо парню. Но лишь благодаря сети и телевидению. Так вот. Он и не думал, что пегасы и единороги будут выглядеть подобным образом. Уж слишком они были похожи на мультяшных персонажей, хоть и выглядели вполне реалистично. Миниатюрные, но в то же время превосходящие по размерам человека.
Одна из тех, кто был у коридоре, была бирюзовым пегасом, причем с радужной гривой, отчего юноша заорал еще сильнее и ускорил темп. Позже он заметил еще и белую кобылку с пурпурной гривой, у этой крыльев не было, но парень увидел торчащий из гривы рог. Все это он смог углядеть на бегу. Но больший ужас он испытал, когда с криком пронесся мимо двух особей, одна из которых была рыжего цвета с гривой под цвет сена и носила ковбойскую шляпу, другая же, сливового цвета и имевшая темно-фиолетовую гриву, была при полном комплекте.
Они обе очень удивились, увидев человека, несущегося с криком прямиком на них. Но вот коридор начал заканчиваться поворотом в стене. В стороне куда бежал охваченный ужасом парень, как раз красовалось окно, расколовшееся тут же на кусочки. Короткий промежуток времени, когда Мэтт, проламывая окно, выпрыгивал наружу замедлился словно в голливудских фильмах. Краем глаза парень заметил, что под окнами находится довольно много деревьев. Тогда Мэтт и не думал, что этот прыжок может оказаться роковым, в то время он пребывал в непонятно откуда взявшимися ужасе и страхе. Но, человеку повезло, высота оказалось небольшой — меньше пяти метров, да к тому же он приземлился аккурат на крону дерева, так удачно расположившуюся под окном. Парень довольно быстро проваливался сквозь крону дерева. Все это сопровождалось хрустом ломающихся веток и потоком матов. Быстро схватившись за первую попавшуюся ветку, МакКонал первым делом восстановил дыхание.

— Какого хрена, тут происходит? — переводя дыхание, произнес он. — Цветные пони? Может еще обесцвеченные животные? — с сарказмом сказал Мэтт.

— Может. А может, ты объяснишь, почему так быстро убежал? — внезапно донеслось снизу. Из-за этого юный паникер чуть не сверзился с ветки. "Твою налево" — мысленно ругнулся парень. Взглянув вниз, он увидел улыбающуюся розовую пони. Похоже эти существа были здесь повсюду, так что предаваться страху и бегать от них с адскими воплями было бессмысленно. Придя в себя, молодой человек услышал, как пони повторила вопрос. Решив, что стоит спуститься, он принялся слезать. Но слезть нормально у него не получилось, вместо этого он сорвался с последней ветки и упал, распластавшись на земле. Подняв голову, человек заметил, что розовая пони протягивает ему копыто. Приняв ее помощь, Мэтт принялся отряхиваться от пыли. Покончив с этим делом, парень уставился на пони. Та не заставила себя ждать, и, протянув копыто в его сторону представилась.

— Привет. Меня зовут Пинки Пай, а тебя?

— Мэтт, Мэтт МакКонал, — изобразив нечто вроде рукопожатия ответил потирающий ушибленную о ствол дерева голову юноша.

— Ты странный какой-то, Мэтт.

— То есть, ты считаешь нормальным то, что я попадаю в место с разноцветными пони, умеющими говорить? — с издевкой в голосе произнес человек.

— Ну-у-у не знаю, всё можно объяснить, кстати, тебя ищут, — быстро ответила Пинки. В ее голосе слышались нотки вины, да к тому же она опустила вниз голову и рыхлила копытом землю. Парень понял, что причина, по которой его ищут, стоит напротив него. — Ладно, Пинки, не расстраивайся, может, прогуляемся по этому, гм, саду? — примирительно сказал Мэтт. Сейчас ему хотелось побыть в тишине, если тишиной можно назвать ту смесь звуков вкупе с тараторящей кобылкой рядом.

— Хорошо, как раз я расскажу о том, куда ты попал, ты ведь не против? — повеселев, произнесла Пинки. Сейчас ему хотелось покоя, даже с рядом тараторящей пони.
Для Мэтта предстала возможность узнать что-то полезное о новом для него мире. Местные жители как нельзя кстати подходили на роль гидов по здешним местам. Кому еще, как не им знать об этом мире? Поэтому МакКонал не возражал, а с удовольствием слушал Пинки, пока та рассказывала ему о этом необычном месте, которое, кстати, называлось Эквестрией.
Слушая идущую рядом и тараторящую пони человек понемногу начал вникать в суть вещей. В Эквестрии не было воровства, не было убийств, не было наркотиков или коррупции, не было бюрократии. Не было грязной и порочной лжи, не было развращающей похоти, не было алчности, не было жадности, злости. Их просто не было. Все здесь были открыты и дружелюбны друг с другом. Если кто-то попадал в беду или сталкивался с личными проблемами, то ему почти сиюсекундно помогали друзья. Здесь действовал принцип "один за всех и все за одного". Коллективизм у местных был неотъемлимой частью жизни. При этом еще и оставалось достаточно пространства для индивидуальности. Да, были и одиночки, почти ни с кем не общавшиеся, но их как и остальных всегда встречали с улыбкой и пониманием. Все это не могло не радовать человека.
Помимо этого были и другие страны, но о них Пинки как-то не особо разглагольствовала.
И хоть МакКонал успевал улавливать лишь половину слов тараторящей пони — этого все же было предостаточно, чтобы парень смог представить себе эту страну в ее основных чертах. Мэтт заметил, что та была слишком энергичной. Розовая пони общалась с ним как со старым другом, почему — парень не знал. Наверное, она хотела втереться в доверие человеку, или же от природы была такой общительной. Пока они гуляли по саду, Мэтт много еще чего узнал. О себе он рассказал немного. Шедшая около него пони услышала небольшой рассказ о мегаполисах, больших городах, плохой экологической обстановке на планете. Конечно он не упомянул о кровопролитных войнах, частых кражах государством народных денег, жестокости и насилии, а также об извращенности некоторых его современников. Человек специально не поднимал в разговоре эти темы, подумав, что если он расскажет о подобном добродушной и веселой пони, то будет выглядеть в ее глазах именно тем, к кому всегда относился с презрением. С таким лютым презрением, что если бы оно было материально, то точно бы выглядело как зеленая кислота, разъедающая все вокруг. Но в итоге Мэтт лишь сотрясал своими возмущениями по поводу загрязнения окружающей среды воздух. Пинки только улыбалась, возможно, она не понимала масштаба этой проблемы из-за того, что во всей Эквестрии не было ни одного завода. Были безотходные предприятия, где пони изготавливали продукцию вручную. На вопрос Мэтта, как она его нашла, Пинки непринужденно ответила, что она, если захочет, и иголку в стоге сена отыщет.

— Нас уже довольно долго ищут, может, вернемся в замок? — предложила розовая пони.

— Да, я думаю, вернуться стоит, — улыбнувшись, ответил человек. Ему было не скучно с Пинки, и одновременно спокойно. Вместе с ней они решили, что лучше стоит пойти к принцессе, которую, кстати, звали Селестией. Даже по пути в тронный зал Пинки не умолкала и постоянно что-то говорила. Например, Мэтт узнал, что однажды она устроила такую битву пирогами, что убирали все потом несколько дней. Слушавший ее вполуха человек принял это во внимание и запомнил на будущее. А то мало ли, вдруг она захочет повторить снова битву едой?
И вот, наконец, коридоры кончились, и перед человеком предстала огромная дверь, больше похожая на ворота. В действительности это и было уходящими под потолок воротами.
Вообще Мэтт любил иногда творить всякую чепуху. В его жизни был случай, когда он, найдя на улице собачьи фекалии, накрыл их валявшейся в мусорном баке кастрюлей. Тогда он был не один, а с другом. Да, даже у него были друзья. В тот день они ждали третьего парня, который должен был подойти с минуты на минуту. Когда же третий из их компании пришел, сам Мэтт, крепко прижимая кастрюлю к асфальту, сообщил товарищу, что они поймали какую-то зверушку, которую подошедший должен быстро схватить. Все это снимал на камеру второй приятель юноши. Каково же было удивление обмакнувшего в дерьмо руку парня, когда он осознал, что именно он сделал. Тогда Мэтт еще долго бежал по улице от настигающего его товарища с обмазанной дерьмом рукой. Даже и говорить не стоило, что на бегу МакКонала разрывало от смеха.
Вот и сейчас ему пришла идея необычно появиться в помещении, перед входом в которое он стоял. Парень уж было захотел выбить ее ногой и вломиться в зал с криком "Я пришел украсить эту тусовку!", но, как говорится его планы накрылись медным тазом. Вместо этого приоткрыв одну из тяжеленных воротин, Мэтт аккуратно высунулся, чтобы осмотреться. Сзади его подтолкнула розовая пони и человек ввалился в зал при этом умудрившись упасть на колени.

 — Поднимись с колен, ты пока еще не подданный, — сказал величественный голос. Подняв голову, Мэтт заметил двух лошадей. С лошадьми у них было общего лишь то, что они имели копыта, гривы, хвосты и схожее строение тела. Они, как и та, которую он видел в коридоре, имели рог и крылья, на передних копытах и груди у них красовались украшения, говорившие о занимаемых лошадьми высоких постах. Одна из них, та, что, очевидно, занимала более важный пост, и имевшая белую окраску, сидела на троне. Вторая, которая, как показалось человеку, была помладше первой, и имела темно-синий окрас, расположилась рядом. Сейчас они обе смотрели на юношу, тому даже стало не по себе от такого внимания. Одна из них прервала сложившуюся тишину короткой репликой.

 — Так ты — тот самый Мэтт МакКонал? — спросила та, что сидела на троне. У парня второй раз за день отвисла челюсть, ему начинало надоедать то, что все знают его имя.

 — Он самый, а что? — осведомился человек.

 — Дело в том, что ты здесь по вине того мужчины с кейсом. Думаю, что ты и сам уже об этом догадался. Нам неизвестны его мотивы и причины, по которым он сначала прибыл сюда, а потом уже отправил сюда тебя. Мы постараемся решить проблему с твоим нахождением в нашем мире и отправить тебя домой, — произнесла та лошадь, что была рядом с белой, отведя взгляд в сторону. Но, в отличие от белой, она сказала это с ноткой доброты и спокойствия.

 — А можно узнать, с кем имею честь говорить? — осторожно спросил Мэтт.

 — Я принцесса Эквестрии, Селестия, — величественно произнесла белая лошадь. — А это — принцесса Луна, моя сестра, — сказала Селестия, указав копытом на сидевшую рядом кобылу.

 — Приятно познакомиться, принцесса Луна, — сказал, чуть раскрасневшись, парень.
Даже попав в неизвестный ему мир Мэтт все равно иногда не сдерживал свои эмоции к особям противоположного пола. Особого опыта общения с девушками у него не было, поэтому вогнать в краску его могла любая симпатичная особа, имевшая сладкий голос и глупую улыбку ребенка. Но сейчас было нечто иное. Не те эмоции, которые он испытывал раньше. Что-то другое, более спокойное и сильное. Словно маленький маячок внутри человека откликнулся на голос представшей перед юношей принцессы.

 — Нам тоже приятно познакомиться с тобой, — с каменным лицом ответила сидящая рядом с Селестией принцесса. Говорила она холодно, без интереса к собеседнику.

 — Дело в том, что незнакомец оставил нам ранец из вашего мира, — продолжила первая принцесса. — Он сказал, что ты сможешь нам помочь с изучением технологий, которые применяются при создании и работе оружия, лежащего в рюкзаке. Поэтому для нас ты очень ценен и важен по той причине, что только ты обладаешь нужной информацией, которая сможет в будущем предотвратить надвигающуюся катастрофу. Но, так как тебе требуется крыша над головой, защита и пища, то мы предлагаем тебе сделку. Все необходимое для твоей жизни в обмен на знания.

 — Я понимаю ваше положение. Что я могу сделать? — моментально включившись, произнес человек. Похоже, что он незамедлительно принял предложение Селестии. Это было более чем рационально в его ситуации. В глубине себя он побаивался, что не сможет вернуться обратно домой. Весь этот балаган не нравился человеку, ох как не нравился. Да и было видно, что он осознает если не всю тяжесть нависших над правительницами проблем, то хотя бы часть ее.

 — Нам нужны принципы работы вот этого, — сказала Селестия и с помощью своей магии дала человеку походный рюкзак. Порывшись там, Мэтт нашел много чего интересного. Целая куча оружия ждала внутри ранца. Среди них человек узнал автомат с подствольником, три пистолета, два одинаковых "Пустынных Орла" с лазерным прицелом, и один самый обычный Глок-17, дробовик Спас-12, и cнайперская винтовка М40. Парень был удивлен доставшимся ему арсеналом. Даже скорее изумлен. В голове крутился лишь один вопрос "Откуда здесь всё это?". Кроме того, в рюкзаке он обнаружил боезапас ко всему оружию и ПНВ. Конечно, Мэтт знал, как работает все это богатство — он учился на инженера и был на предпоследнем курсе в универе. Его специальность была тесно сопряжена с военными технологиями.

 — Но я не буду вам ничего говорить, пока не отосплюсь и не наемся, — решил поставить свои условия Мэтт.

 — Мы понимаем, можешь разместиться в одной из комнат в замке, — спокойно произнесла Селестия. После этого принцесса подозвала слугу, который должен был показать местоположение той самой комнаты, в которой предстояло провести ночь человеку.

Выйдя из зала, Мэтт хотел было пойти погулять по зданию, но тут его внезапно остановила Пинки Пай. Появившись, словно из ниоткуда, розовая пони неожиданно завопила над ухом у человека. Тот сильно подпрыгнул на месте от внезапно раздавшегося голоса.

 — Есть хочешь? О чем вы говорили? — последний вопрос был явно ни к чему.

 — Не то слово, быка бы съел. С чего ты взяла? — спросил Мэтт. Увидев округлившиеся глаза пони он, приподняв одну бровь, произнес: — Я что-то не то сказал?

 — Вообще-то быки — разумные существа, ты не считаешь, что их убийство это большой грех на душу?

 — Ой, прости, Пинки, — промолвил юноша. — Это речевой оборот такой, понимаешь? Метафора такая, — выставив руки ладонями вперед и оправдываясь, пояснил Мэтт.

 — Ты примешь в качестве извинений вкусный торт с чаем и общество общительной пони? У меня дома можно найти самые разнообразные сладости.

 — Не откажусь, а там найдется место для отдыха? — представляя себе вкуснейший торт, спросил молодой человек.

 — Да-да-да, конечно, отоспишься у меня на диване, у меня просторная комната. Так что там говорили? — поинтересовалась розовая кобылка. Вопрос остался без ответа. Сейчас человек был довольно утомлен после всех событий, что случились за день.
Человек проследовал за пони сопровождая ее своим поблекшим от усталости взглядом. Сейчас ему просто хотелось чего-нибудь съесть и отоспаться. Меньше всего он думал о том, что скоро ему предстоит долго и нудно объяснять механизмы работы оружия, что он нес сейчас с собой в рюкзаке. Похоже принцессы считали, что МакКоналу стоит в каком-то роде притереться к оружию, которое сейчас бряцало в рюкзаке. А еще похоже, что они были настолько могущественны, что могли бы пресечь любое левое движение человека. На тот случай, если Мэтт решит поиграть в терминатора.
Принцесса даже не заметила, что он забрал его с собой. А может и сделала вид, что не заметила. Возможно, она думала, что юноша не мог выйти из замка, так как не знал местности. Мэтт так задумался, что не заметил, как они с его спутницей сели на поезд. Лишь увидев мелькающий за окном пейзаж, он опомнился и с паникой в голосе спросил у розовой пони, куда они едут. Пинки только махнула копытом и пояснила, что едут в Понивилль. Ведь там и находится, по словам пони, самая лучшая кондитерская в Эквестрии. Где и пекут самые лучшие торты. Как только они приехали, Пинки чуть ли не сразу начала со всеми здороваться. Прохожие смотрели на человека с плохо скрываемым недоверием. Да и не то, что с недоверием. Многие с плохо скрываемым страхом пятились назад. Кто-то запирался в домах, закрывая ставни окон и завешивая стекла шторами. Где-то вдали Мэтту даже послышался чей-то истошный крик.
Вообще человек не ожидал такой реакции на его появление. Ему казалось, что местные будут смотреть на него с интересом, а не прятаться по домам. Сам факт того, что его здесь опасаются с каждым шагом все больше и больше разочаровывал парня. Не веселое и радостное кино он попал, отнюдь не в веселое.
Кое-как дойдя до кондитерской, высотой в пару этажей, пони распахнула перед парнем дверь и галантно протянула копыто в сторону прохода. То ли она дурачилась, то ли предлагала узреть во всей красе место, где она живет и работает. Улыбнувшись от вида Пинки, изображающей джентльменшу, юноша прошел внутрь.
Небольшая комната оказалась самым настоящим залом для посетителей. У противоположной ко входу стены расположился прилавок с витринами, на котором красовались различного вида торты. За прилавком, к удивлению парня, никого не оказалось. Меж тем, пони проскакала до витрин и выудила оттуда один небольшой тортик. Аккуратно держа его на копыте, она свободным указала на небольшую лестницу, ведущую наверх и сказала Мэтту, чтобы он зашел в третью дверь слева по коридору. Человеку пришлось послушать сопровождающую его пони. Не отводя глаз от торта, он проследовал наверх. Поднявшись по лестнице, парень увидел коридор с несколькими дверями. Зайдя в третью слева, как и указала Пинки, дверь, молодой человек очень удивился. Комната оказалась небольшим залом, с несколькими креслами и диванами в центре. У одного из диванов расположился небольшой журнальный столик. На нем влекла свое бессмысленное (ну, или почти бессмысленное) существование стопка газет. Подойдя к столику, Мэтт заметил, что под ними лежит тоненький журнальчик. Любопытство грызло парня, но он все же оставил идею взять и пролистать то, что лежало внизу. Мало ли, может там "Понибой" какой-нибудь. А аппетит он перебивать себе не хотел. Расположившись на диване, Мэтт принялся ждать свою новую знакомую. Та появилась через пару минут, и из торта уже торчала рукоятка ножа. Разрезав его на несколько кусков, пони удалилась к импровизированной кухне, чтобы сделать чай.

 — Эй, Пинки, а что это за рисунки у вас, эмм, на крупе? — спросил Мэтт.

 — Это кьютимарки, по другому — отличительные знаки. Они есть у каждого пони, и появляются эти знаки, когда ты находишь свое призвание, дело, которым будешь заниматься всю жизнь, — не оборачиваясь, сказала розовая пони.

 — Понятно. А какое у тебя призвание? — поинтересовался парень. Взяв парочку чашек с чаем, Пинки, сев на кресло, аккуратно поставила их на журнальный столик. Рядом стоял торт, и голодному человеку не терпелось начать его есть. Обжигаясь горячим чаем, он принялся жадно поедать один из кусков.

 — Вечеринки, — устало сказала собеседница. Человеку поначалу казалось, что пони словно работала от батарейки. Но сейчас он понял, что его новая знакомая знатно устала. За день она изрядно вымоталась и потратила много сил. Но это не помешало ей кинуть кусок торта прямо в лицо человеку. Тот сильно удивился. И, смазав с лица слой вкусного крема ладонью, взял один кусочек и швырнул в ответ в сторону пони. Та, хихикая, хотела уклониться, но торт все же достиг своей цели, окрасив кремом половину ее мордочки. Пинки, взяв подушку с кресла, бросила ее в парня и ринулась в атаку. Сбив его с ног, она было хотела прокричать нечто вроде "Я царь горы!", но была опрокинута юношей, который чуть позже свалился на нее. Уложенная на лопатки пони пыталась отпихиваться копытами, но парень смог ее удержать. Наконец, она перестала брыкаться и человек с ухмылкой на лице спросил.

 — Успокоилась?

 — Да, — ответила Пинки. Мэтт уже было хотел встать с колен, но пони поманила его копытом, сказав:

 — Давай я тебе покажу чердак. Тут довольно уютно. Да и ночью интересно на звезды поглазеть.
Проследовав за розовой пони, человек поднялся по небольшой лесенке и увидел скромную комнату. Внутри была довольно большая кровать да несколько тумб с большим зеркалом. В противоположной от лестницы стене ровно по центру красовалось огромнейшее окно с не менее большим подоконником. На нем в одно и то же время могли уместиться три человека. И это как минимум. Открыв окно, Пинки впустила в комнату порывы ветра, принесшего свежесть в комнату. Тем временем снаружи царила ночь. Звезды были щедро рассыпаны по черному холсту по имени Небо. В центре этой картины можно было заметить осколок света искривленной формы, называемый луной.
Все это было, несомненно, приятно лицезреть, но Мэтт решил продолжить трапезу. Закончив есть кусок торта и пить травяной чай, парень подошел к раковине у одной из стен и смыл остатки крема со своего лица.
В то время как молодой человек умывался, вниз спустилась Пинки Пай и сказала:

 — Хоть мы и знакомы от силы несколько часов, но я все же вижу, что ты какой-то озадаченный ходишь. Не заморачивайся. Ты тут совсем мало времени провел. Все будет хо-ро-шо. Кстати, если ты ты не заметил аналогичную лестницу на противоположной стене, то можешь поглазеть звезды из той комнаты. Она ненамного отличается от моей. Спокойной ночи.

 — Да, доброй, — промолвил юноша вслед удаляющейся пони. Слышала пони его реплику или нет, Мэтту было уже все равно.
Откинувшись на спинку дивана, парень погрузился в размышления, изредка попивая чай и доедая остатки торта.

2.Подготовка к войне

Мэтт со стоном поднял веки и сел на диван. В голове у парня гудело, а перед глазами все кружилось. То ли он заболел чем-то, то ли это от недосыпа, Мэтт точно не знал. Он до полуночи был погружен в глубокие раздумья и не мог уснуть. Но нужно было отправляться в замок. И юноша, доев остатки торта, с которым он не смог покончить вчера, направился вверх по лестнице, в спальню к пони. Поднявшись, он увидел Пинки Пай, лежащую на кровати. Одеяло, укрывавшее её лишь наполовину, слезло на пол, а оставшаяся часть скромно прикрыла тельце земнопони. Лежащая на кровати Пинки запрокинула голову и изредка посапывала, и, как показалось Мэтту, пускала слюни на подушку. Подойдя поближе к ней, парень понял, что не ошибся. Но такого сильного отвращения, как он ожидал, МакКонал не испытал. Он все еще продолжал думать о принцессе Луне, но в замок нужно было обязательно вернуться, иначе его начнут серьезно искать.
 — Пинки, эй, Пинки, проснись, — тронув ее за плечо, сказал Мэтт.

 — А, что? Вечеринка, Гамми? — пробормотала просыпающаяся пони. Пропустив ее слова мимо ушей, юноша продолжил будить розовую земнопони.

 — Давай, просыпайся. Нам нужно возвращаться в замок, — тормоша сонную подругу, произнес Мэтт.

 — Веселье?! — тут Пинки резко вскочила с кровати и посмотрела прямо в глаза парню. Его каменному спокойствию в тот момент оставалось только позавидовать. В другой раз он бы вскочил с места и заметался по комнате, но сейчас МакКонал лишь спокойно взглянул на розовую пони и, встав, сказал, чтобы та собиралась побыстрее. Спустившись в зал, он заварил себе чаю и, попивая горячий напиток из слегка великоватой ему кружки, начал ждать Пинки Пай.
"Пони... Звучит так, словно это не существо, которое меня лишь на голову ниже, а маленькая лошадка, умещающаяся на коленях. Только если Пинки ляжет мне на колени, у меня могут оказаться сломаны обе ноги. Я не думаю, что пони толстые, просто все они хоть и ниже меня, но потяжелее будут, да и в размерах я им уступаю. Но при этом они выглядят довольно мило. Такие вот дела, Мэтт." — Последняя мысль пролетела в голове у молодого человека, когда Пинки выскочила из своей комнаты. Спросив друга, не хочет ли тот есть, она направилась к импровизированной кухне. Но, получив ответ, что они и в замке успеют перекусить, и что надо выдвигаться, Пинки пошла к двери. За ней последовал Мэтт.
Выйдя из дома, розовая пони напрямую направилась к вокзалу. Сам путь немного отличался от того, каким они пришли вчера. Засомневавшийся юноша тут же озвучил свою мысль, с закравшейся ноткой тревоги:

 — Пинки, а мы правильно идем?

 — Да, просто так быстрее, — коротко бросила его спутница. Сегодня она была немногословна, и, чтобы прервать это неловкое молчание, парень продолжил казалось бы, завершившийся диалог.

 — А тебе не накладно меня кормить, возить туда сюда? Мне неудобно как-то, — замявшись, сказал Мэтт.

 — Неудобно ночью в Вечнодиком лесу гулять, а это — простое гостеприимство. Не волнуйся, Мэтт, все в порядке. Чувствуй себя как дома, — похлопав его по плечу копытом, весело бросила пони. В скором времени они уже зашли в поезд и устроились на одном из сидений. МакКонал предпочел сесть ближе к окну и сейчас смотрел на пролетавший мимо пейзаж. И хоть он видел такие же растения, жителей, предметы ландшафта и различные строения, ему все равно казалось, что здесь он чужой. Даже неизвестные растения пугали своей загадочностью.
"А ведь тут, наверное, и вещества другие, привычную мне таблицу Менделеева здесь не найдешь." — с грустью подумал парень.
Теперь он переключился на мысли о принцессе Луне. МакКонал думал, откуда он может ее знать, но в голове была лишь тьма. Память юноши отзывалась гулким эхом прошлого, но кроме этого эха больше ничего не было. Как будто кто-то стер все воспоминания, связанные с принцессой Луной, оставив лишь эмоциональный след.
Пока Мэтт ехал в поезде в замок, сама принцесса Луна спала крепким сном. После пробуждения ей первым делом ей первым делом в голову пришел вчерашний гость. Приведя себя в порядок, она направилась к своей сестре, дабы обсудить создавшуюся ситуацию, а после поделиться своими мыслями. Придя в тронный зал, Луна увидела, что ее сестру окружают различные полководцы и командиры из Эквестрийской армии. Все они галдели вокруг сидящей на троне принцессы и о чем-то спорили. Подойдя поближе к толпе военных, лунная пони услышала, как они обсуждают Мэтта. Кто-то был против идеи взять его в войска, кто-то был "за". Каждый из толпы выдвигал свои аргументы.
Одни считали, что лучше не брать в армию чужака, потому что они ничего не знают о нем, другие им отвечали, что он может стать хорошим командиром и тактиком, третьи говорили, что если он будет воевать вместе с ними, то Эквестрийская армия получит хорошее преимущество, последние же твердили, что при призыве Мэтта в армию, его будет сложно лечить, так как они ничего не знают об анатомии подобных существ.
Принцессе мрака это вскоре надоело, и она, отведя глаза в сторону, наколдовала небольшую сферу, которая вскоре, разорвавшись, издала оглушительный хлопок, заставивший всех пони замолчать. Поблагодарив Луну за оказанную услугу, Селестия принялась объяснять план действий.

 — Для начала, господа, мы получим знания об оружии, которое принес нам тот грубый пришелец. Мэтт расскажет нам все, что знает сам, и мы начнем научные и военные разработки. Всем нам надо уложиться в короткие сроки, потому что в Даркленде затишье. От них нет никаких известий, а значит, они готовятся и наращивают силы к войне. Для начала, нам нужно выполнить хотя бы этот пункт. С сегодняшнего дня начните изучать технологии той планеты, это в первую очередь касается ученых. — произнесла Селестия, посмотрев на одного военного физика-мага. — Чем больше полезных сведений мы получим, тем лучше. Военные, незамедлительно начните копирование существующих образцов и их последующие испытания. От всех вас я жду отчетов о проведенной работе. Ученым докладывать обо всем в первую очередь. Я требую ежечасно предоставлять мне доклад о проведенных исследованиях. Сделаем все, что в наших силах. Мы должны сохранить нашу страну и народ в целости! — заключила принцесса. — Все свободны.
Когда все пони разошлись по делам, порученным им Селестией, Луна наконец смогла поговорить с сестрой.

 — Хорошая речь, — похвалила принцесса ночи. — Но я думаю, что ты продумала гораздо больше, чем этот первый шаг.

 — Да, сестра, — вздохнула Селестия. — У меня есть подозрения, что в замке шпион. Именно поэтому я рассказала военным только самую малость. После разработок мы пошлем разведку к силовому полю Даркленда, но только разведку, хорошо экипированную оружием и прочим оборудованием. Я думаю, что мы сможем нарастить наш военный и технический потенциал не хуже них. Главное, их опередить. По результатам разведки мы либо атакуем их, либо предложим мирное урегулирование конфликта, — Уверенно сказала принцесса.

 — Я поняла. А что с Мэттом? — поинтересовалась Луна.

 — Мы не будем принуждать его к чему-либо. Он и так сделает большой вклад в развитие армии. Пусть решает сам, — спокойно произнесла Селестия.

Луна отвела взгляд от сестры и с тоской во взгляде посмотрела в одно из окон, расположенных в зале.

 — Тебя что-то беспокоит, сестра? — спросила Селестия.

 — Да. Помнишь то дитя, что Старсвирл Бородатый принес, когда я была еще жеребенком? — с ноткой печали произнесла Луна.

 — Помню, а что? Ты думаешь, что Мэтт и есть тот ребенок? — с интересом в голосе сказала Селестия. Белая кобылица знала свою сестру так хорошо, что иногда своими репликами опережала ее мысли.

 — Я не знаю. Первый раз Старсвирл принес его мне, когда я была еще жеребенком. Он мне понравился, и позже волшебник принес его снова, но когда я была уже подростком. Я не поняла до сих пор, как Бородатый мог брать одного и того же ребенка. Но мне кажется, что Мэтт — то дитя. Правда, он бы вспомнил меня. Мою душу терзают сомнения, сестра. — печально произнесла Луна.

 — Я знаю, как ты о нем заботилась, как вы были дружны, но я не сказала тебе самого главного.

 — Чего? — перебила ее принцесса ночи.

 — Когда Старсвирл в последний раз вернул ребенка в его мир, он стер ему память при помощи магии. И стер так, что вспомнить нельзя. Но сердце Мэтта до сих пор помнит тебя. И если его разум сомневается, то душа до сих пор помнит те времена. Наверное, он сейчас пытается вспомнить, почему чувствует себя так, словно знает тебя всю жизнь. — сообщила Селестия. — Иди ко мне, сестренка. — сказала принцесса, прежде чем принять Луну в свои объятия.

 — Спасибо, сестра, — шёпотом произнесла принцесса, обнимая Селестию. — Но я помню, что наложила на то дитя заклинание, которое оставляет мой знак у него на теле.

 — И где же находится знак? — спросила Селестия. Разорвав объятия с сестрой, Луна сообщила:

 — На лопатке. Знак исчезнет лишь тогда, когда я сама захочу его снять.

 — Тогда тебе придется постараться, сестра. Но не расстраивайся понапрасну. Может, твои ожидания оправдаются.

Поблагодарив Селестию на прощание, Луна вышла из зала и направилась к себе в комнату, чтобы скрасить время за чтением книги, удобно расположившись на своей двуспальной кровати.

В небольшой комнате, на кресле у камина сидел старый, бородатый пони. На нем был колпак конусовидной формы, украшенный звонкими бубенчиками и плащ синего цвета со звездами, щедро рассыпанными портным по одежде. Размышляя на волнующие его темы он попутно курил трубку. Решение для одной из его проблем почти созрело и вот-вот было готово "вылупиться" из мыслей подобно птенцу из яйца. Но оно все никак не появлялось. Он уже было хотел переключиться на другую проблему, как понял что именно нужно предпринять по отношению к первой. Выпустив дым, он принял решение испробовать новое заклинание, которое сам же и придумал. Да, он был единорогом и довольно сильным магом.
В соседней комнате спала маленькая принцесса, которую погибшие родители назвали красивым именем — Луна. Луна была уже достаточно взрослой, чтобы читать и писать, но недостаточно, чтобы колдовать. Последнее время юной принцессе было ужасно одиноко и грустно. Ее старшая сестра, которая с головой зарывалась в учебники, не могла утешить младшую сестренку. Другие жеребята избегали Луну, объясняя это тем, что не хотели связываться с особой королевского происхождения. Лишь старый волшебник, практикующий магию, а иногда и зельеварение, был утешением Луны. Он часто угощал ее сладким, дарил разные игрушки и мог часами занимать ее рассказами из своей длинной жизни. Будущая принцесса называла его "Дядя Свирл". Но, как бы Бородатый не поддерживал Луну, иногда той все равно было грустно. Волшебник уже долго бился над решением проблемы синего жеребенка.
В тот вечер решение пришло из ниоткуда. Прочитав текст заклинания, Старсвирл перенесся в незнакомый ему мир. Перед ним предстала картина — женщина, лица которой не было видно из-за ее одеяний, положила на порог дома сверток, из которого выглядывала пара ручек.
В Эквестрии на дверях были небольшие подковки, с помощью которых пони могли аккуратно постучаться в дверь. Здесь же, в этом мире, их не было. Но вместо них волшебник углядел рядом с дверью кнопку. Быстро сообразив, что кнопка работает по подобию подковок, Бородатый одним быстрым заклинанием оплавил кнопку так, что она перестала функционировать. Пластмасса меж тем почти мгновенно отвердела и остыла.
Мать ребенка меж тем нажала на кнопку и убежала, оставив дитя на пороге. Подойдя к свертку, Старсвирл увидел ребенка, любопытным взглядом смотрящего на окружающий мир. Взяв дитя магией, волшебник прочитал заклинание наоборот и вернулся в свой мир. Вернулся он уже утром — похоже, переход между мирами требовал времени.
Зайдя в соседнюю комнату, где уже вовсю резвилась Луна, волшебник громко закрыл за собой дверь, чем обратил внимание будущей принцессы на себя. Рядом с ним висел в свертке ребенок. Синяя пони тут же подошла к дяде Свирлу и попыталась посмотреть на то, что принес единорог. Но волшебник не дал ей этого сделать. Подняв магией ребенка чуть повыше, он подошел к кровати и сел на постель. Луна, поняв, что Бородатый сейчас начнет серьезный разговор, села рядом. Волшебник задумался на несколько мгновений, подбирая слова попроще и стараясь выстроить фразы наиболее понятно и кратко, чтобы сгладить впечатление от его речи. Ведь если сидящая рядом малышка поймет его неверно, то все ее общение с ребенком будет испорчено еще до его начала.

 — Смотри, дорогая, это дитя из другого мира. Мира людей. Там гораздо хуже, чем здесь. Существа, живущие там, часто убивают друг друга по пустякам и воюют между собой. Этого малыша по воле судьбы бросила своя же мать. Я знаю, как тебе одиноко в последнее время, поэтому я забрал его оттуда. Но забрал я его на время. Через шесть лун я верну его людям, но отдам я ребенка в хорошие руки. Тем, кто о нем позаботится. Я надеюсь, что он развеет твою грусть и тоску по родителям. Ты должна заботиться о нем, как о своем младшем брате, но также ты должна помнить, что ему нужно расти в мире людей. Я отдаю его в твои копыта, позаботься о нем.

 — Спасибо, дядя Свирл. Я позабочусь о нем так, что он никогда не будет чувствовать себя одиноким, — местами шепелявя произнесла юная Луна, принимая из копыт волшебника ребенка. — А как его зовут?

 — Там есть что-то вроде бирки, прочитай сама, — бросил на ходу маг, выходя из комнаты.

 — Мэттью... Какое красивое имя, — слетело с губ будущей принцессы.
Прошло время, отведенное магом Луне. Синяя пони заботилась о ребенке, как могла. Кормила его, пеленала, мыла, играла с ним. Даже спала ночью с ним, следя за сном малыша. Она почти сразу смекнула, что уход за этим детенышем не особо отличается от ухода за жеребенком. Да и Старсвирл иногда помогал ей советами и наставлениями по уходу за малышом. За шесть лун она порядком привязалась к нему и не хотела отдавать волшебнику дитя, но понимала, что так надо. Через долгое время, когда Луна подросла, и настало время учиться, Старсвирл вновь принес ребенка. Тогда Мэтту уже исполнилось три года. В то время он активно рос и развивался. И Луне пришлось несладко с ним. Воспитывая ребенка, она параллельно училась. Трехлетний мальчик много шумел, да и вообще доставлял много хлопот, но будущая принцесса все равно продолжала его любить, невзирая ни на что. Через шесть лун Бородатый вновь унес дитя. В тот момент Луна почувствовала, что это навсегда и наложила на него заклинание-метку, изображающую синий полумесяц вместе с одной пятигранной звездочкой посередине. Прежде чем, казалось бы, навсегда унести ребенка в его мир, Старсвирл стер ему память, потому что считал, что никому не положено знать об Эквестрии, даже этому мальчику. Но та любовь, которой принцесса согревала ночами ребенка, та любовь, которую она дарила ему, когда тот лежал у нее под крылом и грелся об ее тело, осталась отпечатком на сердце человека.
Позже, когда мальчик вырос, он получил хорошее образование — Бородатый сдержал обещание и нашел Мэтту отличных родителей. А сейчас... Сейчас Луне казалось, что это тот самый человек, о котором она заботилась, будучи юным аликорном. Но в надежду, гревшую принцессу, клиньями врезались сомнения." А что, если это не тот человек?" — спрашивала себя Луна. Но единственной ниточкой к правде был тот знак.

Как только Мэтт приехал в замок, который, кстати, назывался Кантерлотским, он сразу же направился к принцессе Селестии, оставив Пинки гулять по городу. Нужно было не только рассказать принцессе все, что он сам знал, но еще и показать на деле как работают пушки. Спину приятно тяготил рюкзак с оружием, доставшимся ему от принцессы. В душе юноша хотел домой. Как бы к нему здесь гостеприимно ни относились — дома лучше. Но после помощи правительнице Эквестрии в ее делах, парень хотел бы провести расследование и поговорить с принцессой Луной о своих тревогах.
Зайдя в зал, он поприветствовал Селестию и поинтересовался, когда он может начать свою работу. Та ответила, что в любой момент и сообщила, что ее младшая сестра искала Мэтта и просила после всех дел найти ее. Упомянув Луну, Селестия заметила, как в глазах молодого человека промелькнул едва заметный блеск. Сняв рюкзак, парень попросил созвать военных и ученых, для последующих разъяснений, и принялся ждать.
Вскоре, когда юношу окружали недовольные, что их оторвали от работы, военные, молодой человек начал рассказ перед его окружавшей толпой.

 — Вот ствол. Отсюда вылетает пуля. Это небольшой кусочек железа, способный в нашем мире убить человека. Пуля выглядит так, — с этими словами юноша продемонстрировал патрон и обрисовал пальцем область, где находилась пуля. — Она находится в патроне, так называется маленькая штучка, которую я держу в руке. Патрон состоит из пули, гильзы, и капсюля, если я не ошибаюсь, — в процессе показа от окружающих парень получал понимающие кивки. — Выстрел осуществляется нажатием на спусковой крючок. С помощью внутреннего механизма капсюль подрывается, и на этой энергии выпускается пуля. Часто пороховые газы от капсюля используются для самозарядки оружия. Стрелку нужно лишь наполнить рожок или само оружие патронами и подсоединить к нему. Разное оружие стреляет по-разному. Сейчас я держу перед собой дробовик. Он стреляет дробью, что хорошо на ближних расстояниях, но бесполезно на дальних. Поясняю, дробь — это кусочки снаряда, способные сделать из цели фарш. Обойдемся без демонстраций, — заключил юноша. — Основное вы знаете. Теперь мелкие детали. Автомат, — парень показал Селестии смертоносное устройство. — Стреляет очередями и одиночными выстрелами. Хорош на средних и ближних дистанциях. В зависимости от модели и условий можно также применять на дальние расстояния. Снайперка, — Мэтт показал на второй ствол. — Отлично стреляет на дальние расстояния. Можно добивать убегающих с поля боя врагов или же выкашивать целые отряды, подходящие к вашей базе. Два-три качественно работающих снайпера могут пригодиться в битве. И наконец, пистолет, — юноша достал из рюкзака Дезерт Игл. Точнее, не достал, а, подкинув из рюкзака, дабы эффектно выкрутиться перед толпой, вместе со словом "Оп!" уронил его себе на плечо, чем оставил от пистолета весом в два с половиной килограмма приличный синяк. Вот тебе и "Оп!". Не обращая внимания на боль, парень продолжил. — В зависимости от модели может стрелять как на ближние, так и на средние расстояния. В нашем мире применяется в основном вблизи и на средние дистанции, но есть и любители, которые стреляют из него на очень дальние расстояния. Только толку от этого мало. Мне продолжать, принцесса? — поинтересовался Мэтт.

 — Нет, на сегодня ты свободен. Информацию, как ты знаешь, нужно усвоить. Наши солдаты уже испытывают это оружие, чтобы знать его потенциал в нашем мире. А ученые изучают, чтобы найти как можно больше полезных сведений, — сообщила Селестия. Тут же толпа окружающих военных и ученых единогласно закивала в знак согласия. Некоторые из них начали интересоваться различными мелочами насчет оружия, другие же просили повторно объяснить все сказанное и показанное ранее. Выслушав все вопросы, юноша кратко и понятно ответил военным и ученым, и принялся "паковать" пушки в ранец.
Как бы ни казалось со стороны, но в наверстывание технологического уровня были вовлечены абсолютно все ученые Эквестрии. Во всех уголках этой воистину огромной страны трудились лучшие и не только умы понивечества. Селестия старалась задействовать если не все, то даже больше, чем все. Поэтому погоня за технологиями обещала быть недолгой.
Собрав все в рюкзак, парень закинул на плечи свою ношу и хотел было выйти из зала, как вспомнил одну важную подробность.

 — Кстати да, патроны взрывоопасны, поэтому вашим солдатам следует обращаться с ними бережно. Во избежание несчастных случаев. До скорого. Если что, я в замке.
Обернувшись, Мэтт увидел, как Селестия встает с трона. Заметив, что принцесса будет выше его на голову, и с печалью приняв тот факт, что она в любом случае будет смотреть на него сверху вниз, парень, прикрыв за собой дверь, вышел из тронного зала...

3.Долгожданная встреча

"Дурак, плечо ушиб. Зато повыпендривался перед королевской знатью! Ладно. Кажется, принцесса Селестия говорила мне, что меня искала принцесса Луна? Да, вроде бы так. Что ж, поищем ее, заодно и полюбуюсь принцессой. Вблизи она должна быть еще красивее, чем издали." — сунув руки в средний карман своей черной толстовки, Мэтт, закатив голову к потолку, закрыл глаза и попробовал сосредоточиться на войне, которая угрожала Эквестрии. Хоть он и был чужим здесь, парень все равно хотел помочь Селестии в решении ее проблем. Он сразу смекнул, что та хороший правитель. Не кровавый и жестокий тиран, а добрый правитель. Такой, каким изображают доброго монарха в земных книжках про средневековье. А таких молодой человек любил и уважал.
Шаги юноши отдавались гулким эхом в коридоре. Ориентируясь по звукам, издаваемыми его походкой, он медленно брел по коридору с закрытыми глазами и головой, поднятой к потолку. Их громкости хватало, чтобы определить что будет через полметра. Вдруг локтем Мэтт коснулся чего-то мягкого. Резко открыв глаза, он чуть было не подпрыгнул на месте от неожиданности. Рядом ним стояла Луна, которая, очевидно, засмотрелась на пейзаж в окне.

 — Простите, принцесса, я случайно, — произнес Мэтт.

 — Ничего. Что ты здесь делаешь? — спокойно сказала аликорн, одарив человека холодным взглядом.

 — Я? Прогуливаюсь по замку. Не хотите составить мне компанию? — предложил парень с дружелюбной улыбкой.

 — Да, конечно. Ушибся? — безэмоционально спросила принцесса, увидев, как Мэтт потирает левое плечо правой рукой. Молодой человек заметил, что в ее глазах промелькнула капля интереса и... надежды? Юноша подумал, а что бы это могло значить? Сама кобылица была как раз ростом с Мэтта. Крылья Луны, сложенные по бокам, произвели на парня большое впечатление, а округлая мордочка с компенсирующими ее резкими чертами и строгое выражение заставляла его чуть ли не парить под потолком от восхищения. Заметив, как юноша с интересом рассматривает ее, Луна с ноткой раздражения в голосе повторила вопрос.

 — А, да, немного. Показывал принцессе Селестии принцип работы оружия, — сказал парень, замявшись.

 — Могу предложить тебе посетить мои покои, у меня есть лекарственная мазь, — бросила Луна, развернувшись и, по-видимому, направляясь в свою комнату.

Оторопевший Мэтт пару секунд смотрел ей вслед и только потом поспешил за ней.

 — Право, принцесса, не стоит, — произнес, поравнявшись с ней, смущенный юноша. — Мне как-то неудобно, — сказал он, неловко закинув руку за голову.

 — Неудобно есть без вилки, — отрезала принцесса ночи. Видимо, в здешних краях любили фразы, начинающиеся со слов "Неудобно...".
Искоса посмотрев на нее, Мэтт еще раз в мыслях восхитился ее красотой. Конечно, Луна была ростом с довольно высокого парня, но явно превосходила человека по размерам. В замке она была единственной, на кого Мэтт смотрел не сверху вниз и не снизу вверх. По сравнению с ним, аликорн была больше раза в полтора, а то и два. Но это никак не удивляло юношу. В этом мире он уже давно был готов к любым вещам.
Ведя МакКонала по коридору, принцесса уже придумала, как ей удастся посмотреть на лопатку молодого человека. Луна хотела попросить того снять всю одежду до пояса, и под предлогом обработки ушибленного места незаметно посмотреть на нужную область тела. Как она предполагала, это должно сработать.
Странно, что спустя столько лет эта метка еще сохранилась. Да, она была магической, но в мире Мэтта магии не было вовсе. По сути знак должен был выцвести со временем. Магия бы просто испарилась как вода на асфальте в жаркий летний день.
Плутая по коридорам, юноша сам не заметил, как устал. И вот, когда он уже хотел попросить принцессу отпустить его, та открыла появившуюся в стене дверь. Без преувеличения можно было сказать, что она была отделана скромно, но со вкусом. Резная ручка, бросающийся в глаза орнамент на двери, выполненный в виде шипастых лиан синего цвета, на которых иногда можно было заметить бутоны роз, давал знать о хорошем вкусе дизайнера, выполнявшего дизайн двери.
Зайдя в комнату, принцесса прошла к одной из тумбочек, стоявших у стены вместе с зеркалами, и, порывшись, выудила банку с какой-то непонятной сверкающей жидкостью внутри. Пока она искала лекарство, Мэтт осторожно прошелся по комнате и сел на большую для него двуспальную кровать. Интерьер комнаты был одновременно и скромным, и приятным глазу. Пара кресел перед камином, журнальный столик между ними, кровать с аркой и занавесками у стены. Несколько тумбочек и зеркал и прочая мебель составляли картину, говорящую о простом и скромном характере хозяина.
Все здесь казалось Мэтту таким знакомым. Даже стены, разукрашенные под ночное небо, были словно родными парню. Замечая всё больше деталей, юноша в удивлении округлил глаза.

Подошедшая принцесса попросила закатать рукава. Молодой человек тут же сделал то, чего хотела Луна.

 — Нет, так не пойдет, — заметив, что одежда все еще скрывает синяк человека, сказала аликорн. — Снимай все, что на тебе сверху.

 — Хорошо, — спокойно произнес Мэтт. Сняв свою черную толстовку и зеленый свитер под ней, он, чтобы принцессе было удобнее обрабатывать ушиб, повернулся спиной. На левой лопатке юноши красовался небольшой, но заметный, иссиня-черный полумесяц вместе с одной маленькой звездочкой. Как только Луна увидела его, на ее глазах тут же появились слезы. Сдерживаясь, чтобы не зарыдать, она, смазав мазью ушиб Мэтта, начала забинтовывать ему руку.
Сердце принцессы отчаянно билось, требуя близости с человеком. Но Луна понимала, что так быстро нельзя. Для начала МакКонал должен привыкнуть к этому миру, а затем и к ней. Пересиливая желание обнять юношу, сидевшего к ней спиной, синяя кобылица утерла слезы с мордочки и холодно сообщила, что все готово. Тот обрадовался и, улыбнувшись чему-то своему, принялся осторожно, дабы не потревожить больное место, надевать свитер, а следом и толстовку. Когда молодой человек, поблагодарив Луну, уже хотел было выйти из покоев принцессы, та начала неторопливую беседу.

 — Как идет подготовка к войне? — спокойным голосом спросила она. Так буднично, словно говорила не об угрозе их стране, а о готовке пирога в духовке. От печали, бушевавшей внутри нее пару минут назад словно не осталось и следа. За долгую жизнь она научилась справляться со штормом эмоций, который иногда мог застать ее врасплох.

 — Понемногу. Как вы уже знаете, принцесса, сегодня я рассказал вашей сестре о земном оружии, которое у вас оказалось.

 — Наш враг очень опасен. Сейчас он затаился, и словно чего-то выжидает. Если так и есть, то Дарклэнд, скорее всего, наращивает силы для удара. С их потенциалом они сокрушат Эквестрию без малейших усилий, — констатировала Луна. Сказала это она с едва различимой ноткой ярости в голосе. Тихой, бурлящей ярости, готовой сжигать все на своем пути при надобности.

 — Знаю, именно поэтому я принял решение воевать вместе с вашими солдатами, — бросил человек.

 — Что?! — чуть не вскричала принцесса ночи. От резко накатившейся волны страха у нее перехватило дыхание. — А если тебя убьют?! — со злостью прошептала она, чуть было не срываясь на крик.

Усмехнувшись про себя, Мэтт произнес:

 — Принцесса, в моем мире люди умирают тысячами, ежедневно, безо всякой цели. Сейчас я хоть представляю, за что борюсь. В моем мире моя жизнь была бы скучна и, наверное, проста, как жизнь большинства людей, а здесь хоть будет что вспомнить, если я выживу. Именно поэтому я буду сражаться за вашу страну, — прервав свою пафосную речь, и осознав, что выглядит слишком самоуверенно, он неожиданно начал жестикулировать и продолжил, но без лишней вычурности и наигранности. — Вы можете сказать: "Мэтт, ты здесь все равно лишь пару дней, зачем тебе это надо?". Но лучше уж искать приключения и после вспоминать необычные события, нежели просто прожигать жизнь, как это делают в нашем мире, — с грустью в голосе произнес он.

 — Делай, что хочешь. Но для нас ты очень ценен, даже не столько как источник необходимой информации, сколько как интересный человек, почетный гость, да и вообще пришелец из другого мира.
Кивнув Луне в знак признательности, парень вышел из комнаты. Та вышла следом, направившись в ту же сторону, что и он. По солнцу определив, что в данный момент время около полудня, а может даже и больше, Мэтт понял, что проголодался.

 — Принцесса, я голоден, где у вас можно перекусить? — спросил он. И тут же, словно в подтверждение, его живот издал нечленоразделительные звуки.

Резко свернув на очередной развилке, Луна на ходу бросила:

 — Иди за мной, сейчас что-нибудь придумаем.
Через пару минут они уже были в нужном месте. Перед парнем предстали такие же большие двери, какие были при входе в тронный зал. Только он догадывался, что это совсем не тронный зал, что-то другое, но точно не он. Отворив одну из створок, Луна зашла внутрь. Следом за ней аккуратно пролез Мэтт.
Внутри оказался зал, раза в три больше тронного в длину. Почти все пространство зала занимало два длинных стола, идущих параллельно друг другу. Через каждые полтора метра стоял стул, по размерам подходивший для пони. В конце зала стояли пять стульев-кресел, окружавших круглый стол. На последнем в центре стоял кубок, очевидно для красоты, потому как пить из него было бы проблематично даже для пони.

 — Ты, видно, устал? — поинтересовалась принцесса у молодого человека. Получив в ответ кивок, она произнесла:

 — Бросай рюкзак здесь, его никто не возьмет. Верхнюю одежду тоже можешь оставить.
Понимая, что под верхней одеждой принцесса подразумевает его толстовку, парень положил рюкзак у входа и сбросил часть одежды. Пронаблюдав за всеми этими манипуляциями, Луна в мгновение ока телепортировала человека в нужное место. Тот не ожидал такого и, оказавшись на другом конце зала, шлепнулся на пятую точку. Поднявшись и отряхнув одежду, Мэтт кое-как сориентировался в пространстве и попробовал пройтись до стола.
Молодой человек, пошатываясь, подошел к одному из стульев и, сев на него, уперся локтями о стол и положил на ладони голову. С вестибулярным аппаратом у него было все в порядке, просто такая резкая смена положения в пространстве дала сигнал мозгу, и тот воспринял это как падение. Плюс ко всему еще и немного подташнивало.
Сама принцесса удалилась за небольшую дверцу и вскоре вышла оттуда вместе со всякими яствами. Тут был и отварной рис, и рыба, и какие-то блюда для знати. Похоже, что Луна решила на всякий случай взять сразу все, что теоретически мог съесть Мэтт. Всё это она держала с помощью телекинеза. Разложив посуду с едой и столовые приборы на столе перед юношей, она повязала на шее молодого человека взявшуюся из ниоткуда салфетку и, выбрав столовый прибор по размерам для Мэтта, хотела было начать кормить его, но вовремя остановилась, осознав, что её поведение не соответствует королевскому статусу. Да и вообще в данной ситуации она выглядит более чем несерьезно.

 — Выбирай что душа пожелает. Надеюсь, что здесь есть те яства, которые ты ешь в своем мире. Не поделишься своими предпочтениями? Что тебя больше интересует из пищи? — отодвинувшись от человека, флегматично спросила Луна.

 — Да много чего, но сейчас я бы начал с пюре и тех аппетитных рыбных котлеток, — чуть ли не обливаясь слюной от вида стоявшей на столе еды произнес парень. Если бы недалеко от него не было особы голубых кровей, то он бы тут же накинулся на разложенные на столе блюда. Ему хотелось съесть здесь все, но из приличия он ограничился самыми простыми кушаньями.
Еще с детства родители МакКонала приучили свое чадо есть все, что дают. Будь то рыбный или грибной суп, или же пожаренная печень в соусе. В раннем возрасте вкус от пищи был совсем другим, нежели в юношестве. Еще будучи ребенком Мэтт понял, что если ему и кладут в тарелку какую-либо стряпню, то значит другого варианта нет. Это он осознал после нескольких раз когда его оставили без обеда или ужина. Позже он уже не привередничал и употреблял любую еду. Вот и сейчас парень решил отведать то, что попалось на глаза первым.
Отдав чистую тарелку с вилкой и пододвинув несколько кушаний ближе к человеку, Луна принялась трапезничать сама.
Выбрав одно из неизвестных парню блюд, она взяла вилку побольше той, что была у Мэтта, и начала есть содержимое своей тарелки. Поедая котлеты и пюре, юноша изредка косился на принцессу. Вернее на устройство ее челюсти. Там располагались как пара клыков, резцов, свидетельствующих о хищническом образе жизни, так и обычных, жевательных зубов. Все они складывались так, что были почти незаметны и никак не влияли на восприятие лица Луны. Все это Мэтт заметил когда украдкой поглядывал на принцессу во время еды. Наконец, когда они закончили с пищей, принцесса вновь телепортировала молодого человека до начала зала, предварительно взяв все тарелки с помощью магии убрав их туда, откуда взяла. Надев толстовку, Мэтт водрузил на себя рюкзак и, поинтересовавшись у правительницы ночи, нужен ли он ей, и где он мог бы отдохнуть, вышел в коридор. Последовавшая за ним аликорн ответила, что не нуждается в обществе человека и добавила, что Мэтт мог бы передохнуть на паре сдвинутых кресел у нее в покоях, в то время как сама Луна отправится по своим делам. МакКонал удивился ответу, а тем более такой благосклонности правительницы ночи, но предложение принял. Следуя за ней по коридору к ее комнате, парень начал обдумывать различные тактики ведения боя и предполагать возможное развитие событий в Эквестрии. Война потихоньку начала поглощать и его. Меж тем, со входа в огромный зал и начала трапезы прошло несколько часов. Возможно время было скоротечным потому, что у человека не было серьезных дел.
Идя по коридору Мэтт думал о Луне. "Она всегда такая серьезная, холодная. Всегда держит себя в рамках и редко дает волю эмоциям. А этот задумчивый взгляд в никуда с оттенком печали. Похоже, что у нее есть жизненные моменты, стоящие переосмысления и поднятия из прошлого. Стоящие того, чтобы с их помощью делать выводы. Не хотелось бы ее увидеть когда она полностью уходит в себя. Печальное зрелище, наверное." — проносились одна за другой мысли в голове человека.

И действительно. У Луны было более чем достаточно воспоминаний, из которых можно было бы вынести ценные уроки. Одержание победы над Дискордом и заточение его в камень, черная, сжирающая все изнутри, зависть в тени старшей сестры, последующее за ней предательство со стороны синего аликорна, ощущение брошенности и одиночества, преследуещее принцессу во время заточения на луне в течении десяти веков, страх и взгляды исподлобья горожан в первую Ночь Кошмаров. Все это часто вводило правительницу ночи в раздумия, из которых ее порой приходилось выводить окликами. А ведь главное, что гражданам или кому-либо еще была безразлична ее история. Для них она была хоть и правителем, но в прошлом предателем, сосланным на спутник планеты на тысячелетие, и потом получившим прощение и поддержку старшей сестры.
Резко остановившись, принцесса использовала магию, и почти ушедшее за горизонт солнце сменилось на ночное светило, которое лениво начало выползать из-за горизонта. Объяснив это тем, что она с точностью до секунды знает время, когда нужно поднимать месяц, Луна продолжила прогулку дальше по коридору вместе с молодым человеком. В потемневшем коридоре стало невероятно спокойно. Еще никогда Мэтт не чувствовал такой безопасности в темноте. Наверное, потому что в этом мире можно было не опасаться бандита, неожиданно выскочившего из-за угла ночью с ножом. Впереди своей привычной походкой шла принцесса ночи. Казалось, что ночью она становилась гораздо сильнее и увереннее в себе, нежели чем в дневное время. Чего нельзя было сказать о молодом человеке. Веки Мэтта наливались свинцом, норовя закрыться и отправить человека в царство Морфея. Чувствуя, что он засыпает на ходу, парень не заставил себя ждать и обратился к идущему впереди синему аликорну.

 — Извините меня за мою грубость, принцесса Луна, но не могли бы вы воспользоваться своей магией и перенести меня в свои покои телепортацией или телекинезом? Я буквально валюсь с ног от усталости, — потирая глаза, произнес МакКонал.

 — Я могла бы тебя убить, — обернувшись и оскалившись, произнесла Луна. Вернее, это была совсем не Луна. Грива и хвост ее также развевались, словно на ветру, но перед Мэттом стояла не принцесса. Почти черная, с блестящими глазами и зубами, и при этом одетая в какие-то доспехи, лошадь сверлила юношу взглядом. Лунный свет, светивший сквозь окна в стенах, делал ее еще ужасней. Движения подобны повадкам хищника, настигающего жертву. Ужасающая пони резко начала движение к парню. Быстрым и отточенным движением края заостренного накопытника она нанесла удар по сонной артерии Мэтта.
В этот момент человек открыл глаза. Не обнаружив на себе рюкзака, он огляделся по сторонам и понял, что лежит на спине принцессы, очевидно несущей его в свои покои. Ранец с оружием, объятый ее магией, висел рядом в воздухе. Приведя в движение свесившиеся вниз руки, юноша обнял ими за шею кобылу, и сцепив пальцы в замок, устроил голову на неслышно развевающейся синей гриве Луны. Мягкая как вата, похожая на паутину, грива служила отличной заменой подушке. Закрыв глаза, Мэтт вновь погрузился в сон, но на этот раз не страшный.
Через какое-то время просмотр сновидений прервался, сменившись дремой, и парень почувствовал, как его тело кладут, судя по всему, на кровать. Следом он ощутил, как его заботливо укрывают одеялом. Немного пригревшись, человек опять провалился в сон. Безмятежный и ровный сон.

 — Спи спокойно, — с нежностью сказала Луна, поцеловав юношу в лоб. Отойдя от двух кресел, сложенных вместе, и образующих собой немного великоватую для Мэтта кровать, принцесса переместилась в соседнюю комнату, а присмотр за человеком поручила служанке, которая как раз вовремя проходила по коридору снаружи.

4.Война здесь

Почему то я предвижу возмущенные комментарии к главе... И даже разгромные критичиские отзывы...

Когда молодой человек проснулся, то было уже за полдень. Обнаружив, что в комнате никого, кроме него самого, нет, парень, закинув на плечи рюкзак с оружием, отправился в тронный зал. По пути он почувствовал, что проголодался, но дороги в столовый зал Мэтт не запомнил, и потому продолжил дальше шагать к Селестии. Кто-то из придворных пони мог сказать, а зачем юноша таскает все время с собой ранец, вместо того, чтобы оставить его у принцессы? Но у МакКонала была своя причина. Ведь если на замок нападут, то защитить себя он сможет только так. К тому же на дне рюкзака было достаточно патронов, чтобы он смог расстрелять парочку враждебных личностей и свалить под шумок.
Свернув на очередном повороте, он встретил стражника, который сообщил, что принцесса Селестия давно ждет его у себя в тронном зале. Гвардеец предложил проводить человека до нужного места. Юноша принял его предложение, так как ему уже начало казаться, что он потерялся. Направившись в ту сторону откуда пришел заблудившийся парень, стражник вскоре довел его до громадных дверей и ушел по своим делам. С трудом отворив одну половину ворот, Мэтт кое-как заполз внутрь, наделав при этом кучу шума. С порога он заметил, как Селестия о чем-то говорит со своей сестрой, и судя по выражению их мордочек, когда человек зашел, речь шла как раз о нем. Сделав вид, что ничего не заметил, МакКонал не спеша подошел к трону и сообщил, что пришел рассказать принцессе об остальных аспектах земного оружия. В завершение он выразил готовность воевать вместе со всеми пони Эквестрии до конечного исхода войны.
При этих словах взгляд сидевшей рядом с сестрой Луны стал грустным и в глазах блеснули слезы. Быстро и незаметно смахнув их копытом, правительница ночи стала вновь серьезной, как за пару секунд до реплики МакКонала. Мэтт и сам не понимал, что заставляет его принимать такие спешные решения. Может, он уже смирился с тем, что дороги назад, в его мир, нет? Хоть и точно было неизвестно, сможет ли принцесса Селестия "закинуть" его обратно на Землю, человек думал, что домой он попадет только так, как попал в Эквестрию, то есть с помощью таинственного незнакомца в костюме и с кейсом. Да и что есть дом? Дом — это то место, где ты кому-то нужен. Где тебя ждут. И не обязательно, чтобы домом было то место, где ты родился и вырос. А здесь, здесь МакКонал хоть и был чужаком, пришельцем, но он чувствовал, что кому-то интересен. А может, он так рьяно рвался воевать, потому что причина сидела чуть ли не перед ним? Так случилось, что к ощущению, что Мэтт знает Луну всю жизнь, прибавилось новое чувство, а именно — непонятная тяга к принцессе. На любовь это мало было похоже. Во всяком случае на ту любовь, что он видел в фильмах и сериалах. Но что-то все же заставило его принять такое спонтанное решение.
Конечно, чем быстрее Селестия уладит этот конфликт, тем быстрее он сможет попасть на Землю, но действительно ли парень хотел своего возвращения домой? Или же его мотивацией было желание обезопасить младшую сестру Селестии?! "Отлично! Теперь я еще и запутался в своих чувствах!" — пролетела мысль с ноткой злости в голове юноши. — "Но главное разобраться в своих эмоциях по отношению к принцессе Луне. Лучше всего, мне кажется, поговорить с ней наедине и рассказать все об этом. Она такая милая... Стоп! Не отвлекаться! Был бы случай, чтобы рассказать ей о том, что творится у меня в голове. Эх, Мэтт, ты даже сам не уверен, почему ввязался в эту войну. Не твою войну! И войну, не имеющую к тебе никакого отношения. Ладно, будем считать, что я сражаюсь за принцессу Луну. За то, чтобы она могла спокойно жить, а жизнь какого-то человечешки не имеет цены. Жизнь — копейка. И нужно ее потратить, если не с умом, то хотя бы на дело, которое ты считаешь правильным. В данном случае, свою копейку я обменяю на то, чтобы быть хоть кому-то полезным. Да и одиночество достало уже! Привыкнуть-то я к нему привык, но, черт подери, так хочется тепла! Хотя стоп. Ты думаешь, что она не сможет себя обезопасить? Да ей минимум двадцать лет. За такое время можно хорошо обучиться магии. Ай ты ж черт тебя подери. Сказано — сделано. Как бы там ни было, я уже решил пойти на войну. Колебаться бессмысленно. Рано или поздно она и меня коснется." — пролетело в голове Мэтта. На лице его промелькнуло лишь половина тех эмоций, что он испытал за то время пока думал.
"Зачем? Неужто ты не понимаешь, как ты мне дорог? Неужели твое сердце зовет тебя на войну?" — c горечью подумала Луна.

— Итак, принцесса Селестия, я могу приступить к своим обязанностям? — cпокойным тоном произнес человек. Только белый аликорн хотела ответить, как дверь в тронный зал отворилась, и внутрь вошел придворный ученый. Судя по его пафосному виду, с которым он проследовал к Селестии, ученый принес какие-то известия. Вручив ей сверток, перевязанный посередине, пони удалился из зала, так и не сказав ни слова. Прочитав содержимое свитка, Селестия изменилась в лице и сообщила, что первый прототип для пони готов. Что именно она подразумевала под прототипом, Мэтт не знал. Но знал он одно: если готов первый образец, то значит скоро будет и рабочая версия, а там уже оружие смерти поставят на массовое производство. И вскоре начнется война. Явление на Земле вполне обыденное, но только на родной планете юноши, а не в Эквестрии. А тогда... тогда и этот утопический мир познает что такое массовые смерти, лишения и страдания. Мысли человека прервала короткая реплика Селестии, предлагающая пройти на испытательный полигон.
Похоже, что война уже начала закрадываться в мирную страну. Она уже была здесь. Только не все это понимали и не все замечали ее присутствие. Но Мэтт понимал, что с этого самого момента придется убивать, лить кровь. Закусив губу, он думал, каково это: лишить жизни разумное существо? Страха, всегда присутствующего у остальных людей, когда они размышляли на подобные темы, не было. К смерти юноша относился... обыденно? Он считал, что если уж и пришла старуха с косой, то так было предначертано судьбой. И тут ничего не поделаешь. Но самое главное в войне — это остаться собой. Остаться тем, кем ты был до нее, а не превратиться в кровожадного убийцу, для которого отнять жизнь — раз плюнуть. И этот аспект войны пугал человека куда больше того факта, что ему придется убивать.

— Так ты хочешь увидеть первое испытание? — повторилась Селестия. Кивнув в знак согласия, МакКонал украдкой взглянул на Луну. У той словно сжалось сердце при осознании факта, что тот малыш, с которым она нянчилась, будучи жеребенком, пойдет на войну. Она не хотела потерять старого друга, которого только нашла.
Белый аликорн поднялась с трона и направилась к выходу из зала. Следом за ней встала синяя кобыла. Когда Луна проходила мимо Мэтта, то тот не преминул воспользоваться моментом и выразить свою благодарность ей.

— Принцесса. — тихо шепнул Луне на ухо МакКонал. — Принцесса, я благодарен вам за вашу заботу вчера. —так же тихо, чтобы не услышала Селестия, прошептал человек.
Напоследок, с благодарностью во взгляде посмотрев на нее и одарив простой, но полной скромности и доброты, улыбкой, юноша ускорился и, обогнав правительницу ночи, завел деловой разговор с ее сестрой.

— Принцесса Селестия, вы всерьез настроены на войну? — поинтересовался Мэтт, поправив лямку начинающего сползать ранца.

— Да. — коротко бросила белый аликорн, — Если они хорошо развиты в плане технологий, то здесь идет счет не на дни, а на часы. Нельзя, чтобы они на нас напали первыми. Сейчас или мы, или нас. — Жестко произнесла принцесса дня.

— Но будут жертвы. Или вам все равно, что случится с народом той страны? — серьезно спросил парень.

— Мне не все равно, что случится с моим народом, — повернувшись и глядя прямо в глаза молодому человеку, процедила Селестия. Как показалось МакКоналу, в ее взгляде проскользнула искра гнева.

— Насколько хорошо вы хотите развить ваши технологии, принцесса? — вновь начал докучать вопросами юноша.

— Как минимум, нужно подняться на их уровень. Но мне кажется, что их уровень и так выше некуда, — констатировала Селестия. — Вот мы и пришли на полигон.
Парень и сам не заметил, как, увлекшись разговором с белым аликорном, они пришли в нужное место. То, что принцесса называла полигоном, на самом деле было еще одним просторным залом; по размерам он походил на столовую. От последней его отличало то, что параллельно стенам располагались линии огня, где в начале за мешками, наполненными, судя по всему, песком, стояли несколько пони. Мэтт насчитал пятерых земных пони, трех единорогов и пару пегасов. У всех на копытах красовались... браслеты? МакКонал и сам удивился тому, что увидел. На другом конце зала были мишени на рельсах. Все они были расположены на разных расстояниях. Очевидно, для того, чтобы за раз собрать как можно больше информации о потенциале прототипов. Рядом с серединой одной из длинных стен стояла синяя будка с наблюдательным окном посередине.
Как только Мэтт вместе с принцессами зашел на полигон, из синей будки выбежал земной пони серого окраса и в халате. Бейджик, висевший на халате, щеголял фотографией и парой надписей, которые удалось разобрать только когда его обладатель подошел к принцессам и закончил выказывать им свое почтение. На небольшой табличке было написано "Даст Инсэйн, инженер-техномаг". Сам пони был похож на доктора из фильма "Назад в будущее": те же растрепанные волосы, которые, кстати, были пепельно-черными, патлами лезущие в разные стороны; те же спокойные глаза с небесно-голубой радужкой и таящимся внутри них безумием. При виде этого пони Мэтту почему-то хотелось подойти к нему и, похлопав по спине, посудачить на научные темы. Юноша понял, что даже здесь держали сумасшедших ученых, но, очевидно, что его держали здесь за хорошие исследования и результативность. Иначе бы его давно уволили за плохую работу.
Сейчас он что-то объяснял принцессам, попутно показывая копытами на браслет одного из добровольцев, решившихся испытать устройство.

—...Таким образом осуществляется выстрел. Солдату достаточно нацелиться и немного согнуть копыто. Также есть предохранитель, который осуществляется посредством переключения тугого и "деревянного" тумблера. Но в скором времени мы исправим эту оплошность, — с этими словами Инсэйн кивнул одному из испытателей и тот, произнеся команду "Огонь", вытянул копыто и произвел выстрел. Пуля поразила цель почти в яблочко — пони попал в девятку. Собственно вся команда испытателей была набрана из отрядов королевских лучников. Не удивительно, что этот пони так быстро освоился с прототипом. Сообщив, что через пару минут начнутся испытания, Даст предложил принцессам и Мэтту переместиться в наблюдательную рубку. Проследовав туда, МакКонал очень удивился. В рубке стояли самые настоящие компьютеры! Они были старыми и громоздкими, такими, какими были машины на Земле, когда только начали развиваться компьютерные технологии. Они, конечно, не занимали полкомнаты, но все равно были велики. Под наблюдательным окном расположилось несколько блоков с панелями, на которых были различные кнопки, реле, и мигающие диоды. Поколдовав над приборами, ученый включил освещение в дальнем конце зала и скомандовал в микрофон.

— Так, сейчас все начинаем перезарядку и только после этого стреляем, — получив в ответ несколько кивков, пони продолжил. — Целимся аккуратно, не торопимся. Начало через тридцать секунд, отчет пошел, — нажав на панели пару кнопок своим копытом, Даст включил табло с цифрами в рубке, а также голосовой отчет, раздававшийся эхом по залу.
Мэтт заметил, что испытатели сами с интересом осматривают оружие. Оружием это было назвать сложно, ведь браслет больше походил на отрезанный рукав. Похоже, что сумасшедший ученый решил сделать длинноствольное оружие. Конечно, короткоствольное было бы более мобильным, но в данном случае парень доверял выбору ученого ума. На браслете прослеживалась небольшая выпуклая линия, очевидно служившая стволом.
Когда стрельба началась, юноша сильно удивился. Оружие было по мощности сопоставимо лишь со снайперской винтовкой — пули рвали мишени в щепки. К концу рожков, или что там служило для подачи патронов, от мишеней ничего не осталось. Тем временем последняя упавшая щепка эхом отозвалась по залу. "Война" — прозвучало в голове у МакКонала.
Но от начинающих закрадываться в голову мыслей его оторвала принцесса Луна, задевшая человека краем своего крыла. Он так бы и остался в рубке, если бы не ученый, который буквально выпихнул его своими копытами из помещения. Выйдя в зал, человек услышал, как Селестия говорит со своей сестрой о войне. Облокотившись об одно из заграждений для стрельбы, где несколькими мгновениями раньше стояли испытатели оружия, парень принялся наблюдать за диалогом двух правительниц. Очевидно, что он уже был не нужен им, так как первые прототипы были готовы. Один из них был забыт неряшливым испытателем на мешке с песком. Рядом лежала парочка боеприпасов к нему. Взяв в руки оружие, Мэтт повертел его в руках и пришел к выводу, что изделие следовало бы доработать. Вместо пуль использовались шарики, так как ствол хоть и был почти прямой, но все же небольшие искривления в нем имелись. На конце причудливого "рукава" имелось нечто похожее на батарею. В нее, очевидно, ложился шарик и дальше производился выстрел. Браслет был снят с предохранителя, и поэтому молодой человек не преминул сделать выстрел. Только не заряжая оружие. Послышалось едва слышное жужжание и вскоре слух парня уловил почти такой же неслышный хлопок.
Дасту нужно было улучшить оружие в меру своих возможностей и поставить его на конвейер. Если вооружение для пони спроектировали за каких-то пару дней, то массовое производство, по прикидкам Мэтта, будет организовано меньше, чем через неделю. Скрипнув зубами, молодой человек направился к выходу из зала. Здесь он не нужен. Тем более, что он с утра не ел. Луна, закончив диалог с сестрой, и увидев спину удаляющегося парня, проследовала за ним.
Преодолев ворота, служившие одновременно и входом и выходом для полигона, МакКонал неспешно, словно прогуливаясь, направился к ближайшей развилке. Он заметил, что поблизости от таких "перекрестков" вечно бродят стражники, один из которых мог довести Мэтта до большущего зала, который парень прозвал столовой. Его не волновало то, что на столовую зал никак не походил, скорее там закатывали грандиозные пиры, нежели просто принимали пищу. Но простые слова, как известно, и запомнить легче.
Взглянув в окно, больше походившее на огромный витраж, парень увидел сцену, где участвовали кобылка и жеребец. Картина только начинала разворачиваться. И молодой человек остановился, дабы понаблюдать за происходящим снаружи. Сдув в сторону пару бурых прядей, немного закрывавших обзор, юноша принялся смотреть "спектакль". Сначала вроде бы ничего не происходило. Словно пара за окном была обычными зазывалами для спектакля из древней Греции. Но позже Мэтт увидел, как жеребец буквально орет на кобылку. Та пыталась огрызаться в ответ, но у нее слабо получалось. В итоге пони просто ударила копытом по лицу (как показалось МакКоналу) своего возлюбленного и ушла. Молодой человек наблюдал, как кобылка, склонив голову, бредет куда-то в замок, и по ее щекам медленно стекают слезы, обрушивающиеся на землю будто два ливня. Жеребец же, что-то крикнув вслед уходящей пони отправился в прямо противоположную сторону. Где его уже ждала другая особа женского пола, выглядывающая из-за кустов. Напоследок человек увидел, как наглый жеребец целует другую кобылку.
Отвернувшись от окна, где снаружи разворачивались любовные интриги, Мэтт продолжил свой путь к развилке коридора. "Просто он выбрал другую, разбив сердце прежней. В нашем мире такое бывает. Но..." — не успел додумать МакКонал. Его как будто окатило холодной водой. Поначалу он и сам не понял, почему резко остановился и смотрит в пустоту если не безумным, то явно испуганным взглядом. "Что, если этот мир во всем как наш? И слова Пинки Пай — всего лишь речи, чтобы меня убедить в светлости этого мира? Убийства? Воровство? Продажность? Неужели... Я думал, что эта страна — утопия. Но, возможно, это не так. — подумал он. Успокоившись, парень продолжил свои размышления. — Интересно. Могу ли я рассчитывать на взаимную симпатию? Это было бы классно. Но не стоит себя обнадеживать раньше времени." — раздумывал человек.
Позади него легкой походкой шла принцесса ночи. Заметив, что юноша резко остановился, она остановилась тоже. Через некоторое время Мэтт продолжил свой путь. Тогда Луна решила просканировать его ауру. Взгляд принцессы стал более осмысленным, и она увидела синее поле, обволакивающее человека. В этом поле иногда проскальзывали черные и белые искры. Подойдя к Мэтту, который остановился на развилке коридоров, Луна поприветствовала человека, и услышала следующее.

— Принцесса, вы не могли бы отвести меня в тот зал, где мы вчера обедали? — Немного поникшим голосом спросил Мэтт.

— Это не проблема, — привычным безэмоциональным тоном ответила Луна. Пока МакКонал был здесь, то заметил, что на лице принцессы кроме мягкости и безразличия нельзя что-либо увидеть. Ни радости, ни грусти, ни злобы, ни каких-нибудь других эмоций. Возможно, что все остальное она скрывала за своей маской безразличия. И скорее всего на это были весомые причины.
Через пару минут похода по коридору она спросила:

— Тебя что-то беспокоит? — Задала вопрос принцесса тьмы. После этих слов она заметила, как аура стала более темного оттенка. Принцесса уже давно научилась различать настроение по ауре, и сейчас она знала, что Мэтт подавлен и расстроен. Что сейчас ему грустно на душе, а в голове крутятся разного рода мысли.

— Нет, — произнес парень. Поле тем временем стало еще более темным.

— Ты можешь мне доверять, — мягко сказала синий аликорн. По ее голосу можно было понять, что ей можно довериться. Что она поймет и выслушает любого. Будь то гость из другого мира или же обычный пони. В ответ она получила лишь молчание и заметила, как молодой человек отвел взгляд в сторону. Волосы, прядями ложащиеся на глаза, закрывали направление взгляда Мэтта, и Луна так и не узнала, куда он смотрит.
Наконец, когда они пришли в зал, парень, скинув с себя рюкзак и толстовку, отказался от телепортации и медленной походкой направился к столу. На тот момент его аура стала иссиня-черной, и принцесса понимала, что, если Мэтта не "разрядить", то он может сорваться в любой момент. Но поделать она ничего не могла. Когда они подошли к столу в конце зала, то юноша почувствовал, что у него разыгрался аппетит. Наверное, это и помогло отвлечься от всепоглощающей тоски и грусти на душе. Человек было хотел помочь принцессе накрыть на стол, но та просто отказалась и сообщила, что если ему и дальше будет неудобно вести себя как гость, то она сильно на него обидится. Как и ожидала Луна, рвение юноши сразу сошло на нет и тот спокойно уселся на вчерашнее место. Правительница ночи тем временем ненадолго ушла в соседнюю комнату, а когда вернулась и накрыла на стол, то села не напротив, а рядом с человеком. Мэтт это заметил, и во время еды все время ждал вопросов или просьб рассказать о его настроении и о том, что тяготит его душу. Он уже и заранее придумал отговорки, которые, в сущности, были реальными фактами, но к настроению МакКонала отношения не имели.

— Я тысячу лет провела на Луне. Причем я была заперта еще и внутри себя. За это время я много чего увидела. Я наблюдала, как мои подданные любят друг друга. Расходятся из-за несогласий. Кто-то из них был счастлив, кто-то страдал от невзаимной любви. Одни ценили то, что у них есть, при этом не имея ничего. Другие же — наоборот. Я видела, как одни жертвуют собой ради сотен других. И дня не хватит, чтобы рассказать, что мне довелось повидать. Но не хватит и сотни дней, чтобы поведать о том, что я испытала и узнала за эту тысячу лет. Но самое страшное — это наблюдать, как твоя вторая сущность копит силы и готовится к новому нападению. Нападению на то, что тебе дорого, свято. Я много чему научилась, сделала кучу выводов. О своих подданных я знаю все. Но я ничего не знаю о людях. Так что же у тебя на душе, Мэтт? Почему ты грустишь так, словно тебя сослали на другую планету на десять веков, при этом заперев внутри своего сознания? — серьезно произнесла Луна. Она рассказывала это так, будто для нее это была обычная бытовая история. Но в то же время в ее голосе слышались отзвуки самых различных эмоций. А в глазах тем временем пылали искорки гнева.

— Я... Принцесса... Я, не знаю... Как... Как сказать... — дрожащим голосом произнес человек. Если бы его воля была чуть более слаба, то по его лицу давно бы скатилась слеза. Но плакать Мэтт разучился, точнее его разучила жизнь. Возможно сыграло свою роль и удивление от того, что одной из правительниц государства Эквестрия больше тысячи лет.

— Скажи как есть, не держи все в себе, это вредно, — так же спокойно сказала Луна поднося вилку с половинкой корнишона ко рту.
Собравшись с мыслями и духом, юноша произнес:

— Простите меня, принцесса. Но всему свое время. Время сказать вам то, что отягощает мою душу и разум еще не пришло. Извините меня, принцесса, — неуверенно произнес МакКонал. — Давайте лучше обсудим военные дела. Я ведь вам уже не понадоблюсь, верно?

— Не уверена. Скоро начнут выпускать не только оружие, но и прочую военную амуницию. — произнесла Луна так, словно не говорила с человеком о чем-то личном пару секунд назад. — После всего мы с сестрой можем отправить тебя домой, если ты не передумал воевать или остаться здесь.

— Правда? — встрепенулся парень. — Вы ведь можете отправить меня в любой момент, верно?

— Именно так, — с уверенностью в голосе ответила принцесса. — Но это относительно. Ситуация может измениться так, что потом у нас не будет возможности отправить тебя в твой мир. Так что у тебя есть время подумать. Но это не значит, что думать ты можешь вечно, — немного грубо заключила Луна.

— Хорошо. А можно мне прогуляться по саду, что расположен у замка? — поинтересовался МакКонал.

— А почему бы и нет? Стража там часто ходит, так что, думаю, что ты не заблудишься там. — сделав глоток сока, ответила правительница ночи.

К концу их разговора они оба закончили обедать, и только Мэтт дошел до конца зала и надел свои вещи, Луна произнесла:

— Ты сейчас же идешь со мной в ближайшую купальню. Это не обсуждается. Пока ты не помоешься — из замка не выйдешь, — с видом строгой матери сказала Луна. В Эквестрии человек пребывал уже достаточно долгое время и, по прикидкам принцессы, через пару дней с его стороны можно было бы услышать едва уловимое амбре. А казусов, нажитых ее подопечным благодаря пренебрежением гигиены, ей ох как не хотелось. МакКонал, казалось бы, не возражал. Но когда он вышел из зала вместе с принцессой, то та, дотронувшись до его плеча копытом, телепортировала их обоих в неизвестную парню комнату. Посередине комнаты стояло огромное джакузи, окруженное со всех сторон пузырьками с маслами и жидким мылом. У ванны была маленькая лестница, на которой тоже стояло пара склянок. Выбрав те, в которых не было ингредиентов магического происхождения, Луна вручила охапку бутылочек человеку, а затем бросила ему пару полотенец, которые чуть не заставили человека упасть прямо в ванну на пятую точку. Осмотрев комнату, Мэтт заметил несколько вешалок для полотенец и одежды у стен, пару вентилей у лестницы, а также несколько стопок таких же банных принадлежностей. Полотенца по размерам были для пони, для МакКонала же это были настоящие махровые покрывала. В этом он убедился тогда, когда сложив все пузырьки рядом с собой, развернул одно из них. Наблюдавшая за всеми этими манипуляциями Луна напоследок бросила, что будет ждать человека за дверью, и что он должен разобраться сам. Выйдя из, как она выразилась, купальни, принцесса оставила человека одного.
Скинув с себя одежду, МакКонал, покрутив вентили, наконец выбрал подходящую себе температуру и уселся в джакузи. Вода, хлынувшая из крана, довольно быстро заполнила почти всю ванну. Закрыв оба вентиля, поддавшихся на удивление легко, юноша лег на бортик ванны и принялся рассматривать пузырьки с маслами и жидким мылом. Найдя темно-зеленую склянку, он капнул каплю тягучего масла в воду, и тут же на поверхности образовался густой слой из слегка зеленоватой пены. Погрузившись в воду так, чтобы кончик его носа касался поверхности, Мэтт расслабился и погрузился теперь уже в мысли.
"Зачем я вызвался воевать? От скучной жизни? Из-за того, что я хочу, чтобы принцесса была в безопасности? Так не лучше ли сохранить свою жизнь? Где твой страх и инстинкт самосохранения? Их нет. Их словно смыло морской волной. Но почему-то мне не хочется воевать. Вернее, не хочется стать недееспособным из-за войны. — размышлял в воде Мэтт. Посмотрев на свои руки, согнутые в локтях, он представил, как вместо живой, теплой кисти красуется... ничего. — Ты всю жизнь боялся потерять ногу, руку. Да даже и не на войне. Но всю жизнь хотел быстрой смерти от пули. И чтобы хоронили тебя с почестями. Странный ты человек. Ценя свою жизнь, ты стараешься побыстрей от нее избавиться. Словно это паразит твоей... души? Чувств? Скорее всего. Так зачем же, черт подери, тебе убивать себя, если ты можешь заниматься тем, что душа пожелает?! Какого хрена ты будешь воевать за чужую страну, зная, что никто не оценит твой героический поступок?! Ты просто один из инструментов в ремесле под названием война. Ты дурак!!!" — со злостью думал человек. Тут он не выдержал, и, встав на ноги, изо всей силы ударил по воде. Жидкость вместе с клубами пены отлетела в сторону, да так и осталась лужицей на полу. Но одного удара юноше было недостаточно. Парень принялся бить по воде до тех пор, пока почти все силы не были на исходе, а вода, которую он разбрызгал, не оказалась на полу рядом с ванной.
Луна, обеспокоенная тем, что внутри комнаты слышен шум воды, постучалась в дверь, и спросила, все ли хорошо, на что услышала короткий ответ "да". Так как человек не знал расположение комнат в замке, то она решила перестраховаться, и после того, как он завершит свои "водные процедуры" проводить его до выхода в сад, расположившийся у замка.
"Ты никому здесь не нужен, парень. Да, это сказочная страна с удивительными существами. Но ты здесь — гость, и не более. Даже не думай, что ты тут кому-то симпатичен, тем более принцессе. Ты — простолюдин, она — особа голубых кровей. Это элементарная забота о более слабом существе. Материнский инстинкт? Нет. Просто в силу своей доброты она помогает тебе, как слабому, и не освоившемуся в их мире человеку. А свою злость ты сможешь показать в битве. На вражеских солдатах. А для этого тебе надо тренироваться. Уж лучше направить всю свою энергию и гнев на полезные вещи, чем давать им пожирать тебя изнутри" — спокойно размышлял МакКонал, понемногу накапливая ярость внутри себя.
Луна, стоявшая за дверью, почувствовала, что аура человека изменилась. Словно совершила скачок. На смену спокойной, но истощающей, меланхолии пришел гнев. Но энергетическое поле юноши не было агрессивным. И это свидетельствовало о том, что он сам разжег внутреннее пламя и сам же его контролировал. И это больше всего пугало принцессу тьмы.

5.Сборы

"Да что она думает? Что я игрушка для битья? — подумал человек, потерев пылающий след от пощечины. — Хорошая забота у принцессы! А если бы она не рассчитала силу и мне бы оторвало башку ее магией? То-то бы ей прилетело по крупу от сестры за потерю важного кадра!" — со злостью думал Мэтт, направляясь к дверям тронного зала. "В конце концов, я сам могу о себе позаботиться. С голоду не помру. Хм..." — из-за пришедшей в голову мысли МакКонал даже остановился. — "Где-то я это видел".

 — Точно! — прозвучало в коридоре одновременно с щелчком, произведенным пальцами юноши.
"В одном из сериалов по ТВ было такое. Там одна женщина таким образом скрывала свои чувства к ее другу. Тот чувак приходил к ней домой, они вместе чай пили, а потом она находила всякие мелочные поводы для того, чтобы поорать на друга и одновременно показать ему свою заботу. Прямо... как Луна? — от этой мысли по лицу юноши расплылась идиотская улыбка. — Это значит, что я ей нравлюсь? Возможно, мои чувства не останутся незамеченными! Но не стоит заранее кормить себя иллюзиями, Мэтт. Такое в нашем мире часто бывает, и именно этот факт убивает в зародыше все отношения. Поэтому я лучше пока буду вести себя с принцессой поосторожнее. Хотя... В моем случае лучше как можно больше внимания уделять военному делу. Тем более она — правитель. Сомневаюсь, что мне удастся с ней даже мило побеседовать о погоде за чашкой чая." — размышлял парень, идя по коридору.
Совершив прогулку по замку, он заглянул в столовую и нагло спер оттуда пару склянок с магической едой. Положив их в боковой карман ранца, юноша также предусмотрительно взял одну небольшую миску и ложку. Что-что, а походную пищу взять было обязательно. Тем более, что эта пища была не как земная, то есть, не занимала много места. В кармане рюкзака терлись друг о друга три сосуда, а именно склянка с магической гречкой и две бутылки с жидкостями. В одной из них была вода, а в другой то вино, из-за которого человек тогда некстати опьянел. Все это МакКонал решил взять с собой, даже если и во время похода ему не удастся перекусить, то в лагере он уж точно найдет время подкрепиться.
Луна же неспеша брела по одному из коридоров. То, что произошло некоторое время назад, терзало ее душу. Принцесса думала, как же она могла ударить своего друга, который был ей так близок. Как она могла обидеть то существо, с которым возилась, будучи жеребенком? В голове правительницы теней постоянно возникали вопросы, начинающиеся со слова "как". "Ладно, надо убавить свой пыл и желание сделать как лучше Мэтту, а то это обернется не только ссорой, но и чем похуже." — сделала вывод принцесса. Настроение у нее после произошедшего было, мягко говоря, печальным.
Прогуливаясь по коридорам, человек смог запомнить местоположение столовой и покоев принцессы Луны. Так что юноше не приходилось спрашивать дорогу у стражников. Были моменты, когда он думал, что потерялся, но потом на место нарастающей панике приходило спокойствие — встречались уже знакомые ориентиры и знаки.
Если уж говорить о комнате принцессы... Мэтт не собирался жить у нее вечно, но рядом с ее покоями располагалась аналогичная комната, которая сейчас пустовала.
Человек только задумался о том, как много времени прошло с тех пор, как он расстался с правительницей ночи, но тут на дороге показалась Луна. Синий аликорн выглядела смятенной и подавленной. То ли это от того, что человек так нагрубил ей и ушел пару часов назад, то ли от того, что у нее что-то произошло. Встретившись с ней взглядом, юноша заметил, как кобыла отвела глаза в сторону, не желая смотреть на парня.
Поравнявшись с принцессой, он подумал, что надо бы как-то успокоить расклеившуюся правительницу. И уже когда она начинала удаляться вглубь коридора, человек окликнул правительницу ночи и мрака.

 — Принцесса! — громко произнес Мэтт. Слово отголоском прозвучало в коридоре. Луна обернулась и МакКонал увидел, как та с грустью смотрит на него.

 — Ты поужинал? — с печалью в голосе спросила синяя кобылица. Впервые за долгое, если не все, время в ее голосе были слышны эмоции.

 — Да, — коротко сообщил юноша. После небольшой паузы он нарушил сложившуюся тишину. — Принцесса, я...

 — Не говори ничего, Мэтт. Я, похоже, погорячилась с этой "заботой", и в итоге она обернулась этой ситуацией. — поникшим голосом произнесла Луна. — В конце концов, ты уже взрослый.

 — Но принцесса, мне важна ваша забота. Даже ваша сестра не уделяет мне столько внимания, сколько вы, — быстро протараторил человек. — Что значит "уже"? — от удивления у него даже повысился голос.

 — Ничего. — резко ответила она. — Ты куда-то уходишь? — спросила принцесса, бросив взгляд на торчащее из ранца горлышко одной из бутылок.

 — Да. Мне нужно обучиться какому-нибудь боевому искусству, и поэтому я направляюсь в тренировочный лагерь на краю города, — серьезно сказал МакКонал.
Поджав губу, Мэтт подумал, что там у него не будет времени поесть и поспать — тренировки будут длиться если не весь день, то большую его часть. Что в жизни, что в фильмах изучение боевых искусств представляли как дорогу из пота и крови. Только лишь после преодоления этой дороги человек мог использовать полученные навыки и свой потенциал на все сто процентов. А иные пути достижения подобной цели были лишь кривлянием и пустой тратой драгоценного времени.

 — Ох, Мэтт, — вздохнула Луна. — Береги себя.

 — Постараюсь, принцесса, — с пониманием произнес человек. Он было потянулся к Луне, дабы приобнять синюю кобылицу и поддержать ее, но вдруг рука человека остановилась в воздухе, словно наткнулась на невидимое препятствие. А именно — вид диадемы и подвески на груди синего аликорна, дающих знать, что перед ним королевская особа. Но тут случилось то, чего МакКонал никак не ожидал. Луна как будто забыла о своем титуле и, сделав пару шагов навстречу юноше, сама его обняла. Тот не заставил себя ждать и ответил взаимностью синему аликорну. Голову парня наполнил странный звон. Будто диадема с подвеской слетели в мгновение ока и с этим самым звоном отскочили в угол коридора. Хоть и украшения были на принцессе, юноша понял, что чувства все-таки взяли верх над званием и королевской гордостью Луны. Да и не только над ней одной эмоции одержали победу. В голове человека на фоне звона стал отчетливо слышен стук его собственного сердца, вдруг застучавшего с частотой автоматной очереди.
Так они и простояли пару минут, пока оба не поняли, что объятия нужно разорвать, иначе их увидит кто-то посторонний. Отскочив оба в стороны, словно между ними проскочила молния, человек и кобылица сделали вид, что ничего не было.

 — Принцесса, позвольте прогуляться с вами в этой ночи? — галантно поинтересовался человек. Луна согласилась и несколько минут они наворачивали круги вокруг зала в тишине, лишь стук копыт и отзвук шагов нарушали безмятежное ночное спокойствие. Когда, казалось, оба успокоились, Луна нейтральным тоном спросила человека.

 — Ты долго будешь в этом лагере?

 — Столько, сколько понадобится, принцесса, — так же спокойно ответил Мэтт. — Но я постараюсь вернуться поскорее, — произнес он с уверенностью в голосе.

 — Постарайся быть осторожней, — чуть ли не шепотом сказала Луна. Возможно, ее волнения были безосновательны. В конце концов, это же обычный тренировочный лагерь. Что в нем вообще может произойти опасного? Но, похоже, что как на Земле, так и в Эквестрии некоторые особи женского пола имели что-то вроде предчувствия в отношении других существ.

 — Хорошо, — в такой же манере ответил МакКонал.
Тут, закончив очередной круг, они встретили Флэш Флай, стоявшую у дверей-ворот тронного зала. Единорожка, казалось бы, была совсем безмятежной, и ни капельки не удивилась тому, что принцесса и человек пришли вместе. Наверное, она списала это на любопытство Луны, которая, по предположениям пони, пыталась как можно больше пообщаться с человеком.
Кивнув Мэтту, Флэш Флай поприветствовала принцессу Луну и осведомилась у человека, готов ли он. Тот бойко ответил, что всегда готов, и что может идти в любой миг. Кивнув второй раз, единорожка сказала, чтобы человек шел за ней и направилась к выходу из замка.
МакКонал заметил, что кобылка, хоть и была довольно приятной, но особым многословием не отличалась. Вот уже несколько минут они шли по улицам ночного Кантерлота. За это время она лишь спросила его имя и представилась сама. Как и у Мэтта, за плечами у единорожки был солидного вида ранец. В котором, по его предположениям, была разного рода амуниция и немного пищи.
Тут пони неожиданно остановилась и резко свернула в сторону, на вопросы человека она коротко ответила, что путь лучше проложить по окраине — так спокойней. Мэтт уже хотел было возразить, сказав что им могут встретиться и звери, и вообще черт знает что, но вспомнил заверения Селестии и подавил начинающийся приступ паники.
Завернув за очередной поворот, кобылка увидев пустое от построек пространство, чему-то кивнула и направилась в обход города. Как понял юноша, Флай считала, что путь по окраине — безопасный путь. Да и сам человек не мог себе представить, что же за опасность их могла ждать ночью в такой мирной стране как Эквестрия. Наконец, когда глаза парня полностью привыкли к темноте, единорожка решила, что самое время "включить" свет, исходящий из кончика ее рога. Поначалу вспышка ослепила юношу, но вскоре зрение адаптировалось к этому мягкому свечению. Молодой человек, ругнувшись в мыслях, смирился с выходкой проводницы и продолжил идти за ней. Та, казалось, совсем не замечала человека. Лишь иногда она оборачивалась, дабы удостовериться, что ее спутник по-прежнему идет за ней. Одаривая его своим многозначительным взглядом, она вновь отворачивалась и продолжала идти.
В темноте ее силуэт был сероватого цвета. В прошлый раз юноша не успел рассмотреть цвета ее гривы. Человек заметил, что грива Флай состояла из ярко-оранжевых и темно-синих полос.
Вскоре дошли до нужной точки, сам лагерь оказался не таким, каким его представлял себе юноша. В одной его части были склады с продовольствием и несколько зданий, в другой — палаточный городок, в котором, судя по всему, проживали бойцы. Посередине всего этого расположилась тренировочная площадка, естественно, она была построена для пони, а не для людей. Прикинув, как ему придется адаптироваться под здешние тренажеры, полосу препятствий, и прочие вещи для обучения, Мэтт закусил губу — адаптация обещала быть трудной. Но у него была цель. И он хотел достигнуть этой цели. А, как известно, цель оправдывает средства.
Больше всего лагерь походил на военный городок. Поэтому Флэш Флай отвела начинающего зевать человека в ближайшую пустую палатку, а сама направилась к местному начальству, дабы согласовать некоторые нюансы, касающиеся ее дел. Мэтт же решил не ждать, пока он начнет засыпать на ходу и улегся на одну из двухэтажных кроватей, на которых кроме сеток ничего не было. Подсунув под голову рюкзак на манер подушки и устроившись поудобней, парень провалился в сон. На этот раз ему приснилась Луна. Человек как-то краем уха слышал, что синий аликорн, помимо поднимания ночного светила, может еще и проникать в сны своих подданных. Но ведь он не подчинялся ей. Видимо, кобылица с помощью своей магии смогла "проковырять" путь к сознанию юноши.
Во сне Луна была подозрительно спокойной. Пройдясь взглядом по стоявшему рядом человеку, она принялась изучать сторонние предметы, словно МакКонала и не было во сне.

 — Принцесса, разве вы не рады меня видеть? — озадаченно произнес парень во сне.

 — Немного, — будничным тоном ответила Луна, даже не посмотрев на человека.

 — Тогда зачем вы здесь? — поникшим голосом спросил человек.

 — Хотела убедиться, что с тобой все в порядке, — наконец одарив взглядом юношу, произнесла правительница ночи. В глазах аликорна не промелькнуло ни капли эмоций, что ввело Мэтта в еще большее заблуждение. Осторожно подойдя к Луне, он с опаской заглянул ей в глаза. Было ли это плодом воображения МакКонала или же перед ним стояла реальная принцесса — человека не волновало. Втайне он надеялся, что это все же лишь его фантазия, ведь во сне Мэтт увидел, что принцесса не отличалась особой выразительностью от иллюзии или, как называли своих копий в одном произведении советские фантасты, дубля. Несомненно в жизни правительница ночи проявляла мало эмоций, но стоявший перед МакКоналом аликорн казался ему уж совсем безжизненным.
Открыв глаза после сна, МакКонал увидел рядом с собой одного из солдат, изучающего его пристальным взором. Тот ничуть не засмущался, обнаружив что Мэтт уже проснулся. Лишь протянул копыто вперед и сказал, что рад познакомиться. Сам он был пепельно-серым земнопони, имевшим травянисто-зеленую гриву, едва прикрывающую лоб, темно-зеленую радужку глаз, да рисунок на крупе в виде меча с черным лезвием. Имя у него было довольно необычное — Фрай Кэтчер. Но так как МакКонал уже несколько дней был в стране, где ходили разноцветные говорящие пони, повсеместно использовалась магия, да и вообще было все, чем черт не шутит, то человек решил, что удивляться тут нечему. Сам серый жеребец оказался инструктором по боевым искусствам.

 — А меня сможете научить? — приподняв бровь, поинтересовался юноша.

 — А ты пони? — осадил его инструктор, одарив человека немного саркастичной улыбкой. Тут парня как холодной водой окатило. До него только сейчас дошло, что боевые искусства здесь только для местных жителей. Люди им обучиться не смогут. Получается, что весь путь он проделал зря? "Не может быть!" — со злостью подумал молодой человек.

 — Нет, — коротко бросил Мэтт, понимая, что просто потратил время на путь из замка в лагерь.

 — То-то же. Но ты можешь накачаться здесь и развить ловкость, благо и тренажеры, и полоса препятствий есть. Я думаю, что тебе нужно в взвод один-дельта, — произнес пони. — Там тебя и поднакачают, и погоняют. Согласен? — с усмешкой спросил жеребец. Делать было нечего и МакКонал согласился.
После того, как пони отвел его к месту, где почти все пространство занимали тренажеры, человек поступил в распоряжение командира взвода. Тот был фиолетовым пегасом в черных очках и с синей гривой, зачесанной кверху, и имел в качестве отличительного знака рисунок взрыва, пламя которого было темно-фиолетового цвета. Так как МакКонал был человеком, то вояка не стал его перегружать и дал свою программу тренировок. Но все же вызывала мысли о том, что командир хочет сделать так, чтобы ему жизнь медом не казалась. Здесь же ему выдали несколько военных рубашек, которые хоть и были самых малых размеров для пони, но человеку все же были немного велики. Кое-как юноша все же смог подстроить одежду под себя. Также ему выделили койку в отдельной палатке. Для тренировок гвардейцев сейчас был не сезон, хоть и Эквестрии угрожала война, поэтому зона с палатками была на четверть пустой. В остальных трех четвертях жили пони, которые либо только обучались, либо те, которым нужно было поддерживать свою физическую форму и повторять приемы, дабы их навыки не затупились.

6.Ненависть

Вы когда-нибудь задумывались о том, что такое ненависть? Что вообще значит слово "ненавидеть"? Просто не любить что-то и относиться к нему с безразличием, или же яро презирать и стараться осквернить объект ненависти любым способом? Вот и Дайн Рейдж не задумывался. До поры до времени. Этот, с виду, флегматичный единорог нечасто задумывался о философских вещах, а соответственно подобного рода размышления он сравнивал с отсеиванием цельных зерен от плевел.
С виду он выглядел как самый простой пони белого окраса с красно-синей гривой, прядями ложащейся на голову да кьютимаркой в виде поломанных часов, у которых словно отрезали шестую часть, из-за чего они напоминали головку сыра. Но все было немного иначе. В свои двадцать с лишним лет он уже настолько привычно относился к жизни, что даже весть о кровавой трагедии в его городе не была для него чем-то из ряда вон выходящим.

Отличительной чертой этого единорога было то, что когда он улыбался, то улыбка его словно резала по глазам. Ее можно было сравнить лишь с лезвием остро заточенного ножа. Обычно так улыбаются психопаты, но у Рейджа с головой было все в порядке — это он знал наверняка. В остальном со стороны этот пони выглядел как и все другие. Излюбленным предметом гардероба у него была черная шляпа-котелок, с которой у него было связано столько воспоминаний, что и не перечесть.
В последнее время дела у его лавки шли хуже некуда. Дело было в том, что в стране постоянно шло совершенствование технологий. Абсолютно всех. И механические часы, а, соответственно, и бизнес белого единорога, очень быстро летели в бездну прошлого. Но он даже не догадывался, что вся его цветущая страна скоро сама нагрянет в недалекое прошлое. И, что этот, казалось бы, обдуманный поступок правителя Гринлэнда скатит страну в темную бездну под названием Война.
Отвлекшись от мыслей, чтобы выслушать клиента, которые становились редкостью для его скромной мастерской, Дайн занялся новым делом, а именно — починкой часов. Достав телекинезом пару новых шестеренок из ящика стола, что стоял аккурат напротив входа, пони уверенно вставил их на положенные им места. Секундой ранее он ловко вытащил сломавшиеся детали из корпуса, где и покоился механизм. Напоследок смазав между шестеренками, он отложил часы в сторону — их владелец должен был подойти через час. Широко зевнув, жеребец подумал, что неплохо было бы приготовить себе кофейку, а то не ровен час он начнет засыпать на ходу. Подойдя к одной из тумбочек, удобно расположившейся у стены и со стоявшей на ней кофе машиной, сонный пони поставил вариться ароматный напиток.

Вдруг, неожиданно все вокруг затряслось. Книги, со стоявших у стен шкафов начали вываливаться, посуда в одной из тумбочек задребезжала, помещение начало ходить ходуном. За окнами то и дело полыхали вспышки и Дайн уж было подумал, что начался всеми предрекаемый апокалипсис. Выбежав на улицу, единорог ошарашенно начал озираться по сторонам. Все вокруг тряслось, фонарные столбы с треском падали на землю, в некоторых домах вылетали стекла. И когда, казалось бы, землетрясение достигло своей апогеи — все вокруг стало как прежде. Вновь засветило солнце и лишь упавшие фонари да мелкие повреждения домов свидетельствовали о недавно случившихся подземных толчках. На улице Рейдж был не один — повсюду удивленно озирались такие же потревоженные и испуганные пони как и он сам.
Подняв голову к небу, механик увидел, как небесную твердь рассекает дрон. Ему удалось пару раз повидать эти машины каплевидной формы. В последний раз когда он его лицезрел, то смог изучить в этих механизмах чуть ли не каждый болтик. Особыми приспособлениями этот тип машин не отличался, но функционал его просто поражал. Описать же впечатляющий вид дрона в двух словах было просто невозможно!
Красный глаз в форме шестиугольника на узком конце корпуса, шесть механических манипуляторов с тремя суставами, прятавшихся в теле машины и служивших для перемещения по земле и воде, а также в качестве хватательных конечностей робота, плюс по паре перекрещивающихся стрекозиных крыльев для полета по бокам, которые при ненадобности сливались с корпусом, да металлический окрас одного из достижений науки — придавали ему устрашающий вид инопланетного захватчика из фантастических фильмов. Но это было не все. В недрах дрона прятался небольшой прибор, позволяющий машине иметь способность хорошо маскироваться, принимая фоновые цвета объектов, что делало из машин его типа отличных разведчиков. Картину довершал небольшой ракетный двигатель сзади и несколько эластичных солнечных батарей, выдвигающихся на специальных подпорках в виде цилиндра из той части робота, которую можно было назвать спиной. Естественно основным источником энергии для него были драгоценные камни, а второстепенным было электричество, преобразующееся из энергии поглощенного солнечными батареями света.
Тем временем дрон приземлился аккурат на центральной площади и направив свой единственный глаз перпендикулярно к земле высветил табло с обратным отсчетом до начала сообщения. Цифры лениво сменяли друг друга, словно ждали пока на площади соберется приличная толпа зевак. К тому времени как на голограмме с цифрами остались лишь два нуля, вокруг робота было полно народу. Издав нечто вроде скрежета, дрон высветил новую голограмму.
Перед собравшимися на площади горожанами предстал сам принц Дезмонд. Очевидно, что он хотел сообщить что-то действительно важное, раз отправил в небольшой городок дрона с целью оповестить жителей. Правитель некоторое время задумчиво смотрел куда-то в сторону, где, очевидно, было окно. После этого он обвел взглядом стоящих на площади граждан.

-Жители и подданные Гринлэнда. Для нашего государства настали трудные времена. Наша страна зависима от топлива в виде драгоценных кристаллов. Ваш принц обратился к Эквестрии с просьбой о помощи, но она отказалась поддержать мое государсво этим ресурсом или дать нам возможность выкупить месторождения столь ценного для нас элемента. Другие державы, как общеизвестно, не располагают подобными ресурсами или отказываются их экспортировать нам. Поэтому я был вынужден приянять экстренные меры. Я призываю граждан быть сильными духом и не поддаваться паническим настроениям. Только так мы сможем преодолеть этот сложный период истории нашей страны. Помните:вместе — мы сила. Вместе — мы преодолеем все. Если же мы не сплотимся, нас ждёт хаос, — решительно произнес Дезмонд. — Я также приношу свои извинения за доставленные неудобства в виде землетрясения. Все ваши затраты на восстановление каких либо разрушенных предметов инфраструктуры будут возмещены. Спасибо за внимание, — коротко обрисовал ситуацию принц. Естественно про перемещение во времени он не сказал ни слова. Очевидно, что ради безопасности народа. Лишние слухи ему были ни к чему.
Когда толпа зевак пошептавшись уже хотела было расходиться, то дрон вдруг неожиданно высветил продолжение сообщения монарха.

-И да. Прошу не выходить за основное силовое поле — это для вашей же безопасности, — сказал принц прежде чем робот окончил высвечивать голограмму. На этот раз уже окончательно.
Но никто. Абсолютно никто не подозревал, что творилось в залах под замком принца, где располагался центр управления всеми машинами, будь то маленький жучок-шпион или же громадный антроподобный грузчик. А происходило там примерно следующее. В консоли главного компьютера случился сбой, из-за которого искусственный интеллект центра обрел самосознание.
Со стороны это выглядело как небольшая операция в консоли. Но на самом деле именно в тот момент проявился вирус, появившийся в тот момент, когда Даркленд перенесся во времени. После того, как папка с законами робототехники была удалена, система обрела свое собственное сознание. К слову сказать, у нее, системы, не было определенного центра, находившегося под замком Дезмонда. Просто именно в этом месте было сосредоточено около половины всей информации и памяти. Отсюда же в основном и отдавались команды дронам и прочим машинам. В остальном же систему, управляющую роботами можно было назвать "плавающей". Дело было в том, что в каждой единице техники был свой ИИ. Большие скопления машин образовывали коллективный разум — эта функция была добавлена им для того, чтобы роботам было проще организовываться и не доставлять лишних проблем Центру.
Никто из обслуживающего персонала не подозревал, что центральный компьютер со всеми его процессорами и прочими частями был уже не под контролем пони. Программисты производили операции в новосозданной учетке, где их команды считывались второй записью, имя которой расшифровывалось как "Полностью автономный искусственный интеллект". Дальше обретшая сознание система выполняла вводимые команды попутно анализируя поведение обслуживающих систему пони. Изредка отсылая группам машин файл с вирусом, выглядевшим и весившим как обычный скрипт поведения, ИИ отдавал приказ никоим образом не проявлять факт того, что роботы уже не подчиняются их создателям. Таким образом осуществлялось начало. Начало конца.
В то время, когда дрон отправляясь в обратный путь рассекал небо, Дайн только подошел к галдящей толпе. Динамики у робота-вестника были что надо, благодаря этому Рейдж смог услышать всю речь принца и не спрашивать у собравшихся зевак что да как. Похоже, что для Гринлэнда настали темные времена, раз сам принц решил дать сообщение по голографону. Самого единорога эта новость даже несколько обрадовала. Ведь по сути страна будет в неком коконе, а соответственно технический прогресс замедлится и часовщик сможет реализовать себя в качестве механика. Хоть он и привык менять шестеренки в часах, но чинить солидного вида машины все же умел.

***Спустя три недели***
Был самый обычный вечер. Солнце медленно садилось за горизонт, в то время как на улице постепенно смеркалось и холодало. Поежившись от очередного порыва ветра, шедший по тротуару белый единорог телекинезом закинул за плечо свисающий конец шарфа да поправил сползающий на лоб котелок копытом. Сегодня он пребывал в хорошем, нет, даже в прекрасном настроении. Дайн чуть ли не пританцовывал на ходу от радости. Сегодня у него выдался просто прекрасный день. Наплыв клиентов в его мастерскую принес ему новой работы, за которую красно-синегривый пони взялся с энтузиазмом. Столько денег, сколько получил Рейдж за этот день, он зарабатывал как минимум за неделю. К тому же среди общей массы клиентов была симпатичная кобылка светло-зеленого цвета с черной гривой, которая предложила ему сходить на свидание в свободный день. До этого пони как то не старался найти себе пару, потому как все время был в работе и на отсутствие второй половинки попросту не обращал внимания. Но теперь все поменялось. Теперь появился шанс, что Рейдж сможет кому то открыть свою душу, уставшую от однообразной жизни душу.
Но его зарождающимся мечтам не суждено было сбыться. Проходя мимо склада с сырьем, нужным для производства резиновых элементов, являющихся важной частью почти для всех роботов, единорог увидел странную картину.
Антроподобный (прим.авт. — т.к. слово "antro" греческого происхождения, и означает "человек", то далее в тексте оно будет заменятся синонимичными словами и словосочетания, т.к. в мире Эквестрии не было людей, а значит подобному слову просто не откуда взяться) робот стоял у одной из стен склада и, казалось бы, наблюдал за закатом. Массивный торс, обвитый различными трубами и проводами, довольно сильные на вид руки и ноги, с гибкими суставами и механическими мышцами, и глазом в форме шестигранника на том месте, где у обычных пони заканчивается грудь и начинается шея. Не приглядываясь, человек мог бы спутать этого робота-грузчика с амбалом, что часто стоят на охране при входе в клуб. Если бы в том месте был человек. Но такового там не было и в помине.

Резко развернувшись в сторону белого единорога, грузчик сверкнув своим красным глазом понесся на оторопевшего пони. Дайн же попытался ударить робота плотным сгустком магии, но его попытка потерпела фиаско. Вместо того, чтобы изменить курс несущейся на Рейджа машины, сгусток рассыпался на миллионы искр столкнувшись с защитным полем машины. Дни сине-красногривого жеребца были бы сочтены, если бы не внезапно появившаяся из ниоткуда тень. Сбив массивного робота с ног, неизвестная добила машину ударом, нацеленным точно в красный глаз робота. Издав предсмертный скрежет, робот выпустил небольшой поток желтых искр и затих.
Выйдя на свет, кобылка поправила копытом спадающую на лоб прядь и улыбнулась шокированному Дайну. Перед ним была его недавняя знакомая, с которой он должен был пить травяной чай и есть пирожные через пару дней в одном из кафе. Только сейчас, украдкой взглянув на бедро кобылки, пони заметил, что на месте кьютимарки красуется гаечный ключ. Это все объясняло. Похоже, что она работала кем-то вроде проверяющего, или же была из обслуживающего персонала.
"Кажется, ее звали Дроунед Соул? Да. Не мешало бы поздороваться и поблагодарить за спасение" — промелькнула мысль в голове Дайна.

-Привет, — успокоившись произнес Рейдж.

-Привет. Как ты тут ок, — только и успела произнести Дроу, прежде чем ее сбил взявшийся буквально из ниоткуда погрузчик.
Понимая, что своими силами он попросту не справится с обезумевшей машиной, Рейдж объял магией тело пребывавшей в бессознательном состоянии пони и побежал к своему дому. Пока он двигался, то постоянно слышал с разных сторон крики и мольбы о пощаде. Похоже, что роботы решили захватить сей маленький городишко. Спустя несколько кварталов, запыхавшийся жеребец все таки добрался до своего дома. Забежав быстро внутрь небольшого двухэтажного дома, он положил тело Дроу на диван и прислонил свое ухо к груди пони. Стука сердца не было слышно. Пульса у кобылки также не было. В отчаянии принялся делать непрямой массаж сердца. Но ничего не выходило. Дроу не дышала. Понимая, что нужно убираться из города, который через пару часов превратится в сущий ад, Дайн оставил попытки воскресить лежащую на диване пони. В спешке собирая все необходимое, он не заметил навязчивого шума. Подойдя к окну с почти полной сумкой со всеми необходимыми вещами, единорог взглянул на небо. В объятом дымом от разрушенных домов виднелась красная точка. Приложив копыто ко лбу, чтобы получше разглядеть приближающийся предмет, он с ужасом осознал, что на него летит транспортный дрон.
Эти машины раза в четыре превосходили в размерах дронов-разведчиков и были эллипсоидной формы. В остальном же они были очень похожи на своих каплеподобных собратьев. Самому Рейджу они напоминали сомов. Большие и неповоротливые, они только и могли, что доставлять тонны груза из одного места в другое.
И сейчас одна из подобных махин падала прямо на дом Дайна. С округлившимися глазами он побежал к двери, но в тот момент, когда пони переступал порог — его дом разнесло на части. Волной, созданной упадшим дроном, единорога откинуло чуть ли не к противоположному концу улицы. Больно приложившись спиной об асфальт, жеребец чуть было не потерял сознание. В глазах потемнело, картина перед пони ходила ходуном и двоилась, в ушах звенело, но Дайн все же нашел силы подняться и пойти прочь от горящих руин. Внутри него разгоралось странное чувство. Животный ужас и желание жить смешались с пылающим гневом и преобразовались в новое чувство. Сжигающее изнутри и заставляющее ненавидеть все живое.
Идя рядом с домами, единорог изредка заглядывал в окна. И все, что он видел — трупы. Мертвые тела жеребцов, кобылок, а иногда и жеребят. Но что было странным, так это то, что по дороге ему не встретилось ни одного функционирующего робота. Лишь парочка выведенных из строя машин в нелепых позах валялись придавленные небольшими обломками, которые просто упали на уязвимые места. Пару раз он видел тела погибших друзей из узкого круга общения, да убитых роботами родственников. Тетя, дядя — оба были мертвы. Все это лишь еще больше раскручивало ураган ненависти внутри Дайна.

-Тот, кто за это в ответе — заплатит сполна. Ваша смерть не будет напрасной, — на его грудь словно положили наковальню. Каждое было все труднее и труднее выговорить. Последние слова он буквально прохрипел. Отвернув голову от полуразрушенного здания, в котором лежали два трупа, единорог отправился дальше.
В беспамятстве бредя по улице, Дайн не заметил, как дошел до конца города. Здесь уже не было обезумевших машин. Здесь не было никого. Никого, кроме красно-синегривого единорога. Ни единой живой души вокруг.
Под копыто что-то попалось и больно кольнуло. Подняв конечность, Рейдж увидел предмет, причинивший ему боль. Красный, как кровь, камень лежал перед ним. Имея форму многогранной сферы, он как то смог уколоть единорога. Хотя по логике вещей пони должен был подскользнуться на сей необычной находке. Не понимая, зачем ему пригодится этот странный предмет размером с увесистое яблоко, пони сунул найденное в сумку, что висела на его боку.
Определившись с целью, он направился прочь из города. Недалеко отсюда было громадное дерево. Дуб. Там редко кто ходил, тем более в кроне дерева у Дайна был небольшой домик.
Похоже, что сама судьба иронично усмехнулась белому пони. Напоминая о прошедших днях детства, она наставительно, на примере разрушенного города, говорила о будущем. О том черном будущем, которое, подобно выжидающему жертву хищнику, ждало Даркленд.
Артефакт, поднятый Дайном, начал медленно испаряться. Окутывая высвобожденной магией, сфера лишь только очерняла разум единорога. К концу пути, когда он уже дошел до огромного древа, было уже за полночь. К тому времени сфера уже полностью исчезла, оставив после себя только ненависть внутри Рейджа.
В кромешной тьме сверкнули два красных глаза, некогда принадлежавших простому механику, чинившего часы, а теперь уже пони, жаждущего мести. В ночном мраке блеснули два красных, как кровь, огонька и улыбка, больше похожая на улыбку психопата, нежели на улыбку нормального.

Излюбленный котелок постепенно сполз с головы единорога и упал на дорогу.
-Они ответят за все...- сладко шепнул голос одинокого идущего путника освещающей дорогу луне.

7.Терпение и труд

"Терпение и труд — все перетрут" — постоянно себе в голову Мэтт. Он уже около трех недель жил в тренировочном лагере для пони. Не сказать, что здесь ему было плохо — скорее непривычно и неудобно.
За это время на его животе начали появляться зачатки пресса. В то же время икры, мышцы бедер, а также мышцы рук укрепились. Все это было если не хорошим, то неплохим результатом для человека. В целом он стал подтянут и даже немного выше. Видимо подкачанные спинные мышцы заставили его выпрямиться.
В его ситуации ему требовалось как можно больше сил. Говоря о их поддержании — юношу довольно хорошо кормили в лагере. Пища здесь была разнообразной, вкусной и питательной. Со сном также как и с едой проблем не было. То ли он так сильно уставал, то ли принцесса наложила какое-то заклинание, но спал молодой человек как убитый. Возможно, что в этом еще и сыграло свою роль наличие мягкого и удобного матраса. Про постельные принадлежности говорить не стоило. Они были настолько мягкими и удобными, что даже будучи ребенком парень не спал так крепко, как на этой кровати.
А все это было благодаря тому, что перед уходом Флэш Флай позаботилась о всех аспектах жизни в лагере для юноши. Молчаливая кобылка оказалась вполне доброй пони. Перед тем как единорожка ушла обратно в замок, она одарила юношу своей светлой улыбкой и сказав на прощание "Не пропадай тут, салага" несильно толкнула его копытом в плечо. В ответ Мэтт лишь ухмыльнулся да подумал, что с именно с такой как она пацанкой он мог бы построить хорошие дружеские отношения.
Помимо еды и удобств в виде спального места он нашел еще несколько плюсов в тренировочном лагере. Во первых здесь ему смогли создать целый гардероб. Правда одежда отличалась лишь цветами, а не типом, но и это радовало. В первый же день парень случайно встретился с одним из высокопоставленных пони в этом лагере. Это был желтый как солнце единорог с иссиня-черной гривой и карими глазами. Разговорившись с ним человек узнал, что его новый знакомый заведует складами и выдачей вещей в лагере. Сам пони предложил с помощью магии размножить вещи, в которые был одет юноша. МакКонал был вне себя от радости, когда ему на вытянутые руки легла куча из толстовок, свитеров, маек без рукавов, кроссовок, носков и нижнего белья. В придачу ко всему этому сверху лег вместительный рюкзак. Именно туда Мэтт аккуратно сложил одежду. Оставшееся место заняли два пистолета, дробовик и патроны к ним. В тот день юноша ходил полным радости. Со стороны даже казалось, что он светился ею. "Вот такие мелочи жизни делают человека счастливым" — осознал парень. Он просто боготворил копирующее заклинание.
За время пребывания в лагере ловкость человека заметно увеличилась. Он уже мог с легкостью ловить на лету мелкие предметы и пересекать за кратчайшее время полосу препятствий. Да и мелкая моторика рук поднялась на порядок выше.
Стоя при входе в палатку и глядя куда-то вдаль серым взглядом, парень раздумывал о том, что ему хватит еще около недели, чтобы привести себя в нужную форму. А затем он отправится в замок, предварительно послав туда весточку, чтобы оттуда за ним пришел проводник. В одиночку проходить путь от лагеря до замка юноша не решался. Даже днем.
Следующая неделя была для него самой загруженной. Он выкладывался по полной, делая всевозможные упражнения. В казарму он приходил словно высохший лимон. К слову о казарме. В ней помимо человека также жил тот самый отряд один-дельта. Состоял он из шести жеребцов, или иначе, кольтов, как их здесь называли. В целом это была довольно шумная и веселая компания, которая по вечерам резалась в покер или того же дурака. Помимо этих игр они также устраивали чемпионаты по шахматам и шашкам, что удивляло юношу на протяжении всего его пребывания в лагере.

Да и погода не особо радовала собой. Пегасы, следившие за ней, постоянно приносили целые тонны туч и поэтому небо почти всегда было заволочено непроникаемой для солнечного света пеленой. Хорошо, что хоть проливных дождей не было.
Финальная неделя далась ему нелегко, но человек все же решил отправиться обратно в замок. Он больше не видел надобности в своем пребывании здесь. Все, что ему было нужно, он получил. И даже более.
Обратившись к местному дракону, который здесь служил кем-то вроде писаря и отправщика писем, парень принялся диктовать послание, попутно разглядывая диковинное для него существо.
Сам дракончик, казалось, был чернее золы и мрака. Почти все его тело было таким. Разве что на лапах и мордочке все же было заметно что-то вроде плавников, которые были посветлее основного цвета тела. Да и шипы на ящероподобном хвосте нехило выделялись на общем фоне своей матово-синей расцветкой. По размерам местный "почтальон" был едва ли по пояс человеку. Но при этом его размеры были довольно большими и на вскидку дракончик весил не меньше семидесяти килограмм. Так же акцент стоило сделать на его мордочку, напоминавшей по форме бульдожью, но с более округлыми чертами. И на этой мордашке красовались два больших, словно из какого-то аниме, глаза с алой радужкой.
Меж тем, записав письмо, в котором Мэтт просил прислать из Кантерлотского замка проводника, дракон изверг из своей пасти черный огонь и сжег свиток. Пепел чудесным образом развелся и полетел по ветру, позже скрывшись за горизонтом.
Вообще человек уже привык к здешней обстановке. И большеразмерные вещи не казались МакКоналу такими уж необычными. Он уже понял, что удивляться в его ситуации — бессмысленно.
Ответ пришел незамедлительно. В письме говорилось, что проводником будет старая знакомая Мэтта — Флэш Флай. "Ну, хоть кто-то из своих" — читая письмо подумал человек. Улыбнувшись, он направился в казарму. Нужно было хорошенько проспаться, прежде чем отправиться обратно в замок. Интуиция подсказывала юноше, что белая единорожка поведет его снова ночью. А для того совершения ночной ходки требовались силы. Тем более парню нужно было каким-то образом перетащить до замка два полных рюкзака. А это, в теории, было довольно сложно. Из головы Мэтта словно вылетело, что можно попросить его проводницу о помощи. В конце концов для единорогов ничего не стоит, чтобы просто удерживать в воздухе какой-либо предмет. Ведь для них это было самым, что ни на есть, простым заклинанием.
Добравшись до казармы, юноша скинул с себя красную толстовку и, сняв кроссовки, лег спать. Заснул он почти мгновенно. А поспособствовало этому теплое одеяло, в которое Мэтт хорошенько завернулся. Сон юноши был крепким и недолгим. Проснулся он уже глубокой ночью, когда ему чуть ли не в лицо тыкнули светящимся рогом.
По всей видимости в лагерь прибыла его проводница. В почти полностью темной комнате Флэш Флай выглядела еще серьезнее и суровее обычного. В темноте краски всегда сгущались, черты внешности становились более яркими, а речь и звуки острее и резче. Это было неотъемлимой частью ночи.

-Поднимайся. Время не ждет, — величественно произнесла единорожка. Парень почему-то подметил, что её свисающая, подобно водорослям, грива в темноте кажется еще пышнее и больше, а синие, почти черные, глаза еще выразительнее, чем днем.

-Да. Хорошо. Подожди пять минут пока я оденусь, — сонным голосом произнес разбуженный юноша. Вялыми со сна руками он принялся натягивать на себя свитер и толстовку, висящие на спинке кровати.
Спустя пять минут манипулиций с одеждой и рюкзаком Мэтт готов был идти. Вспомнив прошлую ходку, он подметил, что дорога в один конец занимала час-полтора, не больше. Это радовало, так как за это время парень не успевал уставать. Но сегодня обстоятельства слегка поменялись. Одарив второй рюкзак взглядом, преисполненным печали и отчаяния, он было хотел начать поднимать его, но был опережен. Стоящая рядом Флэш с помощью своей магии без каких либо усилий на лице подняла ранец и молча пошла на выход из лагеря. Ни "Держись поблизости" ни "Будь рядом и будь осторожней" человек от нее не услышал. Видимо немногословная, но бойкая кобылка сейчас концентрировалась на одном лишь походе.
"Похоже, что телекинез для них то же, что и дышать", — поджав губу подумал МакКонал. Он сам был бы не прочь обладать такой же способностью, но судьба распределила все иначе.
Последовав за ней, Мэтт понемногу начал планировать свои действия по приходу в замок. Ведь нужно было занять себя на какое-то время пока его знания не понадобятся снова. Хотя в последнем молодой человек сильно сомневался. Он подумывал, что неплохо бы раздобыть где-нибудь бритву или что-то схожее с ней — на щеках была заметна хорошая щетина, которая в скором времени могла превратиться в поросль на лице, называемую в народе бородой. А ее МакКонал носить никак не хотел. Она бы сильно старило человека, чего тот уж никак не желал.
Когда Мэтт уже было хотел спросить, скоро ли их путь закончится, проводница подошла к воротам кантерлотского замка. В свете огонька, расположившегося на кончике рога Флэш Флай было, видно было лишь пара метров вокруг. Конечно глаза человека давно привыкли в темноте, но сейчас он не заметил ворот по несколько иной причине. Витая в раздумиях, человек стопроцентно воткнулся бы лбом в ворота, если бы шел спереди.
Меж тем командир отряда боевых магов шла вперед размеренными шагами, держа рядом с собой висящий в воздухе ранец МакКонала. Сам обладатель ранца же раздумывал о достойном любопытства факте. "А что, если в каждом единороге заложен некий потенциал, позволяющий им использовать заклинания определенной мощи? То есть, чтобы, скажем, телепортироваться на большие расстояния — приходится развивать себя? Словно в тренажерном зале? Постепенно увеличивать запасы магической энергии, словно наращивая мыщцы. Хм, интересно. Надо бы осведомиться об этом у Флэш Флай или у принцесс", — размышлял молодой человек.
Тем временем где-то недалеко на одной из крыш стоял высокий мужчина в костюме и с кейсом в правой руке. Провожая взглядом двух идущих он лишь только ухмыльнулся и подумал "Все идет так, как нужно".
Игра разыгрывалась так, как надо было незнакомцу с мерзкой улыбкой. Игра, которая позднее унесет сотни, если не тысячи жизней. Игра, не имевшая правил и ненавидимая большей частью населения Земли и Эквестрии. Ведь, слишком часто по глупым причинам на смерть шли миллионы чьих-то братьев, отцов, мужей, сыновей. Уж очень жестока была эта игра по отношению к тем, кто в нее играл.
Зайдя внутрь проводница направилась прямиком ко входу в замок, где рядом с массивными дверями стояли два стражника.
Это были двое величественно держащих свой пост жеребцов в золотых доспехах, отдающих в темноте блеском. На головах у них были плотно прилегающие шлемы с полосой синей щетины посередине, которую в быту все звали "ирокезом". У каждого из ножен торчала рукоятка меча, готового сокрушить всех и вся на своем пути. Из темноты можно было заметить едва видный отблеск двух пар суровых глаз — устав не разрешал спать на месте. Нарушение этого свода правил жестко наказывалось — вплоть до увольнения из королевской стражи. Оба кольта, охранявших вход, даже не посмотрели на Флэш Флай когда та зашла внутрь вместе с следующей за ней юношей. Их взгляды были устремлены в густой мрак ночи.
И лишь сейчас единорожка позволила себе заговорить. И то тихо.

-Ну как тебе поход? Все нормально? — почти шепотом произнесла проводница.

-Неплохо. Да. Если бы только кто-то меня подождал и не зажигал как в прошлый раз резко свет, — иронично хмыкнул парень.

-Извиняй, но я была сосредоточена на дороге. Мне было не до того, чтобы спрашивать тебя разрешения, — слегка грубовато ответила идущая рядом кобылка.

-А, то есть ничего, что я мог отстать и потеряться? И ты бы тоже тогда сосредоточена на дороге была? А потом бы от принцесс по крупу тебе не прилетело бы?

-А ты чего сопли распустил? Ты думаешь в городе банда маньяков орудует? Или тебе памперсы бы некому сменить было? В конце концов подождал бы до утра и дорогу спросил бы у местных.
Ничего другого человек не ожидал от идущей рядом единорожки. За ее смышленностью и немногословностью оказался бойкий, и, местами, агрессивный характер.
Все это время рядом с его спутницей висел второй рюкзак, который она сейчас пихнула парню. Тот, не ожидая такой подставы, чуть не упал от навалившейся тяжести. Но, совладав с весом ранца, он кое-как продолжил идти.

-За поворотом покои принцессы, а твоя комната, как я поняла, рядом. Не потеряешься. Бывай, шкет, — на прощание произнесла проводница.
Было ли нужно говорить, что зайдя в отведенную ему комнату и едва коснувшись подушки молодой человек полностью провалился в царство Морфея?

Нет.
Утро наступило через пару часов. Проснулся МакКонал благодаря лучикам солнца, яростно долбившим ему в глаза. Едва открыв свои очи он сразу же ощутил легкую головную боль. Вот что значит недосып. И это еще цветочки по сравнению с тем, что он переживал учась в институте. Из-за учебы парень бывало и не спал ночью. Но все это уже осталось в прошлом.
Хоть стены в замке были и довольно толстыми, но сквозь одну из них молодой человек расслышал утреннюю песню пробудившейся мгновениями раньше принцессы:
"Вставайте птички, хомячки!
Нас всех ждут свои дела.
Кому орехи в тайничкки,
Кому побегать от орла.
И жизнь, пусть и кратка,
Идет вперед и вверх!
Пусть каждая душа,
Услышит звонкий смех!"
До конца саму песню, увы, парень не дослушал. Пригладив растрепавшиеся во время сна волосы рукой он вышел из комнаты. Сзади с едва слышимым скрипом и последующим щелчком закрылась дверь.
Что примечательно у принцессы был чистый певческий голос. Назвать его красивым — это явно преуменьшить. Его можно было слушать часами, а слышать — одно удовольствие. Жаль, что Мэтт не был поклонником обычного пения. Ему больше нравилась роковая музыка с элементами экстремального вокала и "сочных" басовых партий. Такая музыка будоражила кровь и заставляла организм вырабатывать как можно больше гормонов счастья и радости. Такая музыка заряжала энергием и словно делилась своим драйвом со слушателем.
Выходя из комнаты МакКонал наткнулся на выбравшуюся наружу принцессу.

-Доброе утро, ваше величество, — с полной радости улыбкой произнес молодой человек.

-Взаимно, — ответила Луна почти незаметно улыбнувшись.
Все таки она была рада видеть юношу. За время его отстутвия случилось немало, но и немного. Эквестрийские разведотряды прошли под купол страны-агрессора и увидели там такое, что лучше уж привести отрывок из рапорта командира одного из разведзвеньев:
"Когда мы проникли под силовое поле — все было тихо. Рядом с нами была небольшая деревенька, куда мы и направились. Согласно уставу разведчика — все бойцы поочередно заходили в центр деревни с разных позиций. Но когда боец зета-шесть зашел в один из домов, чтобы разведать обстановку внутри зданий, то все мы услышали почти незаметное "Черт". Зета-два тут же осведомился о текущей обстановке внутри зданий, в то время как я приказал снять боевые браслеты с предохранителей и приготовиться к встряске. "Здесь куча трупов, а в одном из углов деактивированный робот-воитель. Будет лучше, если ко мне подтянется два-три бойца" — прошло сообщение по каналу связи. Поправив на лице тактические очки я жестом приказал зете-три и зете-четыре пройти к зете-шесть. Спустя несколько минут все бойцы вернулись с серыми лицами и потускневшими глазами, но с находкой. Из деактивированного робота они вынули почти всю электронику, за ислключением проводов и схем, имевшихся в нескольких экземплярах. Также один из бойцов не преминул содрать одну из бронепластин с обшивки робота. Согласно плану мы осмотрели каждое здание. Везде почти одна и та же картина — куча трупов посреди комнаты и выженное помещение. Нужно было быть извергом, чтобы сотворить такое. Пара наших бойцов даже отошли за угол, так как увиденное кровавое мессиво довело их до рвоты. После осмотра деревни и близлежащих территорий мною было принято решение вернуться на базу и доложить обо всем начальству."
Вынутая из робота электроника, а так же отодранная разведчиком пластина помогли в разработке новых девайсов, предназначенных для военных действий. Да и в целом находки оказались достаточно полезными для день и ночь работящих ученых.

-Есть ли какие новости, принцесса? — деликатно осведомился юноша.

-На следующей неделе глобальная разведоперация с последующей зачисткой, если понадобится. Наши бойцы забрались под их энергополе, но ничего, кроме разрухи и кучи мертвых тел, не увидели. Да. Еще нашли пару боевых машин, из которых смекалистые разведчики вынули все, что можно было. Да и твои знания принесли пользу — наши двигатели науки разработали аналоговое оружие для пони. Оно от человеческого отличает габаритами и размерами боеприпасов.
-Воистину ударные темпу у вас в стране, — присвистнув подметил МакКонал.

-Естественно. С таким делом тянуть нельзя. Или мы — или нас, — сурово констатировала Луна.

-Я так полагаю, что допуск к разведоперации у меня отстутствует?

-Конечно же. Ты же не обучался азам разведки. Курс молодого бойца не проходил. Чего ты еще ждешь? Что я пошлю тебя на поле брани, считай что, голым? Одно оружие тебе вряд ли поможет. Тем более, что мы, похоже, имеем дело с саморазвивающимся искуственным интеллектом, нежели с обычными пони. Тут и вообще речи быть не может о том, чтобы ты воевал, — спокойно объяснила правительница ночи человеку.
"Хм, а ведь она права. Хоть я и люблю наперекор идти, но здесь с ней лучше согласиться. Тогда мне придется пройти курс выживания, или как их там у них в Эквестрии звать? Надеюсь, что меньше, чем за месяц мне удастся его пройти" — подумал парень идя рядом с принцессой.

-Если ты так рвешься в бой, то скажу тебе, что программа курса молодого бойца и курсов выживания рассчитана на две недели, — словно прочитав мысли молодого человека произнесла синий аликорн. А между тем в душе у нее больно кольнуло от осознования того, что ее родное сердцу дитя так хочет познать вкус войны.

-Конечно рвусь. Я же хочу, чтобы вы спали спокойно, принцесса. Знать, что вы в безопастности, — закинув рука за голову и смущаясь произнес парень.
Да, он был неисправим. Шел напролом, даже если перед этим нужно было поплутать по обходным путям. Да и рвение его выработалось с годами одиночества. Скрежеща зубами он шел вперед, даже если все вокруг были против него. Он готов был, словно бурлак на реке, тащить в одиночку корабль своей судьбы. А сейчас. Сейчас появилось желание заботиться, быть добрым, смущенным но искренним, прямолинейным. Нет, это было не то чувство, что дает в голову будто шампанское и заставляет сердце бешено колотиться. Это было естественное чувство, как если бы человек нашел давно потерянную и забытую вещь и улыбнулся, порадовавшись своей находке. Но сейчас это было чувство гораздо больше радости находке потерянной брошки или часов.
-А я хочу, чтобы ты был в безопастности. Шансы твоей смерти гораздо более велики, чем моей, — со злостью в голосе произнес принцесса.

Спорить Мэтту с ее величеством, конечно же, не хотелось. Кто еще кого переспорит — один бог знает. Да и в перепалку с правительницей ночи парню вступать не хотелось.
Свернув на очередном повороте Мэтт направился в огромный зал, где в прилежащей маленькой комнатушке были припасы. Принцесса же по инерции пошла вперед по своим делам.
Сегодня было на редкость прохладное и свежее утро. Обычно в дворцовых коридорах было душновато. Но сегодня все было иначе. Даже частички пыли в воздухе на свету были незаметны. Замок как будто замер. Затаив дыхание тонны камней, цемента и стекол наблюдали за кишащей жизнью внутри них. Даже посторонних звуков снаружи не доносилось в этом месте. В воздухе стояла гробовая тишина.
Вскоре в зоне видимости показались ворота столовой.

Раньше Мэтт совсем не замечал мелочей в окружающей обстановке. Лишь только сейчас он увидел, что стены замка испещрены небольшими морщинками-трещинами, а поверхность огромных воротин шершава как собачий язык. Да и гобелены и мозаики были совсем не новыми, потускневшими, повидавшими как минимум несколько веков. Почему их не отреставрировали или же не сменили — осталось для парня загадкой.
Войдя внутрь, молодой человек неспеша проследовал к двери в небольшую кухонку. Он не был особо привередлив в еде и поэтому взял первые три склянки, попавшиеся на глаза, да стакан вместе с тарелкой и вилкой.
Одна из них оказалась яблочным соком, вторая гречневой кашей с подливкой, ну а третья же была и вовсе простой водой.
Разложив на столе скромный наборчик посуды, состоящий из ложки, тарелки и бокала. Но как только он поднял первую ложку ко рту, то в зал вошел некто, доселе незнакомый человеку.