Шагая в небеса

***

Тусклые лучи рассветного солнца пробивались чрез ажурную занавеску и расцвечивали комнату тысячей оттенков оранжевого. Легонько зазвякала ложечка, размешивая сахар в чашке. Скай нравился этот звук, нежный тихий звон, что издавал тонкий фарфор, соударяясь с ложкой. Этот звук значил безмятежность и покой, ласковый солнечный свет и бодрящий вкус тёмного чая.

Скай аккуратненько постучала ложечкой о край чашки, отложила её в сторону, на стол. Чуть наклонив голову, она улыбнулась своему отраженью в поверхности чая, затем изящным движением копытца подняла чашку и отпила глоток. Тёплый и сладкий, чай побежал по её языку, горлу, каждой своей терпкой каплей даруя Скай небывалое удовольствие. Откинувшись на спинку кресла, она отхлебнула ещё один глоточек. Затем ещё один. Зажмурившись от наслаждения, Скай неторопливо смаковала глубокий насыщенный вкус своего любимого чая.

Этот чай достался ей пять месяцев тому назад, на одном из бесчисленных аукционов. Его золотистая упаковка с изображением счастливо улыбающейся пони с точно такой же милой серой шёрсткой, как и у самой Скай, привлекла её взгляд и она купила его, хоть ей и пришлось несколько раз поднимать цену, чтобы перебить ставку других пони. Этот чай недёшево ей обошёлся, но она ни разу не пожалела об этом и каждую неделю баловала себя им.

Наконец последняя капля чая скатилась по белому фарфору на язык пони и Скай поставила чашку на стол. С сожалением она задержала взгляд на маленьком заварничке, где оставалось ещё заварки на целых четыре чашки. Но Скай не поддалась соблазну выпить весь сегодняшний чай в один раз и, торопливо отведя взгляд от заварника, она спрыгнула с кресла. Тут же её копытца утонули в мягком ворсе узорчатого ковра цвета трав и листвы. Да, за пределами стен всегда хватало зелени, на которой Скай могла раскинуться и греться под лучами солнца. Но своя собственная домашняя лужайка, какой Скай всегда представляла себе этот ковёр, вызывала в её сердце какое-то особое чувство наслаждения и радости. Как обычно воображая себе, что она ступает по коротко подстриженной траве, Скай прошествовала к входной двери.

Свежий воздух, наполненный утренней влагой, похладой омыл мордочку пони. Прищурив глаза, она повернула голову к неспешно встающему из-за утопающего в багрянце горизонта, рыжеватому солнцу. Всё глядя на солнце она прошла по крыльцу, чувствуя, как чуть прогибаются под её весом, золотистые доски. Одна ступенька, вторая, третья… Перепрыгнув четвёртую ступеньку, Скай оказалась на плотно утрамбованной песчаной дорожке.

Оторвав, наконец, глаза от солнечного диска, она чуть попрыгала на месте, разминая все мышцы своего тела. Потянула передние ноги, задние, глубоко вдохнула свежий воздух, а потом с места ринулась в галоп.

Домик Скай давно остался позади, её копыта теперь стучали по широкой грунтовой дороге, рассекающей на две половины цветочный луг. Аромат полевых цветов наполнял лёгкие с каждым вдохом и с каждым выдохом выплёскивался наружу. Скай почти летела над дорогой, лишь на мгновенья касаясь копытами земли. Её густую гриву и хвост изо всех сил трепал встречный ветер, а всё тело наполняла радостная бурлящая энергия, заставляющая пони мчаться всё вперёд и вперёд. Прочь от поднимающегося за её спиной светила. Следовать за своей длинной тенью в тщетной попытке наконец в самом деле поймать её сделать её одним с собой целым.

Ноздри Скай омыл смолистый запах хвои, способный взбодрить ничуть не хуже чашки крепкого чёрного чая, и вслед за дорогой она нырнула под сень леса. С новым всплеском сил она ещё стремительней понеслась под широкими лапами елей и сосен. К свисту ветра в ушах добавилось многоголосое щебетание птиц, воспевающих наступление нового дня. На мгновенье у неё мелькнула мысль остановиться и послушать их пение, но бег слишком захватил её, чтобы прерывать его ради таких мелочей.

Деревья по обеим сторонам от дороги начали редеть. Лес кончился, сменившись лугом, и тень Скай вернулась на дорогу, по-прежнему летя впереди своей хозяйки. Дорога пошла в гору и бежать Скай стало труднее, но она не сбавляла темп. К густому запаху трав, что сменил смолистый дух леса, примешалась речная сырость, и с каждым шагом вперёд запах её становился всё сильней и сильней. Там впереди дорога и луг обрывались прямо в утренние небеса.

Бег Скай близился к концу и, выжимая из себя все последние силы, она рванула так, как сегодня ещё не бежала. Грохот копыт, шум приближающейся реки – всё утонуло в монотонном свисте встречного ветра. Ещё чуть-чуть… Тень Скай рухнула за край обрыва, скрылась из глаз и пони прыгнула.

Далеко внизу раскинулась река. Утренний туман уже развеялся, и речная рябь сияла на солнце, словно чешуя огромной змеи. И, затмевая это сияние, на тело реки наложилась огромная тёмная тень Скай.

На несколько мгновений Скай будто бы застыла в своём полёте, а затем рухнула вниз. В вихре блестящих брызг она вошла в воду, с наслаждением ощущая, как холодная речная вода омывает её разгорячённое тело и увлекает её всё глубже и глубже в холод и мрак. Копыта пони мягко коснулись каменистого дна, и с усилием оттолкнувшись от него, она поплыла обратно наверх.

Скай не сразу поняла, что слышит не только обычный давящий шум глубины и биение своего сердца. Пронзительный, накатывающий волнами звук, сначала тихий, он заглушил все другие звуки. Изо рта Скай вырвались пузыри воздуха, она беспорядочно забила разом переставшими подчиняться ногами. Её глаза широко распахнулись, и в последние мгновенья она видела, как там, вверху сквозь толщу воды пробиваются тусклые лучи солнца. А затем всё поглотила непроглядная тьма.

Захлестнувшая было всё вокруг тьма начала отступать, сменяясь слабым желтоватым свечением, пробивающимся через веки Скай. Голова пони ужасно болела, всё тело онемело и казалось каким-то чужим. Вокруг слышался чей-то хохот, вскрики, тихое сбивчивое бормотание. Фоном этим звукам служил сбивчивый стук дождя и тихий гудящий шум, равномерно взрезаемый воем тревожной сирены.

Скай шевельнула задней ногой и сдавленно зашипела от боли, когда её онемевшую плоть будто пронзило тысячей игл. Она чуть приоткрыла глаза и тут же вновь крепко зажмурилась. Ей нужно было открыть глаза, но она слишком боялась того, что она может увидеть. Несколько минут она просто лежала, собирая в себе всю решимость, что имела, а затем резко открыла тотчас же заслезившиеся от света глаза.

«Внимание! Вы просрочили платёж за 3 месяца. Ваша учётная запись заблокирована. Для того, чтобы разблокировать учётную запись...»

Скай пошатнулась, в глазах её потемнело, а сердце отозвалось резкой ноющей болью, и она привалилась головой к бежевой стенке кабинки.

— Нет, нет, нет, прошу, нет – сбивчиво запричитала она, суча ногами и крупно вздрагивая всем телом как при агонии. Ей хотелось сорваться на крик, но вместо этого она только тихонько зарыдала.

Всхлипывая, Скай уткнулась носом в жёсткий матрац, на котором лежала. Всю душу её скручивало протяжной режущей болью. Её прекрасный мир, её маленький домик… она потеряла, она потеряла его. На всём свете нет ничего кроме холода и пустоты, и теперь ей некуда от них укрыться.

Дыхания на рыданье больше не осталось и теперь Скай только тихо скулила, перевернувшись на бок. Она знала, что такой исход неизбежен. С тех пор, как около трёх месяцев назад её вышвырнули с работы грузчика, она стала неплатёжеспособной. Она больше не могла платить абонентскую плату за свою учётную запись в «Золотых Снах» и её блокировка была только вопросом времени.

В первое время после сокращения Скай ещё пыталась найти себе новую работу. Но во всей Эквестрии царил дефицит рабочих мест и такая жалкая неумелая земнопони, как Скай оказалась никому не нужна. У неё мелькали, конечно, мысли податься в криминал, но у неё не было никаких связей в преступном мире и она не зла, как стать его частью. …По правде говоря, у неё не было вообще никаких связей – она не была нужна никому, но и никто не нужен был ей.

Так что Скай, оставив всякое желание бороться и продолжать поиски работы, погрузилась в глубины апатии. Целые дни она проводила в своём виртуальном домике, покидая его только на поглощение бесплатной еды и на сон. После того, как она в первый раз просрочила абонентскую плату, ей регулярно приходили сообщения с просьбами оплатить возникший долг. Но у Скай не было денег, не было даже никаких личных вещей, которые она могла бы продать, и она просто игнорировала напоминания, со смирением и страхом ожидая конца. И конец настал.

Наконец пони чуть успокоилась. Страшная боль, терзающая её душу ушла, свернулась в тяжёлый и колючий комок горечи. Всхлипнув в последний раз, Скай вытерла сырые глаза кончиком длинной свалявшейся чёлки и, перевернувшись обратно на живот, подняла взгляд обратно на экран.

«Сумму вашей задолженности вы можете узнать, нажав на кнопку “Мой Счёт”, либо через главное меню, на странице...»

Скай пропустила эту часть текста и уставилась в самый его конец.

«Если долг не будет погашен в течении месяца, то к сумме долга будет добавлен штраф, составляющий 17% от имеющейся на тот момент суммы задолженности. Если долг не будет погашен в течении четырёх месяцев, то ваша учётная запись будет удалена без возможности восстановления. С уважением, компания “Золотые Сны”»

На глазах Скай снова навернулись слёзы, и она торопливо отвела взгляд от больно режущих сердце слов. Неловкими движениями копыт, она сорвала с головы венец сновидений. В душе её снова всколыхнулась боль, смешанная теперь и со злостью. Ничего не хотелось ей сейчас так, как разгромить всю кабинку в бессмысленной ярости, злости на проклятую компанию, только что отнявшую у неё дом, единственное, что у неё есть. Верней, было…

Но она никогда бы не смогла такого сделать. В мечтах она могла громить всё и вся, но в жизни она на это была неспособна. Скай резко распахнула дверцу небольшого металлического шкафчика и сунула венец в него. Затем стащила с себя пояс с двумя пластинками идентификатора кьютимарки и сунула его туда же, после чего закрыла дверцу и закрыла на задвижку. Тут же из шкафчика донеслось тихое шипение, и на его ручке загорелся тревожный синий огонёк – шкафчик наполнялся дезинфицирующим газом.

С трудом Скай поднялась с жёсткого матраца. Неловко переставляя ноги, она проковыляла до двери кабинки, отодвинула задвижку и вышла наружу.

То и дело спотыкаясь на ровном месте, Скай побрела по коридору между кабинок. Перед её опущенным в пол взглядом одна за другой медленно проплывали жёлтые плиты. Над головой мутные капли дождя разбивались о стеклянные панели крыши и серыми потоками скатывались с неё на землю. Из-за бежевых стенок кабинок всё так же раздавались самые разные звуки – плач, смех, крики ужаса и счастья. То пони грезили в своих виртуальных мирах о том, чего не имели в подлинном.

Наконец, медленно переступая копытами, Скай доковыляла до конца коридора, где кабинки по обеим сторонам сменили оранжевые дверцы встроенных в стены шкафчиков хранения. Миновав и их, она устало привалилась к пустой стене возле входной стеклянной двери и сползла по ней на жёсткие плитки пола.

Четверть года почти растительной жизни, полностью состоящей из пребывания в виртуальном домике с редкими перерывами на еду и сон, сильно ударили по и без того не особенно крепкому здоровью Скай. В последнее время даже короткие переходы от жилого комплекса до пункта социальной помощи, точки бесплатного питания и, самое главное, дома грёз «Золотых Снов», давались ей нелегко. Если бы вдруг её прямо сейчас вернули бы в «Быстрые Копыта» на прежнюю должность рядового грузчика, то она не проработала бы там и пары часов. Просто свалилась бы без сознания от усталости.

Подняв взгляд, Скай взглянула на улицу, раскинувшуюся за прозрачными створками дверей и стеклянным кубом шлюзовой камеры. Всё утонуло в серой завесе ливня. Силуэты зданий слились с тёмными вечерними тучами, и лишь по редким неясным пятнам разноцветной рекламы можно было угадать их месторасположение. Один раз внизу по дороге с шумом пронеслись огоньки автомобильных фар, и всё. На время дождя жизнь в этом районе почти совсем угасла. Предупреждённые сигналом пони укрылись в домах, или же облачились в защитные костюмы и сейчас осторожно прокладывали себе дорогу под жгучими каплями дождя.

Заглушая далёкий шум транспорта и вой сирены, послушался нарастающий ровный клёкот винтов, взрезающих воздух. Прищурившись, Скай разглядела среди тёмных туч окутанный сиянием голубого защитного поля, силуэт винтокрыла. Неторопливо он летел прямо в толще насыщенного кислотами облака, оставляя за собой тускло светящиеся белые огоньки – ловушки для облаков. Или что-то вроде того, Скай не знала точно. Это местный филиал Клаудсдельской Погодной Фабрики прибирал за собой последствия собственной халатности. Скай слышала, что когда-то этот район был относительно благополучным, хоть и находился вдали от центра города, на самой его окраине. Но с тех пор, как в нём возвели фабрику по производству облаков с её постоянными выбросами, район стал самым настоящим гноящимся нарывом на и без того нездоровом теле города.

Как минимум раз в неделю на фабрике случалась очередная авария, и добрую половину района накрывало плотными тучами, брызжущими едкой смешанной с кислотами водой. К счастью, работники фабрики действовали быстро и в большинстве случаев успевали устранить тучу до того, как ветер унесёт её прочь от фабрики, но всё равно ни один благоразумный пони не хотел жить даже и рядом с местом, в котором его может запросто окатить кислотой с небес. Поэтому городские власти возвели здесь бесплатные дома для тех, кто не был способен платить за жильё.

Но на самом деле Скай была даже довольна тем, что живёт именно здесь. Её поселили в одном из тех жилых комплексов, что были возведены уже после появления фабрики с учётом постоянного воздействия различных агрессивных соединений. А потому, несмотря на то, что вот уже почти три десятка лет эти здания подвергались регулярной проверке на устойчивость к кислотам, они были совсем как новенькие. Тогда как другие жилые комплексы для неимущих, расположенные как в этом районе, так и в других, в подавляющем большинстве своём находились почти на грани обрушения.

Однако, Скай доводилось испытать и все неудобства, связанные с проживанием здесь. На протяжении её не особенно длинной жизни ей уже случалось несколько раз попадать под дождь. За каждый случай она расплатилась клочком шерсти, или прядью волос, переставшими расти на месте особо сильного ожога от кислоты. Самое же первое знакомство с дождём, произошедшее ещё когда она была жеребёнком, стоило ей здоровья лёгких, сильно пострадавших от кислотных паров, которыми она надышалась. Последний же раз Скай попала под дождь всего каких-то две недели назад. Случилось это из-за того, что её защитный костюм, обязательный атрибут каждого пони в этом районе, совсем недавно полученный в пункте социальной поддержки, был украден. В то время, как Скай пребывала в своём виртуальном домике, как всегда оставив одежду в шкафчике хранения, неизвестный вскрыл несколько шкафчиков, в том числе и её, и полностью обчистил их. Новую бесплатную защитную одежду и респиратор Скай могла получить только через месяц, а до тех пор пони была вынуждена ходить без защиты. И когда на фабрике случился очередной выброс, её ослабевшие ноги не смогли достаточно быстро донести её до ближайшего укрытия, и Скай потеряла ещё несколько каштановых прядей в гриве да пучков шерсти.

С ненавистью Скай воззрилась на расположившиеся в противоположной стороне шкафчики хранения. Большая часть их была занята, и только ручки пары десятков шкафчиков дружелюбно мерцали жёлтой лампочкой. И из их числа только три с любимыми номерами Скай – двадцать первый, тридцать четвёртый и восемьдесят девятый. Впрочем, тогда любимый номер не спас Скай от вора.

Многочисленные хлопки где-то над головой и резкий свист заставили Скай оторваться от шкафчиков и обратить взгляд обратно на улицу. Туча полностью исчезла с тёмных ночных небес. На тёмном их фоне перемигивалась белыми и красными огоньками россыпь ловушек для облаков. И теперь, когда туча исчезла, Скай могла видеть, что уничтожением тучи занималось несколько винтокрылов. Из их окутанных голубым сиянием корпусов вырвалось по десятку зелёных огоньков – пегасы Погодной Фабрики отправились собирать заполненные ловушки.

Чуть охнув, Скай поднялась с пола и медленно заковыляла к расположившейся правей двери, предназначенной строго для выхода. От входной двери она отличалась тем, что не имела специального шлюза для предварительной обработки пони, только небольшой навес-крышу, прикрывающую от дождя.

Двери с шипением разъехались в разные стороны, и Скай вдохнула едкий грязный воздух. В носу чуть защипало от ещё витающих в воздухе паров кислоты, но это сейчас было совершенно безразлично. Копыта застучали по ведущим вниз гулким ступенькам, и уже через минуту Скай ступила на мокрый асфальт. Тяжело дыша и покашливая, она опёрлась о перила лестницы, отдыхая от спуска.

Шум многочисленных винтов, всё это время разносившийся в воздухе, начал удаляться. Задрав голову, Скай проводила взглядом летящую прочь стаю винтокрылов, тянущих за собой связки из ловушек для облаков. Вскоре они превратились в россыпь голубых огоньков и скрылись из глаз. Сирена, всё не прекращавшая возвещать об опасности, взвыла в последний раз и замолкла. В наступившей тишине слышно было лишь тяжёлое дыхание Скай, да далёкий шум носящегося по городу транспорта.

Скай уже отдышалась, но всё никак не могла заставить себя оторваться от перил. Боль и отчаяние, обрушившиеся на неё в ту минуту, когда блокировка учётки выдернула её из домика, вновь запустили в её душу свои холодные склизкие щупальца. И Скай никак не пыталась противостоять этому и почти с наслаждением она отдалась дробящей душевной боли и бездействию.

Жизнь Скай всегда была простой и бессмысленной жизнью бессмысленного куска плоти, обтянутого короткой шерстью. Подобно великому множеству пони она всегда плыла по течению, то и дело полностью отдаваясь на волю обстоятельств. Но нельзя сказать, что Скай была одной из сотен тысяч других самых обычных пони. На самом деле она была хуже, много хуже большей их части. От рождения Скай имела ясный, способный к обучению ум. Но обучению и книгам она предпочла уют виртуального мира и хрустальную ясность ума покрыла пыль невежества. Её тело изначально было не хуже тела любой другой земной пони, здоровое и крепкое. Но она не берегла его, не занималась им и в свои молодые годы стала дряхлой старухой. И, наконец, общение с другими. Она могла завести себе верных друзей, или хотя бы просто приятелей – никто не мешал ей этого сделать. Но она предпочла уединение и полный уход в себя. Она погубила всё, отказалась от всех возможностей, что ей были даны, выбрала участь глуповатой, беспомощной и одинокой пони. И ей некого было винить в этом кроме себя.

Она жила словно бы в забвении, никчёмная, никому не нужная. Удовлетворить основные потребности физического тела и укрыться в своём чудесном домике, вот и всё, что ей было нужно. Порой у неё случались проблески, когда она осознавала, сколь жалка и бессмысленна её жизнь. Но и тогда она не пыталась по-настоящему что-то изменить и вскоре вновь погружалась в счастливое забвение. Такая же как и многие тысячи пони, предпочетших реальной жизни виртуальные реальности “Золотых Снов”.

Прошло некоторое время, прежде чем сводящий мышцы вечерний холод выдернул стоящую без движения Скай из отчаяния. Сделав усилие, она заставила себя отстраниться от согретых её телом перил лестницы и, дрожа, заковыляла по сумрачной улице. Пройдя с две сотни шагов по выщербленной пешеходной дорожке, она свернула, пересекла пустую автомобильную дорогу и приблизилась к длинному узкому переулку, ведущему к жилому комплексу.

Минут через десять Скай, наконец, добрела до конца переулка. Впереди возвышалось четыре одинаковых серых здания – дома жилого комплекса, в котором она жила. В противовес темноте переулка, местность вокруг комплекса была освещена оранжеватым светом установленных на крышах домов фонарей.

Тяжело дыша, Скай пересекла небольшой замусоренный дворик и подошла ко входной двери своего дома. Многие годы тому назад для того чтобы войти нужно было иметь электронный ключ, об этом ещё напоминала разбитая переговорочная панель, врезанная в стену рядом с дверью. Но к тому времени, как Скай заселили сюда, дверь давно уже была в самом прямом смысле украдена. Вместо неё местные жители установили новую, деревянную и обшили её внешнюю сторону разномастными кусками пластика со свалки. Потихоньку время от времени проливающиеся кислотные дожди разъедали обшивку и тогда кто-нибудь приколачивал пару новых листов пластика.

Скай потянула дверь за ручку и вошла в тёплую темноту подъезда. Первое, что ощутил бы любой впервые оказавшийся здесь пони это запах. Резкий, удушливый, смесь запахов пота, мочи и гниющей мусорной кучи. Но Скай уже давно не чувствовала его. Она полностью привыкла ко всем недостаткам своего подъезда, и они стали для неё частью самой реальности.

В темноте первого этажа чуть светилась оранжевато-красная спираль раздолбаного электронагревателя. Вокруг него как всегда спало несколько завернувшихся в груды тряпья пони. Ни в малейшей мере не заботясь о соблюдении хоть какой-то тишины, Скай проковыляла мимо них к лестнице и начала своё тяжёлое восхождение на второй этаж, где располагались её апартаменты.

Взобравшись, наконец, до площадки второго этажа, Скай на минутку остановилась перевести дух. После она переступила через разлёгшуюся прямо перед выходом с лестницы пони. Не обращая внимание на других дремлющих возле стен пони, Скай подошла к своей, украшенной замысловатым оранжевым граффити, двери и через мгновенье уже была внутри. В единственной жилой комнате было немного душно от почти полутора десятка вдыхающих и выдыхающих воздух спящих пони.

Обойдя стороной несколько свернувшихся в застилающих пол тряпках разномастных пони, Скай прошла в свой уголок рядом с кроватью. Мельком покосившись на парочку единорогов, растянувшихся на рваной, покрытой пятнами простыне, она с тихим вздохом облегчения рухнула на своё лежбище, привалилась спиной к пластиковому бортику кровати. Немного поёрзала, пристраиваясь поудобней на грязных тряпках, укрылась драным лоскутным одеялом, полученным в пункте соцпомощи и замерла, наслаждаясь мягким домашним теплом, слушая мерное дыхание других жильцов.

В первое время после того, как она въехала в своё новое жильё, она жила одна. Предыдущий владелец был прочно связан с криминалом и умел заставить других жителей дома уважать себя, или, по крайней мере, бояться. Так что все, даже самые наглые, бродяги предпочитали держаться подальше от его квартирки и она была самым чистым и благоустроенном местом в подъезде, а быть может и во всём комплексе. Сначала бездомные сторонились и Скай, но вскоре поняли, что в отличии от предыдущего владельца она совершенно слаба и безвольна. Так что в то время как Скай была на работе, они просто взломали дверь и расположились в её доме.

Для Скай выгнать их не представлялось возможным. Городская стража предпочитала не соваться в неблагополучные районы, тем более по таким мелочам. Частные охранные организации недёшево брали за свою работу, а все свои деньги Скай спускала на свой виртуальный мирок. Никаких связей с криминальным миром у Скай не было, а сама она была слишком ничтожна, чтобы собственными силами выставить незваных гостей. Какое-то время её злила собственная беспомощность, и в голове своей она представляла, как расправляется с бродягами и вышвыривает их вон. Потом она смирилась. А после ей стало уже всё равно. И когда вместе с приходящими и уходящими бродягами из её дома пропали все ценные вещи, или когда саму её согнали с кровати на пол новички, даже уже и не знающие кто именно официальный владелец квартиры, она не почувствовала ничего.

Закрыв свои серые глаза, Скай лежала, свернувшись под одеялом. Но сон всё и шёл. Уже улёгшаяся было боль от потери вновь всколыхнулась в её душе. Сжав зубы, она покрепче зажмурила глаза, чтоб не заплакать. Долг в три с лишним десятка тысяч эмби такой как она ни за что не выплатить, а значит по прошествии этих четырёх месяцев компания просто сотрёт её дом из своих хранилищ и он исчезнет навсегда.

Дыхание Скай сбилось, в него прорвались всхлипы изо всех сил подавляемого рыдания. В голове её проносились воспоминания о времени, проведённом в виртуальности. О тех счастливых минутах, в которые она блуждала по лесу, грелась на солнце на берегу реки, скакала на лугу под чистыми каплями весеннего дождя, или просто сидела у окна и смотрела, как день сменяется ночью, а ночь днём. В конце концов, пони не выдержала и тихо расплакалась, всем телом содрогаясь при каждом всхлипе. Только под утро её наконец сморило и она уснула со слезами на глазах.