Песнь Лазоревки
Глава 15. Признания
И... Простите меня за непростительно долгую задержку. Reality sucks! Кгхм...
Похоже, не только мне придётся просить прощения в этой главе. И вновь несколько сокровенных тайн станут явью — как и должно быть.
С возвращением, "Лазоревка"!
Любовь помогает,
А может и ранить.
«Орёл-или-решка»
Ничего не меняют…
Глава 15. Признания
Моя дорогая ученица,
Твайлайт Спаркл!
Операция Стражи прошла успешно,
и ещё трое членов Ордена
были арестованы на конспиративной квартире
в Кэнтерлоте. Даск Темпест раскрыл детали
недавней деятельности Заката,
а так же помог заполнить пробелы в истории Ордена.
Лишение магии его собрата
сделала пленника на удивление сговорчивым.
В то время, как я пишу эти строки,
подозреваемых уже конвоируют в замок.
Мне пока неизвестно, являются ли они верхушкой Ордена,
но ходят слухи, что среди них – Рут Блэксэп,
выдающийся алхимик, печально известный своим
Зельем Глупости.
Если нам повезло, и мы действительно
схватили лидеров Заката,
я сомневаюсь, что Орден может когда-либо
потревожить нас в дальнейшем.
Буду держать вас в курсе событий.
С наилучшими пожеланиями,
Принцесса Селестия.
— Обалденно! – усмехнулась Рэйнбоу, не сдерживая эмоции после прочтения письма.
— Точно, — с облегчением выдохнул Спайк, стоило им вернуться под сень библиотеки.
— Рут Блэксэп! — восторженно пробормотала Твайлайт. – У меня есть пара его трудов. Он восхитителен; ума не приложу, как он мог пойти на поводу преступников вроде Заката? Только потому, что он – единорог?
— Или он думает, как они, — Дэш пожала плечами. – И что это за петрушка такая – «Зелье Глупости»?
— Крайне сложный в приготовлении рецепт, — ответила Твайлайт. – Самое известное из изобретений мастера алхимии. В двух словах – как называется, так и работает. Тот, кто выпьет настой, становится излишне самоуверенным, идёт на неоправданный риск и всё в таком духе.
— Интересно. Сам наверняка упился своего зелья – и вступил в Закат, — предположила Дэш.
— Наверное, — улыбнулась Твайлайт. – Надеюсь, что Страже действительно удалось схватить магистра Ордена. Поживём – увидим.
Дэш оглядела библиотеку, готовясь вновь взяться за разбор своих вещей. Перспектива не из радужных… Но тут в её голову пришла идея получше:
— Эй, Твай? Может, сходим поужинаем где-нибудь? Типа, мне не помешает развеяться… Она сникла.
— После Эй Джей и всей этой истории.
— С удовольствием, — кивнула Твайлайт и нежно потрепала плечо Дэш. – Она всё поймёт, со временем, вот увидишь!
— Знаю, знаю… — Вздохнула Рэйнбоу. – Просто хотелось, чтобы она поняла сразу.
— Спайк, присмотришь пока за библиотекой? – Спросила Твайлайт.
Дракончик отвлёкся от своего нового проекта по выращиванию драгоценного кристалла и повернулся к пони, зажав в руках камертон.
— Конечно, — подмигнул он. – Если твои книги оживут и бросятся в атаку, я спасу библиотеку пусть и ценой своей жизни!
Твайлайт одарила его взглядом а-ля «пожалуйста, посерьёзнее!», но и сама не удержалась от улыбки.
— Сейчас вернусь, — сказала Дэш, осенённая новой идеей. – Надо кое-что забрать.
Она взлетела наверх, и в тот же миг вернулась, на ходу пряча что-то в небольшую седельную сумку.
— И вот ещё что, Твай, — ухмыльнулась она. – На этот раз я угощаю.
Она шутливо толкнула единорожку.
— Только без твоих фокусов, идёт?
— Спасибо, Рэйнбоу! — Твайлайт улыбнулась и чмокнула Дэш в щёку. Не оставшись в долгу, пегасочка вернула поцелуй Твайлайт. Так, бок о бок, они и покинули стены библиотеки.
Спайк фыркнул, не перенося на дух подобных «понячьих» нежностей. Как только дверь за подругами захлопнулась, дракончик вернулся к своему сапфиру, взглядом истинного ценителя пробегая по переливающимся граням самоцвета.
— Рэрити ни за что не получит этот камень! — мрачно пробурчал Спайк.
Последующие полчаса Спайк провёл, совмещая полезное с приятным; если быть точнее – незабудковый сэндвич с парой аметистов, припасённых на чёрный день. День и в правду был не из лучших: дракончик то и дело оглядывался по сторонам, ожидая, что в любую минуту в комнату ворвутся похитители из Заката. Одёрнув себя, Спайк сжевал последний самоцвет, наслаждаясь его мягким коричным ароматом.
— Успокойся! – сказал он сам себе. – Ты уже не маленький! Теперь за нами присматривают Принцессы, а добрая половина этих единорогов уже сидит по казематам Кэнтерлота. А ты ждёшь, что они вновь постучатся в твою дверь? Ни единого шанса!
В дверь постучали.
Вскрикнув от неожиданности, Спайк запрыгнул за диван, прижимаясь к доскам пола и отчаянно дрожа.
В дверь постучали снова – аккуратно и ненавязчиво.
«Минуточку,» пронеслось в голове Спайка, стоило ему вернуть себе способность мыслить разумно – равно как и начать дышать не в ритме загнанной пони. «Преступники никогда не стучатся. Открывай уже!»
Спайк встал на ноги и выглянул из-за дивана, затем выскочил наружу и подошёл к двери.
«А что если меня застанут врасплох? Мешок на голову – и поминай, как знали!»
Спайк глубоко вздохнул, чувствуя, как в горле рождается маленький шар зелёного пламени, готовый в любую секунду поразить любого нежданного гостя – если тот будет выглядеть достаточно подозрительным. Сжав челюсти, под оглушительный барабанный бой собственного сердца, Спайк открыл дверь.
— Привет, дорогуша!
Конечно же, это было лучше, чем орава похитителей драконов – но не намного. На пороге библиотеки стояла Рэрити, удивлённо взирая на смешно надутые щёки дракончика. Как бы ни хотел Спайк высвободить заряд пламени и «подправить укладку» нашей моднице, он всё же сглотнул, чувствуя, как шар растворяется в его желудке, обращаясь в ничто.
— Привет, — буркнул он, стараясь не смотреть гостье в глаза.
Рэрити, слегка опешив от такого не слишком радушного приветствия, заглянула через голову Спайка в холл библиотеки.
— Эм-м, я пришла проведать Твайлайт, — как-то нерешительно сказала она. – Я хотела подарить ей и Дэши симпатичные накидки, которые сделала специально для них, — пони указала на седельную сумку, из которой торчал уголок витиевато расшитой ткани.
— Их нет дома. Они пошли перекусить, — отрезал Спайк.
— Ох… — В холодном воздухе повисло неловкое молчание. – Я тогда… Я пойду.
Окончательно смутившись едва сдерживаемой яростью в глазах и словах дракончика, Рэрити развернулась и пошла прочь.
Спайк не мог больше сдерживаться. Он кипел от злости – и крикнул вдогонку белоснежной единорожке.
— Жаль, что их нет дома, а? Ни одной свежей сплетни, чтобы распустить по всему городу – какая досада!
Рэрити обернулась. Её глаза расширились в изумлении.
— Простите, что?
Теперь Спайка уже было не остановить. Он спас репутацию Рэрити в глазах Флаттершай – но никак не ради самой пони-сплетницы. Обманутые чувства вспыхнули в нём с новой силой, стоило ему вновь посмотреть в глаза Рэрити.
— Хотя, есть идея. Пойдём, пропустим по чашечке чая? Как знать, может, лестью и ласковым словом тебе удастся вытянуть ещё что-нибудь сочненькое из доверчивого дурачка, вроде меня?
Недоумение на лице Рэрити сменилось прозрением, стоило всем частицам головоломки сложиться воедино в её голове. Она помрачнела, испуганно приложив копытце ко рту.
— О, Спайк! Мне так жаль…
— Жаль, что ты попалась – вот о чём ты жалеешь! – горько рассмеялся Спайк. Он подошёл ближе, и зашептал: — Ты обещала мне. Сказала, что я могу доверять тебе. Что ты не предашь. Ты с самого начала знала, что я на всё пойду ради тебя. И что же ты сделала?
— Спайк, пожалуйста! – Голос Рэрити дрожал от подступающих слёз.
— Взяла и разболтала всё Флаттершай! – Спайк повысил голос. – Знаешь, что? Именно из-за тебя я пришёл к Флаттершай тем вечером…
Спайк знал, что Рэрити понятия не имела о недавних событиях, знал, что ему следует держать язык за зубами – но ничего не мог с собой поделать.
— Я знал, что тебе нельзя доверять! Из-за тебя Флаттершай чуть не убили!
— Что? – Испуганно выдохнула единорожка.
— Знаешь, забудь. Тебе не стоит знать об этом. Не заслужила.
С этим словами Спайк вернулся в библиотеку и захлопнул за собой дверь.
Ещё несколько минут он ходил взад-вперёд по холлу, выдыхая облачка дыма из ноздрей. Только теперь он понял, что злился не из-за своего преданного доверия, а из-за опасности, что нависла над Флаттершай. В тот вечер он не мог и подумать, что может произойти. И не думал.
Что, если б он замешкался и не прыгнул на Свифта? Если бы тот удар единорога достиг цели? Видение возможного развития событий пронеслось в его голове во всех подробностях. Флаттершай – чуткая, ранимая Флаттершай, извивающаяся под градом ударов – и только потому, что Спайк, ослеплённый чувствами к Рэрити, с радостью выдал ей все свои секреты… Лишь теперь дракончик понял, что всё это время злился не столько на Рэрити, сколько на самого себя.
И вот – даже после такого сурового урока – он пошёл на поводу у своих чувств и снова проболтался насчёт того, что касалось лишь Твайлайт и Дэш. Сейчас, ему надо всё исправить. Пойти за Рэрити.
Он решительно распахнул дверь, намереваясь пойти к бутику «Карусель». Если, конечно, хозяйка пустит дракончика на порог. Дождь лил как из ведра, и пони-модница наверняка припустила домой, спасаясь от непогоды и тяжести собственной вины.
Зрелище, представшее его глазам, заставило Спайка замереть от неожиданности.
Рэрити лежала на мокрых камнях тротуара и плакала, спрятав лицо между передними копытцами. Солёные капельки слёз и капли дождя бежали по её щекам, обгоняя друг друга. Услышав скрип двери, она подняла голову и посмотрела на Спайка заплаканными глазами.
— Я… Прости меня… — Выдавила Рэрити, виновато опустив глаза.
— Пойдём со мной, — тихо произнёс Спайк. Как бы не провинилась перед всеми ними Рэрити, ему было больно смотреть на продрогшую, плачущую пони. Она не убежала домой, не отвернулась от собственной вины. Наверное, лишь поэтому дракончик дал ей второй шанс. – А то замёрзнешь до смерти.
Встав на непослушные копытца, единорожка вошла в библиотеку, низко склоняя голову. Она села на дверной коврик, дрожа от холода и рыданий.
— Минуточку, — Спайк по лестнице взлетел в спальню и спустя мгновение вернулся, протягивая чистую простыню из комода Твайлайт. – Держи!
— С-спасибо, — всхлипнула Рэрити, заворачиваясь в белоснежную ткань, отчаянно вытирая заплаканные глаза. – Мне в правду очень жаль, что так вышло, Спайк.
Теперь, когда она сидела рядом со Спайком, их глаза поравнялись.
— Я знаю, что теперь мои слова ничего не стоят, и ты по-прежнему вправе ненавидеть меня, — шептала она. – Но мне жаль…
В глазах единорожки застыла немая мольба.
— Клянусь, больше об этом никто не знает! Я сказала, что сама увидела Рэйнбоу и Твайлайт вместе.
— Но ты же понимаешь, что случилось бы, стоило Твайлайт самой всё рассказать Флаттершай. Та бы ответила, что узнала об этом от тебя. И что именно ты первой увидела их. Твайлайт сразу догадалась бы, кто обо всём растрепал. Она доверяет мне – и я не хочу, чтобы что-то менялось.
— Я знаю, — Рэрити опустила взгляд. – Я так сглупила, что рассказала обо всём Флаттершай. И ты прав: я не заслуживаю знать о том, что случилось из-за моего предательства. Она сама расскажет мне, если сочтёт нужным. Но я этого не заслуживаю.
На мгновение её глаза вновь взметнулись к глазам дракончика.
— Я просто надеюсь, что ты сможешь понять, почему я предала тебя…
— В этом-то всё и дело, Рэрити, – вздохнул Спайк. – Я не понимаю! Ты знала, как важно для меня было сохранить всё в тайне – но ты тут же всё рассказываешь Флаттершай. Я не понимаю, зачем ты это сделала!
Рэрити тихо и печально рассмеялась.
— Нет, Спайк, ты всё понимаешь. Конечно же, понимаешь. Помнишь тот момент, когда ты сам открыл мне тайну Твайлайт? Ты знал всю важность этой тайны. Ты не хотел предавать друзей – но ты был со мной. С той пони, от которой у тебя не было секретов. Прекрасной, опасной пони, ради которой ты бы пошёл на всё? Именно так шептало тебе твоё сердце?
— Ага… — Кивнул Спайк, широко распахнув глаза от удивления. – Именно так! Но… Как ты догадалась?
Рэрити закрыла глаза, и влага вновь заблестела на её ресницах.
— Я слышу тот же шёпот, когда я рядом с Флаттершай.
Рэрити смолкла, и её голос уступил место нескольким мгновениям напряжённого молчания. Спайк моргнул: теперь всё стало на свои места. Всё так и было: она предала Спайка так же, как и он сам в своё время – Твайлайт. Он прекрасно понимал, как сильно это может ранить лавандовую единорожку, но шёпот сердца заглушил голос разума.
— Ты… Тебе нравится…
Рэрити кивнула.
— Она добрая, чуткая… красивая… Всё, чем я являюсь, что я делаю и говорю, тает без следа в сравнении с ней. И я без памяти влюбилась. Да и как могло быть иначе?
Рэрити вновь опустила голову.
— Я знаю, всё напрасно. В своё время она ясно дала понять, что ей нравятся только жеребцы. Я не могу признаться ей – не могу позволить этому разрушить нашу дружбу. – Рэрити смущённо зарделась. – Ты же знаешь, как она робка, скромна. Знай она, что я думаю о ней… так… Смогла бы Флаттершай вновь назвать меня своим другом?
Рэрити тяжко вздохнула.
— Ну, вот и лучшее объяснение. Я не жду, что ты простишь меня. Надеюсь лишь, что сможешь понять.
Спайк медленно кивнул, всё ещё не отойдя от удивления. Несмотря ни на что, новости о том, что сердце белоснежной единорожки и близко не лежало к одному конкретному дракончику, несколько выбивали из колеи. Но признание Рэрити позволяло Спайку скинуть с себя хотя бы часть груза собственной вины.
— Я понимаю, — тихо произнёс он. – Я изо всех сил постараюсь простить тебя. Какой же тогда из меня друг?
— Спасибо, Спайк! – Робко улыбнулась Рэрити.
— Да, вот ещё что… — Добавил Спайк. – Насчёт Флаттершай – того, что её могли… ранить… — Повинуясь порыву сердца, он заменил слово «убить» на более лёгкий вариант.
Рэрити кивнула, а дракончик продолжал.
— Ты узнаешь об этом чуть позже. Все вы узнаете – но, поверь мне: лучше сейчас никому из вас не впутываться во всё это дело. – Тут он запнулся. – Прости, но это не только моя тайна.
— Я понимаю, — улыбнулась Рэрити. – Ты стал совсем взрослым, Спайк.
Дракон хихикнул в ответ, хотя слова единорожки заронили семена грусти в его сердце.
— Знаешь, рано или поздно нам всем приходится взрослеть.
Тем вечером в «Троттенсонс» кипела жизнь, и приглушённое гудение множества голосов эхом разносилось по зале, залитой дрожанием свеч. Твайлайт и Дэш сначала решили пойти в какой-нибудь другой ресторан, но Погодный отряд, сбив дождевые тучи прямо над центром города, нарушил их планы. В конце концов, они не ничуть не пожалели о том, что вновь пришли в это уютное местечко. Еда – как и в прошлый раз – была просто превосходна, и обе пони – как и в прошлый раз – наслаждались каждым мгновением, проведённым вместе.
За едой они, казалось, успели поговорить обо всём – начиная от Заката и предстоящего испытания скорости, и заканчивая недюжинными кулинарными способностями Дэш.
Доедая свою порцию, Дэш бросила взгляд на Твайлайт, оставившую на тарелке пару кусочков.
— Здесь просто классно, — улыбнулась Рэйнбоу. Твайлайт кивнула в ответ.
— Кстати, — добавила единорожка. – За чем это ты поднималась наверх перед тем, как мы ушли гулять?
— А, это? – Дэш смолкла. – Я хотела кое-что тебе показать. Кое-что объяснить, идёт? Рада, что удалось отложить этот разговор на потом.
С этими словами Дэш достала из седельной сумки небольшой потрёпанный временем серебряный медальон — тот самый, что Твайлайт заметила этим утром на прикроватном столике Дэш. Единорожка наклонилась, чтобы поближе рассмотреть украшение.
— Наверное, он очень важен для тебя.
— Да, точно, — Дэш смотрела на медальон так, словно он был сделан из чистого золота. — Перебирала вещи и нашла его в ящике стола. Подумать только, ведь именно из-за него я и оказалась в Понивилле.
— Что? — Удивлению Твайлайт не было предела.
— Знаю, — хихикнула Дэш. — А с виду и не скажешь, а? — Пегасочка ловко щёлкнула замком медальона, раскрыв его.
Прищурившись, Твайлайт взглянула на выцветшую фотографию на развороте — и вздрогнула от удивления. Бледно-жёлтая единорожка на фото робко улыбалась Твайлайт, а блеск её внимательных глаз не могла затмить печать времени. Но именно её грива так потрясла лавандовую пони: завитки локонов, ниспадающих на лицо незнакомой единорожки, переливались всеми цветами радуги. Приглядевшись, Твайлайт заметила, что её глаза имели мягкий пурпурный оттенок, такой чистый, до боли знакомый...
Оторвавшись от медальона, единорожка заметила лёгкую улыбку на губах Дэш.
— Это... — голос Твайлайт дрогнул и стих.
— Рэйнбоу Шайн, — кивнула пегасочка. — Моя мама.
— Она... Единорог? — прошептала лавандовая пони.
— С этим иногда были проблемы. Но в конце концов они с папой пошли с поклоном в Кэнтерлотский Университет. Их прошение одобрили, и на маму наложили постоянное заклинание Хождения-в-облаках, чтобы она могла переехать с папой в Клаудсдейл. Это было до того, как всё пошло... наперекосяк. Они так и не поженились, потом появилась я... — Рэйнбоу вздохнула. — У меня её глаза, её грива... её имя. Стоило только мне появиться на свет, папу словно подменили. Он ревновал её ко мне — я, как и все жеребята, отбирала всё мамино время. Наверное, он так с этим и не смирился.
Рэйнбоу задумчиво улыбнулась, глядя на потускневшее фото, тщетно пытаясь скрыть боль воспоминаний. Твайлайт нежно взяла её копытце в свои.
— Если не хочешь, тебе не обязательно говорить об этом сейчас. Я не обижусь, — ободряюще зашептала единорожка, но Дэш упрямо тряхнула гривой.
— Я хочу, чтобы ты знала, — ответила пегасочка. — Ты уже знаешь про моего отца, про то, что он сделал... Но помнишь, я говорила о том, что мы с Флаттершай ушли из школы и переехали сюда в одно и то же время?
— Помню, — кивнула Твайлайт. — Флаттершай искала себе новый дом, и ты не оставила её одну.
— Ага, — Отблески свечи дрожали в пурпуре печальных глаз Рэйнбоу. — Вот только я кое о чём умолчала.
С этими словами пегасочка подхватила медальон, задумчиво разглядывая его в сиянии свеч.
— Например, о том, что я его украла. Однажды, папа был в своём обычном скверном настроении. Этот медальон был одной из вещей, который остались после ухода мамы, и он, сам не зная, зачем, держал медальон при себе. Мне тоже нравилась эта вещица — с ней связаны такие тёплые воспоминания. Знаешь, это — мамин подарок на День Домашнего Очага — в тот самый год, когда родилась я.
Рэйнбоу тяжко вздохнула, и продолжила.
-Ну вот, папа решил заложить его, избавиться от всего, что осталось после мамы. После того, как она ушла, мы никогда не встречались, я немножко злилась на маму — но, наверняка, у неё были свои причины.
Пегасочка сжала копытцеТвайлайт, словно та была её путеводной звездой во тьме воспоминаний; почти не мигая, Дэш смотрела ей прямо в глаза.
— И я забрала его себе. Запихнула в сумку перед началом новой учебной недели. Обычно я не приезжала на выходные, но в этот раз он попросил меня об этом. Не знаю, зачем — он бывал таким странным иногда... Может, снова хотел поизмываться надо мной. Не думаю, что он заметил пропажу. И вот, я принесла медальон в школу, спрятала его у себя в комнате, показала только Флаттершай. В школе было правило, — тут Дэш усмехнулась себе под нос. — “Прячь всё в себе”. Покажешь чувства, слабину — разорвут на части.
— Мне это знакомо, — сочувственно кивнула Твайлайт, не понаслышке знавшая о жестоком мире жеребят из школы Одарённых Единорогов.
— Но вот, садовая моя голова, я показалась с медальоном на уроках. Мне было плохо, мне нужна была поддержка — вот я и взяла его с собой. Я как раз возвращалась в свою комнату, а эта кобылка — Айви-что-то-там... Выхватила его прямо из копыт.
— О, нет! — Испуганно вздрогнула Твайлайт.
— Не знаю, — кивнула Дэш. — Есть на свете и такие пони.
Она продолжила, но уже тише.
— Я погналась за ней, но после кросса толку от меня было чуть. И вот, она прижимает меня к шкафчикам с одеждой, осматривает меня с ног до головы... Смотрит, нет ли порезов, синяков на лице — и не найдя ничего, говорит: “Похоже, твой папаша потерял хватку, Дэши...”
От ледяной хватки ярости у Твайлайт перехватило дыхание.
— Да как она посмела! — Единорожка с трудом сдерживала себя, не желая лишнего внимания посетителей ресторана.
— Всё позади, — поежилась Рэйнбоу. — Хотя я так и не узнала, как эта Айви догадалась о моём папе... Ну вот, я получаю копытом в лицо — просто так, как водится, и она уходит с медальоном. Вокруг собрались пони — поглазеть на драку, но шоу закончилось, и все разошлись.
— Но... Но ты его вернула? — Твайлайт жестом указала на медальон в копытах Дэш. — Тебе пришлось...
— Не мне, — печально прошептала Рэйнбоу. — Я попросила Флаттершай зайти ко мне, чтобы побыть с ней, привести физиономию в порядок. Я не хотела говорить о том, что случилось — всем бы стало только хуже. Она, естественно, разволновалась, залатала меня, знаешь — так, как умеет только она. В конце концов, я раскололась. Даже слова Айви вспомнила.
— И что было дальше? — почти шёпотом молвила Твайлайт.
— Флаттершай притихла. Не сказав ни слова, удостоверилась, что кровь из пореза не идёт, что у меня всё в порядке — и ушла. Мне было плохо — от того, что я втянула её во всю эту историю. — Дэш смолкла на мгновение. — Я подождала её, собралась уже сходить к ней в комнату, как вдруг Шай вернулась. Я не знаю, как описать её глаза... Она словно была не в себе. Молча, она положила этот самый медальон рядом со мной, затем, чуть слышно, извинилась передо мной за что-то. И ушла, не дав мне сказать и слова. Я пошла за ней в её комнату — но та была пуста. Я так и не смогла найти Флаттершай тем вечером.
Дэш крепче сжала копытца Твайлайт.
— Затем, как всегда, поползли слухи. Якобы Айви оказалась в лазарете с переломом челюсти. — Твайлайт поморщилась — не то, чтобы ей было жалко воровку Айви, но всё же... Рэйнбоу смолкла, словно извиняясь.
— Она, конечно же, симулировала. Никто из учителей не любил Флаттершай, зная, что ей не место в небе. Короче говоря, теперь у них был повод.
Оторвавшись от глаз Твайлайт, Дэш задумчиво уставилась на пламя свечи.
— Её выкинули из школы, — пробормотала пегасочка. — Она просила никогда больше не говорить об этом дне, и я не стала. Разумеется, я ушла из школы вместе с Шай. Я чувствовала себя виноватой, решила хоть так искупить вину. Она просила не бросать обучение, но за мной был долг.
Дэш тряхнула гривой.
— Не знаю, почему Флаттершай выбрала именно это место. Она твердила, что это её выбор — так тому и быть. В конце концов, она ни секунды не жалела об этом.
Твайлайт смотрела на медальон в копытце Дэш совсем другими глазами.
— Вот такая вот история с этой вещицей. Я сама после школы хотела переехать в пригород Кэнтерлота, но Шай остановилась здесь — и я тоже. Остальное неважно.
Пегасочка улыбнулась Твайлайт краешком губ.
— К тому же, здесь я встретила тебя. И, знаешь что? Оно того стоило!
Зардевшись, Твайлайт крепче сжала копытце Дэш. Способность Флаттершай постоять за себя и других поразили единорожку, но то, как она расправилась с тем единорогом в особняке несколько сгладили удивление.
— Всегда рядом с друзьями, да? — прошептала Твайлайт. В ответ Дэш приблизилась к уху единорожки.
— Ты не представляешь, как это здорово, — шепнула она в ответ, и, на миг забыв обо всём, легонько чмокнула кончик ушка возлюбленной и улыбнулась, чувствуя лёгкую дрожь Твайлайт в ответ.
— Спасибо, что рассказала мне об этом, Рэйнбоу, — произнесла лавандовая пони. Она была счастлива тому, что Дэш смогла без страха взглянуть назад и поделиться с ней самым сокровенным. — Я так рада, что ты со мной.
— И я, Твай, — улыбнулась пегасочка. Она почувствовала, что ещё одно отравляющее жизнь воспоминание, ещё один шип из тернового венца прошлого растворяются в смирении и спокойствии.
Она вспомнила свои же слова, сказанные Эпплджек чуть ранее.
“Твайлайт помогла мне стать лучше”.
И лишь сейчас, глядя в сияющие фиолетовые глаза любимой, Рэйнбоу поняла, насколько правдивы были эти слова.