Песнь Лазоревки
Глава 8. Поймать лазоревку.
Легко ли сказать: встань и иди?
Твайлайт и Дэши предстоит ответить на этот вопрос. Чем же обернётся смелый эксперимент единорожки? Приятного чтения!
И разум всё равно найдёт
Лазейку, чтоб тебя предать.
Но день за днём идёт на счёт
Лишь то, что можно в руки взять.
— Так, что мне надо сделать?
Утро следующего дня наступило неожиданно быстро. Твайлайт проснулась на восходе солнца – ей не давало покоя предвкушение сегодняшнего эксперимента, но вот для того, чтобы разбудить Рэйнбоу, единорожке пришлось потратить немало сил. Однако один тот факт, что Дэш провела эту ночь в одной постели с Твайлайт, с лихвой искупал все хлопоты этого утра.
И вот, наконец, они оказались посреди большого поля на окраине Понивилля. Туман рассеивался, и последние капельки росы блестели на их копытах. Зная, что большую часть времени тёплые крылья Дэш будут в недосягаемости, единорожка предусмотрительно прихватила с собой шарф и шапочку. С помощью магии Твайлайт примяла траву на ровном участке поля, формируя импровизированную взлётно-посадочную полосу. Именно сейчас там и находилась Рэйнбоу.
Твайлайт прихватила с собой блокнот, перья и несколько измерительных приборов из лаборатории, хотя единорожка и сомневалась в том, что они понадобятся ей на первом же испытании. Сегодня её собственных глаз было предостаточно.
— Хорошо! Теперь расправь крылья. Как только ты осуществишь привязку магического поля к нашей площадке, можно будет начинать!
Дэш кивнула, но что такое «магическое поле» и для чего его нужно «привязывать», так и осталось за гранью её понимания. Решив, что сейчас не время для лишних вопросов, она распахнула крылья, расправляя их над землёй как во время парения.
— Хорошо. Теперь это прозвучит странно, но… — Твайлайт смолкла, не в силах предугадать реакцию Дэш на подобное предложение. – Попробуй взлететь и зависнуть в воздухе без помощи крыльев.
— Попробуй – что?
— Взлететь без помощи крыльев, — повторила Твайлайт, решив немного освежить память пегасочки. – Помнишь, я рассказывала, что движения крыльев в полёте – всего лишь пусковой механизм, помогающий твоему сознанию слить воедино движение мышц и магию. Полностью исключив работу мышц во время полёта, мы полностью откроем весь потенциал магии.
— Попытаюсь, — в голосе Дэш сквозила неуверенность. Твайлайт вздохнула: с таким настроем Рэйнбоу ни на дюйм не оторвётся от земли. Пока она не поверит в то, что взлететь без помощи крыльев возможно – её будут преследовать неудачи.
Но Дэш хотя бы попыталась. Она закрыла глаза и вытянулась по струнке, выгнув спину и высоко запрокинув голову. «Вверх! Вверх!», мысленно приказала она сама себе, собрав всю силу воли, чтобы взлететь. Спустя несколько секунд она открыла глаза и… Всеми четырьмя копытами она всё так же уверенно стояла на примятой траве.
Она повторила попытку, приложив все силы, чтобы оторваться от земли. Твайлайт не сводила глаз с пегасочки. После нескольких минут сосредоточенного сопения Рэйнбоу покачала головой.
— Так не пойдёт, — сказала она. Твайлайт возвела очи горе.
— О чём ты думаешь, пытаясь взлететь?
— «Вверх, вверх», наверное…
— А когда ты взлетаешь с помощью крыльев, ты тоже мысленно отдаёшь себе приказы?
— Нет, конечно! – Удивилась Дэш. – Я просто делаю взмах – и лечу…
Твайлайт стала задумчиво прохаживаться из стороны в сторону.
— Я знала, что нам с тобой придётся нелегко, но на деле всё оказалось намного сложнее. Движения крыльев теперь настолько тесно вплелись в акт полёта, что стали почти инстинктивными. И это характерно для всех пегасов – не только для тебя. Теперь попробуй взлететь как обычно, с помощью крыльев, и внимательно следи за тем, о чём ты думаешь и что ощущаешь во время взлёта.
Твайлайт опасалась, что Рэйнбоу потеряет интерес к этому эксперименту намного раньше, чем можно будет сделать хоть какие-то выводы. Однако пегасочка взмахнула крыльями и легко взмыла в воздух, зависнув в паре метров над землёй. Она замерла, пытаясь вспомнить свои мысли и чувства.
— Я ни о чём не думала! – Наконец, отозвалась она. – Я просто взмахнула крыльями — и всё! Прости, Твай. Не знаю, смогу ли я тебе помочь. Но я попытаюсь!
Она спустилась на землю и поникла.
— Знаешь, ты всегда была учёным, а я — спортсменом. А теперь мне приходится заниматься всей этой… наукой. А я даже в двух соснах без компаса заблужусь – какой из меня учёный?!
— Но в самой себе ты точно не заблудишься! – Воскликнула Твайлайт, и чуть тише продолжила. – Послушай, наверное, мы всё делаем не так. Тебе просто надо поверить в свои силы – и тогда нас ждёт успех. Уверенность – вот ключ к победе!
Дэш вздохнула:
— Я бы с радостью, но… Всё моё детство мне твердили, что я ни на что не годна. Чем бы я не отвечала – моему самомнению пришлось нелегко. Что бы я ни делала, каких высот ни достигала – они всегда преследовали меня. Даже сейчас… Их голоса… Его голос…
— Но они ошибались! — Настойчиво сказала Твайлайт. Дэш закрыла глаза.
— Твои слова так много значат для меня, Твай! Может, теперь всё будет иначе. – Она слабо улыбнулась. – Я знаю, что дело этого стоит. Я попробую ещё раз.
Твайлайт улыбнулась в ответ, но на душе её было неспокойно. Она боялась, что неудачный эксперимент может разбередить старые раны Дэш. Единорожка была восхищена смелостью подруги, раз за разом бросающейся в бой с демонами прошлого, но что если она проиграет очередную битву? Ведь её душевное состояние и так далеко от равновесия!
«Зачем тебе всё это! Если Дэш станет хуже, виновата будешь только ты!»
— Рэйнбоу! – Воскликнула Твайлайт.
— А? – Дэш уже вернулась в центр площадки, готовясь продолжить эксперимент.
— Не уверена, что нам нужно продолжать!
— Это ещё с какой стати?
— Тебе больно, я вижу. С первого раза может ничего не получиться, эксперимент может затянуться на недели и месяцы, но я не хочу, чтобы из-за этого ты вновь почувствовала себя неудачницей!
Дэш подошла к Твайлайт, заглянув ей в глаза.
— Обещаю, этому не бывать, — нежно сказала она. – Да, неудачи меня не особо радуют, но я больше не доведу себя до такого состояния, как пару дней назад. К тому же, у меня есть ты. Разве можно считать неудачницей того, у кого есть такая замечательная поняша?
Твайлайт улыбнулась, зардевшись от похвалы.
— Знаешь, Дэш, ты очень милая! – Лёгкий поцелуй в щёку красноречиво дополнил слова Твайлайт.
— Может быть, ты и права, — хихикнула Рэйнбоу. – Только не говори никому!
Поцеловав Твайлайт в ответ, Дэш вновь вернулась на площадку. Не смотря на искренность Рэйнбоу, единорожка всё ещё чувствовала себя виноватой.
Встав в центр площадки, Дэш закрыла глаза и распахнула крылья. Теперь она расслабилась, пытаясь оживить воспоминания о ощущении свободы, которое сопровождало её во время каждого взлёта. «Давай, Дэш! У тебя получится!». Она представила себе, как ветер развевает её гриву, и ощутила прилив уверенности.
На мгновение восторг полёта захлестнул её – Рэйнбоу была готова поклясться, что она словно стала легче, её копыта стали меньше давить на землю…
«Я смогу!»
Земля будто бы подталкивала Рэйнбоу вверх, казалось, ещё чуть-чуть…
«…Я здесь, Дэши. Вот почему ты снова проиграешь…»
Голос в голове принадлежал не ей. Отец. Запах виски снова ударил в ноздри.
«Нет! Ты неправ! Я докажу это!»
В ту же секунду чувство лёгкости и восторга покинули Рэйнбоу, и земля вновь усилила хватку. Всё, чего добилась Дэш за эти минуты, исчезло без следа. Горечь воспоминаний вновь вернула пегасочку на грешную землю – а она была так близка к успеху!
«… Я здесь! Я всегда буду с тобой…»
Рэйнбоу поняла свою ошибку. Она обещала никогда не делать что-то, чтобы только доказать своему отцу его неправоту. Одно лишь воспоминание – и всё пошло наперекосяк.
«… Я здесь, Дэши…»
Он сдержал обещание, данное много лет назад. Его призрак преследовал Рэйнбоу. Что, если он прав? Останется ли он с ней на всю жизнь, пожирая изнутри её душу?
Мелкая дрожь сотрясла её тело, колени подогнулись, и, перед тем, как сомкнулись веки, Дэш увидела, как Твайлайт испуганно несётся к ней. Воспоминания вновь захлестнули пегасочку. Весь мир исчез – и вдруг Рэйнбоу оказалась совсем в другом месте.
В другом времени.
— Пропустите, я член семьи, — последние слова обожгли язык крошечными угольками, заставив вжать голову в плечи. Охранник отошёл в сторону и загремел ключами, отпирая дверь.
Крепкие стены тюрьмы были холодными на ощупь и не такими мягкими, как обычные облака. Казематы Клаудсдейла под полицейским участком были созданы не для удобства. Несколько свечей отбрасывали на стены и прутья решётки неровный желтоватый свет. По обе стороны от прохода находились камеры – по шесть с каждой стороны; здесь мрачный пони-охранник нёс свою службу. В её адрес неслись солёные шутки и ругательства заключённых, но она не обращала на них внимания: её взгляд был прикован к предпоследней камере слева.
— Я здесь, — раздался хриплый голос.
Сердце Рэйнбоу Дэш сжалось, но она старалась держать голову как можно выше, чтобы глаза не выдали её. Она заглянула в камеру сквозь узкие прутья решётки. Пегас, лежащий на полу, представлял собой ужасное зрелище: один его глаз заплыл, другой слезился от похмелья. Всё его тело было покрыто синяками и ссадинами.
— Чего пришла? – Просипел он. Его прежний мейнхэттанский акцент с трудом пробивался сквозь аромат виски. – Посмеяться? Знаешь, лежачего не бьют!
Его отрывистый смех вдруг перешёл в лающий кашель. Он запрокинул голову, указывая на синяк под глазом.
— Красота, а? Личная подпись того ублюдка в баре. Хех, видела бы ты, как я его рожу подписал! Меня втроём от него оттаскивали – да не успели чуток… — В его голосе прозвучало что-то похожее на гордость, и комок желчи подступил к горлу юной пегасочки.
— Драка в баре? – Холодно рассмеялась Дэш. – Это низко – даже для тебя.
Она покачала головой. Несколькими минутами ранее она сняла заколки для волос, и её локоны волнами вторили движению головы. Заключённый заворожено смотрел на них.
— У тебя грива матери, — задумчиво произнёс он. – Только у неё – и у тебя – и больше ни у кого другого я не видел такой красоты. И, знаешь что, Дэши? – Ухмыляясь, он подался вперёд. – Ты очень на неё похожа. Ну, скажи ещё разок, как низко я пал! Сразу полегчает. Мы оба знаем, ни будь этой решётки между нами, ты бы даже не пикнула! Как и она. Ни разу не сказала мне в лицо, что думает обо мне. Записочку только оставила… Ладно, издеваться будешь – или как?
Рэйнбоу уже почти выросла – хотя размах её крыльев приблизился к параметрам зрелого пегаса всего пару месяцев назад. Но уже сегодня она знала, что и как будет делать. Сегодня она сразится с демонами собственного прошлого.
— Издеваться? – Переспросила она, изо всех сил пытаясь сохранить силу духа. – Нет. Я пришла сказать, что ты меня больше не увидишь.
Она прижалась к решётке, чётко выговаривая каждое слово.
— Думаешь, ты был жесток ко мне? Я тоже могу быть жестокой. Я бросила школу. Я улетаю из Клаудсдейла. Я хочу, чтобы ты знал: у меня всё будет хорошо.
Она улыбнулась, но в её глазах не было ни капельки тепла.
— Мы видимся в последний раз, и я хочу, чтобы ты навсегда запомнил нас именно такими. Ты под замком на холодном полу, побитый и униженный, медленно убиваешь себя. А я стою рядом – гордо подняв голову, и говорю, что тебе так и не удалось сделать то, о чём ты мечтал. Не удалось превратить мою жизнь в грёбаный ад. До свидания, папа.
Дэш отвернулась и пошла прочь. Отец снова заговорил.
— Может быть, ты и права…
«Не оглядывайся, не останавливайся, не слушай! Ты свободна! Иди!»
Но она продолжала слышать его голос. Каждое слово:
— Может, я и не увижу тебя. Но ты – ты ещё не раз увидишь меня. Я вижу твою ненависть, твои воспоминания. Вспомни свои синяки! Ложь в школе. А как же мама? Она ведь говорила, что случайно обожгла щёку утюгом, когда гладила свои вещи, да? Вот ведь выдумщица!
Вслед Дэш разнёсся резкий смех, полный садистского чувства юмора. Пегасочка уже подошла к двери и жестом попросила охранника выпустить её.
— Как же ты хочешь, чтоб я облажался! Хочешь взлететь повыше, чтобы насладиться моим падением? Хорошо, но тогда знай: взлети хоть до самого солнца, но и там я найду тебя. Я сгнию в этой камере, или сдохну в пьяном угаре – но я останусь рядом с тобой.
Дверь, наконец, открылась, и Рэйнбоу изо всех сил бросилась к выходу из участка, не обращая внимания на его последние слова:
— Пока ты ненавидишь меня, я буду…
Его речь оборвалась на полуслове, когда пони-полицейский закрыл дверь за пегасочкой. Грохот замка словно поставил точку в этой длинной истории.
Его больше нет. Отец покинул её жизнь. Она свободна.
— Вы в порядке, мисс? – спросил охранник. Она не ответила, не желая оставаться здесь ни секундой дольше. Она проскочила пост охранника, выбежала из участка и взлетела в небо, оттолкнувшись от края облака.
… Пока ты ненавидишь меня…
Эти слова эхом отозвались в сознании пегасочки, но она выбросила их из памяти, не обращая никакого внимания на их смысл. Капкан захлопнулся: ловушка, столь мастерски подготовленная её отцом, превосходно справилась с задачей.
«Он мне не нужен», повторяла она про себя. «Буду жить, словно его и не было вовсе! Я докажу, что он был неправ!»
… Докажу, что он был неправ…
Несколько слов – таких знакомых и простых.
Несколько слов, ставших для неё молитвой.
Несколько слов, за которые она возненавидит себя.
— Рэйнбоу! Давай, очнись!
Открыв глаза, Дэш поняла, что лежит на влажной траве. Твайлайт испуганно смотрела ей в глаза, тряся за плечи. Ей и в голову не могло прийти, что произошло с Дэш за эти минуты, но у пегасочки не было времени объяснять. Она знала, что надо делать.
— Я ошибалась, — произнесла Дэш. – Я так ошибалась!
Она поднялась на копыта, отстраняясь от заботливых объятий Твайлайт.
— Ошибалась? Насчёт чего? – В голосе единорожки читалась тревога – не побочное ли это действие её эксперимента?
— Не волнуйся, — прошептала Рэйнбоу, вставая в центр площадки и распахивая крылья. – Всё в порядке. Дай мне пару секунд – ты всё увидишь сама!
Твайлайт не имела ни малейшего понятия, что происходит с Дэш, но всё же отошла. Что-то подсказывало ей, что происходящее крайне важно для пегасочки.
Дэш закрыла глаза, вновь ощущая волну лёгкости, пробегающую от кончиков крыльев по всему телу. На этот раз всё было намного легче – она знала, какие чувства ей следует искать – и знала, что ждёт её дальше. Знала, для кого она готовит собственную ловушку.
«Давай!», раздался голос отца. «Докажи, что я неправ! Покажи, как сильно ты ненавидишь меня! Давай, лети!»
Дэш просто стояла и ждала, когда голос смолкнет. Затем она сложила крылья вдоль туловища. Чувство лёгкости всё ещё пульсировало внутри, придавая пегасочке сил.
«Папа, ты действительно неправ – но не в том смысле, который сам вкладываешь в эти слова. Чтобы осознать это, понадобились годы, но теперь мне всё понятно. Ты для меня – никто. Мне всё равно, прав ты, или нет. Мне никогда не надо было злиться на тебя. Не нужно было мстить. И если я взлечу, то сделаю это не против твоей воли. А ради себя.
Я забываю тебя»
Насмешливый голос смолк. Перед глазами всё ещё стояло его лицо – но теперь это была не более чем выцветшая фотография, полузабытое воспоминание. Он ничего не значил для Дэш. Он просто исчез, захватив с собой самые тёмные воспоминания, саму причину всех её несчастий. Та статья в газете стала началом пути к свободе – и лишь теперь Рэйнбоу прошла этот путь до конца. Очищение. Катарсис.
Не нужно больше обманывать себя. Тешиться напрасными надеждами или доказывать что либо. Рэйнбоу была свободна. От отца, от собственного прошлого. Пришло время посмотреть в будущее.
Дэш услышала изумлённый вздох Твайлайт. Она открыла глаза…
Рэйнбоу зависла по меньшей мере в шести футах над землёй. Ощущение невесомости охватило всё тело, и Дэш поняла, что для того, чтобы лететь, ей нужно лишь подумать об этом. Она поджала копыта и распахнула крылья, пролетела несколько метров вперёд, затем, описав широкую дугу, вернулась к стартовой площадке. За всё это время она ни разу не взмахнула крыльями. Твайлайт не сводила с подруги взгляда, исполненного удивления и восторга. Дэш подлетела поближе к единорожке.
«Вот тебе и привязка магического поля», думала Рэйнбоу, не прекращая ни на минуту ликовать по поводу своих успехов – и в эксперименте, и в собственной жизни.
Она приземлилась рядом с Твайлайт и страстно впилась в её губы. Пускай впереди долгие объяснения и рассказ об освобождении от прошлого, но сейчас весь мир может подождать. Рэйнбоу оторвалась от губ возлюбленной, желая вымолвить хоть слово. И, так как ничего путного не приходило на ум, она вновь прильнула к губам единорожки. И ощутила, как, заражаясь страстью Рэйнбоу, губы Твайлайт изгибаются в улыбке – и страстно отвечают на поцелуй.
Спустя несколько мгновений они отстранились друг от друга, и Дэш почувствовала, как с её груди спадают тяжёлые цепи – груз, которого она уже не замечала долгие годы.
— Что ж, — начала было Твайлайт, но впервые за всю свою жизнь не смогла найти слов.
— Не знаю, как ты, — озорно подмигнула Рэйнбоу. – А я объявляю эксперимент удачным!