Тайный анамнез Дерпи Х.
VIII. Медицинская тайна
Осторожно! Очень много прикладной психиатрии и личных размышлений автора на эту тему.
Доктор Броксо посмотрел в окно.
Буря поднималась над ночным Понивиллем. Небо уже давно заволокли тучи, а по окошку барабанили первые капли.
Вдруг метроном на его столике остановился. Главврач нахмурился и подошел к нему. Присев, он копытцем отвел его в сторону, и отпустил. Его стуку вторил дождь.
-Да… — промолвил он, — время летит быстро. Я купил эту штуковину в тот самый день, когда доктор Хруфф провел сеанс с Дерпи. Правда, теперь она заедает, да и…
Он замолчал. Глаза его виновато посмотрели на доктор Кросс. Она не отвечала
Дерпи в тот момент ничего не понимала. После того случая она поклялась никому ничего не рассказывать. В школе, когда началась новая учебная неделя, она столкнулась на улице с миссис Элтвиг. С ней разговаривал пегас из городской стражи.
-Вы что, с ума сошли? – услышала она голос своей школьной учительницы, — как я им расскажу об этом… они же совсем маленькие! Они не поймут…
Но Дерпи пошла дальше. Она начинала догадываться о том, что происходит. И это «что-то» очень плохое. Её класс был собран в полном составе, возле кабинета. Почти. Не было Рубин Мэй.
-А где Вайолин? – спросила Дерпи. Никто ей не ответил. Никто вообще ничего не понимал, что происходит.
В класс вошла миссис Элтвиг. Она была чем-то очень расстроена, и с трудом сдерживала слёзы.
-Сегодня… уроков не будет, — сообщила она, шумно сморкаясь в платочек, — все классы должны собраться на площадке прямо сейчас.
Почему-то радостной реакции среди жеребят не последовало. Они послушно сошли со своих парт и встали в пары. Дерпи встала рядом с Офрой.
-Класс, следуйте за мной.
-Дерпи… понимала, что вскоре ей предстоит изгнание и всеобщее осуждение. Ей почему-то казалось, что Вайолин будет там. Она взлетит высоко-высоко, и покажет им на ту, кто сбросила её и Мэй.
Но когда она пришла туда, все классы были собраны на «линейке». Даже не пытаясь протолкнуться, Дерпи Хувс взлетела над головами юных пегасов. То, что она увидела, не шло ни в какое сравнение с её ощущениями.
Там, на большом постаменте, стояли две большие фотокарточки. Обе – подписаны, аккуратно поставлены, украшены черными ленточками.
«Рубин Мэй»
«Вайолин Кейс»
-…Это поистине черный день для нас. Многие из нас знали их, любили их всем сердцем…
Дерпи, не мигая, смотрела на фотографию. На ней Вайолин. Это была её последняя фотография – сделана в то самое время, когда она получила кьютимарку. Здесь она, обнимает свою скрипку. Её мордочка сверкает от улыбки, а взгляд словно указывает на бок – «Посмотрите, я счастлива!»
Её глаза словно горели огнем. И очень сильно чесались. В её ушах голос декламатора смазывался, становился фоновым и совершенно бесполезным и ненужным. Она слышала смех. Смех Вайолин, когда она, Дерпи, сделает что-нибудь смешное.
Вторая фотография. Рубин Мэй. Она обнимает клетку со своим домашним любимцем, канарейкой. Её улыбка неподдельно счастливая, но… что-то в ней фальшивое, зловещее и абсолютно не живое, не так, как у Вайолин. Уши Дерпи воспроизвели смех – только другой, издевательский, злой, разгневанный.
-Оставалось только перемешать всё это. Что, собственно, и произошло.
Сознание Дерпи разрывалось от десятков, сотен голосов. Сложно сказать, насколько это тяжело – когда вся твоя память вырывается наружу. Это как стадо бешеных коров, которое выбежало из загона и всё ломает в определенном направлении.
Чему уж тут удивляться. Дерпи попыталась заткнуть себе уши, лишь бы не слышать такого наплыва голосов. Бесполезно. Голова раскалывалась, как скорлупа ореха. В глазах мелькали картинки, но из-за их частоты их появления рассмотреть и понять что-либо было просто невозможно.
Грянул первый удар. Голоса затихли. Дерпи еще держалась на лету, но её зрачки были расширены. Дыхание неровное. Кровь перестала приливать к мозгу. Она слышала только стук собственного сердца.
Затем грянул второй. И еще один. Дерпи ничего не слышала. Она не понимала, почему крылья её не слушаются, и она падает на глазах у изумленных одноклассников.
-Дерпи! – это была миссис Элтвиг. Все пони в страхе расступились, когда она свалилась на облако детской площадки. Её колотило в приступе страшнейшей лихорадки. Никто не понимал, что случилось.
-Дерпи!.. Врача сюда, быстро!
-Миссис Элт… виг..., — Дерпи лежала, всё еще не понимая, что с ней происходит.
-Это… это моя вина…
Дерпи потеряла сознание.
-Расследование установило: Вайолин и Рубин собирались спрыгнуть с облака, чтобы научиться летать. К тому времени, кто-то из жеребят проболтался о том, что они обе сбросили точно так же Дерпи.
-«Это моя вина», — задумчиво проговорила доктор Кросс.
-«Дерпи сожалеет о том, что произошло. Её сбросили вниз, но она выжила. С этими двумя так не получилось. Бедняжка, она винит себя в их смерти», — процитировал следователя доктор Броксо.
-Дерпи обследовал доктор Гиппо Мэй. Отец Рубин. Может, монографий за ним не очень было много, но организатором он был хорошим. Больше занимался делами больницы, нежели исследованиями. Поэтому перед авторитетом доктора Хруффа он не устоял. Да и сам хотел знать, что же случилось с его дочкой.
-И он узнал? – спросила доктор Кросс.
-Да, — Броксо кивнул, — узнал. Правда порой бывает жестока, но не стоит забывать – главный принцип врача в том, что он лечит, невзирая на личное отношение к пациенту.
-Он ненавидел её?
-Нет. Вовсе нет. Того, что случилось, не вернуть. Он еще больше убедился в том, что Дерпи нужна помощь.
-А что с Эксайлом?
-А вы так и не догадались?
Грянул гром. Сверкнула молния. Доктор Ред Кросс вжалась в кресло.
-Вы никогда не придумывали для себя вымышленных друзей? Когда вам не хватало настоящего, нормального общения?
-Ничто не заменит нормального общения, доктор Броксо, — покачала она головой.
-Но если с вами не хотят общаться? Избегают, издеваются, смеются над каждым вашим движением? Почему бы не создать идеального друга? Который не издевается над тобой, как все остальные? Который защищает и оберегает тебя, не жалея своей жизни? Который отлично понимает тебя, изгнанную и оторванную от всего мира?
Такой друг дает наставления, которые тебе так нужны. Он утешает, когда вокруг некому это сделать, или если никто намеренно не желает это делать. Он внушает тебе, что несмотря ни на что, нужно стремиться к дружбе и любви, потому что его якобы тоже всего этого лишили — собственно, почему он и стал таким...
Таким другом для Дерпи стал Эксайл. Эксайл Хувс – эта фамилия к нему применима. Это же её детище, правильно?
-Доктор Хруфф поставил грамотный диагноз для Дерпи – «острое диссоциативное расстройство личности». Когда маленькая пони создает себе вымышленного друга – это всего лишь невинное желание не скучать без друзей настоящих. Она придумывает ему имя, она примерно осознает его характер, его повадки, что он любит, и что ему не нравится. Всё это создается, исходя из её личного восприятия и интересов.
Но когда такой друг обретает собственную волю и желания – вот здесь начинаются проблемы. Он становится её постоянным попутчиком, начинает непредвзято обсуждать все её успехи и неудачи. А еще бывает, что он дает советы – как поступить в том случае, или ином. Хорошо, если это только предложения. Иногда это могут быть и откровенные приказы, как в случае с Дерпи.
-В ней всю жизнь жила личность убийцы?
-Нет. Её вторая личность была защитником. Эксайл обитал в Дерпи с самого её детства, которое так окутано тайнами. Но только в школе она смогла создать его образ – изгнанник, «старший брат», пегас свободный от власти, жизни и от чужих предрассудков. Его ненавидит весь мир, но ему плевать на это. Его не видят — его нет, и словно никогда не существовало.
Думаю, она часто видела старших братьев, которые защищают своих сестричек от обидчиков. И создала таким образом своего, особенного, «старшего брата».
«Мозг жеребенка – это просто буря из фантазий и воображения!» — воскликнул однажды доктор Хруфф, — «Дайте ему захватывающую идею, которая вытащит его из серой скуки и взрослой обыденности – и вы увидите счастье и слёзы в его глазах. Он сам придумает величайшую игру в истории Эквестрии, сыграет в неё и выйдет победителем и героем – и всё это только в подсознании, без всяких стимуляторов и нейролептиков! Как минимум, это гениально и заслуживает моего внимания».
А теперь посудите сами, доктор Кросс. Намерена ли она была убивать Рубин, которая всегда унижала её? Нет, она не хотела этого делать, более того – всё то время она старалась помириться с ней. И уж тем более, она не желала такой страшной участи для своей подруги, Вайолин.
-Значит, убийства и всё плохое было заложено в Эксайле? – спросила Кросс
-Доктор Хруфф тоже ошибся, посчитав Эксайла «интеллектом убийцы», — покачал головой Броксо, — на самом деле, Дерпи создала его не для ненависти. И не для гнева или жажды мести. Она создала его, когда больше всех нуждалась в защите. Она закрыла всё самое ужасное, что только могло с ней произойти, в его личность. Она искала у него мудрости, знаний и помощи, но ненависти? – и единорог фыркнул, — нет уж.
Как я говорил раньше, он защищал её. Иногда для защиты приходится действовать такими методами. Не стоит недооценивать разум Дерпи, она создала в своей голове совершенный разум. Что касается доктора Хруффа, то ему можно только посочувствовать. Он решил, что с помощью того же гипноза сможет убрать Эксайла. Словно его никогда не существовало. И, конечно же, он просчитался.
Доктор Броксо нахмурился. Его рог загорелся бирюзой. На его стол влетела папка, куда более тонкая, нежели дело Дерпи. Раскрыв её, он передал доктор Кросс несколько листков пергамента, сложенных надвое.
-Когда доктор Хруфф попытался убрать Эксайла из её сознания, он смог связаться с ним. Он показал, что будет, если с ним что-то случится.
Доктор Кросс внимательно развернула один из таких листков. Он был украшен огромным множеством отметин и разнообразных, не связанных между собой слов, разбросанных по нему с поражающим воображение хаосом. Все эти слова… стоит ли приводить их? Это очень плохие слова, и, право слово, они мало что объяснят. Особенно ей запомнилось слово «Ненавижу», расписанное множество раз в разных вариациях.
-Мне сложно судить о том, что случилось в далеком детстве Дерпи. Откуда она появилась… кто были её родные, и что с ними произошло. Эксайл – это защитный механизм, оберегавший её от травмы. Уничтожим его – и всё, что он блокировал в её памяти, вырвется наружу.
-Через полчаса сюда приедут мои друзья. Всё свершится этой ночью.
-Свершится?
-Доктор Кросс, я в последнее время очень часто разговариваю с Дерпи. Доктор Хруфф ценой немалых усилий смог сохранить ей рассудок. Теперь же Эксайл вырывается в её сознание. Более того – одно время и имел несчастье поговорить и с ним. Мы пришли к соглашению.
-К соглашению? С тем, кого не существует?
-Он способен мыслить, у него есть своё сознание. По мне так он живее многих тех, кого я вижу. И кроме того, он согласен нам помочь.
-Но тогда он исчезнет. Как-то нелогично, — заметила Кросс.
-Жертвенность и честь – и это тоже ему дала Дерпи. Он преследует только одну цель – чтобы она жила нормальной жизнью. И он не остановится ни перед чем. Потому и его помощь будет нам как никогда кстати.
-Ну так что, доктор Кросс? Вы готовы? – спросил у неё Броксо, — каждый из моих друзей узнал о деле Дерпи абсолютно случайно. Меня тоже привело сюда банальное любопытство. Но теперь это стало чем-то большим. Мы не отступимся. Правда, это дело станет общей тайной. И эта тайна объединила нас всех.
-Я согласна, — кивнула она.
-Через полчаса подойдёте в палату номер 15. Мы будем там. Теперь идите.
За доктором Кросс закрылась дверь.